Могли бы дружить, но нет, вечные враги: как глупо. Только потому, что способ питания у нас разный. Мы, исполинские кактусы, накапливаем влагу с редкими дождями и предрассветной росой, удерживаем в теле значительные ресурсы этой драгоценной жидкости. Саксаулы многометровыми корнями высасывают скудные капли из почвы. У них нет резервуаров, зато они умеют ползти по пустыням, у них длинные сильные руки, гибкие жилистые тела. Саксаул всегда ищет жертву. Родичи Камиллы умели подползать к моим соплеменникам, обвивать их узловатыми ветвями и прокусывать тугое тело. Заветные контейнеры воды! Ее можно пить досыта.
Мы погибали, но многие успевали отомстить. Острые шипы кактусов пронзали тела атакующих вампиров. Саксаулы рассыпались прахом возле безжизненных жертв.
Каждый день одинаков.
Кипящее золото пустыни, стекающий с небес зной, смерть... бесконечность...
Дыхание хищных барханов, в котором боль, стон и жажда.
Мы поклоняемся Создателю миражей. И великие кактусы, и черные саксаулы, плотные, жесткие, сердитые. Их корни перемещаются в чертовой глубине, словно легендарные подземные чудовища, которые в судный час вырвутся на поверхность тлеющей планеты.
Камилла смотрит на меня и ждет. Мы последние. Нас разделяет песок и жажда мести исчезнувших поколений.
У меня широкие плечи, обширная спина и грудь, как скала. Такое тело хорошо собирает росу, впитывает влагу ветра. Но ветры редки. Иногда они срывают с моей головы оранжевые и пурпурные лепестки, несут до Камиллы и осыпают ее изящные поникшие плечи. Она ненавидит меня. У меня есть вода.
В котором часу какого века Создатель миражей наслал жажду.
Последний мираж в пустыне последних врагов.
Иссякла роса, окаменела почва.
Солнце повисло над головой, жгло, прожигало.
Шуршание.
Камилла ползла ко мне, медленно двигая сухими руками.
- Огюст... я иду.
Она оборвала корни. Зачем, девочка?
- Стой! Замри. Не надо.
Я выпрямился во весь рост, пошатнулся. Тяжелый песок неохотно осыпался с колен.
Она приникла ко мне и долго поднимала истощенную руку, пытаясь коснуться щеки, счастливо улыбнулась. Тень вампира. Сквозь тончайшую кожу просвечивало сверкающее небо.
Я втянул трехгранные иглы, наклонился, прижался шеей к ее губам.
- Пей.
- Нне...льзя.
Моя ладонь обросла острыми шипами, я полоснул себя по груди.
И хлынула вода.
...Вечный поцелуй.
Много веков на краю страшной пустыни высится монумент, созданный вопреки жадной Природе.
Мускулистые руки обнимают нежную фигуру, женщина застыла в порыве, прижавшись к любимому. У ног древовидных тел бьет чистейший родник. Он породил жизнь на километры вокруг. Раз в год я открываю глаза ...жду. Когда-нибудь здесь поселятся люди, может, нашими именами они назовут оазис.