Меня разбудил звонок в дверь рано утром. Проклиная все на свете, я перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Показалось, что я даже успел заснуть и увидеть какой-то короткий сон, когда звонок повторился. И не прекращался. Кто бы это ни был, он был очень настойчивым... Или просто что-то важное.
Встав с постели, я натянул штаны, и вышел на площадку, подошел к двери, ведущей к лифтам - она была стальная, с глазком. Там стоял мой друг Михаил, по-видимому, он был жутко заведен, хотя круги под глазами говорили о парочке бессонных ночей. Я открыл дверь. Без всяких предисловий он закричал:
- У меня получилось, получилось! Поехали скорее! Ты должен это видеть!
Я, конечно же, знал, о чем он... И, хотя мне дико хотелось поспать, я оделся, кое-как привел себя в порядок и спустился вместе с Михаилом к машине. Я сел за руль и погнал к Институту.
Мы работали на одном объекте, он - ученый генетик, физиолог и, по совместительству, метафизик, а я - спец по электронике и - иногда - занимаюсь перевозкой разных грузов. Комплекс зданий Института огорожен бетонной стеной, с проведенной поверху проволокой, через которую пропускают вольты. Везде по периметру висят камеры, ходит охрана, все окна поляризованы. Собственно говоря, наземная часть - это далеко не все - под землей находится еще огромный комплекс, где и проходят все секретные исследования.
Мы проехали за ворота, припарковались и зашли в пятиэтажное здание, пройдя через охранника, мы спустились на пятый этаж подземного комплекса (всего их сорок восемь, считая от подвала, а я имею доступ только на первый десяток, а, насколько я знаю, те, кто работают ниже пятнадцатого даже из дома выходить без разрешения не могут, привозят и увозят их на черных лимузинах, многие наверняка так и живут под землей).
На первых десяти этажах занимались исследованиями по физике, химии, биологии, многим другим наукам, даже психологии и экстрасенсорике. Меня все это практически не интересовало - мое дело было чинить технику, настраивать технику и устанавливать технику. Любой прибор у этих ученых был произведением искусства, ничего подобного я не видел в своей жизни, только в этом комплексе, и естественно, что меня съедало любопытство: что же находится на нижних этажах...
Я давно уже не был в лаборатории, где работал Михаил, только знал немного об исследованиях, которые он проводил из его рассказов. Его целью было сделать состав, который позволил бы моментально залечивать раны. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в начале девяностых, потом все материалы передали моему другу, который, используя предыдущие наработки, а так же результаты своих исследований по генетике, начал все ближе подбираться к решению. Но что-то постоянно не получалось. Подопытные животные умирали, состав не действовал и прочее. И неужели он, наконец, смог найти?..
Мы прошли в большой зал, заполненный различной техникой: электронными микроскопами, анализаторами, центрифугами, трехмерными сканерами и прочим. Михаил налил кофе в стаканы и, попивая его, подошел к садку с мышами. Рядом стояли еще террариумы со змеями, черепахами, аквариум с рыбами. Поставив стакан на стол, Михаил с улыбкой достал одно из былых попискивающих созданий, взял скальпель и взрезал брюшко. Мышка начала активно вырываться и пищать, но Михаил крепко сжал ее за горло, - чтобы она его не смогла укусить. Затем он взял пипетку, забрал немного темно-бурой маслянистой жидкости из одной из пробирок и капнул несколько капель на кровоточащую рану, потом попросил меня соединить ее края, что я и сделал.
- Смотри внимательно.
Я смотрел на рану, но пока что ничего не происходило, через минуту я заметил, что она начала срастаться, а еще через несколько минут от раны остался только бугорок. Мышка успокоилась, и Михаил опустил ее обратно в садок.
- Здорово, да? - Спросил он, отхлебывая кофе.
- Это просто невероятно. А на людях пробовали?
- Нет, конечно. Дело в том, что этот состав не действует на рептилий, а у приматов лишь моментально сворачивается кровь. Я не знаю, в чем причина, может в структуре ДНК. Я хочу сказать, что этот раствор состоит из белка и аминокислот, которые акцептуются клетками... Во всяком случае, я так думал... Но его действие остается для меня загадкой... Пока что. Я думал, что эти белки ускоряют метаболизм, и я ввел его в кровь одной мышке. Пошли.
Он подвел меня к другому садку с мышами и вытащил оттуда белую мышку, помеченную красной полоской. Скальпелем он сделал глубокий разрез на ее брюхе, повредив кишки. Почти сразу над раной выросла горка кроваво-красной пены, мышь задергалась, отчаянно пища, но через минуту успокоилась и Михаил смахнул пену, обнажив аккуратный шрам.
- Видишь? Рана сама по себе стянулась. Я думал, что то же самое будет и с внутренностями, но мышки, которым я разрезал внутренние органы вскоре умирали - разрезанные участки полностью зарастали, и пища не могла продвигаться по пищеводу. В общем, состав почти идеален... Но у некоторых подопытных я наблюдал нарастание кожи после заживления раны. Я не понимаю, из-за чего это. Я смог даже прирастить отрезанную лапку, но потом она распухала, обрастая пластами кожи. Понимаешь?
- Но ведь то, что ты уже создал просто удивительно!
- Не "просто", а "почти". Я очень-очень близок. Близок, как никогда... Я даже спать не могу!
Он взял какие-то бумаги со стола, на котором я успел увидеть большую книгу в черном переплете, без названия, по виду - чертовски древнюю. Не успел я спросить про нее, как Михаил закрыл дверь на замок и быстро пошел куда-то вглубь этажа. У меня же были дела на седьмом и девятом, и я направился к лифтам.
В течение недели я видел Михаила: с каждым днем он был все более уставшим, но носился туда-сюда, словно не замечая ничего вокруг. Мне было ясно: он полностью погружен в свои исследования.
Вскоре привезли ящики, которые мне пришлось отнести в лабораторию Михаила. Ящики весили пятнадцать-двадцать кило, а всего их было двенадцать. Михаил сказал, чтобы я расставил аппараты в этих ящиках в зале по кругу диаметром десять метров, а потом убежал куда-то.
Мне пришлось для этого очистить центр зала от всех столов, садков, анализаторов (здоровые махины!) Пока я расставлял аппараты (они представляли собой мониторы с контрольными панельками, на которых было с десяток ползунков), двое рабочих внесли в зал здоровую круглую платформу из какого-то металла матового цвета, и положили ее в центр почти оформившегося круга. Один из них сказал, чтобы я подсоединил провода от "датчиков" к платформе, потом соединил всех их вместе и подключил к компьютеру. Соответствующий провод был в одном из ящиков - самом большом. От него отходило двенадцать разъемов и один USB`эшный, который я и подключил к компу.
Когда я закончил установку датчиков и включил их, на мониторе сразу открылось какое-то окошко, как у проигрывателя видео. Несколько секунд оно было полностью черным, затем я увидел в нем странные разводы, едва заметные. Я подошел к платформе, чтобы проверить соединение проводов, и тут увидел, что картинка на мониторе меняется, когда я движусь. Я встал в центр платформы, и на мониторе появилось изображение человеческой фигуры, окруженной плавно переливающейся аурой. Тут пришел Михаил.
- Нравится? - Спросил он.
- Для чего это тебе?
- Да так. Нужно. Эти датчики регистрируют тонкие излучения. Их можно по-разному настраивать. Я еще с ними не работал... С помощью них можно даже привидение увидеть!
- Как в том фильме? "Извне"?
- Да, мне уже показывали подобные сущности. Я себе такого и представить не мог. Но для этого нужно настраивать каждый датчик, а у меня ща времени нет на развлечения. Понимаешь, я очень близко! Я уже почти нашел.
Потом он словно бы исчез, но я знал: он сидит в своей лаборатории. Очень редко я видел его то тут, то там, и, наконец, он поймал меня в коридоре, когда я уже шел к лифтам, чтобы подняться наверх и отправиться домой. Он был возбужденней, чем обычно и мне пришла в голову мысль, что он нашел то, что искал.
Не говоря ни слова, он потащил меня в лабораторию. Там кое-что изменилось: в центре зала стоял какой-то аппарат, метра в четыре высотой, накрытый серой материей. Датчики были выключены.
Михаил подвел меня к садку с мышами, взял одну из помеченных.
- А теперь смотри! - Сказал он торжественно, взяв в руки скальпель. Я думал, что он счас сделает глубокий надрез, но вместо этого он воткнул скальпель в грудь мышки. Она задергалась и стихла. Он положил ее в садок, и стал наблюдать, едва заметно улыбаясь. Я наклонился, чтобы было лучше видно - я уже понял, в чем дело, но мне это казалось невероятным.
Через секунд десять тело дернулось, ранка зашевелилась, потом все прекратилось. Мышка моргнула и, встав на лапки, стала осматриваться и нюхать, словно бы ничего не случилось.
- Боже... - Вырвалось у меня.
Михаил подвел меня к компьютеру, подключенному к одному из трехмерных сканеров, открыл файл, и на экране появилась какая-то черно-бурая мешанина, в которой я разглядел сосуды, волокна...
- Сейчас ты видишь изнутри то, что видел снаружи. - Прокомментировал Михаил.
Разорванные ткани на экране зашевелись, стали срастаться, и через минуту на экране забилось сердце.
- Боже ты мой...
- Да, понимаешь? У меня получилось! Даже болевой шок не может убить мышь. И, хотя все признаки жизни на некоторое время пропадают, вскоре нормальная работа всех клеток восстанавливается. Никаких аномалий! Ни физиологически, ни психологически! Я уже испытал этот состав на приматах - тот же результат! Правда, исследования еще не закончены. Мне придется еще несколько лет наблюдать и экспериментировать, но то, что уже есть - это почти идеально!
- Почему "почти"?
- Потому, что еще не выяснены, есть ли какие-нибудь побочные эффекты, то есть, изменения в функционировании клеток, что-нибудь еще... Мне просто надо сконцентрироваться... Ведь этот препарат может вызвать какие-нибудь изменения... Я не знаю... Мне нужно работать, работать и работать... Ах, да! Вчера я отрезал одной мышке лапу... Пошли, посмотришь.
Он подвел меня к другому садку и показал на одну из мышек. Правая передняя лапка у нее была розовая, не поросла шерстью и казалась очень мягкой.
- У нее еще не сформировались кости.
- Слушай, а зачем тебе нужно это устройство и что под простыней?
- Извини, но пока что я тебе ничего рассказать не могу. Попозже. - Шепотом добавил он.
- Так, а почему ты мне рассказал все, что рассказал?
- Но ведь тебе интересно.
- Да...
- Да и поделиться с другом надо, понимаешь?
Прошла еще неделя моей безмятежной работы, как вдруг раздался звонок от Михаила.
- Представляешь, мою лабораторию переносят на семнадцатый этаж!
- Что?
- Мои исследования признали очень перспективными и присвоили пятую степень секретности. - Я припомнил, что это значит, что за теми, кто имеет доступ к материалам, относящимся к исследованиям с этой степенью, ведется постоянная слежка.
- Здорово. Погоди, а ты... Ты тоже перебираешься на семнадцатый?
- Нет, просто мне дали доступ.
- А что на этом этаже?
- Метафизика, оккультизм.
- Что-то больно необычно для исследований по генетике.
- Ну, скажем так, мои исследования касались не только этого мира.
- Мммм... Ну, понятно. Ударился в магию? Будешь мертвецов воскрешать?
- Теоретически это возможно.
- А практически?
- Еще не пробовал, но по идее надо прогнать этот раствор по сосудам... В общем, можно попробовать...
Через несколько дней мы перекуривали на лестнице (которая закрывалась двумя огромными толстенными дверями у выхода в подвал, а каждые два этажа лестницу перекрывали здоровенные двери с идентификаторами с обеих сторон).
- Представляешь, они забрали всех моих подопытных животных.
- Куда?
- Еще ниже! А у меня уже по ним есть база данных измерений состояния на каждый час, двадцать четыре часа в сутки, в течение восьми дней! Понимаешь? Это же куча работы!
- Да ладно тебе. Всего восемь дней.
- Да, в принципе... Знаешь, мне кажется, они у меня втихаря воруют состав.
- Ты бы его хоть обозвал как-нибудь.
- Обозвать? Как-нибудь по-латински... - Он задумался, затягиваясь сигаретой.
- Знаешь, я тут недавно по кабелю видел анимешку... У нее сюжет... Ну, в общем, там, по легенде, если съешь плоть русалки, то станешь бессмертным, а если выпьешь ее кровь, то... Правда, я ухватил лишь последние десять минут. Но, кажется, что тогда тебя не будут брать никакие болезни, а тело не будет внешне стареть... Ну, в общем, не полное бессмертие... Я так понял. Так вот, почему бы тебе ни назвать свой состав "кровь русалки"?
- Да... Интересно. Я подумаю.
- И цвет у него подходящий.
- Ладно, что мне терять, так и назову!
Потом потянулись бесконечные дни, заполненные работой. Хотя, если быть до конца честным, то я работал не каждый день, а лишь когда мне давали задание, да и отдыхать в течение дня мог в любое время...
Я жил, не торопился, и был до ужаса спокоен, хотя внутри дрожало ожидание... Чего? Я и сам не мог сказать. Но вот меня перехватил Михаил и потащил в лифт.
- Представляешь, я уговорил их дать тебе пропуск на семнадцатый этаж! Я сказал, что ты помогаешь мне иногда.
- Твою мать! Вот это уже круто.
Используя мою ладонь, как пропуск, мы спустились на семнадцатый этаж. Сразу, как только двери лифта разъехались, мне в лицо дыхнул спертый воздух с тонкой примесью ужаса. Когда мы проходили по однообразным, тускло освещенным коридорам, на меня все время словно что-то давило, голова кружилась, а мозги, казалось, находятся в невесомости.
За одной из раскрытых дверей я увидел троих людей, разговаривающих с какой-то туманной фигурой, за другой пел и танцевал человек, одетый как индейский шаман. Еще из-за одной закрытой двери доносились странные звуки: какое-то мычание и стоны.
- Они здесь воскрешают мертвецов. - Сдавленным голосом произнес Михаил.
- И как? Удачно? - Я хотел, чтобы это прозвучало повеселее, но, казалось, сам воздух здесь изменяет смысл твоих слов. - Что же здесь так жутко?
- Просто сейчас ты подвергся воздействию тонких излучений и сущностей из всевозможных измерений! Конечно, здесь стоят психологические блокеры, но напор из всех этих дыр, которые они здесь открывают, слишком велик.
- Неужели это все настоящее? То есть... Все это на самом деле существует?
- Да. У них даже есть математическая база, физические уравнения, описывающие все процессы, правда, все их расчеты основаны не на тех "фундаментальных" принципах, о которых ты знаешь. Они тут переписали всю физику и математику, понимаешь?
- Ты хочешь сказать, что то, что нам рассказывали - неправильно?
- Да нет, правильно, просто это не фундаментально и слишком упрощенно. Если бы ты понимал в физике и увидел бы их вычисления... Это же просто бесподобно! Так, мы пришли.
Михаил провел рукой над идентификатором и дверь открылась. Это, опять же, был довольно обширный зал, заставленный различными приборами. От них по залу разливалось мерное гудение. В центре зала стояла арка метра четыре высотой, составленная из трех больших камней, на которых были выбиты странные знаки. Некоторые из них, казалось, слабо-слабо светились. Арка стояла на платформе, той самой, из матового металла, а по кругу были расставлены датчики, плюс, к ней по полу вились толстенные кабели. Давящее ощущение ужаса здесь было намного слабее, чем в коридоре.
- Так, и что же это? - Спросил я.
- Часть моего проекта. Без него я не смог бы получить "кровь русалки".
- Погоди, погоди... Ты же биолог, так?
- И метафизик.
- И это тоже... Но это совсем ведь не относится к биологии? И еще у меня вопрос про ту книгу...
- А, ну да. С помощью нее я смог заставить действовать эту арку. Это портал, как ты мог догадаться, портал в другие измерения. То есть, в другое измерение. Помнишь, как в "Пси-факторе"? Там все замешано, кажется, с Некрономиконом. А у меня тоже подобная книга. По ней я и смог воссоздать эту конструкцию. Я, к сожалению, не могу тебе рассказать ничего, но результаты могу показать.
Он мне продемонстрировал то, что я уже видел: резал мышек, змей, потом дал мне одну в руки, чтобы я попробовал ее убить. Под теплым дрожащим тельцем я почувствовал кусок бумаги, но не подал виду. Я его осторожно спрятал в рукав, когда кромсал мышку. Это было довольно странно: возникало какое-то странное чувство, когда ты убиваешь живое существо, а через минуту оно опять живое... И даже не так... Это не было ощущением убийства. Что-то внутри шевелилось... Гнев? Или отвращение? Я не знаю. Но, когда ее убиваешь, ты словно убиваешь нечто мерзкое, а когда оно опять возвращается к жизни... Это отвращение, точно. Я не мог перевести это в четкое ощущение.
Неожиданно панический ужас стал подниматься внутри, я посмотрел на арку и увидел, что знаки на ней засветились, а в центре стал колебаться какой-то туман...Я бросил взгляд на экран монитора, на котором было очертание арки, излучавшее во все стороны колеблющиеся разноцветные полосы, а в центре, словно что-то пыталось оформиться. Я опять посмотрел на арку и меня бросило в дрожь. Я там, конечно, ничего особенного не увидел, просто туман, растекавшийся в проеме арки, может это было страшно просто оттого, что ничего подобного я никогда не видел раньше - только в фильмах... Но тут же все прекратилось: Михаил нажал несколько кнопок и переключил несколько рычагов.
Он повернулся ко мне, его лицо было бледным, мое, наверное, тоже. Капля холодного пота скатилась за воротник, я провел по лицу ладонью - оно было все в холодной испарине.
- Это последнее время происходит все чаще. - Сказал Михаил. - Просто само врубается, понимаешь?
- Что это такое?
- Я, пока что, не знаю.
- У меня возникло такое ощущение, словно кто-то пытался сюда пролезть.
- Да, как в фильмах ужасов. Это действительно странно и страшно, и меня все это пугает. К счастью, я скоро заканчиваю и уничтожу эту штуку, если ее только не отберут. Но до этого я хочу поставить везде камеры и увидеть, что же врубает генераторы. Ладно, пошли, я проведу тебя к лифтам.
Мы вышли и пошли по жутким коридорам.
- Странно, что ты работаешь один.
- Не один. Просто разные исследования ведутся на разных этажах. В моих лабораториях иногда бывают и другие исследователи, мы вместе с ними работаем. Теперь я могу рассчитывать на значительную прибавку, как только проект будет закончен.
До шести часов я возился с оборудованием у физиков, потом, наконец-то, добрался до дома. Только здесь я развернул бумажку, которую тайно передал мне Михаил. При первых же словах внутри опять поднялось то необъяснимое предчувствие. Там было написано: "Если со мной что-либо произойдет, то найди мой дневник и прочти его. Ищи везде, где только сможешь, даже там, где страшно, темно и глубоко".
"Страшно и темно, и глубоко", - думал я, сжигая записку. Страшно... В коридорах семнадцатого этажа. Где же он там может прятать дневник? Но пока с Михаилом ничего не случилось... Но что же так сжимает мои кишки?
Ночь была беспокойная. Мне снилось, будто кто-то стучит в дверь, я подхожу к глазку, а там лишь колышущийся сгусток тьмы... И этот непередаваемый кошмар, который я почувствовал, когда арка внезапно заработала... Да, именно... Тогда кто-то стучался "оттуда", просился в нашу реальность.
На улицах завывает ветер, с неба сыпет снег. Я иду на работу пешком - машину оставил в комплексе. Девять часов утра, вокруг еще сумрачно, а белая стена отрезает видимость в десятке метров впереди. Прохожие идут - кто медленно, а кто быстрее, - кутаясь в свои пальто и шубы. Да и я тоже поднял воротник и нацепил перчатки.
Последний месяц мне часто снятся кошмары. Похоже, что тот визит на семнадцатый этаж сильно надломил меня. Мир начинает казаться зыбким, когда ты знаешь, что "кто-то" стучится в дверь нашей реальности, причем довольно настойчиво.
Михаил последнее время осунулся, он очень устал. Давление со стороны этой проклятой арки, да и всего этажа на нем сказывается, хотя он этого и не признает. Мне кажется, что он пачками глотает таблетки и пьет кофе бокалами, но в глазах у него все так же горит огонь. Похоже, его исследования вышли на финальный этап.
Днем он поймал меня, и мы спустились на семнадцатый этаж. Мы опять шли по этим ужасным коридорам, но давление на этот раз было значительно выше.
- Представляешь, прошло уже столько времени, а в моих подопытных никаких изменений! "Кровь русалки" настоящее сокровище.
- А что с аркой? Она до сих пор себя так ведет?
- Да. Довольно неприятно, но я смог заснять то, что врубает генераторы.
- И что же это?
- Ща сам увидишь. Даже не по себе немного.
Мы проделали оставшийся путь молча. Как только Михаил открыл дверь, давление резко спало. Мы прошли к компьютеру, и он включил запись. Сначала ничего не было видно, только едва заметные разноцветные полосы покачивались, подобно водной глади. Потом что-то исказилось, словно экран монитора прогнулся, и в центре возникла дымчатая фигура, оформившаяся в шар с небольшими отростками, которые выпячивались то тут, то там. Цвет у объекта постоянно менялся, иногда он словно бы пропадал. Вдруг несколько отростков протянулись вперед.
- Это он переключает рычажки. - Прокомментировал Михаил.
От мысли о том, что "это" знало, что делать, у меня выступила испарина. Через секунду шарик словно распался, оставив после себя лишь незначительные нарушения в цветных волнах, потом волны посветлели, приобрели синий оттенок.
- Заработал генератор.
А потом вдруг все словно взбесилось: волны изгибались, и продвигались по экрану, словно гонимые сильным ветром, постепенно приобретали красный оттенок, который перемежался черными провалами и ярко-синими вспышками. Меня слегка замутило. Михаил остановил файл.
- Видал, а? Даже жутковато.
Мне вдруг в голову пришла безумная мысль, и я рискнул высказать ее:
- Ты... Ты общался с тем, что хочет сюда пролезть?
- Нет, ты что! Как бы я мог с ним общаться? Ты сам-то подумай?
- А зачем же тебе тогда нужна эта арка?
- Я не могу тебе этого сказать. - Он едва заметно подмигнул. - Пока что.
Я понял, что он имел в виду дневник, который может быть даже там, где "страшно, темно и глубоко". Пока мы шли к лифтам, я думал об этом месте, и думал о нем до конца дня. Ночью мне опять приснился кошмар: я и Михаил убегаем по объятым пламенем улицам от какого-то огромного зверя, который идет, не торопясь, настигает нас...
Проснулся я с ощущением непреодолимой потребности купить оружие. Сегодня я мог не ехать на работу, и я пошел в оружейный магазин. У меня было разрешение, так что домой я вернулся с "ТТ" и пятью магазинами. Никогда раньше я не стрелял из оружия, и это было большим минусом. Правда, в кого стрелять и зачем мне пистолет - я не представлял.
Придя на следующий день на работу, я узнал, что на семнадцатом этаже произошла какая-то авария. На лифтах спускали ящики - чтобы переустановить поврежденное оборудование. Я был почти уверен, что авария произошла у Михаила в лаборатории.
Моя догадка подтвердилась, когда мы с ним перекуривали на лестнице на восьмом этаже.
- У меня взорвался один из этих здоровенных анализаторов, регистрирующих и обрабатывающих изменения в пространстве и времени.
- Это из-за "него"?
Михаил посмотрел на меня. Что-то странное показалось мне в его глазах. Может от усталости и этих странных сущностей он немного сдвинулся?
- Скорей всего. Сегодня-завтра данные записей будут обработаны.
- Ты еще не разрушил?..
- Я еще не закончил свою работу... Знаешь, что меня беспокоит в моем открытии?
- Ну?
- Понимаешь, за два месяца... Я ввел этот состав и червям и рыбам... Знаешь, за все это время в их организмах ничего не изменилось.
- То есть... То есть они остались прежними?
- Да. Я хочу сказать, молодые растут, а повзрослевшие уже не стареют. И я ввел его нескольким старым мышам и процесс старения у них остановился, даже обратился вспять на некоторое время, пока не достиг какого-то порога.
- Боже, так ведь это...
- Божественная роса, по-другому и не скажешь.
- Божественная роса, напиток бессмертия... - Я затянулся сигаретой.
- Да, бессмертия... - Повторил он.
Я смог увидеть Михаила только через неделю. Он как-то изменился, но я бы не мог сказать, как... Это просто ощущение, что он стал другим. И в его взгляде часто сквозило что-то странное, а когда мы проходили по коридорам семнадцатого этажа, этот взгляд был почти зловещим.
- Мы заслали спутник в арку. И засняли ландшафт. Только вчера была закончена обработка... Это потрясающе! Ты обязан это увидеть.
Когда мы вошли в зал, мне показалось, что запах враждебности просто висит в воздухе, словно что-то невероятно тонкое и невыразимое впиталось в стены, и теперь смотрит, выжидает. Арка распространяла свое влияние... Я это знал. Даже не знаю, откуда, но я это знал. То, что стучалось в двери нашей реальности, было не глупее нас, оно просачивалось через трещины, вместо того, чтобы идти напролом.
Я поежился. Долго находиться здесь я не собирался. Михаил запустил файл и я увидел на экране... Если бы я смог это описать, то мгновенно стал бы самым знаменитым писателем. С экрана на меня полилось такое ощущение... Триумфа? Идеала? Это был целый сонм ощущений, рождавшихся под воздействием плавных колебаний и переходов различных цветов. Это был удивительно упорядоченный... Хаос... Может, это был лишь момент, может, камера запечатлела лишь одну миллионную долю секунды в том мире, которая длится в нашем мире несколько минут, может именно поэтому это столь прекрасно, торжественно и... Злобно. Да, именно. В промежутках между полутонами, то, чего не может видеть глаз, рождает гнев. Изображение, безусловно, было похоже на ландшафт...
- А что случилось с аппаратом?
- Он вырубился, потому что истек срок его службы.
- Боже...
- То, что ты видишь, он заснял за одну секунду, а затем мы его вытащили оттуда. Он был весь проржавевший и разваливался на глазах. Его запись обрабатывалась целый месяц. То, что он заснял, не было материальным.
- То есть, то, что он заснял, длилось сотни лет, а это все - лишь излучения?
- Да. Но, возможно, для каких-либо видов существ это все - плотная материя. - Глаза Михаила при этом странно блеснули.
Ночью мне снился очередной кошмар: Михаила пожирает какая-то мразь, а затем она приобретает его очертания, смотрит на меня его глазами, но эти глаза больше не человеческие... Потом за мной гнался какой-то зверь, а я стрелял в него, стрелял, но он все не падал. А потом я оказался в мире этих переливающихся красок, но они больше не были статичны, они плясали и крутились в хаотичном танце, но этот танец, эти краски были сами живым существом, живым и очень страшным... Это было просто настоящим миром ужаса. А когда и это прошло, я оказался в темноте. И мне было страшно, а голос Михаила повторял: "Глубоко... Глубоко... Глубоко..." А после этого я проснулся.
Потом Михаил опять словно испарился. Две недели я его нигде не встречал, на звонки никто не отвечал. Наконец, мы встретились. Он был бледен, глаза какие-то отчужденные, иногда словно оживали, иногда опять тухли, а левая рука была плотно забинтована.
- Что с тобой стряслось?
- Да, монитор свалился со стола, когда я подбирал бумаги. - Безразлично ответил он.
- Опять "он"?
- А кто же... - На мгновение мне показалось, что его безразличное лицо приобрело умоляющее выражение.
- Как исследования движутся?
- Почти завершены, ты был прав, это воистину кровь русалки! - Вдруг его глаза опять зажглись и он срывающимся голосом сказал: - Пошли со мной, я должен тебе кое-что показать!
Мы спустились на семнадцатый этаж, Михаил не произнес ни слова, когда спускались, и когда шли по коридорам. Я с удивлением наблюдал, как на его лице одна за другой сменяются разные выражения. Похоже, что у него внутри шла напряженная борьба... Мне в голову пришла жуткая мысль, что мой друг спятил. В конце концов, ведь я был около этой арки всего несколько раз, и мне уже постоянно снятся кошмары... Эту арку необходимо было уничтожить. Михаил это тоже понимал, но безумец, засевший внутри него, наверно этого не хотел. Мне пришла еще одна мысль, о том, что этот, "второй" Михаил может выпустить сюда гостя из другого мира.
Похоже, победил все же "нормальный" Михаил: его лицо приобрело былое выражение, не такое безразличное, глаза горели прежним живым огнем, но в глубине них все равно сидело что-то... Безумие?
Он подвел меня к садку, на первый взгляд совершенно пустому, постучал по стеклу и из-под опилков вылезла мышь. Хотя, нет. Вовсе не мышь. Это было какое-то уродливое, сморщенное, покрытое черствой кожей существо. У нее было три или четыре широко раскрытых черных глаза, небольшие кривые клыки, и две маленькие конечности, выросшие прямо из нижней челюсти.
Эта тварь встала на задние лапки и принялась нюхать, затем встала обратно на четвереньки и стала ползать, переворачивая двумя маленькими ручками, выросшими из челюсти, опилки и обнюхивая их. Михаил опять постучал по стеклу. Тварь повернулась к нему, издала какой-то неопределенный звук и вдруг харкнула изо рта какой-то мерзостью туда, куда Михаил прислонил палец.
Сдерживая отвращение, я наклонился поближе к тому, что выплюнула эта мразь. Это был какой-то слизень, что ли. Трудно сказать точно.
- Смотри внимательно. - Сказал Михаил и тихо постучал рядом со слизняком. Тот дернулся, выпустил из себя шесть отростков и быстро пополз, переливаясь подобно амебе. Михаил, постукивая, отводил от него палец, а слизень все быстрее и быстрее следовал за ним, потом Михаил перестал двигать палец, и слизень остановился, дернулся еще раз и выпустил из себя целый веер тонких ресничек, которые потыкались в стекло, оставив мокрый след, а потом бессильно опали, и слизень последовал за ними - он упал на опилки и скукожился.
- Что случилось... С мышью? - Проглотив комок в горле, спросил я.
Я не смотрел на Михаила, но видел его отражение в стекле. На какое-то мгновение оно приобрело безразличное, мертвое выражение и он проговорил:
- Извини, но я не могу... - Потом выражение его лица опять изменилось, стало "нормальным", и он сказал так, словно с трудом выдавливал из своей глотки слова. - Мышь изменилась... Недавно произошла мутация, то есть, закончилась. Она изменялась довольно долго... Знаешь, что я нашел в "крови русалки" примерно неделю назад? Там появились примитивные формы жизни, вирусы, то есть они похожи по всему на вирусов... У меня такое ощущение, что у них групповой разум. Они составляют свои РНК из аминокислот в растворе, то же самое происходит в крови того, кого лечили "кровью русалки", даже если на рану капнули пару капель... Они вызревают внутри, а потом начинают изменять производимые клетками белки... Они даже перестраивают ДНК так, как им нужно. Медленно они захватывают весь организм, изменяя его...
- Ты получил "кровь русалки" оттуда? - Я показал на арку. Михаил утвердительно кивнул. На его лице опять отразилась внутренняя борьба. Он точно спятил, у него раздвоение личности.
Победил "второй" Михаил и он попросил меня уйти, что я и сделал, не без облегчения. Я уже знал путь и быстро добрался до лифтов.
В эту ночь мне опять снились кошмары. В них было много отвратительных тварей и что-то в темноте, далеко-далеко... Оно шевелилось, но какой-то барьер мешал ему добраться до меня, и оно стучало, стучало... Я понял, что это была моя дверь, но потом оно стало проникать сквозь щели и замочную скважину и растекаться по стенам моей квартиры. Проснулся я в холодном поту, мне было страшно.
2. Дневник.
Я видел Михаила всего несколько раз в течение следующего месяца. Он ходил угрюмый, иногда словно что-то разыскивал. И каждый раз его походка немного изменялась: становилась как-то более тягучей, что ли. И каждый раз я понимал, что в нем остается все меньше человеческого... Я не знаю, как я это понимал, наверно я чувствовал это так же, как самец чувствует запах течной суки. Какой-то частью подсознания я знал: он больше не принадлежит человеческому виду, его нельзя даже отнести к приматам...
Я не давал этому знанию всплыть на поверхность в течение дня, но в снах я не был столь же властен: в моих кошмарах Михаил все больше изменялся, становился все ужаснее.
Однажды ночью меня разбудил телефонный звонок. Мне никогда не звонили по ночам, так что, скорее всего, просто ошиблись номером. Хотя, могли звонить и с работы. Нехотя я поднялся, благодаря звонок за то, что он прервал очередной кошмар, и взял трубку.
- Ало.
- Скоро... - Голос в трубке был низким и хриплым, даже, наверно, рокочущим. - Скоро ты найдешь место, где темно и страшно... Там очень глубоко!
В трубке раздались частые гудки - на том конце повесили трубку. Я стоял, пот катился по моему телу и я едва держался на ногах - в коленях появилась предательская тяжесть. Положил трубку рядом с телефоном - чтобы больше не было всяких там звонков, и, кое-как добравшись до кровати, провалился в сон.
Прошла еще неделя. Я видел Михаила лишь однажды: он тяжело ковылял к лифтам на седьмом этаже, его грудь высоко поднималась при каждом вдохе, а при каждом выдохе он издавал булькающий звук; лицо было бледным и угрюмым... Хотя, цвет его кожи был скорее мертвецким. Только тут (не знаю, почему не раньше), мне пришла в голову мысль о том, что он вколол себе "кровь русалки". Тогда становилось понятно его странное поведение... Он изменялся, и что-то захватывало его изнутри.
А в конце недели все этажи, ниже пятнадцатого блокировали. Мне это очень не понравилось. В принципе, у меня был доступ к лифтовым шахтам, хотя лазать там мне еще не приходилось. До конца дня я убеждал себя, что мне туда не надо, но что-то под коркой моего мозга упорно твердило противным голоском, чтобы я туда пробрался. Что там могло меня ждать? Если Михаил превратился в чудовище, если он превратил и остальных в чудовищ... Нет, это было из области фантастики... Хотя я видел ту мышь, да и странное поведение Михаила... И все же, как я не пугал себя страхом смерти, победил тоненький противный голосок.
Когда я вечером прочищал свой пистолет, внутри снова всплыло то чувство... Неприятности ждали меня завтра, я это знал... Но на семнадцатом этаже похоронен дневник Михаила, и мне не казалось таким уж сложным найти его... Я был полностью уверен в своих силах.
На следующий день я стоял перед лифтом на десятом этаже и ждал, пока кто-нибудь его вызовет. Этаж был пуст: здесь разлили какую-то отраву и полы в коридорах и лабораториях были обработаны нейтрализующей слизью.
Долго лифт стоял на месте и у меня уже начала кружиться голова от испарений этой жижи, но, наконец, лифт тронулся. Я быстренько снял панель с кнопкой вызова и приложил палец к идентификатору. Двери разъехались. Шахта была немного шире, чем лифт (размеры которого были пять на четыре), и к стенам были приварены выступы по полметра шириной, так же были поручни, чтобы держаться. По боковым стенам была лестница из скоб. Когда я посмотрел вниз, у меня не закружилась голова: каждые два-три этажа шахту, как и лестницу, где мы с Михаилом перекуривали, перекрывали переборки, к которым нужен пропуск. Вот и здесь тоже надо было приложить руку, чтобы переборка открылась и пропустила меня дальше. Единственное, чем шахтовые и лестничные двери различались, было их расположение: на лестнице - вертикальное, как и у всех нормальных дверей, а в шахтах горизонтальное, с дырками для лифтовых тросов.
Тут начал спускаться лифт. Переборка стала открываться, а лифт слегка притормозил перед ней. Это был мой шанс. Я тихо перешел на крышу лифта, когда он проезжал мимо. Держась за трос, и не забывая считать этажи, я чувствовал себя героем какого-нибудь голливудского боевика.
По мере приближения к семнадцатому этажу, внутри нарастал волной страх, который я пытался как-то подавить. Лифт проехал семнадцатый этаж, и страх продолжил нарастать... Он доехал до двадцать второго этажа... Я благодарил судьбу за такой подарок, и осторожно перешел на лестницу.
Я услышал, как из лифта выбежало человек пять-семь, а когда я слез по лестнице вниз, то услышал грохот выстрелов. И тут шахта, до этого весьма ярко освещенная, стала черной, как бездонный колодец. Раздался крик "у нас нет света!", затем грохот автоматных очередей и захлебывающиеся вопли.
Я снял с пояса фонарь и посветил вниз. Шахта беспрепятственно уходила вниз. После двадцатого этажа, судя по всему, дополнительные меры считались ненужными. И тут я мысленно матюгнулся на себя: ведь мне надо было лезть вверх! На семнадцатый этаж.
Здесь было жутко... Очень даже. Я уже пожалел, что решился лезть сюда, но... И тут дали аварийное освещение, шахта до самого своего дна осветилась красными лампочками, расположенными в углах. Я посмотрел вниз - словно в Адскую бездну, полыхающую красным пламенем.
Два или три человека забежали в лифт, опять загрохотали автоматы, потом лифт покачнулся. Один голос кричал "мы его убили!", а другой "что-то на крыше!"... От второй фразы мне стало не по себе, и я решил пока что не ползти наверх. Раздался звук рвущегося металла и жирные матюги... Автоматные очереди... "Мы его спугнули, но он утащил Муцкевича!". Я осторожно полез наверх, так, чтобы моя голова едва высовывалась над крышей лифта и увидел в красном свете аварийных ламп что-то громоздкое, что ползло вверх по стене шахты быстро и проворно, словно паук.
Я посмотрел вниз. Глубоко. И страшно. Но не темно. Что, если он бросил свой дневник в шахту? Переборки, блокирующие шахту, открывались так, что все, что на них лежит, непременно упадет вниз...
"Еще один!" - а после крика - очередь из двух автоматов. Терять мне было нечего, и я полез вниз, сопровождаемый громким эхо от выстрелов и странными звуками, которые, судя по всему, издавала тварь, которую расстреливали двое оставшихся в живых солдат.
Я спускался вниз, стараясь не думать об усталости, которая непременно наступит, стараясь не пускать в себя страх, который накатывал волнами сверху. Ни одна из лифтовых дверей не была открыта, я даже иногда останавливался и прислушивался, но ничего за ними не слышал. Даже если этажи были заполнены тварями, они вели себя тихо...
По мне, так здесь было тихо, как в огромном сорокаэтажном склепе... Потом сверху опять донеслось эхо выстрелов. Я мог только догадываться о том, с какими тварями там воюют солдаты. Через полминуты вниз полилась кровь. Несколько ручейков, пара из которых раздробились об стену и стали падать в шахту кровавой пылью, а остальные достигли дна и расплескались по нему. Вслед за ручейками неслись капли, сначала частые, потом все реже и реже.
Наконец я достиг самого нижнего - сорок восьмого этажа. Моя одежда, как и моя кожа, приобрела розоватый оттенок из-за крови, которая до сих пор опускалась вниз красной дымкой.
В полу было углубление, меньше размеров лифта. В нем не было ничего, кроме пыли, и... Дневника! Я взял его в руки, одновременно резко вскинув голову вверх - мне показалось, будто кто-то хочет схватить меня за плечо. Голова закружилась от перспективы лезть наверх. Я пролез этажей десять, потом кое-как устроился на выступе, закурил, и открыл дневник Михаила. Первое, что бросилось в глаза - отсутствие дат. Все было написано отрывками, и я мог лишь догадываться о дате, ориентируясь на то, что Михаил мне рассказывал. Во-вторых, то, что относилось к исследованиям - всякие схемы, расчеты, таблицы, - занимало, без сомнения, большую часть его записей, и я их разумно пропускал мимо глаз.
"Сегодня я наконец-то смог синтезировать раствор, прекрасно работающий на мышах. Проверил его на рептилиях и приматах, положительного эффекта не добился. Нужно думать..." - Дальше шла какая-то научная лабуда, которую я совсем не просек, но, похоже, это было описание состава раствора и его действия.
"Сегодня в лаборатории я нашел старую книгу, мне сказали, что ее принес кто-то с семнадцатого этажа. Ей было, наверное, целая тысяча лет, страницы были желты и ломались, когда я их неосторожно перелистывал, а язык был латинским. Я начал ее листать и вскоре нашел главу, называющуюся "Божья роса". Насколько я мог разобрать, здесь шла речь о том, как получить некую "росу" из другого измерения и что она дарует бессмертие. От того, что я попробую получить эту "росу" я ничего не потеряю, а если написанное окажется правдой... Тогда мои исследования вплотную подойдут к финишной черте. Я полностью списал процесс установки и активизации Врат и заказал блоки. Теперь осталось только ждать.
... Я стал свидетелем работы неких датчиков, регистрирующих тонкие излучения. На экране я увидел странные сущности, потом просмотрел записи спиритических сеансов и некоторых опытов, проводившихся на семнадцатом этаже. Я решил, что эти аппараты будут полезны во время моей работы с Вратами.
... Мои исследования незначительно продвинулись: ... И все же я с нетерпением жду, когда же, наконец, смогу установить арку.
Сегодня мой друг поставил датчики. Они прекрасно работают.
Я много почерпнул из книги, хотя многое осталось непонятым. Сегодня мне доставили блоки. Я начертал на них, как было указано, рунические знаки. Я начал с ними экспериментировать", - далее было вырвано несколько страниц. Вероятно, там описывались какие-нибудь ритуалы. Мне, конечно, было интересно узнать, что он там творил, но не менее интересно было понять все эти описания реакций и химического состава раствора, которые составляли значительную часть записей.
"... Я смог установить контакт с неким разумом. Его присутствие было зафиксировано датчиками. Как он сказал, он "выжмет из пространственной ткани несколько капель божественной росы". Я собрал эти капли.
Я анализировал состав целые сутки, вот примерная схема: ... (далее была написана схема с кучей пробелов и вопросительных знаков). Наконец-то я его опробовал! Результат великолепен! То существо из другого измерения выделило мне много порций раствора.
... Странное влияние распространяется от арки. Весь день меня к ней словно тянет. Но это вполне объяснимо... Другое важно: мне кажется, что эти умники, что из нашего руководства, воруют кровь русалки.
... Я хотел четко зафиксировать присутствие этой сущности, из-за этого приходилось по-разному настраивать датчики, и пока что четкого результата нет. Зато сегодня мне сообщили, что мои исследования переносятся на семнадцатый этаж, где уже подготовлена для меня лаборатория.
Последние дни я связывался с этой сущностью неоднократно. Меня даже пугает несколько его присутствие... Пугает, как и все непознанное... Эта сущность необъятна, она проявляется на многих уровнях. И оно говорит со мной, как с заблудшим сыном.
Я смог зарегистрировать его влияние на более чем пятидесяти уровнях, доступных датчикам! Мне трудно представить, что это за сущность!
... Я пытаюсь достать допуск для моего друга. Пока что ответа на мой запрос не было. Из книги я узнал, что то, с чем я общаюсь и от чего я получаю кровь русалки, имело отношение к сотворению мира и человечества - так же, как и некие другие сущности. Много раз я вспоминаю Некрономикон, который я видел на семнадцатом этаже и пролистывал... Мне кажется, что книга, которую я сейчас читаю, была первоисточником Некрономикона. Просто в Некрономиконе некоторые из сущностей, о которых идет речь в этой книге, описаны злобными и абсолютно чуждыми, тогда как в моей книге им не дается оценка
... Мне кажется, я смог прикоснуться к некоторой части этой необъятной сущности. Мне приснился сон. На самом деле, он был страшным... Я чувствовал бездну перед собой и вокруг меня. Это трудно описать. Это пробирало до костей. Словно падаешь в бесконечность, а потом вокруг появились такие невероятно красивые цветные разводы. Они образовали какой-то ландшафт, а я мог по нему ходить. Но сны - это сны, хотя парень из парапсихологического отдела серьезно отнесся к моим видениям..." - Дальше я читать не стал, а полез наверх. Кроме того, что я немного отдохнул, вверх меня погнало ощущение нарастающего ужаса, и оно шло снизу.
Пока я переставлял руки и ноги по скобам, в мою голову пришла мысль, что Михаил благоговел перед этим... Чем бы оно ни было. Может быть, он сравнивал свой страх со страхом верующего перед богом... Может, он думал, что установил связь с нашим творцом? Или, по крайней мере, открыл проход в рай? Я готов был уже пойти дальше в своих мыслях, но меньше всего мне хотелось сейчас размышлять на теологические темы.
На двадцать шестом этаже я остановился и уселся на выступе, снова раскрыв дневник. Сверху доносились отзвуки выстрелов, то дальше, то ближе. И крики.
"Сегодня неожиданно включились генераторы и арка начала открываться. За несколько секунд до этого я ощутил сильный страх. И до того, как я отключил генераторы, у меня было ощущение, что что-то страшное, или "странное", приближается ко мне. ... Исследования вышли на новый уровень. Если не считать моих страхов, все остальное просто превосходно. Меня, правда, очень смущает присутствие неизвестных органических соединений в растворе. Анализатор регистрирует совершенно уникальное ауральное излучение у крови русалки. Парень из парапсихологического отдела взял у меня на анализ распечатку формы и спектра ауры.
Похоже, пребывание на семнадцатом этаже надломило меня: мне снятся кошмары. Последний из них был про моего друга, который падал куда-то, где очень глубоко, темно и страшно... Я тоже там был, я наблюдал за ним. ...
Семнадцатый этаж стал почему-то очень страшным. У меня есть опасения, что это все влияние арки. Может, я все неправильно понял? В любом случае, сегодня я наконец-то сообщил моему другу, что получил для него допуск. Когда мы проходили по этажу, его лицо было белее мела. Его страшно напугал запуск генераторов. Надо бы не забыть поставить камеры и поймать того, кто их включает. Не знаю, что меня заставило передать моему другу клочок бумаги... Это какое-то предчувствие, наверно. ...
... Аркой заинтересовались исследователи с двадцать второго этажа. Они подготавливают спутник, чтобы запустить его на ту сторону. Они работали в моей лаборатории, когда меня не было, и успешно забросили туда предметы, буи, и даже получили от них сигнал. ...
... Мой напарник из парапсихологического отдела сказал мне, что есть слух, будто на нижних этажах, при помощи моего раствора оживляют мертвецов.
В последние недели я очень мало спал. Я не выходил на контакт с ним, потому, что стал уже бояться, что страшно ошибся в природе этой сущности. Может быть, оно опаснее, чем я могу представить - недаром мой друг так перепугался. Я очень занят все время, потому что близится срок, когда я смогу сказать, что закончил свои изыскания. Пока что никаких нарушений не наблюдается у подопытных... Никаких нарушений или изменений. ...
... Во время последней записи мне в голову пришла фантастическая мысль. А что, если кровь русалки вызывает бессмертие? Мне принесли трех старых мышей и я сделал укол двум из них. Прошло пять дней, и не уколотая мышь умерла, а две оставшихся помолодели. Они дошли до какого-то предела, после которого перестали молодеть. Неужели же это настоящий напиток бессмертия, как в древних легендах?!
... Наконец-то поймал того, кто включает генераторы. Показал его моему другу. Какое-то странное, нематериальное создание. Понятия не имею, откуда оно берется. Мне становится все хуже. Дурные предчувствия, к которым я раньше никогда не прислушивался, просто не отпускают меня. Мне даже захотелось купить оружие, чтобы защитить себя от я-сам-не-знаю-от-чего.
Я ждал этого. Только сейчас я понял, что я ждал именно этого: взорвался один из анализаторов и несколько осколков повредили мне легкое и горло. Дышать стало почти невозможно, дикая боль разрывала меня изнутри. Кровь заливала мой халат - сонная артерия оказалась повреждена. Из последних сил я взял шприц и влил себе кубик крови русалки... Я думал, что этого окажется мало, друг мой... Я даже умер на несколько секунд. Я почувствовал себя так легко..." - Я отвлекся, потому, что в лифт кто-то забежал, громко матерясь и паля из автомата, потом кабинка задрожала, в ней появилось несколько вмятин, автомат строчить перестал, затем послышалось, как кто-то ("что-то", - сразу же мысленно поправил я себя), утаскивает тело. Вздохнув, я вернулся к дневнику.
"... Так легко я себя еще никогда не чувствовал, а потом... Что-то словно вселилось в меня, вошло внутрь.
Я показал моему другу записи спутника. Эти записи, когда я сам их просмотрел, вызвали во мне противоположные чувства: страх, ненависть и ностальгию... Раны заросли, но, похоже, у меня психологическая травма. Может, я просто слишком много пил кофе и глотал таблеток последние месяцы?
... Мне становится трудно себя контролировать. Теперь я точно уверен, что должен буду спрятать этот дневник. Я почти уверен, что в меня что-то вселилось, а может это просто мое оправдание раздвоению, которое у меня, возможно, началось... Что бы ни случилось, но писать я могу только тогда, когда полностью себя контролирую. Иногда на несколько минут контроль уходит от меня и мне приходится противиться давлению со стороны. ...
... Мне становится хуже. Я чувствую, как медленно раздвояюсь... Эта вторая часть стремится меня подавить. Я обнаружил в растворе вирусоподобные микроорганизмы! Чтобы это значило? А у одной из подопытных мышей стала выпадать шерсть и меняется цвет кожи... Впервые за все время мне действительно страшно.
... Я анализирую свою кровь и пишу дневник, когда контролирую свое тело. Вирус действительно сначала налаживает производство нужных ему белков, затем перестраивает ДНК клетки, хотя я, черт побери, не понимаю, как это ему удается! Может это всего лишь следствие факта вселения в тело чужеродной сущности? ...
Прошло несколько дней, за это время моя рука стала изменяться. Она совершенно чужая теперь. Мне все труднее быть самим собой. Наступают сумерки... Мне снятся очень страшные сны... Друг мой, я совершил ошибку, большую ошибку. И слишком поздно каяться. Я не смогу остановиться, даже если захочу. Это существо, которое рвется в наш мир - оно нашло другой путь. Его влияние распространилось на весь этаж. Я верю... Я просто уверен в том, что оно способно захватить наш мир, я чувствую его силу всеми порами кожи...
Я надеюсь, что ты сейчас читаешь эти строки. Ты видел, во что превратилась мышь, а меня уже тошнит, и в моей рвоте был один слизень. Пройдет еще некоторое время, и я изменюсь окончательно. Похоже, это последняя запись... Я чувствую необходимость начать устраивать гнездо и готовиться к размножению... Это не мои чувства. Найди способ уничтожить арку!.."
Я закрыл дневник. Это была последняя запись. Засунув его за пояс, я полез наверх, размышляя о том, что мог я один сделать. Я всего лишь человек - не супермен. Надо выбраться наверх и... И что? Рассказать все спецназовцам, солдатам, которых сюда посылают? Ими ведь командует правительство, и я вряд ли смогу остаться тогда в живых. Что же мне делать? Лезть в пекло - настоящее самоубийство. Если бы у меня было что-нибудь, кроме моего ТТ, и если бы я знал с каким противником мне предстоит сражаться...
Моя голова уже была вровень с крышей лифта, и тут я увидел, что шахта перекрыта на уровне двадцатого этажа. Это было плохо. Я осторожно влез на крышу лифта, которая была пробита и разорвана как раз под размер человеческого тела. На секунду я задумался, что же за сила была у той твари, которую я видел уползающей по стене шахты, словно паук? Когда я подполз на брюхе к рваной дыре в крыше и заглянул внутрь лифта, то мой желудок протестующе сжался. Освещение в лифте было, как обычно, ярким, но с красным оттенком, стены, пол и, судя по всему, потолок, были залиты кровью, на полу валялись куски мяса, внутренности, на краях отверстия в потолке висели кровавые лохмотья. В ноздри ударил противный запах сырого мяса и фекалий, с примесью чего-то тошнотворного, сернистого.
Я просунул голову в дыру, одновременно опасаясь, что на потолке висит какая-нибудь мразь, которая сейчас же кинется на меня... От лифта вела развилка коридоров: направо, налево и прямо. С правой стороны я увидел голову солдата, залитую кровью; рядом валялся его шлем. Присмотревшись, я увидел слизня, пустившего под его кожу свои реснички и медленно пульсирующего.
Коридор впереди был погружен во тьму, освещаясь местами редкими красными лампочками. В их свете я разглядел странную массу, предположительно, зеленого цвета, покрывающую стены - не полностью, лишь частично, словно она еще не разрослась.
Я вытащил голову, отполз от отверстия и уселся на краю крыши. Наверно, надо ждать. Я надеялся, что скоро подойдет новый отряд, тогда надо будет спуститься на этаж ниже и подождать, пока они пройдут на этаж, а затем пролезть наверх.
Прошло три часа, в течение которых я тихо сидел, курил и перечитывал дневник, рассматривал рисунки и схемы на его страницах. Иногда меня настораживал какой-нибудь звук, донесшийся с двадцать второго этажа, откуда-нибудь выше или ниже. В основном, это были странные, нездешние звуки, то есть, словно не из нашего мира, но пару раз я слышал выстрелы.
Все это время снизу волнами нарастал ужас и меня уже знобило и пробирало до костей. Я посмотрел вниз и увидел, что самое дно шахты стало темнее и тут я услышал щелчок шуршание, затем еще один щелчок. "Рация!" - Пришла мысль. Если бы я ее достал, то мог бы прикинуться солдатом для того, чтобы они меня вытащили. Но, если они откроют переборки в шахте, а я полезу... СТОП! Боже, как же я сразу не догадался?! Я же могу подняться на лифте до десятого этажа! Для того, чтобы уехать отсюда мне не нужен допуск.