На первый взгляд можно согласиться с утверждением, что сторонники принципиально различных онтологий ведут себя в спорах как представители различных религий. Сравнение довольно красочно. Его можно уточнить: сторонники разных религий обычно разделены либо в пространстве, либо во времени, по разным причинам избегают друг друга; зато представители разных политических партий, наоборот, могут встретиться в одном парламенте или в СМИ и даже публично вести полемику, практически не понимая друг друга в исходных пунктах и основаниях политических доктрин.
Но всё это внешние признаки. Недопонимание между "онтологами" простирается гораздо глубже. Иногда это - чуть не кора и подкорка мозга, а фактически - зацикливание на разных планах сознания.
А вот с равноправием разных точек зрения на тип онтологии могут согласиться только текстологи или постструктуралисты. В данном случае исчезает принципиальная разница, поскольку суррогатом бытия выступает либо сам текст, либо нечто к нему близкое.
Если мы полностью согласимся с обыденным или все равно - с научным взглядом на вещи (наука - это как бы уточненная обыденность), то, будучи последовательны, мы обязаны отвергнуть и уничтожить всякую философию как ненужную болтовню. Но беда в том, что наука существует только на острие практических потребностей. Она - продолжение рук и ног, восприятия. Мировоззренческая ценность науки весьма условна. А простого расширения границ восприятия для мировоззрения маловато.
Как мировоззренческий идол естественные науґки оказались отринуты еще до своего рождения - во времена Парменида и Зенона Элейского. Потребность в философии возникает по причине мировоззренческой недостаточности науки, более того - из-за ее слабости и многочисленных прегрешений против логики, из-за наличия парадоксов и порочных кругов. Нельзя абсолютизировать временные допущения и заведомые условности. А условности, вспомогательные построения и понятия - ткань науки.
А поскольку наука теоретически все-таки сильнее религии и экзистенциализма, теологический и экзистенциальный взгляд на онтологию отвергаются почти автоматом...
И все же существует одно "но", одна странность. Так называемая "правильная" наука и не должна содержать онтологических положений, не должна иметь в себе философии. Эксперимент - формулы, эксперимент - формулы или аналог последних. "Хорошая" наука отвергает собственную онтологию, не имеет никаких трансцендентных объектов и трансцензуса. В то время как многие продвинутые религии такой объект имеют и даже иногда "трансцензус" в виде некоего мистического постижения. (О подобном "трансцензусе" можно говорить и при расширительно понимаемой концентрированной экзистенциальной интенции.) Однако все это слишком далеко от логики, а логика, пусть не как формальная дисциплина, но как до конца не проясненное и до конца не "онаученное" безоговорочное орудие знания оказывается необходимой для любого мировоззренческого, в том числе онтологического построения...
Мы приходим к лингвистической тавтологии; "Начало онтологии - логика". Наука и религия здесь отвергаются на основании их неполной логичности.
С другой стороны, в первую очередь областью применения онтологии должно считаться трансцендентное, потустороннее. (Ввиду неполноты, неґполґноценности, несамообоснованности, иллюзорности всякого здесь-теперь бытия.) Если мы подпишемся под каким-либо логическим трансцензусом, то окажемся в мире без пространства, времени и природы. В этом смысле природа не может относиться к онтологии уже потому, что она - логически противоречивое фиктивное продолжение обыденного человеческого восприятия и всего только. Интерфейс не обязан ничего сообщать своим наличием.
Наиболее чистый чувственный, нерациональный трансцензус обеспечивают не религия и экзистенциализм, но состояния (например озарение, вдохновение), какие может предоставить искусство, делающее акцент на дальних планах сознания. Однако эти состояния не дают онтологий, но только некий пик, всплеск... А ведь мир без пространства, времени и природы, скорее всего, и есть тот самый сингулярный пик, всплеск. Логическое и чувственное сходятся в одной точке, а следовательно, сходятся трансцензусы, исходящие из противоположных установок.
С формулировкой "онтологические основания онґтологии" нельзя согласиться по причине ее непродуктивности; она отсылает нас фактически не к учению о бытии, но к тому, что за гранью сознания; а спасительному термину "установка" нелепо приписывать субстрат.
Выражение "глубинные ментальные структуры" я бы заменил термином "метаментальное", ибо сознание проглядно по определению. Полностью приемлемой дефиниции сознания, конечно, нет, но отграничения от других дефиниций подразумевают извнутреннюю прозрачность ментального, то есть именно ментального без излишних смешений его с мнестическим. Но сознание прозрачно только в своей фактической данности, но не в качестве самообъясненности, происхождения и подложки. Оно не проницает само себя полностью. Предрассудки, установки, стереотипы, инстинкты - вне субъективного сознания. Было бы антропоморфизмом искать за сознанием каких-то дифференциаций, гомеоморфных "выбору мировоззрения", но здесь достаточно и простого указания, отсылки. Но установка сознания, увы, неонтологична. Какое здесь "учение о бытии"! Для субъекта - там мрак кромешный, "черный ящик". Нельзя поступать подобно психологам и жить гносеологическими метафорами.
* *
Философские установки как раз и не должны "укореняться в практической деятельности", в противном случае вываливание из пределов философии обеспечено. Весь смысл философии - в ревизии всего. А в процессе переоценок онтология, сколь она ни важна, на втором месте после гносеологии. Соответственно речь гораздо больше может идти о гносеологических, а не об онтологических основаниях онтологии. Если и можно отождествить гносеологию с онтологией или ее частью, то в качестве оксюморона или обычной игры в термины. И зачем бы такое отождествление нам понадобилось? Кому-то хочется сделать онтологичным, не трансцендентное, но трансцендентальное...
Возникают вопросы о бытии и бытии иллюзии, о прочном и непрочном бытии. Практически весь человеческий мир - иллюзорное муляжное бытие, интерфейс, найти в нем щелку довольно затруднительно, хотя возможно...
Требование равноправия различных онтологий можно объяснить только с позиции необходимости выживания философов. Жизненное пространство расширяется! Учи, как хочешь учить, и никто слова не скажет... Мы теряем возможность выплеснуть с водой, но получаем полную гарантию затопить водой и избавиться в конце концов от философии, будь она неладна.
Куда девать лишние онтологии? Для незлобивого интеллектуала книжка с чуждой ему онтологией - куда более приятное чтиво, чем бульварный роман.
Прошлый раз никто не воспринял моих возражений против онтологизации природы. Но реально она мало кому нужна. Например, мы знаем и помним Гегеля из-за "Феноменологии духа" и "Наґуки логики", но не из-за его философии природы.
В качестве заключительной реплики всё же нужно сказать правду и объявить, что король голый, что дверь открыта.... Надо полагать, что онтология не сводится к одному кивку, указанию или утверждению; это нечто развернутое и даже многоступенчатое. Возьмем для рельефности крайние точки зрения. Дремучему наивному реализму онтология не нужна, для него и так все ясно. Онтология фактически не нужна теологу, на первом месте - сам факт веры и высшее существо; остальное - приложения. Последовательный постструктуралист отказывается от онтологических утверждений сам. Фактический отказ от онтологии всех прочих ими просто не осознан.