Одет в чистые и длинные шелковые одежды, которые змеями опутали тело. Мешают.
С удивлением смотрю на почти незаметных, как тени, людей. Скользят безшумно. Говорят редко - шепотом. Движения точны, уверенны и почтительны ко мне.
Кажется я тут главный.
Ух, ты!
Радость наполняет сердце.
' Эй! - Обращаюсь я к тени справа. - Принеси-ка ...'.
Человек шарахается прочь в ужасе. Возникает бесшумная суматоха: шорох одежд, шарканье ног и легкое эхо слов.
Однако никто не спешит уточнить, собственно, чего же их повелитель желает? Я удивленно раскрыл рот, и кручу головой во все стороны. Происходящее забавляет. Но паника среди теней усиливается каждым моим движением.
Наконец из небытия возникает тень старца. Он падает ниц, у моих ног, и, кажется, чего-то хочет. Интересно, чего?
Старик робко подымает голову и неожиданно злобно начинает шипеть. Но так, что я прекрасно разбираю каждое слово: 'Осмелюсь напомнить Вашему величеству, что каждое ваше движение во время церемонии несет бедствия. Вы, должно быть забыли, и я спешу вас предупредить, что и поворот головы чреват пришествием урагана с этого направления, или, еще хуже - цунами!
О, повелитель! А слово ваше, сказанное всуе, призывает засухи или наводнения, способные обречь на голодную смерть тысячи ваших подданных!
'Что это он несет? - Я, на всякий случай, прекратил крутить головой. - Мне что, сидеть как мумии теперь?' - Кажется, последнее сказал вслух.
- Да, повелитель! - обрадовался старик. - И не говорить.
Я замер.
- И долго? - Шепотом, уголком рта спросил я.
- Всегда, пока вас видят люди. - С нескрываемым удивлением проговорил он.
- Гм! - С досадой крякнул я.
- Не кашлять. - Прошипел старик, и исчез.
Я сел неподвижно.
Длинное, нудное действо, конца которому не предвиделось, развлекало мало.
Сильно засвербело в носу.
Рефлекторно потянулся к лицу - почесать и замер в ужасе. Рука моя оказалась увенчана длинными спиралями много лет не стриженых ногтей.
'Ой! - Сказал я громко, и вынул из складок одежды левую руку. - Как это?'
Послышались недовольные вздохи теней. Я закусил губу, быстро спрятав руки на коленях. Осторожно пошевелил пальцами. Да с такими ногтями ни есть, ни пить нельзя. Как жить-то?
Хотя, вроде бы... .
Да! Мизинец левой руки острижен. 'Уф! - Выдохнул. - Хоть есть чем почесаться'.
Церемония кончилась через два часа, которые показались мне десятью. Перед глазами мелькали люди, что-то говорилось, гремела музыка. И все это время я смирно сидел и не шевелился как истукан.
Тело затекло так, что ноги перестали чувствовать самое себя, а спина одеревенела. Захотелось есть и, главное..., да - в туалет.
Поэтому, лишь затихли последние звуки церемонии, я вскочил, чтобы ринуться на поиски отхожего места. Но, в ту же секунду снова возник старик.
- Что угодно вашему величеству? - Спросил он спокойно.
- Туалет! - Не спокойно ответил я. - Куда бежать?
- Бежать? - В ужасе переспросил он.
- Ну, куда же?- Нетерпение мое готово было уже взорвать мир.
- Вас унесут. Повелитель не ходит пешком. - Дед хлопнул в ладоши, и явились четверо мужчин с носилками. Они быстро подхватили меня на руки, перенесли на носилки, подняли их, и размерено зашагали.
Спать, как оказалось, можно только с первыми лучами солнца. А жить - ночью.
Люди не должны видеть полубога.
Но, когда я, смертельно усталый, утром провалился в пропасть сновиденья, какой-то наглец больно дернул за волосы.
'А вот кому-то сейчас в лоб дам!' - В бешенстве заворчал я, и обернулся.
На меня, широко открыв испуганные глаза, смотрели двое.
'Вы чего это делаете? - Строго спросил я, но парни, услыхав голос повелителя, бросились наутек.
- Эй! Что за новости? - Покричал я, ощупывая голову. Богатая шевелюра моя оказалась наполовину острижена.
- Ваше величество! - Перед кроватью снова шипящий старикашка. - Вы прервали работу парикмахера. Зачем?
- Послушай, милейший! Какого черта они стригут во сне? Нельзя потом это сделать?
Дед снова сделал удивленную рожицу.
- Как позже? - Нелепо переспросил он. - Волосы повелителя - священная собственность государства, их нельзя забирать. За это - смерть.
- А эти? - Переспросил я, кивая вслед беглецам.
- Они крадут.
- А так можно? - Я даже проснулся от удивления.
- Да. Радостно замотал головой он. - И ноготь стричь можно, и грязь смыть... Только тайно.
- Тоже во сне?
- Угу.
- Ну и дурдом тут у вас! - Воскликнул я громко и стукнул кулаком по столу.
Одноклассники удивленно обернулись ко мне - на 'камчатку'.
Урок истории приостановился от неслыханного нарушения дисциплины.
Виктор Иванович, прервал рассказ о государствах древнего востока, и строго посмотрел на меня. Сухо улыбаясь, он вдруг как-то очень знакомо прошипел: 'Александров! Ты пока еще не восточный деспот, чтобы посреди урока стучать и кричать!