Аннотация: ...ну, пока не очень романтическое, а паргелия еще не видать))
Этот посетитель пришел в Храм не впервые; по крайней мере, он сразу закрыл за собой тканевый полог и, не раздумывая, первым делом направился к сосуду для пожертвований и только потом - ко мне: видимо, знал, что я так или иначе отправлю его по этому маршруту, прежде чем выслушаю.
Разговорами он, впрочем, тоже не особо утруждался. Вместо прочувствованной мольбы или худо-бедно выжатой исповеди на чашу ритуальных весов с хлюпом приземлился здоровенный шмат мяса, щедро обрызгавший кровью алтарь и самого посетителя. Если б попало еще и на меня, объясняться ему все же пришлось бы, а так - он молча хлопнул на вторую чашу весов правую руку и выжидательно уставился на перекладину. Давить, выравнивая весы, не пытался. В народе искренне верили, что Равновесие должно принять решение само, а любое жульничество приведет к отказу в просьбе. Верховная, понятное дело, пользовалась этим суеверием вовсю, что, однако, не помешало приладить к весам исполнительный механизм, не позволяющий выровнять чаши давлением на одну из них.
- Лицо, - спокойно напомнила я.
Мужик злобно сверкнул глазами, но все же содрал с себя старую тканевую маску. Процедура затянулась, но убирать с весов правую руку он суеверно не рисковал.
Открывшаяся взгляду красновато-желтушная физиономия была до того бандитской, что я с трудом удержалась от вопроса, точно ли принесенная им печень - свиная. Интерес подогревала и подозрительно топорщившаяся на боку потрепанная куртка, и чрезмерно широкие голенища сапог: в таких очень удобно прятать метательные ножи... но, в конце концов, какое мне дело?
Я смерила мужчину оценивающим взглядом, припомнила, сколько раз звякало, когда он возился с сосудом для пожертвований, - и незаметно нажала ногой на педаль под алтарем.
Весы тотчас тихо скрипнули и выровнялись, а по физиономии посетителя скользнуло облегчение.
- Решение ясно, - рассеянно констатировала я и поднялась. - Следуй за мной.
Вести его во внутренние помещения Храма я не рискнула. Там, конечно, куда более подходящая обстановка: и заранее подготовленные пентаграммы, и чистый алтарь, и ширмы, и даже роспись по потолку, чтобы было чем отвлечься от занятия жрицы, - но тащить эту бандитскую рожу мимо портретной галереи и выставочного зала с коллекцией драгоценных статуэток? Обойдется!
Не мудрствуя лукаво, я свернула в первый же ученический класс, поманив за собой посетителя.
Здесь готовили будущих жриц; разумеется, практиковаться на платежеспособных прихожанах девочкам никто не позволял, - но почему бы не дать шанс на помощь тем, кто мимо сосуда для пожертвований проходит, стыдливо опуская глаза? Случись что, ошибки учениц исправит преподавательница. Единственное, чем рискуют бедняки, - это пара лишних минут дикой боли, ну так от нее и заплатившие просители не застрахованы...
Алтарный камень, истертый тысячами тел, высился у доски. Последний класс почему-то не вытер кровь в изголовье, зато оставил мне вполне работоспособную (хоть и несколько кривоватую) пентаграмму.
- Клади печень в...
Посетитель, не дожидаясь моих указаний, шлепнул мясо в специально выдолбленную выемку посреди пентаграммы и принялся расшнуровывать куртку. Я деликатно отвернулась, хотя он явно ничуть не смущался, и начала проговаривать стандартную речевку:
- Я заменю больную ткань здоровой, но должна предупредить: все в руках Равновесия, и, если окажется, что принесенного материала недостаточно, твоя болезнь...
- ...никуда не денется, - хрипло закончил мужчина и закашлялся. По тексту шли несколько другие слова, но суть он изложил верно, так что я молча пожала плечами и обернулась.
Посетитель успел раздеться до пояса и улечься на камень, выжидательно уставившись в потолок. Здесь никаких росписей, само собой, не было, - не считая нескольких полустертых шпаргалок, - но алтарный камень протерся до такой степени, что поворачивать голову куда-либо еще возможным не представлялось. Я подошла ближе, оценивая фронт работ, и едва удержалась от расстроенного присвиста. Надеюсь, он там, у сосуда, не поскупился...
Дела его были даже не плохи.
Скорее уж дерьмовы настолько, что оставалось только удивляться, как он вообще сюда дошел.
Шафранно-желтая кожа заметно шелушилась; то тут, то там виднелись расчесанные едва ли не до крови участки. Белки глаз было бы куда корректнее именовать желтками. Под тощей грудиной вздымался раздутый, покрытый сыпью живот; мне впервые пришло в голову, что широкие голенища сапог потребовались вовсе не ради ножей, а из-за зверского отека ног.
При такой картине принесенного куска печени могло и не хватить. Приди этот чудик на пару дней позже, и мне пришлось бы отправить его к тем, кто разбирается не столько в принципах Равновесия, сколько в медицине. Да и что прикажете делать со столь ярко выраженными последствиями?..
Но попытаться я все равно должна.
- Равновесие встало на твою сторону. Но я лишь смертная, и мои действия...
- Девочка, я уже знаю, что будет больно, - снова прервал меня этот ходячий труп.
Я поджала губы и молча вручила ему чистую скатку из кожи, которую он так же молча сжал в зубах.
Все знают, что будет больно! Просто есть стандартный набор фраз, которые я так или иначе обязана озвучить по регламенту, иначе Верховная съест меня с потрохами. Но не объяснять же это каждому прихожанину? Тем более, что конкретно вот этот почитай что мертв...
- Тебе будет очень больно, - не то предупредила, не то пообещала я - и опустила руки на пентаграмму.
Один несомненный плюс ученического класса перед алтарями внутренних помещений все же есть: звукоизоляция здесь на высоте. Во-первых, слишком близко к приемным покоям, а во-вторых - ну ученицы же, что с них взять? Некоторые еще и теряются, когда клиент начинает орать как резаный, прерывают процесс замены - растягивают, так сказать, удовольствие...
Этому, похоже, и вправду не впервой: вопил он, конечно, так, что мне уши закладывало, но соскочить с алтаря или хотя бы сжаться в комок не пытался, а скатку старательно сжимал в зубах, несмотря ни на что. Под желтушной кожей на правом боку что-то задвигалось - посетитель потянулся было зажимать, но спохватился и вцепился в крючья для рук. Я одобрительно кивнула, хотя ему явно не до моей жестикуляции: свиная печень в углублении и до начала процедуры выглядела не так чтобы особенно аппетитно, а сейчас и вовсе приобретала совершенно тошнотворный вид. Процесс замены клеток шел полным ходом, но просто поменять печени местами недостаточно. Каждая замененная молекула перестраивалась под организм, чтобы не быть отторгнутой, и, судя по перекошенной в крике бандитской физиономии, восторга по этому поводу прихожанин не испытывал.
Когда я закончила, в приемных покоях Храма сестры уже затянули предрассветную литанию. Слышала я ее плохо, будто звучала она где-то далеко; судорожно, с хрипом дышащий посетитель, по всей видимости, не слышал ее вовсе, да и голос все-таки сорвал. Свиная печень в пентаграмме превратилась в нечто совсем уж помойного вида, и я брезгливо спихнула ее в утиль.
- Мне... я... - вся напускная суровость и немногословность слетела с прихожанина, как покров с приватной танцовщицы, но лютый хрип так царапал уши, что я поспешила принести ему стакан воды. - Я буду?..
В общем и целом пока все выглядело так, будто никакого чуда не свершилось. Мужик по-прежнему был желтушен и весь в сыпи, но не могу же я разом убрать и все последствия? Ну, то есть могу, конечно, но их пришлось бы передать кому-то, а добровольцев тут что-то не наблюдалось...
- Жить - будешь, - скептически оглядев содержимое мусорного ведра, все же пообещала я. - Но помни, что Равновесие помогает тем, кто делает...
- ...все за него, - буркнул мужик. В норму он приходил поразительно быстро.
- ...все для того, чтобы ему помогли, - все же закончила я. Храм в народе и так не слишком любят, к чему допускать такие вот разговорчики в строю?
- В прошлый раз была другая жрица, - сообщил посетитель. - И она меняла не так больно.
Ценная информация, ничего не скажешь. Погодите минуточку, я отмотаю время назад и тоже поменяю не так больно.
- Наверно, сестра Дарина опытнее тебя, - сипло заявил мужик, все еще глядя в потолок.
Я помрачнела.
Сестра Дарина была опытнее всех, кроме Верховной, и отлично разбиралась и в Равновесии, и в медицине, и одни вулканы ведают в чем еще.
- Несомненно, - подтвердила я. - Сестра Дарина - пример для всех нас.
За исключением разве что одного малозначащего момента: жрица, которую сама Верховная прочила в свои преемницы, исчезла месяц назад, не оставив Сыскному отделу ни единой зацепки. Если бы не это, меня никто бы не пустил обслуживать посетителей, по крайней мере, ближайшие лет пять.
- А где она? - будто бы невзначай поинтересовался прихожанин, но на мгновение на его физиономии мелькнуло такое цепкое выражение... и я натурально уронила челюсть.
- Ты что, запустил замененную ею печень только ради того, чтобы притащиться сюда и задавать мне вопросы? Да вы, ищейки вулкановы, совсем ума лишились?!
Мужчина вздрогнул и скосил на меня желтушные глаза. Отпираться, что характерно, даже не пытался: Равновесие не станет помогать тем, кто лжет его посланницам - еще одно очень удобное суеверие.
- Нет, с печенью случайно вышло, но несколько вопросов у меня все же есть.
Если бы Верховная услышала то, что я ему высказала, пересдавать бы мне экзамен по корпоративной этике...
Нет, я знала, что у Сыскного отдела есть гипотеза, будто бы между Дариной и главной жрицей храма вулкан извергся. На основании откровенно идиотского предположения ищейки сделали вывод, что у Верховной был мотив убрать чрезмерно опытную сестру из Храма, чтобы у той не было ни единого шанса подсидеть начальство раньше срока.
Гипотезу проверяли тщательно, но ничего накопать не смогли. Все контакты с общественностью поддерживала сама Верховная, а она на такие наезды реагировала однозначно: выставляла следователей из Храма, настоятельно советуя пересмотреть свое отношение к религиозным столпам государства и прекратить мерить духовное светскими мерками. А поскольку до более разумных вопросов ищейки не додумались...
Дарину жрица обожала едва ли не больше, чем принесенных в дар Равновесию детей, и искренне хотела, чтобы ее нашли. Но нынешний тиран, по всей видимости, еще более искренне хотел подвинуть предприимчивую женщину подальше от власти и использовал для этого все возможные средства. Его ли рук дело - исчезновение преемницы? Неизвестно, но пользовался он им мастерски.
- Слушай, меня это расследование самого до печенок достало, - буркнул посетитель, не дожидаясь, пока я заткну свой фонтан нецензурного красноречия.
- Это я и так вижу, - несмешно скаламбурила я, ткнув пальцев в мусорное ведро. - И у меня нет ни малейшего желания довести до подобного состояния еще и саму себя. Записывайся на аудиенцию к Верховной жрице Храма и задавай свои вопросы ей!
Мужчина с трудом приподнялся на локтях.
- Я знаю, что внутри Храма проводится свое собственное расследование, - заявил он. - И знаю, что занимаются им по своей инициативе молодые жрицы. Мне нужен только доступ...
- Ты же не думаешь, что мы проявляем инициативу, о которой не знает Верховная? - на этот раз я перебила его сама. - Доступ к материалам - сколько угодно, но только с ее дозволения! А сейчас, будь так добр, освободи алтарь.
Видя, что он не торопится, еще рассчитывая меня уговорить, добавила:
- Если, конечно, не хочешь послужить пособием для учениц.
Невинная фраза придала ищейке неслабое ускорение, и я проводила его до приемного зала, на ходу советуя все же обратиться к медикам. Кажется, он ни вулкана не слушал.
Не удивлюсь, если через месяц явится с еще одной печенкой...