Алейников Павел : другие произведения.

Жулики против Привидений

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мирная жизнь Крепости-на-Перекрёстке нарушена зловещим похищением. Жуткий вражеский шпион прокрался в самое сердце цитадели, чтобы выкрасть бумаги, от которых зависит победа во всей войне. Но кто же он, этот коварный тип? (гражданской наружности) Пока Кана, Сэнд и Касавир морщат лбы, запершись на военном совете, один бравый дварф берёт расследование в свои руки. И уж он-то своего не упустит!

   Мини-оглавление:
   1. Утро. Омовение и молитва. Душистая трубка после завтрака.
   2. День. Коты и птички. Улыбающаяся богиня.
   3. Механик, певец, поэт... друг? Легендарное подземное гостеприимство.
   4. Вечер. Боль и слабое утешение. Привидения и панталончики.
   5. Ночь. Тени и красное вино. Первое боевое столкновение.
   6. Погоня и проклятия. Кульминация в свете волшебного фейерверка.
   7. Всё возвращается на круги своя. Счастье, радость и плюшечки.



   1. Утро. Омовение и молитва. Душистая трубка после завтрака.

   Над Крепостью-на-Перекрёстке занимался рассвет.
   Золотые лучи солнца, поднимающегося из-за холодных скалистых вершин, украдкой подбирались к раскинувшемуся на постели обнажённому телу. Осторожным скребущимся котёнком они пробежали по украшенному резьбой столбику, по расшитой атласной простыни, позолотя покрывающий её мелкий пушок и превратив парящие в воздухе пылинки в блестящие искорки. Наконец, солнечный зайчик взобрался на лысую макушку владельца кровати и защекотал его своими усиками.
   Тело устало поморщилось, заворчало и отмахнулось от приставучих горячих лучей. Заслонив глаза рукой, Келгар недовольно вздохнул и снова провалился в сон.
   Но теперь ему уже не дадут спокойно полежать.

* * *

   Утренняя прохлада покрывала мурашками его руки в свободных рукавах. Когда взойдёт солнце, и весенний воздух согреется, он знал, работники на стенах даже скинут рубахи и будут ходить с открытой грудью, подставляя кожу его горячим лучам. Но сейчас, в раннюю рань, мужчина ещё явственно ощущал дуновение долгой холодной ночи.
   Касавир зажёг последнюю свечку на алтаре и преклонил колено перед покосившейся статуей своего бога. Закрыв глаза, он просто прислушивался к своим ощущениям. Склонённое в покорности лицо чувствовало на себе приятное тепло свечи. В воздухе разливался дразнящий аромат свежих булочек с корицей. Запах был таким увлекательным, что рыцарю пришлось сконцентрировать всю свою волю на том, чтобы его мысли только не уплыли далеко-далеко, сквозь занятый стройкой внутренний двор Крепости и в открытые двери пекарни...
   Он напомнил себе проследить за тем, чтобы солдаты после тяжёлых занятий на плацу получили каждый по полному кувшину кваса и душистому караваю, только что из печи. А вот те, кто посмеет нарушить дисциплину и сбежать с тренировки раньше положенного срока, останутся на сегодня на голодном пайке. Это будет для нарушителей хорошим уроком...
   Наконец, черты его лица расправились, мысли успокоились, и мужчина остался наедине с самим собой... и своим повелителем.
   "Дорогой Тир,
   Сегодня был очень непростой день, но я знаю, что этими испытаниями ты только учишь меня смирению и выносливости. Мне не терпится поделиться с тобой тем..."
   ...тишину утренних сумерек прорезал ужасающий рёв рассвирепевшего зверя.
   - ...что за дьявольщина происходит в нашей любимой Крепости, клянусь именем Твоим! - закончил Касавир на повышенных тонах, не в силах сдержать себя. В который раз уже его прерывают в самый сакральный, непозволительный момент!

* * *

   Заскрипели блоки, зашуршали натягивающиеся верёвки, и огромный механизм, протянувший свои щупальца в самые отдалённые уголки Крепости, пришёл в действие. Нажатием одного тугого рычага кастелян пробудила висящий во внутреннем дворе сигнальный колокол...
   ...и на обладателя блестящей макушки с потолка пролилось полное ведро холодной ключевой воды, только что из колодца.
   Рёв растревоженного медведя сотряс каменные стены комнаты, вопль, полный обиды и бешеной ярости.
   - Хрррге эррохр... хрр, кх, кхар! - со сна в горле Келгара так пересохло, что он не мог нормально выговорить ни слова. - Хде этот проклятый отрок Думатойна!? Подайте мне его, клянусь, я из него сделаю отбивную!
   Но не только он, конечно же, попал под раздачу. Бишоп с угрюмым видом натягивал сапоги, наблюдая за тем, как конец перерезанной им бечёвки дёргается под потолком, тщетно пытаясь разбудить его. Если они думали, что смогут устроить в его комнате ловушку так, что он и не заметит, значит, они до сих пор его недооценивают. Может, это и к лучшему. А может, стоит дать им понять, кто он такой на самом деле. Но какой смысл спорить с дураками... Что в одно ухо влетело, из другого вылетело.
   Ужасный визг из коридора заставил его встрепенуться и мгновенно подхватить лежащий под рукой меч. Впрочем, миг спустя разведчик расслабился, признав знакомый голос. Это Кара выскочила из своей опочивальни, шипя, как ошпаренная кошка, с пылающими от возмущения глазами, раздирая пальцами слипшиеся комьями волосы. Колдунья истерично озиралась вокруг, выплёвывая осипшим после сна голосом ругательства, и её ладони уже окружило магическое пламя, явно говорящее, что случится с первым, кто попадётся ей на пути.
   - Это что так-кое!?... Да к-как вы посмели...! Да вы знаете, кто я так-кая! Я же мог-гущественнейшая колдунья Фаэруна! Я же, я же вас всех сожгу. Что я вам, какая-то деревенская девчонка?... Идите вон лучше полейте Шандру! Или Элани!...
   Но не успела она ещё хорошенько протереть глаза, как второе ведро ледяной воды вылилось ей на голую спину, заставив девушку всю сжаться и обхватить себя руками от холода. Дрожа от окоченения и растеряв всякие мысли о мести, она медленно обернулась, чтобы увидеть в дверном проёме Бишопа, всё ещё держащего в руках пустое ведро.
   - Угомонись, полоумная, от тебя уже дым идёт - спокойно бросил разведчик, смотря куда-то мимо неё скучающим, холодным взглядом. - Это не розыгрыш, а нововведение нашего великого капитана. Видишь? тебе стоит проявить уважение и преклониться перед его сияющим разумом. И прикройся чем-нибудь, мне, поверь, совершенно неинтересно наблюдать твои тощие телеса.
   С этими словами он развернулся - и невозмутимо ушёл в свои покои. И закрыл за собой дверь.
   Кара немного постояла, зябко поёжившись от стылого рассветного воздуха, зевнула - и без слов вернулась в свои комнаты. Уже через минуту служанки замелькали сквозь её дверь, нося туда-сюда платье, полотенца и горячую воду, проклиная дурную дворянку и глупца, разбудившего её с утра пораньше.
   Тем временем Келгар баюкал в руках свою бедную, раскалывающуюся головушку, тяжело кряхтя и морщась от каждого звука.
   - Вот, господин, - склонился к нему молодой человеческий паренёк, протягивая черпак с поблескивающей в нём жидкостью. - Выпейте, Вам сразу станет легче...
   Скрючившийся на краю постели дварф молча принял из его рук чашу и тут же опустошил её, вдоволь умывшись бородой и оросив простыни алым вином.
   - Чувствую себя так, словно сам Морадин спустился из своих небесных чертогов, чтобы опустить молот мне на макушку, - признался он, с усилием растирая раскрасневшееся лицо. - А ещё... кажется мне, или правда это путешествие в компании паладина сделало меня излишне религиозным?
   - Не могу знать, господин, - тут же ответил мальчик, даже не думая. - Я только исполняю указания госпожи кастеляна. Она приказала Вам подготовить солдат к утреннему смотру и заняться сегодня с ними усиленной тренировкой.
   - Оххх... серьёзно, что ли? - взмолился Келгар, пытаясь уговорить желудок оставаться на его законном месте.
   - Кроме того, я разобрался со всеми донесениями, которые поступили вчера, и отдал от Вашего имени все нужные распоряжения. Осталось всего лишь несколько дел, требующих Вашего личного внимания...
   - Какие заумные речи ты ведёшь, парень, - притворно удивился дварф, по привычке начав изображать дурачка, как только заслышал что-то о горе ожидающих его дел. Перекошенная множеством шрамов глупая улыбка озарила его лицо, и мужчина ошалело захлопал глазами. - Прям как тот мудрец, что проповедовал пред толпой без штанов, ха!
   Он обидно рассмеялся, подталкивая паренька локтём в бок. Убедившись, что мальчишка не собирается подхватывать веселье, он отошёл прочь и с наслаждением вобрал полную грудь залетающего через окно свежего утреннего ветра.
   - Скажи-ка, тебя ведь ко мне приставили, чтобы делать за меня всю работу, так? - вновь обратился он к молодому адьютантику, который весь вытянулся в струнку, ловя каждое его слово. - Что бы мне не понадобилось, нужно только попросить тебя, и ты всё организуешь?
   - Конечно, мой господин, - подчёркнуто вежливо поклонился паренёк, не спуская с него внимательного взгляда. - Госпожа Кана сочла необходимым, чтобы каждый из господ, занявший ответственный пост в Крепости, получил себе в помощники человека, хорошо знакомого с делом, способного разобраться в трудной ситуации и...
   - Эй, эй, прекращай уже это, понял? Заканчивай! - Келгар шутливо хлопнул мальчишку по плечу - а точнее, там, докуда смог дотянуться, и продолжил: - Я точно знаю, что эта штука под потолком - это всё проделки этого безбородого гнома-коротышки. Доставь мне его сюда, понял? Самому мне за ним бегать как-то неприлично, да и по рангу не положено. А ты, понимаешь, организуешь мне с ним встречу, всё чин-чином, и все довольны. Ну как? Сможешь ты выполнить для меня такую просьбу?
   Юноша, весь уже погружённый в размышления о том, как устроить предстоящий день, лишь медленно кивнул.
   - Ну вот, - весь растянулся в довольной улыбке боец, и даже взгляд его цепких, серьёзных глаз сразу потеплел в предвкушении. - А уж потом мы с тобой сядем, возьмём побольше доброго адбарского эля, и я тебя научу, как должны вести дела настоящие мужчины. Нельзя же, знаешь ли, всю свою жизнь провести, перебирая бумажки для какого-нибудь занюханного лорда! Сперва мы найдём достойное применение этим твоим, - дварф взглядом специалиста осмотрел руки парнишки, пытаясь подобрать к ним хоть какое-то слово, - кулачкам... а затем я достану тебе хоро-шенькую девчонку, смазливенькую, но не из этих размалёванных, надушенных куриц, которые ошиваются вокруг таверны. И если после этого у тебя из головы не вылетит вся эта дурь о поручениях и распоряжениях, то я сам безбородый гном, а не Келгар из великого дома Айронфистов!
   Мужчина замолчал, аж сам непомерно довольный собственной речью. Его собеседник, впрочем, не был столь же сильно впечатлён.
   - Конечно, господин, - с готовностью подтвердил он, - Боюсь только, может возникнуть одна проблема.
   - Ну что такое!?

* * *

   Хрупкая, вся какая-то угловатая девушка стояла босиком на холодном каменном полу своей комнаты, растираясь жёстким шерстяным полотенцем. Для неё рабочий день только закончился, и освежающий душ, устроенный ей неизвестным благодетелем, оказался как раз очень кстати. Ей только оставалось придвинуть в нужное место бадью, чтобы не намочить постель. И о чём они только думали, расставляя ловушку в таком неудобном месте? Неужели надеялись, что она, сонная, вернувшись с ночного дела, не заметит такой грубой работы? Не, да не может такого быть, ерунда какая.
   - Что значит "меня к нему не пустят"? Какая ещё очередь! Да что он за важная птица такая, чтобы...
   Услышав (вероятно, вместе со всей Крепостью) обижено-угрожающий рык Келгара, девушка прыснула и, не удержавшись, расхохоталась тихим, хрипловатым смехом. Развернувшись на пятках, она перескочила с ноги на ногу, вздрагивая и шипя от морозящего ступни холодного камня пола, и рухнула наотмашь на нерасстелённую постель.
   Прошло несколько биений сердца, и она уже спала как убитая, широко расметавшись по кровати и скаля зубы чему-то во сне...

* * *

   Касавир отдал короткий приказ личной страже и плотно прикрыл дверь - тяжёлую, из самых прочных пород сумеречного дерева. Собравшиеся в зале совещаний люди наблюдали за его приготовлениями, храня тревожное молчание. Сэнд, впрочем, как всегда был холоден и невозмутим, подсчитывая что-то на пальцах и шепча неразборчивую абракадабру себе под нос. Этот аспид даже сейчас не переставал заниматься своими грандиозными исследованиями...
   - У нас возникли серьёзные проблемы, - объявил рыцарь тихим, спокойным голосом, от звуков которого все участники маленького собрания почувствовали себя ещё неуютнее - как будто вновь очутились в детстве, под укоряющим взглядом сурового отца. Мужчина несколько резким движением ударил по круглому столу посреди комнаты пустым ящиком. - Здесь хранились тайные планы обороны Крепости, списки собранных в подземелье провизии и оружия, все самые важные сведения, которые наши враги больше всего желали бы заполучить.
   Он обвёл тяжёлым взором собравшихся товарищей, следя за тем, чтобы они прочувствовали всю важность произошедшего.
   - Сэнд? Ничего не хочешь добавить?
   Волшебник безучастно приподнял брови, всем своим видом выражая глубокое отвращение к делам простых кратко живущих людишек.
   - Я мог бы сказать: "я же предупреждал", но, признаться честно, я никогда не мог вынести, если мои слова попадают в одни лишь глухие уши.
   "Потому-то тебя и вышвырнули из Академии."
   На одно мгновение Касавиру показалось, что он и правда слышит язвительный смех Кары, и он тепло улыбнулся, представляя, какую перепалку эти двое наверняка бы тут устроили. Это повторялось уже столько раз, и он так хорошо знал обоих... Но их положение было совсем не шуточным, и отвлекаться на ерунду было нельзя. Именно поэтому, в том числе, молодая колдунья никогда и не присутствовала на их совещаниях.
   - Нет, Сэнд, отмолчаться тебе в этот раз не удастся. Я приказал закрыть ворота Крепости, я усилил стражу, я патрулирую стены вместе с несколькими церковными служками, способными почувствовать присутствие неупокоенных духов, но главная задача лежит на тебе. Кто ещё сможет найти вора, который сумел проникнуть в самое охраняемое помещение замка и до сих пор остаться незамеченным? Кто ещё сможет предвидеть, как его схватить, прежде чем он вернётся к своим хозяевам со всеми похищенными тайнами? Это работа для настоящего волшебника, Сэнд, и так уж получилось, что ты сам подписался стать нашим спасителем.
   - Придворный волшебник, ну надо же, - пробормотал маг, презрительно поводя носом. Его руки взвились в воздух, почти инстинктивно складываясь в сложные узоры, которые любому непосвящённому показались бы бессмысленным кривлянием шута, а язык быстро и чётко пробормотал заклинание. Практически с любовным наслаждением он наблюдал, как звуки его голоса аккуратно подстраиваются точно под нужные движения пальцев, чувствуя отклик чуткого волшебного Плетения, но и на миг не переставал говорить. - Знаете ли, обычно эта должность подразумевает не более, чем несколько дешёвых фокусов и увеселение знатных гостей магическими огнями в небесах. Не знаю, стоит ли мне гордиться вашим огромным доверием...
   Келгар только пробурчал что-то неразборчивое из своего уголка, в отчаянье опуская голову.
   - ...но, конечно, скорее мне стоит просто замолчать и делать свою работу, спасибо, мастер дварф, - тут же повернул маг в другую сторону, навострив свои острые ушки, с задумчивым видом изучая открывшуюся ему картину. - Ваше предложение было невероятно вразумительным, хотя и не совсем реалистичным. Я сомневаюсь, что моя достойная матушка когда-либо интересовалась подобными вещами. Ей всегда больше нравилось брусничное варенье и маленькие плетёные корзиночки. Очень домашняя, приземлённая женщина...
   - Сэнд...
   Волшебник обезоруживающе улыбнулся, останавливая Касавира одним лёгким кивком и успокаивающе поднятыми пальцами. Иногда он сам удивлялся, насколько могущественными может быть обыденные, не имеющие отношения к магии жесты.
   - Вот в чём дело, я провёл все возможные исследования, и не обнаружил на тайнике никаких следов постороннего волшебства. Моё запирающее заклятье сломали, физически вырвав ящик из его крепления. Что гарантирует наличие у вора сверхъестественной силы, хотя и ничего превышающего возможности обычной развитой человеческой мускулатуры. Вот только подобное усилие обязательно оставило бы на ящике свой след, деформацию, проще говоря, если бы огромный детина ухватился бы за него, он бы непременно перекосил ящик вверх, почти выгнул бы его дугой. Здесь же ничего подобного не наблюдается. Стенки ящика прямые, не изогнуты, и даже ручка ничуть не скошена в сторону.
   - Более того, взгляните на неё внимательнее! - Сэнд подхватил улику со стола и поднёс её каждому под нос, заставив чуть ли не обнюхать свежее, шершавое дерево. - На металле ясно заметные углубления, следы от пальцев, маленьких и тонких. Из чего я делаю вывод, что наш похититель невысокого роста, с тонкими, ловкими пальчиками, но при этом обладает силой могучего, развитого человека. И, заметьте, никаких следов магического вмешательства, как я уже говорил, так что это не результат действия зелья или могущественного амулета. И выводы напрашиваются неутешительные. Учитывая, какого рода враги нам противостоят, всё указывает на вампира, созданного из какого-то низкорослого существа, гнома или полурослика.
   - Да, - вздохнул Касавир, крепким, терпким голосом. - Я знаю.
   - Изумительно! - восхитился маг, бросая своё доказательство обратно на стол. Глаза его сияли бешеной радостью. - Неужели этот негодяй как-то ещё выдал себя? Погрыз ящик, может быть, или оставил в уголке пустые фиалы из-под крови?
   - Нет, Сэнд, я просто чутко ощущаю присутствие нежити. Опыт по очистке старых кладбищ и мавзолеев научил меня чётко отличать даже разные разновидности этих чудовищ.
   - О да, - согласился волшебник, сморщив нос, отступая к своему креслу. - Смрадный дух смерти. Его тут сложно пропустить.
   Яростно задёргав поясную сумку, он принялся доставать изнутри что-то угловатое и постоянно за всё зацепляющееся.
   Неловкая тишина была прервана задорным, переливающимся смехом. Смущённый взгляд паладина обнаружил, что это смеётся Кана, которая до сих пор не смела вставить слова в разговор старших командиров. Смеётся беззаботно и весело, задрав вверх острый подбородок и прикрыв длинными ресницами глаза.
   - Сэр, - выдохнула она, только-только отсмеявшись, - простите, если я вышла за рамки дозволенного...
   - Нет-нет, всё в порядке, - ровным, без надрыва голосом произнёс рыцарь. - Вряд ли обстановку можно бы было сделать ещё хуже...
   - Я лишь считаю, что подобные нарушения дисциплины необходимы, - объяснила женщина, без зазрения глядя ему прямо в глаза. - Для меня честь находиться в такой уникальной компании, как ваша. При всей своей разношёрстности и ершистости, ваши товарищи, каждый из них, является настоящим знатоком своего дела. Даже ваши размолвки и споры словно высечены из камня. Жизнь кажется неизмеримо ярче в вашей компании, сэр.
   Касавир взглянул в её честные, открытые глаза, и не мог отказать ей в истине. Необычная женщина с Востока умела подобрать слова так, что на душе становилось тепло и хорошо. Она же была неумолима, когда натаскивала, как мелких щенят, своих учеников-сержантов, и она же была искренне, страстно влюблена в командиров, которые заслужили её доверие.
   Суховатая улыбка озарила его губы.
   - Благодарю тебя, - уважительно склонил он голову перед кастеляном. - На самом деле, Сэнд, я хотел просить тебя погадать на содержимое ящика. Пока ещё не прошло много времени, и вор не успел переписать и выбросить украденные документы, у нас ещё есть шанс схватить его с ними вместе...
   Молчание повисло над залой собраний.
   - Сэнд!?
   - Да? - волшебник смотрел на него с искренним любопытством. За то время, пока внимание рыцаря от него отвлеклось, тот успел явить на всеобщее обозрение длинную, изящно вырезанную курительную трубку, и вместе с ней - миниатюрные серебряные весы с набором прилагающихся гирек. И сейчас вовсю был занят тем, что до остервенения методично отмерял порции трав из множества мешочков.
   - Сэнд, я прекрасно понимаю, что тебе не терпится вернуться поскорее в свою... кхм, уютную отшельническую лабораторию. Но давай представим на миг, что перед тобой аудитория, полная нерадивых, но безусловно талантливых учеников, и тебе...
   - Я бы попросил, только без этого, - волшебник негодующе затряс пальцем перед его лицом, раздражённо поводя носом. - Без этих нравоучений, мы же не в церкви, паладин. Я нервничаю, и мне нужно успокоиться, чтобы быть в состоянии должным образом выполнять свои обязанности. Уж кто-кто, а ты, видящий в людских сердцах, должен был меня понять.
   Касавир заскрипел зубами, но заставил себя смириться и воспринимать всё обособленно. Так, как глядят на мир с небес боги. Истинно справедливо.
   - Отлично, - признал он сквозь зубы, стараясь не глядеть на своего искусителя. - Кана, пожалуйста, приоткрой ставни. Побудем в неформальной обстановке.
   Смешав травы, маг приподнял трубку своими длинными, изящными пальчиками, поджёг её лучиной и успокоенно вздохнул, выпуская редкие, толстые кольца дыма.
   - На самом деле, я уже сделал это, Касавир, - беспечно заметил он, глядя на холодное весеннее небо, покрытое набегающими с запада хмурыми облачками. - Сразу же, как только бесшумная тревога сообщила мне, что секреты Крепости были похищены, я попытался увидеть, где они находятся. Я заранее хорошо изучил некоторые бумаги, достаточно, чтобы заклятье подействовало практически мгновенно.
   Келгар весь склонился вперёд, взглядом умоляя волшебника не тянуть с продолжением. Мало того, что его посадили в угол, как какого-то преступника, да ещё и клятвенно заставили тихо себя вести, словно в рот воды набрав - ему приходится ещё и терпеть издевательства, которым подвергает всех этот скользкий эльф! Воин поклялся, что непременно выдаст ему смачного пинка, как только ему разрешат сойти с места.
   - И что же?
   - Они в Яртаре, Касавир, - разочарованно произнёс Сэнд, посасывая конец трубки. - Типичная предосторожность для серьёзно настроенного шпиона. Магическая ёмкость, которая переправляет всё, что в неё положено, в какое-то удалённое убежище. Даже если мы поймаем вора, мы ничего не сможем из неё достать, а нашим врагам на данный момент уже наверняка всё известно.
   Не выдержав, Келгар соскочил с места и пнул свою скамью так, что она дважды перевернулась в воздухе. Следующую минуту безмолвные зрители наблюдали, как дварф абсолютно беззвучно шевелит губами, разбрызгивая слюну, будто изрыгая проклятья, и раздирает на мелкие кусочки безвинную деревянную спинку.
   - Чтож, к сожалению, этого следовало ожидать, - заметил рыцарь, когда ему наконец надоело наблюдать за избиением. - Нам остаётся лишь сосредоточить усилия на том, чтобы всё изучить, и поймать похитителя в следующий раз, когда он попытается сунуть руки в наши закрома.
   - И Вы уверены, сэр, что этот следующий раз наступит? - поинтересовалась Кана. - Вор всё ещё остаётся в Крепости?
   - Непременно, - подтвердил Касавир, коварно улыбаясь. - Всё потому, что эти бумаги были лишь мусором. Обманкой. Я никогда бы не позволил хранить все тайны Крепости в одном-единственном месте.
   Короткий миг тишины прервался оглушительным треском, с которым спинка скамьи отскочила из креплений и рухнула на пол.

   2. День. Коты и птички. Улыбающаяся богиня.

   Солнце уже стояло в зените, щедро одаривая землю своим теплом. Сонные коты, разморенные редко выдающейся чудной погодкой, свернулись в клубочки, развалившись на солнышке, на горячей черепице крыш или на каменном парапете крепостных стен. Ищущие их хозяева негодующе потрясали кулаками, важно шевеля роскошными усами, грозясь забраться вслед за ними и навсегда запереть в подполе, но полосатым крысоловам до этого не было ни малейшего дела. Буде хозяин действительно захочет исполнить свою угрозу, его всегда можно оставить с носом, перепрыгнув на соседнюю крышу и оставив его качаться из стороны в сторону на коньке, словно пугало от ворон. А ленивые пушистые звери снова развалятся на припекающем солнышке, прикрыв глаза от блаженства. Лепота.
   Стояла жаркая, довлеющая тишина, часто прерываемая только перестуком молотков и визгом пил - рабочих, которые в поте лица тоже рады бы были развалиться на крышах, постоянно подгоняли окрики их полного энтузиазма начальника, всё ещё спешащего поспеть к давно упущенному сроку.
   Над сторожевым постом на внешней стене разливалась простая, незамысловатая мелодия, свирели. Молодой ополченец, то и дело прикладывающийся к бурдюку - с чистой водой, ну что вы! По такой жаре... - подносил к губам тоненькую дудочку и не спеша, наигрывал один и тот же мотив, снова и снова. Единственная известная ему, мелодия деревенских ярмарок и летних праздников, под которую молодые парни с девицами танцевали на цветочном лугу, топча босыми ногами траву и радуясь ярому солнцу...
   "А вчера Мэри мне улыбнулась из толпы," - вспомнил он. - "Выбежала, как будто вместе с остальными деревенскими, поглядеть на марширующий патруль - а сама улыбнулась так приятственно. Это круто."
   "Здорово было бы отпроситься у сержанта на пару деньков, сбегать до деревни. Матушка наверняка обрадуется... опять станет причитать, хорошо ли нас кормят, да не отпустят ли летом на поля, помогать семьям..."
   "Интересно, помнит ли ещё Лиза о нашем обещании? Той весной, под вековым ясенем... Она была такая красивая, посреди пожухших старых листьев, с заплетёнными в косу цветами. Вернусь домой, она обязательно будет меня ждать, там, у оврага. Найду её, подхвачу в охапку и так раскручу, будто весь мир закружился вместе с нами. И всё у нас будет хорошо..."
   Стайка мелких пташек ворвалась в неспешно текущие мысли солдатика, вырвавшись из-за его спины. Птицы гонялись друг за другом, не отставая ни на миг. Одна из них изо всех сил пыталась улизнуть, снова и снова отлетая прочь и усаживаясь подальше. Но другие, на мгновение присев передохнуть, вновь срывались с места и гнали её дальше, как будто пытались изжить со свету.
   Ополченец наблюдал за ними, перегнувшись через парапет и растёкшись в довольной улыбке, опираясь на копьё - а точнее, чуть придерживая его, чтобы тяжеленная бандура, прислонённая к парапету, не свалилась. Вот ведь страшная штука! Ополченец всё плечо себе отдавил, только пока заволакивал его по крутой винтовой лестнице... Птички забирались всё дальше, порхая по деревьям в полях за Крепостью, а он, оборачиваясь, прикрикнул:
   - Марти! Да скоро ты там уже? Сколько мож- ой!
   Упершись прямо в разочарованный, скорбный взгляд паладина Тира, парень ненароком отступил назад, чуть не уронив своё оружие - но крепко сбитый дварф, которого он даже не сразу приметил, тут же оказался рядом, одной рукой спокойно придерживая его.
   - В-ваше благородие! Пр-риветствую! - гаркнул солдатик, не уверенный, что при таком конфузе вообще следует отвечать.
   - Вольно, солдат. Иди, проверь стену до соседнего поста, - рыцарь указал рукой в сторону ближайшей сторожевой башни.
   - Так-точно!
   Обрадованный донельзя отсутствием нагоняя, парень поскорее убрал за пояс тростинку-свирель, подхватил своё копьё, чуть не рухнув под его тяжестью, и поволок его в указанном направлении. Оружие постоянно кренилось, то вперёд, то назад, сбивая его с прямого пути, задевая концами за камни стены, и ополченец ругался сквозь зубы, пытаясь в который раз выровнять его.
   Касавир преспокойно подошёл к парапету, облокотился на него - и с улыбкой продолжил наблюдать за мечущимися птичками, с бешеным чириканьем заходящими на новый круг. Блаженно нежащаяся в лучах солнца природа, медленно плывущие по небу облака, оставляющие за собой какие-то плотные, вязкие полосы тени... Всё это действовало на него столь прекрасно-расслабляюще, что рыцарь и сам не заметил, как запел, вытягивая длинные ноты, словно бескрайние равнины, столь обычные для этой земли, вытянувшейся от Невервинтерского леса и гор Мечей - до самых берегов штормового океана.
   В песне пелось о человеке, отправившемся в дальнее странствие, надолго покинувшем родной дом. Он побывал во многих королевствах, в лесах и долинах, ища для себя славы и богатства, пока не набрёл на такое место, где захотел остаться навсегда, наплевав на то, что так и не нашёл для себя. Так долго бродил по свету человек, что совсем позабыл места своего детства. Когда же он, с весельем в глазах осматривая земли своей новой страны, набрёл случайно на покосившиеся, заплетённые виноградной лозой руины, он даже не признал дома, в котором вырос.
   - Знаешь... ты бы понравился моей сестре, - заявил Келгар, немного помолчав почтительно, когда песня закончилась.
   - Спасибо... полагаю, - тихо ответил Касавир, с улыбкой осматривая окружающие земли, подмечая крестьян, уже обрабатывающих поля, которые только вчера им выделили, и дымки над крышами невидимых в дали деревень. - Но, мне довольно часто такое говорят. Без обид.
   - Эй, ты губу-то не раскатывай! Она замужем!
   - Какое... разочарование. Благодарю, мастер дварф, вы спасли нас обоих от страшного бесчестья.
   - С другой стороны... - задумчиво добавил воин, нежно почёсывая бороду, - думаю, она бы с радостью сбежала с тобой вместе на край света.
   - Келгар...
   - ... или с кем угодно другим, на самом деле. Кем угодно, кроме её муженька, ха!
   - Жаль прерывать твоё нечастое откровение, но нас всё-таки ждут дела. Ты ведь уже понял, зачем я пригласил тебя сегодня на военный совет?
   Дварф хитро кивнул, всё ещё погружённый в воспоминания о родной цитадели своего клана.
   - Я должен буду находиться там, на передовой, в гуще сражения, - мудрым голосом вещал паладин, но голос его как-то расплывался, потоком музыки проливаясь насквозь через голову бойца, ни на миг не задерживаясь внутри. - И пока я буду так занят, тебе придётся принять на себя командование обычными солдатами. Начнём с того, что этой ночью...
   И Касавир принялся рассказывать ему всякие скучные вещи, вроде распределения патрулей, снабжения людей провизией и святой водой. А дварф в пол-уха слушал его, только кивая в нужных местах. У него уже был план, как предотвратить это бессмысленное ночное дежурство... и он собирался его осуществить...

* * *

   Маленький алтарь Тиморы, богини удачи, лучшей помощницы всех авантюристов, был, наверное, самым популярным местом в Крепости-на-Перекрёстке, сразу после барной стойки в таверне и её заднего двора. Каждый приключенец, пришедший в крепость, каждый купец, желающий успеха в своих торговых делах, да и просто любой последний крестьянин, опасающийся немилости судьбы, неурожая или падения скота... Каждый, преодолевая скупость, отрывал от сердца пару монеток, чтобы кинуть их в щёлочку сверху ритуального камня. Улыбающаяся статуя богини приветствовала всякого, кто заходил в этот тихий, уютный закуток крепостного двора, обещая добро отнестись ко всем и даровать своё расположение...
   ... только не надо жмотничать. Богини за бесплатно не работают.
   Нишка просунула тоненькую руку под толщу алтаря и, повозившись с массивным замком и жутко неуклюжим ключом, вытащила из-под него медную тарелку с мелочью.
   - Так... посссмотрим, - мурлыкнула она себе под нос, перебирая монетки в кучке. - Это от отряда, пришедшего вчера... это от Дори... Вот молодец, девочка. С малых лет учится уважать старших!
   - Эй, эй, а это что? - девушка возмущённо вытащила из горки сияющую богатым золотым блеском монету и немедленно опробовала её на зуб. - Ну, так я и знала! Фальшивка! Всё, этот караванщик дождётся. Хотел умилостивить Тимору жалкой подделкой? Будет тебе ночью, такой прилив удачи, ты захлебнёшься просто. На коленях перед вратами Бешабы ползать будешь, чтобы только остатки состояния спасти!
   - А-а-а?
   Нишка быстро обернулась на голос, с готовой улыбкой на лице. Маленький мальчик, наверное, сын одного из остановившихся сегодня в крепости купцов, смотрел на неё огромными от ужаса глазами. В кулачке его была надёжно зажата красивая серебряная монета (с выкованными на ней кормирским драконом с одной стороны, и профилем Азуна IV с другой). Но стоило девушке мельком взглянуть на неё, как мальчишка спрятал руку за спину, отступая подальше, словно боясь, что она на него набросится.
   - С-святотат-ство!
   - Ты что, маленький? - удивилась плутовка, привставая с колен и добро улыбаясь ему. - Думаешь, я какая-то воровка, присвоившая деньги нашей Госпожи? Да что ты. Я ведь верховная жрица этой часовни!
   Мальчик посмотрел на неё с таким чистым недоверием, что она даже обиделась. Неужели она настолько неубедительно выглядит?
   - Врунья! Никакая ты не ш-ш-жрица. Я вот расскажу папе, он тебя на площади вып-п-порет.
   - Горе ты моё, - сокрушённо вздохнула девушка, переворачивая тарелку, высыпая всю мелочь на землю. - Вот, иди сюда, смотри. Кто это, по-твоему?
   Мальчик осторожно приблизился, держа руку с зажатой монеткой как можно дальше от странной женщины, не боявшейся гнева богов. Нишка протянула ему плошку, у которой на задней стороне угадывался её остроносый профиль.
   - Ну как, очень похожа? Ты читать-то умеешь?
   - Спрашиваешь, - важно ответил парнишка, задирая нос.
   - Вот тут написано, "Собственность Крепости-на-Перекрёстке и церкви Тиморы". А я - её верховная жрица, сама - в одиночку, между прочим! Никто не помогал! - установила здесь этот алтарь для пожертвований и притащила из руин древнюю статую. Что же ты думаешь, эти монеты, которые вы все кидаете сюда - они так и лежат потом под камнем до скончания времён?
   Паренёк неуверенно кивнул. Он никогда раньше не задумывался глубоко над этим...
   - Это какая же бездонная яма бы понадобилась! - рассмеялась девушка, встряхивая волосами. - Или сама Тимора должна, выпачкав колени в земле, забирать подаренные ей сокровища в свою небесную казну? Знаешь ли, она в этом вопросе доверяет нам, своим смертным служителям. А мы обещаем ей честно распорядиться доверенным нам богатством. Помогаем начинающим приключенцам, и всем, кого постигла неудача, в делах и в жизни. Бедным людям, с которыми судьба обошлась несправедливо.
   - Ты ведь, кажется, хотел помолиться Госпоже? - кивнула она, глядя прямо ему в глаза. - Смотри. Сейчас мы поставим эту плашку на место, и я запру её на крепкий замок, чтобы никто другой не смог её забрать. Видишь? Всё готово. Не буду мешать тебе!
   Мальчишка внимательно оглядел её, честными, по-детски серьёзными глазами. Подойдя к алтарю, он аккуратно опустил монетку в щель, прислушиваясь, как она звенит, ударившись о тарелку. Снова посмотрел, словно ожидая, что самозваная жрица вот-вот сорвётся с места, чтобы похитить его подношение. И убежал, не оглядываясь.
   - Тимора улыбается тебе! - крикнула ему вдогонку Нишка с весёлой улыбкой на губах.
   Она чуть-чуть постояла молча, затем достала из тайного кармашка в рукаве тяжёлую серебряную монету и бросила её на алтарь.
   - Благословения, Госпожа Удача, - попросила она, тихо склоняясь... чтобы подобрать разбежавшиеся по земле монетки.
   - Опять пугаешь детей, да, тифлинг?
   - Ох, ну только не это опять, - взмолилась девушка, поднимая очи небу.
   Широко лыбящийся, как всегда, чрезвычайно довольный собой дварф подошёл к ней, нетерпеливо притопывая тяжёлым сапогом по земле.
   - Давай сразу, без обиняков: это ведь ты сделала, не так ли?
   - Келгар, что бы не взбрело тебе в голову, могу заранее сказать: ни в чём я не виновата! - раздражённо ответила воровка, торопясь собрать все денежки прежде, чем ей придётся бежать. - Но, просто ради любопытства, прошу, ответь: что на этот раз?
   - Ты знаешь, о чём я, девочка-демон, - хмуро произнёс боец. Ему совсем не нравилось разговаривать с её спиной, не видя лица. - Секретные документы, в которых записаны все тайны Крепости. Паладин с колдуном могут сколько угодно рассказывать, что это был какой-то там упырь-карлик, но мы-то с тобой знаем правду? Если где-то в крепости что-то пропало, значит, без Нишки дело не обошлось.
   - Хм... И когда же, по твоему, я успела стать вампиршей... да ещё и карлицей, к тому же?
   - Брось эти свои шуточки, девчонка! - воин, не выдержав, схватил её за воротник и вздёрнул в вертикальное положение, не обращая внимания на протестующий вопль с её стороны. - На этот раз ты зашла слишком далеко! Якшаться с ворами, разгребать ворох проблем, которые тащатся за твоим хвостом - я всё это стерпел, но... это же предательство! Как ты можешь-
   Тут ему вынужденно пришлось замолчать, потому что девичья ладонь звонко врезала ему по губам, нанеся ощутимый урон... его чести.
   - Лучше бы ты заткнулся, честное слово! - прокричала плутовка, отступая назад с искренне оскорблённым, обиженным видом. Сжав губы, она разбежалась, ухватилась за открытую ставню и мигом забралась на высоту второго этажа, недосягаемая для него, откуда тем же способом, только уже медленно и спокойно выбралась на козырёк крыши.
   - Ах ты... бесчестная маленькая дьяволица! - вырвалось у Келгара, когда он прекратил бессвязно вопить, бегать кругами по маленькому дворику и сыпать ругательствами. - Бежишь? Ха! Так я и знал! Ты бы не могла лучше подтвердить-
   - Знаешь, плевать мне с самой высокой башни на то, что бы там думаешь! - Нишка состроила ему рожу с высоты, и даже попыталась плюнуть на лысую макушку, но промахнулась. - Можешь и дальше плавать в своих иллюзиях, как в пивной бочке! Уверена, тебе там хорошо! Смотри только, не захлебнись!
   - Ха! Дварфы не могут захлебнуться пивом! Оно для нас, как... как воздух!
   - Могла бы я рассказать тебе, чем я вчера ночью занималась. Вместо того, чтобы гоняться за какими-то бесценными документами. Но, можно подумать, ты хоть на мгновение мне поверишь!
   - Ничем, что бы приличествовало честному человеку, в это я верю всей душой!
   - Ой, и чем же это занимаются честные люди? - девушка задумчиво поднесла пальчик к подбородку, строя недоумённую гримасу. - Ах да, я же видела! Надираются в зюзю под Хвостом Феникса, вот оно что!
   - А вот я тебя что-то там не заметил! Наверняка. снова шлялась в толпе, спрятавшись под капюшоном, кошельки срезала?
   - Сдались мне ваши дырявые кошельки! Пьяницы безмозглые!
   - Ох, разрази вас Хоар, да поцелуйтесь уже и успокойтесь!
   Келгар со слегка обалдевшим видом обернулся к распахнутому окну, из которого по пояс высунулась крепкая немолодая женщина. Выглядела она очень грозно, зажав в руке скалку, словно благословлённое оружие.
   - Никогда! - хором выпалили они оба, раздражённо друг на друга оглядываясь. Женщина разочарованно вздохнула, выставила на окно чугунок с горячим киселём и исчезла где-то за окном.
   Нишка умолкла, тяжело дыша, и встряхнула головой, поправляя сбившиеся на лицо волосы.
   - К твоему сведению, я защищала нашу дорогую Крепость! Ради чего только, не знаю... Проучала заблудших издалека воришек, чтобы больше никогда не смели посягать на крепостную казну!
   - Ха-ха! Значит, защищала свою территорию? Ну почему же, в это я легко могу поверить!
   Дварф весело расхохотался, вовсю потешаясь над собственной шуткой. Нишка только сцепила зубы, оскалившись, почти со слезами на глазах.
   - На, получай, ублюдок ты тупой! - с этими словами она швырнула в него чем-то тяжёлым, от чего боец поспешил отклониться, и тоже исчезла, скрылась за краем крыши, хотя ещё долго слышно было, как она убегает, гремя черепицей.
   - Это ещё что... Какого дьявола! - завопил Келгар, узнавая в прилетевшем ему на голову предмете его собственный, любимый, фамильный топор. - Ты, проклятая всеми богами воровка! Коза тощая! Ну... погоди у меня, вот, доберусь я до тебя когда-нибудь!
   Взглянув на высоченную бездну, разделявшую его и крышу, боец только поёжился, чувствуя себя неуютно, просто находясь под открытым бесконечным небом... что уж говорить о том, чтобы пытаться забраться к нему ещё поближе!
   - Ничего... - пробормотал он, подбирая своё верное оружие. - Однажды...

   3. Механик, певец, поэт... друг? Легендарное подземное гостеприимство.

   Меряя шагами короткий отрезок коридора в подземелье Крепости, Келгар напряжённо морщил лоб и угрюмо поглядывал на всякого, кто смел заступить ему дорогу. Немногочисленные прохожие что было сил вжимались в стенки коридора, от него подальше, и даже одинокий стальной шкаф, в котором хранились какие-то свитки и алхимические принадлежности, кажется, испуганно вжался в угол. Уже несколько раз в подземелье из главного зала заглядывала Кана, качая головой и недовольно вздыхая, но дварфу это было, что с гуся вода. Из-за угла выглянула нервная физиономия его адьютантика, огляделась на миг и уже успела поспешно скрыться, как вдруг воин остановился и прикрикнул на него:
   - Эй, как тебя там! Да, ты, ты, чего прячешься! Иди сюда, разговор есть.
   Парнишка вынырнул из укрытия, раскрасневшийся, как алая роза, и на цыпочках подкрался к своему господину. Смерив его недоверчивым взглядом, Келгар продолжил:
   - Ты как думаешь, нравится мне тут стоять? М-м-м? Я вот что скажу: не очень. Почему место совсем не обустроено? Если уж заставляете честных людей ждать часами под дверью, так хотя бы обеспечьте для них самые простые удобства! Лавку там поставить, стол накрыть, я уж не говорю о том, что тут винные погреба совсем недалеко. Если бы ты распорядился, чтобы сюда вынесли пару бочонков старого Фелбарра, годков этак под сорок выдержки, уж поверь, место сразу станет гораздо популярнее. Просто предложи бесплатную кружку любому, кто ждёт здесь дольше получаса, и ты увидишь, в тот же день уже будет не протолкнуться от желающих...
   - Мастер Келгар, господин готов Вас принять, - шепеляво обратился к нему паренёк-служка, выглядывающий из-за двери, как только дварф взял паузу, чтобы передохнуть.
   - Давно бы так! Погоди. Тьфу ты, это что же получается, мне в следующий раз ещё дольше ждать придётся? - воин задумчиво поскрёб бороду, но почти сразу же махнул рукой. - Ладно, мы с тобой позже ещё переговорим. Есть у меня несколько добрых соображений о том, чего не хватает этому месту...
   Только просунув лысую макушку за дверь, он тут же остановился, как вкопанный. Прямо на него, медленно и неотвратимо, надвигалась железная статуя, втрое выше его ростом, одна рука у которой кончалась огромным лезвием, а другая - держала щит, сваренный из клёпанных стальных листов.
   Ни говоря ни слова, Келгар застыл в боевой стойке и настороженно наблюдал, как статуя подъезжает всё ближе и ближе к нему на подвижной платформе, притормаживает, отдаёт честь и широким жестом приглашает его вглубь мастерской.
   - Говорил мне папаша, никогда не доверяй гномам, - проворчал дварф, не спуская глаз с медленно отъезжающей прочь статуи. После чего, уже не колеблясь, ступил через порог.
   Всё обозримое пространство вокруг занимали вращающиеся колёса и шестерни. Стальной паутиной натянулись связывающие их тросы, иногда так тесно переплетаясь, что пролезть сквозь них становилось совершенно невозможно. Келгар шёл дальше, подозрительно разглядывая всё вокруг, и то и дело цепляясь широкими боками за звенящие от натяжения цепи и канаты. Обстановка больше напоминала музей пыточного мастерства, чем убежище маленького механика.
   Вот дёргается в исступлении машина, словно целиком состоящая из поршней, то и дело испускающая из разных мест клубы удушливого дыма. С другой стороны от узкой тропинки, относительно свободной от механизмов - крутится лежащая на боку огромная чаша, а внутри неё бегают несколько напоминающих ежей мохнатых шариков, сталкивающихся друг с другом, но никогда не останавливающихся. А рядом с ней - мерно качается туда-сюда цепляющийся за высокий потолок маятник, прямо под которым сидит на полу маленькая девочка и строит дом из множества карт. Маятник проносится совсем рядом с домиком, медленно поворачиваясь по кругу, но никогда не задевает хрупкую конструкцию...
   Мальчишки-помощники безостановочно сновали через этот лабиринт, выполняя бесчисленные поручения своего начальника, каким-то образом ещё более чумазые, чем положено им по званию. Уж они-то прекрасно ориентировались в этом железном лесу, передвигаясь по собственноручно проложенным тропкам, пригибаясь, пролезая под вращающимися зубчатыми колёсами и перепрыгивая бегающие по полу стальные мячики. На глазах Келгара один из них, вынырнув из пышущего гарью жерла печи, ухватился за будто бы специально подъехавший к нему крюк и с весёлым улюлюканьем прокатился через пол-комнаты, умудрившись по дороге лягнуть зазевавшегося дварфа по башке, только чтобы исчезнуть на лесенке, уходящей через люк в потолке. Побегав вокруг, воин так и не обнаружил способа даже близко подобраться к такой верхотуре через хитросплетение шестерёнок и рычагов. Пришлось, покричав для острастки, бросить это дело. Он бы не удивился, обнаружив, что где-то в недостижимой глубине комнаты скрывается целая ватага этих сорванцов, о которых забыл даже их хозяин, распевающие песни вокруг костра и жарящие голубей. Их вокруг было такое неисчислимое множество, что уследить за всеми было совершенно невозможно.
   Работающие машины издавали столько шума, что Келгар ничего не замечал, пока прямо на его плечо не легла маленькая мозолистая ладошка.
   Гробнар был, судя по его лицу, необычайно рад его видеть. Волосы его, как всегда, топорщились во все стороны, щедро измазанные машинным маслом из-за того, что в пылу работы он часто хватался за них грязными руками. Глаза горели ярче доменной печи, бегая из стороны в сторону и цепляясь за что попало. Гном прыгал вокруг него, что-то беззвучно болтая и сам ни слова не слыша в ответ, пока наконец не ухватил воина за рукав и не повлёк за собой, куда-то к боковой стене.
   Дварф следовал за ним, тяжело вздыхая и почёсывая кулаки.
   - Столько ждал, что всё желание пропало, - неслышно пробормотал он, недоумевая, что он здесь делает. Мысли его уже давным-давно были заняты совсем другим...
   Выбравшись из зарослей механизмов и крепко прикрыв за собой дубовую дверь, Гробнар поспешил снять с себя рабочий фартук, кинув его на перегруженную вешалку, и скорее заключил своего спутника в объятия.
   - Друг мой! Ты не представляешь, как я рад вновь тебя видеть! - расцвёл он в улыбке. Голос у гнома был хриплый, осипший от постоянных попыток перекричать грохот крутящихся колёс.
   - Да вроде всего-то пару дней не виделись, - недовольно пробурчал Келгар, оглушённый свалившимся на него обилием новых впечатлений.
   - Поверь, эти несколько дней для меня прошли как будто целую жизнь назад, - настаивал Гробнар, заламывая затёкшие пальцы. - Каждый день новые задания, новые горизонты, новые мечты... По сравнению с безмятежным брожением прошедших месяцев, я словно попал из бескрайнего океана в бурную реку! Столько нового нужно было узнать, столько штуковин построить. Я поверить не могу, что в давно заброшенной крепости удалось найти столько всего полезного, буквально валяющимся в куче мусора! Просто представь себе, сижу я, разбираю свалку, оставшуюся на месте снесённой снарядами катапульт мастерской, и между пачкой рваного женского белья и ящиком запасных лезвий для пил обнаруживаю сверкающий, как бриллиант, цветной стеклянный витраж! Нишка мимо проходила, так от зависти чуть не удавилась. Слюной вся изошла, говорит, такие стекляшки в антикварных лавках с руками отрывают...
   - Так ты что, всё это успел за пару дней построить!? - ошалело переспросил дварф, не особенно надеясь, что его услышат.
   - ... витраж потом Касавир забрал, объяснил, что он раньше часовне Латандера принадлежал, нужно вернуть его владельцам... Я-то был совсем не против, только, говорю, оставьте мне эти пилы! После того случая я так закопался в руины во дворе, что, пока всё ценное из них не выбрал, даже на обед не прерывался. Вывез несколько тележек одних только гвоздей, по размеру разложенных, - механик-коротышка растерянно захлопал глазами, оглядываясь вокруг. Завидев свисающий на цепочке чайничек, он с наслаждением припал к его носику, а затем решительно схватил с полки очень подозрительную тряпку и принялся пачкать о неё руки. - Да, нет, это что-то из моего раннего. Разные эксперименты, научные опыты, просто любопытные конструкции, знаешь ли. Посетителям нравится. Я превратил мастерскую А в некое подобие музея, для развлечения гостей, и чтобы сразу показать им, на что мы способны. Но довольно об этом!
   Гробнар распахнул перед ним дверь и стремительно засеменил вперёд, а Келгар осторожно проследовал за ним, недоумевая, не свихнулся ли бедный гномик окончательно в обществе своих машин. По крайней мере, до сих пор он ни разу не слышал от него слова "довольно"!
   - Это всё были творения Гробнара-механика, а мне надоело им быть. Я сейчас готов стать кем угодно ещё! Певцом, художником, поэтом, бардом... ты знал, что я замечательно готовлю рыбные пироги? Но только, ни слова про эти проклятые механизмы. Поверь мне, за столько времени беспрерывной работы даже любимое дело может полностью осточертеть.
   Проходя через вереницу комнат, больше похожих на слабо освещённые чуланы, заросшие столетним слоем пыли, и глядя в темноту уходящих в никуда боковых проходов, воин недоумевал, каковы же истинные размеры скрытого под Крепостью подземелья - и какую часть его успел оприходовать маленький изобретатель? Кто знает, на сколько уровней вверх и вниз простираются его механизмы... и ведь что точно известно, отсюда можно выбраться наружу, по крайней мере, по одному тайному ходу, выходящему из земли в миле от стен замка.
   - Но прямо сейчас, - заметил гном, отворяя последнюю дверь на их пути, - в первую очередь, я хочу быть Гробнаром-другом.
   Усадив гостя за стол, накрытый вышитой скатертью с угловатым рисунком, чем-то напоминающим дварфийские руны, мастер на все руки поставил перед ним кувшин с пенящимся напитком, только что с ледника, а по сторонам от него разложил всевозможные сладости. Из прикреплённого к стене ларца, словно по волшебству, появились печатные пряники, ватрушки с творогом и с вишней, маленькие печёные корочки хлеба в сладком винном соусе, и тающая на губах яблочная пастила. И, словно всего этого было мало, стоило кувшину опустеть, как Гробнар снял с огня и выставил на стол железную мензурку с удивительным напитком, сваренным из каких-то чудодейственных зерён, от одного запаха которого настроение Келгара тут же скакнуло вверх.
   - Вот это, я понимаю, гостеприимство! - богатырским басом воскликнул он, поглощая щедрые яства и починая второй... а может, и третий кувшин. - От этих, наверху, попробуй, лишнего стакана воды добейся! Это то, в чём только подземные жители знают толк. Никогда нельзя экономить на пире и выпивке!
   - Тебе стоило бы почаще спускаться сюда, - подтвердил хозяин дома, тоже прихвативший какую-то корочку, но постоянно мечущийся с нею вокруг стола, не будучи в состоянии усидеть на месте. - Здесь тебе всегда будут рады, уж поверь! О. О! Погоди-погоди! Сейчас такое начнётся!
   Свет полуденного солнца, проникнув в подземелье через длинную цепочку линз и серебряных зеркал, пролился на сплошную каменную стену - и раскрасил её всеми цветами яркого летнего луга. Гробнар в восхищении разинул рот, затем, спохватившись, притушил свечи, оставив лишь догорающее пламя в камине, и уселся в кресле, наблюдая за чудесным изображением, переливающимся волнами, как живые цветы под дуновением ветра.
   - Я часто прихожу сюда, посидеть в одиночестве и насладиться красотой искусства, - признался он, доставая из нагрудного кармана длинную трубку и набивая её душистым табаком. - Здесь очень спокойно. Вдалеке от людей, от шума живущей полной жизнью Крепости. Создаёт хорошее, лирическое настроение. Здесь я творю что-то особенное, что требует тщательного размышления. То, что не может родиться само собой, экспромтом, посреди веселящейся, требующей развлечений и зрелищ толпы.
   - Да, - довольно пробормотал Келгар, затягиваясь собственной трубкой. После обильного угощения его неудержимо клонило в сон, и он, развалившись в резном кресле, был готов ко всему относиться очень по-философски. - Однако, послушай, ты просто обязан как-нибудь отправиться со мной в залы моего рода. Там я покажу тебе, какие бывают настоящие дварфийские пиры. Никаких этих твоих сластей, только с любовью приготовленное игристое вино и лучшие куски мяса горных баранов. Поджаренные на таком, о-очень медленном огне, приправленные секретными травами, тайну которых наши женщины передают своим дочерям из поколения в... поколение... И так до тех пор, пока оно не запечётся до такой, ну просто восхитительной розовой корочки. Стоит тебе один раз такое попробовать, и больше никогда в жизни ты никакого другого мяса в рот не возьмёшь!
   Будь воин в здравом состоянии рассудка, он бы рассвирепел и самого себя навеки предателем проклял от одной мысли о том, чтобы разделить тайную трапезу с гномом. Но волшебная обстановка так задобрила его, что когда Гробнар тихо ответил: "Уверен, это станет... невероятным приключением", лишь довольно кивнул и расслабился на спинке кресла. После они ещё долго сидели, наблюдая за меняющимися в проекторе изображениями, и обсуждали различные тонкости кухни Подземья вообще и варки эля в частности. Келгар, однако, в пух и прах раскритиковал поверхностные познания своего товарища, и заставил того признать, что гномы никогда как пивовары не славились, и это дело лучше оставить его признанным мастерам.
   - Ну, расскажи же мне какие-нибудь тайны! - поскорее сменил тему маленький механик, почувствовав, что забрёл на чужую для себя территорию. - Мальчишки передали мне, что тебя впервые допустили на совещание внутреннего круга. Эти сорванцы всюду проникают, и всё слышат, можешь в это поверить? Так что же вы обсуждали? Было что-нибудь, из чего я мог бы сложить песню?
   Дварф только угрюмо промычал, слишком разленившийся, чтобы думать о делах.
   - По Крепости бродит столько удивительных слухов о том, что происходит там, за закрытыми дверями, - никак не унимался гном, разливая по кружкам последнюю порцию горячего напитка. - Правду ли говорят, что у Касавира изумительный баритон, но он так скромен, что не позволяет никому это услышать? И только изредка, среди своих самых доверенных товарищей, он позволяет себе запеть?
   Воин довольно усмехнулся, представляя себе смущающегося Касавира - но в остальном промолчал.
   - Давай же, Келгар, ты ведь единственный, кто может приоткрыть для нас завесу тайны! Правду говорят, что Сэнд подмешивает какие-то свои зелья в солдатский общий котёл, просто чтобы наблюдать потом, что из этого получится?
   - Хм. С него станется...
   - А правду ли говорят, что Кара была с самого детства тайно помолвлена с сером Ниваллем? И недавно он инкогнито приезжал сюда, в Крепость, а она переодевалась в простую крестьянскую рубашку и выходила в рощу на опушке леса, чтобы встретиться с ним?...
   - Да послушай ты, не для того они собирались, чтобы раскрывать мне какие-то страшные тайны! - взбеленился боец, нехотя поднимаясь с места и грозя ему кулаком, хотя и нетвёрдо стоя на ногах. - Что, по-твоему, внутренний круг - это сборище сварливых старушенций, собирающихся промыть друг другу косточки, да посплетничать о соседях!?
   Качнувшись, он кое-как уселся обратно в кресло, недоумённо пробурчав, когда оно попыталось из-под него выскользнуть.
   - Прости... Прости, Келгарушка! - залепетал гном, распахивая ещё шире свои и без того огромные глаза. - Дурацкое любопытство попутало! Ты же знаешь, вечно у меня из-за него неприятности. Взять хотя бы позавчера...
   - Ох, перестань уже, я тебя умоляю...
   - Послушай, я ведь так и забыл спросить, за чем ты пришёл! Так увлёкся этими разговорами, что последние остатки совести растерял. Всё о себе, да о себе, так недолго и в полном одиночестве остаться! Помню, путешествовал я как-то с одной группой странствующих наёмников. Просыпаюсь утром - а меня бросили одного посреди пустыни! все мои товарищи исчезли, а я даже не сразу... Нет! Стоп. Хватит! - механик задорно рассмеялся, так что даже скатился с кресла. - Проси, чего хочешь! Я всё для тебя сделаю!
   - Всё, говоришь? - задумчиво переспросил Келгар. Его мысли сейчас были заняты одним лишь данным ему заданием, не дававшем ему подумать ни о чём другом. Мысленно он уже проклял Касавира за ту ответственность, которую паладин в нём поселил. - Ну, дьявол! Извини, малыш, но если ты не придумал, как мне прыгать с крыши на крышу, как горная козочка, ничего другого мне в голову не приходит.
   Гробнар захлопал глазами, словно какая-то сова. Затем яростно протёр их пальцами, размазывая грязь по лицу, и снова попытался проморгаться.
   - Друг, - ответил он восторженно, весь дрожа от нетерпения, - я придумал для тебя кое-что получше.
   Мгновение спустя он уже снова тащил еле-еле способного упираться дварфа через всю анфиладу заброшенных комнат, по заплетённым паутиной лестницам, где уже полвека никто не ходил, и шатким деревянным мосткам, скрипящим и разваливающимся под их ногами. Развилка за развилкой, он каким-то шестым чувством избегал коридоров, которые в результате многочисленных перестроек превратились в тупики, прекрасно ориентируясь в огромном подземном лабиринте несмотря на царящую вокруг кромешную тьму.
   - Самым трудным было даже не придать этой штуке летучесть, - попутно объяснял он, не обращая внимания на то, что запинающийся о каждый угол товарищ его совсем не слушает, занятый проклятьями. - В конце концов, это довольно распространённое магическое свойство. У любого дроу из благородного Дома есть медальон, позволяющий левитировать в воздухе сколь угодно долго...
   - Проклятые почитатели демонов... Возлёгшие с чертями отродья мрака, обрушь Морадин на их головы своды их же городов! Ты что ещё удумал? Я в жизни не дотронусь ни до чего, сделанного их костлявыми чёрными руками!
   - Нет-нет-нет-нет-нет! Конечно, было бы чудесно изучить один из их волшебных артефактов, но добыть их совсем не просто. А моего мастерства ещё недостаточно, чтобы повторить такой эффект, - Гробнар жалостливо вздохнул, грустно улыбаясь. - Приходится довольствоваться малым. Мои чары помогут оторвать тебя от земли, но полётом будет совершенно невозможно управлять! Без опоры, тебе останется только болтаться в воздухе, и каждое движение только ещё больше будет закручивать тебя, пока ты совершенно не перестанешь понимать, в какой стороне пол и потолок...
   - Эй! Мы так не договаривались! - воин попытался вырвать свою руку, но маленький выдумщик вцепился в него, как клещ, и не отставал, даже когда его самого потащило по полу. - Чтобы настоящий дварф висел вниз головой, болтая ногами в воздухе? Ты что, насмехаешься надо мной!? Ну уж нет. Ноги должны крепко стоять на земле, или тебя собьют и уложат на неё целиком. Где ты видел, чтобы дварфы парили по воздуху, как птицы какие-то?
   - Ох, в этом-то и всё дело! Но не волнуйся, я нашёл прекрасное решение. Такое, которое перевернёт весь Фаэрун! Да, пока что механизм очень дорогой, и существует лишь в единственном экземпляре, но я уже веду работу над тем, чтобы облегчить и упростить его. Это непременно заткнёт за пояс всех лантанских мастеров, вот увидишь! А, не могу дождаться, когда же я наконец смогу показать всем его в действии!
   Гробнар привёл своего гостя в небольшую круглую комнатку, больше напоминающую колодец, потолок которой терялся где-то во тьме наверху. Подскочив на специальную подставку, он потянул за тяжёлую, свисающую сверху цепь - и на комнату пролились лучи солнца, заглядывающие сквозь расходящиеся в стороны, громко лязгающие стальные пластины.
   Коротышка стянул парусину, которой был незаметно укрыт предмет в центре залы, и взору Келгара предстала ужасающая конструкция из острых зубчатых колёс, словно с корнем вырванные внутренности какого-то большого механизма. Больше всего она походила на машину для четвертования, судя по тому, что внутрь неё, между всех этих шипов и шестерёнок, как раз поместился бы некрупный человек - но, к счастью, тёмные пятна, покрывающие её блестящую поверхность, были всего лишь машинным маслом.
   Тем временем, Гробнар уже расстегнул завязанные узлом ремни на груди конструкции, и несколькими нажатиями рычага приподнял её над полом.
   - Давай же, - нетерпеливо попросил он, - попробуй одеть его! Тебе ещё предстоит долго тренироваться, если ты хочешь научиться хорошо им владеть, так что лучше начать как можно раньше!
   В голове Келгара от свежего воздуха уже немного прояснилось, и он смотрел на пытливого изобретателя с большим сомнением.
   - Скажи хотя бы, что ты уже испытывал эту адскую штуковину. Она ведь не улетит вместе со мной на другой конец Фаэруна?
   - О, нет, что ты, никакой опасности. Конечно, техника новая и ещё не испытанная... сам знаешь, у меня так мало времени, совсем ни на что не хватает... но, в случае любой поломки, ты всегда можешь вручную прервать полёт и мягко приземлиться!
   - Ну всё, гном, довольно, - резко оборвал его воин, встряхивая головой. - Может, было и весело, но пора и честь знать.
   - Келгар!
   Гробнар недоумённо наблюдал, как дварф небрежно накидывает смятое полотно на его летучую машину, разворачивается и уходит, не разбирая дороги. И когда маленький механик подбежал к нему, быстро перебирая ножками, и умоляюще заглянул в глаза, дёргая за рукав - это совсем не помогло.
   - Если ты думаешь, что я полезу туда, то шиш. И тебе не позволю. Ха! И что тебе не нравится в том, чтобы иметь твёрдую землю под ногами? Понять не могу, как ты можешь так восторгаться этим страшной, бездонной пропастью в небе. Там же совсем не за что удержаться!
   Гном вновь обогнал его, удручённо вздыхая. Заступив путь товарищу, он принялся шарить по бесчисленным карманам своего комбинезона, среди гвоздиков, стекляшек и покрытых убористым почерком обрывков бумаги, пока наконец не извлёк то, что искал.
   - Этот томик мне дала Нишка, - горделиво объяснил он, не глядя перелистывая страницы. - Сказала, что я совершенно не умею договариваться с людьми, настолько, что ей даже пришлось сжалиться и спасать меня. Сказать по правде, я и не думал, что выпадет шанс им когда-нибудь воспользоваться, - тут он пожал плечами, беспечно улыбаясь. - Но, с другой стороны, не пропадать же стараниям!
   Выйдя в круг света и старательно прокашлявшись, гном принял вдохновлённую позу и произнёс низким, совершенно серьёзным голосом:
   - Эта тяжкая жизнь, детка, бьёт нас когда и как захочет. Идём со мной, и, по крайней мере, у тебя будет шанс приятно провести один ближайший вечер.
   Келгар напыжился так, что его щёки чуть не лопнули, а сам он схватился руками за стены. чтобы не упасть. Громогласный хохот раскатился по подземельям, пугая заблудившихся крыс и паучков, загоняя их обратно в щели.
   - Ха! Славная, славная девочка, хотя и с рогами, - довольно объявил он, поглаживая подрагивающую от смеха бороду. - О, она знает, как доставить удовольствие старому воину!
   - Нет, очевидно, здесь какая-то ошибка, - бормотал Гробнар, облизывая палец и упорно листая страницы книги. - О! Ну конечно. В полутьме я открыл совсем не тот раздел.
   На этот раз поз он не принимал и драматических пауз не выдерживал, опасаясь, что сумерки снова обманут его - просто зачитал несколько строк с открытой страницы.
   - Как ты можешь считать себя воином, если пасуешь перед первым же испытанием? Неужели когда-либо раньше боль, страх или здравый смысл останавливали тебя? Если так, то ты никакой не воин, а просто маленькая заплаканная девочка, которая просится на ручки к маме!
   Дварф насупился, глядя на него исподлобья. Слова гнома ему не нравились, но он вовсе не собирался этого признавать.
   - Ты думаешь, какая-то книжка заставит меня передумать? Это даже не смешно. Я вообще не понимаю, зачем я стою здесь и слушаю...
   - Значит, вот как? - Гробнар, как всегда, не обращал внимания ни на что вокруг, когда декларировал. - Ты просто уйдёшь и сдашься? Ничего удивительного. Прямо как когда ты ушёл, бросив свой народ.
   - Что!!?
   - Ты просто жалок. Огромный, как боров, а внутри пусто, как у глиняного болванчика. Расхаживаешь важно, как настоящий король, только вот корону на пустую голову не надевают!
   - Да ты что о себе возомнил, крысёныш!? - вырвалось у Келгара, когда он схватил жалобно ойкнувшего коротышку и встряхнул его, основательно помяв. - Ты же на святое покушаешься! Я сейчас... мы сейчас выйдем с тобой, и я тебе покажу, как развлекаются великаны в горах <как там их>! Очень весёлая игра, называется, кто дальше швырнёт гномика!
   - Я очень, очень страшно извиняюсь, мастер дварф, - заикаясь, пролепетал Гробнар, глядя на него совершенно бесстыжими глазами, - но вы мне не даёте зачитать ответ.
   Боец подавился собственными словами, замерев на месте, только разочарованно хмыкая и вздыхая. Поставив малыша на место, он заходил вокруг, рыча и изредка тихо посмеиваясь.
   - Ха! Да ты просто не в состоянии осознать моего величия. Наверное, с высоты твоего роста только и можно разглядеть, что коленки, - весело ухмыльнулся он, дружески подмигнув.
   - Всё, что я вижу, так это большого ребёнка, который так и не выбрался из детских сказок, - исправно ответил его соперник.
   - Ха! Приманка для стрел!
   - Пивное брюхо.
   - Рюкзак на ножках!
   - Чурбан дубовый.
   - Да от тебя у всех уши вянут! Тебе нужно было стать охотником. От первых же звуков твоего голоса даже кровожадные звери задрыхнут!
   - Что? Минутку.
   Гробнар задумчиво уставился в свою книжку, пытаясь что-то там выискать. Дварф одобрительно закивал, с интересом заглядывая ему через плечо.
   - Да, да, расскажи, что она на такое может ответить!
   - Боюсь, - гном беспомощно развёл руками, - что тут такого ответа не предусмотрено.
   - Ха! Ну, конечно! Чего ещё ожидать от маленькой жалкой книжонки!
   Келгар весело уставился на него, уперев руки в боки.
   - А знаешь, что? Давай сюда этот твой аппарат. Опробую его в деле. Только не говори ничего! Сказал, что опробую, значит, опробую. Потому что так надо!
   Воин развернулся и потопал в круглую комнату, а коварный коротышка захлопнул книгу, довольно ухмыляясь, и на радостях расцеловал её. Приплясывая на одной ноге, он поспешил за своим товарищем, занявшись застёгиванием бесчисленных пряжек и объяснением техники безопасности, от которой тот безразлично отмахивался...
   Уже вскоре в неприметном уголке двора из-под земли ударил яркий луч света, и послышалось жужжание мотора.

   4. Вечер. Боль и слабое утешение. Привидения и панталончики.

   Во дворе Крепости разлилась большая лужа, полная талой воды. Схваченная тонким ледком после ночных заморозок, к вечеру она уже оттаяла и была вся покрыта кругами от накрапывающего дождя. Касавир, как только у него дошли до этого руки, уже распорядился её засыпать, чтобы вечная слякоть не мешала проходу и не мочила честным людям ноги. Но пока что всем строителям и без того хватало срочной работы, и лужу прочно оккупировали утки, живущие в саду у Элани. Соскучившиеся по открытой воде, птицы заполонили всю поверхность лужи, жадно глотая грязную воду вместе с тиной и бегающими по ней длинноногими водомерками. Уточки ныряли, погружаясь в мелкую лужу до самого дна, истово бросались вперёд и снова ныряли, весело подёргивая в воздухе хвостиками. Они словно никак не могли насладиться своим купанием, не нарадуясь, что наконец-то им всем не нужно грудиться у маленькой кормушки с нагретой Элани водой.
   Фигура в бесцветно-грязном плаще с капюшоном стояла неподалёку от них, прячась от дождя под козырьком крыши. Рядом с ней сидела маленькая серая кошка, сосредоточенно наблюдающая за копошащимися в луже птицами. Впрочем, со стороны казалось, что она просто смотрит на дождь, грустным скучающим взглядом наблюдая за каплями, разбивающимися прямо в одном шажке от её мордочки. Вот она оглянулась, оценивая укрытую серым плащом фигуру.
   Уже успевшая продрогнуть от промозглой, холодной непогоды, Нишка столь же жадно вгрызалась острыми зубками в позаимствованную на кухне сладкую ватрушку. Бросая крошки уткам, она недоумевала, как они могут с такой радостью плескаться в ледяной воде, кое-где ещё покрытой белой корочкой. Но ещё больше она недоумевала... что она сама здесь делает.
   Что изменилось с тех пор, как она побиралась на дорогах, совсем недалеко отсюда, голодная и забитая, преследуемая солдатами и местными бандитами, часто даже действующими сообща? С одной стороны, сменилось так много. А с другой, кажется, она до сих пор топчется на месте.
   Когда Рейтер привёл её в Крепость, он пообещал, что больше ей никогда не придётся воровать еду. И это было словно откровение для её уставшего, измученного сердца. Почти целую неделю ей было хорошо, как никогда... она болталась по окрестностям, играла с резвящимися щенками и ни-че-го не делала.
   А что потом?
   Разве она была из тех самовлюблённых дворянских сыночков, которые развлекаются, по современной моде, одевая чёрные полумаски с демоническими рожками и по ночам разгуливая по городу в развевающихся чёрных плащах, как сама ночь? Этим недорослям всё очень нравится первые несколько дней - до тех пор, пока кто-то на улицах не сделает им больно. И, открыв глаза, они поймут, что работа эта совсем не радужная, и никакого веселья не приносит. Только боль... уродство... страх.
   Нет. Она не такая.
   Ей всегда было страшно. До жути страшно, когда она пыталась пробраться в кладовую в приюте при монастыре Хелма, где её воспитывали, забитая, и всегда, до рези в животе голодная. Чуть меньше - когда она, босоногая оборванка, отбивала тянущиеся руки уличных мальчишек, рыча и отплёвываясь, как маленький зверёк - и стараясь при этом незаметно сорвать у них с пояса маленькие мешочки с мелочью. Уже совсем почти не страшно - когда она пыталась вырваться, сбежать из этой клетки, забрав с собой как можно больше... как можно сильнее навредив им, тем единственным способом, которым она могла.
   Потому что каждый шаг на этом пути был проложен через боль. Жрецы, бдительные и жестокие, как сам их бог-стражник, каждый раз ловили и нещадно лупили её, не обращая внимания на крики маленькой девочки - чтобы снова бросить её в карцер, в холодную каменную коробку, на хлеб и воду! Уличные разбойники, замечая её неловкие попытки поживиться за их счёт, буквально зверели и впадали в ярость. Они оттаскивали её за волосы, прижимали лицом к грязным, обдирающим кожу камням мостовой и отдавливали ей пальцы. Раз за разом, снова и снова. Она злилась на себя, но ничего не могла поделать - глупые пальчики вновь подводили её, и ломались, и она выла от боли, и плакала - а шайка смеялась, и обзывала её, и говорила, раз она живёт у жрецов, всё равно те её вылечат!
   Человек, как и тифлинг - такая интересная штука... он так много может выдержать, что ты и не поверишь...
   И она бежала оттуда. Зубами перегрызала путы, забирала всё, что могла найти, и в который раз бросалась вон из дому. И каждый раз её догоняли и ловили, загоняли в угол, вязали и несли обратно. Те люди, которых она просила о помощи, сколь бы осторожно она не подбиралась к ним - лишь гнали её, и наводили на её след погоню. Молва о малолетней преступнице, воровке с кровью дьявола в жилах, распространилась далеко...
   Она уже почти забыла о том времени. Боль с годами притупилась и угасла. Она научилась прятаться. Научилась проникать за самую лучшую защиту и забирать то, что ей нужно. Даже научилась причинять боль тем, кто хотел ей навредить или обидеть.
   Но каждая неудача заново пробуждала эти ощущения. Боль в сломанных, неправильно сросшихся пальцах. Как-то раз один из жрецов заметил ей, мимоходом, что было бы гораздо лучше для всех, потеряй она свою уникальную способность забираться по уши в неприятности. Вот и... Она, своим детским разумом, даже не сразу догадалась, что случилось. Почему так сильно болит уже вылеченная рука, от каждого прикосновения...
   И когда она, стискивая зубы, клала пальцы на дверной косяк, она представляла себе, что это его рука. Холёная, морщинистая, гладкая и вспухшая, пахнущая ладаном с тоненькой примесью гниения. Это придало ей небывалой решимости...
   Такова была её воровская школа.
   В Крепости она снова ощутила это - совершенно неожиданно для себя. Когда их окружили демоны в склепе того древнего, дряхлого аристократа-ловеласа - она боролась, клыками вгрызалась во врагов, но не сдавалась. Когда их пытали в застенках замка Невер - она кричала и крыла своих мучителей самыми отборными проклятьями, но не сдавалась. А сейчас, когда, кажется, всё наконец-то успокоилось... когда наступило краткое мирное время, и можно было бы забыть обо всём - девушка сразу струсила. Перепугалась, как младенец. Она вдруг ясно ощутила на себе перекрещённые взгляды всех обитателей Крепости. Куда бы она не пошла, их глаза следили за ней, осуждающие, выпытывающие... И она потеряла себя.
   Вот она спускается во внутренний двор из-за стен замка, пропуская мимо себя мастеров, волокущих какие-то балки - только что она была в порядке, совершенно спокойна, даже не обращала внимания на их скошенные в её сторону глаза... Очнулась она уже, скорчившись за прилавком в мастерской оружейника, бездумно перебирая горстку его метательных кинжалов. Другой раз, она со скучающим безучастным видом выслушивала наставления Каны. Пронизывающий взгляд воительницы с востока строго скользнул по ней, словно видя насквозь, замечая каждую мелкую неискренность, каждый проступок - но воровка только рассмеялась ей в лицо, притворно хватаясь за сердце, будто её поразил дурной сглаз. Внутри же - девушку пронзил жуткий холод, когда она осознала, что между её пальцами скользит золотая цепочка с насаженным на неё молодым полумесяцем. Она совершенно не помнила, когда успела стащить маленький талисман кастеляна - только её пальчики до сих пор переживали мягкие прикосновения ткани её кармана, быстрое, давно заученное до рефлексов движение и приятную тяжесть зажатого в кулачке трофея.
   Она чувствовала - всю их ненависть и раздражение на неё, растущие с каждым днём. И она инстинктивно начала бороться с враждебными чувствами - так, как боролась с самого детства. Зубами вырывая себе победу. Забирая себе их вещички, воровка незаметно торжествовала над всеми своими обидчиками.
   Ей нужно было взять себя в руки. Нужно было вернуть контроль...
   ... ведь не годится, в конце-то концов, чтобы она обратилась в одержимую одним лишь воровством карикатурную клептоманку?
   Кошка сердито зашипела, когда с крыши на неё пролилось целое ведро воды - вскочила, шерсть на ней вся встала дыбом, и она юркнула в приоткрытое окно.
   Плеснув на лицо ледяной водой, девушка встряхнула плечами и покрепче сжала себя в руках, пытаясь удержать внутри остатки тепла. Потянувшись изо всех сил, она натянула поглубже капюшон плаща и ухватилась за опорную балку крыши, подтягиваясь и забрасывая своё маленькое, худое тело на козырёк. Осторожно, на мысках пробежав по мокрой черепице, она приникла к коньку, превратившись в бесшумную, неразличимую тень возле печной трубы.
   Нишка улыбнулась. Робко, еле-еле приподняв уголки обветренных губ. Страх уже отступал. Когда она шла на дело... Когда в любой момент была готова метнуться в сторону, уходя от небрежно брошенного огненного шара... Когда за каждым углом можно было ожидать ловушку... Она была спокойна. Она знала, на что идёт, и была готова. Она сама решала свою судьбу...
   Всё потонуло в тумане забвения, когда она бесстрашно шагнула за край крыши...

* * *

   Ночь спустилась на крыши Крепости, укутывая её чёрным одеялом. От нагревшейся мокрой земли поднимался пар, застывая призрачными белыми облаками в холодном воздухе. Неслышно шелестели в полях прямо за воротами мириады цикад, словно тихий шёпот на границе сознания. О чём-то перекрикивались вдали сторожевые посты на стенах. Забрехала дурная собака, и за ней тут же подхватили все остальные, разнося лай по всему двору, от края до края. Вдруг резкий, злобный вой оборвал их глупый разговор. Это Карнвир вновь напоминал, кто тут вожак стаи. Остальные псы мгновенно умолкли, забиваясь в свои конуры с поджатыми хвостами.
   Весь внутренний двор Крепости светился огнями, будто пытаясь сойти за самые богатые торговые кварталы Глубоководья. На фоне тёмных ночных сумерек огоньки факелов казались чьими-то тёплыми глазами, следящими за тобой. Но Нишка не обманывала себя. Если один из этих сотен глаз поймает её, девушке несдобровать.
   Она прижалась к мокрой черепице, перегибаясь через край и наблюдая за собравшимися внизу солдатами. Те весело буянили, уже успев приложиться к греющемуся на костре чану с пряным грогом, и теперь, подбадривая друг друга и напускно храбрясь, обсуждали самые очевидные достоинства леди кастеляна. При этом каждый пытался превзойти другого в отчаянном бахвальстве! Даже Нишка порой вся краснела, как маков цвет, смущённо отводя глаза от того, какой расписывали строгую командиршу нерадивые подчинённые. Определённо, от каждого её сердитого слова их воображение только больше разыгрывалось! Ох, если бы только кто-то их них проговорился, посмел высказать такое прямо на плацу, во время тренировок... До самой смерти бы неловко ходил, вот!
   Заслышав сердитый окрик командира, ополченцы вмиг засуетились, засыпая костёр землёй и пряча выпивку в щель в стене здания. Это укромное место, втиснувшееся между внутренней стеной Крепости и разрушенным храмом, было чем-то вроде всем известной тайны. Нашедшие свободную минутку солдаты прятались здесь от своего сержанта, а тот позволял им отдохнуть без присмотра, делая вид, что всё в порядке - пока они не перегибали палку.
   Когда один из них, так растерянно и жалобно озираясь, запрыгал вокруг костра в одном сапоге, без штанов, отчаянно разыскивая свой шлем, девушка даже тихо улыбнулась. Подцепив его медную каску кончиком хвоста, она закусила губу и, осторожно, принялась вытягивать верёвку, на которой уже повисли оставленные им без присмотра форменные штаны. Наблюдать за тем, как солдат скачет на одной ноге, в одной лишь нательной рубашке, рискуя в любой момент свалиться в горячие угли голым задом, было очень весело... очень... Но если зашуршит тянущаяся сквозь кулак верёвка, если груз качнётся чуть сильнее и лязгнет, задев за стену... если ополченец просто поднимет глаза, разглядит в отсветах погасшего костра её ползущий вверх улов... Она знала, что так и умрёт, с застывшей навсегда на губах улыбкой. Столько стражи нагнали сегодня на крыши... и все они словно всерьёз решили покончить раз и навсегда с её похождениями...
   Девушка облегчённо выдохнула, дотягиваясь наконец до похищенной одежды и прижимая её к груди, переворачиваясь на спину. Но, чуть только принюхавшись к аромату в воздухе, тут же широко распахнула глаза, с отвращением отбрасывая её прочь, в кучу к остальной похищенной форме. Хулиганство, подумалось ей. Какие мелочи. И ради этого она тут рискует жизнью и своим домом?
   Но это было необходимо. Всё шло по плану. И теперь... она оглянулась на темнеющий садик в боковой стороне крепостного двора, из которого взлетела стайка вспугнутых птиц. Среди голых крон деревьев не было видно ни единого огонька факела, туда не ходил ни один стражник, кроме отлучающихся по нужде. И как раз над ним чернело открытое окно в стене замка... её окно. На такой высоте, что, кажется - туда невозможно забраться обычному человеку. Но на все проблемы есть свои маленькие хитрости, верно?

* * *

   В своём полном латном доспехе Келгар больше походил на маленькую грозную боевую машину. Мрачно сложив руки за спиной, дварф взбирался на очередной пост стражи, уже седьмой из посещённых им за эту ночь. Зайдя в освещённый факелами круг, он увидел, как пожилой смуглый сержант распекает ну очень пристыженного ополченца, застывшего перед ним в форме явно с чужого плеча.
   Воин тяжко вздохнул. Порой, эти несчётные проблемы, тянущиеся следом за доверенной ему маленькой армией, напрочь убивали в нём всё желание командовать ещё хоть чем-либо в своей жизни. Он только недоумевал, как это легендарные дварфийские вожди, о которых он столько слышал историй и на которых так хотел равняться, умудрились найти время, чтобы совершить все свои подвиги - среди всей этой волокиты!
   - Ну, что ещё у вас случилось? - всё-таки, лучше сразу с этим разобраться. Потом всё равно достанут с вопросами...
   Сержант, по виду уроженец далёкого Шу, с наголо выбритой головой и аккуратно расчёсанной бородкой, приветствовал его хитренькой улыбкой.
   - Мастер, вот этот человек, младший подегерь Степки, утверждает, что встретился лицом к лицу с тем самым таинственным вором, проникшим в Крепость. Утверждает, что вор похитил его форму и шлем, и скрылся в темноте так же быстро, как и появился.
   - Но, ваш-бродь! Я вовсе не это вам рассказывал! - в голосе бойца чувствовалось явное отчаянье. Похоже, личное пристальное внимание командира грозило для него чем-то серьёзным...
   Шу скривился в коварной ухмылке, неспешно, развалистой походкой подбираясь ближе к своей жертве.
   - Перечишь своему командиру, а, Степки? Повтори же, в точности, что ты рассказал мне. Кого ты видел?
   Солдат совсем потупил глаза.
   - Привидение, ваш-бродь...
   - И мы все оценили твоё чувство юмора.
   Келгар, которому уже надоела эта перебранка, резким жестом остановил сержанта, строго оглядывая виновника этого переполоха. И почему этот салага-адьютантик не может заниматься всеми этими обходами и инспекциями? - подумал он. Разбирается же он со всеми остальными делами... Мне нужно быть там, в первых рядах, в гуще боя, а не здесь... протирать штаны вместе с такими же бездельниками.
   - Что же ты на самом деле видел, солдат?
   - Не могу знать, ваш-бродь!
   - А голова тебе на что?
   - Не могу знать, ваш-бродь!!!
   - Надо отвечать: шлем носить, ваше благородие, - тихо усмехнулся себе в бороду сержант. - Хотя, ты же и в этом не преуспеваешь...
   Дварф зловеще усмехнулся, разминая кулаки.
   - Значит, кто-то у вас под носом похищает форменный плащ, и пробирается к замку, а вы и в ус не дуете? Ха! Хороши, стражнички ещё называются!
   - Но, мастер... вражескому шпиону было бы бессмысленно пытаться сойти за одного из нас. Я знаю всех своих солдат в лицо...
   - А вот этого? - Келгар ткнул пальцем в сторону одного из бойцов, наблюдавшего за внутренним двором с крыши. - В темноте, издалека, да ещё со спины? Врёшь. Тут целая армия прокрасться сможет, и вы с вашими жалкими факелами ничего не сможете сделать!
   Шу мрачно склонил голову. Он всё ещё не верил, что в россказнях солдата было хотя бы зерно правды... но не он здесь командовал. Его жизнь была сейчас, как ни жаль, целиком и полностью во власти этого бешеного дварфа. Он будет не первым, кто падёт жертвой самодурства тиранов... Тихо выдохнув, он собрался с духом, чтобы достойно исполнить навязанную ему роль.
   - Я был неправ, мастер. Из-за меня врагу удалось проникнуть за нашу оборону. Вина целиком на мне, и я должен понести наказание.
   - Ха-ха-ха! - дварф только хлопнул его... по спине, не обращая внимания на всю серьёзность момента. - Понесёшь, когда проставишься этому бравому солдату после дежурства. Сегодня таверна открыта всю ночь! И чтоб до утра не смели оттуда и носа высунуть!
   Старый сержант только головой покачал в недоумении. Так это был не повод для озверевшего командира внезапно расправиться со своим подчинённым? Он до сих пор не понимал этих людей с Запада. Когда Идущая по Пути Меча пригласила его следовать за ней, в эту цитадель, она предупреждала, конечно, чтобы он не лез со своим уставом в чужой монастырь. Но они всё равно превзошли все его ожидания. Пытаться понять их намерения было всё равно, что искать чёрного хомячка в корзине со змеями.
   - Тогда, прикажете трубить тревогу, мастер?
   Келгар представил, как вся огромная армия Серых плащей ручьями стекается к нему, хлопая глазами спросонья. В таком беспорядке ему никогда не удастся не то, что приблизиться вплотную к врагу - просто заставить всю эту толпу организованно ловить его и то будет достижением, вне зависимости от успеха всей операции.
   - Зачем же? Не будем давать ему знать, что он обнаружен. Известите все отряды, но по-тихому. Пусть остаются на своих местах и в оба глаза высматривают любое подозрительное движение.
   Шагнув к краю крыши, Келгар с огнём в глазах ударил по магической руне у себя на поясе, отозвавшейся довольным утробным урчанием.
   - Я сам займусь этим зарвавшимся шпионом!

* * *

   Нишка незаметной тенью скользнула по земле, издав не больше шума, чем порыв ветерка, разметающий сухие листья. Вот она прильнула спиной к скрученному, выгнутому как варварский трон стволу огромного бука - и слилась с ним, полностью исчезая из виду. Навострёнными ушками она слышала, как под обгоревшей корой, почерневшей в разрушившем старую Крепость пожаре, щёлкают и грызутся жучки, как подрагивают и скрипят под ударами ветра голые ветви, только недавно покрывшиеся новыми почками... В остальном же в тёмном ночном саду царила дивная тишина, в которой всё живое затаилось в ожидании утра.
   Высунув носик из-за ствола, чтобы бежать дальше, она упёрлась взглядом в разбросанные по земле перья. Разум вскричал об опасности ещё до того, как она успела что-либо осознать, до того, как заметила невдалеке распростёртое маленькое тельце с неестественно вывернутой длинной шеей. До того, как увидела дальше по земле целую лужу крови, в которой тонули ещё две мёртвые утки... подёргивающие лапками в воздухе, словно всё ещё наслаждающиеся купанием, в ужасном подражании тем живым, весёлым птицам, за которыми она так недавно наблюдала...
   ... а за ними - безмятежно мурлыкающую что-то Элани с окровавленным серпом в руках, командным свистом подзывающую к себе очередную уточку, чтобы спокойным, уверенным движением свернуть ей шейку.
   Воровка мигом юркнула обратно в укрытие, натягивая на лицо шейный платок. Друидка, конечно, не в зверином обличье сейчас, но её обоняние всё равно не хуже, чем у гончей. Единственная надежда была на ветер, пока что относящий её запах в сторону...
   Проскользнув мимо Элани, когда та понесла зарезанную птицу на кухню, Нишка прокралась к себе под окно, подобрала с земли и метко швырнула в него камешек. Ударившись о наполовину высунутую из окна жёрдочку, он сбросил её вниз - вместе с привязанной к ней верёвкой. И совсем скоро девушка уже взбиралась по завязанным узлам наверх, цепляясь носками сапог за каменную кладку стены.
   Перевалившись через оконную раму, она на миг застыла в проёме, переводя дух, закрыв собой свет звёзд - и была встречена испуганным ойканием и звуком разбивающейся глиняной кружки. С мрачной решимостью поднимая вверх глаза, медленно приспосабливающиеся к темноте, она заметила в уголке у двери хрупкую эльфийскую девушку, ещё совсем сопливую девчонку, наверное, только-только разменявшую свой третий десяток. Похоже, она прикорнула в кресле, держа в руках поднос с чашками, но появление чёрной хвостатой тени в окне выдернуло её из объятий чуткой Дрёмы.
   - Что-то не так? - невинно улыбаясь, спросила она. - Я что, окном ошиблась?
   Девочка ничего не сказала, вся дрожа мелкой дрожью и пытаясь резво собрать с пола разлетевшиеся осколки. Порезавшись, в конце концов, она снова ойкнула и поскорее облизала царапину на пальце... но, видимо, острая боль освежила ей голову, потому что она наконец-то бросила свой поднос и потянулась за стоящим на туалетном столике бронзовом колокольчиком.
   - Эй, эй, эй! Спокойно, Нинси, - воровка наконец вспомнила её имя - служанки, постоянно крутящейся возле её комнаты, хлопая огромными лебедиными глазами, всё время пытающейся как-то ей угодить. - Это же моя комната, неважно, как я вхожу сюда. Ты чего?
   - А, где вы были, ми-ми-миледи?
   Нишка смущённо улыбнулась, стягивая косынку с лица.
   - Ну, знаешь ли... я не люблю хвастаться, но только между нами... хоть и не женское это дело, но если человек возвращается домой поздней ночью, через окно, обычно это означает, что он возвращается от... ну, ты понимаешь! - она заразительно рассмеялась, всплёскивая руками.
   Девочка растерянно заморгала, складывая ладони на груди. Кажется, она искренне показывала, что ничего не поняла.
   - А, ми-миледи, почему на вас солдатский плащ?
   Надув губки, воровка смущённо завздыхала, показывая свой наилучший стыдливый румянец.
   - Неужто? Фу-фу-фу, как неудобно-то... Только подумать, что я шла в нём через всю крепость, и столько людей... Ух. Видишь ли, мы с моим... знакомым, расставались несколько в спешке, и вполне могли... кое-что перепутать.
   Тут она картинно поднесла пальчик к подбородку, задумчиво уставившись в потолок, и добавила вполголоса:
   - Интересно, на ком же сейчас мои панталончики?...
   Девочка с задыхающимся визгом вылетела из комнаты, тут же обо всём другом позабыв. Нишка, коварно хихикая, опустилась на колени и принялась собирать с пола глиняные осколки, покачивающиеся в лужице когда-то тёплого молока.
   - О, это породит легенды, - пробормотала она, тяжко вздыхая. Не избежать ей пристального внимания со стороны Касавира...
   На миг она представила, как встанет напротив него, уперев руки в боки, и с бесстрашным видом заявит ему, что это её личное дело, с кем она проводит вечера, и чтобы он, вместо того, чтобы завидовать, сам лучше бы подхватил прекрасное здоровое занятие - и смачно поцелует его. Уж это точно сметёт с его лица то бесчувственное неживое выражение, подумала она, откровенно улыбаясь...

* * *

   Размётанные по земле перья... Пятна крови на примятой жухлой траве, кровавые отпечатки босых ступней, словно цепочка рассыпавшихся бусин. Худая фигура в бесцветном мешковатом балахоне, застывшая в конце цепочки следов, спиной к нему, неподвижная, как будто уже неживая.
   Всё было ясно!
   - Беги, Элани! Я задержу его! Беги, пока можешь, и расскажи всем, как круто я надрал его костлявую...
   Эльфийка обернулась к нему, не выпуская из рук своего жуткого оружия, которое даже не попыталась отмыть от крови.
   - Зачем?
   Келгар смутился, поскребывая подбородок и неуклюже притормаживая в воздухе.
   - А тебя ничего не смущает?
   Она внимательно осмотрелась вокруг, обводя взглядом его, деревья и стены замка. Затем спокойно покачала головой.
   - Нет.
   - Ну, хорошо тогда, - проворчал дварф, убирая свой верный топор в петлю на поясе. - Послушай, а ты не видела здесь никого подозрительного? Кто-нибудь не пытался прокрасться к замку, может быть, перелезть через стены, или пробраться мимо по крышам?
   - Да, конечно. Нишка проходила мимо меня буквально только что. Не стала меня тревожить, а сразу же проскользнула в своё окно.
   - Но как же!... как ты могла упустить её!?
   Друидка непонимающе нахмурилась, впрочем, тут же отогнав эти мысли, не придавая им особого значения.
   - Она поступала по своей природе. С чего это мне перечить ей?
   Келгар только отмахнулся, уже догадавшись, что спорить тут бессмысленно.
   - К замку, говоришь? Ну, спасибочки!
   С этими словами он оттолкнулся пятками от земли и усилиями обоих пропеллеров направил себя в нужном направлении.
   Он ещё услышал, как позади него Элани недовольно сказала:
   - Разлетались тут, разбегались... Даже глубокой ночью никакого покоя. А я, между прочим, уже давно не девочка!
   Чуть не разбив в темноте нос о каменную стену, воин лишь в последний момент почувствовал возле себя огромную массу камня и поскорее затормозил. Оглядев безликую тёмную плоскость, края которой терялись вне поля зрения, он насупился и начал медленно подниматься, словно не желая надолго расставаться с твёрдой землёй.
   - Благословенный Торм, спаси и сохрани! Это же привидение!
   - И вовсе даже не похож, - угрюмо пробормотал боец, каким-то чудом уворачиваясь от брошенного из окна ночного горшка. - Глаза протри, женщина! Ты что, летающих дварфов никогда не видела?

   5. Ночь. Тени и красное вино. Первое боевое столкновение.

   - Кушайте, кушайте, родные, - пожилая кухарка ласково улыбалась, выставляя на длинный общий стол ещё пару мисок с кашей.
   - Спасибо, матушка, - ответил за всех серьёзный парень, словно старший брат, возвышающийся над остальными солдатами за столом. Нахмурившись, он ткнул в бок локтём сидящего рядом товарища. - Что надо сказать, бестолочь?
   - Спасибо! - выпалил тот громогласно, после чего преспокойно вновь уткнулся в миску, уплетая за обе щёки.
   - Маменькин сыночек, - пропел кто-то у него за спиной нарочно-писклявым голосом, и весь стол разразился дружным ржанием. Высокий тут же развернулся, но сдержал гнев, промолчав. Он знал, что для Джереми, выросшего без дома, на голодных деревенских улицах, семья - слишком больное место. Если помянуть ему это, он уже никогда не простит...
   Вместо этого, он засмеялся вместе со всеми и, подскочив. благодарно приобнял маленькую женщину, когда она снова проходила мимо его места, с лёгкостью отрывая её от пола.
   - Я не против. Мы все рады быть под Вашей заботой, матушка.
   Кухарка только удивлённо захлопала глазами, беспомощно обвисая в его руках.
   - Кушайте, служивые, - заплетающимся языком повторяла она. - Вы же будете защищать нас от страшной нечисти. Нужно хорошенько набраться сил, а не то...
   Женщина тихо всплакнула и, коротким жестом благословив их всех, ушла на кухни. Плечи у неё заметно поникли, и вся она съёжилась, не обращая внимания ни на кого вокруг, спеша замкнуться в своей каморке.
   Его любящий пожрать сосед только пожал плечами, поглощая гречневую кашу, выискивая в ней спрятанный где-то единственный жалкий кусочек... какого-то подозрительного мяса.
   - Слышь, Ленни, - проворчал он, когда его товарищ вернулся на место, - не понимаю я, чего ты над ней хлопочешь, как курица над яйцами. Стряпает она просто ужасно. Это ж надо, сподобиться испортить самую лучшую жратву в мире!
   - Ха! Кто о чём, а ты всё об единственно важном, да, Филин? - беззаботно улыбнулся тот. Но долго поулыбаться ему не дали.
   Вот моя сеструха работает у неё на кухнях, - добавил голос с другой стороны стола, - Год был такой голодный, что у нас на селе у всех животы к спинам прилипли. А старуха так загнобила бедняжку, что она каждый вечер прибегает ко мне в бараки, вся в слезах. "Кушанья господские, ты их и пальцем тронуть не смей!" А знаете, как вчера её обозвала? Да, демон её забери, я такие слова даже повторять не хочу!
   - Эй!
   - Не ты ли сам её давеча за косы так оттаскивал, что волосы клочьями летели?
   - Так я же любя... Думаешь, она мне за это сдачи не давала? Да она у меня такая боевая...
   - Эй! - гаркнул Ленни ещё громче, и так вдарил по столу, что все кружки-ложки задребезжали. - Да что вы все, белены объелись? Она же старая уже, одинокая... Всех её родных, кто ещё остался, чудища прибили. Единственному сыну, опоре последней в старости, пришлось её покинуть, к лорду в солдаты наниматься, чтобы семью прокормить. Она же на каждого из нас смотрит, а его видит! Как со своей кровиночкой обращается, а вы... Как же можно!
   Крепкий парень только хмыкнул, ни на миг не отрываясь от стола.
   - Это же не значит, что можно вот так людей травить, - заметил он вполголоса. - Я это съел, но - с отвращением.
   Высокий ополченец собирался ещё что-то добавить, как вдруг с кухонь донёсся задыхающийся женский крик... и стих так же быстро, как и начался.
   Филин был первым, кто отбросил прочь поднесённую уже ко рту ложку и вскочил, бросаясь к оставленному у двери мечу.
   - Эта нежить же сейчас все наши запасы испортит! - заорал он, запинаясь о лавку и чуть не падая, но не останавливаясь. - К оружию!
   - К оружию! - как один. подхватили все солдаты, бросаясь к стойке. Все сомнения и разногласия были в один момент отброшены, когда они всей толпой вломились на кухни, гремя тяжёлыми сапогами и ощетинившись мечами во все стороны.
   Кухарку они нашли в кладовой. Она безнадёжно рыдала, опав на колени и глядя на растекающееся по стенам и полу огромное красное пятно.
   - О, всемогущий Хоар... Меня же за такое... Никто ведь не поверит... За что же мне такое несчастье... - причитала она снова и снова одно и тоже, не обращая на них внимания. Кто-то, первым поспевшим на место, в недоумении, поднял с пола глиняный осколок - один из множества валяющихся тут же, щедро перемазанных в тёмно-алом.
   - Господское вино... должно быть, всё, что нашли в старом погребе... - объявил он, обводя всех глазами.
   Спустя пару биений сердца, все они ошеломлённо рассмеялись, хватаясь за животы и сгибаясь пополам. Филин разочарованно махнул рукой, нервно хихикая.
   - И ради этого я пожертвовал своим спокойным обедом? Надеюсь, тут хотя бы осталась парочка не до конца разлившихся кувшинов...
   - Погодите-ка, - обнимавший перепуганную женщину за плечи, безудержно хохотавший Ленни вдруг остановился и через силу унял себя. - Если это не нечисть, пробравшаяся в замок, кто же сотворил такое? Кому могло понадобиться...
   Нишка преспокойно подождала, пока последний солдат не выбежит из ярко освещённой столовой залы, и бесшумной тенью проскочила через неё. Дальше, ближе к парадному входу, трону для торжественных приёмов, и к лестницам, ведущим к роскошным комнатам для высоких гостей... Живя в этой крепости, она не могла просто каждый день залезать в главную сокровищницу - не говоря об опасности, это было просто скучно! И в конце концов, её непременно бы вычислили. А возможности сбежать и обмануть своих преследователей у неё больше не было.
   Вот так. Просто не было.
   С другой стороны, приезжие гости - у них всегда есть, чем интересным поживиться! Каждый день они сменяют друг друга, и даже не заметят пропажи пары вещей, пока уже не отъедут от Крепости далеко-далеко...
   Голова её уже отбросила прочь короткое столкновение с отрядом ополченцев, но внутри воровка просто горела от того, как удачно всё до сих пор складывается. Тимора улыбается мне сегодня, подумала она с затаённой радостью, сжимая в кулаке свою счастливую монетку. Надо непременно бросить ей на алтарь золотую монету сегодня. Нет, даже две!... может, всё-таки одной хватит?
   Учитывая, что она сама и установила в Крепости маленький ритуальный камень, и регулярно выгребала из-под него все брошенный в щёлку монеты - с полным правом верховной жрицы! - в общем, спор этот имел под собой совсем мало смысла...
   Она высунула длинный носик в огромное, величественного вида фойе, и задёргала носом, втягивая запах поджидающей там опасности. Лизнув воздух, она улыбнулась чему-то и, не скрипнув ни одной половицей, перескочила через порог. В тот же миг позади неё от стены отделилась человеческая фигура, закутанная в тёмный плащ до полу.
   Штатный разведчик на мысках сапог отступил обратно в обеденную залу, неодобрительно поглядывая в сторону кухонь, откуда всё ещё доносился расслабленный смех ополченцев. Молодёжь... Они бы не заметили даже, если бы огр протопал прямо у них над ухом, постоянно спотыкаясь и обрушивая по дороге столы и лавки. Неудивительно, что этот новый капитан привлёк к охране донжона всех действительно опытных солдат, которых ему передал сер Нивалль. Но теперь эта девчонка никуда от них не ускользнёт...
   Шагнув на площадку винтовой лестницы, ведущей в западную башню, он знаком привлёк внимание дежурившего уровнем выше своего товарища.
   - Воровка идёт к гостевым апартаментам, - шепнул он почти беззвучно, зная, что длинные эльфийские уши всё отлично расслышат. - Я за ней.
   - Я соберу группу, - кивнул сверху тот, растворяясь в ночных сумерках.

* * *

   Похоже, они начали воспринимать меня всерьёз, - раздражённо подумала девушка, глядя из-за угла на троих наёмников у входа в комнаты проезжих торгашей. Среди путешествующих по дорогам берега Мечей караванщиков уже распространился слух, что в Крепости-на-Перекрёстке ваши деньги никогда не будут спать спокойно, и охрана замка ничуть не помогает защититься от этого. Торговцы предпочитали вообще не останавливаться здесь на ночь, а те, кого жуткая непогода или стаи чудищ всё же загоняли внутрь, ни на минуту не отпускали от своих комнат зверствующую личную охрану.
   Воровка горестно вздохнула, прижимаясь спиной к хладному камню стены. Знала же она, что нельзя долго задерживаться в таком маленьком местечке...
   Эти дуболомы, статуями застывшие у дверей, злобно сверкая искрами ярости из глаз - совершенно неприступны. Она успела близко познакомиться с ними ещё днём, когда они после ночной смены перебрались в таверну, и искренне до сих пор надеялась, что встретит здесь кого-нибудь другого. На все её ужимки и шуточки они вообще не обращали внимания, а когда Нишка попыталась присесть к ним за стол, один детина чуть не оторвал ей ухо, пока оттаскивал прочь и вышвыривал из дверей, а от его раздражённого, обиженного рёва у неё и второе ухо заложило. Девушка хотела даже найти Келгара, чтобы настроить его споить этих троих до бессознательного состояния, но тот, как назло, весь день был чем-то занят. Да и к тому же, другие сторожа в караване были ничуть не лучше...
   А девушку с кухни, которую она подослала накормить их дурман-травой - а воровка была уверена, что её лицо троица балбесов точно запомнила, от таких дождёшься - они просто проигнорировали. Даже не дали подойти близко, в упор тыкая алебардами и противно посмеиваясь, когда девица испуганно бежала, подобрав подол юбки и запустив в них чашкой с отравленным кушаньем.
   Конечно, Нишка всегда могла скрыться в собственноручно созданном облачке тьмы - только скрытности это совсем не способствовало. Три балбеса непременно поднимут крик, разбудят своего хозяина, призовут ей на голову половину крепости...
   Взвесив все варианты, воровка выскользнула из укрытия и направилась к другой комнате. Её обитатель путешествовал без собственной охраны, не имел дворянского звания или большого чина, но всё равно выпросил себе апартаменты в самом замке, а не на постоялом дворе, вместе с остальными бардами, приключенцами и прочими проходимцами всех мастей. Наверняка же тут замешаны большие деньги, ведь так? Он не может оказаться, как все остальные странствующие художники, без гроша в кармане заложенных штанов, чья единственная драгоценность - это их красивые глаза...
   Девушка бешено зашипела, скаля острые зубки.
   Замок на двери поддался как никогда легко. Ей уже несколько раз приходилось взламывать каждую из них, и готовый набор подходящих отмычек был под рукой... Осторожно растворив дверь, благословляя смазанные петли, воровка проникла в образовавшуюся щель, в темноту комнаты.
   - А!? Что это Вы здесь делаете? М-миледи...
   Нишка застыла на месте, вглядываясь в освещённый единственной свечой пятачок остолбеневшими глазами.
   - Нет уж, ты первая, - выговорила она наконец, бессильно хлопая глазами. - Хотя, с тобой-то всё понятно. Набралась от меня, и решила пойти по стопам хозяйки, да?
   - Должен сознаться, это я пригласил сюда эту прекрасную девушку. Она непременно должна стать жемчужиной моей новой коллекции! Я назвал это "Улицы Невервинтера". Как же, идеальное воплощение женской непредвзятости и грации, скрытой в повседневных движениях!
   Нинси вся покраснела, так что чуть не свалилась беспомощно в объятия коротышке-гному. Воровка удивлённо оглядела его, стоящего рядом с мольбертом за спиной бедняжки. Он, на удивление, так хорошо слился с темнотой, что девушка его и не сразу заметила.
   - Но вы, миледи! Вы же - совсем иное дело! Тёмная, мрачная красота задворок и узких переулочков. Сколько изящества! Какие отточенные движения! В Вас словно воплотился дух бедных районов Невервинтера, с его запутанными улочками и несгибаемыми, несдающимися перед любыми трудностями его жителями. Дух свободный, яростный и неукротимо весёлый! Вы ведь останетесь, чтобы позировать мне? Пожалуйста, молю Вас, миледи... Если сейчас для Вас неподходящее время, я понимаю - середина ночи. Можете просто задержаться на пол-часика? Вы сможете посмотреть, как я пишу эту милую простонародную девушку, а затем я покажу Вам свою коллекцию. Пожалуйста?... Клянусь, просто от того, что я имею счастье смотреть на Вас, у меня уже пробуждается вдохновение!
   Не зная, что и сказать на такое, Нишка даже смутилась. Наверное, отказать сейчас - вообще не вариант... если уж хозяин сам предлагает ей остаться. Если уйти, он непременно задумается - что это она забыла здесь посреди ночи? И если по праву носит эту форму, почему взломала замок на двери, вместо того чтобы просто постучать? И потом, стоит рассеянному гному отвернуться, и она сможет хорошенько пошарить здесь, как она и хотела. Он даже не заметит пропажи...
   Её другая сторона - та, которую она развила в себе для воровства и проникновения, та, которая всегда принимала на себя удары и кусалась в ответ - была не столь убеждена. Ну не так реагирует обычный добропорядочный гражданин, когда к нему в дом ночью вламывается вор! Каким бы экзальтированным этот гном не был, должен же он понимать, что тут происходит? И... к тому же, как это он собрался писать картину при свете единственной затухающей свечки!?
   Девушка вздрогнула, ощущая внутри себя знакомую отчего-то неправильность. "Этот гном... этот мелкий врунишка... неужели он пытался... околдовать меня?"
   - Даже не знаю, благородный господин, - шутливо ответила она, игривым движением встряхивая волосы. - Служба зовёт. Как насчёт того, чтобы мы встретились завтра, за кружечкой, и обговорили это? Только не с самого утра, я после вахты так мечтаю выспа-
   Она в ужасе заметила, как глаза гнома полыхнули багрово-алым, а в следующий миг он заламывал ей уже занесённую для броска руку, мгновенно переместившись шагов на десять.
   Что было сил, она сжала кулачок, раздавливая внутри зубочек чеснока. Вампир задёргался, оскаливая клыки, последним усилием так обхватил её запястье, что, кажется, вывернул его - но всё же, не выдержал резкого запаха и отпрянул, с жалостливым выражением обиженного ребёнка на лице.
   Нишка ахнула, закусывая губу, и бросилась прочь от закрывающего ей путь к двери монстра. Левой рукой она сумела кое-как выхватить из-за пояса склянку с освящённой водой и швырнула в него. Гном легко, играючи ушёл в сторону, по пути хватая тяжёлый туалетный столик и с хриплым придыханием бросая его ей в ноги.
   Перепрыгнув летящий со страшный силой снаряд, воровка схватила Нинси в охапку и швырнула вместе с собой назад, получив прямо по лодыжке болезненный удар подсвечником, выламывая оконные ставни - и падая в холодный ночной воздух. Вниз, прямиком с высоты третьего этажа.
   Вампир подскочил к окну, отчаянно глядя вслед исчезнувшим в ночи девушкам. Первоначальный прилив ярости, когда кровь ударила ему в голову, уже прошёл, и теперь он снова разрывался между отданным ему приказом и собственным бурлящим в крови желанием. Обхватив миниатюрную голову руками, он взвыл, бессловесный, словно загнанный в угол зверь.
   По стене забарабанили.
   - Да что ж это такое! - донёсся из-за неё глухой сонный голос. - Целую ночь, то тут, то там, одни шорохи и стуки! Да дайте же уже наконец поспать!!!
   Прежде, чем гном успел что-то ответить, в дверь его комнаты постучали аккуратным, мерным стуком.
   - Простите за столь поздний визит, уважаемый гость, - донёсся с другой стороны голос кастеляна, стальной и недовольный, как всегда, - но мне доложили, что мой агент зашла к вам сегодня вечером и до сих пор не выходила. Не могли бы Вы вернуть её? Ей, между прочим, ещё на службу завтра выходить, слышишь, Нинси!?
   Огрызнувшись, раздражённый вампир в один миг пересёк комнату и распахнул дверь на всю её ширину. Кана, совсем не ожидавшая от него такой прыти, только начала говорить:
   - Я понимаю, если вам нужны несколько минут, чтобы привести... - тут её глаза расширились, и женщина схватилась за рукоять верного меча. Поморщившись, Пиппин рыком приказал ей:
   - Замри.
   Воин застыла неподвижно, словно парализованная. Её пальцы, сжавшиеся на рукояти меча, побелели от напряжения, но она была не в силах сдвинуть их ни на йоту.
   Её тут же сбили с ног, отбрасывая в сторону - но даже тогда женщина не сделал ничего, чтобы защитить себя от падения, плашмя рухнув на пол, так что из разбитого носа потекла кровь. Не заметивший этого эльф выставил клинок в дверной проём, пронзая темноту своим орлиным взором - и только и успел крикнуть своим товарищам:
   - Вампир!
   В следующее мгновение гном схватился обеими руками за его меч - и согнул его пополам, разламывая посередине. Эльф в ошеломлении отступил назад, пытаясь защититься, размахивая обломком клинка. Пиппин только с интересом наблюдал за его телодвижениями, подмахивая ему указательным пальцем, пока не захихикал хриплым, скрежешущим голосом.
   - Замечательно у тебя получается, солдатик! Жаль только, оркестра нет.
   В дверном проёме показалась едва различимая, размытая тень бегущего человека, который с отчаянным криком швырнул в него какие-то склянки с обеих рук. Поймав их, гном выдернул пробки и плеснул содержимое обратно. Человек испуганно закричал, закрывая лицо руками, но вскоре отвёл их и с удивлением осмотрел.
   - Что ж, полагаю, хоть что-то хорошее мы из этого извлекли. Теперь мы точно знаем, что ты - не вампир!
   Видя, что их старания остались совсем безрезультатны, двое солдат мудро отступили в сторону, оттаскивая вслед за собой своего беспомощного командира. Их место тут же заняли трое их товарищей с длинными пиками, вставшие в одну линию и одновременно кольнувшие по нему. Пиппин, не прекращая беспечно болтать, подпрыгнул, приземляясь на прошедшие под ним древка двух копий, и быстрее, чем под его тяжестью они опустились на землю, взбежал наверх, цепляясь за шею одного из бойцов и устраиваясь у него на карачках.
   - Йа-ху! Папочка, папочка, покатай меня!
   - А-а-а! Снимите его, снимите!... он меня... щекочет!
   - Нет, серьёзно, это важно для меня, - нахмурился гном, умоляющим взглядом оглядывая солдат, бросивших бесполезные в ближнем бою пики и уже выхвативших мечи. - Мой отец... никогда не катал меня на себе. Старенький он был, немощный. Пожалуйста?... ну что вам стоит...
   Впервые почувствовав болезненное жжение, будто огнём охватившее его ногу, Пиппин оскалился и скорее опустил взгляд. Боец, на которого он взобрался, словно на ездовую лошадку, успел выхватить маленький кинжал, сверкающий серебром в отсвете факелов, и без устали коло им по его ноге, даже не обращая внимания, когда нож втыкался в его собственную плоть.
   - Замечательный ножичек, - запинаясь, продолжал он говорить, дрожащими пальцами останавливая в воздухе руку солдата и играючи подбрасывая вырванный стилет вверх. - Тебе, наверное, его любимая женщина подарила? Жаль тебя разочаровывать, но это ты должен дарить ей такие милые вещички, а не наоборот.
   Пиппин скорее спрыгнул на пол, неуклюже приземляясь на покалеченную ногу, прежде чем его достанут и посеребрённые мечи других солдат. Оставшийся без оружия боец удивлённо взглянул вверх.
   Его кинжал застрял кончиком в потолке.
   Пока ополченец отчаянно подпрыгивал, пытаясь достать до своего ножа, гном проскочил между ногами у двух его товарищей, чуть не столкнувшихся лбами, пытаясь убраться с его дороги, и выбежал прямо пред очи огромного детины, держащего на плече ещё больший, чем он сам, клинок. Перехватив его в боевое положение лёгким движением плеча, солдат направил лезвие на маленького вампира и заявил:
   - Тебе конец, демон. Больше никогда твой род не будет угрожать жизням невинных людей.
   - Беги, Гарри! - раздался крик из-за спины Пиппина. - Спасайся, пока он не опомнился!
   - Что? О, простите. Я думал, вы это мне, - улыбнулся маленький гном. - И кстати, я не демон, а всего лишь вампир. Совершенно разные звери.
   Без лишних слов воин занёс свой громадный клинок, и с неожиданной прытью ударил по врагу. Пиппин встретил меч своей маленькой, тщедушной ладошкой, и проклятая мёртвая плоть даже не почувствовала укола боли. Зевая, прикрывая рот другой рукой, гном облокотился на тщащееся разрубить его лезвие и с нескрываемым любопытством наблюдал, как детина пыжится от напряжения. Потеряв терпение, тот попытался достать его ногами и кулаками, но теперь чудовищный размер его же меча мешал ему.
   Оглянувшись назад, Пиппин обнаружил, что его противники вновь собрались вместе и основательно подготовились к встрече с ним. В ход пошли и разжёванные нитки чеснока, и серебряные клинки из закромов Крепости, и тонкие осиновые колья для добивания. Почувствовав опасность, он отскочил от последнего своего врага, и как раз вовремя - тот с мерзкой улыбочкой вылил на своё оружие целую флягу освящённой воды, и она зашипела, быстро растекаясь по всему лезвию.
   - Что ж, спасибо, друзья, - запросто сказал гном, сонно улыбаясь. - Но - время позднее, и мне пора уже в постельку. К тому же, честно признаться, не очень-то хорошо вы принимаете гостей. Шутки вроде обливания водой уже сто лет как устарели, и у всех вокруг, простите за откровенность, жутко воняет изо рта.
   С этими словами он раскланялся и прошёл в свою комнату, обратившись бесформенным облачком дыма, недосягаемым для всех их мечей и копий. Дверь захлопнулась прямо перед носом у солдат, и громко щёлкнул запираемый замок.
   - Вот так, - заметила Кана, очнувшаяся наконец от наведённого на неё сглаза. - Будь это настоящее боевое столкновение, вы все бы уже успели погибнуть.
   Солдаты, как один, понурились, опустив головы.
   - Ещё раз! - приказала она, вынимая из ножен идеально отточенный клинок и подходя к двери. - И постарайтесь на сей раз не вести себя, как маленькие дети!
   Но, когда воины ворвались в комнату, готовые после морального пинка встретиться хоть с целой армией демонов (только бы не с самой Каной!), внутри уже никого не было. Окно с разбитыми ставнями было распахнуто нараспашку, и в него врывался завывающий холодный ветер.

   6. Погоня и проклятия. Кульминация в свете волшебного фейерверка.

   Нишка выпала из окна, пытаясь одновременно прижать к себе брыкающуюся Нинси, удержать себя в сознании от боли в вывихнутой руке и распутать обвязанную вокруг пояса верёвку с крюком. В конце концов, увидев, как жутко далеко внизу находится земля, она сцепила зубы и воткнула крюк, сам скользнувший в руку, в деревянную ставню.
   Весь мир вокруг неё закрутился, превратившись в серо-чёрные полосы. Промелькнула слишком быстро приближающаяся земля. Воровка покрепче обняла пытающуюся пнуть её девушку, и постаралась здоровой рукой притормозить раскручивающуюся верёвку...
   Земля, словно ладонь горного великана, врезалась в них, мгновенно выбив из девушек дух. Мелкие камешки и тростинки впечатались в бока, будто острые ножи, чуть не ломая рёбра. Оглушённая, Нишка кое-как протянула здоровую руку, оказавшуюся, вот удача, сверху неё, и ощупала свалявшиеся комлем на голове волосы. Нет... кажется, всё цело. Падать было не так уж и высоко, она и из худших переделок выбиралась...
   Застонав, она сфокусировала глаза на пытающейся отползти от неё Нинси, которая только что как нарочно врезала ей локтём в живот.
   - Ты что, бешеная, что ли? - прохрипела воровка, сама себя не слыша из-за гула шумящей в ушах крови. И тут звуки окружающего мира разом навалились на неё, громкие до жути, заново разрывающие уши. В том шуме она едва расслышала ответ девушки:
   - На себя посмотри, чокнутая! Ты же меня убить могла, с собою вместе... Набросилась на безвинных людей, в одного ножом швырнула, а меня из окна выкинула! Как тебя только в такое высокое общество приняли... психованная!
   - Чего-о!? - Нишка от изумления даже приподнялась на локте, тут же рухнув обратно, баюкая искалеченную руку. - Ты как это с благородной леди разговариваешь, крестьянка? Да я ж тебя сейчас велю в железо заковать!
   Нинси еле-еле поднялась на колени, оборачиваясь к ней и непокорно уперев руки в боки.
   - Миледи!? Да... пошли вы в задницу!...
   - Ах ты... - воровка откинулась на спину и зашлась в беззвучном хохоте. Так прекрасно она себя не чувствовала, наверное, с тех самых пор, как Лелдон пал пред нею на колени в особняке Коллекционера...
   Задумавшись на минутку, не стоит ли оттаскать безумную женщину за волосы, пока ещё есть такая возможность, Нинси всё-таки неверяще покачала головой и просто тихо уползла куда-то в темноту. Нишка же лежала без движения, набираясь сил перед тем, как снова бежать без оглядки, как вдруг обнаружила у себя прямо перед носом чуть подрагивающий кончик клинка.
   - Да вы что, издеваетесь, - устало протянула она, вглядываясь в лицо своего противника. Человек, сумевший совершенно незаметным подобраться к ней, откинул со лба капюшон и преспокойно стал зачитывать, словно с листа:
   - Серые Плащи Невервинтера. Не дёргайся, тифлинг. Ты была застигнута на месте преступления, и на сей раз у нас сколько угодно свидетелей. Ты обвиняешься: в незаконном присвоении государственного имущества, нарушении комендантского часа, попытке выдать себя за офицера стражи свободного города Невервинтер, проникновении на частную территорию, попытке кражи со взломом, попытке нанесения тяжких травм, попытке убийства...
   - А когда уже будет часть, в которой мне зачитают мои права? - улыбнулась девушка сквозь зубы, игриво на него поглядывая. Солдат не обратил на это ни малейшего внимания, только ещё сильнее надавив клинком на её шею:
   - На тебя возлагали большие надежды, дьявольское отродье. Тебе столько доверили, а ты всё это в один момент отбросила псу под хвост. Ну и как, хорошо ты себя теперь чувствуешь? Очень тебе помогли украде-
   В этот момент Нишка легонько шлёпнула его хвостом по лодыжке, уколов острым кончиком, а когда боец дёрнулся, весь на нервах, подгибая ногу - молниеносно швырнула голову вбок, уходя из-под его меча, и здоровой рукой ухватилась за всё ещё держащую её на привязи верёвку. Бечева хлестнула вбок, отбивая в сторону лезвие меча и закручиваясь вокруг его солдата. Когда он потерял равновесие, пытаясь сражаться с выдирающей клинок из пальцев верёвкой, воровка обеими ногами пнула его под дых, опрокидывая на спину.
   Вскакивая с грациозностью не большей, чем у захмелевшего медведя, девушка схватилась за рукоять застрявшего в петле клинка и как можно быстрее перерезала приковавшую её к месту верёвку. Разведчик уже поднимался на ноги, выхватив из-за пояса короткий палаш, так что она во всю прыть рванула прочь, через сад, по направлению к крепостной стене.
   Позади неё раздались призывающие подмогу крики. Конечно, солдат не стал полагаться только на собственные силы. Помянув Бешабу, Нишка огляделась - и поскорее, прямо с разбега запрыгнула на низко висящий сук дерева. Она давно привыкла полагаться на превосходство в высоте. И сейчас оно должно в который раз спасти её...
   Уже оказавшись на парапете невысокой стены, окружавшей донжон и маленькое сердце крепости, девушка вдруг с ужасом в груди осознала, что ей некуда бежать. Она могла затеряться, слиться с толпой работников и их семей, буквально наводнивших крепость в последние дни... может быть, она даже могла бы оставаться здесь незамеченной довольно долго. Но что дальше? Продолжать свои набеги на сокровищницу, уже с нелегального положения? Отчего-то, при мысли о том, что ей придётся каждый день видеть своих бывших товарищей по отряду, прятать от них лицо, скрываться и никогда не иметь возможности заговорить - у ней в груди что-то замерло. Воровка даже застыла на месте, не двигаясь, кусая губы и мня в кулаке ткань плаща. Какая глупость. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь она будет так скучать по ним. Даже по этому вонючке Бишопу. Без него, отчего-то, команда бы казалось неполной. По зазнайке Каре. По малышу Гробнару. По весёлому забулдыге Келгару. Нишка горестно улыбнулась, в последний раз повторяя про себя их имена. Нет уж, в Крепости она не останется. Не выдержит этого. Уж лучше бежать куда подальше... хоть в Подземье, хоть на другой конец Фаэруна. Туда, где она сможет как-нибудь начать новую жизнь, не барахтаясь в бессмысленных воспоминаниях о прошлом...
   Она только перепрыгнула на крышу таверны, осторожно пробираясь по скрипящей под ногами черепице, как сзади неё донеслось жутко странное жужжание. Медленно оглянувшись через плечо, воровка разинула глаза так, что они чуть не вылезли из орбит.
   Над покинутой ею стеной неспешно всплывал парящий в воздухе, в меру упитанный коротышка.
   - Так вот из-за чего весь сыр-бор, - протянул он, вглядываясь в темноту. - Всё ясно. Это жулики.
   - Мама моя женщина, - пробормотала девушка, не в силах оторвать от него взгляда.
   - Ха! А кто же тогда твой батя? Небось, сам Люцифер? - рассмеялся дварф, складывая руки за спиной. - Ну что, так сдашься, или сперва ещё тебя по крышам погонять?
   Нишка беспомощно расцвела в улыбке до ушей. Отведя суть в сторону глаза, она бросила в него коварный взгляд исподлобья.
   - Да, пожалуйста. Сперва догони меня, а потом уже хвастайся, бочонок с элем.
   - Чего!? - рассерженно завопил Келгар, испепеляя её глазами. - Ты что, совсем страх потеряла, девчонка?
   - Если летаешь ты так же, как и пьёшь, бояться мне определённо нечего, - беспечно ответила девушка, рассматривая свои запачкавшиеся ноготки, активно охаживая себя по ногам хвостом. - Ты же такой неуклюжий, что свой зад не можешь схватить, не то что меня!
   - Ты, тощая... язык без костей! - дварф воинственно пригрозил ей кулаком, расхаживая по воздуху туда-сюда.
   - Голова дубовая, лысина полированная!
   - Ну, Нишка! Погоди у меня! - вскричал воин, бросаясь вперёд со всей скоростью, на которую были способны его механизмы.
   Воровка только рассмеялась, уходя прочь с его дороги. Кажется... дела-то начали налаживаться.

* * *

   Ужасный грохот потряс крышу оружейной мастерской, и по каминной трубе обрушились целые горы сажи и пепла. Келгар осторожно высвободил голову из пробитой печной трубы и оправил её руками, ощупывая искорёженный металл шлема.
   - Я в порядке! - радостно сообщил он, немного потряхивая головой, чтобы прогнать мельтешащие перед глазами звёздочки.
   - Ну ещё бы, чугунная башка! - раздался весёлый голос воровки прямо у него над ухом. Боец тут же развернулся, раскрывая объятия пошире, чтобы схватить её, но девчонка уже ускользнула прочь, оттанцовывая к краю крыши. - Куда ж ты денешься, влюбишься и женишься!
   - Ты, маленькая ведьма! - дварф подскочил с колен так, словно ему наподдали по мягкому месту, придавая скорости. - Вот догоню тебя, уж мы с тобой повеселимся! Хохотушка проклятая, я тебе покажу, как честных дварфов в стену швырять!
   Он уже хотел было ринуться на неё, не разбирая дороги, но мотор за его спиной чихнул пару раз - и заглох, разочарованно сипя ускользающим в небо газом.
   - Ой, я бы даже испугалась, что это ты можешь иметь в виду... - в глазах плутовки зажглись маленькие искринки веселья, - вот только, главное твое достоинство, похоже, совсем не работает, заглохло без ухода! Ай-ай-ай, как нехорошо. Так разочаровывать молодую наивную девушку!
   В ответ ей донесся поток совсем уж невоспроизводимой брани, от каждого оборота в которой девушка только хихикала, подрагивая всем телом.
   - ... жалкая... маленькая букашка! - взвыл воин, бросаясь на неё со всех ног. Воровка только звонко рассмеялась, выпрыгивая из его захвата и... подставляя ему подножку. Конечно, воина-защитника дварфов невозможно вот так просто сбить с ног. Вот только проклятое чародейство всё ещё удерживало его невесомым, и Келгар, не привыкший к лёгкости своего тела, тут же полетел вверх тормашками!
   - Дочка дьявола! Хилая, худющая, как тростинка! Вся так дрожишь, того и гляди, тебя ветер унесёт! - донёсся до Нишки крик уносимого куда-то далеко бойца.
   - Кто бы говорил! - откликнулась она, оглядываясь. Ополченцы, дежурившие на крыше, уже пытались подкрасться к ней, окружая со всех сторон, и отовсюду доносились звуки разрастающейся облавы, но это её уже почти не беспокоило. - Смотрите, бочонок эля по небу летит! Наверное, сегодня пивной дождь будет! Скорее, скорее, сбивайте его и подставляйте кружки!
   Пьяницы, спящие вповалку у стен таверны, завозились и заоглядывались. Им бы очень пригодился с утреца такой подарочек...
   - Ха! Трусливая предательница! Всегда, только в спину и можешь бить! - дварф же почти не слышал её, но всё равно продолжал орать, надеясь хоть немного отыграться за поруганную честь. - Всё только за сокровищами гоняешься! Родного отца за пару золотых продать готова!
   - Увидимся на небесном чердаке, тупица! - и с этими словами воровка соскочила с конька, буквально ускользая из пальцев настигающих её солдат, и рыбкой нырнула в обильно растущие вокруг кузницы кусты сирени. Поджидавшие её на земле ополченцы принялись тут же рубить ветки мечами, спеша добраться до скользкой плутовки... а Келгар, медленно плывущий по воздуху, впервые за вечер умолк и напряжённо задумался, наморщив лоб и тяжело вздыхая.
   Где-то спустя четверть часа в стальные ворота, закрывающие взлётную шахту, заколотили тяжёлыми подкованными сапогами.
   - Гробнар! Открывай!... Фуфло эта твоя летучая броня!
   Гном-механик внимательно осмотрел погнутые детали механизма, причмокивая губами и укоризненно качая головой. Сняв несколько ремней и прилаживая на место новые шестерни, он осторожно спросил:
   - Скажи-ка мне, мастер дварф... только не подумай, что я с упрёком, нет... просто любопытно - как это ты умудрился поломать машину, которую я сделал из внутренностей неработающего голема клинков? Я имею в виду... тут же всё бронированное покрепче, чем твой латный доспех!
   - Очень неприятное происшествие с печной трубой, - угрюмо ответил боец, потирая ушибленную скулу. Глаза его горели весёлым огнём, когда он вспоминал об этом. - И ещё... со стеной харчевни чуть раньше. И, возможно, я навернулся и скатился вниз по лестнице уже потом, пока пытался добраться до тебя...
   - Всё ясно, - промурлыкал Гробнар, заправляя ремни на место и проверяя, как они ходят.
   - Ничего тебе не ясно! Эта штука жутко неудобная, понял? И хрупкая, как твоё стекло. Если я падаю в своей обычной броне, то отделываюсь парой синяков. А этот... аппарат, будь он неладен - стоит на него только дохнуть, тут же отбрасывает копыта!
   - Эх... а я так надеялся использовать его в случае столкновения с драконом, - грустно пробормотал механик, одевая обратно бронированный кожух. - Какая бы эпическая история получилась!
   - Ты куда это? Нет, мил-человек, заводи - и пожалуйте вот сюда, - Келгар похлопал по широкой крышке механизма, возвышающейся у него за плечами.
   - Что? Нет-нет-нет, как можно!
   - Немедленно залезай! У меня не будет времени снова тащиться досюда, когда в следующий раз что-то подобное случится!
   - В следующий раз? - казалось, что глаза маленького гнома и так большие - но сейчас они стали по-настоящему огромными. Он взглянул на воина взором ударенного щеночка. - Мастер дварф... Вы что, собираетесь снова сломать мою машину?
   Боец предпочёл просто не обращать внимания на его слова.
   - Она сказала, на небесном чердаке... Так ведь рабочие обзывают верхушку главной башни? Самое высокое место Крепости?
   Заторопившись, он так взглянул на Гробнара, что тот выронил из рук заводной ключ, и замельтешил, пристёгивая себя ремнями к макушке механизма.
   - Туда-то нам и надо!

* * *

   Накрапывавший с вечера дождь уже давно кончился, крыши просохли, и над Крепостью наконец-то разошлись тучи. Тёмные башни, полуразрушенные здания и окружающие их бескрайние поля, на фоне которых замок казался давно покинутыми, мрачными руинами, залило серебряным лунным светом. Тишь и благодать царили на самом высоком наблюдательном посту, и казалось, что весь мир спокойно спит, нигде нет войны, и не страдает ни одна живая душа.
   Затем, ночная тишина была самым злостным образом нарушена хлопком недалёкого взрыва. Солдаты, до сих пор не слишком внимательно поглядывавшие на открывающиеся взору окрестности, побросали кости и скорее изготовили оружие. Но, казалось, что взрыв донёсся прямо у них из-под ног. Как же это возможно? Как битва добралась досюда, а они ещё ничего не знают?
   Тут же донёсся звук ещё одного разрыва, чуть в стороне, и ополченцам показалось, что они слышат испуганные и отчаянные крики своих товарищей. Переглянувшись, они поморщились и покрепче перехватили древки своих алебард и копий. Всей толпой, прячась за светом ярких факелов, почти ничего из-за них не различая, и наклонив вперёд острые концы пик, они стали медленно подступать к двери, ведущей в чердачные помещения.
   Тут отворилось маленькое слуховое окно, и сквозь него ужом выскочила тонкая тёмная фигурка, сразу же обернувшаяся и швырнувшая в покинутую ей комнату хрупкий флакон. Комната, в которую уже вбегали первые преследователи, мгновенно наполнилась удушливым газом. Те солдаты, кто не успел вовремя зажать нос и сдержать кашель, беспомощно повалились на пол, мешая другим пройти.
   Не теряя времени даром, фигурка метнулась к лестнице, ведущей ещё выше, на самый верх центральной башни. Обнаружив такую наглость, ополченцы ринулись ей наперерез, крича и выкликая воинственные кличи. Вся их спесь, однако, разом куда-то испарилась, когда из-под ног бегущей фигуры к ним покатились множество подпрыгивающих стальных шариков. Рухнув на землю, они залегли, закрыв головы руками.
   Прошло немало времени, прежде чем первый из них приоткрыл глаза и сообразил, что ничто не собирается взрываться. Один из шариков лежал прямо у него перед носом, и солдат испуганно отшатнулся, прежде чем убедиться, что это - всего лишь кусочек металла.
   А Нишка тем временем с разбегу запрыгнула сразу на вторую скобу, и пяткой заехала в лоб почти догнавшему её ополченцу. Следующий из преследователей, прибежавших от чердачной двери, попытался ухватить её за лодыжку, но его руки тут же соскочили, щедро измазанные в тёмном масле - а девушка, быстро перебирая руками и ногами, как белка, взлетела уже на середину подъёма.
   Оказавшись на коньке крыши, она увидела с другой её стороны непрерывную цепочку факелов, окруживших и уже поджидающих её - но притормозила лишь на столько времени, сколько нужно было, чтобы вылить на скобы лестницы флягу доброго лампового масла.
   Ей было уже плевать. Раскинув руки в стороны, она пробежалась по коньку до его края, с которого открывался дивный вид на всю крепость и раскинувшиеся вокруг поля, затенённые в призрачном лунном свете. По дороге она много раз останавливалась, наклонялась и, совершенно не скрываясь, минировала подход к своему временному убежищу всеми оставшимися у неё алхимическими веществами. Пусть эти олухи попробуют отличить настоящие ловушки от безвредных фальшивок. Пусть они поползают, пытаясь на узком коньке обойти или перепрыгнуть опасные места! Пусть...
   Сжавшись в комочек на самом краю крыши, она обхватила себя руками, пытаясь успокоить метущееся сердце. Так тщательно и глубоко она ещё никогда себя в угол не загоняла. Девушка чувствовала такое отчаяние, что хотелось просто разрыдаться, прямо здесь, под прицелом обступивших её со всех сторон солдат. Но она заставила себя замолчать, заставила размякшее тело слушаться и выживать. У неё был план. И пусть шанс, что он завершится успешно - всего один из легиона, она должна была попробовать. Ещё никогда её сердце не желало ничего так страстно.
   Честно сказать, она надеялась, что разведённый ею шум уже привлечёт сюда её гостя, но на всякий случай был у неё и запасной план. Пошарив в карманах за пазухой, воровка извлекла крепко свёрнутый зачарованный свиток, который когда-то, давным-давно, подобрала в одном из посещённых ею особняков. Стараясь больше ни о чём не думать, она встала на корточки, развернув пожелтевший пергамент и принялась повторять загадочные строчки, тщательно выведенные витиеватым почерком.
   Выбежавший на крышу сержант, задрав голову, наблюдал за ней, застывшей в одной позе. Собрав вокруг себя людей и раздав им команды, он сложил руки рупором и гаркнул, явно довольный своим зычным голосом и главенствующим положением:
   - Брось сопротивляться, девочка! Всё кончено, - он обвёл рукой выстроившихся подле него лучников, уже натянувших тетиву. - Слезай оттуда, и сможешь облегчить свою участь!
   Нишка оглянулась на него, иронично приподняв бровь - хоть в темноте этот жест и пропал даром. Когда она поднялась, звонкий девичий голос разнёсся по окрестностям замка, словно повторяемый тысячью великанских глоток:
   - Эй, Пиппи!!! Где же ты? Я тебя так жду! Выходи поиграть! А то все увидят, как страшный могучий вампир бежал от маленькой девчонки, поджав хвост, как последний трус!
   Оглушённый сержант, зажав уши, что-то кричал, но ни он сам, ни кто-либо вокруг его не слышал. Схватив за руку стоящего рядом солдата, он рукой показал ему в сторону приплясывающей на коньке крыши девчонки, твердя что-то.
   А Нишка прыгала по узкому карнизу, словно горный козлик, приговаривая про себя и танцующими движениями уклоняясь от летящих с обеих сторон стрел. Одна из них чиркнула по виску, и горячая кровь залила её щёку, но плутовка, кажется, даже не замечала этого.
   - Не стрелять! - разнёсся по крыше ясный голос Касавира. - Она уже у нас в руках! Не - стрелять, я приказываю!!!
   Солдаты по обе стороны от башни замерли, подчиняясь высокому начальству. Воровка уже перевела дух, как вдруг по одному наитию резко обернулась, взмахом кинжала отбивая подобравшийся почти к самой её шее клинок. Неизвестно каким образом прокравшийся к ней солдат не сплоховал, и на обратном замахе провёл мечом так близко от неё, что девушке пришлось рухнуть навзничь, чтобы только не оказаться перерезанной пополам.
   Тут же ступив вперёд, воин ударил плашмя по её единственному здоровому запястью, заставив выпустить из пальцев кинжал, улетевший в куда-то в ночь. Нишка виновато улыбнулась, пожимая плечами, и стремительно сунула руку за пазуху.
   - Ой, да ладно! - вырвалось у натерпевшегося уже от её фокусов солдата, когда он осознал, что на узком карнизе ему просто некуда уклониться.
   - В этой куртке больше карманов, чем может показаться, - мистически ответила девушка, вытаскивая наружу небольшой жезл, чудно ложащийся в руку, и направляя его на ополченца, вместе со словами активации. В следующий миг кольчуга на груди воина вспучилась, и из-под её ворота ему в лицо уставилась мило ухмыляющейся собачья мордочка.
   - Мама, - только и успел выговорить солдат, прежде чем не удержал равновесие и сверзился в сторону, падая прямо на подхватывающую его пирамиду из товарищей. Все вместе они обрушились на плоскую крышу, развалившись по ней шевелящимся, скулящим живым полотном, а собачка бегала между ними, весело подёргивая хвостом и оглушительно лая.
   Тем временем, с другой стороны башни солдаты по принесённой лестнице тоже сумели взобраться на самую её верхушку и наседали на бедную девушку, вяло отмахивающуюся от них волшебным жезлом, как дубинкой. Их товарищи внизу уже растянули сети, и бодро подначивали друзей скинуть им зарвавшуюся плутовку.
   И в этот момент её мольбы наконец-то были услышаны. Огромная тень промелькнула по ночному небу, со свистом разрезая воздух, и на конёк крыши опустилась огромная летучая мышь, с размахом крыльев больше, чем в девушке было роста. Свернув свои кожистые перепонки, ночной охотник весь закутался в них, словно в длинный плащ, а вылез наружу из-под него уже небольшого роста гном с горящими кровью глазами.
   - Я вам не мешаю? - поинтересовался он, иронично поглядывая на сцепившихся в схватке смертных. - А то, я смотрю, у вас тут своя атмосфера.
   - В-вампир здесь! - выкрикнул солдат, скрестивший мечи с воровкой.
   - Ой, не волнуйся, братик, я защищу тебя, - пообещала запыхавшаяся Нишка, пользуясь моментом, чтобы отступить немного назад. Пожалуйста... хотя бы небольшую передышку...
   - Брось это, проклятая! - плюнул ей в лицо ополченец, угрожающе отмахиваясь клинком. - По-моему, так ты на его стороне!
   Зарычав от раздражения, девушка оскалила остренькие зубки и отпрыгнула назад, приземляясь на цыпочки. Ринувшийся за ней солдат споткнулся о натянутую тонкую бечевку - и получил прямо в лицо полный заряд от взорвавшегося гром-камня. Его оглушённое тело вместе с стоявшим позади товарищем свалилось с карниза, запутавшись в приготовленных для её поимки сетях.
   - И вот, ещё один глотает пыль, - безразлично прокомментировал гном, глядя на это. - Остались только мы с тобой, мышка. Надеюсь, ты понимаешь, что все твои уловки против меня не помогут?
   Воровка обернулась - и тут же утонула взором в безумной глубине его чарующих ало-красных глаз.
   - Есть у меня в запасе одна крайняя мера, - призналась она, прежде чем гном успеет отдать какой-нибудь приказ, которому она не сможет сопротивляться. - Не очень надёжная, и достать её дорогого мне стоило. Но приходится довольствоваться тем, что есть, не так ли?
   И тут с небес на монстра обрушился поток обжигающей, ужасной, пахнущей церковным ладаном воды, от прикосновения которой вампир завертелся на месте и взвыл, как ошпаренный.
   - Девять кругов Ада, ты только погляди! Действительно, самый настоящий упырь! - произнёс громоподобный голос, которого, кажется, забавляло столкновение с жутким монстром.
   - Осторожнее, мастер дварф! Кажется, теперь он обратил внимание на нас!
   У Нишки в руках, будто из воздуха, очутился короткий чёрный жезл, богато украшенный серебряными звёздочками и крошечными бриллиантами, словно целое ночное небо в миниатюре. Пять маленьких черепов на его конце зияли разверзнутыми челюстями, а из их глаз бил магический свет страшной силы.
   - Просто отвлеките его на некоторое время! - крикнула она, спрыгивая с конька и съезжая вниз по склону крыши.
   - Да легче лёгкого, де- э-э? - совершенно внезапно для себя, Келгар обнаружил, что маленький монстр оказался прямо перед ним, брюхо болит, как после целой недели обильного пира, а сам он несётся куда-то спиной вперёд.
   - Разворачивай! Налево, налево, налево! - заверещал Гробнар у него за плечами, истово дёргая его за уши. - Нееет! Другое лево!
   - Ты... ты только прекрати это! - сердито засопел дварф, стремительным виражом выравнивая полёт. - Не дави на шею!.. На шею не дави.
   А после этого - были только воинственный хохот защитника, слепящий глаза свет магических снарядов, и крики неожиданно десантирующегося маленького гнома.

   7. Всё возвращается на круги своя. Счастье, радость и плюшечки.

   - А!!!
   Выражению лица Сэнда, когда он обнаружил гномика у себя в кровати, пытающегося выкарабкаться из облепивших его одеял, позавидовали бы знаменитейшие актёры Глубоководья. Даже настоящая змея, окажись она здесь, не вызвала бы такой реакции.
   -Гробнар. Что. Ты. Делаешь. В моей личной спальне? - впрочем, огромные как блюдца глаза маленького механика, когда он замер совершенно неподвижно и медленно оглянулся на хозяина постели, с невиннейшей улыбкой на лице, тоже стоили немало.
   - Мы просто немного тут... полетали, с Келгаром.
   - Полетали, - повторил Сэнд, дрожащими руками пытаясь натянуть постоянно сваливающееся пенсне, словно чтобы получше рассмотреть маленький подарок небес, пробивший его окошко. - Как птицы летают, что ли?
   Гробнар только развёл руками, улыбаясь до ушей. Наконец-то избавившись от сковавших его простыней, он выскользнул из-под мстительного ока волшебника и помчался к двери, спеша вернуться на поле боя. Впрочем, спешка не помешала ему по дороге запастись грузом зелий и алхимических препаратов из личных запасов Сэнда...
   - Это... возмутительное нарушение личного пространства! - неслись ему вслед оскорблённые речи мага. - Я потребую, чтобы управляющая вынесла тебе за это самое строгое наказание! Да на таких, как ты, колокольчики вешать надо, чтобы они не смели незаметно к честным людям подкрадываться!

* * *

   - Так... куда нам вести воровку, командир? - обратился к нему усатый сержант, один глаз ни на минуту не спускающий с замершей в уголке башни девушки. Его солдаты, радостные и торжествующие после победы, тоже не расслаблялись и незаметно окружили её кольцом, держа оружие и верёвки наготове. Нишка, кажется, уже не пыталась сопротивляться. Привалившись к стене, она просто в упор смотрела в одну точку, не переводя взгляда.
   Келгар усмехнулся, утирая с бороды капли воды после омовения.
   - Отпустите её, конечно же.
   - Но...
   - Она ни в чём не виновна, парень. Эта девчонка в одиночку, бесстрашно забралась в самое логово упыря, чтобы вытащить оттуда похищенную девушку. Сама при этом пострадала, но её спасла! За это награждать надо, а не судить!
   Воровка подняла на него горящие благодарностью глаза. Вот же маленький пройдоха... и когда только он успел всё разузнать?
   - Всё в порядке, сержант. Я разберусь здесь. Ваши люди свободны.
   По её коже целою толпою пробежали мурашки. Вот и он. Главный её мучитель собственной персоной, явился, чтобы ещё раз взвесить её судьбу в своих руках.
   Касавир подождал, пока все солдаты покинут помещение, подошёл к ней и... крепко обнял, поддерживая на ногах.
   - А! А!.. Ты чего!? - девушку, кажется, совсем разнесло. Она дрожала так, словно её обнимал огромный, склизкий слаад, а не приятный мужчина с очаровательно-приглаженными волосами цвета вороньего крыла.
   - Я волновался, - запросто сказал он, целуя её во взъерошенную макушку. - Рад, что ты цела.
   Рыцарь наконец выпустил её из рук, и плутовка медленно сползла вниз по стене, нетвёрдо держась на ногах.
   - Сгинь... прочь, нечистый подражатель... - пролепетала она отказывающим голосом. - Верни мне настоящего Касавира... Говори, куда ты его спрятал...
   Мужчина красиво рассмеялся, своим роскошным, бархатным голосом. Пожимая крепкую ладонь Келгара, он тихо, серьёзно заметил:
   - До меня, вот в чём дело, уже некоторое время доходят слухи, что торговцы не желают заходить в Крепость на ночлег. Боятся потерять свои деньги, ведь, похоже, в нашей крепости завелось настоящее привидение, обчищающее по ночам кошельки.
   Сердце у неё снова ушло в пятки. Как только это ему удаётся, мгновенно раздражать её каждым сказанным словом? Нишка насупилась, готовая к очередной головомойке. Раз он отпустил солдат, значит, опять решил взяться за её перевоспитание. Святая наивность...
   - Поэтому я хорошенько задумался, и приказал мастеру Видлу подготовить план работ и выделить при первой возможности строителей. Ниже по дороге, на безопасном расстоянии от Крепости и, к тому же, ближе к торговому тракту, мы построим большой постоялый двор, со складом для караванов, сторожевыми башнями и павильоном для празднований. Конечно, втайне, никто не должен знать, что этой гостиницей тоже управляем мы сами. Торговцы будут счастливы обрести место для спокойного постоя, где им ничего не будет угрожать ночью. Охрану мы наймём по высшему разряду, да и наши патрули будут туда постоянно заглядывать, по пути из и обратно в крепость. За такое удовольствие купцам придётся дорого заплатить - но они будут готовы к этому. Такая почва им хорошо знакома. Мы же получим дополнительный форпост на подступах к замку, и даже кое-какой лишний доход, даже несмотря на изначальные затраты... возможно, сможем наконец заняться укреплением стен, которые досточтимый сер Нивалль на днях обозвал "решетом, сквозь которое утекает вся казна Невервинтера".
   Нишка с Келгаром, не сговариваясь, смотрели на него во все глаза, восторженно хлопая ушами.
   - В конце концов, нам же будет лучше, если всяким подозрительным личностям будет отказано в доступе в Крепость. Нужда в этом сегодня была яснее ясного доказана. Теперь же - а чего это вы пытаетесь к нам пробраться? Вон, гостиница ниже по дороге, пожалуйте, гости дорогие. За теми же, кто и после такого будет настаивать, мы будем следить уже обоими глазами. Таким образом, мы создадим хорошую преграду для шпионов врага, лазутчиков любопытных соседей и - просто злонамеренных проходимцев.
   Девушка очень внимательно оглядела его, словно выискивая внезапно проклюнувшиеся рога, или прячущийся под кольчугой хвост.
   - Извини меня, Касавирчик, такую непонятливую, - произнесла она ангельски невинным голосочком, только что руки в молитвенном жесте не сложила, - только поясни... ты на самом деле не возражаешь, нет, поощряешь меня воровать и дальше?
   Рыцарь тяжело вздохнул, грустно на неё поглядывая.
   - Я уже пошёл на немыслимые трудности, чтобы вытащить тебя сухой из этого болота, Нишка, - строго выговорил он, и всю её весёлость как ветром сдуло. - Это уже не игра, пойми, пожалуйста. Я - не твой личный стражник-хранитель, который за взятку закроет глаза на что угодно. Я - цепной пёс правосудия, как любит говорить наш следопыт. Если ты станешь воровать и дальше - я укушу тебя за ногу.
   Воровка прыснула, но тут же взяла себя в руки и лихо отсалютовала ему.
   - Так точно, ваш-бродь! Нижайше благодарю Вас, что так стараетесь ради меня. Знаю, Вам непросто было выдумать столько, чтобы исправить то, что я натворила, - отрапортовала она, сдерживая усмешку, только чуть-чуть приподняв уголки губ.
   - На самом деле, за это тебе стоит благодарить Келгара, - добродушно улыбнулся Касавир, смотря ей прямо в ей честные глаза. - Это он подал мне изначальную идею. Оставалось только немного её проработать.
   - Пра-вда??? - кажется, удивлению девушки не было предела. Она такими глазами взглянула на своего спутника, что боец аж смущённо зарделся и принялся внимательно изучать носки своих сапог.
   - Ну, а что. Бывает, и у меня появляются всякие интересные идеи. А ты что думала? - нагло воззрился он на воровку. - Ты тут одна такая умная, да?
   - Тебе честно?
   - Нишка, - произнёс рыцарь, и её неотвратимо развернуло лицом к нему. - Ты же знаешь, я вижу, что у тебя на сердце. И мне самому от этого больно. Прошу, выкладывай всё, как есть. Я обещаю. что не буду сейчас ругаться и наказывать, что бы ты не сказала. Найдёшь ты, чем занять свои ручки, пока мы остаёмся в Крепости?
   Плутовка недолго помолчала, поглядывая на Келгара, постукивая друг о друга носками сапожек.
   - Наверное, - в конце концов протянула она, безразлично. - Может быть. Если кое-кто мне с этим поможет.
   - Спасибо. Кстати, я тут обнаружил преинтереснейшую странность... Мне рассказали, что лишь мой личный приказ спас тебя от того, чтобы пасть, утыканную стрелами. Но я появился на крыше, только когда сражение с монстром было уже в самом разгаре.
   Девушка бессильно рассмеялась, стыдливо прикрывая лицо рукой.
   - Ох, это и правда загадочно, - признала она, смотря на него совершенно искренним взглядом. - Как же такое можно объяснить? Должно быть, кроме вампира в нашу крепость тайно проникли... настоящие привидения!

* * *

   Тихонько отворилась новенькая дверь храма, странно выглядящая на фоне царящего в остальном в нём запустения, проросшей между расшатанных камней пола травы и неприбранного до сих пор мусора - так, словно её повесили специально для того, чтобы прикрыть срамную картину разрушения. Маленькая фигурка, неразличимая в утренних сумерках, протянула рук вовнутрь, ощупывая темноту вокруг, боясь на что-нибудь натолкнуться.
   - Простите! Не могли бы вы...
   В тот же миг он оказался с ног до головы облит ледяной водой, отчего взвизгнул и подпрыгнул в воздух, чуть ли не до высоты своего роста.
   - Ага!!! Получил, мерзкая тварь? Не нравится, да? Будешь ещё честных людей до смерти пугать!?
   Ему под нос сунули факел, шипящий от разлетающихся во все стороны капель воды, и Гробнар с испуганным: "Извините," поспешно ретировался и закрыл за собой дверь. Пожалуй, сейчас не лучший момент, чтобы просить об исцелении ушиба и пары царапин.
   - Э... Саша, - неуверенно окликнул её голос из-за спины, - Мне кажется, это был не вампир.
   - Как так?
   - По-моему, это был один из офицеров. Маленький бард. Я, вроде, видела его пару раз вместе с капитаном.
   - Вот же несчастье-то какое, - проворчала крепенькая женщина, сжавшая в руках факел, словно собралась пойти и рубить им нечисть. - Это что же, я зря истратила целое ведро святой воды?
   Гробнар, поёживаясь от предрассветного морозца, мокрый до нитки, бежал в своё подземное убежище, приплясывая и растирая руки.
   - Теперь я понимаю, каково им было, - простучал он зубами, пытаясь согреть пальцы собственным дыханием. - Уэндерснэвены всемогущие, через что я заставил пройти этих несчастных людей!

* * *

   Когда капитан наконец вернулся в Крепость, вместе с маленьким отрядом из Зджаэв и Шандры Джерро, он остановился во внутренних воротах и не смог дальше ступить ни шагу.
   - Народ? Кто-нибудь? Можете объяснить, что тут произошло... - отчаянно взмолился он, глядя на всё ещё дымящиеся от алхимического огня крыши, чёрные подпалины на стенах, разрушенные печные трубы - и рабочих, снующих повсюду, как всегда, с усмешкой и присвистом растаскивающих по камешкам только вчера заделанные пробоины в крепостных стенах. - Меня же всего пару дней не было...
   - Как же ты жалок, - возмутилась Шандра, со вздохом облегчения сбрасывая с плеча тяжеленную сумку с оружием и припасами. Можно было подумать, что она тащила её всю дорогу из Невервинтера, а не только от конюшни, где они оставили лошадей. - Разве приличествует благородному лорду так просторечно выражаться? Да и вообще, постыдился бы показывать слабость и неуверенность перед своими солдатами.
   Она ловко сплюнула в медную урну сбоку от врат, подобрала вещи и потопала ко входу в замок.
   - Знай, что герой должен всегда оставаться непоколебим. На мгновение ока потеряв волю, поддавшись под давлением обстоятельств, Носитель Осколка потеряет свою невероятную власть, и меч Гит рассыплется у тебя в руках, как уже случилось однажды. Давным-давно, - жрица-гитзерай приняла от подошедшего с поклоном мальчишки маленький переносной кальян, мимоходом осенив и его, и парнишку благоволением Зертимона - и с видимым удовольствием задымила, блаженно прикрыв глаза. - Ммм... благословлён будь создатель сего дивного устройства. Не зря я так желала сей мир, что предстоит спасти мне, узнать получше. Воистину, чудес невиданных он полон...
   Капитан только покачал головой, сцепив зубы в отчаянной усмешке. За время пути эти двое, кажется, успели замечательно спеться, и теперь доставали его вместе и с удвоенной силой.
   Наконец, один из проходящих мимо строителей сжалился над своим командиром, поведав ему:
   - Это всё мастер Келгар и леди Нишка постарались вчера ночью. Ещё что! Начальник до рассвета выгнал нас на работу, чтобы успеть убрать самые большие разрушения...
   - Знай, Зертимон предвидел это, - заметила Зджаэв, медленно покачиваясь из стороны в сторону, чуть приоткрыв мутные глаза. - Пара сия гремучую смесь собою представляет. Всю Крепость рады мы должны быть застать на том же месте, где оставили.
   - Ну хорошо, и где они? - допрашивал капитан прохожего, не слушая её. - Пусть сами объяснят, чем они тут...
   Он был совершенно неуважительно прерван кусочком булки, ударившим его прямо по макушке. Зджаэв, завидев такое, мудро отодвинулась под арку ворот, где в неё нельзя было попасть. Келгар, сидящий на парапете крепостной стены, свесив ноги, аж весь скрючился от хохота, проявив неожиданную для себя меткость. Нишка, приткнувшаяся рядом с ним, смущённо зарделась.
   - Привет, - нервно сказала она, маша рукой командиру. - А мы тут... знаешь ли, плюшками балуемся...

* * *

   "В этот раз постараюсь успеть, поскорее. Так что обойдёмся без прелюдий..."
   Касавир опустился на колени перед кое-как приведённым в порядок, очищенным от пыли алтарём. Благоговейная тишина церкви вновь наполнила его сердце приятным трепетом. Свечи тихо потрескивали, вспыхивая яркими искрами со всех сторон от него.
   "Дорогой Тир. Дела мои продвигаются неплохо, благодаря Твоей помощи и поддержке. Сегодня я наконец-то-"
   - Ваше благородие! - заорал скороговоркой солдат, вламываясь в дверь часовни. Он что, правда посмел распахнуть её ногой? - Капитан в крепости! Уже прошёл внутренние ворота!
   - Почему раньше не доложили! - свирепо вопросил Касавир, вскакивая с колен. Впрочем, он тут же обернулся, утихомиривая себя. "Прости, всемогущий отец... Долг зовёт меня."
   "Ничего, сын мой, я подожду."
   На лице рыцаря, кажется, можно было зажарить яичницу. Если бы его бог уже не говорил с ним раньше, он бы непременно подумал, что это выходки сумасшедшего экспериментатора, Сэнда... О чём он только думает!?
   "Молю, прости меня, Господи. Я не-"
   "Иди, сын мой, и ни о чём не беспокойся. Исполни свой долг - эта молитва куда краше любых слов."
   Мужчина радостно кивнул, расслабляясь. Он развернулся на каблуках и уверенным шагом вышел через дверь.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"