В супернадёжной тюрьме Шпандау в Берлине уже много лет сидел всего один заключённый - Рудольф Гесс. По решению Нюрнбергского трибунала тут отбывали свои сроки гросс-адмиралы Карл Дёниц и Эрих Редер, Бальдур фон Ширах и другие. Все они давно отсидели свои сроки, и только Гесс оставался в тюрьме. Ежедневно он выходил из своей камеры на многочасовую прогулку, которую заканчивал в садовом домике, построенном для него во дворе тюрьмы. В этот день Гесс, как обычно, зашёл в домик, солдат запер за ним дверь. Охрану Гесса несли по очереди военные армий-союзников: США, Франции, СССР и Великобритании. Август 87-го был английским.

Абдулла Мелахои, личный санитар Рудольфа Гесса, заключённого номер семь: "Я пил с семьёй чай, когда мне позвонили и прокричали в трубку:

"Гесс, Гесс, он умирает". На этот случай у меня были чёткие указания, что делать. Уже через десять минут я был у проходной".

Однако санитара, который имел право без досмотра попадать в тюремные помещения, вдруг стали тщательно проверять и только минут через тридцать пропустили во двор.

Абдулла Мелахои:

"Когда я вбежал в домик, то увидел Гесса, лежащего на полу. Над ним стоял темнокожий охранник Брайян, делал какие-то манипуляции и повторял: "Свинья мертва!" Мне пришлось оттолкнуть его, чтобы прощупать пульс".

Гесс был уже мёртв. На его шее был завязан электрический провод, ворот рубашки распахнут. Попытки оживить заключённого с помощью массажа сердца не помогли. Через пять минут санитар прекратил бесполезные манипуляции.

А ещё через час на телетайпах появилась новость дня:

"Рудольф Гесс, наци No 3, повесился на шнуре от электролампы".

Через два часа тюрьму Шпандау разрушили бульдозерами, а то место, где она стояла, закатали асфальтом. Тело Гесса было увезено в близлежащий госпиталь, где патологоанатом, британский подданный профессор Джеймс Камерун, провёл посмертную экспертизу и сделал вывод, что смерть наступила в результате повешения на шнуре от электрической лампы.

Сын Гесса - Вольф Рюдигер - получил свидетельство о смерти своего отца через три дня и немедленно предпринял попытки восстановить все детали смерти Гесса. Он обратился к полковнику Юджину Бирду, бывшему директору тюрьмы в 1970-х, который после выхода на пенсию сохранил с Рудольфом Гессом дружеские отношения и имел возможность навещать его чаще, чем члены семьи осуждённого.

Юджин Бирд:

"Мелахои позвонил мне первому - мы знакомы с того времени, когда я был директором тюрьмы, и рассказал мне подробности. Когда он вошёл в домик, там находились несколько военных в американской форме. Это его поразило. По правилам нахождение во внутреннем дворе тюрьмы посторонним без сопровождения директора было категорически запрещено! Но офицеры попали в тюрьму даже раньше санитара. Для отчёта санитар сделал набросок места гибели Гесса - положение тела, мебели, другой обстановки".

Этот набросок стал важной зацепкой, позволившей предполагать, что версия самоубийства не соответствует действительности.

Согласно заключению судмедэксперта, Гесс повесился на шнуре от электролампы. Мелахои утверждает, что это фальсификация. Когда он вошёл в домик, шнур торчал в розетке, а сама лампа была включена и горела! Схема места происшествия точно показывает местонахождение тела и шнур, который протянут от лампы к розетке на стене, но никак не на шее трупа.

Второе, на что обратил внимание санитар, это утверждение, что шнур был завязан одним концом на шее тела, а вторым закреплён на отопительной батарее.

Абдулла Мелахои:

"Это совершенно невозможно. Во-первых, шнур был не на теле , а торчал в розетке. Во-вторых, даже если бы Гесс очень захотел , он не смог бы завязать узлы ни на шее, ни на батарее".

Гессу шёл девяносто третий год, и в течение последних двадцати лет он страдал от жестокой подагры и артрита. Пальцы рук Гесса были покрыты узлами, и он не мог сам одеваться. Все эти годы пуговицы на его одежде застёгивал санитар или кто-то из охранников. Завязать узел самостоятельно Гесс не мог просто физически.

Вольф Рюдигер Гесс решил, что без повторной патологоанатомической экспертизы обойтись нельзя. По рекомендации Бирда он обратился к профессору Вольфгангу Шпанну, известному эксперту из Мюнхена, с просьбой сделать повторное заключение. Такая экспертиза была проведена и отчёт заверен у государственного нотариуса, что давало возможность оспорить официальную версию о причинах смерти Рудольфа Гесса.

Профессор Шпанн:

"Мне было странно видеть на секционном столе тело Гесса. В сер. 1930-х я видел его "живьём", когда он в ранге рейхсминистра пришёл в нашу школу на какое-то собрание. Я помнил его высоким, худым, динамичным - и вот мне нужно осмотреть его труп. Однако это отступление, а сама экспертиза длилась около двух часов. Не буду рассказывать о стандартных мелочах , а сразу перейду к делу. Мне достаточно быстро стало ясно, что о повешении и речи быть не может. Дело в том, что при повешении странгуляционная полоса на шее неминуемо уходит вверх - в точку, где завязан узел верёвки".

Экспертиза профессора, однако, совершенно ясно указывает на то, что странгуляционная полоса на шее Рудольфа Гесса не уходила вверх - она шла параллельно вокруг шеи трупа.

Профессор Шпанн:

"Это смерть от удушения. Сомнений не может быть никаких - первая экспертиза, хочу верить, была просто небрежной, и её выводы ошибочные - Гесс не был самоубийцей, он был задушен!".

Сын Гесса нашёл массу других неточностей и странностей, которые указывали на то, что его отца убили. Например, дневник Рудольфа Гесса был сожжён, но семье выдали посмертное письмо заключённого, которое почему-то не уничтожили, как дневник. Письмо настоящее, однако написано оно не перед смертью, а за много лет до этого дня. Это утверждает Юджин Бирд, который рассказывает, что много лет назад у Гесса случилась прободная язва, он думал, что умирает, и в присутствии Бирда написал именно это прощальное письмо. Директор по правилам тюрьмы отдал письмо в архив, а через много лет это письмо возвращают сыну Гесса как якобы посмертную записку.

Кому и зачем потребовалось убивать престарелого нациста, который и так мог умереть от старости в любой момент? Ответ на это даёт поведение тюремщиков, вырезавших из газет, передаваемых Гессу все статьи, касавшиеся исторического периода нахождения Гитлера у власти. Слишком много официального вранья, слишком много искажений и тайных переговоров Лондона с Гитлером были бы вскрыты, когда Гесс, являвшийся живым свидетелем натравливания Германии на СССР, открыл бы рот. Ведь на нюрнбергском процессе его держали под сильнейшими психотропами, так, что он с трудом понимал, где находится. Детали переговоров Лондон держит под семью замками, архивы засекречены, и получить доступ к ним невозможно.

Пока Гесс сидел в тюрьме, Лондону разоблачение не грозило. Однако незадолго до смерти Гесса Михаил Горбачёв несколько раз высказался за освобождение престарелого Гесса по гуманитарным соображениям. Возникла новая ситуация, и Гесс сообщил сыну, что не собирается молчать, если выйдет на свободу. Признание Гесса могло не просто изменить общепринятые представления о роли Британии во Второй мировой войне, но и нанести непоправимый ущерб имиджу Англии. Гесс понимал это и говорил сыну, что теперь его жизни реально угрожает опасность.

По версии сына Гесса, британцы, которые отвечали за охрану тюрьмы, решили избежать разоблачений самым для них простым путём - ликвидировать источник информации. Что и было сделано: инсценировано самоубийство, уничтожены улики, сделана фиктивная посмертная экспертиза.

Сегодня на месте тюрьмы Шпандау находится супермаркет.

Информация:
В 1998 году детали этой истории в ходе многочисленных встреч были рассказаны автору этой статьи сыном Гесса, а также другими участниками тех событий: профессором Вольфгангом Шпанном, Юджином Бирдом и Абдуллой Мелахои.