Спикер парламента империи Йозеф Вайно был огромен, кличка его в кулуарах совета и журналистских кругах была Медведь, и он любил, когда в газетах печатали его фотографии в рабочей форме членов сената- белой тунике, с коротким обоюдоострым мечом и круглым шитом. Так сенаторы чтили память викингов, отцов- основателей империи. Когда он держал речь, даже старички- министры времен княжества и Первой войны, теперь пожизненно назначенные в Сенат, аккуратно посещавщие заседания и сладко спавшие на них, просыпались и начинали внимательно слушать. Дремота и старческая слабость не в силах были победить семипушечный бас спикера.
Вайно поднялся на трибуну, и гул в зале смолк.
-Прошу внимания, господа! Позвольте представить вам нашего нового товарища- генерал- майора ... простите, теперь генерал- лейтенанта, варяга чистой крови Искусеви. Генерал уже работал с нами, десять лет назад, многие его забыли, а зря. Надо уважать старых бойцов. Роальд Искусеви в последние годы храбро воевал на юге, теперь земли Ольвийской республики, Скифии и Таврии присоединены к империи. Там еще происходит что- то вроде боевых действий, но можно со всей твердостью утверждать, что мы ликвидировали опасность на южных рубежах... Скоро весь юг станет нашим, кто знает, может быть, страны Понта тоже... Я этого не говорил- это если журналисты из какой- нибудь Александрии будут спрашивать или дипломаты.- Зал одобрительно загудел.- Теперь среди нас есть человек, я не боюсь этого слова, герой, который, рискуя жизнью, отстаивал наши южные границы, но всему на свете приходит свой срок, и никто не вечен. Увы, мы стареем, и даже лучшие из офицеров когда- нибудь выходят в оставку. Но можем ли мы пренебречь их бесценным опытом? Конечно же, нет, нет и еще раз нет! Страна благодарна вам, генерал, но вы можете сделать еще очень много на новом поприще.- Он стал аплодировать, зал подхватил аплодисменты и начал скандировать "Искусеви, Искусеви!". Спикер неожиданно перестал хлопать в ладоши и сел, сенаторы немедленно сделали то же самое.
-Наш император- да продлят боги его дни!- в великой милости своей наделил нас высоким правом избирать сенаторов. Нам надо проголосовать или... Думаю, в этом нет необходимости.
-Нет, мы вам верим! Не надо! Все как один за!... - раздались голоса из зала. Вайно задумался.
-Но с другой стороны, мы должны блюсти святые традиции отцов- основателей, которые пришли с мечем на эту землю... Так что голосовать, наверное, будем...
Кто- то снова взвизгнул:
-Не надо!- но Вайно уже принял решение:
-Кто за то, чтобы варяг чистой крови, покоритель южных стран Роальд Искусеви стал сенатором? Может, сразу и за то, чтобы определить нашего нового товарища в комитет по оборонной политике? Скажите! - Зал отозвался громовым "Йя-я-я!".
-Есть кто против? Или пойдем на обед, а то на текущей сессии больше вопросов как будто больше нет в повестке дня, а ежели мы помрем с голоду, что же будет со страной?- Сенаторы засмеялись, нескладно захлопали в ладоши, выражая одобрение юмору председателя, стали переговариваться. Роальду показалось, что по залу пронесся общий вздох облегчения.
Формальности заняли весь день, пришлось много бегать по этажам здания Сената, подписывать бумаги и заполнять анкеты. Когда Роальд вернулся домой, под окнами отеля хор мальчиков при министерстве Двора (так было написано на большом транспаранте, который мальчики держали на поднятых руках) исполнял какую- то "Величальную Ольвийским героям", под дверями дежурили трое корреспондентов из "Уранибургских ведомостей", "Варяга" и "Военного обозрения". В номере Роальда ждали приглашения на разные мероприятия- день рождения дочери министра изящной словесности, имперский слет Молодых волков, костюмированную пантомиму "Крепи оборону южных рубежей!", исполненную силами столичных Волчат, съезд ветеранов Воздушного и Морского флота в Северном океане и еще много других, которые у него уже не хватило сил смотреть. Петушиное слово канцлера делало свое дело.
...Началась работа в Сенате. Обязанности в комитете оборонной политики были несложными, требовалось только одобрять представляемые Генеральным штабом документы и рекомендовать их к утверждению Сенатом. За десять лет, что Искусеви не был в Сенате, состав комитета полностью изменился. Раньше это были бывшие прокуроры, полицейские и даже несколько работников ГСБ. Тогда он, еще полковник, много спорил с геесбешниками, в основом, о роли и месте службы безопасности в армии, а в старые времена сталкивался с работниками службы безопасности на Дальнем Востоке и имел о них мнение крайне отрицательное.
Теперь комитет состоял по большей части из таких же отставников, как Искусеви, и со многими у него сразу установились приятельские отношения. Попытки расспросить о службе в Пантикапейской провинции Роальду удалось легко пресечь, ссылаясь на военную тайну. Некоторые, правда, обиделись, какая, мол, может быть от сенаторов военная тайна, и новоиспеченный сенатор приобрел славу карьериста и гордеца себе на уме, тем более, что все помнили, как его принимал Вайно в первый день. Ясно было, что где- то в верхах у него есть большая рука, поговаривали о главнокомандующем, о министре финансов, даже о связях с византийской наркомафией, но никому не пришло в голову, что за этим стоит канцлер империи.
Поговорили и забыли, люди Темир- Аксака тоже не беспокоили пока бывшего генерал- губернатора Пантикапейской провинции, он бывал в Генеральном Штабе, ходил на мероприятия Волков и Волчат, перерезал ленточки на открытии школ и стадионов, танцевал с лучшими гимназистками (чье сочинение получило первую премию на конкурсе "Честь и верность") на Патриотических вечерах, написал несколько статей в "Варяг"... Роальд не питал иллюзий относительно того, что его могут оставить в покое, более того, он имел представление о возможностях канцлера, потому был уверен в наличии постоянного наблюдения за собой.
Постепенно Пантикапейская катастрофа стала стираться в памяти. Роальд на досуге опять начал играть в городки, даже занял второе место в чемпионате столицы среди ветеранов.