Адской гончей ужасно не хотелось мотаться по землям смертных. Её тянуло домой, ведь там ждали слепые щенята. Но Хозяин был непреклонен. Несколько месяцев прошло с тех пор, как люди нашли спасение от чумы. Несколько месяцев не было войн, не было даже крупных конфликтов. И потому Смерть (а это и был тот самый Хозяин) скучала. Ей требовались новые впечатления и, само собой, новые души. Великий Жнец не мог являться в мир живых во времена относительной стабильности - само его присутствие умерщвляло все вокруг. Само его присутствие заставляло корчиться в предсмертных муках целые поселения людей, само его присутствие заставляло увядать и жухнуть траву. А потому, не сам Жнец, а его слуги во множестве сновали по дорогам смертных. Земля, вода, небо, и даже огонь не являлись помехой демоническим созданиям. Сбор свежих, созревших для смерти душ не терпел отлагательств даже в спокойные времена...
Итак, дома ждали щенки, а здесь - долг. Адская гончая по кличке Нэсс знала, что Хозяин видит то же, что и она. Знала, что он читает ее мысли, и инстинктивно чувствовала, что ее мучения вызывая в нем злорадство, все же причиняют ему и смутное беспокойство - Смерть ценила своих слуг. Ведь они помогали избавляться от скуки, они собирали Жатву, они не оставляли Смерть в ее Вселенском одиночестве, в конце концов, они было неотъемлемой её частью.
Несс скользила по миру людей призрачной тенью. В местах, где она побывала, поселялось горе. Смертные неохотно отдавали дань Великому Жнецу. Но у Адской гончей нет и не могло быть ни жалости, ни, собственно, души - демоническое создание подчинялось только приказам своего Хозяина и, пожалуй, инстинктам. Но, надо заметить, что преданность Жнецу всегда перевешивала, перебивала любой даже самый сильный инстинкт создания. Так было всегда. Всегда, но только не сегодня.
"Кто там плачет? - равнодушно подумала Нэсс. - Кто просит о помощи? Кому холодно и хочется кушать?" Плакали где-то в кустах неподалеку от широкого, выложенного булыжником, тракта, по которому Адская гончая спешила в очередное человеческое поселение за, очередной же, частью Жатвы. Она так и промчалась бы мимо, не обратив особого внимания на страдания существа, не окажись оно щенком. Гончая заволновалась: "Хм... Холодно?! Кто-то зовет маму?!!". И тут обостренный материнский инстинкт заключил сознание демона в прочные тиски. Да в такие прочные, что Нэсс даже материализовалась из призрачной тени в крупную, неимоверно тощую волчицу антрацитово-черного окраса. Казалось бы, просто волк, но демоническую сущность зверя выдавали его глаза, горящие потусторонним кровавым огнем. В таком виде и предстала она перед беспомощным щенком.
"Эй, Нэсс, ты что творишь!? - прогрохотал в её сознании голос Великого Жнеца. - Тебя ждет Жатва!" Шерсть волчицы ощетинилась, из горла донеслось глухое рычание, а мысленно она произнесла: "Не мешай, Хозяин, Жатва подождет! Не видишь - малыш голоден!". "Но...". "Заткнись! Вот покормлю маленького... ". С этой мыслью Адская гончая улеглась на прохладную траву и, щурясь на летнее солнце, подтолкнула щенка к одному из набухших сосков.
Если бы Смерть могла изумляться, она бы изумилась, если бы Смерть могла гневаться, она бы разгневалась, если бы Смерть могла... но увы, тысячелетия правления призрачным миром мертвых, тысячелетия Жатв на нивах в мире живых начисто выветрили из непостижимого для простых смертных сознания Великого Жнеца почти все нерациональные эмоции. Смерть правила строго, но справедливо - без эмоций. Вернее, почти без эмоций, ведь смех и веселье, как ни странно, присущи даже Смерти. А потому выходка демона на побегушках лишь рассмешила грозного Хозяина мира мертвых. Заслышав в своей голове гомерический хохот, и поняв, что наказания не последует, Нэсс успокоилась и прикрыла свои пылающие глаза. "В конце-то концов! - подумала она. - Души вполне может собрать кто-нибудь другой - у Хозяина достаточно слуг"...
II
В раскаленном небе мира Инферно неистовым пламенем пылало красное солнце. Немилосердное светило властвовало над весьма блеклыми пейзажами, которым была совершенно чужда зелень, зато серые оттенки присутствовали в них в изобилии.
Великий Жнец брел к выходу из своих чертогов столь же мало украшенных, сколь и пейзажи его владений. В мире смертных вновь свирепствовали болезни и войны, а потому многим в свои последние мгновенья жизни было суждено узреть худощавую фигуру с косой, облаченную в черный балахон. Многим было суждено увидеть зловещий оскал костяной маски Гасителя жизней. Не слуги, но сам Хозяин торжественно шествовал на свою ниву. Сам Великий Жнец. Сама Смерть...
Люди знали, что Смерть - это "старуха с косой", но мало кто догадывался, что это тот самый падший ангел, изгнанный в призрачный мир, падший ангел, обреченный до Судного Дня собирать души умерших. Это его называли Князем Тьмы, хотя никакого княжества у него не было и в помине - Тьма ему не принадлежала. Только Нива, только черный балахон, только коса. И труд, труд вплоть до грядущих времен Армагеддона...
- Интересно, - задумчиво произнес Хозяин призрачного мира, - существо из плоти и крови, вскормленное молоком демона бегает по моему замку... Спрашивается, куда катится мир и... Впрочем, смертные - они забавны. А уж забавнее этого мохнатого вихря, пожалуй, никого и не припомню. Хотя... У меня ведь не было времени присматриваться к каждому существу, да...
Костяная маска на лице Хозяина растянулась - вероятно, сие должно было означать улыбку.
- Он забавен. Очень забавен... А еще забавнее тот человек, что бросил его умирать. Бросил, но зачем-то дал ему имя. Нерациональный поступок. И даже не смешной... Смешно само слово "лимон", применительно к собаке. Говорят, лимоны - весьма кислые овощи. Значит и из пса получится тот еще овощ... или фрукт. Тьфу, пропасть, ну и имя!
Жнец призадумался.
- Нет, ведь должен же быть какой-то смысл. Какое-то рациональное зерно. Посмотрим: "Выжат как лимон"... ЛИ-мония... лИ-монёмы (или лИ-монеллы?)... лИ-муры...
Продолжая бормотать себе под нос, Смерь наконец преодолела хитросплетения коридоров, арок и колонн замка, и, выйдя из него, тут же исчезла в знойном мареве мира Инферно.
Смерть переместилась в мир живых.
Демоны сотворены из огня, а существа мира людей - из земли. Но, несмотря на это различие, молоко Адской гончей все же спасло щенка от голодной смерти. И теперь, основательно подросший приёмыш Нэсс, лохматый горный овчар странного грязно-желтого окраса, вовсю носился по коридорам замка Великого Жнеца, играя со своими названными братьями и сестрами в подвижные собачьи игры. По летоисчислению смертных прошло чуть больше года с того момента, как Адская гончая решила подобрать детеныша. Пёс уже не был скулящим комочком, но дурашливость и игривость остались при нем. Даже странно, овчарки - они существа серьезные, а этот, казалось, несмотря на свои внушительные размеры, так и останется щенком до своей собачьей старости.
Молодому кобелю уже требовалась иная пища - обычная пища собаки, которую в призрачном мире достать было невозможно, поэтому к повседневным заботам Нэсс прибавилась еще и охота в мире людей. Долго так продолжаться не могло. Близился час, когда её приемыш сам должен был начать добывать себе пропитание. Казалось бы, странно, войдя в такой возраст, собака уже становится вполне взрослой и самостоятельной, но Нэсс не спешила отпускать от себя овчарку, она все еще считала её несмышлёнышем - Адские гончие взрослеют куда медленней собак из мира смертных.
Между тем, Лимон выказывал небывалый для существ призрачного мира ум и сообразительность. В отличие от своих собратьев, он уже мог мысленно общаться со своей приемной матерью, а для любого разумного демонического существа должно было пройти почти шесть человеческих лет, прежде чем оно начнет постигать искусство телепатии...
III
В замке, в отсутствии Великого Жнеца, творилось что-то невероятное - по коридорам разносились визг и лай, черные тени и желтый клубок с непостижимой скоростью перемещались по гранитным плитам пола. Что ж, собаки даже в инфернальном мире остаются собаками...
- Так, а что это у нас тут такое? - полюбопытствовал Лимон, затормозив у одной из дверей. - Здесь я ни разу не был. Любопытно...
На этот раз, заигравшись, лохматые гуляки оказались в совершенно незнакомых им коридорах замка Смерти. По всей видимости, сюда мало кто заглядывал - стены покрывал толстый слой паутины, да и пыли на полу набралось порядочно. Правда, теперь вся она витала в воздухе, немилосердно терзая чуткие носы животных. Чихая и фыркая, вся шерстистая армада в составе девяти щенков Адской гончей и одной молодой собаки-овчарки из мира людей бросилась назад.
- Какая противная пыль! - подумал пёс. - Но интересно было бы посмотреть, что за дверьми... Странный там запах.
И почти в то же самое время, почувствовал в своем сознании присутствие мыслей другого существа, в котором безошибочно опознал свою приемную мать. И немудрено - только ее телепатические вызовы он ощущал как нечто легкое и приятное на ощупь. Казалось, коснись их, и по самую макушку зароешься в нечто теплое и пушистое.
- Мам, ты меня звала? - спросил Лимон.
- Время кормёжки, золото моё, - ответила Нэсс, - собирай всех - и ко мне.
Пёс мысленно улыбнулся и, послав ответ "Я мигом, ма!", задорно лая понесся по лабиринту коридоров в материнское логово. Вся остальная лохматая рать припустила за ним.
Кормёжка оказалась добротной - на этот раз она состояла из чудного сочного кролика для Лимона и какого-то когтистого существа, напоминающего отвратного на вид нетопыря с черепашьей мордой, размерами раза в два превышающего среднюю Адскую гончую - для остальных щенков.
Великий Жнец не обижал своих слуг. Все они жили в его чертогах. Под логово Нэсс была отведена - ни больше, ни меньше - одна из комнат. Это не считалось роскошью - дворец был огромен, чудовищно огромен. Выстроенный джиннами-строителями в незапамятные времена, снаружи он напоминал хаотическое нагромождение глыб и грубо обтесанных плит. Впрочем, тип строения вполне соответствовал окружающему его пейзажу. Так называемый, замок вальяжно раскинулся по обширной выжженной инфернальным светилом равнине, серой и гладкой как столешница. Казалось, он горным кряжем пересекал ее всю из конца в конец. Впрочем, так оно и было на самом деле.
В замке немудрено было заблудится, но гончим это вряд ли грозило - обоняние все же хорошая вещь. И, как оказалось, обоняние овчарки из мира смертных мало в чем уступает обонянию Адской гончей. Отяжелевший после сытного обеда Лимон все же доковылял до двери со странным запахом - уж очень сильным оказалось снедающее его любопытство.
Он обнюхал порог перед дверью - на этот раз более основательно - и любопытство его еще более усилилось, ему еще больше захотелось узнать что же все-таки скрывает эта дверь. Овчар попытался тронуть ее лапой - а вдруг откроется? - но дверь не открылась. Тогда он попытался надавить сильнее, но безрезультатно. И только когда он упёрся в нее обеими передними лапами, навалившись всем телом, дверь все-таки чуть подалась.
IV
Взмах. Еще взмах.
Работа спорилась в руках Жнеца, коса его сверкала. Тень его накрывала дымные поля сражений. Воздух пах гарью, металлом и кровью. Все проходило как обычно - буднично и рутинно. Смерть не рассуждала, она просто приходила туда, где её причиняли.
- А нравится ли мне моя работа? - подумал вдруг Жнец, - Странно, раньше об этом как-то не думалось. А, знаю: до Конца Времен еще далеко, а праздные мысли только портят все дело - наверное так.
Взмах продолжал следовать за взмахом, души продолжали падать к ногам Жнеца, подобно колосьям. Полы черного балахона хлопали на дымном ветру.
И вдруг все прекратилось. Воздух застыл. Умолкли звуки. И лишь откуда-то сверху раздался трубный рёв.
- Неужели? - пронеслось в сознании Хозяина.
И одновременно с этой мыслью пала его костяная маска, обнажив бледное, остроносое, худощавое, но, несмотря на это, по-ангельски прекрасное лицо. Коса - это вечное орудие Великих Жатв - превратилась в пылающий меч - оружие Райского Привратника. Время остановилось - ему уже некуда было бежать, оно достигло своей крайней точки.
- Дорогой вы мой, так называемый, Князь Тьмы, - строго проговорил белобородый старец в белоснежной тоге, - и как это прикажете понимать?
- Откуда же мне знать, отец мой? - с поклоном ответил ему бывший Жнец, впервые за свое существование до крайности удивившийся, - Конец Времен наступил согласно Вашей Воле, ведь так?
- Да так все, так, - отмахнулся старец, нахмурившись, - но все-же чего-то я не учел. Чего же? Ума не приложу.
И вдруг Падший Ангел улыбнулся:
- Я, кажется, понял, Отец. Вы не учли того, что лимоны - это довольно-таки кислые овощи.
- Лимоны - это цитрусовые, - рассмеялся в ответ старик, - но что кислые - это есть факт. Что ж, пойдём, сын мой, нас с тобой ждут Великие Дела... Так называемые Великие Дела.