Был у меня один знакомый шкипер с рыжей бородой старого морского волка, избороздившего чуть ли не все моря и океаны (конечно, если верить его солёным басням). Правда, не знаю, где он сейчас плавает, и плавает ли вообще. Может, сидит где-нибудь на мели в провонявшей спиртом и табаком портовой таверне и попыхивает себе под нос старой деревянной трубкой с обглоданным мундштуком, искушая тамошних сорванцов своими россказнями о прелестях морской жизни. Да и жив ли он ещё, или уже отдал душу своему приятелю - морскому дьяволу, которого слишком часто упоминал при встрече со мной, - мне неведомо. А может, владея несметными сокровищами таинственного острова, купил себе маленькую шхуну и рассекает дальние волны отшельником-одиночкой, распевая под скрип штурвала пиратские песни.
Но вспомнилось о нём сейчас лишь по одной важной для меня причине. Однажды я познакомился с этим чудаком при весьма странных обстоятельствах, о которых вынужден умолчать. На какой-то совершенно нелепой теме наших с ним разговоров, мы сошлись взаимным доверием и хмельными откровениями, в сотый раз сдувая пену с кружек разбавленного пива. Ну и при таком раскладе вещей, естественно, в ход пошли подарки в знак вечной дружбы. Я ему, не глядя, отрекомендовал свою китайскую зажигалку из слоновой кости, а он "отомстил" мне причудливой раковиной. Такие можно увидеть только у богатых коллекционеров или в музеях. При этом шкипер рассыпался в уверениях, что привёз её с океанских коралловых островов, кишащих аборигенами-каннибалами.
На следующий день после нашей встречи, когда моя голова ещё пребывала в болезненных ощущениях от бракованного пива, я сначала пожалел о своём безрассудном обмене, что потерял, и уже навсегда, свою драгоценность. Но теперь, по прошествии столь долгого времени с момента встречи, я рад, что дёшево заполучил такое богатство, счастливым обладателем которого являюсь и по сей день.
Эта раковина хранится у меня на книжной полке под стеклянным колпаком, чтобы её содержимое понапрасну не выплескивалось наружу. В долгие бессонные ночи я осторожно беру её и прикладываю к своему уху. Невозможно словами передать всё то великолепие, которому подвергаются мои перепонки. Какофония музыки далёкой океанской жизни вперемежку с медитативным шумом приливов и отливов - вот и всё, чем богат выразить эту красоту мой язык. Но скажу вам по секрету, что когда я нахожусь в подобных дремотных медитациях, раковина рассказывает мне всякие истории из жизни той страны, откуда она прибыла. Во всяком случае, так я воспринимаю то, с чем просыпаюсь поздним утром. Не знаю, может, всё это мне просто снится? Но вы не представляете, как хочется верить, что ты не одинок в этом мире, в лабиринте своих фантомов.
Я хочу рассказать вам некоторые из тех историй, которые слышал от своей раковины. А может быть, в своём сне я и сам всё это видел, находясь в тех далёких краях, куда порою уносила меня раковина. Я надеюсь, что для вас не является глупостью тот факт, что, пребывая в своих снах, мы переносимся в иные миры, пространства и измерения. Впрочем, тот, кто в это не верит, может не читать дальше. Я отлично понимаю таких людей и заранее не обижаюсь на них. Боюсь, что только бедность моего языка не позволит в полной мере выразить красоту услышанных мною звуков чудесной раковины.
История первая
ВРЕМЯ ВСТРЕЧ
"О, одиночество!
Где же твой друг?.."
"Вечером,
при последних лучах
заходящего солнца,
луна безнадёжно и молчаливо
пытается дотянуться
своей нарождающейся бледностью
до своего брата.
И утром,
исчезая в слезах
прозрачно-седого увядания,
она успевает увидеть,
как солнце старается
изо всех сил докричать
своими лучами
до безмолвия уходящей сестры.
О, как ничтожно мало
мгновение из вечности
для долгожданных встреч!
Неужели они никогда
не будут вместе?.."
1
Что-то странное творилось последнее время в природе...
Впрочем, что может быть странного в природе? - только то, что непонятно. А понятным бывает лишь то, что близко или чем-то знакомо. Но что может быть знакомо в природе? - опять же, только то, с чем часто встречаешься, к чему привыкаешь, с чем знаешь, как обращаться. Всё остальное погружено в тайну. И разве можно уберечься от соблазна познать эту тайну? Но тайна никогда не откроется тому, кто спешит её узнать. Тайна - это очень хрупкая вещь, и поэтому подходить к ней нужно аккуратно, иначе она навсегда останется для тебя закрытой, если ты будешь торопиться её обнажить.
Но как ни велико искушение перед тайной, а в природе действительно творилось что-то неладное. Всевозможного рода атмосфер?ные полчища сошлись на великую битву. Усталые боги небесных стихий, ураганов и смерчей, обсуждали между собой наболевшие проблемы. Не всегда им удавалось вести мирные беседы и тогда всё богатство их талантов обрушивалось на трепещущую от страха землю. Даже солнце не могло пробить своими лучами плотную завесу небесного побоища. И земля пребывала во мраке...
Невозможно было определить даже время суток. Птицы сбивались с курса и в полном безумстве падали с неба. Рыбы в панике на?тыкались на рыб и без разбора меланхолично пожирали друг друга. Волны сокрушали базальтовые крепости и сами же погибали под их обломками. Трудно описать всё то, что происходило в этом сражении.
Уставшую от бессмысленной борьбы со стихиями Чайку выбросило из общего водоворота событий. Может, ей и повезло, что она оказалась в стороне от великого катаклизма, но многие продол?жали вести отчаянное сопротивление или предпочитали умереть, чем быть дезертирами. Что ж поделаешь, - долг обязывает одних быть жертвами, других палачами. Третьего не дано тем, кто свято придерживается чувства долга. О, несчастные приверженцы дол?га... Зачем вы отдаёте себя во власть этому безрассудному идолу?..
Небо по-прежнему сходило с ума, когда Чайка очнулась, но не в силах была подняться. Она пыталась сообразить, куда это её занесло. Здесь, конечно, было тише, и звуки битвы доносились сюда хотя и приглушённо, но отчётливо. Чайке повезло, что она не раз?билась о камни, а угодила прямо в пещеру скалы. Здесь было так же темно, как и снаружи, но дыра иногда позволяла Чайке ориентиро?ваться, высвечиваясь отблесками небесной канонады. Вспышки молний не пугали её, потому что каждый раз, приходя в себя, она снова впадала в беспамятство, или вернее, это были приступы истощения, как физического, так и нервного, потому что память у неё оставалась в порядке. Она помнила всё, или, может, лишь то, что беспокоило её больше всего в последнее время. Но эти дни были для неё тяжелым испытанием и груз их не давал памяти расслабиться.
Временами, когда Чайка приходила в себя, она слышала где-то поблизости странный и незнакомый тонкий писк. Иной раз она ощущала рядом чьё-то присутствие, и ей даже казалось, что на неё смотрят чьи-то большие глаза. Но Чайка была ещё слишком слаба, чтобы сделать над собой усилие встать или хотя бы приглядеться. Бывало, что она чувствовала приятную свежесть холодной влаги, откуда-то прикасающуюся к её клюву и голове. И тогда ей снилось, что она пьёт эту холодную свежесть, наклоняясь над маленьким прозрачным родником, пульсирующим из-под земли. А невдалеке шумел высокий водопад, низвергаясь потоком бесчисленной непрерывности. Она видела, как чайки кружились возле него, желая напиться, но не решались приблизиться, потому что знали, что погибнут, если попробуют часть его благодати. Но жажда была сильнее страха, и они умирали в его струях, бросаясь в своем неистовстве, гордые и счастливые от осознания своей правоты и непокорности судьбе. Чайка не в силах была смотреть на безумие своих собратьев. Она что-то кричала им, но они не слышали её, оглушенные грохотом водопада, или не желали слушать жалкие проповеди дезертира, способные ублажить только земляных червей, которые не знают ничего, кроме возни в своей грязи, ничего светлого и прекрасного, ничего смелого и благородного. Но она всё-таки завидовала им и рыдала оттого, что не может поступить как они, она была слаба и не могла бороться против... хотя бы самой себя, что уж говорить о чём-то другом. Тогда она кричала им, прося о помощи, чтобы они помогли ей, чтобы взяли с собой. Но птицы уже не слышали её слабого голоса, потому что их не было, они все испили смертельной влаги водопада и поэтому погибли. Чайка не хотела оставаться одна. Её пугало это странное состояние, когда видишь, что всё вокруг прекрасно, но нет рядом живой души, которая бы разделила с ней это счастье. И от этого одиночества было очень тяжело, но и деться от него было некуда. Оно преследовало её повсюду...
Эти страшные сонные забвения будили её, и она снова видела кругом одну темноту...
2
Очнувшись, Чайка различила сквозь привыкшее к темноте зрение слабый свет, идущий со стороны входа в пещеру. Было как-то странно тихо, и Чайка поняла, что небесное побоище закончи?лось. Это её немного обрадовало, и к тому же она почувствовала себя бодрой и отдохнувшей от столь долгого изнеможения. Ещё больше приятных эмоций придало ей то, что она смогла поднять голову, вытянуть согнутые лапки и пошевелить крылом. Тогда она попробовала встать на свои кожаные ходульки и тут же принялась вытанцовывать хмельные движения, приводя в порядок своё равновесие. Наконец, она справилась и с этим. Теперь как в детстве, нужно начинать с самого начала. И Чайка сделала первый шаг. На её же счастье это ей удалось. Дальше было легче. Она медленно направилась туда, откуда исходил свет. Тем более это было не так уж и далеко. Но для Чайки сейчас это всё равно, что для черепахи дорога, длиною в жизнь. Лишь странное препятствие остановило её почти у самого входа. Какая-то тёмная фигура маячила на краю пещеры. Но самое удивительное было то, что это нечто висело.
Чайка подошла ближе и с любопытством подняла голову. Она с трудом соображала, что бы это могло быть, хотя оно вроде и было живое, потому как слегка покачивалось. Чайка вздрогнула от неожиданности, когда на неё вдруг уставились большие глаза. Птица и это странное существо долго смотрели друг на друга, но глаза вдруг снова исчезли так же внезапно, как и появились. Чайка в полном отупении опустила голову и принялась рассматривать окружающее пространство, будто вовсе и не было этих глаз.
На небе сияла полная луна, и звёздная россыпь блекла под её светом. Редкие облака, серые и прозрачные, как приведения, скользили куда-то, задевая своими тенями луну. "Наконец-то, - подумала Чайка, - всё закончилось". Не было больше этого ужаса. Ушло в прошлое это страшное время, но начиналось другое. Она немного успокоилась от того, что с ней произошло, но ожидающее впереди заставляло иначе смотреть на всё. От одной только мысли, что она осталась одна, память снова возвращала её обратно, и кошмар возникал снова в образе злого призрака. Он обретал плоть, потому что не было рядом никого, кто мог бы уберечь бедную птицу от этого наваждения.
- Уж лучше бы я осталась с ними... лучше бы я умерла... - тихо, почти шёпотом, произнесла Чайка.
- Это только сначала так кажется, - раздался над головой чей-то приятный низкий голос, для которого шептание птицы не было великой проблемой, и который заставил Чайку снова вздрогнуть.
Она посмотрела наверх и встретилась взглядом с теми самыми большими глазами.
- Почему? - туповато спросила Чайка.
- А так всегда бывает. Когда что-нибудь очень долго продолжается, то к этому привыкаешь. Что поделаешь, привычка - вторая натура. А потом вдруг это исчезает. Вот тогда и начинаются все эти кошмары. А бывает и так, - то, к чему привыкаешь, начина?ешь ненавидеть. Раз на раз не приходится. Ненависть - обратная сторона любви. Ненависть может возникнуть даже из привычки. Поэтому лучше привыкать к тому, что любишь, а иначе привычка становится преступлением.
- Но я не про это говорю, - попыталась возразить Чайка, всё ещё не понимая, с кем разговаривает.
- Про это, про это. В мире нет исключений, кроме тех, с которыми не встречаешься. Просто ты ещё сама не поняла, что с тобой произошло и чего ты хочешь. Вот когда разберёшься, - будет легче и проще. Зачем всё преувеличивать и усложнять? Просто ты в этом ещё не разобралась.
- Может быть... - вздохнула Чайка, и огонёк робкой надежды вдруг вспыхнул слабым светом. - А ты поможешь мне?
- Никто, кроме тебя, не сможет в этом разобраться. А впрочем, почему бы и нет... - спокойно и уверенно ответил голос сверху, и могло даже показаться, что для него эта проблема была проста до равносильности обычного зевка.
- Вообще-то, мне не очень удобно разговаривать с тобой, когда ты висишь там. У меня уже шея болит.
- Ну ладно, сделаю ради тебя исключение... - буркнуло сверху.
Чайка не успела среагировать на движение этого существа, как оно уже очутилось рядом, еле заметно прошелестев в падении.
Это был маленький зверёк с острыми, казавшимися для него немного великоватыми, ушками на миниатюр?ной головке. Тёмно-бурая шёрстка покрывала почти всё его тельце. "Может ему холодно", - подумала Чайка, увидев великолепный чёр?ный с фиолетовым отливом плащ, почти полностью обволакивающий тело этого существа. Но большие карие глаза приковали внимание Чайки. Никогда ещё она не видела такого... Какая-то бесконечная таинственность смотрела на неё, пытаясь ей что-то показать или сказать, но в то же время боясь открыть настежь дверь в эту тайну...
- Ну, чего смотришь? - отрезвил голос заворожённую птицу.
- А ты кто? - спросила Чайка.
Зверёк засмеялся.
- Мышь летучая, понятно? Сразу видно, что ты с неба свалилась. Неужели действительно ни разу не видела таких, как я?
- Ни разу. Ты первая. Меня вообще в Стае считали ненормальной и отсталой от жизни. Некоторые даже в злости говорили, что я не от мира сего...
- По тебе заметно, - улыбнулся зверёк. - У тебя даже голова не такая, как у остальных. Ты же ведь чайка, а у них головы чёрные, только у тебя почему-то белая. Действительно, ненормальная ты какая-то...
И мышь снова рассмеялась. Чайку не обидел её смех, но она удивилась.
- А откуда ты знаешь, что я чайка?
- А я догадливая, - смеялась мышка, видя удивлённый взгляд птицы. - Да ты не волнуйся, я часто видела вас и знаю кто вы такие, вот и всё.
- Странно, почему это я до сих пор не видела летучих мышей?
- Ничего странного здесь нет. Мы же днём не летаем. Летучая мышь - это зверь, ведущий ночной образ жизни, - уточнила мышка.
- Так ты еще и летаешь?! - воскликнула от изумления совершенно обескураженная Чайка.
- Приходится.
- А где же твои крылья?
- Ты что, ослепла? Вот же они, - и Чайка увидела, как фиолетовый плащ превратился в крылья странного вида. - Ну как, нравятся?
- Это просто чудо! Так здорово... замечательно... это просто... я не знаю... у меня нет слов... - задыхалась от восторга птица. - Вот бы мне такие! Сначала летать, а потом укрываться ими. Здорово!..
Мышь была польщена подобным темпераментным отношением к себе, но не выдавала своих чувств, пряча их в скромности.
- Ну, разве это чудо. Природа есть природа.
- А можно потрогать?
- Не возражаю, - улыбнулась летучая мышь.
- Слушай, - Чайка трепетно изучала её крылья, - а что, разве у всех летучих мышей есть такие?
- Естественно, - фыркнула мышка.
- Вот здорово. Только вот... имя твоё... уж больно слишком длинновато, ты не находишь?
- Да это вовсе и не имя.
- Вот как? А как же тебя зовут?
- Очень просто - Кри.
- Что это за странное имя такое?
- Имя, как имя... - начала раздражаться Кри, - ну всё, насмотрелась?..
- Хватит, я уже устала от твоих глупых вопросов. Ночь - это не время для разговоров. Ночью нужно молчать и слушать тишину.
Чайка раскрыла клюв, так и не докончив фразы, но приняла к сведению замечание, прикусившее ей язык.
- Извини меня, Кри, пожалуйста. Я просто обезумела от счастья, что...
- Я тебя понимаю. Всё нормально. Сядь рядом со мной, так будет лучше.
Чайка послушно выполнила заботливую просьбу и в трепетном волнении устроилась возле Кри, слегка касаясь её плаща.
Ссылка на полный текст: http://samlib.ru/editors/a/aleksandr_awis/istoriipv.shtml
Синопсис:
"Истории морской раковины" - сказочная трилогия, повествующая о героях, пытающихся понять себя, свой смысл жизни. Это истории о том, как поверить в мечту, найти её и следовать за ней. О том, как научиться любить. Любить без эгоизма, отдавая себя высокому чувству, обретая его через ошибки и потери.
Волшебная морская раковина поведает читателям о Чайке, потерявшейся в водовороте жизни; о летучей мышке Кри, любящей звёзды и свободу; о мечтательном и самокритичном Уже; о добродушном и простоватом Альбатросе; и, наконец, о Дельфине, духовные поиски которого вынуждают его покинуть родную Стаю, чтобы найти свой Дом.
Контактные данные: simbirlit-almanah@mail.ru, Александр Авис