Ахманов Виктор Александрович : другие произведения.

Партия дураков

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   ПАРТИЯ ДУРАКОВ
   Часть 2
   Рыжий
  
   Молодой бородатый высокий мужчина в картузе "русский стиль", в черном костюме и белой сорочке с галстуком степенно прохаживался среди увлеченно спорящих невзрачных, простенько одетых делегатов, останавливаясь у стола регистрации, за которым делала записи грудастая девица в броском клетчатом пиджачке.
   Небольшой актовый зал, рассчитанный примерно на сто человек, был наполовину заполнен гостями, среди которых было всего три представительницы прекрасного пола. Когда конференция началась, я с нетерпением стал ожидать речи бородача, предполагая, что она окажется сокрушительной по отношению к "ненавистным Пасько и Семеновым" (по воле случая ставших врагами для некоторых членов ЛДПР). Однако их предводитель (Рыжий) не спешил чем-либо меня расшевелить и продолжал преспокойно созерцать с белым, как мел, лицом выступления коллег. Вот появился руководитель, у которого Рыжий переманил людей. Говорил он вяло, без "огонька". Следом спокойным тихим голосом рассказал о своей газете главный редактор - сын Семенова. Я уже начал было сожалеть о потраченном зря времени, как на трибуну вышел рыжеватый мужчина средних лет с круглой, лунообразной физиономией, в старомодном мятом костюме, под которым был надет зеленый пуловер с надписью "BOSS". Свою речь оратор начал неуверенно, периодически заикаясь и хлопая веками. Постепенно голос круглолицего выровнялся, и он, сжигая Пасько горящими ненавистью глазами, стал предъявлять претензии. Из зала раздались неодобрительные реплики. Кто-то потребовал соблюдать регламент.
   Пасько беззлобно улыбнулся и продолжал сидеть, словно на концерте. Выглядел он превосходно. На нем был надет сине-зеленый пиджак с пуговицами в два ряда и ослепительно белая сорочка с ярким галстуком. Гости - чернявый, возраста Пасько руководитель партийной организации из Пскова в желтом пиджаке; белобрысый, остриженный ежиком депутат в черном костюме и темноволосый, с внимательным мужественным взглядом аппаратчик, почувствовали себя неуютно.
   - Мы знаем, какие дорогие подарки вы делаете своей любовнице за счет средств партии!- взбеленился оратор.
   - Хватит копаться в грязном белье, - уж очень не убедительно возмутился пожилой мужчина с холеным лицом и аккуратно зачесанными назад жидкими волосами. Немало людей с аналогичной внешностью можно было наблюдать в застойные годы среди работников низового звена аппарата КПСС. Реплика получила одобрение зала. Возмутитель спокойствия нехотя направился к своему месту, глядя сквозь лица коллег невидящим, сосредоточенным в какой-то дикой задумчивости взглядом.
   На трибуну стремительно вышла молодая женщина в джинсах, имеющая во всем, начиная с фигуры, формы лица и заканчивая цветом волос и глаз, некоторое сходство с моей соседкой Ниной, и, волнуясь не меньше предшественника, продолжила критику Пасько. Её выступление было настолько откровенным и открытым, что сорвать его какой-либо дежурной заготовкой ни у кого не хватило смелости. Это была координатор поселка Холм. Рыжий потратил немало времени на переговоры с ней по телефону, напичкав "жареной" информацией о злоупотреблениях Пасько и Семенова, а теперь, судя по его бегающим глазкам, похоже, был не на шутку испуган плодами своей подпольной деятельности. К концу выступления голос от волнения у женщины стал срываться, а на глазах выступили слезы. Её эмоции передались мне, и меня, как шизофреника, потянуло на трибуну. Я поднял руку и сразу получил слово.
   За трехминутную речь, завершившуюся призывом поддержать на региональных выборах депутатов от партии, я схватил аплодисменты.
   Во время небольшого перерыва дети, старшим у которых был молодой мужчина в очках, принялись поглощать бесплатные бутерброды с колбасой и таскать с общего стола бутылки с оранжевой газировкой.
   Рыжий в это время пошёл на сближение с представителем ЦА. Проходя мимо, я успел расслышать только несколько его фраз:
   - Вообще Синицын грамотный, институт закончил, работал на атомной станции, - очень ровным, любезным голосом докладывал Палыч. - Потом им заинтересовалось КГБ, и на допросах ему "подлечили" голову. Так что вы не обращайте на него внимания.
   Я почему-то не сомневался в том, что Рыжий сам заблаговременно проинструктировал Синицына о подарках.
   Во второй части собрания круглолицый снова потребовал слова, но его проигнорировали. В глазах Синицына вспыхнул огонь безумия:
   - Где демократия? - сердито бросил он в президиум.
   Мужчина, удачно ввернувший фразу о грязном белье, предложил удалить Синицына из зала, и его почти единогласно поддержали.
   Депутат Семенов, заявленный в списке выступающих, степенно подошел к трибуне, достал из папки бумаги и, окинув аудиторию внимательным взглядом из-под очков, стал перечислять обстоятельства, при которых невозмутимый Пасько присвоил крупные суммы денег.
   - Не слушайте, это провокация! - задергался как неврастеник очкарик, сидящий в окружении подростков.
   Семенов, наморщив лоб, строго посмотрел на крикуна и продолжил свое обвинительное слово.
   - Я прошу вас, не надо, тут же дети, - запричитал молодой длинноволосый и усатый делегат, напомнивший мне актера Боярского в молодые годы.
   Однако Семенов, невзирая на некоторое волнение в зале, хладнокровно "вбил" еще несколько "гвоздей" и освободил трибуну.
  
   - Что ж ты, Васильич, так долго скрывал эти бумаги, надо было раньше с ними всех ознакомить, - сделал сочувственно-понимающее лицо Рыжий, оказавшись в непосредственной близости с потерпевшим фиаско Семеновым. - Если поддержка понадобится - звони.
   - Не надо было плясать под дудку Пасько, недоверие мне выражать, - с досадой в голосе отреагировал Семенов.
   - Я не голосовал против тебя, Васильич, - чуть ли не ударил себя кулаком в грудь Рыжий и переключился на меня:
   - Ну что, теперь у нас молодое начальство. Я тут насчет сауны договорился для москвичей, - перешел он на шепот, завидев гостей. - Возьму Виолетту.
   - А они поедут?
   - Депутат согласился, а насчет аппаратчика пока не знаю, но, думаю, поедет. Приходи завтра, расскажу...
  
  
   - Добрый день, - откликнулась на мое приветствие, одарив хищной улыбкой ярко напомаженного рта, грудастая девица в клетчатом пиджачке.
   В туалете зашумела вода в унитазе, и оттуда с сигаретой в зубах вышел, застегивая на ходу ширинку, Рыжий.
  -- Что ты вчера не выступил? - спросил я.
  -- Не было смысла, - уклончиво ответил он, развалившись за столом напротив новенькой. - У Пасько хорошие отношения с Управлением пропаганды и лично с сестрой Жириновского. На конференцию приезжал ее зам. Я вчера пробовал в сауну его пригласить, он отказался... Понимаешь, - продолжил, как всегда мягко, после паузы свою речь предводитель, - конференция заранее репетировалась, и у каждого была своя роль. Все эти выкрики из зала были продуманы. Это хорошо, что ещё бандитов не было, как раньше.
  -- А для чего приходили бандиты и кто их приглашал? - удивился я.
  -- Бандитов приглашал Пасько. Он им отдал на год бесплатно в пользование партийный "УАЗик". Ну а те подходили к тем, кто против него выступал, и выкручивали руки.
  -- А что, из Москвы никого не было?
  -- Были, но для таких гостей у нас раньше имелась секретарша Рыбкина. Сауна и все прочее, сам понимаешь. А теперь будет Виолетта, ха-ха, - Палыч кивнул в сторону грудастой.
   Девушка попыталась придать лицу серьезное выражение, но у нее это получилось плохо.
  -- Будешь слушать меня, - поучительно произнес Рыжий, - сделаешь карьеру. Если нет - сникерсами пойдешь торговать.
  -- Ну а Жириновскому не пробовали писать? - полюбопытствовал я.
  -- Вольфович почтой ничего не получает. Нужно передавать ему в руки.
  -- Как вы с Яшей летом сделали?
   Рыжий удовлетворенно хмыкнул и продолжил:
   - У нас был тут один молодой грамотный парень, который накатал телегу в Москву. Потом его вывезли за город и чуть не утопили. Перед конференцией всех, кого нужно, предупредили, что Пасько в случае выступления против него пришлёт людей ломать ноги.
   - И что, действительно такое могло случиться?
   - Как не хер делать.
  -- Поэтому ты не подписался под тем письмом? Боишься, что ли?
  -- Мы в этом городе никого не боимся, - важным тоном похвастался предводитель. - К нам, если надо, воры в законе являются. Хе-хе. А кто такой Пасько? - фантик. Кое-кто уже давно ждет, когда он потеряет депутатскую неприкосновенность. А пока он работает на председателя областной Думы. Тот ежемесячно получает в конвертах с колхозного рынка по тысяче долларов. Посмотрим, что на выборах с ним будет.
  -- А что будет?
   - Будут люди выступать по радио и телевидению, рассказывать об этом. Так что думай, на кого работать! Хе-хе.
  -- А за что Семенов недоверие получил от координационного Совета?
  -- Москва дала указание убрать его. Семенов летом ездил туда "капать" на Пасько. Его выслушали и спросили, почему он всю семью устроил работать на партийную работу. А он, старый дурак, хе-хе, сказал, что берет пример с Жириновского. Там охренели от такой наглости... Теперь - очередь Пасько получить недоверие. Орготдел еще летом собирался его убрать за тот акт, что весной составили. Но Пасько отмазался, свалил все на Семенова.
  -- А что, в аппарате не разберутся, кто из них виноват?
  -- Разобрались, но у них там свои интриги. Орготдел катит бочку на Управление пропаганды.
  -- А что ты свою кандидатуру не выдвинул на регионального координатора? - решил я проверить предводителя "на вшивость". - Представляешь, если бы ты выиграл.
   Физиономия Рыжего потеплела, он снова закурил:
   - У меня судимость пока не снята. Швед не утвердил бы.
   - А что это за парень в очках, который закричал: "Провокация"? - после небольшой паузы вернул я шефа из временного затмения.
  -- Это зам по работе с молодежью, тренирует школьников по каратэ. Ему Пасько ежемесячно из партийной кассы по 500 рублей платит.
  -- Интересно, сначала привели детей, а потом кричат, что "не нужно, здесь дети".
  -- Я же тебе говорю, тут все заранее готовилось!
  -- Кстати, а кто это, похожий на Боярского?
  -- Это координатор из Пеньково. Ему весной на счет деньги партийные поступили, а он их пропил. Семенов приехал к нему, а тот под кровать прятаться. Хе-хе.
  -- Ну ладно, пора звонить Пасько, - прервал я беседу и начал набирать номер его кабинета в Думе.
   Услышав высокий голос координатора, я поинтересовался, что мне делать. Тот пригласил меня к себе, пообещав оформить пропуск.
   "Похоже, Рыжий хорошо изучил работу Центрального аппарата. Яша его информирует", - размышлял я, направляясь в областную Думу на первую стажировку к координатору.
   В бюро пропусков мне ответили, что заявка на мое имя не поступала. Я позвонил в кабинет Пасько, но трубку взял не он, а студент. Я заговорил о пропуске.
   - Владиславовича уже не будет сегодня, - огорчил меня стажер. - Я тут разгребаю бумаги Семенова. Приходи завтра.
   На следующий день история повторилась.
   "Что за детский сад, - разозлился я, почувствовав неладное. - Если он не хочет меня стажировать, то мог бы сказать об этом прямо".
  
   Вошел усатый мужчина лет пятидесяти с благородной осанкой и, стрельнув по мне цепким взглядом, поздоровался.
   Рыжий засуетился и попросил Виолетту сделать "кофейку".
   Почувствовав себя лишним, я вышел на улицу. Вернулся назад быстро, но усатого незнакомца уже не было.
   - Мужчина, который сейчас к нам заходил, будет вступать в партию. Он подполковник милиции, начальник отдела по коррупции, - заворковала Виолетта, растягивая от удовольствия слова. - Я никогда не встречала таких умных и начитанных людей.
   - Сделай мне кофейку, - хрипловатым голосом прервал ее Рыжий, расхаживая взад-вперед по комнате с сигаретой в зубах. И почти сразу же, не обнаружив в поведении девушки соответствующей реакции, заорал:
   - Я тебе что сказал, е... твою мать!".
   Виолетта пронзила своего шефа взглядом, переполненным ненависти, но тут же быстро, как бы очнувшись, встала из-за стола и включила электроплитку.
   Рыжий, походив некоторое время молча, достал какие-то таблетки и проглотил их.
   - Федорыч согласился стать моим заместителем по организационной работе, - выдавил шеф, когда строптивая секретарша демонстративно поставила на стол чашку. Рыжий жадно отхлебнул, как мучающийся похмельем алкоголик поглощает первую порцию холодного пива...
  
   Вечером я вышел на лай собаки во двор и увидел подъехавшую к дому "шестерку".
  -- Собирайся, сегодня в Москву нужно ехать, - весело огорошил меня Рыжий.
  -- Зачем? - недоуменно спросил я, полагая, что это его очередное дурачество.
  -- Ты кто у нас сейчас? Заместитель координатора по идеологии. А завтра исполняется 8 лет ЛДПР.
   Заметив, что я не улавливаю никакой связи между сказанным им и необходимостью моего визита в Москву, Рыжий перестал улыбаться и сменил интонацию:
  -- Не хочешь - не езжай. Активисты из-за тебя без подарков останутся.
   Из дальнейших его довольно нервных разъяснений, заглушаемых лаем не реагировавшей на мои команды собаки, я понял, что Пасько, сославшись на предвыборную занятость актива, отказался от полученного приглашения на участие в торжестве. Но Рыжий изъявил желание посетить столичное мероприятие за свой счет, привезти подарки, и координатор не стал возражать.
  -- А о том, что я поеду с тобой, Пасько знает?
  -- Не веришь - звони ему в Думу. Я сейчас только от него.
   Не дав мне времени на размышления, он добавил:
  -- Давай только быстрее решай, а то я еду на вокзал билеты брать. Деньги у меня с собой есть. Вечером зайдешь ко мне часов в десять, рассчитаемся.
  
  
   В условленное время я оказался в квартире Рыжего, в которой с появлением Виолетты ничего не изменилось. Бледный, с рыхлой физиономией Рыжий укладывал на кухне за столом в кожаную папку какие-то бумаги. Вероятно, его волновало в этой экспедиции что-то ещё, кроме подарков.
   Виолетта, одетая в футболку, подчеркивающую её сильную сутулость, хлопотала у плиты. Аромат кофе едва-едва заглушал исходящий от хозяйки свежий запах пота, как будто она только что провела напряженный матч по баскетболу.
   - Пора идти уже, - сказал я, положив хозяину под нос деньги за купленный билет.
  -- За нами машина приедет.
   Когда мы обувались в прихожей, зазвонил телефон. Рыжий вместо любезного приветствия, отрепетированного для ЦА, недружелюбно произнес: "Алло". Подержав трубку в ожидании ответа несколько секунд, он переменился в лице.
  -- Что, думали, что я уехал? - направил он внезапно пробудившийся гнев на девушку.
   Та молча и пристально посмотрела ему прямо в глаза. Губы ее, без помады бледные и тонкие, слегка сжались.
  -- Кто звонил? - показала она остренькие небольшие клыки.
  -- Молчат, а хотели наверняка тебя.
   Виолетта захлопала редкими ресницами и, раздувая узкие ноздри, как волчонок огрызнулась:
  -- А с чего это ты взял, что звонили мне?
  -- Ладно, я поехал. Если узнаю что - повешу на проводах.
   С этими словами Рыжий оставил девушку ожидать своего возвращения. Выйдя на проезжую часть, мы забрались в припарковавшийся на обочине милицейский "УАЗик".
   В поезде Рыжий быстро забыл о звонке немого абонента и поделился со мной своей маленькой хитростью. Оказывается, он соврал, что Пасько в курсе моего отъезда.
  -- Теперь ты для него враг. Но не ссы, после выборов его уже не будет.
  -- А чего ты его хоронишь раньше времени? Думаешь, он на второй срок не пройдет?
  -- Будет ему срок. По радио сегодня сказали, что место его в тюрьме.
   Плутоватые глаза лидера, над которыми нависли складки век, засветились желтым огоньком. Похоже, он был счастлив, и я понял, что сказанное им на сей раз - правда.
  -- А что он сделал такого?
  -- Да квартиру там какую-то хотел у инвалидов отобрать.
  -- Как это отобрать? - удивился я. - Чушь какая-то.
  -- Ну, слушай, - начал свой рассказ мой попутчик, освободив ноги в белых носках от ботинок.
   В купе плацкартного вагона, кроме нас, никого не было, поэтому мне одному пришлось оценить "аромат", исходящий от положенной на трубу отопления обуви 44-го размера.
   - По первости, когда Пасько только стал координатором, ему хотели завещать собственную квартиру старики-инвалиды, фанаты Жириновского. Ну, он и приехал к ним с нотариусом и стал оформлять дарственную на свою любовницу. Те писать сами не умели, и им помогли расписаться. А потом они передумали и рассказали об этом кому-то. Ну, в общем, информация попала в руки его злейшего врага, которого он душил как-то в Думе. Вот этот враг и озвучил её по радио.
  -- Но это же не то, что ты до этого говорил. При чем здесь тюрьма?
  -- Понимаешь, эти старики - завернутые. Какой с них спрос? А выступление было записано с их слов. Там открытым текстом звучали их выражения - типа того, что их немцы так не унижали, как Пасько, который насильно водил их руки по бумаге, когда нужно было поставить роспись. И что место его не в областной Думе, а в тюрьме. Приедем домой - сам послушаешь. Яша уже должен кассету с этим выступлением передать в Москву.
   В эту ночь предводителю не спалось. Он часто выходил в тамбур покурить и заваривал пакетики чая.
  -- А как ты попал в партию? - спросил я, пользуясь благоприятным для бесед расположением его духа.
  -- У меня своя фирма была. Позвонил мне один знакомый из ЛДПР и предложил спирт. Ему где-то от военных перепала почти на шару целая цистерна. Мы потом моей подруге его перекинули - Фаине. Я тебе не говорил, что ли, что она моей любовницей раньше была? - отреагировал предводитель на мой удивленный взгляд.
  -- Так что, ты не мог поговорить с ней летом насчет ордера? Она же деньги принимала от меня, когда в ЖЭУ работала.
  -- Хе-хе-хе, - прохрипел Рыжий, показав никотиновые зубы, - часть из них я пропил... Ну ладно, - решил он смягчить мое раздражение, - ты же получил ордер, и мои люди тебе помогли.
  -- Кто помог? - вспыхнул я.
  -- В городе скоро власть окажется у нас. Твои бумаги я показал кому нужно, и этого достаточно было.
   Поняв, что спорить бесполезно, я переключил Рыжего на историю, связанную со вступлением в партию.
   Лидер, находящийся в вялом состоянии блаженства, продолжил повествование:
  -- Ну, пока мы с Пархоменко спиртом занимались, я узнал, что он корочку помощника депутата имеет. Но тогда ещё Бутузов был координатором. Потом, когда я написал заявление, появился Пасько - в свитере турецком и болоньевой курточке. Хе-хе. Это он потом себе костюм купил, когда депутатом стал. Посмотрели мы на него - вроде бы метла метет, и Бутуз как раз в запой вошел. Ну и выбрали координатором. Потом Пархоменко разосрался с ним, и Пасько его исключил из партии. А тот - заяву в прокуратуру. В Москве за голову взялись. Вольфович вообще хотел после этого закрыть организацию.
   Рыжий ещё долго рассказывал про тайную жизнь региональной организации, злоупотребляя словами: украл, пропил, настучал. Выяснилось также, что Бутузов не только информирует жену Пасько про роман того с думской секретаршей, но и обо всем докладывает в аппарат партии. А сам Рыжий начал вести переговоры с руководителем аппарата и продолжит их завтра на юбилее партии. Еще Рыжий назвал цифру, выделяемую спонсором для кандидата от ЛДПР на предстоящих выборах - 500 тысяч рублей (100 тысяч долларов), и показал два заявления о вступлении в партию. Одно из них принадлежало "начальнику отдела по коррупции", а второе - бывшему полковнику УБОП, вероятному кандидату от ЛДПР на выборах губернатора...
   ...В перерыве, прогуливаясь в фойе, я вспомнил о пустом желудке и был возвращен к реальной жизни ценниками в буфете. Все, что я мог себе позволить - булочка с чаем.
   Рыжий в это время крутился возле прилавка с ювелирными изделиями. Повертев золотую печатку, он достал из внутреннего кармана пиджака толстую пачку денег и начал её пересчитывать. На фоне просто одетых активистов из других регионов он, в почти новом черном костюме, рукава пиджака которого, правда, были коротковаты, выглядел господином. Сосчитав свои "командировочные", предводитель вновь взял в руки печатку и стал натягивать её на свой огромный перст. Секунд через тридцать он, с трудом освободившись от украшения, вернул его продавцу. Оказавшись возле закусок, Рыжий поводил носом и, расплатившись, налил себе в пластиковый стаканчик из большого термоса кофе. Пожаловавшись мне на головную боль, он принял таблетку и было расслабился, но, заметив невысокого мужчину в очках, направлявшегося с дипломатом в руке в сторону зала, он уверено, не спеша, двинулся ему навстречу.
   "Встреча всегда лучше телефонного разговора. Пусть подъезжают" - донесся до меня обрывок фразы, произнесенной, как мне показалось, с небольшим одесским акцентом. Рыжий, удовлетворившись таким ответом, снова подошел ко мне и с выражением лица человека, только что нашедшего чужой кошелек, произнес:
  -- Брат Вольфовича. Я ему немного поездил по ушам.
   Продолжение концерта не вызвало у меня интереса. Увидев свободную скамью в холле, я сел на нее, вытянув ноги. Слабость, вызванная переутомлением, растеклась по всему телу, и мне захотелось спать. Ненадолго мое внимание привлек высокий молодой мужчина в смокинге с выправкой столичного официанта. Будучи "на поддаче", он маялся от недостатка общения и легко, по-приятельски, пускался в оживленные разговоры с то и дело появляющимися в холле господами. "Жизнь хороша, когда пьешь не спеша", - вспомнил я услышанную по телевизору шутку и направился к термосу с чаем.
   В это время из зала повалил народ, и Рыжий, достав две анкеты, приготовился "к прыжку", словно голодный лев. Когда руководитель аппарата в окружении свиты заместителей был в нескольких шагах от нас, Палыч вышел наперерез и с восточной вежливостью произнес, как некогда свое коронное "слушаю вас": "Здравствуйте!"
   Швед вскинул брови и остановился. Такого елейного приветствия он наверняка не слышал со времен работы в "верхах" КПСС. Рыжий вкрадчиво заговорил о полковниках, желающих пополнить партийные ряды и выступить от партии на губернаторских выборах.
  -- У вас же есть координатор. Решайте вопросы с ним, - сухо осадил парламентера матерый руководитель.
  -- Которому по областному радио определили место в тюрьме, - хмыкнул Рыжий.
   Бывший коммунист сразу насторожился:
  -- Кто определил? А-а, этот, который звонил мне, как там его (руководитель назвал фамилию правозащитника Вениамина). Пасько должен в суд на него, наверное, подать.
   Рыжий снова усмехнулся и, чувствуя, что добыча ускользает, буркнул посаженной гортанью:
  -- Пасько - ветер. Его рейтинг - ноль.
   Глава аппарата еще раз внимательно вгляделся в ничего не выражающее лицо Рыжего, но больше задерживаться не стал. Возможно, он даже почувствовал некоторую опасность, исходящую от этого подозрительного партийца.
   На улице, перед тем как направиться в метро, мой спутник вновь подошел к аппаратчику, благодаря которому мы попали на празднование юбилея.
  -- Как вы думаете, сколько процентов наберет на губернаторских выборах Пасько? - хитро закинул предводитель удочку.
  -- Думаю, что немного. А у вас есть другая кандидатура?
  -- Полковник управления по борьбе с организованной преступностью.
  -- А он что, член нашей партии?
  -- Я привез его заявление. Пасько не хочет подписывать.
  -- Будет конференция, предложите его кандидатуру на голосование.
  -- У нас члены партии голосуют так, как скажет Пасько - боятся исключения.
  -- Я в вашем регионе был один раз, но не заметил что-то никакой боязни критиковать руководителя.
  -- А вы знаете, что Пасько является депутатом в том районе, где расположен рынок?
  -- Рынок я видел и даже купил там перед отъездом ведро клюквы, причем без его помощи.
  -- Я к тому говорю, что он имеет под собой рынок, а при этом партии ни копейки не дал.
   Москвич недоуменно пожал плечами и ничего на это не ответил. Похоже, что Рыжий с намеками на самофинансирование организации обратился не по адресу. Однако тон и важность, с которой он заговорил на щепетильную тему, ни в коем разе не позволили бы угадать в нем человека, способного украсть рукавицы...
  
   ...Совет по итогам выборов состоялся в конце декабря. Я пришел в штаб-квартиру немного раньше назначенного времени и, едва переступив порог, отчетливо различил голос Рыжего: "Организация Ленинского района уничтожена полностью. Промышленная организация развалена. Её секретарь - мальчишка, который даже не служил в армии, - командует теперь целой областью. Для этого нужно, как минимум, иметь опыт командира отделения!"
   Открыв фанерную дверь, я сквозь сизую завесу дыма разглядел стоящего возле стола Рыжего. Присутствующие разнорабочие с коттеджа угрюмо смотрели на разволновавшегося хозяина, одетого в белую рубашку с галстуком и клетчатый пиджак с короткими рукавами.
   - Заходи, здесь все свои, - обратился ко мне вдохновленный собственной речью лидер.
   Виолетта с сильно накрашенными губами и ресницами кивнула мне головой.
   В это время в коридоре раздались голоса, и целая группа людей прогремела обувью в соседнюю комнату, закрепленную за Промышленной организацией. Рыжий слегка насторожился и попросил Тараса, помывшего по такому случаю волосы, сходить на разведку. Я вышел за Тарасом.
   В соседнем кабинете, где дверь была открыта настежь, разместились: наголо остриженный Бутузов, очкарик-каратист в кожаных перчатках, координатор, похожий на Боярского, и "черножопый" азербайджанец. Буквально следом за мной в кабинет вошел подтянутый мужчина с короткой прической ёжиком. Я не был с ним знаком, но предположил, что это и есть тот руководитель, уничтоживший, по словам Рыжего, Промышленную районную организацию.
   Затем появились: Семенов с депутатским значком на лацкане темно-синего костюма, темноволосый крепыш, координатор, использовавший, согласно Яшиного доноса, партийную недвижимость под хлев, и военный отставник пенсионного возраста - мой предшественник по идеологической работе. Сзади очень тихо подкрался спортивного сложения парень с редкой пушистой растительностью на голове - тот самый, который недавно выезжал с нами на поиски не существующей штаб-квартиры. А мимо него уже протискивался молодой, черноволосый, высокий и полный, с редкими усиками на сдобном прыщавом лице активист, который помогал всем без исключения кандидатам от ЛДПР и носил с собой удостоверение помощника депутата областной Думы Семенова. Ранее Рыжий не обошел его вниманием по части компромата, определив для него в организации серьезную миссию агента ФСБ.
   Пасько появился в сопровождении заместителя и, похоже, смутил своим уверенным видом и безукоризненностью гардероба народ, вышедший из кабинета Рыжего. Они так и остались стоять с растерянными лицами у порога и в коридоре, пропустив вперед теневого лидера и подоспевшего Синицына.
  -- Так, попрошу всех внимания, - начал он без малейшего волнения собрание и, ехидно торжествуя от собственной находчивости, зачитал письмо в редакцию газеты, в котором Анатолий Синицын призывал горожан не голосовать за Семеновых и Пасько. Синицын густо покраснел и поправил ладонью на потном лбу редкие рыжеватые волосы. Новостью для меня и многих присутствующих оказалась еще одна "домашняя заготовка" Пасько - сообщение о выступлении Анатолия по радио, в котором кандидат в депутаты районного Совета Синицын, воспользовавшись бесплатным эфиром, назвал себя не иначе как умницей и героем и обещал избирателям, кроме всего прочего, напечатать денег и построить атомную станцию.
  -- Я думаю, достаточно этому придурку партию позорить. Он состоит на психучете, и я прошу включить в повестку дня вопрос о его снятии с поста руководителя районной организации, которая существует лишь на бумаге. Я в день конференции посылал машину к нему в район за делегатами. Приехало три человека вместо десяти.
   Большинством голосов предложение Пасько было принято.
  -- Какую помощь оказал вам Евгений Павлович на выборах? - неожиданно обратился Пасько к Семенову-младшему.
  -- Никакую, - спокойно произнес тот, и ни один мускул на его лице не дрогнул.
  -- Я звонил ему в канун выборов домой, - продолжил Пасько высоким голосом, - и просил помочь с дежурством хотя бы на одном участке. Но он сказался больным, а на следующий день объехал вечером все комиссии и сообщил первым в Москву результаты выборов.
   Несколько человек рассмеялись.
   - Евгений Павлович, объясните пожалуйста, чем вы занимались последние два месяца? То, что вы мясо из совхоза "Пионер" возите для своих целей, я уже знаю.
   - Постоянные дежурства в офисе, выезды в район с литературой, - у теневого лидера появились спазмы в горле, заслезились глаза. - Я, в отличие от тебя, на "красных" не работаю, понял? - обиженно захрипел он, краснея еще больше. - И под председателем областной Думы не лежу.
   Пасько побледнел. Поднявшись с места со сжатыми кулаками, он двинулся на оратора. У Рыжего тут же задергался кадык и испуганно забегали глаза. Азербайджанец и Бутузов подскочили к шефу и усадили его за стол.
  -- Работа с жалобами, прием литературы из Москвы, - заныл предводитель. - Я вам не Пархоменко. Я всю общественность на ноги подниму.
   После этих слов Рыжий схватился за сердце и стал жадно, как рыба, брошенная на лед, хватать ртом воздух. Со словами: "Дай мне таблетки" он протянул руку к двери. Виолетта полезла в карман пиджачка. Но лидер, не дожидаясь от неё помощи, ломанулся к выходу.
   Поднялся гвалт...
   ...Было уже совсем темно, когда бунтовщики стали расходиться по домам. Рыжий, нахлобучив до самых бровей норковую шапку, прогревал двигатель "Жигулей". Открыв дверки пассажирских сидений, он, высунув слегка вытянувшуюся за этот день физиономию, подал голос: "Васильич!"
   Старик подошел к нему и, немного посовещавшись, предложил сыну, мне и бывшему идеологу отметить событие. Мы согласились и сели в машину. Вслед за нами туда втиснулся координатор из Корзиново. По дороге Рыжий заскочил ненадолго в РОВД, где, если верить его словам, поделился последними новостями с начальником.
   Потом он подрулил к своему дому и вновь ненадолго нас оставил.
   Минутами позже мы оказались в незнакомом дворе у подъезда пятиэтажки. Поднявшись до третьего этажа, Рыжий позвонил. Дверь, к моему удивлению, открыл бородатый Игнатыч. Володя, получив от всех, кроме Рыжего, деньги, пошел в магазин за водкой, а мы ввалились в тесную прихожую.
  -- Когда я на днях встретил Пасько в Думе, - тихо заговорил, снимая одежду, Семенов-младший, - он сказал, что выборы проигрывать мне нельзя. Синицын состряпал письмо с подписями своих сельчан, в котором народ возмущался анекдотам, напечатанным в моей газете, и - отвез Любовь Андреевне. Та прочитала письмецо и в гневе приказала меня убрать. Анекдоты эти я нашел в брошюрке, которую взял у неё в приемной. На моих глазах тогда их брали все, кому не лень, как ею же рекомендованный для публикаций материал. Вот не понимаю я этого.
  -- Что там понимать? - степенно вступил в разговор его отец с присущей ему в такие минуты важностью. - Когда я после конференции отвез в Москву бумаги, касающиеся воровства Пасько, то мне предложили выступить с этим на Высшем Совете. Халимов или Хаипов, одним словом, какой-то нерусский, беседовал со мной. Я переночевал в гостинице и к 10 часам явился в аппарат. Встречаю в приемной Шведа. Он спрашивает у меня: "Кто вас сюда приглашал?". Я ему говорю: "Начальник орготдела". Ну, он при мне вставил этому Хаипову-Халимову, а меня отправил домой.
   После небольшой паузы речь, в которой каждому слову придавался дополнительный вес, продолжилась:
  -- На Пасько компромата предостаточно. Сколько раз я слышал в Москве, что его выгонят. Но потом всё замыкалось на Шведе. Я вот что скажу вам, друзья: Швед - это провокатор. Он бывший секретарь обкома и уже фактически развалил партию. Его Вольфовичу специально подсунули. Поэтому рано Пасько хороните. Он уже писал заявления. Потом поедет в Москву и скажет, что организацию не на кого оставить. Это его излюбленный трюк. Вы как хотите, но я буду выставлять свою кандидатуру на координатора. Поддержите?
   Самовыдвиженец из-под опущенных на нос-сливу очков вглядывался в лица разместившихся за столом коллег. Неожиданно раздался язвительный смешок Рыжего. Никто, кроме меня, не понял, что предводитель потешается над наивностью "члена еврейской организации "Сохнут".
  -- А с тобой мы, по-моему, договорились. Получишь своего окружного, - обратился к нему старик.
   - Будьте осторожны, - подал голос бывший идеолог, - заместитель Пасько по работе с молодежью может подкараулить кого-нибудь из нас.
   - Может, - согласился Семенов-старший. - Пасько для этого его и держит. У него с головой не все в порядке. Он на учете состоит.
   - Что ж ты раньше молчал! - возмутился идеолог.
   Часом позже, приговорив две бутылки беленькой и вволю наговорившись, мы вышли на улицу.
   - А чья это квартира? - спросил я у редактора.
  -- Палыча. Он её Игнатычу сдает. Игнатыч мясо из деревни возит на продажу.
  -- А Кротов от рэкета, что ли, его прикрывает?
  -- Может быть. Я недавно через него машину продал фермеру. Палыч заработал на этом как посредник. Этот покупатель его уже давно знает, и мне понравилось, как он его любезно назвал - "тварь". Отец мой интересовался его прошлым и выяснил, что у него почти все документы фальшивые. А знаешь, за что он судимости получил?
  -- Нет.
  -- Первый срок ему дали за неоказание помощи сбитому им человеку. Он вместо того, чтобы как-то раскаяться, лгал и изворачивался до последнего. Второй раз он решил попугать бывшую женушку. Бегал за ней с газовым пистолетом и стрелял. Тогда ещё не было разрешено такое оружие. Вот тут он получил условное наказание по 206-й статье.
  -- А я слышал, как он своего дружка посадил. Позвонил в милицию из его квартиры и ляпнул, что в универмаге бомба заложена. Потом еще раз перезвонил и "слинял"... И еще мне, когда я по твоему округу ходил с листовками, один паренек рассказывал, что мать его, когда в 96-м году Кротов выдвигался в городской Совет по партийному списку, возмущалась, что ЛДПР таких негодяев выдвигает. Она Кротова еще мальчишкой помнит и всю биографию его знает. Он службу в армии в психушке откосил. Парень утверждал, что Рыжий у них ворота гаражные украл. Я думаю, это правда. У меня тоже из огорода уголок металлический пропал, которым Рыжий заинтересовался.
  -- Не знаю. Странный он все-таки, понимаешь, странный. Ты видел, как он сегодня чуть не задохнулся? Ты его буквально со сковородки снял. И как он сейчас себя ведет - пальцы веером и никакой благодарности. Я сомневаюсь, что у него при себе денег не было на водку.
  -- Я тоже. И непонятно, для чего он домой тогда бегал.
   И тут меня осенило:
  -- Может быть, он кошелек выложил, а диктофон с собой прихватил? Есть он у него?
  -- Думаю, что да, - ещё тише ответил Семенов-младший, и его серо-желтое лицо, покрытое бликами холодного света фонарей, показалось мне мрачнее обычного.
  -- А правда, что ты тоже хотел стать координатором? - вывел я вопросом своего собеседника из раздумья.
  -- Кто тебе это сказал? Кротов?
  -- Да, он. Сказал, что ты сильно поддал и поделился с ним сокровенными мечтами на дне рождения Вольфовича. А он, похоже, тебя в душе возненавидел за это. Гнидой назвал.
  -- Х-м... Я ведь никогда не перепиваю...
   Гости, потоптавшись у подъезда, стали прощаться друг с другом. Темноволосый крепыш скромно обратился к предводителю:
  -- Палыч, подвези меня до вокзала, могу на электричку опоздать.
  -- Бензина мало осталось, - совершенно безразлично ответил Рыжий человеку, который специально издалека приехал его поддержать. Дружбану ничего не оставалось делать, как трусцой бежать в нужном направлении...
  
   ...Вернувшись домой уставшим, но вдохновленным, я рассказал Семеновым и бывшему идеологу, какие замечательные люди работают у Жириновского в аппарате.
   - А не провели они тебя вокруг пальца? - засомневался Николай Иванович.
   - Я слышал от водителя, что Пасько едет завтра на вокзал встречать комиссию, - усилил подозрения сын Семенова...
  
  
   ..."Агент ФСБ" Квакухин, плотно объятый коротким коричневым плащом с широким, на последней застежке поясом, появился в офисе в сопровождении отца - невысокого близорукого мужчины в очках с толстой оправой, поношенном пальто и старой кроличьей шапке.
   Не успел я с ними поздороваться, как раздался телефонный звонок. Виолетта, сделав выразительный знак тщательно подкрашенными глазками, подозвала меня и передала трубку.
  -- Александр Алексеевич, - ядовито зазвучал голос Петровича, - будьте добры, соберите к 11 часам следующих людей...
  -- Я не смогу собрать тех, что живут в районах.
  -- Нет, Александр Алексеевич. Вы уж постарайтесь всех. Вы кто сейчас - руководитель или нет?
  -- Холм находится ненамного ближе Москвы, - едва успел возразить я.
  -- Ну что? - как один, подскочили несколько присутствующих.
   - Не нравится мне что-то настроение гостя. Похоже, что в Москве я разговаривал с совершенно другим человеком.
  -- Ну что я говорил! - воскликнул Николай Иванович.
  -- Я сегодня был в Думе, - подал голос Семенов-старший. - С девяти утра москвичи находились в кабинете у Пасько. Я же вас предупреждал, что рано вы его хороните. Кстати, а где Кротов? - наморщив лоб, обратился он к Виолетте.
  -- Вон он едет, - кивнул в окно его сын.
   Я успел увидеть, как Кротов с бледным лицом объяснял что-то на ходу сидящему рядом с ним Петровичу. Машина проехала мимо в направлении офиса, который Пасько сдавал в аренду.
   "Референт орготдела", - указал Петрович на прибывшего с ним невысокого мужчину лет сорока в расстегнутом голубом плаще, из-под которого виднелся темно-вишневый пиджак, надетый поверх черной водолазки. Заплывшие глаза референта холодно скользнули по присутствующим, и у меня сложилось впечатление, что у этого типа есть какие-то дополнительные полномочия. Рыжий с порога закурил. По его дрожащим рукам я понял, что пока дела у него плохи. Бывший идеолог шагнул навстречу к Петровичу и по-военному представился. Петрович, козырнув, рявкнул ему свое военное звание, и Николай Иванович от неожиданности покраснел и немного отпрянул.
   Сняв дубленку, грузный Петрович плюхнулся за стол и сделал серьезную мину; дряблые щеки его одутловатого лица слегка провалились.
  -- Почему у вас не выпускается газета? - "прицелился" он мне прямо в лоб.
   Такого вопроса я ожидал меньше всего.
  -- На период выборов все деньги были направлены на листовки. Так, во всяком случае, мы договорились ещё осенью на координационном Совете.
  -- А вот летом почему программу партии в газете напечатали? - Петрович вновь уставился на меня.
  -- Этот вопрос не ко мне.
  -- Нет уж, Александр Алексеевич, изволь ответить. Ты вот в Москве был, а к руководителю Управления пропаганды не посчитал нужным зайти. А она требует разобраться, почему программу партии печатали в газете.
  -- Это решение принималось на КС, - ответил за меня редактор, - и в чем тут крамола?
  -- Нельзя программу партии печатать с переносом из одного номера в другой, - строго пояснил ему Петрович.
  -- Так вы что, будете решать вопрос с газетой или с заявлением Пасько? - не выдержал я.
  -- Подождите, Александр Алексеевич, делать выводы.
  -- Чего ждать-то? Я уже догадываюсь, для чего вы приехали. Какое отношение я могу иметь к программе, которую печатали летом, если работать начал осенью?
   Весельчак слегка растерялся и даже чуть-чуть покраснел. Я уже не сомневался относительно его намерений.
   - Если вы опять приехали прикрывать Пасько, то разговор теряет смысл, - официальным тоном заявил Семенов-старший.
   Петрович нахмурился и повысил голос:
   - Я имею поручение от руководителя аппарата разобраться в вашем конфликте! Мне не давали никаких инструкций, кроме как дать происходящему объективную оценку! Давайте каждый подойдите к столу и выскажите свои претензии руководителю, сделайте конструктивные предложения.
   Он достал диктофон и поставил его перед собой.
   Николай Иванович сел напротив Петровича и, немного волнуясь, заговорил о том, как Пасько ветрено ведет себя в Думе. Петрович внимательно слушал, хлопая отечными веками.
   - Здесь обливают грязью одного человека, - запротестовал молодой заместитель Пасько, когда к столу направился Семенов-старший. - Я не хочу здесь присутствовать.
   - А вас никто не держит, - проводил его строгим взглядом бывший начальник, не снявший пока со своего темно-синего костюма депутатский значок. - Вы, кажется, добровольно сложили свои полномочия.
   Удобно расположившись напротив Петровича, Семенов рассказал о пропавших партийных миллионах неденоминированных рублей и как в одиночку боролся в своем округе за депутатское место. Петрович, с опаской поглядывая на упрямого старика, старался проявлять серьезную обеспокоенность.
   - А кого вы хотели бы видеть во главе организации? - оглядел весельчак всех присутствующих, когда беседа с "матерым врагом" партии исчерпала себя, дав понять, что отвечать можно каждому.
  -- Я считаю, что для этого в партию нужно вовлекать уважаемых людей, - неожиданно встала Виолетта и прошла вперед, чтобы ее хорошо было видно.
   Петрович несколько раз оглядел прожорливым взглядом обтянутые черными брюками узкие бедра девушки и одобрительно кивнул:
   - Та-ак. Какие еще мнения?
   Володя из Корзиново первым нарушил тишину, слегка покраснев:
   - Нужно русского руководителя.
   Петрович недоуменно оглядел крепыша и поинтересовался:
   - А кого бы вы сами хотели видеть во главе организации?
   Петрович, как "добрый" следователь, напряженно всматривался в открытое лицо разгоряченного жириновца, ожидая чистосердечного ответа. Референт бегло отслеживал реакцию присутствующих.
  -- Антонова, - твердо заявил Володя.
  -- А кто еще поддерживает эту кандидатуру? - молниеносно среагировал референт.
  -- Если он будет прислушиваться к нашему мнению, - объявил Семенов-старший, кивнув в сторону Николая Ивановича, - то мы.
   Петрович, как мне показалось, удовлетворенно выдохнул.
  -- Есть еще предложение, - поднял руку Квакухин. - Тут присутствует бывший депутат, прошедший горнила нескольких кампаний.
   Петрович удивленно посмотрел на высоченного щекастого юношу с густой вьющейся смоляной шевелюрой (таких приметных партийцев ему наверняка не приходилось раньше встречать), понимая, что речь зашла о "скрытом шпионе" еврейской организации "Сохнут" - Семенове.
  -- Все понятно, - перебил он Квакухина, продолжая все также его внимательно изучать, как военкомовский врач-невропатолог призывника, и посмотрел на часы. - Желающие могут изложить свои предложения в письменной форме и принести завтра на координационный совет. Вы, Александр Алексеевич, - Петрович подозрительно честно посмотрел мне в глаза, - подойдите к девяти часам к нам в номер.
   Направляясь к выходу, он еще раз напомнил, что собрание состоится в другой штаб-квартире.
  -- Какие соображения у тебя насчет всего этого? - буквально выпалил с тревогой в голосе бывший идеолог.
  -- Думаю, что они приехали с целью убрать меня.
  -- За что? - удивленно открыл рот Николай Иванович.
  -- Им не понравилась моя докладная. В аппарате работают отставники армейской разведки. Вероятнее всего, я для них - провокатор, вступивший в ЛДПР, чтобы подорвать ее изнутри. А самое главное - меня поддержал Семенов, на котором клеймо главного врага партии. Получается, что в организации целый заговор... Мы все свои эмоции сейчас выдали, и им будет легко по записям готовить вместе с Пасько линию защиты. В общем, я оказался наивным, рассчитывая, что приедет комиссия. Аппарат прислал не комиссию, а "чистильщиков".
  -- Я тоже им не верю. Подозрительно себя ведут. Скорее всего, ты прав...
  
   ...За столом сидел мужчина-кабанчик лет шестидесяти с редкими кучерявыми волосами на низко посаженной голове, в очках с толстыми стеклами на мясистом носу, и перебирал папку. "Фокин" - решил я. Референт, расстегнув темно-вишневый пиджак, изучал появившуюся в день его приезда карту области. Рыжий с помолодевшим за ночь лицом делал ему какие-то пояснения.
   - Ну что, факты, перечисленные в моей докладной, не находят подтверждения? - уловив запах спирта, язвительно обратился я к референту, испытывая к нему отвращение даже из-за одной фамилии - Хвостов.
  -- А пока действительно так и получается, - с невозмутимым нахальством отреагировал референт. Глазки-буравчики его еще больше сузились.
  -- Молодой человек, - с неприязнью обратился ко мне Фокин, отрываясь от бумаг, - объясните пожалуйста, почему в той комнате до сих пор находится прошлогодняя литература?
  -- Ее должны были разобрать на последнем совете, но произошло ЧП, - раздражился я. - А потом Бутузов замок сменил.
  -- Да ведь никто не подтвердил, что замок менялся, - нагло удивился Хвостов.
  -- Почему вы вчера об этом на Совете не спросили? - начал распаляться я. - Поинтересуйтесь вот у Евгения Павловича, он подтвердит.
   Рыжий на это неожиданно промолчал.
  -- Ты что, сказать не можешь? - повысил голос я.
  -- Бутузов тут приходил и врезал свой замок, - уклончиво ответил предводитель.
  -- Почему у вас газета не выпускается? - вновь атаковал меня Фокин.
  -- Я уже отвечал на это позавчера.
  -- Кругом враги, молодой человек, - вдруг съязвил Фокин, вороша бумаги.
   Я понял, что он напомнил мне мою фразу "кругом враги", которую я привел в докладной.
   Пока я думал, как возразить этому старому лису, в дверях появился Пасько в сопровождении каратиста.
  -- Олег, скажи пожалуйста, почему такой долг за аренду по штаб-квартире? - незамедлительно обратился к нему Фокин.
   Не дождавшись ответа, ревизор начал анализировать вслух протоколы районных конференций, выдвинувших делегатов на последнюю региональную конференцию.
  -- Гузенко провел неправомочную конференцию, - сделал вывод напарник Петровича.
   "У них действительно вражда с управлением пропаганды, - решил я, заметив, как референт оживился. - Я думал, что у Рыжего шизофрения, когда он про врагов рассказывал. Смеялся над ним. А он, оказывается, просто знал, что орготдел любит эту тему. Карту для них повесил. Хвостов аж запрыгал с указкой. Вспомнил любимые годы - высшую школу КГБ ".
   - Олег, почему так мало людей выдвигало делегатов? - вновь подал голос Фокин, не поднимая большой кучерявой лысеющей головы.
  -- А вы попробуйте сами их собрать, - раздраженно парировал Пасько.
   Он по-прежнему выглядел очень уверенно, но не улыбался. Что-то всё-таки заставляло его нервничать. Я предположил, что ситуация за ночь кардинально изменилась, и уговаривать Пасько остаться руководить организацией больше не будут. "В случае такого сценария комиссии ничего лучше не придумать, чем признать объективность моей критики, - подумал я. - Но на мне уже поставлен крест как на провокаторе. Значит, "особист" Хвостов разработал собственную версию нашего мятежа..."
  -- Олег, а офис на Жукова почему в аренду сдается? - продолжил допрос неугомонный "следователь".
  -- Вы хотите этого инвалида с двумя судимостями поставить руководить организацией, или этого (Пасько показал на меня) - без году неделя в партии?
  -- Ты меня судимостями не тычь. Сам жулик, - огрызнулся Рыжий и сразу же пожалел об этом.
   Пасько подскочил, как пружина, и, побелев от злости, двинулся на него. Зрачки Палыча забегали, а голова дернулась, как у эпилептика. Но было уже поздно: крепкие руки координатора сомкнулись в профессиональном "замке" на дряблой шее наркомана. Тело теневого лидера мгновенно съежилось, а лицо омертвело, приняв выражение, какое возникает у человека, хлебнувшего по ошибке какой-нибудь отравы.
  -- Олег, прекрати, - заныл перепугавшийся Фокин.
   Хвостов метнулся на выручку жертве, как кот за мышью.
   Рыжий вырвался и кинулся к двери, сорвав по пути с вешалки свою куртку. Я вышел за ним и увидел, что он уже заводит машину. Руки его ходили ходуном. Сунув в рот сигарету, предводитель жадно затянулся и, скосив глаза к подъезду, нажал на педаль...
   ...На следующий день я позвонил в кабинет Семенову-младшему и высказал предположение, что его будут проверять. На мой совет убрать из-под стола коробку с художественной литературой он ответил:
  -- А что тут такого? У меня в комнате места пока нет.
   Он жил с двумя детьми и женой у её родителей в квартире хрущёвской планировки; возможно, что где-нибудь в прихожей эта габаритная коробка оказалась бы некстати.
  -- Подходи сюда, поговорим, сейчас должен Володя из Корзиново подъехать, - сказал Семенов.
   Чернявый крепыш, пропустивший по непонятным причинам последний Совет, выглядел немного растерянным.
   - Москвичи у Кротова ночуют, - заговорил он недовольным голосом. - Я сейчас оттуда. Кротов попросил меня договориться в гостинице насчет сауны и проституток.
  -- Что, им Виолетты мало? - пошутил редактор газеты и добавил: - А квитанции о проживании они тебя не просили взять?
  -- Я уже передал их им.
  -- Значит, партию решили обмануть, - улыбнулся редактор. - Нехорошо.
   Зазвонил телефон. Лицо редактора вновь стало мрачным, и он включил громкоговоритель.
  -- Вы что, хотите партбилета лишиться? - ядовито спросил Фокин. - Идите в редакцию и заберите письмо.
  -- Я его не писал.
  -- Ну, отец, допустим, написал, но вы должны его забрать, пока являетесь членом партии.
  -- Хорошо.
  -- Что за суки продажные, - раздраженно произнес Семенов, когда послышались короткие гудки. - Отец отнес в газету фельетон на тему предвзятого поведения комиссии, а они передали его Пасько.
   Вошел бывший идеолог.
  -- В радиокомитете потеряли кассету с выступлением, - начал он с порога. - Пасько попросил их, видимо. Нужно позвонить в Москву, пусть прекратят это пьянство. Я вчера вечером заходил в офис, там накурено, а на столе закуска с водкой.
   Я набрал номер телефона брата Жириновского и, услышав его голос, представившись, заявил:
  -- Интересная у вас комиссия. Складывается впечатление, что она попала на крючок к Кротову.
  -- Не надо так говорить, - раздраженно оборвал меня он, - они компетентные люди.
  -- Значит, всё будет хорошо? - как можно наивней прервал его в свою очередь я.
  -- Да.
  -- Очень рад. Спасибо, до свидания!
  
   ...У аппарата развалился "прохвост" и с кем-то беседовал. "Целую в попку", - сально прозвучала его последняя реплика. Я понял, что он разговаривал не с Петровичем и тем более не со Шведом. Через минуту комиссия оставила нас одних.
  -- Пошли дальше жрать водку, - обреченно вздохнул редактор. - Завтра четверг. В десять утра будет Высший Совет в Москве. Там и решат всё. Давай подходи к обеду сюда...
   На следующий день мы встретились в условленное время и стали гадать, какое решение примет Высший Совет. Неожиданно включился факс. Семенов сосредоточил все внимание на выползающей из него бумаге.
   "...решением Высшего Совета просьбу Пасько Олега Владиславовича удовлетворить. Координатором региональной организации назначить Фисенко Владимира Федоровича".
  -- Кто это такой? - недоуменно посмотрел на меня Семенов.
  -- Друг Рыжего, начальник "отдела по коррупции".
   Недолго думая, я взял лист бумаги и стал писать на имя новоиспеченного координатора заявление об уходе с занимаемой должности. Семенов наблюдал за мной молча, поджав нижнюю губу.
   ...Дверь в комнату Промышленной организации была открыта настежь. За печатной машинкой трудилась Виолетта. Распрямив сутулые плечи, она потянулась, запрокинув назад руки. Обтянутый желтым пуловером бюст колыхнулся, как два заполненных водой полиэтиленовых пакета.
  -- А-а, Александр Алексеевич, заходите, - любезно улыбнулась она, - решением КС вы назначены заместителем регионального координатора, - сообщение она сделала торжественно, медленно выговаривая слова. - Распишитесь пожалуйста в ведомости и получите 500 рублей за декабрь месяц.
   "Что за фокус? - подумал я. - Фисенко пошел вопреки воле аппарата?" Раздумывая над неожиданным предложением, я обратил внимание на пустые полки шкафов.
  -- А что, видеокассеты и собрания сочинений раздали по районам?
  -- К сожалению, все ценное, полученное из Москвы, пропало. Но ничего. Спишется потихоньку.
   Виолетта уже не улыбалась и смотрела в окно.
   "Все ценное - у Евгения Павловича дома, - подумал я. - Рыжий дорвался до кормушки. Может, Фисенко пока не понимает этого?"
  -- А как аппарат отреагирует на мое назначение?
  -- Мы решили пока ничего им не говорить.
  -- Но когда-то они всё равно узнают об этом. Или вы берете меня работать на два месяца?
  -- Всё будет нормально, - хихикнула девушка.
   Вошел новый координатор и приветливо поздоровался со мной за руку.
   - Владимир Федорович, - заворковала Виолетта, - Александр Алексеевич сомневается насчет Москвы.
   - Что тебе Москва, - усмехнулся Федорыч. - Я тебя назначил, а координационный Совет утвердил. Москва за меня работать не будет. Я съездил туда, посмотрел, сколько их там сидит. Пока обошел все кабинеты - день прошел. И каждый смотрит на тебя свысока, как на провинциала. Я вот на следующем Совете специально лекцию прочитаю об истории либерализма в России. Ошибочно связывать понятие либерал-демократии с именем одного Жириновского. Партия имеет все основания для своего существования независимо от того, кто у неё лидер.
  -- Так что, вы хотите сказать, что такая партия способна долго просуществовать без фигуры Жириновского? - спросил я.
  -- Нет, его лидерство бесспорно.
   В это время появился Рыжий с гладко выбритым подбородком в оранжевом старом узеньком свитерке с короткими рукавами. Еще более короткими, чем у клетчатого пиджака.
   - Владимир Федорович, это новый координатор Ленинского района, - представил он вошедшего следом и скромно стоящего за его спиной молодого человека с разноцветными следами застарелых синяков на смуглом от уличного загара лице.
   - Раз вы его выбрали - пусть работает, - весело согласился Федорович.
   - Тут по выборам нужно поговорить, - засуетился Рыжий, жестом предлагая Фисенко покинуть кабинет.
   - Евгений Павлович занялся губернаторскими выборами, - засветилась Виолетта, продолжая стучать по клавишам. - Ему вчера позвонил кто-то из старых знакомых, спросил, чем занимается. Он ответил: "Политикой". Серьезно так сказал, - Виолетта, оставив работу, мечтательно улыбнулась. - Нам тут письмо пришло от одного кандидата в губернаторы, - Виолетта снова ссутулилась и, открыв папку, достала буклет с фото кандидата. - Мне он понравился. Думаю, он выиграет выборы.
   Прочитав биографию налогового полицейского, я задумался: почему некоторые люди такие целеустремленные? Почему они свою жизнь посвящают одному, скучному порой, делу во имя блага других? Они терпеливы к любому начальству и, затаившись, десятилетиями ждут своего часа. У них всегда гладкие лица, под глазами нет темных полукружий - следов хронического недосыпания. Идя на сделку с совестью, они засыпают безо всякого снотворного...
   После недолгих размышлений, отчасти соблазнившись пятью сотнями рублей (которые мог заслуженно получить еще из рук Пасько), я решил согласиться с новым назначением.
   ...Отношение нового координатора к "проказам" Рыжего все больше наводило на размышления. Однажды, улучив момент, я попытался убедить его дистанцироваться от Кротова, и он почти согласился со мной. Но вскоре вновь стал уединяться с провокатором и подолгу шептаться. Мне даже начало казаться, что общение с Кротовым для Федорыча по-своему приятно. Возможно, он мог запросто поделиться с ним некоторыми мыслями, которые показались бы странными обычному человеку, а возможно, у них просто были общие дела. Но Рыжий, примкнувший к милицейскому братству, в котором незлобный спокойный философ Федорыч выглядел белой вороной, уж точно видел в этом союзе только собственную выгоду.
   Подтверждением тому стал случай, когда в штаб-квартире появился молодой человек из поселка Отрадное. Он поинтересовался, где ему найти Пасько, а когда узнал, что того больше нет, поделился со мной своей проблемой: у него конфисковали товар - нелицензионные видеокассеты. Парень стал ссылаться на то, что продавцов, торгующих пиратскими кассетами на рынке, достаточно много, но у них проблемы не возникли.
   Секретарь, присутствующая при разговоре, подключила к делу предводителя.
  -- Сначала, молодой человек, забудьте фамилию Пасько. Потом принесете мне видеокассеты с хорошими фильмами, и мы с вами поговорим, как дальше вам работать.
  
   ...В приемной находилась пожилая полная женщина. Спокойным, почти ласковым голосом она предложила мне посидеть. Дверь в нужный мне кабинет была открыта настежь, и было отчетливо слышно, как вычитывала "ходока" худощавая начальница.
   - Что вы ездите сюда по любому пустяку, а потом просите оплатить командировочные? Я же ясно сказала вам - шлите такие документы почтой! Да! - нервно ответила она на телефонный звонок и снова максимально повысила голос: - Какие деньги? Вы уже получили все. Мы всем сократили размер материальной помощи, - на сухой шее дамы от негодования вздулась жила. - Что вам еще не понятно? - снова обратилась она к сидящему напротив нее просителю, давая понять, что он свободен.
   Мужчина виновато улыбнулся и направился к выходу, покраснев одними ушами. Только я встал, как появился Рыжий и, слова не сказав, направился вместо меня на собеседование. Говорил он мягко и тихо. Однако я расслышал, как он пытается вытянуть деньги за одежду, доставленную в детский дом сиротам. Семенов-младший рассказывал, что Рыжий давно пытался получить за оказанную добрым бизнесменом помощь детям денег от партии.
   - Владимир Вольфович не может всем помогать, - отрезала его несгибаемая руководительница. - У него не хватит на всех нуждающихся денег.
   - Детям надо помогать, Любовь Андреевна, - продолжал "ездить по ушам" Рыжий и понизил голос так, что я его уже еле слышал. - Вы бы нам еще фуражек и футболок дали. Они у нас быстро расходятся.
   Любовь Андреевна взялась за телефон.
   - Саша, люди сами просят заменить деньги атрибутикой. О чем я тебе говорила раньше?! - с нескрываемой радостью торжествовала сестра шефа.
   Настроение у женщины изменилось в лучшую сторону. Она не поняла, что Рыжий клянчил прибавку, не отказываясь от денежного вознаграждения, и, конечно же, не догадывалась, кто и за какие заслуги будет скоро щеголять возле пивных в кепках "русский стиль" и футболках с надписью ЛДПР.
   Тем временем пожилая секретарша обрабатывала видеоролик с участием великого вождя, тихо выражая свое неудовольствие:
   - Все ей мало здесь Владимира Вольфовича, куда уже больше.
   В кадре появился музыкант "Паук". Он называл шефа по-простому - Жирик.
   - Вы старайтесь, чтобы в прессе появлялись строчки об ЛДПР. Пусть пишут о нас что хотят. Главное, чтобы на глаза везде и всюду попадалось название партии. Произойдет зомбирование, - наставляла меня психолог.
   Вошел Анатолий Синицын с большущей пачкой газет, рассчитывая, вероятно, выпросить брошюр. Глаз его почти заплыл. Секретарша предложила ему присесть.
   На улице смеркалось. Из проходной густо вытряхивались посетители и клерки. Пора было идти в сторону ночлега.
   Партийная гостиница кишела молодыми работниками низового звена аппарата, подростками из мобильной группы и приехавшими на учебу координаторами. Рыжий был уже там. Он назвал водителю номер комнаты и удалился. Через пять минут я уже лежал на солдатской койке второго яруса. Поясница ныла. Заснул я почти сразу. Но через некоторое время проснулся. Два собеседника, повышая периодически друг на друга голос, разговаривали за стенкой о большой политике. Диспут под бряцание стаканов продолжался несколько часов до самого рассвета, с наступлением которого я снова заснул. Смех Рыжего, как скрежет металла, вернул меня к действительности. В легкие стал поступать удушливый сигаретный дым. Зайдя в туалет, я наткнулся на остатки дерьма. Раковина тоже была им вымазана. Дверь напротив была открыта, и на глаза мне попался перепачканный матрац. Так закончилась ночная дискуссия для одного из жириновцев.
   - Б...яди, свиньи, всю ночь не давали спать! - ворчал водитель по дороге в аппарат.
   Возле машины нас ожидали нагруженные пакетами партийцы.
   - Он сказал, что вы не работаете. Теперь нам денег меньше дадут, - трагическим голосом вещал Рыжий, когда я приблизился к нему со спины. - Деньги все получили? - по-хозяйски поинтересовался он, заметив меня.
   - Спасибо, Палыч, получили, - ответил за всех Саня Терентьев.
   - Толя, ты опять всю область без литературы оставил, - начал вычитывать Рыжий Синицына.
   - Да иди, бери сколько хочешь, чего ко мне привязался, - отмахнулся от него Анатолий.
   - Все сбросились по пять рублей Толе на билет! - скомандовал Рыжий.- Одному человеку места в машине не хватит. А у него льготы на проезд.
   Получив деньги, Анатолий с полными сумками направился в сторону метро, а народ стал загружаться в машину, подгоняя криками "Кролика", который вбежал во двор, таща на плече свернутый палас. Рыжий, сев рядом с водителем, заглянул в салон:
   - Вы заметили, что Синицын спал одетый?
   - Да он все ночи так спал, - подхватил казак. - Палыч, ты не слышал, какие он вопросы лекторам задавал!
   - А нуж, расскажи, - начальственно снизошел предводитель.
   - Предлагал позаимствовать у коммунистов экономический раздел программы.
   - Политологом представлялся. В Думе с Лукьяновым сфотографировался, - добавил Андронов.
   - Да он и у Вольфовича за спиной пристроился, - угрюмо произнес Терентьев.
   - Он завернутый, - хмыкнул Рыжий, - его надо убирать.
   - Надо, - согласился казак. - Палыч, прикидываешь, в газете появляется фото: Синицын с синяком и Вольфович.
   - И надпись: "Два клоуна", - ввернул Рыжий и, не дожидаясь, когда народ перестанет смеяться, вынес приговор: - Убирать его надо. Враг он... И еще черножопого нужно убрать. Ты на его место пойдешь, - кивнул он в сторону Андронова, жующего железной челюстью сервелат.
   На лице предводителя появилась печать обиды и злобы, и он продолжил размышлять, понизив голос:
   - Бутузова тоже нужно выгонять.
   - А кто это такой? - спросил Терентьев.
   - Видеомагнитофон партийный украл, - пояснил Рыжий.
   О том, что Бутузов был первым членом партии в области, бывшим членом ЦК и первым региональным координатором, никто даже не вспомнил или просто не знал.
   - Пасько машину купил себе за партийные деньги. Семенов всю семью на работу за партийный счет пристроил, - продолжал капать Рыжий.
   - Ладно уж, не пизди, - вмешался неожиданно в разговор водитель, выруливая со двора аппарата, - у Пасько была уже машина, когда он в партию пришел.
   Рыжий понял, что переборщил, и начал переводить разговор в другое русло:
   - Гена, ты, наверное, не знаешь, что он на "красных" работает. А я вот знаю. И про Семенова есть информация.
   Сидящий напротив меня Терентьев, у которого до сих пор не сошли следы синяков, увидев, что я улыбаюсь, тихо спросил:
   - А ты не веришь, что Пасько - враг?
   - Саша, ну ты откуда знаешь, враг он или нет? - попробовал заставить его засомневаться я.
   - Враг он, враг, - тихо произнес Терентьев и повернул опять голову в сторону хозяина, который, натянув до глаз шапку, уж очень стал похож на дурака.
   - Короче, - Рыжий заговорщически понизил голос, - люди читали его досье. Когда он работал в школе учителем, то против него дело заводили за попытку изнасилования мальчика. Потом замяли и исключили из КПСС.
   - А-а, вот почему он себе Квакухина помощником взял, - пошутил Гена, и все засмеялись. Только "Кролик" молчал и подозрительно смотрел на своего окружного координатора из-под очков.
   - Ну ладно, хватит про Семенова, а то тут есть люди, которые на него работают, - сказал Рыжий и еле заметно кивнул в мою сторону.
   - Ты расскажи лучше, сколько кепок себе в сумку отложил, - поддел я провокатора, с трудом сдерживая себя.
   - Каких кепок? - приоткрыл рот Романов.
   - Да выдали кепки "русский стиль" на организацию, а он уже их себе взял.
   Рыжий переменился в лице. Перспектива раздела трофеев подействовала на него мгновенно. Он помрачнел и раздражился:
   - Антонов, я давно говорил, что ты - гнида.
   Я резко задвинул стекло, едва не прищемив провокатору нос. Рыжий тут же отодвинул его назад.
   - Подерись с ним, - тихо предложил мне Романов.
   - Хватит! Надоело! Я вызову казаков, чтобы порядок навели! - как петух закукарекал сидящий вплотную с ним казачок.
   - Не надо, - спокойно сказал Терентьев, и на время воцарилась тишина.
   Рыжий достал таблетку и попросил у водителя воды. Придя в "норму", он снова высунул свой большой в красноватых прожилках нос:
   - Вот здесь я выезжал на кольцевую, когда в армии служил водителем. С тех пор ухо болит. Сквозняками продуло.
   Я задумался над брошенной как бы невзначай фразой предводителя об армии: "Неужели Семенов начал его шантажировать?"
   - Покажите, что за подарки вам дали, - буквально в лису преобразился Рыжий, просовывая голову по самые плечи.
   Увидев у казака импортный аэрозольной баллончик краски, Рыжий попросил его посмотреть. Повертев его в руках, он поставил казака, который уже разгадал намерения Рыжего, в неловкое положение:
   - Миша, отдай его мне. Я автобус подкрашу.
   Михаил покраснел и обреченно кивнул головой в знак согласия.
   - Кто еще даст? - мягким вкрадчивым голосом спросил Рыжий.
   Коллеги с покорной застенчивостью стали услужливо копошиться в пакетах и сдавать баллончики. Один Романов медлил с подарком.
   - Ну что, дашь или нет? - добрался до него предводитель.
   - А я отдам его своим, чтобы надписи "ЛДПР" писали на заборах. Ведь нам для этого их дали, - виновато потупился Володя.
   Рыжий недовольно хмыкнул, но настаивать не стал.
  
   ...Синицын, ввалившись с сумкой на плече, вручил координатору свою версию макета партийной газеты. Рыжий пообещал ему место редактора.
   Федорыч, повертев макет, спросил:
   - Так тут все статьи подписаны Синицыным?
   - Я все написал, - кивнул Анатолий.
   - Когда ты мне справку принесешь из института Сербского?
   - А-а, - махнул рукой Синицын, - я уже подготовил на них заявление в суд, но сами же знаете, сколько это будет тянуться. Я ведь говорил, что они по заданию КГБ мне группу оформили.
   - Я понимаю, Толь, что ты - в полном порядке. Хе-хе. А вот сотрудник аппарата, который здесь на днях был, засомневался, когда застал тебя подслушивающим под дверью.
   - Это Кротов попросил подслушать ваш с ним разговор.
   - Мало ли что он тебе сказал. У тебя своей головы, что ли, нет? Ей-богу, мне стыдно было.
   Раздался междугородний телефонный звонок. Взяв трубку, я услышал голос Хвостова.
   - Да, слушаю вас, - раздался за стенкой голос Рыжего. - Положь трубку там! Пасько почти собрал! - услышал я. - Не исключать?.. Как не поддерживать...
   "Есть результат моего общения с аппаратом", - решил я.
   Рыжий появился мрачнее тучи.
   - Пойдем поговорим, - сразу предложил он Федорычу.
   - Да погоди, чего ты - не выспался, что ли?
   Воцарилась неловкая пауза. Семенов-младший своим визитом прервал ее. Особенно тепло поприветствовав Синицына, он сел поближе к Виоллете и вежливо спросил:
   - Есть ли какие на мой счет распоряжения?
   Виолетта молча протянула ему одну из папок. Разыскав то, что ему нужно, Семенов изменил интонацию:
   - А что, разве не нужно предупреждать?
   - Это не ко мне, а к Евгению Павловичу.
   - Но вы же секретарша, а не он.
   - Это не ко мне, - насупилась Виолетта.
   - Что ты всем даешь в документах копаться? - заорал с порога Рыжий.
   - Ну тихо, тихо, - успокоил его появившийся следом Федорыч. По его бледному лицу было видно, что он чем-то расстроен.
   Вошел Романов.
   - Я вот телеграмму дал. Нужно оплатить, - показал он Федорычу почтовый бланк.
   - Не понял, какая телеграмма?
   - Вольфовичу. А то на него сейчас наезжают в Думе.
   - У нас нет денег, - обрубил Романова Рыжий.
   - Как нет? Ты же в Москве получил, - растерянно уточнил Володя.
   - А что за телеграмма? - спросил на всякий случай Федорыч.
   - "Владимир Вольфович, держись, мы за тебя пойдем на баррикады".
   Рыжий ядовито ухмыльнулся. Чтобы на время избежать общества раздосадованного предводителя, дав ему тем самым возможность провести срочное совещание, я попросил Семенова пройти в приемную депутата. Я был уверен, что Хвостов, которого Рыжий наверняка втянул в долю, только что передал ему пренеприятное известие: аппарат решил не поддерживать предложенную им кандидатуру на пост губернатора, а также изменил свои планы в отношении Пасько.
  
   ...Вечером на остановке почти никого не было, и я без труда определил человека, который меня ожидал. Впрочем, я бы его узнал и при значительном скоплении народа. Святослав оказался таким, каким я его и представлял - невысоким щуплым мужчиной лет пятидесяти пяти, одетым в старенькое пальто с мутоновым воротником, в облезлой кроличьей шапке.
   - Хочу предупредить вас насчет соседей, - обратился я к Грехову, вглядываясь в безобидное худощавое лицо с мелкими чертами. - Мать и дочь, о которых я говорил вам по телефону, могут не принять вас как возможного соседа.
   - Я одинокий человек. Ко мне никто не ходит, только сестра, и вообще, я редко выхожу на кухню, только по крайней необходимости.
   - Вот и плохо, что вы такой. Они вам на голову сядут.
   - Для меня хуже, чем сейчас, уже быть не может. Мне срочно нужно переезжать. Пойдемте смотреть вашу комнату.
   Поднимаясь по знакомой лестнице, я ничего не мог поделать со своим внутренним состоянием. Оно у меня было такое, будто бы я направлялся прощаться с покойником. Ключ после нескольких попыток не провернулся, и мне пришлось нажать на кнопку звонка. По коридору раздались знакомые тяжелые шаги. Замок щелкнул и дверь распахнулась. Посмотрев на Грехова исподлобья, Алексеевна, к моему удивлению, промолчала, дав возможность нам свободно войти. Оглядев кухню, потом мою комнату, Святослав дал твердое согласие на обмен. Его буквально засасывало в общество Зои. На улице я еще раз попытался отговорить его, но он уже объяснял, как добраться до его адреса.
   Грехов проживал на первом этаже старого, выкрашенного поверх давно оштукатуренного в желтый цвет двухэтажного дома. Дверь на звонок открыл Святослав. Оказавшись в заставленной коробками, тазами и старой мебелью прихожей, я в нерешительности остановился и заглянул на кухню, которая показалось мне чрезвычайно маленькой. У плиты уверенно, как у штурвала, орудовала молодая женщина стандартной бабской комплекции и внешности. Голова ее с жесткой химической завивкой периодически появлялась и пропадала за висящими ползунками.
   - Пройдемте в комнату, - обратился я к провожатому, заметив на его лице некоторое смущение.
   Убежище Святослава поразило меня спартанской обстановкой: кровать с панцирной сеткой и электрическая плитка с чайником на полу - все, что в нем находилось. Пальто хозяина и еще несколько вещей умещались на двух больших, вбитых в стенку гвоздях. Походив из угла в угол, я для порядка похлопал по подоконнику, постучал черенком щетки в потолок - он оказался деревянным, и спросил, из чего построен дом. Оказалось, что из кирпича. Пообещав перезвонить в течение недели, я направился к бабке. По дороге подумал о том, что Зоя сможет легко раньше времени отправить Святослава на тот свет, и мне не стоит брать на себя грех.
   Беженка из Осетии жила в двухкомнатной квартире нового пятиэтажного дома. На подселении у нее был старичок, похожий на Святослава. С первых минут общения бабка пожаловалась: у нее пропали консервы, а взять их по ее логике мог только сосед. Потом старушка перешла к описанию своих злоключений в коммуналке:
   - Слушай, Саша, что эти бабы со мной сделали...
   События того черного дня были доведены до меня в малейших подробностях.
   Поговорив перед уходом с бабкой еще и о Фаине, я взял у нее заявление с просьбой наказать Зою Алексеевну.
  
   ...В семь часов вечера у кабинета участкового собрались: я, Володя, муж толстушки и Семенов-младший. Приближение к злополучному подъезду подействовало на меня удручающе. Лицо Володи скисло. Муж толстушки заметно нервничал, доставая ключи. Замок не открылся, и пришлось звонить. В коридоре залилась лаем собачонка. Зоя предстала перед нами в расстегнутом халате и с нечесаной головой.
   - Да замолчи ты, - рявкнула она на милое животное, и то сразу же успокоилось.
   - Зоя Алексеевна, это вы поменяли замок? - обратился к ней лейтенант.
   - Да, я.
   - Ключи должны быть у всех соседей.
   - Зачем им, они тут не живут. Ходят только посрать и почирикаться. Вон его жена недавно с чуриком приходила. - Зоя посмотрела в сторону мужа толстушки.
   - Это к делу не относится, - пояснил участковый. - Вы должны дать вторые ключи от замка соседям.
   - Ничего я не должна, пусть делают сами.
   - Дайте мне ключ, я сделаю дубликат, - потребовал муж толстушки.
   - Я тебе ничего не обязана давать, понял?!
   - Нет, нет, Зоя Алексеевна, как раз наоборот. Раз вы поменяли замок, то вы и обеспечивайте ключами, - повысил голос участковый.
   По коридору раздались скорые шаги Нины:
   - Мама, что там такое?
   Волосы на голове Нины были всклокочены. Вероятно, она спала. Мой нос уловил запах водки.
   - Иди, доча, иди, я сама разберусь.
   - Этот, что ли, недоволен опять? - Нина показала на меня. - Знаешь что, дорогой, ты очень умный, я смотрю. Так знай - как только сюда придешь жить, я тебе морду каждый день буду бить! А ты только попробуй меня пальцем тронь!
   После выступления дочери Зоя приободрилась и изменила интонацию:
   - Чего вы милицию вызвали? Я тут живу, а вы нет!
   - Я сегодня два раза пытался войти сюда и не смог. В воскресенье час под дверью простоял, - пожаловался супруг толстушки.
   - Не знаю ничего, где ты стоял и когда. Я тут живу, жрать у меня свое и до вас дела никакого нет. А у вас есть где жить. А так ходить сюда срать я вам не дам. Этот (Зоя показала на меня), когда здесь жил, крадеными вещами торговал и онанизмом в туалете занимался.
   - У меня жена есть.
   - Никакая она тебе не жена. Я узнавала в домуправлении - проституточка!
   Последнее слово Зоя выговорила с превеликим удовольствием.
   - А это уже оскорбление, - подал голос Семенов.
   - Так, достаточно, - вмешался участковый, - я вас официально предупреждаю, Зоя Алексеевна. Или вы вообще не закрываете общую дверь, или договаривайтесь насчет ключей. Но если поступит новая жалоба, то я вас буду штрафовать.
   После этого нравоучения Зоя нахмурилась и понизила голос:
   - Пусть делают ключи, я за них ходить не буду.
   Володя быстро среагировал на уступку и стал договариваться с хозяйкой о встрече на завтра. Я же поспешил домой. Было холодно, а у меня кончались дрова. Володя-сантехник так и не доделал систему парового отопления.
  
   ... ко мне в дом пришел Квакухин и, предварительно разложив на столе множество бумаг, включил диктофон.
   "Кирилл, скажи, как ты относишься к тому, что Антонов ушел с работы?" - зазвучал выразительный голос Виолетты. - "Плохо". - "А ты в курсе того, что он вместе с Резниковым избил Синицына?" - "Н-е-е-т". - "Бил вообще-то Резников, а Антонов держал сзади Анатолия. Я поначалу не могла в это поверить, - послышался протяжный вздох Виолетты, - но чужая душа - потемки..."
   После этих слов Виолетты Квакухин выключил диктофон и, пристально посмотрев на меня бусинками черных глаз, спросил:
   - А правда, что вы лишние деньги получили? Кротов об этом всем говорит.
   - Кирилл, я за ноябрь и декабрь получил месячную зарплату в феврале. Пасько ведь тогда все деньги на КС раздал своим людям. За январь я даже и не просил ничего, так как тогда не работа шла, а разбирательство. Вот за февраль мне заплатили. А в конце марта я уволился и денег, естественно, не получил. Хотя... их за меня мог получить Кротов. Подделать с Виолеттой мою подпись в ведомости несложно. Нужно сходить на КС и проверить это... Что касается Синицына и его синяка, то скажу следующее: я действительно видел в тот день Резникова. Но то, что он ударит идущего следом за мной Анатолия, предположить не мог. Да этот поступок пошел во вред Пасько. Вот если бы я тогда знал, что этот каратист состоит на учете, то, может быть, подстраховал бы Синицына. Но ведь Резников баллотировался вместе с Кротовым по списку ЛДПР в городское Собрание.
   - А вы знаете, что Романов поссорился с Евгением Павловичем?
   - Когда?
   - Когда на съезд ехали. Кротов запретил его будить в поезде утром. Состав загнали в тупик, и Романов опоздал на съезд из-за этого. Ребята из молодежной организации жаловались, что у них все ценное в подарках отобрали. Краску Евгений Павлович опять себе взял.
   - Кирилл, их для того и посылали на съезд, чтобы Кротову добра привезли. А кто-то на строительстве коттеджа заслужил себе поездку. Однако, это весьма даже занимательно. Молодец Кротов. Поставил партию себе на службу. В принципе, так и должно быть, партия должна быть на службе у народа.
   Квакухин сообщил мне дату проведения КС, и я решил на него сходить вместе с Семеновым-младшим. По дороге мы шутили, но настроение по мере приближения к штаб-квартире Рыжего постепенно портилось.
   Войдя в комнату, где проходило заседание, мы попали под любопытные взгляды присутствующих, среди которых было много незнакомцев. Рыжий что-то шепнул молодому пареньку, и тот, непрерывно работая челюстями, начал нагло ощупывать нас жуликоватыми глазками. В правой руке он держал наготове диктофон. Все правильные с точки зрения орготдела высказывания предводителя, должно быть, фиксировались.
   - Владимир Федорович, у нас тут посторонние, - съябедничал Рыжий и завертелся на стуле.
   - А что я могу сделать, они члены партии, - нехотя ответил Федорыч и продолжил чтение находящейся в его руках бумаги. - Тут предлагали премировать дополнительно водителя в размере пятисот рублей. Думаю, возражать никто не будет, только нужно указать, за что.
   - Давайте просто напишем, что он хороший водитель, - громко отчеканила Виолетта, блеснув довольными от собственной находчивости глазками. Ее восторг и признательность были мне понятны. Я несколько раз видел, как ее катали на партийной машине по оптовому продовольственному рынку.
   - Можно и так, - пробурчал Федорыч и, посмотрев на стену, где висели фотографии Рыжего в кругу штангистов, одетых в майки с буквами ЛДПР, добавил: - Долг за электроэнергию по магазину на Жукова в восемьсот рублей нужно погасить.
   - Откуда появилась задолженность? Пасько без долгов ушел. Или у вас там по ночам кто-то электросварку включает? - не удержался я от возмущения таким наглым списанием денег.
   - Вот видите, Владимир Федорович, эти люди пришли к нам, чтобы сорвать КС! - доложил, встав со стула, предводитель.
   Жуликоватый юноша успел поднести к его покрасневшей роже диктофон.
   - Еще мне интересно, какие это лишние деньги я получил? Покажите ведомость за последний месяц. В ней кто-то за меня расписался.
   - Антонов, как вам не стыдно такое говорить! - театрально приподняв вверх руку с вытянутым пальцем, протрубил Рыжий и выскочил на середину комнаты. - Вы не работали, а квартирным обменом занимались. К нам бригады из-за вас приезжали сюда разборки устраивать. У вас была комната, а теперь двухкомнатная квартира и еще дом в центре города! Я пойду по всем инстанциям и проверю, как это вы получили квартиру, имея дом! Владимир Федорович, уберите их отсюда! Они мешают нам работать, склоки тут устраивают! А вы, Семенов, на меня всю грязь собрали в аппарат. Всю мою биографию подняли. Узнали даже, что я двадцать лет назад грузчиком работал! Меня после ваших доносов к председателю партии вызывали!
   Рыжий кричал что-то еще в этом же духе, а шустрый паренек с диктофоном скакал за ним, как собачонка. В один из моментов рука предводителя чуть было не смахнула Семенову очки.
   - Нехорошо стучать, - прозвучал голос с сильным прибалтийским акцентом. Он принадлежал мужчине, взгляд у которого наполовину потерял фокус. Исходящий от него запах перегара не оставлял сомнений относительно ответа на вопрос, от чего именно это произошло.
   - Дайте нам работать! - сурово возмутился координатор-"коммунист".
   - Работать или деньги делить? - спокойным голосом осадил его Семенов и обратился ко мне: - Пойдем отсюда, а то будет как с Пасько.
   - Поручим ревизионной комиссии разобраться с претензиями Антонова, - прозвучал нам в спину сиплый голос Фисенко.
   - Это, стало быть, двоюродному брату Рыжего, - усмехнулся я, покидая удачный, на мой взгляд, спектакль предводителя.
   Примерно через месяц я решил узнать, какие выводы все же сделала "ревизионная комиссия". Набрав номер штаба, я услышал голос Виолетты. Тщательно выговаривая слова, она произнесла: "Региональная организация ЛДПР". Потом, сообразив, что ее побеспокоил я, очень громко и протяжно добавила: "А-а-а, Александр Алексеевич!" Возникла небольшая пауза. "Рыжий готовится меня записывать", - подумал я.
   Через считанные секунды голос Виолетты вновь зазвучал, но уже тише и с помехами: "Решением районной конференции и КС вы, Александр Алексеевич, исключены из рядов ЛДПР".
  
   Часть 3
   Лохотрон для электората
  
  
  
  
   Путевка в жизнь
   Российское государство, если хочет быть справедливым, обязано помогать нетрудоспособным и малоимущим гражданам - инвалидам, пенсионерам, сиротам. С тем, чтобы жизнь таких людей была достойной, а основные блага были для них доступными. Все эти функции и обязанности прямо поручены государству обществом. (Из ежегодного послания президента В. В. Путина Федеральному Собранию).
  
   Когда "Утку" посадили, его младший брат обрадовался - больше еды будет
   доставаться.
  
   Витя Уткин не из тех, кто шляется ночами по центру, превращая подворотни в общественные туалеты. "Утка" ни разу не был в молодежно-развлекательном центре "Губернский", где для его сверстников организовывают показы купальников и который работает под патронажем одного из депутатов, решившим для себя раз и навсегда, что помощь людям - цель его жизни. Не имеет представления о "Чао Италия", где молоденькие девушки, кокетливо чирикая по мобильнику, до утра наполняют загорелые животики пивком. Из всех развлечений "Утке" доступен только футбол. Да и тот приходится смотреть из-за забора. Витя болеет за смоленскую команду, надеется, что она когда-нибудь пробьется в первый дивизион. Все разговоры Вити связаны с футболом. Я ни разу не слышал, чтоб он употреблял в своей речи современные противные словечки, которые, в обязательном порядке, используют для озвучивания своих глупых мыслей герои молодежных развлекательных шоу, не заметил в его поведении наглости, хамства, самодовольства. Узкоплечий, тощий, слегка конопатый и лопоухий, он всегда широко улыбался, обнажая десна, и зрачки его спокойных глаз при этом светились золотым огоньком.
   О том, что мать "Утки" работала в театре художником и ее убили, когда ему было шесть лет, а отец с того времени беспробудно пьет, я узнал совсем недавно, спустя десять месяцев после нашего знакомства от его товарища "Колобка", такого же щуплого и застенчивого.
   - Ты ел? - спросил как-то я "Утку" перед началом футбольного матча.
   Оказалось, что желудок "Утки" был пуст аж с прошлого вечера.
   Пока готовилась еда, "Утка" и "Колобок" рассказывали, как зарабатывают деньги. Деньги эти легкими не назовешь. Грузить металл по 16 часов в сутки, а иногда и более того, не каждый взрослый выдюжит.
   - Однажды контейнер сорвался, - вспоминал "Утка". - Я угадал направление падения и отпрыгнул. Если бы прыгнул в другую сторону, то придавило. Был случай, когда загруженную металлом машину заставили перегружать заново, чтоб больше влезло.
   Хорошего из своей жизни "Утка" ничего не вспомнил. Правда, было раз приятное, когда отец с получки пельмени принес, делили с братом поштучно.
   У "Колобка" жизнь тоже не сахар. Воспитывался без отца. Денег в семье всегда не хватало. С трудом скопил 800 рублей на новые ботинки. Натер ими ноги и из-за этого не смог убежать, когда средь бела дня за кинотеатром "Октябрь" напала группа наркоманов. Разбили очки, вырвали пакет. "Колобок" во всем винит злополучные ботинки, которые так и не разносились и к тому же начали облезать.
   Я отдал "Утке" ненужную одежду, и он очень обрадовался. Попросил у знакомых подыскать для него приличные кроссовки, "Уткины" совсем развалились.
   Последующие дни в настроении "Утки" не было никакой тревоги.
   - Ты придешь на футбол? - спросил я.
   И тут "Утка" замялся и невнятно пробормотал:
   - Меня могут в тюрьму посадить.
   У меня от неожиданности чуть не отвисла челюсть. Я начал пытать "Утку" что произошло.
   Утка опустил голову и, покраснев, ответил:
   - У меня условное было, я на отметки не ходил.
   - Почему ты не ходил?
   - Забывал.
   - Ты что, дурак, что ли?
   - Правда забывал. Меня посадят?
   - Сколько тебе лет?
   - Семнадцать.
   - Кто судья?
   Утка назвал фамилию, и я его тут же огорчил.
   - А если я не приду, меня искать будут? - "Утка" готов был заплакать. - Сколько меня искать будут? Всю жизнь?
   - Если бы ты Витя был олигарх и украл миллиард, то тебя, может быть, и не искали... Во сколько суд?
   - В десять утра.
   - Приходи к девяти и принеси все бумаги, попробуем найти хорошего адвоката.
   Ночью я плохо спал. Под окнами хохотали молодые бездельники, периодически взывала сигнализация машин их родителей. Снилась разная мерзость. То, что "Утку" посадят у меня почти не вызывало сомнения.
   Адвокатская контора оказалась закрытой. В другой принимал один юрист и был занят.
   По дороге в суд "Утка" еще надеялся на благополучный исход. Ему кто-то сказал, что якобы Путин, выступая по телевизору, советовал снисходительно подходить к несовершеннолетним правонарушителям.
   На входе в помещение Заднепровского районного суда выяснилось, что "Утка" забыл паспорт.
   Подошел судья и сообщил, что назначенный адвокат знакомится с делом.
   - Меня увезут в тюрьму? - робко обратился ко мне "Утка". - Может мне кольцо снять?
   "Утка" протянул мне алюминивый ободок с надписью "спаси-сохрани". Я вернул его ему назад, мысленно понадеявшись на чудо.
   Подошел адвокат и начал вычитывать:
   - Что ж ты Уткин не ходишь на отметки? Тебя уже неоднократно предупреждали. Что я скажу в твое оправдание?
   - Он не представляет абсолютно никакой опасности для общества, не состоит криминальных группировках, не совершил ни одного противоправного поступка, - вступился я за "Утку". - Его нужно обследовать в психиатрической больнице.
   - Я а забывал, - начал оправдываться "Утка". - Отец по голове маленького бил. Не ел днями...
   - А мать есть?
   - Нет матери.
   В это время появился судья и пригласил подсудимого в свой кабинет. Меня попросил остаться в коридоре.
   Спустя пять минут к двери подошел караул.
   Процесс был недолгим.
   Пока обсуждался приговор, Уткин успел со слезами на глазах со мной поделиться:
   - Они меня не слушали. Судье все равно. Не уводили меня из дома силой на отметки. Не было такого.
   В этот момент меня подтолкнули кулаком в позвоночник. Мимо нас конвоиры провели коротко остриженного парня.
   Минут через пять, после оглашения приговора, увели и "Утку".
   Некоторое время спустя, я прочитал обвинительное заключение, датируемое 27 мая 2003 года.
   Итак, есть у Вити Уткина двоюродный брат Ваня, 1988 года рождения, образование 5 классов, а так же у Вити есть знакомый Олег, инвалид 2 группы по психоневрологическому состоянию, к которому он вместе с Иваном приходил играть в компьютерные игры, смотреть видеофильмы. В феврале 2003 года Олег рассказал, что у его матери в шкафу хранятся деньги. Ну а дальше случилось то, чего и следовало было ожидать от голодных беспризорных подростков, насмотревшихся нехороших фильмов: Ваня и Витя эти деньги, завернутые в бумагу (472 доллара США и 14000 рублей) похитили.
   Мама Олега, обнаружив пропажу, попросила своего знакомого съездить в Красный Бор, где проживал Ваня. Приехав по данному адресу, мужчины посадили Витю и Ваню к себе в машину, где они признались в краже и отдали все имевшиеся у них деньги. К счастью Витя успел потратить только 150 рублей на продукты питания. А вот Ванечка, у которого психиатрическая экспертиза выявила впоследствии легкую умственную отсталость со стойкими и выраженными эмоционально - волевыми расстройствами, успел купить себе "Запорожец".
   После этого братьев привезли к маме Олега на работу, где они снова во всем признались. В этот же день знакомые мамы Олега навестили хозяина "Запорожца" и получили с него, заплаченные Ванечкой за его развалюху деньги. На этом история могла бы и закончится. Но информация о раскрытой краже попала милицию, и к Вите "Утке" ночью в квартиру, как к особо опасному преступнику, нагрянули оперативники...
   Уголовное дело по статье 158 ч.3 УК РФ (тайное хищение чужого имущества, совершенное с незаконным проникновением в жилище, группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину) весьма быстро дошло до суда. А вот, если бы у мамы Олега, допустим, угнали автомобиль, и не наивные подростки, проявили бы такую завидную расторопность следователи?
   Заднепровский районный суд г. Смоленска приговорил 26 июня 2003 года Ульякина Ивана Юрьевича к трем годам лишения свободы, Уткина Виктора Сергеевича к двум годам лишения свободы. В силу ст. 73 УК РФ назначенное наказание считалось условным, с испытательным сроком каждому три года. Отец Вити выплатил пострадавшей моральный ущерб.
   16 августа 2005 года Уткину В.С., 20 декабря 1987 г. рождения, условное осуждение отменено.
   "Судили не строго и проку немного" - гласили плакаты в золотые застойные времена, пропагандируя суровость наказания. Вспоминаю случай, когда моего одноклассника, работающего грузчиком на товарной станции в период борьбы с нетрудовыми доходами, посадили на четыре года фактически за то, что он принимал в качестве оплаты за свой рабочий день вместо денег по литру водки. Следователь помог ему осмыслить, что если он не возьмет на себя одного, обнаруженную на базе недостачу, то пойдет с коллегами-алкашами по групповому хищению. В общем, машина правоохранительных органов во всю старалась оправдать доверие партии и народу пересажали столько, что потом поперхнулись. Удивительно то, что многие ленинцы до сих пор понять не могут, почему так случилось, что в 91 году никто не вышел защищать КПСС. Будто бы не унижали рабочий класс в вытрезвителях, не избивали в милицейских участках, не карали за так называемые ошибки молодости.
   "Колобок" сходил к Уткиным, поговорил с Витиным братишкой. Тот рад, что брата посадили. Говорит, что не будет мешать ему своим футболом смотреть мультфильмы и еды будет больше доставаться. А еще "Утка" прислал из изолятора весточку. Просит сигарет, которых раньше не курил, твердокопченую колбасу, которую никогда не ел. Жалуется на то, что у него отобрали одежду. Короче говоря, у него началась новая жизнь, за которую он до конца своих дней будет любить родное государство.
   В.Ахманов 26 августа 2005 года.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"