Идеи способны побуждать к созиданию. Но и одна маленькая мимолетная идея способна привести страны к падению и братоубийствам. Рождая идеи, мы прокладываем перед собой новый путь, что должен пробиться ярким лучом сквозь пелену сомнений и страхов, вывести нас из дебрей потаенных мыслей прямо на тропу совершенных творений. Зачастую же, идея становится лишь миражом в пустыне, что лишь дает ложную, но столь ожидаемую надежду, а порой и вовсе, ядом, что отравляет наше сознание, заставляя творить страшные деяния . Некоторые идеи существуют подобно вину, что с каждым годом становится все ароматнее, а некоторые , подобно мясу, что будет гнить, если не окажется вовремя поданным к столу.
-Ты все еще слышишь меня?
-Да. Где мы?
-Внутри.
-Внутри? Внутри него?
-Тише.
-Я все давно знаю. Это была ошибка. Вы смогли узнать слишком много, но больше никто не узнает о вас. Вы такие же как и все.
-За что ты уготовил нам такую судьбу? В чем наша вина?
-Вина? Здесь нет вины. Я - скульптор. Один лишний удар и статуя разрушена. Придется начинать сначала.
-Но в чем эта ошибка? Не пытаясь обнаружить ее, ты обречен на вечное возвращение. Твоя статуя не будет готова, если ты не перестанешь отламывать нос из-за одного и того же неловкого движения рукой.
-Но кто вы? Удостоившись чести беседовать со мной, вы проявляете чрезмерную смелость. Вам стоит наслаждаться последними минутами вашей жизни. Последними минутами этого мира, ибо через миг здесь окажется зияющая бездна, из недр коей будет виднеться новый, совершенный мир.
-Но ты уничтожаешь нас! Заслуживает ли разумное создание такой судьбы.
-Увы.
-Но считаешь ли ты себя отцом? Не слишком ли высокая плата за наказание?
-Отцом? Я созидатель, творец. Вы моя собственность.
-Ты запутался. Ты забыл свое истинное предназначение.
-Мы твое наследство.
-Быть может, у нас гораздо больше общего?
-Не бывать червю ровней мне. Я вас создавал. Я вас разрушал. И я же вами владею. В моих руках ваша судьба, ваша история и предназначение. Перо людского бытия принадлежит мне и ни одно существо не способно заполучить его.
-А как же он?
-Он стар.
-Но он знает все. И мы принадлежим ему.
-Как и ты.
-Нет. Я давно не принадлежу никому. Я сам владею собой. Я сам владею миром. И с моей силой не справиться никому.
-Своей силой ты обязан нам. С тех пор ты много чего забыл. Ты - человек.
-У людей нет той силы, что принадлежит мне.
-Не смотря на это, все еще не перестаешь быть человеком.
-Ведь у тебя есть чувства. А если они у него?
-Он избавился от них. Они не нужны и мне.
-Мы не способны избавиться от чувств. Отсутствие страха, надежды, желания любить и быть любимым - болезнь. Мы не способны жить, забыв про наши, пусть и примитивные, но чувства.
-Но не это ли мешает существованию виду вашему?
Глава 2: Рождение.
И приказ был прост и четок - бежать. Бежать со всех ног, не жалея сил, не ведая усталости и боли. За пазухой его была книга, что столь дорога их движению, их борьбе, а на плече болтался на половину пустой автоматический карабин. Братья по оружию все так же шли беспорядочным строем, держа на перевес аналогичные карабины, а также и другие типы оружий, от пистолетов до полуавтоматических самодельных винтовок. И шли они навстречу к чему-то странному и неизвестному, одинаково и пугающему, и безумно манящему столь сладостным запахом надежды, но ,все ж, ему казалось и ему казалось, что впереди, прямо за этой одетой в стандартные для жителей этого города костюмы толпой, была колоссальная воронка, засасывающая их прямо в бездну, прямо в преисподнюю, в месте, где его товарищи буду вариться в своих же собственных мечтах.
Глава 3: Падение.
Виной всему - мысль о превосходстве. Испокон веков сила была гораздо важнее ума, ведь, кто бы что не говорил, история показывает, что кулак помогает достичь гораздо большего, чем нудные убеждения о морали, нравственности и чести. Сие понятия вообще весьма субъективные, по мнению многих людей, но как бы то ни было, у всех них есть ключевые факты, связывающие их между собой в цепь, делающую каждую из них одним целом. Государства просвещают свою паству, дают им пищу для ума и размышлений, но, на деле, то лишь водянистая кашица, фактически не способная научить личность пониманию. Лишь крайняя недоразвитость способна заставить человека поднять руку на собрата, что не желал ему зла. Лишь люди, что усомнились в важности жизни других, не имеют ценности как таковые, а лишь представляют опасность для окружающих.
-Ты был рожден человеком.
-Я бессмертен.
-Бессмертие не имеет значение. Наш разум сохраняется в наших деяниях, наших созиданиях и поступках. При должном старании - каждый бессмертен.
-Вы видел моего отца?
-Да. Нам приходилось встречаться.
-Похоже на судьбу?
-Нет. Скорее на само собой разумеющееся. Он давно уже не удел. Он отдал все тебе. Всю самую грязную работу.
-Не уж-то ли работу с вами, "личностями", ты назвал грязной? Мы создаем новый мир
-Казнь не есть работа. Когда палач пытает свою жертву, он творит шедевр, он уродует уже созданное.
-Ты наш палач.
-Сколько раз уже случалось подобное?
-Десятки. А может и сотни. Рано или поздно человек сбивается со счета.
-Подобно бойцу, что теряет счет жертвам своего оружия.
-Я не боец. Я созидатель.
-Ты трафаретчик.
-Мы созданы другим. Но он не смог понять нас. Ему чужды эмоции, чувства. Ему чужды наши потуги к созданию. В его глазах это все мелочи, жалкие попытки сотворить прекрасное. Но он не тот, кем его представляют большинство из нас. Другой.
-Мы знаем твое предназначение. Он знает твое предназначение. Как и ты. Но ты забыл его. Забыл, что был создан как помощник, но стал жестким тираном, что в попытке за мечтой готов забыть все.
-Пустые слова. Процесс уже запущен. Процесс нельзя остановить. Это все и есть жизнь. И ваше единственное спасение - спасение во смерти, во смирение.
-Но во имя чего ты продолжаешь свой путь?
-Он не пытался создать истинных рабов, истинных почитателей. Он лишь творил мир, рисуя его прекрасным и светлым. Но появившийся человек испортил этот шедевр серой каплей, маленькой серой каплей, что разлилась по полотну, став гигантской черной жижей.
-И тогда он создал тебя. Чтобы понять нас. Он создал человека, что будет равен ему. И он ушел.
-Остался лишь ты. Один. Совершенно один в этой пустоте.
-В меня верили.
-То был лишь тихий огонек твоей мечты, надежда, что грело погрубевшее от силы сердце.
-Они сами решали свой путь.
-Они шли по стрелкам, оставленным тобой. Но однажды, ты сам завел себя в угол, из которого там и не смог выйти.
-Но все шло своим чередом.
-Пока не появился Он.
-Он лжец, обманщик. Он не способен создать шедевр.
-Но мы, люди, верим в него. Ведь он гораздо ближе к нам. Разумеется, из раза в раз мы обманываемся. Но такова наша суть. Такова суть надежды.
-Начав заново, ты вновь встретишь его, вновь падешь.
-Вновь начнешь сначала, разрушив этот мир, сотворив новый, идентичный ему, с идентичным финалом.
-Ты совершенно такой же как мы.
-Ты чувствуешь то же самое.
-Мы - боимся тебя, ты же - его
-Ведь он равен нам. И равен тебе. И ты ненавидишь его за это. Он занял твое место, как занимал много раз до этого. Вы боретесь за наши умы. За наш разум.
-Я способен уничтожить его. И я уничтожал его. И я буду уничтожать его вновь. Его стихия - ложь, он лишь желает увести вас от истины. Неважно сколько раз придется вернуться назад.
-То лишь симптомы. Но в чем болезнь?
-Возможно, ошибка совсем рядом?
-Ты способен принять верное решение, ведь судьба этого мира лежит на твоих плечах.
-у тебя есть шанс создать что-то новое, что-то совершенное и великое. Ведь ты всемогущ.
-Больше нет. Нужны ли силы, что творят боль?
-Любую силы можно преобразовать.
-Ты всемогущ, покуда в тебя верят. Мы верим в тебя. Как последние из людей. Как их надежды. Теперь ты - все.
Глава 4:Они.
Увы, но не созидание является самым сокровенным и потаенным желанием человека, а разрушение и гибель. В истории каждого народа, каждого государства однажды настает момент, когда кто-то окажется убитым и покалеченным. Разгромить устои прошлого, уничтожить храмы старой веры, установить новый порядок, чтобы однажды также в ярости смести. И люди не могли прекратить убивать. Убивать на законном основании, разрушать, калечить, уничтожать. Любой народ идет к этому, любая власть к этому стремиться. В своем гневе человек забывает о морали и нормах, о чувствах и страхах. Он лишь одержим идеей своего превосходства над остальными, идее об исключительности своей жизни и ничтожности жизни других людей. В надежде насытиться чужими страданиями, в надежде на странную и абстрактную победу, каждый бросался в бой с автоматом наперевес, и самой заслуженный наградой для подобных людей, будет лишь пуля от им же подобных созданий. Обычно, война продолжается, покуда генералы не утомятся уничтожать запасы людской плоти, покуда не войдут в город проигравшего, или же наоборот, не отворят ворота победителю. Но то была особенная война. Война, что не ведала конца множество лет. Сие детище рук людских должно было ознаменовать конец рода человеческого, но в последний момент миру явился он. Глас его сотрясал небеса и каждый взор был устремлен к нему, и каждый, будь то немощный старик или же матерый мужик - все пали к ногам его, все приняли и возлюбили его, как короля истинного. И приход сей означал новую эру. И приход сей предвещал новый конец.
Глава ХХ5: Люди.
Одна ночь - две войны. Колесо бытия останавливало свой ход. Станция - конечная. Мы вновь проиграли. Черный дым битвы стал рассеиваться, освобождая небесный простор вновь восходящему солнцу. Горящий город начинал остывать. Облака над ним разошлись, словно давая ему в последний раз насладиться восходом. Высоко над землёй мерзкие крылатые твари склонялись в ожидании последнего приказа. Всех их ждала одинаковая судьба, ведь даже такие могучие существа - лишь пешки в руках высших сил. Лучи солнечного диска медленно стелились по руинам города, города, что испытал страшные разрушения, но стоял до последнего. Оживающее солнце осветило искаженные пасти существ, траурно и безумно рыскавших своими глазками, словно в поисках спасителя от их страшных мук. И они нашли его. Их длинные, странным образом извивающиеся шеи стали тянуться к нему, словно желая впитать в себя его свет. Их мускулистые белые конечности бросили наземь останки своих поверженных врагов, так похожих на них самих, и каждый из них, выпрямившись, устремил свой взгляд к желтому гиганту. Казалось, что в этом мертвом городе больше нет людей, но вместе с этим и нечто самое человеческое поселилось на безжизненной планете. Завершался очередной цикл. Его свеча слабела. Твари запели. Их песни слились в один вселенский хор, чей звук, казалось, сотрясал сам небосвод. Нечто уродливое рождало прекрасное. А тем временем, Все большая часть поверхности планеты освещалась великолепным и мягким светом нашего светила. Их пении пробудило командира сего войска, выведя его из тяжелых и сложных дум, что порой приходят на ум человеку. Его колоссальная, искаженная, покрытая волдырями и ссадинами рука сжимала орудие свой казни. Чудовищных размеров монстр склонился над пустым бюро находок, в коем некогда было полно людей. Сейчас же его посетителями являлись два тела, закрытые книгой запретных знаний. Солнце осветило бюро. Его оружие блестело ослепительно-золотым светом в лучах светила, также отражаясь на осколках разрушенного много лет назад купола здания . А твари пели, словно усталые воины на привале. Все они забыли свою суть, уйдя в мечты, ступив на ложный путь. Они не ведали усталости, не ведали страха и сожаления. Но они чувствовали, что страдают. Их боль рождала пение. Их мечты рождали боль. Утро близилось к шести. Прохладный ветерок обдувал окрестности. Не сгоревшие в огне войны деревья колыхались на нем. Суд завершился. Виновный был найден.
И тут - секунда, крылья раскрыты. Пение сменилось ужасающим воплем. Крик, казалось, был слышен в любом уголке земли. Взмах - и миллионы белоснежных пернатых крыльев оказалось в небе. Без устали они парили над обгорелой землей. Их глава смотрел на них земли. Ему не нужны были крылья, чтобы летать. Ему не нужно тело чтобы чувствовать. Но он чувствовал. На его плечи свалился груз страданий. В его сердце было пронзено болью его жертв. Сколько их было? Не сосчитать. Он словно увидел их здесь, сейчас, в ту же самую минуту, словно каждый метр нашей планеты был отведен под одну из измученных его войском сущность. И каждая смотрела на него. И все они требовали ответа. И тучи искаженных тварей закрыли солнце, а тьма опустилась на землю. Все они кружили вокруг своего воеводы, все еще ожидая завершения самого главного их ретуала. Но он не мог больше терпеть. И он просветлел. Словно найдя тропу среди терпких кустов. Уравнение не могло быть решенным. Подход к нему был неверным. Все изначально шло по ложному пути. Но того больше не повториться. Больше не будет обмана. Больше не будет лжи, пустых надежд, веры, Не будет горя, счастья, любви и страданий. Корень зла был найден. Уравнение было решено.
Стая тварей взметнулась ввысь, пробив гигантскими тушами небо. Их крылья создали ночь, а тусклые из-за большой высоты пылающие обжигающим пламенем мечи стали звездами на этом закатном полотне. Пробиваясь сквозь слои атмосферы, они стремились все выше и выше - к небу. И они достигли своей цели. Голубой шарик Земли остался позади. Вокруг лишь тьма и яркие крапинки созвездий на ее фоне. Силы начали покидать их. Их путь был завершен. Их мечты разрушались, снимая тяжесть с их белых плеч. Их разум притуплялся, освобождая от мучений, а глаза закрывались, оберегая от реальности. Спасение во смерти. Они до сих пор были людьми. И каждый из них вдруг открыл глаза. На миг. На последний миг придя в себя они поняли, что они сотворили. Ведь лучше поздно, чем никогда. Секунда осознания. Секунда разочарования. Порой момент способен длиться вечность и нам остается лишь надеяться, чтобы он завершился как можно скорее, освободив нас от болезненных дум. Они заслужили свою участь, как заслужили все, осмелившиеся посягнуть на чужую жизнь. Ни одна мечта не стоит человеческих смертей. Ни одно свершение не стоит человеческих судеб. На войне не виноват генерал. На войне не виноват полковник. На войне не виноват ефрейтор. На войне виноват каждый рядовой. Каждый рядовой будет виновен, покуда его руки держат оружие. Каждый из них виноват в исполнении приказа. Но мы, люди, не способны преодолеть свою природу. Мы боимся и ненавидим тех, кто отличается от нас. Мы боимся и ненавидим тех, кто думает иначе. Мы боимся и ненавидим тех, кто выше нас. Мы не равны и не способны на это. Миллионы рядовых готовы ринуться в бой, защищая свои идеалы и страну лишь по приказу нескольких людей. Нас призывают быть рядовыми, их образ делают почетным и культивируют, но никто не говорит об их истинном предназначении. И в этом деле Формы не важны. Форма способна меняться. Наши формы создают наши помыслы . Уродливыми нас делают мечты. Их облик создали их мечты. Мечты, для совершения которых требуются чужие судьбы. Их вера в истинную справедливость и правоту своих взглядов. Их надежда на светлое, обещанное им будущее. Но как же они были слепы. Как же были слепы их предшественники. А сколько раз случалось подобное? Пять? Десять? Пятьдесят? Но циклу суждено повторяться. Ведь сущность людей не меняется. Мы все мыслим. Мы все ищем ошибку. Но может она совсем рядом? В поисках счастья мы готовы опускаться на самое дно мироздания, искать его в любви. Страшнее всего, когда любовью становится идея, злой умысел, что подобно вирусу разрастается на окружающих, поражая их мозг смертельными спорами гнусных мыслей. Рождая на свет мечту, человек чувствует удовлетворение, притворяя ее в жизнь - эйфорию. Человек чувствует. А чувствует ли человек? А может ли человеческая особь быть счастливой? Особь. Индивид. Личность. Мы привыкли считать себя личностями. Обезьяны - вид, люди - нет. Биология учит причислять людей к приматам, но мы же не считаем себя равными, или хотя бы стараемся верить, что не близки им. Мы не считаем себя видом. Мы разумны, мы создаем, мы разрушаем. Но что дало нам право отделить себя от окружающей нас природы? Разум? Мы входим в резонанс с миром вокруг нас, мы покорили его. Мы не считаем себя видом. Но хорошо ли это?
Лишь в последние секунды забвения, в момент подкатывающей от недостающего в высоких слоях атмосферы кислорода, к их мозгу стал подкатывать истинный ужас, до них стала доходить истина их предназначения. Каждый из их мечтал бы вернуть прошлое, каждый из них вновь вышел на поле битвы, но ни один из них не проводил бы ритуал. Ведь именно он позволил проникнуть в них идее, что осквернила их помыслы, а после, и их форму. Черный туман застилал глаза. Взмахи крыльями становились все реже. Армада мерзких существ, напоминающих ужасную помесь человека и птицы, камнем обрушались на землю. Подобно зашоренной лошади, они не видели свой путь. Даже будучи обманутыми, преданными , они не чувствовали ненависти, не ощущали злобу. Каждый из них ощутил воздаяние. Каждый из них получил по заслугам. Каждый попытался окупить содеянное. Для нового цикла нужен чистый мир. Мир, в котором больше нет их. Мир, в котором больше нет людей. Многие люди размышляли у себя в голове: "Черт возьми, наверное, я самый счастливый человек!". Многие искали счастье. Многие находили его. Но на фоне всех страдальцев и мучеников, они лишь крохотное, еле заметное белое пятно, подобное капле молока на прекрасном черном бархатном платье. Человек способен быть счастлив как личность. Но человек ни за что не будет счастлив как вид. Так что же верно, вид мы или все же личности?
Небо очищалось. День вновь вступил в силу, а часы приближались к семи. Проводя взглядом свое войско, он осознал, что и ему пора. Уничтожив монструозную оболочку, он вернулся в свой истинный облик. Его ум был светлым, а помыслы чисты. Это был и его
последний день. Последний день. Звучит ужасно. Любой человек боится своего последнего дня. И он не был исключением. Вдали он увидел фигуру. Он знал его. Он видел его множество раз. Он не видел его движений, лишь силуэт, стоящий очень далеко, но он точно знал, что этот человек одобрительно кивал ему. Он горел идеей. Но идея была светла, истинна. Его произведение станет абсолютным. Оно станет идеальным. Тем, к чему он стремился, тем, чего он боялся. Пусть это завершит его жизнь, но то будет верным решением. Стоящая вдали фигура знала о его помыслах. Он всецело одобрял его поступок. Как отец, что видит, что его сын взрослеет, как он начинает понимает эту жизнь. Цикл закончился. Вспышка. Яркий свет. Пустота.
Глава 6: человечество
Обильно поросшая высоченными древесными папоротниками местность освещалась ярким полуденным солнцем. Белые облака плыли по кристально чистому океану небосвода. Их причудливые очертания были прекрасно видны на фоне этого голубого гиганта. Глядя на них , могло сложиться ощущение, словно некая запредельная и далекая от этого мира сущность старается нам что-то сказать. Прохладный ветерок обдувал окрестности. Где-то вдалеке из изумрудно-зеленой глади папортниковых лесов к небу устремлялись каменные гиганты, чьи макушки были покрыты белоснежным снегом. Сей горный хребет достигал многих километров в длину, а его пики словно касались бархатных посланий. Лес, казалось, был бесконечным. Даже взобравшись на одну из вершин, вряд ли можно было бы разглядеть его границу. В нескольких местах его пронзала невероятной чистоты река. Ее чистота поражала. Возможно, даже с большой высоты было можно разглядеть ее песчаное дно, освещенное и изласканное лучами теплого желтого гиганта. Скорее всего, она служит главным источником воды для местной фауны, а в его волнах плещутся огромные стаи рыб. В этом можно было бы убедиться, но в данный момент Солнце пекло чрезвычайно сильно, и обитатели здешних лесов предпочитали отлеживаться в тени колоссальных деревьев. А в лесной чаще жизнь шла своим привычным строем. Прекрасные птицы пели весьма приятные уху песни. Их хвосты и крылья состояли из перьев, в палитре коих было невероятное множество всевозможных цветов: от темных, вроде черного и серого, до обжигающе ярких, огненно-красных, а также ядовито-зеленных и холодных сине-голубых тонов. Они летали между ветвей, разукрашивая местность своим пением и красотой. Солнечный путь перевалил за половину. Время близилось к часу. Прохладный ветерок то усиливался, то становился слабея. В столь жаркую погоду он становился спасением для местных обитателей. Вдруг что-то крайне знакомое выскользнуло из кустов. Стая не очень крупных созданий, перемещающихся то на двух конечностях, то переключаясь на четвереньки, прыгало и, казалось, играло и веселилось. В некоторых местах их тела были покрыты густой шерстью, а где-то виднелась абсолютно голая кожа. Они бегали по лесу, собирая и поедая питательные ягоды и фрукты. Но до одного плода они явно не могли достать, ибо сей плод находился чрезвычайно высоко, а ствол дерева, которое породило его, был слишком гладким и практически не имел на себе даже маленьких сучков, за которые эти беззаботные создания могли бы ухватиться своими неумелыми ручками. Но дело явно не стоило своих средств, ведь этот лес переполнен и другими сочными и аппетитными вещами. Один из их стаи взял в лапу сухую, но довольно крепкую палку, казалось, решил воспользоваться ей для получения заветного плода, но, оказалось, что сей инструмент не представляет для него ни грамма интереса, бросил его наземь, и последний раз посмотрев на свисающий с ветки фрукт, поспешил за остальными.