Аграфенин Николай Александрович : другие произведения.

Поэма о Дятле

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рифмованная структура псулитризма

   Зачин
   Средь лесов дремучих чёрных
   За рекой большой глубокой,
   Где нога непсулитриста
   Не ступала никогда -
   Там стоял родитель мира -
   Дуб высокий и могучий
   Он раскинул свои ветви,
   Создавая крышу мира,
   И корнём своим могучим
   Уходил глубОко в землю.
   И её внутри скрепляя,
   Создавал он перекрытье:
   Между небом и землёю
   Выступал большой подпоркой,
   Небо ветками держа.
   И под сенью того дуба
   В полумраке-полусвете
   В влажном воздухе незатхлом
   Дух живой носился тихо.
   Меж корней трава густая,
   Мох, репейник, гриб съедобный
   Разрастались буйно живо,
   Напиваясь терпкой влагой.
  
   Глава I
   В тени мягкой и могучей
   Средь растительности буйной
   Из земли сырой родимой
   Зародился дивный ёж.
   Он явился в день суровый
   В осень старую златую
   В час, когда листва деревьев,
   С неба сыпалась, сверкая.
   Этот ёж, глаза открывши,
   Свет почуял и вознёсся;
   Он вознёсся своим духом
   К силе дерева большого.
   Осязая своим брюхом,
   Что за травы задевало,
   Силу древнюю природы,
   Что давала жизнь живому,
   Ёж почувствовал, что к дубу
   Его тянет очень сильно,
   И к нему стремиться начал
   Ёж в влечении слепящем.
   Но, рождённый со спиною,
   Сплошь иголками покрытой
   Ёж имеет невозможность
   Поднимать главу высОко
   В направленье того света,
   Что исходит прямо сверху,
   От того, который тварям
   Подаёт награду-жизнь.
   И остался ёжик дикий
   Средь травы густой скитаться
   И питаться, тем что бродит
   И растёт среди неё.
  
   Глава II
   На дубу высоком сильном,
   На коре его уютной
   Поселился вдруг однажды
   Иждивенец-короед,
   Что питаться тем, что снизу
   И что с дуба вниз слетает,
   Он, такой наглец ленивый,
   Вовсе даже не хотел.
   А желал он жить привольно,
   Прогрызая в старом дубе
   Ход в него себе глубокий
   Через камбий, луб и жидкость,
   Разрушая связь в системе,
   И питаться дубьей плотью
   И кормить своих личинок,
   Что родятся в узких хОдах,
   Проложённых в чреве дуба
   Мощной челюстью жучиной.
   Короед ходил по дубу
   Сверху вниз, скрипя усами,
   И своей нечистой лапой
   Оставлял следы чудные
   На коре его принявшей,
   Как свого родного сына,
   Но он был лесным отродьем -
   Насекомый был в душе.
   И любил кричать он с дуба
   Вниз ежам в траве бродящим,
   Что они, неандертальцы,
   Морд воздеть к нему не могут
   И узреть очьми своими
   Короедовскую сущность,
   О которой он кичился
   С громким скрежетом зубов.
   Он кричал: "Я - дубожитель,
   А вы все ничтожно мелки,
   Вы пацаки и плебеи -
   Я вас на усу вертел!"
   А ежи ему внимали
   Ухом сильным с ВЧ фильтром,
   Но на короеда злобу
   Затаить в своём мозгу
   Не могли ежи лесные,
   Потому что мозг их древний
   Был лишён того, что люди
   В своих книгах медицинских
   Серым веществом прозвали.
   Каждый ёж ежеминутно,
   Слыша вопли короеда,
   Злился только на период
   Прохождения сигнала
   С уха к мозгу и обратно,
   А потом всё забывал.
  
   Глава III
   Шли века, летели годы,
   Время мчалось потихоньку.
   В мире жизнь кипела бурно,
   Развивалася цивильность.
   Только средь лесов дубовых
   В тЕни жимолостей тонких
   Неизменно оставалась
   НедвижИмость и спокойство.
   Но в процессе эволюций
   Ёж менял свой облик вяло,
   Потому что не хотелось
   Быть ему другого типа.
   Сохранять свою натуру
   Ёж стремился, изменяясь
   Только внешне, а в глубинах
   Он души своей ежачьей
   Оставался тем же зверем,
   Что был дубом зарождён.
   Большинство ежов колючих
   Оставалось жить в дубравах,
   Пожирать то, что давалось
   С длани Матери-Земли.
   Но хоть Ёж ты, хоть Жар-Птица,
   Ты - творение природы
   И подвержен измененью
   По законам всем известным,
   Что создал учёный Дарвин -
   Псулитризма отвергатель,
   По которому все дятлы -
   Это дети динозавров -
   Тварей древних и противных,
   Что топтали нашу землю
   До пришествия ежей.
   Вот по этому ученью
   Изменялся лик ежиный,
   Обретался ёжик клювом
   И серебряным крылом.
   Постепенно все иголки
   Опадали, словно листья
   И из их корней глубоких
   Вырастали чудо-перья,
   Обтекаемость создавши
   Для родившегося тела
   Из создания земного.
   Но не Дарвинским законом
   Руководствовался ёжик
   В превращении чудесном
   Удивляясь сам себе
   Дело всё в стремленьи к дубу,
   К Верху, к Небу, к Свету, к Солнцу.
   Это стимул для животных
   Для свого полиморфизма.
   И первичным элементом
   В теле ёжика лесного
   Выступал ген псулитризма.
   Закодированный в нём.
   Из ежа создалась птица,
   Наподобие чего-то
   Что пока ещё не лётчик,
   Но уже не землеход.
   И, вспорхнув крылами шибко,
   Птица вознеслася к дубу
   И, когтями прицепившись,
   К той коре дубовой твёрдой
   Этот индивидум новый
   Вверх по ней стремглав пополз.
   Бог Велес - отец животных,
   Покровитель быдла с уткой,
   Поглядая с вЕтвей дуба
   Птицу новую увидел
   И занёс её в реестр.
   И, недолго размышляя,
   Начертал её названье
   По чукотскому принцИпу
   (Что я вижу - то и есть).
   "Будь ты Поползнем!" - он молвил,
   Почесав главу седую
   И вписал её в анналы...
   Так и стало с этих пор.
  
   Глава IV
   По началу кайнозоя -
   Эры новой долгожданной -
   Поползень решил однажды,
   Что летать он мог вполне бы
   Дальше, чем от дуба к дубу
   Или выше, чем до веток.
   И в старании немалом
   Он, стремясь познать пространство,
   Крылья расправлял и вольно
   Направлялся вон из леса.
   Поползень летал полями,
   И лугами и степями -
   Видел там Ежей Даурских
   И различных насекомых.
   Вот в мозгу простом евойном
   В поползневском осознаньи
   Зародилась мысль о птицстве,
   Как пути к существованью.
   Поползень проникся смело
   Новых мыслей старым ветром,
   Поминая Короеда словом
   Гнусным и прескверным,
   Порешил уйти от дуба
   На хлеба, овсы, гречиху,
   Да на ковыли степные,
   Да на коноплю чудную.
   Поползень из перьев крупных,
   Что на голове отрОстил,
   Взгребенил себе причёску
   Под названьем "Ирокез",
   Что зовут у нас в народе
   Хохолком, хохлом иль гребнем
   Но для панковской натуры
   Термин был индейский лучше.
   Стал наш Поползень отвязный
   Называть себя Удодом,
   Но значенья сего слова
   Нам прознать не удалося.
   (Может кто-то и считает,
   Что такое вот названье
   Есть всего лишь оскорбленье -
   Пусть он будет Короедом!)
   А Удод летал привольно,
   Был красив, пернат и весел.
   Уважал законы Света
   И летал нередко к Дубу.
  
   Глава V
   Как прекрасен мир животный -
   Мир с Дубами и Ежами,
   Короедом, ПоползнЯми
   И Удодом хохолкистым.
   В этом мире есть согласье,
   Есть гармония и правда,
   Цепь питания и связи
   Вездесущей жизни силы.
   Но века идут-стремятся -
   Эволюцией рождённый
   Вид животных-псулитристов
   Засупонился всецельно.
   И явилось откровенье
   В ночь Ежу - седому деду,
   Что прозреет крот лукавый
   И возопиют рыбёшки.
   В откровении великом
   Ёж узрел пресветлый образ -
   Образ Дятла-Псулитриста -
   Символ мудрости и веры.
   Дятел молвил неслышИмо:
   "Вот к чему должны стремиться
   Все земные звери-твари
   Вот, что смысл имеет тайный
   Круговерти бесконечной!.."
   И Удод, летящий в небе,
   Сразу стал преображаться
   И, в мыслЯх стремяся к Дятлу,
   Обтекаемо суровый
   Зачернел под ликом Солнца
   Окрылённо-воронёный
   Блеск пера и шеи выгиб.
   Хохолок исчез в процессе,
   Ибо стал в таком полёте
   Неаэродинамичен,
   Создавая противленье
   Встречному потоку ветра.
   Этот новый индивидум,
   "Чёрной молнии подобный",
   Размахнул широко крылья
   И назвал себя Бакланом.
   Что имел в виду такое
   Он, названье оглашая,
   Мы не знаем и не будем
   Даже в этом разбираться.
   А Баклан новоспечённый
   Воцарялся беспредельно,
   Раскрывая крыльев чёрность
   Над дубовыми ветвями.
   Так высОко да над древом
   Не летал никто пока что
   Из созданий псулитристских -
   Поползня или удода.
   А Баклана остов ярый
   Гордо распростёрся в небе,
   Ибо мозг его сознаньем
   Осознал закон стремленья
   К Свету, что идёт от Дуба
   И от Матери-Земли.
   "Никакому короеду,
   Даже самому блатному
   Не подняться так высОко,
   Не кричать оттуда матом..." -
   Так Баклан сказал, подумав
   Расценивши всю структуру,
   Предначертанной Системой
   Вековой границы Жизни...
   Высоко Баклан забрался
   И, глядя с небес на землю
   И на Солнце переменно,
   Он не смог податься к свету,
   Ибо тот - испепеляющ,
   Гибелен, а не целебен,
   Пламя пышет, лижет перья
   И живому шлёт погибель.
   Но Баклан узрел внезапно
   Даль далёкую далёко.
   Там в дали за дальней далью
   Море синее плескалось.
   И отправился спокойно
   Наш Баклан на море это
   И зареял чёрной тучей,
   Словно старый буревестник.
   И с тех пор пошло поверье,
   Что научно подтверждённо
   И записано в законах
   И вполне официально.
   И гласит сиё поверье,
   Что баклан на море дятел
   И, забрав диплом бакланский,
   Он лететь спокойно может,
   Вмиг покинув ветви дуба.
  
   Глава VI
   Те же, кто не стал бакланить
   И в морях кусать рыбёшек,
   Тот, взмывая клювом к небу,
   Устремлялся прямо к Солнцу.
   Покидая вековые
   Связи крепкие природы,
   Ввысь стремясь неодолимо,
   Непонятно чем влекомый,
   Тот и подлинно был Дятлом,
   Заклевавши короеда,
   Мог он мчаться через ветры
   По лазурному простору
   Уходя всё выше, выше.
   И, упрямо выгибая
   Свои радужные перья,
   По спирали точно к Солнцу
   В точку высшую зенита,
   Не взирая на помехи,
   Дятел смело уходил.
   И в мозгу его дятлином
   Наступало просветленье,
   Избавление от мыслей
   И от тягостей земных.
   Покидал юдоль земную
   Дятел, дивно в небе рея,
   Оставлял мирское миру,
   Вырываясь из Системы.
   Но известно что от Солнца
   Жар идёт невыносимый
   И спалит оно нещадно
   Всё что близится к нему.
   Дятел рьяно вверх летящий
   И не думал о возможном,
   Но не ждал самосожженья
   Ибо мыслей не имел.
   Только свет Звезды слепящий
   Разслезив глаза до боли,
   Всё сильней манил
   И дятел снова скорость набирал.
   Вспыхнул вмиг протуберанец -
   Обратился дятел в пепел
   Только след инверсионный
   Вспыхнул ярко в небе летнем.
   Этот след был вроде пыли,
   Светом солнечным взыгравшей,
   Уходящей по спирали
   И теряющейся где-то.
   Лишь на сотую секунды
   Этот след вспылал высОко
   И исчез в глухом Пространстве,
   Растворившись во Вселенной.
   Тот, кто в это время рылся
   В сундуке своём тяжёлом,
   Кто глядел себе под ноги
   Или жёлуди искал -
   Он не мог заметить следа,
   И в его существованье
   Он не мог тогда поверить
   (Да и просто не хотел!)
   Тот же, кто башку задравши,
   В небо синее вперялся
   Своим взором удивлённым,
   Разглядеть сквозь свет пытаясь
   Синь бескрайнюю без мыслей,
   Тот и видел след неяркий,
   Путь спиралью восходящей,
   Восходящий за пределы
   Смысла-разума земного.
   Только этот шлях неторный
   Путь являет неизменный,
   Разбивающий оковы,
   Тяжести земной юдоли.
   Только этот яркий отблеск
   Нам укажет выход верный
   Из бескрайней Ойкумены
   Из Системы вековечной...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"