Первое задание лета 18.. года. Классическая история о путешествии на Север в горы.
- Йух-ху!
Гинес радостно носился по крыше ночного города, пытаясь достать горящими кулаками черную фигуру, больше похожую на вырезанный из дыма силуэт, слегка размытый по краям. Она уворачивалась от него в невероятных по своей пластике движениях, словно суставы твари гнулись во все стороны, тянула к нему длинные когтистые лапы и причмокивала большим ртом, будто сглатывая слюну, неизменно поворачивая к магу безглазое лицо.
- Аметист! Не тормози, давай быстрее!
Заклятье между моих пальцев, похожее на сложную каббалистическую печать, слабо светившуюся лиловым, пульсировало в такт словам заклинания очищения. Поднялся ветер, завертелся, бросив в лицо горсть капель. Вспышка от молнии на мгновение выхватила из темноты силуэт Гинеса, и без того инфернально подсвеченный красным. Внезапно, как выстрел, раздался гром. На город неотвратимо и величественно надвигался грозовой фронт.
- Аметист!
Я зажмурился, стараясь не потерять концентрацию, сгорбившись вокруг разраставшейся магической печати, а потом резко выпрямился, вскинув руки и последним словом отпуская заклятье. В тот момент, когда кулаки огненного мага достигли цели, голова твари откинулась, и на нее обрушилась моя печать, оплетая и подавляя чужую магию. Гинес ловко, как белка, отскочил от твари. Она вспыхнула фиолетовым пламенем, которое быстро осело, и уже через пару минут на крыше осталось только пятно копоти.
- Уфф... Вертлявая скотинка попалась, - напарник повернулся ко мне. Его глаза все еще пылали лихорадкой недавнего боя. - Кто это был?
- Это? Демон, но не очень сильный. Скорее всего класс седьмой... такие еще не вполне осознают окружающую реальность, и это было нам на руку. Кто-нибудь более отъевшийся мог бы доставить гораздо больше проблем, - я провел руками по лицу, стряхнул с пальцев тени. - Джин, ты разве так и не понял? И бил неизвестно кого?
- Ты же знаешь, я не привередлив в этом вопросе. Мне все равно, кого или что спалить. Особенно если оно явно демонического происхождения. Впрочем, я немного перестарался. - Гинес ехидно подмигнул мне и облизнулся. Его губы потрескались и сейчас были черными как сажа. Под глазами легли тени.
- А неплохо он тебя, - я устало кивнул ему.
- Живучий попался, скотина, - огненный маг запрокинул голову, подставляя лицо дождю. Капли прочерчивали светлые дорожки на его щеках. Рыжие волосы обвисли мокрыми сосульками.
- И мне кажется почему-то, что это только первая ласточка в нашей столице, - пробормотал я себе под нос и тяжело опустился на крышу, прислонившись спиной к трубе, - Так в чем ты там перестарался, Джин?
И тут раздался холодный, хорошо поставленный голос:
- Всем стоять! Дозор Инквизиции!
- Примерно вот в этом, - пробормотал мой напарник и добавил еще парочку нецензурных слов, схватив меня за воротник плаща и сигая с крыши. Его реакция всегда была быстрее, чем у меня. Зато я был мозгом нашей маленькой команды и умел отговорить вспыльчивого огненного мага от необдуманных поступков, сулящих большие неприятности. Вот такие, как сейчас.
М-м-м-м.. но в этот раз я, кажется, не все предусмотрел.
Над нашими головами что-то просвистело и ухнуло. Запахло ладаном, к горлу подкатил противный ком тошноты. Заклятие инквизитора не задело меня, но воздух вокруг задрожал, внутренности скрутило спазмом, в глазах все поплыло. Я стиснул зубы и задержал дыхание. Не хватало только хлопнуться в обморок как какая-нибудь придворная дамочка всего лишь от пролетевшего мимо заклятия сети. Впрочем, инквизиторская магия или ее эманации, которую они называли божьей благодатью, даже не задевая, вызывала у нас тошноту, спазмы, головную боль, общую слабость, а у некоторых не особо стойких физически - потерю сознания, ориентации в пространстве, и вплоть до помутнения рассудка. В общем, весьма сомнительная 'благодать'.
- Пригнись, - напарник нагнул голову к самой земле, а потом вдруг вскочил, схватил мою руку и побежал, увлекая меня за собой.
Мы неслись по слабо освещенным газовыми фонарями улицам, сворачивали, поскальзывались на мокрых камнях мостовой, то и дело взмахивая руками, пытаясь удержать равновесие. Рыжий Джин непрерывно поминал демонов, а я судорожно пытался нашарить в кармане амулет телепортации, захваченный с собой именно на такой крайний случай. Инквизиция не отставала. Мимо пронеслась еще парочка сетей. Не поймав цели, они застывали паутинками сложных печатей жемчужно-белого света, чем-то напоминая кружево кованых оград и готических соборов. Я почувствовал, как инквизиторы ставят защиту, и что-то еще, от чего резко похолодели кончики пальцев. Похоже, патрульным надоело играть в догонялки, и они решили достать нас кое-чем посерьезнее сетей.
- Они готовят Меч1! Гинес, уходим быстро!
Мы стремительно нырнули в какой-то темный переулок, испугав пару кошек и своротив горшок с петуньей, но успели на пару мгновений вырваться из зоны обстрела. Именно это и нужно было мне. Наконец-то нашарив в кармане небольшой медальон на короткой цепочке, я остановился, схватил Гинеса и прошептал формулу. Засветилась фиолетовым светом печать на мостовой, и мы растворились в ее свете. Я почувствовал, как меня затягивает в Тени, и закрыл глаза, позволив им унести меня прочь.
Полчаса спустя Гинес уже валялся на полу гостиной в штабе 'Когтей Шеолы', нашего ордена, и уверял сидящую рядом Каллисту в том, что он коврик. Она же, зарывшись пальцами в рыжие, почти красные волосы Джина, яростно убеждала его в том, что он должен ей тренировку и немедленно, и грозила оттаскать за уши.
- Ой, ребят... а можно потише? - я сжал пальцами виски. После активации амулета телепортации у меня всегда раскалывалась голова.
- Тебе тоже досталось, Аметист? Ночная вахта прошла с приключениями?
Каллиста быстро переключилась на меня, подняв голову. Ее темные бархатные глаза смотрели хитро и с вызовом из-под черной прядки, выпавшей из растрепавшейся косы.
- Нет, Кали, что ты. Всего лишь демоническая мелочь и дозор нашей славной Инквизиции, - я вынул из кармана портсигар, достал сигарету и закурил.
- Вот как, - девушка ехидно улыбнулась, - Но тебе же все равно досталось, графская светлость?
- Я не светлость, Кали. 'Светлостями' обычно зовут князей. А я, как ты абсолютно точно заметила, всего лишь граф.
- Всего лишь, конечно, - Каллиста подошла ко мне и ткнула меня кулаком в бок, - Всего лишь сын министра финансов.
- А-а-ай... но в том, что ты сейчас упомянула, нет моей заслуги, - дежурно отозвался я, выпуская в потолок струйку дыма.
- О-о-о-ой, - передразнила меня Кали и попыталась отобрать сигарету.
- Тебе нельзя, ты еще маленькая, - в последний момент я успел спасти курево от калиных цепких пальцев. Но Каллиста решила не сдаваться, и я заерзал в кресле, выписывая огоньком сигареты сложные фигуры, стараясь увернуться от ее настойчивых попыток.
- Ты тоже. Бросай курить, Аметист, это вредно.
Каллиста сделала очередную попытку выхватить у меня сигарету.
- Нэ-э-э-эт, - отозвался я, пряча горящий кончик ладонью. - Мне думать помогает, а значит не вредно.
- Дурак.. А еще граф называется, - буркнула Кали, которой надоело меня доставать. - Кстати, тебя там к шефу вызывали. Так что собирай свои косточки и вперед.
Гинес, успевший устроиться в соседнем кресле, засмеялся.
- Хорошо. Вот только полежу еще пять минут... - я закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Почти докуренная сигарета вспыхнула и рассыпалась пеплом у меня в руке.
- Гинес...
- И я тебя тоже очень, - отозвался мой рыжий напарник.
- Добрый вечер, шеф. Прибыл по вашему приказу.
- И тебе добра, Грациан. Садись. Расскажу тебе подробности нового дела.
Давид, глава 'Когтей Шеолы' откинулся в кресло и раскурил трубку. Помолчал, глядя в камин единственным глазом цвета грозового неба, в котором сейчас танцевали отблески пламени. Танцевали, и таяли, как пыльца фей под дождем. Почему-то нас, магов 'Шеолы', он всегда называл исключительно по именам, минуя орденские прозвища. Говорили даже, что у самого Давида прозвища нет, есть только имя.
Старик пускал в потолок колечки сизого дыма, я учтиво ждал, когда он заговорит снова, рассеянно вертя на пальце фамильное кольцо в виде змея, кусающего себя за хвост. Что-то тревожило старика. Он хмурился, морщил нос, и, наконец, спросил.
- Как там Александр?
- Учитель? Он уехал в Майнц. Дело имеет отношение к нему?
- Нет, я надеялся, что он поедет с тобой. Но если он все еще там, ничего не поделаешь. Грациан, я хочу отправить тебя на север в Кольно в качестве поддержки для Симона.
- В Кольно? И чем я смогу помочь почтенному мастеру? - я удивленно посмотрел на Давида. Симон был не из тех, кому могла понадобиться помощь, тем более моя. Я сам прошел экзамен для вступления в 'Когти Шеолы' всего лишь два года назад. - Может быть, было бы лучше послать Дэвоса или Халька?
В ответ старик только досадливо фыркнул.
- Не перебивай, Грац, все тебе будет. И не стоит мне указывать, кого лучше отправить. Пока что я глава 'Когтей' и мне решать, кто и где будет актуален. - Давид показал мне кулак, украшенный зачарованными перстнями и мелкими шрамами и продолжил: - Не могу сказать, что задание из сложных, всего лишь склеп какого-то давно зачахшего графского рода. Денгор, кажется. Впрочем, тебе лучше знать. Дворянские гнезда - это не по моей части.
Старик усмехнулся, а я кивнул. Денгор, конечно, помню таких. Красный петух и гора на синем фоне. Имели небольшие владения на севере, позднее отошедшие короне. Последний потомок исчез при невыясненных обстоятельствах где-то лет двести назад. Кажется, Денгор слишком увлекались мистикой, а это значит, что информация о них найдется в нашей базе данных.
- Ага, вижу, что знаешь, - Давид улыбнулся в усы, - Этот маленький и уютный склеп года три назад облюбовали вампиры. Кажется, кто-то из гнезда Маландера, мастера иллюзий, но точных данных нет. Впрочем, я в тебя верю. По дороге прочитаешь отчеты ребят и сам разберешься. Симон отправился туда, поднатаскать на зубастых свою ученицу, но в последнее время на севере неспокойно. Я не знаю, чем руководствовался мастер в выборе места для первого задания своей девчонки, но он немного переусердствовал. Птенцов Мэла не стоит недооценивать, даже если это не он сам.
- Значит, это все-таки гнездо Маландера?
- Может быть, может быть. Это худший вариант развития событий. Может, кто-то из их прихвостней, а не сама Семья.
- Понимаю, - я кивнул и слегка поморщился. Плохо, очень плохо. Мэл, - как его называют маги, специализирующиеся на вампирах, - силен и известен своими делами уже не одну сотню лет. Сам себя он называет Игроком, а у нас его знают как мастера иллюзий, о чем и упомянул Давид. И дружная семейка вампиров из гнезда Мэла очень любит все, что относилось к загадкам, обману, заклятиям призрачного облика, наведением ложных чар и прочим хитростям магического и немагического арсенала. Очаровать, свести с ума, или просто столкнуть лбами союзников, заманить иллюзию или в свой мир под именем Лабиринт, - любимым развлечением Гнезда Маландера была игра с человеческим разумом, которую они называли высоким искусством. Противостоять им могли только маги, умеющие хорошо контролировать свой разум и различать иллюзию и реальность. У меня не всегда получалось второе, зато я отлично управлялся с самим собой и своим сознанием. Видимо у старика были серьезные подозрения насчет Мела.
- К тому же было бы неплохо оценить обстановку в регионе, - продолжил Давид, - Именно поэтому я посылаю тебя, Грациан, а не нашего задиру Гинеса. Я уже передал Норе, все необходимое для поездки она тебе соберет. Надеюсь, что ты выедешь не позднее, чем завтра. Крайний срок - послезавтра. Вопросы есть?
- Пожалуй, еще один. Вы сказали, что Симон с ученицей. Когда они уехали в Кольно?
- С Летицией, да. Я говорил, что у пигалицы это первое задание? Они сели на поезд вчера вечером. Ты готов? - старый маг испытующе глянул на меня своими серым холодным глазом.
- Да, вы говорили, мастер. И я готов.
- Хорошо. Надеюсь на тебя, Грациан. Иди, не задерживайся, а то опоздаешь на поезд, - отозвался Давид, снова раскуривая свою трубку.
- До свидания, мастер Давид, - я вежливо поклонился ему и вышел, притворив за собой дверь. И, остановился, недоуменно пожав плечами.
Наверное, про поезд он все-таки пошутил.
Снаружи было свежо от недавней короткой, но яркой грозы. По небу торопливо проносились рваные тучи, кое-где проглядывал свет вечерней зари. Сорвавшись с ветвей клена, тяжелые и холодные капли упали мне на рукав и заблестели, переливаясь всеми красками лета, как маленькие бриллианты. Я вдохнул прохладный воздух червеньского2 утра, зажмурился на мгновение, будто бы пытаясь задержать в себе запах юного и звонкого лета, и зашагал вдоль по липовой аллее. Надо было спешить. До завтрашнего вечернего поезда на северном направлении оставалось тридцать два часа. За это время мне надо было успеть многое сделать. Но сначала надо было выспаться после ночной смены, поэтому я направился домой и, добравшись до кровати, провалился в глубокий и тяжелый сон без сновидений, как только голова коснулась подушки.
Я проснулся от солнечного света и порадовался тому, что служанка побоялась заходить в комнату и не задернула шторы, потому что если бы не эти слепящие до тошноты лучи, я неминуемо проспал бы до вечера. Сев на кровати, я обнаружил ворона, держащего в клюве пачку писем. Первое было с личной печатью Давида, в нем оказались координаты Симона и его ученицы и пожелание поскорее вернуться в ряды ночного дозора 'Когтей'. Я улыбнулся ворону, погладил его по блестящим черным перьям. Черная птица не стала противиться ласке, наоборот, сначала замерла, склонив голову, а потом перебралась ко мне на плечо, заглядывая оттуда любопытным глазом в мои письма. Я легонько щелкнул ворона по клюву.
- Не стоит совать нос в личные дела темных магов, а то они разберут тебя на декокты.
Ворон ворчливо каркнул в ответ и перелетел на каминную полку, заняв место между статуэткой мелкого беса и небольшой аметистовой друзой, подаренной мне вместе с прозвищем. А я продолжил читать.
Второе письмо было от мастера Александра, который требовал отчет о практике в катакомбах Святой Лисанны, а так же анализ проявления демонических сил на Мирном кладбище на юге столицы за последний месяц и сообщал мне задания на месяц следующий. О себе написал как всегда коротко и лаконично, что его поиски завершились успехом, но из-за погодных обстоятельств будет не скоро. В постскриптуме завещал мне побыстрее написать ответ.
Я хмуро глянул на ворона. Ворон ехидно посмотрел на меня.
- Ответа пока не будет. Лети, чернушка, - сказал я ему.
Ворон каркнул еще пару раз, почистил клюв и растворился в тени. Я вздохнул, пообещав себе заняться отчетом для Александра сразу же по возвращению из Кольно.
Вторая пачка корреспонденции ждала меня на письменном столе в кабинете, аккуратно придавленная чернильницей.
Деловые письма, приходившие по большей части на имя отца, я отложил сразу. Туда же было отброшено приглашение на званый вечер от князей Тшех. Я никогда не любил лишний раз появляться в высшем обществе, но, не смотря на это, благородные князья видимо из вежливости не уставали слать мне подобные письма. Скорее всего, строили планы по замужеству старшей дочери, в чем я участвовать никак не хотел. Пухлое письмо от сестры, гостившей на юге, я сунул в карман, оставив на потом. Адонья писала вкусно и с юмором, вставляя множество тонкостей, которые подмечала, пересказывала разные любопытнейшие истории и легенды, которые ей посчастливилось услышать, так что весточка от нее вполне могла помочь мне скоротать дорогу на север. Последний конверт был запечатан королевским гербом. Предчувствуя неладное, я вскрыл его и вчитался в ровные с завитушками строчки.
Это было приглашение на танцевальный вечер у короля, лично им подписанное. И он, судя по стрелкам на часах, начинался через двадцать минут.
- О, демоны! Мариша! Свежую рубашку, быстро!
Сказать нечего. Казимир IV, в семнадцать лет ставший королем, за два года своего правления успел отличиться непредсказуемостью, одной внезапной и блестяще выигранной военной кампанией на западе, некоторой экстравагантностью и, помимо всего прочего, пользовался неограниченной любовью своих подданных. Естественно, о нем всегда ходит невероятное количество слухов по всей столице, причем львиную их долю, как мне казалось, пускает он сам. С его личностью связано множество скандалов, в том числе дипломатических, один из которых, например, был следствием его романа с Джоанной Нисбет, послом Альбиона. Его запросто можно встретить в столичной опере на очередной премьере (на моей памяти он не пропустил ни одну), на выставке современного искусства, в городской библиотеке, и даже в одном из парков в Коралине, где он любит посидеть за книжкой и понаблюдать за прогуливающимися горожанами.
Некоторые его поступки не одного меня заставляли в ужасе хвататься за голову. (..) Но он мой король.
А кроме того, он мой лучший друг.
Нужно было поторапливаться, поэтому я не стал дожидаться, пока наш кучер подготовит экипаж, а быстрым шагом дошел до перекрестка Червонной и Ешеня и совсем не 'по-сиятельному' вскочил на подножку проезжающего мимо омнибуса.
Спустя некоторое время я вошел в правое крыло королевского дворца, на ходу пытаясь пригладить вставшие торчком от влажности волосы, завязать сложным узлом платок, проверить, на месте ли запонки, и кивая гвардейцам, стоящим на карауле. В коридоре я вежливо раскланялся с метром Беатусом, церемониймейстером, служившим при дворе еще со времен Александра II, дедушки Казимира. Почтенный барон являлся главным распорядителем двора, и, несмотря на возраст, он неизменно выполнял свои обязанности с изяществом профессионала и достоинством потомственного дворянина, о чем я прекрасно знал еще с детства. Большинство наших с Казимиром шалостей приходилось разрешать или как-то сглаживать перед гостями короны именно ему, и я до сих пор помнил, что даже упавшая на голову ваза с тюльпанами не способна поколебать его достоинство и лишить его благородия образа истинного служителя короны.
На вопрос, где сейчас находится Его Величество, Беатус указал мне на Третий малый зал, и заметил, что музыка уже слышна, и если ему не изменяет память, он видел мое имя в числе приглашенных. И посоветовал мне поторопиться, а я в свою очередь не преминул воспользоваться его советом.
Третий малый зал дворца представлял собой излюбленное место для проведения подобных небольших балов, больше похожих на субботние танцевальные вечера в каком-нибудь университете3. Он был небольшим, с витыми коваными люстрами, легкими портьерами, с высокими окнами до самого пола, которые предпочитали оставлять открытыми в летнее время, деревянными панелями и резными балками, но без громоздких излишеств Большого Белого Зала. В этот раз он встретил меня простой и изящной мелодией лендлера в исполнении скрипок и контрабасов, запахом теплого воска от сотни свечей и шампанского от пронесенного рядом бокала, пестрым круговоротом кружащихся пар. Короля я заметил сразу - он танцевал с молодой княжной Элеонорой, фрейлиной Ее Величества королевы-матери. В этот раз Его Величество был нарочито прост и небрежен, с распущенными волосами и расстегнутым вопреки этикету воротом белой кружевной рубашки, за которым поблескивал золотой медальон, а шейный платок Его Величества был кокетливо повязан бантиком на одном из высоких канделябров в углу. Серо-голубые глаза Казимира искрились весельем, когда он слегка наклонялся к княжне и шептал что-то ей на ушко. Элеонора мило ему улыбалась, чуть вздернув курносый носик, что-то быстро отвечала, а нынешняя фаворитка короля, графиня Горника, рвала за колонной шелковый кружевной платок. В придворном курятнике назревал скандал, и возможно полетят перья.
Я усмехнулся. О влюбчивости Его Величества в его девятнадцать уже ходили легенды, и с начала его правления ни одна любовница не задерживалась в королевской опочивальне дольше трех месяцев.
Танец закончился, король отвел свою даму к окну, галантно ей поклонился и, сделав круг по залу, заметил меня.
- Приятного вечера, Грациан! Ты опоздал и уже пропустил кое-что занятное.
Казимир подошел, по дороге перехватив у слуги два бокала с шампанским.
- Счастлив видеть Вас, Ваше Величество, - я учтиво поклонился, не сдержав, впрочем, улыбки, - Прошу меня простить, Ваше приглашение застало меня врасплох.
- Грац, ну что за лишний официоз... - Казимир поморщился, протягивая мне бокал. - Пей, это твой штрафной. После него будешь должен мне танец.
- Вам? - я чуть не подавился шампанским, закашлялся и в недоумении посмотрел на короля.
- Нет, Грациан, не совсем мне, - Казимир хихикнул, очевидно представив, как мы, скрестив руки с поднятыми бокалами, кружимся в вальсе. Впрочем, один раз подобное все же имело место быть на маленькой вечеринке для друзей, которую тогда еще юный принц Кира устраивал в честь своей предстоящей коронации.
Я нарочито громко вздохнул, а король продолжил излагать мне свои пожелания тем самым тоном, которому было невозможно отказать.
- Через полчаса будет отличная мазурка. Пойдешь и пригласишь даму. Какую-нибудь по остроумнее... а! Вон ту, например. Юная баронесса Юстина, увлекается историей, танцами и шахматами, тебе несомненно понравится. Еще ты пообещаешь не прятаться весь вечер за колонной и прочими излишествами архитектуры. И, пожалуйста, умоляю тебя, не изображай из себя горгулью, улыбнись, наконец.
- Нно...
- Сопротивление бесполезно. Это мой вечер и я тут главное солнце. Не хочешь спросить, что ты такое пропустил? - король улыбнулся мне, стрельнув глазами в Элеонору.
- Да, я понял, Ваше Величество. Не думаю, что я пропустил что-то серьезнее смены вашей фаворитки, - я постарался улыбнуться как можно искреннее, но вышло слишком саркастично.
- Ты про Лору? Нет, что ты, - Казимир вздохнул, - Я бы ни за что не стал покушаться на самую перспективную девушку своего двора. Пусть лучше растет и радует меня. Мы всего лишь обсуждали осеннюю коллекцию шляпок от Дома Де Плюмель. Ее очень и очень интересуют особенности импорта и размеры пошлины на некоторые товары, знаешь ли.
- Такая маленькая, а уже в мировую торговлю... - я с усмешкой покачал головой.
Казимир поддержал меня.
- Да, представляешь, что из нее вырастет через пару лет? Это будет просто шедевр! Как я могу коснуться своими грубыми пальцами этого милого ангела? С моими-то представлениями о жизни... Нет! Никогда. Я сам так решил.
Король залпом допил бокал.
- Но графиня Горника считает по-другому, - я ехидно посмотрел на короля поверх своего бокала.
- Ты имеешь в виду Ивонку? Она у нас страстная и впечатлительная натура. Ревнует меня ко всему, даже к статуям, министру культуры, фонарным столбам и роялю. Особенно к роялю. К тебе ревнует тоже, и не делай такую рожу, я не виноват.
Казимир рассмеялся, глядя, как я удивленно поднимаю брови и в растерянности развожу руками.
- Но Ваше Величество...
- Понимаю твое недовольство! Даже для меня остается загадкой то, какими окольными путями ее мысли приходят к своим оригинальным выводам. К тому же если я даю повод для ревности, он всегда прост и очевиден.
Казимир кивком поприветствовал еще одного опоздавшего и махнул рукой, давая понять, что сейчас он больше никого выслушивать не будет.
- Кстати, о понимании, - я решил воспользоваться небольшой паузой и перевести тему разговора на другие рельсы, - Ваше Величество, не могли бы вы проявить это столь ценное качество и предоставить мне небольшой недельный отпуск?
- О-о-о-о-о-о... - Казимир взял еще бокал и повернулся ко мне, медленно развернувшись всем корпусом, - Очередной отпуск? Занятно. А когда?
- Очень желательно с завтрашнего дня, Ваше Величество.
- Ничего себе, отпуск. - Король озадаченно потер подбородок, - К чему такая сверхсрочность? И это уже второй за последние два месяца. Хотя... мне кажется, я начинаю понимать. Скажи мне, Грациан, кто она?
И он уставился на меня во все глаза, чуть подавшись вперед.
- Кто? - я настолько опешил, что не сразу понял, что он имеет в виду.
- Она, Грац. Твоя девушка. И не пытайся делать вид, будто ты сама невинность. Второй отпуск за два месяца, твои постоянные отлучки, и даже то, что ты частенько не ночуешь дома - все это говорит в мою пользу.
- Ваше Величество, вы что, следили за мной?
- Я? Нет, что ты! Я попросил твоего конюшего, - Казимир жизнерадостно мне улыбнулся. - Впрочем, ничего не говори, я все вижу по твоим глазам. Наверное, она из бедной или неблагородной семьи, и старый Адонис Карста будет против. Ну как, я угадал? Девушка, да?
- Какая девушка? О чем вы... А-а-а-а-а-а, - и тут до меня наконец-то дошло, что король пытается у меня выяснить, и я от души расхохотался.
Казимир какое-то время скептически понаблюдал за моим немного истеричным смехом, а потом заметно погрустнел.
- Ну вот, а я-то думал, что наш неприступный бастион наконец-то пал к чьим-то прекрасным ножкам, прислушавшись к голосу природы. Я никогда так не ошибался! - расстроено воскликнул он, схватил с подноса очередной бокал и осушил его залпом.
- Ну что вы, Ваше Величество... - я вздохнул, собрался с мыслями, вспоминая всех знакомых девушек. Получалось из рук вон плохо. Времени на личную жизнь у меня не хватало, но именно девушка могла спасти сейчас мое положение, став прекрасным поводом для отъезда, не требующим длинных объяснений и расшаркиваний. Но какая? Не выдумывать же ее... это будет уже слишком. И тут в памяти всплыла последняя заварушка на Мирном кладбище, и как мы с Летой пробираемся через кусты шиповника, переругиваясь сквозь зубы, и совершенно позабыв о том, что нужно слушать, не раздается ли где чавканье ужинающего своим саваном нахцерера4. Меня осенила идея, и я продолжил:
- Вы не совсем неправы, Ваше Величество. Есть одна девушка, с которой связаны мои отлучки, но мы не состоим в каких либо отношениях, - я невольно улыбнулся, вспоминая, как мы вместе откапывали того самого вампира.
- Вот как? - Казимир поднял на меня моментально засиявшие глаза. Очевидно, мою фразу про отсутствие отношений он предпочел пропустить мимо ушей. Его взгляд стал по-отечески понимающим и довольным, как только он заметил мою улыбку, - А ты нас познакомишь?
- Я не знаю, как это можно осуществить, Ваше Величество, - осторожно сказал я.
- Значит, она определенно не нашего круга. Но не печалься, друг мой! Я понимаю тебя. Неблагородные девушки необъяснимо прекрасны в своей простоте. И я мечтаю увидеть ту, на кого пал выбор моего лучшего друга. Хочешь, я вас тайно обвенчаю ранним утром на крыльце собора Святого Витольда?
О, Боги! Кажется, три бокала шампанского, выпитые королем, начали давать о себе знать, и Казимир вознамерился сразу пойти на абордаж.
- Но... Ваше Величество! Это будет более чем неуместно, и я вынужден заявить, что мы даже не целовались! - я растерялся, и выпалил все на одном дыхании, не найдя что возразить Его романтичному Величеству.
- Это чудовищное упущение. Но она тебе нравится, раз уж ты начал об этом говорить, - настоятельно произнес Казимир.
- Но, я думаю, что она будет против!
- Что-то много стало всяких 'но', - король ласково похлопал меня по плечу, - Не нервничай, я все понял. Это большая тайна, да?
- Да, - не задумываясь ответил я.
- В любви должна быть тайна, известная лишь двоим. Только тебе, только ей, - король мечтательно улыбнулся.
'Точно, - подумал я, - Но, наверное, место упокоения ранее весьма беспокойных мощей графа Ореста, на которого мы с Летой наткнулись, блуждая по Мирному кладбищу вопреки воле наставника - это не совсем та тайна, которая способствует взаимной любви. И то, что после этого она прозвала меня упырем-аристократом, - ярчайшее тому подтверждение'.
- Но я все равно настаиваю на том, чтобы ты нас познакомил, - продолжил Казимир, - Или боишься, что отобью?
- Ваше Величество, как можно...
- А давай так. Я тебя отпущу на неделю, или даже две, если захочешь. А взамен ты меня познакомишь с ней. Можешь сделать это втайне от всего двора, я буду счастлив. Ну, Грац, ну, пожалуйста, - король посмотрел на меня большими умоляющими глазами, и порывисто схватил за плечи, - Я никому не скажу, слово короля!
Я закрыл глаза, проведя рукой по лицу и вздыхая с притворной удрученностью в голосе.
- Хорошо, Ваше Величество, как скажете. Только не обнимайте меня при всех, а то графиня Горника...
Вышеупомянутая графиня прожигала меня взглядом, как каленым железом.
- Да демоны с ней! Ей не понять того, как я тебя люблю и насколько ценю нашу дружбу, - Казимир отмахнулся, а потом просиял, - Спасибо тебе, Грациан! Я буду ждать. Можешь не приглашать Юстину, обойдется. Я сам ее приглашу.
- Благодарю вас, Ваше Величество.
- Эх... что еще с тобой делать! Иди, делай то, что задумал. Я буду скучать. Скажу твоему отцу, что отправил тебя по срочным королевским делам, не терпящим отлагательств. А то знаешь, у него опять на тебя планы, связанные с кем-то из рода Лапка. Или Тшех, я не заострял на этом внимания. - Король дружески хлопнул меня по плечу и заговорщически подмигнул. Стало заметно, насколько он на самом деле пьян.
- Ваше Величество... - неуверенно начал я.
- Иди, мой мрачный и прекрасный герой, туда, куда влечет тебя сердце. Тут я как-нибудь управлюсь сам, - перебил меня Казимир и рассмеялся.
Его смех затерялся в первых аккордах немного печальной и светлой альдландской мазурки5. Мимо нас неспешно поплыли пары, кто-то беседовал со своим визави, кто-то просто вежливо улыбался. Казимир отошел, попросив не убегать так быстро. Воспользовавшись моментом, гордо подняв подбородок, мимо меня пронеслась в танце графиня Горника, задев носки моих туфель подолом легкого жонкилевого платья, обдав меня презрением, как холодной водой, и оставив после себя шлейф сладких духов, похожих на смесь гиацинта и туберозы. Я усмехнулся. Кажется, дворцовая прима занесла меня в список своих личных врагов.
Король вернулся явно чем-то озадаченный. Задумчиво склонил голову набок и немного покачался на носках, потом посмотрел на меня мягко и в то же время насмешливо и снова кивнул.
- Иди, Грац. Я прикрою.
- Спасибо, Кира, - прошептал я одними губами, поклонился ему, взмахнув рукой, и вышел из зала, закрыв за собой дверь.
День расчетливо и неумолимо клонился к вечеру. Солнце уже коснулось красных черепичных крыш Мистрова6, неподалеку от Старого Центра, а длинные синие тени кованых цеховых знаков приобрели в его лучах причудливый и порой пугающий вид. Я размеренным шагом удалялся от района королевского дворца, прокручивая в голове разговор с королем, и досадуя на шутника-беса, который дернул меня за язык, заставив заикнуться про Летицию. Тот же бес, несомненно, решил все еще больше усложнить и поставил меня в статус влюбленного идиота в глазах Его Величества Киры. О, это было более чем чревато неприятностями и непредвиденными последствиями, а подобные вещи меня раздражали не меньше отметин на шее выловленного в канаве трупа, подозрительно похожих на отпечатки чьих-то зубов. Казимир ни за что не пропустит такую идею, и обязательно вытворит нечто романтичное, граничащее с глупостью.
Впрочем, это еще не все. Летиция со своей стороны тоже не отличалась ангельским характером. Ее вздорность, непредсказуемость, эмоциональность и нежелание идти на компромисс, вкупе с отсутствием каких-либо манер, заставляло меня не раз рвать волосы на голове, вытаскивая ее из очередной засады во время совместных заданий. С другой стороны, для зомби или вампира не так уж и важно, какие у тебя манеры, а с практической частью своей работы она всегда справлялась. Но как уговорить ее на такую авантюру как встреча с королем, я просто не мог себе представить. И тем более, я не мог представить, чем эта встреча может закончиться. Наверняка, ничем особо приятным для меня лично. Мастер Александр как-то отметил, что он все больше начинает думать о женщинах как об еще одной разновидности нечисти. И, иногда возвращаясь домой после очередного кладбища в команде с Летой, я склонялся к тому, чтобы согласиться с ним.
Впрочем, несмотря на мрачные мысли, я решил начать более детально и серьезно готовиться к предстоящему отъезду. Для начала надо было забрать положенный мне паек от 'Когтей', и я, свернув в Лилейный переулок, направился к Городской Библиотеке.