(Из восстановленных мною черновиков Льва Николаевича)
Выторговав, к своему удивлению, дешевле обычного у станционной торговки
шмат сала да пару соленых огурцов, довольный собой и враз повеселевший
Бунин, с трудом сдерживая скачущую от восторга загородных впечатлений Муму,
уже было повернул к пристани, где обычно встречался с Герасимом меняя
очередную собачку на самогон, но заметив Анну потягивающую в одиночестве
сигаретку у края перона, счел необходимым подойти, чтобы хоть как - то
разделить нахлынувшее вдруг хорошее настроение.
- Госпожа Каренина. Доброе утро.
- Доброе утро, Иван Алексеевич.
- Вот уж действительно... Эх, благодать - то какая! Да, кстати, - Вы слышали новость? - Остановившись и подтянув поводок неуемной Муму, продолжил Бунин,
- Ночью чекисты Вронского забрали. Так сказать улетел наш Воронок на
черном вороне. Поди уже и расстрелять успели. Н-да...
Бросив короткий взгляд на часы, Бунин улыбнулся и задорно подмигнул
побледневшей Карениной
- Ну, голуба моя, как говорится - моменто мори. Вы, хоть бы помолились, -
Ваш - то, скорый... - глядишь с минуты на минуту... А мне пора, пора. Дела-с.
- Анна - и, Анна - у, Анна - о, Анна - а,а-а... шагая легкой, упругой
походкой, весело щурясь на солнце пел Бунин пришедший вдруг в голову мотив
знаменитого румынского шлягера.
- Анна...
- У-ууу! Откликнулся гудком приближавшийся литерный. На душе было светло и
покойно, все говорило за то, что начавшийся день будет удачным.