Уже через десять минут оба стояли в лифте, поднимавшегося, как мне только что поведал Вельс, на крышу. Именно там, оказывается, и располагался клуб. Цифры на черно-зеленом табло неспешно отсчитывали этажи. Люминесцентные лампы светили нам в макушки. Рассматривая себя и Вельса, помноженных на четыре в зеркальных стенах лифта (вот что за любовь к зеркалам?), я молча благодарила богов за то, что не пришлось ехать в машине ибо не очень представляла, как садилась бы в салон с такой подушкой на заду. Представив сосредоточенного гран-мага пропихивающего в машину застрявшую в дверях меня, я не смогла сдержаться от нервного смешка. Едва бы я удержалась от того, чтобы не вытереть его дорогую, но ни разу не стерильную машину столь абажурной юбкой.
- Что-то случилось? - спросил Филипп, озадаченный издаваемыми мною звуками.
- Ничего. Спину только по-прежнему жжет.
Спину и правда ощутимо жгло, стоило мне хоть чуток повести плечами.
- Это остаточное. Скоро пройдет, - рука Филипп по-свойски легла мне на талию. Проворные пальцы Филиппа тут же пробрались под шаль, коснулись кожи, и боль тут же ушла, - даже ранка уже затянулась. Вживление прошло успешно.
- Как ты это делаешь?
- Что?
- Ну боль снимаешь. Это же не ментальная магия.
- Ментальная, просто местного порядка. На уровне нервных окончаний. Анестезия, если хочешь.
- А почему ты ее не сделала перед уколом?
- Чтобы не затягивать процесс вживления, - гран-маг вытащил руку из-под шали, однако с талии убирать ее не торопился. - Нам надо, чтобы амулет действовать начал с первых минут установки. В противном случае ждать пришлось бы двое суток.
- Спасибо, - я попыталась скинуть руку Филиппа, однако Вельс не обратил на мою попытку никакого внимания.
- А теперь предупреждение, - проговорил он, почти касаясь губами моего уха.
- Предупреждение?! - опешила я, разом перестав вырваться. - Теперь?
- Все время пока амулет у тебя, тебе нельзя пить спиртное.
- Вот как? То есть если я выпью стакан вина, то амулет перестанет работать? Какой же это тогда военный образец?
- У тебя слишком превратное представление об армии. Пить обычному человек можно. Ограничение касается только людей с синдромом Цефеиды. Последним и без амулета, как ты должна знать, со спиртным нужно вести себя осторожнее. Алкоголь способен вызвать нежелательные колебания стенок колодца, что ведет к непредсказуемым последствиям.
И тут я почувствовала, как лифт замедляет ход. Филипп вдруг резким движением притянул меня себе. И прежде чем я успела понять что-либо, его губы накрыли мои.
В первый миг я опешила, потом дернулась, вскинула руки и уперлась Филиппу в грудь в тщетной попытке оттолкнуть гран-мага. Но он лишь еще сильнее прижал меня к себе. Его пальцы запутались в моих распущенных волосах, не давая отвернуться. Горячее дыхание Филлипа смешалось с моим. Я почувствовала, как под моими пальцами бьется его сердце, как греет кожу тепло его тела. Бешеный ток крови застучал в ушах тысячей барабанов. Филипп, почувствовав перемену в моем поведении, тут же углубил поцелуй. Его горячая ладонь коснулась моей голой спины и медленно заскользила вниз. Перед внутренним взором закружился огненный вихрь. Мир замерцал миллиардами огней. Ненависть исчезла, оставив в сознании только это всепоглощающее чувство полета назад. Где-то далеко-далеко, на переферии созаннания, раздалось негромкое жужание разъезжающих дверей лифта.
Очнулась я под аплодисменты и злорадное улулюлюканье:
- Филька, да ты в натуре ледокол!
- Вельс, ты яйца себе в постели с ней не отморозил?
- Как ты умудрился так приручить нашу снежную королеву Стриженову.
Филипп неспешно оторвался от меня. На короткий миг наши взглды встретились, и я была готова поклясться, что прочла в глазах гран-мага замешательсво, но уже с следующий миг на его губах неспешно проступила самодовольная ухмылка.
- Трением и качением, - ответил Вельс, по-хозяйски прижмая меня к себе.