Аказин Михаил Валентинович : другие произведения.

Бронзовый котелок Орсиевых

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Во время детской игры в Куинджи, в одну из участниц вселяется дух с того света, погибший полевой командир Шамиль Орсиев. Устами шестнадцатилетней девочки заговорило само зло, мечтающее о реванше
  Стихи.руАвторы Произведения Рецензии Поиск Магазин О портале Ваша страница Кабинет автора
  Записки об экзорцисте. Бронзовый котелок Орсиевых
  Записки об экзорцисте. Бронзовый котелок Орсиевых
  Михаил Аказин
  Благодарю за корректуру Глеба Дегтярёва http://www.proza.ru/avtor/malysh12
  
  
  
  I
  
  В дверь постучали. Антон, склонившийся над столом в дремоте, встрепенулся. Стук повторился. Поднялся и на ватных, занемевших ногах пересёк приёмную, в свете красных свечей похожую на темницу замка. Потянул на себя тяжёлую дверь. На пороге стояли двое: высокий мужчина в строгом чёрном костюме и женщина с тонкими чертами лица, одетая в тёмное короткое платье. Оба чем-то очень встревоженные.
  - Вы Антон Козловский? - спросил мужчина.
  - Да, проходите, - отходя ото сна, ответил хозяин "офиса".
  Они вошли и с некоторой робостью присели на продавленные стулья у рабочего стола.
  Атмосферное место в "доме с привидениями" производило сильное впечатление на каждого вошедшего. Три длинные свечи на столе горели ровным пламенем, истекая каплями воска. В углу приёмной нашла пристанище козья голова с закрученными рогами. Стены с потемневшими от старости обоями кое-где имели бурые пятна плесени. Антон плюхнулся на свой высокий стул и, захлопнув ноутбук, спросил:
  - Чем могу помочь?
  Глаза женщины сделались мокрыми от подкативших слёз. Антон смутился и перевёл взгляд на мужчину. Тот начал:
  - Меня зовут Виктор Богатов. Супруга моя, Елена. Мы к вам по одному неприятному, но очень личному делу. Нам больше некуда идти. С нашей дочерью случилась... беда.
  - Слушаю.
  - Это длится уже вторую неделю. Да, Лен?
  Женщина кивнула и полезла в сумочку за платком.
  - Я такое видел только в этих фильмах американских. Никогда бы не подумал, что с нами это случится. Играли они с подругами в спиритизм этот. Ну идиотство же! У нас дома собрались втроём. Мы в гостях с Леной были. Возвращаемся - дверь нараспашку, двое подруг Олеси - в прихожей перепуганные, плачут стоят. А наша дочь в своей спальне изогнутая дугой на кровати воет волком.
  - Волком?
  - Аж мурашки по коже. Лена увидела - сердце прихватило. Мне самому плохо стало. Вызвали врачей, вкололи что-то. Было подозрение на эпилепсию. Но сделали томографию, потом анализы и всё нормально оказалось.
  - В ней мужик какой-то сидит! - выпалила Елена и закрыла платком глаза.
  - Так вот. Привезли домой её, уже думали - отошла от этого приступа. А она начала какие-то страшные вещи говорить. Да не по-русски много.
  - А врачи? Психиатрия? - поинтересовался Антон.
  - Неделю пролежала в больнице психиатрической. Врачи развели руками: сказали - не по их части. Заведующий шепнул про церковь. Вы представляете, каков уровень нашей республиканской медицины! Но вопрос в том, что там, в больнице, никаких признаков и не проявляла, была в сознании. Врачи кололи плацебо. Говорили ещё, что к психологу надо, к семейному - какая-то глубинная травма могла всплыть из детства, какой-то триггер мог сыграть роль.
  - Может, доска?
  - Что ж мы, по-вашему, досками её били, обижали? Нет. Я вам говорю, в ней сидит посторонний. У неё жесты мужика какого-то. Чешет будто бороду, ходит вразвалку, бормочет что-то на непонятном языке.
  - Ест как?
  Елена оживилась:
  - Ест хорошо, даже много. Просит мяса. Баранину. До этого не переносила её совсем, в последнее время про вегетарианство много говорила. А тут - одну ягнятину и просит.
  - И ещё я заметил, что она часто на коленях сидит перед окном и бубнит что-то под нос. Вчера иду в туалет на втором этаже, а дверь открыта. И там она - стоя нужду справляет. Как мужик.
  - Всё очень похоже на вселение иного, - подвёл итог Антон. - Необходим сеанс экзорцизма. И боюсь, одним не обойтись.
  - Мы к вам как раз по этому поводу.
  - Когда вам удобно меня принять?
  - Завтра в семь приезжайте, пожалуйста. Мы в Крестовке живём.
  - Хорошо, буду вовремя. Проведём обряд как надо.
  - У вас уже были подобные изгнания?
  - Да, конечно, не волнуйтесь так, были, много успешных.
  - Но были и не успешные?
  - Нет-нет, не переживайте, всё было хорошо. И с вашей дочерью будет хорошо.
  - Хоть бы.
  
  Весь следующий день листал книгу "Белый вестник". Обряд по изгнанию иного включал в себя три этапа. На первом экзорцист узнавал имя вселившегося, на втором выявлял цель присутствия, а на третьем происходило само изгнание. Вселившийся мог оказаться добрым или злым духом, далеко не по своей воле обретшим новое тело после смерти. Спиритизм по "Белому вестнику" являет собой злостное нарушение правил мироустройства, и те, кто им занимаются, подвергаются суровому наказанию. Сдвиг тонких материй и присутствие иного в нашем мире не всегда заканчивается простым окончанием сеанса.
  "Я справлюсь с этим делом. Методика похожа на обычный алгоритм из наговоров и дымных трав, ничего сложного. Главное - не поддаваться уловкам и хитрости, если будет активный диалог с иным. Не выполнять просьбы чужого", - думал про себя Антон, ведя машину по направлению к Крестовке.
  За окнами проносился склонившийся над узкой дорогой лиственный лес, и белая "семёрка" катила по извилистой дороге словно в тоннеле. Навстречу не попадалось ни одной машины. Под кислотный рейв Антон что было сил крутил руль в крутых поворотах. Внимание его привлёк ритуальный венок у дерева. Сбавил, всё же, скорость и прогнал нехорошие мысли.
  Через пятнадцать минут он пересёк указатель с названием села. Начались домовладения. Некоторые поражали разрухой и бедностью. Старушки на лавочках провожали взглядом неместную машину с орущей музыкой из окон. Навигатор в айфоне привёл его к крайней улице поселка. Выключил магнитофон и на нейтральной передаче подкатил к большому двухэтажному дому за забором из красного кирпича.
  Припарковался у высоких ворот и взяв чёрную сумку, хлопнул дверью "семёрки" так, чтобы с ходу отогнать прочь весь негатив, здесь затаившийся.
  Свежий сельский воздух резким контрастом с городским опьянил и подарил чувство умиротворения. Доносился лай собак из хозяйств. Подошёл к воротам и нажал на звонок слева от двери. К соседнему дому подъехала грузовая "газель". Вышедший водитель - высокий худощавый парень в камуфляжных штанах и футболке - бросил на чужака короткий взгляд и скрылся за калиткой.
  Открылась дверь, и Антона приветствовал Богатов. "Ждём вас, всё только хуже и хуже", - с ходу начал Виктор. "Разберёмся", - ответил Антон и шагнул во двор. "Собаки нету?", - спросил он, оглядывая дом. "Нету, есть кот", - ответил Виктор.
  Солнце мая клонилось к закату, красновато-оранжевыми лучами окрасив вечер. Антон поднял взгляд и в окне второго этажа увидел силуэт девушки. Волосы её были распущены и ниспадали на белую ночную рубашку. Девушка, казалось, усмехнулась и, отступив назад, растворилась в комнате.
  Войдя в прихожую, Антон почувствовал запах лекарств. Из кухни вышла Елена со стаканом в руке.
  - Здравствуйте, Антон. Я корвалол весь день пью, извините за запах. Наверное, сильно пахнет?
  - Да ничего, ничего. У вас довольно уютно. Мне надо мантию надеть и кое-какие отвары приготовить.
  - Проходите на кухню. Чаю?
  - Да нет, благодарю. Лучше - сразу к работе.
  Голос Антона был уверенным, но внутри с каждым минутой росло беспокойство. Изгнания на бумаге выглядят простыми, но как пройдёт это? Тем более, это первое его дело с иным в человеке.
  Торопливо достал из сумки атрибуты и снял джинсовую куртку, повесил на стул. Облачившись в чёрную, расписанную белыми заклинаниями на латыни, мантию, стал походить на священника - не хватало разве бороды.
  - Так-с, ну, в сумке у меня кое-какие отвары - непосредственно при контакте с заболевшей использовать. Я готов. Идём!
  - Ох, только бы получилось! - вырвалось из уст Елены, и голос её дрожал.
  - Я думаю, всё будет хорошо. Я постараюсь!
  В понуром молчании все трое поднялись на второй этаж и прошли по залитому заходящим солнцем коридору. Виктор опустил ручку и распахнул дверь. В нос ударил тяжёлый запах экскрементов и мужского пота. Богатов жестом пропустил внутрь Антона, и тот с трепетом вошёл в комнату. На широкой кровати, стоящей у окна, на скомканном постельном белье лежала девушка с закрытыми глазами. Антон провёл взглядом по комнате и заметил, что светлые обои в некоторых местах содраны, тёмными полосами обнажив штукатурку. Белая занавеска колыхалась от сквозняка.
  - Уснула, - тихо сказал Виктор.
  Елена прислонилась к дверному косяку, и по её бледному лицу потекли слёзы.
  Антон подошёл к кровати и, стараясь не разбудить девочку, поставил на пол сумку.
  - Сколько лет Олесе?
  - Шестнадцать в апреле исполнилось, - сказал Виктор.
  - Симпатичная. И возраст такой... хороший, - Антон медлил. - Она сегодня ела?
  - Баранину опять. Большой аппетит.
  - Это хорошо даже. Значит, жизнь не уходит из неё. Эти иные, бывает, наоборот - изнуряют человека.
  - Ужас.
  - В вашем случае всё не так печально.
  - Понятно.
  - Но запах говорит о присутствии потустороннего. Точно.
  - Даже проветривание не помогает.
  - А так, довольно стильные обои у вас здесь. Да и интерьер вообще. В "Очаге" брали? У меня похожие.
  - Может, вы уже начнёте?
  - Я? Да, конечно. Надо свечи зажечь - так положено: воздух чистится, ионы к катионам, ну вы поняли, нейтроны к протонам. Разрядка.
  - Схожу за спичками.
  Елена испугано сказала: "Проснулась".
  Олеся открыла глаза. На её бледном как простыня лице заиграла жуткая улыбка, больше похожая на проявление нервной болезни. Воспалённые губы с запёкшейся кровью вытянулись, и девочка протяжно завыла. Антона обдало жаром. Волчий вой разрезал тишину дома. Откуда-то из коридора донеслось шипение испуганного кота. В комнату вошёл Виктор и протянул коробку со спичками.
  Совладав с собой, Антон достал три длинные свечи из сумки и, чиркнув спичкой, зажёг каждую из них. Девочка завыла вновь. Расставил свечи у кровати на толстый ковёр. Капли тающего воска потекли вниз. Олеся карими жгучими глазами следила за Антоном, затем принялась чесать чёрные спутанные волосы.
  Родители, вытирая слёзы, стояли, прислонившись к стене у входа. Олеся пристально следила за движениями экзорциста. Тот достал из сумки заготовленный ранее пучок трав и поджёг его спичкой. "На мне, Боже, обеты тебе; тебе воздам я хвалы, - начал Антон монотонную читку, - ибо ты избавил душу мою от смерти, да ноги мои от преткновения, чтобы я ходил пред лицом твоим во свете живых".
  Олеся привстала и зловеще засмеялась. От этого смеха у Антона сбился голос. Выдержав паузу, он продолжил: "Чёрное ничто, именем божиим приказываю тебё, назови своё имя". Девочка на миг замерла, и из неё вырвалось хриплым посаженным голосом: "Уходи". Елена охнула. Антон продолжил окуривать комнату, читая наговор: "Я пришёл - ты уйдешь. Как ночь уходит вслед за луной уйдешь и ты. Говори, как твоё имя?" Олеся зашипела змеёй, легла на спину и тело её забилось в судороге.
  Антон полез в сумку и достал стеклянную банку с какой-то мутной жидкостью под пластиковой крышкой. Откупорил и пальцем коснулся жижи. Пучок трав тлел, наполняя комнату сладковато-горьким запахом. Испытывая некоторое смятение, он всё же подошёл к девочке и дрожащим пальцем дотронулся до её бледного лба. Девочка дёрнулась. Тёмно-бурое пятно потекло к переносице. "Приказываю, назови своё имя!" - прокричал Антон. Вновь раздалось шипение из потрескавшихся воспалённых губ. "Имя!" - кричал Антон. В ответ лишь шипение. "Имя говори", - внутри Антона росла тревога, но всем видом своим он демонстрировал уверенность и бесстрашие. "На мне, Боже, обеты тебе; тебе воздам я хвалы, - закричал он, - ибо ты избавил душу мою от смерти, да ноги мои от преткновения, чтобы я ходил пред лицом твоим во свете живых. Приказываю тебе, чёрное ничто, назови имя своё! Имя говори!"
  Порыв ветра задул одну из свечей, и девочка заговорила низким шипящим голосом: "Зачем тебе моё имя?" У Антона дрогнул голос: "Чтобы быть в справедливом равновесии чёрного и белого! Во имя Бога-творца! Говори имя!" Чиркнул спичкой о коробок и зажёг потухшую свечу.
  - Ты чёрный или белый? - спросила Олеся низким шипящим голосом. Антону показалась в голосе усмешка.
  - Я белый! Я тот, кто желает блага людям.
  - Значит... я... чёрный? - в голосе слышался тяжёлый южный акцент.
  Антон смутился. Затем монотонно зачитал:
  - На мне, Боже, обеты тебе; тебе воздам я хвалы...
  - Ты... белый... Что ты знаешь о боге? - всё так же, с акцентом, спросила Олеся.
  Антон на миг замолчал, подбородок его едва заметно дрожал. Дикая сущность не поддавалась. Продолжил читку:
  - ...ибо ты избавил душу мою от смерти, да ноги мои от преткновения, чтобы я ходил пред лицом твоим во свете живых. Белым светом заклинаю. Там, где ночь в могильной тьме остывает, там место твоё. Именем божиим приказываю, назови своё имя.
  - Я не чёрный. Я зелёный.
  - Зелёный? Имя своё назови, трус.
  - Как ты смеешь меня называть трусом?
  - Потому что ты вселился в девочку, которая тебе ничего не сделала.
  - Она сама захотела меня.
  - Врёшь! Говори имя.
  - Зачем тебе моё имя?
  - Я должен знать, с кем разговариваю. Ты так не считаешь?
  В комнате резко похолодало, появился запах чего-то кислого, спёртого. Бледная Елена вышла из комнаты, не в силах наблюдать, как её дочь говорит не своим голосом.
  Олеся спросила:
  - Как твоё имя, белый?
  - Так будем знакомиться? Меня зовут Антон, Козловский Антон.
  - Козловский? Это забавно. Мой отец держал козла. Они умные твари - отару могут держать. Помощник чабана в горах.
  - Это хорошо, конечно. Я тоже слышал. Но с кем я говорю?
  - Я скажу, как меня зовут, если ты сделаешь кое-что для меня.
  - Что ты хочешь?
  - Я хочу есть.
  Виктор воскликнул:
  - Я принесу! Суп!
  Антон его остановил:
  - Подождите. Что ты хочешь есть?
  - Я знаю, что у них есть мясо. На кухне в раковине. Принеси мне кусок. Так, чтобы с него стекала кровь.
  - Елена и вправду размораживает баранину, - вставил перепуганный отец девочки.
  Антон представил эту картину: в вонючей комнате, пропитанной потом, мочой и экскрементами, одержимая девочка станет есть сырое мясо. Не навредит ли такая вопиющая антисанитария её здоровью?
  - Если съешь мясо, назовёшь своё имя?
  - Да, назову. Даю слово мужчины, - прохрипела Олеся.
  Виктор быстрым шагом вышел в коридор, затем до Антона донеслись его шаги по лестнице.
  Олеся привстала. В вечернем солнце она походила на восставшую из мёртвых. Худые тоненькие руки, хрупкие исчёсанные ноги, несмотря на своеобразную диету из мясных продуктов, говорили о потере веса и истощении.
  Через минуту в комнату ворвался Виктор с пластиковой чашей в руках. В чаше колыхался кусок мясного филе. Мужчина робко подошёл к девочке и протянул ей посуду.
  Олеся хищно улыбнулась и схватила чашу. По-волчьи вцепилась в кусок зубами и принялась грызть его так, что по подбородку и рукам потекли капли холодной крови. С громкими утробными и чавкающими животными звуками впивалась в кусок. Виктор пальцами принялся массировать виски от нахлынувшей головной боли.
  Вошла мать девочки, держа иконку в руках:
  - Смотрите, она заплакала.
  Антон всмотрелся в икону, которую женщина держала в руках словно ребёнка. Лик святого, на ней изображённого, истекал "слезами" в два ручейка. Антон провёл пальцем по стеклу, убедившись, что "слёзы" текут внутри.
  - Миро? - спросил он удивлённо Елену.
  - Ш-ш-ш-ш-а-а-а-миль, - раздалось позади из уст Олеси.
  Антон обернулся и встретился с ней глазами - полными огня и злобной насмешки. Девочка прорычала:
  - Ты хотел знать, как меня зовут. Меня зовут Шамиль... Мой позывной - "Волк".
  Антон вспомнил выпуски новостей недавнего прошлого. Нападения на города, теракты, похищения и убийства заложников в горах Эльбруссии. Кровожадные демоны ада и чистилища вернулись в мирную жизнь настоящего.
  - Ты Шамиль Орсиев?- спросил он голосом, еле слышным от волнения.
  - Ты... догадливый! Теперь ты понимаешь, что я ни чёрный, ни белый. Я зелёный.
  - И убили тебя лет пять-шесть назад, - голос Антона упал от игры воображения. - Лидер боевиков-сепаратистов, террорист Орсиев. Поэтому этот акцент, баранина.
  - Спасибо девочке, я вернулся. Принесите мне воды. Я буду мыть руки. Кровь засохла.
  Раздался грохот. Антон и Виктор обернулись и увидели лежащую на полу Елену.
  
  
  II
  
  "Семёрка" не заводилась. В третий раз Антон крутил ключ в замке зажигания, а в ответ лишь угрюмая тишина пахнущего моторным маслом салона. Вышел, хлопнув дверью и открыл капот. "В чём может быть дело? Предохранитель какой-то сдох? Чёртова работа. Силы зла орудуют?" Принялся перебирать каждый из предохранителей и проверять его состояние, подсвечивая фонариком айфона. Голос позади заставил вздрогнуть:
  - Помощь нужна?
  Обернулся и увидел высокого парня в камуфляжных штанах - водителя "газели".
  - Да вот, не пойму, в чём дело. Вроде все предохранители в норме.
  - Замок зажигания исправен?
  - Месяц назад менял.
  Парень подошёл к машине и склонился над мотором.
  - Быть может, отсоединился проводок на стартер, у меня такое на "газели" как-то было. Еду за товаром, под Шайтановским, дорога - убитая в хлам, и как растрясло меня - потом завестись не смог. А оказалось - всего лишь стартер, шнур отошёл. А что это за наряд у тебя такой? Ты монах что ли?
  - Ах, это? Это я забыл снять, что-то в спешке собирался. Нет, я не монах, я практикующий экзорцист и Вуду-практик.
  - Вуду? Ничего себе! В наших краях-то! Ты у Богатовых был?
  - Ну, вообще-то да.
  - Слышал, у них там беда с дочерью случилась. Обряд проводил?
  - Ну да, пока что первый этап изгнания чужого.
  - Меня Артём зовут, я тут живу. Вообще, сам из Марьевска я, но здесь с женой у её родителей живём, бизнес ведём.
  - Антон Козловский.
  - Так официально. Я Хомин тогда. А! Смотри: у тебя клемма аккумулятора ёжиком встала, как это называется. Без смазки окислилась. Надо смазать солидолом и искра пойдёт. Понимаешь?
  - Я как-то не смазывал.
  - Я сейчас, подожди-подожди, Антон. Я быстро.
  И он убежал куда-то во двор. Скрипнула металлом дверь гаража. Через минуту Артём вернулся, держа в руке чёрную пластиковую банку.
  - Дай ключ на двенадцать. Есть хоть? Наждачку прихвати.
  Антон сходил к багажнику и вытащил из ящика с инструментами нужный ключ.
  Артём Хомин быстро открутил гайку и снял клемму, наждачной бумагой очистил поверхность и пальцем намазал тягучий как патока солидол. Плотно затянул гайку.
  - Теперь, я думаю, всё будет нормально. Пробуй.
  Антон прыгнул за руль и повернул ключ в зажигании - загорелась панель приборов, и машина завелась. К открытой двери подошёл улыбающийся Артём.
  - Я ж сказал - всё нормально будет. Это контакта просто не было.
  - Спасибо большое. Чем могу ответно тебе помочь? Может, наговор какой зачитать?
  - Наговор? А что, помогает?
  - Ко мне бизнесмены обращаются, на удачу в ведении бизнеса просят обряды провести.
  - Круто. А впрочем, если бесплатно, то почему бы и нет?
  Антон заглушил мотор и, прихватив чёрную сумку, вышел из машины.
  - Что за бизнес вы ведёте?
  - Мясо продаём - розница и опт.
  - Могу зачитать наговор на удачу в ведении бизнеса этого.
  - Жаль, тесть сейчас в дороге, я один. Что ж, идём в дом. Или где надо этот наговор читать?
  - Лучше в доме: от лишних глаз-то.
  - Идём. Чай попьём потом.
  
  В просторной кухне двухэтажного дома Хоминых Антон вершил свой ритуал. В центре кухни на стуле сидел Артём и по его глубоким залысинам, на лоб и за шиворот текло разбитое яйцо. Жена Артёма, рыжеволосая Олька Хомина, уложив ребёнка спать, спустилась понаблюдать за действом. Приготовила чай и достала конфет из шкафа. Длинные тонкие свечи горели красным ровным пламенем, оставляя восковые следы на кафельном полу. Камлающий Антон завершил обряд словами: "Да будет успех у этого господина, и да исчезнет чёрное ничто с его пути во имя помыслов Божиих, во имя его славы во веки веков". Затушил пучок тлеющих трав в раковине. "Что, всё? Можно смывать?" - спросил Артём. "Да, конечно. Готово. Если не поможет, можно будет с восковой куклой Вуду попробовать". Артём встал и ушёл по коридору в ванную комнату. Антон быстро собрал вещи и затушил свечи.
  - Как давно ты этим занимаешься? - спросила Олька.
  - Да не сильно давно, но опыт есть уже большой. Бизнесмен Карагач ко мне обращался. Знаете такого?
  - Нет, не знаю. У нас тут цыгане в Верхней Крестовке живут, вот к ним все ходят гадать и колдовать. Я как-то сама ходила один раз. Ты знаешь, в принципе сбылось что мне тётя Роза нагадала. Правда, она потом сама умерла.
  - Печальная история.
  - Она на кофе и выпавших зубах гадала. Мне на кофе, а некоторые приходили с выпавшими зубами и она их сосала и предсказывала будущее.
  - Сосала?
  - Ну да, как леденец. Кстати, садись к столу, чай готов.
  - В первый раз слышу, чтобы зубы сосали, любопытно.
  На кухню вошёл с помытой головой взбодрившийся Артем Хомин, из водяного фильтра налил в кружку с чаем холодной воды и уселся на стул.
  - Так теперь всё в гору пойдёт?
  - Обязательно. Если сдвижек не будет, то ещё с куклой попробуем.
  - Мы тебе точно ничего не должны? Время отняли.
  - Нет-нет, это я вам должен за машину, всё нормально.
  - Ясно. Так ты Олесю лечишь?
  - Да, изгоняю потустороннего из неё.
  Ольга воскликнула:
  - Жуть какая-то. Может, это всего лишь болезнь?
  - Если бы так, то было бы проще. Нет, это явное присутствие иного. Все признаки. Тем более, он идентифицирован.
  - И кто же в ней сидит? - спросил Артём, отхлёбывая чай.
  - Шамиль Орсиев.
  - Божечки, какой ужас! - тихо проговорила Ольга.
  - Это тот, который города захватывал?
  - Да, именно тот. Младенцев из окон больницы его боевики выбрасывали. Много людей поубивали. Вот с кем имею дело. Это что-то.
  - Ты справишься, Антон, я уверена. Добро всегда побеждает зло. Это данность. По-другому быть не может.
  Антон взял шоколадную конфетку и, откусив от неё кусок, почему-то представил зубы во рту гадалки. Олька поставила на стол чашку и сказала:
  - Я вспомнила: в нашем лесу живёт один мужик. Он что-то типа шамана, дикий. Раз в месяц приходит в магазин наш за крупой. Пьёт воду из ручья, варит там каши какие-то. Заросший, страшный, но тоже много чего умеет, как ты, Антон. Я помню, одна девочка в параллельном классе у нас заболела бредом каким-то, так её к нему водили, и он вылечил. Отвары какие-то, я точно не знаю.
  - Интересно. А как проехать к нему?
  - Полдороги до Марьевска проезжаешь, и будет заросший поворот к заброшенному автодрому. Там, у ручья, в лачуге лесника он живёт. Раньше лес был заповедником и лесники его охраняли.
  - А сейчас одни шаманы, - воскликнул Артём и улыбнулся, - как в каменном веке живём. Ты не обижайся. Вроде 3D-фильмы, технологии такие, а шаманы до сих пор существуют. Но я только за, если в бизнесе будет помощь.
  - Про этого дядю очень полезная информация. Все способы хороши. Может, что-то новое почерпну для себя. Как его зовут-то?
  - Тарануха его все зовут. Я не знаю, это фамилия или кличка. Надо у папы спросить.
  - Спасибо вам большое!
  
  Фары "семёрки" осветили поросший молодыми деревьями съезд с дороги.
  Заглушил мотор и вышел из машины. Освещая себе путь фонариком айфона, зашагал по потрескавшемуся от старости асфальту. Время-убийца привело в запустение огромный автодром, на котором раньше учились водить автомобили. Лес, сгущаясь над пробирающимся сквозь него Антоном, шелестел ветвями деревьев от майского, но ещё прохладного, ветерка.
  Через пять минут ходьбы дорожка вывела на большую площадку автодрома на взгорье, с которого открывался вид на горящую жёлтыми огоньками Крестовку. Пересёк автодром, перешагивая через колдобины и ямы, и оказался на его краю. Откуда-то снизу доносился шум ручья, невидимый среди низкорослого кустарника и кизиловых деревьев.
  "Правильно я вообще иду? Не видно ни черта. Не хватает свалиться в воду".
  Представил: сядет телефон и придётся на ощупь выползать из чащобы в поиске машины. Он спотыкается о корягу и падает, ломает руку, кричит от боли. Может, стоило повременить с этой встречей, отложить её на завтра? Это всё извечное любопытство и алчущее чувство нового, неизведанного.
  Возле шумного ручья Антона обдало свежестью. Он заметил небольшой водопад, который и создавал шум. Перешагнул через поток и, вглядываясь в темноту леса, двинулся вниз по течению. Прошлогодняя листва противно шуршала под ногами.
  - Ты что, заблудился? - раздалось вдруг откуда-то справа.
  Антон резко повернулся и направил фонарик на голос. Луч осветил бородатого мужчину, одетого не по погоде в фуфайку. Он стоял метрах в трёх, опершись о толстую палку и жмурился от света фонарика.
  - Хватит светить мне! - крикнул мужик. - Ты что, заблудился тут? Что лазишь?
  - Я... Нет, я ищу Тарануху.
  - Нахрена?
  - Поговорить хотел. Слышал, он многое может.
  - Что может?
  - Ну, видит всякое. Типа шаман.
  - Шаман? - мужик сипло рассмеялся.
  - Ну, такое, да.
  - Это здоровски, конечно. Я Тарануха. Шаман. Только такие, как я, себя знающими зовут. Что тебе от меня надо?
  - Я хотел получить консультацию по поводу вселения иного в девочку. Здесь у вас, в Крестовке.
  - В девочку? Консультация?
  - Ну да, пообщаться хотел. Мы с вами одним ремеслом занимаемся. Перенять опыт хотел.
  - С виду ты вроде не охотник. Ружья нет?
  - Нет.
  - Ну идём ко мне в дом. Я с охотниками дел не веду. Идём.
  Домом это было сложно назвать. Деревянная хижина с одним маленьким окошком и плоской крышей. Правда, имелась кое-какая мебель в виде койки, стола и табуретки. В углу горела прокопчённая буржуйка, наполняя уютным запахом горящих поленьев воздух лачуги.
  Тарануха чиркнул спичкой и зажёг толстую свечу на грязном столе. В свете огня его лицо приобрело добродушные черты. Антон заметил огромную паутину в верхнем углу жилища. "Сожительство".
  - Садись на стулку, Антон.
  Антон присел, наблюдая за резкими движениями хозяина. Тот доставал из-под кровати какие-то мешки и завязанные узлы, попутно задавая вопросы:
  - Имя сказал уже бес?
  - Да. Шамиль Орсиев.
  - Не местный, значит. Шамиль, хм. Это из тех что ли, которые горные?
  - Да-да. Пять лет назад его федералы грохнули.
  - Живучий какой. Ест хорошо?
  - Барана жрёт, сырого причём.
  - Крови хочет. Где этот узел проклятый? Никак не найду. Слушай, Антон, а запах какой в комнате стоит у девочки? Кислятина?
  - Запах мужского пота, как-будто в раздевалку боксёрской секции зашёл.
  - Обживается он, обживается.
  - Плохо это?
  - Конечно плохо. Девочка приходит хоть в сознание своё?
  - При мне - нет. Мяса сырого наелась и уснула. Мать - в обморок.
  - Да, беда. А этих Богатовых я вспомнил. Витька пацанёнком уток пас. Я ещё в Крестовке жил, помню его. Что они сами ко мне не обратились? Ты-то, наверное, и денег с них возьмёшь?
  - Ну, как бы...
  - А, вот оно, нашёл, нашёл. В самом углу был. Воняет, падла, как твой бес.
  Тарануха сел на койку и принялся развязывать узел из мешковины. Развязал, слегка надорвав край, громко чихнул и вытащил из большого мешка маленький тряпочный узелок из белой материи. Положил его на стол, с серьёзным видом произнёс:
  - Вот, Антон, в науке знающих это нужное растение. Перетёртое в порошок - самое важное средство, чтоб беса шугануть. Эту траву я зову "пугач". А вообще это софора. Бес уйдёт, точно знаю. Запах перебьёт его. Главное - вонь его перебить. Сам не дыши им сильно. Понял?
  - Это что, Олесе под нос его дать понюхать?
  - Можешь прям пригоршню в лицо ей бросить. Верное дело.
  - Я вас понял. И наговор читать?
  - Да что хочешь, то и читай. Пусть бес надышится.
  - Что-нибудь вам должен за этот подарок?
  - Будешь завтра в нашем крае - завези мне сахару килограммчик. Или два. Ты понял?
  - Хорошо. Я понял. Всё будет.
  - У меня много тут трав верных. Но они опасны. Этот - самый мягкий, пугач.
  
  Всегда перед тем, как нажать звонок на дверях, Антон вспоминал тот удар молнией у дома в парке. И вот, утопив кнопку звонка у ворот Богатовых, он ожидал, что в ушах вновь появится мерзкое жужжание и он потеряет сознание. Всё обошлось. Через полминуты дверь открыл измождённый Виктор, от которого слегка пахло спиртным.
  - Проходите, Антон. Я вот, чтоб нервы успокоить, коньяка пригубил. Плохо мне.
  - У меня есть одно новое средство от нашего союзника.
  - А мы тоже союзника вам нашли. В доме уже ждёт. Наш, местный.
  - Союзника? Мне?
  В доме, пропитанном запахом корвалола, духота смешалась с гнетущим страхом и всепроникающим отчаянием родителей ребёнка. Дом давно не проветривался: им было не до этого. На лестнице ленивый серый кот, сложив лапки и мерно шевеля хвостом, наблюдал за солнечными бликами на полу.
  Разуваясь в прихожей, Антон услышал приглушённый разговор на кухне.
  - Помощь вам в этом деле. Все средства хороши, - бормотал Виктор, нервно сжимая кулаки как перед боем.
  Антон вошёл в кухню и увидел мужчину в чёрном, сидящего спиной к нему. Напротив - Елена прихлёбывала чай. Завидев вошедшего, воскликнула:
  - Антоша, знакомься - наш отец Сергий. Тоже на помощь.
  Мужчина обернулся и его улыбка сменилась сердитым выражением лица.
  - А мы с ним знакомы-то. Тот самый колдун Вуду, городской.
  - Да, я - тот самый, - ответил Антон растерянно.
  - Ну, поработаем вместе. Хотя, это твоё дело и есть самый грех. Только церкви сподручно перед Богом нечистую силу изгонять из тел людских.
  - Монополисты что ли?
  - А ты не обзывайся, колдун. Ты из этих либералов гнилых вообще. Падшие люди. Помню, какие ты мне гадости тогда наплёл про президента нашего и про Достоевского. Подлец ты. Таких как ты в прошлое время... В прошлое время бы таких как ты, знаешь что?
  - Представляю. Я думаю, это бессмысленный разговор. Нас вдвоём попросили оказать помощь семье. Я считаю, не время и не место выяснять отношения. Вы-то чай допили? Может, идём к девочке?
  - Дерзкий ты, колдун. Идём. Знал бы, что тебя жду, сам бы начал.
  Облачённый в чёрную мантию, Антон толкнул дверь в комнату Олеси. И тутже закрыл рукавом нос. Сильный спёртый запах мужского пота и немытого тела заставлял слезиться глаза. Девочка на коленях стояла у окна, держа перед собой руки с ладонями, сложенными лодочкой, и бормотала что-то себе под нос. Несколько раз провела руками по лицу сверху вниз и троекратно коснулась пола лбом. Священник Сергий, будучи сравнительно молодым и крепким мужчиной, точно невесомую, подхватил её на руки и отнёс на кровать. Достал из своей сумки бечёвку.
  Несколько растерянный такой решительностью, Антон наблюдал, как священник привязывает руки Олеси к изголовью кровати. Родители не решались зайти в комнату.
  Антон зажёг три свечи и расставил их у кровати на ковре. Достал сухие травы и приготовил мешочек Таранухи. Поджёг травы и начал читать свой наговор. Отец Сергий тем временем привязал ноги Олеси. Девочка молча, с едва уловимой ухмылкой, наблюдала за происходящим.
  Сергий достал из сумки медный тазик. В него из бутылочки налил святую воду. В правой руке его задымилось подожжённое кадило, в левую взял кропило. Окунув его в святую воду, принялся брызгать на связанную, низким басом зачитывая молитву: "Боже Вечный, избавивый род человеческий от пленения диавольскаго, избави рабыню Твою Олесю от всякаго действа духов нечистых, повели нечистым и лукавым духом же..."
  Хлопнула дверь, заставив Антона вздрогнуть от неожиданности. В коридоре раздался испуганный возглас Елены. Окно закрыто, сквозняка нет...
  Отец Сергий, не обращая внимания, продолжал читку. Запахи ладана и тлеющих трав смешались с удушливым запахом пота и испражнений. Антон, чтобы вовсе не угореть, открыл окно. Поток вечерней прохлады проник в комнату.
  Сергий монотонно, но громко читал, окропляя девочку святой водой: "Да очищен быв от всякаго искушения диавольскаго, преподобне, и праведно, и благочестно поживает, сподобляем пречистых тайн единороднаго Сына Твоея и Бога нашаго..."
  Олеся злобно рассмеялась. Воспалённые её потрескавшиеся губы вытянулись и она завыла. Протяжно и звонко. Пробирающий до мурашек звук, от которого волосы вставали дыбом. С улицы донёсся лай встревоженных соседских собак.
  Антон начал заново читать наговор: "Во имя Божьих троп, хоженых, уйди дорогой вечного сна, для тебя уготованного, да пребудь в тихом одеянии земли могильной, да упокойся ты с миром..." Отец Сергий бросил на Антона взгляд, полный досады и выпалил: "Грех! Мракобес!" После чего продолжил свою читку: "Избави мя, Господи, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста..."
  Связанная начала что есть силы дёргаться и хрипеть, судороги сводили её ноги, а на бледных руках проступили синие вздутые вены. Ночная рубашка стала мокрой от пота и прилипла к телу. Сквозь животные хрипы можно было разобрать некоторые слова: "Мой позывной - "волк"... х-х-х... Я воин армии Расула Чёрного... ххаарррк... Мы возьмём все ваши города. Убьём всех ваших стариков и младенцев... Вы - уррроды!"
  - Чувствует, бес сидящий, слово православное! Видишь, как задёргался?
  - Давайте одновременно дальше читать.
  - Это слово христианское так действует, а не твоё бесовское- из той же кагорты. Не мешай мне! "Господи, крепость и мужество твердаго исповедания имени Твоея святага, да не отступлю страха ради дьявольскага, да не отрекусь от Тебя, Спасителя и Искупителя моея, от Святой Твоей Церкви". Уйди, колдун! Уйди, или поколочу тебя! Ты видишь, что слово православное на него влияет и вода святая? Уйди прочь! Казаков натравлю на тебя!
  Антон, стоя у ног девочки, растерянно взглянул на тлеющий пучок трав. "На мне, Боже, обеты тебе, да хвалы тебе дам", - пробормотал он и развязал мешочек Таранухи. Обошёл кровать со стороны окна и запустил в мешочек руку. Олеся вновь завыла. Сергий читал молитву, не обращая внимания на Антона. Тот быстро поднёс зажатый кулак с порошком к лицу девочки, и, разжав, приложил ладонь к её носу. Олеся резко дёрнулась, чихнула, и облако порошка поднялось в воздух. Начала дёргаться сильнее прежнего, попутно звонко чихая и издавая животные звуки. Антон вдохнул горьковатую взвесь. Сергий прекратил читку и закашлялся.
  - Что ты тут распылил, дурной?
  - Это пугач. Мне союзник дал. Надо, чтоб запах иного перебило.
  - Я не могу читать! - священник вновь закашлялся.
  - Эй, вы! - произнесла Олеся низким голосом с акцентом. - Вы, уроды!
  - Шамиль Орсиев, говори свою цель присутствия! - выкрикнул Антон.
  - Пошёл ты-ы-ы! Мяса мне принеси!
  Сергий, откашлявшись, продолжил монотонное чтение молитвы. Лицо Олеси, испачканное белым порошком, исказилось ужасной улыбкой:
  - Эй, поп! Ты, бородатая женщина в платье!
  - Именем Бога-вседержителя, - кричал священник, - приказываю тебе, дух нечистотный, избавь тело рабы божией Олеси от себя, зловонного!
  - Заткнись! Я таких как вы с шестнадцати лет убивал... Головы резал как баранам.
  Взвесь порошка осела. Олеся перевела взгляд на Антона, нервно сжимающего пучок тлеющих трав и мешочек с порошком. В глазах его читались нескрываемые ужас и отчаяние. Девочка прорычала:
  - Ты, шакал, будешь стоять духом за тело девочки?
  У Антона от прямого обращения к нему отвисла челюсть и задрожал подбородок. Совладав с собой, он ответил:
  - Что ты хочешь?
  - Сделаешь то, чего я хочу.
  - Не слушай его! - вмешался Сергий, брызгая святой водой в сторону Олеси. - Бес играет! Не слушай его, лучше выйди, я сам его изгоню.
  - Не изгонишь! - огрызнулся Шамиль. - Сделайте, как я хочу, и девочка не пострадает. Не сделаете - девочка умрёт! Вы, свиньи, не должны жить на этой земле.
  - Что ты хочешь?
  - Слушай меня, белобрысый. Ты поедешь в ваш городской музей и выкрадешь одну вещь, которая мне нужна, - хрипел с акцентом Шамиль. - Когда ваши войска вошли в наш город, они забрали древний бронзовый котелок моего народа. Ему тысячи лет.
  - Выйди из комнаты! - кричал Сергий. - Во имя Господа, Творца-Вседержителя, силою, данною благословением...
  Антон не шелохнулся. Приоткрылась дверь, и перепуганные криками родители, держа друг друга за руки, застыли на пороге, наблюдая за экзорцизмом.
  - Ты пойдёшь в музей и выкрадешь котелок!
  - Зачем он тебе? - спросил Антон.
  - Исправить одну ошибку! Отвезёшь его сразу же в моё родовое село Газакхий- Орсай. Там найдёшь старого Рашида Хромого, отдашь ему котелок. Он знает, что с ним делать. Скажешь ему: "аржа буйса". Запомнил?
  - Аржа буйса? Почему я должен помогать тебе?
  - Если не поможешь, смотри, что я сделаю.
  Сидящая на кровати Олеся медленно взмыла воздух, словно невидимая рука поднимала её, взяв за горло. Бечёвки, связывающие её руки и ноги, с треском оборвались. Лицо девочки покраснело, выпал язык. Елена от ужаса закричала. В полуметре над кроватью Олеся зависла, издавая страшные хрипящие звуки. Удушающая невидимка готова была прикончить невинную.
  - Отпусти её! - закричал Сергий. - Именем Бога нашаго...
  Девочка закатила глаза и громко хрипела. Кровать оросили капли мочи, через мгновение превратившиеся в струю, бьющую в простынь.
  - Согласитесь! - выкрикнула Елена и прижалась к рыдающему мужу. - Умоляю вас, Антон, согласитесь. Мы заплатим!
  Внутри Антона что-то щёлкнуло, он выпалил:
  - Я сделаю, что ты просишь, Шамиль Орсиев! Отпусти девочку, отпусти её!
  Девочка рухнула на мокрую кровать как тряпичная кукла. Грудь её вздымалась, жадно глотая воздух. Вены на покрасневшем лбу пульсировали.
  - Я согласен, - повторил Антон, - я всё сделаю.
  - Безумец,- вырвалось у священника.
  
  Когда Антон вышел от Богатовых, на улице уже совсем стемнело. Доносился лай собак и мяуканье дерущихся котов. В задумчивости он даже не увидел подъехавшего к соседнему дому Артёма Хомина. Слишком много чёрных эмоций было на душе. Парень выпрыгнул из "газели" и окликнул Антона:
  - Эй, колдун! Здорова!
  - О! Привет. Я что-то задумался, - сказал Антон. - Ну как торговля?
  - На моё удивление, сегодня было больше, чем когда-либо. Два заезда на рынок сделал. Впервые так вообще. Это твоя магия Вуду работает. Чудеса! Спасибо тебе большое!
  - Так и тебе тоже.
  - Сегодня просто нереальная выручка была. Я должен тебе как-то ещё помочь. Может, у тебя машина сломалась, иль ещё чего? Говори. Не стесняйся.
  - Помощь? Да ничего, в принципе, не надо. А впрочем... Ты давно был в нашем музее?
  - В музее? Ты спроси лучше, был ли я там когда вообще.
  - А я там работал. Практика у меня там была на третьем курсе в универе.
  - Здорово.
  - Ты бы как раз мог мне сегодня помочь. Я тебе денег дам.
  - А что надо?
  - Эх... Влезть в музей и кое-что выкрасть. Ты будешь отвлекать, я буду красть. Там всегда один сторож. Обычно забулдыга. Может быть, ты б его напоил: ты ведь такой общительный, коммуникабельный. А я забрал бы один предмет. Бронзовый котелок газакхийцев.
  - Напоить?
  - Ничего сложного. Абсолютно.
  - Абсолютно?
  - Я тебе заплачу за это тридцать штук.
  - О! Ты бы сразу и говорил про это. Ты сейчас хочешь туда ехать?
  - Заедем за водкой и закуской. Завтра тогда у тебя выходной будет.
  - Да не проблема. Я давно водку не пил. Может, коньяк? Я люблю дешёвый коньяк. Один раз нашёл в сарае старый домашний. Прикинь, лет десять ему. Коньяк. Выпил залпом кружку, и меня ушатало! Прикинь, на улицу вышел и докопался до типов каких-то. Били ногами. Жена выбежала и спасла. Спасибо моей Олюшке.
  - Ну, можно и коньяк-то купить.
  - И сосисок тогда. Или лучше шпикачек. Корейской морковки!
  - На твоё усмотрение.
  - Я бы взял из дома мяса, да тесть будет ругать.
  - Едем?
  - Корейской морковки купим?
  - Купим! Поехали скорее, а то ваш поп местный не захотел мне помогать даже за деньги.
  - Вот идиот.
  - Ну.
  - Попы - они такие. Не люблю я этих попов, хоть и грех так говорить.
  По дороге к музею заехали в круглосуточный магазин "У Тамазика" и там скупились: в большой чёрный пакет легла литровая бутылка недорогого коньяка и всевозможная закуска, которую тщательно и щепетильно выбирал Артём Хомин. Острый взгляд хищника, готовящегося к обеду, высматривал за стеклом витрины шейку и шпикачки, столь им любимые. Грубый и длинный палец работяги указывал продавцу на желанный продукт. Антон терпеливо ожидал у кассы, не подсчитывая траты. Благо Богатовы не пожалели денег на это дело - ради здоровья единственной дочери.
  Музей в центре Марьевска, подсвеченный множеством огоньков, своим видом напоминал белоснежный замок. Три этажа просторных залов вмещали тысячи артефактов и предметов исторической ценности. Одно из крыльев музея являлось архивом. Стоя недалеко от входа, Антон излагал свой план:
  - Войдёшь в доверие к сторожу, сядете, выпьете, покушаете. Ты типа отлучишься в туалет, а сам откроешь мне дверь и вернёшься к сторожу. Я сопру котелок и свалю, кину тебе смс или позвоню, что всё готово. Думаю, получится. Тут всегда сторожа алкаши работали. Ладно, я отойду за угол.
  - Хорошо, поработаем. Я готов! Всё будет исполнено. Я готов.
  Антон отошёл за угол и из тьмы ночной улицы ждал начала действа. Хомин оглянулся по сторонам и громко постучал в стеклянную дверь. Антон ждал. Тишина.
  Артём постучал вновь и дверь открылась. До Антона донеслись его слова: "Здравствуйте! Вы не можете меня выручить? Очень надо позвонить, а телефон сел. Пожалуйста! Дело жизни и смерти... Да нет, я не наркоман. Пожалуйста, мне бы позвонить, я не местный сам. Трубка села, я вам заплачу... Честно, пятьсот рублей. Только можно в туалет тогда по-быстрому? Я быстро. Живот что-то скрутило от беляша. Я смою за собой, конечно же, не переживайте".
  Артём скрылся в музее. За углом дожидался Антон, переживая о деле. Выпить все сторожа любители, а у Артёма хорошо подвешен язык.
  Будучи студентом исторического факультета, Антон работал в музее летом на третьем курсе. Совершенно случайно он тогда сломал ребро ископаемому мамонту, кости которого хранились в зале обработки и готовились к показу. Тогда эта история окончилась применением суперклея и строгим выговором.
  Через пятнадцать минут входная дверь открылась, и на улицу выглянул Артём Хомин - всё с тем же чёрным пакетом и бутылкой коньяка в руке. Жестом позвал Антона.
  - Быстрее! Антон!
  - Где сторож?
  - Да здесь он. Прикинь, бывший военный, спиртное не пьёт: язва.
  Антон вошёл в освещённую комнату-прихожую музея и возле гардероба увидел лежащего на полу мужчину без чувств.
  - Что ты с ним сделал? - перепугался Антон.
  - Да так, шандарахнул его бутылкой по башке. Кстати, коньяк хороший, будешь? Ах да, ты ж водитель. Ну что, идём за чугунком? Можно связать его, на всякий случай.
  - Если честно, я не был готов был к такому повороту событий. Это уже криминал сущий.
  - Не бойся, всё будет нормально. Я ему в карман тысячу засунул, за неудобства. Так что ты мне должен будешь тридцать одну штуку, хорошо?
  - Это жесть какая-то. Я бы никогда так... Ладно, идём быстрей. Это на втором этаже находится. Зал этнографии народов Эльбруссии.
  Тихо, но быстро ступая, они вошли в просторный зал на втором этаже и, вдыхая запах старины и подсвечивая фонариками мобильных, ступали вдоль экспонатов за стёклами. Антону этот зал нравился больше всего. Предметы быта живо рисовали в воображении картины прошлых дней и обычаев народов республики. Самые древние экспонаты датировались первым веком до нашей эры - когда в этих местах хозяйничали скифы-кочевники. Столетие за столетием разворачивались перипетии двухтысячелетней истории родной республики. Древние наконечники стрел и копий сарматов и гуннов; мельничные жернова и столовые приборы; глиняные горшки и костяные расчёски... Луч фонарика айфона выхватывал медную посуду зажиточных купцов города Маджар на востоке республики.
  Антон от волнения сжимал кулаки. Избежать бы стычки со сторожем. Он ведь вызовет полицию, и тогда - прощай, свобода. Прошли уже половину зала. Начиналось Средневековье.
  Антон навёл фонарик на тёмный предмет за стеклом, и начищенный котелок блеснул. Посветил на табличку с описанием: "Бронзовый котелок газакхийцев ХI века, на котором выгравированы первые пятнадцать родов, основавших военный союз "Берзалой", что в переводе с газакхийского означает "Волки". Вывезен федеральными войсками из города Отважный во время сепаратистской войны".
  - Теперь только надо как-то открыть замок на дверце. Ключ у сторожа, наверно...
  Раздался звон бьющегося стекла, осколки разлетелись по залу. Артём Хомин ногой разбил витрину и с довольным видом отхлебнул коньяк.
  - Вот и готово! - заявил он. - Забирай свой чугунок, и едём.
  - Оперативно ты. Я бы ещё рефлексировал.
  
  В машине пахло коньяком и корейской морковкой. Артём закусывал и выпивал, отмечая удачно и быстро завершённое дело. Антон расплатился сразу, как только они выехали из центра города.
  - Давай вместе поедем в село к газакхийцам? Ты коньяк попьёшь, ехать-то всего два часа до гор. Едем?
  - Ну, если ты мне ещё на обратном пути пива купишь... то так уж и быть, составлю тебе компанию. И шпикачек: эти уже заканчиваются. Вообще, я бы пельменей где-нибудь поел по дороге - и сметаны побольше.
  - Никаких проблем.
  - Я с тобой.
  
  Дорога в горы после военных действий была отремонтирована и превратилась в образцовую. Антон вглядывался в указатели, подсказывающие, что город Отважный остался в стороне и до селения Газакхий-Орсай осталось совсем немного - каких-то пятьдесят километров. Правда, после предгорий дорога стала вилять и начался крутой подъём.
  Навстречу проехала заниженная "Приора", дальним светом ослепив на миг водителя "семёрки".
  Артём без устали болтал всю дорогу и не пришлось включать на полную громкость музыку, чтобы не уснуть.
  Наконец, проехали и табличку "Газакхий-Орсай". Антон сбавил скорость и медленно катил по спящим улицам в надежде встретить кого-нибудь из местных. Никого.
  Остановился у дома с освещёнными окнами - спросить, где живёт старый Рашид Хромой. Недовольный газакхиец с сильным акцентом объяснил, как доехать до старика и скрылся в низком доме. Поехали к нужному адресу.
  Стрекот майских сверчков в кустах у искомого дома предвещал скорое тепло. Антон постучал в высокие ворота. В доме загорелся свет. Через минуту калитка со скрипом отворилась, и на улицу вышел бородатый коренастый старик. В свете полной луны сверкающими гневом глазами уставился на Антона.
  - Что надо? - спросил он сонным голосом.
  - Я от Шамиля Орсиева. Он просил передать: "Баржа буйса". И этот котелок вам.
  - Что? От Шамиля? Может быть, ты хотел сказать "аржа буйса"?
  - А, да, точно-точно. Держите котелок, "аржа буйса".
  - Как я мечтал это услышать! Он не обманул меня, дорогой Шамиль, дорогой Шамиль, - Трясущимися руками старик взял котелок и прижал его к сердцу. - Он вернулся?
  - К сожалению, да, он здесь. В теле шестнадцатилетней девочки, в Марьевске.
  - О, это просто чудо! Он настоящий мужчина, который держит слово. Я молился, чтобы он вернулся, и вот - "аржа буйса" случится! Проходите на чай, ребята, проходите. Друзья Шамиля - мои друзья... Как я этого ждал!
  В коридоре дома Рашида Хромого пахло молоком и травами, прилипшими к подошвам его ботинок и сапог во время походов в горы. Старик крикнул куда-то в глубину жилища: "Аминат, не выходи без платка: у нас люди". И тутже пояснил гостям: "Младшая моя. Всё учится. Надо выдавать уже скоро". Жестом пригласил в просторную кухню. Усадив на мягкие стулья перед большим столом, предложил напитки:
  - Друзья Шамиля, вы будете чай или, быть может, молоко? Свои коровки. Аминат доила.
  - Молоко, - бросил Антон.
  - А я чайку. Только половину не доливайте, а холодной воды туда, - попросил протрезвевший к тому моменту Артём Хомин. И потянулся за конфеткой из вазочки.
  Рашид достал из холодильника трёхлитровую банку с молоком и налил полную кружку для Антона. Чайник был ещё горячий, поэтому старик без промедлений исполнил просьбу и Артёма.
  - Как давно вы говорили с Шамилём?
  - Да буквально вчера имел с ним общение, - отхлебнув молока, сказал Антон. - Очень бы хотелось, чтобы история с ним закончилась уже. Он, понимаете ли, в девочку вселился.
  - Главное, что он вернулся. Он настоящий суфий и его тарикат освящён Всевышним. Наш род Орси возьмёт своё, мы сотряхнём эту землю так, что небеса возрадуются нашим успехам. Вы будете свидетелями больших изменений.
  Антон проглотил молоко и перевел взгляд на замершего Артёма. Рашид продолжал восхищённо повествовать:
  - Теперь и Орсиевы станут волками - станут шестнадцатым родом Берзалой. С возвращением Шамиля этот бронзовый котелок стал нашим.
  - Почему сами его не выкрали, раз он вам так нужен?
  - Да потому, что Шамиль - наш главный конах. Он дал слово вернуться и обязал ждать его, не начинать аржа буйса. Когда была война, пятнадцать родов правили нашей землёй. Шамиль просил конахов этих родов тоже вступить в Берзалой, стать волками. Но старый Расул поставил условие: Шамиль должен был пройти полный путь. Как мы зовём его - тарикат.
  - Тарикат?
  - Дорога геройских поступков настоящего конаха и мужчины ради своей земли и его освобождение от плоти. Он подорвал себя вместе с двумя десятками федералов, когда те окружили его в нашем родовом селе. Он обещал вернуться и преподнести котелок мне через аржа буйса. Настоящий конах даже после смерти держит слово. Такими надо родиться. Многие наши молодые парни, посчитав себя новыми конахами, совершают глупые поступки и губят себя. Нужно пройти путь, тарикат. А вообще, газакхийцы - народ добрый.
  Артём, допив залпом чай, выпалил:
  - Как его забрать из девочки? Шамиля вашего.
  - Вы мне поможете? Аржа буйса закончится и он уйдёт. Уснёт.
  - Как? Как помочь?
  - Я буду наносить на котелок имя нашего рода, а вы поезжайте в Марьевскую колонию, зону, и там передайте Мусе Юсупову слова "аржа буйса". Только поздоровайся ты, именно ты с ним за руку, - Рашид схватил Артёма за правую руку и что есть силы пожал её, пристально глядя ему в глаза.
  - У меня аж искры из глаз. Вы что так сильно? - прохрипел Артём, освободившись от крепкого рукопожатия.
  - Это наша народная медицина, такой вот привет Мусе! Я вам денег дам, ребята.
  - Сколько? - оживился Артём.
  - Сейчас, сейчас... - Старый Рашид, прихрамывая, удалился из кухни. Через время он вернулся, держа в руке стопку купюр. Протянул их Артёму со словами:
  - Пятьдесят тысяч здесь. Если обманете, мои племянники найдут вас и головы отрежут.
  - А?
  - Шучу, шучу. Как раз к утру приедете в Марьевск. Человека нашего зовут Муса Юсупов. Он сам из отряда Шамиля, из нашего рода. Я сейчас позвоню менту, он вам свидание устроит. Всё будет ровно. Только не обманите меня. Девочку как зовут?
  - Олеся Богатова, в Крестовке живёт с родителями. Тогда мы, наверное, поедем? - спросил Антон.
  - Езжайте. А я на кузню - перебивать котелок пойду.
  
  
  III
  
  Серое, мрачное здание марьевской колонии на окраине города, появившись перед глазами, сразу портило настроение, навевая тяжёлые мысли о заключении и всевозможных лишениях. Засыпающий на ходу Антон выпил по дороге три кружки кофе и бодрился, как мог. Артём всю обратную дорогу размышлял вслух, на что он потратит деньги и порешил, что купит новый компьютер для жены, которая работает на дому.
  По договорённости с "хозяином" зоны прошли в комнату свиданий. Маленькое помещение с одним окошком, столом и двумя лавочками. Скрипнула металлом тяжёлая дверь. Сотрудник колонии привёл заключённого. Седой, невысокого роста мужчина, толстый, с серым лицом и налитыми злобой глазами. Заключённый ловко перебрасывал рукой чёрные чётки. Артём подхватился с места и протянул ему руку.
  - Аржа буйса! - воскликнул он.
  Лицо толстяка переменилось.
  - Шамиль? Где он? - спросил он, пожимая руку.
  - В теле девочки, - ответил Антон. - Он здесь. Забирайте его как-то, что ли.
  - Это правда?
  - Да, он здесь.
  - О, хвала Всевышнему, он прошёл тарикат!
  - Прошёл, прошёл.
  - Что такое это ваше аржа буйса? - поинтересовался Антон.
  - На нашем языке это "чёрная ночь" означает. Конах Шамиль так назвал последнюю операцию наших войск, так и не завершённую. Мы ждали его возвращения. О, Всевышний милостив воистину к нашему роду, - голос мужчины дрогнул, глаза его заблестели от нахлынувших слёз. - Я думал, что всё, закончилась наша война. Пришлось тогда всем в плен сдаться. Ждали его, ждали. Наш Шам вернулся! Хоть и в девочку, но - ничего страшного. Ничего. Вы, двое, хотите ещё заработать денег?
  - Ещё бы! - воскликнул Артём и сонливость его исчезла.
  - Али на Верхнем рынке овощами торгует, поезжайте к нему и поздоровайтесь с ним за руку. И, конечно, "аржа буйса" ему скажите.
  - Сколько?
  - С нашей зоны будет полтос вам. Согласны?
  - Да! - обрадовался Артём. - Согласны.
  Антон смотрел в пылающие огнём карие глаза Мусы Юсупова, пытаясь понять, к чему приведут эти поручения - да к тому же за такие немалые деньги.
  
  Старый Рашид Хромой стоял в глубине самого большого зала скалистой пещеры в родовой горе Орси, и изо рта его от прохлады шёл пар. Подсвеченный слабым огнём керосинки, он, в ритуальной чёрной рубахе до колен и с повязкой на лбу, походил на жреца восточного религиозного культа. Посреди высокого зала стояла металлическая тренога с подвешенным котелком с водою. Под ним Рашид развёл небольшой костерок и подкинул несколько поленьев берёзы. Рядом на каменистой земле лежали длинный наточенный нож и алюминиевая кружка. Серьёзный и хмурый, он бросил в воду горсть соли, приговаривая под нос едва различимые слова на своём языке. Взял нож, кружку и неторопливо подошёл к стоящему на коленях и с повязкой на глазах молодому человеку, губы которого были сжаты в тонкую нить от нервного ожидания и напускной отваги.
  "Дядя Рашид, я вернусь волком?" - спросил парень с показным равнодушием. Грудь его часто вздымалась, а на висках проступили вены. "Да, не бойся. Жизнь вечна и все мы вернёмся волками, как те пятнадцать родов", - ответил старик и опытной рукой вонзил нож в горло парню, перерезав трахею с пищеводом. Кровь стремительным ручьём потекла вниз на одежду, впитываясь в ткань и стекая на землю. Рашид отбросил нож и подставил к дыре в горле кружку. Парень громко хрипел, втягивая воздух, но сидел неподвижно. Наполнив полную кружку, старик подошёл к бронзовому котелку и опрокинул в него содержимое кружки. Под тусклым светом лампы поблёскивали недавно выбитые газакхийские руны, обозначающие род Орси. Рашид Хромой сел на холодную землю у костра и с отрешённым взглядом проговорил слова, переданные ему прадедом. Парень, обессилев, завалился набок, и его предсмертные хрипы ещё долго носились эхом по пещере.
  
  Сидя на старом жёлтом диване, Антон кликал пультом от телевизора и курил кальян. По ящику шли восьмичасовые местные новости. Вдоволь выспавшись после ночных приключений, он чувствовал себя человеком, заново родившимся. Разве что вновь собьётся режим и ночью не уснуть. Он задумался о всей цепочке этих рукопожатий: от хромого старика зеку, далее - торговцу на рынке. Рашид просил, чтобы "ручкался" только Артём, у которого "посыпались искры из глаз" при рукопожатии старика. "Есть ли в этом какой-то ритуал? Выглядит как передача вируса или бактерии - только так могу это объяснить. А ещё - больше никогда не буду покупать табак "грейпфрут": отстойная шляпа какая то - даже мята не спасает".
  Поток мыслей о минувших сутках прервала срочная новость: в марьевской колонии произошёл бунт! Голос за кадром с тревогой сообщил: "...Захвачено административное здание Марьевской ИК-5. По предварительным данным убито шесть сотрудников колонии. Заключённые пока не выдвинули требований к властям республики. Мэр Марьевска вернулся из отпуска и созвал срочное заседание. Глава МВД республики выступил с заявлением..." Камера репортёра освещала территорию колонии, над стенами которой в прямом эфире поднимался густой чёрный дым.
  Антон, поражённый увиденным, в замешательстве проглотил кальянный пар. В этот миг в окно постучали. Стук повторился. Антон отложил мундштук и, несколько оробев, всё же подошёл к окну. Отодвинул штору и выглянул наружу. На улице, в свете уличного фонаря, он увидел каких-то людей. Перед окном стоял бородатый мужчина с чёрной повязкой на лбу, одетый в тёмный камуфляж. Антон перевёл взгляд на толпу и прикинул, что там человек пятьдесят. Между тем, мужчина вновь постучал в окно, и Антон к своему ужасу заметил, что у бородача нет правой руки. С культи чуть ниже плеча стекала тонкая нить чёрной крови. Толпа завыла по-волчьи. У некоторых из воющих не было ног, у кого-то рук. Двое залезли с животной ловкостью на плечи стоящим, и Антон увидел, что они без голов.
  "Армия Расула Чёрного? Отряд покойников Шамиля Орсиева?"
  Вой, пробирающий до мурашек, стих. Бородатый у окна улыбнулся и сказал: "Мы тебя здесь подождём. Ты искал с нами встречи - мы сами пришли". Безногие и безрукие, измазанные кровью и заросшие люди принялись говорить на непонятном языке. Поток слов приобрёл связную форму и перешёл в песню на газакхийском.
  Антон отпрянул от окна и задвинул штору. Среди пения слышались волчьи подвывания и смех. От нахлынувшего страха захотелось умереть на месте. Раздался звонок мобильника. Вышел из ступора. Ответил.
  - Ты! Мракобес! - кричал на том конце священник. - Ты видел, что творится за окнами?
  - У меня газакхийцы! Много! Мёртвые!
  - У меня под окнами то же самое. Это всё ты со своим колдовством против Символа Веры пошёл! Щенок слюнявый!
  - Давайте не будем опускаться до крика! Я ни в чём не виноват!
  - Быстро дуй к Богатовым! Как хочешь, но будем колоть девочку! Избавим тело от страданий! Нож будет в твоей руке!
  - Это крайние меры! Вы о чём?
  - Сукин ты сын, демон мёртвых призвал! Опомнись, дурак. Это Апокалипсис! Демона надо убить! Ты не приедешь - я сам заколю, так и быть!
  - Стойте! Не надо! Я попытаюсь вырваться!
  - У Богатовых! Живо!
  Накинул джинсовую куртку и стремглав выбежал во двор. Быстро откинул задвижку на воротах и, не дожидаясь, пока те сами откроются, прыгнул за руль "семёрки". Со второй попытки завелась. На высоких оборотах выехал со двора, вытолкнув наружу ворота. Фары дальнего света высветили толпу мёртвых боевиков. Те принялись что-то злобно кричать и махать культями. Набрал скорости и направил машину прямо на толпу.
  Приготовился к удару о капот. Но поравнявшись с мертвецами, проехал сквозь фантомы как сквозь облако. Бородатые остались позади - бестелесные духи, ужасающая дымка. Слышались гневные вопли.
  "Наваждение? Только показалось? Тогда попу тоже?"
  На четвёртой передаче, как пилот раллийного автомобиля, не сбавляя скорости в крутом повороте, выехал со своей улицы на широкий проспект и поехал в Крестовку.
  
  У высоких ворот Богатовых был припаркован чёрный внедорожник. Антон остановил машину рядом, и выйдя, заметил, что за рулём сидит какой-то бородатый человек. Калитка открыта. Входная дверь в дом также открыта нараспашку. В прихожей у лестницы стояли растерянные Богатовы.
  - Отец Сергий! - выпалил Антон, вбежав в дом. - Он хочет убить девочку!
  - Там какой-то толстый газакхиец. Уже второй час с Олесей беседует. С пистолетом ворвался к нам! Угрожал.
  - Толстый?
  - Даже не разулся. Вбежал, кричал тут на нас.
  Антон быстро поднялся по лестнице и в два шага оказался у комнаты девочки. За дверью громко говорили. Отворил дверь и увидел толстого Мусу Юсупова. Теперь заключённый был одет в спортивный костюм и о чём-то беседовал с сидящим на краю кровати Шамилём в теле Олеси.
  - Вы? - воскликнул удивлённый Антон, - Утром вы были в тюрьме.
  - Амнистия, - толстяк расхохотался, его щёки как у хомяка затряслись. - К брату приехал. Вы нам хорошо помогли, аржа буйса.
  - Вы натравили на меня мёртвых боевиков? Это вы?
  - Мы перевернули с ног на уши всю республику, но поднимать из могил мёртвых пока не умеем. Пока, - При этом он звучно щёлкнул чёрными чётками и улыбнулся кривой улыбкой.
  - Я видел много мёртвых боевиков! Под окнами!
  - Езжай в больницу, подлечись. Нам с братом надо ещё о многом поговорить.
  - Он обещал убраться из девочки! Верно?
  Олеся повернула голову к Антону и низким голосом сказала:
  - Пока идёт аржа буйса, я никуда не уйду.
  - Что за чёрт! Ты же обещал - говорил, что только украсть эту кастрюлю, и всё.
  - Так надо. Не мешай нам говорить.
  - Сдохни, тварь! - закричал вбежавший с ножом отец Сергий и, замахнувшись, прыгнул на Олесю.
  Толстяк с одного удара отбросил священника на пол и достал из-за пояса пистолет.
  - Это не травмат. Я за брата тебя прикончу!
  - Это демон! Его надо убить! - кричал Сергий, схватившись за челюсть и поднимаясь с пола.
  - Бросай нож, свинья! Или сейчас колено тебе прострелю.
  Нож упал на паркет и отскочил под кровать. В комнату вошёл Виктор Богатов, до этого получивший в глаз от священника:
  - Это наша дочь! Я не позволю.
  - Это наш конах и мой брат. Никто не посмеет, - рявкнул Муса.
  - Демоны под окнами, - залепетал Сергий. - Потом начали в окна лезть, Вельзевул и Асгарохт ими помыкали! Символ веры, небесная молитва трёх печатей помогли мне спастись. Вера православная уберегла! Бежал по всему селу, а бесы по небу летели. Символ веры. Убить демона! Убить надо!
  - Я тебя скорее убью, - спокойно сказал Муса. - Сейчас конах Шамиль поведёт наш отряд. Мы возьмём своё. Нам надо говорить. Уходите все отсюда. Вы, родители, не бойтесь, с вашей дочерью всё будет хорошо. Я вам даже денег дам за ущерб. А сейчас, давайте, выходите все. Не беспокойте мужчин.
  Изгнанные из комнаты спустились на кухню. Заплаканная Елена поставила чайник. Виктор с горла отхлебнул коньяк. На экране висящей на стене "плазмы", работающей без звука, появилось сообщение о срочной новости. Виктор включил звук. На экране шло прямое включение из центра Марьевска. Репортёр сбивчивым голосом быстро говорил: "Захват газакхийскими боевиками военной базы Марьевска и администрации города говорят о спланированной акции возмездия федеральным войскам. Вопрос о выходе трёх газакхийских районов из состава Эльбруссии, кажется, был снят опрометчиво рано. В настоящий момент колонна бронетехники из Саркела остановлена под селением Третья Пятилетка. Уничтожено взрывом фугаса три бронетранспортера. Из захваченной боевиками базы Марьевска выдвинулись по направлению к нефтехранилищу девять единиц бронетехники... Администрация Марьевска, повторюсь, была захвачена вооружёнными людьми сорок минут назад. Только что мне... Да, я слушаю. Извините... Только что, буквально в прямом эфире, мне передают, что вооружённые люди проникли в здание марьевского телецентра. Боюсь, что возможны перебои в связи. Марьевский ОМОН стягивается к администрации, как мы видим это на картинке. Вот я слышу выстрелы. Находиться в центре города опасно для жизни. Я призываю граждан не выходить на улицу и собрать предметы первой необходимости и документы. Режим чрезвычайного положения объявлен менее получаса назад. Также хотел бы заметить, что..." Послышались выстрелы. Репортёр исчез из кадра. Картинка прервалась, и на экране появилась заставка: флаг газакхийцев. На чёрном фоне белый волк в прыжке, в окружении шестнадцати звёзд.
  - Чрезвычайное положение? - пробормотал Виктор. - Это всё Олеся! Наша дочь! Вернее, этот Шамиль.
  - Господи, да за что же нам это всё? - воскликнула Елена.
  - Не поминайте Господа всуе, ибо он есть Владыко, пути которого неисповедимы, а демона надо заколоть. Кто их знает, что ещё у них на уме? Это же звери! Волки в человечьей шкуре!
  - Я совсем запутался, - сказал задумчиво Антон, глядя на чёрный флаг на экране. - Я видел мёртвых боевиков. Вы видели, как говорите, демонов летающих. Кто они такие, эти газакхийцы? И какие силы они представляют?
  - Понятно, какие: силы Геенны Огненной! Сатаны это слуги.
  - К чёрту ваш религиозный бред! Здесь должно быть научное объяснение! Это боевики, которые развязали вновь войну. Мы выяснили, чего он хочет: вновь обрести власть, так? Необходимо третье, заключительное изгнание. Я подготовил куклу Вуду для этого. Она в моей сумке, сумка - в машине. Надо выманить толстяка и изгнать Шамиля. Отец Сергий, вы бы смогли?..
  Антон не договорил: в прихожую вошли четверо бородатых мужчин в камуфляже с автоматами наперевес. Бросив угрюмый взгляд на стоящих на кухне, один из боевиков сказал: "К девочке не входить". Двое поднялись наверх, двое остались стоять у лестницы.
  - Мы уже у себя в доме не хозяева! - выпалила Елена и закрыла ладонями рот.
  Не было сомнений, что силы, вырвавшиеся на свободу, не допустят экзорциста к телу девочки.
  - Отец Сергий, можем мы с вами проехаться кое-куда? Мне тут одна мысль пришла в голову. Проедем на моей машине в крестовские леса.
  - Что задумал?
  - К одному знакомому обратимся. Я знаю, что это за демоны.
  Священника не пришлось долго уговаривать. Выбежали из дома и, хлопнув дверьми, сели в "семёрку" Антона.
  
  Выезжая с улицы Богатовых на центральную улицу Крестовки, Антон краем глаза заприметил стоящего на углу бородатого безногого боевика с чёрной бородой и капающей с культи кровью.
  - Вы видели этого человека? Без ноги, на углу у дома стоял.
  - Бог с тобой, не видал я.
  - А я видел. Вон у того дерева ещё один стоит. Только без руки.
  - Не вижу. Лавочка там.
  - Да рядом с лавочкой, стоит без руки бородач.
  - Никого там нету.
  - Вот и я о том же. Я вижу, а никто другой не видит. Мне не по себе если честно.
  Выехали из Крестовки, и Антон придавил на гашетку. Не сбавляя скорости даже в крутых поворотах, мчались в ночи под рейв из колонок. На очередном повороте священник что есть сил закричал на ухо Антону: "Вельзевул! За нами летит! Точно вижу!" Антон выглянул из окна - лиственный лес склонился могучими великанами над дорогой, образуя тоннель, но никаких демонов летящих не увидел.
  - Сергий, не вижу никого.
  - Отче наш, сущий на небесах! Летит демон! Да святится имя твое... За нами! Быстрее едь! Быстрее!
  - Да почти приехали уже. Вот поворот, дальше пешком.
  Повернул на разбитую дорогу и въехал на старый автодром, остановился у самого обрыва. Перепуганный священник не хотел выходить из салона, читая вслух молитвы и дёргая себя за густую бороду. Антон произнёс слово, отрезвившее Сергия. Это слово было "галлюцинация".
  Продираясь сквозь ветви деревьев, спустились к ручью. Шагая вдоль него и подсвечивая себе фонариком, двинулись к старой лачуге. Через десять минут торопливой ходьбы впереди появились очертания деревянного дома.
  Антон потянул на себя ветхую дверь, посветил фонариком и ужаснулся: на топчане лежал с открытыми закатившимися глазами сам Тарануха. Крестовский шаман в окоченении напоминал гипсовую статую. Признаков разложения не заметно. Видимо, старик усоп совсем недавно.
  - Царствие небесное, преставился раб божий Николай Тарануха.
  - Так его Николаем зовут? То есть звали.
  - В селе у нас его никто не знает, как зовут. Я лишь помнил. В детстве моём у нас в школе истопником работал.
  - А сейчас шаман. Он мне этот порошок-пугач дал. Я думаю, это от него галлюцинации у нас начались.
  - Разумно. Надышались аки тараканы дихлофосом и теперь демоны видятся. Понимаю твою мысль, Антон. Надо Тарануху хоронить.
  - Да с этим позже. Ты не понял мою мысль. Я хочу этим порошком боевиков надышать. Ну как-то же надо их выманить. У него другие порошки в мешке есть. Может, они ещё сильнее, быстрее сработают.
  - Разумно. Ладно говоришь. Где у него эти порошки?
  - Да под кроватью в мешке. Главное самим не надышаться. Не побеспокоим крестовского шамана.
  Антон осветил пространство под топчаном и разглядел за нитями паутины свёрнутый мешок. Вытащил его, подняв пыль, и положил на стол.
  - Там несколько мешочков было. Возьмём, наверное, все. Думаю, какие-либо да сработают. Мне по-человечески очень жаль Тарануху. Он хотел помочь нам.
  - Бесплатно отпою. Завтра, как управимся.
  - Бесплатно - это хорошо. Идём к машине. Надо ещё придумать, как бородатых надышать этим всем.
  По дороге в Крестовку Антон включил местное радио. Сбивчивый голос зачитывал зацикленное сообщение: "...Чрезвычайное положение объявлено по всей республике. Просьба не покидать свои дома до окончания спецоперации. В центре Марьевска идёт операция федеральных войск по подавлению террористической акции. Просьба отойти от окон и не включать свет. Чрезвычайное положение объявлено по всей республике..."
  - Я в этом виноват, и только я! Я пошёл на поводу у этого иного и выкрал для него котелок. Я не знал, что такое эта аржа буйса!
  - А что это?
  - Чёрная ночь на их языке. Кто бы мог подумать, что это их так активизирует. К чёрту эти грязные деньги! Поработали посыльными.
  - Какие деньги?
  - Ну, нормальные такие. На карманные расходы от газакхийцев.
  - Так это ты виноват в войне! Я про тот котелок говорил, предупреждал тебя, чтобы вышел из комнаты. Ты не послушал меня, пошёл на поводу у беса. Исполнил бесовское пожелание.
  - Да знаю. Не думал, что это выльется в то самое. Хм. Надо теперь как-то надышать боевиков тех, выманить и изгнать урода из девочки. На этот раз не будем его слушать. У меня кукла Вуду имеется, надо лишь прядь волос девочки срезать.
  - Если не поможет, я заколю демона. Сяду в тюрьму, но заколю во имя Вседержителя.
  - Ладно вам. Надо думать, как быть с порошком. Есть одна идея, надо с Богатовым переговорить. Может, получится выкурить газакхийцев.
  - Они, видимо, хотят власть захватить. Война!
  - Именно война. И мы здесь пехотинцы, как говорил один газакхиец - из тех, кто примкнул к федералам.
  - Известное дело. Так что за идея?
  - С Богатовым переговорим.
  
  Возле дома стояло уже три внедорожника. В одном из них бдел бородатый водитель в чёрной униформе. Войдя во двор, увидели стоящего у закрытой двери Богатова. Мужчина в свете луны был похож приведение.
  - Что случилось? - поинтересовался Антон.
  - Ещё трое с автоматами вошли наверх к Олесе. Или как там его? Шамилю. Лена к соседке ушла, к крёстной девочки. Я вас жду. Что делать будем?
  - Есть одна идея. У вас кондиционер в каждой комнате?
  - Ну, вообще мультизональный у нас стоит.
  Внутри Антона рос интерес:
  - Это как?
  - Ну, общий блок на заднем дворе, воздуховоды идут в каждую комнату.
  - То, что нам нужно! Пульт у вас?
  - На кухне, в шкафчике. Только до блока лезть надо. Лестница нужна, у меня нет.
  - Соседи? Хомины?
  - Да, у Иваныча есть длинная лестница.
  - Тогда я бужу Артёма, а вы идёте за пультом. Надо их выкурить пока.
  - В городе ЧС! Война идёт.
  - Поэтому надо поторопиться! Это всё Шамиль! Разделимся. Отец Сергий, идите к заднему двору с мешком. Виктор, вы - за пультом. Я - к Артёму.
  Разделились и скрылись кто где во владениях Богатовых.
  Антон с опаской обошёл чёрный внедорожник. Проходя мимо открытого водительского окна, он встретился с недобрым взглядом водителя. Быстро направился к Хоминым и нажал кнопку звонка. Через полминуты выбежал встревоженный Артём Хомин - в домашних трениках и майке.
  - Телек не работает! Газакхийцы! - запричитал Артём. - Это из-за нас! Буйса!
  - Да знаю, знаю. Надо теперь исправлять. Война может и до нас дойти.
  - Надо шкуры спасать! Как?
  - Лестница есть длинная?
  - А? Лестница?
  - Да!
  - Есть. А зачем тебе?
  - Выкурить газакхийцев из дома. В общем, тащи на задний двор и перекинь её на сторону Богатовых. Давай, быстро!
  - А! Понял. Сейчас будет.
  "Всё из-за денег. Жалкая нажива для глупца - и вот я купился, идиот, чёртов жадный идиот!" - думал про себя Антон, ступая по мощёной дорожке к заднему двору.
  Под лампочкой, висящей на стене, стояли в недоумении Сергий и Виктор с пультом в руке.
  Слева послышался удар о землю - упала через забор длинная лестница. Спустя секунду перебросил своё тело через забор и сам Артём Хомин. Взбудораженный событиями в городе, с кругами под глазами и взъерошенными волосами, он походил на сову.
  - Что дальше? - спросил он у Антона.
  - Ставь к кондёру и к фильтру привяжи этот мешок. Только не дыши сам тем, что внутри, очень прошу. Это чревато!
  - Ладно, я справлюсь.
  Схватил мешок и верёвку и быстро, по-обезьяньи, принялся взбираться наверх по приставленной лестнице. Трое, задрав головы, наблюдали, как он, наконец, добрался до висящего кондиционера и начал привязывать к фильтру мешок с порошками.
  - Что вы здесь делаете? - прогремел низкий голос с южным акцентом со стороны дорожки.
  Антон обернулся и увидел того водителя внедорожника. Теперь он могучей фигурой под два метра стоял, заслонив выход и огненным взором сверлил всех, застывших на месте.
  - Ты что там делаешь? - обратился он в этот раз к привязывающему мешок Артёму. - Слезай оттуда. Слезай оттуда, пока я не пристрелил тебя как собаку! Слезай! - и принялся доставать из-за пояса пистолет.
  - А! - отозвался испугавшийся Артём. - Сейчас, сейчас.
  - Ты что там привязал? А ну, снимай! Давай, снимай, да? По-русски понимаешь меня?
  "Хлоп!" - раздалось позади высокого газакхийца, и угрожавший до этого пистолетом повалился на землю. Из тени вышла Олька Хомина. Рыжеволосая барышня держала в руке топор, обухом которого шлёпнула по темечку великана.
  - Солнце, ты нас спасла! - воскликнул спустившийся Артём.
  - Спасибо! - поблагодарил Антон.
  - А мне как раз сон снился с какой-то мистикой - наша прошлая квартира и хозяйка, Света, ведьма та. Вот оно к чему - приключения. Проснулась - и сюда. Как чувствовала. Думаю, его надо связать - и в сарай!
  - Ты у меня умница, всё верно сделала. Связать надо, правда.
  Над домом пролетели три военных вертолёта. Шум их двигателей заглушил работу включённого кондиционера с привязанным мешком "пугача". Все собрались у входа в ожидании, когда начнёт действовать порошок. Нервы у всех были натянуты как струны гитары. Артём отправил Ольгу дожидаться его домой и ни в коем случае больше не выходить наружу.
  Прошло три часа. На востоке появилась тонкая полоска весеннего рассвета. Антон зашёл на новостной портал и зачитал последние новости:
  - Бунтуют все колонии Эльбруссии. Захвачено здание телецентра и Марьевской администрации. Разворованы три воинские части. У боевиков есть пять военных вертолётов и бронетехника. В Саркеле усилены меры контроля. В Марьевске - уличные бои и эвакуация спальных районов. Центр под обстрелом. Боевики выдвинули требования по прекращению огня: газакхийский язык - второй государственный, автономия трёх районов и пост вице-президента за газакхийцем. Вы только подумайте! За Мусой Юсуповым! Это что-то с чем-то! Толстяк рвётся к власти - бывший боевик и убийца. Никогда бы не подумал, что влипну в такую дрянь!
  - Сам Диавол тебя искусил! Тебе исповедаться надо и причаститься. Как всё окончится, приходи ко мне на голодный желудок.
  - Да не, спасибо. Хватит с меня магии и так. Сам себя могу очистить.
  - Дочь, моя милая дочь, зачем ты влезла? Ну была влюблённость - что ж теперь, по гадалкам ходить и ритуалы делать?.. Эх! Глупости какие, глупости детские!
  - Что за влюблённость?
  - Да в Сашку, вниз по улице живёт.
  - Серьёзно всё было?
  - Ну, встречались. Думаю, расстались - вот она и начала играть в эту доску проклятую. Переболела бы любовью - и всё.
  - Мне надо переговорить с ним. Где он живёт?
  - 38-й дом на нашей улице. Козлёнок такой.
  - Ждите, как газакхийцы надышатся. А я к этому Сашке. Подробности нужны.
  Бегом выбежал со двора и под тухнущие фонари помчал вниз по широкой улице к нужному дому. Мысли от недосыпа путались, хотелось в тёплую ванну, кальян и спать. Угораздило же впутаться в такие несчастья!
  Его интересовал один лишь вопрос - вопрос, который решит судьбу девочки.
  
  Позвонил в звонок, с трудом переводя дыхание. Минуты через три вышел седой мужчина и в недоумении уставился на гостя.
  - Мне Саша нужен. Он ваш сын?
  - Да. А по какому вопросу?
  - По такому! Вы видели, что в городе происходит? Война! Нужен Саша! Помощь.
  - Ох, да. Сейчас позову.
  Через десять минут нервного ожидания вышел, наконец, смазливый подросток, протирая ото сна голубые глаза и укладывая набок длинную светлую чёлку.
  - Что надо?
  - Ты Саша?
  - Я. Что надо?
  - Ты с Олесей встречался?
  - О, опять она. Что надо?
  - Я спрашиваю, ты встречался с ней?
  - А какое дело? Ты кто?
  - Экзорцист. Ты встречался с ней?
  - Ну. Что надо?
  Антон схватил его за грудки и что есть силы прижал к воротам. Подросток вздрогнул и затрясся.
  - Что надо? Что?
  - Что у тебя было с ней в оконцовке? Почему расстались?
  - Я не виноват! Я ей денег даже дал!
  - Каких, к чёрту денег? На что? - Сжал правую руку в кулак и замахнулся для удара.
  - Я ей денег дал на врача!
  - Что значит?
  - Она залетела от меня! Я денег дал! "Шоху" продал свою, белую.
  - Вот оно что! - Антон отпустил парня и задумался. - Так это и объясняет всё, как я и думал.
  - Вы расскажите родителям?
  - Нет. Но ты виноват в том, что по ТВ сейчас!
  - Я? Как?
  - Да вот так!
  - Я не мог, я не хотел, - парень готов был расплакаться.
  - Ладно, иди домой, жених.
  - Я ей денег давал, а она... она... отказалась.
  
  Так же быстро вернулся к дому Богатовых и застал мужчин сидящими на ступенях широкого крыльца. Виктор в дрёме склонил голову на колени и не услышал, как пришёл Антон.
  - Девочка беременна! Вот почему он выбрал её!
  - Олеся? - Виктор мигом проснулся и побелел от удивления.
  - Да, она в положении. Это объясняет столько внимания газакхийского к вашей семье. Никто не знает, что у них на уме.
  - Они убийцы и террористы. Бедная моя девочка! Я этого Сашу убью, суку такую!
  - Да он обделался уже. С ним разговор потом будет. К тому же, ему уже восемнадцать...
  Резко открылась входная дверь, и на улицу стали выбегать бородатые боевики с автоматами в руках. Один за одним в спешке шесть мужчин покинули дом. Последним выбежал толстый Муса Юсупов и прокричал, обернувшись: "Иблис! Там Шайтан! Уходите! Дом Шайтана! Дом Шайтана!" Газакхийцы с утробными криками как полоумные побежали в разные стороны по улице. Один прыгнул за руль внедорожника и завёл машину. Спустя мгновенье она тронулась и врезалась в газовую трубу, сильно её помяв. Боевик выскочил из салона и начал стрелять куда-то в воздух. Затем бросил на землю автомат и помчал навстречу восходящему солнцу.
  - Теперь надо проветрить дом, чтобы самим не надышаться этим порошком! - объявил Антон и взглянул на засыпающего Артёма. - А автомат пригодится. Надо в машину припрятать.
  
  Через час усиленной работы вентиляции решились войти в дом. На втором этаже пахло мужским потом и какой-то едой. Боевики перекусывали. Холодильник на кухне открыт настежь и его морозилка потекла. Поднявшись на второй этаж, Антон первым вошёл в комнату девочки. Олеся сидела на кровати по-турецки и улыбалась. Низким голосом с акцентом она произнесла:
  - Думаешь, справился со мной - с конахом Шамилём из рода Орси?
  - Что ты хочешь?
  - То, чего я хочу, уже объявили по вашему телевизору. Так и будет, иначе мои люди перевернут на голову вашу республику.
  - Ты сполна насытился уже. Ты сумасшедший.
  - Нет, я как раз самый здоровый здесь. То, что вы отравили моих людей, не значит, что они не вернутся.
  Антон обратился к Виктору вполголоса:
  - Вы понимаете, что нужно сделать?
  - Нет. Что?
  - Нужно избавиться от ребёнка.
  - Избавиться?
  - Эй, ты! Что там шепчешь ему? - воскликнул Шамиль.
  - Так, ничего, - и достал из сумки ножницы. Подошёл к девочке, в одно ловкое движение срезал прядь волос и вновь полез в сумку.
  Отец Сергий принялся готовить свои атрибуты для изгнания. Поджёг ладан и достал из сумы Евангелие. Антон же вынул куклу Вуду с девичьими чертами лица и зажигалкой нагрел голову миниатюры. На размягчённый воск прилепил волосы. Кукла готова.
  - Во имя Бога Творца-Вседержителя... - начал Сергий.
  Артём Хомин и Виктор Богатов спустились на первый этаж. Хозяин дома поставил кофе на плиту.
  Антон облачился в мантию и начал камлать, поглаживая куклу Вуду:
  - Тропами бесьими, животными хожеными пришёл в наш мир ты во имя войны и зла. Во имя Господа миров приказываю тебе - уйди прочь или лишу тебя членов твоих навеки веков. Избавь девочку от себя, чадящего.
  Отец Сергий взмахнул дымящим кадилом и в тот самый миг цепочка оборвалась и атрибут полетел точно в голову Антона, отскочил на пол и закатился под кровать. Шамиль злобно зарычал:
  - Не получится! Не выйдет! Скоро мёртвые восстанут из могил. Мои солдаты бессмертны. Волками они ушли из этой жизни - вернутся бессмертными пехотинцами. Боевой дух их не сломить вашим танцами.
  - Бес нечистотный, во имя господа миров... - продолжал Антон.
  - У нас разные Боги. Мой любит войну, твой любит яблоки.
  - Покинь девочку во имя Творца-Вседержителя!
  - Я слушал песни злых цветов, пока не проснулся. Песни моей Родины - под пятой неверных. Теперь наш час. Мы своё возьмём. Мои люди сюда вернутся и пристрелят вас как бешеных баранов.
  Отец Сергий достал кадило и присоединил его обратно к цепочке. Антон вынул нож и со словами "Во имя божьих сил" вонзил его в ногу куклы. Шамиль завыл по-волчьи.
  "Работает, чёрт! Работает Вуду!"
  - Во имя Божьих троп, Адамом хоженых! - вонзил острие ножа в другую ногу куклы. Вой протяжный повторился.
  "Третье, последнее, сейчас уже".
  Антон замахнулся и ударил ножом куклу в голову.
  Шамиль завыл сильнее прежнего. Дрожь охватила Антона. Но взглянув на девочку, заметил, что она лукаво улыбалась одними глазами. Вой прекратился, и Шамиль злорадно засмеялся:
  - Думаешь, твоя магия работает со мной? Ха-ха-ха! Ты глупый неверный. Но можешь исправить своё положение: переходи на нашу сторону - будешь скоро богатым. И ты, бородатая женщина, переходи. Твоя вера - вымысел.
  - Во имя божьих троп, хоженых.
  - Да хоть ползаных. Я говорю, переходите на нашу сторону. На нашей территории есть два вида федеральных солдат: те, которые лежат в гробах, и те, которые будут лежать в гробах. Мы вас будем хоронить в гробах из ценных пород деревьев - скупиться не будем, запомните. Скоро наши парни, восстанут из мёртвых, и тогда мир изменится. Те требования, которые выставил Муса - это детские игрушки. Мы пойдём дальше и захватим все ваши города. Мёртвые буду править живыми. Я - последний конах шестнадцатого рода Орси. На мне закончится история - сгорите как спички, попы и колдуны. Мой народ возвысится над другими народами!
  - Ты хочешь купить меня?
  - Ничего я от тебя уже не хочу. Ты всё, что надо было, уже сделал. Можешь ехать домой и пить своё пиво и жрать суп из травы, который всё время едите.
  - Борщ что ли?
  - Да. Я воевал за свою землю, за свой народ. А ты за что? За деньги? Деньги - это грязь, которую едят такие, как ты. Я стою за солнце, за небо и горы. Поэтому мы сильнее и мы победим.
  - Отец Сергий, надо переговорить нам. Выйдем за дверь.
  В коридоре, закрыв плотно дверь, Антон сказал на ухо священнику:
  - Раз я в этом виноват, значит мне надо ехать исправлять всё. Это из-за котелка. Вы оставайтесь здесь с отцом и уговаривайте его сделать девочке аборт. Я поеду с Артёмом в горы к Рашиду.
  - На аборт никого не поведу: страшный грех, смертный! У нас нельзя.
  - Да забудьте вы! Надо спасаться ! Вы слышали, что у него на уме. Это апокалипсис. Уговаривайте отца девочки.
  
  С Артёмом прыгнули в машину и выехали из села по направлению гор. Перед глазами из-за недосыпа всё как-будто в пелене. Два раза по пути встретились подбитые бронетранспортёры. Возле одного лежал тлеющий труп. В небе кружили военные вертолёты.
  Позади остался Марьевск с несколькими тянувшимися к небу дымными шлейфами пожаров - в городе шла война. По радио передавали зацикленное сообщение от штаба спасателей.
  Артём прочитал свежую сплетню в интернете: президент Трутин бежал из республики - дела совсем плохи. Накопившие денег для взяток и подкупов, а теперь и имеющие вооружение газакхийцы, рвались всеми способами к власти в стране.
  В нервном ожидании въехали в село Газакхий-Орсай. Артём заметил:
  - Никого на улице, ни одной души. Полдень - может, на молитве все или воюют?
  - Скорее всего, последнее. Только бы этот Рашид был на месте. Я его убью!
  С визгом тормозов остановились у дома хромого старика. Антон взял автомат и прикладом ударил два раза в ворота. Вышла дочь старика - юная газакхийка с воздушными губами и восточными миндалевидными глазами.
  - Где отец?
  - Не велел говорить, - ответила девушка тонким голоском, похожим на шелест трав весеннего луга.
  - Где? Говори! - и Антон направил на испугавшуюся девушку дуло автомата. - Ща прикончу. Говори, где старик?
  - Не надо! В родовой горе, он там молится всегда.
  - Где эта гора?
  Девушка махнула рукой на ближайшую припорошенную снегом вершину.
  - Там наша пещера. Мои предки там рождались, весь наш род.
  - Пещерные люди. Ладно, иди домой.
  Прыгнули в машину и поехали по петляющей узкой дороге в сторону горы. Дорога становилась все уже и уже. Наконец, она превратилась в козью тропу, ехать дальше стало невозможно. Вышли, хлопнув дверьми, с угрюмыми серьёзными лицами двинулись по крутой тропе вверх. Солнце клонилось к закату, когда тропа привела их к широкому входу в пещеру. Показалось какое-то движение. Спрятались за толстым стволом дерева и через мгновенье из тьмы пещеры вышел молодой газакхиец, на горле которого был виден глубокий порез - сочилась и капала алая кровь. Молодой человек был одет по-военному и в руке держал автомат. Не заметив Антона и Артёма, зашагал вниз по тропинке в село.
  - Идём тихо, - предупредил Антон и вышел из укрытия.
  Войдя в пещеру, включил фонарик айфона. Донеслись слабые голоса. Каменные стены пещеры отливали серебром, с земли поднималась лёгкая испарина. Чем глубже входили в пещеру, тем прохладнее становилось. Челюсть Антона дрожала - то ли от холода, то ли от волнения. Второй раз в жизни держал в руках настоящий автомат. Первый раз был в школе, на сборах. Прижал приклад к плечу и был готов выстрелить на любой шорох.
  Коридор пещеры сделал поворот. Пройдя ещё метров сто, вдали заметили игру пламени костра. Антон выключил фонарик - и вовремя: послышались быстрые шаги. Вдвоём спрятались в углубление, и тутже мимо прошёл молодой парень, держась за окровавленное горло.
  Зашагали дальше. Взору открылся высокий зал. На каменистой земле стояли коленопреклонёнными десяток молодых парней с завязанными глазами. Перед ними с кружкой и ножом выхаживал хромой Рашид. На треноге над костром висел котелок, полный молодой крови. Антон и Артём замерли в ожидании. Старый Рашид подошёл к очередному парню и с силой вонзил ему в горло нож. Наполнил горячей кровью кружку и выплеснул в котелок. Затем сел на землю и принялся молиться. Молодой парень завалился набок и затих.
  Едва дыша от волнения, Антон наблюдал, как старый Рашид воспарил и завис в полуметре над землёю. Молодой газакхиец встрепенулся и по-волчьи завыл. Встал на ноги и поплёлся прочь из пещеры. Не снимая повязку с глаз, прошёл мимо поражённых Артёма и Антона.
  "Мёртвые будут править живыми".
  - Надо что-то делать! - наконец сказал Хомин. - Стреляй в старика!
  - Думаешь, убить его надо?
  - Да. Стреляй, пока не поздно.
  Антон глубоко вдохнул и прицелился в воспарившего. Нажать на курок было тяжелее, чем он думал. Раздался звонкий выстрел. Старик тутже упал, и пуля, отрикошетив от котелка, улетела куда-то вглубь пещеры.
  - Чужие! - закричал Рашид. - Волки, взять их! Не бойтесь смерти!
  - Бежим! - вырвалось из уст Антона и он, развернувшись, помчал на выход. За ним не отставал и удивлённый его поступком Артём.
  - Стой! - кричал Хомин. - Стреляй по ним! По головам, или нам конец. Ты что?
  - Убегаем: их много.
  - Дай мне автомат.
  Сзади был слышен топот молодых парней. Сердце Антона готово было выскочить из грудной клетки.
  - Сюда! - крикнул он Хомину. Схватив его за рукав, затащил в углубление пещеры. Мимо пробежали молодые люди в камуфляже, поснимавшие повязки с глаз. Их гортанное наречие наполнило эхом скалистую пещеру.
  - Ты почему не выстрелил в старика? Испугался?
  - Да стрелял я. Автомат кривой! Идём, теперь я точно попаду в него. Идём.
  Вышли из укрытия и припустили к залу. Глубоко дыша, подкрались к освещённому пространству. Старик завис над землёй и грозно смотрел на вошедших. Весь пол был залит кровью как на бойне.
  - Вы пришли на аржа буйса, - сказал Рашид, паря над землёй, - вы нарушили наш обычай.
  - Стреляй! - воскликнул Артём. - Или хочешь, я выстрелю? Дай сю... - но его слова оборвались. Сильная рука потянула его назад в темноту пещеры. Антон обернулся и увидел молодых газакхийцев, залитых кровью, утянувших Артёма.
  - Стреляй, дурак! А-а-а, отпустите!
  Послышались глухие удары позади и смех старика Рашида. Антон вскинул автомат и выстрелил Хромому в голову. Старик отлетел от выстрела и рухнул на каменистый пол. Крики избиваемого Артёма наводили ужас. Со звериной жестокостью его убивали молодые газакхийцы. Вспышка идеи осенила Антона - подбежал к треноге с котелком и ногой толкнул его что есть силы. Кровь выплеснулась и котелок покатился по пещере. В тот самый миг крики стихли, и послышались глухие удары о землю. Это падали замертво молодые газакхийцы с перерезанными глотками.
  - А-а-а! - кричал Артём, - Нос, нос разбили.
  Из темноты он вышел к Антону - весь избитый, с расквашенным носом и залитой кровью майкой.
  - Кажется, ребро сломали. Всё болит. Всё болит.
  - Всё дело в этом котелке, вероятно. Надо отвезти его обратно в музей или сдать ГСБ, раз он такую силу имеет. Это ужас какой-то.
  Перешагивая через трупы, с котелком в руке вышли из пещеры. Солнце уже село и в потёмках спустились с козьей тропы к машине.
  - Включи радио!
  "В настоящий момент в Саркеле ведутся переговоры противоборствующих сторон. Спецоперация в Марьевске не окончена. Просьба не приближаться к окнам. Боевики с ранами на горле заполонили город. Не выходите из жилищ".
  
  Через два часа были в Крестовке. По пути встречались трупы молодых газакхийцев с перерезанными глотками.
  Бронзовый котелок с запёкшейся кровью остался лежать на заднем сидении "семёрки". Артём и Антон вихрем ворвались в дом Богатовых и застали чету на кухне перед "плазмой". Рядом уставился в телевизор и священник Сергий. На широком экране шло выступление президента Владимира Трутина. Голос его нервно дрожал:
  "Я глубоко уважаю газакхийский народ и его многовековые традиции. Наша республика - сильное государство, и эту силу нам даёт сплочённость вокруг общего дела. Мы любые проблемы готовы решать сообща, без кровопролития. Соглашусь, что последние годы выдались тяжёлыми для республики, что некоторые народы почувствовали себя ущемлёнными. Я принял решение о слиянии трёх районов республики в Газакхийскую область и предоставлении ей автономии. Более того, я намерен закрепить за представителями газакхийского народа право занимать должность вице-президента Эльбруссии - во имя мира на нашей земле". Камера отъехала назад и в кадр попал толстый Муса Юсупов, одетый в чёрный спортивный костюм.
  Трутин продолжил:
  "Господин Юсупов - уважаемый в своём народе, он по праву займёт эту должность. Также я поручу кабинету министров передать квоту газакхийскому народу на должность министра экономики и главы Центробанка для решения насущных проблем новой Газакхийской области".
  - Вот же ботоксная крыса! - воскликнул Антон. - Тупая, трусливая крыса!
  - Зато война кончилась! - сказала Елена и посмотрела на мужа.
  - Да, это главное, - сказал Богатов.
  - Нужен аборт! - гнев переполнял Антона. - Как вы не понимаете, этот конах возродится в теле ребёнка.
  - Аборт есть грех, - проблеял отец Сергий, - супротив воли Божией.
  - Мы нашу девочку под нож не дадим! - выпалила Елена.
  - Да, Антон, спасибо вам за вашу работу. Мы решили перетерпеть этот ужас и аборт делать не будем.
  - Вы сумасшедшие! Они же потом весь мир захватят, когда он родится!
  - Ничего страшного, переживём.
  - А?
  - Вот вам пятьдесят тысяч, - Богатов протянул пухлый конверт.
  Антон отпрянул, и ему в глаза бросились забытые чёрные чётки, лежащие на кухонном столе
  - Вас купили! Вас... Вы... Юсупов купил.
  - Я не откажусь! - сказал Артём Хомин и подхватил пухлый конверт. - Раз никто не хочет, мне - нужно. Жене комп новый куплю.
  - Спасибо вам, Антон, ещё раз, - сказал Богатов и протянул руку, ставя жирную точку.
  
  Сердце стучало от адреналина и гнева, переполнявшего разум Антона. Всё пало прахом. Чудовище возродится - и тогда всему конец. Они захватят мир со своей сноровкой и нечеловеческими способностями. Что делать с котелком? В нём какая-то иррациональная мистическая сила. Вернуть его ГСБ или отдать в музей? Через пару десятков лет его вновь похитит какой-нибудь алчный идиот и всё завертится по-новой - покойники доведут начатое до конца, воспрянув волками в человечьем обличье. Словно пелена нашла на него. Представления о новом ужасном мире.
  Дорога сквозь лес петляла. Вдруг он увидел его. Резко по тормозам! Сдал задним ходом. Так и есть - у дерева стоял бородатый Тарануха и зевал. Антон выбежал из машины и обратился к старику:
  - Вы ведь умерли!
  - Кто, я? Неправда.
  - Окоченели, трупом лежали.
  - Так всегда у меня - гуляю я так. Проснулся, а чаю нет - вот, надо сходить в лавку.
  - Чудно. Вы многое пропустили. Газакхи...
  - Да ладно тебе. Всё суета. Мир дальше крутится. Живи, и ничего не бойся.
  - Может, вы могли бы у себя одну вещь припрятать? Котелок газакхийцев. Я его, честно скажу, спёр и теперь не знаю, что с ним делать.
  - Припрятать надо? Ну, давай. Я ещё долго жить буду, не переживай за меня. Давай свой котелок, заханырю под топчаном.
  
  Город встретил Антона разрухой и битыми витринами - поработали мародёры. Движение было свободным, и то и дело мчались с сиренами спецавтомобили: скорые, военные и полиция. На светофорах стояли группами по три человека военные с оружием и в масках. Пару раз увидел трупы бородатых. Приехал домой и покормил кота. По телевизору новости и братание с газакхийцами. Мирная жизнь возвращалась в республику.
  Антон расположился на жёлтом диване и запарил кальян. Выпуская белые облака в окно, сёрфил интеренет в ноутбуке. Вбил в гугле "бронзовый котелок газахийцев", кликнул на первую ссылку Вики и прочитал: "Бронзовый котелок газакхийцев XI века, выплавленный из большого ритуального котла приблизительно IX-X века до н.э. из города Акту древнешумерской цивилизации. В состав сплава входят металлы неопределённой группы. Ведутся споры в научной среде об их внеземном происхождении..."
  - И это главное! - сказал вслух Антон и глубоко затянулся.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"