Аннотация: Это история про юного и слабого парня, который всеми силами старается выжить и стать тем кем он никогда прежде не был.
Нужна критика.
***
Пробудившись, Дол огляделся и понял, что ее рядом нет. Вечер так и стоял за окном и первое на что он обратил внимание, это клочок бумаги лежащий на камине. Это был адрес его новой работы.
Без лишних прелюдий, он отправился убивать дальше. Словно не было недавно ни приятного ужина с Таникой, ни прошлого дела, которое оставило ему неизгладимые впечатления в виде мертвого купца и многочисленных ушибов и ссадин по всему телу. Обвиняя чарующий аромат золотых железок, он шел навстречу новой смерти, как сам считал за новой наградой, но словно зверь, почуявший на охоте дичь, он уже не мог остановиться, почувствовав кровь на языке.
Он захватил с собой свой клинок и кинжал, который собирался пустить в ход. Вынул из кармана клочок бумаги, с адресом и быстро прочитав, скомкал его и выкинул. Но пройдя до следующего поворота, подумал, что с его памятью забыть адрес еще не составит труда. Оскорбив себя за свою поспешную глупость, он продолжил топать, постоянно бормоча под нос, нужный номер дома и улицы.
На город опустилась ночь, все реже стали появляться прохожие. Всматриваясь в темноту впереди, он вспоминал глаза Таники. Уверяя себя в правильности своего вранья и продолжая приводить доводы в пользу этого.
Он с каждой минутой все больше навязывал в себе уверенность в выборе. Ведь это все он делал, чтобы быть с ней. Побочные эффекты от такой работы это сломанные руки, ноги, истерзанное тело, но награда - большая. Его мечта тесно перекликалась с тем, чем ему приходилось заниматься. Убивая ради нее, он хотел быть с ней и неважно какой ценой.
Если верить работодателю, то эти люди занимались грязными делами. Дол, слепо веря в это, находил еще один довод в пользу своего сотрудничества. Его руку направлял работодатель, но мыслям он всегда оставался с Таникой. И думал только о том, как продлить время с ней.
На этот раз место, где был нужный человек, находилось немного дальше, чем предыдущее. Старыми, покосившимися домами, оно могло называться трущобами. Свалки мусора скапливались за каждым углом, место по большей части населяли бездомные, бродяги. Большинство домов немо стояли с заколоченными окнами и дверьми, словно мертвец с закрытыми глазами.
Дол шел по главной улице этого района, озаряясь по сторонам в надежде найти нужный дом. Прохожие безмолвно шли по своим делам, те, кто сидел по лавочкам или на ступенях, исподлобья косились недоверчивым взглядом на Дола.
Ему было не знакомо это место, еще отец при каждом везите в город, всегда наговаривал, что в этом квартале ему делать нечего. И Дол не горел желанием соваться сюда, только лишь потому, что здесь не на что было смотреть.
Такое место, где на убийство не обращают внимание, а стражей недолюбливают. Все подходило, куда нельзя лучше для Дола. Он шел с твердым намерением свершить это дело сделать его до конца, что бы с ним не случилось. Мысли о светлом будущем тяжелели руку, усиливали хватку пальцев, в которые была вложена сталь и без тени сомнения направляли клинок в нужную сторону.
Вскоре он остановился напротив одного из домов. Здание было темно-красного цвета, что выделяло его, и Дол вспомнил, что работодатель говорил именно о таком.
Он пробрался рукой под подол плаща и дотронулся пальцами до рукояти меча. Холодная железка, заставляла его опомниться и действовать. Сняв капюшон, он сделал неуверенный шаг вперед, навстречу своему будущему.
Перед тем как войти, он вытащил кинжал из-за пазухи и приготовился. Дверь распахнулась, не имея ни замка, ни засов, она медленно очертила дугу и тихо ударилась ручкой об стену. В голове крутилась только одна, но очень назойливая мысль: сделать все быстро и также быстро уйти.
Перед ним предстал беспорядок, который ему напоминал беспорядок кузнеца, когда он подолгу не убирался. Множество мелких вещиц, от кухонных приборов, до одежды, сваленные в кучу, а посреди комнаты разбросанные стулья, некоторые из которых сломанные и с наспех прибитыми ножками, кругом стояли рядом. Вся одна большая комната была завалена, всем, что когда-то мирно лежало в шкафу, комоде или на столе. Слева стояла широкая лестница, на второй этаж. А справа, у стены, находилось небольшое пространство, свободное от хлама. Там стоял ящик и человек, что-то в нем нервно искавший.
Это был тот, кто нужен. Высокий, худоватый с длинными, кривыми пальцами. Эти пальцы Дол увидел сразу. Они врезались ему в память, тонкие и искривленные в суставе, верхней фаланги. Он стоял спиной, но его короткая стрижка выдавала в нем нужную цель. И следуя дальше по описанию работодателя, он уверил еще больше, когда увидел тощую шею, о которой тот сквозь пьяную брань, смог поведать Долу. На поясе у него болтался кортик, не настолько грозный, чтобы остерегаться, но в глазах Дола, он выглядел как палаш размером с ногу.
Дол встал позади, плотно зажав в ладони кинжал, с рисунком паука на рукояти и не спускал глаз со своей цели. Как и в прошлый раз, он не знал, как начать. Оружие сидело в руке как влитое, готовое к действию, своей тяжестью оно успокаивало Дола, от чего он, наконец, принял решение. Дернув того за плечо, Дол развернул его лицом к себе. И быстрым рывком направил лезвие вперед. Но по пути замешкался и повалился всем телом. Через секунду Дол навалился на него и, прижавшись вплотную, остановился, как телом, так и рукой.
Он чувствовал, как она ударилась в тупике, не проходя дальше. Он, не поверив со страхом, посмотрел вниз. Его кулак находился впритык к животу того человека, он схватил Дола за руку, взявшись за его кулак. Рубашка мешала рассмотреть все подробности, но было ясно, что лезвие ушло далеко вперед.
Осознав это Дол задрожал, от страха. Сердце забилось в привычном быстром ритме, от чего даже стало больно в груди. В висок, ударила боль, которая затем прошла ниже по шее, захрустев, словно ее не разминали долгое время. Заговорили раны, коленки задрожали, как и отчего-то голова, разразилась привычной болью, которую Дол никак не мог унять. Как и в руках, пальцы вгрызлись в рукоять со страшной силой, что казалось их, придется отрывать, а ладонь покрылась потом, стало невыносимо жарко. Заболели глаза, моргая ими, он пытался унять поток слез, текший как горная речка и не мог понять, отчего они взялись.
Дол все продолжал смотреть на свою руку. Вскоре услышал легкое бормотание исходившее сверху. Тот человек что-то неразборчиво проговаривал словно заклинание, но что, Дол не разбирал. Шею ломило, а голова трещала, но Дол все же, как смог, поднял взгляд.
На лице того, было много щетины, усталые глаза, а под ними мешки от бессонницы, морщинистый лоб. Тонкие губы дергались в предсмертных конвульсиях и пытались произнести слова.
Их глаза встретились. Дол как мог, хотел отвести взгляд, но что-то его удерживало, может сострадание к этому человеку, пытаясь узнать, что тот хотел от Дола. Может просто из-за страха, перед смертью, которую сам и учинил.
Большие карие глаза, как показалось Долу, не выражали ни страха, ни злости. Он, просто не моргая, смотрел на своего убийцу, раскрыв их на всю высоту, все, продолжая бормотать слово.
Дол оставался в таком положении долгое время, держа руку у его живота, но не имея возможности ею пошевелить. Обливаясь потом, он почувствовал, как рубашка прилипла к телу, а ступни сгорали от жары. Он хотел, что-либо сделать, но не знал что и как, только продолжал смотреть в глаза своей жертве.
Заметив шевелящиеся губы и поняв, что тот пытается выдать слово, Дол попытался приблизиться ухом, в надежде разобрать хоть что-то. Шепот был не только тихим, но и неразборчивым. Но после нескольких бессвязных звуков, Дол понял, что тот повторяет одно, и тоже слово. Не сразу, но Дол стал разбирать, сначала первую букву, потом следующую, и вскоре когда собрал все целиком, он отвел голову в сторону, и в недоумении, посмотрел на того. Он закрыл глаза, но не перестал повторять. Только сейчас он делал это еще тише и медленнее. Дол проговорил вместе с ним, так тихо, словно хотел узнать у него подробности, но не дождался ответа.
Тот из последних сил выговорил, словно выплюнул: Брат. Дол не знал о ком, он вел речь и кто этот брат, но когда тот умолк и прекратил держаться за кулак Дола, обессиленный повалился вниз.
Вся его энергия и жизнь, растворились в воздухе, выйдя с кровью. Он с грохотом упал на пол, безжизненно распластавшись в ногах Дола. Дол же с неподдельным страхом посмотрел вниз, его рука, которой он направлял кинжал, была по локоть в крови. Она словно вода пропиталась в ткань рубахи и окрасила ее багряным цветом. Он всматривался в свой кулак, из которого как из прохудившегося корыта вытекала жидкость. Он с силой разомкнул, не желавшие подчинятся пальцы, и из закрытой ладони медленно полилась густая струйка.
Он одернул руку, как если бы обжегся и затряс ладонью, пытаясь избавиться от нового цвета своей правой руки. Но это никак не получалось, кровь словно впиталась и в его кожу, он лишь разбрызгивал ее по всей одежде. Попадая и на лицо.
Его взгляд упал еще ниже. Высокий человек, свернувшись в нечто вроде круга и схватившись за живот, безмолвно лежал внизу. Вокруг образовалась лужица.
Дол отошел от него как от прокаженного, смотря как вслед за его сапогами, пошел след, выполненный в крови. Каждый шаг лишь увеличивал число этих меток. Они следовали за Долом, куда бы он ни шел и как бы не старался вычистить подошву. Дол прошел уже половину комнаты, но следы не отставали, не пропадали и не становились меньше, как рассчитывал Дол. Остановившись, он увидел, какой путь проделал. Впереди у стены лежал труп, а от него шел кровавый след, он вел прямо к Долу, словно разоблачая убийцу. Дол оставил свой след и тут.
Он смотрел на картину, которую собственноручно только что сам нарисовал. Сотворил нечто иное от того, что он делал раньше, сотворил разрушение. Он не мог сдержать того жуткого страха томящегося у него в груди, но и не мог оторвать глаз от всего этого. Его завораживало. Он хотел сейчас же упасть на колени и плача как ребенок, призирать себя, заколоть, как только что заколол того, и не жить больше. Но ноги не слушались, а в голове трезвоня, звучала мысль о побеге. Как, только решив уходить, ноги его, будто живые, пошли.
"Эй, ты!" - крикнул кто-то за спиной.
Дол обернулся и увидел человека стоящего на лестнице, на верхних ступенях. Он стоял, не двигаясь, но было видно, что он удивлен открывшимся перед ним видом. Дол рванул в дверь, чуть не выдернув ее и выбежав, повернул на право. Он знал куда бежать и поэтому сразу направился вниз по ступеням, шедшим на другую улицу.
Шаги преследователя отдавались барабаном в ушах. Спустившись вниз, чуть не сбил маленького мальчика. Тот стоял посреди дороги и смотрел на Дола. Убийца тотчас же стал уговаривать мальца не раскрывать ту сторону, в которую он побежал. Но вскоре поняв, что это глупя, затея, Дол оставил мальчонку стоять там же где и стоял, на месте.
Он бежал словно в бреду, озаряясь на дома и окна, в которых горел свет. Забыв на время про больную ногу, он не чувствовал боли. Вскоре поняв, что слежка за ним прекратилась, не сбавляя скорости, за столь короткое время добежал до дома. Устало скинул плащ и поставил на засов дверь, раздевшись, скомкал штаны, рубаху и положил их в чан, для стирки. А сам, умыв лицо и руки, лег на кровать.
В голове крутились картинки с недавнего действия, не дающие успокоиться. Он лег головой на подушку и закрыв глаза вспомнил про того паренька. В его мыслях он все еще стоял безмолвно посреди улицы, смотря вслед убегающему Долу, он все не мог понять расскажет ли он, куда пошел Дол или нет.
Но усталость взяв вверх, заставила его быстро заснуть.