Глава 8

     Встало солнце, и ночь бешеного шторма высокоэнергетических Псионов и обмена яростными атаками подошла к концу.

     Было воскресенье, но Тацуя шел в школу. Миюки как ни в чем ни бывало шла рядом.

     Школа, как и всегда, в воскресенье была открыта, с прошлого века это не изменилось. В основном пропускали учеников, которые участвовали в клубной деятельности, но пускали также имевших при себе разрешение на пользование библиотекой, лабораториями, или даже помещениями для практики.

     Тем не менее, они направлялись не в клубные комнаты, спортзал, библиотеку, или лабораторию.

     Тацуя и Миюки шли в комнату школьного совета.

     – Похоже, ещё никого нет.

     Как и сказала Миюки, в комнате школьного совета никого не было. Когда Тацуя услышал бормотание сестры, он почему-то тихо усмехнулся.

     – Лишь в книжках посредник выходит на сцену последним. В реальности всё не так.

     Возражение, которое насмешливым тоном сказал Тацуя, было, конечно же, третьесортным. Миюки улыбнулась и поддалась его шутке просто из вежливости.

     Впрочем... Тацуя знал об абсурдности своей шутки. Он засмеялся потому, что обычно это его вызывают, но сегодня вызывал он. Эта маленькая деталь была единственной странностью, так что неважно, что он сослался на сюжет книжки.

     С другой стороны, хотя он сам послал приглашения, ему нужно было не так уж и много готовиться. К тому же, ему не пришлось долго ждать.

     – Доброе утро, Тацуя-кун, Миюки.

     Как раз вовремя показалась одна из тех, кого они ждали.

     – Ара, Эрика. Ты пришла с Йошидой-куном?

     – Это просто совпадение!.. Это только мне кажется, или я и правда ощутила немного злобы?

     – Только кажется.

     С другой стороны от места, где девушки обменялись сердечными репликами,

     – Вы долго ждали?

     – Ничуть, мы только пришли. Прошу прощения, что позвал вас, ребята, сюда в воскресенье.

     Парни обменялись обычными приветствиями.

     – Почему-то у меня такое чувство, что к Мики отнеслись по-другому... впрочем, какая разница. Итак, что сегодня случилось? Довольно редкое зрелище, чтобы Тацуя позвал нас в выходной.

     Это была действительно редкость. Едва ли странно, что ученики старшей школы действуют по возрасту и гуляют в выходной, но обычно приглашали именно Тацую.

     Кстати, о странностях, глаза Эрики носились по всей комнате, наверное, многочисленные устройства сбора данных на стенах комнаты школьного совета показались ей весьма резкими. Увидев её такой, Тацуя вспомнил, что, по-видимому, она здесь впервые.

     – Подождем ещё немного. Начнем, когда прибудут все.

     – Придет ещё кто-то?

     – Почти все здесь.

     Тацуя утвердительно ответил на вопрос Микихико. Будто в подтверждение его слов, кто-то постучался в дверь. Среди всех учеников она, наверное, была наиболее знакома с этой комнатой, до такой степени, что была почти госпожой комнаты школьного совета, поэтому никто бы не заподозрил неладное, если бы она вошла, не постучав. Тем не менее, она оказалась удивительно хорошо воспитанной. Кто-то даже мог усомниться в «здравом смысле» использования стука, а не интеркома, но Тацуя тоже открыл дверь лично, а не с помощью удаленного управления, так что они оказались в одной лодке.

     – Извините, что позвал вас сюда так быстро.

     Как раз когда Микихико собирался спросить вслух: «почему ты встречаешь их лично?», – его вопрос сразу же был развеян, как только распахнулась дверь. Потому что в дверном проеме появились Маюми и Катсуто.

     – Йошида-кун и Тиба-кун? Вас тоже позвал Шиба-кун? – Катсуто задал простой вопрос вместо Маюми, которая застыла от шока и заметно задрожала.

     – Ах, да, – коротко ответил Микихико вместо Эрики, которая внезапно потеряла дар речи.

     – Тогда, начнем, – сильными словами сказал Тацуя и призвал всех сесть.

     – Можешь сначала начать с объяснения? Почему ты вместе с нами позвал Саэгусу-сэмпай?

     – Согласна. Я тоже хочу сперва услышать объяснения.

     Эмоции всегда откликаются в других. Хорошие намерения, злоба, и вражда всегда возвращаются с той же силой. По-взрослому нужно бы хорошо подумать и найти подходящий ответ, но когда не можешь различить намерения другой стороны, его найти довольно трудно.

     Отношение Маюми оказалось идеальным примером эмоциональной ответной реакции. Персонально она не была недовольна Эрикой, точнее её в действительности даже не беспокоили действия Эрики. Тем не менее, она ответила на явную вражду, которую Эрика выставила напоказ. Когда Тацуя её такой увидел, он не мог в мыслях не добавить: «ты старше на два года, не могла бы ты, пожалуйста, принять более логичную позицию?»

     – Я хочу сообщить всем присутствующим одну деталь о нашем вампире.

     Впрочем, Тацую не заботила их вражда. Он не собирался становиться между ними посредником, он просто быстро перешел прямо к делу.

     – Тогда давайте послушаем.

     Первым среагировал Катсуто. Уместнее даже сказать, что никто, кроме Катсуто, не среагировал.

     – Прошлой ночью я поместил в тело вампира синтетический молекулярный передатчик, который посылает электронные сигналы каждые три часа.

     Передатчик был помещен в гранулы транквилизатора как запасной план на тот случай, если сам транквилизатор не подействует. Но действительность намного превзошла первоначальные ожидания, что заставило его положиться на эту страховку. Тем не менее, одному Тацуе было бы очень тяжело воспользоваться страховкой по максимуму.

     – Передатчик будет работать по крайней мере три дня. Хотя сигнал очень слаб, мы должны суметь его поймать, если используем антенны уличных камер, которые применяют для обнаружения нелегальных электронных сигналов.

     На этот раз среагировали все. На самом деле даже шанса не было, чтобы они усидели на месте.

     – Подожди, Тацуя-кун. Прошлой ночью? Где?

     Глаза Маюми выкатились наружу.

     – Как тебе удалось его найти?

     В отличие от своего обычного разочарованного тона, вопрос Эрики был больше похож на выговор.

     – Ты сказал синтетический молекулярный передатчик... где же ты раздобыл нечто такое... – в изумлении пробормотал Микихико, когда все задали Тацуе свои собственные вопросы.

     Хотя лично Тацуя считал вопросы вполне обоснованными, он не был готов разгласить весь процесс. В таком случае ему пришлось бы коснуться верхушки айсберга оборудования Отдельного Магически-Оборудованного Батальона, а также секретной личности Лины.

     – Вот частота сигнала, – сказав это, Тацуя перед четырьмя положил карточку.

     – Группа сэмпаев и группа Эрики ведь имеет доступ к антеннам наблюдения?

     – ...Значит, мы должны найти местоположение вампира?

     Тацуя молча кивнул на вопрос Маюми.

     – ...Почему ты даешь это нам?

     Тацуя не был достаточно глуп, чтобы упустить, что под «нами» Эрика подразумевала команду, сформированную из Семей Саэгуса и Дзюмондзи, а также группу, сформированную Семьей Тиба. Но даже если и так, у него не было намерений указывать на очевидное. Тем не менее, Тацуя собирался им передать также и данные, которые уже собрал, поэтому продолжил объяснение, несмотря на вопрос Эрики.

     – Похоже, что вампиры, за которыми мы охотимся – это волшебники, дезертировавшие из армии USNA.

     Четыре взгляда говорили: «как такое может быть», а также «это имеет смысл».

     Неизвестная сила, которая препятствовала их расследованию. Столь нетипичный волшебник и организованная сила говорили Маюми и Эрике, что это не обычная преступная организация. Действительно имеет смысл, если вампир в самом деле волшебник, дезертировавший из армии USNA.

     – К тому же, их больше, чем один. По меньшей мере, дезертиров двое, а может быть и больше десятка.

     – Из Звезд дезертировало десять человек?

     – Нет, Эрика. Они могут быть из армии USNA даже если не связаны со Звездами.

     – Э, правда?

     – Саэгуса... Звезды – это отряд, который состоит лишь из волшебников высочайшего боевого класса со всей армии USNA. Из этого следует, что в армии USNA также есть волшебники, которые не принадлежат Звездам.

     Тацуя исправил недопонимание Эрики, тогда как Катсуто сделал то же самое для Маюми. Две прекрасные девушки оказались удивительно схожими, но если он скажет это вслух, то определенно вызовет гнев. Тацуя решил держать это при себе.

     – ...Даже если они не члены Звезд, они по-прежнему тренированные противники, ещё и с силой вампира. Они будут не простыми противниками.

     – Верно. Даже если исключить силу вампира, они – противники, которых мы должны принимать всерьез, – тяжело сказал Катсуто.

     – Но даже если они не из Звезд, это не меняет того факта, что они из армии USNA... я думал, что любая страна с военными волшебниками будет держать их на коротком поводке, или в армии USNA более свободная дисциплина?

     Слова Микихико оказались слегка вне линии разговора. Тем не менее, наверное у Тацуи тоже имелось несколько слов по этому поводу. Он не был согласен с поднятием новой темы, но активно ответил на вопрос:

     – Нет, наверное, ты неправильно понял.

     – Неправильно?

     – Влияние Паразита превосходит контроль военных. Может, Паразит даже полностью изменил человека? Если метаморфоза выходит за рамки плоти и крови и посягает на психический уровень, тогда едва ли удивительно, что после заражения сменятся ценности.

     – Это... верно. Тогда почему Паразит сбежал?

     – Наверное, почувствовал, что нет больше причин оставаться или не мог завершить свои цели в армии. Мы не узнаем, пока не поймаем Паразита и не допросим его.

     – Цель, эх... Если не считать только паразитов, цель большинства созданий – утолить голод или увеличить своё количество, но об этом думать нет смысла. Это будут лишь догадки. Но если такое случилось не из-за расслабленной дисциплины, тогда ситуация куда серьезнее.

     – Верно, какая же может быть дальше дисциплина в армии, если есть дезертиры?

     – ...Что мы, наконец, собираемся делать?

     Как раз когда Тацуя и Микихико начали затягиваться в свой разговор, сердито вмешалась Эрика. Осмотревшись, они обнаружили, что Маюми тоже была сыта по горло их разговором.

     – Я никогда не планировал это говорить.

     Тацуя даже не покраснел, когда его обвинили в том, что он отошел от темы, и даже не кашлянул, когда начал говорить. Он тотчас же ответил совершенно естественным тоном.

     Чему удивилась не только Эрика.

     – В любом случае, я не планирую закрывать глаза на страдания друга, но я также не намерен лично за него мстить. Если Общественная Безопасность и силы полиции с этим справятся, тогда мне не нужно будет ничего делать, к тому же у меня нет никаких жалоб в отношении любого наказания, принятого на Встрече Кланов. Конечно, я также не возражаю, если Семья Тиба решит всё сделать в одиночку.

     Уже поднявшись на ноги, Тацуя обронил эти слова и покинул стол.

     Маюми ещё ничего не успела сказать, а Катсуто уже захватил инициативу, чтобы поздравить Тацую:

     – Собрать всех вместе не так уж и легко. Давай поговорим ещё немного, прежде чем уходить.

     – Неужели? Тогда не мог бы ты запереть двери и окна?

     – Оставь это мне.

     Тацуя поклонился Катсуто и многозначительно взглянул на Миюки, прежде чем уйти.

     Что до отчаянной мольбы о помощи, которую Микихико посылал глазами... Тацуя счел, что неправильно понял и проигнорировал её.

     ◊ ◊ ◊

     Некоторое время спустя, как раз когда Тацуя покинул территорию школы.

     – Лина, пора вставать с постели!

     Наказанная соседкой по комнате, Лина, наконец, вылезла с постели.

     Десять минут назад она неохотно встала с постели после того, как соседка безжалостно конфисковала её одеяло. Сейчас Лина, по-прежнему одетая в пижаму, сидела перед столом.

     – Серьезно... вы слишком расслаблены даже для воскресенья.

     Крайне озадаченная, Сильвия поставила перед Линой чашку теплого молока с медом. Лина обессилившей рукой медленно поднесла чашку ко рту. Посмотрев на молоко с медом, Лина вздохнула, затем наконец-то проснулась.

     – Спасибо за молоко... Сильви, есть известия из Штаба?

     Её тон полностью преобразился в тон Главнокомандующего Звезд... но взъерошенные волосы и легкая пижама не добавили ей власти. Тем не менее, даже ленивый вид не принижал её красоту, такой была абсолютная власть «истинной красоты». Сильвия могла лишь криво усмехнуться, решив прикусить язык, потому что была слишком осведомлена о «реальности».

     – Пока мы не получили ничего нового. Но не думаю, что мы отделаемся без выговора...

     – Ты тоже так считаешь, Сильви...

     Услышав ответ Сильвии, Лина мрачно опустила голову и прикрыла её обеими руками. Эта поза просто кричала «ненадежна», хотя это и подобало её возрасту. Сильвия знала, что это может ещё больше посыпать соль на рану, но всё равно заговорила:

     – Лина, что именно случилось прошлой ночью? Даже если они были класса Спутник, они по-прежнему Звезды, но все четверо были мгновенно выведены из строя... в двоих нашли внутренние рваные раны, сотрясение мозга и переломы костей. Они были ранены до такой степени, что на эту миссию не смогут вернуться в строй.

     – Эх...

     – Ко всему прочему, мы потеряли с вами связь более чем на три часа, вы практически пропали без вести...

     – Эх...

     Наверное ненамеренно, но содержимое вопросов Сильвии давило всё больше на Лину.

     – Не говорите мне что... вы проиграли?

     Это был окончательный удар. Лина, которая только что прикрывала голову руками и издавала небольшие звуки, внезапно завалилась на стол. Что совершенно изумило Сильвию, которая ненароком нанесла критический удар.

     – Я дальше так не могу. У меня нет уверенности, чтобы продолжать миссию. Я верну звание Сириус.

     – Эм, Лина... Главнокомандующий!?

     Перед полной слез и подавленной Линой даже Сильвия начала паниковать.

     – Н-ничего подобного. Главнокомандующий, вы всегда с честью выполняете обязанности Сириуса.

     Сильвия просто пыталась спросить у Лины рутинный ряд вопросов и лишь теперь осознала, что толкнула Лину в депрессивный цикл. Она отчаянно попыталась утешить Лину.

     – Как мог Главнокомандующий проиграть школьнику!?

     Сейчас Сильвии действительно захотелось громко вздохнуть. Похоже, Лина полностью погрузилась в черные топи негатива. Хоть она и сказала «проиграла школьнику», при нормальных обстоятельствах Лина сама была в возрасте, в котором ходила бы в старшую школу. Но даже без этого, её слезливый вид идеально подходил молодой девушке её возраста, которых можно было встретить повсеместно, Сильвия подумала об этом с особым пониманием.

     – Ну, это так, но в этот раз вам просто не повезло.

     Тем не менее, если это продолжится, Лина не сможет выполнять свою миссию. «Сириус» – сильнейшая боевая единица в их арсенале. В попытках её сплотить, Сильвия продолжила пытаться её утешить.

     – Вы вспомнили Шибу, но кто именно победил Главнокомандующего, брат или сестра?

     – ...Оба. Как раз когда я схватила Тацую, вмешалась Миюки.

     – Ох! Как и ожидалось, эти двое не обычные ученики старшей школы.

     – ...Да они даже в аду не будут «обычными учениками старшей школы»!

     – Для класса Спутник, столкновение с нетипичными волшебниками действительно будет слишком тяжелым бременем.

     Сильвия поменяла «ученики старшей школы» на «не нормальные ученики старшей школы», а «не нормальные ученики старшей школы» заменила «нетипичными волшебниками» чтобы убрать катализатор потрясения Лины и ускорить её восстановление.

     – Они двое были не одни! – вдруг Лина преувеличенным образом подняла голову. Похоже, что план действий Сильвии дал некоторые неожиданные результаты. – Кроме Тацуи и Миюки, из ниоткуда вылезли три ниндзя!

     – Ниндзя?..

     Сильвия знала, что ниндзя – или «Пользователи Ниндзюцу» – ещё один термин для определенных пользователей древней магии. Она не посчитала слово «ниндзя» странным, но изумилась, потому что Лина внезапно показала такой пыл.

     – Хотя я знала, что у Тацуи были связи с ниндзя, но я никогда не могла подумать, что вмешаются столь умелые ниндзя!

     – Д-да. Верно...

     – В файлах данных разведки лишь упоминается, что «ниндзя – тренер Шибы Тацуи»! Откуда мне было знать, что этот ниндзя – уровня Мастера!

     – ...Откуда вы получили такую информацию?

     – Он сам это сказал. Если бы я знала, что может вмешаться такой хитрый противник, я выбрала бы для боя другое место. Это явная ошибка со стороны отряда разведки. У меня вообще нет никакого опыта в разведке, мне будет очень трудно, если я не буду получать точных сведений. Так ведь, Сильви!?

     Как и планировала Сильвия, Лина успешно сбежала из порочного круга негатива. В качестве цены, Сильвия была вынуждена выслушать жалобы и раздражение Лины.

     – Сильви, извини за прошлое...

     Благодаря громким словам о своём недовольстве, Лина полностью восстановилась. И к тому времени, как овладела собой, первое, что подкралось – личная ненависть к своему поведению.

     – Не волнуйтесь. Вы заболеете, если время от времени не будете выпускать пар.

     Увидев, как Лина немножко опустила голову, Сильвия улыбнулась и покачала головой, затем вновь наполнила чашечку молоком с медом. Эти слова лишь ещё больше сравняли самооценку Лины, но Сильвия ничего ими не имела в виду. В своём молодом возрасте она уже выучила, что терпеть жалобы начальства – долг подчиненного.

     – Хотя новых приказов из Штаба ещё не поступало, я хочу, чтобы вы послушали несколько рапортов. Ах, нет, можете не вставать.

     Наверное, Лина хотела немного привести себя в порядок. Сильвия махнула рукой своей начальнице, которая всё ещё была в пижаме, прося её остаться на месте.

     – Во-первых, четверо раненых прошлой ночью... Титан и Энцелада избежали больших ранений, они под наблюдением пробудут день и, если не возникнет проблем, смогут вернуться на службу. Мимас и Япет... как я и сказала ранее, сомневаюсь, что они смогут вернуться к миссии.

     – ...Если те двое, которые получили серьезные травмы, смогут восстановиться к подвижному состоянию, организуй для них возвращение домой.

     – Тогда осталась только я. Из сообщения от Командующего Канопуса, не похоже, что мы сможем мобилизовать в Японию больше людей из Звезд.

     – ...Ясно.

     – По-видимому, Объединенный комитет Начальников Штабов хочет послать в поддержку Звездную Пыль, по крайней мере, такие слухи.

     – Они планируют добавить поисковые отряды?

     По сравнению с практическими магическими системами, разработанными Четырьмя Великими Системами и Восемью Главными Типами, исследования по использованию в качестве магии особых умений Сенсорной Системы немного отставали. Даже в специализированной группе, вроде Звездной Пыли, волшебников, превосходных в поиске и преследовании, было трудно найти. Сложно сказать, достаточно ли было персонала даже во всей армии USNA. Объединенное Командование задействовало в Японии и так уже ограниченные ресурсы, поэтому у них просто больше не было дополнительных войск, которых можно добавить к преследованию.

     – Нет, они выслали спец. войска.

     Как и ожидалось, на вопрос Лины Сильвия ответила отрицательно.

     – Хотя я согласна, что огневой мощи Звездной Пыли будет по-видимому недостаточно, чтобы справиться с ситуацией... Но с этим мы ничего не можем поделать.

     Разница в способностях между классом Спутник и Звездной Пылью была не такой уж и большой. Различие было в том, что войска Звездной Пыли не смогли выдержать улучшения и могли в любой момент сломаться. После улучшения они показывали мастерство наравне с членами Звезд. Тем не менее, отряды класса Спутник, которые мобилизовали в Японию на эту миссию, были выбраны из тех, которые более искусны в боевых способностях, по сравнению с ними огневая мощь Звездной Пыли заметно уступала. Вот почему Лина тяжело вздохнула.

     – Это рапорт от другой стороны, но мобильные отряды не имеют ничего достойного рапорта.

     Сильвия тоже согласилась с оценкой Лины, но они ничего не могли поделать с ситуацией, сколько бы о ней не думали, поэтому она перешла к следующему рапорту.

     – Поскольку мы столкнулись с ситуацией, когда должны сперва позаботиться о дезертирах, мы просто должны другую сторону оставить другим командам. Но почему мы ещё ничего не выудили?

     Другой стороной они называли расследование «титанического взрыва», вызванного Магией Стратегического Класса, задачей которого была идентификация пользователя того, что дипломаты и военные USNA назвали «Великий Бум». Мобильные отряды были отрядами разведки, которые заранее проникли в Японию в университеты и старшие школы под обликом переведенных студентов, учеников или представителей крупной промышленности магических устройств, компании Устройства Максимилиана.

     – Кстати, в последнее время нам не представилось шанса поговорить с Миа.

     Имя, которое вспомнила и сказала Лина, принадлежало ещё одной женщине из мобильного отряда, которая жила по соседству под именем Михаэла Хонда. Она тоже, как и Лина, была японского происхождения, но в отличие от Лины её внешность была полностью японской. В данный момент она проникла в Устройства Максимилиана под видом продавца с псевдонимом Айа Хонда.

     – Последние пару дней она приходит поздно вечером. Сегодня, наверное, тоже задерживается по работе.

     – Мы такие же, когда дело касается позднего часа... Она явно прилежна даже в воскресенье.

     Лина и Сильвия обменялись улыбками. Хотя её работа продавцом в Устройствах Максимилиана была лишь прикрытием, она, похоже, стала довольно популярной среди коллег, они двое вспомнили прошлый раз, когда Миа жаловалась на своё положение.

     – По-видимому завтра она направится в Первую Школу. Кажись, её возьмут с собой, когда будут представлять оборудование обслуживания CAD-ов.

     – Э?

     Однако улыбка Лины застыла, когда она услышала от Сильвии о завтрашнем маршруте Миа. Как Главнокомандующий Звезд, Лине не нравилось, когда кто-то видел её текущее прикрытие под обычную ученицу старшей школы, она напоминала ученицу начальных классов, которая умственно противится, когда родители идут в школу.

     – Её визит назначен на обеденное время, не могли бы вы тогда к ней подойти?

     У Лины не было настоящего школьного опыта, поэтому она не знала, почему так занервничала, но Сильвия знала это намного лучше самой Лины, вот поэтому и сделала данное предложение. Видя, как Лина в замешательстве отвела взгляд, Сильвия в тайне ухмыльнулась.

     ◊ ◊ ◊

     – Тиа!

     Среди шума обращение сзади заставило Шизуку повернуть голову. На Западном побережье Америки был субботний вечер 28 января. Сейчас Шизуку находилась на домашней вечеринке, проводимой в её общежитии.

     – Рэй.

     Узнав мужчину (скорее «парня»), который преувеличенным образом махал руками, Шизуку слегка подняла руку.

     Его звали Рэймонд С. Кларк.

     После того, как Шизуку перевелась из-за границы, он был первым среди парней, кто с ней заговорил. Он был белым (на Западном побережье редко можно было увидеть людей английской внешности) одноклассником, который с того времени почему-то к ней привязался.

     Шизуку посчитала, что он должным образом помахал рукой, чтобы подойти. Так как он удивительно знал, как держать дистанцию и особо не раздражал, отношение Шизуку к нему не было таким уж отрицательным.

     Да и её прозвище «Тиа» тоже началось с Рэймонда. Когда она представлялась, он спросил что значит «Шизуку», Шизуку объяснила, что её имя означает «капля» в значении «слезинка» или «росинка», поэтому к ней и прицепилось прозвище «Тиа», что на английском означает «слеза». Шизуку не особо то и любила это прозвище, но когда спросила одноклассниц: «неужели я похожа на плаксу?», а ей ответили: «тебе очень подходит описание жемчужина», больше не могла противиться... потому что была смущена. Так как она не ненавидела имя «Тиа», то решала оставить всё как есть. И где-то по пути прозвище Шизуку так и осталось «Тиа».

     На этом её внутренний монолог окончился.

     – Платье просто великолепно, Тиа. Ты даже более ослепительна, чем всегда.

     – Неужели?

     Перед невозмутимой улыбкой и комплиментом Рэя Шизуку придерживалась своего обычного непреклонного выражения. Хотя, если честно, она от удивления склонила голову.

     Черные волосы, которым позволили вырасти длинными, чуть качнулись.

     Игнорируя глаза Рэя, которые с каждой секундой ставали всё теплее, Шизуку взглянула на свою одежду.

     Платье было достаточно длинным, чтобы доставать до пола.

     Спина, плечи, и руки были открытыми.

     Она также носила длинные перчатки, которые казались немного устаревшими.

     Когда Шизуку услышала о магазинах самой последней моды USNA, то с удивлением обнаружила, что они ещё старомоднее, чем она себе представляла. Сегодня на вечеринке также было множество платьев с корсетами, но, к счастью, платье Шизуку было не таким.

     – Твой костюм тоже тебе хорошо идет, Рэй.

     Хотя она послушалась совета продавца и купила это платье, Шизуку всё ещё не понимала, какая часть платья выделяется, поэтому отвечала обычными фразами. Она считала смокинг Рэймонда немного вышедшим из моды (он был бы возмутительным на ком-то из её страны), но он идеально подходил внешности Рэймонда, он не был бы неуместным даже на молодом дворянине, поэтому её слова этикета не были натянутыми.

     – Благодарю! Для меня большая честь удостоиться похвалы Тиа.

     К тому же Шизуку не собиралась возражать против его очевидной радости от этих простых слов. Почему-то то, как Рэймонд честно выражает эмоции, напомнило ей младшего брата. Подростки европейцы должны выглядеть взрослее чем азиаты того же возраста, но хотя Рэймонд был того же возраста, в глазах Шизуку он казался немного незрелым.

     «...Нет, не то чтобы Рэй незрелый, просто Тацуя мудрый не по годам»

     Поразмыслив над этим, Шизуку снова посмотрела на Рэймонда.

     – Ты один?

     – Кроме Тиа, я не собираюсь сопровождать другую женщину.

     Кстати, вечеринка не запрещала приходить тем, кто без пары.

     – Я не о девушках.

     Шизуку последовала своему любопытству и пояснила недопонимание Рэймонда.

     На что Рэймонд как-то очень интересно заволновался.

     – Э? Эм, да, если ты спрашиваешь, один ли я... тогда да, наверное?

     Шизуке действительно захотелось ему сказать «не отвечай вопросом на вопрос», но она сумела остановиться.

     За Рэймондом парни показывали всевозможные жесты (Шизуку не знала об этом, но они подталкивали Рэймонда), не было необходимости заявлять, что он нагло лжет. Но, несмотря на это, Шизуку не могла решиться его отчитать.

     – Эм... Тиа, о том, что ты спрашивала ранее.

     Наверное обнаружив, что атмосфера начала стремительно ухудшаться, Рэймонд очевидно попытался изменить тему разговора.

     – Рэй.

     Шизуку именно этого и хотела, но посчитала, что здесь не место для такого разговора.

     – Давай куда-нибудь выйдем.

     Услышав, как решительно Шизуку назвала его имя, Рэймонд мог лишь закрыть рот и несколько раз кивнуть на её предложение.

     Хотя это была домашняя вечеринка, она проводилась на месте, выбранном жильем для молодой леди из Семьи Китаяма. По сравнению с обычными домашними вечеринками, эта была более роскошной. Вечеринка раскинулась за пределы помещения – во двор, но учитывая поздний час, большинство посетителей уже ушли.

     Поверх платья Шизуку надела вязаное пальто, когда вышла под зимнее небо, заполненное звездами. Для японки она не была особо низкой, но по американским стандартам её с уверенностью можно было считать «маленькой». Её американское пальто закрывало всё от плеч к талии, но небольшое подозрение всё же прокралось: может ли такое пальто защищать от холода?

     Она достала из сумочки CAD и создала вокруг область теплого воздуха, в которую также включила и Рэя. Область теплого воздуха также могла помочь сдержать звук их голосов.

     – Спасибо, Тиа... Магия – удобная вещь.

     – Такой уровень магии не так уж и редок.

     Шизуку посчитала его комплимент немного преувеличенным, но Рэймонд настойчиво покачал головой:

     – Тиа, ты в этой стране недавно, поэтому ещё не заметила, но для нас магия не то, что можно так использовать. В этой стране практически невозможно увидеть магию, используемую в повседневных делах. Магия используется для того, чтобы служить примером силы волшебника, чтобы демонстрировать его знания, и даже возвышать его статус.

     – Значит, ты считаешь это напрасной тратой сил, да?

     – Ха-ха-ха... Ну, почти.

     На прямую оценку Шизуку, Рэймонд засмеялся так сильно, что согнулся. Тем не менее, этот буйный смех выглядел слегка неестественным.

     – Кроме военных целей, исследования магии этой страны в большинстве своём направлены на фундаментальные исследования. Социальные сервисы и ежедневные дела считают недостойными. Если бы была вовлечена крупная прибыль, такого бы не было. Поэтому... нет, извини. Мы пришли сюда говорить не об этом.

     Хотя обычно он выглядел беспечным, у него тоже есть свои заботы.

     Шизуку молча ждала, пока он продолжит.

     – Тогда, вернемся к теме, – Рэймонд поднял голову, его выражение было столь острым, что он казался совершенно другим человеком. – Во-первых, «вампирский инцидент» действительно существует.

     Он, Рэймонд, был «осведомленным учеником», о котором она сказала Хоноке, а также источником той информации, которую обещала Тацуе.

     – Хотя причина остается неясной, я раскрыл всю связанную информацию.

     – Продолжай.

     – Конечно. Это высоко секретная информация, но прошлым ноябрем в Далласе провели эксперимент на основе теории струн, чтобы создать и испарить миниатюрную черную дыру.

     – Теории струн?

     – Извини, я не знаю всех деталей.

     – Не волнуйся. И что тогда?

     «Если я спрошу Тацую об этих деталях, он ведь точно ответит, да?», – подумала Шизуку, когда призвала Рэймонда продолжать.

     – Особенности эксперимента остаются неизвестными, но одно известно точно: эти «вампиры» материализовались после того, как провели эксперимент.

     Шизуку поразмыслила над этим пять секунд, прежде чем открыть рот:

     – Значит, Рэй, ты считаешь, что есть связь между этим экспериментом и появлением вампиров, да?

     – Ранее я сказал, что причина неизвестна. – На этом Рэй на мгновение остановился, чтобы организовать мысли. – Я считаю, что вампиров вызвал эксперимент черной дыры.

     Шизуку не могла сказать, где именно Рэймонд добыл информацию, и что стало основой его уверенности. Тем не менее, из этого краткого разговора она ясно поняла, что у него есть особая сила выявлять погребенную правду. И сейчас для Шизуку было несущественно, была это его личная способность или полученная от какой-то организации.

     – ...Понятно. Спасибо.

     Важно лишь то, что его информация заслуживает доверия.

     – Всегда пожалуйста. В конце концов, это ведь просьба Тиа. Если я могу сделать для тебя ещё что-нибудь, ты всегда можешь ко мне обратиться.

     В глазах постороннего было очевидно, что именно Рэймонд пытался сделать. Что до самой Шизуку, она считала, что «пока ему просто любопытно». И можно было только гадать, была ли эта медлительность её естественной чертой или чем-то, что она приобрела от последних друзей.

     ◊ ◊ ◊

     Для Тацуи это было редкое воскресенье, которое он мог провести в своё удовольствие, хотя не то чтобы он мог пойти веселиться в своей форме. Тацуя и Миюки решили сначала заскочить домой, а уже потом пойти по магазинам.

     Сегодня они использовали не мотоцикл, а пассажирский автомобиль. Они, как обычно, сидели в автомобиле плечом к плечу, Миюки угрюмо взглянула сбоку на лицо брата, он в это время смотрел на проходящий пейзаж.

     Из-за того инцидента Тацую тоже мучила головная боль. Или скорее не головная боль, он просто ругал себя, что нужно было быть более осторожным. Тацуя был не похож на себя, он очень редко думал об упущенных возможностях.

     «Я хочу, чтобы он поговорил об этом со мной», – подумала Миюки.

     Она не считала, что сильно поможет, и не считала, что имеет силу, чтобы облегчить несчастья брата.

     Но она всё равно хотела услышать, что его беспокоит. Даже если не сможет забрать его бремя, по крайней мере сможет уменьшить его головную боль, полагала она.

     «Я хочу, чтобы он рассказал мне», – взмолилась Миюки, продолжая смотреть на лицо брата.

     – Я слишком наивен... – тихо пробормотал Тацуя.

     Неужели её желание ему передалось?

     – Онии-сама? – хватаясь за волнение и надежду, Миюки притворилась непонимающей, и естественным образом задала вопрос Тацуе. Слова «о чем ты так обеспокоен» никогда не были заданы.

     – Я думал, что результат меня не касается, поэтому теперь застрял в таком жалком положении. Теперь всё дало обратную реакцию. На руках есть лишь эти подсказки, но основные части неизвестны.

     Хотя речь Тацуи была довольно расплывчата, Миюки инстинктивно поняла, что под «подсказками» он имел в виду.

     – Ты имеешь в виду... ситуацию с Линой?

     Тацуя мог лишь широко открыть глаза, когда прямо указали на его мысли.

     – Какая досада... Я действительно не могу ничего скрыть от Миюки.

     Это не так! Миюки отчаянно подавила в горле порыв закричать.

     Она часто совершенно не догадывалась, о чем думает Тацуя. Тем не менее она себя убедила не изливать на брата тревогу и вместо этого стремилась его понять.

     – Я с самого начала знал, какая у Лины цель. Я даже имел возможность допросить её, ну или насильно создал возможность. Но я оставил это на второй план, потому что не хотел вызывать потрясения в нашей жизни, и теперь вот упустил шанс.

     Тацуя изобразил обесценивающую улыбку.

     Миюки терпела боль в сердце и молча ждала, пока брат продолжит.

     – Нет... я знал. Даже если бы действовал мгновенно, нет гарантии, что страданий можно было бы избежать. Возможно, положение даже ухудшилось бы. Но... когда друг ранен, я не могу не думать «а что если»...

     Услышав признание Тацуи, Миюки не могла не улыбнуться. Не потому что брат открыл её своё сердце, но из-за содержания его слов.

     – Онии-сама... Ты стал добрее.

     – Миюки? Почему так внезапно?

     – Нет... Онии-сама с самого начала был добрым. Просто иногда это немного трудно заметить.

     – Извини, но можешь объяснить мне это более просто?

     Видя смущенное выражение Тацуи, Миюки решила больше не скрывать улыбку.

     – Значит, есть то, что даже Онии-сама не понимает. Даже Онии-сама не понимает себя?

     – Конечно, думаю, ты слишком высоко меня оцениваешь. Есть мириады вещей, которых я не знаю, к тому же своё лицо я могу увидеть лишь в зеркале: созданный образ с перевернутой левой и правой стороной.

     – Как и ожидалось от Онии-самы, ты не попытался храбриться. Другими словами,

     Миюки драматически понизила голос.

     Тацуя знал, что идет прямо в уловку сестры, но всё равно прислушался, чтобы услышать.

     – Онии-сама не может себя простить за то, что позволил Сайдзё-куну пострадать. И Онии-сама не хочет делать ничего жестокого Лине, которая стала нашим другом, хотя вместе мы были не долго. Онии-сама, Миюки очень счастлива. Счастлива, потому что у Онии-самы есть такие искренние чувства не только ко мне. Ты обладаешь более человечными эмоциями, чем ты сам считал.

     Тацуя сел ровно и закрыл глаза.

     Миюки нашла забавным, что брат принял такой легко читаемый способ скрыть смущение.

     Миюки действительно была вне себя от радости, потому что он пожелал показать ей эту частичку себя.

     ◊ ◊ ◊

     – Йошида-кун, есть реакция возле парка Токийской башни. Сейчас оно движется к перекрестку Иигура.

     – Понял. Я нахожусь на станции Тораномон возле Сакурады. Немедленно направляюсь к перекрестку Иигура.

     – Попытайся успеть за десять минут.

     – Понял. Расчетное время прибытия через две минуты.

     Передача быстро прекратилась. Похоже, на сей раз им удастся. Понимая это, Маюми вздохнула с облегчением.

     Результатом дискуссии, произошедшей до полудня, стало то, что Маюми стала ответственной за информационный контроль, тогда как Катсуто и Эрика вели мобильные группы. Всем было ясно, что внутренняя борьба не принесет никому пользы.

     Тем не менее, никакая из сторон не хотела делать этот первый шаг, поэтому всеобщие самостоятельные действия только привели к положению, когда они препятствовали собственным товарищам.

     За эту возможность они действительно должны были сказать спасибо шпионской игре Тацуи, насильно создавшей сцену, на которой мог быть выработан компромисс. Что до самой Маюми – она сильно расстроилась, потому что Тацуя отнесся к ней как к ребенку.

     «Ну, погоди. Я дам тебе самый горький шоколад, который только видел День святого Валентина»

     Довольная, представив рассеянного Тацую, Маюми вернула внимание обратно на монитор.

     К сожалению, предоставленный Тацуей передатчик был не очень сильный. Точнее, он был ужасен, хотя антенны наблюдения действительно могли уловить сигнал.

     Однако в мегаполисе, хорошо связанном системой общественного транспорта, за три часа цель может охватить довольно много местности.

     К тому же сигнал излучался лишь раз в десять минут. Одним словом, за это время они должны были поймать цель.

     На сей раз лишь после того, как использовали систему наблюдения уличных камер, они впервые узнали, что не могут преследовать вампира, пользуясь лишь уличными камерами. Подобно легендам и фантастике, камера не могла захватить их лицо. Тем не менее, легенды и фантастика не полностью ошибались. Как бы долго они не регулировали резкость, получали лишь размытую картинку вампира.

     Особенно выше шеи. Было невозможно различить черты лица. Система уличных камер была разработана, чтобы быть инструментом слежения, основанным на базе распознавания лиц, поэтому она стала практически бесполезной, когда не смогла различить черты лица.

     Оперативная группа Семьи Саэгуса сделала вывод, что так как нет следов механической поломки, цель, скорее всего, использует магию, чтобы нарушить оптику.

     Вот почему цель от них ускользнула три часа назад и шесть часов назад. Таким образом, охота продолжилась до глубокой ночи.

     К счастью, на этот раз они, похоже, были на правильном пути.

     Маюми скоординировала рушащееся кольцо преследователей и связалась с Катсуто, который всё ещё вел расследование в округе Сиодомэ.

     ◊ ◊ ◊

     В начале недели в классной комнате Тацуя обнаружил перед собой довольно привычное за последние пару дней зрелище.

     Эрика развалилась на своей парте. Ей было бы лучше прийти в школу попозже, потому что она казалась полностью истощенной.

     «К черту, неужели она не спала всю ночь?»

     – ...Эм, мы не должны её разбудить?

     Мизуки, которая встретила их ранее на станции, тихо его спросила.

     Но Эрика так крепко спала, что даже нормальная громкость голоса не разбудила бы её. Хотя Мизуки поняла это с первого взгляда, но такой уж она была, что даже в этом случае понизила голос.

     – Просто дай ей поспать, – довольно просто ответил Тацуя. Точнее, удобно ответил.

     Даже если бы они смогли её разбудить, очевидно, что до полудня она не получит доступ к основным умственным структурам, хотя на самом деле сейчас у Тацуи и впрямь не было запасной энергии, чтобы заботиться об умственном здоровье других людей.

     ◊ ◊ ◊

     Так почему же у Тацуи не было свободной энергии? Ответ на это можно найти, вернувшись на пол дня назад.

     По совпадению как раз когда Тацуя и Миюки закончили ужинать, зазвонил телефон.

     Для звонка время не было особо странным. По крайней мере, для принимающей стороны.

     Но на американском Западном побережье была поздняя ночь, почти время смены дня. Не удивительно, что Тацуя из-за этого чуть занервничал.

     – Привет, Шизуку? Что-то случилось?

     Как и ожидалось, на экране появилась она. Однако её внешность оказалась совершенно неожиданной.

     Похоже, что Шизуку была одета в одну пижаму. Следуя последней моде, её одежда для сна не включала накидку.

     Ответить на телефон в гостиной оказалось плохой идеей. Большое изображение высокой четкости отразило блистательную картину, ни в чем не уступающую реальности.

     Наверное, из-за того, что это была пижама, но светоотражающий материал не слишком сильно прикрывал стройную фигуру Шизуку.

     Летом Тацуя видел её в купальнике, но её теперешний вид был ещё более привлекателен.

     Наверное, подействовали едва заметные намёки скрытых частей. Одно дело, когда ничего не видно, но совсем-совсем другое, когда видны намёки её изгибов.

     На изображении было видно, что Шизуку была без нижнего белья. Хотя огромное количество кружева и отделки покрывали важные части, если предметы одежды будут чуть не на месте, тогда раскроется то, что под ними.

     При нормальных обстоятельствах даже Тацуя поднял бы бровь. К счастью, прямо сейчас на него навалилось беспокойство, так что ему не стало неловко.

     – Шизуку? Что ты делаешь!?

     

     Даже Миюки, такая же девушка, как и сама Шизуку, мельком её увидев покраснела, настолько она смутилась.

     – А, Миюки, добрый вечер.

     – Оставь приветствия! По крайней мере накинь халат!

     – ...Так нормально?

     На ней было скептическое выражение, но Шизуку послушно и медленно натянула халат.

     – Извините за поздний час.

     Затем она, склонив голову, по-новому начала разговор.

     – Здесь не так уж и поздно... Подожди, ты выпила?

     Тон Шизуку звучал уставшим, но в нём было что-то необычное, какие-то странные нотки в голосе.

     – Выпила что?

     Конечно, как бы сильно Тацуя не хотел закончить предложение, он решил проглотить свои слова. Потому что осознал, что высказав их вслух, ничего не добьется, кроме потери времени.

     – Не обращай внимания, так о чем ты хотела поговорить?

     Её когнитивные способности по-видимому тоже уменьшилась, но она не позвонила бы без причины. Тацуя решил, что лучше всего получить от неё информацию как можно скорее.

     – Хм, думаю, я должна сказать как можно скорее.

     Сказать что? Очевидно, чтобы она раскрыла тему, её следует похвалить, но при этом явно не задавая вопрос.

     – Ты уже знаешь? Впечатляет.

     – Пожалуйста, похвали меня ещё.

     Услышав, как Шизуку явно флиртовала, на Тацую вдруг накатилось глубокое бессилие.

     «...Кто позволил ей пить?»

     Шизуку явно была пьяна. Поэтому, по-видимому, и начала вести себя как ребенок.

     – Ты восхитительна, Шизуку. Так что ты нашла?

     Он не намеревался давить на другую сторону, которая позвонила поздно ночью (со своей стороны), но наверное будет лучше для всех, если звонок закончится как можно скорее. Даже если она была пьяна, она не достаточно выпила, чтобы потерять память.

     – Причину появления вампира.

     Тем не менее, это был больший кусок головоломки, чем он ожидал. Тацуя и Миюки наклонились вперед.

     – Струны... Точно, что-то о струнах и экспериментах черных дыр.

     – Хм? Черные дыры? Шизуку, что ты имеешь в виду?

     Над головой Миюки сразу же появилось множество знаков вопроса, потому что она услышала несколько неожиданных и расплывчатых терминов.

     Именно над головой Миюки.

     – Не знаю. Я хотела спросить Тацую.

     – Использование теории струн как основы для создания миниатюрных черных дыр? Ты имеешь в виду эффект аннигиляции, правильно? – решил удостовериться Тацуя, его голос стал низким и жестким.

     – Точно. Ты правильно понял.

     Похоже, Шизуку упустила изменение в его тоне (она никак физически не выдала, что это заметила), но Миюки робко взглянула на выражение брата.

     – Значит, они это сделали...

     Его голос стал спокойным, как и всегда... нет, наверное, ещё более спокойным.

     Однако это было потому, что Тацуя перенес серьезное потрясение, тонкость, которую никто кроме Миюки не мог понять.

     – Что?

     На этом Миюки действительно захотела повесить трубку. Используя «уже очень поздно» как оправдание, она планировала завершить звонок, потому что не хотела ухудшить настроение Тацуи ещё больше.

     Но, к сожалению, прежде чем она успела, Шизуку уже задала краткий вопрос.

     – Подробное объяснение будет слишком сложным, поэтому буду краток.

     И Тацуя начал отвечать.

     – Это эксперимент, разработанный, чтобы извлечь энергию из миниатюрной версии искусственной черной дыры. Ученые считают, что при процессе испарения во время создания черной дыры, материя будет преобразована в тепловую энергию. Их целью было убедиться в этом.

     Её попытка завершить разговор провалилась, у Миюки не осталось выбора кроме как слушать объяснение брата, но её сердце сжалось, когда она услышала термин преобразование энергии. В голове Миюки снова раздалось предупреждение их Тёти.

     – Это теория струн? Они так могут извлекать энергию из других измерений?

     Конечно, Шизуку не замечала беспокойство Миюки и просто углублялась то вперед, то назад, как пьяный ученый.

     – Нет, сам процесс извлечения энергии не относится к другим измерениям. Потому что они предсказали, что испарение миниатюрной черной дыры не имеет ничего общего с процессом её создания. Теория струн: это идея, что этот мир – внешний слой другого мира более высокого порядка. С точки зрения физической энергии лишь гравитация может проникать через барьер измерений, таким образом гравитация позволяет большинстве форм энергии просачиваться в другие измерения. Эта теория также подразумевает, что наше измерение способно лишь наблюдать энергию более высоких измерений в гораздо меньших масштабах. Однако при крохотных расстояниях атомарного уровня реакция с подобными свойствами просачивания в другое измерение сможет инициализироваться и будет иметь более высокое гравитационное притяжение, чем обычно. Поэтому на основе теории струн, создание миниатюрной черной дыры может быть достигнуто минимальной энергией. Это теоретические основы эксперимента по созданию искусственной черной дыры миниатюрного масштаба, используя теорию струн.

     – ...Миюки, ты это поняла?

     – Увы, нет.

     Увидев, как Шизуку покачала туда-сюда головой, Миюки криво улыбнулась и тоже покачала головой.

     – Но Онии-сама, как эта тема связана с вампирами?..

     Затем Миюки неуверенно отважилась задать следующий вопрос, при этом в непосредственной близости смотря вверх брату в лицо.

     Тацуя взглянул вниз на сестру, затем перевел взгляд на изображение Шизуку, прежде чем заговорить о серии, казалось бы, не связанных между собой пунктов.

     – Энергия не требуется, если изменение явления сделано магией. И нет никаких признаков подачи физической энергии. Все также полагают, что в этой физической реальности нет эфирной энергии, которую можно преобразовать в физическую энергию. Тем не менее, Магия Типа Движений и Магия Типа Ускорений явно изменяет значения энергии до и после вызова магии. Исходя из этого, магию не связывает сохранение энергии. Мы ясно видим, как магия обходит этот закон.

     – Припоминаю, что это известно как один из величайших парадоксов современной магии.

     – Так предположили ученые, однако они пришли к общему мнению, что предположение не совершенно.

     Тацуя бегло взглянул на выражение Шизуку на мониторе. Её речь была весьма своеобразной, почти как если бы она заикалась. Впрочем, не было никаких признаков, что она в скором времени собирается уснуть. Учитывая, как в её глазах играл свет любопытства, мало шансов, что она примет оправдание, вроде «поговорим об этом в следующий раз». Пьяные всегда немного упрямы. Подумав об этом, Тацуя решил продолжить.

     – Ты права, Шизуку. На первый взгляд это как бы подрывает закон сохранения энергии. Прежде всего, закон сохранения энергии – логически построенный закон, поэтому физическому явлению пойти против него невозможно. Пока магия приводит к физической реакции, по крайней мере когда ограничена такими условиями, закон сохранения энергии должен наблюдаться. Хотя кажется, что магия обходит закон во время короткого периода активации Псионов, сохранение энергии всё ещё наблюдается, если взять во внимание весь процесс. Поэтому когда магия приводит к физическому явлению, закон сохранения энергии должен всё ещё применяться. Конечно, закон сохранения энергии означает понятие, что энергия остается постоянной в закрытой системе. Если наблюдаются колебания уровня энергии, тогда это ошибка в наблюдениях или система не закрыта.

     – Наблюдение за магией показало, что этот мир – не закрытая система... это определенно напоминает теорию струн из нашего предыдущего разговора.

     – Я поняла! Значит энергия, необходимая для магии, поставляется из альтернативного измерения?

     – В последнее время наблюдается всё большее число поддерживающих эту теорию исследователей магии. И я тоже её поддерживаю. Работая под предположением, что теория струн верна, нам следует понять, что значит, если гравитация – единственная сила, способная пройти в другие измерения. То, что я сейчас скажу, не имеет теоретической основы и подходит под чистые домыслы...

     Миюки и Шизуку молча смотрели на задумчивый взгляд Тацуи.

     – Возможно, что гравитация, которая действует в другом измерении, – это то, что поддерживает барьер измерений. Если предположить, что магия прорывается через этот барьер, то энергия может быть взята из другого измерения. Хотя действительно верно, что магия – явление, которое не требует энергии, это не гарантирует, что энергия вообще не вовлечена. Даже в пределах наблюдаемых параметров, магия склонна к провалу, когда общий выход магии равен нулю.

     Миюки и Шизуку, озадаченные, не сводили глаз с Тацуи, когда он посмотрел куда-то вдаль.

     – Вероятно, последовательность магии поворачивает вспять недостающую энергию, необходимую для изменения явления, и берет её из другого измерения. Что касается невозможности наблюдения поставки физической энергии, если предположить, что энергия из другого измерения имеет эфирные свойства, а проще говоря – это магическая энергия, тогда закон сохранения физической энергии наблюдается после того, как последовательность магии завершиться.

     Хотя они не полностью поняли, о чем говорил Тацуя, две молодые девушки навострили уши, поскольку поняли, что его слова жизненно важны для волшебников.

     – Измерение по другую сторону барьера измерений наполнено магической энергией, и чтобы эта энергия не утекала в физическое измерение, гравитация поддерживает барьер измерений и предотвращает утечку. Однако магия может проходить через этот барьер и восполнять недостаток в энергии из магической энергии. Я считаю, что это система, которая решает главный парадокс современной магии. С другой стороны, на основе миниатюрной искусственной черной дыры, разработанной в рамках расчетов теории струн, гравитация, действующая в барьере измерений, будет потрачена впустую путем создания черной дыры. В таком случае барьер измерений заколеблется в тот миг, когда появится черная дыра.

     – Барьер измерений заколеблется... что случится тогда?

     – Может, просочится магическая энергия за пределами контроля последовательностей магии?..

     Разделенные экраном, Миюки и Шизуку переглянулись. Камера высокой четкости и монитор показали ужас, отраженный в их глазах.

     – Энергия спонтанно себя структурирует и формирует информационное тело. В противном случае вселенная уже превратилась бы в однородное ничто. Магическая энергия из другого измерения должна следовать подобной логике. Когда барьер измерений ослабнет, возможность, что магическая энергия из другого измерения вторгнется в этот мир в форме информационных тел, не нулевая. По крайней мере, это моя точка зрения.

     По другую сторону монитора тело Шизуку чуть задрожало.

     На этой стороне Миюки ухватилась за руку Тацуи, будто никогда не хотела его отпускать.

     ◊ ◊ ◊

     Как только закончился второй урок, Микихико наконец-то показался в классе.

     – Закончился?

     Он опоздал.

     Он был в лазарете и сегодня.

     – Тацуя... я тебя ненавижу.

     Изначально его тон был заботливым, но потом превратился в тяжелый тон жалобы.

     – Эй, это не очень дружелюбно.

     Хотя слова, наверное, были шутливыми, но эмоции были настоящими.

     Нечаянно услышав эти слова, Мизуки отпрянула назад в испуге.

     – Если всё, что я буду делать – лишь жаловаться, ты тоже должен позволить мне всё это высказать. После этого, ты знаешь, как больно мне это вспоминать?..

     – Саэгуса-сэмпай просто сидела там и улыбалась, ничего не говоря, Эрика закрыла рот с совершенно недовольным видом на лице... Один я остался, кому пришлось говорить. Это чувство пустоты, будто я на иголках сидел.

     – Неужели Дзюмондзи-сэмпай ничего не говорил?

     – Думаешь, такой человек вмешается, сделает что-то столь тривиальное?

     В таком случае, это действительно верно.

     Маюми, Эрика, и Катсуто все действовали согласно своему «характеру».

     – Ну... хотя я не могу объяснить почему, но я понимаю, что для тебя, должно быть, это было трудное время.

     Похоже, что нескрываемые слова утешения Мизуки немного исцелили Микихико.

     Возле Мизуки Эрика продолжала спать на парте.

     В обед Эрика наконец восстановилась. И, наверное, потому что снова оживилась, схватилась за Мизуки и начала жаловаться.

     – Ты слышала? До сих пор бежал лишь один из них, но теперь вдруг появилось трое. Не думаешь, что это коварно?

     Наверное приняв во внимание, как ужасно будет, если кто-то случайно подслушает их в столовой, Эрика пропустила обед и потащила Мизуки в пустую классную комнату – лабораторию, в которую часто заходил Микихико.

     – Эм, неужели?

     Мизуки кивнула, но на самом деле не была полностью уверена, о чем говорит Эрика.

     Она рискнула предположить, что это о «вампирском инциденте», но ей не было известно о деталях. «Мы считаем, что вампир один, или их несколько? – такая мысль пробежала у Мизуки в голове.

     – ...Перед этим тебе бы лучше поспешить в столовую. Обеденный перерыв почти закончился, так ведь?

     – Я не очень голодна.

     «Потому что ты всё время спала!» – Мизуки действительно захотелось всё это высказать, но она посчитала, что если так сделает, то Эрика безнадёжно рассердится, так что решила промолчать.

     «Ха... Я сдаюсь»

     Мизуки не голодала, – да и привычки у неё такой не было, – но пришлось ей забыть об обеде. «Сегодня не будет физкультуры или практики, поэтому пропустить обед не так уж и вредно», – сказала она себе. По сравнению с этим, кое-что волновало её гораздо больше.

     – Эм, Эрика-тян. Почему ты подралась с Тацуей?

     В это мгновение плечи Эрики задрожали.

     – Ч-что ты говоришь, Мизуки. Мы не дрались. Точно не дрались, – она преувеличенно покачала головой и замахала обеими руками.

     С весны её волосы подросли, поэтому её длинные хвостики – любимая прическа Эрики – тоже вместе с головой затанцевали влево и вправо.

     – Не нужно так паниковать... Я не думаю, что Эрика-тян что-то сделала Тацуе. Даже если ты вызовешь суматоху, Тацуя просто улыбнется и примет это, так ведь? Поэтому если причиной была Эрика-тян, невозможно, чтобы между вами двумя разразился конфликт.

     – Эм, я не уверена, это был комплимент или оскорбление?..

     Как и её слова, Эрика надела нерешительное выражение и запротестовала. Наверное.

     – Ни то, ни другое. Я просто заявила, как обстоят дела.

     С другой стороны, Мизуки решительно наступала.

     – Даже если ты так говоришь, я всё равно не могу с тобой согласиться!

     – Да, да. В любом случае, не думаю, что причина – Эрика-тян.

     Возмущенный ответный удар, которому недоставало пыла, был легко проигнорирован.

     – Мизуки, ты стала сильнее...

     – Если ты не хочешь об этом говорить, думаешь, я прекращу спрашивать?

     Попытка Эрики перевести всё в шутку, чтобы выйти из положения, была встречена решительно.

     Эрика бессильно рухнула.

     – Мы действительно не сражались... просто мне со своей стороны немного неловко. Я не планирую быть такой и завтра, так что можешь полегче со мной сегодня?

     Склонив голову, Эрика чуть выглянула из-за щелей между волосами и руками.

     Хм~, Мизуки тоже немного склонила голову и постучала указательным пальцем по подбородку.

     У её волос была небольшая тенденция закручиваться внутрь, и пряди, которые были длиной к плечу, качнулись вместе с головой.

     Вскоре после того, как это сделала, она выпрямила голову.

     – Поскольку ты смогла сказать, что завтра будешь в порядке, думаю, я могу тебе уступить.

     Похоже, её настроение устремилось туда, куда Эрика и надеялась.

     – Да, серьезно... Эх~, как раздражает.

     Изначально даже Эрика не верила в этот вздор, что завтра будет в порядке.

     Придя к некоему выводу, Эрика поднялась с вялым выражением лица.

     – В конце концов, мы, наверное, лишь заигрывали с Тацуей. Мы толком никогда не просили у него «руку помощи», предполагая, что даже если ничего не скажем, он всё равно придет на помощь. Поэтому я пришла в ярость~, когда увидела, что он также помогает той женщине и держит ногу в обоих лагерях... Черт, мне снова становится неловко.

     Между щелями рук, которыми она закрывала лицо, был виден румянец. Её смущение не ограничилось лишь словами.

     Видя этот странно очаровательный вид, Мизуки глубоко вздохнула.

     – ...Что за вздох, ты будто говоришь «ты удивила меня от всего сердца».

     – Не уверена насчет всего сердца, но ты меня действительно удивила.

     Мизуки сделала большие глаза в ответ на острый взгляд, посылаемый Эрикой между пальцев.

     Но острота из глаз Эрики постепенно исчезла.

     Мизуки чуть передвинулась и оказалась прямо перед Эрикой (ей потребовалось лишь повернуть стул), затем схватила её руки и убрала их с лица Эрики.

     – Значит, в конце концов, ты просто упрямо застряла в яме ненависти к самой себе... Думаю, такое мышление называется «внутренний монолог».

     – Ауч! Мизуки безжалостно пронзила мне грудь своими словами~.

     – Я говорю очень серьезно.

     – ...Извини.

     Хотя за этими словами не было эмоций, тело Эрики, похоже, сжалось ещё больше.

     – Откровенно говоря, Эрика-тян, ты не можешь полагаться на то, что Тацуя-кун сделает первый шаг навстречу.

     – ...Как я и думала?

     – Я не уверена, действительно ли ты в поисках или нет, но если всё, что ты будешь делать – это прятаться, тогда он действительно оставит тебя в стороне, так ведь? Прежде всего, Миюки для Тацуи – это всё. Даже если ты не сделаешь никаких явных жестов, если ты по крайне мере не приложишь усилия, чтобы остаться в его поле зрения, вспомнит ли он тебя?

     – ...Такое... определенно возможно.

     – Думаю, я с уверенностью могу сказать, что идея, что Тацуя активно будет уделять внимания Эрике – явно неверна. Я уверена, что ты уже проиграла, если начала с этого предположения.

     – Да... ты права. У этого парня стальные нервы, и я буду слишком доброй, если скажу, что он медленно соображает. С таким противником неловкость никуда меня не приведет.

     Эрика крепко сжала пальцы.

     Увидев это, Миюки показала теплую, заботливую улыбку.

     Такая сцена встретила Микихико, когда он вошел.

     – Эх, значит, вы действительно с собой ничего не взяли, – и как только вошел, Микихико произнес эти слова.

     Прежде чем две девушки успели спросить «о чем ты говоришь?», Микихико достал два бутерброда с пластикового пакета, который нес в руках.

     – Держи, Эрика, он с тунцом, картофелем и морковью. Шибата-сан любит бутерброды с яйцом, верно?

     – Э, почему?

     – С-спасибо.

     – Всегда пожалуйста, – ответил он Мизуки. – Просто так. Если ты ничего не съешь, всё равно будешь голодна, даже если ничего не делала, только спала, да? – затем ответил на вопрос Эрики.

     – Хо~... Мики, ты становишься наблюдательней.

     – Хотел бы я сказать: рад это слышать, но это от Тацуи. Потому что ты по-видимому его избегаешь, он попросил меня принести их.

     Услышав слова Микихико, Эрика и Мизуки переглянулись.

     – Значит, он не забыл...

     – Похоже, тебя не оставили в стороне...

     Эрика вдруг решительно вскочила.

     – Ч-что такое?

     Перед удивленной Мизуки Эрика приняла победоносную позу.

     – Если у тебя об это есть свои мысли, то у и меня тоже, Тацуя-кун! Я не смирюсь с тем, что со мной обращаются, как с пустым местом!

     – Ты явно сбежала, когда он обратил на тебя внимание.

     – Мики, ты что-то сказал?

     – Нет. Я просто сказал, что лучше ешь побыстрей, – Микихико достал свой собственный бутерброд и ответил, не удосужившись на неё даже ещё раз посмотреть.

     Как и ожидалось от друзей детства. Даже если случайно наступил на мину, он ловко выкрутился – у него большой опыт в обращении с Эрикой.

     В любом случае, Эрика успокоилась и села. Сразу же после этого все трое начали есть свои бутерброды.

     – Ауч!..

     Внезапно лицо Мизуки напряглось, и она быстро закрыла глаза. Эрика ловко поймала выпавший с её рук бутерброд с яйцом. Но так как Эрика сделала это машинально, она и Микихико продолжали смотреть на Мизуки, на которую навалилась мучительная боль. Мизуки сняла очки и прижала руки к глазам.

     С её уст выскользнули сломанные стоны:

     – ...Что... Это... Такая аура... я никогда не видела...

     Заменив неладное, Микихико поспешно достал талисман и активировал барьер, блокирующий духов. Хотя это было против школьных правил о запрете ношения CAD-ов, сейчас никого из присутствующих это не волновало.

     – Это «демоническое» присутствие...

     Это были не псионовые, но пушионовые волны. Вот почему Эрика не могла знать, а Микихико узнал лишь после того, как сосредоточился.

     Чисто «демонические» волны пронзили и прошли сквозь барьер.

     Учитывая их способность проникнуть сквозь линзы, неудивительно, что такая сила сумела повлиять на глаза Мизуки.

     – Шибата-сан, надень свои очки.

     Однако вместе с барьером защитные линзы должны суметь отразить волны.

     Как и предположил Микихико, Мизуки сумела расслабиться, когда снова надела очки.

     Поэтому у них, наконец, выдалось свободное время, чтобы осознать, что случилось...

     Эрика и Микихико, оба с бледными лицами, переглянулись.

     – Не говори мне, что вампир здесь, в школе?

     – Как нагло! Мики, где он? – бойко вскочив на ноги, Эрика не обратила внимания на грохот упавшего стула. Она с ярким выражением двинулась к Микихико.

     – Эрика, расслабься, – Микихико тоже поднялся и спокойным тоном серьезно ответил.

     – Прежде нужно взять наши устройства. С одними талисманами я не чувствую себя в безопасности.

     – ...Верно. Мизуки, подожди здесь, в классе.

     – Я тоже иду.

     Эрика потребовала очевидного, но Мизуки покачала головой.

     – Мизуки?

     – Я чувствую, что мне лучше пойти с вами. Что до причины... я и сама не уверена.

     Её тон остался мягким, но содержал храбрость, которую нельзя было разубедить.

     – ...Понял. Но, пожалуйста, не отходи от меня.

     – Мики? – Эрика широко раскрыла глаза на неожиданные слова Микихико.

     Тем не менее его слова были результатом тщательного размышления, а не сказанные чисто по обстоятельствам.

     – Один человек будет легкой добычей, но группа сможет атаковать легче. К тому же, глаза Шибаты-сан станут одним из основных козырей.

     – Ха... Мики, тогда ты должен взять ответственность за защиту Мизуки.

     Любые другие слова будут лишь напрасной тратой времени, поэтому Эрика направилась к месту, где хранились CAD-ы. Микихико был на шаг позади. И он, и Мизуки знали, что сейчас не время и не место для каких-либо подростковых романтических сцен. Тем не менее, чтобы убедиться, что Мизуки не останется позади, он ничего не мог сделать, кроме как взять её за руку... Микихико убедил себя в этом.

     ◊ ◊ ◊

     Лейтенант Сильвия, позывной «Меркурий Первая», во время миссии в Японии служила поддержкой Майору Анджелине Сириус. Тем не менее, в её обязанности забота о Лине не была включена.

     Члены Звезд подразделялись на Планеты Первого Класса, Планеты Второго Класса, Созвездия, Кометы, и Спутники. Среди них Планеты Первого и Второго Класса, а также Созвездия, считались передовой линией войск, тогда как Кометы и Спутники как правило выполняли роль поддержки или агентов под прикрытием. Конечно, так роли были распределены на бумаге, поскольку Лине была поручена миссия под прикрытием, несмотря на её статус Планеты Первого Класса.

     Как члена «первого класса» Кометы «Меркурий», обязанности Сильвии как правило ограничивались поддержкой с тыла, например использование магии для сбора и анализа данных. Среди её соотечественников в этой миссии её способности сбора данных высоко ценились и, в отличие от посольства, она специально готовилась тайно анализировать сигнатуры псионовых волн.

     Её текущая задача заключалась в идентификации человека в маске, сбежавшего от Лины после их боя. Чтобы проверить, есть ли у кого-то похожая сигнатура псионовых волн, она в одиночку проходила через всю актуальную информацию о людях, связанных с армией и правительством USNA.

     Как ключевой компонент CAD-ов, индукционный камень обладал функцией преобразования псионовых сигналов в электрические сигналы. Более того, независимо от того, был это волшебник, или простой человек, следы Псионов по-прежнему выпускались, даже если он ничего не делал. После того как индукционный камень завершит преобразовывать псионовый сигнал в электрический сигнал, шаблон может быть электрически записан и передан в проектор. Однако по сравнению с плоским изображением проектора, когда пытаешься преобразовать изображение обратно в сигнатуру псионовых волн, за короткий промежуток времени могут появиться несколько различий. Вот почему на эту задачу вместо обычных людей были отведены тренированные в идентификации сигнатуры псионовых волн волшебники.

     В конце концов, практически невозможно собрать данные всех военных и правительственных чиновников USNA, но был включен почти каждый волшебник. Также были включены люди, которые не были волшебниками, но находились под юрисдикцией Звезд. Тихо молясь, что ничего не найдет, Сильвия продолжила проверку.

     Сначала она проверила, что никто из Звезд не имеет этой сигнатуры. Остальные из других передовых сил, не связанных со Звездами, у которых было сходство, имели алиби. Вскоре после полудня Сильвия обнаружила нечто, заслуживающее внимания.

     «Э? Не может быть...»

     ◊ ◊ ◊

     Когда Лина обедала со своими одноклассниками из класса A, а не с группой Миюки, она билась над тем, что будет делать после. Обеденный перерыв длится всего один час, и осталось всего лишь 30 минут. Наверное, минут через пять она закончит есть. После этого она обычно искала другое место для чая или шла в школьный совет, как член на полставки, но сегодня...

     «...Наверное, следует пойти встретиться с Миа»

     Она была соседкой Лины, и на некотором уровне тоже товарищ. Сегодня Михаэла Хонда, или если коротко «Миа», посещает Первую Школу под прикрытием продавца из Устройств Максимилиана. Лина была занята преследованием дезертиров, поэтому последние пару дней её не видела.

     Хотя она над всем этим размышляла, движения рук и выражение Лины не раскрыли, что было у неё в голове, она естественным образом продолжала разговаривать со сверстниками до тех пор, пока последняя пустая тарелка не была удалена.

     «Это!?»

     Лина машинально захотела встать, но сразу же поймала себя, когда подняла талию. К счастью, одноклассники предположили, что она поправляет осанку, и не обратили внимания. Лина надела вежливую улыбку и яростно пресекла волнение, пробежавшее в голове.

     Именно тогда прошла чужеродная волна. Она увидела, что сверстники ничего не заметили, наверное это была не магическая аура, но волна Пушионов. Лина заметила лишь потому, что в последнее время множество раз вступала с ней в контакт во время боя. Это было присутствие человека в маске, «вампира». Она также грубо определила его направление. Оно исходило из-за двери, в которую входят рабочие.

     «Точно, Миа!»

     В то мгновение, когда она подумала о его местоположении, через голову Лины прошло всё, о чем она размышляла. Прямо сейчас было как раз то время, когда Миа посетит Первую Школу. Как член команды перевозки, она должна была получить доступ к этим дверям.

     – ...Извините, я только что вспомнила, что мне нужно кое-что сделать. Я догоню вас позже, ребята, – Лина вежливо извинилась перед сверстниками и поднялась из-за стола.

     ◊ ◊ ◊

     «Это оказалось Образованием Иллюзорного Контакта... Похоже, было ошибкой отнестись к ним слишком легко, как к обычной старшей школе»

     Из трейлера Устройств Максимилиана раздался бессловесный голос. Отраженная пушионовая волна была похожа на взмахи крыльев пчелы, шум, который нельзя услышать человеческим ухом. Это был «звук», сформированный коллективным сознанием вампиров. В этом «голосе» было 70% подтверждения и 30% отрицания. Перемешанные и разрозненные голоса не могли быть разделены так легко.

     «Думаете, они заметили?»

     Образование распространилось вдоль стены и двери. Между скрытой пушионовой волной и замаскированными псионовыми волнами произошло лишь сиюминутное волнение. Лишь горстка волшебников способна обнаружить пушионовые волны, а кроме этого их сигнатура псионовых волн была как у обычного человека.

     В трейлере у вампира появился новый вопрос, на который ответили пушионовыми волнами изнутри. Если бы присутствовала третья сторона, способная обнаружить эти мысли, тогда наблюдатель увидел бы, как она говорит сама с собой. На этот раз ответ был на 90% отрицательный, они считали, что не были обнаружены.

     «Я тоже так думаю... Тем не менее, не следовало сюда приходить»

     Чтобы поддерживать видимость, её прикрытие, позволившее ей нагло получить доступ к Первой Школе, было поистине отличной возможностью. Однако если взять во внимание её истинные цели, вход в Первую Школу, напичканную сенсорами и контр магией, нес неоправданный риск. Её внешний облик не позволил отказаться от этого задания, но было бы лучше избегать этого места, даже если бы пришлось отказаться от внешней личности... Её начало охватывать беспокойство.

     ◊ ◊ ◊

     После обеда Тацуя прибыл на крышу школы.

     Из-за кислого настроения Эрики, вышло так, что Тацуя, Миюки и Хонока обедали сегодня вместе.

     С определенной точки зрения он оказался в положении, когда у него по цветку в руке. К черту, он был именно в таком положении. В конце концов, ни Миюки, ни Хонока не потрудились скрыть своё влечение. Они не то что не пытались, они никогда даже не хотели его скрыть.

     Он ничего с этим не мог поделать, но даже кто-то с сердцем Тацуи почувствует себя немного неловко из-за взглядов, бросаемых тайком в его направлении. Именно поэтому он и решил сбежать из столовой.

     Крыша Первой Школы была подобна воздушному саду вкупе с модными скамейками, и была весьма популярным местом в школе.

     Тем не менее, учитывая середину зимы, немногие приходили сюда из-за кусачего холода на улице.

     Сегодня было довольно влажно, но с уменьшением температуры было чрезмерно холодно. Поэтому на крыше были лишь они трое. Можно предположить, что против холода можно использовать магию, но за исключением выбранного меньшинства, большинству учеников было запрещено носить CAD-ы. К тому же никто не был достаточно глуп, чтобы «использовать магию без CAD-а» просто чтобы защитить место обеденного перерыва. Тем не менее, они трое принадлежали к этому меньшинству. В настоящее время Миюки применила магию, чтобы блокировать холод, и позволила всем троим насладиться уютным временем.

     И ещё раз для акцента: магия Миюки покрывала всех троих. Её магия концентрировала кислород для создания холодного воздуха. Даже если она изменила направление, тривиальная задача удерживания снаружи холода, который не достиг даже точки замерзания, для неё была парой пустяков.

     Другими словами, там никак не могло быть холодно.

     Но Хонока плотно обхватила руку Тацуи, что даже ни одной щели не было видно.

     В тот момент, когда Хонока сделала свой ход, Миюки пораженно посмотрела – хотя, взгляд был более похож на холодный – но теперь схватилась за другую руку Тацуи, будто чтобы оспорить требования Хоноки.

     Благодаря этому Тацуя стал полностью неподвижным, как если бы ему связали обе руки.

     Сейчас Тацуя был бы просто очаровательным, если бы немного покраснел, но даже когда он с обеих сторон был скован грудями значительной величины, на Тацуе по-прежнему была его обычная кривая улыбка, которая говорила «что я могу поделать». Многие из учеников верили, что в его положении никто не должен жаловаться, даже если тот час же получил бы удар ножом в спину.

     К тому же Миюки и Хонока по некой неизвестной причине погрузились в молчание. При более внимательном рассмотрении, они двое покраснели до кончиков ушей. Поскольку это не из-за температуры, то причина должна быть в этом. Не лучше ли им отпустить руки, подумал Тацуя. Хотя с такими мыслями его бы не назвали нечувствительным, но он не смог бы избежать обвинения в игнорировании женского сердца.

     Тем не менее, даже когда положение стало таким, Тацуя не собирался вечно жаловаться. Так как они двое больше не говорили, Тацуя начал в голове организовывать данные относительно текущего инцидента.

     Изначально он думал, что «вампиры» атакуют людей с некой целью. Исходя из текущего положения, он знал лишь то, что они атакуют людей с высокими магическими способностями и забирают кровь и духовную энергию.

     Почему они атакуют волшебников?

     И какой смысл забирать кровь?

     В конце концов, почему они прибыли в Японию, сбежав от военных USNA? Они остаются в Японии, чтобы достигнуть некой цели, или третья сторона заставила их здесь что-то делать.

     Не в состоянии найти ответы на эти вопросы, он как-то переключился на подлинную личность «вампиров».

     «На основе системы идентификации практиков древней магии, мы должны быть правы в том, что «вампиры» действительно "Паразиты"»

     «Согласно гипотезе сэнсэя, есть хороший шанс, что Паразиты сформировались из независимых информационных тел, отколовшихся от человеческой психики»

     «Информация Шизуку, что эксперимент USNA по созданию миниатюрной черной дыры – катализатор, тоже заслуживает доверия»

     «В таком случае инцидент был вызван информационными телами, которые вторглись из другого измерения... Моя теория верна?»

     «Проблема заключается в связи, вернее в её отсутствии, между информационными телами, которые вторглись из другого измерения, и информационными телами, которые сформировались активностью человеческой психики»

     «Суть в том, где истинная форма «психики»? В другом измерении? Высшем измерении? Или даже «нигде»?»

     «В таком случае, где Идея? Эйдос?»

     Заметив, что движется в когнитивный тупик, Тацуя слегка покачал головой и попытался реорганизовать мысли.

     «Есть две возможности»

     «Первая: Паразиты вторглись из другого измерения»

     «Вторая: из другого измерения просочилась неконтролируемая энергия и стимулировала ранее спящих Паразитов, обитающих в этом мире»

     «И наконец мы ничего не знаем о независимом информационном теле, полученном из активности человеческой психики, так что это предел того, куда мы можем зайти»

     «Учтя эту предпосылку, я должен понять, как его обнаружить и разрушить»

     «Если информационное тело пришло из психики, высока вероятность, что оно состоит из Пушионов»

     «Поэтому учитывая мои способности, есть ещё враги, которых я не могу разложить, даже если могу их почувствовать, э...»

     Его ход мыслей был сорван неожиданным движением Миюки.

     – Миюки, что случилось?

     Она шевельнулась не потому, что больше не могла этого выносить, но непроизвольно двинулась из-за беспокойства.

     Услышав голос Тацуи, Хонока заметила, что это не потому, что он нянчится с Миюки и также отпустила его руку. Её тело сразу же задрожало, потому что магия, удерживающая холод, исчезла.

     – Ах, мне ужасно жаль.

     Миюки свободной рукой быстро активировала CAD.

     Холодный воздух улетучился в мгновение.

     Однако выражение Миюки осталось к этому равнодушным.

     – Нет, не утруждай себя. Так что случилось?

     Действия Тацуи не передали даже намека, что его затронул холод.

     С его Магией Самовосстановления в сочетании с буквально адскими тренировками, у Тацуи не было причин храбриться перед лицом холода. Он был больше обеспокоен странным поведением сестры.

     – ...Такое чувство, что по телу прошлась своего рода волна дискомфорта... Нет, наверное, это моё воображение.

     Миюки виновато покачала головой, будто чувствовала вину за беспокойство Тацуи во время его перерыва. Тем не менее, Тацуя обратил внимание не на её извинение.

     – Волна дискомфорта? Псионовая или пушионовая?

     По совпадению сопоставив это с предыдущими размышлениями, Тацуя не мог просто забыть это как неправильное истолкование. Тем не менее, его вопрос оказался бессмысленным.

     – Я не знаю... но если Онии-сама не заметил... думаю, это Пушионы?

     Невозможно, чтобы псионовые волны избежали обнаружения Тацуи.

     Совершенно неожиданно. Когда это пришло Тацуе на ум, он сразу же сделал вывод, что сейчас не время для таких неторопливых мыслей. В терминалах старшей школы магии, которая непосредственно связана с национальными университетами магии, хранятся горы секретной информации, поэтому были обязательны и реализованы гарантии безопасности на уровне университетов магии. Были установлены не только контрмеры против подозрительных личностей или скрытых записывающих устройств, но и серьезные контрмеры против магии.

     Внезапный всплеск пушионовых волн намекал, что кто-то проник сквозь контрмеры. Государственные учреждения определенно вмешались бы, если бы это место наводнили магические волны, вызывающие дискомфорт. Учитывая, что это чувство прошло в большинстве своём незамеченным, владелец волны обладал силой обуздать свои пушионовые волны.

     Одного дискомфорта недостаточно, чтобы посчитать владельца опасным, но для оптимистического исхода объяснений было даже меньше. Ненужно даже говорить, что среди возможных противников, которые могут у Миюки вызвать замешательство, высокий шанс, что это «вампир».

     Когда он размышлял над тем, как выявить источник этой пушионовой волны, и как лучше всего с ним справиться, его информационный терминал завибрировал. Это был звук входящего звонка. Тацуя поднес терминал к уху.

     – Тацуя-кун, это ужасно!

     Прежде чем он успел что-то сказать, из терминала вырвалась эта фраза. Даже если ничего критического не случилось, более робкий человек – если предположить, что не «упадет» после слова «ужасно» – запаникует. Под нормальными обстоятельствами можно было бы подумать, что сначала нужно назвать своё имя, но сейчас для этого было не время и не место. К тому же для Тацуи это была прекрасная возможность вступить в разговор.

     – Саэгуса-сэмпай, знаешь точное местоположение?

     Передатчик, которым в прошлый раз он выстрелил в тело вампира, всё ещё не был вынут. Пока существо, которое вторглось, – предыдущий вампир, они могут использовать школьную Локальную Систему Позиционирования (LSP), чтобы найти текущую позицию цели. Как предыдущий Президент школьного совета, Маюми должна знать пароль к контрольному механизму LSP (конечно, это вопиющее нарушение её обязанностей Президента школьного совета).

     – Вампир уже в школе, ах, будет намного легче, если ты уже всё понял. Предыдущий сигнал шел от черного хода к погрузочному складу персонала для классов практики. Сегодня там запланирована демонстрация нового проверочного оборудования работниками Устройств Максимилиана.

     «Другими словами, вампир проник в эту группу»

     Несмотря на то, что это имело отношение к его предыдущим размышлениям, Тацуя отложил вопросы, вроде «почему вампир выбрал именно это время, чтобы появиться» или «какая его цель» и быстро поднялся.

     И сразу же после этого активировал Устройство Полёта на талии и прыгнул через ограждение.

     Миюки со своим Устройством Полёта быстро последовала его примеру.

     Не имея личного Устройства Полёта, Хонока была оставлена позади, на крыше.

     ◊ ◊ ◊

     Кроме членов школьного совета и выбранных членов дисциплинарного комитета, остальным ученикам было запрещено в школе носить CAD-ы.

     Ученики оставляли их в хранилище и забирали после школы.

     Когда уроки ещё не закончились из хранилища взять CAD-ы довольно трудно. Во время весеннего инцидента любой человек с глазами мог сказать, что было экстренное положение, поэтому для взятия CAD-ов были сделаны специальные исключения. К сожалению, аномалию сегодня обнаружила лишь крошечная часть учеников и учителей. Прискорбно, но персонал в хранилище не был в их числе, поэтому запросы Эрики и Микихико были отклонены...

     ...Но только если бы здесь были лишь они.

     – Йошида-кун, как... А, вы, ребята, тоже заметили.

     Когда Эрика спорила с персоналом, прибыл Катсуто.

     – Дзюмондзи-сэмпай.

     Неважно, как сильно Эрика плясала под свою дудку, она никак не могла проигнорировать Катсуто. И не из-за их положения младшеклассницы или старшеклассника, а из-за разницы между их навыками и статусом.

     Эрика чуть отошла, но оставила руки на стойке, когда Катсуто слегка наклонился вперед. Этого одного было достаточно, чтобы работница, которая была на дежурстве в хранилище, была перегружена присутствием ученика.

     – Сейчас экстренное положение, мне нужно получить мой CAD.

     На самом деле Группа Клубной Деятельности также неофициально имела право носить CAD-ы, но Катсуто вежливо соблюдал правила, после того как уступил свою должность Хаттори.

     – Н-но уроки ещё не закончились...

     – Это экстренное положение.

     Но, похоже, он оказался тем, кто не собирался быть связанным правилами. Столкнувшись с работницей, которая искренне пыталась отстаивать свой долг, Катсуто ещё раз надавил. Наконец, хорошая работница жалобно уступила и потеряла весь цвет лица.

     – Если ничего не предпринять, будут серьезные последствия. Пожалуйста, верните мой CAD.

     – ...Хорошо, подождите немного.

     Упрекнуть работницу в слабости было бы неуместно. Если только не быть со столь же свирепым характером, невозможно противостоять воле Катсуто.

     – Эти двое мои ассистенты.

     – ...Поняла.

     Тем не мене, её положение было действительно жалким.

     ◊ ◊ ◊

     Лина бежала с комом в горле, и как только в поле зрения попал трейлер Михаэлы, она сразу же поспешила к нему. Изначально она крайне сопротивлялась идее, что товарищи увидят её в форме школьницы. Одно дело, когда кто-то просто увидит её в форме, но совсем другое и чрезвычайно смущающее, если кто-то увидит её в форме, когда она будет находиться в настоящей старшей школе. Миссия Лины заключалась в проникновении в качестве ученицы старшей школы. Но из-за другой миссии по выслеживанию нечеловеческих дезертиров, её разведывательная работа в настоящее время была приостановлена. К тому же её раскрыли её же цели расследования, Тацуя и Миюки. Лину кое-что без конца беспокоило: есть ли ещё необходимость маскировать себя под ученицу старшей школы?

     Однако даже если Тацуя и Миюки о ней знали, сверстники и учителя, похоже, не знали. Видимо у Тацуи и Миюки не было намерений раскрывать истинное лицо «Сириуса». И Лина не имела понятия, что они планируют. В положении, когда она никак не может не дать им двоим раскрыть её секрет, держать детали в тайне – для неё лучший выбор.

     Прямо сейчас было время, когда она должна была убедиться, что избегает любого подозрительного поведения, не соответствующего ученице старшей школы.

     Поэтому Лина не могла решить, должна ли посетить Михаэлу в трейлере Устройств Максимилиана.

     Тем не менее, просто поставить в известность Михаэлу даже не пришло Лине на ум. Хотя несколько наивно, но она не могла игнорировать свой долг по отношению к товарищам. Оказавшись между долгом по отношению к товарищам и своей миссией, Лина застряла между молотом и наковальней. Она приняла позицию, чтобы избежать обнаружения противником, но пренебрегла осторожностью к окружению.

     Лина видела, как Михаэла вдали сходит с трейлера, но не смогла почувствовать ничего особого и вздохнула.

     ◊ ◊ ◊

     Хотя Тацуя и Миюки знали место назначения, они едва ли спустились вниз с насильственным ревом. Без сомнений, вампир, вызвавший переполох в столице, проник в школу, но на самом деле большого хаоса видно не было. Со времени срабатывания тревоги цель должна быть под наблюдением, и к тому же работники Устройств Максимилиана вошли в школу на законных основаниях. Опрометчивые действия без уважительной на то причины запрещены.

     Но непрерывное наблюдение для Тацуи тоже не вариант. К тому же он впервые столкнулся с волшебным созданием, а не с волшебником.

     Если начать бой наудачу, тогда есть возможность раскрыть секретную магию и техники. Одного воображения о приказах неразглашения было для него достаточно, чтобы почувствовать себя угнетенным.

     По крайней мере, было бы легче, если бы они знали, кто был «вампиром», зараженным Паразитом. Команда Устройств Максимилиана состояла из шести сотрудников. Если они будут передвигаться вместе как группа, невозможно будет различить, кто из них излучает сигнал. Тем не менее, о том, чтобы заставить их всех и других свидетелей исчезнуть – а в этом случае, наверное «ликвидировать» – также не может быть и речи. Спрятавшись в пустом классе научного крыла, Тацуя с сестрой пристально следили за мобильной лабораторией (модифицированным трейлером, используемым в качестве хранилища) возле зоны стыковки.

     – Лина? – невольно вырвалось у Миюки. Прежде чем сестра заговорила, Тацуя уже знал о присутствии Лины, что та идет к трейлеру, но сейчас с новым интересом посмотрел на переведенную ученицу со светлыми волосами.

     Их «дуэль» произошла лишь позавчера – хотя она произошла около полуночи, так что всё, что до рассвета считается вчера – но вот она пришла в школу как ни в чем не бывало. Конечно, ожидаемо, что спец. войска больших стран сделаны из прочного материала, но здесь она также делала неосторожные шаги, не подобающие её статусу.

     Не было видно, что она делала это умышленно. Она слишком расслабила внимание, до такой степени, что даже не обнаружила их взгляд. От неё исходило впечатление, что она в муках нерешительности.

     Тацуя следил за ней без каких-либо конкретных причин, как раз когда женщина в костюме направилась к Лине с предыдущей позиции возле трейлера.

     По движениям губ он понял, что Лина сказала имя «Миа». Тацуя предположил, что эта женщина – агент USNA, посланный проникнуть в Устройства Максимилиана.

     На вчерашнем допросе Лина сказала, что охотится на вампиров. И сказала не для галочки, она действительно на них охотилась. Однако вместе с тем она сказала, что они знали, что дезертиры сбежали в Японию, но не знали их настоящих личностей. Была высока вероятность того, что вампир замаскировался одним из их агентов, из-за чего вампиров стало гораздо труднее обнаружить.

     «Трудно представить, что кто-то вроде Сириуса из Звезд не смог бы идентифицировать свою цель, даже после неоднократного с ней столкновения...»

     Подумав об этом, Тацуя рискнул взглянуть на эту женщину своим «взглядом».

     И сразу же после – почувствовал. Своими усиленными чувствами он нашел следы поиска другого наблюдателя.

     Вокруг женщины затанцевало огромное количество «духов».

     ◊ ◊ ◊

     В отношении неожиданного запроса на контакт от Анджелины Сириус на территории Первой Школы, Михаэла Хонда почувствовала волну замешательства и тревоги. Хотя у них была одна и та же миссия в обнаружении таинственного волшебника Стратегического Класса, Лина и Михаэла принадлежали разным командным структурам. В плане ранга Лина была выше, но трудно представить, как она отдает приказы Михаэле. Хотя в этом отношении Лина не придерживалась традиций. Мягко говоря, её не испортило общество, а если отрицательно говоря, она была просто упрямой. Тем не менее, Михаэла не имела понятия, в чем Лина попросит её помочь. Лина была Главнокомандующим Звезд, тогда как Михаэла простым техником.

     Тем не менее, она не могла игнорировать непосредственную начальницу. Если так сделает – всё равно, что закричит, что подозрительна. Михаэла вышла из трейлера, усердно попыталась принять вид нормальности и направилась к Лине.

     При этом она отмахнулась от продолжавших её преследовать духов, будто от мух.

     ◊ ◊ ◊

     То, как женщина-техник пыталась избежать невидимых для обычных волшебников духов, укрепило веру Микихико в то, что это именно она.

     – Это точно она. Здесь невозможно ошибиться.

     Услышав приглушенный голос Микихико, Катсуто молча кивнул.

     – Полагаю, что Лина. Значит... она лидер, – едва сдерживая ярость, прошептала Эрика, она уже держала в руке устройство в форме ваказаси.

     Хотя Тацуя и Миюки знали, что это недопонимание, было совершенно естественно, что Эрика сделает такое предположение.

     – Там барьер, который блокирует зрение и слух, но они не могут соврать машинам...

     – В таком случае, позвольте мне кое-что сделать.

     Микихико и Катсуто обменялись кивками. За Микихико была Мизуки, она совершенно не могла скрыть своё встревоженное выражение и содрогнулась.

     – Эрика, ещё рано.

     – Поняла.

     Она и правда немного отвлеклась, но сохраняла спокойствие, когда ответила. Услышав это, Микихико бросил талисман, который держал в руке. Шесть полос бумаги выстроились в виде веера и на небольшой высоте заскользили вдоль земли. Талисман приземлился, сформировав вокруг трейлера идеальный шестиугольник.

     – Начинаю.

     В отличие от теорий современной магии, он вызвал магию широкой области, которая препятствует чувствам.

     ◊ ◊ ◊

     – Миа... Что случилось?

     Видя, как Михаэла взмахнула руками, будто отгоняя мух, Лина склонила голову в недоумении.

     Не было бы замешательства, если бы всё ещё было лето. И это не было бы странным весной или осенью, но сейчас была середина зимы. Температура была абсолютно холодной, без всякого намека на тепло. Одно дело в помещении, но снаружи мухи летать никак не могут.

     – Нет, ничего.

     Если бы Лина лишь услышала её голос, то ничего бы не заметила. Однако её выражение явно дрогнуло и если учесть время и место, это была бы тяжелая ошибка. Так считала Лина.

     Но Лина также считала, что ошибка, которую совершила Михаэла, в данную минуту не важна.

     Тем не менее, сейчас она была вынуждена сказать Михаэле, что они должны покинуть это место. Хотя инстинкты Лины говорили ей проверить источник колебания Михаэлы, но логика требовала сначала убедиться, что Михаэла успешно сбежит от угрозы вампира.

     Эта нерешительность отяготила действия Лины. К счастью, больше не было необходимости ломать голову.

     – ...Что это? Мы окружены!?

     Тот факт, что их охватила магия широкой области, подавляющая чувства, сразу же привлек внимание Лины.

     ◊ ◊ ◊

     – Это барьер!?

     Даже Миюки была поражена, что большой трейлер, за которым она наблюдала, внезапно исчез. Увидев, как сестра вопросительно повернула к нему голову, Тацуя утвердительно кивнул:

     – Должно быть, Микихико. Довольно впечатляющая техника.

     – Йошида-кун?

     Не вспоминая ни о первом, ни о втором потоке, Миюки не смогла скрыть своё удивление, что ученик первого года мог разработать такое сложное и мощное формирование, обманувшее чувства.

     – Магия влияет на зрение и слух. Похоже, она не может повлиять на физические движения, хотя...

     Он немного затревожился, оставляя Миюки в неведении относительно процесса, но он не мог позволить потратить зря кропотливые усилия, затраченные на создание этой сцены. Тацуя временно восстановил связь с линией, которая ранее оставалась в режиме ожидания.

     – Саэгуса-сэмпай, это Шиба.

     – Что такое?

     Ответ пришел сразу же. Похоже, она всё это время оставалась на линии.

     – Пожалуйста, выключи записывающие устройства недалеко от зоны стыковки к зданию практики.

     На улицах это был бы возмутительный запрос даже для дочери Семьи Саэгуса, но в пределах школы на некотором уровне Маюми всё ещё могла манипулировать всем, что считает нужным.

     – Зачем... Даже если спрошу, ты, скорее всего, не ответишь.

     – Пожалуйста.

     – Эх... Хорошо, они выключены.

     Если немного подумать над этим, можно прийти к выводу, что Маюми слишком балует Тацую.

     С другой стороны, Тацуя тоже балует Маюми, так что это было больше похоже на «взаимную вежливость» или «взаимную выгоду».

     – Выдвигаемся, Миюки.

     – Да, Онии-сама.

     Обменявшись взглядами, Тацуя и Миюки вылетели из окна классной комнаты, в которой скрывались.

     ◊ ◊ ◊

     Однако одним инстинктом ей удалось избежать белого клинка, мелькнувшего перед глазами.

     Лина толкнула Миа в сторону и использовала этот толчок, чтобы самой перевернуться назад. Хотя покрытая пылью, она всё же достала из внутреннего кармана старый информационный терминал. Скользнув в бок, Лина открыла терминал. Внутри оказался плоский CAD общего типа. Но Эрика не замешкалась – совершенно естественно, что замаскированные злоумышленники будут оборудованы диковинным оборудованием для неожиданных нападений.

     Даже не взглянув на Лину, Эрика бросилась к упавшей Миа и направила на неё острый конец ваказаси, держа его одной рукой.

     – Что ты делаешь, Эрика!?

     Лина активировала магию, сконструированную, чтобы откинуть Эрику.

     Но столкнулась с барьером контр магии, возведенным против неё, и была заблокирована от изменения явления.

     – Катсуто Дзюмондзи!?

     Когда она резко повернула голову от потрясения, перед ней появился серьезный гигант. Хотя его телосложение для неё не было чрезмерно возмутительным, само его присутствие, казалось, возвышалось над ней.

     Разведка идентифицировала его силу как нечто, чего заранее следует опасаться. Тем не менее, столкнувшись с ним лично, трудно было не пасть в благоговение перед тем фактом, что рядом находится кто-то его калибра. За то мгновение, когда внимание Лины было приковано к Катсуто, Эрика уже сделала последний шаг.

     – Миа!?

     Отчаянный крик, оплакивавший судьбу товарища, стремительно заменился изумлением, которое чувствуешь, когда наблюдаешь невероятное зрелище.

     Миа схватила клинок ваказаси голыми руками. Не используя CAD, её ладони были завернуты в магию барьера.

     Лина видела эту магию раньше. Это была та самая магия, что и у загадочного человека в белой маске.

     – Что здесь происходит?..

     – Лина, ты меня слышишь!?

     – Сильви?

     – Слава богу! Я наконец прорвалась.

     Это не был разговор через устройство связи. Это была магия, в которой преуспела Сильвия. Не используя в качестве медиума физическое тело, она передала свой голос через воздушные колебания. Пока будет сосредоточена на цели, она будет игнорировать любые физические препятствия и общаться без передатчиков или записывающих устройств, и неважно, насколько большим будет расстояние.

     Строго говоря, эта магия более эффективна в качестве метода прослушивания, но и в качестве передающего инструмента у неё есть собственные достоинства: сигналы передаются через воздушные вибрации в ушах, при этом не нужно беспокоиться, что кто-то подслушает. Да и практичность магии не может быть оспорена, так как не требует с принимающей стороны времени на активацию принимающего устройства.

     – Я раскрыла личность человека в белой маске.

     Даже когда Михаэла и Эрика держались друг от друга на расстоянии, зайдя в тупиковое положение, сознание Лины по-прежнему было приковано к голосу Сильвии.

     – Это Михаэла! Настоящая личность человека в маске – Михаэла Хонда!

     Сознание Лины опустело, но только на мгновение.

     – ...Миа, значит это ты человек в белой маске!

     Для Лины, Михаэла была простым товарищем по команде. Просто так получилось, что их комнаты были рядом и иногда они говорили за чаем.

     Тем не менее, тот факт, что Михаэла оказалась той, с кем Лина несколько раз столкнулась, нанес ей сильный удар.

     Тем не менее, находясь в безвыходном положении с Эрикой, Михаэла взглянула на Лину, на которой было довольно человеческое выражение. Однако это не был взгляд сожаления или заявления о невиновности, это был холодный, жестокий взгляд того, кто с опаской смотрит на врага.

     – Не трать слова понапрасну!

     Эрика считала, что вампир и Лина в сговоре. Она полностью проигнорировала то, что посчитала притворным криком неверия Лины и взмахнула ваказаси по отверстию в обороне Михаэлы. Когда ей оставался до противника один шаг, горизонтальный удар, который Эрика направила к уровню шеи Михаэлы, магически изменил направление, чтобы избежать руки, которой та защищалась, и нанес колющий удар по груди.

     Пораженная таким поворотом, Михаэла могла лишь с таким выражением посмотреть вниз к груди.

     На некотором уровне это был отличный результат.

     Несмотря на обучение ближнему бою, Эрика по-прежнему была волшебником.

     Хотя Микихико прошел тренировку боевым искусствам, он по-прежнему был практиком магии.

     В дополнение к магическому образованию, Эрика была до глубины души мечником. В области меча, когда владеешь лезвиями или кулаками в бою, навыки Эрики были на несколько уровней выше волшебников, с которыми Михаэла сталкивалась до этого.

     Однако в следующее мгновение помрачневшей оказалась Эрика. Не обращая внимания на юбку, которую носила, Эрика подняла ногу, чтобы ударить Михаэлу в область талии. И воспользовалась этим толчком, чтобы извлечь ваказаси и отпрыгнуть назад на безопасное расстояние.

     Михаэла полоснула правой рукой, чтобы развеять остаточное изображение Эрики. Её пальцы свернулись как когти с пирамидальным силовым полем вокруг них. Перед глазами Эрики и Лины отверстие в груди Михаэлы быстро затянулось.

     

     – Исцеляющая Магия!? Она может исцелить такое повреждение мгновенно!?

     – Похоже, мы сражаемся с настоящим монстром.

     На встревоженный крик Лины, Эрика выкрикнула свой собственный ответ, при этом не сводя глаз с Михаэлы.

     – Тогда, как насчет этого? – раздался голос с тени трейлера.

     И в сопровождении голоса холод зимнего воздуха заострился. С безупречной точностью к Михаэле заревел мороз.

     Михаэла была полностью заморожена, не успев ответить ни физически, ни магически.

     – Миюки?

     Это поразительное зрелище побудило Эрику расслабить позицию и тон. Фигура, которая появилась перед ней, была несомненно Миюки, с Тацуей, появившемся позади неё.

     – Что происходит!? Лина, с тобой всё в порядке!?

     – Пока всё хорошо, но, пожалуйста, отправь весь спецназ, который сейчас в режиме ожидания. Возможно, к выходу нам придется прорываться.

     – ...Поняла, всё сделаю.

     В ответ на встревоженные вопросы Сильвии о её безопасности, Лина спокойно ответила своими приказами.

     Как раз когда Лина и Сильвия разговаривали, к Лине направился Тацуя.

     – Отбой, – Лина быстро сказала одно слово и сразу же оборвала с Сильвией связь. Хотя это могло показаться бессмысленным, но всё же это была попытка скрыть свой козырь. Тацуя должен был слышать, что сказала Лина, но не удосужился поднять эту тему.

     – Лина, похоже, вы знакомы, но я заберу её, – сказал Тацуя, направившись к её бывшей соседке, которая превратилась в ледяную статую.

     – Ты... убил людей из Устройств Максимилиана?

     Услышав вопрос Лины, Тацуя сформировал почти что гримасу:

     – Не нужно предполагать самое худшее. Я лишь позволил им немного поспать.

     Работники Устройств Максимилиана не были заговорщиками, учитывая, что они не знали истинную природу Михаэлы. Они были просто обычными людьми, оказавшимися не в том месте и не в то время. Хотя если бы они создали шум, это создало бы хорошую возможность для Лины, она честно обрадовалась, что они не подвергнутся дополнительной опасности.

     – Секундочку. Я попаду в затруднительное положение, если ты просто заберешь её.

     Вместо Лины, которая могла лишь неохотно отступить, учитывая её ограниченный выбор, Эрика пожелала оспорить трофей.

     – Хотя в глазах Тацуи-куна это может показаться глупым, но у нас есть своя репутация. Если эта женщина действительно та, кто навредил Лео, тогда я не могу отдать её, даже тебе, Тацуя-кун.

     Она не была слишком воинственной, но в том, как она держала ваказаси, не было даже грамма впустую потраченных усилий. Это был явный намек, что она может немедленно и с минимальными усилиями начать бой.

     Не нужно было даже так тщательно её изучать, её глаза говорили всё.

     Эрика была серьезной на 100%.

     – Я не настаиваю над тем, что заберу её именно я.

     Тем не менее, это было недопонимание эпических масштабов.

     – Э?

     Как и ожидалось, Эрика приняла озадаченное выражение, будто Тацуя своим ответом её одурачил.

     – Разве вы не собирались изучить эту женщину и избавиться от неё?

     Лина прикусила губу на слово «избавиться». У неё не было права здесь говорить и выражение её лица ясно показало, что она пытается себя в этом убедить.

     – Всё, что нам нужно, – это результаты расследования.

     Тацуя даже не посмотрел на выражение Лины. Он сосредоточился, чтобы держать в поле зрения Эрику и Катсуто.

     – Я свяжусь для этого со своей стороной.

     Тацуя кивнул на ответ Катсуто.

     Тацуя смотрел на Катсуто и Эрику,

     Миюки смотрела на Тацую и Эрику,

     Катсуто не сводил глаз с Тацуи и Лины,

     Эрика пристально глядела на Тацую и Миюки.

     Лишь Микихико наблюдал за всей сценой, поэтому, конечно же, первым аномалию заметил он.

     – Берегись!

     Из-за чрезвычайного положения, предупреждение было поспешным и кратким. Но несмотря на это оно достигло желаемого результата. Катсуто возвел в воздухе барьер, чтобы блокировать электричество, сгенерированное Системой Рассеивания, тогда как Тацуя применил контр магию, чтобы развеять электричество.

     Миюки и Эрика поспешно повернули головы в сторону заклинателя, который высвободил магию.

     И застыли от потрясения – женщина, ответственная за высвобождение магии, оставалась замороженной. Человек из плоти и крови, нет, даже не человек, не смог бы цепляться за своё сознание, это было общеизвестно.

     Тем не менее, здесь всё опрокинулось с ног на голову. Ледяная статуя покрылась электричеством.

     – Самоуничтожение!? – со скорбью простонала Лина.

     – Все, на землю! – одновременно закричали Катсуто и Тацуя. Тацуя прикрыл Миюки, тогда как Микихико обхватил руками Мизуки. Катсуто, Эрика, и Лина присели в оборонительных позициях.

     Прорвавшись через лед Миюки, тело Михаэлы охватили языки пламени. И пожрали его, как огонь бумагу, затем сразу же погасли.

     После этого танцующий пепел рассеялся... но затем магия выстрелила в Тацую, Миюки, Лину, Эрику, и Катсуто из ранее пустых мест.

     Зимнее небо покрывали темные облака, возвещающее, что в любую секунду пойдет снег. Однако удары молнии не шли от облаков, но от, казалось бы, случайных мест. Это была не молния, потому что её скорости было далеко до десятков тысяч метров в секунду, она была в пределах видимого спектра. Самое большее, это была скорость выпущенной из лука стрелы.

     Тем не менее даже электрического шара такого размера было достаточно, чтобы сделать все движения невозможными. А десять таких выстрелов одновременно приведут к смерти.

     К тому же, даже если скорость была достаточно медленной для глаз, на расстоянии десять метров не было времени для возведения защитных барьеров. Они смогли блокировать первую атаку, потому что остались следы от барьера, созданного для блокировки того, что они ошибочно посчитали атакой смертника. Если бы эта атака началась внезапно, они не смогли бы уйти невредимыми. Кроме того, опасность по-прежнему присутствовала.

     Прежде чем Миюки успела повернуть голову, Тацуя уже магией стер вспышку, которая внезапно появилась у неё за спиной.

     Электрический шар, собравшийся над головой Эрики, был рассеян заряженными частицами льда, которые создала Миюки.

     Катсуто заблокировал вспышку, тогда как плазма Лины нейтрализовала ток.

     Не было следов применения последовательности активации. И электрический шар, и сила, применившая вращательное движение, были изменениями явления, произошедшими в результате последовательностей магии, сформированных Псионами.

     Предчувствуя изменения явлений в воздухе, вызывающие схождение электронов, они едва сумели противостоять атакам, которые могли появиться из ниоткуда.

     И снова не было следов волшебника. По крайней мере, в поле «зрения» Тацуи. Учитывая, что от «зрения» Тацуи враг ускользнул, он – не волшебник.

     «Значит, это Паразит!»

     Магия – что-то, освободившееся от Пушионов, плавающих в океане Идеи.

     Микихико и Мизуки находились немного вдали от остальных пятерых, в тени трейлера.

     Перед Тацуей и его товарищами вспышки в небе рассеялись. Это было то, что Мизуки увидела своими глазами, так как не могла увидеть предвестника магии и результата магии. Все магические ударные волны были отрезаны барьером. По предыдущему опыту Мизуки, Микихико пришел к выводу, что это для неё абсолютно необходимо. Благодаря этому они двое сумели избежать ударов молнией. Отказавшись от границ плоти, информационное тело по-видимому не могло чувствовать свет и звук, поэтому ему пришлось использовать магические волны, чтобы чувствовать мир.

     Но положение друзей не было столь удачным. Атака Паразита была рассеяна из-за провала внезапности. Группа Тацуи не была подавлена, но они не могли ударить в ответ, так как понятия не имели, откуда придет следующая атака. Атаки монстра не могли сказаться на Тацуе и компании, но Тацуя и компания также не могли нанести решающий удар по противнику.

     – Как странно... Почему оно ещё не сбежало?..

     Уши Мизуки поймали ветер слов Микихико.

     Услышав это, она внезапно начала обращать внимание на детали, которые до сих пор от неё уходили.

     Почему вампир, или Паразит, многократно использует неэффективные атаки?

     Хотя было невозможно выяснить, обладает ли Паразит волей или суждением, врожденная это его природа или механический рефлекс, но должна быть какая-то причина, заставляющая продолжать упорно нападать.

     Что это за причина?

     Этот вопрос возник у Мизуки в голове.

     Прежде чем успевало произойти изменение явления, Тацуя уже разбивал последовательность магии, созданную Паразитом.

     Он с самого начала не мог уловить ключевые компоненты развертывания последовательности активации, может, потому что её вообще и не было. Но магические атаки Паразита Тацуя мог предугадывать идеально.

     Получив необходимую брешь, чтобы начать контратаку, его ум также нашел свободное время, чтобы вместе с тем начать анализировать головоломку.

     – Шиба, что ты думаешь, почему оно это делает?

     И то же самое было для Катсуто.

     Прямо сейчас, с Миюки, Эрикой, и Линой на хвосте, Катсуто и Тацуя выстроились в формацию, где все стояли спиной друг к другу. Хотя они не могли видеть лица друг друга, это не помешало им понимать вопросы друг друга.

     – Я не уверен, оно это делает с умыслом, или это врожденная способность, но должна быть какая-то причина, почему оно нас здесь сдерживает.

     – Значит, оно может убежать, когда захочет.

     – По крайней мере, у меня нет никаких способностей, чтобы его задержать.

     – Как и у меня. В конце концов, мы даже не знаем, где оно.

     Катсуто оказался в той же лодке, что и Тацуя. Хотя их восприятие через Идею говорило им, что цель прямо здесь, они не имели понятия, как с ней справиться в физическом мире. В материальном мире не было четко определенной цели. С физическим существованием связь была очень хрупкой, такое впечатление, что была лишь хрупкая нить, едва поддерживающая связь для вызова магии.

     К тому же их противником было квантовое информационное тело. Тацуя не мог его разрушить, даже если бы обнаружил, что не оставило ему никаких жизнеспособных средств нападения.

     – Лина, ты что-то знаешь? – сказав это, Тацуя повернулся и навел CAD на Эрику, прежде чем нажать на спусковой крючок. Возле неё предвестник магии рассеялся, как туман.

     – ...Истинная форма вампира – нефизическая сущность, известная как Паразит.

     Даже если Тацуя будет её допрашивать, она планировала продолжать молчать, но быстро передумала, так как сейчас не время и не место. Лина ответила горьким тоном.

     – Определение, придуманное на Лондонской Конференции. Я уже это знаю.

     Однако возражение Тацуи так потрясло Лину, что она потеряла дар речи на твердые десять секунд.

     – ...Действительно, вы, ребята. Не говорите мне, что все ученики старшей школы в Японии сказали бы то же самое.

     – Расслабься. По всем стандартам мы – исключения.

     Поняла ли Лина скрытые нюансы, когда он назвал их исключениями, а не особенными, осталось неизвестным.

     – Ну?

     Поскольку даже сам Тацуя не осознавал это четко, вряд ли было бы удивительно, если бы Лина это упустила.

     – Паразиты овладевают человеческим телом и вызывают в нем мутации. Хотя, кажется, там есть некая связь с совместимостью с хозяином, движения Паразита основаны на инстинктах самосохранения хозяина.

     – Другими словами, оно хочет овладеть одним из нас?

     – Скорее всего.

     – Как.

     – Не знаю, я и сама надеюсь, что кто-то мне это объяснит.

     – ...Как бесполезно.

     – Ну уж простите!

     Во время этого грубого обмена оскорблениями, Тацуя и Катсуто по-прежнему сотрудничали, чтобы полностью свести на нет атаки Паразита. Тем не менее, Тацуя не надеялся, он был убежден, что энергия Паразита конечна.

     Система передачи энергии информационного тела оставалась для него загадкой, но Тацуя считал, что маловероятно, что противник будет бесконечно высвобождать магию. Как только оно придет к выводу, что не сможет овладеть одним из пяти человек в группе Тацуи – либо через сознание, либо инстинкт – оно может решить найти другого хозяина в другом месте. Конечно же, не может быть и речи, чтобы намеренно позволить ему овладеть собой. Тацуя не был достаточно высокомерен, чтобы поставить себя на такой пьедестал.

     Стратегия, которая дала бы возможность прорваться, оставалась недостижимой.

     – Выстрел... нацелилось на Эрику.

     Держа Мизуки в безопасности за спиной, Микихико полностью сосредоточился на наблюдении за товарищами, когда эти слова невольно выскользнули с его уст.

     – Неужели оно заметило, что лишь Эрика не может ему навредить...

     Основы магических техник Эрики – бой ближней дистанции против физических врагов. Кроме ударных волн дальней дистанции, которыми можно ослабить врага, она не обладала никакими другими способностями против врагов, у которых нет физического тела.

     Микихико не хотелось этого признавать, но у него росло беспокойство. Если бы он был чуть спокойнее, то возможно заметил бы, что Мизуки слушает каждое его слово, и осознал бы, что следует сразу же прекратить говорить неосторожные слова.

     – Если бы мы по крайне мере знали, где оно, тогда могли бы как-то ответить...

     На бормотание Микихико, Мизуки собралась с духом:

     – Йошида-кун, пожалуйста, убери барьер.

     – Э?

     Микихико паникующее ответил не потому, что забыл о присутствии Мизуки, но скорее из-за неожиданного характера её просьбы.

     – Шибата-сан, что ты задумала?

     – Я могла бы сказать, где именно оно находится.

     После этих слов Микихико наконец осознал, что говорил мысли в слух. На его лице появилось ужасно погрустневшее выражение.

     Однако Мизуки, похоже, это не заботило. Поддерживаемая яростной волей, она приковала Микихико к месту своим взглядом.

     – ...Я не могу, это будет для тебя слишком. Даже если я подавлю демоническую ауру, останутся побочные эффекты. Я даже не знаю, что случится, как только барьер исчезнет, и ты посмотришь прямо на эту демоническую ауру. В худшем случае ты можешь даже ослепнуть.

     – С того времени как я решила стать волшебником, я уже приготовилась к такому риску. Эрика-тян в серьезной опасности, нет? Если я сейчас не помогу, тогда сила, которой я обладаю, действительно станет бесполезной. Исчезнет сама моя цель быть здесь.

     Он знал, что именно пыталась сказать Мизуки. Микихико воспитывался с такими же ценностями.

     Однако Мизуки была молодой девушкой, родившейся в состоятельной, но мирской семье, – мирской в том смысле, что её семья не была магически одаренной, – и у неё случайно проявилась естественная способность предка видеть духов. Её кровная линии была столь тонкой, её семья столь периферийной, что если бы она не родилась, их связь с предком, практикующим магию, никогда бы не стала известной. Должно быть, её растили родители, которые ничего не знали об образе жизни волшебников.

     Не было причин, что она была такой решительной. Она – молодая девушка, которой не нужно нести такую решимость.

     «Ты не должна говорить такие слова», – хотел сказать Микихико. Такие слова больше подходили людям, как он, которые видят в себе не большее чем то, что сопровождает магию, кто использует магию, чтобы получать средства к существованию и вознаграждение от собрата, и не словами молодой девушки, которая просто так случилось, что родилась с магией. По крайней мере, так считал Микихико.

     Если оставить в стороне, что он был всего лишь «молодым парнем», Микихико всё это обдумывал.

     – ...Хорошо, я понял.

     В конце он мог лишь склониться перед просьбой Мизуки. Как иронично, что его сзади подтолкнули те же самыми ограничивающими ценностями, которые связали его как отпрыска известной магической семьи.

     Микихико достал из кармана спортивной куртки сложенную ткань и передал её Мизуки. Увидев, что она без полного понимания приняла ткань, он указал ей: «попробуй её развернуть». Ткань была удивительно тонкой и по размерам едва доходила до шали. Это был артефакт для магической защиты, основанный на артефактах «Офуда» Синто.

     – Обмотай её вокруг шеи. Если почувствуешь опасность, сразу же натяни её на глаза. У неё должен быть тот же эффект, что и у твоих очков, Шибата-сан.

     Убежденная строгим тоном Микихико, Мизуки завязала вокруг шеи тонкую ткань.

     Микихико потянулся рукой, развязал ткань, и переместил её так, чтобы обе стороны были симметричны на плечах и ткань упала у её груди.

     Казалось, что Мизуки чрезмерно занервничала из-за небольших прикосновений к её голове и плечам, но Микихико, похоже, был настроен на что-то совсем другое.

     – Пообещай, что не будешь себя заставлять. Эрика не хотела бы, чтобы кто-то ради неё жертвовал собой.

     – ...Обещаю.

     Когда Микихико пристально на неё посмотрел, Мизуки забыла своё смущение и кивнула.

     Услышав шепот Микихико «начинаем», Мизуки крепко схватила два свисающих вниз конца ткани.

     Простое «да» – такой короткий ответ, но она сделала всё возможное, чтобы голос не задрожал.

     Мизуки была так напугана, что даже не могла сказать себе не бояться.

     Но, удивительно, она даже не подумала убегать.

     По некой загадочной причине Мизуки искренне верила, что это должна быть её роль.

     Микихико пробормотал что-то, что Мизуки не поняла.

     В следующую секунду нахлынула волна хаоса.

     У неё даже не было времени, чтобы почувствовать боль в глазах.

     Мизуки почувствовала боль по всему телу.

     Она даже не могла сказать, какая часть тела болит.

     Вливая силу в дрожащие колени, она открыла глаза.

     Как много она потеряла в повседневной жизни, закрывая глаза, у Мизуки, наконец, появилось такое чувство.

     Перед её глазами, увидевшими другой мир, находился большой инородный объект.

     Инстинкты Мизуки говорили ей: это Паразит.

     Магия, которой выстрелил Паразит, исчезла, когда вступила в контакт с барьером Катсуто.

     Мизуки смогла увидеть тонкие нити, которые, казалось, были спрятаны в этой электрической атаке.

     Длинные, тонкие нити направлялись к Миюки, Лине, и Эрика, но были блокированы барьером Катсуто и разорваны в клочья выстрелами Тацуи.

     Мизуки не могла это объяснить, но считала, что эти тонкие нити, скрытые в электрических атаках, могли проникнуть в человеческое тело через электрический ток организма.

     Она могла лишь наблюдать.

     – Там.

     Она машинально открыла рот и указала рукой. Мизуки была как будто зритель по другую сторону экрана, когда смотрела на это зрелище.

     – Приблизительно 20 метров над головой Эрики-тян, один метр вправо, 50 метров назад. Это точка контакта.

     Мизуки указала на дыру в мире, которая позволяла проникать этим нитям.

     

     Микихико даже не потрудился потратить время на разговор, когда его пальцы затанцевали на CAD-е. Это было устройство в виде веера. Он открыл талисман, на котором было записано пламя Ямасина, влил Псионы, и развернул последовательность активации.

     Анти демоническую магию, Карура-Эн, специально разработанную для противостояния сущностям, которые не являются информационными телами. Независимое информационное тело, сформировавшее «пламя», выстрелило по координатам, на которые указала Мизуки.

     Хотя Тацуя знал о концепции «воспламенения» без материализации «чего-то горящего», он действительно стал свидетелем того, как магия, активированная против отделенного информационного тела, навредила Паразиту.

     Хотя перед его глазами противник пропал в такое положение, Тацуя всё равно был застигнут врасплох.

     Магия Духовных Существ, основы Маги Духов, были известны Тацуе. Использовать свободно плавающие в Идее независимые информационные тела, чтобы вмешаться в информационные тела, которые отделились от явления, затем материализовать физические эффекты независимого информационного тела – система, по которой работает Магия Духов.

     Магия, которую использовал Микихико, работала по той же теории. Но разница была в том, что эффект не проявлялся в физическом измерении, он проявлялся в нефизическом измерении.

     Для магии, разработанной воздействовать на информационное тело, это не было ни редко, ни поразительно. Магия, которой он владел, чтобы разрушить информационные тела, была такой же, эта магия на некотором уровне переписывала само информационное тело.

     Однако магия Микихико использовала один из краеугольных принципов систем теории магии, используя тот факт, что «если явление сопровождается информационными телами, тогда информационное тело, сопровождающее явление, записано в Идее», тем самым используя прикрепленное информационное тело, чтобы прямо вмешиваться в Идею, и при этом не вмешиваться в физическое измерение. «Сгорание» никогда не произошло в физическом мире, но нечто в Идее было переписано как «сожженное».

     Все системы магии при применении переворачивают эту концепцию с ног на голову. Тем не менее, поразило его даже больше то, что координаты Паразита, которые до сих пор от него ускользали, внезапно стали четко видимы. Было такое чувство, что мнимое значение вдруг приобрело реальную ценность.

     В его сознании мелькнул термин Кот Шредингера.

     Жив кот в коробке или нет, можно проверить, только открыв коробку. Вопреки намерению создателя, этот мысленный эксперимент был уникальным подходом использования наблюдений наблюдателя для определения достоверности истины. И неважно, считать это теорией множественных миров (теорией Эверетта) или Копенгагенской интерпретацией квантовой механики, факт остается фактом – наблюдатель не уверен в истине.

     В случае Паразита, «монстра» информационного тела, как только он будет замечен наблюдателем, не заметит ли его и третья сторона?

     Благодаря зрению Мизуки, не стала ли сущность, ранее обитающая в нефизическом измерении, сильнее?

     Если это так...

     «Мизуки в опасности!»

     Паразит никак не мог остаться в неведении о том, кто обладает глазами с силой изменить саму его структуру.

     Тацуя отчаянно сконцентрировался на своём «зрении».

     Перед его мысленным взором развернулась сцена, о которой он больше всего волновался.

     Он об этом задумался лишь на мгновение.

     Тацуя поднял левую руку, которой не держал CAD, в сторону Мизуки.

     Когда ты долго смотришь в бездну, бездна тоже в тебя всматривается.

     Это было всем известно даже без слов Ницше. Чтобы увидеть, что за проходом, нужно в него заглянуть, но при этом у противника появится возможность тоже вас через него увидеть.

     Как только Мизуки увидела Паразита, Паразит тоже увидел Мизуки.

     – Приближается!

     Услышав громкое, почти зловещее предупреждение Мизуки – или, возможно, это был просто трагический крик – Микихико быстро возвел барьер.

     – Где оно!?

     Микихико так быстро, как только возможно выжал из барьера максимум, при этом спросив Мизуки о текущем местоположении Паразита.

     Защитная магия, которую он активировал почти на рефлексе, была тем же барьером, который он применил ранее.

     Эта магия в первую очередь скрывала их от врага.

     Прочность против вторжения была низкой, а после того, как их один раз обнаружили, снизилась ещё наполовину.

     Микихико также хорошо знал, что с их стороны необходима атака.

     Однако у Мизуки не было времени, чтобы ответить на вопрос.

     Она прижала обе руки к глазам.

     У Микихико не хватило духу, чтобы её ругать.

     Мизуки никогда не сталкивалась лицом к лицу с «демонами», Микихико знал, что она не более чем неопытная молодая девушка. Вот почему Эрика попросила его защитить Мизуки, и Микихико планировал полностью так делать. Перед лицом «демона», совершенно естественно, что Мизуки ослабла до такого состояния, вот почему они изначально так отстранились.

     Когда Паразит подошел к области, что даже он не был уверен, что сможет выжить, положение Мизуки, как и ожидалось, было намного хуже, он не собирался её ругать.

     К тому же не было времени.

     Паразит вытянул «нить». Хотя Микихико её не видел, он был уверен, что это «нечто», смешанное со светом, пытается захватить контроль над Мизуки.

     Не то чтобы Микихико ничего не мог сделать. Даже если он не видел настоящее тело, он обладал техниками, которые могли повредить духовные эффекты. Изначально пользователи древней магии, как Микихико, были более привычны к борьбе с духовными, а не физическими явлениями.

     Тем не менее, традиционные искусства древней магии требовали длительного времени на активацию. Решающий недостаток скорости во время критических ситуаций – одна из основных причин, почему современная магия широко распространилась, а древняя магия была оставлена на обочине.

     Но, несмотря на это, Микихико сумел активировать в бреши барьера анти демоническую магию «Разрез Экзорциста». Хотя её сила блекла по сравнению с ритуальной магией, её скорость превосходила искусства, используемые волшебниками Запретной Секты.

     Сформировавшись в лезвие, Псионы измельчили посланные Паразитом нити.

     К сожалению, это была лишь временная мера.

     Даже если можно разрушить нити, этим невозможно повредить источник.

     К Мизуки сразу же ринулись несколько других нитей.

     Микихико знал, что это проигрышное дело, но всё равно направил Разрез Экзорциста.

     Однако прежде чем лезвие успело размахнуться...

     Быстрее за Разрез Экзорциста Микихико, неистовый шторм невидимого света сдул тело вместе с его «нитями».

     Ткань, которую она позаимствовала у Микихико, успешно сдерживала волны дискомфорта, которые просочились через очки.

     Однако удивительным было то, что хотя она не чувствовала «дискомфорт», это не значит, что она не могла их видеть. Несколько мерцающих нитей темного света вздымались вниз из фигуры в небе, как краб, танцующий на ветру.

     Тем не менее, ничто из этого не уменьшило ужас, который она чувствовала.

     К тому же был ещё один недостаток.

     Даже если она закроет глаза, всё равно будет это видеть. Даже если не хочет, всё равно будет видеть.

     Тонкие щупальца, которые хотят к ней помчаться. Она видела их. Биологического и присущего ужаса было достаточно, чтобы мысли остановились.

     Она чувствовала, что Микихико кричит, но что он кричит, для неё оставалось загадкой.

     Если бы такое продолжилось, её разум бы ужасно пострадал.

     Может быть, её разум бы погиб раньше тела.

     Но спасла её волна ярких Псионов.

     Похожая на сцену, свидетелем которой она стала полгода назад, но на этот раз сила была ещё более подавляющей.

     Он едва успел в самый последний момент, но у него не были на исходе активные Псионы, хотя он сражался магией уже долгое время.

     В магии Разложения его правая рука была сильнее, но в отличие от Точечного Распада, для Точечного Сноса не имеет значения, какую руку он использует даже без CAD-а. В то мгновение Тацуя собрал в левой руке максимум Псионов.

     Как он и ожидал, благодаря зрению Мизуки, существование Паразита в этом мире стабилизировалось. Когда Паразит к ней приблизился, колебания в его координатах стали намного меньше и разрозненные точки начали собираться.

     Даже если информационное тело существовало, Паразит, местоположение которого и как его убить Тацуя до этого не мог найти, теперь был полностью проанализирован.

     Тем не менее, у него не было времени, чтобы донести эту мысль. Щупальца, которые Микихико резал – в воображении Тацуи они были похожи на простейшие, протягивающие нитевидные ложноножки – сразу же восстанавливались и тянулись к Мизуки.

     Увы, у него не осталось другого выбора.

     Он чуть прищурился,

     Прицелился в цель и представил выстрел.

     Тацуя высвободил блок сжатых Псионов, который держал в левой руке.

     С ладони, установленной огневой точкой для Точечного Сноса, шторм Псионов помчался к Паразиту и сдул как его, так и его летающие щупальца.

     – Шибата-сан, с тобой всё в порядке!?

     Голос Микихико был настолько ошеломленным, будто он вот-вот вскочит на ноги. Услышав это, Тацуя опустил левую руку.

     Он горько стиснул зубы на ожидаемый результат вызова его Несистемной магии.

     Точечный Снос содержит слово «снос», но на практике эта магия больше использует давление псионовой волны, чтобы смыть информационное тело.

     В тех случаях, когда цель – последовательность магии, техника может её лишить функций через Эйдос, тем самым создавая магический эффект уничтожения в качестве контр магии.

     Большинство последовательностей магий разрушатся от уничтоженной в момент удара информационной матрицы, отсюда и название «Снос», но в действительности волна Псионов из Точечного Сноса не обладает способностью уничтожать информационные тела. Столкнувшись с целью, у которой конструкция крепче, чем у последовательностей магии, появится высокая возможность того, что информационная матрица будет сдута, а не уничтожена.

     Даже осознавая это, Тацуя всё равно решил использовать Точечный Снос.

     Чтобы спасти Мизуки.

     Потому что Тацуя действительно не мог придумать другое решение.

     – Оно ушло...

     Тацуя не ответил на бормотание Катсуто. Применив при таких обстоятельствах Точечный Снос и убрав с поля Паразита, выросла возможность того, что они потеряли шанс нанести завершающий удар. Тацуя уже прокручивал в голове такой сценарий, но результат всё равно оказался таким.

     – Эх, ладно. Хотя оно и сбежало, оно не ушло невредимым. Так как никто не пострадал, думаю, такой результат удовлетворительный.

     Слова Катсуто не были полностью утешительными. Столкнувшись с неожиданной атакой от Паразита, они всё равно сумели уйти без жертв. Просто это столкновение было ими разработанной ловушкой. Наверное, противник изначально не планировал драться.

     Так как они решили принять бой, который не был необходим и не был неизбежным, главное, что не было жертв. Основной задачей был захват цели, второстепенной – уничтожение врага. Если вышесказанное недостижимо, тогда по крайней мере необходимо получить новые подсказки, которые помогут разгадать способности врага.

     Другими словами, по мнению Тацуи, выгода оказалась фактически нулевой. Самое большее, что они могли сказать, так это то, что их очки не оказались отрицательными.

     «Какая катастрофа...»

     Тацуя убедился, что не сказал это вслух.

     Если бы сказал,

     Миюки бы волновалась.

     Мизуки бы обвиняла себя.

     Эрике было бы больно.

     Для Тацуи это было не чем иным, как сыпать соль на рану. Тацуя не мог сказать слова, из-за которых останется на руках такой беспорядок.

     Глава 9

     Оно ослабело.

     Оно изначально не принадлежало этому миру, и оно не пришло в этот мир по собственной воле.

     Оно было таким, что его естественным образом влекло к сильным пушионовым волнам.

     Эйфория, отчаяние, ненависть, и надежда.

     Практически на уровне молитвы, из нематериального мира в физический мир сквозь сиюминутный всплеск «барьера» его вытянула тяга к пушионовым волнам.

     Благодаря шоку, возникшему при проходе через барьер, оно разделилось на двенадцать частей и поселилось внутри людей, которые его поманили.

     Чтобы выжить, оно было вынуждено постоянно поглощать Пушионы. Пока оно существует, Пушионы из него будут бесконечно просачиваться.

     Однако в этом физическом мире оно не могло собирать Пушионы самостоятельно. Без слияния с физической формой, способной собирать Пушионы, больше невозможно было их получать.

     Когда оно было ещё в своей базовой форме, ему пришлось неоднократно использовать силу, поэтому большинство резервов энергии, собранной с прибытия в этот физический мир, было потеряно. К тому же, после того, как его поглотил поток сильно сжатых Псионов, часть, что позволяла вторгаться в физическое измерение, в большинстве своём снес поток. И с ней ушла также большая часть Псионов. Чтобы выжить, абсолютно необходимы Пушионы, но с недостатком Псионов вмешиваться в физический мир стало трудно.

     Его подлинное тело было не способно на когнитивное мышление высокого уровня. Учитывая, что оно было результатом увеличившихся отражений подавленных импульсов хозяина, оно было не более чем монстром. В этом теле было достаточно познания, лишь чтобы выжить. Тем не менее, даже его ограниченному познанию было известно, что прохождение барьера сознания для получения нового хозяина – чрезвычайно трудно.

     Оно нуждалось в месте для отдыха. Месте, которое бесполезно, за исключением его большого собрания Пушионов.

     Например кровь, которая только что была отделена от живого организма.

     Или бесполезная кукла, наделенная гуманоидной формой, чтобы получать Пушионы.

     Оно избегало людей, и наконец нашло сосуд для отдыха в одном из хранилищ, расположенном почти на границе территории Первой Школы.

     ◊ ◊ ◊

     Следующее утро после того, как семь человек объединились и отбили Паразита, но не уничтожили.

     – Доброе утро, Тацуя-кун.

     – Доброе утро, Мизуки, Микихико... Эрика всё так же?

     В классе Тацуя взглянул на определенную подругу, которая сидела на своём месте, подпирая обеими руками подбородок и дымя.

     – Доброе утро, Тацуя... Она всё так же. В значительной степени просто сердится.

     – Я не сержусь!

     Возле того места, где Микихико криво посмеивался и кивал головой, Эрика высмеяла его слова и вернулась к своему «кислому виду».

     Конечно, такое легко читаемое отношение она приняла не без причины.

     Вчера в обед, после того как вампир преобразовался в форму информационного тела и последующей отчаянной борьбы, им наконец удалось его отбить. Затем, несмотря на подавляющее преимущество шесть к одному над Линой, Тацуя позволил ей уйти и даже не пытался её захватить.

     Вот почему Эрика сердилась. Она полагала, что Лина работает с вампирами. И за всем этим скрывалось то, что Эрика не смогла ударить в ответ по Паразиту, как только тот превратился в форму информационного тела. Это был просто вопрос подходящего противника и определенно не то, чего следует стыдиться, но Эрика видимо думала иначе. Она яростно спорила, когда Тацуя собирался отпустить Лину, до такой степени, что даже замахнулась на Лину клинком... Наверное, это говорил её темперамент. В конце концов, Эрика не планировала действительно её ударить, но успокоилась, когда Микихико схватил сзади обе её руки (однако она нанесла полноценный удар по Микихико за то, что назвала сексуальным домогательством, потому что он схватил её сзади).

     Тем не менее, это не значило, что Эрика приняла такой результат, с того времени она в полной мере показывала своё недовольство.

     – Эрика, пора уже с этим смириться.

     Несмотря на то, что Тацуя прямо с ней заговорил, она по-прежнему сидела к нему спиной.

     – Я ведь прояснил вчера, не так ли? Тогда уже прибыла группа приветствия.

     Слова были намеренно расплывчатыми, принимая во внимание подслушивающие устройства, но под «группой приветствия» он имел в виду подкрепление, которое Лина тогда уже вызвала.

     – Самих вчерашних обстоятельств уже было достаточно, чтобы начались волнения. Всё, что больше этого, никак нельзя было укрыть от учеников. В худшем случае мы получили бы на руках панику.

     Кстати, человеком, позаботившимся о секретности, была Маюми, не Тацуя.

     – Я всё это понимаю...

     Всё это Эрика могла понять, но продолжала сердито бормотать, по-прежнему находясь спиной к Тацуе.

     – В придачу нам нужно было пойти на компромисс ради работников Устройств Максимилиана.

     К тому же тем, кто создал положение, требующее этого компромисса, был Тацуя, тогда как посредником стала Лина (ну, её подчиненные, во всяком случае).

     – Я не говорил, что Лина совершенно невинна, но вместе с тем не нужно считать её совершенно чёрной. Если Лина действительно виновна, тогда мы будем действовать соответствующе. Когда придет время, я не буду сдерживаться.

     Тацуя говорил своим обычным тоном, но опасность, вплетенная в его слова, заставила Эрику повернуть голову.

     – ...Ты победишь?

     Эрика не знала, что волшебник с темно-красными волосами и золотыми зрачками на самом деле Лина. Тем не менее, основываясь на их вчерашней борьбе с Паразитом, она инстинктивно посчитала, что Лина не заурядный противник.

     – Победа и поражение – дело удачи. К тому же нет доказательств, что Лина нападет.

     – Но ты не собираешься сдерживаться.

     – Естественно.

     Тон Тацуи был слишком спокойным, но это лишь подчеркнуло его искренность. Что до тех, кто их слушал: Микихико уже сжался, тогда как Мизуки была явно напугана. Тем не менее, Тацуя прекрасно повлиял на Эрику, позволив ей полностью вернуться к её обычному настроению.

     ◊ ◊ ◊

     Тем временем Лина чувствовала горький привкус дискомфорта, потому что впервые в жизни послала в школу сообщение, что не придет из-за болезни.

     С точки зрения унижения, она проходила полное обследование тела, когда её пригласили на чай с президентом, но тогда было не более чем унижение женщины. Однако по дискомфорту её текущее слушание в посольстве USNA более чем соперничало с тем опытом.

     – ...Тем не менее, учитывая ваш статус Сириуса Звезд, тот факт, что вы даже не сопротивлялась ученикам старшей школы и позволили им забрать подозреваемую это...

     Она хотела возразить, что Михаэла Хонда самоуничтожилась, а не была забрана, но Лина понимала, что следователь не спрашивал, он констатировал факт, поэтому она могла лишь смиренно склонить голову.

     – К тому же подозреваемая была техником, жившим по соседству. Вы ничего не заметили, прожив вместе почти месяц?

     В этот раз Лине действительно захотелось в опровержении закричать. Разве не вы так устроили, чтобы эта «подозреваемая» сопровождала меня в качестве техника, потому что я не подхожу для работы под прикрытием?.. Но она не могла сказать это вслух, поэтому стресс Лины лишь усиливался.

     Затем они продолжили говорить раздражающие слова. Неважно, насколько талантливым волшебником она была, Лина – лишь Майор-подросток. В армии USNA многие ей завидовали за её юность, и особенно это было видно среди офицеров без боевого опыта. Мужчины, которые сейчас перед ней находились (почему среди них нет следователя женщины?), были образцовыми примерами офицеров, «которые никогда не были под огнем».

     Лина осознавала, что входить из-за этого в ярость – бесполезно (по крайней мере, она так думала), так что просто пропускала надоедливые слова мимо ушей, пока...

     – Кстати, майор, вы прошли полное физическое обследование? Вы множество раз контактировали с заражённым, так ведь? Необходимо срочно проверить вас на следы укусов. Если не прошли, тогда, пожалуйста, сделайте это здесь и немедленно.

     Это абсурдное заявление вместе с безумной логикой, практически сексуальным домогательством, ошеломило Лину. Более того, врага называли «вампиром» лишь из-за удобства; ни одна из жертв не была укушена. Лина не могла поверить, они сидят здесь со всем своим высокомерием и даже рапорт не читали, да и ещё эти грязные ублюдки хотят раздеть меня прямо здесь и прямо сейчас!?

     – По-моему, это больше, чем немного невежливо к Майору.

     Она сумела не взорваться лишь потому, что как раз вовремя подошло подкрепление. Благодаря этому Лина смогла удержать свою репутацию «молодой девушки, способной оставаться спокойной и думать наперед», к тому же, это была не просто репутация.

     – Полковник Баранс?

     Больше, чем пара человек захотело перекричать женщину, которая ворвалась на встречу – на определенном уровне, по крайней мере – но осознав, кто она, никто из этих героев не отважился даже шею вытянуть.

     Это была Полковник Вирджиния Баранс. Хотя кто-то мог попутать её с кем-то из Звезд, но это было её настоящее имя. Лишь несколько дней назад она попрощалась с последними днями тридцати, но её доблестная, как у старшей сестры внешность опровергала тот факт, что ей было за сорок.

     Тем не менее, ужасало не её звание или молодая внешность. С точки зрения звания, у половины присутствующих офицеров был опыт работы на слушаниях.

     Члены комитета (если вежливо) относились к ней с почтением из-за её должности.

     Отдел Разведки Объединенного комитета Начальников Штабов USNA, Внутренние Дела, Первый Заместитель Директора.

     После того, как канадские военные были поглощены и реорганизованы, она стала номером два в департаменте, созданном для контроля и за рядовыми военными и за тайными операциями. Такими были обязанности Полковника Баранс.

     Учитывая природу этой миссии, для неё вполне естественно присутствовать. На самом деле более странным было то, что она не присутствовала с самого начала, учитывая поставленные на кон ставки. Из-за её должности и обязанностей просто невозможно, чтобы члены комитета, расследующие японский инцидент, не знали о её присутствии.

     Как только она внезапно вступила в игру, сделать ей выговор было откровенно невозможно.

     – При всем уважении, разрешите говорить свободно? – Полковник пристально взглянула на членов комитета, которые сидели на самом высоком ряду, и лишь её буквальные слова были прилежными.

     – Ах, эм. Разрешаю.

     – Спасибо вам огромное. Что до того, почему я была исключена из этой встречи, я доберусь до этого как-нибудь в другой раз. – Полковник Баранс даже не взглянула на окаменелые выражения на лицах членов комитета, когда повернулась к Лине: – На этот раз миссия, данная Майору Сириус, мало подходила как для её талантов, так и для обязанностей, поэтому я считаю, что совершенно неуместно всю ответственность за провал миссии возлагать на её плечи.

     По комнате распространился небольшой шепот. Полковника Баранс не пригласили, потому что члены комитета боялись, что будут рядом с такой, как она, у которой есть влияние и в армии и в командовании, ступать аккуратно. Также они считали, что она будет поддерживать Лину просто потому, что тоже женщина.

     Тем не менее, прямой подход Полковника Баранс в прикрытии Лины застал всех врасплох.

     – Вне зависимости от ответственности, тот факт, что кто-то, удерживающий звание Главнокомандующего Звезд проиграл кому-то в магическом бою, заслуживает дальнейшего расследования. В конце концов, «Сириус» представляет сильнейшего волшебника в нашей стране.

     Лина сильно стиснула пальцы. То, на что указала Полковник Баранс, откликнулось в ней больше, чем что-либо ещё.

     Лина не желала признавать поражение, можно было услышать, как она заскрежетала зубами.

     – Естественно, Майор Сириус хотела бы отомстить. Так ведь, Майор?

     – Конечно!

     На утвердительный ответ Лины, глаза Полковника перешли на мужчин на скамье.

     – Я предлагаю, чтобы Майор Сириус продолжила свою текущую миссию. Вместе с тем я также запрашиваю, чтобы её местная поддержка была повышена до высшего уровня.

     – Собственно, что вы имеете в виду под поддержкой высшего уровня? – один из членов комитета заговорил к Полковнику, на что Полковник Баранс ответила неустрашимой улыбкой:

     – Чтобы провести расследование относительно дислоцированных на месте офицеров, я буду также переведена в Токио.

     На этот раз шум не исчезал довольно долго.

     – Кроме того, связавшись с начальником, мы получили разрешение на развертывание «Брионак».

     Шум превратился в беспорядок.

     – Полковник, это правда?

     Выражение Лины можно было описать лишь как «неверие».

     – Да, – Полковник тепло улыбнулась на вопрос, который мог показаться не по званию, прежде чем добавить ещё одно предложение: – Я взяла его с собой.

     Выйдя из комнаты слушаний, Лина увидела, что её ждет Сильвия.

     – Сильви, где ты была? Вплоть до настоящего времени у меня было серьезное затруднительное положение.

     По большей части, Лина не видела Сильвию весь день. Благополучно вчера вернувшись домой из Первой Школы, почему-то она не нашла Сильвию ни дома ни в секретном месте встречи.

     Благодаря стрессу от слушания, тон Лины был немного раздражительным. Но тем не менее это было в пределах шутки близких друзей, и обычная Сильвия просто посмеялась бы. Однако Сильвия надела искреннее выражение, приняв выговор Лины, и поправила осанку, прежде чем сказать странное «Мне очень жаль».

     – Э, Сильви? Прекрати. Я несерьезно.

     – Я знаю, что Лина не была серьезной. Но всё равно я должна перед вами извиниться.

     Понимая, что разговор становится серьезным, Лина нахмурилась.

     – Если бы я быстрее обнаружила настоящую личность Михаэлы, Лина не попала бы в такое трудное положение.

     Сказать, что это было не так, будет слишком. Вчера она попала в кольцо врагов. Лина хорошо это понимала, поэтому не могла отрицать истину её слов.

     – Во время этого инцидента я не выполнила свои обязанности вашей поддержки. За это я искренне извиняюсь, Главнокомандующий.

     – Что ты говоришь, Сильви? Как будто прощаешься...

     – Главнокомандующий, – Сильвия прервала Лину, она больше не обращалась к Лине по имени, – Я получила приказ от Объединенного комитета Начальников Штабов вернуться домой. Расследование прошлой ночью определило, что есть возможность заражения, поэтому я вернусь домой для интенсивного обследования.

     – Это невозможно! Мутации даже не были вызваны микробами! Как может медицина найти различие, если нет никаких признаков заражения до мутации!

     – Именно поэтому это и необходимо, Майор.

     – Полковник!?

     Сзади раздался голос, будто ругал Лину за то, что та поддалась эмоциям. Он принадлежал не иначе как Полковнику Баранс, которая только что вызволила Лину из затруднительного положения.

     – Мои извинения. Я не хотела вас подслушать.

     – Нет, это ведь мы стояли здесь и говорили.

     – Неужели? – Полковник Баранс мягко улыбнулась на нервный ответ Лины, прежде чем принять более серьезное выражение и ответить на предыдущий её вопрос: – Что до отношения к Лейтенанту Меркурий, как и сказала Майор Сириус ранее: невозможно обнаружить мутацию до её проявления. Другими словами, невозможно сказать, была ли Лейтенант заражена.

     – Тогда и я тоже!

     – Совершенно верно. Нет гарантии, что Майор невредима. Однако если Майор повернет свои клыки против военных, потери будут неисчислимыми. Поэтому, Майор, вы не можете вернуться домой, пока не будете признаны свободной от инфекции.

     Лицо Лины побледнело. В сущности, она оказалась в изгнании, пока они не определят, заражена ли она Паразитом. Настолько она поняла. Другими словами, даже с учетом этого, Полковник Баранс позволила ей продолжать миссию.

     – С другой стороны, если Лейтенант Меркурий превратится в вампира и предаст военных, есть возможность, что наши секретные разведданные утекут к иностранным государствам, учитывая таланты Лейтенанта. Поэтому Лейтенант должна как можно скорее вернуться домой.

     Это тоже имеет смысл. Хотя её эмоции противились такой идее, как солдат она не могла отрицать истину этих слов.

     – В свете этого, для твоей поддержки я найду кого-нибудь другого.

     – Нет, в этом нет нужды.

     Предложение Полковника Баранс было необходимым, но содержало чуточку доброй воли. Тем не менее, Лина его отклонила.

     – Любой, кто будет со мной жить, рискует заразиться. К счастью, японские квартиры оборудованы достаточно, чтобы жить одной не было в тягость.

     – Неужели? Я всё организую, если ты этого желаешь.

     – Спасибо.

     Они двое отдали честь Полковнику Баранс. Когда она ушла, Сильвия повернулась к Лине и криво улыбнулась:

     – Главнокомандующий.

     – Сильви, прекрати формальности. Просто зови меня Линой, как и всегда.

     – ...Так точно. Лина, я немного волнуюсь оставлять здесь такую соню, как вы.

     – Это грубо! К тому же единственный раз, когда я проспала – вчера!

     Перед лицом дымящей Лины, Сильвия ответила улыбкой, свободной от любых слез.

     – Невозможно, чтобы Лина была заражена. Наш Сириус не настолько слаб, чтобы её захватил этот монстр.

     – ...Само собой разумеется. Я никогда не склонюсь перед Паразитом. Следующий раз, когда мы встретимся, я обязательно превращу его в пепел.

     – Вы правы. Поэтому поскорее завершите миссию и вернитесь домой, Главнокомандующий.

     Видя в глазах Сильвии смех, когда она отдала честь, Лина с уверенностью утвердительно ответила.

     ◊ ◊ ◊

     Для отвода глаз Куроба Мицугу прибыл в Йокогаму по делам, хотя сейчас с глубоким подозрением смотрел на телефонный звонок в своём гостиничном номере. Он не сообщил деловому партнеру о том, где остановился, потому что по мобильному телефону с ним можно было связаться в любом месте, поэтому не было необходимости говорить другой стороне, в какой гостинице остановился. По той же причине семья ему тоже не звонила бы. Если звонок связан с его тайной задачей, тем более они не должны использовать гостиничный телефон.

     – Алло, я слушаю.

     Тем не менее, он не считал необходимым делать вид, что его нет. Просто на всякий случай, когда взял телефон, ограниченный строго голосом, он не назвал своё имя.

     – Мицугу, ты сейчас свободен?

     В то мгновение, когда Мицугу по телефону услышал голос, его спина невольно напряглась в беспокойстве.

     – Мая-сама... Конечно, это вообще не проблема.

     У него было достаточно самообладания, чтобы гарантировать, что голос не дрогнул перед главой Семьи Йоцуба, однако такого стоит ожидать от главы побочной ветви семьи, ответственной за разведывательную сеть Йоцуба. Мая считалась его старшей двоюродной сестрой. Его мать была младшей сестрой главы Семьи Йоцуба два поколения назад, а его сын – один из кандидатов на пост следующего главы Дома. В строгом смысле, у Семьи Йоцуба не было подобия прямого наследия, но Мицугу считался ближе всего к «главной линии». Однако именно потому, что его кровная линия была близко, Мицугу знал, какой устрашающей Мая может быть.

     Загадка, почему Мая использовала гостиничный телефон, сразу же разрешилась. Как FLT, эта гостиница была одной из фиктивных корпораций, контролируемых из тени Семьей Йоцуба. Тайная комната, которую сейчас использовал Мицугу, была доступна лишь тем, кто связан с Семьей Йоцуба. Со всей искренностью, Мицугу посчитал, что это вина с его стороны, что сразу же не осознал, что звонок идет из Дома.

     Не то чтобы он что-либо сказал, конечно.

     – Сейчас чрезвычайное положение? Если да, то, пожалуйста, отдайте ваши приказания.

     – Эй, Мицугу... Можешь ли ты, пожалуйста, изменить эту свою слишком драматическую речь?

     – Хо, моя прекрасная сестра-сама. Вы причинили боль моему сердцу, назвав мою речь слишком драматичной. Ведь я всегда говорю с полной искренностью.

     Через телефон Мая услышала досадный вздох. Этой двоюродной сестре неожиданно понравилось подыгрывать шуткам других. Под нормальными обстоятельствами дальнейшие слова наверняка привели бы к возражению. Благодаря этому разговору, Мицугу полностью взял себя в руки. Тем не менее, это тоже может быть уловкой двоюродной сестры, хотя Мицугу знал, что если будет над этим слишком много думать, то это не принесет ему ничего хорошего.

     – Тогда давай сразу к делу... Мицугу, ты выявил хозяев Паразитов?

     Мицугу осознавал, что его лицо напряглось. Без всяких предисловий, это была его истинная задача, изначальная миссия Мицугу. Он это понимал, вот почему не бездельничал и сообщил всё, что знал:

     – Всего их 12. Четверых устранили американцы, одного вчера уничтожили Миюки-тян и Тацуя-кун, поэтому их осталось семь. Я также обнаружил их текущее местоположение.

     – Эффективен, как всегда. Как от тебя и ожидалось, Мицугу.

     – Нет, Семьи Саэгуса и Тиба очень хорошо поработали, обращая на себя их внимание. Это спасло меня от того, чтобы их выманивать.

     – Как скромно с твоей стороны.

     Мицугу этого не отрицал. Его предыдущие слова были скромными, как и сказала Мая. Оставшиеся семь целей были обнаружены лишь прошлой ночью, так что это был «едва проходящий» результат.

     – На самом деле сегодня утром клиент попросил, чтобы мы поспешили. Он сказал, что неприемлемо оскверняющим Токио монстрам поднимать ещё больший хаос.

     – Как строго. Но Токио не в пределах ответственности Семьи Йоцуба.

     Ужесточение лица Мицугу не было наигранным. Благодаря вышеупомянутой причине, ходы пешек в Токио потребовали дополнительных хлопот.

     – Похоже, на него тоже давят. Что ж, учитывая такое дело, давай это закончим.

     – Закончим? – серьезно спросил Мицугу. Если он неправильно поймет её слова, то будет втянут в невообразимое количество сверхурочной работы.

     – Ликвидируйте всех хозяев.

     Голос Майи был особенно решительным. Не было чувства, что она подавляла эмоции или была намеренно холодной. Глава Семьи Йоцуба говорила голосом, который был, если так можно сказать, идеально нормальным.

     – Не поймать, верно?

     – Да. Уничтожь их всех.

     – Но если сейчас хозяева умрут, Паразит улетит в поисках других хозяев. Потребуется больше времени, чтобы обнаружить новых...

     – Это не проблема. Меня больше интересует, как Паразит отделяется после смерти хозяина? Как далеко может двигаться в форме информационного тела? Сколько времени займет полная ассимиляция с новым хозяином? И сколько времени потребуется, прежде чем оно опять начнет двигаться?

     – Хотите, чтобы я сообщил, после того, как буду это наблюдать?

     – Думаю, это будут ценные данные. Ты можешь это сделать?

     Мицугу всё ещё держал телефон и, хотя телефон был лишь голосовым, низко поклонился.

     – Как прикажите.

     – Свяжешься со мной после того, как их уничтожишь.

     – Пожалуйста, дайте мне два дня.

     – Отлично. Тогда это всё.

     Мицугу ещё раз подтвердил приказы и повесил трубку.

     ◊ ◊ ◊

     Он собрал Псионы в ладони и плотно их сжал.

     Когда использовал «Точечный Снос», он всегда так делал.

     Во время обычного Точечного Сноса сжатые Псионы поражали развертываемую последовательность активации или последовательность магии, которая всё ещё в процессе изменения какого-то явления. Однако прямо сейчас Тацуя желал не навык, который может точно нацеливаться на информационное тело, действующее в материальном мире, но технику, которая может поражать информационное тело, погруженное в Идею.

     А именно – метод, который может прямо атаковать настоящее тело Паразита, живущее на волнах Идеи.

     Он ещё крепче сжал хватку.

     Его рука не двинулась вперед.

     Движения принесли бы лишь хлопоты. В Идее не существует траектории движения, существование в Идее зависит исключительно от его мыслей.

     Как только изолированное информационное тело, установленное в качестве цели, собралось, Тацуя высвободил блок Псионов в Идею.

     В материальном мире в одном месте не могут существовать множество объектов одновременно.

     Однако Идея не имеет такого ограничения. И это ограничение не применяется ни к какому информационному телу, существующему в Идее. Высвобожденный Тацуей блок Псионов по информационному телу, служащему «целью», рассеялся, не достигнув сколь-нибудь заметного результата.

     – Хех...

     В стороне, Миюки беспокойно заметила стиснутые зубы и встревоженное выражение Тацуи, тогда как Якумо, который помогал ему в этой тренировке, завязал разговор в своей обычной легкомысленной манере:

     – Как мы и предположили, даже тебе это не под силу. Черт, для определенных людей эта техника недостижима, и неважно, как усердно они будут работать.

     В ответ на эти безответственные слова Миюки направила на него злобный взгляд и её намерение убийства обострилось.

     Якумо не был бы Якумо, если бы на это среагировал. Тем не менее, при более внимательном рассмотрении, можно было увидеть, как на его лбу собрались капли холодного пота.

     – В конце концов, прошло лишь три дня с того времени, как он начал работать над атакой, которую можно использовать в Идее, поэтому я считаю, что просто ещё прошло недостаточно времени, чтобы к ней привыкнуть.

     Испепеляющий взгляд Миюки даже чуть-чуть не уменьшился, несмотря на отчаянные попытки Якумо объясниться.

     – Мастер, давайте попробуем снова.

     Однако как только Тацуя запросил продолжение тренировки, снова центром внимания Миюки стал брат.

     После того, как вампир вторгся на территорию школы и последующего патового результата, прошла полная неделя. На второй день Тацуя обратился к Якумо относительно тренировки, и сегодня был седьмой день.

     Вопреки словам Якумо, Тацуе вновь напомнили о разности сырого таланта, достигнутого в последние два-три дня.

     Нормальные волшебники посчитали бы большим шагом вперед возможность за три дня получить способность поразить цель в Идее пулями Псионов. Однако Тацуя изначально был способен идентифицировать плавающие в Идее информационные тела. В сравнении с нормальными практиками, у него было большое преимущество ещё до того, как началась тренировка. Но несмотря на это, тот факт, что даже сейчас он всё ещё не мог повлиять на цель пулями Псионов, не заслуживал высокую оценку.

     – Что ж, о привыкании к технике можно судить только по успеху. Техника – то, что ты не в состоянии выполнить сегодня, но вдруг в состоянии выполнить завтра, – будто хватаясь за суровую самокритику Тацуи, Якумо сказал несколько утешительных слов. – Тем не менее, дело в том, что как раз сейчас не время ждать этого «однажды», – естественно, он не собирался заканчивать несколькими словами утешения. – В твоём случае ты уже знаешь, куда целиться, думаю, можно подойти по-другому и создать совершенно иной способ нападения.

     Услышав это, Тацуя выдавил горькую ухмылку, даже зная, что это неприлично.

     – Не так-то просто из ничего разработать новую магию. Хотя я признаю, что мой прогресс довольно уныл, думаю, вы оцениваете меня слишком высоко.

     – Неужели? Хотя ты обладаешь стороной, которой не достает таланта, в плане модификаций техник и новаторства ты принадлежишь к совершенно иной лиге. Не думаю, что обесценивать свой собственный потенциал – мудрое решение.

     – Это именно так, Онии-сама! – Хотя у Тацуи энтузиазм не сильно увеличился, на этот раз оживилась Миюки. – Лишь Онии-сама может создать что-то, о чем другие люди даже мечтать не смеют! – Не только оживилась... она сделала полномасштабное заявление. В случае Миюки, с её стороны это были даже не домыслы. – Извини, но я не думаю, что эти пути взаимоисключающие. Использование Точечного Сноса для прямого нападения может быть одной стратегией, и вместе с тем можно разрабатывать новую магию, верно?

     Если бы это сказала не Миюки, Тацуя сразу же это отклонил бы, сказав «не говорите что-то настолько необоснованное», или отшутился бы, сказав «хотите, чтобы я умер от истощения?».

     Но это была Миюки, перед этими глазами, намного превышающими ожидания и граничащие с чистой верой, Тацуя совершенно не мог ответить словами, вроде «не могу сделать» или «это невозможно».

     ◊ ◊ ◊

     Тацуя и Миюки были не единственными, предвкушающими реванш. Эрика, Микихико, Маюми, и Катсуто все готовились к следующему конфликту, и не только к самой битве, но и к борьбе с самой угрозой вампиров. Когда они начали свои приготовления, в конце января 2096 года пришли плохие новости по ту сторону Тихого океана.

     – Онии-сама, это!..

     Тацуя и Миюки услышали новости по телевизору, когда сели за завтрак. Тацуя потерял дар речи, потому что трансляция, похоже, была тщательно рассчитана на утро в Японии.

     – ...Это... то же самое, что мы слышали от Шизуку?..

     – ...Кажется, это смягченная версия, – после того как к Тацуе, наконец, вернулся дар речи, он ответил горьким голосом.

     Содержимое трансляции было обнародовано анонимным осведомителем из государственной организации.

     Новости были следующими:

     31 октября прошлого года правительство USNA приказало армейским волшебникам разработать контрмеры против секретного оружия, которое японские военные использовали на южной части Корейского полуострова. Волшебники Национальной Лаборатории Ускорителя Частиц проигнорировали предупреждения экспертов и использовали ускоритель частиц для вызова демонов.

     Волшебники хотели заключить контракт с демонами, чтобы противостоять супер оружию Японии.

     К несчастью для них, процесс связывания провалился и они стали одержимыми. Вампиры, ответственные за гражданские беспорядки, начавшиеся в конце прошлого года, были на самом деле военными волшебниками, одержимыми этими демонами. Военные должны по трем направлениям взять ответственность за потерю человеческих жизней.

     Первое, за неспособность предотвратить волшебников от участия в опасных и безрассудных экспериментах.

     Второе, за то, что они принудительно начали эксперимент и всё равно провалились, даже зная о высоких рисках.

     И третье, хотя существует высокая вероятность, что они утратили самосознание, факт остается фактом: военные волшебники нанесли вред гражданским лицам.

     В итоге можно сказать следующее: этот неудачный поворот событий стал прямым результатом неспособности военных удержать своих волшебников. Разве мы не должны серьезно пересмотреть, что магия, сверхъестественная сила, которая хотя и мощная, имеет потенциал выйти из-под контроля в любую минуту, действительно ли соответствует лучшим интересам страны?

     – Какой интересный способ запаковать сообщение...

     – Тогда, это!?

     – Настоящая цель – дискриминация волшебников.

     Горький голос Тацуи, из-за которого выражение Миюки стало жестким, давал чувство, что он был больше потрясен, чем взволнован.

     – Смысл похож на «Гуманистов», но... так как подавляющее большинство людей не могут использовать магию, не стоит времени даже думать, какую сторону примут СМИ. Источник новостей намного важнее.

     Тацуя потянулся рукой к телефону, но на полпути остановился.

     Кому он собирался позвонить?.. Среди многочисленных вариантов, почему-то на ум Миюки пришло лицо оппонента, который не обязательно был товарищем.

     ◊ ◊ ◊

     Внезапные новости взорвались из ниоткуда – хотя, более подходяще их можно назвать скандалом – и на Лину буквально навалилась головная боль.

     Прямые мысли по этому делу говорили ей, что сейчас не время идти в школу, но такой боевой актив, как она, на 100% сосредоточенная в этом направлении, не успокоилась бы, даже если бы осталась дома. К тому же сама Полковник Баранс приказала «вести себя, как обычно».

     Она никак не могла ослушаться прямого приказа вышестоящего офицера.

     Держась за больную голову, Лина прибыла на станцию, гласящую «К Первой Старшей Школе». Далее была лишь одна дорога, ведущая к школьным воротам. По крайней мере, так оно должно было быть.

     – Доброе утро, Лина.

     Увидев силуэт, который вдруг блокировал ей дорогу, Лина забыла головную боль и сразу же развернулась, чтобы убежать, как кролик.

     – Что вдруг с тобой, пытаешься сбежать, кого-то увидев?..

     – Ах, ха-ха-ха...

     После того как Лина сделала три маленьких шага, её тактическое отступление провалилось.

     Потому что Миюки стояла на страже у билетной кассы.

     Загнанная в угол улыбающейся одноклассницей, Лина могла лишь улыбнуться и попытаться всё замять... Не то чтобы в этом была необходимость.

     – Эх, забудь. Я хочу кое-что у тебя спросить, поэтому давай поговорим, пока будем идти, не нужно из-за этого опаздывать.

     – ...Что ты хочешь знать?

     Настороженная на полную, Лина всё равно послушалась, потому что была в том положении, когда о суматохе не может быть и речи. Несмотря на то, что они вместе были недолго, Тацуя знал, что она известна своим терпением, поэтому перешел сразу к сути:

     – Ты видела новости этим утром?

     – ...Видела, хотя и не хотела.

     На вопрос Тацуи Лина ответила с по-видимому подлинным дискомфортом.

     – Какие части правдивы?

     Лина была обязана отвечать на вопросы Тацуи так честно, как только может.

     Однако она была в настроении для некоторого серьезного разглагольствования. К счастью, её собеседник уже все о ней знал, поэтому не было никакой необходимости в секретности, когда она начала свою тираду:

     – Все ключевые части – вранье!

     В конце концов, она сумела сказать это потише, но тон был довольно оживленным.

     – Они изложили лишь поверхностную правду, и это ещё хуже! Это прекрасный пример информационного контроля!

     – Как и ожидалось, это пропаганда.

     Несмотря на то, что понимала буквальный смысл слов Тацуи, Лина всё равно слегка склонила голову.

     – Что, что ты имеешь в виду как и ожидалось? Пропаганда?

     – Нет, это простая дедукция с моей стороны. И, лишь базовая часть правдива?

     – ...Да! – часть, на которую она не хотела указывать, теперь раскрылась. Забывая недавнее замешательство, Лина ответила с отчаянием.

     – Тем не менее, такая информация естественно должна быть секретной. Думаю, посторонним людям довольно трудно провести расследование.

     – ...Это, наверное, «Семь Мудрецов».

     – Семь Мудрецов? Не те Семь Мудрецов Греции, да?

     – Организация под названием Семь Мудрецов, личность которых нам неизвестна.

     Слушая слова Лины, Тацуя был застигнут врасплох.

     – Вы ничего не знаете об организации в границах USNA? Такое вообще возможно?

     – Именно! Не то чтобы я хочу это признавать! – Выражение Лины ясно доказывало истинность её слов. – Имя организации, Семь Мудрецов, также пришло с их стороны, и как бы сильно мы ни пытались, так ничего о них и не нашли. Единственное, что мы отчасти можем подтвердить, так это то, что семь человек держат титул Мудрец и являются их лидерами.

     – Мудрецы... Довольно буквальное определение термина.

     – Вот почему я сказала, что мы не знаем, кто они!

     – Подожди, Лина. Пожалуйста, не направляй свой гнев на Онии-саму.

     – Что, я... – не зная, должна ли прокомментировать выборочную слепоту Миюки или её неспособность читать атмосферу, Лина была на грани взрыва «Что ты сказала» или «Ты говоришь, я здесь неправа!?», однако несколько раз глубоко вздохнув, ей удалось избежать привлекающего внимание поведения. – ...Ты проиграешь, если уделишь этому слишком много внимания, Анжелина, просто это обычная странность Миюки. Это не закончится, если ты близко к сердцу возьмешь заявление сестры с комплексом брата. Не обращай внимания на её чудачество, чудачество, чудачество...

     Мантра, которую она себе бормотала, чтобы успокоиться, к счастью осталась не услышанной, и таким образом она избежала выговора.

     – Лина?

     – Э? Извините, что?

     – Семь Мудрецов, есть шанс, что они Гуманисты?

     Услышав слова Тацуи, Лина над ними поразмыслила, когда шла, прежде чем покачать головой:

     – Хотя я не могу этого гарантировать, но это по-видимому невозможно. Судя по их предыдущей истории, Семь Мудрецов не та организация, которая представляет из себя идеологию или фанатизм.

     – Забудем пока про фанатизм, но возможно ли, чтобы организация была свободна от идеологии?

     – ...Я плохо выразилась. У них нет господствующего образа мышления. Основываясь на нашем расследовании, они больше похожи на людей, которые наслаждаются проявлениями преступной деятельности. Пламенное увлечение к одной конкретной линии мышления не соответствует их образу. Ещё более важно то, что Семь Мудрецов помогали нам в прошлом, хотя в значительной степени односторонне.

     Тогда же название Семь Мудрецов и стало известным, добавила Лина к своему объяснению. Тацуя понимающе кивнул и подумал, что это действительно не подходит профилю Гуманистов.

     – И последнее.

     Хотя до школьных ворот ещё было далеко, Тацуя уже заявил, что допрос подходит к концу.

     – ...Что?

     Услышав, что его голос становится более серьезным, чем прежде, Лина ответила настороженно.

     – Привлечение Паразитов из другого мира – желаемый результат?

     – Нет, – Лина своим ответом полностью отклонила вопрос Тацуи. – Если с этим вопросом ты был серьезен, я разозлюсь, Тацуя.

     Сейчас, когда они это упомянули, Лина уже была в ярости. Просто до этого её гнев был направлен не на Тацую.

     – Я уже казнила троих «зараженных». Если это кем-то спланировано, я его никогда не прощу.

     ◊ ◊ ◊

     ДД был белым мужчиной, которому было приблизительно 45 лет, у него была обычная внешность, коричневые волосы и глаза. Его настоящее имя было Дональд Дуглас, но никто к нему не обращался «Мистер Дуглас». Если говорить любезно, это был бы термин выражения привязанности, а если говорить прямо: потому что не было почтения. С самого детства все, коллеги и соседи по комнате, обращались к нему «ДД» и считали его простым старым человеком без каких-либо хороших или плохих черт.

     Три месяца назад ДД был управляющим общежития в Далласе. Он с почётом окончил технический колледж. Но пара оплошностей (по его личному мнению) по пути отняли у него удовлетворительную работу, так что до женитьбы он довольно много раз менял работу.

     ДД был глубоко недоволен своим родом деятельности. Хотя он был рабочим, но в компании занимал достаточно высокую ответственную должность, его заработка, конечно же, хватало на жизнь. Доход был средним среди живущих в городских районах Америки. А если взять в целом территории Центральной Америки в пределах USNA, в некоторых местах его доход был даже выше среднего. Тем не менее, он по-прежнему считал, что заслуживает лучшей работы.

     Несмотря на это, когда женился, он забыл амбиции и поставил семью на первое место. Хотя он не был благословлен детьми, у них была счастливая женатая жизнь. Для жены он был образцовым мужем, но, наверное, его самоограничение было слишком сильным. Если бы он был только чуточку честнее с самим собой, то в тот день не был бы искушен дьяволом.

     В день проведения эксперимента по созданию миниатюрной черной дыры он отвечал за осмотр электрического распределителя вдоль внешней стены, который был связан с ускорителем частиц, он с тоской смотрел на массивное экспериментальное устройство. Неисполненные амбиции, запечатанные глубоко в сердце, стали чистым желанием и проникли в сердце. Тем не менее, это должно было быть лишь кратким помутнением. Закончив свою задачу, ДД успокоился и вернулся домой, чтобы быть хорошим мужем... но только если бы им не овладел Паразит.

     В тот день он стал вампиром. Как скрытый практик, когда он полностью ассимилировался с Паразитом, пробудилась его собственная способность – Гипнотическая Сила. Используя эту силу, он убедил жену, что они по собственной воле собираются поехать в Японию.

     Гипнотическая сила ДД не была такой уж и сильной. Он не мог заставить людей сделать не естественные для них вещи, например за пределами их убеждений, глубокого чувства ценностей, или религиозных верований. Магия, которую он применил на жене, лишь намекнула «мы собираемся в Японию в деловую поездку».

     Тем не менее, в приемлемых границах здравого смысла и логики, он мог насильно убедить других в неестественных командах. Например, ему было легко заставить агентов по недвижимости поверить, что они собрали всю нужную документацию и ненужно проверять все бумаги. Благодаря этой силе он обеспечил жильем своих товарищей, которых не командировали USNA (включая себя). Используя здравый смысл «невозможно, чтобы существовали демоны», ДД манипулировал памятью очевидцев и скрывал передвижения товарищей.

     Однако одну неделю назад его товарищи в разгаре деятельности начали один за другим терять своих хозяев, что требовало изменения. Чтобы помочь товарищам избежать медицинского осмотра, он вмешался в память персонала USNA, чтобы перевести их в конец линии и использовал это время, чтобы связаться со своими товарищами, которые бежали из страны в Японию перед военными, чтобы помочь им найти жилье и следующее убежище.

     Позаботившись о багаже в квартире, ДД связался со своими товарищами.

     «Подготовки к переезду завершены»

     ДД направил слова во внутреннюю часть сознания и получил мысленное подтверждение. Даже волшебник, умеющий читать мысли, смог бы, наверное, услышать лишь звук взмахов крыльев пчелы. Не стоял даже вопрос в языке, потому что ДД единственный разговаривал на человеческом языке. Паразиты общаются мысленно, поэтому для слов нет необходимости. Прежде всего, они подобны существу с одним центральным сознанием. Не было надобности всем вместе обдумывать следующий шаг. С ответственными за когнитивное мышление товарищами, которые сейчас временно были без хозяина, ДД был основным сознанием – сознанием, ответственным за человеческое мышление.

     «Тогда отправляемся завтра утром. Пожалуйста, будьте осторожны, не привлекайте к себе внимания»

     «...»

     «Сейчас уже поздняя ночь. Выдвигаясь сейчас, мы лишь увеличим риск»

     Мысли, которые пришли в ответ, были три утвердительно, два отрицательно, и ещё один предсмертный крик.

     – Что происходит!? – ДД вскочил на ноги и выкрикнул своим настоящим голосом. Его «голос» прошел по связи между бровями, поэтому каждый из товарищей мог его услышать.

     Однако в ответ пришел поток предсмертных криков. Почти в то же время связь с товарищами также исчезла.

     К тому времени, как закричал четвертый человек, ДД почувствовал, как сердце пронзило глубокое беспокойство.

     Он с отчаяньем посмотрел на свою собственную грудь.

     Возле сердца застрял маленький, черный, похожий на иголку объект. При более близком рассмотрении, он был своего рода булавкой, воткнутой в сердце. Кончик булавки прошел через одежду, но крови не было.

     ДД даже не подумал, почему был пронзен таким объектом, он машинально попытался его вытянуть.

     Однако рука больше не слушалась. В то мгновение, когда ДД осознал, что пронзен, всё его тело одолела боль, из-за которой он потерял способность ясно мыслить.

     Боль, пронзившая сердце и тело, навсегда остановила его мышление.

     Причиной смерти стал шок. Отчет патологоанатома будет, вероятно, следующим: «сердечный приступ из-за внезапного шока».

     До самого конца ДД даже не подозревал о стоявшем перед ним темном силуэте.

     – Две секунды... Довольно трудно сравняться с Одзи-самой, – подобрав упавшую на пол булавку, Куроба Мицугу высмеял себя этим бормотанием.

     Магия, которой Мицугу уничтожил вампиров, была его собственной разработки. У неё было безвкусное имя «Отравленные Пчелы», которое он сам и придумал, это была магия сенсорного вмешательства, увеличивающая восприятие боли целью до бесконечности, пока не настанет смерть. Поэтому если у цели будет высокий болевой порог и она сможет активировать контр магию прежде, чем шок приведет к смерти, тогда магия окажется бесполезной, и также она не эффективна против врагов, которые могут отключить свои болевые нервы. С точки зрения убийственной силы, она бледнеет перед «Жнецом», созданным его дядей, Йоцубой Гэнзо, главой Семьи Йоцуба два поколения назад. Бормотание Мицугу показало, что он тоже это знал.

     Тем не менее, поспешно говорить, что «Отравленные Пчелы» магически уступают «Жнецу». Самое главное преимущество «Отравленных Пчел» в том, что они могут избавиться от противника крошечным уколом булавкой. С другой стороны, «Жнец» требует личной доставки, чтобы убедиться в смерти, оставляя на трупе раны и разбросанную везде кровь. Тогда как «Отравленные Пчелы» оставляют лишь невзрачную ранку, которую трудно связать с причиной смерти. Первое предположение о причине смерти будет яд, затем, возможно, смерть от удушья, но на теле не будут оставлены никакие доказательства, чтобы поддержать какую-либо из гипотез. «Отравленные Пчелы» – превосходная магия для убийства.

     Ещё одно преимущество «Отравленных Пчел» было в том, что эта магия не ограничена лишь Мицугу. В отличие от большинства магий сенсорного вмешательства, «Отравленные Пчелы» обладают последовательностью активации, не требующей конкретного заклинателя с хорошо упорядоченным процессом. В общем, эту магию могли использовать даже волшебники помимо Мицугу. Естественно, это требовало определенной адаптации, но сейчас все агенты Куроба использовали «Отравленных Пчел» как главный козырь.

     Услышав, как сзади кто-то к нему обратился, Мицугу медленно повернулся. Он стоял, держа одну руку на формальной шляпе на голове... очевидно, он прочел слишком много романов (по мнению его подчиненных). Тем не менее, казалось, что он идеально подходил своему образу.

     – Устранение завершено.

     – Потери?

     – Нет.

     Мицугу удовлетворенно кивнул на слова подчиненного. Это были противники, которые принесли много хлопот отрядам преследования из USNA. Его можно было простить, если бы он оценивал подчиненных чуточку высоко.

     – Этот приказ пришел от главы дома. Не будьте небрежными, преследуя информационные тела, которые сбежали от хозяев. Ничего не поделаешь, если в конце концов мы их потеряем, но всё равно их нужно преследовать всеми нашими силами.

     На его подчиненном появилось своеобразное выражение, когда Мицугу отдал свои приказы. Его наивная речь была слишком слабой? Или он просто не достаточно строг со своими подчиненными? Довольно трудно применить этот образ на его спокойные приказы массового убийства или на холодные манеры решительно пожертвовать своими агентами.

     Куроба Мицугу был тяжелым для понимания человеком.

     Он надевал множество масок одновременно, поэтому невозможно было уловить его настоящую сторону.

     Если на то пошло, была ли у него вообще «настоящая сторона»?

     Чем дольше рядом с ним работать, тем сильнее будет это впечатление.

     Глава 10

     Лина наотрез отклонила любую связь между источником утечки информации об эксперименте по созданию миниатюрной черной дыры и гуманистами.

     Тацуя также рассудил, что догадка Лины верна.

     Тем не менее, как бы в насмешку им обоим, дискриминация против волшебников, вытекающая из гуманистов, стала большой волной и прокатилась по Северной Америке с востока на запад.

     Лишь вопрос времени, когда эта волна поглотит весь мир.

     На три месяца позже настоящего сезона, но скоро настанет «зима».

     ◊ ◊ ◊

     Простая дипломатия, на том же уровне силовая дипломатия или дипломатия «за закрытыми дверями».

     Великие альянсы, в эту эпоху образующие баланс сил, создали основу для дипломатии, делая конференции и церемонии главной дипломатической практикой, но это не значит, что силовая дипломатия и тайная дипломатия «за закрытыми дверями» исчезла. Церемонии не могут быть успешными без дополнительных договоренностей «за закрытыми дверями», а те, кто в них участвует, преобразили свой статус из украшения дипломатии в мастеров дипломатии, тайно направляющих нынешний мир.

     В любой эпохе, в любой стране.

     Семена заговора не были стерты из этого мира.

     Сегодняшняя ночь не была исключением.

     И в этой стране тоже.

     – ...Ради Пита, эта группа фанатиков неисправима.

     – Ха-ха-ха... такие группы легко привести в движение, но трудно взять поводья.

     Двое мужчин средних лет, разделенные столом, сидели друг напротив друга, и, как и ожидалось, были одеты в костюмы, но мужчина, который угощал второго сакэ, был европейского происхождения, не азиатского.

     Наверное, он уже долго пробыл в Японии, или, может быть, такой у него был вкус, или просто был образован, но он элегантно вылил прозрачную жидкость из бутылки в маленькую чашечку; в общем, он наливал в чашки для сакэ, придерживаясь при этом надлежащего этикета для питья сакэ.

     – Вот смотрю на него и думаю: действительно загадка, как такое высококачественное сакэ, как оно там называется... Сэйсю... не очищено, но всё равно не имеет цвета и настолько прозрачное.

     Ведя себя безупречно, он не забывал вставлять некоторую лесть о стране другого.

     – Нет, что вы, его нельзя сравнить с ярко-красным запашным вином. Конечно, я хотел подготовить лишь то, что удовлетворит вашим предпочтениям.

     Тот, кого похвалили, не забыл показать скромность.

     У этих мужчин было кое-что общее: они никогда не показали бы то, что действительно думают.

     – И правда... Оно столь вкусно, что я почти решил напиться, но так как фанатики, которых я упомянул, никогда не закончат беззаконье, я не могу позволить себе отнестись к ним легкомысленно.

     – Всей моей благодарности не хватит, чтобы отблагодарить вас за особое внимание, которое вы уделили безопасности моих соотечественников во время нашего пребывания в вашей стране.

     Их голоса не изменились. Легкие улыбки на лицах остались теми же. Тем не менее, если бы кто-то сел рядом, он бы сразу же догадался о витавшей вокруг странной атмосфере.

     – Нет, нет, это просто любезность. Поскольку вами упомянутые фанатики не могут рассуждать здраво... например, сколько бы мы им не объясняли, они всё равно не будут слушать тот факт, что взрыв, уничтоживший Армаду Азиатского Альянса – продукт научно организованной магии, а не работа демона.

     – «Они нас не послушают» – не оправдание, когда вы не можете защитить от ущерба иностранных гостей под вашей заботой... я вам сочувствую.

     Двое мужчин наклонили бутылки друг к другу и одновременно выпили чашки сакэ, как если бы это и планировали.

     – Вы можете посчитать это моим нытьем, но если вы дадите им по крайней мере общее представление о «Великой Бомбе», тогда, думаю, я смог бы их успокоить.

     – ...Вы тоже можете посчитать это моим нытьем, но военные держат в тайне любую информацию об оружии, используемом на южной окраине Корейского полуострова. Неважно, насколько это конфиденциально, но ведь гражданский контроль – основа демократии... почему же тогда солдаты так упрямы?

     В тот миг, когда их глаза встретились, полетели искры, но в следующее мгновение оба их лица были с пустыми глазами и улыбками.

     ◊ ◊ ◊

     – Всё, как ты только что слышал, – Фудзибаяси остановила проигрывание записанного разговора и подняла голову.

     – В последнее время похоже даже наши дипломаты делают всё возможное. Как и ожидалось, они по-видимому способны понять важность и редкость «Стратегического Класса».

     – Что-то ещё? – Фудзибаяси склонила голову и вопросительно посмотрела на Тацую, который не решался что-то сказать, чтобы он продолжил.

     – ...Кроме того, я считаю, что сюда вовлечена честь Министерства Иностранных Дел. Три года назад мы подверглись одностороннему вторжению; по всей Японии их называли «трусами», несмотря на то, что они отчаянно работали, чтобы достичь мирного решения. Но этими усилиями они заставили себя выглядеть глупо.

     – Это стало результатом действий Азиатского Альянса?..

     Объяснять это Фудзибаяси, как читать лекцию Будде, но оказалось, что Миюки его не поняла.

     Впрочем, даже у Тацуи было достаточно здравого смысла, чтобы осознать, что это должно считаться нормальным уровнем понимания.

     – Япония и USNA союзные нации, но вместе с тем в отношении Северной части Тихого океана – потенциальные соперники. Если Япония в меру ослабнет, тогда USNA получит выгоду.

     Видя, как Миюки чуть кивнула в знак согласия, Тацуя продолжил:

     – С другой стороны, хотя Великий Альянс большая страна, ей недостает силы тягаться с японо-американским союзом. К тому же их внутренние дела не настолько плохи, чтобы им было необходимо делать ставку такого уровня. Но почему же тогда Великий Альянс безрассудно вторгся в Йокогаму?

     Тацуя остановился, чтобы дать Миюки время подумать. Он не хотел, чтобы сестра стала не более чем красивой пустоголовой «марионеткой».

     – Азиатский Альянс не имеет силы, чтобы выстоять одновременно против Японии и Америки... Хотя Америка союзник Японии, Америка считает, что для них будет лучше, если Япония станет чуточку слабее, чем сейчас...

     Во время этого монолога, Миюки молча кивнула, схватывая содержимое.

     – Немыслимо... Азиатский Альянс и USNA тайно работают вместе?

     Удовлетворенная улыбка Тацуи говорила «молодец», а Фудзибаяси, которая наблюдала за ними обоими, криво ухмыльнулась.

     – Работают вместе – это уж слишком, но, думаю, чрезвычайно высока вероятность, что была некая форма пособничества.

     Тацуя перевел глаза на Фудзибаяси, и её кривая улыбка исчезла с небольшим кивком согласия.

     – Например, что-то вроде такого: USNA намеренно задержали приказ выдвигаться своему Тихоокеанскому флоту в отношении военного вторжения Азиатского Альянса.

     Фудзибаяси ответила утвердительно на догадку Тацуи.

     – Наверное, в военные цели Азиатского Альянса не входила оккупация территории и уничтожение правительственных объектов; более вероятно, что они хотели похитить технических экспертов и технологии?

     – Скорее всего, да. Если взять во внимание место и военную мощь, тогда они не могли надеяться на больший результат, чем это. Пока они ещё не мобилизовали свой флот, думаю, они были готовы к тактическому поражению. Как результат, они посчитали, что совершенно нормально ворошить осиное гнездо.

     – Как говориться, птица, которая не шелохнется, не получит пулю. Если вы напугаете змею, тряся куст, тогда вам будет больно, естественно, я имею в виду нашу сторону.

     На Тацуе было всё то же его бесстрастное лицо, но,

     – Мнение того, кто в это наиболее вовлечен, как и ожидалось, полно эмоций, – видимо Фудзибаяси не собиралась позволить ему выйти сухим из воды. – Ну, тогда... будем прощаться. Сколько бы мы не называли это «предварительным кадровым собеседованием», противоестественно солдату проводить так долго времени в гражданском доме в воскресенье.

     – Спасибо вам огромное, что уделили нам сегодня время, – Тацуя поднялся вместе с Фудзибаяси, чтобы передать ей свою признательность.

     Он не пытался ей понравиться или быть скромным. Хотя он сам об этом не подозревал, но через голову Тацуи пробежала мысль «Миюки развлекает, поэтому я не должен скупиться на любую форму вежливости».

     Когда он проводил её к двери, Фудзибаяси сунула руку в сумку, говоря «Ах, да». В действительности она не вспомнила только что; естественно, это была просто игра.

     Она достала маленькую, красиво завернутую коробочку.

     – Вот, хотя на два дня ранее, но это тебе, шоколад вежливости[1].

     – Вежливости, это?

     Она была совершенно искренней, когда говорила, что ей не хватает времени.

     Она назвала его шоколадом вежливости как бы в шутку, но Тацуя знал достаточно хорошо, что Фудзибаяси была не из тех, кто срезает углы, так что это не была удобная ошибка.

     – Ты расстроился, что он из вежливости? – Фудзибаяси озорно засмеялась.

     В мгновение, глаза Миюки заострились,

     – Нет, прекратите шутить.

     Но когда Тацуя поспешно ответил, острота полностью исчезла, будто это была иллюзия.

     Послышалось приглушенное хихиканье молодой женщины, когда они попрощались и закрыли дверь, но в гостиную Тацуя и Миюки вернулись с лицами, говорящими, что ничего не случилось.

     ◊ ◊ ◊

     Было сильное впечатление, что война, изменившая границы (Третья Мировая), полностью изменила культурные традиции страны.

     Тем не менее, правда в том, что такого большого изменения не произошло; многочисленные так называемые «поверхностные» обычаи не смогли устареть.

     И один из них, День святого Валентина, был запланирован на завтра. По сути, слова «День святого Валентина» не должны быть настолько поверхностными; шоколад и подарки – не что иное как заговор кондитерских компаний, у остальных просто не хватило силы духа убить обычай. Хотя всем об этом было хорошо известно, молодежь всё равно плясала под их дудку.

     Завтра будет День святого Валентина, целый день Первую Старшую Школу будет пронизывать легкомысленная атмосфера. В этот день все волшебницы становятся обычными молодыми девушками.

     – ...Мицуи-сан, всё в порядке, если на сегодня ты закончишь, правда.

     После школы в комнате школьного совета.

     Уже какое-то время неоднократно включался сигнал ошибки.

     Азуса не была раздражена Хонокой, которая и вызывала ошибку; она сказала эти слова, потому что волновалась, что Хонока в некотором роде могла заболеть.

     – Верно, Хонока. Будет лучше, если ты сегодня уже пойдешь домой.

     Это предложение сделала со своими ясными, но омраченными голубыми глазами Лина, которую запрягли как временного члена школьного совета. Настоящая личность Лины была скрыта от обычных учеников, как Азуса и Исори, но она не могла не быть дерзкой.

     Даже для самой Хоноки было ясно, что будет лучше в этих обстоятельствах уйти; однако,

     – Нет, я в порядке, – твердо ответила Хонока, хотя и ясно показывала, что в плохом состоянии.

     ...Так как она знала о причине своего плохого состояния, она была смущена, потому что они потакают ей из-за беспокойства; она знала, что от неё исходит неправильное впечатление того, что она перенапряглась из-за сильного чувства долга, это заставило их волноваться ещё больше, а её чувствовать себя ещё хуже.

     – Мицуи-сан, конечно хорошо, что ты так ответственна, но не лишне иногда отдохнуть.

     Даже если ей сказал это Исори, Хонока не сказала «Хорошо, я отдохну», однако до тех пор, пока ей не нанесла удар Миюки:

     – Хонока, тебе действительно лучше не перенапрягаться. Как бы сильно ты не трудилась, сегодня ты действительно не сможешь ничего сделать, не так ли?

     Миюки тоже, на первый взгляд, была с крайне обеспокоенным лицом. Когда девушка, таинственная красота которой заставит вас забыть, что она человек, так смотрит, Азусе, Исори и Лине больше ничего не останется, кроме как кивнуть в знак согласия.

     Тем не менее, Хонока знала, что Миюки поняла причину её «плохого состояния», поэтому замечание Миюки её действительно огорчило. Особенно часть «сегодня ты действительно не сможешь ничего сделать».

     – Хорошо... Эм. Тогда... – чуть заколебавшись, Хонока с энтузиазмом поднялась и энергично поклонилась: – я действительно извиняюсь! Пожалуйста, простите, что сегодня ухожу так рано. Тогда с завтрашнего дня я снова буду усердно работать!

     – Да, мы усердно завтра поработаем, – Миюки ответила Хоноке, прежде чем успели среагировать сэмпаи. Азуса подумала, что есть в этом что-то странное: она не использовала слово «также» чтобы показать, что усилия, приложенные к сегодняшней работе, такие же, как будут приложены и к завтрашней, но только сама Хонока могла понять, что она этим имела в виду.

     Когда Хонока поклонилась и попрощалась, её щеки покраснели, и она быстро ушла.

     ◊ ◊ ◊

     – ...По этой причине Хонока ушла пораньше, – объясняла Миюки Тацуе, когда они шли по дороге из школы на станцию.

     – Эм... Может быть, она готовится к завтрашнему дню.

     – Не может быть, а точно, – чрезвычайно уверенно кивнула Миюки, и лицо Тацуи начало выглядеть так, будто ему стало очень неловко.

     – Поскольку у Хоноки такой характер, что она вкладывает в такие вещи много усилий...

     – Ты счастлив, Онии-сама?

     Она не чувствовала ревности, Миюки задала ему вопрос игривым тоном; не в настроении для игр, Тацуя пожал плечами в ответ:

     – Вместо счастья, я чувствую вину. Даже при том, что я могу ей ответить материальными вещами, я не могу дать ей самого важного.

     Миюки сделала вид, что застенчиво хватает Тацую за рукав, когда он прошептал ей эти слова несколько серьезным тоном.

     – ...Пожалуйста, не беспокойся об этом. И Хонока и я просто хотим от всего сердца, чтобы Онии-сама был счастлив.

     – ...В самом деле?

     – В самом деле, совершенно нормально принять её подарок без возражений.

     – Эм, извините, что беспокою вас, когда у вас такое настроение, но...

     Тацуя, с Миюки по-прежнему сжимающей его рукав, повернулся к Лине, которая нерешительно их прервала; хотя она говорила больше с раздражением, чем с неловкостью, на её лице было видно отвращение.

     – Настроение? Ты странно говоришь, Лина.

     «Странность в ваших головах!», – хотела в голос она заявить, но, в любом случае, грубые слова не помогут победить Тацую, она это уже выяснила.

     – Короче говоря, Хонока была в плохом состоянии, потому что беспокоилась о том, чтобы подарить завтра Тацуе шоколад?

     – Ты всё поняла достаточно хорошо, Лина. По-моему, дарить шоколад – обычай, уникальный для Японии.

     Задавая вопрос, Лина смотрела на лицо Тацуи, но ответила Миюки, будто для неё было совершенно естественно ответить... Не то чтобы это происходило впервые, поэтому Лина уже перестала думать «эти брат с сестрой снова это сделали», когда Тацуя не ответил на вопрос.

     – Это не так. «Девушки дарят шоколад на День святого Валентина» – известная Японская традиция. Даже в Штатах многие девушки её скопировали, и я слышала об этом от других одноклассниц, – Лина несколько утомительно ответила на слова Миюки.

     – Хмммм... кому ты собираешься подарить шоколад, Лина?

     – Даже ты спрашиваешь об этом, Миюки?..

     По неприятной гримасе было понятно, что ей этот вопрос уже задали многие люди. Хотя и в разных формах, такое любопытство за сто лет не изменилось, и, без сомнений, не изменится ещё сто лет.

     – Я не планирую кому-либо дарить шоколад.

     – Вот это да, даже шоколад вежливости? Или, может, о шоколаде вежливости тебе никто не сказал?

     – Я знаю общие черты.

     – Тогда не сделаешь ли ты счастливыми многих людей, подарив им его, людям, которые помогали тебе, когда ты начала учиться заграницей и остальным?

     Лина посмотрела Миюки в лицо. Однако ничего не смогла прочесть, кроме легкого любопытства.

     – Если я дам людям подарок от меня лично, вспыхнут различные проблемы.

     – И это всё? Популярным людям трудно.

     На бормотание Миюки у Лины дыхание замерло в горле.

     Она считала, что популярность Миюки превосходит даже силу Миюки, но осознала, что это параноидальное заблуждение.

     – Если говорить о популярности, разве ты не популярнее, Миюки? Кому ты подаришь шоколад, Миюки? Ты собираешься дать Тацуе свой шоколад «я тебя люблю», да?

     Очевидно, Миюки, ты подаришь Тацуе настоящий любовный шоколад, так что вперед, говори до предела о своей любви к нему, потому что я собираюсь тебя так подразнить, подумала Лина, но...

     

     – Что ты говоришь, Лина? Онии-сама мой кровный брат. Будет странно, если я дам старшему брату любовный шоколад, так ведь?

     – ...

     Я ничего не сказала, потому что решила не говорить ни слова, так ведь... прошептала Лина в глубине сердца.

     ◊ ◊ ◊

     – ...Псс, псс, Изуми, как думаешь, что делает Онээ-тян?

     – Она... делает шоколад?

     – Тогда... что с этим жутким смехом?..

     В настоящее время на третьем году средней школы, Саэгуса Касуми и Саэгуса Изуми, сестры-близнецы, дочки главы Клана Саэгуса, тихо шептались друг дружке в уши при входе на кухню.

     – Она выглядит... счастливо. Как-то так.

     – Но, это ведь чуточку неправильно?

     Перед глазами этой пары Маюми счастливо растапливала на водяной бане плитки шоколада. Хотя Изуми и Касуми описали её счастливой, улыбка на её лице определенно не принадлежала лицу молодой влюбленной леди в ночь перед Днем святого Валентина.

     – ...Как думаешь, кому она его подарит?

     Тон смеха Маюми уже превзошел «ухухухуху», прошел через «ХухХухХухХу...», и остальное и теперь был близко, чтобы стать чем-то «КуКуКуКуКуКу...». Когда человек, напоминавший им их старшую сестру, начал вести себя так, будто готовит кому-то яд, близнецы переглянулись с бледными лицами.

     – Касуми-тян, шоколад, который использует Онээ-сама, разве это не...

     – Ах, да... это тот, который на девяносто пять процентов какао и на ноль процентов сахар...

     В прошлом на рынке были продукты, которые на девяносто девять процентов содержали какао, но шоколад, который использовала Маюми, был сейчас самым сильным, самым горьким доступным на рынке.

     – Там, в сумке...

     – Это эспрессо порошок...

     – Онээ-тян, как же это страшно...

     ◊ ◊ ◊

     В информационном измерении появилась сильная вспышка Псионов и быстро врезалась в изолированное информационное тело.

     – Сегодня результат так себе, так почему бы нам пока не закончить утреннюю тренировку?

     – ...Спасибо.

     Когда Тацуя отдышался и поклонился Якумо, к нему подбежала Миюки и передала полотенце.

     Несмотря на середину зимы, у Тацуи на лбу было много пота. Потратив некоторое время глядя, как Тацуя вытирает пот, Миюки заговорила с Якумо:

     – Сэнсэй, думаю, Точечный Снос сильно исчерпал Онии-саму...

     Якумо поймал взгляд Тацуи, когда собирался ответить на вопрос, потом покачал головой, показывая, что всё в порядке.

     – Некоторого истощения не избежать. Поскольку для Тацуи-куна информационное измерение содержит концепции, которых там изначально не существовало: «Движение» и «Исключение».

     С понедельника прошлой недели Миюки заявила «я буду помехой» и не смотрела тренировку. Так как сегодня был вторник, уже прошла неделя и один день с того времени, как она приходила. Поэтому хотя Миюки знала, что Тацуя предложил «как насчет того, чтобы мы попытались выработать какую-то новую магию, которая будет работать против Паразитов» (как Миюки и подумала, он это предложил Якумо), пока не спросила Якумо, она не знала, к чему они пришли. Хотя они назвали это новой магией, для Миюки это было похоже на не более чем простую практику использования Точечного Сноса в информационном измерении.

     – Это... что-то, полученное от побочного продукта подготовки, да?

     Она была уверена, что брат – сильнейший волшебник, но знала, что есть много чего, чего он сделать не может. Если необходимо обеспечить победу, брат позволит сердцу и телу повредиться, например, сократит свою продолжительность жизни, и она собиралась использовать всё возможное, даже слезы, чтобы быстро его остановить.

     – Нет, я так не думаю, – Якумо быстро опроверг теорию Миюки, – потому что Тацуя-кун изменил лишь метод распознавания. Он не прямо ударяет по цели; он устанавливает координаты, делая пометки рядом с мишенью от одной секунды до тридцати двух минут, и создает пулю из концепции, которая дает ему исключение движения в области, в которой подсознательно доминирует, и через это связывается с реальным миром. Правильно, Тацуя-кун?

     – Это мы и делаем, Миюки. Вращение между мышлением и ощущением делает меня умственно... нет, это истощает лишь мою чувствительность. Не волнуйся, я не сделаю ничего, из-за чего стану жертвой побочного эффекта.

     – Действительно...

     Похоже, ясное объяснение Тацуи успокоило Миюки.

     – Значит, есть хороший шанс сделать средство для нападения на Паразита?

     После того, как младшая сестра на него посмотрела «что и ожидалось от Онии-самы» глазами, Тацуя невольно показал страдальческую улыбку.

     – Нет.

     – Если пойдет против «ребенка», который только что родился, он, наверное, сможет его уничтожить. Но против «взрослого», укрепленного месяцами и годами опыта, будет трудно.

     Тацуя огорченно усмехнулся и кивнул головой.

     Якумо вмешался и немного опустил её ожидания.

     Благодаря этому разговор окончился без неловкости.

     Миюки сопровождала Тацую этим утром не по прихоти, и тем более не проверять прогресс его тренировки.

     Миюки приходила в храм Якумо утром четырнадцатого февраля в прошлом и позапрошлом году, поэтому это был третий раз.

     Ей, наверное, не нужно было заявлять, зачем пришла.

     Когда они вернулись в апартаменты монаха, Миюки вынула из сумки, которую здесь оставила, красивую коробочку и вручила её Якумо.

     – Сэнсэй, вы можете посчитать это языческим обычаем, но, пожалуйста, примите это. Сэнсэй, вы всегда так много делаете для моего брата.

     Когда она передала его Якумо, он показал самодовольную улыбку.

     – Нет, нет, я хорошо отношусь к хорошему, даже если это заграничные языческие обычаи.

     Очевидно, что не только Тацуя подумал: «каждый год он говорит то же самое, этот монах...»

     – Мастер, все смотрят.

     Однако Тацуя был единственным, кто был способен посмотреть на него укоризненным взглядом, а не просто неестественно напрячь лицо.

     – Хм? Но это ведь замечательно? Это стимул чтобы тебя тренировать.

     Естественно, Якумо говорил, будто вообще не заметил неодобрение Тацуи.

     – Разве вы сейчас не задели заповеди мирских желаний?

     – Пока это не плотские желания, это не имеет значения.

     Якумо говорил, будто находился в стороне от всего мира, но жадность на его лице не подходила его словам.

     Когда Тацуя пожал плечами и сказал: «С этим человеком ничего нельзя поделать», – количество учеников, которые с ним молча согласились, было близко к большинству.

     ◊ ◊ ◊

     Полвека назад большое количество людей пользовались электрическими автомобилями, но кабинеты современной эпохи выиграли с точки зрения способности определить время прибытия.

     Если подумать о том, как они используются, причина сразу же станет понятной, правда у кабинетов не было того, что называется графиком прибытия. Естественно, чтобы избежать заторов, было широкое окно для прибытия кабинета без опоздания. Отсутствие ограничения скорости на пути кабинета создало основу для быстрого времени прибытия. Хотя можно сказать, что было немного неудобно встречаться в заранее запланированное время и место.

     На первом семестре Тацуя и его друзья множество раз встречались на станции и присоединялись к идущему в школу потоку, но в последнее время они собирались, когда приходили в свои классы.

     – Доброе утро, Тацуя-сан.

     – Утро, Хонока.

     Возможно, трудности были вызваны молодостью.

     Или влюбленностью.

     Наверное, верно и то и другое.

     – Ах, доброе утро, Хонока-сан.

     – Утро, Мизуки.

     И для влюбленной девушки именно в этот день компаньоны недопустимы. Миюки всегда рядом, с этим ничего не поделаешь, подумала Хонока.

     Однако, за исключением Миюки, все – не друзья, а просто препятствие. Нет, потому что они друзья, Хонока хотела, чтобы они догадались, какой сегодня день.

     На её лице определенно виднелась такая мысль.

     Мизуки прочла настроение по незначительным изменениям в выражении Хоноки.

     И быстро начала ерзать. Хотя было чрезвычайно неудобно, сейчас слишком неестественно вдруг заявить: «я пойду вперед» или «я вспомнила, мне нужно кое-куда пойти».

     Хотя она хотела соответствовать ожиданиям Хоноки, при таких обстоятельствах Мизуки не могла пошевелиться; неожиданно, её вывела из тупика Миюки:

     – Мизуки, по-моему, на твоей форме что-то есть...

     – Э?

     Конечно, когда ей внезапно это сказали, Мизуки изо всех сил вытянула шею и попыталась посмотреть через плечо за спину.

     Но на собственную спину посмотреть таким образом невозможно, и так как прежде всего там ничего не было, это было не более чем тщетное действие, однако...

     – Постой немного. Я тебе помогу. Онии-сама, мне очень жаль, но, пожалуйста, иди вперед. Хонока, можешь пойти вперед тоже?

     – Эм, хорошо.

     Хонока с благоговением посмотрела на это неожиданное развитие событий; Тацуя легко кивнул, и Хонока кивнула в ответ.

     Хонока с неловкостью заставила ноги пойти за Тацуей и повернула лишь верхнюю часть тела, чтобы глазами поблагодарить Миюки.

     Миюки кивнула с небольшой улыбкой.

     Нервозность и волнение Хоноки из-за невообразимого шанса идти в школу лишь вдвоём не знало границ. Хотя Тацуя с ней говорил, она едва-едва могла нормально отвечать. К тому же её голос был хриплым. Несмотря на то, что Тацуя шел довольно медленно, ей было трудно идти в связи с жесткостью в суставах, и она почти споткнулась на месте, где не было обо что спотыкаться.

     Даже если лишь она одна назвала это боязнью сцены, это была безоговорочная правда.

     Если они так войдут в школу, разница в статусе между первым и вторым потоком разделит их. Хонока хорошо понимала, что этот невероятный шанс почти потрачен впустую.

     Не использовать шанс, который вам дали – не более чем предать себя перед соперницами.

     – Эм, Тацуя-сан! – как только они прошли школьные ворота, Хонока призвала Тацую остановиться, – Можешь уделить мне немного своего времени?!

     Она говорила так, будто стоит на церемонии перед офицером, у которого ранг в несколько раз выше, или перед руководителем, у которого в несколько раз выше должность.

     – Хорошо.

     Даже малейшего удивления не показалось на её робко улыбающемся лице, когда Тацуя кивнул.

     – Сюда... пожалуйста.

     Украдкой, будто боясь привлечь внимание (из-за чего она ещё больше выделялась), Хонока быстро пошла в направлении наружного сада, Тацуя последовал за ней в темпе, который не был ни быстрым, ни медленным... С лицом, говорящим, что он знает всё.

     – Эм, Тачу!..

     Уединенное место на школьной территории (частое место для признания), о котором она знала, располагалось в тени дерева за гаражом клуба исследования роботов (впрочем, у места не было какой-то особой легенды).

     Хонока стала перед Тацуей и со всем сердцем энергично протянула двумя руками небольшую завернутую коробочку, но как только заговорила – запнулась.

     И застыла в таком положении.

     Длинные волосы, завязанные в два хвостика за шеей, не скрывали огненно красные уши. На голове в проборе между волос немного виднелась кожа, свидетельствующая, что Хонока покраснела полностью.

     Она не могла сделать ни малейшего движения. Даже говорить не могла. Не могла ни наступать, ни отступать. Обе руки слабо дрожали, сердце громко билось. Другие места на территории школы производили похожие волны, но волны, производимые из её сердца, были столь сильны и велики, как ни у кого другого. Форма волны была милой и не сгруппированной, как звон, производимый камертоном. Направивший бутон из эго дрожащей души без сердца.

     – Спасибо, Хонока.

     Из протянутых рук Хоноки, которая задыхалась в собственной страсти и не могла пошевелиться, Тацуя бережно взял завернутую коробочку шоколада, чтобы не дать ей поломаться. И взамен положил в её ладонь чуть меньший подарочный пакетик.

     Неуверенность над неожиданным действием, должно быть, пересилила застенчивость (временно); Хонока, с пустым выражением на лице, прижала подарок к груди.

     – Эм, Тацуя-сан, это...

     – Пока что ответный подарок. Поскольку следующим месяцем[2] я подарю тебе что-то другое, так что ты должна подождать.

     Хонока в замешательстве вытерла слезы с глаз, когда с решимостью открыла глаза и неуклюже улыбнулась.

     – Ах, эм, я никогда не думала... Эм, Тацуя-сан, можно его открыть?

     – Конечно.

     Хонока уставилась на подарок, который достала из сумки, будто боясь, что он исчезнет.

     – ...Хонока, разве тебе скоро не пора будет идти в класс?

     Пока Тацуя с ней не заговорил, Хонока продолжала неподвижно стоять.

     Тацуя сосредоточил внимание, чтобы убедиться, что никто за ними не подслушивает или шпионит. Тем не мене, он не зашел так далеко и не использовал Взгляд Элементалей. Он не рискнул раскрыть совершенно секретный навык в День святого Валентина.

     Однако Взгляд Элементалей Тацуе следовало использовать.

     Конечно же, не было никаких признаков, что их подслушивают. Поскольку до этого времени эта вещь не обладала сознанием.

     В укромном уголке гаража, построенного на территории Первой Школы, эта вещь, которая дремала в кукле без сердца, вдруг проснулась из-за волны, напоминающей ту, которая притянула эту вещь в этот мир.

     Хотя слово «проснулась» может немного ввести в заблуждение.

     Купаясь в сильной чистой мысли, напоминающей молитву, в этой вещи проросло новое сознание.

     Если более точно – реконструировалось сознание.

     В этой вещи, проживающей внутри куклы без собственной воли, родился разум.

     И поселился в кукле.

     Когда Хонока зашла в класс, как только положила свои вещи, сразу же полетела в уборную.

     Потащив с собой Миюки, которая пришла незадолго до неё.

     Она направлялась не в кабинку, а к зеркалу.

     Она нетерпеливо развязала ленточки, держащие волосы, затем, в полную противоположность, осторожно собрала волосы.

     И последним штрихом использовала пару ленточек, которые только что получила от Тацуи. Ленточки были простого дизайна с двумя маленькими шариками, свисающими на конце. Однако даже если дизайн был несложный, это не значит, что они были сделаны из дешевого материала. Не только петля для завязывания резинки для волос была с покрытием, но и на серебряной застежке были тонкие когти, которые держали шары – сферы сверхчистого кристалла.

     Кристаллы были не совсем декорацией, в современные времена они считались ценным медиумом, помогающим магии (чтобы эффективно повышать направление мысленных волн). Как ученицы Старшей Школы Магии, девушки естественно глубоко интересовались такими минералами, и Хонока понимала их ценность. Она была бы очень счастлива с подарком от Тацуи, даже если бы шарики были дешевым стеклом, так что без сомнений она была глубоко тронута.

     – Эм, Миюки, как я выгляжу? Странно? Они мне подходят? – с небольшим беспокойством спросила Хонока, держа обеими руками украшение для волос.

     Миюки ответила серьезно, без тени веселья или отвращения:

     – Не волнуйся, Хонока, они подходят тебе идеально.

     – ...Действительно?

     – Да. Невозможно, чтобы Онии-сама выбрал неподходящий подарок.

     В ответ на слова Миюки Хонока кивнула, краснея.

     С облаками в голове Хонока не заметила, что у голоса Миюки была такая аура, будто она читает сценарий.

     Расставшись с Хонокой и направившись в собственный класс, Тацуя боролся с нахлынувшим чувством ненависти к себе. С Чувством вины, вызванным действиями, которые по-видимому обманули девушку и сожалением о том, что сделал сестру сообщником, всё это вызвало боль в сердце, как у постепенно увеличивающейся полости в зубе.

     По правде, украшение для волос, которое он подарил Хоноке, выбрала Миюки.

     Но если было бы лишь это, он оставил бы это в покое как «цель оправдывает средства». Это не изменило бы того факта, что это был «подарок от Тацуи», и определенно не стоило огорчать Хоноку.

     Однако причина в подарке не была столь невинной.

     Тацуя понимал, как сильно подарок в благодарность за её шоколад, к сожалению, заполнил её сознание. Дарение и получение шоколада на День святого Валентина естественно включает образ обмена «чувствами», отношениями, когда двое связанны «обещанием»; действительно, вполне ожидаемо, что в её голове всплывут такие мысли.

     Вот почему в этот день он приготовил ответный подарок; реакция Хоноки полностью попала под расчеты Тацуи.

     Тацуя играл с привязанностью Хоноки.

     Он уже давно смирился принять вину.

     Он ничего не мог сделать с тем, что был бесчувственным, что не понимал человеческих эмоций, и даже если он использовал социальные навыки, чтобы с этим справиться или даже получить возмездие, он думал об этом, как пожать плоды того, что сам посеял (но не то чтобы он смирился).

     Однако, даже зная, что сестра никогда не будет противостоять его решениям, чтобы отложить неизбежное, он использовал сестру в импровизированной уловке, поэтому он не мог не сожалеть.

     Тот факт, что он мог так думать, был доказательством того, что он не настолько злой, как о себе считал; однако, к сожалению, рядом не было взрослых, чтобы ему это сказать.

     – Эй, этим утром что-то случилось? Выглядишь истощенным.

     Похоже, он взял под контроль эмоции не достаточно быстро. Он услышал эти слова, как только вошел в класс.

     Тацуя поднял руку, чтобы также поприветствовать Лео, который поднял руку, при этом качаясь на стуле.

     – Ты, с другой стороны, выглядишь довольно здоровым для того, кто только вчера вышел из больницы.

     – Эй, вы двое, обычно утром говорят «доброе утро», – со смехом, говорившим «с вами ничего нельзя поделать», Микихико присоединился к разговору.

     – Доброе утро Микихико.

     – Йо.

     Тацуя покорно вернул утреннее приветствие. Лео упорно придерживался своего личного стиля, впрочем, в этом не было какого-либо глубокого смысла.

     – Доброе утро. Лео, неплохо выглядишь, как и раньше.

     Когда Микихико сказал «как и раньше», то имел в виду «как всегда», но,

     – Верно, доктор действительно не хотел, чтобы я покидал больницу, но так как я был слишком здоров, он не мог ничего с этим поделать.

     Может быть, Лео понял, а может и нет, но ответил он точным объяснением.

     По этому первому медицинскому обследованию, он должен был остаться в больнице по крайней мере на месяц; то, что доктор довольно скептически отнесся к восстановительной силе, игнорирующей здравый смысл, было неизбежно, подумал он.

     Но так как доктор не увидел ничего плохого, и пациент хотел покинуть больницу, доктор не мог задерживать его в палате. Поэтому Лео сегодня и вернулся в школу.

     – Эм, Тацуя, неужели ты этим утром подрался со своей сестрой?

     – Невозможно.

     Заявление сделал не Тацуя, но Микихико.

     Он не был полностью удовлетворен, решив огрызнуться, но он просто не мог придумать предлог, который не привел бы к недопониманию.

     – Разве не больше похоже, что он устал от спектакля? Сегодняшнего Дня святого Валентина.

     Лео дал большой кивок согласия. Это также подействовало Тацуи на нервы, но если он сейчас рассердится то, к сожалению, увязнет в этой теме.

     – Те, кто ещё никого не выбрал, не будут втянуты в спектакль. Мизуки. Ты опоздала.

     Тацуя принудительно и очень глупо попытался использовать Мизуки, которая только что вошла в класс, чтобы нагло сменить тему.

     – Нет, я просто ненадолго зашла в клубную комнату. Доброе утро, Йошида-кун, Лео-кун.

     Откровенно говоря, Микихико с сожалением посмотрел на изменение разговора, но об этом совершенно не догадываться – одна из особенностей характера Мизуки.

     – Лео-кун, ты сегодня вернулся в школу. Ты выздоровел гораздо быстрее, чем я думала, здорово.

     Правда была в том, что Лео покинул больницу вчера и пришел в школу сегодня; на прошлой неделе, когда они посещали его в больнице, они слышали подробности его состояния, поэтому естественно Мизуки также об этом знала.

     Поэтому её заявление действительно прозвучало странно, но Тацуя, Микихико,

     – Ох, спасибо, за такие частые визиты,

     И сам Лео продолжали улыбаться.

     Как только Мизуки подошла к своему месту, она передала маленькую, размером с ладонь коробочку каждому из троих парней. Её отношение было поистине светлым; она не важничала, не нервничала, и даже немного не была смущена.

     Это было лицо девушки, принимавшей участие в ежегодной традиции.

     Один из парней чуть обиделся, но так у остальных двоих сложилось такое впечатление, что он намерен вытерпеть это с каменным лицом, они ничего не сказали.

     Сочувствие воинов.

     Между прочим, это был не Лео.

     Однако он смотрел на маленькую коробочку, которую получил, будто это было чем-то удивительным.

     Судя по всему, он впервые получил шоколад на День святого Валентина не от родственников.

     Это было довольно необычно, но они никак не могли знать, каким учеником он был в средней школе, поэтому ни Тацуя, ни Микихико не выразили своё изумление.

     Эрика, которая только что вошла в класс, встряла в разговор:

     – Я думала, что ты выписался действительно быстро; значит, ты за шоколадом.

     – Это никак не может быть правдой! Прекрати заниматься ерундой, простачка!

     Не только возразил, Лео пнул стул, когда встал.

     – Ох-хо, неужели я попала в самую точку?

     Это было абсолютно адекватное объяснение чрезмерной реакции, если только смотреть с таким подозрением. Если только вынуждено придумать объяснение. Если рассматривать буквально, звук, который выдавал Лео, «Гунунунуну», был смесью из скрежета зубов и рычания. Однако Тацуя почувствовал предвестника возмездия и не смог оставить его в покое, поэтому бросил другу спасательный круг, заговорив с Эрикой:

     – Доброе утро, Эрика. Ты сегодня поздно.

     Эрика повернулась всем телом, чтобы ответить Тацуе:

     – Доброе утро, Тацуя-кун.

     Естественно, упущенный вопрос оставил Лео не у дел.

     – Четырнадцатое февраля каждый год ужасно. Потому что у нас много парней.

     Очевидно, Эрика предпочла честно поворчать над забавой с Лео, и, похоже, её мысли перешли в этом направлении.

     – Если я ничего им не дам, не только один или два будут дуться, как избалованные дети, и это не ограничено очень опытными, поэтому я никого не могу игнорировать; это просто ужасно.

     Она дважды повторила ужасно, наверное потому, что её истинные чувства были по этому поводу сильными.

     – Не было бы лучше, если бы ты подарила шоколад лишь тем, кто его хочет?

     – Если я так сделаю, будут парни, которые поднимут шум над тем, что у меня есть фавориты. Лишь в этом они едины. Как правило, парни не знают смысл слова «гармония».

     Эрика была сыта до глубины души.

     – Под предлогом дружбы между стажерами, мой старик выделил на это деньги; я действительно хочу, чтобы он вместо этого купил этими деньгами нам нескольких учениц.

     По виду её лица Тацуя посчитал, что лучше сделать вид, что ей сочувствует.

     – Это действительно звучит как тяжёлая работа.

     – Так и есть! Я так устала от этого... было бы намного лучше, если бы Валентинов День и тому подобное перестало существовать.

     По-видимому, её распирало от стресса, когда она говорила. Негодование Эрики было настоящим и сильным.

     – Должно быть, здорово на месте Мики.

     В такие моменты некоторые выпускают стресс, нанося удары по близлежащим людям.

     – Разве не большинство ваших учеников – женщины?

     Целью на этот раз она выбрала Микихико.

     – Каждый год ты можешь выбрать любую!?

     – Йошида-кун... Это правда?

     Мизуки действительно не поняла, почему это сказала.

     Вернее не осознавала причину.

     И со стороны Микихико тоже, почему-то он не подумал почему; он получил больше урона от этой одной фразы от Мизуки, чем от подстрекания Эрики.

     – Это не правда! – он машинально ответил.

     Если немного подумать о подоплеке, тогда можно быстро придумать обоснованный ответ, который покроет различные аспекты разговора; но для подростка это трудновато.

     – В целом, было бы смешно считать, что в нашем обучении допускается такое легкомысленное отношение.

     Тем не менее, этот порыв был довольно глуп.

     – Дерзкий ответ, хех. Так почему же ты хочешь назвать наше додзё легкомысленным?

     – Э, нет, я не это хотел сказать...

     – Тогда что ты хотел сказать?

     Когда Микихико начал заливаться холодным потом, Эрика впилась в него взглядом и Мизуки посмотрела на них обоих почему-то с похожим взглядом, Тацуя и Лео обменялись кривыми улыбками.

     ◊ ◊ ◊

     Учебный план Старших Школ Магии был таким же, как у нормальных старших школ, но только с дополнительным обучением магии. Современная система образования поддержала политику перехода к специализированным предметам, что не ограничилось лишь Магическими Старшими Школами. На практике это означало, что появились «Старшие Школы Литературного Искусства», «Старшие Школы Изобразительного Искусства», и «Спортивные Старшие Школы», чтобы развивать учеников с особыми талантами, важными для системы образования. Учебный план специализированных старших школ отличался от нормальных школ, потому что часть утвержденной программы обучения была удалена, и вместо неё были втиснуты специализированные предметы. Тем не менее, говорят, что даже по сравнению с другими специализированными старшими школами, учебный план Магических Старших Школ был намного жестче.

     Поэтому ученики Старших Школ Магии были трудолюбивы. На уроках почти никогда не сплетничали, не мечтали или как-то по-другому тратили время, например играя. К сожалению, следует сказать, что в Первой Школе такой практики больше придерживался второй курс, а не первый. Наверное, это было больше из-за боязни быть оставленными позади, а не боевого духа, чтобы покорить трудности.

     Однако даже здесь были исключения. Помимо магической практики, время было также отведено для нормального физического образования, где даже напряженная атмосфера ослабла. Особенно сегодня, в такой день, как четырнадцатое февраля, с утра почему-то никто не мог сконцентрироваться на учебе; по всей школе была неожиданная атмосфера.

     Для девушек смена школьной формы требовала большего труда, чем для парней. Это не было ограничено лишь Первой Старшей Школой, по-видимому все школы в этом были одинаковы. Прежде всего, дело не ограничивалось одной формой. Сторонники отменить сексизм требовали, что должно быть культурное изменение к одежде унисекс, то есть одежде для обоих полов, и подобное, но большинство парней и девушек не хотели этого делать.

     На короткой перемене перед физкультурой атмосфера в раздевалке была всегда насыщена занятостью. Все в спешке осторожно снимали одежду, вещали её на вешалку в своём шкафчике и затем переодевались в спортивную форму. Шкафчиков с био-ключами было подготовлено больше, чем людей, которые их использовали, они каждый раз должны были регистрировать структуру вен пользователя, что тоже занимало время.

     Тем не менее, к февралю, даже первый год к этому привык, поэтому когда их руки оживленно двигались, они могли поговорить со своими одноклассницами, используя шкафчик возле них и также чувствовать себя менее неловко среди остальных одноклассниц, одетых в нижнее белье. Сегодня раздевалка была более шумной, чем обычно.

     К этому времени года шкафчики уже были распределены. Миюки, как всегда, переодевалась перед своим шкафчиком в центре правой стены. Слева был шкафчик Хоноки и справа используемый Шизуку; однако в последнее время в классе А обучалось меньше учеников, чем обычно. Тем не менее, сегодня Лина заняла место справа от Миюки.

     – О, Лина. Твоё обычное место занято? – задала вопрос Миюки, положив CAD и информационный терминал на полку в шкафчике. Шкафчик, который обычно использовала Лина, был недалеко от двери. Сперва все девушки класса А подумали, что она будет использовать шкафчик Шизуку, но Лина выбрала свободный шкафчик возле двери, где не так много людей. Когда Миюки говорила об этом с Тацуей, он сказал: «Она, наверное, выбрала место, с которого легко сбежать», – она чуть подумала и согласилась с Тацуей. Не было доказательств, что догадка Тацуи была верной. Но с уверенностью можно сказать, что Лина впервые переодевалась возле Миюки.

     – Не в этом дело.

     Но Миюки не спросила, в чем было дело. У неё не было в этом никакого интереса, и она торопливо снимала жакет, пока говорила с Линой.

     Тем не менее, наверное потому, что она подумала, что ответ прозвучал слишком недружелюбно, Лина по своей собственной воле добавила к ответу несколько слов, при этом тоже снимая жакет:

     – Всё спрашивают, кому я собираюсь подарить шоколад... Я знаю, что никто не делает это из подлости, но мне уже это немного надоело.

     – Просто всем интересно. Потому что ты такая красивая, Лина.

     Миюки сказала это с серьезным видом, снимая галстук; Лина надула щеки в разочаровании.

     – Тогда почему я должна страдать от шквала вопросов от тебя, Ми...юки.

     В то мгновение, когда Миюки снимала платье, и показалось её обнаженное правое плечо, Лина остановилась на полуслове. Её глаза прилипли к этому не очень экстраординарному действию, и её язык перестал нормально функционировать.

     – Хех? Интересно, может потому что мне недостает сексуальности.

     Замечание Миюки почему-то раздражило Лину, и она не знала, почему. Лина не подозревала, что энергично стягивает платье на сопернический манер.

     На этот раз Миюки вздохнула на полуобнаженное тело Лины.

     – Лина, твоя фигура столь хороша. Я завидую.

     В голосе Миюки не было и следа застенчивости, она также была в одном белье.

     – Это сарказм? Миюки, в чем же именно ты мне завидуешь? – сказав это, Лина положила руки на бедра и пристально изучила всё полуобнаженное тело Миюки и уставилась ей в лицо.

     – В конце концов, твои бедра и талия имеют правильные пропорции и очень сексуальны. Ты не худая, но очень правильная, Лина.

     Миюки протянула правую руку и похлопала самую узкую часть талии Лины. И вообще не было похоти... с определенной точки зрения. Это было невинное прикосновение. Хотя Лина знала, что прикосновение не сопровождалось какой-либо лесбийской похотью, сохранить самообладание было трудно. В раздевалке тут и там послышались звуки, как кто-то глотал слюну; по-видимому эта сцена поставила под угрозу душевное спокойствие одноклассниц, даже если они просто на неё смотрели.

     Конечно же, Лина была слишком занята, чтобы беспокоиться о зрителях.

     – Ми-Миюки, ты... – сказав это, Лина протянула руку. Однако она заколебалась, прежде чем коснуться обнаженной кожи Миюки и отдернуть её руку.

     – Нет мест, где ты слишком тонкая, твоё очень женственное тело заставляет меня так завидовать.

     

     Миюки показала маленькую улыбку дьяволенка перед Линой, которая не могла вытерпеть пристального взгляда и покраснела, затем убрала руку от бедра Лины.

     Именно тогда за Миюки раздался громкий звук падения.

     Миюки обернулась; Лина перевела взгляд.

     Там они увидели, что Хонока потеряла контроль над ногами и вцепилась в шкафчик.

     Каким-то образом Миюки оглядела раздевалку и осознала, что одноклассницы застыли на полпути смены одежды и сейчас отводили свои красные лица неподобающим для леди образом. Как правило, Миюки игнорировала все взгляды, поэтому до этой минуты даже не догадывалась, что они привлекли всеобщее внимание.

     – ...Почему бы нам не переодеться побыстрее.

     В ответ на предложение Миюки,

     – Да.

     Лина, которая думала также, кивнула.

     ◊ ◊ ◊

     Сразу же после школы своенравная атмосфера расцвела ещё больше. Видимо во время обучения ученики себя ограничивали. И, похоже, они больше не могли сдерживаться; сцены, полные боли и наслаждения, из-за которых вам хочется вылить на них холодную воду, происходили то тут, то там на территории школы.

     Ситуации были разными.

     Например, среди круга его друзей, между помолвленной парой, помолвка которых была одобрена ими самими, а также их родителями, разворачивалась непомерная сцена дарения шоколада. Судя по всему, Канон, Глава дисциплинарного комитета, вторглась в комнату школьного совета и улыбчивым лицом давила на Исори, казначея школьного совета, чтобы тот съел кусочки шоколада домашнего приготовления в почти переполненной узорчатой коробочке, размером с коробку бэнто для учениц.

     Для следующего примера давайте возьмем случай определенной застенчивой, но волевой девушки. Судя по всему, она вежливо и серьезно пренебрегла своим статусом ученицы второго потока и преодолела высокий порог классной комнаты первого потока, чтобы подарить украшенный ленточками пакет. Её лицо покраснело, и глаза прилипли к ученику с широко раскрытыми глазами от удивления, когда тот получал подарок, и даже сейчас выглядевший, будто готовый танцевать от радости. Так что это было для людей, как пара Кэндо и Кэндзюцу.

     Лишь сегодня ученики Первой Школы были не «волшебниками», но «учениками старшей школы», радующимися свой молодости.

     Те, кто не могли попасть в праздничную атмосферу, хотели отвести взгляд.

     – О, Тацуя, ты сегодня на патрулировании.

     Со столика к нему обратился голос, будто его владелец даже не побеспокоился, чтобы скрыть свою скуку и искал развлечения, предрешая судьбу Тацуи, сделав для него невозможным игнорировать это зрелище.

     – Похоже, у всех старшеклассников на сегодня были обязательства, так что сегодня лишь первый год, Морисаки и я.

     Как правило, из-за мысли, что у него есть товарищ, он должен был почувствовать себя немного лучше. Однако даже сейчас Морисаки не изменил своё недоброжелательное отношение, так что его приход лишь немного изменил бы его настроение.

     – Довольно тактичный способ сказать, что они возложили на тебя свои обязанности и ушли.

     – Я не намерен быть столь грубым.

     Покорность в его голосе была противоположна высокому смеху в ответ.

     – Кстати, Тацуя-кун.

     Наверное, она достаточно насмеялась, подумал Тацуя, когда Маюми к нему обратилась. По определенной причине он пытался не смотреть на сидение напротив неё.

     – Можешь мне уделить немножко времени.

     – Это не будет проблемой, но перед этим... – сказав это, Тацуя окинул взглядом старшеклассника, который бессильно распростерся на части стола напротив Маюми. – Что же здесь случилось?

     Место, возле которого они сейчас были, находилось в углу столовой, в этой области все места разделяли перегородки.

     Но так как потолок не был закрыт, звук разговора был слышен.

     Тем не менее, тот факт, что это место не было тихим и уединенным, заставлял чувствовать себя в большей безопасности, чем на самом деле.

     Оно было высоко популярным лишь среди учеников третьего года первого потока; сюда редко ступала нога младшеклассника, если только не в сопровождении третьего года. Кстати, Тацуя тоже сюда ещё не приходил.

     Что до того, почему он был здесь,

     – В школе не должно быть никаких ядовитых веществ. Тогда что же съел Председатель Группы Управления Клубами Хаттори?

     В середине патрулирования школьной территории он остановился у кафе, чтобы утолить жажду, тогда до его ушей и дошел чрезвычайно болезненный стон, поэтому он первым делом проверил обстановку.

     – Нет, ну... не яд. Разумеется.

     Вскоре он осознал, кто виновник.

     В конце концов, прямо перед Хаттори, Маюми сидела с озадаченным видом на лице.

     Её слегка озадаченный вид можно было назвать странным.

     Даже сейчас её взгляд приглашал его отведать гостеприимства.

     – ...Шиба... – Тацуя всё ещё решал, как поступить, когда Хаттори, который выглядел, будто вот-вот потеряет сознание, обратился к нему хриплым голосом, – ...воды...

     Это был голос путешественника, которого покинули все силы прямо перед оазисом.

     – Одну секунду.

     Лишь мольба была ясной.

     Мгновение он раздумывал между минеральной водой и водой из холодильника, но выбрал воду из холодильника, так как она была ближе. Он поставил на стол один из стаканчиков, полный холодной воды.

     Хаттори неуклюже схватил стаканчик, с трудом заставил руки двигаться, и дрожащее поднес его ко рту, затем с гримасой залпом его высушил.

     Он не открывал глаз, медленно собирался с силами; часы протикали девяносто секунд, прежде чем Хаттори открыл глаза и глубоко вздохнул:

     – Шиба, благодарю.

     Что же могло произойти? Дуэль, которая была между ними в апреле, не сделала их врагами, но даже теперь отношение между Хаттори и Тацуей нельзя было назвать дружеским.

     Со своей стороны Тацуя не питал злобу.

     И у Хаттори не было никакой злобы или вражды, хотя люди не всегда понимали эмоции между ними, но тем не менее эта покорность, с которой он поблагодарил Тацую, создала неудержимое чувство неправильности.

     – ...Ты в порядке?

     – ...Хм, теперь в порядке.

     Чтобы доказать свои слова, Хаттори выпрямился.

     Бесспорно, он себя напряг.

     – Это всего лишь вопрос времени. Поскольку не должно возникнуть особых проблем, не следует обо мне беспокоиться. Что ж, Прези... то есть Саэгуса-сэмпай, я пойду.

     Хаттори поклонился перед Маюми, затем выпрямил спину.

     Ничего себе, это наверное один большой блеф, подумал Тацуя, наблюдая за ним.

     – Эм, можешь уделить мне минутку? – Маюми указала Тацуе на стул, её улыбка была пронизана поддельной невинностью.

     Причиной странностей Хаттори была безошибочно она; очевидно, она пыталась притвориться в обратном, но он видел, что будет грубо разоблачить её, когда сам Хаттори её прикрыл.

     Вследствие этого Тацуя забыл действовать, как желал бы Хаттори.

     Поскольку у него не было запланировано никаких дел, в ответ Тацуя кивнул «Понял»; однако,

     – Ах, он здесь! Субару, вон там!

     Он остановился из-за оживленного голоса.

     По земле шустро постучали каблучки, когда к нему бросились девушки.

     Вскоре они подбежали к Тацуе и, по-видимому, впервые взглянули за внутреннюю часть перегородки.

     Как только владелец голоса остановился, возник звук, похожий на визг тормозов.

     – Пре-Президент...

     – Эй, Эйми, это не Президент, это Саэгуса-сэмпай, так ведь?

     И сразу же легкий удар по голове, «Ай!», мило успокоил Эйми; Субару старалась не смотреть на направленный вверх протестный взгляд Эйми и глубоко поклонилась Маюми.

     – У меня нет оправданий за это беспокойство.

     Намекающий на что-то непристойное тон заставил Маюми дернуть глазом.

     – Это не такое уж большое беспокойство, поэтому, пожалуйста, не утруждай себя, Сатоми-сан, – Маюми собрала лицо и холодно ответила.

     Для обычной младшеклассницы слова, тон и взгляд, все были бы испепеляющими.

     Эйми уже немного напряглась.

     – Неужели? Мы быстро закончим наши дела.

     Тем не менее, Субару была чрезмерно решительной.

     Спокойно обменявшись словами, она протянула Тацуе мешочек в руке (мешочек из ткани, если быть точным).

     – Не мог бы ты принять это от нас?

     – ...Сатоми-сан. Сегодня ты как будто вышла на престижную игру.

     – Я не знаю, что я сделала, чтобы это заслужить, но нас с Эйми выбрали представительницами. Как и следовало ожидать, мы, честно говоря, слегка смущены.

     Если посмотреть внимательней, у неё чуть покраснели щеки.

     Похоже, она не врала, когда говорила, что смущена.

     – В таком случае, можно спросить, кого вы представляете?

     У него было ясное представление о том, как она ответит, но для того, чтобы купить немного времени, чтобы подготовиться, Тацуя решил задать вопрос.

     – Большинство наших товарищей из женской команды Турнира Девяти Школ первого года... ну, это тебе благодарность.

     Субару необычно выбрала слова, но их смысл был таким же.

     Короче говоря, шоколад вежливости, да.

     Тем не менее, получить его от всей команды – неожиданная щедрость.

     – Эм, хотя я сказала товарищей, я не включила Хоноку или Миюки.

     Сейчас, когда уже не была окаменелой, Эйми с другой стороны не выглядела смущенной. В конце концов, у неё не был робкий характер, к тому же она была, по-видимому, (такое о ней часто говорили) наивной в отношениях между мужчиной и женщиной. В случай Эйми, у неё, наверное, было много чего другого, о чем следует волноваться.

     – Так как они, вероятно, желают вручить свой шоколад сами.

     – Если мы вмешаемся, они, наверное, разозлятся.

     – Можешь называть это заменой, но вместо этого мы включили Шизуку. Мы позже позвоним ей или пошлем письмо, чтобы об этом сказать.

     – Ну, увидимся позже. Президент, ах нет, Саэгуса-сэмпай, до свиданья.

     Никто их не прервал, когда они попрощались.

     Переполнив Маюми и Тацую своим ураганным разговором, Субару и Эйми удалились.

     – ...Что за выражение, хорошо быть молодым?

     Может быть, оживленные нарушители выбили её из игры, было такое чувство, что эмоции Маюми были словно в тумане.

     Конечно же, Тацуя не шагнул на минное поле, которое увидел перед собой.

     Он молча занял место на стуле, на котором совсем недавно сидел Хаттори.

     И одновременно с этим машинально опустил брови.

     – Что-то не так?

     – Нет, просто чувствуется небольшой запах... наверное, кто-то пролил кофе.

     На его нос напал сильный запах кофейных зерен или какао-бобов. Робот-уборщик должен был иметь устраняющий запах механизм, но... это определенно было убрано вручную.

     Тацуя размышлял с одной стороны стола,

     – Действительно? Я не заметила.

     Тогда как с другой стороны Маюми, знающая правду, сделала вид, что ничего не знает.

     Естественно, уличать её в этом бессмысленно, однако.

     – Более важно, вот.

     В конце концов, такой же замах исходил из коробочки, которую преподнесла Маюми.

     Конечно, Тацуе было известно о запахе. То, что нанесло Хаттори такой ущерб, несомненно было этим, осознал Тацуя. Он хотел забыть то, что совсем недавно видел, но, похоже, Маюми ему этого не позволит.

     –... Это?

     Учитывая форму, как оно было завернуто и какой сегодня день, было очевидно, что это, но несмотря на это, он не мог не спросить.

     – Подумать только, разве это не то, о чем ты и подумал?

     Под заявлением, голосом и выражением, открыто выражающими удивление, Маюми безмерно наслаждалась.

     – ...Спасибо.

     К сожалению, у него не было предлога для отказа.

     Если бы не предыдущая сцена, он мог бы банально сказать «я не люблю сладости», но эти слова утратили всю свою убедительную силу, как только он принял много шоколада от Субару и её друзей.

     Он ничего не мог поделать, поэтому принял шоколад Маюми.

     Он был очень большим.

     По ощущениям в руке он был в пять раз тяжелее, чем рыночный шоколад.

     Это позволило Тацуе приблизительно оценить, что для своего заговора она использовала высококачественные ингредиенты. Когда и где я заслужил твою вражду, подумал он, но у него не было ни одной догадки к её мотиву; однако,

     – Эй, попробуй его.

     Он ожидал от Маюми такого рода заявления.

     – Прямо сейчас?

     – Да. Я хочу услышать твои впечатления.

     Он не сказал, почему ты не закончила свой эксперимент на Хаттори-сэмпае.

     Очевидно, это было бы тщетно.

     Наверное, она хотела своими глазами увидеть, какое лицо он сделает.

     Не знал, что она может так ребячиться... подумав так, Тацуя начал его разворачивать.

     «Что ж, всё в порядке»

     Он хотел у Маюми кое-что спросить. Но близились экзамены в университет, к которым она готовилась, поэтому её время было ограничено и ему было неловко её беспокоить; однако если она намерена потратить время на то, чтобы использовать его как игрушку, тогда ему по-видимому не следует волноваться.

     – Я хочу с тобой кое о чем посоветоваться, поэтому не сменить ли нам место?

     Он не хотел, чтобы обычные люди подслушали разговор. Хотя, естественно, он хотел сменить место не только по этой причине. Даже Тацуя немного беспокоился о своей репутации. Свалиться от шоколада – нельзя назвать бесчестным, но он действительно считал, что это такое смущение, которое остается с людьми навсегда.

     – Было бы плохо, если бы нас подслушали.

     Похоже, Маюми быстро поняла одну из его причин.

     С её лица исчезла улыбка. Преобразование было настолько резким, что он почти услышал, как её выражение лица изменилось.

     – Да.

     – ...Поняла. Следуй за мной.

     Прежде чем ответить, она потратила немного времени, смотря в мобильный информационный терминал, принимая меры. Скорее всего, она отметила пустой класс. Обычному ученику такое было бы недоступно, но не так уж и странно, что этой старшекласснице доступно.

     Тацуя взял коробочку с собой, последовав за Маюми, которая поднялась со своего места.

     Он ощутил взгляды более чем десяти человек, но уже решил не беспокоиться о том, с чем ничего нельзя поделать.

     ◊ ◊ ◊

     Маюми использовала одноразовый ключ доступа, загруженный через её мобильный терминал, чтобы открыть дверь в комнату, одну из гостиных, используемых при интервью с охранниками и торговцами. Она была не настолько формальная, как приёмная, но по-прежнему было странно, чтобы ею пользовались ученики.

     Не то чтобы он не думал спросить, действительно ли можно использовать эту комнату, но, вероятно, сейчас уже было слишком поздно спрашивать, когда она уже загрузила ключ доступа. Внутри стоял полностью автоматический чайный сервер, так что она выбрала комнату, в которой они могли поесть и попить.

     – Черный чай?

     – Нет, не нужно себя этим беспокоить.

     – Не заставляй меня потерять лицо леди.

     После того как она уже это сказала, ему ничего не оставалось, кроме как принять чай.

     Несмотря на то, что сервер был полностью автоматическим, она не использовала стандартные бумажные стаканчики. Она положила чайные чашки под дозатором, затем позаботилась о соответствующих ложках и блюдечках .

     Похоже, Маюми действительно наслаждалась процессом.

     – Вот, держи.

     – Спасибо.

     Как только он сделал первый вежливый глоток из чашки, он поправил своё положение.

     Маюми, почти автоматически, тоже выпрямила спину, когда села.

     – То, о чем ты хочешь поговорить, это «Паразит»?

     Первый выстрел сделала Маюми.

     Может быть, она тоже хотела это обсудить с Тацуей.

     – Да, информация перестала опубликовываться в СМИ, ущерб утихает?

     Не только СМИ, но и информационные маршруты Отдельного Магически-оборудованного Батальона также резко прекратили докладывать рапорты об ущербе.

     Всё просто, если над этим подумать; выглядело так, будто бы их уничтожение демона решило все проблемы. Однако им удалось подтвердить, что скрытно работающие демоны имеют множество форм. Он не знал, смогли они хотя бы победить «Вампира», несмотря на то, что тот потерял хозяина, поэтому Тацуя и не считал дело полностью решенным.

     – Официально, утихает.

     Маюми, или точнее Клан Саэгуса, обладал другими информационными маршрутами, чем Тацуя. Однако даже у неё не было подробностей о текущем положении.

     – Хотя число без вести пропавших людей в этом году больше, чем в прошлом, я считаю, что из это можно понять, что они стали более искусными в своей деятельности. Наша бдительность, возможно, позволила нам вывести из строя одну из наших добыч.

     Такая гипотеза принадлежала не одной Маюми; Клан Саэгуса также нашел факты странными. Потому что неделю назад лишь малая часть людей была проинформирована, что все Паразиты временно уничтожены.

     Поэтому разговор между Тацуей и Маюми даже немного не был близок к истине. Однако невозможно, чтобы настоящее тело Паразита было уничтожено, действительно правда, что оно рано или поздно найдет нового хозяина. Следовательно, их чувство надвигающейся опасности не было чем-то бессмысленным.

     – Нельзя быть уверенными, что мы его вывели из строя, но мы должны быть бдительными. Возможно, стоит оснастить наших союзников телепатией.

     – Теле...патией? – незнакомое слово приостановило поток разговора. Маюми склонила голову, прося объяснить.

     – Это термин для способности обмениваться воодушевлением и восприятием. Явление, которое наблюдается между идентичными близнецами, одна из многих форм Экстрасенсорного Восприятия. Хотя я и сказал многих, но примеры этого относительно редки.

     – Если кратко: то, что сможет увидеть и услышать часть тела Паразита и позволит всей группе разделить этот опыт, ты это имеешь в виду?

     – Это не более чем моя догадка.

     Маюми призадумалась с мрачным лицом.

     Чтобы ей не мешать, он без единого звука хлебнул свой черный чай.

     – ...Я не люблю всё то, что мы не понимаем,

     Но он услышал, как Маюми это пробормотала.

     Тацуя был полностью с ней согласен, но если бы это озвучил, они начали бы лишь жаловаться друг другу. Он подумал, что это было бы слишком ущербно.

     – Всё, что мы делаем, так это вслепую ищем способ справиться с неизвестным.

     Поэтому, когда она говорила о том, с чем они ничего не могут поделать, он воздержался от любых утешительных слов.

     – ...

     Тацуя также заметил, что говорить, что Паразит не имеет физического тела, повысит дискомфорт, который они чувствовали, когда с полным вниманием изучали проблему.

     – ...Если мы не сможем этого сделать...

     Тем не менее, по-видимому внимание Маюми было сосредоточено на совершенно иной цели.

     – Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду под способностью обмениваться воодушевлением и восприятием, но хмм... эй, для этого есть созданная последовательность?

     – ...Экстрасенсорное восприятие считается совершенно иной областью знаний, чем магические исследования, так что я думаю, что нет.

     Беспокойство почти достигло своей вершины.

     «Как мы закончили обмен информацией на хорошей ноте?» – Маюми вздохнула, подытожив этим всё, что чувствовала. Вместе с тем Тацуя поднялся, намереваясь уйти, ничего не съев, но манжета его рукава была крепко схвачена рукой, протянутой с другой стороны стола. Если бы Тацуя решил уклониться – сумел бы, но сдержался, так как Маюми не была нужна ещё одна неудачная попытка.

     

     – Почему бы нам теперь не насладиться чаепитием.

     Тацуя недоверчиво глянул (естественно, намеренно) на железную улыбку Маюми, и Маюми чуть подсунула к нему маленькую коробочку, которая лежала на столе.

     Похоже, она не собиралась быть доброй и забыть.

     Вот, значит, как; Тацуя чуть вздохнул перед Маюми, которая больше не пыталась скрыть, что что-то замышляет.

     И она его не упрекнула.

     А как раз наоборот: Маюми смотрела на Тацую с предвкушением и возбуждением в глазах.

     Она что, впала в детство из-за тревоги за экзамены в университет? Обдумывая такую возможность (хотя в первую очередь у Маюми не было причин тревожиться о своих оценках), Тацуя развернул коробочку.

     Он не разворачивал её слишком медленно, затягивая время, но развернул её осторожно, что даже маленький кусочек оберточной бумаги не порвался.

     Внутри была картонная коробочка, закрытая крышкой. Коробочка для шоколада домашнего приготовления, изнутри её стенки были покрыты винилом; размером, подходящим под так называемую «передачу истинных чувств».

     Но это, конечно же, не ввело его в заблуждение.

     Это ему не позволило зверское сочетание шоколада и кофе, из-за которого чуть закружилась голова.

     Внутри коробочка была забита кубическими объектами. Тацуе они не напоминали ничего похожего на «шоколад».

     Даже по запаху он мог предположить, какой у них будет вкус.

     Не имеет значения, сколько говорить, что горькое не должно горчить, это ограничивается лишь качеством и количеством.

     Тацуя смиренно положил в рот объекты, напоминающие лекарства, а не еду, и начал жевать.

     А результаты... они были написаны на самодовольной улыбке Маюми.

     ◊ ◊ ◊

     Хонока, с большим терминалом в форме ноутбука, шла через школьный двор в комнату подготовки.

     Солнце уже почти зашло, и температура на несколько градусов упала. Если она замечтается, то тело начнет дрожать.

     Однако на её настроение не повлиял холод.

     Всё, что пыталось омрачить её день, низводилось её двумя качающимися лентами для волос.

     Её мысли невольно дрейфовали к кристальным шарам.

     Она осознавала, что на ней остолбенелое выражение, но говорила себе снова и снова: «только сегодня, позволить себе это простительно».

     Хонока хорошо понимала, что не является девушкой Тацуи.

     Она не забыла, что в признании в любви ей отказали.

     Её уже отклонили.

     Но, несмотря на это, пока Тацуя будет позволять, она собиралась за него цепляться.

     Иногда она считала себя «нечестивой девушкой» за то, что так делала.

     Иногда ночами она сердилась на него, что он её не забыл, не дал ей сбежать, когда отверг.

     Однако сегодня она почувствовала, как все эти негативные эмоции исчезают.

     Логика, что такое маленькое украшение – слишком дешевая подачка, была бессильна перед её чувствами.

     – Хонока!

     Когда Хонока тихими шагами вошла в здание подготовки, со стороны её окликнул голос, и она остановилась.

     – Эм, Эйми.

     К Хоноке бросилась невысокая девушка, которая выделялась из-за ярких, как рубин волос.

     – Как необычно, что ты сюда пришла, Хонока. Мы ведь впервые видимся с того дня как ты стала членом школьного совета?

     – Я здесь по поручению Исори-сэмпая.

     Сказав это, Хонока слегка приподняла крышку терминала в форме ноутбука, чтобы показать Эйми, на что та посмотрела с пониманием.

     – А ты, Эйми. Отдыхаешь от клуба?

     Форма охотничьего клуба, к которому принадлежала Эйми, должна была бы состоять из рубашки с длинным рукавом под коротким жакетом, тонких брюк и сапог, но сейчас она была в школьной форме. И сейчас ещё не время для окончания клубной деятельности.

     – Сегодня была лишь встреча.

     Эйми быстро поняла, что Хонока задала вопрос из-за её формы, поэтому в ответ не спросила «почему ты спрашиваешь».

     – Эй? Это кристалл?

     Она не хотела задавать больше вопросов, но мерцание в волосах Хоноки быстро привлекло внимание, и она, разрываясь любопытством, спросила.

     – Эмм, да.

     Смущение Хоноки было для Эйми как колокольный звон: она счастливо усмехнулась:

     – Подарок Шибы-куна, да?

     – ...Да, он сказал, что это ответный подарок за шоколад.

     Хонока краснела, но была так счастлива, что даже на лице появилась улыбка, что поразило Эйми.

     – Ох-хо... подготовил подарок заранее, так держать Шиба-кун. Выглядит отчужденным, но столь внимателен. Как взрослый?

     Улыбка Хоноки становилась всё счастливее.

     Тем не менее, следующие слова Эйми бросили тень на эту улыбку.

     – Я понимаю, что он также весьма популярен, эх. Только что я видела, будто Президент собиралась подарить ему шоколад, может, это был любовный шоколад?

     – ...Президент?

     – Ах. Ошиблась. Бывший Президент. Саэгуса-сэмпай.

     – Саэгуса-сэмпай?

     – Однако было такое чувство, что сэмпай держала его против его воли. Поскольку на Шибе-куне было немного беспокойное лицо, не думаю, что тебе следует волноваться.

     Эйми заявила, что ничего такого не происходило и, наверное, так действительно считала. Но даже когда она это сказала, сердце Хоноки не успокоилось.

     «Значит ли это, что у Маюми есть особые чувства к Тацуе...», – на некоторое время это подозрение закралось в голову Хоноки. При сражении с Маюми Хонока не была уверена, что выиграет.

     Её пока самая большая соперница, Миюки, была ограничена тем, что они «настоящие брат и сестра». В конечном счете невозможно, чтобы их связало это, что немного успокоило Хоноку.

     Однако у Маюми не было такого ограничения.

     Она была лучше и по внешности и по магической силе; единственное преимущество Хоноки – «Маюми старше его». Однако Хонока не думала, что Тацую будут волновать один или два года разницы в возрасте.

     Из сердца Хоноки начали исходить волны.

     Волны распространялись, не утихая ни на секунду.

     Они не ограничились лишь сердцем.

     Этим утром, это, поселившееся в кукле, запульсировало на мгновение от невероятной радости Хоноки.

     Теперь, через тогда сформированную связь, потекли волны мыслей, заставляя его снова пульсировать.

     Едва родившееся дремлющее сознание на этот раз действительно проснулось.

     ◊ ◊ ◊

     Когда Тацуя пронес большую тканевую сумку мимо школьных ворот, солнце уже зашло.

     Так как сейчас была середина февраля, самые короткие дни уже прошли и закат был позднее.

     Но по-прежнему было очень холодно.

     Когда тепло солнца исчезло, температура упала чрезвычайно быстро.

     Естественно, люди шли поближе друг к другу, они не могли с этим ничего поделать.

     На самом деле почти не было расстояния между рядами учеников, поспешно шедших домой и которым всё ещё предстояло покинуть уже на грани закрытия школьные врата. Однако были некоторые исключения.

     По обе стороны от Тацуи, в общем Миюки и Хонока замирали и прижимались к нему, несколько раз они попеременно повторяли эти движения.

     Внешне им, по крайней мере, было известно о существовании друг друга, но...

     – Интересно, может мне лучше пойти вперед?

     По-видимому глазам шедшей с ними особы было наиболее известно об их существовании.

     – Нет.

     Лина сказала замечание монотонно, на которое Тацуя ответил кратким отказом.

     Тацуя и Миюки и Хонока и Лина.

     Сейчас вместе были эти четверо.

     Одноклассники Тацуи были достаточно внимательными, чтобы заблаговременно вернуться домой.

     Однако Лина была членом школьного совета, хотя и временно.

     Пока Миюки и Хонока ещё работают, Лина не могла уйти в одиночку. Самоуправление учеников было не простой игрой по сравнению с регулярными обязанностями в армии; это была игра, но это не значит, что Лина могла работать посредственно. Она была ответственной, и также понимала, что это необходимо для скрытности, сейчас она была не «Сириусом» и её повседневные дела не включали быть «главой» или «палачом», будет позор, если она провалится из-за невнимательности.

     Естественно, именно сегодня, к сожалению это привело к тому, что она зашла в тупик как единственный наблюдатель за Миюки и остальными двумя, когда они шли на станцию, что привело её к текущему состоянию глубокого сожаления. Третей стороне было столь трудно вынести атмосферу, что Лина даже забыла, что Тацуя и Миюки – цели, за которыми ей нужно наблюдать и использовать все возможности, чтобы наблюдать весь день.

     – Неужели?

     Тацуя сказал, что не возражает, и остальные двое молча отказались это оспорить. Впрочем, у неё уже почти не осталось возможности пойти вперед: станция уже появилась в поле зрения.

     Тем не менее, и на последней прямой можно было бы поспешить, однако,

     – Станция уже близко. Идти вперед нет необходимости.

     Как уже объяснялось, у современных кабинетов не было расписания.

     Но это не имеет ничего общего с направлением.

     Дом Тацуи и квартира Лины находились в одной стороне, тогда как дом Хоноки в противоположной.

     По случайности, сегодня в сторону дома Тацуи кабинетов больше не осталось.

     На платформе было высвечено время ожидания: примерно три минуты.

     Они трое провели Хоноку и ждали за прозрачной стеной, защищающей от холодного воздуха от следующего автомобиля.

     Три минуты – более или менее короткое время. Не было бы странно, даже если бы люди с близкими отношениями не говорили друг с другом.

     И напротив, совершенно естественно простым знакомым не хотеть молчать.

     Атмосфера между Линой и Тацуей с Миюки была разделена между враждебной и дружелюбной.

     Называть отношения, когда они однажды пытались убить друг друга «дружескими» для других людей может показать странным.

     Тем не менее, ни Тацуя, ни Миюки не питали к ней злобы. Особенно Тацуя, который понимал, что его чувства ближе к симпатии.

     Сейчас волшебники не могли убежать от отношения к ним, как к оружию.

     Тацуя особенно не мог забыть, что сам является «такой вещью».

     Если он хоть попробует это отрицать, страна или общество, наверное, попытаются его устранить.

     Потому что у его магии есть потенциал превратить всю страну в выжженную пустыню.

     Это относилось и к Лине.

     Она, как и он, никогда не убежит от того, чтобы быть оружием.

     В определенном смысле, существование Лины было к нему ближе, чем Миюки...

     – ...Что-то не так?

     Наверное потому, что погрузился в размышления, Тацуя не заподозрил, что Лина хотела что-то сказать, пока Миюки не потянула его за рукав, чтобы заставить обратить внимание.

     – ...Нет, ничего.

     Так как Миюки нарочно дала ему это понять, это был не тот случай, когда Лина просто случайно глядела на него несколько секунд. Неестественное отношение Лины также говорило, что это не «ничего».

     – Действительно.

     Однако Тацуя никак ей не намекал, чтобы она призналась, что это было. Он не любил настолько вмешиваться в чужие дела, и если подойдет к Лине слишком близко, настроение Миюки ухудшится.

     Что ещё более важно, кабинет уже почти приехал на платформу.

     – Онии-сама.

     И сверх того.

     – Там что-то есть?

     – Нет.

     Повернув голову, Тацуя положил руку сестре на плечо.

     Миюки задрожала от удивления, и без колебаний прильнула всем телом к Тацуе. И больше не задавала вопросов.

     Для них это был простой способ заставить замолчать другого.

     Тацуя лишь сердцем запомнил направленные на них взгляды.

     ◊ ◊ ◊

     – Что-то случилось?

     Её острые глаза заметили, как подчиненный напрягся, Полковник Баранс коротко задала ему вопрос.

     Лицо оператора, который отвел глаза от монитора, чтобы повернуться, задрожало в замешательстве.

     – Он... он знает о нашем наблюдении?

     – Что за чепуху ты говоришь?

     Баранс, полная реалистка, отбросила замешательство подчиненного просто как плод его воображения.

     – Хотя и низкоорбитальный, но он всё равно спутник. Прежде всего. Невозможно обнаружить камеру с земли невооруженным глазом.

     – Но только что я точно увидел, как глаза Тацуи Шибы посмотрели из монитора прямо на меня.

     Короче говоря, их глаза встретились, когда он следил за камерой, но...

     – Не имеет значения, настолько превосходно человеческое зрение, невозможно увидеть низкоорбитальный спутник, так ведь. И ещё невозможнее различить на нем камеру; это невозможно сделать даже восприятием измененных людей, способности которых были сильно преобразованы.

     Когда Баранс заговорила раздраженным голосом, его лицо немного расслабилось.

     – Хорошо. Просто на всякий случай. Я ещё раз посмотрю на изображения, сделанные три минуты назад.

     – Так точно, мэм.

     Изображение в реальном времени перешло на маленькое окно, а на главном экране начала воспроизводиться запись. Камера высокого разрешения четко показала, как Майор Сириус нервозно позволила взгляду блуждать то вправо, то влево, то обратно вправо.

     Эта картина глубоко заинтересовала Баранс (или, скорее, она не могла её проигнорировать), но она сосредоточила внимание на проблеме подчиненного, Тацуе Шибе.

     Взгляд, который парень направил на Сириуса, метнулся вверх.

     Определенно показалось, что на мгновение он заглянул в камеру.

     Тем не менее, это можно было легко объяснить, немного над этим подумав, столь незначительным это было.

     Скорее всего, он посмотрел на небо просто по прихоти.

     Доказательством было то, что после этого мгновения он сразу же отвел взгляд от камеры.

     – Это просто твоё воображение, как я и думала. Это лучше, чем блуждать в задумчивости, но чрезмерная бдительность тоже приводит к ошибкам в суждениях.

     Полковник дала эти указания и отвернулась от главного экрана.

     На вспомогательном экране Майор Сириус ехала внутри небольшого рельсового автомобиля, называемого в Японии кабинетом. Конечно, Баранс больше обеспокоило неустойчивое поведение молодой девушки, носившей титул Сириуса.

     ◊ ◊ ◊

     Лина вернулась в съемную квартиру, служившую ей оперативной базой в Японии, и глубоко вздохнула перед дверью.

     Она понимала, что уже слишком поздно что-то делать с завернутой коробкой шоколада в сумке.

     В конце концов, как бы хорошо она ни подготовила шоколад вежливости, она не нашла хорошего повода, чтобы его подарить и вернулась домой. Машинально она уклонилась от его вопроса, сказав: «ничего», но правда была в том, что затем она решила передать его, когда они разойдутся.

     «...Не обязательно было этого избегать. Это просто шоколад вежливости, в конце концов»

     В таком шоколаде не было абсолютно никакого глубокого смысла. «Шоколад Вежливости» был для того и придуман, чтобы не иметь глубокого смысла.

     Тем не менее, для неё это было очень важное решение. Глубоко в сердце она множество раз шептала себе: «почему на моем жестком лице была улыбка, хотя это принесло мне столько хлопот?»

     Хотя они однажды пытались убить друг друга, они также однажды сражались бок о бок.

     «К тому же, он молчит о том, кто я есть»

     Поскольку это был шоколад вежливости, неуместности быть не должно. Не было никаких оснований опасаться создать ложное впечатление.

     Она собрала волю в кулак и достала свёрток из сумки.

     «Такая трата...»

     Она не подарила.

     рука перестала двигаться, когда вдруг увидела, как Тацуя положил свою руку Миюки на плечо.

     «Почему в такое время я...»

     И была ещё больше ошеломлена, когда поняла, что рука перестала двигаться из-за шока от увиденного.

     «Что же со мной происходит!»

     Жаль, конечно, что шоколад пропал даром.

     «Но это несущественно»

     «Более важно, тогда я будто...»

     Для Лины настоящей проблемой было это.

     «Я... получила шок из-за симпатии к Тацуе?»

     «Это не шутка!» – мысленно прокричала Лина. Её глубоко обеспокоили собственные рассуждения.

     «Я отказываюсь принимать! Я совершенно отказываюсь принимать, что у меня могут быть такие чувства к парню, у которого такой большой комплекс сестры, что у него запретная любовь с этой своей противной сестрой!»

     «...Я могу признать, что мне он интересен»

     Хотя ей было неизвестно, кому она это говорит, Лина провозгласила это в сердце.

     «Мне интересен Тацуя. И не просто интересен, а чрезмерно интересен»

     Эта мысль походила на ворчание. Тем не менее, она сама не понимала, на кого ворчит.

     «Но это всё! Это из-за унижения, которое я из-за него испытала! Пока я не сотру пятно поражения, я не смогу выкинуть Тацую из головы!»

     Нормальная девушка, возможно, язвительно заметила бы про себя, что если бы это было так, не нужно было бы готовить шоколад, наверное, следовало бы подготовить белую перчатку.

     Тем не менее, на этот раз у Лины не было так много хладнокровия.

     Когда у неё было такое неустойчивое настроение, и она открыла дверь, то ей стало известно об аномалии.

     Её разум быстро охолодел.

     Сильвия вернулась домой, поэтому Лина сейчас жила одна.

     Но несмотря на это она ощутила присутствие человека.

     По спине пробежал холодок.

     Слишком небрежно с её стороны не знать об этом, пока не открыла дверь, поэтому она упрекнула себя. Умственно готовя себя к этому, она осторожно проскользнула внутрь.

     Слишком поздно для предусмотрительности, подумала она, но закрыла дверь без единого звука.

     На мгновение она подумала, что делать с обувью. Это было не такое уж и большое размышление, но она посчитала, сколько ей потребуется убирать позже.

     И ещё раз она упрекнула себя: «выкинь глупости из головы!», – она тихо положила сумку на пол и осталась в согнутом положении, чтобы ринуться внутрь.

     – ...Похоже, что ваше заявление о том, что способности восприятия не одна из ваших сильных сторон – скромное мнение.

     И когда сверху послышался голос вышестоящего офицера с чувством отвращения, она остановилась.

     – Если я вам была нужна, я сама могла бы прийти.

     То, как Лина подала чай (и закуски) нельзя было тактично назвать гладким, когда она робко беседовала с Полковником Вирджинией Баранс, которая сидела за простым обеденным столом.

     Тем не менее, Полковник не сразу ответила на предложение Лины.

     – Возможно, вы уже это знаете, но большинство моего опыта армейской службы состоит из тайных операций. И большая часть моей карьеры была в области управления личностными отношениями.

     Конечно же, Лина знала о биографии такого знаменитого человека, как Полковник Баранс. Полковник с отличием окончила престижную деловую школу, это указывало на её догадливость, которой никто не будет стыдиться, да и работала она на передовой линии немало раз; у неё была достойная похвалы военная карьера, на которую никто не пожаловался бы.

     – Сейчас, когда я сообщила вам о моём опыте, Майор Сириус.

     – Да, – Лина выпрямила спину и жестко ответила. Она инстинктивно поняла, хотя и на полпути, что это не те слова, услышав которые следует улыбнуться.

     – В отношении текущей операции, я беспокоюсь, что вы, возможно, слишком эмоционально относитесь к цели.

     Лина не ответила на прощупывание Баранс. Она пыталась себя подготовить, но когда это настало, вся её готовность оказалась совершенно бесполезной.

     – Я бы никогда...

     – Действительно. Может, я просто слишком много об этом думала. Если это так, тогда это не зайдет дальше, но... – сказав это, Баранс перевела взгляд на сумку Лины, которая лежала на стуле.

     Плечи Лины напряглись.

     Если Баранс увидит то, что в сумке, неважно, сколько она будет врать, ничего хорошего не выйдет. Она почти уверилась, что её подозрения верны, но это, вероятно, склонит чашу весов. Неважно, сколько раз она будет возражать, что это «недопонимание», будет, наверное, невозможно заставить кого-либо поверить...

     – Я, тоже, пытаюсь понять вашу особую ситуацию, – тем не менее, Баранс не приказала ей показать, что в сумке, – вы единственная, кто в подростковом возрасте получил титул Главнокомандующего Звезд.

     Простое осуждение сопровождалось немного другим взглядом.

     – Потенциал для магии, вступившей в новую эпоху для простых людей за счет использования современных магических техник, позволившей волшебникам сделать новые открытия в энергетической теории, весьма высок, но довольно много людей говорят, что вы слишком молоды. Если бы спросили моё мнение, я бы, наверное, провозгласила, что вы слишком молоды на должность Главнокомандующего.

     Голос Баранс звучал не так, как другие, скандировавшие о необычности положения Лины.

     – Вам уже шестнадцать. Я понимаю, как трудно контролировать эмоции рядом с такими же шестнадцатилетними.

     Понимая, как должны на неё повлиять серьезный тон и настроение вышестоящего офицера, Лина склонила уши со смиренным взглядом.

     Однако увидев искренний взгляд на лице Лины, Баранс почему-то немного обиделась.

     – ...С вашей точки зрения я уже старуха, но я чувствую себя на двадцать лет моложе.

     – Глупости! Я бы никогда не подумала ничего подобного! – Лина отчаянно и решительно бросилась, чтобы защититься от необоснованного обвинения.

     Тем не менее, вместе с тем Лина почувствовала странное и удивительное облегчение. Полковник, эта безупречная женщина-офицер, у которой совершенно нет брешей в обороне, показала немыслимо «милый» аспект, из-за которого напряжение Лины спало.

     – ...Что ж, хорошо. Забудьте эту вспышку.

     На лице Баранс Лина увидела взгляд, говоривший, что она обмолвилась, но это, вероятно, была центральная часть спектакля, специально сделанном, чтобы выглядеть совершенно искренне.

     – ...Конечно, у меня есть эмоции к Тацуе Шибе, которые нежелательны для солдата USNA.

     Поскольку это на самом деле позволило Лине стать более открытой.

     – Однако я чувствую совсем не любовь или подобное. Мои чувства больше похожи на соперничество.

     – Соперничество, хм.

     – Да, думаю, Полковник знает о моем письменном рапорте, что Тацуя Шиба однажды меня победил.

     – Понятно, вы впервые проиграли в магической битве с того времени, как получили титул «Сириус».

     – Да.

     По правде, с того времени она бесчисленное множество раз сражалась в тренировочных боях с Майором Канопусом, но все они были с многократными условиями безопасности, не было необходимости поправлять заявление Полковника.

     – Поняла. Если это так, то разговор будет прост.

     Тон Полковника тонко изменился; предыдущее настроение смешалось с нотками морозного холода.

     Это сообщило Лине, что мораторий окончен.

     – Майор Сириус, в настоящее время выслеживание и уничтожение дезертиров временно отложено, вам приказано вернуться к первоначальной миссии.

     Лина поправила осанку ещё до того, как это заметила.

     – С этого времени необходимо захватить пользователя заклинания «преобразование массы в энергию». Если захват невозможен – сделать заклинание невозможным.

     Сделать заклинание невозможным – это эвфемизм, означающий обеспечить, чтобы никого не осталось, кто мог бы использовать заклинание. А именно, убить пользователя.

     – С этого времени будем считать, что Тацуя Шиба – цель. Первая волна атаки будет начата завтра вечером, используя Звездную Пыль. Вы будете оборудованы Брионаком, и вмешаетесь, когда посчитаете, что время настало.

     – ...Так точно, мэм, – выражение Лины стало пустым, она поднялась и отдала честь Баранс.

     ◊ ◊ ◊

     Эрика была частью тех учеников, которым требовалось долго добираться до школы. Когда её приняли в школу, ей рекомендовали снять комнату поближе к школе. Однако она настояла на том, чтобы добираться с собственного дома.

     Не то чтобы она не могла смириться с тем, что будет вдали от семьи.

     Это было как раз наоборот.

     Но когда отец организовал ей квартиру (он не сказал, что «снимет её для Эрики», он сказал, что «купит её для Эрики»), она упрямо настаивала, чтобы «добираться из дома».

     Было несколько неудобно, но это неважно. Не в сравнение с раздражением, когда отец и брат указывают ей что делать.

     Когда она возвращалась домой, дорога из станции была довольно темной, и Эрика шла, а не использовала транспорт. Такое не следует рекомендовать красивой девушке, как она, но семья совершенно не волновалась. Потому что среди извращенцев и хулиганов на полставки, называемых воришками кошельков, не было людей, обладающих достаточными навыками, чтобы совладать с Эрикой.

     Это не было просто личное предвзятое мнение, но объективная правда. Сегодня Эрика снова добралась до входа в свой дом без каких-либо происшествий.

     В главном доме не было её комнаты. Её «дом» был пристройкой у додзё.

     В пристройке кроме неё никто не жил; как только она вошла в свою комнату, Эрика бросила сумку подальше и рухнула на кровать, даже форму не сняла. Обычно она не была такой небрежной. Просто её исчерпала ежегодная праздничная традиция, эмоции одичали после всех этих вопрошающих взглядов в её сторону в течение всего дня.

     Она понимала, что выглядит хорошо (объективно она оценивала себя немного скромно), поэтому знала, что ничего нельзя было поделать со всем этим вниманием от парней её возраста (и некоторых девушек) в такой день, как сегодня, но...

     «В таком случае они должны понимать, что я не подхожу для шоколада вежливости»

     «С самого начала они видели лишь мою внешность», – пришла она к такому выводу, что исчерпало её ещё больше.

     Свою внешность она не ненавидела.

     Лучше быть красивой, чем уродливой.

     Однако она думала, что недостатков столько же, сколько и преимуществ.

     Эрика считала, что лучше быть такой красивой, как она, а не сталкиваться с многочисленными тяготами чрезмерно красивой девушки, как Миюки.

     Но она ненавидела, когда судили лишь по внешности.

     И, конечно же, она ненавидела возиться над своей внешностью.

     Чрезмерная зависимость от доброй воли, идущей от твоей хорошей внешности, – лишь основания для плохой судьбы, когда будешь любить лишь ту часть себя, которая нравится другим.

     Эрика была в этом уверена.

     Её взгляд спонтанно перешел к месту над комодом.

     Там стояла небольшая фотография в рамке.

     Это была не цифровая фотография, но напечатанная, фотография женщины с каштановыми волосами, чуть посветлее, чем волосы Эрики и черты лица которой сильно напоминали Эрику. Сходство было таким, что можно подумать, что через десять лет Эрика будет выглядеть также.

     Это была фотография матери Эрики, которая ушла из жизни, когда Эрике было четырнадцать.

     Женщина, которая дала рождение Эрике, также была женщиной, которая создала причину того, почему она живет одна в пристройке.

     Анна Розен Катори.

     Таким было её имя.

     По имени можно было понять, что она была наполовину немкой.

     И её фамилия была не Тиба.

     Для отца, главы Семьи Тиба, одной из Ста Семей, мать Эрики была «любовницей», это если говорить мягко; если использовать грубое слово старого стиля, она была его «наложницей».

     Эрике не было позволено использовать фамилию «Тиба» даже когда мать умерла; более того, позволено ей это было лишь тогда, когда она поступила в старшую школу – в действительности, она не получила имя «Тиба Эрика», пока не сдала вступительные экзамены (В результате, Тацуя и не знал о существовании «Тибы Эрики»).

     Эрика родилась прежде, чем настоящая жена отца умерла от болезни. Пока жена болела, они делали «такое». Эрика не думала, что у матери или отца есть какое-либо оправдание тому, что они сделали. Это может показаться холодным, но она тогда половину вины положила и на мать.

     Тем не менее, она не могла принять, что только мать должна считаться виновницей. В конце концов, больше ответственности было за отцом.

     Были времена, когда она не знала причину презрительных взглядов, когда прятала своё маленькое тело, не издавая ни звука.

     Также было время, когда она дико махала мечом, чтобы признали её и её мать. Тогда она и стала идолом Додзё Тиба. Среди молодых учеников додзё собрались умелые ученики и сформировали «личную свиту Эрики», потому что видели, что Эрика потеряла энтузиазм к фехтованию, после того как потеряла мать, и часто совали свои носы в её личные дела.

     Оглядываясь назад, она считала, что сейчас самое богатое, самое приятное время в её жизни.

     Подруги, которые смиренно признавали, что ей не ровня, и парни, которые не видели её сердце, сколько бы на неё не смотрели.

     Одноклассники, согревающие сердце,

     Друзья, с которыми можно ругаться и которых можно дразнить,

     Друг детства, которого тоже можно подразнить.

     Группа друзей, которые признали её «силу» и шанс применить эту силу.

     Сейчас махать мечом было весело.

     Время, потраченное на практику меча, было потрачено отнюдь не впустую.

     Когда она была с ними, чувствовала, что может стать значимой.

     Поэтому она не хотела беспокоиться тривиальными любовными играми.

     Размышляя, она лениво смотрела в потолок, когда вдруг раздался звонок двери. Не сигнал, чтобы ответить, но сигнал открытия двери. Поскольку она не повернула ключ, посетитель, вероятно, вошел свободно.

     Она никак не могла выглянуть из комнаты, чтобы увидеть, кто это – она не намеревалась себя вести, будто занервничала.

     Она проверила время.

     Слишком рано, чтобы сесть за ужин.

     Два старших брата (естественно, у них обоих была другая мать) и старшая сестра (конечно, у неё тоже была другая мать) если прямо – ненавидели с ней сидеть; что до Эрики, она считала такие времена потраченными впустую. Поскольку было очевидно, что всякий раз, когда они встречались, не только старшая сестра, но и она чувствовала неловкость, не было необходимости слишком упрямиться.

     Как раз когда она собиралась подняться, чтобы посмотреть, кто это, послышался стук в дверь.

     По звуку шагов, ровному дыханию, и контролируемому присутствию, личность того, кто это мог быть, была сужена до двух братьев. Так как старший брат уделял всё своё время определенному делу и должен был каждую ночь возвращаться домой поздно...

     – Тсугу-анюэ? Пожалуйста, входи, – сказав это, она встала с кровати и села перед столом.

     – Извини, что прерываю твой отдых, Эрика.

     Эрика сидела перед столом на стуле, повернутом к двери, спина её была ровной, руки лежали на коленях, но её следующий старший брат, Наоцугу, бегло оглядел состояние кровати и выразил извинения.

     Ну, в таком уровне наблюдательности старшего брата, у которого был титул «Тиба Кирин», не было ничего удивительного.

     На самом деле Эрика даже и глазом не моргнула.

     – Нет, я просто дала телу немного отдохнуть. Ну что, тебе что-то нужно?

     Когда летними каникулами она увидела его с этой женщиной, то впала в неистовство, но в остальные времена для Эрики время с Наоцугу было самым непринужденным.

     Она повышает голос на этого брата лишь тогда, когда его опутывает эта женщина.

     – Хмм... Я был озадачен над тем, говорить тебе или нет, но... в конце концов, решил тебе сказать. Эрика, у тебя ведь есть одноклассник по имени Шиба Тацуя?

     – Да, и что?

     Она не показала это на лице, но в это мгновение Эрика сильно встревожилась. Наоцугу вдруг спрашивает о Тацуе – это оказалось совершенно неожиданным.

     – Он под наблюдением Сил Национальной Обороны.

     – ...Э?

     – Не удивительно, что в это трудно поверить без доказательств, но я говорю правду.

     Определенно она с трудом поверила в эту удивительную информацию, но по-видимому по иным причинам, чем думал Наоцугу.

     Эрика знала, что Тацуя тот, кто известен как гражданский член Сил Национальной Обороны.

     В то время его забрал офицер и сказал им, что то, что Тацуя относится к Силам Национальной Обороны – высоко засекреченная национальная тайна.

     Поэтому вполне вероятно, что нижние чины военных не будут знать о его статусе.

     Но всё равно Эрика посчитала это настолько смешным, что даже не хотелось смеяться: этот член Сил Национальной Обороны используется для слежения за Тацуей, который член той же организации, хотя и нетипичный.

     Естественно ошеломило её это, а не сам факт наблюдения,

     – Я также получил неофициальный приказ.

     Похоже, использование члена той же организации, – не полная глупость.

     – Неужели миссия действительно нуждается в тебе, Тсугу-анюэ, с твоим официальным статусом студента военного колледжа? Что же ты будешь...

     – Наблюдать за ним и, если необходимо, защищать его.

     – Наблюдать и... защищать?

     – Эх, судя по всему Шиба-кун вовлек себя в своего рода неприятности, которыми интересуются военные.

     Эрика подумала, что он не вовлек себя, но был тем, о ком военные беспокоились, но посчитала, что будет лучше ничего не говорить ради Тацуи, а также ради Наоцугу, поэтому молчала.

     – Эрика, думаю, будет лучше, если ты некоторое время будешь держаться подальше от Тацуи.

     – Ты имеешь в виду даже в школе? Он и я в одном классе.

     Она не собиралась слушать и автоматически повиноваться, и неважно, насколько уважала старшего брата, но – без сомнений, если бы он это сказал, она бы подорвала живот от смеха – теперь она собиралась изучить этот чрезвычайно подозрительный вопрос.

     – Нет, думаю, в школе на него не нападут.

     Из этих слов она поняла истинные мотивы группы, давшей Наоцугу приказ: Тацуя был не целью, он был наживкой.

     Короче говоря, основные нападавшие отличаются от Лины; даже если Лина их часть, высока вероятность другой группы... решила Эрика.

     – В таком случае, Анюэ, нет причин для беспокойства. Поскольку Шиба-кун и я – друзья, которые идут вместе на станцию и из станции, мы не достаточно близки, чтобы строить планы после школы или идти друг к другу домой.

     – Верно. Тебе в действительности следовало бы избегать его и на пути в школу... потому что будет не хорошо, если ты вызовешь беспокойство. Но, в любом случае, будь осторожна, Эрика.

     – Благодарю, Анюэ.

     «Возле Тацуи я буду осторожной», – она добавила в сердце.

     ◊ ◊ ◊

     Как только они пришли домой, Миюки взяла мешочек, полный шоколада, из рук брата и положила его в холодильник.

     До последнего года, даже когда получал не более одной или двух шоколадок, он волновался об ответе младшей сестры; однако, этим годом, к глубокому облегчению Тацуи, негодование Миюки было меньше, чем он думал.

     – Онии-сама, я скоро начну готовить завтрак, подождешь немного в своей комнате? – Миюки резко повернулась к Тацуе, который последовал за ней на кухню, чтобы посмотреть, как она. И с неестественно широкой улыбкой сунула эту колкость.

     Он перевел так: «не выходи, чтобы посмотреть, пока я тебя не позову». Вспоминая с оттенком беспокойства, как всё причудливо обернулось в прошлом году, Тацуя покорно заперся в своей комнате.

     И примерно через час,

     – Я пришел... – недолго думая, Тацуя пробормотал это вслух.

     Гостиная заполнилась сладким ароматом, подлинный товар, полностью отличающийся от поддельной стряпни Маюми; ошибиться было невозможно: это запах шоколада.

     С улыбкой – на этот раз это была естественная улыбка – Миюки пригласила его сесть.

     Её внешний вид ошеломил Тацую, что он даже замолчал.

     – Как я могу вам помочь, сэр? – её улыбка преобразилась в злобненькую ухмылку, Миюки чуть склонила голову, задав ему вопрос.

     Явно лицо той, кто понимает, что делает.

     – ...Я не знаю, где ты могла достать этот костюм.

     – Костюм? Это простая одежда официантки.

     Сейчас, когда она это упомянула, одежда определенно подходила для использования в гостиничной индустрии.

     Однако нужно подумать не только о времени и случае, но и о месте, он не считал, что оно подходящее.

     Если бы это была не гостиная в частном доме, но ресторан, обслуживающих клиентов с определенными наклонностями, тогда можно было бы сказать, что подходящее время, случай и место.

     Форма официантки Миюки была с пышными рукавами, высоким кружевным сарафаном и фартуком, наполненным оборками. Короче говоря, это был стиль Джули Эндрюс.

     Хотя он понимал, как концепт подходит еде, но не далеко ли она зашла?..

     – Эмм, может быть, в такой одежде я плохо выгляжу?..

     – Нет, тебе хорошо идет. Очень мило.

     Когда сестра неуверенно задала вопрос, не имело значения, что думал Тацуя, он не собирался говорить то, что может причинить ей боль и заставить Тацую хотеть удариться обо что-то головой.

     – Спасибо!

     В противоположность тому, что происходило в глубинах сердца Тацуи, дух Миюки возродился, и она по одному начала ставить блюда. Не оставляя Тацуе причин идти к обеденному столу.

     Что до меню сегодняшнего дня:

     Главное блюдо было мясным филе в шоколадном соусе.

     Оно сопровождалось печеньем, полным орехов и шоколадным фондю.

     На десерт были фрукты с белым шоколадным фондю с добавлением брэнди.

     Без преувеличения, блюда были переполнены шоколадом.

     – Онии-сама, пожалуйста, насладись этим праздником. Я, Миюки, подготовила этот шоколад святого Валентина специально для Онии-самы.

     Определенно это не то, что можно сделать, если не жить вместе.

     Эта презентация приготовленного шоколада – нечто иное, чем просто сладости.

     Учитывая обстоятельства, это точно сегодня будет во рту Тацуи.

     Всё это – результат находчивости Миюки.

     Когда он закончил десерт, лицо Миюки покраснело. Когда он ел фондю из белого шоколада, он беспокоился, что недостаточно выпарился алкоголь из дорогого коньяка, и по-видимому это был не просто плод его воображения.

     Потому что Миюки ела не так много, как он, то вобрала больше алкоголя, но...

     – Миюки, ты в порядке?

     – Да? А что? – ответив с озадаченным видом на лице, Миюки поднялась, чтобы вытереть стол.

     С её произношением было что-то не так.

     Миюки положила все тарелки друг на друга, чтобы за один раз их унести.

     Тацуя посчитал это опасным.

     Обычная Миюки сделала бы два-три прихода, чтобы унести столько тарелок.

     Она, вероятно, не думала о сложности и без сомнений сделала выбор из-за бессознательного желания сделать всё побыстрее.

     Тацуя быстро и молча обошел стол.

     – Ээк!?

     Как и боялся, он обнял сестру, чтобы она не упала, когда споткнулась о собственную ногу.

     Ни одна тарелка не разбилась о пол.

     Одной рукой поддерживая Миюки, другой рукой он поймал остальные тарелки.

     Он плавно извернулся и положил тарелки обратно на стол.

     Затем снова поддержал сестру, но теперь обеими руками, и выпрямился.

     – Сп..спасибо, Онии-сама.

     – Миюки, отдохни немного на диване.

     Миюки не протестовала, что с ней всё в порядке.

     Этим она вызвала бы для Тацуи лишь ненужные хлопоты, и это было бы ужасно.

     Он сложил тарелки в раковину и оставил остальное ДАР-у, чтобы позаботиться о ней. Хотя она знала, что это не так уж и много работы, почувствовала вину, потому что позволила брату убирать одному и попыталась избавиться хоть от какой-то вины.

     Однако ей не удалось избежать подавленности.

     Несмотря на прекрасную атмосферу, которую она создала, в самом конце неуклюже затоптала... это была ложь, которую она сказала себе.

     Она не могла не почувствовать, что что-то за пределами человеческого понимания должно быть отвратительным.

     Нет, не отвратительным. Это следует называть препятствием. Проклятьем.

     – ...Почему я должна быть младшей сестрой Онии-самы? – с большим вздохом, слова неожиданно выскользнули с её уст.

     Хлынула частица настоящих желаний.

     Осколок, отразивший сердце.

     Со вчерашнего дня фраза, повторяемая снова и снова в сердце.

     Запаниковав, Миюки обернулась.

     Это заявление никогда не должен услышать старший брат.

     Мысль, которую никогда нельзя произносить.

     Она не противилась быть его младшей сестрой.

     Это были истинные чувства Миюки, не ложь.

     В конце концов, именно поэтому она могла быть с Тацуей.

     Верно, потому что она его сестра, он постоянно о ней заботится.

     Однако – без сомнения – в сердце Миюки была также частичка, которая желала иных отношений.

     Пока частичка не была большой.

     Тем не менее, однажды, эта частичка подавит ту её часть, которая считала, что хорошо быть его сестренкой.

     Миюки страшилась этого дня.

     Она страшилась, что брат узнает о части, которая желает этого.

     Когда она оглянулась, то увидела Тацую, всё ещё стоявшего перед раковиной.

     Даже с его пятью острыми чувствами расстояние было просто слишком далеким для него, чтобы уловить шепот.

     Миюки вздохнула с облегчением.

     В уголку сердца было сожаление, что он не услышал.

     Она отвела глаза от этой части себя.

     Глава 11

     Тьма.

     Сознание проснулось, но физическим телом пошевелить не могло.

     Глаза не открывались.

     Уши не слышали.

     Чувство запаха и осязание тоже не работали.

     Будь оно человеком, то, скорее всего, за пол дня сошло бы с ума. Тем не менее, оно не было человеком. В обычном смысле слов, оно не было даже живым созданием.

     Оно могло ждать вечно. В конце концов, оно не понимало, что значит продолжительность жизни. Так как сознание проснулось, оно поселилось в чем-то и продолжало что-то обдумывать. И чтобы скоротать время, начало изучать сосуд, в котором поселилось.

     Вскоре оно осознало, кем является. Оно даже не задумалось над тем, что именно дало ему сознание в этом пустом сосуде. Поскольку сосуд действительно был пуст, его не отвлекали мысли, которые стали бы лишь помехой.

     Оно поняло цель, с которой было рождено. Осталось лишь получить силу двигаться.

     Оно терпеливо продолжало ждать, когда внезапно почувствовало, как в сосуд начала вливаться энергия.

     Оно быстро захватило тело. Знание, как это сделать, хранилось в мозге. На этот раз, в отличие от прошлого, оно захватило свободу, но к счастью, оно не помнило прошлого раза. В мозгу суетливые электронные сигналы преобразовывались в псионовые сигналы. Чтение сигналов, чьих-то мыслей, – в прошлый раз оно это делало. Хотя и не помнило, но понимало, как это делать и к счастью сосуд накопил большое количество Псионов.

     Оно прочло себя, погружая внутреннюю часть в псионовые сигналы, которые оно само и излучало. Оно научилось использовать это тело. Глаза смогли видеть. Уши слушать. Пальцы, руки, и ноги – двигаться. Со всем этим его, наконец, сможет использовать этот человек. Оно не хотело намеренно показывать радость от того, что получило тело, которое могло двигаться.

     И выражение не изменилось. У этого тела не было установлено механизма изменения выражения. Но вот когда оно искало в мозгу, который приобрело, этого человека, то своей собственной силой сделало счастливое выражение.

     ◊ ◊ ◊

     Пятнадцатое февраля.

     Вместо вчерашней непредсказуемой атмосферы, территория Первой Школы заполнилась таинственным замешательством.

     И оно не имело ничего общего с какими-либо учениками. Наоборот, с происшествием у большинства учеников не было прямого контакта.

     Но несмотря на это, волна любопытства по всей школе распространилась в мгновение ока.

     На место происшествия Тацуя ступил, когда был обеденный перерыв.

     И никак не вследствие своего любопытства. Знакомый из первого года – и фактически тот, кто был вовлечен в происшествие – умолял его до тех пор, пока Тацуя с неохотой согласился прийти.

     – Шиба-кун, – узнав Тацую, к нему с облегчением обратился Исори.

     – Исори-сэмпай, спасибо, что позвал. Накадзо-сэмпай, в это втянули и тебя?

     Само собой разумеется, Тацуя назвал Азусу «Накадзо-сэмпай» вместо «Президент» не потому, что всё ещё думал о Маюми как о президенте, да и какого-либо другого тайного смысла не было. Как всегда, возле Исори была Канон. И в толпе людей Тацуя также нашел Хаттори, Председателя Управления Клубами.

     – Этим явлением забеспокоились многие ученики... – беспокойно ответила Азуса. Хотя пригласили и её, не похоже, что эта проблема входила в её обязанности, – однако, по правде говоря, я думаю, что происшествие выходит за рамки навыков учеников старшей школы. Учителя сумели что-либо разузнать?

     «По правде», знакомый из первого года, приведший сюда Тацую, был в непосредственной близости и, казалось, сузил губы в недовольстве, потому что посчитал, что слова Азусы к Тацуе не относятся.

     3H, гуманоидный помощник по дому, – улыбался; говорили, что это было вызвано магической силой.

     Если бы всё, что сделал гуманоид, была бы улыбка, то это, вероятно, не скопило бы столь много беспокойства. Уже были прототипы роботов в форме человека, оборудованные функцией изменения выражения. Для Типа П94, у которого не установлена функция изменения выражения, действительно ненормально на самом деле изменить выражение, но это, без сомнения, не побеспокоило бы так сильно людей, незнакомых с техникой. К тому же в Старшей Школе Магии была выражена тенденция не знать не магические искусства, такие как чистая механика.

     Однако если кукла, которая не должна была уметь изменять выражение, улыбнулась с помощью магии, тогда это уже паранормальный случай, который ученики старшей школы не могут проигнорировать.

     Даже если они, владеющие магией, имеют дело с «Тайной», они не имеют дел с «Паранормальным». На самом деле они даже ещё больше испугались и забеспокоились, потому что, как правило, они сами манипулировали сверхъестественным.

     – До недавнего времени это дело расследовал Тсузура-сэнсэй, но он заявил, что не может прийти к однозначному выводу.

     – Он тоже ничего не нашел?

     – Да, – ответив, Исори, похоже, ещё больше озадачился, – В теле П94 он смог увидеть следы высокой концентрации Псионов. Сэнсэй сказал, что Псионы, похоже, были выпущены наружу из механизмов, расположенных во внутренней части груди.

     Когда Исори ответил, Тацуя нахмурился, что было вполне ожидаемо.

     – В области груди 3H находятся блоки электронного мозга и топливного элемента? Из какой части они исходили?

     В корпусе 3H блок связи и главный сенсор располагались в голове, в груди слева и справа был установлен единичный топливный элемент, в центре был втиснут электронный мозг, информационные кабеля и кабеля, по которым передается ток, были проложены по скелетному каркасу.

     Если псионовое излучение шло из центра груди, то это, вероятно, был электронный мозг, но...

     – Он сказал из области электронного мозга. Черт... мастерство слишком хорошо.

     Ответ был предсказуем. Но Тацуя не хотел вздыхать вместе с Исори.

     В электронном мозге нет механизма для излучения Псионов. Для этого необходим индукционный камень, преобразующий и электрические сигналы и псионовые сигналы, чтобы они могли взаимодействовать, в компьютере 3H не установлено ничего похожего на индукционный камень, в нем просто нет необходимости. И, по правде, он там просто не должен быть установлен.

     – ...Члены клуба переделывали 3H?

     Под клубом он имел в виду Клуб Исследования Роботов. Как раз сейчас они и были в гараже, назначенном им в качестве клубной комнаты.

     – Если бы... тогда бы они так не волновались.

     Ответ на не совсем серьезный вопрос Тацуи смешался с сухим смехом.

     Небольшая насмешка оказалась не очень полезной в поднятии настроения.

     – Также, он, кажись, сумел увидеть следы Пушионов. Но не смог сказать, было излучение изнутри или снаружи.

     – Потому что по сравнению с псионовым сенсором, производительность техники наблюдения за Пушионами довольно небольшая. – Голос Исори повис в воздухе, но предоставленные им дополнительные сведения сильно стимулировали мыслительные процессы Тацуи.

     В своей голове он выводил невероятные гипотезы. Но принудительно сдержал буйную фантазию и временно спрятал гипотезы, вызвавшие такие идеи, в глубины сознания.

     – Вы увидели что-либо странное в управлении? 3H начал двигаться самостоятельно?..

     – Эм, пока нет. Даже сейчас он исполняет приказы, находясь в режиме ожидания для следующей команды.

     За их спинами ученики перешептывались и с интересом наблюдали. Такими темпами он и обед пропустить может; впрочем, купить ему обед могут Миюки или Хонока, заволновался Тацуя.

     – Тогда что требуется от меня?

     Тем не менее, разговор с Исори ещё не закончился. Почему его вызвали? Что он даже тихо поесть заказать не успел.

     – Я хочу, чтобы ты проверил электронный мозг П94. Ведь CAD – это пример механизма, совместившего электронику с магией. И в нашей школе самый талантливый человек, который больше всего знает о программном обеспечении CAD-ов, это ты. По крайней мере, я так думаю. Ещё с Турнира Девяти Школ, – сказав всё это, Исори, возможно из-за того, что вдруг заметил взгляды окружающих, понизил голос: – Я хочу, чтобы ты убедился, что нет чего-то похожего на «Золотые Электронные Черви», которые были на Турнире Девяти Школ.

     – Ясно.

     Даже Тацуя постепенно уловил беспокойство Исори.

     Конечно, если бы это была магия отложенной активации, тогда даже если выражение и изменилось, они всё равно не смогли бы обнаружить, как кто-то использовал магию на кукле. Они не знали, кто это мог сделать, но возможность преступного вреда не была равна нулю.

     – Понял. Тем не менее, я не смогу провести тщательную проверку здесь, нужно использовать комнату обслуживания.

     – Отлично. Я сейчас же возьму разрешение, – ему ответила Азуса. Она довольно ловко использовала мобильный терминал, и, вздохнув с облегчением, подняла голову: – Всё, разрешение у нас. Мы можем её использовать по окончанию четвертого урока.

     «Это скрытое напоминание не пропускать уроки?» – в голове отметил Тацуя.

     Комната, в которой были установлены машины для модификации CAD-ов, называлась монтажной. Эта комната обычно использовалась учениками и учителями для модификации своих CAD-ов.

     Комната обслуживания использовалась не только для подгонки CAD-ов под пользователя, но также для их отладки и приведения в порядок; в ней также имелись устройства для подробной настройки и другие механизмы, облегчающие перенастройку. Однако эти машины дороги и специализированы, их трудно применять должным образом. Поэтому Тацуя и принес тело П94 в редко используемую комнату обслуживания.

     С Тацуей пошли Исори и Азуса, а также его обычные спутники: Миюки, Хонока, Эрика, Лео, Микихико и Мизуки. Как только исчезло терпение, остальные быстро ушли, вероятно из-за подавляющей жути того лица.

     Канон, как узнали Мизуки и остальные, ушла по поручению закупки товаров. Лишних зрителей выдворил Хаттори. Но вот в число лишних себя он не включил, да и то, что позволил себе находиться возле Эрики и Лео, намекнуло на его сложный характер. И, конечно же, он не пустил слабинку. Он несколько расслабился, когда оставшиеся не посмотрели на Исори и Азусу как на любопытных туристов.

     – Для начала не мог бы ты рассказать всё, что случилось, – жуя горячий бутерброд, Тацуя запросил точную информацию, он жевал бутерброд, потому что Исори любезно с ним согласился, что сначала следовало бы поесть.

     – Я знаю не больше, чем ходящие по школе слухи.

     Ученик первого года, втянувший Тацую в беспорядок, объяснил не многое.

     – Происшествие началось около семи утра?

     В ответ на вопрос Тацуи, Исори кивнул и деловым тоном начал объяснять.

     15 февраля 7:00.

     3H тип П94 по прозвищу «Пикси», хранимая в гараже клуба исследования роботов, с помощью беспроводного устройства была выведена из режима ожидания. Гуманоидный Помощник по Дому, которого обычно называли 3H, имел также таймер для перезапуска, используя собственную силу, но в связи с нагрузкой на топливные элементы было рекомендовано использовать внешний источник питания.

     Когда учеников нет рядом, Пикси просыпалась и выполняла программу самодиагностики. В руководстве пользователя 3H говорилось, что желательно, чтобы программа диагностики проводилась каждое утро, прежде чем начинать работу по дому. Этой процедуры придерживалось не так уж и много домохозяйств, но Клуб Исследований Роботов добросовестно следовал руководству, потому что П94 им не принадлежал.

     Как уже говорилось, в гараже не было учеников. Сколько бы они не проверяли, но когда сервер удаленным приложением начал самодиагностику П94, камерами не наблюдалось необычной активности ни внутри, ни снаружи гаража.

     Программа самодиагностики заключила, что в процессе запуска нет ничего необычного. Когда программа завершилась, 3H должен был вернуться в режим ожидания.

     Но вот 3H, с которым предположительно ничего не случилось, не выполнил запланированное прекращение функционирования.

     После того, как программа самодиагностики завершилась, П94 начал обмен данными с сервером. Согласно журналу доступа, были получены данные о зарегистрированных в школе учениках.

     Приняв решение, что с высокой вероятностью П94 заражен удаленно активированной вредоносной программой, была послана команда прекращения функционирования. Поскольку команда прекращения функционирования применялась не только к электронному мозгу, она имела высший приоритет перед всеми остальными командами. Естественно, если бы команда была на уровне операционной системы, сопротивление полностью зависело бы от программного обеспечения (машинам ведь не разрешалось буйствовать).

     В военных машинах есть встроенное устройство блокировки удаленного доступа, но машины для гражданского использования не имеют такого устройства. Конечно же, П94 тоже не был им оборудован. Это позволило процессу выключения пройти успешно; хотя полное выключение заняло некоторое время, команда никак не могла быть проигнорирована.

     Но несмотря на это, Пикси не полностью прекратила функционировать.

     Она продолжила запрашивать от сервера данные; со своей стороны сервер закрыл беспроводную связь и, наконец, П94 прекратил свои аномальные действия.

     Во время этого аномального времени, камеры видеонаблюдения записали, как Пикси улыбалась, казалось бы, счастливой улыбкой.

     – Такое выражение... будто бы она взволновано кого-то ждет.

     После того, как Исори всё подытожил, лицо Азусы, казалось, немного побледнело, её жуткое выражение было, вероятно, порождено страхом. Когда механическая кукла, которая не должна была изменять выражение, сделала такое лицо, даже Тацую пробрала дрожь.

     – Я просмотрел журналы П94, команда принудительного отключения точно была получена. Нет, если верить журналам, команда без сомнения была выполнена электронным мозгом П94.

     Услышав эти слова, Тацуя немного задумался:

     – ...П94 продолжил функционировать, когда электроника должна была выключиться, потому что нечто иное посылало команды для контроля машины. Думаю, это нечто – или псионовые волны, или некая магическая сила, сопровождаемая псионовыми волнами.

     – Как от тебя и ожидалось, Шиба-кун, верно. Тсузура-сэнсэй сказал то же самое, но и я не нахожу никакого другого объяснения.

     – Хорошо... я обследую Пикси.

     Когда они говорили, он посчитал, что наиболее вероятно машина заражена новым типом вируса, но это объяснение не вязалось с «улыбкой». Перед Исори и Азусой он не решался использовать «силу наблюдения», но по-видимому ничего не должно произойти, если он не будет наблюдать за Пикси своим «взглядом».

     – Пикси, выйти из режима ожидания, – заговорил Тацуя к девушке-роботу, сидевшей на самодвижущейся каретке (точнее, на стуле, установленном на каретке).

     И сразу же пришли результаты. Если коротко: нормальная реакция на голосовой ввод. Машина по прозвищу Пикси быстро открыла глаза, поднялась со стула и низко поклонилась:

     – Ваши приказания, сэр, – предустановленные слова для активации плавно вышли из чуть движимых губ.

     Ненужная подготовленная фраза снова плавно вышла в заданном формате; однако тон чувствовался ближе к человеческому, чем прежде.

     – Открой журналы операций и связи, начиная с семи утра. Продолжай стоять, лицо вверх, переключись на режим проверки.

     – Подтвердите административные права.

     Команды Тацуи требовали прав администратора; на что Пикси также ответила заданным форматом.

     Она не сошла с каретки, поэтому её глаза находились чуть выше Тацуи, и смотрела она ему в глаза. Конечно, её поведение можно было бы описать так, если бы она была человеком; на самом деле она смотрела на всё его лицо. На таком расстоянии лишь теоретически можно было просканировать глаза для системы распознавания радужной оболочки.

     Кстати, Тацуя не был зарегистрирован администратором для Пикси. Поэтому распознавание лица было бесполезно; таким способом нельзя было авторизоваться.

     На самом деле административная карточка доступа была у Тацуи в кармане.

     Поэтому, с самого начала, глаза Пикси должны были смотреть не на его лицо, а на его карман.

     Но несмотря на это.

     Взгляд Пикси.

     Остановился на лице Тацуи, будто приклеенный, и даже чуть-чуть не шевельнулся.

     Будто бы Пикси на нем зациклилась.

     Когда не только Тацуе и Азусе, но и всем остальным начало казаться, что что-то не так, Пикси задвигалась.

     Из её уст вышел небольшой шепот: «Нашла»,

     Затем она самовольно взошла с каретки,

     И в следующее мгновение бросилась на Тацую.

     «Уклонение нецелесообразно!»

     В сознании Тацуи,

     «Уровень угрозы – маленький»

     Промелькнули эти сжатие мысли.

     Тацуя поймал тело Пикси, которая была на голову ниже его.

     Предположительно 3H должны были использоваться в гражданских домах, поэтому были сконструированы из легких материалов.

     Столкновение не было столь уж большим. Вероятнее всего как объятия обычной взрослой женщины.

     Раздался невнятный выкрик.

     Пикси обеими руками крепко обхватила Тацую вокруг шеи.

     Никаких сомнений, это было объятие.

     Никто, включая Тацую, и слова не вымолвил.

     Для таких случаев, наверное, используется фраза «потеряли дар речи».

     Столь удивленными все были в комнате.

     Роботы не должны так странно проявлять эмоции...

     – ...Ох, Шиба-кун популярен даже у роботов.

     Тишина в комнате была нарушена Канон, не ощутившей тот миг шока.

     Она как раз вошла в комнату и сказала одну эту не забавную строчку.

     И это послужило для всех импульсом: один за другим, они начали выходить из эмоционального ступора.

     Тацуя почувствовал на спине пронзительный взгляд.

     Прямо за ним на него была послана холодная буря ярости.

     Это Миюки незамедлительно вернулась к нормальному состоянию после того, как шок прошел.

     Хотя называть ли это нормальным состоянием?

     – ...Не знала, что Онии-сама интересуется играми с куклами.

     – Эм, успокойся, Миюки.

     Миюки то и дело с упрёком смотрела на Хоноку, поэтому Тацуя и не подумал о том, что младшая сестра его ложно обвинила в неверности. То, что он так предположил, не оставило сомнений, что с этим старшим братом что-то не так.

     – Невозможно, чтобы я это обнимал. Это оно меня обнимает.

     – Онии-сама, со своими возможностями ты легко бы уклонился.

     Конечно, если бы он решил уклониться, он бы уклонился. Максимальная механическая сила 3H была низкой – чтобы они случайно не повредили бытовые приборы и посуду, да и чтобы были не достаточно сильны, чтобы навредить семье владельца, так что 3H были ограничены силой, меньшей, чем у обычной женщины.

     – Если бы уклонился – врезался бы в тебя.

     Вот почему он не уклонился от Пикси – прямо позади была Миюки. Не так уж и много между ними разницы в весе, поэтому, отпрыгнув назад, он мог сбить Миюки с ног.

     – Ох, ты всё это понял в то мгновение.

     – Ты можешь всё это сказать, просто посмотрев.

     Голос Лео показал его удивление, и Эрика использовала «ты понял это только что» тон.

     – ...Прошу прощения. Я была столь груба...

     С другой стороны, Миюки, которая не поняла (или, скорее, не могла ясно мыслить, чтобы прийти к такому выводу) поднесла обе руки ко рту, затем удрученно и бессильно извинилась. Однако, несмотря на то, что внешне была подавленной, также была немного счастливой.

     – Сейчас более важно, мы должны сделать что-то с Пикси, – робким голосом заявила Азуса, потому что, наконец, смогла снова двигаться.

     Тацуя, не обращающий внимания, что до сих пор обнят, показал слегка злобно выглядящую улыбку:

     – Пикси, отпусти меня.

     По команде Тацуи гибкие механические руки Пикси дернулись – многовато для простого движения, созданного мотором.

     Пикси покорно убрала руки. И с заметным нежеланием, которое не было простой иллюзией.

     Теплый взгляд, глядящий снизу на Тацую, тоже не был плодом его воображения.

     Всё это должно было быть не более чем оптической иллюзией, но, почему-то, Тацуя не мог это проигнорировать.

     – Отмена предыдущей череды команд. Пикси, сядь на кушетку.

     – Как пожелаете.

     На этот раз оно действительно подчинилось приказу. По здравому смыслу это было потому, что эта команда не требовала административного доступа, однако, в связи с предыдущими неестественными движениями, произошедшими перед их глазами, казалось, что оно послушно выполнило приказ, потому что это был приказ Тацуи.

     – Мизуки, – затем Тацуя обратился к Мизуки.

     – Д-Да?

     Мизуки была глубоко в режиме наблюдателя, поэтому, внезапно услышав своё имя, запнулась.

     И удивилась не только Мизуки; на неё подозрительно посмотрели Исори и Канон.

     – Мизуки, пожалуйста, загляни внутрь Пикси. Микихико, я хочу, чтобы ты охранял Мизуки, чтобы она не подверглась большому ущербу.

     – ...Думаешь, Пикси нечто захватило? – Микихико невольно прошептал вопрос.

     – Нечто, хмм, ты выбрал довольно окольные слова, Микихико.

     Ответ Тацуи тоже был не прямым, но они более или менее ожидали, что тот скажет, поэтому такого ответа было достаточно.

     Вместо CAD-а, который ему было запрещено носить на территории школы, Микихико достал талисманы и насторожился.

     Похоже, Мизуки тоже поняла, о чем думал Тацуя. Она напряглась, на лице появился слегка испуганный взгляд, но она всё равно сняла очки и пристально осмотрела Пикси.

     Глаза Мизуки расширились.

     Быстрее, чем она смогла открыть рот, Пикси начала меняться.

     Выражение, похожее на человекоподобную маску.

     Было видно, что оно устанавливает своё существование, это также могло быть частью явления.

     – Там... Там Паразит.

     Кто-то сглотнул.

     За исключением Мизуки, всё по-своему показали удивление, и всё они по-своему приготовились к действиям.

     – Но... – Мизуки не перестала шептать, – этот шаблон...

     Нахмурившись и с тревогой проговорив: «Хммммм», – Мизуки быстро повернулась.

     – Э, что?

     И посмотрела на Хоноку.

     После того, как Мизуки довольно долго поизучала Хоноку, её взгляд несколько раз метнулся между Хонокой и Пикси.

     – Этот шаблон... напоминает Хоноку-сан.

     И когда Мизуки сделала вывод,

     – Э-э!? – в ужасе закричала Хонока.

     – ...Что ты имеешь в виду? – прямо спросила Канон, но подумала об этом не только она.

     – Паразит находится под влиянием мысленных волн Хоноки-сан. – Столкнувшись с естественным удивлением и естественным сомнением, Мизуки ответила редким недвусмысленным тоном голоса.

     – Эм, ты имеешь в виду, что оно под контролем Мицуи-сан?

     – Нет, не думаю, что здесь такая связь, – Мизуки покачала головой на вопрос Исори. – Между Хонокой-сан и Паразитом связи нет; такое чувство, что Паразит берет и копирует мысли Хоноки-сан. Наверное, более правильно будет сказать, что «мысли» Хоноки-сан впечатались в Паразита.

     – Я не делаю этого!

     – Она не говорит, что ты сознательно это делаешь, Хонока, – Тацуя утешил паникующую Хоноку. – Верно, Мизуки?

     – Эм, да. Не сознательно, думаю, это ближе к минувшим мыслям.

     Вспышки паники удалось избежать.

     Однако сомнения исчезли не полностью.

     – Минувшим мыслям... Короче говоря то, о чем Мицуи-сан сильно думала, было взято и скопировано Паразитом, случайно проплывшим рядом? И затем оно овладело Пикси? Или Паразит, вставленный в мысли Пикси и Мицуи-сан, преобразовался в?..

     Своими примечаниями Микихико просто хотел собрать свои мысли, по существу это был просто монолог.

     Однако как только он их сказал, Хонока внезапно повесила голову от стыда.

     И закрыв лицо обеими руками.

     Из того немногого, что можно было ещё увидеть, её лицо было более красным, чем обычно.

     По-видимому, у неё было некоторое представление о том, как это произошло.

     Прежде чем кто-либо успел её допросить,

     ««Это так»»

     Она ответила – нет, в этом случае, не «она», а «оно».

     ««Я проснулась от сильных, отличительных мыслей, которые у нее к нему»»

     Губы Пикси задвигались так, будто говорил человек.

     Тем не менее, «слова» разнеслись не в их ушах, но в их разумах.

     – Работающая форма телепатии?

     – Похоже, что Псионы были остатками психики, не магии, – так ответил Тацуя на бормотание Азусы, затем стал перед Пикси: – Голосовой разговор возможен?

     ««Понимание голоса возможно. Однако манипулировать голосовыми органами этого тела трудно; пожалуйста, используйте эту сознательную передачу, называемую телепатией»»

     – Потому что это не голосовые органы, это механизм. Тем не менее, похоже, ты довольно хорошо понимаешь наши слова; как ты научилась это делать?

     ««Знание было унаследовано от предыдущего хозяина»»

     – Значит, ты тот Паразит.

     ««Паразит – нечто, живущее в другом существе. Да, я нечто такое»»

     – Ваш вид может так менять своих хозяев. Сколькими людьми ты уже пожертвовала?

     ««Пожертвовала – есть возражения насчет этой концепции. На вопрос о том, сколько, я не могу ответить. Я не помню этого»»

     Никто не попытался прервать разговор между Тацуей и Пикси.

     Всё тревожно на них сосредоточились.

     – Говоришь, что почти ничего не помнишь?

     ««Неверно. Когда мы переходим к новому хозяину, мы наследуем лишь знания, разделенные с Паразитом. Воспоминания, связанные с личностью, когда мы перемещаемся теряются»»

     – Понятно, значит, ты не знаешь, каким был предыдущий хозяин, и ты говоришь, что не можешь вспомнить, был ли это один человек, двое или даже несколько.

     ««Верно. Вы правильно поняли»»

     – Кроме ответов на мои вопросы, можешь сказать о своих впечатлениях. У вашего вида есть эмоции?

     ««Даже мы стремимся выжить»»

     – Ты хочешь сказать, что твои склонности и неприязнь зависят то того, что ты решил выгодным или вредным для выживания, – Тацуя сделал паузу, – однако я не намерен прямо сейчас обсуждать происхождение эмоций. – Он быстро вернулся к задаванию вопросов: – Как мне тебя называть?

     ««У нас нет имен, поэтому, пожалуйста, называйте меня прозвищем этого индивида, Пикси»»

     – Ты вытянула эти знания из электронного мозга?

     ««Такое стало возможным, когда я получила это тело. Но что до прозвища индивида: до этого вы меня так называли»»

     – Что ж, тогда Пикси. Ты существо враждебное?

     ««Я ваша подчиненная»»

     – Подчиненная? Почему?

     ««Я хочу стать вашей»»

     Паразит, поселившийся в Пикси, направил на Тацую заметно любящий взгляд.

     ««Я проснулась от мыслей этой девушки – её личное имя "Мицуи Хонока"»»

     После быстро отрезанного вопля, ушей Тацуи достиг стон от закрытого рта.

     Когда он быстро посмотрел назад – увидел, как Миюки и Эрика вместе закрывают рот Хоноке.

     ««Нас влекут сильные мысли; эти мысли формируют ядро сознания»

     – Сильные мысли? Подходят любые мысли?

     

     ««Нет. Рождение сознанию нашего вида могут дать лишь очень чистые мысли»»

     – Под очень чистыми, ты имеешь ввиду глубоко похороненные мысли простых желаний?

     ««Верно. Думаю, ближайшее понятие в ваших человеческих словах – "молитва"»»

     «Какая "молитва" разбудила тебя?», – Тацуя это не спросил. Он уже знал ответ, и потому что его знал, спрашивать – всё равно что совершить самоубийство. Тем не менее, хотя Тацуя не спросил, Пикси начала страстно заявлять о своём происхождении:

     ««Я хочу посвятить себя вам»»

     За спиной Тацуи стон не усилился.

     ««Я хочу быть полезной для вас»»

     За спиной возникли признаки борьбы.

     ««Я хочу служить вам»»

     Похоже, борьба была сильной: люди, сдерживающие её, по-видимому беспорядочно и тяжело задышали.

     ««Я хочу стать вашей. Я хочу посвятить всю себя вам. Это молитва, которая меня разбудила»»

     Если бы ей не закрывали рот, Хонока, скорее всего, кричала бы.

     ««Как я уже заявила, поскольку «воспоминания» предыдущего хозяина стерты, я не знаю, какие мысли притянули «меня» в этот мир. Теперь ядро моей структуры – желание «принадлежать вам». Я уже ваша подчиненная»»

     Удар – звук трех человек, ударившихся об пол; Хонока, вероятно, достигла предела и больше не могла стоять, и также потянула вниз Миюки и Эрику.

     Однако Тацуя никак не отреагировал на застенчивость Хоноки.

     – Чрезвычайно интригующая история.

     Сознание Тацуи было захвачено не «эмоциями», но «знанием».

     – Если то, что ваш вид имеет собственное я – неожиданно, тогда то, что ваш вид пассивен – тоже неожиданно. По существу, ты утверждаешь, что ваш вид не желал приходить в этот мир.

     ««Изначально мы просто существовали; «желание» проявилось в соответствии с хозяином»»

     – Поразительно. Ну что ж, будет другая возможность установить ответственность... Пикси, ты сказала, что будешь следовать моим приказам.

     ««Это моё "желание"»»

     – Тогда следуй моему приказу. С этого времени использование психической силы без моего позволения запрещено. Изменение выражения тоже своего рода психокинез, так ведь? Это тоже запрещено.

     – Как прикажите.

     Как бы в доказательство своих слов, Пикси ответила неловким голосом.

     Улыбка с лица исчезла. Структура механизма вернулась к бывшему синтетическому лицу.

     Тем не менее, на синтетическом лице будто бы виднелась странная улыбка.

     Глава 12

     – Не думала, что роботом может овладеть призрак.

     – Наверное, потому что он гуманоидного типа, или из-за чего-то подобного. Артефактный дух, невероятно.

     Миюки, у которой был на лице взгляд, говоривший, что она всё ещё не может поверить, Тацуя ответил в манере, говорившей, что он не желает верить.

     Миюки с Тацуей говорили не в гостиной, но в их личной машине. Не в общественном транспорте, которым нужно делиться с другими, но в личном автомобиле Тацуи. Хотя по документам владельцем машины был отец, её приобрел Тацуя на свои деньги от зарплаты Тауруса Сильвера.

     Почему же они не использовали общественный транспорт? У Тацуи была личная машина, чтобы отвозить Миюки с престижем и безопасностью.

     Не многие об этом знали, но Миюки была дочкой хорошей семьи, другими словами «Госпожой». К тому же семьи высокого класса.

     Как часть тренировки к своему положению, она дополнительно обучалась помимо школы.

     Благодаря особым обстоятельствам Йоцубы, она никогда не ходила туда, где могла встретить Маюми, но она всё же получала частные уроки для того, чтобы держаться достойно в высших кругах общества, поэтому ей требовалось приходить на них стильно.

     Конечно же, вождением управлял искусственный интеллект, машина была пуленепробиваемой, жаростойкой и с установленной противоударной системой; Миюки помрачнела, что не подходило её великолепной одежде, когда продолжила говорить:

     – Онии-сама... Как ты намерен поступить?

     – Имеешь в виду с Пикси?

     С другой стороны, темный жакет Тацуи ну никак нельзя было назвать официальным. Можно даже сказать, что он был одет больше как ученик старшей школы, он хотел криво улыбнуться, но ему это не удалось, получилась какая-то наполовину кривая улыбка.

     – Я ведь не могу привести её к нам домой. Наверное, следует как-то договориться со школой.

     – ...Не можешь привести её в дом? Пикси хотела бы этого... – несколько со страхом спросила Миюки.

     – Нельзя, чтобы оно вошло в наш дом. – На этот раз Тацуя и впрямь улыбнулся. – О биологии и природе Паразитов мы знаем очень мало. Нет гарантии, что Паразит не врет.

     В народных преданиях демоны не лгут; только люди, которые лгали, были слабостью демона Амано Дзяку, бравшего самые тёмные желания человека и совращающего на совершение дурных поступков.

     Несмотря на то, что демоны, которые могут врать и демоны, которые не могут, существовали лишь в сказках, тогда никто не усомнился в словах Паразита, утверждающего, что вселился в Пикси, но для Тацуи это было чем-то невероятным.

     – Заявлению Паразита, что оно родилось из мыслей Хоноки, есть доказательства. Мизуки видела оставленные им «следы». Но, помимо этого, у нас есть лишь его слова. Поскольку мы никак не можем узнать, какими способностями оно обладает, я не могу держать его рядом с нами. Что если у Пикси есть некий способ общения с остальными Паразитами? Что если она позовёт их, пока мы будем спать? Тогда будет хуже всего. По крайней мере, пока я не буду уверен, что оно не может связаться с остальными организмами, такую глупость я слушать не буду.

     Когда Миюки услышала, как он мягким тоном заявил о своём решении, тень с её лица исчезла в мгновение ока.

     – Но если так, как ты можешь доверять ответам, которые получил при перекрестном допросе; как ты можешь узнать правду?

     – Здесь те же условия, что и при допросе военнопленных. Степень правдивости добытой информации решаем лишь мы сами.

     На её лице ещё осталась некоторая жесткость, Миюки силой воли стирала следы счастья на лице.

     ◊ ◊ ◊

     При входе в элегантный дом западного стиля Тацуя передал свою роль охранника, хотя это было не такое уж и большое дело и не так уж и далеко от здравого смысла.

     Впрочем, это лишь называлось «передал свою роль охранника», он просто проверил лицо того, кто будет её охранять.

     В классную комнату, где Миюки училась этикету и игре на пианино(впрочем, лучше назвать это школой) было запрещено входить мужчинам. Даже телохранителям, аксессуарам богатых и влиятельных, не было позволено входить.

     – Как обычно, когда время придет, я тебя заберу.

     – Да, я буду ждать.

     Поэтому неизбежно, когда расставались, у них каждый раз был такой разговор.

     Кстати, заберет он её через два часа. А поскольку езда домой займет час, он обычно проводил время в каком-нибудь соседнем ресторане.

     Тацуя выбрал семейный ресторанчик и ввел его название в систему позиционирования. Если бы он был в более взрослой одежде и вошел в бар, где продают алкоголь, за дверь его бы не выставили, но сегодня ему не хотелось туда идти.

     Он поужинает дома, поэтому заказал лишь напиток. Как правило, посетитель, который остается на два часа и заказывает лишь напиток, для ресторана будет проблемой, но всякий раз, когда он ждал Миюки, он заказывал что-нибудь дорогое, и неважно, в каком заведении был. Так что он мог не беспокоиться о том, что ненамеренно причинит вред.

     Даже если он ловил неодобрительные взгляды, он притворялся, что их не замечает.

     Тацуя занял свободное место, но не открыл сайт заведения, а просто посмотрел в окно.

     Он выглядел так, словно замечтался.

     Но Тацуя не сосредоточился на каких либо мыслях.

     То, что он делал, было полностью противоположно «мечтательности».

     Он не сосредоточил разум, но расширил его.

     Шире и шире, он установил Миюки и себя двумя центрами внимания и ощутил каждый закоулок района.

     Он не смотрел, как с птичьего полёта, но смотрел на всё в информационном измерении.

     Он не видел две сферы вокруг двух центров внимания, поскольку его «взгляд» не имел ничего общего с физическим расстоянием; Тацуя пристально сосредоточил свой «глаз», усиливая контакт с законом причинно-следственной связи в пределах Пространства Связей.

     Так он не пропустит ничего, что может навредить Миюки.

     Поскольку у него был этот «глаз», он преодолел барьер своего пола и мог быть единственным стражем сестры.

     Точнее, сейчас он использовал это «наблюдательное поле» необычно. Как правило, он управлял им неосознанно, но прямо сейчас использовал его осознано и даже усилил.

     То, что он начал видеть отношения между причиной и следствием, оставило его открытым для «происшествий»; а именно – чтобы непрерывно использовать эту способность, он был вынужден оставить тело в физическом измерении; если ему нанести вред, когда он будет в Пространстве Связей, то он не сможет вылечиться. Он и вправду с головой уходил в «наблюдение».

     Хотя он и называл это Пространством Связей, на самом деле у измерения не было такого рода значения.

     Этой техникой он мог увидеть составные части структуры распознавания.

     Кроме того, хотя он и называл это Связями, это не значит, что он видел красные нити или черные цепи, соединяющие людей; он мог прочесть не более чем информацию о причине и следствии. Наверное, кто-то другой и увидел бы красные нити или черные цепи, если бы пользовался такими обозначениями. Тацуя улавливал всё, что происходило вокруг центров внимания, то есть причинно-следственную связь. .

     В теории, так можно предсказать события; однако Тацуя мог читать лишь информацию «настоящего» и на двадцать четыре часа «прошлого». В итоге этим было чрезвычайно эффективно искать врагов. Наверное, это равноценно врожденному навыку удаленного наблюдения, хотя и лучше, потому что была возможность с точностью и на расстоянии различить врагов.

     В пределах этого наблюдательного поля отобразилась информация о том, что приближаются враги.

     Они не за сестрой; они идут за ним самим.

     «Как охранник я провалился»

     Поскольку он сам сталь целью, то подверг опасности ту, которую должен был защищать. Хотя обычно он не считал себя провальным стражем.

     Впрочем, он не мог потерять себя в отчаянии или угрызении совести.

     ◊ ◊ ◊

     Полковник Вирджиния Баранс чуть кивнула, когда услышала рапорт о том, что размещение отряда завершено.

     Для проведения текущей операции они проанализировали ежедневные привычки обьект, и Баранс изумило то, что для нападения очень мало возможностей.

     Более того, объект никогда не играл ночью, как подросток.

     Каждое утро объект тренировался перед тем, как пойти в Ниндзя Додзё, где они не могли напасть незаметно.

     Многие американцы сделали бы ту же ошибку, что и Баранс только что.

     Последние два воскресенья он куда-то ездил на своём мотоцикле, но он быстро оторвался от хвоста, и даже спутниковое наблюдение не помогло узнать, куда он ездил.

     За две недели наблюдения они лишь поняли, что он не обычный ученик старшей школы. Они почти было решили, что он агент какого-то спец. отряда. Но сомневались, потому что у него не было каких-либо особых связей (точнее, они предположили, что не было), но их расследование оказалось не совсем бесплодным.

     Лейтенант Сириус уже установила, как сложно к нему подобраться, когда он со своей младшей сестрой. Он не проводит много времени в одиночестве, а тем более в местах, где потенциал бежать наименьший. Этот вечер как раз был одной из тех немногих возможностей.

     – Лейтенант Сириус, вы меня слышите?

     Когда Баранс заговорила в устройство связи, связанное напрямую с Линой, то сразу же получила ответ. Девушка ждала в близлежащем парке, как и планировалось.

     План операции был таким:

     Члены Звездной пыли замаскируются под грабителей и ворвутся в ресторан, нападая при этом с травматическим оружием. И, если будет такая возможность, захватят объект. Если объект контратакует, они будут защищаться и при этом выводить объект в парк, где будет ждать Лейтенант Сириус.

     Довольно расплывчатый план, но при условиях с большим количеством неопределенных элементов это настолько подробный план, насколько возможно. Баранс практиковалась в боевых операциях не только для того, чтобы вышестоящим офицерам устроить хорошее шоу, она обучалась практике в условиях, максимально приближенных к реальному бою.

     В конце концов, в шахматах можно увидеть все движения противника, поэтому в них полезны лишь тщательно проработанные тактики.

     «Возможно, отряд Звездной пыли уже на первой стадии будет полностью уничтожен...»

     Правда такая возможность маловероятна, Баранс сгладила свою тревожность.

     Впрочем, в случае провала она могла решить отказаться от операции, но ведь члены Звездной Пыли – улучшенные волшебники, в которых USNA вложили свою магическую технологию. Немыслимо, чтобы этих пятерых уничтожил один подросток.

     Даже если объект, как она считала, был пользователем неизвестной магии стратегического класса, во многих случаях магия, предназначенная для разрушений большого масштаба, бесполезна в ближнем бою. Если объект обладает разрушительной силой стратегического класса, тогда ещё более вероятно, что он не будет её использовать, если только не приготовится пожертвовать и своей жизнью.

     И если только у него нет особого инструмента, вроде Брионака.

     «Даже если они проиграют, все записи Звездной пыли уже уничтожены, так что установить их личности будет невозможно»

     Следовательно, даже если операция провалится, не обязательно беспокоиться о последствиях, подумала Полковник, положив конец размышлениям.

     Похоже, она намеренно не вспоминала о законе Мерфи.

     ◊ ◊ ◊

     Закончив дела с Баранс, Лина, сидя в микроавтобусе на парковке у парка, завершала последнюю проверку тактического магического оружия «Брионак».

     Оно было разработано для её использования, и никто кроме неё его использовать не мог; супер оружие, которое даже она, командующий войсками волшебников USNA, не могла решать, где и когда использовать. Хотя Брионак – портативное оружие, его максимальная сила равноценна главному оружию линкора; но даже с такой разрушительной силой его дальность и мощность свободно контролировалась. И у него был абсурдный внешний вид: толстый шест чуть больше метра в длину.

     Две трети – толщиной с ручку теннисной ракетки, оставшаяся треть – цилиндр большей окружности; через то место, где эти две части пересекаются, поперечно шел небольшой прут квадратной формы толщиной как раз для её руки.

     Хотя то, что она делала, и называлось осмотром, оружие работало исключительно на магической силе. Это было оружие, объединенное с CAD-ом – магическое вооружение.

     Брионак не использовал электроприводы или пружины. Поэтому, понятно, она не выполняла механический осмотр. Она всего лишь в режиме ожидания проверяла ответы на вызов магии.

     Она знала, что по самой своей природе у Брионака не сложная структура. Однако когда она держала его в руках, как будто держит посох, копьё или булаву, у неё появлялось чувство, будто она становится героиней фантастического романа (или игры).

     Кстати, о странных чувствах...

     «Я не сомневаюсь в способностях Полковника, но... всё ли пройдёт гладко?»

     Особенно Лина сомневалась, будет ли против Тацуи эффективна грубая операция.

     Конечно, Лина понимала, что слишком сложная операция не эффективна в бою.

     Тем не менее, основную фазу операции будут выполнять пять оперативников Звездной пыли, она считала, что не выдержит столь трудного ожидания. Она тревожилась, что вероятность их быстрого уничтожения весьма высока. Тацуя – по рангу примерно равен классу спутник, нет, он дрался в настоящем бою с четырьмя членами Звезд, он выше их уровня.

     Тацуя опасный противник; впрочем, поначалу Лина считала Миюки более опасной.

     Тем не менее, такие мысли теперь полностью исчезли.

     Она больше не относилась к Тацуе легкомысленно из-за его низкого ранга.

     Недавно она смогла осознать, что тогда постыдно проиграла никак не из-за небрежности.

     Если она тогда заставила бы его раскрыть карты, то увидела бы его безграничную истинную силу. Но она и впрямь понятия не имела, что тогда бы с ней на самом деле произошло.

     «Какая магия может превратить «Танцующие Клинки» в пыль?»

     «Какая же техника может отменить эффекты "Муспельхейма"?»

     Тогда она подумала, что просто были разрушены силы межмолекулярных связей.

     Но после пришла к выводу, что была нейтрализована последовательность активации.

     Когда Лина начала размышлять над тем, как можно этого достичь, её разум застыл.

     Она поняла, что это сделать невозможно.

     По крайней мере, на это не способен никто из Звезд, включая её саму.

     Одно дело только разрушить силы межмолекулярных связей.

     Но совсем другое – ещё и отменить эффекты Муспельхейма.

     Нейтрализация магии требует силы вмешательства, которая превышает силу вмешательства магии, которую нужно нейтрализовать.

     Даже если признать, что у него сила вмешательства больше чем у неё, Сириуса... но тогда ведь он поразил и магию Миюки.

     В той замершей области за господство сражались её собственный Муспельхейм и Нифльхейм Миюки.

     Когда сталкиваются две противоположные последовательности активации, обнуляют друг друга лишь эффекты, магия нейтрализована не будет. Чтобы нейтрализовать магию, рассчитываемая последовательность должна перезаписать последовательность магии.

     Словом, если в то время задействованные Тацуей ресурсы нейтрализовали магию, тогда он вызвал силу вмешательства вдвое большую, чем была у Лины.

     Едва Лина об этом подумала, то не смогла унять дрожь.

     Если такое и впрямь возможно, тогда Тацуя должен тайно обладать техникой, которая использует мощь такого масштаба.

     Если существует, кроме нейтрализации, ещё какой-то способ отменить эффекты магии, тогда он уничтожил бы не только саму последовательность магии.

     Лина также знала, что если атаковать сильно сжатым потоком Псионов, то тоже можно разрушить последовательность магии, но тогда следов этого не было.

     Магия была разрушена не внешней атакой, она была разрушена вмешательством во внутреннюю структуру информации. Вице командующий Звезд, Бенджамин Канопус, скорее всего понял бы, что Тацуя использовал «Точечный Распад». Однако Лина даже не подозревала о магии, известной как Точечный Распад.

     К Звездам Лина присоединилась в юном возрасте (или незрелом, что уместнее). В отличие от обычных девушек, у неё был обильный боевой опыт, но кроме как для боевого опыта у Лины не было достаточно времени, чтобы накопить достаточно знаний. Конечно, по сравнению с обычными (магическими) учениками старшей школы, у неё было больше разнообразных знаний, но количество приобретенных знаний ограничивалось временем, потраченным на их приобретение. Как бы она хорошо ни разбиралась в собственных знаниях, информации, которую она не изучила, в её голове не имелось.

     Охватившее Лину беспокойство вызвало отсутствие времени на обучение, которое, в свою очередь, было вызвано недостаточной способностью расширять свой опыт. Проще говоря, девушка была слишком юной для командира Звезд.

     Можно даже сказать, что это было воплощением слабости отвратительного применения доктрины, в которой, чтобы определить лидерство, полностью полагались на силу.

     До сих пор эта слабость по-настоящему на неё не влияла, но сейчас у неё была миссия за пределами родной страны с недостаточным персоналом поддержки против такого противника, как Тацуя, у которого не только была возможность получить боевой опыт, но и внушительные знания вместе с техническими навыками. Она расплачивалась за свои недостатки.

     ◊ ◊ ◊

     Тацуя не любил драться. По крайней мере, так думал он, и до сих пор какие-либо сражения, в которых он участвовал, на самом деле не были начаты им. По сути, все они были ради безопасности и престижа Миюки.

     Тем не менее, пассивное подчинение он не практиковал. Он обладал юношеской идеей, что необходимо драться и побеждать, чтобы защитить мир.

     «Хм, пять человек...»

     Они на внедорожнике припарковались на той стороне улицы. Даже сейчас Тацуя осмотрительно не спешил подтверждать количество человек, которые могут выскочить из машины.

     При таком положении, если хотите сбежать, у вас должно это получиться. А машину можно вернуть и позже, с помощью дистанционного управления.

     Принятие решения заняло лишь секунду.

     Он оплатил счет через информационный терминал на столе и поднялся.

     По-видимому, они увидели это, поскольку поспешно открыли дверцы внедорожника.

     Тацуя быстрым шагом пошёл к выходу.

     Внедорожник находился как раз напротив дверей ресторана.

     На дороге стояло пять человек, на их лицах было что-то наподобие лыжных масок. Они вышли на дорогу как раз тогда, когда Тацуя покинул ресторан.

     Глаза за масками были голубыми, красными, черными, коричневыми, и серыми.

     Это были цветные контактные линзы, чтобы полностью скрыть то, что преступление совершают иностранцы, но вполне возможно, что причина была не в этом. Напротив, чувствовалось, что они не очень уж и пытаются скрыть внешность. Возможно, они были уверены, что скрыли всё о своей личности, кроме лиц.

     Похоже, нападающие немного озадачились – прямо перед ними стоял Тацуя.

     Тем не менее, обмен взглядами не продлился долго.

     Тацуя зашагал.

     Он не нападал, и не отступал, а просто пошел вдоль дороги мимо них.

     Они были потрясены...

     Тацуя отдалялся от них, не меняя темп.

     Когда пять метров уже собирались стать десятью, нападающие пришли в себя.

     До ушей Тацуи дошел звук того, как взвели оружие.

     Это не был CAD в форме оружия, это был встроенное в оружие устройство, сочетающее CAD и пистолет-пулемет.

     Даже одним этим вооружением они как бы признавались, что являются волшебниками USNA.

     Западная Европа, Восточная Европа, и Новый Советский Союз не используют сложное механическое оружие.

     Кроме Американской армии такое сложное оружие может ещё, наверное, использовать Японский Отдельный Магически-оборудованный Батальон.

     По разворачивающейся последовательности активации он понял, что резиновые пули при стрельбе будут наэлектризованы, и при столкновении выпустят свой заряд. Наверное, это своего рода электрошокер. По-видимому, они получили приказ взять Тацую живым.

     Тацуя уже засунул правую руку в карман и держал рукоять CAD-а. Он снял предохранитель и положил палец на спусковой крючок.

     Спиной к мужчинам в масках, Тацуя нажал на спусковой крючок CAD-а.

     Затем быстро развернулся и оттолкнулся от поверхности дороги.

     Убегая, Тацуя слышал, как части автомата издали глухой звук, когда упали на тротуар.

     Все эти действия Тацуя втиснул в тот миг, когда враги замерли от потрясения.

     Когда все противники лишились оружия, они, наконец, вышли из ступора.

     Видимо потрясение для них оказалось слишком большим, подумал Тацуя, но всё это, по-видимому, было неизбежно.

     При нормальных обстоятельствах, чтобы вмешаться в объект, который находится под влиянием магии другого человека, необходимо иметь силу вмешательства, которая, очевидно, превышает магическую силу этого человека.

     В случаях, когда другой волшебник физически касается объекта, сложность возрастает ещё больше. Можно даже сказать, что по целому ряду причин почти невозможно, чтобы встроенные в оружие устройства были мигом разрушены магией.

     Впрочем, было бы ошибкой считать, что мужчин поразило это.

     Они применяли магию, которая электризует резиновые пули при стрельбе и выпускает заряд при столкновении. Целью их магии было не оружие, но пули. Корпус оружия был подключен к CAD-у, но затвор, ударник и остальные механизмы от CAD-а были полностью изолированы.

     Для удобства, оружие было разработано, чтобы его можно было легко разбирать на части – и этим магия Тацуи могла легко манипулировать. Наверное, они до сих пор были поражены потому, что до сих пор считали, что японцы – любители мечей, а любители оружия – американцы.

     Конечно, Тацуя не просто так об этом подумал.

     Когда он увидел на противниках потрясенные лица, такие мысли лишь вскользь прошли через его голову. Тогда, в тот миг, он главным образом пытался определить, как противники нападут.

     И у Тацуи не было оснований, чтобы не воспользоваться их замешательством.

     Однако он находился на улице, в общественном месте.

     Улица была не оживленная, и была не поздняя ночь, иногда проходили прохожие, и кое-где висели дорожные камеры. Убийство вызовет различные трудности.

     Да и магию «распада» при столь многих ненадёжных свидетелях он показывать не хотел. Поэтому было бы лучше, если бы он не разложил части !-- So it was best if he did not disintegrate the parts -->.

     Все эти мысли проскочили в тот миг.

     Тацуя протянул ладонь.

     Он целился в живот.

     Найти солнечное сплетение не так уж и сложно.

     Он применил мгновенный вызов, как только ладонь достигла цели.

     Вызванная магия была колебательного типа.

     С касанием ладони, тело противника наполнилось волнами... должно было наполниться.

     Однако магия Тацуи развеялась. Он осознал это не по чувствам от ладони, но от «глаза», которым за всем следил.

     Он тотчас же отпрыгнул в сторону.

     И ощутил, как снизу подул ветер.

     Его остаточное изображение противник пронзил поблескивающим черным кастетом.

     Он увернулся в сторону, перешел противнику за спину и снова ударил вибрационной волной.

     Тело мужчины упало на землю от одной атаки, пришедшей из его слепого пятна.

     Тем не менее, способность мужчины сопротивляться магии была удивительной.

     Физическое касание, которое было частью магии, которой Тацуя поразил мужчину, увеличивало количество информации о том, как ослабить броню, но машинально вызванная мужчиной сила вмешательства всё равно уничтожила его магию. Чем бы сила ни была погашена, магия излучалась из уступающей виртуальной магической зоны. Поэтому при обычных обстоятельствах такое было невозможно.

     «Модифицированное тело... нет, наверное, усиленный человек»

     Пока отпрыгивал и уклонялся от атаки противника, который поднялся и снова приготовился к бою, он принимал информацию о теле противника и обследовал его живой организм.

     Из отчета об искаженном строении он понял, что это была не просто модификация ДНК; отчет безошибочно показал следствия множества несообразных улучшений.

     «С такими телами, как же эти ребята вообще двигаются?»

     Для Тацуи, который «видел» сотни людей на грани смерти, то, что эти ребята могут свалиться в любое время, было очевидно.

     Им бы лучше находиться на больничной койке и принимать внутривенные капельницы, а не размахивать ножами и огнестрельным оружием.

     Несмотря на это, у них была такая живучесть.

     Они были будто падающие звезды, которые вот-вот сгорят.

     Без сомнения, они были звездной пылью, попавшей в ловушку земли; их тела сожгло пламя сияния, которое они не могли перестать излучать.

     На этой стадии они никогда не примут себя упавшими. Невозможно узнать, на какое безрассудство пойдут такие противники.

     Это несколько рискованно, но с ними следует покончить быстро.

     Тацуя изменил цели. Он быстро перекроил план своего предстоящего нападения.

     Отпрыгнув назад ещё дальше, чтобы увеличить дистанцию, он рукой потянулся к CAD-у в кармане.

     Достав его, он в четыре раза увеличил выпуск магии.

     Это точно должно остановить противников.

     По стечению обстоятельств как раз тогда, когда Тацуя прицеливался...

     На сцену вторгся новый человек.

     Тиба Наоцугу мчался.

     Немыслимо, вдруг начался непредвиденный уличный бой. По отменным данным из учебных записей класса, у Наоцугу составилось предвзятое мнение о Тацуе, что у того робкий и замкнутый характер.

     От парня, который был центром его задания по наблюдению и защите, он находился почти за восемьсот метров – на веранде третьего этажа небольшого здания. В досье говорилось, что цель чрезвычайно чувствительна к своему окружению, поэтому он держался подальше, и вот к какому косяку это привело.

     Побежать вниз по лестнице – тоже напрасная трата времени.

     Применив свой особый навык, он спрыгнул.

     Не сбавляя темп, Наоцугу оттолкнулся от поверхности дороги.

     Наоцугу был мастером в магии ускорения (прежнем навыке мудреца), поэтому смог за короткое расстояние разогнаться до 120 километров в час.

     На дистанции восемьсот метров – бежать быстрее, чем ехать на машине.

     За тридцать секунд он уже был на месте.

     По пути он почувствовал два вызова магии из Типа Колебаний.

     Тогда же и увидел, как нападающий получил удар ладонью и свалился на дорогу.

     В мыслях, Наоцугу пробормотал: «этот парень использует магические искусства?»

     В досье не упоминалась эта информация.

     Поскольку это была информация, которая не стоит того, чтобы её скрывать, создатели досье, вероятно, придержали эту деталь.

     Похоже, было много других скрытых частей информации.

     Интерес Наоцугу к цели наблюдения – в нынешнем положении он изменил цель наблюдения к объекту защиты – к «Шибе Тацуе», углубился ещё больше.

     Боже, какие же у него боевые способности...

     Тем не менее, будут другие возможности, чтобы их узнать. Наоцугу был таким человеком, который проводит черту между частными и деловыми вопросами (по крайней мере, он сам так считал).

     Он нажал переключатель на встроенном в оружие устройстве, которое держал в руке.

     Короткая дубинка превратилась в кодачи – короткий меч.

     Наоцугу модифицировал к своему личному использованию недавно разработанный продукт, который Клан Тиба как раз начал поставлять правоохранительным органам.

     Он предпочитал удобное, легко заменяемое, оружие для общего пользования, а не уникальное высококачественное оружие, вроде «Иказучимару» или «Орочимару».

     Оружие – просто инструмент, которым будет использован и заменен. К тому же даже известные клинки при использовании затупляются.

     Это была насмешливая мысль того, кто именовался «одним из величайших волшебников мира на дистанции трех метров».

     Парень, которого он должен был защищать, сделал большой прыжок назад.

     Наоцугу вспомнил информацию, которая была в досье относительно отряда, напавшего на парня.

     Его противники были Звездной пылью, модифицированными волшебниками при USNA, нет, они были оружием, созданным из организмов волшебников. Отряд смертников, созданный из волшебников, у которых оставалось не более чем пару лет жизни и которые были усилены и изменены. В Звездной пыли существовали группы с различными способностями. Наоцугу удалось узнать, что отряд, с которым сейчас столкнулся парень, состоял из солдат, модифицированных для ближнего боя.

     Если мне осталось недолго жить, то я не хочу умереть бесполезной смертью... им, без сомнения, промыли мозги, чтобы они так думали, но Наоцугу не считал это грехом. Он наоборот чувствовал симпатию, они поставили свои жизни на миссию, не теоретически, буквально.

     Это и делало их опасными противниками.

     Смертники – самые тяжелые солдаты в мире.

     Каким бы умелым парень ни был, они, вероятно, слишком сильны для ученика старшей школы.

     Наоцугу вклинился между Тацуей и Звездной пылью.

     Тацуя уже понял, что под наблюдением. Он даже знал, что наблюдают USNA и другая группа.

     Тем не менее, он не ожидал, что вмешаются так скоро. Тацуя считал, что другая группа останется наблюдателями.

     То, что новоприбывший повернулся к Тацуе спиной, наверное значило, что новоприбывший не враг, по крайней мере в нынешнем положении.

     По очертанию этого человека, когда тот вмешался, он даже узнал его.

     Второй старший брат Эрики.

     Однако Тацуя не догадывался, почему Наоцугу оказывает ему в этом бою помочь.

     – Шиба-кун.

     Тацуя также не ожидал, что он заговорит.

     – Меня зовут Тиба Наоцугу. Я старший брат твоей одноклассницы, Тибы Эрики.

     То, что Наоцугу себя назовет, тоже оказалось неожиданным.

     – Я со всем этим разберусь. Отступай.

     Впрочем то, что он ничего не объяснит, ожидалось, но сейчас было не время что-либо спрашивать.

     – Благодарю.

     Если он собирался взять всё на себя, тогда у Тацуи не было причин ему перечить.

     Когда Тацуя поспешно отступал, то по спине Наоцугу различил, что тот собирается взмахнуть от плеча.

     По-видимому Наоцугу ожидал, что Тацуя заявит что-то вроде «я тоже буду сражаться!»

     К сожалению, у Тацуи не было такого рода эгоистического характера. Если специалист говорит отступать, всё, что он сделает – покорно подчинится... До тех пор, пока это в его интересах.

     Внезапное вторжение Наоцугу на несколько секунд сбило врагов с толку.

     Поскольку один противник уже выведен из строя, четыре оставшихся фигуры в маске достали откуда-то огнестрельное оружие и нацелились на Наоцугу.

     Скорость активации CAD-ов в современной магии имела большое значение.

     Тем не менее, снять предохранитель с оружия – быстрее, чем сконструировать последовательность магии, необходимую для обработки последовательности активации. На таком расстоянии можно и не тратить время на прицеливание.

     Видимо они были чрезвычайно привычны к настоящему бою. Вместо того чтобы полагаться на уникальные магические навыки, они без колебаний выбрали более быстрый вариант. Но оставить магию в стороне ещё не значит вовсе её не использовать, одновременно была вызвана магия из типа движений, которая останавливала летающие объекты. Наверное, чтобы справиться с какими-либо метательными инструментами, которые могут быть у противника.

     Они вооружились огнестрельным оружием и защитились магией.

     Они самым лучшим образом применяли свои способности. Как он и думал, их истинный боевой потенциал был, вероятно, сдержан необходимостью «захватить Тацую живым». Не задавать вопросов, просто уничтожить врага; без сомнений, таким был их изначальный боевой стиль. Очень практичный боевой стиль, достаточный, чтобы победить обычного врага.

     Только вот Тиба Наоцугу был не обычным врагом.

     Быстрее, чем мужчины успели нажать на спусковые крючки, Наоцугу сократил дистанцию. Несомненно все, кроме мужчины, к которому Наоцугу приблизился, потеряли его из виду. У него была такая скорость, что даже Тацуя потерял бы его след, если бы не был сосредоточен.

     Когда он проходил мимо, мелькнул кодачи. Он добавил черный ободок к кромке лезвия.

     Рука, которой противник держал оружие, упала от запястья вниз. Точка отталкивания, создаваемая кромкой лезвия кодачи, когда Наоцугу взмахнул им слева на право, поразительным давлением разрезала кожу, плоть, и кость.

     Противники, скорее всего, знали о мгновенной рубящей атаке, выполняемой магией из Типа Веса «Разрез Давления».

     Равнодушные к крику боли товарища, три мужчины снова нацелились оружием на Наоцугу.

     Но пули пронзили его остаточное изображение.

     При звуках бьющегося стекла и болезненных стонах, Наоцугу сократил разрыв между собой и противниками.

     Он не был столь стремителен, как боги, но противники всё равно не могли нормально прицелиться.

     Среди ложных образов они не могли найти настоящую цель.

     Даже Тацуя, наблюдающий позади, не был уверен, что смог бы уловить истинное местоположение Наоцугу, если бы столкнулся с ним в упор.

     Суть трюка была в том, чтобы всё время то стремительно бежать, то резко останавливаться.

     В связи с тем, что Наоцугу постоянно ускорялся, замирал, менял направление, снова ускорялся, и замирал, на сетчатке противников создались остаточные изображения.

     Изначально логика техники меча питала отвращение к остановке, или другими словами «замиранию». Если не вдаваться в подробности теории, замирание: это напрячь мышцы, а остановить движения ног – значит зафиксировать ноги в положении, когда мускулы ног напряжены, замирание может привести к падению.

     Однако это был случай, когда лишь мускулы двигались.

     Наоцугу использовал «Начало», одним словом, контролируя магией первое движение своего тела, он мог без задержки перейти от полной остановки к максимальной скорости.

     Тем не менее, на словах это легко, но делать это в бою невероятно трудно.

     Притворные движения считались естественными в мире боевых искусств. Говорят, что если вы будете думать перед каждым движением, – вы никогда не станете первым классом.

     То, что сейчас делал Наоцугу, можно назвать движениями организма, превосходящими мысли и даже вызов магии.

     Если подумать над этим, с недавним «Разрезом Давления», Наоцугу перешел от простого наблюдения за противником из достаточно далекой области, что его даже засечь нельзя было, к мгновенному вмешательству и ликвидации противника. Чтобы сделать это, когда невозможно прочитать намерения противников, он, наверное, не предпринял никаких контрмер.

     Это переключение, это выключение и включение скорости, и вправду было суть техник, которые сделали Тибу Наоцугу одним из десяти лучших мастеров боевых искусств мира, подумал Тацуя.

     Пока Тацуя анализировал боевые способности Наоцугу, все мужчины в маске были выведены из строя.

     Наоцугу опустил руку, которой держал кодачи.

     На вид он не ослабил бдительность, но чувствовалось, что он стал менее напряженным.

     Как и Тацуя.

     Должно быть, Тацуя хотел поблагодарить Наоцугу за помощь, когда сделал к нему несколько шагов...

     Но на Тацую обрушилось сильное чувство опасности.

     Наверное, Наоцугу тоже её почувствовал. Тацуя упал на землю почти одновременно с тем, как Наоцугу поднял кодачи.

     Затем...

     Наоцугу был атакован сияющим лучом.

     По кодачи попал сияющий луч – высокоэнергетический пучок плазмы.

     Когда клинок получил прямой удар, пучок разошелся влево и вправо.

     Точка, где «Разрез Давления» формировал точку отталкивания, наверное изогнула бушующий поток плазмы.

     Однако влияния электромагнитных волн было недостаточно, чтобы это блокировать.

     Сияющий луч исчез.

     Странно, но пучок плазмы исчез, не достигнув зданий у дороги.

     Тело Наоцугу чуть задрожало, когда он продолжал стоять с поднятым кодачи. Скорее всего, его мускулы были в судорогах от того, что их окунули в электромагнитные волны, укрывшие его в упор. Будто бы весь его организм получил удар в полную силу из электрошокового пистолета.

     Тацуя посмотрел в ту сторону, с которой он предположил, и стреляли лучом.

     Вдалеке посреди проезжей части во мраке.

     Неторопливо плывя под уличным светом...

     С темно-красными волосами и золотыми глазами.

     И в его сторону было направлено что-то похожее на трость. Волшебник в маске, «Энджи Сириус», взглядом приглашала Тацую.

     (Продолжение следует)

     Примечания Переводчика

      Шоколад вежливости: шоколад, который дарят просто из вежливости, без каких-либо романтических чувств.

      В Японии девушки дарят шоколад на День святого Валентина, а месяцем позже парни дарят ответный подарок на Белый День.