Фрэнки Ньюмен и "кротовая нора"
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Фрэнки Ньюмен и "кротовая нора".
(фантастический детектив)
Чудо противоречит не законам природы, а нашим представлениям о них.
Блаженный Августин. 354 - 430 гг. н.э.
1. Роджер Фостер не хочет говорить правды.
Нам приятно думать, что сам факт принадлежности к Человеку Разумному делает нас существами независимыми, свободными и самостоятельными. Все наши успехи - это плоды воплощённых наших же умственных и физических усилий (о том, что неудачи - плоды того же самого, думать менее приятно). "Человек - творец собственной судьбы"! - внушают нам с детства, и к зрелому возрасту мы действительно начинаем в это верить. "И тогда я решил на ней жениться! - самодовольно говорит мистер Паркер, ловя на себе завистливые взгляды друзей, восхищённых его красавицей-женой. - Ты рада этому, дорогая"? - "Конечно, милый"! - нежно воркует та, одаряя его благодарным поцелуем, возбуждающим у друзей мужа новый приступ зависти и глубокое убеждение, что на свете нет и не может быть справедливости. Впрочем, если бы им удалось вызвать миссис Паркер на откровенность, она могла бы рассказать много интересного по поводу того, каким образом мистер Паркер принял своё независимое и самостоятельное решение. Подруги-то её об этом знают! "И после этого Джозефу не оставалось ничего кроме, как сделать мне предложение! - со смехом рассказывает она им. - Вот так я и создала нашу семью"!
Оба, между прочим, ошибаются. Их брак - это целая цепь случайностей, нелепо нагромождённых проказницей-судьбой, которая в своём спектакле отвела будущим Паркерам роль жалких статистов. Судите сами: если бы мистер Паркер, направляясь на футбол, по рассеянности не проехал лишнюю остановку, он не оказался бы на Даун-стрит; если бы ветром с него не сдуло шляпу и не подкатило её к дверям офиса, он не заметил бы, что здесь - телефонная компания, с которой давно хотел разругаться по поводу тарифов; если бы будущая миссис Паркер, работавшая там, перегнулась через стол, чтобы достать из ящика заколку, минутой раньше или позднее, он не обратил бы на неё внимания, и они разошлись бы во времени и пространстве и никогда не познакомились. В конце концов, если бы в тот день на ней была менее короткая юбка, результат мог оказаться тем же самым! Думаете, всё? Как бы не так! Если бы накануне её поклонник не опоздал на свидание просто по той причине, что его сбило такси, Элен бы на него не обиделась и не стала бы обращать внимание на другого мужчину; если бы... В общем, ещё много-много всяких "если бы" вплоть до того, что если бы в тот день она случайно не вспомнила, что ей уже 26 лет и, следовательно, пора замуж, Паркер мог бы вовсе остаться холостяком. Ну, и где же здесь что-то, хоть отдалённо напоминающее самостоятельные поступки и решения будущих мистера и миссис?
Да разве только их участь такова? Все мы, живущие на земле, действуем не сами по себе, а успевая лишь хоть как-то реагировать на коварные прихоти госпожи Случайности. Иногда она втягивает нас в свою очередную игру незатейливо и грубо, а иногда столь изощрённо, что если из цепи обстоятельств исключить все звенья, оставив только первое и последнее, нипочём нельзя сообразить, какая между ними связь. Вот вам свежий пример: если бы Роджер Фостер, уходя из домашнего кабинета, не поленился убрать на место раздвижную лестницу, у него не было бы никаких оснований закладывать свою автомастерскую и, тем более, брать ссуду в банке, так как в этом случае уже ничего бы не помогло. Однако, он не убрал её, и в результате сейчас сидит возле моего стола, а на самом столе лежат 20 тысяч долларов, которые он предложил мне в качестве аванса в счёт гонорара за то, чтобы я разыскал ему одного человека. Фостер - сухощавый высокого роста брюнет примерно одного со мной возраста. И это - не единственное наше сходство. Судя по всему, нам с ним нравится один и тот же тип женщин. Такой вывод я делаю из того, что хотя излагая обстоятельства дела, он всё время произносит "Представляете, мистер Ньюмен? ... Понимаете, мистер Ньюмен?... Как вы считаете, мистер Ньюмен?", но смотрит при этом не на меня, а исключительно на Клару.
Та и впрямь выглядит чрезвычайно соблазнительно в домашнем приталенном халатике (впрочем, я не знаю одежды, в которой бы она выглядела иначе), что привлекает к ней и мой взгляд. Словом, забавная ситуация: вроде бы мы с ним беседуем, но смотрим не друг на друга, а совсем в другую сторону. Тем не менее, ему удаётся изложить, а мне понять, что побудило Р. Дж. Фостера обратиться к частному детективу.
По его словам, нынешней ночью он был разбужен страшным грохотом, донёсшимся из кабинета. Он сразу сообразил, что это упала раздвижная лестница, и сначала даже не хотел вставать, но немного погодя сообразил, что та не упала бы сама по себе, значит, её кто-то уронил. Это было очень странно, так как мистер Фостер не женат и живёт в своём доме один. Вывод напрашивался единственный: кто-то к нему забрался, поэтому он достал из тумбочки пистолет, взял в левую руку фонарь и поспешил в кабинет. Оказалось, что фонарь он взял совершенно напрасно, так как в кабинете был включен свет, и Фостер очень ясно и отчётливо увидел странного мужчину, который барахтался под придавившей его лестницей.
- Тут я ему, мистер Ньюмен, - продолжает наш посетитель, обращаясь к Кларе, - командую: "Встать! Поднять руки!"; он беспрекословно подчиняется и вообще ведёт себя очень смирно и покорно - это-то меня и обмануло. Я отвлёкся всего на пару секунд, чтобы осмотреться, нет ли здесь ещё кого, и в этот момент он схватил со стола книгу и швырнул мне в лицо. Я инстинктивно увернулся, а он прямо с места нырнул в раскрытое окно - да так ловко, будто в бассейне в воду прыгнул. Я подбежал к окну, но уже нигде его не увидел: он, по-видимому, бросился вдоль стены дома и скрылся за угол. Выбежать на улицу и разыскивать его я не решился, а вместо этого стал внимательно осматривать комнату и обнаружил, что исчезла одна вещь, чрезвычайно для меня важная и дорогая. Я непременно должен её вернуть, это едва ли не вопрос жизни и смерти... Вот поэтому я прямо с утра отправился в агентство недвижимости и заложил мастерскую, а потом взял ссуду в банке, и всё это для того, чтобы оплатить ваши услуги и иметь необходимые деньги для поисков негодяя, если тот покинул наш город.
- И вы хотите, чтобы я вернул вам эту вещь?
Наконец-то он перестаёт пожирать взглядом мою жену и поворачивается ко мне.
- Нет, мистер Ньюмен, не вещь. Я хочу, чтобы вы разыскали этого человека, сообщили об этом мне и не спускали с него глаз, пока я не подъеду. Ваша роль на этом заканчивается, дальше - моё дело.
- Я так понимаю, что вы не хотите говорить, что именно он у вас украл?
- Вы совершенно правильно понимаете. Именно по этой причине я обратился к вам, а не в полицию. Там меня заставили бы это сказать, а частному детективу я вправе умолчать об этом, компенсировав некоторое неудобство более высокой суммой гонорара, не правда ли? Скажем так: в случае успешного исхода дела к этой сумме, - он кивает на стол, - я добавляю ещё 230 тысяч.
Ого! Что это у него украли, бриллианты, что ли? Размер гонорара меня, конечно, впечатляет, но и сложности этого дела очевидны.
- Это так, - соглашаюсь я, - но хочу заметить, что знание того, что было похищено, могло бы значительно облегчить и ускорить поиски. Если я знаю, например, что похищена книга, значит, спокойно могу исключить из списка подозреваемых хотя бы всех тех, кто не умеет читать. Вы же предлагаете мне искать непонятно кого и неясно, по какому принципу.
- Не совсем так, мистер Ньюмен, - он поднимает с пола свой кейс, раскрывает его и протягивает мне лист бумаги. - Я недурно рисую и, хотя довольно-таки торопился, могу ручаться, что он выглядит именно так.
Я смотрю рисунок. Поскромничал мистер Фостер, рисует он не просто недурно, а вообще замечательно. Это даже не набросок, а самый настоящий карандашный портрет. Ох, не верится что-то, что он "довольно-таки торопился".
- Ну, ладно, хотя бы это, - с сомнением говорю я. - А вы не слышали шума отъезжающей машины?
- Нет, - мотает он головой, - никакой машины не было, это совершенно точно.
- Жаль, - вздыхаю я, - машину искать проще, чем человека. Кстати, а почему вы назвали его странным?
- А вы обратите внимание, как он одет, - кивает он на рисунок.
Одежда действительно какая-то непривычная. Пиджак без воротника, зато у рубашки воротник не простой, а кружевной. Да и причёска очень приметная: прямо посередине головы неглубокий газончик. Пожалуй, здесь есть всё же, за что зацепиться.
Клара за всё время не произносит ни единого слова, и из этого заключаю, что она не хочет, чтобы я брался за это дело. Я её понимаю. Действительно, ведь даже не знаешь, с чего начинать. Не будешь же ходить по улицам и показывать рисунок каждому прохожему: вы случайно такого человека нигде не видели? Решаю не давать прямого согласия, чтобы сначала обсудить всё с ней.
- Начинать нужно с осмотра вашего кабинета, мистер Фостер, - говорю я. - Если я решу заняться вашим делом, то позвоню и сообщу, в какое время подъеду. Оставьте мне ваш мобильный, а деньги пока заберите. Долго с решением тянуть не буду, дам вам знать об этом ... скажем, через час, - успокаиваю я, опережая его вопрос.
Такой срок его устраивает. Он кладёт на стол свою визитку, складывает деньги обратно в кейс и, кивнув мне и вперившись на прощанье взглядом в Клару, выходит, однако тут же возвращается.
- Мистер Ньюмен, - спрашивает он меня, а смотрит опять на неё, - а вы приедете один или вдвоём?
- Миссис Ньюмен, - с нажимом произношу я, чтобы несколько его остудить, - не только моя жена, но и партнёр. Мы работаем вместе.
Но это его не остужает, а радует.
- Ага! - говорит он с самым довольным видом и, наконец-то, исчезает окончательно.
После его ухода Клара пересаживается из своего кресла ко мне на колени. Я обнимаю её за талию, а она кладёт свои руки мне на плечи.
- О чём ты думаешь? - спрашивает она, заглядывая в мои глаза.
- О том же, о чём и ты: с какой целью Роджер Фостер врал нам, вместо того, чтобы сказать правду.
- Проницательность никогда не была твоей сильной стороной, - усмехается Клара. - Я думаю вовсе не об этом, а о том, как могло получиться, что такой замечательный детектив, как Фрэнк Ньюмен, не обратил внимания на то, что ему предлагают, по сути дела, стать соучастником убийства?
Я ошарашенно смотрю на неё и понимаю, что она права. Вообще-то, фраза "...а дальше - моё дело" может подразумевать именно это.
- Вот так-то! - удовлетворённо констатирует Клара, берёт со стола мобильник и протягивает мне. - Нечего тянуть, звони и отказывайся.
Я беру мобильник и кладу обратно на стол.
- А твоей слабой стороной всегда была логика, - мстительно парирую я. - Если я откажусь, он обратится с тем же самым к кому-нибудь другому. А по закону, знать о готовящемся преступлении и не принять никаких мер - это и значит: стать соучастником.
- Ну, так сообщи в полицию.
- Что сообщить? Что, по моему мнению, некто Фостер собирается, возможно, прикончить какого-то неизвестного, которого пока ещё не знает, как найти?
- Ох, - с тревогой говорит Клара, - опять ты, Фрэнк, во что-то опасное ввязываешься!
- Работа у меня такая, - рассудительно говорю я и, видя, что она больше не возражает, звоню Фостеру и подтверждаю своё согласие.
Пока мы договариваемся о конкретном часе встречи в его домашнем кабинете, Клара внимательно рассматривает рисунок. Потом качает головой.
- Интересно, - говорит она, когда я заканчиваю разговор, - он тебе хоть слово правды сказал?
- Не мне, а тебе, - уточняю я. - Ко мне он обратился только, когда говорил, что не хочет сообщать, что именно у него украли, и это - чистая правда. Всё остальное время смотрел на тебя... А что ты сейчас имеешь в виду?
- Смотри, - её пальчик начинает гулять по лицу незнакомца, - вот родинка, возле уха малюсенький шрам... Мог он всё это заметить, если видел его меньше минуты?
- Значит, - размышляю я, - он его знает, или, по крайней мере, видел раньше. Но почему-то счёл необходимым это скрыть.
Клара поднимается с моих колен - перед этим, конечно, целует: у нас ещё медовый месяц не закончился, - обходит стол и садится напротив меня.
- Я вообще-то не детектив, - сообщает она, - но и мне очевидно, что ты начал расследование из рук вон плохо: ни о чём не спросил клиента, даже о том, каким образом вор мог проникнуть в дом!
- Не учите меня жить, миссис Ньюмен, - назидательно заявляю я, - с какой бы стати я стал это делать, не имея представления о планировке дома? Вот приедем на место - там всё и выяснится.
- Ты действительно хочешь, чтобы я тоже поехала?
- Безусловно. Я ведь догадываюсь, что вовсе не такой блестящий детектив, каким ты меня расписываешь в рекламе. Возможно, ты сумеешь заметить то, что ускользнёт от меня.
Начиная с этого момента, мы с Кларой собранны и очень серьёзны.
- Какие будут указания, шеф? - спрашивает она без всякой иронии.
- Залезь в Интернет и узнай про этого Фостера всё, что только можно и, желательно, чуть больше. А я поеду на вокзал и автостанцию, покажу в кассах рисунок. Лучше бы, конечно, его там не опознали: иначе это будет означать, что он действительно уехал. Даже в Рочестере-то его найти очень сложно, а уж если уехал...
- Возьми мою "Карину", - кивает Клара, - не позорься со своим ровером!
- После ремонта он выглядит вовсе не плохо, - обиженно говорю я. - А то, что старая модель - так, может, я - любитель раритетов!
- В это не поверит ни один из тех, кто знает, сколько лет твоей жене, - усмехается она.
Должен признать, Клара нередко сражает меня своими репликами. Но сейчас пикироваться с ней не собираюсь, так как мне в голову приходит одна неожиданная мысль. Я лезу в бумажник, копаюсь в разных справках и счетах и нахожу её: квитанцию за ремонт со штампом "Автомастерская Фостера".
- Представляешь, - возбуждённо говорю я, - оказывается, мой ровер ремонтировали как раз в его мастерской; в той, которую он сегодня заложил! Вот и предлог туда наведаться! А уж у рабочих наверняка смогу выведать немало про хозяина!
После долгого, нежного и очень трогательного - опять же, по причине не закончившегося медового месяца - прощания Клара садится за компьютер, а я выхожу на улицу, сажусь в свой ровер, завожу его и трогаюсь с места.
Моё новое дело самым неприятным образом напоминает мне предыдущее: то ведь тоже началось с визита и безудержного вранья клиента. Что-то мне подсказывает, что и опасностей будет не меньше.
2. Фрэнки уже может получать гонорар, но вместо этого зарабатывает деньги частным извозом.
Люди лгут по разным причинам. Кто-то ложью пытается сокрыть свои грехи, кто-то - заполучить какие-то преимущества... Бывают и такие, кто лжёт просто из любви к искусству и называет это не ложью, а фантазией. В социальном плане ложь, безусловно, охватывает все слои населения: политики лгут избирателям, начальство - служащим, средства массовой информации - стране и всему миру. Нетрудно заметить, что в более выгодном положении здесь оказывается тот, у кого для этого больше возможностей и технических средств. Относительный паритет соблюдается в семье: мужья лгут жёнам, жёны мужьям, все вместе - детям, а те - в отместку - им. Таким образом, никто не обижен. С развитием цивилизации искусство лжи постоянно совершенствуется, и теперь мы знаем, что сама ложь не однородна, а подразделяется на виды: святая, необходимая, вынужденная, спровоцированная, наглая, нечаянная, бескорыстная и глупая.
Вот как раз к последнему виду и относится то, что сегодня излагал нам с Кларой клиент Фостер. Врать нанятому им же детективу - что может быть глупее? То есть, обратиться с просьбой разыскать преступника и самому же эти поиски неимоверно затруднить! Как я могу полагаться на какие-то сведения из его рассказа, если этот рассказ - ложь от первого до последнего слова? Я, конечно, ещё не видел его раздвижной лестницы, но она поистине должна быть, как минимум, из бетона, чтобы человек, на которого она свалилась, продолжал барахтаться под ней всё то время, пока хозяин дома проснулся, поразмышлял, вставать или нет, достал пистолет и фонарь и пришёл, наконец, в кабинет. И дальше ничуть не лучше. Человеку, вынырнувшему "рыбкой" из окна, чтобы подняться на ноги и скрыться за угол, нужно гораздо больше времени, чем тому, кто остался в комнате, просто подбежать к окну. Сомневаюсь я и по поводу того, что вообще было что-то похищено. Когда бы забравшийся к Фостеру человек мог это сделать? Вариант один: только до появления хозяина, ибо трудно что-то похитить, барахтаясь под раздвижной лестницей, стоя с поднятыми руками перед дулом пистолета или выпрыгивая в окно. Но ведь получается, что не мог он ничего украсть и до этого! Предположим, что он всё-таки сделал это: забрался в кабинет, нашёл то, что ему нужно и сунул в карман. Но тогда какой дьявол понёс его к раздвижной лестнице? Наткнуться на неё случайно он не мог: сам хозяин говорит, что свет был включен. Допустим, что он нашёл это на какой-то полке, стоя на этой самой лестнице, а потом полетел с неё вниз. Но тогда и эта вещь должна была валяться где-то на полу, потому что не стал бы он совать её в карман там же, а сначала бы спустился, чтобы сделать это, стоя на твёрдой поверхности, а не на шатком сооружении. Словом, из всего, что наговорил Фостер, правда, возможно, только то, что на рисунке именно тот человек, которого и нужно разыскать. Ну, и хотелось бы верить, что по поводу суммы гонорара - тоже правда.
Любой уважающий себя детектив, столкнувшись с такими обстоятельствами, вне всякого сомнения, отказался бы от ведения дела. Я же поступать так не собираюсь. И не потому, что себя не уважаю. Просто интересно мне, что за всем этим кроется. Не утратил я, видно, детской любознательности, до сих пор привлекает меня Тайна...
Обо всём этом я думаю, последовательно объезжая запланированные мною места. На вокзале и автостанции человека с рисунка никто не видел, и хотя у него была куча других возможностей покинуть Рочестер, это оставляет слабую надежду, что он всё ещё здесь. Если рассказ Фостера и действительно полная ложь, то найти незнакомца я могу только одним способом: в подробностях узнать, что из себя представляет сам мой клиент. Не случайно же тот забрался именно в его дом! Какая-то связь между ними, безусловно, есть, и, установив её, я смогу...
Та-а-к! Что это я в самом начале плёл о госпоже Случайности и проказнице-судьбе? Вообще-то, я направлялся к мастерской Фостера, но, свернув на Олд-роуд, едва не врезаюсь в школьный автобус, потому что на скамеечке возле супермаркета вижу его, человека с газончиком на голове! Он сидит, упёршись ладонями рук в сидение скамейки и со скучающим видом смотрит по сторонам. Одет точно так же, как и на рисунке. Въезжаю на парковку супермаркета и с удовлетворением констатирую, что лучшего места для наблюдения за ним и представить невозможно. Он передо мной, как на ладони, а мой ровер - всего лишь одна из десятка припаркованных машин: какие у него основания мной заинтересоваться? Народу на Олд-роуд никогда много не бывает, и сегодняшний день не исключение; обзор никто не загораживает, и если он решит куда-то пойти, я смогу незаметно следовать за ним на ровере, потому что выезд с парковки тоже свободен. "Газончик" сидит спокойно, и по всему чувствуется, в ближайшее время никуда уходить не собирается. Так что же, можно звонить Фостеру и сообщить ему номер своего счёта в банке?
Не тороплюсь, конечно, делать это. Мне 36 лет, и ещё ни разу в своей жизни я не зарабатывал за час даже одной тысячи долларов, что уж говорить о двухстах пятидесяти! Что-то здесь, безусловно, не так, и я должен выяснить, что.
Закуриваю и начинаю рассуждать. Всё это выглядит таким образом, словно мне его нарочно подсунули. Сначала в мой офис является Фостер и несёт какую-то чушь, не говоря ни слова правды да и вообще ничего конкретного: какой-то незнакомец как-то забрался и что-то похитил, а что - сказать нельзя. Но найдите его, мистер Ньюмен. Я настраиваюсь на длительные и трудные поиски, а обнаруживаю едва ли не за первым же углом. Вон он, сидит, бедолага, на скамеечке и ждёт с нетерпением, когда же, наконец, Ньюмен его отыщет... В общем, не верю я в такое везение, и вся моя предыдущая жизнь настойчиво шепчет мне в уши: "Фрэнк, так не бывает, потому что такого не было ещё никогда"! И я склонен ей верить.
Очень тянет выкинуть что-нибудь этакое... Выйти, например, из машины, сесть с ним рядом на скамейку и приветливо сказать: "Здравствуйте, как поживаете? Вы и в самом деле сегодня ночью кое-что украли, или это Фостер на вас наговаривает"? Во время расследования первого своего дела я примерно такое уже проделывал: обнаружил человека, который за мной следил, но скрываться от него не стал, а сам навязался к нему в компанию да так, что тот не знал, как от меня отделаться. И вряд ли это бы ему удалось, если бы я не увидел тогда Клару...
Стоп. Ну, конечно же, Клара! Совсем забыл, что я ведь теперь не один, у меня есть партнёр. И не просто партнёр, но и очень близкий и родной мне человек. Пора поставить её в известность, как лихо начали разворачиваться события. Достаю мобильник, нажимаю кнопку вызова и сразу слышу её встревоженный голос:
- Что-то случилось, Фрэнк?
- Я на Олд-роуд, - сообщаю я, - угадай с одного раза, кто тут сидит на скамеечке возле супермаркета.
Секунд десять в трубке молчание, а затем снова её голос, но на сей раз уверенный:
- Фрэнк, это подстава.
- Сам так думаю, - соглашаюсь я, - только смысла не пойму. И ещё неясно, каким образом можно было такое проделать: откуда кто-то мог знать, что я окажусь на Олд-роуд?
Некоторое время Клара опять молчит, а затем говорит решительно:
- Фрэнк, я еду к тебе!
Теперь моя очередь молчать и думать. Пожалуй, вести наблюдение, а при необходимости - слежку и преследование с двух машин легче, чем с одной. Можно меняться, чтобы не обратить на себя внимание объекта, а корректировать действия при помощи мобильной связи. Наверняка профессионалы так и действуют, а вот мне приходится всё это для себя вновь открывать.
- Идёт! - говорю. - Подъезжай со стороны Секонд-стрит и остановись возле кафе. И не лети, как сумасшедшая!
Последние слова я кричу уже в трубку, из которой доносятся короткие гудки. Как бы ей объяснить, что автомобиль - это всё-таки не самолёт?
Минут через пять Газончик начинает дёргаться и нервничать. Он то и дело смотрит на часы и вертит головой по сторонам. Странно, ведь недавно же сидел спокойно и даже скучал. Такое поведение может означать только одно: кто-то должен был прийти, но пока ещё не пришёл. Это уже интересно и, в общем-то, хорошо: возможно, сразу же удастся установить круг его знакомых. И действительно, ещё через пять минут к скамейке подходит человек, останавливается напротив Газончика, и они разговаривают. Вопреки моим смелым и злорадным предположениям, это не Фостер. Лица незнакомца я не вижу, так как он стоит ко мне спиной, но он ниже ростом и полноват. В это время на моём мобильном звучит мелодия вызова.
- Фрэнк, я на месте.
Я смотрю на часы и качаю головой.
- Если ты не прекратишь гонять с такой скоростью, - угрожаю я, - продам твою машину и куплю тебе велосипед! И учти, это я серьёзно!
- Ну, Фрэ-э-нк! - обиженно тянет она. - Я сегодня нормально ехала! За мной даже ни один полицейский не увязался! Давай говори, что там? Какой у тебя план?
- Их уже двое, о чём-то беседуют, - сообщаю я. - Если расстанутся, я буду следить за Газончиком, а ты за вторым.
- За каким газончиком? - удивляется она.
- Ну, я так назвал этого, с рисунка... Не цепляйся к словам, надо же его как-то назвать, раз имени не знаем. Тебе их видно?
- Плохо. Хотя... Это ты имеешь в виду Артура Крафта и того, кто перед ним сидит?
- О-о! Ты знаешь второго? Кто он?
- Прекрасно знаю. Артур Крафт, владелец сети магазинов промышленных товаров. Я не один раз делала для него рекламу, когда ещё работала в "Джейсон & Доусон". Так что нет никакого смысла за ним следить. Его-то всегда можем найти.
- Не говори ерунды, Клара. Очень важно знать, куда он пойдёт после этого и с кем будет встречаться. Может, это будет как-то связано с тем, о чём они сейчас беседуют... Подожди-ка, пока отключаюсь.
Всё это время я ужасно сожалел, что не слышу ни слова из разговора, и тут до меня доходит, что в буквально в трёх шагах от них газетный киоск, и, возможно, оттуда можно будет что-нибудь разобрать. Я беру с пассажирского сидения свою шляпу, надвигаю её чуть ли не на самые глаза и выхожу из машины. Газончик с Крафтом могут закончить разговор в любую секунду, но подходить к ним быстром шагом - значит, обратить на себя внимание, и я иду ленивой и неспешной походкой, хотя моё астральное тело находится на девять-десять футов впереди, жутко торопится само и предлагает мне делать то же. Я ещё на дальних подступах, но девушка-киоскёрша уже всем своим видом выражает полную готовность обслужить меня согласно всем правилам культурной торговли. Не обращая на неё внимания, подхожу к левой стороне и внимательно изучаю разложенные за стеклом журналы. Очень удачно, что именно здесь они все - едва ли не порнографического содержания, поэтому девушка сразу постигает мою сущность, теряет ко мне интерес и явно не собирается обращаться с предложением помочь в выборе печатной продукции, чему я очень рад. Но это единственный повод для радости, потому что из разговора вместо слов я слышу только неясный звуковой поток. Ориентируясь на интонацию, заключаю, что Газончик на чём-то настаивает, а Крафт пребывает в нерешительности и сомнении. Донельзя разочарованный, я бросаю на журналы уже осмысленный взгляд, отмечаю, что "Мисс Февраль" довольно неплоха, хотя до Клары ей далеко, и тут мне удаётся разобрать из разговора отдельные слова. Это дважды произнесённое слово "нора" и один раз "кротовая нора". Почему-то оба собеседника на них повышали голос. Понимаю, что большего добиться не удастся, покупаю у девушки пачку "Моррис", не беру ни одного журнала, чем сразу же снова завоёвываю её симпатию, и возвращаюсь в ровер. Тут же звонит мобильный.
- Что ты там делал? - интересуется Клара. - Пытался подслушать разговор?
- Любовался голыми красотками на обложках, - честно отвечаю я. - Мисс Февраль очень даже ничего.
- Фрэнк Ньюмен, сейчас июнь! Она уже состарилась и подурнела! А тут, кстати, возле меня полицейский на мотоцикле остановился. Уже минуты три мою машину рассматривает, явно повод ищет!
Это я и сам вижу. Из всех клариных поклонников мне больше всего досаждают дорожные полицейские, что при её манере езды и не удивительно: останавливают за превышение скорости, записывают её данные и вечером уже в штатской одежде являются, чтобы продолжить знакомство, к нам домой, где их ждёт неприятный сюрприз в виде меня. Но сейчас бы назойливость очередного воздыхателя тем более ни к чему, так как это грозит нарушить наши планы. К счастью замечаю, что Газончик с Крафтом кивают друг другу и собираются расходиться.
- Клара, трогайся с места потихоньку, пока этот ещё не придумал, с чем бы к тебе придраться. Бери Крафта, как и договорились. До связи.
Всё это я произношу, уже заведя ровер и выруливая со стоянки. Сразу же понимаю, что поторопился: Крафт направляется к своей машине, которую оставил возле тротуара, а Газончик стоит на месте пересечения Олд-роуд и выезда с парковки и явно не собирается никуда идти. Затормозить и остановиться - это привлечь к себе внимание, поэтому решаю проехать мимо и переждать чуть подальше отсюда. Но когда я проезжаю рядом с ним, он неожиданно выкидывает руку, и я машинально останавливаюсь. Это очень нежелательно - входить с объектом в визуальный контакт, так как после этого ты для него не незнакомец в толпе, а человек, с которым он уже встречался. Но выбора у меня нет.
- Вы не очень торопитесь? - спрашивает он, заглядывая в окошко, которое я для него приоткрыл. - Не могли бы отвезти меня за город? Я неплохо заплачу.
При сложившейся ситуации это самый лучший вариант, и я соглашаюсь. Он благодарит и садится рядом.
- Южное шоссе, - говорит он, - а там ещё миль семь.
Трогаюсь с места и сворачиваю направо. Приходится проезжать мимо Клары, и я специально смотрю только на дорогу, чтобы как-нибудь случайно не засветить перед Газончиком её. Не помогает.
- Ух ты! - оживляется он, оборачивается назад, а затем внимательно рассматривает меня, чем окончательно лишает шансов остаться для него лицом из толпы. - Там одна красотка из машины на вас таким взглядом посмотрела! А вы что, женщинами не интересуетесь?
Ну вот, теперь он и Клару сфотографировал. Не без её помощи. Как-то неудачно всё пошло. Но его намёк на извращённую половую ориентацию мне неприятен, и весь путь до Южного шоссе вру ему про свои любовные похождения у женщин. Эта тема и его очень вдохновляет, он с энтузиазмом повествует про свои - наверняка тоже врёт, - поэтому Рочестер проскакиваем незаметно.
Я ожидал, что на Южном шоссе ему нужен хотя бы какой-то объект - на седьмой миле, в частности, есть небольшой заводик по выпуску чего-то - но он останавливает меня на совершенно пустом месте; на пересечении, впрочем, с ужасной грунтовой дорогой, ведущей непонятно куда, скорее всего, к невысокой горе милях в двух от шоссе. Газончик горячо благодарит, суёт мне 25 долларов - ровно в десять тысяч раз меньше, чем я получил бы, если отвёз его не сюда, а к Фостеру, - и вылезает из машины. Хорошо бы проследить, куда он направится, но он стоит на месте и ждёт, когда я уеду. Делать нечего, разворачиваюсь и возвращаюсь в Рочестер. Ладно, сегодня уже соваться сюда не надо, слишком велик риск на него нарваться, а вот завтра нужно будет обязательно приехать и поискать хорошенько, что могло тут его заинтересовать.
Пора узнать, как дела у Клары. Вызываю её.
- Ты где?
- Домой еду. Крафт после встречи приехал в один из своих магазинов. Я подождала с полчаса, а потом решила, что это бесполезно. А ты? Куда ты своего Газончика возил?
- Дома расскажу. Ты тоже не расслабляйся. Я сейчас заскочу в мастерскую Фостера, а потом мы с тобой встречаемся возле его дома.
- Не трать зря времени, - советует Клара. - Человек с таким именем и фамилией в нашем городе не проживает. А по тому адресу - якобы, домашнему, который у него в визитке, - нотариальная контора.
Но я, конечно, к её совету не прислушиваюсь.
3. Фрэнки начинает свою игру.
Меня ничуть не удивляет, что над воротами в автомастерскую Фостера вижу табличку "Автомастерская Кроули". Нечто подобное я и ожидал. Мало того, теперь вспоминаю, что когда приезжал сдавать в ремонт ровер, так всё и было написано. Но тогда я не обратил на это внимания - какая разница, кто хозяин? - теперь же с уверенностью знаю, что роль Фостера сыграна окончательно, и я его, скорее всего, больше никогда не увижу. Впрочем, не совсем так: даже исчезнув с моего горизонта, свою роль Фостер играть продолжает. Не зря же он дважды наводил меня на эту мастерскую - своими словами, что он её заложил, и квитанцией - и вот я здесь. Мысль о том, что меня вновь, как и в предыдущем деле, используют вслепую, крайне мне неприятна. Неужто я и действительно как детектив ничего из себя не представляю и гожусь только на роль марионетки в чьих-то руках?
Всё равно надо теперь выяснять, при чём тут мастерская, и я заезжаю во двор.
- Где мне найти хозяина? - спрашиваю механика, подошедшего ко мне со словами "Что вам угодно, мистер"?
Он кивает на небольшую дверь у угла здания и вновь возвращается к "Форду", с двигателем которого возился перед тем, как я сюда заехал.
Раскрыв дверь, сразу попадаю в кабинет. За компьютером погружённый в какие-то складские документы небольшого роста и весьма добродушного вида толстячок, чья причёска сразу же наводит на грустные мысли о том, с какой скоростью нынче исчезают амазонские леса, эти "зелёные лёгкие" планеты. Вне всякого сомнения, это и есть Кроули. Подаю ему свою визитку, следом квитанцию и прошу разъяснить, каким образом на ней мог оказаться чей-то посторонний штамп, чем наверняка провоцирую новые потери в некогда пышных джунглях Амазонки. Кроули жутко смущён и взволнован.
- Вы уверены, мистер Ньюмен, что эту квитанцию вам выдали именно в моей мастерской? - слегка заикаясь, спрашивает он.
Заверяю его, что уверен в этом так же точно, как и в том, что у него здесь творится полный раскардаш. С минуту Кроули бесцельно передвигает бумаги на своём столе, затем его осеняет мысль. Он открывает в компьютере какие-то файлы и внимательно смотрит их, сверяясь с квитанцией. На его лице плохо скрываемое торжество и явное облегчение.
- Прошу прощения, но здесь какая-то ошибка: в компьютере нет никаких данных о ремонте вашего автомобиля, да и сам бланк квитанции совсем другого типа, нежели у нас. Вот я вам сейчас наши покажу...
- Вы часто наведываетесь в свой ремонтный цех? - перебиваю я.
Это снова заставляет его нахмурить брови.
- Вы правы, - признаёт он, - нужно поговорить с механиками.
Мы выходим во двор. Я останавливаюсь и закуриваю, давая возможность Кроули самому разобраться, каким это образом его мастерская ухитряется прирабатывать и на другого хозяина. Тот громкими криками сзывает весь свой штат - я вижу семерых человек - и начинает их оживлённо расспрашивать, постоянно тыча указательным пальцем левой руки в сторону меня и моей машины. Довольно быстро что-то выясняется, потому что минуты через четыре он подходит с уже знакомым мне механиком. На лице Кроули написано полнейшее изумление.
- Вот, Сэм, - говорит он, выпятив губы и озадаченно вертя головой, - расскажи нам с мистером Ньюменом про этого человека...
- Я узнал вашу машину, сэр, - кивает тот. - Ещё бы мне её не запомнить! Нам уже лет десять такого... таких не пригоняли! - Он даже не стесняется своей пренебрежительной усмешки. - Так вот, в тот день в мастерской появился какой-то новый парень. Сказал, что его принял на работу хозяин. И вот что интересно: он появился утром, а вы подъехали после обеда, так до этого самого момента он пальцем о палец не ударил! Подъедет какая-нибудь таратайка, не хочется нам ею заниматься - это же святое дело: такую работу на новеньких сваливать! - а его не видно нигде. А когда вы подъехали - он сам кинулся, мы и сказать ничего не успели. Но не возражали, конечно, - Сэм снова усмехается. - А отремонтировал он её очень лихо: уже через полчаса грузовичок подъехал, а там - вся обшивка для вашей модели. И он вместе с водителем в тот же день всё поменял. А потом дня четыре не появлялся и подошёл только тогда, когда вы машину забирали.
На лицах Сэма и Кроули я вижу откровенный вопрос: ну, и что же всё это значит? Отвечать, разумеется, не собираюсь, и они этим очень разочарованы.
- Вот что, Сэм, - говорит Кроули, - впредь обо всех подобных случаях сообщать мне... Вы удовлетворены, мистер Ньюмен? - оборачивается он ко мне. - У вас есть какие-то претензии? Вам плохо сделали ремонт?
Заверяю, что всем доволен, никаких претензий нет, и он, успокоившийся, уходит. Собирается уйти и Сэм, но я его останавливаю и протягиваю полсотни.
- Вы не могли бы внимательно осмотреть мою машину?
- А что искать? - боязливо спрашивает он.
- Бомбы там точно нет, - успокаиваю я. - А так... не знаю, ничего конкретного. Просто - осмотрите.
Он с некоторым колебанием берёт деньги, открывает капот и быстро, но умело всё осматривает, потом поворачивается ко мне и отрицательно мотает головой. Затем берёт у меня ключи, загоняет ровер на смотровую площадку и спускается под него.
- Идите сюда! - кричит он почти сразу.
Я подхожу к нему, смотрю, куда он показывает рукой, и вижу небольшую штуковину, которая мигает синим светом.
- Магнитный маячок, - сообщает Сэм, отлепляет его от корпуса и подаёт мне.
В его взгляде живое любопытство, и он явно ждёт моих комментариев, но я лишь невнятно бормочу благодарности, пожимаю на прощание руку, сажусь в ровер, сгоняю его с площадки и выезжаю за ворота. Проехав примерно с четверть мили, останавливаюсь. Один лишь маячок не объясняет всех странностей последних событий, в комплекте к нему должен быть ещё микрофон "жучка". Я заглядываю под приборную панель - конечно же, он там.
Ну, что же, имея в распоряжении два таких эффективных средства, совсем нетрудно контролировать мои планы и маршрут передвижения и подсунуть мне Газончика так, чтобы я его гарантированно увидел. Я закуриваю и начинаю размышлять, каким образом обернуть всё это в свою пользу. Решение приходит довольно скоро: трюк с квитанцией "Автомастерская Фостера" явно задуман для того, чтобы я обнаружил и "маячок", и "жучок". Значит, лучше всего делать вид, что ничего я пока ещё не заметил. Это заставит того, кто ведёт со мной какую-то игру, принять дополнительные меры.
Прихожу к выводу, что на сегодня сыт загадками по горло, и решаю отправиться домой, возвратив на место маячок: не глядя, прилепляю его куда-то под днище. По дороге всё же проезжаю по адресу, указанному Фостером в качестве домашнего, и убеждаюсь, что там и действительно нотариальная контора. Словом, нам с Кларой есть, что обсудить.
Тут спохватываюсь, что люди, столь лихо и незаметно всадившие "жучок" в мой ровер, могли свободно проделать такое и в нашей квартире. Приходится менять план, и я звоню Кларе, не забывая о том, что содержание нашего разговора будет кем-то услышано.
- Фрэнк, ну ты куда пропал? - недовольным голосом говорит она. - Бросай это дело: не видишь, что ли, тебя во что-то пытаются втянуть!
- Уже втянули, - сообщаю я, - но и я уже бросил. Самому не нравится. А тебе позвонил, чтобы пригласить поужинать. Если, конечно, ты ещё не пообещала этого кому-нибудь другому.
- Знаешь, тот парень на полицейском мотоцикле весьма симпатичный, - Клара явно мстит мне за "Мисс Февраль", - но ты со своей дурацкой слежкой слишком быстро меня спровадил и не дал ему возможности со мной познакомиться. Пожалуй, мне не остаётся ничего другого, как принять твоё приглашение, - она тяжело и сокрушённо вздыхает.
- Чудесно. Подъезжай в "Дилайт", буду ждать тебя там, - говорю я, выбрав "Дилайт" потому, что нахожусь совсем рядом, а значит, неведомые мои подслушиватели не сумеют оказаться там раньше меня.
- Мне следует заняться твоим воспитанием, - решает Клара, - рассказать тебе кое-что о хороших манерах. Разве так мужчина приглашает даму в ресторан? Фрэнк Ньюмен, он заезжает за ней и сам отвозит!
- Извини, конечно, ты права, - покорно соглашаюсь я. - Сейчас заеду за тобой на ровере.
Тут Клара поспешно говорит, что, пожалуй, действительно будет лучше, если я не буду за ней заезжать, а сразу поеду в ресторан и успею всё заказать ещё до её приезда.
В "Дилайте", сделав заказ, я внимательно наблюдаю за каждым вновь вошедшим, но ни один из них не вызывает моих подозрений. Скорее всего, мне удалось убедить моих кукловодов, что у нас с Кларой не более, чем семейный ужин, и они решили пока не дёргать меня за нитки, а немного передохнуть. Кстати, им есть что обдумать: во-первых, по их мнению, я почему-то не обнаружил того, что должен бы, а во-вторых, заявил, что выхожу из игры. Так что вряд ли до завтра произойдёт что-то новое.
Появляется Клара и сразу же находит глазами меня, что немудрено: я занял тот столик, за которым мы сидели с ней в первый день нашего знакомства. Тотчас же все женщины, сидящие спиной ко входу оборачиваются, желая узнать, куда это, замолчав на полуслове, уставились их мужья и кавалеры. Клара радостно улыбается, машет мне рукой и идёт к столику, но иногда не удерживается и срывается на лёгкий бег. Теперь уже оборачиваются мужчины, чтобы увидеть, к кому это спешит такая красавица. Результат осмотра их разочаровывает, и на лицах проступает недоумение, а когда Клара целует меня в щёку и садится рядом, оно сменяется откровенной обидой. Я знаю, что теперь весь вечер они будут украдкой поглядывать в мою сторону, пытаясь понять, что отличает меня от простых смертных.
Клара выглядит очень довольной.
- Молодец, Фрэнк, - говорит она, - ты очень хорошо придумал. Мы и в самом деле с тобой давно уже никуда не ходили, вот и посидим, отдохнём.
Она находит мою руку и сжимает в своей. Я подаю знак официанту, что можно нести наш заказ. Мне, конечно, стыдно признаться Кларе, что на самом деле я пригласил её с другой целью, и не решаюсь сделать это. Поэтому мы и действительно хорошо проводим время: немножко выпиваем, ужинаем и танцуем каждый медленный танец, беспрестанно целуясь, из чего мужская часть посетителей делает унылый вывод, что пытаться пригласить Клару потанцевать - просто бесполезно. Лишь часа через два я решаю, что пора, наконец, переходить к тому, из-за чего всё и затеял. Рассказываю ей о своих находках, и после этого наш разговор принимает серьёзный характер.
- Так, - задумчиво говорит Клара, грызя яблоко, - давай попробуем осмыслить всё по порядку. Теперь-то уж точно нет сомнений, что тебя хотят втравить в какое-то дело; причём так, чтобы использовать вслепую. Для этого к тебе подсылают Фостера...
- Нет, - не соглашаюсь я, - всё началось раньше. С того, что в мой ровер всадили "жучок". И это, пожалуй, единственное, что подлежит хоть какому-то объяснению: я постоянно из ровера разговариваю с тобой, и они были в курсе всех моих планов. Например, что я собираюсь сдать машину для ремонта в мастерскую на Риджент-роуд. А дальше - полный абсурд. Ко мне подсылают Фостера. У него две задачи: навести меня на Газончика и обратить внимание на нестыковку с мастерской.
- Ага, фальшивый механик с фальшивой же квитанцией нужны для того, чтобы ты забеспокоился, стал осматривать машину и обнаружил "жучок" и маяк. Зачем-то было нужно, чтобы ты понял, что за тобой кто-то следит. Зачем?
- Вообще непонятно. С Газончиком-то ясно: он навёл меня на седьмую милю Южного шоссе, и эти кукловоды рассчитывают, что я начну там что-то искать. Я, кстати, завтра так и собирался сделать. Но после того, как заехал в мастерскую Фос... Кроули и обнаружил в ровере эти штуки, конечно, делать этого не буду. По-моему, такая моя реакция понятна. Спрашивается, так чего же они всё-таки хотят: чтобы я ехал туда или чтобы не ездил? Если - да, то зачем навели меня на мастерскую? Если - нет, зачем подсовывали Газончика? Бред какой-то.
Я наливаю вина себе и Кларе, и мы не спеша пьём.
- Есть ещё и третий вариант, - говорит она, - эти твои кукловоды именно на такую реакцию и рассчитывали. Они наверняка прикинули, как ты себя в этом случае поведёшь, и как раз это им и нужно. Что ты собираешься делать?
Я пожимаю плечами:
- По-моему, это ясно. Только вряд ли моя реакция может их чем-то устроить. Естественно, я машу на всё рукой и стараюсь поскорее забыть. Зачем мне всё это? Клиент Фостер перестал быть таковым ввиду того, что человека с таким именем и местом жительства, как ты утверждаешь, вовсе не существует. Следовательно, я не могу рассчитывать и на гонорар с его стороны. Что же может побудить меня заниматься этим делом? Чистое любопытство? Несерьёзно. Во-вторых...
Тут к нашему столику подходит официант и протягивает мне конверт.
- Прошу прощения, мистер Ньюмен (откуда он знает моё имя?), один джентльмен просил передать вам это.
Я беру, хочу спросить его, что за джентльмен, но в этот момент его подзывают из-за дальнего столика, и он поспешно бросается туда. Я пожимаю плечами, вскрываю конверт, и моё лицо вытягивается.
- Что там? - интересуется Клара.
- Угадай, - я прикрываю конверт руками и прижимаю его к столу.
- Мог бы спросить что-нибудь потруднее, - небрежно говорит она, делая глоток из бокала. - Там чек на двадцать тысяч долларов.
И она весело хохочет, с удовольствием глядя на мой растерянный вид. Надо сказать, на это у неё немало времени, так как я прихожу в себя далеко не сразу.
- Теперь у меня нет сомнений, что за всем этим стоишь ты, - заявляю я наконец. - Остаётся выяснить, кто твои сообщники и чего вы от меня хотите.
- Неужели ты не догадался, что там, прежде чем заглянул в конверт? - удивляется она. - Ты же сам очень логично рассуждал, что без гонорара ничего делать не будешь. Вот и они рассуждали так же.
Я залпом допиваю вино.
- Чушь полная. К чему весь этот цирк? Гораздо проще, если бы клиент Фостер толком объяснил, что ему - или им - нужно. Зачем всё так неимоверно усложнять: с ремонтом ровера, с подставой Газончика...
- Ну, а теперь что ты собираешься делать? - перебивает меня Клара.
Я снова теряюсь.
- Чёрт его знает. Они деньги заплатили. Я бы не сказал, что моё дело процветает настолько, что можно от них легко отказаться.
Некоторое время мы молчим. Клара смотрит на меня, и в её взгляде я отчётливо вижу тревогу. Конечно, кому понравится, что расследование начинается таким образом, когда одна нелепость громоздится на другую и нет никакого понятия, в чём его суть и с чем доведётся столкнуться. Но я уже знаю, что вмешиваться и как-то пытаться надавить на меня она не будет. Как и положено жене, она согласится с моим решением. И я его принимаю.
- Судя по всему, моё поведение они контролируют едва ли не полностью. Но есть всё же одна вещь, которой они не знают. Они не знают - по крайней мере, не могут знать наверняка, - что я нашёл "жучок" и маяк. И это обстоятельство я намерен использовать по полной. Не имею представления, каковы их планы и замыслы, но свои я знаю: прежде всего, должен обнаружить их, выяснить, кто они такие и чего от меня хотят. Завтра с утра мне понадобится твоя помощь.
Клара без колебаний кивает и, хотя вблизи нас никого нет, да и музыка звучит громко, я подвигаюсь к ней поближе и излагаю свой план, который задумал сразу же после того, как покинул автомастерскую Кроули.
4. Фрэнк и Клара действуют порознь.
Наступившую ночь - последнюю ночь нашего медового месяца - трудно назвать приятной: мы с Кларой чувствуем себя очень скованно, зная, что, может быть, и в нашей спальне где-то всажен микрофон.
Вечер прошёл так же: говорили обо всякой ерунде, а если нужно было сказать что-то действительно важное, писали друг другу на компьютере.
Почти сразу же по возвращении из "Дилайта" я поехал на кларину квартиру. Мы её не продали, предполагая, что именно она станет местом нашего жительства, а моя так и останется офисом. Однако, переезд до сих пор не состоялся, потому что мы уже почувствовали определённую прелесть в том, что попасть из дома на работу можно, всего лишь перейдя из одной комнаты в другую.
Там я на ноутбуке составил маршрут завтрашнего передвижения Клары по городу, цифрами отметил ключевые точки. А потом записал несколько звуковых файлов, имитируя свой разговор по мобильнику, и расположил их в нужном порядке. Когда уже собрался ехать обратно, в моей памяти всплыли те единственные слова, которые я смог разобрать в разговоре Газончика и Крафта, и я позвонил Кларе, попросил выйти в Интернет и набрать на всякий случай в поисковике "кротовая нора": вдруг это какой-то общеизвестный термин?
Результат меня поразил и заставил по-новому взглянуть на происходящее. Едва я приехал домой, Клара изобразила пантомиму: схватилась за голову, с широко раскрытыми глазами озадаченно помотала головой и показала рукой на экран монитора. Я подошёл и прочитал текст:
"Кротовая нора" -- это туннель, связывающий разные части пространства. Вход в туннель может быть размером со звезду, с планету, с дом, с пылинку. И если вы туда нырнете, то вынырнете в другом месте. Можно попасть в другую часть нашей галактики, можно в другую галактику, можно в другую Вселенную. По физическим свойствам вход в "кротовую нору" очень похож на "чёрную дыру". Отличие в том, что туда можно не только попасть, оттуда можно и вернуться. У "кротовой норы" нет горизонта событий. Если вы в нее погружаетесь, то вас будет все время видно. Оттуда можно посылать радиосигналы, общаться, и даже сквозь этот туннель наблюдать, что делается на другом конце, -- если вы наведете телескоп".
Я тоже взялся за голову, и мы пошли спать, хотя больше всего в тот момент мне хотелось показаться врачу и проверить зрение, чтобы убедиться, что там действительно написано то, что я прочитал. Ночь, как я уже сказал, мы провели едва ли не целомудренно, и поделать с этим было ничего нельзя: вот так, переехать на кларину квартиру - значит, дать понять что микрофон я всё-таки обнаружил.
Сегодня за завтраком и после него мы упражняемся в лицедействе: адресуясь к возможному микрофону, сообщаем друг другу свои планы. Клара, оказывается, намерена посетить салон красоты, а потом заехать в гости к подруге; я же собираюсь провести день в исследовании различных сквозных проходов в городских дворах - что при моей работе может когда-нибудь пригодиться, - и наносить их на свою карту. Мы целуемся на прощание, и Клара уезжает в своей "Карине". Я минут десять курю, и только после этого выхожу к роверу и загружаю в него ноутбук и кейс, в который уложена моя одежда, очень похожая на ту, в которой я сегодня выхожу из дома.
Встречаемся мы, как и договорились, внутри двора возле брошенных домов на Даун-стрит. Не произнося ни слова, достаю из кейса свои брюки, рубашку и пиджак и подаю Кларе, которая должна надеть их на себя. Для этого ей приходится раздеться до трусиков; меня сразу же бросает в жар и сводит с ума красота её тела, и я думаю, что было бы неплохо прямо сейчас наверстать всё то, что мы упустили сегодня ночью. Но, к сожалению, на это нет ни времени, ни возможности. Сам я остаюсь в том же, в чём и приехал: мне маскарад не нужен, так как в клариной "Карине" тонированные стёкла.
Она целует меня, шепчет на ухо "Фрэнк, ты поосторожнее!" и даже грозит кулачком. После этого, не забыв скорчить пренебрежительную гримаску, садится в ровер, надевает мою шляпу, пряча под неё свои пышные волосы, и уезжает. У Клары задача несложная: нужно согласно моей маршрутной карте колесить по городу, а в местах, отмеченных цифрами, открывать на ноутбуке звуковые файлы с моим голосом, чтобы у тех, кто прослушивает "жучок", не было сомнений, что это именно я еду в ровере и разговариваю с кем-то по телефону. В некоторых файлах моему голосу предшествует гудок вызова: то есть, якобы не я звоню, а мне. И так Кларе нужно делать до тех пор, пока не пришлю ей SMS, что можно возвращаться.
То, что предстоит мне, покрыто совершеннейшим туманом; я знаю лишь, что нужно приехать на то место, где вчера оставил Газончика. Дорога, возле которой он вышел, такова, что лучше бы по ней продираться на моём ровере, но это, к сожалению, исключено: ровер должен оставаться в городе на тот случай, если мои кукловоды захотят установить за ним ещё и визуальную слежку. Решаю, что пока будет позволять дорожный просвет, поеду на "Карине", а дальше пойду пешком.
По дороге, естественно, думаю о "кротовых норах". Не будь у меня первого дела с Виртуальностью, я бы ещё долго сомневался в том, что прочитал вчера. Но расследование, проведённое мною по двум "Д" убедило: в мире может быть даже то, чего в нём быть не может. Уже сегодня утром я просмотрел и остальной материал, который Клара скачала в Интернете, и с огромным для себя облегчением установил, что совсем не обязательно Газончик - инопланетянин, решивший при помощи предателя Крафта захватить нашу планету. "Кротовая нора" может соединять своим туннелем не только галактики и Вселенные, но и два соседних города. Другое дело, что эти города могут быть на столетия или даже тысячелетия разнесены во Времени...
Ох, как хотелось бы мне, чтобы Газончик и Крафт оказались обыкновенными чудаками, непонятно для какой цели решившими разводить самых настоящих кротов и поэтому с энтузиазмом отыскивающими их норы! Тогда и их разговор приобрёл бы совершенно невинный оттенок: вот, мол, ещё одну нору обнаружил, давай пойдём и выкопаем его оттуда... Да только я уж скорее поверю в Газончика-инопланетянина, нежели в него же, но кротозаводчика: уж слишком оживлённая возня вокруг этого развернулась. Кроме прочего, как я узнал из того же материала, ничего сверхъестественного в этом нет; в особенности после того, как шесть лет назад в Европе был запущен коллайдер, и учёные раскрыли тайну "тёмной энергии", которую можно использовать в качестве материала для строительства "кротовых нор". Словом, если и есть во всём этом что-то удивительное, так только одно: причём здесь я? Зачем кому-то понадобилось именно меня втягивать в таинственную и непонятную историю да ещё столь сложным и, скажем прямо, нелепым образом?
Собственно, это я и намерен разгадать сейчас, гоня "Карину" по Южному шоссе. Время от времени я поглядываю в зеркало заднего вида, но в попутном со мной направлении машин нет вообще да и навстречу попадаются нечасто, из чего делаю вывод, что наша с Кларой хитрость удалась, и сейчас я - вне зоны контроля.
Грунтовая дорога вблизи выглядит ещё ужаснее, и когда я на неё съезжаю, начинаю ощущать это не только сразу откуда-то взявшимися стуками в рулевом управлении, но и скрипами по днищу клариной "Карины". Вообще, к слову сказать, непонятно, как и зачем эта дорога появилась: ведь явно не ведёт ни к чему такому, для чего стоило бы её прокладывать, пусть даже и такую. Остаётся предположить, что она вытоптана в очень давние времена копытами лошадей какого-то очень глупого индейского племени, поставившего свои вигвамы не где-нибудь у речки, а почему-то возле скалы. К тому же, очень похоже на то, что все без исключения их лошади были хромыми, следствием чего и явилась столь ужасающая неровность протоптанной дороги.
Вскоре становится совершенно очевидным, что чудо японского автомобилестроения, предназначенное для езды по асфальту, с лошадьми в проходимости соперничать не может. И всё же я продолжаю упрямо ползти вперёд, чтобы оставить "Карину" хотя бы там, где её не будет видно с Южного шоссе. Однако уже через несколько десятков ярдов начинаются глубокие вымоины, и дальнейшее продвижение представляется невозможным. Но тут на меня нисходит прозрение, и я делаю то, что, возможно, следовало сделать с самого начала: съезжаю с дороги на неиспорченный копытами луг и дальше еду уже по нему, лихо уворачиваясь от кочек и прочих неровностей. Так идёт гораздо быстрее, а поскольку до скалы уже и осталось-то не больше мили, у меня появляются все шансы на то, чтобы добраться до неё уже на этой неделе.
Впрочем, минут через двадцать я подбираюсь к скале почти вплотную и ясно вижу, что несколько в стороне от меня что-то вроде туннеля, ведущего вглубь скалы. Это уже совсем странно, если, конечно, забыть, что "кротовая нора" - и есть туннель. Луг здесь значительно ровнее, и я даже прибавляю скорость и выезжаю на одну с туннелем линию.
Сразу же происходит что-то непонятное. Вначале глохнет двигатель. Это у "Карины"-то! Поудивляться этому как следует я не успеваю, так как отвлекаюсь на другое: почти одновременно начинают подниматься и опускаться боковые стёкла, включается отопитель, верещит сигнализация и тут же умолкает, запускается двигатель и сразу глохнет, блокируются и разблокируются двери.
Не настолько уж я туп, чтобы не понять, в чём дело. Я попал под атаку мириада исторгаемых радиоволн разной длины и частоты, и некоторые из них совершенно случайно стали выполнять роль радиосигналов с пульта сигнализации, охватив весь возможный спектр осуществимых с него команд. Мешкать я не стал. Воспользовавшись тем, что водительская дверь осталась разблокированной, я спешно выскакиваю наружу. Снова затягивает свою противную песнь сигнализация. Не обращая на неё внимания, я выворачиваю руль влево и пытаюсь вытолкать "Карину" с линии огня. Здесь есть небольшой уклон, вследствие чего удаётся это довольно быстро, и мне остаётся лишь погасить последствия: с помощью настоящего пульта я заставляю замолкнуть проклятую сирену, провожу разблокировку дверей и выключаю отопитель.
После этого трясущимися руками вытаскиваю пачку "Моррис" и закуриваю. Вряд ли можно было подъехать с большим эффектом, чем это сделал я. Особенно, если учитывать, сколько сил было приложено для соблюдения конспирации. Остаётся лишь надеяться на то, что здесь нет никого, кто мог бы по достоинству оценить произведённую мною какофонию.
Смирившись с тем, что сделанного не переделаешь, я направляю свои мысли в другое русло. Очень похоже на то, что пресловутая "кротовая нора" - не досужий вымысел фантастов, а вполне реальное физическое явление, которое, к тому же, находится сейчас совсем рядом со мной. По крайней мере, один из её признаков налицо. В одной из статей, которые скачала Клара, было сказано что-то вроде: "...заглянем внутрь "чёрных дыр" и проверим, не являются ли они "кротовыми норами". Если окажется, что мы увидим лишь пролетающие мимо облака газа и будем наблюдать различные эффекты, связанные с гравитацией "чёрной дыры" - искривление траектории света, например, - то это будет "чёрная дыра". Если же мы увидим радиоволны, идущие изнутри, то будет понятно, что это "кротовая нора".
Надо же, как просто! Если, мол, не "чёрная дыра", то уж наверняка "кротовая нора". Или - или. Третьего не дано. Да, но бешеную атаку радиоволн я и действительно ощутил на себе в полной мере...
Я ещё раз закуриваю и вновь меняю направление мыслей. Ну, хорошо, вот те, кто этого давно добивался, подтащили меня к "кротовой норе". Пришёл Фостер и навёл меня на Газончика. Газончик ляпнул про "кротовую нору". И именно так, что из его разговора с Крафтом (кстати, а причём здесь ещё и Крафт?) я только это и разобрал. В принципе, можно допустить, что моё приближение к киоску было ими замечено, и они постарались, чтобы я услышал то, что мне услышать было положено. После этого, чтобы я долго не мучился с поисками, Газончик любезно показывает мне её местонахождение. Ну, и что теперь? Вряд ли это было сделано с целью сказать мне: "Вот, полюбуйтесь, мистер Ньюмен, какие чудеса в мире бывают"! Про чудеса, правда, я ещё ничего не знаю и не узнаю, пока внутрь не залезу... Вот-вот, вне всякого сомнения, именно этого от меня и ждут. Зачем? Что им, без меня отправиться в вояж куда-нибудь на Альфа Центавра или в Рио-де-Жанейро не интересно? Или я им нужен в качестве экскурсовода? Если так, то они, между прочим, здорово ошибаются: я и в Рио-то ни разу не был, а про другой вариант и разговору нет.
Ну, ладно, до этого места всё хоть и дико, но, по крайней мере, логично. Захотели привести к "кротовой норе" и привели. А вот к чему эти фокусы с автомастерской и квитанцией?
И тут меня осеняет. Чёрт возьми, ну, конечно! Этих самых моих кукловодов не одна группа, а две! И они действуют тайно друг от друга и в чём-то соперничают. Одни хотят затащить в нору, а другие предупреждают: "Смотри, парень, ты так мигом в созвездии Рыб окажешься да ещё без спиннинга"!
Лучше бы они этого не делали, потому что лично я не знаю более упрямого типа, чем Фрэнк Ньюмен, когда он видит, что им собираются манипулировать. Спасибо за предупреждение, ребята, но я и сам в силах разобраться, что мне нужно делать, а что - нет.
Тщательно раздавив ногой окурок, я подхожу к "Карине" и открываю багажник. Разыскав в инструментах отвёртку, залезаю в салон и отсоединяю приёмник пульта сигнализации. Теперь радиоволны мне не помеха, а уж если и лезть в дыру, то не в роли пешехода, а водителя - так солиднее. Сажусь за руль и запускаю двигатель. Интересно, уж не это ли имела в виду Клара, грозя мне кулачком?
Словно в подтверждение моей мысли звонит мобильник. Я же запретил ей это делать! Надеюсь, что хотя бы догадалась отойти подальше от ровера. Уверенный, что звонит именно она, не глядя на дисплей, нажимаю кнопку связи, но вместо её голоса слышу незнакомый мужской, в котором, к тому же, ощущается тревога:
- Мистер Ньюмен, я бы настоятельно советовал вам не делать этого. По крайней мере, сейчас.
5. Кукловоды выпускают нитки из рук.
- Какого дьявола вам нужно? - огрызаюсь я. - Вообще, кто вы такие, откуда взялись?
- Я из тех, кто прислал вам чек на 20 тысяч долларов. Мы бы хотели...
- Так присылайте ещё на сорок! Тогда и будем говорить! А до тех пор - отстаньте!
Я даю отбой, швыряю мобильник на сидение, в сердцах задним ходом срываю "Карину" с места и выворачиваю руль вправо. Советчики! Спрятались где-то, где их и не видно, и оттуда: "Я вам настоятельно советую...". Жене своей советуй! Делаю секундную паузу, а затем отчаянно бросаю "Карину" прямо в жерло предполагаемой "кротовой норы".
Странности начинаются сразу же. Покрытие здесь настолько ровное, что машина продавливает амортизаторы только, когда я прибавляю скорость. А скорость эта ничем и не ощущается, разве что двигатель рычит усерднее да меняются цифры на спидометре. Впереди я вижу выход из туннеля, он совсем недалеко, с полмили; но я еду уже минуты две, а он ничуть не приблизился. И ещё нет никакого ощущения аэродинамики. Как будто на месте стоишь.
Да нет, не стоишь. Обороты двигателя всё возрастают, и вот уже его ровный гул переходит допустимую границу и превращается сначала в надсадный рёв, а потом и вовсе в истеричный визг. Я смотрю на спидометр - стрелка упёрлась в шпенёк! Полностью бросаю педаль газа, но это ничего не меняет. А двигатель, не поспевая за скоростью, упирается из последних сил, верещит всё отчаяннее и вот-вот пойдёт вразнос. Ухитряюсь выжать сцепление и вытолкнуть рычаг в нейтраль: слава Богу, здесь коробка, а не гидромуфта! Единственное, чем я сейчас ещё владею, так это управлением. Будь покрытие не таким идеальным, при первой же выбоине не смог бы удержать руль, и меня бы размазало по стене туннеля. Но я почему-то знаю, что выбоин не будет.
Закладывает уши - значит, скорость всё растёт. Вокруг уже нет никаких ориентиров: вместо стен туннеля - размазанные серые полосы, а впереди всё тот же выход и всё на том же расстоянии. Меня медленно, но уверенно, по нарастающей вдавливает в сидение машины. Управлять сейчас вообще невозможно, и я просто пытаюсь удержать руль, чтобы он не сдвигался. Это чертовски трудно, и надолго меня не хватит. Показалось мне, что выход стал приближаться? Да нет, точно что-то стронулось! А с какого-то момента это начинает происходить, постоянно ускоряясь. Больше всего сейчас боюсь отключиться, но оставаться в границах сознания чрезвычайно сложно. Стиснув зубы, пытаюсь переключиться на что-нибудь реальное: рассматриваю свои пальцы с поболевшими костяшками, неистово вцепившиеся в руль. Перевожу взгляд на часы, датчик давления масла и везде стараюсь фиксировать показания; хоть чем-то занять мозг, чтобы не дать ему свалиться в черноту.
Что-то меняется. Снова убегает вдаль выход, меня уже не столь сильно вжимает в сидение, и продолжает отпускать дальше, а вот уши окончательно закладывает. Примерно через минуту в руле начинает ощущаться лёгкая вибрация, машина снова становится управляемой, выход на секунду застывает на месте, а затем уверенно начинает приближаться, а самое главное, теперь это происходит соизмеримым со скоростью образом. А она всё падает. Глянув на стены туннеля, которые опять становятся различимы, решаюсь и легонько прижимаю педаль тормоза. Торможение происходит нормально, и я жму уже решительно и останавливаю "Карину" полностью. Ровно урчит на холостых оборотах двигатель, своенравный выход не движется ни взад, ни вперёд, а стоит, как ему и положено, на месте. Полный контроль. Я закуриваю, включаю передачу и неторопливо трогаюсь с места. Выход и тут не своевольничает, а ведёт себя естественно и разумно. Сейчас я куда-то через него выеду. Куда? В один из обитаемых миров другой галактики, где меня с восторгом будут приветствовать существа в рубашках с кружевными воротничками и "газончиками" на головах? Или на родную Землю, но в такой период, что мне придётся лихорадочно гнать "Карину" по кочкам и ямам, чтобы не быть раздавленным лапой тираннозавра? А может, сразу за выходом ворота с надписью "Рай", и апостол Пётр насмешливо скажет: "Разворачивайтесь, мистер Ньюмен! Вам вовсе даже не сюда, а совсем в иное место"!
Единственное, что пока вижу через лобовое стекло - поросшая травой лужайка и мелкий кустарник. Слава Богу, хоть зелёного цвета! Решительно газую, вылетаю наружу и сразу за выходом останавливаюсь.
Такой вариант я даже не рассматривал. Передо мной луг, до боли (в прямом смысле этого слова) знакомая грунтовая дорога, справа в двух милях Южное шоссе. Прокатился, в общем. Летел с такой скоростью, что и Клара не угналась бы, еле в живых остался, и всё для того, чтобы вернуться туда, откуда выехал. И ведь никак не мог сделать круг, это уж точно! Что у них здесь, аттракцион какой-то? "Ты лети, лети, листок через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг"...
Ладно, что мне удалось? Почти ничего, если не считать того, что я заставил прорезаться какой-то голос, который почему-то очень не хотел, чтобы я заезжал в туннель. До такой степени не хотел, что даже решил передо мной раскрыться и по сути сказал, что я у них, как на ладони. Несмотря на то, что сейчас где-то в городе Клара, выдавая себя за меня, усердно наматывает мили на колёса моего ровера, те, для кого мы это делаем, прекрасно знают, где нахожусь истинный я, и, наверное, помирают от смеха, глядя, как неуклюже мы изображаем детективов. Пора прекращать этот цирк. Беру мобильник, нажимаю кнопку вызова. Клара долго не отвечает. Всё правильно, она должна где-то остановиться и отойти от ровера на приличное расстояние. Наконец, я слышу её "Да"?
- Клара, бросай это дело, нас раскрыли, - мрачно говорю я. - Подъезжай к своей квартире, встретимся там.
- А что случилось, Фрэнк, что-то серьёзное?
Я запускаю двигатель, трогаюсь с места и начинаю выбираться на шоссе, одновременно болтая с Кларой обо всякой ерунде. С одной стороны, мне нужно её успокоить, с другой - пока ещё нельзя сказать всей правды, иначе придётся признаться, что залезал в туннель. Это я ей скажу потом, прямо в глаза: её реакцию предполагаю, поэтому надо в этот момент быть рядом.
На лошадиную тропу в этот раз вообще не заезжаю, поэтому до шоссе добираюсь значительно быстрее.
- Ну, всё, - сообщаю ей, - я на шоссе. Остальное расскажу при встрече.
И, выключив мобильник, резко давлю на газ. Некоторое время еду совершенно спокойно, но потом внезапно на меня что-то находит. Я не могу отделаться от ощущения, что что-то было неправильно. Что-то такое, на что я, болтая с Кларой, не обратил внимания, но в подсознании это запечатлелось. Я беспокойно ёрзаю, пытаясь понять причину своей тревоги, усиленно морщу лоб, но даже последнее не помогает. Так ни до чего и не додумавшись, сворачиваю на Оук-стрит и въезжаю во двор клариного дома.
Очень странно. По-видимому, она ещё не приехала - это она-то? - потому что ровера во дворе нет, зато возле её подъезда стоит "Карина" - точно такая же, как у Клары. Видимо, чья-то соседская. Я усмехаюсь: интересно, они ни разу не путались? Надо же, "Карина" для Штатов - явление довольно экзотическое, но Клара мне ни разу не говорила, что у кого-то из соседей тоже есть. Останавливаюсь рядом, глушу двигатель, вылезаю и захожу в подъезд. На ходу вытаскиваю ключ, но, поднявшись на второй этаж, вижу Клару, которая запирает дверь своей квартиры. Она уже переоделась в своё.
- Вот те раз! - удивляюсь я. - А где ты мой ровер бросила? Я-то твою пригнал.
Клара смотрит на меня с изумлением.
- Вы кто? - спрашивает она. - Мы знакомы?
Я оглядываюсь по сторонам, но в подъезде никого нет, и разыгрывать спектакль абсолютно не перед кем.
- Брось, мне не до шуток, - недовольным тоном говорю я. - Сейчас такое расскажу - тебе тоже не до них будет. Давай зайдём в квартиру, там и поговорим.
Я делаю шаг вперёд, но Клара предупредительно выставляет руку:
- Не смейте приближаться, - заявляет она, и в её глазах я вижу испуг. - Я буду звать на помощь! Между прочим, на первом этаже живёт полицейский!
Я в недоумении застываю, и она, воспользовавшись этим, проскальзывает мимо и быстро-быстро сбегает по лестнице. Какого дьявола всё это значит?