Рано или поздно дилетант всегда выйдет за пределы разумного.
Такими словами отреагировал старший технолог Женя на мои откровения. Он принял вид человека опытного, демонстрирующего новичку, какие неприятности его ожидают, когда спорное станет опровержимым.
- Ты опять остался без работы, - наморщил нос мой покровитель.
- Но с зарплатой. Если я тебе здесь мешаю, могу сидеть дома до конца проверки моей благонадежности. Все равно Филя будет ставить смены, и начислять получку - я насадил его на кукан.
- И чудак же ты - можешь преспокойно говорить всякие глупости, лишь бы они были твои. Я не уверен, что все это закончится без последствий, - хмыкнул Женя с видом, который сам по себе был несколько оскорбителен. - Даже не знаю, где мне тебя здесь посадить.
Я безразлично пожал плечами:
- Вот разве что - ну, тогда я домой. Буду позванивать.
Женя вскочил, походил по кабинету, затем в волнении уселся на краешек стола. Было похоже - сейчас он начнет грызть ногти. А еще было похожее, что он уже не рад нашему знакомству - кабы чего не вытекло из него неприятного для него. Боюсь последние события, случившиеся в 29-м цехе, навсегда изменили характер наших отношений.
Наступила пауза, очень важная для оценки ситуации.
Пожалуй, будет плохо - подумал я.
- Ты совершил серьезный проступок, - сказал старший технолог Женя. - Никакая стабильность не может существовать, если не будут уважаться общественные устои. Я говорю о результатах производственной деятельности и ее культуре. Ты, Анатолий, только что разрушил один из них. Люди работали, выполняли план, а ты с бухты-барахты бах: вы - вредители! Нет-нет, не жди от меня одобрения подобных действий.
Я с удивлением изучал лицо своего покровителя.
- Как патриот завода, я должен противодействовать всему, что может подорвать его престиж или успешную производственную деятельность. С этой точки зрения твои деяния следует считать опасными, почти подрывными.
- Это твое мнение специалиста, - раздраженно сказал я. - Мое мнение коммуниста так не считает.
- Ну, времена! А уж люди! Прямо в жар бросает, как подумаешь, что скажут о нас потомки.
- А мне все равно - мы этого не услышим.
Он смерил меня убийственным взглядом.
- Ну, конечно. Ответ, достойный двадцатого века.
И продолжил нравоучительным тоном.
- Если группа людей придерживается сложившейся производственной культуры, то она приобретает значение устоя. А в чужой монастырь даже члену партии с его моральным кодексом строителя коммунизма хода нет.
- Ты вере отдаешь предпочтение перед истиной?
- Людям надо верить. Если есть вера, возникает и истина.
- А я значит нелюдь? Мне верить нельзя?
- Как специалист, считаю тебя дилетантом, как гражданин - опасным человеком.
- Вот даже как! И какую опасность ты от меня наблюдаешь?
- Не понимаю, как можно быть таким неблагодарным грубияном. Тебе предложили перспективную работу в благоприятном цехе - работай и радуйся. Как можно было все испортить за неполный месяц? Увидел недостатки - исправь, зачем же через колено ломать устои?
- Я только защищался - ломали меня. И уверен - если делу дать ход, выяснится в высшей степени антигосударственная история.
- Я думаю, 37-ой год мы уже пережили, - глухо сказал Женя и отвел глаза, насупившись. - Это ты - угроза нашему строю.
- У нас с тобой разные строи?
- Выходит, что так, - в голосе наставника почувствовал ненависть.
- И все из-за юдоляхов 29-го цеха? Похоже, парень, ты сильно запуган. Наверное, это от предков. Мне жаль тебя - специалиста и гражданина. Лично я никому не позволю себя загнобить - ни устоям, ни кодексам.
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы, посох и заплаты,
меру окончательной расплаты
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже - как умею,
ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
(Ю. Левитанский)
- Вот так-то, праведный мой.
Наступило долгое молчание.
Не дождавшись продолжения разговора, встал и направился к выходу, на мгновение поймав Женин взгляд. Вам случалось встречать укоризненный взгляд карася, которого жарят на сковородке? - самое оно.
Признаться, не слишком удивился нашему разрыву. Возможно, осознание того, что люди мы разные, пришло уже давно и только теперь стало очевидным. Не ясным становилось мое будущее. Что может предпринять Евгений, чтобы не допустить меня в ОГТ? Заявление подписано Главным Технологом, в соответствующих органах идет моя проверка - так что?
День не выхожу из общаги, второй....
Все-таки безделье пагубно сказывается на тех, кого гложут неприятные мысли. Возможно, одно вытекало из другого, но очень скоро я был уже вполне доведен до состояния добровольной жертвы, без единого слова пойдущей на заклание. Ситуация с работой в ОГТ казалась теперь катастрофической и неразрешимой: у меня не хватит возможностей Евгению противостоять, что бы он ни замыслил.
Снедало беспокойство: зацепить старшему технологу меня вроде нечем - однако не укладывалось в голове: как мы в дальнейшем сможем работать? И мне предпринять тоже нечего - остается сидеть и ждать: что же будет? И далеко от телефона нельзя отходить - в любую минуту прозвучит долгожданный звонок.
На третий день вынужденного безделья плюнул на все и после обеда поехал в кино - кинотеатр "Космос" на берегу озера Смолино. На самом интересном месте фильм прерывается, свет включается, заходят люди в штатском - ваши документики? по какому праву в рабочий день в рабочее время в кинотеатре прохлаждаетесь?
Порядок в стране по-андроповски называется.
Когда дошли до меня, я назвался и сказал, что нахожусь в законном отгуле. Не поленились проверить, дозвонившись в цех. Там подтвердили.
Замечательно! Наша договоренность с Ямпольским действовала. А если б случилось что-то не так, я тут бы на месте так и сказал - прогульщиков ищите? а хотите прищучить целую шайку производственных вредителей? И поехали бы на завод...
Впрочем, на завод в тот день ехать пришлось - звонок таки был.
- Искали тебя, - вахтерша с порога бумажку сует. - Вот позвони.
Позвонил, представился:
- Вы искали меня?
- Здравствуйте, рада вас слышать, - раздался приятный женский голос. - Мне рекомендовали вас как свободного и неглупого человека....
- Вам нужен муж?
- Не порите чушь! Это финуправление - нам нужен курьер. Вы готовы вылететь в Куйбышев прямо сейчас? Тогда документы, предметы личной гигиены в портфель и бегом сюда - вам надо заказать билет на самолет.
Я поблагодарил вахтершу за приятное известие и помчался собираться в дорогу.
- Нас ждут большие перемены, - подмигнул своему отражению в зеркале. - Пока Фортуна благоволит, ставим паруса - свистать всех наверх!
Оно вобщем-то грустно, в зеркале мое отражение, но полно больших ожиданий, как всегда бывает перед дорогой. Люди тысячелетиями отправляются в путь в надежде обрести свободу. Какая свобода ждет впереди?
В финотделе мною занялся мужик, назвавшийся Михал Филиппычем и показавшийся много приветливее, чем женский голос в трубке - хотя в первые минуты общения подумалось, что цензурны в его речи лишь предлоги. Он инструктировал, матерясь, а я внимал и понимал - моя новая работа будет сильно отличаться от всех предыдущих.
Потом послал меня Михфил в кассу за командировочными, а сам стал звонить по поводу авиабилета.
Труднее всего ответить мне на вопрос, который сам себе задаю - ну как же ты так, Анатолий? - когда память возвращает к тем январским событиям 1984 года. Вспоминаю, анализирую и не нахожу ошибок в своих действиях - просто так получилось: судьба! Конечно, необычная ситуация выводила из равновесия - могла сбить с толку, притупить восприятие и способность правильно оценивать происходящее.
Я действительно думаю, что причина могла быть именно в этом. Могла быть, если бы были ошибки. Но их не было - действовал абсолютно безупречно. Вполне оправданно считаю себя хозяином трудных ситуаций, так что....
Просто на пути моем стала Судьба, против которой не попрешь: она использует любые мелочи для достижения своих каверзных целей. И теперь остается только гадать - кто (что?) поставил (о?) крест на моей производственной карьере и городской жизни, вернув на малую родину, чтобы начать все сначала?
Заинтриговал для начала? Дальше пойдем.
Итак, я лечу в Куйбышев с восторгом ребенка, получившего новую игрушку.
Тут, по-видимому, уместно рассказать о сути моего вояжа.
Михфил вручил папку с документами об отгрузке полутора десятков вагонов продукции нашего завода, помеченные Управлением южноуральской железной дороги - да, мол, груз принят, скоро будет доставлен. Моя задача отвезти эти документы и проследить, чтобы они сработали - то есть получатель должен сделать предоплату на выставленный счет.
По телефону все уже обговорено. Моя задача - доставить сии документы.
- От тебя зависит, получит ли наш завод зарплату в срок, - Филиппыч заставил преисполниться важностью миссии.
После сунул координаты брони билета на самолет:
- Бери такси, на автобусе уже не успеешь.
Михфилу хватило совести слегка покраснеть, выдавая смущение. Но лишь слегка - у старого прохиндея был достаточный опыт общения с подобными мне. И мне ясен день - хочет обескровить в финансовом плане, чтобы не дай Бог в дороге... Известно, чем занимаются командировочные в пути.
Я скорчил самую скептическую мину из всех, имеющихся в моем арсенале, швырнул спортивную сумку на пол и бухнулся в кресло:
- За идиота считаете? Тут финансовых документов на миллион - а я, на ночь глядя, с каким-то шаромыгою незнакомым через свалку и кладбище в аэропорт? Вызывайте заводскую дежурку или сами летите.
- Может, тебе еще и охрану? - проворчал Михфил, но взялся за телефон.
Да здравствую я!
Я уже поднялся с кресла и ремешок сумки на плечо пристроил, когда финансист неожиданно перехватил меня за руку чуть выше локтя.
- Погоди-ка. Вот тебе мои номера телефонов - рабочий и домашний - звони каждый раз, как будет возможность: что ты? где ты? какую задачу решаешь? что не получается? Чтобы я был в курсе и мог оперативно тебе помочь. Днем и ночью звони - понимаешь?
Я разве против? Или он снова про пьянство? Да не пью я, не пью! Но спорить не стал, потому что в споре двух фанатиков дела последнее слово может сказать только эхо.
- И еще. Хоть ты просто курьер, но отправляешься к партнерам с дипломатической миссией - должен быть на соответствующем уровне. Не подведи!
А руку держит, не отпускает. Сейчас облобызает, прослезится - ну, чисто Лелик из "Бриллиантовой руки"!
Михфил будто мысли мои прочел.
- Все, хватит! Выметайся отсюда. Машина у подъезда, - и назвал ее номер.
Удачи не пожелал - отметил я. - А к неприятностям всегда готов. Надеюсь только, что все обойдется. Потому что если нет, рухнет последняя возможность за что-нибудь зацепиться на этом заводе.
Самолет взял курс на запад и догнал солнце. Я же задумался о происходящем.
Должно быть, Евгению обязан новой работой - кстати, вполне подходящей - не хочет видеть меня старший технолог в ОГТ. Ну что ж, я не против. В принципе ничего сверхъестественного, подсказывал внутренний голос, работа как работа - будут возникать на пути различные ситуации скорее психологического характера, которые мне предстоит разрешить. Я верю в себя и свои способности!
Отбросив тоскливые размышления, уставился в иллюминатор на перину белых облаков под крылом. Красотища! Впрочем, сейчас мне бы все понравилось за бортом - второй раз в своей жизни лечу самолетом. Да! Как все запущено в этом плане - надо наверстывать. Но главное - камо грядеши? Как говорится, человек предполагает, а те, кто свыше, корректируют.
Мой маршрут тщательно продуман мудрою головой. Настолько, что даже не хватило времени перекусить в аэропорту: на стоянке под всеми парами дожидался последний автобус в Чапаевск - конечную цель моего маршрута.
По мосту идешь или едешь, всегда хочется плюнуть вниз - наверно низменная человеческая сущность пробуждается. А сейчас не хочется - Волга под нами! Чувствуете разницу? Для сердца русского святое слово.
В автобусе я не один, но с расспросами приставать не спешил, являя спутникам хорошие манеры. А колоритен, слышал, говор поволжский - плавный, певучий, с "о" вместо "а".
За полчаса до полуночи в Чапаевск въехали. Пусть масштабами тут и не пахнет, но ресторанчик-то должен быть - город же. Вышел на площади, огляделся - ни народа, ни шума, ни запаха.
По ориентирам инструкции Михфила нашел заводскую гостиницу. И здесь ни намека съедобного. Какая все-таки человек зверюшка примитивная - подумал с досадой - а голод действительно правит миром.
- Негде сейчас перекусить? - уточнил у дежурного администратора гостиницы.
Та ухмыльнулась:
- Только завтра в восемь в столовой - тут рядом.
А мне показалось, компаньон ей нужен к чаю и булочкам. И рассказчик я неплохой, и кавалер галантный. Так что?
Или вот деньги, сэкономленные на такси.... Взял бы бутылочку, а к ней бы закусочку - сейчас был бы нос в табаке и "табачок" пристроил: администратор-то ничего.
К чертям деньги, если все закрыто, а администратор так неприветлива!
Может с соседями в номере повезет?
Не повезло - сосед был один (парень лет двадцати) и гол как сокол в смысле еды. Тоже командировочный откуда-то из Сибири - приехал на завод с бригадой маляров исправлять дефекты своих изделий. Вот уж воистину "широка страна моя родная"!
- Ржа на резьбах, - пояснил сибиряк Николай.
- А я - мастер участка, - скромно признался. - Отслужил, заочно учусь в институте. Мама - начальник цеха, а в бригаде одни тети-Моти.
Локтями, выставленными вперед, указал размеры их бюстов.
- Может, у них насчет еды?
- Да ты чё! - дембель вчерашний ужаснулся. - К ним сейчас ни за что не пойду.
- Ну, тогда я тебя съем. Чё смотришь глазами дикими? Живого вампира не видал? Хошь, клыки покажу?
- Кончай прикалываться. Они мне сказали: днем ты нас дерешь... в смысле работы, а ночью лучше на глаза не попадайся: поймаем - отдерем с пролетарской ненавистью. Пьют заразы каждый вечер.
- Раз пьют, значит жрут. Сходи, а. Давай вместе. Давай я один - скажу: мастер зовет. Кто там посердобольнее? Здесь объясним проблему голода.
Ладно, схожу, - Коля поднялся. - Прямо на смерть. Что ж потерпеть-то не можешь?
- Вот еще, - фыркнул я. - Не вернешься с хавчиком, администратору титьки отрежу и поджарю: последний раз позавчера ел.
- Чего? - не понял Николай, но на всякий случай нахмурился. - Я вернусь.
- Не факт, что вернешься, но попытаться стоит, - благословил закрывшуюся дверь.
Коля не появился с хавчиком ни через час, ни через два....
Луна заглянула в окно - захотелось повыть.
- Убейте меня, - простонал.
Но убить было некому. Съедаемый голодом лег и уснул.
Проснулся от стука и бряка, внезапно вспыхнувшего света.
Какая же сволочь осмеливается беспокоить волшебника Гудвина ужасно голодного в четвертом часу ночи?
А это Колю на одеяле чуть теплого да в трусах принесли четыре бабищи.
Положили, у моей кровати столпились, обсудить перспективы:
- Хлипковат - кабы дуба не дал. Ну, его....
Ушли.
- Толян, - измочалиный мастер был в стельку пьян, - я тебе сыру принес.
Кусок брынзы в его кулаке был смят в пластилин.
Просыпаясь утрами, мы всегда оказываемся перед выбором между надеждой (все будет хорошо!) и страхом (ой, что-то случится!) и, выбирая одно, живем со своим выбором этот день. В первом случае - с радостью воспринимаем, что преподносит судьба, во втором - с подозрением. Надежда придает силы. Осторожность страхует от ошибок. И обе - определяют жизненный тонус (темп?). Как в философском вопросе - стакан наполовину пуст или полон?
Правильный выбор помогает во всех ситуациях найти решение возникших проблем. Неправильный - выбивает из колеи и мало дает в плане позитивных результатов.
В то памятное утро не удосужился сделать выбор - пусть будет что есть. Плевать.
Наверное, сказались необычная обстановка, волнения дороги, беспокойная ночь и голод, ничуть не утоленный Колиным трофеем, добытым с риском для его жизни.
Да ладно, это все лирика.
Я умылся, побрился, оделся и готов был отправиться на поиски столовой - сосед почивал без признаков жизни, превратив гостиничный номер в усыпальницу.
- Спишь, Николай? Царство небесное проспишь!
Не собирался его будить - это так, для очистки совести. Мол, ну спи - я пошел.
- Порубать принести чего?
И это для проформы - я даже не собирался возвращаться в гостиницу, по крайней мере, до вечера.
"В столовой тут рядом" в девять тридцать утра совсем не было никакого народу, хотя подозреваю: в обеденный перерыв набивается под завязку. Здесь было здорово: уютно и без претензий - как раз то, что надо. И заводоуправление всего-то через дорогу и площадь.
Я вошел в заведение с твердым намерением выстроить на тарелке Тадж-Махал из котлет и разрушить его вилкой с ножиком. Но переоценил свои возможности - хватило четырех порций пельменей с хлебом и чашечки кофе. Покидал общепит, напевая:
- Денег у Джонни хватит, Джонни за все заплатит....
Еще бы! - лимон с лишним советских денег (пусть в финансовых бумагах) в моей, видавшей виды, спортивной сумке.
Жизнь налаживалась.
На входе в заводоуправление охранник, похожий на Троцкого в худшие годы, потребовал паспорт, долго пытал - куда? зачем? - наконец выписал пропуск в финчасть и обсказал как пройти.
В кабинете замначальника финуправления было светло и как-то по-домашнему уютно, хотя никаких каминов, ковров и лосиных рогов на стене. Цветовая гамма - бежевый и черный, стол полукруглый, на нем - идеальный порядок. На стене репродукция Маковского "Дети, бегущие от грозы".
Хозяйка - само обаяние: ждет меня не дождется. Документы мои приняла, квитанцию о получении принесла - формально миссия моя успешно исполнена.
- Я должен отзвониться в Челябинск - вы позволите?
Она - мой друг и союзник, немного помедлила, затем кивнула.
- Все в порядке, шеф, - доложил я Михфилу.
- Глупостей не наделал?
Я помотал головой, словно он меня видел.
- Сегодня проплатят?
Я и близко столько не знал - впрочем, хозяйка кабинета тоже.
- Шефа нет, когда будет, не знаю - без него никак.
Настроение замначальника как горящая спичка - никаких сквозняков.
А вот Михфил, услышав мой пересказ, выдал такой отборный мат, что даже затмил себя самого - имею ввиду прежние впечатления. А мне и вида нельзя подать.
- Дрянь, какая! - подытожил Михфил и пояснил. - Ситуация.
Сильно мне не понравилось, как он это сказал.
- Может, сходить к заместителю Генерального по финансам?
Мы этот ход обсуждали в Челябинске.
- Не задавай вопросы, на которые знаешь ответ, - это он так дал "добро".
Замначальника финуправления мой вопрос посчитала адресованным к ней:
- Сходите, только предупреждаю - он не любит впрягаться за подчиненных.
Михфил пообещал в трубку:
- Уговоришь замгендира, буду звать тебя "наш Косыгин".
Мой школьный учитель обществоведения считал - умней Косыгина никого.
Такой шанс надо использовать: зигзаги судьбы, в конце концов, приводят в ячейку социальных сот, которую ты заслуживаешь. Беспочвенные надежды отсекаются, и получаешь примерно то, чего способен достигнуть - почти никогда больше, но вряд ли намного меньше.
Если задуматься, то работа у меня сейчас не такая уж плохая, даже для творчества кое-какой простор оставался - только старайся. А хандра душевная, так она - результат неустроенной личной жизни. Стало быть, надо искать свой идеал, ибо жизнь - не одни лишь беспрерывные потери, но и непрерывный поиск. Свою судьбу надо лепить собственноручно, не доверяясь слепому фатуму. Сдашься, положившись на волю случая, останешься ни с чем. Так славься ж вечный бой, покой пусть даже не снится!
- И все же, я бы хотел попытаться убедить его, что наш завод, как партнер, не так уж и плох, - это уже хозяйке кабинета, в котором находился.
Она улыбнулась, и я почему-то почувствовал уверенность - так и будет.
В приемной заместителя Генерального Директора по финансам произошла заминка.
- Вам назначали? - полыхнули бирюзовые глаза секретарши. - Тогда запишитесь.
Она полистала журнал записей на прием к шефу.
- Завтра в одиннадцать десять вас устроит?
Ее завораживающие глаза тщательно осматривали меня.
В ответ послал хмурый взгляд:
- Вообще-то я не по личному вопросу. Я прибыл к вам из Челябинска по делам служебным, нетерпящим отлагательства.
Она улыбнулась с сожалением:
- По личным вопросам Александр Иванович принимает только работников финуправления по четвергам после четырех.
Я помедлил, разрываясь между галантностью и производственной необходимостью, и решил их объединить.
- А запишите на завтра.
В ее глазах берлинской лазури вспыхнула радость.
Интересно - с чего вдруг? Или мне показалось?
- Ясно, что ничего не понятно, - брюзжал на том конце провода Михфил. - Но ты правильно поступил: задержись, встреться, поговори и не уезжай, покуда они нам денежки не переведут.
Я звонил с пункта междугородних переговоров, заказав Челябинск у телефонистки. Поговорил, и стало легче. Вспомнилось васнецовской кисти лицо секретарши замгендира - если бы все зависело от меня, я остался здесь навсегда. Но взять таймаут у жизни явно не получится. Может быть, в следующий визит? Но тогда надо оставить о себе добрую память.
Дьявол кроется в деталях. Хотел просто погулять по городу с таким умыслом, чтобы в конце рабочего дня вернуться в финуправление, прояснить два вопроса - был ли начальник? оплачен ли счет? По пути встретилась.... нет, не пивнушка - публичная библиотека. Решил зайти посидеть погреться почитать - время скоротать. И увлекся....
Есть люди, просто повернутые на книгах - например, жена моя. Она пока не дочитает детектив до конца с дивана не встанет - по фигу, что муж с работы голодный придет; благодать, что потомок гостит у дедов. Но и я не лыком шит - спрячу книгу, уходя на работу, и на ее звонки в цех:
- Мыша, готовь ужин. Когда вахтерша подтвердит, скажу, где твой детектив.
У меня другое. Сдав в универе зимнюю сессию на "отлично", тем не менее, не представлял себя журналистом. Примерял кафтан технолога ОГТ, теперь вот курьера финуправления - зачем же второй диплом? И я решил - буду писать книги. О чем? (про что?). Пока не решил, но имел в виду три варианта:
- историю земной цивилизации в художественных образах;
- историю нашего рода (по рассказам отца и преданиям наследников Богатырева);
- печальную историю собственной жизни.
Уговорить себя выбрать что-то - целое искусство.
Вот и сейчас беру первый том "Всемирной истории", сажусь в читальном зале и начинаю листать. Зримо представляю, о чем читаю. В такие моменты начинаю верить в волшебную страну Волкова и нобелевскую премию.
По крайней мере, настроение уже улучшилось.
Угадайте, когда оно стало отвратным?
Правильно - когда взглянул на часы.
Сдал книгу, помчался к заводоуправлению, но опоздал - нескончаемый поток людей, закончивших смену, запрудил дверь входную, вертушку КПП. Мне осталось только высматривать в толпе знакомое лицо заместителя начальника финуправления.
Разминулись. А лучше б нам встретиться!
Застав в финуправлении только уборщицу, успокоил себя - еще будет утро.
Тут я, конечно, допустил ошибку. Знал бы, чем закончится мой вояж, с утра стоял у дверей финуправления. Но я не знал и подошел к делу с определенной прохладцей - в результате получил то, что имею.
Впрочем, как это не парадоксально, повторюсь: исполнителем я действовал безупречно, а скандальный результат вояжа - происки судьбы-злодейки: не знал, где соломки подстелить и вот....
Настроение на нуле. Снова брожу по городу, захожу в кинотеатр - новый польский фильм "Знахарь". Обычно кинотерапия действует безотказно: всегда в фильмах ищу скрытый смысл. Из "Знахаря" делаю три вывода:
- все бабы - дуры;
- мастерство не пропьешь;
- суетиться не надо - все за нас делает жизнь.
Совсем успокоенный вернулся в гостиницу.
Но, говорят, неприятности не ходят в одиночку. Да еще время невовремя приходит платить за долги. Может, это и правильно, только очень непросто. Или несправедливо. За соленый кусок мятого сыра я удостоился чести быть приглашенным в компанию сибирских малярш. В приглашатаях распечатанный девственник мастер Коля....
Только шиш ему!
- Обознатушки-перепрятушки! Я нынче сыт и не собираюсь убивать вечер в компании твоих Моть.
Если вчерашний дембель и до этого был весь красный, то теперь стал таким багровым, что и закатное небо сдохло бы от зависти к совершенству цвета его лица.
- Пойдем - без тебя мне сказали не приходить.
- Ну, не ходи. Сейчас закроемся - хер они нас извлекут.
- Толян, так нельзя.
- Нельзя? А как можно? - я смотрел на него прищурившись, словно сквозь прицел снайперской винтовки. - Один трусишь, не ходи; не трусишь - иди: свои вагины как шишки от жизни надо собрать.
Ожидание с надеждой в глазах парня погасли, словно вдруг выключили свет.
Мастер Коля ушел и пропал из жизни моей.
Всю ночь я боялся вторжения пьяных фурий - маялся и не спал. Под утро уснул. Проснулся поздно, но душе стало спокойней и легче. Я как будто заново родился: удивлялся всему - прозрачному январскому небу, незнакомым улицам, домам, прохожим.
Позавтракав, искал цветы для секретарши замгендира, так поразившей небесно-голубыми глазами. Ни шоколадку, ни коробку конфет - розы, исключительно розы.
Шел и думал о себе. Надо жить и любить - не надо ломать голову ни о чем: все, что суждено, от меня не уйдет. Я хотел быть таким, каким не стану, наверное, никогда - беззаботным и легким, отвечающим шуткою на угрозы и оскорбления. И еще - уверенным как уголовный кодекс, серьезным как орфографический словарь, беззаботным как ветер в поле, невесомым как пушинка в воздушном потоке. Но что-то мешает.
Мне было больно и вместе с тем легко. Любовь похожа на рак. Она зарождается в организме исподволь, совершенно незаметно, затем протягивает щупальца во все стороны, по пути меняя каждую клеточку, через которую проходит, внося в программу жизни ошибку, рано или поздно оказывающуюся роковой. На определенной стадии лечение уже бесполезно. Но я чувствую, что еще не погиб. У меня есть силы бороться.
За утро исходил пол Чапаевска и в назначенное время открыл дверь приемной замгендира по финансам с пурпурной розой в руке - на букет финансов мне не хватило.
Щечки миленькой секретарши стали закатно-алыми, а глаза бездонными и ядовито-голубыми (ядовитость для лирики!).
Безусловно, и пурпурная роза сыграла свою положительную роль в том, чтобы миссия моя в Чапаевск увенчалась ужасным скандалом, после которого начал думать, что все мудрецы просто дураки: неважно, что ты замыслил и как исполнил, важно - что уготовано по сути вопроса Судьбой.
Открыл новый закон философии. Это так, но на душе отчего-то муторно.
Я в кабинете главного финансиста завода. Смотрю на него, а он не смотрит - что-то пишет, склонив величаво седую голову. Непреодолимая (шире моря!) дистанция между нами. Она написана на министерском убранстве кабинета, на костюме и галстуке его хозяина, на хмуром небе за окном - всюду, куда не глянь! Я стою у двери, а он сидит и пишет, никакого внимания на вошедшего. Что у такого можно выпросить?
Разом пропали все заготовки. Чуда не вышло! Проклятое ощущение ненужности и одиночества свербит во лбу, зажигает на скулах лихорадочный румянец.
Наконец хозяин кабинета отложил писанину, поднял на меня министерский взор, жестом пригласил на стул поближе и выдал фразу языком деда Астаха - уличного приятеля из моего детства:
- В обчажити устроилси?
На полминуты замешкался - справлялся в душе с удивлением и даже смехом, вдруг попытавшимся вырваться наружу, на непривычный волжский говор. А потом прошел, пожал протянутую руку и сел.
- Все в порядке - в заводской гостинице.
- Тогда спрашивай - вижу, тебе не терпится задать свои вопросы.
Через пару минут он был в курсе моих проблем.
- Ну, заболтались мы с тобой! - вздохнул замгендира, почесав седую макушку. - А дел невпроворот.
Улыбка сбежала с моего лица - мне уже пора?
Приоткрылась дверь и в кабинет вплыла голубоглазая секретарша Лизочка с подносом в руках - не ею ли Гоголь восторгался: "Ах, как Луиза хороша!"?
Как вовремя! Все-таки голова женщине нужна не только для красивой прически.
И как-то все само решилось - я сижу, пью кофе с пирожными, замгендира названивает в подведомственное управление, уточняет информацию о моих документах. Дает указания, приправляя такими словами, что хочется уши заткнуть. Таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси - сказано до меня, но верно.
Закончив телефонные переговоры, хозяин кабинета:
- Не приведи господь служить по финансовой части, молодой человек - всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже грамотный, но все боятся ответственности.