Ахмеджанов Фарит Маратович : другие произведения.

Попаданец

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая часть истории одного попаданца...
  Комнатка, в которой очутился Николай, мало походила на камеру заточения. Она была сухой, она была теплой, она была относительно светлой. В ней был топчан, накрытый похожим на сетку одеялом, в ней был табурет - ничем не накрытый и намертво вделанный в пол у стены, в ней была раковина, в которую непрерывно тонкой струйкой текла вода. Судя по высоте, на которой располагалась раковина - в ней предлагалось не только умываться. Последним - и единственным мобильным - предметом мебели была тяжелая керамическая кружка с отбитой ручкой.
  Конечно, будь на месте Николая полковник Мехарбат, он бы тут же начал деятельно исследовать место своего заточения, выискивая даже призрачные шансы освободиться и убежать. Но на месте Николая был он сам - так что вместо этого он уселся на топчан и предался размышлениям.
  Через некоторое время он вдруг понял, что у него впервые за все время пребывания на Тамокане появилось время для неспешных раздумий. Раньше все его время занимала беготня, разговоры и прочие волнительные действия, которые никак не способствовали всестороннему обдумыванию всех перипетий и обстоятельств жизни.
  Еще через некоторое время он понял, что то же самое можно сказать и о его жизни в Уфе. Она, хоть и проходила в знакомой обстановке на родной планете, тем не менее точно так же состояла из череды по большей части пустых и бессодержательных действий.
  Иными словами вот сейчас, в этот миг впервые за очень и очень долгое время сложились идеальные условия для того, чтобы подумать о самом себе. Эта мысль почему-то привела Николая в хорошее настроение. Ему показалось, что главное - именно в этом. Сейчас он тщательно проанализирует сложившуюся ситуацию и постарается определиться с оптимальной стратегией поведения.
  Он постарался вспомнить все, что ему было известно о Первом ордене. Проблем с этим не возникло, так как он не помнил о нем вообще ничего. Трудно помнить то, чего не знаешь. Он и про Второй-то ничего не знал, даром, что у него в рабах ходил тамошний магистр.
  Недостаток данных являлся серьезным упущением. Николай твердо решил, что впредь нужно как можно больше времени и сил уделять сбору всей доступной информации. Мало ли что когда и для чего может понадобиться.
  На данный момент он располагал ровно двумя бесспорными фактами. Во-первых, Первый орден его искал. Именно его - и не только искал, но и нашел. Иными словами, это была серьезная организация, умеющая ставить цели и достигать их. Во-вторых, Первый орден явно имел дело то ли с магией, то ли с какой-то продвинутой технологией. Иначе было не объяснить мгновенное перемещение Николая с сопровождающими из Библиотеки на галерею циклопического здания, расположенного в каком-то незнакомом огромном городе.
  Еще вспоминалось замечание Симогала о том, что без спроса на территорию олойских ткачей не может зайти даже Первый орден. Из этого следовало, что этот самый орден является местным мерилом могущества.
  Николай улегся на топчане, подложив ладони под голову. Данных для анализа отчаянно не хватало. Начальник его отдела всегда говорил, что это не беда, мол не хватает данных - выдумай их и дело с концом. Главное, чтобы они более менее совпадали с реальностью. Николай всегда так и поступал, но то был банк. Там все так делали. Насколько такая технология подходит для Тамокана - ему было неведомо.
  Он, тем не менее, решил сформулировать хотя бы пару рабочих гипотех, чтобы не было обидно за зря потраченное время. Например, Первый орден - некая религиозно-мистическая организация, обожествляющая в том числе одежду и поэтому тот факт, что Николай надел ее на себя есть ересь, подлежащая искоренению. Гипотеза привлекала своей простотой, однако ей противоречил тот факт, что одежду с него после пленения не сняли. Даже шляпу оставили.
  Второй гипотезы Николай сформулировать не успел. Раздался скрип, треск и звон, и на стене, противостоящей его топчану, начало формироваться изображение. Грязь, комки известки, пятна неясного происхождения, царапины и борозды активно дробились и перемещались, пытаясь нарисовать на стене что-то, напоминающее лицо.
  - Мимоага! - донеслось из едва намеченных губ. - Чурвуел чурвули на но гаа.
  - Здравствуйте, - почему-то ответил испуганный Николай. Он влез на топчан с ногами, чтобы быть как можно дальше от оживающей стенки.
  - Мимоага! - повторил голос. - Ми-мо-а-га!
  Николай ничего не понимал. Лицо на стене страдальчески исказилось, потом, судя по всему, попыталось плюнуть в него - но у него ничего не вышло, кроме шипения.
  - Блюм! - затрещало из стены. - Мимоага-а-а!
  Николай пожал плечами. Лицо вроде бы успокоилось. Его губы двигались, но звуков более не доносилось.
  Через минуту открылась входная дверь и в камеру вошел совершенно серый человек с двумя ведрами краски. Он неприязненно осмотрел Николая с ног до головы, потом подошел к стене с изображением и выплеснул на нее сначала одно ведро, потом другое. Теперь стену пересекали две цветные полосы - красная и голубая; немало брызг при этом попало на все остальное, в том числе и на плескавшего. Тот раздраженно поколупал пальцем пятна, негромко выругался и вышел из камеры. Дверь за ним захлопнулась.
  Краска на стене задрожала, потом потекла во все стороны сразу - в том числе и вверх, вопреки всем законам гравитации. Лицо проявлялось сверху вниз - сначала густая шевелюра, потом морщинистый лоб, оттопыренные уши, кустистые брови, недобрые глаза, крючковатый нос, впалые щеки, седые усы, тонкие губы и плохо выбритый подбородок, из под которого виднелась несвежая рубашка. Глаза зло буравили Николая - тот, однако, почему-то совсем не испытывал страха. Возможно потому, что сочетание веселенькой голубой и жизнерадостной красной краски ласкало глаза, уже уставшие от серости камеры.
  - Здравствуйте, - вежливо повторил Николай.
  Тонкие губы раздвинулись, обнажив ровные зубы.
  - И вам привет, - голос свеженарисованного портрета был глубок и мелодичен. - Итак, начинаем допрос.
  - Не возражаю, - откликнулся Николай.
  - Ваше имя?
  Николай назвал себя.
  - Откуда вы родом?
  - Из Гундарая.
  - У нас же с ними война!
  - Я знаю. Но вот так вышло... Кстати, а вас как зовут?
  - Второй дознаватель Памапама, - угрюмо представился портрет. - И вопросы здесь задаю я.
  - Почему?
  - Потому, что я дознаватель, а вы - в плену Первого ордена.
  Аргументы показались Николаю весомыми.
  - Откуда вы взяли мимоага?
  - Чего?
  - Мимоага. Это предметы, которые вы надели на себя.
  - Я не надевал никакой мимоаги, - с достоинством ответил Николай. - Волею случая я лишился одежды, волею другого случая в моем распоряжении оказались эти рубашка, сапоги, шляпа и...
  - То, что вы называете рубашкой и всем таким прочим - мимоага! Это имущество Первого Ордена, которое перевозилось в Хаотайское святилище! А вы...
  Лицо на стене выглядело очень и очень возмущенным. Николай украдкой посмотрел на себя. Рубашка как рубашка. Ну да, рукава разной длины... пошита не сказать, что здорово. Манжеты потертые. В остальном - ничего необычного.
  - Это не мимоага. Это рубашка, которую я вытащил из сундука...
  - В вашем положении я бы не стал спорить, - проскрипел второй дознаватель Памапама. - Это лишь ухудшает ваше положение.
  Николаю совсем не хотелось ухудшать свое положение - оно и так было не лучшим из возможного. Он хотел сказать, что согласен осветить все интересующие дознавателя вопросы как только уразумеет, что же ему от него нужно, но тут снова открылась дверь, в которую просунулся уже знакомый Николаю человек. Запятнанную красным и голубым куртку он уже сменил, вновь став совершенно серым. В руках у него была пачка бумаги, которую он протянул узнику.
  - Ознакомьтесь.
  - Младший надзиратель Мапарома, вы что же, только сейчас...
  Младший надзиратель удалился, не удостоив стенку даже взглядом.
  Николай углубился в чтение, лицо затихло.
  Чтение вышло прелюбопытное. Оказывается, первая гипотеза Николая в чем-то была близка к действительности. Мимоагой называлась некая субстанция, которая внезапно проявлялась то там, то сям, то с неба, то из-под земли, воздействуя на все окружающее и пропитывая попавшиеся по пути предметы своими эманациями. Первый орден разыскивал такие предметы везде, где только можно и присваивал себе. Было оборудовано несколько святилищ, в которые мимоага свозилась и сжигалась в специальных печах. Сжигание имело глубокий мистический смысл, так как таким образом мимоага небесная соединялась с мимоагой материальной - конструкция печей предполагала полное безотходное сжигание любого пропитанного мимоагой предмета. Но помимо мистического существовал и смысл практический - сжигание мимоаги давало огромное количество чистой небесной энергии, которую Первый орден использовал в своей деятельности.
  Предмет пропитанный мимоагой переставал - по внутренним правилам Первого ордена - быть первоначальным предметом. Он становился самой мимоагой - и мог использоваться только Первым орденом. Попытка завладения мимоагой со стороны посторонних была, в его глазах, тяжелейшим преступлением.
  Первый орден охотился за мимоагой везде, где только можно и собирал всю, до последней крошки. Существовали специально назначенные жрецы, которые определяли наличие мимоаги и все, на что они указывали выбиралось, вытаскивалось, выламывалось, выпиливалось и отправлялось в печь.
  Случай Николая был уникален тем, что мимоага очень редко становится одеждой. Предыдущий случай был двести лет назад и имел плачевные последствия - правда в чем они заключались, бумага умалчивала. Иными словами получив неделю назад мимоагу в таком несчастливом виде Высший Капитул Первого Ордена начал судить и рядить, что с ней делать и как избежать нежелательных последствий, а тут подоспел Тарабим и все завертелось.
  На этом содержимое принесенных серым бумаг закончилось. Николай оторвался от чтения и посмотрел на противоположную стенку. Рисунок на ней уже оплыл.
  - Эй! - позвал он. - Вы тут? Дознаватель Папамама?
  Стена не отвечала. Николай еще покричал, потом рискнул подойти поближе к огромному лицу. Крикнул еще раз, прямо в оттопыренное ухо, сползшее уже к самому плечу, потом, разозлившись, ткнул лицо кулаком прямо в нос. Ничего не изменилось, только руки пришлось отмывать от липкой краски.
  Внезапно захотелось есть - сразу и очень сильно. Уже давно прошло время обеда. Он попробовал постучать в дверь, но она была нема, как могила. Постучал в стену - тот же эффект. Поорал - никакой реакции.
  - Чтоб вы все лопнули, - мрачно сказал он, выдохшись. - Похитили, теперь кормить не хотят. Эй, вы в ответе за всех, кого украли!
  Оригинальная цитата звучала немного не так, но Николай так разозлился, что ему было уже все равно.
  К сожалению, его тюремщики безмолвствовали. Николай выпил воды, потом еще - в надежде наполнить желудок. Тот, однако, на эту уловку не поддался и начал ворчать.
  Чтобы отвлечься, Николай снова взялся за чтение листов, которые принес ему надзиратель. Однако не успел он начать, как в его камере погас свет.
  - Это уже полное свинство, - снова заорал Николай. - Ну вы что делаете-то, черти? Ни обеда, ни ужина, и теперь вот света лишили? Дайте свет! Свет дайте!
  Как и в прошлый раз, его крики не возымели никакого действия. Было ясно, что ему таким образом дали сигнал к отбою. Николай осторожно встал с топчана, снял рубашку, потом сапоги - по давней привычке вместе с носками, и тут его камеру залил яркий свет.
  В первый момент Николай подумал, что его услышали и снова включили освещение. Однако первый момент прошел быстро - на самом деле светились его ноги. Пятки уподобились ярким лампочкам, мягким голубоватым светом светились ступни, каждый палец испускал лучи своего цвета.
  Николай не смог сдержать истошного крика, после чего торопливо затолкал ноги обратно в сапоги. Свет погас, через несколько секунд лязгнула и открылась дверь. Камера немного осветилась из коридора.
  - Чего орешь? - невежливо спросил его серый.
  Николая трясло, но он сообразил, что ослеплять надзирателя своими пятками - плохая идея. Помолчав немного, он сказал:
  - Я есть хочу.
  - Ужин прошел, до завтрака еще далеко. Спи давай, не хулигань.
  - Как прошел? Я только позавтракать успел, когда ваши меня взяли.
  Надзиратель почесал затылок.
  - А откуда тебя привели?
  - Из Олоя.
  - Понятно. Разница во времени. Ну, ничего не попишешь, жди завтрака.
  - Так я есть хочу!
  - Обойдешься.
  - Я орать буду!
  - Ну, ори... - разрешил ему серый и захлопнул дверь. Снова воцарилась темнота.
  Николай немного посидел на топчане, потом потихоньку стянул один сапог. Камеру снова залил яркий свет. Некоторое время Николай таращился на него - свет падал ровно и мощно, а шевеление пальцами порождало на стенках причудливые разноцветные картинки.
  - Это что такое вообще? - непонятно у кого спросил Николай.
  Ответить ему было некому. Очень мало кто на Тамокане смог бы ему правильно растолковать, что маги старобского ордена могли при необходимости превращать свое тело в светильник. Правда обычно они использовали руки, в крайних случаях - нос, лоб или лысину - те, у кого она была. Вековая мудрость старобского ордена постепенно заполняла Николая, однако ее распределение по организму в силу известных причин было далеко от оптимального - так что не следует удивляться тому, что освещение оказалось сконцентрированным в ногах.
  Николай снял оба сапога и потряс ногами в воздухе. Свет заливал всю его камеру. Немного поэкспериментировав, Николай понял, что может управлять потоками света, меняя интенсивность и цвет - для этого следовало лишь сконцентрироваться и представить, где находится основной источник. По умолчанию он был в пятке, но его можно было передвинуть вперед, к пальцам, или даже погнать вверх по голени. Николай так увлекся, что снял штаны и таким образом определил, что свет можно поднимать к коленям и выше, самой высокой точкой подъема являлось место, где начинались обе его ноги. Туда можно было вытащить - путем некоторого напряжения - обе точки и добиться того, чтобы они слились, но выше они уже не поднимались.
  Его так увлекли эти упражнения, что он забыл о том, что хочет есть. Положив ногу на ногу, он устроил себе нечто вроде торшера и в его мягком свете перечитал материалы по мимоаге. Новых мыслей не появилось. Наконец он устал и лег спать - в сапогах, так как способа погасить свет он так и не нашел.
  Николая разбудил скрип двери. В камере снова было светло - слава богу, не от его ног, они были надежно скрыты сапогами. Именно на них выразительно смотрел вошедший серый надзиратель - Николай только сейчас сообразил, что перед сном снял с себя все, кроме сапог. Делать было нечего - он встал и с независимым видом пошел к раковине умываться.
  - Вы же с Гундарая, да? - с надеждой спросил надзиратель. Николай кивнул. Надзиратель просиял.
  - Вот ваш завтрак, - с этими словами серый поставил на топчан подносик с тремя колобками - большим, средним и маленьким.
  - Спасибо, ќ- проворчал Николай.
  После ухода надзирателя он торопливо скинул сапоги. Ноги были в своем обычном, не светящемся виде. Он облегченно вздохнул, натянул на себя одежду - или мимоагу - и принялся за завтрак.
  Колобки отличались только размерами. Николай подумал и взялся сначала за самый маленький - тот почти полностью поместился во рту. Почти - потому, что сам собой лопнул во рту и часть его содержимого брызнула в стороны - слава богу, лишь малая часть.
  На штанах расплылось зеленое пятно, такие же красовались на полу, а одно - даже на стене, внеся в нарисованное там лицо дополнительный цвет левой щеке. А то, что попало в рот, невесомой тенью скользнуло в желудок - Николай не успел почувствовать ни вкуса, ни запаха. Он даже глотка сделать не успел.
  Наученный горьким опытом, средний колобок он взял с опаской. Поколупал пальцем, помял в ладонях, потом лизнул. Ничего, никаких ощущений. Он осторожно, держа локоть на излете и подложив под колобок листы с описанием мимоаги, откусил кусочек.
  Кусочек откусился без особых проблем, но разжевать его не удалось - он точно также как предыдущий, сам, без посторонней помощи юркнул прямиком в пищевод. Второй кусок Николай откусил, попытавшись соорудить во рту забор из языка, чтобы хоть вкус почувствовать. Увы, кусочек легко нашел обходной путь. То же самое вышло с последующими: как выяснилось, откусывать что-то и при этом пытаться держать рот закрытым - очень сложная задача. Николай даже вспотел. Оставшийся от среднего колобка огрызок он попытался разломить руками, но тот упорно выворачивался у него из пальцев. Разозлившийся Николай не сдавался, наконец ему удалось-таки разорвать остаток на две части - но те как живые вдруг сами собой заскочили ему в рукава. В тщетной попытке их поймать он попытался заплести руки, но те оказались проворнее - скользнули по предплечьям, плечам, шее и подбородку прямо в не успевший захлопнуться рот.
  Оставался последний, самый большой колобок. К сожалению, у Николая не было никаких столовых приборов - только подносик, на котором принесли его завтрак, и кружка, из которой он пил воду. Сделать с таким инструментарием можно было немногое, так что Николай не придумал ничего лучше, чем жахнуть донышком кружки по колобку, лежащему на подносике в надежде оглушить противника и лишить его хотя бы части подвижности. К сожалению, он промахнулся - или же колобку удалось увернуться. Не увенчались удачей и последующие попытки.
  - Кгхм, - послышалось от стены. - Скажите, вы уже позавтракали?
  Николай вскочил, подносик с грохотом свалился с его колен на пол. Колобок же каким-то неведомым образом прилип к кружке, а так как кружка была в руке, то он попытался по примеру среднего собрата проложить путь через рукав. Николай вцепился себе в бицепс, пытаясь преградить ему путь, но у него снова ничего не вышло - колобок словно бы обернулся клубком змей и каждая самостоятельно нашла путь к цели; он изо всех сил сжал губы и стиснул зубы, но и это не помогло - самая первая змея воткнулась ему в рот как отвертка и разжала все преграды силой, остальные проскочили в образовавшуюся щель с такой скоростью, что Николай даже не успел поднести к лицу руку. Вернее, поднес и шмякнул себя кружкой в глаз уже тогда, когда все было закончено.
  Кружка была тяжелой, так что Николай не устоял на ногах и рухнул на топчан. Некоторое время он приходил в себя.
  - Так вы уже позавтракали? Мы можем продолжить? - нетерпеливо спросила стенка.
  Николай с усилием сфокусировал на нем взгляд.
  - Я не знаю, позавтракал я или нет, - медленно ответил не. - Но если вас это интересует - я не голоден.
  Он действительно не был голоден. Собственно, он был сыт - словно после обильного завтрака.
  - Хорошо. Продолжим с того момента, когда нас прервали. Итак, мимоага. Где она?
  Все начиналось сначала.
  - Я хочу сделать заявление, - медленно сказал Николай. Голова варила с трудом. - Я никоим образом не претендовал ни на какую мимоагу. Знай я, что это мимоага - даже не подумал бы ее брать. Но я нездешний, из Гундарая. И мне показалось, что это не мимоага, а рубашка, штаны, сапоги и шляпа. Только поэтому, а также потому, что из-за прискорбного происшествия я лишился одежды я и взял на себя смелость присвоить эту... эти предметы.
  Лицо с интересом смотрело на него.
  - И что дальше? - полюбопытствовал второй дознаватель, когда стало понятно, что Николай закончил свое заявление.
  - Я могу отдать вам все эти предметы... эту мимоагу, если вы снабдите меня хоть чем-то, что сможет хотя бы частично их заменить, - тщательно выбирая слова, сказал Николай. - И еще я бы хотел вернуться на то место, из которого вы меня забрали.
  - Больше ничего не хотите? - ехидно спросила у него стенка. - Может, транспорт до Гундарая? Или вилла на озере Рельмонс? Вы не стесняйтесь.
  - Хорошо, - сказал Николай. - Можете вообще ничем не заменять эту мимоагу. Обойдусь тем, что есть. Только пожалуйста, верните меня обратно.
  Лицо со стены сурово смотрело на него.
  - Вы лишь ухудшаете свое положение.
  - Куда хуже-то? - мрачно спросил Николай.
  - Есть куда. Итак - где мимоага?
  Вопрос поставил Николая в тупик.
  - Э-э... вы же сами сказали, что она вот тут, - он показал на рубашку. - И тут, - он ткнул пальцем в сапоги. - И еще шляпа со штанами...
  - Она была в этих предметах, - чопорно заявил второй дознаватель. - Была, понимаете? Но экспресс-обследование показало, что сейчас это не мимоага, а самые обычные штаны, рубашка, шляпа и сапоги, всего пять предметов. Неужто вы думаете, что мы оставили бы вам мимоагу, если б она еще оставалась с вами?
  Ужасная новость никак не могла толком уложиться в голове Николая.
  - Подождите-ка, я не понимаю, - бормотал он. - То есть вы хотите сказать, что это не мимоага? А зачем вы тогда меня схватили?
  - А затем, что нам нужна мимоага! А ее у вас нет! Теперь вы понимаете?
  - Нет, - честно сказал Николай.
  - Куда вы дели мимоагу! - заорало лицо на стенке.
  Снова лязгнула дверь. Серый надзиратель, не оглядываясь на стенку, вручил Николаю очередную пачку бумаг.
  - Вы снова опаздываете, младший надзиратель! - злобно заявил дознаватель.
  - Ничуть, - поднимая с пола подносик ответил надзиратель. - это вы снова забываете о разнице во времени!
  Не оглядываясь на злобно сверлящего его взглядом Памапаму серый вышел из камеры, громко хлопнув дверью. Николай, тем временем, углубился в чтение.
  По написанному выходило, что он действительно попал. Мимоага - субстанция чрезвычайно прилипчивая, если уж пропитает что - извлечь ее практически невозможно. Хитроумные печи Первого ордена - единственный известный способ ее утилизации. Поэтому внезапное исчезновение мимоаги с одежды, которую носил Николай стало для Первого ордена настоящим вызовом. Фактически это переворачивало всю суть его существования - если есть иной способ усвоения этой загадочной субстанции, тогда Первый орден может утерять свою монополию на ее использование, а потеряв монополию - он потеряет все. Сжигание одной рубашки в магической печи занимало несколько дней и обеспечивало весь орден энергией на несколько недель вперед - известие о том, что кто-то может это делать без сложных технико-магических устройств переполошило весь Капитул. Следовало немедленно разобраться во всем происходящем и главное - выяснить, как Николай смог употребить мимоагу и каким способом ему удалось это сделать. Именно этим и занимался сейчас второй дознаватель Памапама, именно ему на помощь сейчас спешила вся верхушка Первого ордена со всеми присными.
  Самым интересным и волнующим был последний лист. На нем перечислялись - в порядке убывания возможности - внутренние органы Николая, которые могли бы послужить резервуаром, поглотившим мимоагу - предлагалось поочередно, согласно списку извлекать их из Николая и исследовать на предмет ее наличия. Возглавляли список печень и головной мозг, читать дальше Николай не стал.
  - Вы меня что, на части резать хотите? Расчленить на органы?
  - Конечно нет! - возмущению второго дознавателя не было предела. - Чего ради я с вами тут вожусь? Признайтесь сами и мы вырежем только то, что нам нужно.
  - А для меня-то какая разница?
  - По-моему, разница огромная. Одно дело - жить без одной только печени. И совсем другое - жить совсем без всего.
  Николай вздохнул. Бездушная арифметика Первого ордена совсем его не вдохновляла.
  - Нет во мне никакой мимоаги! Неужто я б не заметил, как эта пакость в меня вселилась?
  - Но-но-но, при чем тут пакость? Мимоага - самое лучшее, что только породил этот мир во всех его проявлениях!
  - Ладно, пусть лучшее. Но - нету ее во мне.
  - А где она тогда?
  Николай задумался. Было очевидно, что бездумное отрицание только приближало его расчленение - решимость второго дознавателя не оставляла в этом сомнений. Если Николай хотел остаться целым и невредимым - следовало изменить стратегию поведения.
  - Где мимоага! - снова закричала стенка.
  - Я думаю, что могу помочь вам в ее поисках, - медленно сказал Николай.
  - Да уж пожалуйста, а то мы сами ее найдем, - ответил дознаватель.
  - Вы имеете в виду - разрежете меня на части, а потом поищете в получившихся кусочках, так?
  Лицо на стене странным образом изменилось - похоже, что дознаватель попытался кивнуть.
  - Но вот только представьте себе такую картину, - мстительно сказал Николай. - Режете вы меня режете, достаете из меня все, что вам нужно - печенку, селезенку, желудок... все проверяете, проверяете, а мимоаги-то и нет! Что тогда?
  Мысль эта, похоже, для второго дознавателя оказалась внове. Он наморщил лоб.
  - Давайте, давайте, думайте, - подзуживал Памапаму Николай. - Мимоаги вашей нет, а я остался в кусочках и ничего вам сказать уже не могу...
  - Почему не можете? - удивился второй дознаватель.
  - Ну, то есть как - почему? Как я смогу ответить на ваши вопросы, если буду разобран на составные части?
  Лицо наморщило лоб еще сильнее.
  - А что вам может помешать?
  - Но я же мертвый буду!
  - Ну и что?
  Дискуссия зашла в тупик. Николая очень заинтересовала уверенность второго дознавателя в том, что они могут разговорить мертвого, но в данный момент вдаваться в подробности счел излишним.
  - В общем, если я окажусь в таком состоянии - ничего вам не скажу, понятно? я вам - отрезал он.
  Против ожидания Памапама не стал настаивать.
  - Ну ладно, предположим, что так. Тогда что вы предлагаете?
  - Я предлагаю вам меня отпустить. После этого я... пойду туда, где спрятал мимоагу и отдам ее вам.
  Николай, честно говоря, бухнул это не подумав о возможных последствиях - просто потому, что задача снять с повестки дня собственное расчленение казалось ему наиболее актуальной.
  - То есть вы утверждаете, - медленно сказало лицо на стене, - что умеете не только вынимать мимоагу из предметов одежды, но еще и заталкивать ее куда-то еще? Я вас правильно понял?
  - Нет, - быстро ответил Николай. Ему очень не понравился огонек, загоревшийся в глазах дознавателя.
  - Нет? Тогда что вы имели в виду?
  - Я имел в виду, что вы меня отпустите и я вам покажу, где мимоага.
  - И где же она?
  - Сначала отпустите!
  - Что вы тут мне голову морочите? - заорал Памапама. - Где мимоага!
  - Отпустите - покажу.
  Лицо на стене задвигалось, словно пытаясь выскочить в камеру к Николаю.
  - Никто вас отпускать не будет, - выдавило оно, наконец, из себя. - Вы отдадите нам всю мимоагу - до последней капельки! И расскажете все что знаете - как о способах ее извлечения, так и о способах ее сохранения. Понятно вам?
  - Сперва отпустите, - упрямо гнул свое Николай.
  Второй дознаватель вперился в Николая угрожающим взглядом.
  - Потом отпустим, - вдруг сказал он. - А пока все.
  Лицо стало оплывать - видимо Пимапама перестал его контролировать. Николай с откинулся на топчан и закрыл глаза. Следовало еще раз хорошенько обдумать свое положение.
  Итак, рубашка, штаны, шляпа и сапоги которые он натянул на себя в лесу, были пропитаны местной магической энергией. По местным правилам она не могла никуда деться, однако же сейчас, то есть после того, как Николай ее немного поносил на себе, эта самая энергия куда-то бесследно исчезла.
  Сам Николай ничего с ней не делал - он и узнал-то о ней буквально только что. То есть ее исчезновение либо было делом рук кого-то другого, либо случилось само собой - например по причине его иномирного происхождения.
  Если же при этом вспомнить события прошлой ночи, то остается лишь предположить, что мимоага вытекла из одежды и пропитала его нижнюю часть, и теперь именно она светится по ночам. Однако ж сообщать об этом дознавателю явно не стоит - судя по его настроению, они просто отрежут ему ноги и сожгут их в своем чертовом храме, совершенно не заботясь о судьбе того, что останется.
  Таким образом, ближайшие задачи виделись ему такими - следовало во что бы то ни стало скрыть мимоагу его нижних конечностей от дознавателя и прочих представителей Первого ордена, затем следовало каким-то образом вырваться из этих застенков и на свободе найти способ от нее избавиться.
  На самом деле ситуация была несколько иной. Первый орден стал монополистом в деле использования мимоаги в результате жестокой и упорной борьбы с другими претендентами на ее использование. Одним из таких претендентов был старобский орден.
  В последние годы своего существования, когда накал борьбы приобрел особо высокий градус, старобские маги научились двум очень важным вещам. Во-первых, они создали безопасный и очень емкий резервуар для мимоаги - создали внутри собственного тела, использовав для этого некоторые внутренние органы. Причем особое внимание было уделено секретности - увидеть или как-то детектировать этот резервуар снаружи было невозможно.
  Во-вторых они придали этому резервуару свойства втягивать в себя мимоагу как только та окажется в доступности. Иными словами старобскому магу требовалось лишь оказаться в непосредственной близости от природного выброса мимоаги или предмета, в котором она накопилась в результате такого выброса, чтобы в его организме запустился каскад биохимических реакций, результатом которого оказывалась транспортировка всего доступного запаса мимоаги в резервуар.
  К сожалению, это не спасло орден от почти поголовного истребления, так как использовать мимоагу маги так толком и не научились; однако их изобретательность и безжалостность принесла в свое время Первому ордену немало бед.
  Ничего этого Николай, естественно, не знал. Собственно, эти знания, даже если бы они у него были - мало помогли бы ему в реализации его планов. Ему необходимо было вырваться из застенков. Для этого следовало обзавестись помощниками. Они у него были - он вздохнул, вспомнив компанию, к которой успел привязаться, однако она была далеко. Следовало найти нового, и тут на данный момент существовала единственная кандидатура.
  Серый надзиратель с привычно кислым выражением лица вошел к нему в камеру. Он нес уже знакомый Николаю подносик.
  - Обед, - мрачно сказал он, ставя подносик на топчан.
  - Подождите, милейший, - почему-то сказал Николай. Он очень долго обдумывал свою первую фразу - ведь человека следовало одновременно и заинтересовать, и не отпугнуть, и при этом иметь возможность к отступлению - мало ли как в Первом ордене реагировали на попытку вербовки надзирателей. Поэтому он остановился именно на таком обращении, которое сочетало в себе с одной стороны явно выраженную симпатию и уверенность в высоких достоинствах того, к кому обращаются, а с другой подчеркивало его несколько более низкое относительно говорившего положение с намеком на факт возможного покровительства в дальнейшем.
  - Чего ждать-то? - ворчливо ответил надзиратель.
  - Э-э... а что это вы мне принесли?
  На подносике красовались все те же колобки, неотличимые от утренних.
  - Обед ваш это.
  - Но что именно вы принесли мне на обед?
  - Прандвинд.
  - А почему именно прандвинд?
  - Сказано давать прандвинд - даю прандвинд. Все равно больше ничего нет.
  - Дело в том, что я из Гундарая и не совсем хорошо представляю себе, что он из себя представляет. Объясните мне.
  Надзиратель подозрительно взглянул на Николая.
  - А зачем вам?
  - Должен же я знать, что я ем.
  Младший надзиратель Мапарома чуть отступил назад и вцепился в дверь.
  - Вас что-то не устраивает?
  - Меня все устраивает. Но я хочу знать, что это такое.
  - Прандвинд.
  - Я уже понял. Но что такое прандвинд.
  Руки надзирателя пришли в движение - он слегка развел их в стороны, потом резко, с хлопком, соединил ладони, затем подвигал ими - словно лепил очень маленький снежок.
  - Вот как-то так, - сказал Мапарома. - Только там еще крутится все. Ну и мимоага, куда без нее.
  - То есть я съел мимоагу?
  Надзиратель всплеснул руками.
  - Какую мимоагу? Они все это крутит, чтобы сделать прандвинд.
  - Что крутит?
  На лице надзирателя застыло мученическое выражение.
  - Крутит круги. Которые, - он повторил движение руками, - делают прандвинд.
  - А из чего?
  - Да хоть из чего. Вот этот - надзиратель ткнул пальцем в самый большой колобок, - из хлеба и бекона с луком. Маленький из чая с брусникой. Средний - не знаю, обычно суп.
  Николай уставился на прандвинд.
  - Спасибо, сказал он. А то я вкус не уловил с утра.
  Памарома пожал плечами и собрался было уходить, но Николай схватил его за рукав.
  - А вот скажите, милейший, много ли тут народу?
  - Где?
  - Ну, вот в этом месте, где я содержусь.
  - Только я. Когда вас доставили - весь уровень очистили.
  - То есть на всем этом... уровне, только я один?
  - Вы, да я. И все. Хотя нет, еще Вирабома, но он из разделочной не выходит почти.
  Словно "разделочная" неприятно поразило Николая, но он решил не подавать виду.
  - Почему ж он оттуда не выходит?
  Памарома вздохнул.
  - Проблемы, говорит, у него. Давно, говорит, работаю, людей перестал воспринимать как людей. Только как материал для работы. Как, говорит, вижу человека - сразу начинаю прикидывать - вот тут резать, тут резать, тут дернуть придется, а тут уже топором...
  - Спасибо, не надо дальше. А в чем проблема-то?
  - Как в чем. Вот так примерится он, а его не надо разделывать. Все прикидки зазря. Одно расстройство, говорит. Лучше, говорит, я тут у себя посижу.
  - Да, тяжелая у него жизнь, - фальшиво посочувствовал Николай. - И что же, все, никого больше нет. Даже поговорить не с кем?
  Надзиратель косо посмотрел на него.
  - А чего зря болтать?
  Он потянулся к выходу их камеры. Николай лихорадочно перебирал в уме возможные темы для беседы.
  - А в город вы ходите?
  - Зачем?
  - А как он называется?
  - А вам зачем?
  - Нужно. Два дня я уже здесь, хочется знать, как называется это место.
  - Замок Термобурдт. А город - Гартомальдур. Холм, на котором стоит замок называется Орденским.
  Николай решил, что контакт уже установлен и можно перейти к вербовке.
  - Милейший мой Памарома, - сколько мог задушевно сказал он. - По важнейшим делам, интересующим в том числе и ваших роботодателей - я, конечно имею в виду Первый орден - мне необходимо смотаться в Олой, в ту библиотеку, из которой меня препроводили сюда. Вы можете мне помочь?
  - Не-а, - сразу же сказал надзиратель. - Это ж к коммуникаторам, а они тут редко бывают. Вы у Памапамы спросите, он совсем недавно коммуникатором был. Вечно здесь терся. А нынче нос задирает, а?
  - Вы считаете, что он мне поможет?
  - Поможет или нет - не знаю. Но он может помочь, так как разбирается во всех этих маршрутах. А я - нет, я там и не был никогда.
  - Но может, вы просто проведете меня туда, а разберусь уже я сам?
  - Зачем?
  - Я же говорил, мне нужно в Олой. Кстати, по делам вашего ордена.
  - Так и спросите Памапаму, он поможет.
  И тут получался тупик. Николай попробовал пойти по запасному пути.
  - Тогда ты просто выпусти меня погулять. Скучно тут, в камере.
  - Еще бы не скучно, - согласился надзиратель. - Только не могу я.
  - Почему? Не разрешают?
  - Ну да, не разрешают, но и не могу. Это же не простая дверь. Кто пройдет - она закрыться должна. Двое - не пройдут. Чтобы вам выйти - мне тут остаться нужно.
  - Ну, так останься, - злобно предложил Николай.
  - Так вы потом дверь открыть не сможете, - простодушно ответил ему Мапарома. - Так что вот так.
  Он аккуратно отцепил рукав от Николая и вышел, дверь закрылась.
  Николай сел на топчан. Следовало поесть, а так как он уже знал норов своего обеда, много времени это не заняло. Стоило поднести прандвинд ко рту, как он сам находил путь в желудок, заморачиваться жеванием и глотанием не было никакой необходимости. Николай помнил, что в принципе можно даже и рот не открывать, однако решил не лениться.
  Мысли скакали в голове, как испуганные лошади. Разговор с надзирателем с одной стороны был неудачен - Николай не смог достичь того, чего хотел. С другой стороны - он получил много новой информации и, главное, наладил добрый человеческий контакт с весьма полезным человеком. Так что итог был скорее положителен.
  То, что ради него освободили целый уровень огромного замка указывал на важность Николая и немало льстил его самолюбию. А вот тот факт, что среди оставшихся работников фигурировал расчленитель - радовать его никак не мог. Первый орден был скор на дела, так что интервал времени между принятием решения и его реализацией в его случае мог быть очень небольшим.
  Он взялся снова читать материалы по мимоаге - однако что-то нового найти так не смог. Все то же самое.
  Снова открылась дверь - Мапарома пришел за подносиком. Николай, недолго думая, снова ухватил его за рукав.
  - А вот скажи, милейший, мне дознаватель сказал, что скоро здесь весь Капитул соберется. Это правда?
  - А что же ему не собраться-то, - охотно ответил надзиратель. - Они, по идее, здесь все и находятся всегда. Резиденция тут ихняя.
  - То есть как это? Они тут все?
  - Не, половина разъехалась, дела, понимаешь. Но скоро соберутся. Тут из-за вас такая суматоха.
  Суматоха вокруг его персоны совсем не понравилась Николаю.
  - Скажи, вот у меня в карманах кое-что было...
  - Не было ничего, - отрезал Мапарома. - Ничегошеньки у вас не было, когда вас сюда привели. Оно и понятно - коммуникаторы все забрали. Это ж им раз плюнуть - что-то из карманов вынуть при перелете.
  - Перелете?
  - Ну да, на доставке то есть.
  Час от часу не легче, подумалось Николаю.
  - А ты знаешь, что это за перелеты?
  - Нет, откуда мне. Я же не коммуникатор.
  - Ладно... а вот те бумаги, которые ты мне приносил - они откуда?
  - Из ящика. Когда что нужно тутошним передать - оно в ящике всегда оказывается. Я оттуда вынимаю и приношу. А что опаздываю - это не моя вина. Разница во времени.
  - А сам дознаватель где сидит?
  - Памапама-то? Да здесь же, на первом уровне. Там вся их шатия дознавательская обитает.
  - Ясно, - ответил Николай, хотя ясности особо не прибавилось. - А еще что-нибудь почитать есть?
  Мапарома развел руками.
  - Только разве что старые бумаги всякие. Надо?
  Николай махнул рукой.
  - Тащи все, что есть. Хоть отвлекусь...
  Младший надзиратель принес очень много самых разных бумаг. Большинство были совершенно неинтересны - в основном справки о каких-то продавцах овец, коз и горшков, классификации домашних животных и способы обеспечения прохлады в домах на берегу реки или озера.
  Но некоторые надолго приковали к себе внимание Николая. На одном - довольно ветхом - была памятная записка кого-то из здешних сидельцев, в которой расписывалась возможная связь между спонтанными големами, которых в народе называют выручальниками, и крупными выбросами мимоаги. В записке приводилась некоторая статистика, к сожалению, совершенно недоступная для понимания иноземца, и предлагалось учредить комитет по дальнейшей разработке этого вопроса, автор соглашался его возглавить. Текст пересекала косая резолюция, гласившая, что такой связи нет.
  Еще один - выглядящий достаточно новым - документ повествовал о Втором ордене. Писал его явно недоброжелатель, так как там Второй орден обвинялся в том, что под видом своей так называемой сети поддержки рабочей деятельности (СПРД) разворачивает на самом деле мимоагоуловительную сеть (МУС). Доказательство автор видел в конфигурации СПРД - она такова, что равномерно накрывает всю территорию Тонтарвая, Беонтарвая, Дигионтарвая и даже побережье Варвая, то есть если бы она могла улавливать мимоагу - она бы ее улавливала на всей отмеченной территории. Тот факт, что СПРД мимоагу улавливать не способна автор считал несущественным. Его предложение стояло в том, чтобы объявить Второй орден вне закона, уничтожить его адептов, а СПРД потом как-нибудь переделать в МУС.
  Резолюция на этом документе гласила, что проект интересный, но вложения в переделку будут непредсказуемо велики, так что следует подождать, пока это не сделает сам Второй орден, обязав его к тому, чтобы они отчитывались о каждом этапе своих работ; а уничтожение инициировать как-нибудь потом.
  Там еще была приложена справка о том, что является основой силы Второго ордена. По всему выходило, что это нечто вроде гравитации, но в, так сказать, локальном масштабе - если "большая" гравитация притягивает людей к планете и планеты к звездам, то маленькая позволяет проделывать фокусы типа самодвижущихся или летающих карет и тому подобные кунштюки. В основе всего, конечно же, лежит мимоага, но в данном случае - в виде третьей или четвертой производной, так что никакой опасности в данном случае автор справки не видел. Резолюции там не было.
  Николай вздохнул и в очередной раз пожалел, что был невнимателен на уроках физики, когда проходили общую и специальную теорию относительности.
  Раздался кашель - оживало лицо на стенке. Видимо, его ждал еще один допрос.
  - Так как насчет того, чтобы сказать, где мимоага? - без раскачки начал второй дознаватель.
  - Я уже все сказал, - мрачно ответил ему Николай.
  - То есть отдаете нам инициативу в поисках? - коварно спросил его Памапама.
  Что это значит Николай понял и это ему совсем не понравилось.
  - Я уже сказал, что так вы ничего не добьетесь! Разрежете меня на части, ничего не найдете, а сказать вам я уже ничего не смогу!
  - Так скажите сейчас. Пока вы еще целый!
  Требовалось срочно сменить тему разговора.
  - Скажите мне, как бывший коммуникатор - куда делось содержимое моих карманов?
  Чтобы вопрос звучал повнушительнее Николай даже похлопал по штанам.
  - Оно было изъято, - не стесняясь ответил дознаватель. - Сами понимаете зачем.
  - Совсем не понимаю, - чопорно сказал Николай, продолжая похлопывать себя по карманам. - Вы что, думали - я мимоагу в кармане таскаю?
  Лицо на стене потупилось.
  - Нет, конечно, - тоном ниже сказал Памапама. - Но и исключать такую возможность было нельзя. Вдруг у вас там какой-то артефакт...
  - И как, нашли?
  - Нет.
  - А знаете почему?
  В глазах дознавателя засветился интерес.
  - Почему?
  - Потому, что ее там не было! - заорал Николай. - Понятно вам?
  Памапама ошалело смотрел на него.
  - Ее там не было, это вы можете понять?
  Лицо откашлялось.
  - Да, но мы...
  - Так что верните мне все, что вы у меня стащили!
  - Не стащили, - уперся дознаватель. - Все было изъято как принято, исследовано как нужно и теперь хранится как положено!
  - Верните мне мои вещи!
  - А вы верните мимоагу! Где мимоага!
  Разговор в очередной раз зашел в тупик - с тем лишь различием, что теперь требовали себе что-то вернуть обе стороны.
  Допрос продолжался еще два часа, по истечении которых Памапама смылся со стенки, пригрозив напоследок, что завтра соберется Капитул, который окончательно решит судьбу Николая.
  Николай, едва ли не все время стоявший, ходивший и прыгавший по своей камере устало прислонился к стенке. Выхода не было - вернее, он был, о том говорил весь опыт позитивной психологии, но найти этот выход Николаю было не под силу.
  Он устало сел на топчан и понял, что сидеть ему не удобно. Его правая ягодица словно бы стала больше левой. Он поерзал, думая, что просто сел на свалявшийся кусок матраса, потом встал и провел по поверхности ладонями. Там было ровно - матрас в месте его обитания был не из тех, содержимое которых легко свалять.
  Николай пересел в другое место, потом попробовал сесть на табурет. Сидеть было все так же неудобно.
  Краткое поверхностное обследование показало, что внутри него появилось нечто, своим краем слегка вытолкнувшее наружу большую и среднюю ягодичные мышцы с правой стороны.
  Как всякий современный человек Николай с опаской относился к разного рода опухолям, однако никакой дополнительной информации получить не смог - в конце концов, в его распоряжении имелся абсолютный минимум диагностического оборудования. Ничего у него не болело, не ныло и не дергало, температура была, кажется, нормальной, кончик языка тоже не внушал никаких опасений.
  Николай, конечно, не знал, и не мог знать, что на самом деле это всего-навсего старобский резервуар, распухший от поступающей в него мимоаги. А распухал он потому, что Первый орден буквально все делал с ее помощью, она пронизывала своими эманациями всю утварь и оборудование, все конструкции и сооружения, все замыслы и начинания Первого ордена были связаны мимоагой и основывались на ней. Конечно же ее там было совсем-совсем немного, но резервуар старобских магов усердно трудился даже с такими микроскопическими ее количествами.
  Мимоага стягивала замок Термобурдт как огромная сеть, ее частички и частички ее производных пронизывали каждый кирпич, каждый створ, каждый лестничный пролет грандиозного сооружения. И вот сейчас резервуар Николая втягивал в себя эту сеть - фрагмент за фрагментом, ячейку за ячейкой, медленно, но неотвратимо.
  Ни о чем не подозревающий, Николай наконец нашел удобное положение и решил еще немного подумать. К сожалению, мысли постоянно сбивал тот факт, что скоро соберется Капитул и решит его судьбу, причем судя по зловещим намекам Памапамы решение будет однозначным.
  Нужно было что-то делать. Николай вскочил с топчана и начал ходить из угла в угол, попутно трогая стены, разглядывая потолок, наклоняясь к полу и ища возможности для побега. Возможностей не было.
  В таком положении его застало вечернее выключение света.
  - Эй, блин, опять? - заорал он, вымещая криком все переполнявшее его волнение. - Ни ужина, ничего? И свет - свет дайте!
  Стало чуть-чуть светлее. Николай сначала не понял, отчего, но краткое расследование показало, что свет поступал из дырки в его левом сапоге.
  Николай снял обувь и камера осветилась уже знакомым переливающимся светом. В этот раз, правда, особого веселья Николай не испытал.
  - Вот отрежут вас завтра, - мрачно сказал он своим ногам. - И переработают на местный бензин. Эх...
  Чтобы не расстраиваться дальше, он затолкал ногу обратно в сапог, завернув носок таким образом, чтобы прикрыть дырку. Спать совершенно не хотелось.
  - Гады вы все и изверги, вот кто! - снова заорал он в темноту.
  Словно в ответ на его крик стукнула дверь. Николай вскочил, ожидая увидеть входящего надзирателя - но через порог никто не переступал. Дверь стояла открытой, в камеру косо падал свет из коридора.
  Концентрация мимоаги была наивысшей в оборудовании, в котором наличествовали движущиеся части. В непосредственной близости от резервуара Николая этим условиям соответствовал лишь замок его камеры. Очевидно, что именно им резервуар занялся в первую очередь, поэтому и деградировал замок первым.
  Николай нащупал на столике кружку - какое-никакое, но оружие. Подкравшись к двери, он выглянул на площадку. Она стояла пустой, все пять камер были открыты.
  На внешнюю галерею, которая вела к перемещательной комнате, вел длинный коридор. От него слева и справа отходили какие-то закоулки, частью светлые, частью темные - Николай, сжимая кружку, заглядывал в каждый, но все они были пусты. Приободрившись, он прибавил шагу и чуть не столкнулся с маленьким печальным человечком, прогуливающимся по одному из поперечных проходов.
  - Ой, - непроизвольно сказал Николай. Человечек внимательно осмотрел его, задержав взгляд на шее и на чем-то чуть ниже талии.
  - Вы не ко мне? - с плохо скрытой надеждой спросил он.
  - Н-нет, определенно не к вам! - заикаясь, ответил Николай.
  Вздох человечка был преисполнен грусти и печали.
  - Жаль, - сказал он. - Мы бы с вами... - не договорив, он махнул рукой, повернулся и пошел по проходу вниз.
  Ни жив ни мертв от страха Николай медленно повернул в сторону галереи, но не успел сделать и шага, как ему навстречу вышел Мапарома.
  - Вы куда это? - после паузы спросил надзиратель, разглядывая кружку, которую Николай до сих пор сжимал в руках.
  - За ужином, - почему-то ответил Николай.
  - Так ужин там, ќќ- Мапарома ткнул пальцем куда-то наискосок. - Я бы принес, чего вы?
  - Я в Олой пошел, - заявил Николай, набравшись храбрости.
  - Не положено ж в Олой, - немного неуверенно сказал Мапарома. - Да у коммуникаторов и нет никого.
  - Сам найду дорогу.
  Младший надзиратель совершенно растерялся.
  - Да это как вот так вот это-то? - спросил он.
  - Вот так это, - сказал Николай и вдруг предложил. - Давайте вместе, если хотите, - с этими словами он вручил Мапароме кружку.
  Тот взял ее дрожащими руками и почему-то заглянул внутрь, словно ожидал там что-то найти.
  - Давайте, - неуверенно сказал он.
  Вместе они вышли на галерею, что опоясывала циклопических размеров стену замка Термобурдт. Первые пару шагов прошли нормально, потом вдруг камень под их ногами вздрогнул.
  - Вот уже два дня такая дрянь творится, - буркнул младший надзиратель. - Стоял неколебимо всегда, а тут вдруг дрожать начал.
  Лишенный и ежесекундно лишаемый мимоаги замок еще держался. Николай со своим спутником без приключений прошли по галерее до большого балкона, за которым была перемещательная комната. Там Николай остановился, чтобы полюбоваться открывающимся видом на огромный город, привольно раскинувшийся перед ним на склонах нескольких холмов.
  Гартомальдур - один из самых древних и точно один из самых красивых городов на Тамокане. Он расположен в устье реки Вумлервай и славен, в первую очередь, своими арочными мостами - они, числом шесть, грациозно изгибались перед взором Николая - ближайший был едва ли не у него под ногами, а последний терялся в далекой дымке, за ним виднелась бескрайняя гладь океана Варвай. Прямо перед ними был виден Дворцовый парк с ярко-зелеными подстриженными деревьями, дорожками, фонтанами и синими квадратами искусственных водоемов, соединенных прихотливой сетью каналов. За парком высилась громада Дворца Капитула, с его ступенчатыми уровнями, неисчислимыми башенками, переходами, смелым смешением плоскостей и изгибов. Влево и вправо веером расходились широкие улицы с нарядными домами - при каждом был свой собственный ухоженный сад.
  И над всем этим великолепием парила уже знакомая Николаю карета. Пока он с радостным удивлением созерцал ее полет, она приблизилась настолько, что он увидел ее пассажиров - Виндамора, Симогала, Фирамелу и какого-то древнего старика, который, казалось, спал. На крыше кареты были установлены несколько больших чемоданов, окна были открыты, занавески колыхались в воздухе.
  Николай, подняв руки, радостно заорал. Пассажиры кареты заметили его, карета изменила направление своего движения, но тут второй надзиратель Памарома открыл дверь, которая вела в перемещательную комнату.
  Вообще-то открывать ее, то есть дергать за ручку, он начал как только они обрались до балкончика. Некоторое время замок держался, но ему пришлось в итоге сдаться, так как он тоже работал на мимоаге.
  К сожалению, именно в этот момент через коммуникатор перемещался большой груз мимоаги. Дело в том, что после инцидента на опушке Занаксийского леса Первый орден прекратил ее перевозку по дорогам - во избежание и до полного окончания разбирательства всем региональным отделениям предписывалось пользоваться только коммуникаторами.
  Старая бочка некогда приняла в себя очень большой заряд. Обнаружили ее недавно и по редкому стечению обстоятельств совсем рядом с коммуникатором, который располагался в гостинице в городке, под названием Парокан.
  Вообще-то транспортировать мимоагу следовало не замок, а на перерабатывающие устройства, но тут уже в дело вмешалась банальная ошибка - неопытный пароканский коммуникатор ввел неверный адрес, и бочка ушла на восемнадцатый уровень Термобурдта.
  И в этой бочке было очень много мимоаги. Именно на нее отреагировал активный, растущий, но пока еще незрелый и неопытный резервуар Николая, который потянулся к этому источнику со всем пылом, на который был способен. Поэтому одновременно с радостным криком, приветствующим долгожданных друзей, Николай оторвался от перил балкончика и своим задом изо всех сил толкнул стоящего в дверях перемещательной комнаты Памарому.
  - Эй, вы чего толкаетесь! - завопил было тот, но получил еще один, еще более сильный толчок. На свою беду он решил сопротивляться, однако разогнавшийся резервуар даже не заметил его тщетных попыток.
  Дли Николая все это выглядело так, словно непреодолимая сила тащит его куда-то внутрь замка Термобурдт. Он успел увидеть озадаченные лица своих друзей, успел услышать их удивленные крики, однако захлопнувшаяся за ним дверь отсекла их от него. Он еще попытался вцепиться в ручку, но она тут же отлетела от двери. Сзади него что-то неразборчиво кричал Памарома, Николай оглянулся и последнее, что он увидел - стремительно надвигающаяся на них с надзирателем огромная круглая бочка. Потом последовали сильный толчок, удар, вспышка и на этом Николай потерял сознание.
  Как потом выяснилось, их спасла кружка. Именно она первой вошла в соприкосновение с бочкой мимоаги, именно она приняла на себя первый и самый мощный магический удар. Ее куполообразная конструкция оказалась их спасением - получив столь грандиозный заряд кружка мгновенно очень сильно увеличилась в размерах, после чего почти столь же мгновенно сжалась до исходных, сохранив при этом увеличившийся объем. Это увеличение с последующим уменьшением сыграло роль подушки безопасности, так что Николай и Памарома хотя и ощутимо треснулись о бочку, но все же не были размазаны об ее прочный дубовый борт.
  Помимо этого отлетевший от кружки краешек замкнул сразу несколько ячеек коммуникатора, так что он сработал на среднее геометрическое введенных координат.
  Именно поэтому, когда Николай очнулся, он увидел над собой не потолок перемещательной комнаты конечной точки коммуникации - там-то их с Памаромой наверняка быстро арестовали бы снова, а бездонное небо и яркое, клонившееся к закату солнце. Они лежали на лугу, на склоне холма. Жужжали стрекозы, шелестела изумрудная трава, о чем-то переговаривались птицы в кронах деревьев, им вторил тихий ветерок, шевеливший листья. Николай глубоко вздохнул.
  - И чего это вот так снова как? - речевой аппарат Памаромы не пострадал, чего нельзя было сказать о его душевном состоянии. Он стоял, дико озираясь по сторонам и размахивая рукой, в которой была крепко зажата спасшая им жизнь кружка.
  - Как так? - спросил его Николай.
  Вместо ответа надзиратель повел рукой, охватывая окрестности.
  - В смысле - где мы?
  Памарома кивнул. В его глазах плескалось безумие.
  - Я не знаю. Не забывай, что я нездешний. Из Гундарая.
  Взгляд Памаромы стал чуть более осмысленным.
  - То есть это - не Олой?
  - Нет, совсем не похож.
  Надзиратель свалился на траву без чувств.
  Следовало что-то делать. Николай не знал, как обращаться с теми, кто валяется без сознания. Он похлопал Памарому по щекам - то сильнее, то слабее. Тот не реагировал. Следовало, наверное, побрызгать на надзирателя водой. Николай повертел головой и увидел неподалеку небольшое озерцо. Он вытащил из скрюченных пальцев надзирателя кружку и припустил к воде.
  Озеро было совсем небольшим, но при этом очень красивым - с одной стороны его окружала осока, с другой - темнел небольшой лесок, а со стороны Николая в воду косо уходил длинный серый камень. Очень удобно и, главное, безопасно - Николай до сих пор помнил нрав колсарской ивы и лезть на деревья не отваживался. Правда и скалу он, прежде чем на нее наступить, хорошенько пнул - и так как она не отреагировала, решил, что воспользоваться ею будет полностью безопасно.
  Уже идя по камню он заметил, что озеро совсем мелкое - в прозрачной воде было видно каменистое дно, сновали верткие рыбки. Николай решил, что зашел уже достаточно далеко и, встав на одно колено, опустил кружку поглубже в воду.
  Вода, закручиваясь в водовороты, с шумом устремилась в кружку - напор едва не выдернул ее из руки Николая. Тот, обомлев, смотрел, как быстро понижается уровень озера - при том, что сама кружка при этом совершенно не выглядела наполненной. В голове почему-то билась старая сентенция о наполовину пустом стакане. Пока его разум малодушно пытался спрятаться за апориями от реальности озеро едва ли не полностью перекочевало в кружку.
  Наверху послышался стон. Николай обернулся - белый как простыня Памарома тыкал пальцем в обмелевшее озеро. Видимо, он очнулся и пошел вслед Николаю - только для того, чтобы увидеть новые чудеса, которые опять отправили его мозги на перезагрузку.
  Николай в растерянности вскочил на ноги. Озеро было почти сухим, только у дальнего его конца, у осоки в некрупных лужах ворочалось что-то угрожающе большое. Но его ждали более важные дела - он поспешил к своему валявшемуся на склоне холма спутнику. Кружка потяжелела, но не настолько, чтобы отказаться от помощи пострадавшему.
  Подбежав к Памароме Николай убедился, что тот лежит в полной отключке. Следовало побрызгать на него прохладной водой. Николай заглянул в кружку - та совсем не выглядела полной. Плюнув на последствия, он перевернул ее в надежде, что это поможет.
  Это помогло. Сначала раздался шум - как будто из сухого водопроводного крана. Очень большого крана. А потом в течение полуминуты все озеро вылилось на голову Памаромы.
  К счастью, склон холма был достаточно крут для того, чтобы вся вода максимально быстро вернулась обратно, и достаточно полог для того, чтобы их самих не смыло туда же; к тому же Памарома умудрился вцепиться в очень удачно подвернувшийся камень. Кроме того им повезло еще и в том, что поток смыл обратно в озеро земноводную акулу, которая там жила и которая страшно разозлилась его внезапному осушению. Если бы она смогла добраться до наших героев, от них не осталось бы ничего съедобного, но поток не просто смыл ее обратно, но еще и так приложил головой по камням, что надолго отвадил от путешествий по суше.
  Главной свой цели Николай достиг - Памарома полностью пришел в себя.
  - Где мы? - отплевавшись, откашлявшись и отряхнувшись спросил он Николая.
  - Откуда мне знать? Я из Гундарая, нездешний.
  - Ненавижу гундарайцев, - с чувством сказал второй надзиратель. - Одни беды от вас!
  Возражения Николай приберег для более удобного случая.
  - В любом смысле, нам сейчас необходимо куда-то идти, - вежливо сказал Николай. - Может быть вы, посмотрев по сторонам, хотя бы приблизительно определите, где мы?
  Памарома не стал артачиться и несколько минут старательно вертел головой, смотря по сторонам.
  - Ничего не могу сказать, - насмотревшись, сказал он. - Я никогда здесь не был. Я, знаете ли, всю свою жизнь провел в городе Гартомальдуре. Да и там, честно говоря, не особо ориентируюсь. Я даже в замке-то нашенском пару раз заплутал, - искренне закончил Памарома.
  - Спасибо за честность, - буркнул Николай немного кривя душой - никакой благодарности Памароме он в этот момент не испытывал. - Так куда идти-то?
  Они стояли на склоне холма, перед ними, сколько хватало глаз, расстилалось одно и то же - один холм перетекал в следующий, луга перемежались густыми древесными кущами. Кое-где на вершинах холмов торчали выбеленные временем камни.
  Николай серьезно задумался. Он помнил карету, парящую над Гартомальдуром, помнил и ее пассажиров. Его друзья нашли его и пришли за ним. А раз нашли в первый раз, то могут найти и сейчас. Что лучше - оставаться здесь, чтобы максимально облегчить им задачу, или пойти куда-то, тем самым, возможно, эту задачу им затрудняя?
  - Давайте поднимемся повыше, - предложил Николай. - Может увидим что-то, что послужит нам ориентиром?
  Памарома помотал головой.
  - Никуда я с вами не пойду. Чтоб я еще с гундарайцем знался...
  Видя такое упрямство, Николай пожал плечами.
  - Как хотите. Кстати, у вас поесть есть?
  - Откуда? Я только-только пошел за ужином, как вас встретил.
  - Тогда нужно найти какую-то еду.
  - Какую? - спросил Памарома.
  - Не знаю, - уклончиво ответил Николай. - Какая найдется.
  Мысль о еде, кажется, заставила второго надзирателя немного примириться с гундарайским происхождением Николая.
  - Ну ладно, давайте пойдем, поищем.
  Они поднялись на округлую вершину своего холма. Видно с нее было немногое - но неподалеку располагался гораздо более высокий холм, с голой, будто бы вытоптанной верхушкой и воткнутыми в нее двумя огромными валунами.
  - Туда, - сказал Николай и решительно зашагал туда. Памарома засеменил за ним.
  Солнце стояло еще высоко, было очень тепло - через некоторое время Памарома стал дышать намного чаще.
  - У вас там в кружечке еще вода есть? - спросил он вдруг.
  - Неужели не хватило? - не удержавшись, съязвил Николай.
  - Когда так много льется - попить почему-то не успеваешь, - серьезно сказал Памарома. - Вот я и не успел.
  Николай протянул ему кружку, Памарома испуганно спрятал руки за спиной.
  - А вдруг она опять... а я плавать не умею.
  - Как же вас в Первый орден-то берут, не умеющих плавать? - желчно спросил Николай. Он осторожно заглянул в кружку, потом потряс ее. Услышав отдаленное бульканье, начал чуть-чуть наклонять. Через некоторое время вылилась струйка воды, которую удалось направить в сторону надзирателя. Тот наклонился и начал ловить льющуюся воду губами, но тут Николай случайно наклонил кружку чуть сильнее - струя воды едва не сбила Памарому с ног.
  - Ну, осторожнее, - жалобно сказал он, поднимаясь и отряхиваясь.
  - Извините, - смутился Николай. - Еще пить хотите?
  - Спасибо, - с достоинством ответил надзиратель. - Мне хватило.
  Дальше они шли в молчании. Склон был не крутым, идти было не особенно тяжело, хотя солнце уже касалось своим краем горизонта. Стало прохладнее - к счастью, они уже просохли после водных процедур, так что простуда им не грозила.
  Наверх они поднялись, когда тени уже ощутимо удлинились. С голой верхушки видно было гораздо дальше, чем с предыдущей вершины, но только это не дало им никакой новой информации - все та же холмистая равнина до горизонта.
  Пока Николай разглядывал горизонт, Памарома рыскал вокруг камней.
  - Нет тут никакой еды, - разочарованно сказал он.
  - Ну, что ж поделать? - рассеяно ответил ему Николай. Взгляд зацепился за что-то, торчащее за ближайшей грядой, но разглядеть в точности - что это такое его роста не хватало. - Подсобите-ка, - он подошел к левому камню, так как тот казался повыше.
  Памарома молча подставил спину, Николай попытался осторожно наступить на нее, но надзиратель тут же упал.
  - Тяжело, - угрюмо сказал он, вставая.
  - Мне нужно наверх, - сказал Николай. - Вон там что-то торчит, на башню похоже.
  Памарома воззрился в указанном направлении, но так как он был ниже ростом, то вовсе ничего не увидел.
  - Что-то там есть, - настаивал Николай. - А если есть - надо идти туда. Подсобите-ка.
  Но и вторая попытка опереться на Памарому провалилась, так как был он гораздо меньше и тщедушнее Николая.
  В итоге, невзирая на скулеж и нытье, на верхушку камня отправился сам второй надзиратель. Памарома, хотя и обещал сразу же упасть и расшибиться, довольно ловко взлетел на верхушку.
  - Так и есть, - после паузы сказал он. - Башня. Старая.
  - Ну и отлично, идем туда, - воодушевленно сказал Николай.
  - А тут что? Еда, вы ж говорили, что найдете?
  В такие тонкости Николай вдаваться не стал.
  - Там найдем!
  Памарома пробормотал что-то на тему врожденной гундарайской лживости и начал спускаться. Это заняло некоторое время, потом он упал, но достаточно удачно - во всяком случае, через недолгое время они бодро зашагали вниз по склону.
  Николай запомнил пару ориентиров, но через некоторое время понял, что скоро они могут стать бесполезны - стремительно темнело, а наползавшие на небо облака не оставляли шансов на ясную ночь.
  Окончательно стемнело тогда, когда они были на пути к вершине гряды, за которой скрывалась цель их пути. Темнота пала быстро и была настолько полной, что Николай и Памарома разошлись и никак не могли отыскать друг друга. Они пытались перекрикиваться, однако местный воздух искажал звуки и встретиться они никак не могли, а через минут пятнадцать ора и метаний Николай понял, что вообще не представляет, куда идти.
  Оставался только один выход. Николай решительно снял левый сапог и скомандовал:
  - Свет! Давай свет!
  Голая пятка ярко засветилась. Примерно в пяти шагах Николай увидел Памарому. Памарома тоже увидел Николая - в свете пятки тот разглядел, что белки второго надзирателя снова закатились и он как подкошенный рухнул в траву.
  - Вот только не сейчас! - зашипел Николай, бросаясь к нему. Тот не подавал признаков жизни. Николай снова похлопал его по щекам, потом замахнулся кружкой.
  - Сейчас оболью, - угрожающе сказал он.
  Это возымело действие - Памарома открыл глаза, но вставать не торопился. Он изо всех сил косился на ноги Николая.
  - Это как опять снова чего? - судя по всему, в мозги надзирателя вернулась давешняя каша.
  - В первый раз видишь, что ли? Давай вставай, - поторопил его Николай.
  Памарома привстал.
  - Она с-светится, - заикаясь, сказал он и ткнул пальцем в ногу Николаю. По ступне пошли радужные разводы, Памарома снова начал заваливаться.
  - Да ничего страшного, мимоага это, - крикнул Николай ему в ухо.
  Знакомое слово привело второго надзирателя в чувство.
  - Ми-миоага? - пролепетал он.
  - Ну да, приспособил вот для освещения. Вставай, давай...
  Медленно, опираясь на Николая, надзиратель встал.
  - Я как это вообще оно? - жалобно спросил он.
  - Потом расскажу, - жестко ответил Николай. - Давай, топай.
  Увы, сделав несколько шагов, Николай вдруг понял, что потерял левый сапог.
  - Вот видишь, все из-за тебя, - прошипел он, тыкая Памарому в бок. - Чуть что - ты с катушек. Как так можно? Где вот теперь его искать?
  Трава в этом месте склона была высокой. Это было хорошо в том смысле, что было удобно ступать босиком, но вот освещение оставляло желать лучшего. Фактически, можно было увидеть максимум метра на два вперед или назад.
  Николай попытался поднять ногу повыше, чтобы увеличить радиус освещения, но общая усталость и природная негибкость не дали это сделать подобающим образом.
  - Подсоби-ка, - снова скомандовал он Памароме. Тот, опасливо косясь на его ногу, подошел.
  - Я за тебя держаться буду, а ты возьми мою ногу и посвети назад, - устало сказал Николай. - В смысле, вниз по склону. Там где-то мой сапог должен валяться.
  Памарома робко подошел ближе, Николай обнял его за шею. Надзиратель осторожно взялся за его колено и начал поднимать. Николай, ругаясь про себя и подпрыгивая, крепко держался за Памарому и старался сохранять равновесие.
  Памарома тем временем смог-таки поднять ногу Николая. Он сейчас был похож на садовника, поливающего траву перед собой из очень толстого шланга. Свет от его ступни неровным пятном метался по склону.
  - Левее, - сдавленно прошипел Николай. Памарома повернул влево, правая нога Николая подвернулась и они оба повалились на землю.
  Надзиратель встал первым и протянул было руку Николаю, но тот отрицательно покачал головой.
  - Хватит уже, - буркнул он. - Смотри давай в том месте.
  С этими словами он просто задрал свою босую ногу, устроив из ноги нечто вроде торшера. Теперь свет распространялся более равномерно. Памарома оглядел склон, потом куда-то сорвался. Вернулся он уже с сапогом Николая.
  - Слава богу, - проворчал тот. Посмотрел по сторонам - трава была мягкой, камней в ней не наблюдалось - и решительно снял второй сапог. В траве появилось второе световое пятно. Николай внимательно смотрел на Памарому - тот, видимо, никак не мог решить, свалиться ему снова или удержаться на ногах.
  - Не вались, - угрюмо сказал ему Николай. Связав сапоги голенищами, он перекинул их через плечо. - Пошли.
  Второй надзиратель кивнул и засеменил рядом с ним. Так как склон стал круче, а видеть хотелось подальше, Николаю пришлось идти, при каждом шаге высоко задирая ноги - так, словно он танцевал канкан. Нелепость происходящего удручала, чтобы отвлечься от нее Николай постарался сосредоточиться на отыскании своих ориентиров. Однако тут же отвлекся - оказывается, его пример оказался заразителен и Памарома идет рядом, точно также как он высоко вскидывая ноги.
  - Ты что, издеваешься? - прошипел Николай. Памарома смутился.
  - Я это, нет, никак, - ответил он. - Просто вы, ну я как бы и тоже сам.
  - Прекрати это, - приказал Николай.
  Памарома попытался подчиниться, но у него не очень получилось. Со стороны выглядело так, будто он пытается вскинуть ногу, но потом вспоминает о приказе и резко сгибает ее, делая вид, что просто так вот идет - высоко поднимая колени. Николай лопался от злости. Ему приходила в голову мысль поднять источник света повыше, он знал, как это сделать - но для этого пришлось бы снимать штаны, а к этому Николай готов не был.
  К счастью, они уже достигли вершины. Николай поднял ногу, чтобы обозреть окрестности и увидел цель пути прямо перед собой - до башни оставалось буквально пара сотен шагов.
  Башня была сложена из больших каменных блоков, неровных, она сужалась к верху. Прямо напротив Николая и Памаромы виднелась большая дверь, над дверью было окно. Башня была темна, но в целом выглядела мирной.
  - Пошли к ней, - скомандовал Николай. Памарома кивнул и они начали спускаться по пологому склону. Буквально через пару шагов Николай наступил на острый камень, очень неудачно попавшийся у него на пути.
  Рефлексивно он схватился за пораненную ступню, запрыгав дальше на другой. Свет из пораненной ноги ушел повыше, штаны просвечивали в районе коленки; пятно света от другой ноги то расплывалось - когда Николай подпрыгивал, то сужалось.
  Напрыгавшись, Николай остановился. Крови вроде бы не было, он осторожно поставил ногу на землю. Идти можно. Он потопал ногой, прогоняя свет вниз - пятно на штанах помедлило, потом нехотя спустилось обратно в пятку. Стало немного светлее.
  Николай выпрямился. Памарома с любопытством наблюдал за ним.
  - Ловко вы, - сказал он, показывая пальцами на ноги Николая. - А выше можете?
  - Я все могу, - рявкнул на него Николай. - Пошли давай.
  Некоторое время они шли без приключений, только Николай внимательно смотрел под ноги, опасаясь снова наступить на камень. Из-за этого он едва не врезался в башню, когда они к ней подошли.
  Она стояла перед ними - массивная, мощная и неприступная, во всяком случае - на первый взгляд. Николай поднял ногу, чтобы получше ее разглядеть. Башня выглядела довольно старой - некоторые блики просели, в стенах виднелись темные щели, один из больших блоков основания треснул. Но дверь была закрыта.
  - Там что-то написано, - сказал Памарома. Действительно, о верху двери вилась витиеватая надпись, но только чтобы ее разглядеть, следовало поднять ногу повыше. Николай вздохнул и снова навалился на второго надзирателя. Тот привычным движением схватился за его ногу и направил свет на дверь.
  Надпись гласила - Сеть поддержки рабочей деятельности, Станция номер 402.
  - А, понятно, - пренебрежительно сказал Мапарома. - Это Второй орден.
  - Хорошо, - буркнул Николай.
  В этот момент открылась дверь. Вышедший из нее тучный молодой человек замер, увидев перед собой человека, держащего извергающую свет ногу другого человека.
  - Это чего это? - тупо смотря на них произнес он дрожащим голосом.
  В Мапароме, видимо, проснулся надзиратель. Он выпрямился и ткнул в сторону вышедшего ногой Николая, как автоматом.
  - Ты кто такой и что здесь делаешь?
  Тучный в полнейшем изумлении хлопал на них глазами.
  - Эй, ты меня слышишь?
  Тучный молчал.
  - Эй, я тебя спрашиваю!
  - Слышу, - выдавил из себя тучный и попытался было скрыться за дверью, но Мапарома с угрожающим возгласом сделал в его сторону выпад. Так как он все еще держал в руках ногу Николая, то закончилось это плачевно - в первую очередь для самого Николая, который споткнулся и упал. Мапарома тоже не удержался на ногах и свалился на Николая, при этом чуть не выдернув его ногу из сустава. Воцарилась тьма.
  Николай спихнул с себя Памарому и сел. Ноги потухли, в штанах тоже ничего не светилось. Он похлопал по ногам, ущипнул их, несколько раз разным тоном прокричал: "Свет!". Все впустую, ноги светиться не желали. Он до того разозлился, что стукнул по собственной ступне кулаком - о чем тут же пожалел, так как после этого заболели и кулак, и ступня.
  Наконец он встал и на ощупь подошел к двери. Она выглядела монолитной, не отзывалась ни на попытки открыть, ни на попытки стучать, ни на попытки взломать. Просто стояла и все, совершенно невосприимчивая к любым попыткам как-то на нее подействовать.
  - Ну, и что теперь? - спросил за его спиной Памарома.
  - Ничего, - мрачно ответил Николай. - Кто тебя просил мою ногу в ход пускать, а?
  Второй надзиратель виновато промолчал.
  Через несколько минут сверху донесся голос.
  - Эй... вы где?
  - Здесь мы, - откликнулся Николай. Ноги светиться никак не хотели, так что он решил быть вежливым и предупредительным.
  - А кто вы вообще?
  Памарома начал что-то говорить, но Николай быстро его перебил.
  - А ты ведь со Второго ордена, да?
  - Ага, - осторожно ответил голос сверху.
  - Я тоже с ним связан.
  - Серьезно? Как?
  - Про Виндамора слыхал? Магистра Виндамора?
  - Это который окливизанскую батарейку в главном зале собраний спер?
  Такого Николай не ожидал и смог только что-то невразумительно промычать в ответ.
  - А еще он пытался в Баблое аферу провернуть - якобы принял в орден сразу пять новых членов, и забрал их базовые заряды себе. И ведь ходил аж с пятью посохами, как лыжник, - воодушевленно рассказывал голос. - Или как он заряженный свой посох пополам распилил - кто б мог подумать, что оба работать будут. Конечно знаю. Так это вы, да?
  Признаваться в том, что такой аферист ходит у него в рабах Николай не стал.
  - Это мой близкий... товарищ.
  - Здорово. А где он сам сейчас? Его уже два дня как весь орден ищет.
  - А что он натворил?
  - Точно не знаю. Какой-то дебош в Олое.
  Николай почувствовал прилив гордости.
  - Может, ты нас пустишь?
  - А кого вас? Я никого не вижу. У вас же был фонарь, вы его еще в ноге своей держали. Как посветили - я чуть не ослеп.
  Мапарома захихикал.
  - Потух мой фонарь, - сказал Николай. - Так пустишь?
  - А с вами - это кто?
  - Мапарома, суперновиций Первого ордена, - Мапарома напыщенно представился, Николай не успел его остановить.
  - Это из каких Ро, из матлуманских?
  - Нет, мы с Гартомальдура.
  - Папирому знаешь?
  - Я его внучатый племянник по матери. А ты кем будешь?
  - Меня зовут Виразума, я из Гурая.
  - Зу, Зу, Зу, - пробормотал Мапарома. - Я знаю Зу из Мантая, там еще из овец шкуры делают.
  - Ага, это сватья наши. Килозуга, тамошний мэр, он Гирарогу в жны взял, как раз из Гартомальдура.
  - А это моя двоюродная прабабка, - воодушевленно сказал Мапарома. - Брата ее казнили восемь лет назад за конокрадство.
  - Ну да, Гикарона, только дело там нечистое, как мне кажется.
  - Еще какое нечистое, - воодушевленно ответил ему надзиратель. - А...
  - Так вы нас пустите, уважаемый Виразума, - не выдержал Николай. - Меня, товарища виднейшего магистра Второго ордена и вашего практически родственника?
  Наверху воцарилось молчание.
  - Пущу, что ж не пустить-то, - наконец донеслось сверху. - Только не шалите.
  - Не будем, - пообещал Николай.
  Через некоторое время дверь открылась. Сразу за ней начиналась лестница - по ней они поднялись на второй этаж. Комната была скупо освещена двумя висящими под потолком полусферами. Тучный сел на стул, Николай и Мапарома устроились на лавке.
  Сев, Николай понял две вещи. Во-первых, он очень сильно устал - буквально отваливались ноги. Все же отмахал он сегодня немало. А во-вторых - сидеть снова было удобно, непонятная опухоль прошла.
  На самом деле скрытый резервуар мимоаги набирался опыта и учился лучше вписываться между другими внутренними органами - то есть он на самом деле стал больше и, так сказать, крепче, но располагался гораздо гармоничнее прежнего.
  - Скажите, у вас есть что попить? - спросил он у хозяина.
  - И поесть, - тут же добавил Мапарома.
  Хозяин смущенно поерзал.
  - Еда, она не бесплатная, - сказал он. - Вот воды - сколько угодно, тут прямая подача из реки. О, да у вас и кружка есть.
  Мапарома замахал было руками, но Николай сделал страшное лицо и тот угрюмо отдал емкость хозяину. Тот вышел в соседнюю комнату, оттуда послышался шум.
  - Сейчас вода пойдет и она наполнится, - любезно сказал вернувшийся Виразума.
  - Насчет еды не беспокойтесь, все будет оплачено, - сделав внушительное лицо, сказал Николай. - Скоро здесь будут мои друзья, они достаточно состоятельные люди. Кстати, среди них будет знакомый вам Виндамор.
  Кивнув головой, правда с несколько кислым видом, Виразума вышел в соседнюю комнату, чем-то там погремел и вынес несколько больших сухарей, длинные серые куски сушеного мяса и какие-то белые клубни, разрезанные пополам и политые, судя по запаху, уксусом.
  - Два слюта, - торжественно сказал он.
  - Чего-чего? - поперхнулся Мапарома. - Такой обед в нормальной харчевне и в четверть не встанет.
  - Тут вам не нормальная харчевня, - внушительно сказал хозяин. - А четыреста вторая станция сети поддержки рабочей деятельности Второго ордена.
  - Хорошо, два так два, - быстро согласился Николай.
  Хозяин поставил блюда на стол под брюзжание Мапаромы, который во все перья поносил Второй орден и всех его сотрудников. Надо признать, на это брюзжание Виразума не обратил ровно никакого внимания.
  Николай с аппетитом принялся за еду, разгрызая сухари и выкусывая волокна из жестких, как веревка, мясных полосок. Потом увидел изумление на лице их хозяина и глянул на Мапарому. Тот сидел с каменным лицом, прислонив сухарь к своей щеке, и только недовольно косился на него.
  - Уважаемый Мапарома, - вежливо сказал ему Николай. - Это вам не прандвинд. Это нужно откусывать, потом жевать, а потом глотать.
  Второй надзиратель с подозрением глянул на него. Николай с хрустом откусил сухарь и начал двигать челюстями. Мапарома проследил взглядом путь пары упавших крошек, потом с видом мученика засунул сухарь в рот. Некоторое время он силился откусить его, потом оставил эти попытки.
  - С тем же успехом можно глодать камни, - мрачно сказал он.
  - Да нет, это нормальная пища.
  - Нормальная пища - это которая питает, - угрюмо ответил Мапарома. - А не этот полуфабрикат, который, прежде чем он в вас попадет нужно еще подвергать долгой механической обработке. Дикари.
  - Что, так и будете голодать? - приходя в хорошее настроение спросил Николай. - Могу съесть вашу порцию.
  - Нет. Мне нужен жернов или что-то в этом роде. Я не собираюсь заставлять свое тело выполнять несвойственную ему работу.
  Жернова у Виразумы не было, но нашлась ступка с очень тяжелым пестиком - с их помощью Мапарома сделал себе из сухарей и мяса нечто вроде питательного порошка, который засыпал себе в рот.
  - Какой я дурак, - хлопнул себя по лбу тучный. - Попить-то! Ваша кружка давно наполнилась!
  Николай был в этом далеко не уверен, но промолчал. Он как раз пробовал клубни. Вкус был очень странный - как у сырой картошки с уксусом. Но есть можно.
  - Странно, - Виразума вошел в комнату, заглядывая в их кружку. - Пустая. Может в ней дырка?
  - Возможно, - согласился Николай. - Может, одолжите из своих?
  Мапарома яростно закивал.
  - Ладно, а кружку я вам могу попробовать запаять. Любопытная вещица, я люблю с такими разбираться.
  - Не стоит трудов, - великодушно махнул рукой Николай. - Давайте-ка ее сюда.
  При передаче едва не случилась катастрофа, так как беспечный Виразума слишком сильно наклонил сосуд, но Николай успел перехватить кружку и аккуратно поставил ее на стол. Виразума принес свою - очень похожую на их, но совершенно нормальную и полную воды, так что Николай и Мапарома наконец-то нормально напились.
  После ужина Николай понял, что его клонит ко сну. Мапарома так вообще задремал, уперевшись затылком в камень. Николай попробовал последовать его примеру, но так спать было неудобно. К счастью, Виразума догадался принести пару жестких кожаных подушек и столько же тонких шерстяных одеял. Их расстелили на лавке, ее длины как раз хватило на обоих гостей, только ноги упирались. Сапоги Николай снимал с некоторым трепетом, но ноги и не думали светиться. Кое-как устроившись, пнув пару раз Мапарому и получив столько же в ответ Николай, наконец, погрузился в сон.
  Проснулся он через пару часов. Стояла кромешная тьма, а вот полнейшая тишь, в которой он уснул, сменилась звуком, напоминавшим тиканье огромных часов. Мапарома продолжал дрыхнуть.
  Некоторое время Николай лежал, размышляя - вставать и идти разбираться или продолжить спать. Наконец лень победила и он пнул Мапарому. Тот вскочил.
  - А, чего, как?
  - Тоже не спишь? - ехидно спросил его Николай. - Интересно, что это тикает?
  - Известно что, - буркнул Мапарома, возвращаясь на лавку. - Загрузка базового заряда.
  - Серьезно? - удивился Николай. - А откуда ты знаешь? Ты же не со Второго ордена.
  Памарома вздохнул.
  - Орденов на Тамокане много, - послышался его сонный голос. - А законы физики одни. Учиться надо было, гундараец.
  Второй надзиратель затих, Николая тоже скоро сморил сон - тиканье его уже скорее убаюкивало.
  Проснулся он с первым лучом солнца - оно воткнулось ему прямо в лицо. Некоторое время он пытался отвернуться, потом подумал, что стоит встать пораньше, чтобы обдумать дальнейшие действия.
  Памарома спал в позе очень чем-то недовольного эмбриона. По башне растекалась тишина, Николай шел на цыпочках - но все равно шаркал как слон.
  Соседняя - по другую стороны лестницы - комната была кухней. Длинный стол, наполовину заставленный ящиками и коробками, печка с дырками, похожими на конфорки, две полки с утварью - кастрюля, две сковородки, топор и прочие кухонные принадлежности. Повсюду висели пучки ароматных трав. Из стены торчал кран с какой-то загогулиной вместо барашка, под ним стоял большой таз.
  Николай поднялся еще на этаж. Комната, которую он там обнаружил была одновременно рабочим кабинетом Виразумы и его личными апартаментами. В углу стояла аккуратно застеленная кровать, из под которого смущенно выглядывал ночной горшок, рядом с кроватью притулилась то ли очень высокая тумбочка, то ли очень маленький шкаф. На полу лежало нечто вроде циновки, сплетенной из тонких прутиков - она напоминала разломанную корзинку.
  Большой стол был завален какими-то свитками и самыми разнообразными предметами - черепками, дощечками, соединенными проволокой, пружинами, железными стержнями, зубчатыми колесами и прочим хламом. Виразума действительно любил разбираться с разными интересными вещами - во всяком случае, ни одно целой вещи на его столе не было. За единственным исключением - на небрежно расчищенном углу стола стояла кружка.
  Увидев ее Николай похолодел. Какое-то время он еще тешил себя надеждой, что это не их, а собственность Виразумы - они же очень похожи! Он быстро сбежал вниз - на столе, там, куда он вчера вечером аккуратно поставил свою кружку, было пусто.
  Он заглянул на кухню - одна из кружек стояла там. Заранее зная, что получится, он поставил ее под кран и пустил воду. Кружка быстро наполнилась. Николай автоматически осушил ее и поспешил наверх.
  Нужно было что-то делать. Очевидно, что любопытство подвело Виразуму - он решил разобраться, почему в кружку набиралось столько воды, и каким-то образом угодил в нее. Интересно, каким? Может быть у него был специальный инструмент, при помощи которого можно исследовать магические предметы - ведь очевидно было, что кружка магическая. А может быть, кружка сама поглощает тех, кто пытается ее исследовать? Николай представил себе картину - Вот Виразума, вооружившись каким-то хитроумным приспособлением подступает к объекту исследования, а вот это объект вдруг раскрывает свой зев и глотает исследователя вместе с инструментом... и тот, очутившись внутри, падает, падает, падает, пока не попадает в холодную и темную воду.
  Николай осторожно взял кружку и попытался заглянуть внутрь. Ничего не было видно - в кабинете было темновато. Тогда он со всей возможной осторожностью снес кружку на этаж ниже - туда, где они спали, под широко раскрытое окно, в которое уже вовсю светило солнце.
  Наклонять кружку было нельзя - ведь если Виразума и выжил, то только цепляясь за стенки, а болтанка вызывало бы внутрикружечное цунами, которое неминуемо смоет его на глубокое место. Неизвестно, кстати, умеет ли он плавать. Николай изо всех сил вглядывался в глубины кружки, но не видел там ничего. Ему представилось, как бедный Виразума сидит там, внутри и с ужасом смотрит на огромный глаз, застилающий небо... ужасное, должно быть, зрелище.
  Николай так долго вглядывался внутрь, что в глазах начали плавать черные мушки и ему стало казаться, что в кружке и вправду кто-то есть, причем не один. Может, это и вправду так? Может там целый мир? Океаны, их побережья, города, порты, корабли... И вот в этот новый мир попадает Виразума - как-то он там?
  Николаю послышался какой-то звук. Он немедленно приник к зеву кружки ухом - возможно, Виразума его зовет? Плавает там, надрывая глотку, в надежде, что ему помогут. Но как, как?
  Из кружки действительно слышался какой-то шум, Николай изо всех сил постарался втиснуть ухо поглубже, но тут его взгляд встретился с полным ужаса взглядом Мапаромы. Второй надзиратель, видимо, недавно проснулся и оказался свидетелем манипуляций Николая с кружкой.
  - Вы как его чего так сюда? - слабым голосом спросил его Мапарома. Глаза его готовы были закатиться.
  - Ничего страшного, - Николай старался говорить спокойным и уверенным тоном, чтобы успокоить напарника. - Просто наш хозяин попал сюда и я думаю, как его можно вызволить.
  - Попал сюда? - каким-то очень спокойным и даже безразличным тоном переспросил Мапарома. Его взгляд, постепенно змедляясь, проплыл от лица Николая к кружке и обратно, а потом второй надзиратель привычно хлопнулся в обморок.
  - Да чтоб тебя разорвало, - проворчал Николай. - Что ж вы в Первом ордене такие впечатлительные все?
  Он сбегал за второй кружкой и побрызгал на лицо Мапаромы. Тот было пришел в себя, но, увидев над собой Николая с кружкой в руке, снова ушел в небытие.
  - Ну и валяйся тут, - мстительно сказал Николай и поставил кружку на стол, так как Мапарома начал сползать с лавки на пол и пришлось его подхватывать и укладывать обратно. Когда наконец второй надзиратель был уложен, Николай воззрился на стоящие рядом на столе две практически одинаковые кружки. Которая из них содержала в себе их хозяина, он не помнил.
  - Ну, чтоб ты лопнул, - простонал Николай. - Вот не было еще печали, да?
  К счастью, в той, что принадлежала Виразуме еще была вода, так что путаница оказалась недолгой. Отнеся вторую кружку на кухню Николай вернулся к заточенному хозяину. Ему в голову пришла мысль, как его можно вызволить.
  Он снова заглянул в кружку, потом снова попытался уловить звуки из нее. Увы, ничего, что можно было бы понять однозначно он не услышал. Мапарома тем временем пришел в себя, натянул одеяло до глаз и испуганно наблюдал за манипуляциями Николая.
  - Уважаемый господин Виразума, - тихо, но четко проговаривая слова, начал говорить Николай в ободок кружки. - Я придумал, как вас освободить. Доверьтесь мне. Найдите что-то, за что можно зацепиться и зацепитесь. Я наберу в кружку много-много воды, а потом переверну ее. Вода потечет к выходу и поток вынесет вас наружу. Вам только нужно будет задержать дыхание, понимаете?
  Кружка молчала. Николай вздохнул, и продолжил.
  - Давайте, ищите, я сейчас начну набирать воду.
  Послышалось громкое хлюпанье. Николай вскочил с кружкой в руке.
  У входа стоял Виразума, совершенно мокрый, с широкой улыбкой на лице. В руках его изгибалась здоровенная рыбина.
  - А я тут с утра на рыбалку сходил, - радостно сказал он. Договорить не смог - Мапарома громко завизжал, а Николай от неожиданности уронил кружку и вырвавшийся из нее поток смыл Виразуму обратно на первый этаж.
  Кружка скакала по полу, Николай смог подхватить ее только тогда, когда напор существенно ослаб. Трясущимися руками он поставил ее на сильно сдвинувшийся стол и, не обращая внимания на забравшегося на лавку с ногами визжащего Памарому, выскочил на лестницу в поисках хозяина станции.
  Против ожидания Виразума присутствия духа не потерял. Он сидел на первом этаже в глубокой луже и ловил прыгающую по полу рыбину. Николай присоединился к нему, совместными усилиями они скрутили ее.
  - Интересная у вас кружечка, - проговорил Виразума, осторожно вставая. Николай обратил внимание на то, что рыб в его руках было уже две. На его немой вопрос Виразума пожал плечами. - Когда я вошел к вам наверх, рыба была одна, а когда пришел в себя тут - они прыгали по полу вдвоем. Не пропадать же добру.
  - Я нашел нашу кружку у вас на столе, на втором этаже, - медленно сказал Николай. Виразума махнул рукой.
  - Значит, перепутал. Ночью спускался - пить захотелось, бывает.
  Памарома увидев их с рыбой перестал кричать и осторожно сполз с лавки.
  - Не люблю гундарайцев, и Второй орден тоже не люблю, - пробормотал он. - А уж когда они вместе собираются - туши свет.
  Два предмета его неприязни не обратили на его брюзжание никакого внимания.
  - Скажите, - полюбопытствовал Виразума, - каковы ваши дальнейшие планы? Вы сразу продолжите свой путь или некоторое время побудете здесь?
  - Честно говоря, - вежливо ответил Николай, - мы бы хотели остаться у вас, хотя бы на день или два. Такое возможно?
  Смотритель станции кивнул.
  - Конечно возможно. Но я хочу поближе познакомиться с вашей кружечкой.
  Николай вздрогнул, вспомнив магико-механические потроха, виденные им на столе Виразумы.
  - Это, боюсь, опасно, - промямлил он. - Вы сами видели, насколько этот артефакт мощен.
  - О, я буду крайне осторожен, - уверил его Виразума. - У меня большой опыт в исследовании самых разнообразных вещей.
  Он без тени сомнения протянул руку, явно намереваясь приступить к исследованиям немедленно. Николай сглотнул и протянул ему магический артефакт. Виразума без тени сомнения перевернул кружку.
  - Осторожнее! - завопил отскочивший Николай. Однако из кружки вылилось не более пяти литров воды, сменившиеся тоненькой струйкой.
  - Ничего, ничего, - откликнулся Виразума. - Я и так был мокрый, так что все равно переодеваться. Вам, если хотите, тоже могу что-нибудь дать.
  Николай хотел, так что последовал вслед за хозяином наверх, в его кабинет.
  - А мне что делать? - плаксиво спросил их всеми забытый Памарома.
  - Завтрак сделай, - угрюмо сказал ему Николай.
  - Ага, верно, - согласился с ним смотритель. - Там на кухне всякое есть... чувствуйте себя как дома.
  Надзиратель что-то прошипел им вслед, но они не обратили на него ровно никакого внимания.
  У Виразумы нашелся длинный толстый плащ, в который Николай, освободившись от мокрой одежды, с удовольствием завернулся. Вскоре их рубашки, штаны и даже сапоги висели на каком-то хитроумном приспособлении, симбиозе флюгера и воздушного колеса, которое медленно вращалось вокруг верхушки башни. Виразума вопросительно посмотрел на Николая.
  - Я бы хотел остаться здесь, - сказал тот. - Я тоже очень интересуюсь, что у этой кружки внутри.
  Виразума кивнул, поставил кружку перед собой и вынул из груды инструментов шлицевую отвертку.
  - Сначала выясним производителя, - сказал он и, перевернув кружку, поставил ее донышком вверх. На донышке обнаружилась прямоугольная табличка, которую смотритель старательно зачистил отверткой.
  - Ага, городская артель Силоя, - сказал Виразума, исследовав табличку через большое увеличительное стекло. - Значит глина из Тараканая, лепка ручная на круге с водяным приводом, обжиг в печи закрытого типа. То есть с возвратными характеристиками.
  Он повертел кружку, попытался поцарапать ее то тут, то там. Кружка не царапалась.
  - Понятно, - помрачнев сказал он и поставил кружку на донышко. Покопавшись в куче хлама на столе, отыскал массивное металлическое кольцо. Подняв его двумя пальцами, он бросил его в кружку. Кольцо исчезло.
  - Слушаем, будет ли звук удара, - сказал Виразума. Николай прислушался - сначала ничего не уловил, потом он словно бы различил свист - на самой грани слышимости.
  - Свистит, - сказал он. Виразума сначала непонимающе глянул на него, потом вдруг его глаза расширились и он соскочил со стула, дернув Николая за рукав.
  - Ложись!
  Николай последовал его примеру, сильно ударившись при этом коленом. Свист стал хорошо слышимым, потом оглушающим, а потом колечко вылетело из кружки, с треском пробило потолок и улетело в атмосферу.
  - Уфф, - сказал, поднимаясь, Виразума. - Пронесло.
  - Что пронесло?
  - Кружечка-то ваша пустая, - внушительно сказал он. - Будь в ней вода - кольцо бы просто булькнуло туда и все. А тут - летело, пока не набрало такую вот скорость...
  - А вода почему не выливается так?
  - Так это ж кружка для воды, - туманно ответил Виразума. Более он ничего не объяснял, занявшись разглядыванием кружки в лупу.
  Николай посмотрел по сторонам.
  - А если туда гвоздь бросить? - спросил он.
  - Ничего хорошего, - не отрываясь от лупы сказал Виразума. - Кольцо симметрично, так что его траектория более менее предсказуема. Гвоздь скорее всего будет многократно отражаться и вылетит с гораздо большей скоростью и под непредсказуемым углом.
  - Ничего себе, - поразился Николай. - То есть, если туда бросить, например, горсть гвоздей, а потом бросить, например, в отряд неприятеля, тогда...
  - Тогда перебьет всю округу, - откликнулся Виразума. - И порушит все дома. Деревья снесет. В общем, будет как в Бульбадае в конце правления Грурпа. Слыхал, наверное.
  - Я гундараец, - на всякий случай сказал Николай.
  - У нас же с ними война, - привычно откликнулся смотритель.
  - Ага, знаю, - мрачно сказал Николай. Война эта сидела уже у него в печенках.
  Виразума продолжал разглядывать кружку в лупу. Потом вдруг хмыкнул, вытащил из хлама шило и ткнул в какую-то только ему заметную точку на боку. Кружка подпрыгнула, из нее вырвалось облачко пара.
  - Ага, нашел, - довольно сказал смотритель станции. - Хитро у них тут получилось. Хотя если бы я сейчас ошибся - нас бы разнесло в пыль.
  - Чего чего?
  - Есть несколько узлов, - заученно ответил Виразума. - Силовой, геометрический, геодезический, механический и магический. Этот - магический. Если бы был силовой - вся внутренняя структура распустилась бы и нас... того.
  - Чего того?
  - Ну, в пыль. Даже мельче, - в голосе Виразумы явно читалось радостное возбуждение. - А силовой тут должен быть левее...
  - Пошли завтракать, - в панике сказал Николай.
  К огромному его счастью Памарома поддержал его, закричав снизу, что завтрак подан.
  - Ладно, потом сделаю, - с явным сожалением в голосе сказал Виразума. - Чего у нас там на завтрак?
  Памарома постарался. На столе на трех выщербленных тарелках стояли колобки, в точности напоминающие памятный Николаю прандвинд.
  - Это что такое? - с крайним удивлением спросил Николай. - Ты чего, смог это здесь сделать?
  - Какой там, - махнул рукой надзиратель. - Так... похоже просто.
  Он взял колобок, на секунду прислонил его к щеке, потом вздохнул, откусил кусок и начал жевать со страдальческим видом.
  - Ты не забывай эти движения, - посоветовал ему Николай. - Пригодятся.
  Он выбрал колобок поаппетитнее и вонзил в него зубы. Зубы тут же завязли.
  - Что это такое?!
  Вопрос был излишним. Памарома постарался на славу - он, по всей видимости, перетряхнув всю кухню, взял всего понемножку - в том числе и свеженаловленную рыбу, все перемолол и скатал в милые своему сердцу колобки.
  Погруженный в свои мысли Виразума не обращая на них никакого внимания взял колобок со своей тарелки, откусил сразу половину и начал меланхолично жевать. Памарома с надеждой глянул на него.
  - Нормально, - пожал плечами смотритель и затолкал в рот остаток. Памарома просиял - его мнение о Втором ордене явно улучшилось.
  Николая с трудом, давясь и преодолевая рвотный рефлекс доел свою порцию. Он уговаривал себя, что это - те же самые белки, жиры и углеводы - пусть и в несколько необычном сочетании. В конце концов, в желудке все встанет на свои места - главное, чтобы это все попало в желудок.
  К счастью, обошлось без эксцессов. Николай торопливо запил завтрак водой. Виразума уже собрался возвращаться в свою мастерскую, когда вдруг послышалась бравурная музыка, заставившая подскочить второго надзирателя.
  - Наши, - радостно завопил Памарома.
  Кромку холма перевалил отряд, возглавляемый человеком в черной шляпе. Помимо него там был с десяток человек, вооруженных короткими и толстыми палками, два музыканта с трубами - именно они выдували столь воодушевившую второго надзирателя музыку, и еще один человек с чемоданчиком.
  - Точно ваши? - мрачно спросил Николай у второго надзирателя.
  Тот радостно кивнул.
  - Да вот же, он перед вами - младший дознаватель Памапама. Сам приехал - это же его дело!
  Виразума тоже выглянул в окно.
  - Первый орден, что ли? Чего им нужно?
  - Нас, - угрюмо сказал Николай. Его мозг лихорадочно искал выход из сложившегося положения. Можно было бы попытаться смыть противника, но кружка-то пуста. Хотя, если правда про горсть гвоздей...
  - И что вы натворили?
  - Ничего. Ты нам поможешь? Нам надо...
  - С чего это я вам помогать должен? - неприязненно спросил его Виразума. - Ссориться с Первым орденом - себе дороже.
  - Ну пожалуйста!
  - Даже если бы хотел - как вам поможешь? Это ж Легион Первого ордена.
  Отряд двигался к ним.
  - Ну, а если кружку с гвоздями?
  - Еще чего удумал, - возмутился смотритель. - Нас же самих и порежет первыми, и башню снесет! Хотите, чтобы за вас и Второй орден тоже взялся?
  Отряд все так же маячил на кромке холма. Еще немного, и они будут около башни.
  - Ну, может быть колечком еще? Оно же летит прямо? Если хорошо прицелиться...
  - Оно прямо летит, если кружку не двигаешь, - наставительно сказал Виразума. - Если двинуть - тоже неясно, куда улететь сможет.
  Николай, ломая руки, отошел от окна. На него навалилось мрачное отчаяние.
  - Может, хоть наполнить кружку успеем?
  - Днем напора нет совсем, - вздохнул Виразума. - Да вы не расстраивайтесь так. Может, обойдется все?
  Внешний вид Николая подсказал ему, что нет, скорее всего не обойдется. Смотритель вздохнул.
  - Ладно, раз такое дело, я...
  Николай с надеждой посмотрел на него.
  - Я вам прощаю те два слюта. Можете не возвращать.
  - Спасибо! - радостно взвился Мапарома. - О, благородный Виразума, как это великодушно с вашей стороны!
  Николай, окончательно упав духом, сел на лавку, уронил голову на руки. Виразума робко коснулся его плеча.
  - Раз так, вам кружечка-то, наверное, не нужна? - спросил он. - Может, оставите ее мне? Для опытов?
  - Нет уж, - мрачно, не отрывая лица от рук ответил Николай. - С собой заберем.
  Он вдруг вспомнил, что до сих пор завернут в плащ Виразумы, а его собственная одежда - вернее, обобранное им вместилище мимоаги Первого ордена до сих пор крутится вокруг башни.
  - Вы плащик-то тоже можете оставить, - просительно сказал Виразума. - Я вам еще один могу дать, потолще. Сгодится небось... А кружечку...
  - Сказал же - нет!
  Николай выпрямился. Он решил встретить противника с высоко поднятой головой.
  Противник, однако, вел себя странно. По всем расчетам они давно должны были спуститься с вершины холма к башне - но нет, до сих пор шагали на прежнем месте. Мапарома, вцепившись в раму, с тревогой вглядывался в них.
  - Это чегой-то они не идут-то? - спросил он у Николая.
  - Идут же, - откликнулся тот. И был прав - ноги у гостей из Первого ордена двигались, коленки поднимались, шаги шагались. Только вот расстояние до башни никак не уменьшалось.
  - Идут, ага, только не идут совсем, - испуганно сказал Мапарома. - Опять колдуете? - подозрительно спросил он у Николая.
  - Да нет, вроде, - честно ответил тот.
  Раздался скрип - из-за башни на травянистую площадку выехала знакомая карета. Тут уже завопил Николай. Завопил и бросился вниз. И через несколько секунд он уже обнимал выскочивших из кареты ставших такими родными Виндамора, Симогала и Фирамелу.
  - Как здорово, что вы здесь! - вопил он. - Как я по вам соскучился!
  Виндамор крепко сжимал его руку, Симогал душил в объятиях, Фирамела повисла на шее и чмокнула его в щеку. Все было так здорово и хорошо, пока вдруг кто-то не ущипнул его за задницу.
  - Ой, - Николай аж подскочил. За его спиной стоял какой-то древний старик с развевающимися пегими волосами.
  - Вы чего, дедушка? - спросил он.
  - А ты хороший резервуар себе наел, - одобрительно сказал дед. Голос у него был высокий и пронзительный, словно бутылки пилили. - Надо бы поделиться.
  С этими словами он недвусмысленно похлопал Николая по заднице.
  - И штанишки одень.
  - Вы кто вообще? - с некоторым возмущением спросил Николай.
  Он посмотрел на своих друзей - те потупились и отводили глаза. Наконец, Виндамор откашлялся.
  - Этот... господин Бубас нашел нас в Олое. Если бы не он, мы бы, вероятно, до сих пор вас искали в библиотеке, она, вы знаете, довольно обширна...
  - И что?
  - А потом он сказал нам, где вы и обеспечил нашу поездку в Гартомальдур... а когда вы непонятным образом от нас ускользнули - довольно уверенно указал на это место. То есть тем, что мы встретились, мы обязаны господину Бубасу...
  Господин Бубас снова ущипнул Николая за мягкое место.
  - Ты там много чего набрал-то, надо поделиться, а? Со мной?
  Николай сглотнул.
  - Давайте сначала куда-нибудь отсюда уедем, - сказал он, пытаясь ускользнуть от цепких пальцев старика. - Вон там люди из Первого ордена, которые хотят меня схватить.
  Люди из Первого ордена бежали в их сторону - все так же не трогаясь с места.
  - Это вы их так... держите, - спросил Николай Виндамора.
  - Нет, - ответил тот. - Это все заслуга господина Бубаса.
  Николай понял, что ему следует быть очень благодарным господину Бубасу, который в этот момент снова пытался ощупать его зад. Решительно вырвавшись из его узловатых, словно бы вовсе лишенных мяса рук Николай убежал в башню.
  - Я только переоденусь, - крикнул он. Фирамела прыснула.
  Наверху он встретил насупившегося Памарому.
  - Это вы как тогда отсюда? - спросил он, явно волнуясь.
  - Я отбываю со своими друзьями, - объявил ему Николай. - Вы же можете дождаться своих.
  - Не буду я их дожидаться, - угрюмо ответил второй надзиратель. - Мне одному обратно пути назад нет. Вот если с вами - всегда смогу сказать, что я вас привел, и никто не прискребется. А один - значит упустил.
  - Не собираюсь я возвращаться, - честно предупредил его Николай.
  - Ну, мало как оно обернется, - с плохо скрытой надеждой сказал Памарома. - А пока я с вами.
  Николай махнул рукой и взбежал на третий этаж. Виразума укладывал саквояж.
  - Ваша одежда вон там, - сказал он. - Почти высохла. Плащ прошу вернуть.
  - А вы мне - кружку.
  - Конечно. Хотя, если вы передумаете - тогда я могу передумать насчет плаща. И еще - насчет тех двух слютов...
  - Вы нам их простили, - уперся Николая. - У меня свидетель есть!
  - В тот момент вам угрожала страшная опасность, - пробормотал Виразума. - Впрочем, ладно. Пустое. Потом поговорим, сейчас нам надо быстрее собираться.
  - А вы-то куда?
  - С вами, куда же еще. Не думаете же вы, что мне поздоровиться в тот момент, когда эти, из Первого ордена, доберутся, наконец, до башни - и не обнаружат тут вас?
  Николай тяжело вздохнул. Его компания стремительно разрасталась.
  - Хорошо, - сказал он. - Только не знаю, хватит ли места в карете.
  Николай быстро переоделся, забрал стоявшую на краю стола кружку и на всякий случай высыпал в карман штанов горсть гнутых гвоздей из кучи барахла на столе.
  Внизу он наткнулся на стоящих друг напротив друга Виразуму и Виндамора.
  - Кого я вижу, - саркастически говорил магистр. - Его все ищут, а он, значит, спрятался на станции четыреста два.
  Виразума оскорбленно встрепенулся.
  - Я не прятался. Мне не от кого прятаться. Я тут... обосновался.
  - Ага. На станции у черта на куличках. Скажи, с тех пор, как ты взорвал магистрат в Канае...
  - Я его не взрывал! Мне заказали камин, я его сделал...
  - А он взорвался, как только в него засунули кочергу!
  - Я их предупреждал, что туда нельзя засовывать металлические предметы!
  Их перепалку прервал Симогал.
  - Господин Виндамор... мне кажется, господину Бубасу опять плохо.
  Господину Бубасу и впрямь было плохо. Настолько, что он лежал у подножия башни и скреб скрюченными пальцами камни у ее основания.
  - О нет, только не это, - страдальчески скривился Виндамор. - Он же недавно ел! Что-то осталось?
  - Ничего, - коротко ответил здоровяк. - Все, что мы набрали в Гартомальдуре - все смолотил.
  - И что же нам теперь делать? Ох, господин Симогал, зачем же вы выкинули в Олое еду господина Бубаса...
  - Да кто ж знал, что эта груда булыжников - провиант для этого психованного деда? - возопил Симогал. - Вот кто-нибудь это знал? Избавиться от них все хотели, не надо меня выставлять виноватым.
  Николай ошалело переводил взгляд с одного на другого.
  - Господа, вы о чем вообще?
  - Господин Бубас имеет весьма прихотливые гастрономические привычки, -объяснил ему Виндамор. - Он ест камни. Но не всякие. Ему нужны, не много ни мало, камни из сердца Куортанбайских гор. У него был с собой провиант, но... по нашему недомыслию мы от него избавились, пока он спал. В Гартомальдуре нам повезло - камни из требуемых мест нам - вернее, господину Симогалу - удалось вывернуть из мостовой. Но этот запас, как я понял, уже израсходован.
  Николай подозвал Виразуму.
  - Господин Виразума, вы...
  - Я все слышал. И представления не имею, из чего сложена башня.
  - А я имею, - вдруг вступил в разговор Мапарома. - Вот те два камня из верхнего перекрытия - наверняка из Куортанбая.
  Все воззрились на второго надзирателя, тот даже покраснел.
  - Откуда вы знаете? - спросил Виндамор. Он мигнул Симогалу, тот бросился вверх по лестнице.
  Мапарома пожал плечами.
  - Я камни понимаю. У нас ведь мало с кем поговорить можно, на работе-то. Редко когда такие, как господин Николай, с пониманием. Вот и смотришь по сторонам, а что вокруг тебя? Камни, только камни. Вот я и стал их... разглядывать.
  Наверху раздался грохот, Симогал заорал "Берегись" и через пару секунд камни, на которые указал Памарома валялись на траве. Бубас приподнял голову и тут же потянулся к ближайшему, схватил его скрюченным пальцами, подтянул к лицу и вцепился в него зубами. Раздался хруст.
  - Вы не ошиблись, - заметил Виндамор. - Спасибо вам, господин...
  - Суперновиций Мапарома, - напыщенно отрекомендовался тот.
  - А есть тут еще такие камни?
  - Нет, не думаю. Они в этих местах - редкость.
  Бубас глодал первый камень. Виндамор вздохнул.
  - На какое-то время это его поддержит, а пока - уходим отсюда. Все в карету!
  На прощание Николай глянул на отряд Первого ордена. Они уже прекратили свои попытки достичь башни. Просто сидели в траве на вершине холма и смотрели на них. Памапама даже помахал ему рукой.
  Николай торопливо забрался в карету. Бубас уже сидел там, догладывая камень, второй лежал у него в ногах. Рядом с ним сидел Симогал, заслоняясь ладонью от отлетавшей от челюстей старика мелкой щебенки. Остальные набились внутрь - как ни странно, поместились все, даже тесно особо не было.
  - Куда летим? - деловито спросил Виндамор.
  - В Олой, - не терпящим возражений тоном заявил Николай. - В библиотеку. Я там нашел кое-что, мне это нужно. Прямо сейчас.
  Виндамор пожал плечами и протянул ему ДНД.
  - Господин Бубас сейчас занят, - он кивнул на старика, который чавкал уже вторым булыжником. - Но вы, помнится, тоже хорошо с ним управлялись.
  Это была правда. Николай сжал светящийся Блюберот Таман и, когда он послушно запульсировал в его руке, скомандовал:
  - Летим в Олой.
  Карета поднялась в воздух и, чуть покачиваясь на ветру, полетела куда велено.
  - Вы, помнится, хотели изучить вопрос путешествия в другие миры, - полюбопытствовал Виндамор через некоторое время.
  - Да, верно, - ответил немного захваченный врасплох Николай.
  - И вы именно за этим сейчас летите в Загишскую библиотеку?
  Все сидящие в карете, даже Бубас со своим камнем, уставились на Николая. Тому стало неуютно.
  - Ну да, за этим, - осторожно сказал он.
  Виндамор помолчал, потом прокашлялся. Все лица повернулись к нему.
  - Из того факта, что даже в минуту опасности, вы стремитесь попасть в библиотеку - в которой вас уже однажды захватили, я могу сделать вывод, что сведения, которые вы собираетесь найти в библиотеке крайне важны для вас.
  Николаю оставалось только кивнуть.
  - И так как в этой книге содержатся сведения о путешествиях в другие миры, то можно сделать вывод, что вам крайне важно узнать о способах путешествий в иные миры.
  - Кгхм, - ответил Николай. - А к чему вы клоните, уважаемый Виндамор?
  - Так как вас уже однажды захватили в Загишской библиотеке, то вы не можете не учитывать ту возможность, что вас могут захватить там еще раз. Следовательно, у вас есть некий план, который позволит вам избежать повторного пленения.
  В карете воцарилось молчание.
  - И этот план, скорее всего, связан с путешествием в иные миры. Иными словами, вы надеетесь, что сможете убежать в иной мир и таким образом избежать пленения Первым орденом.
  Николай боялся вздохнуть.
  - К сожалению, вынужден вас огорчить, - закончил Виндамор. - Я имею некоторое представление о методах путешествий в иные миры - правда самые общие, но и их достаточно для того, чтобы сказать вам о тщетности такого рода надежд. То есть сама процедура перемещения в другой мир во плоти связана с довольно серьезной подготовкой и занимает немало времени, которого у вас наверняка не будет в условиях охоты, которую открыл на вас Первый орден.
  - У меня есть чем от них отбиться, - пискнул Николай.
  Он протянул Виндамору кружку. Тот взял ее, взвесил на руке, потом заглянул внутрь.
  - Понимаю, - задумчиво протянул он. - Солидно, но насколько я понимаю, она сейчас пуста?
  - Можно наполнить. Вон как раз внизу озерцо...
  Процедура наполнения кружки вызвала настоящий фурор, несмотря даже на то, что Николай не стал осушать озеро до дна. Только наполовину. После этого он аккуратно перенес кружку в карету и поставил на столик.
  - Солидно, - заметил Симогал, пожирая ее глазами. - Торенские контрабандисты за такую немало бы отвалили...
  - У нас такая была, - вдруг сказала Фирамела.
  - У кого у вас? - удивился Виндамор.
  - У тетки моей. Ну, вернее не такая немного. Хотя, наверное, совсем не такая. Но похоже.
  Посмотрев на недоуменные лица своих спутников, девушка пояснила.
  - Тетка как-то раз сделала для какого-то старикашки заказ, очень сложный. Он ей и подарил наперсток. Хороший, легкий, крепкий... знаете, сколько наперстков в год уходит, когда шьешь? У-уй... много! А тот не только не ломался, а как тетка сказала - сам шил. Здоровский был. А потом она случайно - ба-бах, и веретено в него уронила. И с концами. Никто не верил, подходили - и в тот наперсток в итоге чего только не накидали-то.
  Воцарилось молчание. Потом Виндамор каким-то очень тоненьким голосом сказал:
  - То есть вы - племянница Витолуги?
  - Ага, - беззаботно сказала Фирамела и отвернулась к окну.
  Виндамор закряхтел, словно узнал только что нечто сногсшибательное, а Симогал выглядел так, словно его огрели по голове шпалой. Николай собирался спросить у них, кто такая Виталуга и что все это означает, но тут карета приземлилась.
  Все, кроме прикорнувшего после еды Бубаса вышли наружу. Местность была Николаю незнакома, но Виндмор уверенно ткнул пальцем в заросший лесом склон.
  - Вон там - библиотека, - сказал он. - Совсем рядом.
  Решили идти втроем - Николай, Виндамор и Симогал. Напрашивался Памарома, но узнав, что идут с кружкой - стушевался и отстал.
  Так как неделя еще не прошла, их пропуск все еще действовал, так что снова платить не потребовалось. Николай вихрем помчался в пятый зал второго колеса. Сопровождающие не отставали, готовые к разного рода сюрпризам - но до цели они добрались без происшествий.
  Знакомая ячейка была пуста. На крышке с обратной стороны белела надпись - книга изъята Первым орденом, будет возвращена по окончании нужды в ней.
  - А где-то еще есть такая книга? - замороженным голосом спросил Николай.
  Ему ответил Виндамор.
  - Каждая библиотека содержит уникальное собрание. Иначе теряется сам смысл ее существования.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"