Близилась ночь. Хмурые вороные тучи, заполонив небо, медленно тянулись за горизонт, несся с собой тонны прохладной влаги. Золотая молния, разрезав высь мерцающей паутиной, бесследно пропала. Затем ещё одна. И ещё. Но небосвод не разразился дождём. Он только пугал бесшумной зарницей, гоня угрюмый на́волок далеко за глазоём, что бы ударить их друг о друга и разразиться продолжительным ливнем над страдающими от жажды рапсовыми полями. Но люди этого не знали. Боясь непогоды, все стремились домой. В свои уютные, хоть и тесные, гнёздышки из бетона, стекла и металла. Никита, или как его называли друзья, Ник не являлся исключением.
Добежав до своего подъезда пятиэтажной "хрущёвки", молодой психолог стал рыться в карманах в поисках ключей. Но прекратив данный процесс, прислушался. Кто-то еле слышно жалобно выл. Юноша осторожно заглянул за плиту парадной, которая выступала в роли одной из опор для тяжелого бетонного козырька и, улыбнувшись, мягко произнёс:
-Витя. Здравствуй. А ты почему не дома? Сейчас будет дождик. Намокнешь.- Никита специально выбирал более короткие фразы, обращаясь к полноватому мальчишке лет десяти.
-Да я. Я опять полоротый. Я играл с крапивой. И ключи потерял. Я, наверное, когда палкой-побеждалкой махал, ключики выронил. Если я, дядя Никита, пойду домой, то мама узнает, что я опять полоротый. И будет ругаться, всяко обзываясь.- и мальчонка заплакал. Несмотря на свой возраст, он умственным развитием не отличался от детей 5-6 лет. Витя с рождения страдал слабоумием.
-Ну, всё. Всё. - мягко похлопав по правому плечу проговорил психолог и слегка наклонившись, внимательно посмотрел в глаза мальчику. - Виктор. Перестань плакать. Так ключи не найдёшь. Ты уже почти взрослый. А взрослые и отличаются от детей тем, что берут на себя ответственность. И тем более в таких ситуациях. Утро настанет, дождь пройдет, и поищешь ключи. Пойдём домой. Мама, наверное, уже переживает.
Но родительница, ни капли не переживала. Она вообще позабыла, что сын на улице. Как она любила говорить: "жрать захочет - сам вернётся". Юля страдала алкоголизмом и особо не участвовала в воспитании больного ребёнка. Напиваясь до беспамятства, она не редко во всех своих бедах винила Витю, даже в неудачах на личном фронте. По её мнению, во всё виноват сын: и в алкоголизме, и в нищете, и в том, что мужчины узнав, о её сыне дебиле, после пару пьяных ночей ретировались далеко за горизонт. На самом деле доброго мальчика никто дебилом не звал. Никто, кроме родной матери. А в глазах Юли все вокруг были виноваты, кроме неё и её пьянок. Поэтому видя такое отношение к Вите со стороны родительницы, Никита испытывал к нему жалость, часто подбадривая и общаясь.
Проводив мальчика до двери, юноша кое-как достучался до непутёвой Юлии. Она, что-то не внятно бурча, открыла, и буквально затащила сына за руку, попутно отвесив подзатыльник, за то, что "долго шлялся". С неприятным осадком на душе, Никита поднялся на второй этаж и, отворив квартиру за номером пять, вошёл домой.
Он вырос в этой квартире. Раньше жилплощадь принадлежала покойной бабушке, а когда её не стало, то по наследству перешла к внуку. С самого раннего детства Никита знал, что в их дворе по какой-то неведомой причине жило много людей с психическими отклонениями. Притом не один из них не проявлял себя буйно. Их как будто тянуло сюда. Переезжая, вели себя спокойно и ни с кем не конфликтовали. Словно это место было создано для них. Может быть по этой причине, Никита пошёл учиться на психолога. Ему всегда было интересно, что чувствую люди с отклонениями. Он хотел помогать им. Стать лекарем душ. Но больше всего молодого специалиста увлекало поведение мальчика Вити. И не только потому, что его было жаль. По сути, над дурочком издевалась только родная мать. Мальчонка порой говорил удивительные вещи. Например, он два месяца назад посмотрел на въезд во двор и будто сказал сам себе:
-Сейчас дядьки на толстой машине приедут и будут про какой-то дом кондинсационеров спрашивать.
При этом глаза мальчика покрыла пелена, а когда Ник переспросил, что он имеет виду, Витя даже не вспомнил то, что произнёс пару секунд назад. А менее чем через минуту, к ним подъехала Газель, и поинтересовались, где находиться офис "Дома кондиционеров". Молодого психолога это одновременно и напугало, и заинтересовало. Так же он часто спрашивал "вкусная ли была пицца", когда Никита ел её в кафе в другом районе города. Или почему "ему не отвечает, какая-та Аля, ведь тот её не обижал". Об Алине мальчик знать не мог. Она являлась студенткой последнего курса и, Ник познакомился с ней год назад. Но отношения у них не ладились. И про это Витя тоже знал. Хотя никто ему об этом не говорил. Довольно удивительный пострел.
Юноша, набрав несколько пятёрок воды, поставил их ванну и пошёл готовить еду сразу на несколько дней. Завтра, из-за ремонта, должны были отключить воду на пару-тройку суток. Плотно поужинав, хоть это и вредно, пошёл спать.
Утро началось довольно своеобразно. Подогрев завтрак и налив чаю, Никита по привычке посмотрел в окно. И поставив кружку на стол, стал увлечёно наблюдать за происходящим возле подъезда. Слесаря, привезя трубы и инструмент, не приступили к работе, а отгоняли буквально обезумевших психически нездоровых жителей. Последнее, старались что-то объяснить, сильно жестикулируя. Трое даже схватили с асфальта трубу и попытались её куда-то утащить, но вероломную кражу пресекли на корню работники ЖКХа. Несколько обычно спокойных граждан из числа полоумных, ходили кругами и, вскидывая руки к небу, о чём-то быстро и крайне возбуждённо говорили. Никита пробежался взглядом по двору и заметил Витю, который сидя возле детской песочницы обняв колени, раскачивался взад-вперёд и, мотая головой, нечто быстрое бубнил себе под нос. Вскоре подъехали полиция и работники скорой помощи. Бо́льшая часть психов разбежалась, а нескольких погрузили в карету с крестом и увезли. Через полчаса во дворе остались только слесаря, участковый и Витя, не изменивший ни позы, ни поведения. Отставив гречневую кашу с говядиной в сторону, Никита, быстро осушив кружку с уже холодным чаем, спустился в низ.
Подойдя к мальчику, юноша как обычно добродушно и кротко поинтересовался:
-Виктор. Доброе утро. Как дела? Нашёл ключи?
Но мальчонка даже не отреагировал на вопрос. Он так же качался из стороны в сторону и что-то еле слышно шептал. Ник слегка наклонился и прислушался.
-Они его разбудят. Разбудят. Его нельзя будить. Он проснётся. И всё. А они его разбудят...
Молодой психолог постарался разговорить парнишку, но тот вообще не реагировал на его слова. Мягко дотронулся до плеча. На тактильный контакт так же не откликался. А для обращения за помощью к медикам основания не имелось. Витя ни вёл себя буйно и никому не угрожал. Постояв ещё минут десять рядом с взбудораженным мальчиком, Ник понимая, что ничего не добьётся, зашёл домой.
Сегодняшний день он решил посветить изучению шизофрении. Вернее сказать её формам. У него имелся ощутимый провал знаний в псевдоневротическом подтипе шизотипического расстройства. Почему-то эта вроде не сложная тема не особо ему давалась. Для лучшего запоминания читал вслух и в один момент, замолчав, чтобы в очередной раз налить чая, заметил, что говорит не один. Прислушался. Неужто у самого фляга брызнула? Вот тебе и дообщался с психами. Встал. Прогулялся по квартире и когда зашёл на кухню, усмехнулся. Через открытую форточку слышался диалог изрядно пьяных слесарей, шумно разваривающих на весь двор. Никита хотел закрыть оконце, но услышав интересное, стал, как называется, "греть ухо". Честно говоря, юноша с детства рос не в меру любопытным и нередко тайком подслушивал чужие диалоги.
-...Да что ты врёшь? Ты походу ногой к какое-то дерьмо наступил и всё. - насмехался над коллегой усатый толстяк.
-Да реально говорю, Саныч. - тыча себя в грудь, доказывал правоту худой как жердь сутулый шатен.- Мы зашли. Я заволок трубу и пошёл за инстру́ментом. А хрен ли, мы с Васьком уже с утра чуть на кочерге. А я без фонарика. Перепутал поворот и зашёл в темень. И чую. Хряп! Нога по колена в землю ушла. Вытаскиваю, а там какая-та жижа как нефть или смола. Такая же чёрная и густая. И главное, что характерно, воняет будто застоем или няшкой. Да. Больше няшой. Прям болотиной. Затхлой такой. До блевотины. Я позвал короче Васька. Он принёс фонарь. Разрыли, значит, это дело. А там, как бы тебе правильно сказать? Короче будто шар в земле. Словно кто-то в яму хрень какую-то закапал. Вот помнишь рыбий жир?
-Ну, помню.- с сарказмом улыбаясь ответил коллега.
-Саныч. Кончай ржать. Я тебе что? Клоун? Я тебе реально говорю. Не веришь - у Васька спроси.
-Да что там дальше было?- перебил его толстяк.
-Ну вот. Петрович пришёл с лопатой и фонарем, и мы раскопали это место. Будто там шар зарыли. Ну как вот раньше рыбий жир был. Оболочка твёрдая, а внутри эта няша. Только без тины. А вонь прям один в один. Но что удивительно, эта оболочка или стенка, будто яичная скорлупа давай крошиться. Но на ощупь как, ни то застывшая смола, ни то чё. Короче, завтра спустимся - покажу. А то уже скоро темень начнётся. Думал ещё к мужикам зайти в гараж. Пойдёшь?
Пухлый усач кивнул и двое слесарей, слегка пошатываясь, медленно пошли со двора.
Через несколько дней, Никита возвращался с работы. В приподнятом настроении, он думал, как прейдет домой и погрузиться в тёплую ванну. Наконец ремонт закончили и сегодня, должны давать воду. Но свернув во двор, удивился. Территорию перед домом буквально заполонили люди, а дверь второго подъезда оказалась широко распахнута. Помимо местных зевак, Ник заметил сотрудников полиции и пару дежурных смен скорой помощи. Заметлив шаг, юноша прислушался к разговорам, но из-за большого количества народа понять ничего не смог. Но когда открыл чипом дверь и начал входить, его окликнули и попросили остановиться. К нему скорым шагом приближались два человека в штатском. Мельком предъявив документы, сразу начали ненавязчивый допрос:
-Здравствуйте. Вы проживаете в 34 квартире?
-Да. - удивлённо ответил Никита.
-Подскажите, пожалуйста, вы не слышали ничего ночью. Крики? Какие-то странные, нетипичные звуки?- вежливо интересовался коренастый невысокий брюнет.
-Нет. - взволнованно ответил психолог. Почему-то сотрудников он опасался с детства. Притом без объяснимых причин.- Я спал. Просто с утра на работу. Лёг рано.
-Но у вас открыта на кухне форточка. Так же и в комнате, где по планировке должна находиться спальня.- вмешался в диалог высокий с модельной причёской блондин, указав на его окна рукой.
-Я перед уходом открыл. Всегда так делаю. Чтобы воздух свежий был.
-Смотрите. Мы опрашиваем всех. - видя волнения юноши стал успокаивать первый.- Просто в соседнем подъезде погибла молодая студентка. Возможно, вы её знаете. Астафьева Ирина.
-Да. Знаю. - сглотнув слюну проронил Никита и добавил.- Ну, насколько знаю, девушка из благополучной семьи. Учиться на отлично...Вернее училась. Окончила школу с золотой медалью...
-Да. Да. Это нам уже известно.- перебил его второй сотрудник.- Вы не знаете, были у неё с кем-нибудь конфликты? Или вообще проблемы?
-Да я её знаю поскольку-постольку.- от волнения перепутал очерёдность слов, Ник.- Мы с ней общались пару раз. Где-то полгода назад. И всё. Привет - пока.
-Ясно. -задумался темноволосый сотрудник, а затем переведя взгляд на чердак, простоял не подвижно секунд сорок, и внимательно заглянув в глаза психолога, на тон тише произнёс.- Скажите честно. Это останется между нами. Вы ничего странного, пусть даже не поддающиеся логике, не замечали. Хоть что. Просто случай странный.
Никита только отрицательно помотал головой, а после, словно подбирая слова, сбиваясь, вопросил:
-А что? Почему странно? Её убили?
Человек в штатском резко кивнул и добавил:
-Да. Девушки больше нет. Но вы, наверное, и сами скоро всё узнает. Если что-то заметите странное. Возможно даже необъяснимое. Хоть что. Немедленно позвоните в местное отделение полиции. - и сотрудники скорым шагом пошли в сторону толпы у второго подъезда.
Никита оглядел двор. Вити не было. Он словно спрятался.
Через пару дней девушку хоронили в закрытом гробу. Юноша вышел на балкон, посмотреть за процессией. К его удивлению, людей хоть и пришло много, но он не заметил не одного человека с психическими отклонениями. Хотя на его памяти, те часто посещали подобные мероприятия. Не было и Вити. Никита начал помаленьку переживать. Не любящий сидеть дома с вечно пьяной мамашей, мальчишка проводил большую часть дня во дворе, особенно рядом с песочницей или в боях с крапивой. Решив, что происходит что-то странное, открыл во всех комнатах окна на проветривание и стал чаще прислушиваться к разговорам.
На следующее утро, собираясь на работу, его разведка дала плоды. На лавке радом с подъездом, бубня на весь двор, разговаривали, по их мнению, тихо две соседки слегка за шестьдесят.
-...Да я тебе говорю, так и было. Мне лично Никитична сказала. А она с её матерью общалась.- гудела как теплоход, пучеглазая Зинаида Николаевна - центральная сплетница их района.
-Да ну тебя. - отмахнулась от подруги Наталья Алексеевна.- Я тебя посчитай, лет сорок знаю. Ты же брехло.
-Сама ты брехло, Фома не верующая. Я тебе говорю как есть. Чтобы мне Никитична врала? Говорит, хоронили в закрытом гробу, что бы дырки в голове не видно было. Кто-то голову проломил и мозг вынул. Даже спиной. А пустоту ватой закупорили.
-Не закупорили, а заполнили, талага́йка колхоза́нская.- поучала бывшая терапевт подругу.- И весь мозг достать не возможно. Тем более через одну дырку. Это тебе не кисель через трубку сосать.
-Сама ты неуч сельпо́вская. Гляньте на неё. В институтах своих сорок лет назад отучилась, а чего-то умничает. Уже, небось, гузно с мордой путаешь. Говорю весь мозг вытянули. - но тут Зинаида Николаевна резко поднялась и плюнув в сторону, быстро, насколько позволяло её здоровье, пошагала на другую лавочку.- Сиди тут одна, как дура. Умничай. Фифа институтовская.
Подруги в очередной раз поругались, но их ссоры хватало буквально на полчаса, а затем вновь сидели вместе и перетирали кости всем и вся. Парень, улыбаясь, закрыл окно и рефлекторно пробежался взором по придворовой территории и изменился в лице. В кустах, словно от чего-то прячась, сидел Витя. Парень посмотрел на часы. До выхода есть ещё сорок минут. Хватит пообщаться с ребёнком.
Когда Ник приблизился к мальчишке, тот вздрогнул и сперва хотел убежать, но увидев "доброго дядю", как он его называл, встал как вкопанный. Он был напуган и шарахался любого звука.
-Здравствуй Виктор.- широко улыбнувшись, произнёс психолог.- Что-то ты пропал. Я уже начал волноваться. Думал, куда делся мой лучший друг? Что-то случилось, Витя?
Но мальчик напугано молчал. Он только переминался с ноги на ногу и порой моргал глазами. Только своеобразно. Открыв рот и каждым по очереди. Видно было, что он хотел сказать что-то, но его сковывал страх. Но после непродолжительной беседы, мальчик махнул подойти поближе, огляделся по сторонам и сев, еле слышно промолвил:
- Дядя Ник. Ты никому не говорите. Это её Бука убил. Он на чердаке живёт. Ползает. Нюхает. А кто нужен - того убивает. Он по щелям ползает. - и тут же мальчик выпрямился, резко побледнел и дал стрекача сквозь кусты, будто кого-то увидел. Никита резко обернулся, оглядел крышу и двор, но никого не заметил.
Через пару дней, юноша проснулся среди ночи. Днём термометр показывал 42 градуса и, от сильной жары ему спалось плохо, не смотря на приоткрытые окна и распахнутый балкон. Он вообще не переносил ни душняк, ни пекло. Благо через неделю обещали дождь. Обтерев пот платочком, Никита, не включая света, пошёл до кухни, чтобы попить ледяной воды. Он всегда держал в холодильнике полтарашку. В сумраке шёл спокойно, не боясь запнуться. Шторы он не закрывал, а света с улицы хватало, чтобы мало-мальски освещать квартиру. Но пройдя мимо зала, замер. Нечто черное и длинное, размером не менее двух метров, быстро промелькнуло мимо его окна и, изменив траекторию, поползло на верх. В сторону чердака. Не осознавая, что делает, сонный юноша подбежал к балкону и, максимально высунув голову, поглядел вверх. Чёрный силуэт проскользнул на чердак и пропал. Только сейчас до Никиты дошло, что он видел именно то, о чём спрашивали сотрудники и упоминал Витя. Парень, позабыв про жажду, включил во всех комнатах свет и взял в руки телефон. И тут его пальцы предательски задрожали. И что он скажет полиции? Не много подумав, отложил аппарат в сторону. Попив воды, выключил свет и, закрыв окна, вернулся в спальню. Как в типичном фильме ужасов, успокаивал себя, что ему просто показалось.
Но на следующий вечер произошёл ещё один не объяснимый момент. Прейдя с работы, Ник разогревал холодец. На всю критику друзей и знакомых, он называл это блюдо хаш и, добавив много чеснока, с аппетитом ел. Чистя луковицы, он неожиданно почуял стойкую болотную вонь. Сперва понюхал головку чеснока. Но тот так пахнуть не мог. Даже испорченный. Посмотрел в мусорку и если не считать кулька из-под пельменей и пары пакетиков от растворимого кофе, она была почти пуста. Странно. Включил воду в раковине. Такое редко, но бывало. Вонь из труб поднималась в квартиру. Но кинув мимолётный взор на стену, дико заорал и, отшатнувшись, наткнулся спиной на холодильник. Что-то внутри звонко упало. Он мог заречься, что видел как нечто за решёткой вентиляции, бесшумно проползло вверх. Вернее даже не проползло, а протекло. Что-то мягкое и нарушающее законы мироздание. Вверх ничего не течёт. Взяв тарелку с горячим холодцом и, позабыв про чеснок, юноша закрыл кухню на шпингалет и заперся в спальне.
А с рассветом их двор наводнили сотрудники полиции, медики и люди в штатском. Ник открыл форточку. Жильцы, ни грамма не смущаясь, гудели на весь двор. Как стало ясно, ночью убили соседа с четвёртого подъезда. Доброго и интеллигентного дедушку. Доцента медицинского института. Обдумав план действий, юноша позвонил на работу и предупредил, что сегодня или задержаться, или вообще не сможет выйти. К прилежному работнику отнеслись с пониманием и дали отгул. Спустившись во двор, Никита подошёл уже к знакомым людям в штатском и первым завел разговор. Но в ходе беседы, немного слукавил. Сказал, что оба случая произошли вчера ночью и утром хотел позвонить. Сотрудники внимательно выслушали его и, вскоре чердак оказался открыт, а десяток штатников досконально осматривали предполагаемое логово.
Но, невзирая на тщательный поиск, ничего не обнаружили. Окна чердака заколотили, а на вентиляцию наварили решётки из толстого прута́. Так же предложили всем жильцам, на всякий случай на время переехать к родственникам или друзьям. Много кто прислушался к совету. Но Никите переехать не было к кому.
К вечеру шумиха улеглась, и психолог, впервые за несколько лет курил, стоя на балконе. Хоть часы и показывали декаду, но летом смеркается поздно. Старики судачили оккупировав все лавки, а местные мужики, в количестве не менее дюжины, потягивали пиво, в небольшой беседке расположившейся между домами. Притом основная часть просто стояла, окружив не возвышенную альта́нку. Никита докурил и, затушив бычок, стал закрывать окно. И тут его окликнули. Он посмотрел вниз. Прямо под балконом стоял Витя и звал его выйти на улицу.
Когда Ник спустился, мальчуган предложил прогуляться в сторону, чтобы рассказать "секретный секрет". Отойдя буквально на метров десять, тот не спуская взора с чердака и, порой вздрагивая, быстро заговорил, не давая вставить психологу слова и пресекая на корню попытки его перебить:
-Дядя Никита. Они ни там искали. Я видел в голове, что они ходили рядом, но не нашли. Бука спрятался в вентиляцию. Его тяжело найти. У него тело то мягкое, как потёкший гудрон, а то твёрдое. И не пробиваемое. Он давно спал, а трубники делали ремонт и разбудили. Ему мозг вкусно. Он прыгает по людям. Он жалой макушку пробивает и всё высасывает. Но мне бояться не надо. Таких как я Бука не кушает. Он умных любит. А мы глупые. Наверное, поэтому нас сюда и тянуло. Тут нам безопасно, хоть и страшно очень. От нас глупостью и дураками пахнет. Бука ползает по дому и нюхает у кого умный мозг. Ему там витамины нужны. И чем больше кушает, тем сильнее и наглей. Скоро днём кушать будет. А потом уползёт и опять уснёт...
Если вначале Никита хотел перебить мальчика, то теперь стоял, открыв рот. Он не мог поверить услышанному. Но и прекрасно помнил об необъяснимых способностях Вити. А юнец проговорившись, отдышался и замолчал. Юноша хотел что-то сказать, но шокированный от полученной информации, молча, помахал на прощание и, развернувшись, пошёл. Тут же пострел схватил его за руку и, печально глядя в глаза, жалобно произнёс:
-Дядя Никита - ты добрый дядя. А ещё умный. Бука знает, что ты его видел. Он придёт за тобой.
И отпустив руку, заплакал. Психолог обнял мальчишку и утешал, пока тот не перестал рыдать. И как только успокоился, Витя злобно закричал и по известной только ему причине, убежал в посадки, где много крапивы. Там схватил палку и начал бить жгучую флору, представляя на её месте Буку. А Никита, простояв в недоумении минут пять, зашёл домой. Он решил переехать из собственного дома. Хорошо, что имел накопленных денег.
На следующий день, он вплотную занялся поиском квартиры. Это стоило не малых усилий. Одинокого парня не горели желанием селить, не оправдано считая, что будет устраивать пьянки и дебоши. Но к вечеру всё-таки нашёл один адрес и договорился о завтрашнем переезде. Ночь провёл в гостинице. Новое место жительство вполне устроило. И Никита стал перевозить вещи. Свою же квартиру решил просто закрыть, а не выставлять на сдачу в аренду. Не хотел рисковать жизнью других людей.
Через несколько дней, когда оставалось увести только бытовую технику и холодильник, юноша зашел на свою кухню и включил чайник. Он хотел посидеть напоследок. Скоро должны были приехать грузчики. Заварив пакетик чёрного с бергамотом, пошёл до зала, проверить отключил ли электричество. И только он перешагнул порог кухни, резко завоняло болотом. Никита обернулся и направился обратно. И когда взглянул на вентиляционную решётку, испугано заскулил, и на ватных ногах начал пятиться назад. Его окутал такой силы страх, что он не мог ни кричать, ни спасаться бегством. Из темноты на него смотрели два огромных желтых мушиных глаза. Тварь быстро заморгала очами и, еле слышно донёсся писк. Давление на металл и решётка выпала на печь. А вслед за ней, аморфная и черная тварь. Она, перебирая шестью конечностями, словно осьминог на суше, выползла на центр кухни и начала менять структуру. И вскоре предстала перед испуганным юношей во всей своей инфернально пугающей красе.
Бука, как назвал её Витя, напоминала черную саранчу с жёлтыми полосками и с шестью лапами. Но самое пугающее было её голова- голова младенца с огромными жёлтыми глазами как мухи. Тварь растянула рот, и послышалось нечто среднее между детским плачем и стрекотанием. Это и вывело Никиту из шока. Зовя на помощь, он рванул к двери. Удар. Ручка низ. Но он имел чёртову привычку закрывать дверь на ключ. Стал быстро шарить в карманах. И в этот миг Бука в один прыжок настиг его и всеми шестью лапами толкнул в спину. Юноша влетел в дверь, приложившись об металл головой. В глазах поплыло, он постарался подняться, но тварь, подпрыгнув на месте, приземлилась на грудную клетку, раздробив рёбра и порвав органы. И в этот момент с обратной стороны постучали. Соседи услышали крики о помощи. Тварь, несколько раз вздрогнув, прострекотала и, взяв передними лапами умеряющего Никиту, поволокла в зал.
Он ещё был жив, когда Бука перевернул его на живот и, встав лапами на спину, вытянул к верху голову. Пищевод, похожий на человеческое горло стал заметно шире, а после тварь, несколько раз вздрогнув, резко выгнулась и, издавая звуки, словно при позывах рвоты, показала жало. Взмах и острие хитинового отростка пробило макушку молодого и доброго психолога. Бука жадно высасывал мозг под стук и крики соседей.
А в это время мальчик Витя, спрятавшись за толстый тополь, сидя и раскачиваясь, плакал. Он еле слышно шептал:
-Дядя...Добрый дядя... Бука...Бука опять кушает умный мозг...