Аннотация: Попаданец в раба времен архаической Греции. Пытается строить справедливое общество... Роман доработан и выложен заново
1
- Стой! Стой! - орал высокий парень, стараясь влезть в полузакрытые дверцы набиравшего скорость автобуса. - Да, стой же, тебе говорю!
Раздалось легкое шипение и, потерявший равновесие, парень ввалился внутрь салона.
- Урод, притормозить не смог! - слезая с какого-то пассажира, пробормотал Димка. - Вот, падла!
- Прекратите ругаться, - вдруг раздалось у него практически у самого уха. - Как же вам не стыдно! Чтож за молодежь-то пошла... Одни охальники и грубияны, не то что в наше время. Эх...
Подняв, наконец, глаза, он увидел источник нотаций. Прямо перед ним сидела сухонькая бабулька и с укоризной глядела на него.
- Разве можно так, - продолжала она негромко, но назойливо, ворчать. - Вон вышел бы на улицу и там ругался. Ругайся, сколько душе угодно!
Минутная стрелка тем временем неумолимо приближалась к девяти часа. "Опять опоздал! - с отчаянием размышлял парень, пропуская мимо ушей старческое бормотание. - Этот хрыч точно не простит. Сегодня, как пить дать, уволит!".
- ... Никого не слушают, - никак не могла успокоиться женщина, буравя глазами свою жертву. - Воткнут себе в уши затычки и все! На всех им наплевать. Что за время такое? Как же так себя можно вести? Убила бы!
И без того раздосадованный опозданием, он не выдержал и взорвался:
- Да, сколько же можно талдычить одно и тоже? Не пора ли заткнуться?
После этих слов тишина мгновенно окутала автобус. Мордастый с маленькими глазками мужик, только что буквально висевший на поручнях, быстро задвигал локтями, смещаясь к выходу. Рядом стоявшая дамочка, закутанная в мохнатую шубу, тоже попыталась куда-то исчезнуть, но вокруг были люди. Она слегка подвигалась, но увидев, что ничего не удается, буквально окаменела на месте. Тонкие губы превратились в две красноватые черточки, глаза подернулись бездушной пеленой.
- Совсем что-ли в маразм впала, старая карга? - слегка наклонившись, прошептал он. - Дома будешь орать! Поняла!
С бабульки в этот момент можно было писать картину под названием "Разбушевавшийся демон". Старческое лицо медленно приобретало красоваться оттенок. Казалось, что еще несколько минут и её хватит удар. Цветастый платок слегка сполз на бок, начиная прикрывать ухо.
- Ты, ты, паскудник..., - сухонькая фигура немного выросла в размерах; бабуля встала с сиденья. - На кого своим поганым языком треплешь? На меня?
Её рука резко вытянулась вперед.
- Я тебя ..., - узловатый палец словно наконечник копья нацелился на парня. - В порошок сотру!
Опешивший от такого напора Димка скривил на лице улыбку и попытался вставить свое веское слово, но... в этот момент в автобусе странно запахло. Откуда-то ощутимо повеяло свежестью! От бабульки, для которой именно сейчас больше подошло бы имя "мегера", начали ветвиться небольшие голубоватые молнии.
- Оошаро медита Ка! - прорезали воздух незнакомые слова. - Заданти велита..., - на миг угрожающий голос смолк и сразу же закончил фразу. - Димка!
Пространство стало расплываться, и перед глазами юркими козочками запрыгали звездочки...
Пролетела секунда, потом еще одна, а затем еще одна. Из секунд сложились минуты, из минут - часы, из часов - сутки. Один временной оборот следовал за другим, эпоха сменялась эпохой.
- Эна - Дио! - раздавался мощный голос. - Эна - Дио! Пошевеливайтесь, сухопутные крысы! Мы не успеваем до заката войти в порт! Быстрее! Эна - Дио!
Голова словно взорвалась. Органы чувств включились, одновременно, все сразу! Яркий до умопомрачения свет резанул по глазам. Больно! Он сильно сжал веки, но свет все равно, назойливо пробирался внутрь. Противный крик чаек словно острые саморезы вкручивался в уши.
- А-а-а-а-а-а! - Димка дернул руками, пытаясь хоть ими прикрыть уши. - Что это такое?
Со звоном отяжелевшие руки упали на что-то твердое. Он едва раскрыл рот для нового еще более мощного вопля, как послышался необычный чавкающий звук и спина взорвалась болью. Через несколько секунд звук повторился, одарив его еще более сильными ощущениями. Мозг взрывался жуткими образами. Почерневшая пила с тупыми зубьями рвала его тело! Потом ее сменяли какие-то непонятные острые зубья, похожие на древний плуг!
- Господин! Господин! - каким-то кусочком сознания он уловил просительный голос. - Господин, да дозволено будет говорить вашему рабу. Диметриус хороший гребец! Сильный, выносливый. Он просто еще не совсем оправился от заразы, которую мы подхватили на Кальяре.
В ответ на пространную речь прогремел буквально нечеловеческий рык:
- Да пошел ты, собачий корм! Закрой свое хайло и греби, пока я не занялся тобой!
Веки дрогнули и между ними образовалась небольшая щёлка. Когда глаза привыкли к свету, он приоткрыл их чуть больше и испытал шок. Море! Корабль! Прямо перед ним ритмично двигались потные спины. Гремели железные цепи. Он опустил взгляд на свои руки. "Руки! - словно молния пронзила его мозг. - Мои руки!". Сильные слегка вытянутые пальцы капканом вцепились отполированную рукоять весла. Прямо на запястьях были одеты мощные металлические браслеты с прикрепленными к ним цепью.
- О, мой бог! - непроизвольно вырвалось у него при виде всего этого. - О, мой бог, да что же это такое!
- Замолчи, скиф! - раздался за спиной недовольный шепот. - А то этот выкидыш Аида снова приголубит тебя. Греби и молчи! После поговорим.
- Что? - ошалело переспросил Димка, пытаясь повернуть голову в сторону своего незнакомого собеседника. - Кто ты такой?
Хлоп! Хлесткий удар с чавканьем взрезал кожу на плечах.
- Ты опять за старое, акулья отрыжка, - прорычал надсмотрщик, занося руку для нового удара. - Выброшу за борт, клянусь Зевсом!
Огромная полуголая туша с грохотом приземлилась около него и татуированные ручищи приподняли Димку как кутенка.
- Из непокоренных, значит, - лысая, блестевшая от пота, башка изрыгала прямо ему в лицо протухший воздух. - Я не раб! Мы не рабы! И вся остальная чушь! Ничего, я и не таких раскалывал! - выпученные от бешенства глаза приблизились. - Ноги будешь целовать, как последняя гетера! Отцепить его!
Через пару минут сильные руки подхватили его и кинули на верхнюю палубу. Шипя от боли в рассеченной спине, Димка уже не сопротивлялся. К его кандалам привязали просмоленный канат и потащили к борту.
- Килевать, скифа, - коротко бросил здоровяк, одновременно давая знак рукой. - Передавай от меня привет, Посейдону.
Димка почувствовал, как его приподняли и с уханьем бросили в воду. Синяя мгла, со сторону казавшаяся такой страшной и непонятной, сразу же схватила его в свои объятия. Он с опаской открыл глаза, стараясь что-нибудь рассмотреть, но вдруг его с силой потянуло вниз.
- Не спеши, - прошептал загорелый до черноты гребец. - Заир не любит, когда тянут быстро.
Стрельнув в его сторону глазами, раб ослабил канат.
Сила, толкавшая его вниз, куда-то исчезла и разукрашенное шрамами тело застыло около борта. Он почему-то совершенно не боялся. В этот момент он чувствовал какое-то опустошение, словно из него вынули что-то важное, а взамен ничего не оставили. Перед глазами проплывали какие-то рыбешки, норовящие ткнуться в него носом. Однако стоило протянуть к ним руку, как серебристая стайка мгновенно рассыпалась и бросалась в разные стороны.
- Скиф, - раздался из-за спин знакомый голос. - Ты в порядке?
Он понимал, что зовут точно его, но что-то сказать в ответ получилось не сразу. "Куда я, вообще, попал? - мысли, как крошечные тараканы, носились в его сознании. - Куда, к черту, я попал? Корабль?! Море?! Что, дери его за ногу, здесь происходит?!".
- Ему походу башку совсем отшибло, - зашептал кто-то спереди. - Вон даже не шевелиться. Доигрался на этот раз! Говорил же, смирись! Потерпи! У! Ты чего?
Впереди кому-то, по видимому, отвесили затрещину.
- Помолчал бы лучше, Шестипалый! - пробурчал кто-то другой. - Это из-за тебя ему так досталось! Тебя, недоумка, хотел прикрыть.
"Похоже, они сейчас передерутся, - подумал парень, ощупывая свое лицо. - А оно мне надо?". Он приподнял руку и тихо звякнул кандалами, привлекая к себе внимание.
- Эй, народ! - Димка подумал, что именно такое обращение будет к месту. Ну, не называть же их товарищами или господами в самом деле. - Может поговорим спокойнее!
Весь остаток ночи он проговорил со своими новыми друзьями и понял, что лучше бы ему отшибли голову, как предполагал один из гребцов. Все оказалось до банального просто и вместе с тем неимоверно сложно. Простота состояла в том, что он точно знал в каком месте находился в данный момент. Это было море, а точнее Средиземное море или, как его называли местные Срединное море. Со всем остальным обстояли большие или лучше сказать неимоверные сложности. Во-первых, Димка не мог определиться со временем. Ни от кого из гребцов, до кого он смог "докричаться" своим шепотом, ему не удалось узнать о сегодняшнем годе, что наводило на очень нехорошие мысли. Во-вторых, и этот момент его беспокоил, пожалуй, больше всего, так и не стало понятно, как он вообще сюда попал. Из бормотания, начавшегося после его осторожных вопросов, нельзя было извлечь никакой толковой информации, что также не добавляло ему оптимизма.
"Боже! - в растерянности размышлял он. - Такого не может быть! Такого просто не может быть, потому что просто не может быть! Не может быть! Какое к черту Средиземное море?! Курорт?! Юг?! Греция?! Да, я спятил!".
Он вновь и вновь с ужасом вертел головой по сторонам, пытаясь найти хоть какой-то, хотя бы самый крошечный, намек на ответ. "Это розыгрыш, - всматривался он в свои кандалы. - Это долбаный розыгрыш! Дебилы! Денег им мало! Совсем зажрались! Чертово шоу!". Парень уже набрал в грудь побольше воздуху, чтобы заорать на весь корабль, как с треском откинулась крышка трюма. Через мгновение оттуда показалась иссиня-черная курчавая голова; она что-то непонятное проорала вниз и начала вытаскивать смуглое тело. Металлический звон сопровождал каждое его движение...
- Еще один сдох, - с затаенной радостью закричал носильщик, подтаскивая тело к борту. - Господин, господин, господин! Еще один отправился в Аид! Куда его? За борт?
Димка с шумом выдохнул. Для него больше не осталось никаких вопросов. Розыгрышем здесь и не пахло - на шоу, даже самом кассовом, люди как правило не умирают.
2
Ярко-красная пентеконтра стремительно заходило в порт. Далеко выступающий нос с еле заметным бронзовым тараном легко разрезал воду, с каждой секундой бросая судно на десятки метров вперед.
- Куда прешь? - писклявым голосом заорал капитан соседнего корабля, в опасной близости от которого проносилась пентеконтра. - Засужу-у-у-у-у!
С громким треском разлетелась крайняя пара весел. Следом вновь раздался раздосадованный вопль капитана. Когда неприятный голос стал затихать, а до причала оставались ничтожные метры, воздух прорезал рык:
- Задний ход, акулий корм! Быстрее, быстрее!
Петеконтра взбрыкнула, как ретивая кобылка. Десятки массивных весел разом рванули в воду.
- Эна - дио! - рыча капитан с азартом рассматривая быстро приближающийся причал. - Эна - дио! Скормлю собакам почтенного Азарха! Быстрее! А ну прочь!
Не выдержав напряжения, свиноподобный капитан слетел с носа на первого попавшего гребца и выбросил его в сторону. Густо заросшие черными волосами руки крепко вцепились в рукоять.
Плотная группа встречающих, одетая в основной массе в легкие спадающие почти до самых пят белоснежные хитоны, благоразумно отпрянула от края причала. Лишь один человек из всех, довольно пожилой бородач, посмеиваясь остался на месте. Азарх, один из самых богатых торговцев живым товаром в Таргосе, был давним торговым партнером капитана и поэтому знал все его шутки.
- Еще! Еще! - не умолкал Заир, пощелкивая в воздухе кнутом. - Эна - дио! Эна - дио!
Наконец, корабль стал сбрасывать скорость. Ряды весел все еще дружно вспарывали воду, заставляя ее вскипать у самых бортов, но всем уже было понятно, что грозный пловец вот вот остановиться. Толпа снова бросилась к краю причала и начала громко скандировать имя капитана.
- Далан! Далан! - кричала толпа, приветствуя человека, который богатством и разнообразием своего товара не раз поражал самую искушенную публику. - Далан! Далан! Далан!
Хлоп! Борт мягко, почти неслышно, коснулся массивного причального бруса, рассчитанного на многократно более сильные удары. Через мгновение с борта был перекинут заранее приготовленный дощатый настил, по которому неторопливо спустился капитан. Едва подошвы его задубевших сандалий коснулись причала, как на него налетели купцы. Шум! Гам! Вопли! Какие-то выкрики!
- Я первый! Отпусти! Уважаемый Далан! - кричал ему в самое ухо какой-то пузатый торговец, одновременно отталкивая менее удачливых коллег. - Уважаемый Далан! Я Хафиз, торговец тканями. Самыми лучшими, смею заметить, на этом побережье!
- Не слушай его, уважаемый Далан! Его ткани - это дешевое дерьмо, которое впору носить лишь самому последнему варвару! - из-за плеча первого кричал кто-то еще. - Лучше зайди в мою лавку! Будь уверен, только здесь ты найдешь все, что угодно твоей душе!
- Это мои ткани ты назвал варварскими?! - капитан был мгновенно забыт и его ухо, наконец-то, смогло вздохнуть свободно. - Ты, недоношенный ублюдок осла и кобылы, посмел оскорбить благословенный самим Зевсом товар?! Стража, стража, хватайте этого наглого варвара!
Давно уже привыкший к такому назойливому вниманию, Далан привычно протиснулся в толпу, раз за разом отталкивая наиболее наглых попрошаек.
- Прочь, прочь, - презрительно оттопыривая губу, продвигался он вперед к стоявший недалеко цели. - Шакалье отродье! Не надо мне ничего! Пошли прочь от меня!
Последнего, самого нетерпеливого купца с искусно завитой бородой, Далан просто столкнул с пути, отвесив вдогонку смачный пинок. Он никогда не отличался особым пиететом к купеческому сословию, к которому кстати формально принадлежал и сам. Капитан их всех презирал или, точнее, почти всех. Он считал себя выше их, ползающих, копошащихся в навозе, червей. Он, Далан-корабел, было по сравнению с ними небожителем, каждый день рисковавшим своей жизнь! Его красная пентеконтра была известна далеко за пределами известного мира; она забиралась в такие неведомые земли, которые здесь считались всего лишь выдумкой хитроватых сказочников. Однако, трюмы его корабля, несмотря на все риски и опасности, были всегда забиты под завязку такими диковинками, которыми сначала восхищались, а лишь потом пытались купить за бешеные деньги.
В этот раз Далан возвратился из такой дыры, о которой не слышали даже самые опытные корабелы. Его товаром были красочные шкуры невиданных животных, куски благоухающего словно дорогие благовония дерево, огромные белоснежные зубы драконов (по крайней мере об этом ему рассказал тот охотник, что их продал), и многое другое, о чем лучше рассказывать не в портовой таверне, полной всякого сброда, а в просторном и прохладном дворце. Естественно, для такого разговора ему нужен был и соответствующий собеседник, фигура которого полностью бы соответствовала масштабам добытого товара.
- Уважаемый Азарх! - на губах капитана заиграла самая сердечная из всех возможных улыбок. - Как я рад видеть моего дорого друга, - он с чувством потряс пухлые и усыпанные перстнями руки своего собеседника. - Сколько дней, сколько ночей, хочу заметить бессонных ночей, я готовился к нашей встрече!
Покрытое потными складками, лицо Азарха расплылось в не менее любезную маску. Толстые влажные губы, похожие на небольшие колбасные обрубки, начали шевелиться еще до того, как купец начал говорить.
- Уж, а я как рад, мой друг, достопочтенный Далан, - его слова, казалось, масляными и липкими, и даже больше, неестественными, но таковы были правила игры. - Я тоже не спал, представляя нашу встречу. Я неустанно молился всем богам, чтобы они отвратили от твоего прекрасного корабля бури и послали ему попутный ветер.
Сделав в ответ благочестивую мину, Далан неторопливо ответил:
- Значит, твои молитвы, уважаемый Азарх, были услышаны, ибо мой корабль счастливо избежал все опасности бурного моря... Но не пойти ли нам в более подходящее для столь уважаемых людей место, чтобы обсудить некоторые вещи.
Они одновременно понимающе усмехнулись и двинулись в сторону богатой части города, где расположился дом торговца. В дороге они продолжали перекидываться ленивыми фразами, мало понятными суетящимся вокруг людям.
- Твой прошлый подарок меня так порадовал, что я признателен до самых корней моих волос, - проговорил Азарх, легко касаясь хитона капитана. - Я целых две недели наслаждался им...
Далан не сразу ответил, так как на него надвигались чьи-то роскошно изукрашенные носилки. Высоченные мускулистые носильщики рассекали толпу так, словно корабль бурное море. Едва они поравнялись с моряком, как легкая занавеска паланкина чуть дрогнула и оттуда выпорхнула точенная кисть, сжимавшая кружевной платочек. Далан с замиравшими от восхищения глазами следил как нежные пальчики разжались и белый кусочек ткани скользнул к земле. Его стремительному броску в этот момент мог бы позавидовать и дикий зверь; он ухватил платок у самой дороги, а когда с просящей улыбкой выпрямился, то паланкина уже простыл след.
- О, я вижу, уважаемый Далан, вы пользуетесь большой популярностью, - засмеялся толстяк, не пропустивший из произошедшего ни единого мига. - Видимо слухи о вашем походе уже разнеслись по всему городу и многие стремятся хоть одним глазком, но посмотреть на те диковинные товары, которые добыл самый прославленный капитан нашего города. Однако, я надеюсь, что наши с вами договоренности останутся в силе.
Быстро согнав со своего лица мечтательное выражение, моряк пробормотал:
- Все остается в силе! Еще ни разу Далан не нарушал своего слова.
Следующая их беседа состоялась уже во дворце купца, который язык просто не поворачивался назвать просто домом. За массивным и высоким забором раскинулось целая группа живописных зданий, представлявших собой немаленький дворцовый комплекс. Центральное здание, укрывшись за толстыми мраморными колоннами, встречало своих гостей свежестью великолепного фонтана. Несколько мускулистых мужских фигур, застывших в героических позах, орошали окружающее пространство нежным дождем водяных капель. Азарх, не давая гостю насладиться прохладой, повел его сразу к столу, накрытому чуть вдалеке на небольшом возвышении.
- Угощайся, дорогой друг, - окидывая пухлой рукой, воскликнул Азарх. - Кушай! Сегодня мой дом - это твой дом! Все для гостя! Эй, Батан! Где тебя носить жирная скотина?!
Через секунду прямо перед столом возникла коленопреклоненная фигура молодого и довольно сильно располневшего мужчины. На его круглом лице застыло искреннее раскаяние, сильно замешанное на остром страхе.
- Мой господин, я примчался едва услышал ваш зов, - негромко выдавил он из себя слова. - Я готовил танцовщиц для вашего гостя...
В ответ Азарх со зверским выражением на лице пнул его ногой.
- Негодный раб! - взвизгнул он, снова пиная Батана. - Ты заставил меня ждать! Скотина! Плетей ему!
Из глубоких ниш, искусно скрытых от непосвященного взгляда роскошной спадавшей до пола тканью, выбежали двое горилоподобных людей и, связав раба, куда-то потащили его.
- И чтобы до костей его! До костей! - прокричал он вдогонку. - Вечно мне попадаются такое неучи, - наконец, Азарх повернулся к моряку своей потной физиономией. - Что же такое случилось людьми? Куда катиться мир?! Я опозорен перед моим гостем! Какое горе!
На лице моряка не один мускул не дрогнул. Он уже не раз присутствовал на таких концертах и всякий раз его охватывало отвращение. Однако, Азарх был и оставался для него самым главным торговым партнером, без которого ему в этом городе было не выжить.
- Может, уважаемый Азарх, мы приступим? - жадно хватая кусок какого-то мяса, проговорил капитан. - Весь мой товар к твоим услугам.
Огорчение в мгновение ока покинуло купеческое лицо.
- Хорошо, хорошо, - потирая руки, в ответ заговорил он. - Нам с тобой ни к чему эти долгие вступления. - Его глазки подозрительно заблестели. - Я думаю, ты знаешь, о чем бы я хотел услышать в первую очередь...
Капитан мысленно скривился, словно надкусил горьковатый плод, и кивнул головой:
- Думаю, есть, что тебя заинтересует.
Азарх аж подпрыгнул от предвкушения.
- Близ Фронтиды нам встретился один крошечный островок, куда мы и пристали, надеясь пополнить запасы свежей воды, - негромко продолжил он, внимательно смотря на купца. - Когда я с частью команды высадился на берег, то сразу же увидел следы от легких лодок по всему пляжу. Понимаешь, уважаемый Азарх, их были десятки штук. Почти у самой кромки леса мы наткнулись на большую площадку со столбом по середине.
- Занимательно, - пробормотал купец с интересом в голосе. - Очень занимательно, но какое это имеет отношение ко мне? Вы знаете, что мне нужно!
- Хорошо, хорошо, - примирительно проговорил моряк, отхлебывая из кубка. - Вывезли мы с этого острова одного человека. Он назвался Диметриусом, скифом. Ох, уж я и намучился с ним! Всю дорогу мутил мне воду. Заир, вы его знаете, все перепробывал.
- Так..., - заинтересовался Азарх.
- Его секли несколько раз. Били с оттяжкой, да с солью! А этой скотине все нипочем! - с восхищением продолжал капитан. - Отлежится и опять за свое. Потом кошками его обработали. Всю спину вспахали, до костей! Думали, не выживет! Как вам такой экземпляр?!
Купец некоторое время молчал, словно обдумывал ответ. Его толстые губы медленно причмокивали, а в глазах горел нехороший огонек. Все, кто с ним были близко знакомы, догадывались о чем примерно он думал. После такого раздумья Азарх обычно спускался в подвал своего роскошного дворца и долго оттуда не поднимался. Далан уже давно подозревал его в противоестественных наклонностях. Да, и в городе поговаривали, что Азарх ни одно смазливое личико не пропустит мимо себя. Ни одно смазливое мужское личико!
- Ну, мой друг, - неожиданно очнулся купец, потягиваясь при этих словах словно довольная кошка. - Ты просто совершенно не искушен в науке причинения боли! Ты много по своей неопытности не знаешь... Сколько ты хочешь за него?
Договорились они лишь к вечеру, когда яркое солнце уже практически опустилось за верхушки высоких деревьев. Раб ушел за очень не плохие деньги; капитан выручил за него почти два таланта золотом. Два таланта золотых монет, действительно, была очень большой сумой для раба-мужчины, который не был искусным ремесленником. За два таланта в это время года на городском рынке можно было практически не торгуясь купить несколько опытных танцовщиц, которые магией своего тела могли свести с ума практически любого. Однако, хитрый моряк нисколько не рисковал навлечь гнев со стороны своего партнера, так как он прекрасно знал качество товара. "Об этого скифа, - злорадно размышлял он. - Этот извращенец рук-то обломает! Черт, кремень, а не человек! Если бы не Азарх, ни за чтобы не продал".
3
Слегка задремавший моряк, крепко обнявший длинное копье, совершенно ни чего не почувствовал. Наступивший вечер ласково убаюкивал его своей прохладой, а крики рыночных торговцев уже не звучали так сильно. Поэтому Маруд не услышал, как по причалу поднялся капитан.
- Ах, ты сухопутная крыса! - заорал мгновенно впавший в ярость моряк. - На посту спать?! Сгною в рее!
Оглушенный сильным ударом, Маруд словно птичка взлетел в воздух и столь же стремительно упал за борт.
- Поднять эту гниду! - ни как не мог успокоиться капитан, раздавая указания подбежавшему Заиру. - И палок ему, палок, этой скотине!
Вопли матроса, которому послушание вбивали гибкими палками, были прекрасно слышны и в трюме. Запертые здесь рабы-гребцы тихо переговаривались между собой, пытаясь угадать, что им несет неожиданный гнев капитана.
- Наверное, девка строптивая попалась, - с ухмылкой предположил низкорослый загиеец, всем своим телом показывая при этом, что это было за действие. - Он и так и эдак... Мол я капитан, а она ни в какую!
- Дурак, ты, овечья подстилка! - рявкнул на него кто-то, сидевший рядом. - Эта туша даже любит строптивых. Дело не в этом! Тут что-то другое. Может сделка сорвалась?! Хотя, если бы у него сорвалась сделка, то он бы не просто высек кого-нибудь, а метал гром и молнии!
Димка сидел в стороне от них, прислонившись спиной к жесткому борту, и думал. В этот момент ему оставалось только размышлять о своем прошлом... Мать, отец, братья, его девушка! Что с ними? От самоуничижительных дум его оторвал ощутимый тычок в бок.
- Не время спать, Скиф! - кто-то прошептал с боку. - Мы уже давно готовы и ждем только твоего сигнала. Нас почти сорок человек на борту. Кандалы подпилены и спаду в нужный момент от легкого толчка.
- Ворон прав, - раздался голос с другой стороны. - Тянуть больше нельзя! В любой момент кто-нибудь может проговориться и тогда, живые позавидуют мертвым!
"Да, что они все от меня ждут?! - чуть не взорвался Дима. - Какой к черту сигнал? Они, что говорят про восстание?! Восстание, здесь?! Да, нас сомнут! У нас ни чего нет! Ни мечей, ни даже ножей! Они психи...".
Крышка трюма вдруг распахнулась и внутрь протиснулась рука с небольшим слабо мерцающим огоньком. Видимо, ничего не разглядев, следом показалась и голова.
- Эй, Скиф?! - прогнусавила голова, тыча во все стороны свечой. - Где тебя носит Аид? Капитан зовет. Похоже повезло тебе - выпала тебе жить в большом и красивом доме, а не мотаться как нам по далеким морям. - неожиданно захохотал моряк. - В красивом доме! Ха-ха-ха! С добрым и нежным хозяином! Ха-ха-ха! Выходи, давай быстрее!
Голова уже убралась, а смех все еще отчетливо слышался. Более того, похоже, на верху смеялся уже не один и даже не двое!
- Решайся, Диметриус! - на плечо легла жесткая рука. - Кажется, тебя продали этой старой скотине - Азарху. От него дорога одна - в могилу!
- Ладно, - не веря самому себе, прошептал парень. - Я согласен. Я согласен! - все тверже и тверже говорил он среди притихших рабов. - Я с вами!
- Тогда выходи и ни чего не бойся, - услышал он, вылезая из трюма. - Будь готов ко всему!
Палуба встретила его большим количеством маленьких огоньков, которые словно светлячки мелькали вокруг него.
- Пошевеливайся! - кто-то с силой толкнул его к причалу. - Там тебя уже давно ждут.
У корабля стояли четверо людей. Даже при прыгающем свете факелов было заметно, что они сюда пришли далеко не морем любоваться. Мягкими красноватыми бликами на них играл металл панцирей. В руках застыли длинные копья с широкими бронзовыми наконечниками, которыми так удобно орудовать в пешей схватке. За спиной у каждого висел массивный щит. Вообще-то, казалось, что они собрались на реальную битву.
- Принимайте! - вновь кто-то подтолкнул его в спину. - Капитан, сказал, что за него уже заплачено. Только осторожнее с ним! Он из непокоренных!
Дальнейшее Димка еще долго будет вспоминать как страшный сон, отнявший у него прошлой и будущее. Едва его, словно связанного барана передали из рук в руки, как за спиной раздался чей-то пронзительный вопль. Следом со скрежетом досок и звоном кандалов на палубу словно черти полезли полуголые рабы.
- А-а-а-а-а-а! - продолжал верещать моряк, с ужасом рассматривая свои рассыпанные кишки. - А-а-а-а-а-а!
Опытные моряки, не по наслышки знавшие что такое бунт, быстро сгруппировались вокруг своего боцмана - Заира. Размахивая неизменной плеткой, тот орал в лицо разбушевавшейся толпе:
- Что, трюмные крысы, воздухом решили подышать?! Так, дышите! Дышите, ибо дышите последний раз! Мертвых я скормлю храмовым гадюкам, а живых растерзают бродячие псы!
- Бей их братцы! - закричал, сообразивший наконец, Димка. - Выпусти им кишки! Крови, крови, крови!
Словно ждавшие этого сигнала галерники бросились на моряков. Визжавшие от ненависти рожи встречались с твердыми кулаками, с легкостью ломавшими кости. Короткие ножи, уже давно вытащенные из за пазухи, выбивали искру из отполированных до блеска цепей.
Пнув растерявшегося от таких событий нового конвоира, Димка с ужасным ревом прыгнул обратно на палубу и сразу же вцепился в высоченного матроса. От неожиданности тот отпустил какого-то кандальника, которого с яростью месил до этого, и попытался сбросить своего седока. Димке в какой-то момент показалось, что он вновь, как в далеком детстве, пытается удержаться на бабушкином бычке, однолетке. Его шатала и мотало из стороны в сторону как ветер. Несколько раз даже успело приложить о высокий корабельный борт, после встречи с которым у него чуть дух не вышибло.
О, черт! Черт! - орал он, со всей дури вцепившись в густую курчавую шевелюру здоровяка. - О, черт! Черт!
Наконец, его пальцы удачно соскользнули с макушки и нащупали глазницы. Он с силой надавил на глаза и жал, жал до тех пор, пока здоровенный мужик с хрипами не сложился пополам. Второго противника он не увидел, а нащупал, когда неожиданно защипавшие глаза пришлось закрыть. Вытянув вперед руки с развевающимися мощными цепями парень изо всех сил молотил ими, стараясь попасть хоть в кого-нибудь.
- О! - наконец-то, замычал кто-то, когда его руки врезались во что-то мягкое. - На помощь!
Руки словно тяжелый кузнечный молот не переставая долбили в одну точку. С каждым ударов цель становилась все меньше и меньше. В конце концов, его удары лишь скользили по чей-то макушке.
- Остановить, друг! - кто-то схватил его за плечо и сильно тряхнул. - Остановись! Врагов больше не осталось.
Димка осторожно открыл глаза и в ошеломлении замер. По палубе, еще утром достойной принять даже королевскую особу, прошли разбушевавшиеся титаны. Скорченные тела с развороченными внутренностями покрывали ее одним сплошным кровавым месивом. То тут то здесь, словно чужеродные клетки, валялись выломанные доски, не сдержавшие неистовый порыв рабов. "Боже мой, вот это мы тут прошлись! - чуть не присвистнул парень, в задумчивости обозревая поле битвы. - Трупы, трупы и еще раз трупы!".
- Диметриус! - перед ним возник коренастый раб, смуглую кожу которого во множестве пересекали светлые черточки шрамов. - Что теперь? Куда ты поведешь нас дальше? Где будет наш дом?
Израненные рабы, мгновение назад грабившие своих поверженных врагов, сразу же насторожились. Их можно было понять. Сейчас, по законам Таргосаим всем грозила не просто смертная казнь, а казнь в бронзовом быке, который медленно нагревали огнем. От человека, который их поведет дальше, зависело слишком многое, чтобы не слушать его. Десятки глаз внимательно смотрели на вымазанную в крови фигуру и с нетерпением ждали его слов. "Вот тебе и выпал шанс все изменить! - еле слышно прошептал Дима, не отводя глаз от своих товарищей. - Этот шанс выпадает не многим. Он бесконечно маленький, крошечный, но он есть! От того, что я сейчас скажу и что сделаю, будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь! Смогу ли я? Готов ли я? Достоин ли я?". Кровь словно зашипела в его жилах, превращаясь в гремучую смесь мужества и безумства, и со всей силой ударила в голову, зажигая глаза неистовым огнем решимости.
- Братья! - негромко проговорил он, до боли сжимая кулаки. - Братья! Вы моя плоть и кровь! Вот! Мы как пальцы руки; куда вы туда и я! - Димка несколько раз сжал и разжал жилистый кулак; движения сопровождались поднимающимся гулом. - Теперь мы свободны!
Бывшие рабы разразились восторженными криками.
- Мы свободны! - вновь с воодушевлением повторил он. - Мы сами взяли себе эту свободу! Вот этими руками! Вот этой кровью! - Рабы взметнули верх добытое оружие. - Но посмотрите вокруг! Взгляните туда! - Его руки нацелились на спящий город, который не обратил ни какого внимания на потасовку в порту. - Вокруг нас тьма! Она ощетинилась копьями и мечами и ждет, когда мы снова станем слабыми. Вы этого хотите?!
Парень подошел ближе к толпе и почувствовал ее ярость, ее готовность убивать. На него накатывала волна безумства, которая толкала вперед, к действию.
- Вы этого хотите? - раз за разом бросал он в толпу. - Нет! Мы больше не будем бояться! Мы больше не будем пресмыкаться перед кучкой жирных подонков! Мы вскроем им пузо и посмотрим какого цвета у них кровь! Да! Вперед, братья! Вперед, в город, пока еще они спят и весть о восстании рабов не взбудоражила стражу!
Димка вытащил из под ног меч и бросился вслед за яростно вопящими рабами.
Врывайтесь в дома и режьте всех, кто попадется! Утопите этот город в крови! Крови, крови, крови!
4
Огромный город горел. Высоко в небо уходили рваные клубы черного дыма. Больше всего пострадали предместья, где дерева было больше всего. В богатой части города, где дома строили, как правило, из мрамора, пожары разгорались не так охотно. То тут то там раздавались глухие удары, которыми восставшие щедро осыпали массивные двери поместий; слышался восторженный рев рабов, дорвавшихся до своих мучителей.
- Что же делать? Что же делать? - обхватив голову руками, мучительно повторял Азарх. - Что же теперь с нами будет? Они же всех вырежут! Всех, ты понимаешь?! Всех нас! Что ты ржешь? Что ты ржешь, как лошадь?!
Запрокинув голову, капитан громко и заливисто смеялся, что в условиях общего помешательства выглядело более чем странно. Десятки людей, мужчин и женщин, искавшие защиты в доме у купца, с неприязненностью рассматривали неказисто одетого моряка. Некоторые мужчины с недоумением схватились за оружие.
- Ну, что вы друзья? Что вы похватали ваши железки? - развязно произнес Далан, уже не скрывавший своего презрения к этой расфуфыренной толпе работорговцев. - Я вижу, вы испугались? - Он вновь рассмеялся. - Испугались этого сброда?! Это же ваши рабы, только вооруженные палками и железками. Они держать-то их правильно не имеют!
- Что ты сказал, необразованный червь? - буквально выпрыгнул вперед мужчина в расшитой золотом военной форме. - Мы испугались?! Да, мы сражались как львы, защищая арсенал! Они накатывались на нас волна за волной! Мы даже не успели натянуть панцири, как они ворвались через ворота. Целый десяток гоплитов пал сразу же, не успев даже выхватить мечи. Понимаешь, поганая крыса, целый десяток моих солдат вырезали как кутят!
- Давайте успокоимся, - попытался развести их в стороны Азарх. - Сейчас не время ссориться! Нам нужно найти выход и сделать это срочно.
Мужчины с ненавистью посмотрели друг на друга и скрепя зубами разошлись в разные стороны. Обстановка, действительно, складывалась нерадостная! Маленький бунт подобно искре воспламенил мощное пламя рабского гнева. Восстание разрасталось подобно катящемуся снежному кому: несколько десяток бывших гребцов в течение каких-то пары часов разрослись до сотен бойцов. Они как ветер врывались в господские усадьбы, снося все на своем пути. Жалкие горстки защитников, которые выставляли не успевшие убежать горожане, рабы рассеивали не останавливаясь. Они бросались прямо на лезвия копий, вереща слова ненависти и злобы, и умирали с улыбкой на устах.
На улицах творилось какое-то безумие, которое было сложно вообразить даже в самых смелых мыслях. Несмотря на позднюю ночь темноты не было вообще. Пламя масштабных пожаров освещало не только широкие площади, но и узкие улочки. Разъяренные рабы зверски пытали своих бывших господ, разрывая окровавленные тела на куски и разбрасывая их в стороны. Никто не ушел от возмездия! Мужчины и женщины, старики и дети - в эту ночь испытали на себе все то, что с таким удовольствием преподносили своим рабам.
- Все просто! - с азартом рубанул рукой Далан, обращаясь к стоявшим мужчинам. - Сейчас весь город - это одна большая опасность! Но за городом еще хуже. Вспомните, что у нас лежит за городом, и вы поймете о чем, я говорю.
- О, Зевс, - прошептал пожилой мужчина с красивым породистым лицом. - За городом сельские латифундии! Это не сотни, это тысячи рабов! Мы не пройдем и стадия, как нас растопчет разбушевавшаяся чернь...
Капитан улыбнулся и довольно проговорил:
- Вот видите, пробиваться за город бессмысленно! До гарнизона мы просто не доберемся. Кстати, я не уверен, что и войска справятся здесь. Наш единственный шанс сейчас, это порт! Только там мы можем надеяться на спасение. Все рабы ринулись в город, где есть чем поживиться. В порту остались лишь корабли и их, я думаю, пока трогать не будут. По крайней мере, о них точно никто не вспомнит до утра. Решайтесь, господа?! Я предлагаю реальный шанс спастись.
- Что тут думать, - с яростью проорал тот самый военный, что защищал арсенал. - Он прав! Надо идти только в порт и никуда больше!
Через несколько минут собрание закрылось, и разношерстная толпа двинулась к воротам. Здесь собралось почти тридцать человек, из которых вооружена была лишь едва треть. Остальные были женщинами, закутанными в роскошные одеяния, и разновозрастные дети, испуганно посматривающие по сторонам. Кое-кто из собравшихся людей держал в руках наспех связаннее узлы с торчавшей во все стороны драгоценной посудой и изысканной тканью. Увидев последних капитан в сердцах сплюнул и зло проговорил:
- Наш шанс - это скорость! Если мы успеем прорваться, и они не сразу сообразят, куда мы пробиваемся, то выживем, в противном случае - нет. Ваши узлы вам не прибавят скорости, а ждать никого не будем. Каждый сам за себя! Вперед, узнаем какого цвета у них кровь!
Ворота рухнули на улицу, открыв прекрасный вид на какой-то разгоравшийся особняк. Оттуда слышались истошные женские вопли, прерываемые чьими-то громкими пьяными воплями.
- Это же дом уважаемого Гаратина, советника самого деспота, - со злорадством пробормотал Азарх, останавливаясь на секунду. - Горит, как свечка...
- Быстрее, быстрее! - дернул его за руку моряк. - В этом городе больше не останется господ. К утру это будет город рабов! Вперед, вперед! Они могут сообразить, что к чему.
Небольшая группа людей ринулась вниз по улице, стараясь нигде не сворачивать. Мужчины убивали всех, кого встречали. То там, то здесь раздавались резкие вскрики и тела валились на мостовую. Остальные перешагивали через залитые кровью трупы и бежали дальше. Казалось, этой гонке не будет конца!
- Еще немного и мы будем у причала! - задыхаясь от бега, забормотал моряк. - Вон за тем поворотом будет спуск к кораблям. Еще чуть-чуть.
Тем временем из-за ближайшего дома выскочила большая группа одетых в разномастное тряпье людей. Они были вооружены какими-то кольями и с трудом держались на ногах от неимоверного количества выпитого спиртного. От неожиданности обе группы встали как вкопанные и некоторое время рассматривали друг друга. Купцов и членов их семей спасло то, что пьяная толпа не сразу сообразила, кого встретила на своем пути. Им показалось, что на пути стояла точно такая же банда веселившихся рабов, с усердием отмечавшая освобождения от ненавистных господ.
- Чего застыли? - с яростью прошептал Далан, занося над головой меч. - Вперед.
Заорав что-то нечленораздельное, моряк практически полностью разрубил впереди стоявшего человека. Молодой парень, только что дружелюбно протягивавший ему бутыль с вином, с хрипом опустился на землю. Это оказалось сигналом к схватке!
"Опоздал! - с ужасом всплыло в его мозгу. - Опять, будильник меня прокатил. О, Боже!". Перед открытыми глазами торчала лохматая рожа и улыбалась во всей несколько десятков зубов.
- Это же я, Зигги Хорек! - смущенно пробормотал тормошащий парня мужик встретив недоуменный взгляд. - Вставай быстрее! Час назад пала последняя усадьба. Город теперь наш! Все братья стекаются к площади. Давай собирайся - ждут только тебя!
Поход по улицам напоминал участие в каком-то нереально кровавом шоу. Чадящие развалины негодна пышных дворцов возвышались с обеих сторон мостовой. Под ногами хрустел мусор. То и дело приходилось перелезать через какие-то баррикады, с помощью которых жители богатого района надеялись сдержать восставших. Возле стен валялись перерубленные трупы; получившие свободы рабы особо не церемонились со своими бывшими хозяевами воздавая им сполна за годы страданий и унижений. На проходивших с подозрением поглядывали кучки оборванцев, выглядывавших из ближайших подворотен.
- Скиф, не обращай внимания на эту шваль! - проговорил Загги, заметив брошенный парнем взгляд на насторожившихся оборванцев. - Это не рабы. Сейчас здесь много шляется всякого сброда, желающего поживиться за нас счет - нищие, бывшие арендаторы, вольноотпущенники. Ничего, все это дерьмо мы еще выметем из нашего города!
Площадь, куда они так стремились, встретила их восторженными воплями, переходящими в непрерывный рев. Оборванные, одетые в лохмотья, наряженные в роскошные платья с свисающими драгоценностями, восставшие окружили их плотной толпой и громко скандировали:
- Кровь! Кровь! Кровь! Кровь! Кровь!
Сотни добытых в схватках мечей, десятки копий из разграбленного арсенала, взлетали вверх и сразу же падали вниз.
- Кровь! Кровь! Кровь!
Дюжие мордовороты, вставшие рядом с ними, с трудом сдерживали людей. Перекошенные от счастья лица высовывались из под рук и ног добровольной стражи, стремясь добраться до своего лидера. Какой-то особо ретивый мужичок с ярко красным лицом, встав на остатки разрушенного фонтана, попытался даже перепрыгнуть через живую цепь, но его быстро спустили на землю.
- Что они кричат, Зигги? - ошеломленно пробормотал Дмитрий, теряясь в этом море восторженных лиц. - Какая. к черту кровь?
- Ха-ха-ха-ха! - чуть не согнулся по полам его спутник. - Ты посмотри на себя! Посмотри! При чем тут кровь?! Ха-ха-ха-ха!
Парень резко остановился и с некоторым испугом провел по своему лицу. Он ожидал, что угодно - чудовищный во все лицо шрам, висящие ошметки кожи и еще что-то страшное... Но Димка почувствовал всего лишь какую-то грязь, плотными потеками покрывавшую его лицо.
- Боже! - бросился он к фонтану, на дне которого еще оставалось немного воды. - Это же кровь! Кровь!
Его возглас сразу же был подхвачен многотысячной толпой:
- Кровь! Кровь! Кровь! Кровь! Кровь!
Все его тело вплоть до серой набедренной повязки было покрыто застывшими бурыми разводами. "Это как же я выглядел вчера при свете факелов? - ужаснулся он. - Демон! Я был настоящим демоном!".
- Пошли, брат, - продолжая посмеиваться, потянул его за собой Зигги. - Ты славно бился и твое место впереди всех нас! Я правильно говорю, братья?! - вдруг резко обернулся он к толпе. - Скиф Кровь! Скиф Кровь! Скиф Кровь!
Толпа словно этого и ждала.
- Скиф Кровь! Скиф Кровь! Скиф Кровь! Скиф Кровь!
Дмитрий под крики толпы подошел к огромной куче барахла, беспорядочно наваленного в центре площади, и осторожно взобрался на нее. "Вот я и вождь! - с непонятным воодушевлением подумал он. - Я вождь восставших рабов, как Спартак! Я вождь угнетенных!". Парень с подозрительно накатившейся слезой окинул людское море, с надеждой смотрящего на него. "Они ждут меня... А что я им смогу дать? - продолжал молчать он. - Я всего лишь человек... Я всего лишь обычный каменщик, что день и ночь горбатился на постройке особняков для богатеньких "буратин". Какой из меня к черту вождь?! Тут нужен настоящий герой, титан, настоящая гора... Боже! Что я за червь такой?!". Опустившийся вниз взгляд неожиданно зацепился за застывшую в мольбе еле заметную фигурку. Чумазая девушка с развевающимися на ветру волосами так пронзительно смотрела на него, что в нем что-то дрогнуло. На протянутых ею вперед руках ярко выделялись четко продавленные узоры - следы многократно нанесенного клейма. "Что я за такой человек? Первый раз мне выпал шанс изменить все в своей жизни... Шанс сделать что-то настоящее, такое, что спасет людей! - через стекающие слезы он продолжал разглядывать девушку. - Значит, решено!".
- Братья! Мои братья! - вдруг он резко вскинул голову. - Мы победили! Город наш!
Дмитрий нагнулся и прямо из под ног набрал горсть каких-то драгоценностей. Сверкающие на солнце бусы раскачивались из стороны в сторону, небольшие монетки проскакивали между пальцами и падали вниз.
- Братья! - прорычал он, неожиданно меняя эмоциональный настрой. - Это что такое? - На вытянутых руках блестело золото. - Вам нужно это?! Вот это?! - размахнувшись, Скиф бросил в толпу кусочки металла. - Значит, за это мы бились?! Да?
Близко стоявший и высокий как каланча раб выронил из рук оружие и бросился подбирать разлетевшиеся монеты. Подобрав несколько штук, он с недоумением закричал:
- Это же золото! Золото, братья! Мы станем богаты, как эфоры! Да, Азарх перед нами бедняк, нищий, которого никто не пустит за порог дома... Это же дворцы с фонтанами, прекрасные девы с мягкими как морская пена волосами. Золото, Скиф. Золото!
Он тянул к Скифу подобранные монеты и кривил дрожащие губы.
- Значит, ты сражался вот за этот металл? А твои товарищи умирали, чтобы ты сытно жрал и сладко спал?! Так?! - распаляясь кричал Дмитрий. - Ты же земляной червь, а не брат мне. Пошел прочь от меня! - он с силой ударил его в лицо. - Пошел прочь из этого города и забери с собой весь тот сброд, который думает точно так же!
В течении часа собравшаяся толпа потеряла значительную часть своей численности. Люди уходили маленькими группками, склоняясь под тяжестью массивных узлов и сундуков.
- Это отбросы, братья! - взревел Дмитрий, кивая головой на ушедших. - Это зараженная плоть, которой не место среди нас! Если рука предаст тебя, то отрежь ее и выбрось на землю, как смертоносную гадюку. Мы братья! Мы братья!
Димка был не сильно сведущ в мировой истории и значительная часть его исторического багажа составляли разрозненные знания лишь о наиболее известных исторических деятелей - Дмитрия Донского, Александра Невского, Пугачева, Разина, Петра Первого, Жукова и, конечно, Спартака. Конечно, где-то в глубинах мозга, в складках подсознания, прятались полные раскладки по всем историческим событиям за последние несколько тысячелетий, но они были ему не подвластны. Для Дмитрия было все просто: есть они, есть враг, а есть победа, для которой нужно было много и много потрудиться.
Каким бы наивным трудягой он не был, Дмитрий прекрасно понимал, что построить объективно равноправное общество ему вряд ли удастся. Однако, никто не запрещал ему пытаться сделать это по своему разумению. Новое общество, решил он, должно быть спартанским по своей сути, то есть минимум потребностей и максимум работы над собой с щедрой толикой милитаристских устремлений. Среди своих сторонников он ввел строгую иерархию. Все делились на ряд категорий, представители которых в тоже время обладали равными правами, но неравной ответственностью. Во главе восставших стоял он, получивший звание Первый брат. Непосредственно ему подчинялись пять Старших братьев, которые возглавляли разные по численности и назначению отряды. Рядовая масса бывших рабов получила название Братья, которые руководили малоопытными Младшими братьями. Ниже всех в иерархии располагались послушники, которые со временем могли стать Младшими братьями.
Фундаментом всего их военизированного общества была свобода и равенство всех перед неизбежной карой за преступления против свободы. Категория преступлений против свободы заставила Дмитрия сильно поломать голову. В конце концов он не придумал ничего лучше, как взять основные постулаты жизни спартанского общества. Из школьного курса истории ему запали сразу несколько общеобязательных для всех правил - постоянная общефизическая и военная подготовка, совместные обеды и песни, полный запрет на роскошь в любых ее проявлениях. Именно эти правила и положили начало целому набору общеобязательных требований, который вошел в историю под названием "Кодекс Старших братьев". Позднее, по прошествии столетий, в эпоху возрождения, когда интерес к гармоничному развитию человека совпал с активным творчеством целого ряда титанов человеческого гения, новоявленные историки будут много говорить о республике восставших рабов, раскинувшейся на сотни тысяч километров на юге Европы. Еще через пару столетий эстафету перехватят ученые XIX века, положившие начало яростному спору об истоках спартанской культуры и характере социально-экономических процессов в сред восставших рабов.
6
- Постоянно тренируй свое тело и разум, ибо только так, ты достигнешь совершенства в борьбе за свободу. Изгони из своего сердца желание обладать презренным металлом; лишь свобода достойна твоего преклонения, - громко проговаривал чеканные слова высокий воин, обращаясь к застывшему перед ним строю. - Все братья равны между собой, ибо истинная свобода не терпит рабства.
Толпа, которую некоторые назвали строем, мало таковой напоминала. Разновозрастные мужчины стояли беспорядочной гурьбой, которая чутко реагировала на каждое слово. Худые как скелеты, покрытые шрамами и язвами, круглые как пончики, все они слово за словом повторяли правила Старших братьев. Эти слова разнеслись по всему побережью, проникая в далекие усадьбы и заставляя их хозяев трепетать от беспричинного страха, а сердца рабов сжиматься от едва осознаваемой надежды на свободу и месть.
- Вы все послушники! - проорал воин, недвусмысленно поигрывая коротким клинком. - Если будете прилежны и исполнительны, если будете каждый день истекать потом на этом поле, то может быть когда-нибудь вы и получите маленький, практически крошечный шанс стать братом! Я знаю, что сейчас ваше сердце переполняет страх. Вы боитесь до ломоту в костях нас, своих бывших хозяев, эфоров, строя тяжелых гоплитов. Ваша жизнь - это бесконечный страх! - он с усмешкой смотрел на своих новобранцев, в испуге переминавшихся с ноги на ногу. - Братья дают вам шанс жить по настоящему! Дают шанс жить как люди! Дают шанс испытать высшее наслаждение в этой богами забытой жизни - наслаждение в неистовой битве за единственную ценность - Свободу! Хотите этого?
Никакой толпы уже не было. Перед Филиппом, а именно так звали этого зажигательного оратора, стояли полные решимости люди, которым впервые в жизни дали настоящую цель. Здесь больше уже не было ни искусного горшечника, поражавшего своего господина чудесными черно-красными амфорами; ни кандальника-шахтера, годами глотавшего рудную пыль в каменоломнях Карахеса; ни сладкоголосого педагога, обучавшего чтению и письму господского сынка! Это были послушники!
- А теперь вперед, в казармы! - внезапно проорал Филипп, взмахнув своим мечом. - Там вам выдадут хитоны и дадут ваше первое задание. Бегом! Марш!
Сверкая грязными пятками, два десятка человек побежали в сторону видевшегося недалеко приземистого здания. Брат проводил их взглядом и с улыбкой вложил в ножны меч. Только после этого, он обратил внимание, как к нему быстрыми шагами приближался человек, которого боготворила значительная часть их войска. Брат мгновенно рухнул на одно колено, одновременно прокричав:
- До здравствует, Первый брат!
Дмитрий остановился и недовольно покачал головой:
- Что же ты, Филипп, делаешь? Учишь молодежь, а сам забыл третий закон?! Все братья равны между собой. Запомни на будущее - больше я не потерплю такого!
- Я понял, Первый брат, - вздохнув с облегчением, ответил тот.
- Нам нужно поговорить кое о чем, - загадочно начал Дмитрий, сразу перейдя к делу. - Сегодня у меня собрание Старших братьев. Ты должен быть там! Я все сказал.
- Но как...? - недоуменно пробормотал Брат. - Там же только Старшие братья! А я...
Он в растерянности провожал взглядом своего вождя, пытаясь сообразить для чего он мог понадобиться на этом собрании. В голову ничего не лезло, как он напрягал брови и морщил лоб. Вместо нужных мыслей вспоминались всякая чушь, в которую он старался не верить. Фигура их предводителя, как и всякого неординарного человека, была окружена неким ореолом таинственности и загадочности. По городу о нем ходило столько баек, что впору было отлавливать их распространителей и сечь на городской площади. Одни говорили, что Первый брат почти всю жизнь работал на рудниках, глубоко под землей, где ворочал неподъемные каменные глыбы. Вот, мол поэтому, у него такая сила! Другие сообщали о том, что сила ему дана от высших сил. Он, шептали они, принес им в жертву своего сына, за что боги наделили его безраздельной властью над всеми неживыми существами. По словам третьих, все еще проще! Первый брат, просто, был богом, спустившимся с небе, чтобы защитить невинных и наказать тех, кто их угнетает. Филипп старался гнать от себя такие мысли, потому что верил лишь в одно - в свой меч! В этом была вся его религия.
Однако, все же некоторое ему не давало покоя, заставляя вновь и вновь думать об этом. Однажды, когда Филипп был всего лишь послушником и только мечтал когда-нибудь стать Братом, ему довелось участвовать в захвате одного небольшого портового городка. В тот день силы восставших довольно быстро вскрыли оборону и растеклись по прямым улицам, освобождая все новых и новых рабов. Он, как и десятки других послушников, бежал впереди всех, надеясь таким образом заслужить право стать Младшим братом. Возле одной из усадеб, высоким забором отгородившейся от остального города, его прижала к воротам стража. Восемь тяжело вооруженных пехотинцев грамотно перекрыли ему пути отхода и медленно сжимали кольцо. По-видимому, им уже нечего было терять! Стражников рабы старались в плен не брать, так как они сопротивлялись яростнее всех. Сквозь прорези глухих шлемов зло сверкали глаза, а остро заточенная черная бронза следила за каждым его движением. В тот момент Филипп в первый и последний раз пожалел, что сбежал от своего хозяина. Скиф появился неожиданно, так словно поджидал именно этого! С душераздирающим ревом он снес громадные ворота, только что наглухо запертые и в лепешку смял стоявшего на пути стражника. Богато украшенный позолоченными фигурами нагрудник не смог спасти своего хозяина, в животе которого расцвел огромный кровавый цветок. Стража нисколько не растерялась и сразу же атаковала нового противника, забыв про скорчившегося Филиппа. Семь наконечников молниями набросились на Скифа... Дальнейшее, Филипп никому не рассказывал, потому что ему все равно бы никто не поверил. Первый брат просто прыгнул на древки и обеими руками начал рвать опешивших солдат. Копья, даже не столь длинные как у всадников, в такой сшибке были совершенно бесполезны.
- Значит, надо идти, - решил, наконец-то, Брат.
В просторном зале бывшего поместья Азарха было непривычно тихо. Собравшиеся братья сидели за столом, негромко переговариваясь между собой. Когда Филипп вошел в зал на него почти никто не обратил внимания.
- Проходи Филипп, - негромко произнес Скиф, показывая рукой на массивные мраморные лавки. - Братья! - он встал изо стала. - Сегодня непростой день! Вы все знаете Филиппа, - кивок в сторону вошедшего солдата. - Он давно с нами и в борьбе с рабством показал себя настоящим бойцом. В схватку Брат бросается первым... Думаю, ему пора стать Старшим!
Со стороны стола раздался одобрительный гул. Кто-то из сидевших, по-видимому, из-за переполнявших его чувств сильно хлопнул по столу.
- А так ли он силен, как ты говоришь Первый брат? - от стола отошел крупный мужчина с небрежно запахнутым плащом на плечах. - Достоин ли он стать Старшим братом?! Готов ли он к этой ноше? Сможет ли Филипп вынести эту тяжесть? Старшие братья, кто еще может поручиться за этого человека?
Рядом с ним хмыкнул сосед. Зигги вытащил из ножен свой меч, с которым не расставался с самого первого дня восстания.
- Вот мой меч, братья! - проговорил он. - Филипп, как этот меч. Он прямой как клинок; он тверд, как черная бронза! В его сердце нет жалости к нашим врагам. Филипп достоин стать Старшим братом! Вот мое слово.
- Хорошо, - подвел итог Скиф, выходя в центр зала. - Тогда пусть начнется испытание!
После этих слов Филиппа начало слегка трясти. Хлоп! Сзади кто-то сильно ударил его по плечу.
- Не волнуйся! - рассмеялся, тихо подобравшийся Зигги. - Ты пройдешь все это.
Несколько братьев на мгновение появились в помещении, но положив на пол жаровню с металлически прутом, быстро ретировались.
- Старший брат не боится боли, ибо она постоянный его спутник! - речитативом начал один из собравшихся. - Старший брат не боится огня, ибо огонь в его душе горит постоянно! Подойди ко мне и прими боль от огня!
Внутренне содрогаясь, Филипп подошел к жаровне и напряг все мышцы.
- Огонь - это благо! - негромко говорил Старший брат, медленно прислоняя к предплечью раскаленный пруток. - Боль - это благо!
- Почувствуй огонь на ощупь, - в сознание проникали чеканные слова, несущие за собой еще большую боль. - Попробуй огонь на вкус. Посмотри внутрь себя! - ярко-синие глаза пристально рассматривали его лицо, ища следы страха. - Найди боль!
Боль жидким огнем растекалась по жилам по мере того, как в кожу все сильнее и сильнее вдавливался металл.