Тихой прохладной ночью многие из здешних обитателей спали. Но не близнецы. Тишину рядом с ними нарушали светлячки, цокот копыт по земле и скрежет вращающихся колёс. Карета, напоминающая скорее огромную железную коробку на колёсиках, катилась по широкой дороге, проходящей сквозь густой лес, ведомая четырьмя белоснежными лошадьми в колоне по две, которых в свою очередь направляли близнецы.
Парень и девушка, на вид лет пятнадцати, похожие как две капли воды, c короткой белокурой причёской в стиле каре, бледной как луна кожей, глазами красного цвета, невысоким ростом, одетые в богатые чёрные кожаные костюмы с капюшоном, чёрные кожаные сапоги и перчатки.
Взор парня задумчиво устремлялся прямо, в то время как девушка, рассматривающая всё кругом размышляла о своей прежней жизни (ну или не жизни).
- Скажи, Том, если бы у тебя был выбор, ты бы снова стал человеком, или бы остался Иным? - спросила Беатриса.
- Я не собираюсь об этом думать. Вот если бы подобное было возможно... А так только мозги зря напрягать. - ответил Томас.
- Поверить не могу, что ты мой брат-близнец. - бросила Беатриса.
'О близнецах заботились они сами. Сейчас Беатриса и Томас служат своему Господину, и не смеют его ослушаться, ибо Господин имеет полный контроль над каждым своим обращённым, и, если вздумается, Господин может убить обращённого силой воли. Правда если окажется, что воля Господина слабее воли обращённого, то убить своего раба так легко Господин не сможет. Близнецы смогли лицезреть это лишь однажды.'
Со временем пока они ехали по своему заданию, начало светать.
- Что-что, а я бы хотела снова стать человеком. Этот вечный холод в жилах уже не возможно терпеть! Каждый прохожий пальцем показывает мол: 'Смотрите какая бледная идёт, наверняка Иная, лучше не приближаться к ней, а то сожрёт!!'. Ну да - бледная, ну да - Иная, ну да - я пью вашу кровь... Но ведь у меня нет выбора, иначе умру! Я разумное существо и имею рамки морали, и не стану насильственно забирать вашу кровь, если вы будете делиться. - вслух сама себе жаловалась Беатриса, - А самое главное, не иметь возможность противостоять ЕГО воле. К тому же плюсов от этого ни каких. Я вот даже читать мысли не могу, не то что ты... А ты что молчишь?
'Сама Беатриса девушка мечтательная. Сама себе на уме. Она способна расположить к себе своей чуткостью и бережностью к чувствам. Несмотря на то, что подавляющее большинство Иных неэмоциональны после обращения, на их фоне Беатриса выглядит живой. В тайне надеясь сбежать вместе с братом от своего Господина, планирует купить таверну, где-нибудь подальше от НЕГО, и разбогатеть. В дуэте с братом выступает духовным лидером.'
- Думаю, нам стоит быстрее добраться до этой пещеры пока солнце не вышло. Не хватало ещё нам попасть с ними на глаза у всех. - сказал Томас, - Насчёт того, кем быть лучше: человеком или Иным, вопрос спорный. Что Иной, что человек... Правда для Иных простые люди скорее скот. Так что, быть Иным предпочтительнее. Хотя с другой стороны, как ты и подметила, люди начнут воспринимать тебя как угрозу. Вопрос комплексный и... Ты можешь от меня отстать?
'Томас не любит много болтать, но если и говорит, то чётко, быстро и по делу. У него нет того дара убеждения каким обладает его Господин, однако подаёт себя достаточно серьёзно, чтобы в дискурсе или споре не ударить в грязь лицом. Он много думает, поэтому заранее знает, что ответит на любой вопрос, который бы ему не задали, порой не задумываясь, что в свою очередь делает его речь ещё убедительнее. Томас большинство своего времени проводит за книгами или в раздумьях о насущных проблемах. В дуэте с сестрой выступает мозговым центром.'
- Но ведь у них то же выбора нет, как и у нас. Мне их жаль, они просто безвольные рабы.
- Как и мы все...
- Я не раб!!! - крикнула Беатриса в ухо Томаса, - Я вольна делать что желаю!
- Почему же ты не сбежишь от НЕГО, если вольна делать, что желаешь, а наоборот выполняешь каждый ЕГО приказ? На сколько я могу судить, нас не сильно жалуют, если отправляют кормить ручных зверьков за тридевять земель.
- Да просто...- не зная, что сказать, промямлила Беатриса.
- Ну, ну. И я о том же.
Из кареты раздался дикий вопль.
- Ну вот, первый очнулся. - констатировала Беатрис, - Ничего старик!! Я по запаху чую, что мы почти добрались. Не долго тебе мучится осталось.
- Прошу, отпустите меня! Я верно служил Господину! Я не хотел причинять ЕМУ зла! Прошу выпустите меня отсюда... - орал очередной провинившийся фамильяр, которого Владимир, один из влиятельнейших князей континента, определил на корм.
- Заткнись! Ты чуть было не раскрыл себя перед всеми прихожанами своей безумной выходкой. Если бы не дар убеждения Господина, то и всех нас бы рассекретили. И не миновать нам тогда бойни, да такой, что до каждого уголка Святых Земель бы дошло. - сказал Томас, - Тебе вообще повезло, что пытать тебя не стали. Так что сиди молча и жди уготованной участи.
'Слухи о том, что местный священник Иоанн уж слишком жадно и голодно смотрит на детей прихожан, и так ходили по всем закоулкам Сахры Алмаути, этой, казалось бы, бескрайней пустыни.'
'На днях у местного лавочника пропал сын лет восьми, которого тот послал на утреннюю службу в одиночку. С тех пор мальчика никто не видел.'
'В тот роковой для Иоанна день, которого дети прозвали Пельменем за его толстое пузо, бледный цвет кожи и голодный взгляд, священник выглядел особенно бледным и толстым.'
'Утреннее богослужение проходило как обычно, восхваление Бога Солнца, приношение крови на алтарь (сие новшество было добавлено с приходом к власти князя Владимира), молитвы на языке, знающие лишь приверженцы новой церкви. Вдруг Иоанн потерял равновесия и упал с алтаря, при падении уронив двух священников по обе стороны от него, пытавшихся его поймать, и начал задыхаться. С каждым рвотным позывом из его рта исторгалось всё больше и больше крови. В какой-то момент из пасти Иоанна начала показываться детская кисть руки. Зрелище оказалось страшным настолько, что люди начали бежать из храма, перелазить из окон на улицу лишь бы не видеть этот кошмар. Крик стоял на столько громкий, что слышно было даже из замка лорда.'
'Весть о том, что церковный служитель сожрал ребёнка, а после выблевал его на утреннем богослужении распространилась по всему Алмаути. Беспрецедентный случай заставил князя Владимира принять решение, что делать со священником, с церковью, разгневанными горожанами и соседями из других городов Святых Земель.'
'Касаемо священника думать долго не пришлось, священник был практически бесполезен и просто так отдавать его на суд разъярённой толпы было бы вполне уместно. Приговорённый к смерти, но всё же раб, Иоанн мог оказать последнюю услугу своему Господину, а именно пойти на корм своим ручным зомби, напитав их своей магией крови. Поэтому Владимиру пришлось убедить горожан, что способен обеспечить грешнику учесть более суровую, чем казнь.'
'Всех священнослужителей пришлось заменить, ибо именно они все эти годы, что Иоанн служил в храме Альх Альмаут, выгораживали маньяка перед народом. На их место были приглашены новые священнослужители, на вид вовсе не отличавшиеся от прежних: такие же робы, лысые головы, угрюмые лица и бледный цвет кожи.'
'Прибыли делегации из других городов с визитом к Владимиру. Они были обеспокоены тем, что Иоанн не был прилюдно казнён, но с другой стороны были заверены в том, что Владимир найдёт наилучший способ для наказания преступника, поэтому не стали оспаривать решение князя.'
- Фу, запах навоза и пота, - вскрикнула Беатриса, - добро пожаловать в деревню, мать их!
Железная карета продолжала свой путь сквозь небольшую деревню, которая представляла из себя множество маленьких одноэтажных домиков, вокруг которых, росли грядки, а там, где территория была побольше стояли вольеры с домашними животными, птицами и большим скотом.
Один из домиков оказался двухэтажный и довольно просторный, над входом с деревянной дверью весела вывеска с надписью 'Корчма'.
У Беатрисы заурчал живот.
- Это местечко выглядит аппетитным... - сказала она, поглаживая живот.
- У нас мало времени, чтобы думать о еде. Сначала дело, потом обед. - сказал как отрезал Томас.
Они свернули с дороги. Несколько раз карета застревала в различных кочках и ямах, но слава Богу Крови лошадям удавалось её вытаскивать. Они ехали до опушки леса, которая обвивала несколько огромных гор, охранявших Большие Воды.
- Всё, приехали. Дальше карета сквозь заросли не проедет, придётся его тащить до пещеры через весь лес. - констатировал Томас.
Близнецы спрыгнули с кареты. Томас достал ключ и вставил его в железную дверь, находящейся в задней части кареты. Дверь открылась, и внутрь кареты влетели утренние лучи солнца. Внутри кареты находились связанные по всему телу железными цепями и подвешенные вверх ногами голые священники. Томас залез в карету, спустил Иоанна и остальных на землю, и пыхтя от тяжести ноши, вывел их наружу.
- Вы хоть умертвите нас, перед тем как отдать на съедение?! - с надеждой спросил священник.
- Глупенький, а ты как думаешь, зачем мы тебя за пол Сахры живым везли? Чтобы просто умертвить? - с язвой вопросом на вопрос ответила Беатриса, - Господин сказал, что ОНИ любят стоны и крики жертвы. Так что...
- Нет, умоляю вас, убейте меня, князь не узнает, сжальтесь, о Господи прости душу грешную, я... - не успел до кричать свои мольбы Иоанн, как Беатриса засунула ему в рот свою перчатку, чтобы тот не издавал громких звуков. 'Невольные' приняли свою участь как должное, то бишь как истинные адепты своего Господина.
Они преодолели заросли и кустарники, добираясь до заветной пещеры. Беатриса порвала юбку, пытаясь догнать убегающего Иоанна. Но догнав его, отыгралась сполна. Дойдя до пещеры Томас достал из походного мешка два факела и огниво.
- Зачем тебе факела? Мы же и так хорошо видим в темноте, так для чего тебе огонь? - поинтересовалась Беатриса.
- Затем, что так сказал сделать Господин. Он хочет, чтобы мы увидели то, что скрыто во тьме пещеры. - загадочно ответил Томас, доставая факела.
- Но зачем ему это? Он, что запугать нас решил? Мы ведь и так в его власти, и что с того что мы увидим нежить? Слушай, Том, а может это намёк, он считает, что мы тоже заслуживаем быть съеденными? Хотя навряд ли. Возможно он нам настолько доверяет, что решил показать здесь нечто особенное?
Близнецы разожгли факела, взяли Иоанна и вошли внутрь. Пещера оказалась достаточно низкой и узкой настолько, что даже близнецам пришлось идти сгорбившись и протискивать священника через весь туннель, который вёл нескончаемо вниз, вплоть до уступа. За уступом зияла яма, которая больше напоминала огромный бассейн, дно которого было настолько глубоким, что внизу ничего не было видно.
- Ну и вонь здесь, как будто нас с головой погрузили в озеро дерьма, - не выдержала от вони Беатриса.
- Мы пришли, а теперь прыгайте туда, да побыстрее... - сказал Томас, после чего посмотрев вниз обнаружил, что дна не видит не смотря на обострённое зрение и яркость факела.
'Невольные' стали прыгать, все кроме Иоанна. Даже будучи связанным он пытался дать отпор Томасу, который в свою очередь тащил его уже на своём горбу, чтобы закончить всё быстрее. Уже собравшись скинуть его в бездну, Томас почувствовал дикую боль в плече. Иоанн впил свои зубы в Томаса и смог завалить его, но так, что они чуть оба не свалились вниз, благо Томас смог ухватиться за уступ. Священник всё ещё впивался в плечо близнеца, когда к ним подбежала Беатриса с вынутым кинжалом из-за пояса. Беатриса воткнула кинжал в челюсть Иоанна, и тот оторвавшись от плеча Томаса, упал в бездну вместе с факелом Томаса, выкрикивая нечто неразборчивое.
- Беатриса, быстрее дай мне свой факел. - поднявшись на уступ с помощью Беатрисы, сказал Томас.
Забрав факел у сестры, Томас стал судорожно искать фитилёк у стенки пещеры, о котором ему рассказал Владимир. Найдя его, близнец поднёс к фитилю факел и тот мгновенно загорелся. Пламя пошло по стенке вверх, пока не достигло пиковой точки. В мгновение пламя разделилось на двенадцать дорожек, которые резко спустились по стенкам пещеры вниз, освещая весь бассейн. Близнецы вновь взглянули вниз.
Тысячи ходячих мертвецов ринулись в те места куда попадали священники. Налетая на них сотнями, они отрывали от них куски за кусками и всего за пару секунд от фамильяров остались лишь воспоминания. Как только последний кусок плоти оказался в утробе, мертвецы резко погрузились в летаргический сон. Тысячи зомби стояли неподвижно, как будто ничего и не произошло.
Томас стоял и таращился вниз, обдумывая произошедшее.
- Одно неловкое движение, и я бы оказался в желудке этих тварей... Их смрад отупляет чувства, он не дал бы мне использовать магию...
- Не бери в голову, Том. Я бы успела тебя поймать. К тому же всё обошлось обычным укусом, ведь так? Идём, нужно обработать твою рану и возвращаться, да и вонь здесь стоит жутчайшая, нечего нам больше тут делать.
Близнецы вышли наружу. В этот момент свежий воздух казался им самым ценным ресурсом, и даже голод наступивший за время их недолгого путешествия не так отягощал их, как жажда в воздухе.
- Никогда бы не подумала, что у Господина припрятана такая огромная армия живых мертвецов... Как думаешь, Том, для чего она ему? Ведь святой орден разбит, а внутренних врагов у него нет и не было. Он же не собирается развязывать войну с людьми? Или же...
- Господин достаточно умен, чтобы не делать этого. - заявил Томас. - Они и так правят над людьми и ни в чём себе не отказывают. Главное поддерживать баланс, и тогда все Иные будут сыты, а люди даже не будут подозревать, что являются лишь скотом для Великих. Эта армия - козырь в борьбе за власть и не более. Он дал нам всего две недели на всё про всё, так что давай доедем до корчмы в той деревне, перекусим и поедем домой.
- Согласна, я тоже жутко голодна, так что чур первого выбираю я!