ХХ век вошёл в литературу как период сращения человеческого существа с окружающим его городским субстратом. Urbi et orbi - таков был девиз урбанитарных направлений. Вера в технологический прогресс, упоение от нарастающего слияния душевной теплоты человека и каменно-стального "механиш орднунга". Пожалуй вполне справедливо, что наибольшего проявления данные тенденции достигли в Советской России. Достаточно вспомнить (или слегка поискать) типичные плакаты, изображающие будущее светлое бытие - сочетание радостных многоликих народов на фоне линий электропередач и заводских труб.
Уже в сталинскую эпоху (если говорить о России) начался скрытый процесс формирования оппозиционной идеологии, ставящей своей целью этико-интеллектуальное противодействие тоталитарному режиму. "Котлован" Платонова, "Мы" Замятина - примеры хрестоматийные. Всвязи с тем, что тоталитарный строй в СССР был как раз построен по методу глобальной урбанизации, то и протест облекался в антиурбанитарные формы ("Котлован" - сюжет строительства). Однако, как только тоталитарный режим ушёл в прошлое, то и не стало оного протеста (я утрирую - протест после 1991 был, но уже "по другому поводу" и с "обычным" антисоциальным контентом).
Анти-индастриал можно разделить на два направления. Первое - чисто научное, экологического плана, к нашему вопросу отношения не имеющее (работы Римского клуба, если хотите). Вкратце - отказ от ориентации на односторонне технологическую линию развития, продвижение биосберегающих концептов. Второе - в литературе - в идейной своей части базируется на изучении того, что осталось от ожелезненной человеческой души в момент, когда машина начала ржаветь.
Думаю, что каждый читатель сталкивался с такого рода литературой. Она очень разнообразна. Это "киберпанк с человеческим лицом" Лукьяненко и всевозможные фэнтэзийные миры, практикующие уход от реальности в свободное от техно-тренда прошлое, "неженско женские" романы Татьяны Тайгановой и... психологически и семантические заострённые "проколы сути" Алексея Соколова.
Первоначально (и очень долго) на первый план для меня выходили эмигрантско-ностальгические смыслы. Грусть о покинутом и тоска от нарастающей разорванности воспоминаний - такова общая духовная участь всех эмигрантов. По прошествии времени (собственно - к Новому году<:)) стал всё более отчетливо ощущаться анти-индастриал. В чём выражается?
"Швабская пастораль" - за внешней незамысловатостью фабулы скрывается сильнейшая идеология. Во-первых, Алексей показывает всю горечь жизни дегуманизированного с рождения и демеханизированного с некоторых пор человека. Горечь эта вызвана отсутствием собственно гуманитарного багажа. Освобождённый от необходимости подчинять свою жизнь непрерывности работающего конвейера, но не получивший новых бытийных ценностей, он живёт, сочетая инерцию запротоколированного ритма и неосознанно нарождающиеся/вспоминающиеся душевные движения.
"Хоп-ля" - дебильное междометие, но этим звуком человек, смутно осознающий необходимость проявлять живость эмоций, пытается подстроится под новую для него тишину природы - посредством врождённого протеста человека-винтика перед непонятным. "Хоп-ля" - вот она - естественная дисгармония "нового человека".
“Кому-то из вас придется держать саженец, пока я буду засыпать его землей”, а также "никакая" реакция членов семьи показывает глубинный разлад семейных отношений. Этот разлад возник вследствие многолетнего переноса активности человека от внутреннего к внешнему. Семья превращалсь в ячейку общества, в очередной винтик индустриального социума - и при выходе из соприкосновения с урбанитарной средой она оказывается "просто" набором существ. Мать вяло играет роль жены и слегка активнее - матери. Отец пытается изображать отца и мужчину. Последнее, с его немыслимой ямой, удаётся несколько лучше - но в той форме, которая заставляет думать о неполноте освобождения души. Выполнив две программы: быть семьянином и быть живым, он в итоге возвращается к основному состоянию - рабочий механизм. И роет, роет могилу ушедшей цивилизации. Дочка - существо настолько неотчётливое, что в этом и состоит главная роль персонажа - показывать пустоту нового поколения.
Поезд, в такт которому мать раскладывает еду (стандартный "природно-кушальный" набор) - представляет пуповину индустриального мира, придающую осмысленность существования этим людям. Без этого бесконечного поезда, без уродливой машины они представляют собой Людей - но совершенно людьми быть не умеющих.
И главная, пожалуй, фраза: "Ты просто обязана отдыхать.” Принуждённый к соитию с машиной человек уже сам заставляет себя соединяться с природой.
P.S. Last but not least - семантический код названия. Кроме заголовка ничто не указывает на германскую почву происходяещго. Описываемое скорее подходит к поздней советской эпохе. Но, именно этим названием Алексей говорит об общности индустриальной проблематики для всех народов, соприкоснувшихся с этим.