- Слышь, Верея, к нам в деревню маг приходил! - "обрадовал" меня староста, наливая квас и накрывая на стол.
- Ну и что? - хмуро осведомилась я, выкладывая различные лекарства. Завтра утром сюда набегут деревенские, чтобы забрать свои заказы. Своего знахаря в деревне не было, а до ближайшего сутки пешком добираться, вот я и подрабатывала, нагло пользуясь своими способностями.
- Так ты не знаешь? - развеселился староста, подсаживаясь рядом на лавку и пододвигая ко мне кружку с квасом - Пришел он, значит, вчера вечером и сразу в корчму направился. Сам бледный, глаза уставшие и про тебя расспрашивал.
- Про меня? - перебила я мужика, с удовольствием прихлебывая холодный квас.
- Расспрашивал-то он про ведьму лесную, ну мы ему и объяснили, что ты у нас не ведьма, гадости не творишь, мор на деревню не насылаешь, а как раз наоборот, а значит называть тебя Хранящей положено. Маг тот усмехнулся, нехорошо так, сразу холодом от него повеяло - староста передернул плечами и, не отвлекаясь от рассказа, подтолкнул ко мне миску со щами - Тогда парни-то наши и пригрозили ему, что мол коли тронешь Хранящую, то не уйдешь живым, потом подумали и сказали чтобы вообще уходил и тебя не беспокоил. Ну маг тогда зло зыркнул глазами и только выйти собрался, как Ганька наш в корчму ввалился. Видать набрался уже где-то, а как колдуна-то увидел, так размахнулся и ударил его по лицу. Ну, маг не растерялся, рукой чуть заслонился, так Ганьку-то на пол так и повалило. Сидит он на полу и ничего понять не может, только глазами соловыми хлопает. А колдун еще больше побледнел, за стенку схватился, чуть ли не падает, ну тогда Ганька и крикнул: "А ну, ребята, навались! Пошто колдун людей честных обижает?!" Парни долго не раздумывали и давай мага мутузить, потом на улицу вынесли, Ганька где-то полено добыл и поленом этим колдуна и по рукам, и по ногам, и по голове. А когда тот двигаться уже перестал, его за руки, за ноги и в болото. Там, видать, и потоп...
Я шумно вздохнула и отодвинула от себя старостино угощение.
- Где сейчас этот хмырь болотный?
- Кто? - растерялся дядько Игнат.
- Ганька - прошипела я.
- Ну так в корчме, поди. Где ж ему еще быть-то? - задумался староста.
- Понятно. - Протянула я - Спасибо, дядька Игнат!
- Ты там только не сильно его, ладно! - нагнал меня голос мужчины на пороге - А то мне потом труп неохота прятать!
В ответ я хищно ухмыльнулась.
В корчме сегодня было тихо. Ганька с несколькими парнями о чем-то воодушевленно спорил, уже, успев принять на душу, о чем свидетельствовал нежно румянившийся кончик носа. В воздухе витал неприятный запах пота, смешанный с винными парами. Я поморщилась и снова оглядела помещение. Корчмарь явно скучал, он, подперев рукой щеку, стоял за стойкой, раздумывая, как бы поскорее выдворить давно надоевшую всем компанию. Я решила помочь бедняге и решительно направилась в их сторону, но меня остановил странный, непривычный, давно полузабытый нежный звук... Лютня... Мне казалось, что я больше никогда не услышу ее мелодичного пения. Незнакомый юноша, сидевший в углу, улыбнулся мне и его тонкие, длинные пальцы вновь запорхали по струнам. Застыв на месте, я с жадностью слушала родные напевы. В них сливалось и журчание ручья, к которому мы с сестрами бегали тайком от родителей, и мамина колыбельная, которую она всегда пела нам на ночь, и звонкий смех моего отца, и шум ветра, запутавшегося в ветвях моего любимого дуба...
Мелодия оборвалась неожиданно, заставив меня вздрогнуть. Я недовольно провела рукой по лицу, прогоняя прочь остатки наваждения... Юноша хитро подмигнул мне и, встав, поднялся наверх, где располагались жилые комнаты. Не зря все-таки говорят, что истинный менестрель не станет спрашивать, что ему следует играть, он сам знает это, и поет то, что человек хочет услышать...
Все находящиеся в корчме проводили юношу взглядом и вернулись к прерванным занятиям.
- Гаанька - нехорошо так протянула я и мысленно погладила себя по головке. Услышав мой голосок, парень, которому я еле доставала до плеча, съежился, а, увидев выражение моего лица, вообще попытался притвориться предметом интерьера.
- Иди сюда, голубчик - ласково поманила его пальцем я.
- Надо, солнышко, надо - оскалилась я, одним рывком притягивая Ганьку к себе. - Ты кем, поганец, себя возомнил?! Тебе кто позволил чужой жизнью распоряжаться?!
- О чем ты, Вереюшка? - проскулил парень, пытаясь отклониться от моего разъяренного лица.
- О чем?! - тихо прошипела я - Да как тебе, паскуде, вообще в голову могло прийти убить колдуна?! Мне здесь только Совета магов в полном составе для полного счастья не хватает!! Совет же всю деревню со света сживет из-за этого проклятого колдуна!! - уже не сдерживаясь, орала я.
- И что же теперь делать? - робко пискнул Ганька, бесформенным мешком оседая к моим ногам.
Мои зрачки медленно вытянулись, превратившись в вертикальные полоски, изо рта появились маленькие, аккуратные клычки. Я ласково улыбнулась и, наклонившись к перепуганному насмерть парню, нежно прошептала ему на ухо: "Молиться, чтобы никто не узнал, что именно ты убил колдуна..."
Выходя из корчмы, я услышала глухой звук падающего тела. Пусть понервничает, зато в другой раз будет головой думать, а не прямо противоположным местом.
Представив картину со стороны: маленькая, хрупкая девчонка трясет за грудки здоровенного парня, даже не пытающегося сопротивляться, я усмехнулась и быстрым шагом направилась в лес, стремясь успеть домой до темноты. Сероватые сумерки уже легли на землю, укутав ее, словно мягкое одеяло. Я зябко поежилась, сожалея об оставленной у старосты шали. Возвращаться не хотелось, поэтому приходилось терпеть. Вскоре под моими ногами зазмеилась едва заметная ленточка тропки, ведущей к моей избушке. Редко кто по ней ходит. А если и идут, то, оглядываясь, пугливо вздрагивая от каждого шороха. Знают люди, что зла им не причиню, пока грань не переступят, но и силу мою знают, вот и боятся. Давно бы сожгли ведьму лесную, как местный священник советует, да лес без меня погибнет. А без леса как людям жить? Не знают они, что лес может обойтись без Хранящей, как и она без него. Но они будут искать друг друга всю жизнь, пытаясь заглушить боль от чувства неполноценности своего существа, невозможности понять себя, одиночества и сжигающей изнутри тоски. Хранящие смертны, но лес помнит каждую. Имя, внешность, характер, сущность, как она родилась и как погибла. Лес чувствует ее боль, так же как и она его, они как две вечно стремящиеся друг к другу половинки одного целого. Каждый из них может жить своей жизнью. Но как жить без души, без сердца, зная, что в мире есть существо, нуждающееся в тебе и ждущее тебя?
Тропка резко вильнула, словно предлагая спуститься к болоту, частенько затягивающему неосторожных путников. Я остановилась в нерешительности. Все мои инстинкты, каждая клеточка тела, даже гребаный здравый смысл, будь он не ладен, запрещали мне идти туда. Я развернулась, сделала несколько шагов, зло матюгнулась, обозвала себя дурой и направилась к болоту.
Его искалеченное тело я заметила сразу. Он лежал на спине, раскинув руки, как будто собирался взлететь. Я осторожно приблизилась, готовая в любое мгновение отпрыгнуть назад и убежать. Несмотря на то, что он не мог двигаться, да и вообще вряд ли был жив, я боялась его. Впервые я шла по своему лесу не с гордо поднятой головой, а осторожно, незаметно, словно тень. Это злило меня, я готова была плюнуть на все и уйти домой, но тут мужчина слегка шевельнулся и едва слышно то ли вздохнул, то ли застонал.
Не удержавшись, я сотворила охранный знак и прикоснулась ладонью к обнаженной груди мага. Деревенские не только избили его, но и забрали все наиболее ценные вещи, оставив умирать практически нагишом. Глухие удары его сердца скорее угадывались, чем прослушивались. Жизнь едва теплилась в полумертвом искалеченном теле. Внезапно маг открыл мутные от боли глаза и прохрипел
- Зачем ты пришла?
Я испуганно отпрянула, а затем рассмеялась. Да он даже пошевелиться не может. Мне ли, хозяйке леса, бояться беспомощного колдуна?
- Смеешься, девчонка? Пришла посмотреть на умирающего? - мужчина не договорил, откинув назад голову и закашлявшись. Его глаза затуманились еще больше.
- Ты уже попрощался с жизнью? - с интересом спросила я, наклоняясь к его лицу, искаженному болью.
Мужчина с ненавистью посмотрел на меня.
- Хочешь добить? - в его груди что-то заклокотало и захрипело, мужчина снова закашлял, выплевывая на траву темные сгустки крови.
- Зачем мне марать о тебя руки? - искренне удивилась я, оценивающе глядя на него. Сама его до избушки не дотащу.
Я одним быстрым движение вскочила на ноги и помчалась обратно в деревню, услышав за спиной резкий болезненный вздох.
В корчму я ввалилась с широкой улыбкой на губах. Да-да, вы не ошиблись, это снова я. Ганька все еще лежал на полу в глубоком обмороке. Вокруг него суетились корчмарь и дружки парня, пытаясь привести несчастного в чувство, брызгая на него водой и поднося к носу какую-то вонючую гадость. При виде меня они с подобострастными улыбочками рассосались по углам. Конечно, дружба дружбой, но своя шкура дороже.
Особо не церемонясь, я подошла к Ганьке и ногой ударила его по лицу. Носок сапога окрасился кровью. Парень что-то неразборчиво промычал, встряхнул головой и, зажимая разбитый нос, с обидой уставился на меня соловыми, ничего не понимающими глазами.
- Вставай, герой - растягивая слова, пропела я - Поможешь мне в одном дельце.
У мужчины была сломана левая нога, обе руки и несколько ребер, а все тело было покрыто ужасающими кровоподтеками. Все время пока я осматривала колдуна, Ганька, понурив голову, стоял у порога, теребя концы пояса.
- А он будет жить? - робко спросил он, не поднимая глаз.
- Тебе какое дело? - удивилась я - Ты ж его чуть не прибил.
- Да я пьяный был - махнул парень рукой, не замечая моих выпученных глаз от подобного объяснения, - Да и с Милавой повздорил, с невестой своей. Она у меня красивая... - мечтательно, с необычной нежностью в голосе протянул Ганька - Только иногда как разойдется! Чистая упырица!
- Бывает - из вежливости поддакнула я, не отрываясь от перевязки.
- Так и не хотел я его убивать - жалобно, чуть не плача застонал парень - Он мне под горячую руку попался!
- А если тебе Милава под горячую руку попадется? - тихо спросила я, поднимая на парня серьезные глаза.
Ганька побледнел.
- Он будет жить? - прошептал он.
Я кивнула и показала парню рукой на дверь, не желая весь остаток вечера выслушивать его жалобы. Мне предстояла тяжелая ночка и без его виноватых всхлипов над ухом.
Как только за парнем закрылась дверь, колдун чуть шевельнулся и с трудом приоткрыл глаза.
- Как тебя зовут, маг?
Мужчина слегка улыбнулся разбитыми губами.
- Вальг.
Вальг. Хорошее имя. Надежное, внушающее доверие.
- Тебя хорошо отделали, маг - я спустилась в подполье и загремела различными баночками с лекарствами - честно говоря, я не понимаю, почему ты до сих пор жив? Но раз так любишь жизнь - жить будешь. - Я помолчала и добавила - Обещаю.
Подумав, я взяла еще несколько бутылочек, лихорадочно пытаясь вспомнить, что в них налито и не станет ли на земле одним магом меньше, а потом философски махнула рукой: хуже уже все равно не будет.
Когда я вылезла, маг уже не подавал никаких признаков жизни. Ну уж нет, от меня так просто не уйти! Я приподняла его голову, разжала зубы и влила ему в рот несколько капель настойки, сделанной русалками. Мужчина вздрогнул, его дыхание участилось. Он широко распахнул ничего не видящие глаза и стиснул зубы, все его мышцы напряглись до предела, а тело выгнулось дугой, сотрясаемое судорогой. Я схватила его за волосы и наклонилась прямо к его лицу. Воздух между нами заискрился, от переполнявшей его энергии. Я отдавала магу свои силы. Еще чуть-чуть... Ну же... Я смогу... Давай, Вальг! Ты должен жить! Перед глазами потемнело, но я упрямо продолжала древний как жизнь обряд. Вокруг меня была темнота, а впереди мерцала искорка потерянной души. Уходи, Хранящая! Он уже наш! Нет!!! Еще секунда... Свет уже почти погас... Нет!!! Вальг, немедленно иди ко мне! Мгновение... и я уже ничего не вижу. Сплошная темнота... Ты проиграла, девчонка!
Я упала на пол, отброшенная волной силы, и в бешенстве заорала.
- Гребаный маг! Ты что творишь?! Немедленно вернись!
Меня прервал тихий голос.
- Я здесь... Спасибо, родная...
Я бросилась к кровати, размазывая по лицу злые слезы, и склонилась над впавшим в беспамятство магом. Он дышал ровно, почти не слышно. Черные волосы разметались по подушке, закрыв лицо, седые прядки на висках, заплетенные в косички, растрепались, запутавшись в смоляных локонах, резко оттеняющих его бледную, несмотря на многодневный загар, кожу.
Я всхлипнула и, дрожа от слабости, закончила перевязку мага, вливая в него свои силы.
Зачем я это сделала? Зачем я спасла его?! Неужели еще не поняла, как такие, как он, относятся к таким, как я?! А кто я? Всего лишь очередная нечисть, которую следует либо уничтожать, либо подчинять себе. Один раз я уже побывала в подземных катакомбах, где маги вели свои исследования... Кошмары преследовали меня почти два года, и до сиз пор иногда я просыпаюсь от собственного крика, с ужасом гляжу в на свое отражение в зеркале, судорожно сжимаю пальцами одеяло и жадно глотаю воздух, убеждая себя, что это всего лишь очередной страшный сон.
Я вытерла со лба выступившую испарину и опустилась на лавку, положив руки на стол. Еще столько нужно сделать... А я так устала...