Полицейский корвет маячил на дальних плоскостях эклиптики, словно брезговал подлететь ближе. Большой санитарный корабль "Геннадий Онищенко" вышел из гипера и, величаво расталкивая силовыми полями космический мусор, занял позицию на орбите. Третья планета от солнца неоригинально носила название Земля. Пожалуй, как и каждая третья из третьих планет, пригодных для жизни. И на каждой первой из них обязательно считалось, что это "та самая", значит, колыбель. У меня на холодильнике полтора десятка магнитиков с родины Юрия Гагарина, при чем половина с личным автографом. Эта Земля была необитаемой, точнее брошенной. Картина в наше время, к сожалению, не редкая. Высосут ископаемые, закакают атмосферу и дальше, в поисках кущ. Как сюда занесло археологическую партию, представить не могу. В жизни бы не стал искать что-то на такой помойке.
А они нашли. Ну, или врут, что нашли. Говорят, слой конца двадцатого века. То есть, вы понимаете: есть повод для еще одного магнитика. Вместе с новостью воодушевляющей пришла новость тревожная: партия заболела неизвестной инфлюэнцей. Нас дернули с Веги-5 по красному коду. А мы, на минуточку, не ерундой какой-нибудь занимались, а решали проблему неусваиваемости у веганцев животных белков, из-за чего последним приходилось принимать в пищу только белки растительные.
В скафандрах высшего уровня защиты мы с напарником Витей выглядели внушительно. Отражаясь в тонированных забралах шлемов друг друга, представляли себя на передовой, на острие медицинского скальпеля, так сказать. Бактерии бледной спирохеты и трихомониаза, наверное, должны были дохнуть от одного нашего внешнего облика. На всякий случай, на разведку с нами летело еще две тонны оборудования и медикаментов.
Посадка модуля прошла штатно. Датчики выстрелили в воздух, нырнули в воду, закопались в почву, заструилась телеметрия. Но ситуация сразу же начала принимать странный оборот.
Во-первых, никаких вирусов, бактерий, бацилл и чего-нибудь еще, представляющего хоть какую-то опасность для здоровья, в округе обнаружить не удалось.
Во-вторых, корабль археологов пустовал. Что крайне нетипично для лиц, больных болезнью.
Скажу, честно, мы с Витей начали муссировать разные мысли. У Вити преобладали мысли о зомби, и одновременно с ними он начал массировать рукоятку медицинского станера. Я же склонялся к версии о ложном вызове, который влетит археологам в такую копейку, потерю лицензии и массаж интимных мест, что Гиппократ свидетель, для них вариант с зомби был бы более предпочтителен.
Но мы ошибались оба.
Вскоре, в одном из заброшенных жилищ, обнаружились первые пострадавшие. Из распахнутых окон громыхала музыка. Осторожно приблизившись, мы узрели картину удручающую и печальную. Несколько археологинь, раздевшись до трусов, самозабвенно трясли ягодицами в такт однообразному ритму, при этом неестественно выпячивая губы дудочкой. В центре подрагивала внушительными телесами пожилая профессорша, подле вторили ей сотрудницы плотью ощутимо покрепче, но, видимо, пожиже научными степенями. Варьируя темп, они то заколачивали седалищами невидимые гвозди, то переходили на мелкодисперсный трясогуз.
Витя нервно сглотнул.
Да. Тут сложную диагностику проводить не требуется. Налицо поражение центральной нервной системы. И опорно-двигательного аппарата. Меж тем, причина заболевания, как и механизм его распространения, оставались совершеннейшей загадкой. Датчики ничего не фиксировали.
На Витю было больно смотреть. Он взял с меня клятвенное обещание сделать ему смертельную инъекцию, если его угораздит также. Дабы не продлять агонию и не множить скорбь.
Раскопанный горизонт пустовал. Стояла без дела техника. Сваленными в кучу валялись древние артефакты: автомобильные покрышки, ржавые остовы велосипедов, смятые пластиковые бутылки и прочие орудия труда древнего человека. Невдалеке небольшая группа ученых вела о чем-то оживленную дискуссию. К вящему удивлению, и даже некоторой обиде, мы с Витей не удостоились ни малейшего внимания. Удивление наше усилилось и переросло в тревогу, года мы невольным образом стали свидетелями беседы. Тема ее, надо сказать, лежала далеко за пределами исторических изысканий.
Спорили две барышни, молодая и постарше. Молодая носила на лбу ленту, от чего короткие волосы ее топорщились грибком. На бледной щеке красовалась нарисованная маркером ромашка, а горло стягивали похожие на ошейник короткие бусы. Старшая упаковалась в мешковатую с длинными рукавами блузу и юбку до пят. А на голову зачем-то повязала наволочку. Или что-то вроде.
Таких различных с виду барышень объединял взгляд: приторно липкий. И тоном они говорили под стать, показательно доброжелательным и елейным. Словно два удава, высунув из-под воды головы, они из всей силы старались переулыбать друг друга, в то время как там, внизу с ненавистью сдавливали одна другую кольцами.
- ...Бог есть любовь!.. - пела молодая.
- Православный волейбол! - вторила та, что постарше. - Церковь - корабль спасения!
- Занимайтесь любовью-ю!.. - недвусмысленно поднимала брови молодая. - А не войной!
- Основы христианской культуры в школе - залог нравственности и духовности! Только через раскрашивание яиц лежит путь ребенка к постижению божественного откровения...
Пожилая не договорила, потому что обладательница ромашки, не изменяясь в лице, изо всей силы лягнула ее по коленной чашечке, и с радостным улюлюканьем умчалась прочь. Вслед ей неслись пожелания вечных мук в аду. В красочной и мельчайшей детализации.
Сложно сказать, кто считал себя победителем параноидальной дискуссии, но в госпитализации явно нуждались обе. Немотивированная агрессия, вероятно, стала следствием повреждений головного мозга.
"Пусто!" - Витя покачал головой.
Наша техника снова ничего не фиксировала.
Общаться с нами никто не хотел. Кто-то уходил, не очень вежливо поворачиваясь спиной. Кто-то угрюмо молчал, демонстрируя к происходящему полное безразличие. Витя кивнул в сторону, где маячило красным пятном какое-то сооружение и угадывалось движение. Соглашаясь, я пожал плечами.
Путь наш лежал через густой подлесок. Мы одновременно лапнули станеры, когда ветки затрещали и из кустов нам навстречу вывалилось нечто. Оказавшееся при ближайшем рассмотрении щуплым лысоватым мужичком в замызганном летном комбинезоне с шевронами второго пилота. Мужичок обвел нас подозрительным прищуром, склонил голову набок и пригвоздил вопросом:
- Чей Крым?..
Мы недоуменно переглянулись.
- Чего? - переспросил Витя.
Мужичок подскочил петухом, прищурился еще больше, и, испепеляя Витю презрительным взором, повторил:
- Чей Крым, ссука?..
По интонации его можно было предположить, что сам мужичок-то правильный ответ знал. Просто хотел сравнить его с нашим мнением.
- Слушайте, я не брал... - Витя осторожно посветил мужичку фонариком в приоткрытые щелочки глаз. - Стул не жидкий у вас?
Мужичок взвыл и тотчас нырнул обратно в кусты.
За сооружение мы ошибочно приняли растянутый на вкопанных в землю кольях чехол. Чего он раньше зачехлял оставалось загадкой. Зато сейчас нес на себе надпись: "Даешь!", горделиво и мощно нанесенную от руки белой краской. Смысл надписи, признаться, отдавал загадкой не меньшей. Но мы с Витей уже начали потихоньку вкуривать, что здесь главное не смысл, но энтузиазм.
Транспарант, или как бы его назвали с определенных времен: баннер, знаменовал собой начало внушительных размеров траншеи. Протяженность которой бодро увеличивали два землекопа. Голые по пояс, они блестели от пота и мотивации, демонстрируя чудеса ручного труда, выбрасывали кубометры грунта обыкновенными шанцевыми лопатами.
Догадка, явственная догадка забрезжила у меня в голове. Замалчивать ее не было смысла. Экспедиция, сама того не ведая, вскрыла сундук Пандоры, выпустив наружу какую-то древнюю дрянь. Я не силен в истории, но если те, кого мы встретили до сих пор, приняли на себя первый удар, то эти... Эти явно копнули глубже...
- Пятилетку в четыре года! - поприветствовал нас первый землекоп.
- Догнать и перегнать! - эхом отозвался второй.
Витя удаленно измерил землекопам температуру, поискал глистов и как можно более нейтрально поинтересовался:
- А вы куда копаете-то?..
Тем самым расписавшись в полном непонимании ситуации.
"Куда", в данном контексте, - абсолютно неправильный вопрос. Правильный - "сколько". Как и следовало ожидать, первый землекоп в ответ лишь презрительно сплюнул под ноги. Второй - высморкался.
Дальнейшие события приняли неожиданный оборот. Невдалеке образовалась группа неприлично молодых людей, принявшихся выкрикивать в сторону красных копателей оскорбления, а также показывать им неприличные жесты.
И совместно всей группой исполнялась явно отрепетированная ранее речевка:
- То-та-ли-та-рн-а-я по-ли-то-та!..
Землекопы крикунов игнорировали, многозначительно пересыпая в ответ рыхлым грунтом. Но когда в их сторону полетели комья земли, первый скомандовал:
- К труду и обороне готовсь!
Землекопы синхронно заштыковали лопаты и достали заранее припасенные рогатки.
- Вперед! - прицелился второй. - К победе социалистического труда!..
В лагере неприятеля тотчас кто-то ойкнул, схватившись за травмированный филей.
Нападение было отбито. Противник с позором бежал. Привычно поплевав на ладони, землекопы сменили мечи на орала и продолжили свой трудовой подвиг.
Витя отказывался верить в происходящее. Если честно, я тоже. Подтвержден всеобщий тяжелый психоз. Потеря способности критического восприятия. Способ передачи - неизвестен. Источник - неизвестен. Случай, наукой не описанный. Я прокручивал в голове формулировки предстоящего доклада, когда уже в сумерках ноги сами вынесли нас к небольшому костерку.
У неказистого столика самодельного вида сидел мужик лет сорока пяти, задумчиво ковыряясь палочкой в углях. Одет он был в костюм старшего техника, что внушало надежду на новую порцию немедленного сюрреализма. Увидев нас, всплеснул руками:
- Где ж вы ходите? С утра вас ищу!.. Это же я вас вызывал!..
Мы с Витей недоверчиво переглянулись.
Выкатив для нас удобные чурбачки, техник предложил присесть. И мгновенно организовав на столик три железных кружки, щедро плеснул в них из пластиковой канистры:
- Пожалуй, вам стоит выпить!..
Мы переглянулись с Витей еще раз. После увиденного выпить нам действительно не повредит. Не поспоришь.
Витина рука дернулась к защелке шлема и замерла в нерешительности. Кругом эпидемия невыясненного характера. Не та ситуация, чтобы пренебрегать инструкцией.
Техник усмехнулся:
- Хочу вас обрадовать... Или расстроить... Инфекция передается через любой скафандр. Или даже стену. Если вы до сих пор не заразились, значит у вас иммунитет. Как и у меня.
Должен признать, сразу подкупала его бесхитростная манера общения. Да и сам техник как-то внушал симпатию и располагал к себе... В общем, шарахнули мы с Витей по полстакана спирта. И тут же отлегло, потеплело на душе. Техник разлил еще, соорудил нехитрую закуску. В темноте уютно потрескивал костер, выстреливая снопами искр. Потек разговор.
- А у кого-нибудь еще, - спросил я, - есть невосприимчивость?..
- Нет, - техник тяжело вздохнул. И как-то виновато помотал головой. - Ни у кого.
- А когда началось?
- Да сразу, как сели.. Сначала у девчонок. Ну, думали ПМС, там, акклиматизация... Потом у остальных пошло-поехало...
Витя пригрелся у огня, сонно кивал носом.
- Я же им пытался втолковать, пытался... Но здесь почему-то никто не слушает. Всем важнее говорить самим. Вот, рассказываешь ты - все четко, аргументированно, по полочкам разложено. Нет! Через тридцать секунд включается механизм отрицания. И все без толку!..
- Подождите? - не понял я. - Что вы пытались втолковать?
- Ну, как надо.
- А как надо? - выпитый спирт отчего-то встал у меня в горле комом.
- Ну, известно как... Чтобы порядок был, дисциплина. Украл - в тюрьму! В тюрьме украл - к стенке!.. Каждой бабе - по мужику. Просто все! Ноги мыть - в индийском океане!
У меня сбилось дыхание и нехорошо заныло в области сердца.
- Те двое, которые роют траншею, они, в принципе все правильно делают, - продолжал техник, - Но им надо рыть не вдоль, а вглубь!.. Вглубь, понимаете? Ведь ни для кого не секрет, что никакого малазийского боинга не было. Не мог падающий самолет оставить такие незначительные вмятины. Просто привезли обломки с другого места, разбросали. И тела привезли... И ковида не было никакого. А был обычный ОРВИ. Нами пытаются манипулировать, управлять. Понимаете?..
Я понимал все отчетливо, как никогда.
Витя очнулся от дремы. Округлил глаза и, ни с того, ни с сего, взревел со всей дури:
- Долг! Вера! Отчизна! Вот - соль земли! Родина! Патриотизм! Остальное - "антелихентские" сопли! Фашизм не пройдет! Надо будет - повторим!.. Совпадение? Не думаю!..
Я больше не слушал. Сорвавшись с места, бежал, не разбирая дороги. Спотыкался и падал во тьме, рискуя переломать ноги. Сперва нужно попасть на судно археологов. Мастер ключ давал полный доступ во все отсеки корабля. На всякий случай, я приготовил станер, если будут препятствовать, воспользуюсь без зазрения. Но, к счастью, на борту по-прежнему не было ни души. Влетев в рубку, я заблокировал контроллер управления специальным кодом. Все. Теперь этот корабль взлетит, только если его сбросить с горы Арарат.
Внезапно пришло осознание, что внутри меня растет, крепнет уверенность в одном неоспоримом факте. Мне не просто хотелось, мне физически требовалось поделиться этой истиной с окружающими.
Вы знаете, наш президент...
Наш президент опять всех переиграл! В очередной раз. С этой своей... новой конституцией.
Нужно было спешить. Я помотал головой, стараясь прогнать наваждение, и бросился к посадочному модулю.
Да. Соблазн был велик. Чего греха таить...
Каким-то краем здравого смысла я видел себя со стороны. Видел свой затухающий разум. Но бороться с искушением становилось все сложнее. Собрав остатки воли в кулак, я запустил директиву аварийного невозврата и выкатился из модуля.
Смотрел, как фиолетовое пламя под дюзами уносит челнок вверх, обрывая последнюю нить. И не имеет никакого значения, через скафандр проняло нас с Витей или мы инфицировались по собственной глупости. Вообще, знаете, мы же не индейцы дикие с горы. Мы подготовленные, специально обученные ребята. Если решили по доброй воле снять средства защиты в эпицентре эпидемии, значит в голове у нас к тому моменту уже было не айс... Но, повторюсь, в контексте ситуации, это уже совершенно не важно.
Главное, что никто больше не покинет эту планету.
Никто.
Фиолетовая звезда истаяла в вышине. Нужно было как-то жить дальше. Я зажег фонарь и пошарил по карманам. Для начала неплохо бы перекусить. Достав шоколадный батончик, сорвал обертку... И второй раз за сутки едва не влил из станера щуплому мужичку с шевронами второго пилота, который внезапно выкатился на свет не пойми откуда. Тот махнул рукой, уже как старому знакомому, и, кивнув на шоколадку, застенчиво поинтересовался:
- Чей Крым?..
Я вздохнул. И протянул батончик ему.
Нужно было как-то жить дальше.
Возможно, со временем у нас выработается иммунитет. Ну, а если нет... Древние же жили как-то с этой заразой. Значит, и мы... Сможем.