Аркадий с отвращением толкает дверь подъезда здоровой рукой и выходит на улицу.
Унылое выражение его лица не оставляет сомнений - он не ждет от нового дня ничего хорошего.
Жизнь Аркадию отравляют множество вещей: жара, медузы (он несколько лет не был на море, но знает из новостей), Обама, придурки, не говорящие по-русски, холод, ортодоксы, Путин...
15 лет назад в Житомире ничего этого не было. Может быть, только Путин?... Нет-нет, даже его не было.
Сломанная месяц назад рука по-настоящему укрепила его в осознании факта, что жизнь - такое говно, которое не стоило и начинать. Любые, даже самые невинные намеки и предположения о возможном улучшении, воспринимает как тяжелое личное оскорбление.
- Ма шлом ха, Аркадий?! (как твои дела, Аркадий?!) - кричит Рути из окна второго этажа. Рути находится в перманентном состоянии эйфории без привязки к каким-либо реальным событиям, ее переполняет ощущение текущего момента.
- Оооооох..., - Аркадий поворачивается к ней гипсом, демонстрируя всю неуместность вопроса.
- Эх ата маргиш?! (как ты себя чувствуешь?!) - озабоченно-жизнерадостно выкрикивает соседка.
- Аааааа...., - обреченно машет свободной рукой бедолага и недвусмысленно морщит нос, - лё тов (плохо)...
- Аваль квар йотер тов? (но уже лучше?)
- Лёооооо..., - энергично качает головой Аркадий, отстаивая свое право на страдание.
- Ну, кцат йотер тов? (ну, немножко лучше?) - Рути любой ценой пытается выбить признательные показания.
- Лёооооо..., - русские не сдаются.
- Ну, типонет йотер тов? (ну, капельку лучше?)
- Ну...ммммм, - неопределенно мычит Аркадий, прижатый к стенке.
- Йоффи!!! (прекрасно!!!) - с чувством восклицает Рути. Она счастлива...