Гарри Поттер ненавидел алкоголь. Но сейчас обжигающий огневиски ему был так же необходим, как глоток свежего воздуха, тем более, что призрачные видения прошлого застали его врасплох - отвык он от них, что сказать. В конце концов, другого он не ожидал от возвращения на родину, в страну, за которую когда-то воевал и за покой которой заплатил смертями многих друзей, в том числе и самых-самых близких. Конечно, время от времени ему до сих пор снились блеклые тени их лиц, искаженные болью и ненавистью к нему, виновному в их гибели, но только сейчас они обрели краски, словно кто-то протер стекло. Первую ночь Гарри провел плохо: вернувшиеся кошмары нашептывали ему свои страдания и обвинения, и именно поэтому он сейчас пил, стараясь притушить смуту в душе.
- Бармен, еще!
Это был не самый лучший бар в магическом Лондоне, но здесь его хотя бы не будут донимать расспросами и прочей чепухой, здесь всем было наплевать на то, кем ты являешься. Хоть сам Дамбалдор, выбравшийся из могилы, или еще лучше - Мерлин. Благо, что огневиски здесь был приличным.
- Два, за мой счет, - произнес приятный мужской голос у него за спиной, почему-то смутно знакомый Поттеру.
Гарри путешествовал много, стараясь отвлечься от боли и воспоминаний, но не всегда его встречали радушно. Шутка ли, но Поттер всегда вляпывался в различные истории вне зависимости от своего желания. Разумеется, он всегда находил выход, но ему иногда было до жути интересно как он умудряется найти туда вход. Вот и сейчас, Гарри почувствовал, что эта встреча с знакомым незнакомцем была отнюдь не такой обычной, как могло показаться на первый взгляд. Поттер заставил себя не оборачиваться, что не помешало ему приготовиться и незаметно достать волшебную палочку и ощутить холод метательного ножа в рукаве.
Впрочем, если незнакомец хочет его угостить... кто он такой, чтобы отказываться? Всем известно, что на халяву пьют даже трезвенники и язвенники.
Бармен поставил перед ним два стакана: один Гарри взял себе, а второй забрала большая ладонь с кольцом-печаткой на безымянном пальце и странным шрамом от ожога, по форме напоминающего лист клевера.
"Быть не может!" Гарри прекрасно помнил этот шрам, так же ясно, как и лица друзей, вырезанные в его памяти окровавленным ножом. Шрам, который этот человек получил лично от Беллатрисы Лестрейндж, когда...
Он медленно-медленно повернул голову и посмотрел на знакомое лицо, пусть немного и огрубевшее и возмужавшее. Лицо, что он помнил еще с первого курса Хогвартса. Невольная ироничная усмешка искривила его губы, а по-прежнему зеленющие глаза прищурились.
Он поднял бокал, чуть кивнул в знак благодарности и сделал небольшой глоток, наблюдая за тем, как его сосед за стойкой делает то же самое.
- Какими судьбами? - Как-то даже лукаво поинтересовался Поттер, убирая палочку, однако не спеша расставаться с прохладой лезвия спрятанного ножа. Он более не смотрел на давнего друга, разглядывая бочонки, выстроившиеся в ряд за спиной бармена: это был единственный бар, где подавали обычное маггловское вино.
- Теми же, что и ты, - спокойно отозвался собеседник, задумчиво вертя в руках бокал и наблюдая за тем, как плещется внутри янтарная жидкость. - Я тоже... некоторое время путешествовал.
Повисло молчание. Впрочем, тишина между ними не была мертвой, просто все было понятно без слов, особенно причины внезапного выезда из страны.
- Чем занимался? - Полюбопытствовал Гарри, не поворачивая головы покосившись на друга. Тот усмехнулся.
- Чем еще я мог заниматься? Изучал растения, медицину... в джунглях немного походил. Ничего необычного. А ты?
- Да так, ничего особенного.
- Да? В газетах писали, что ты во Францию отправился.
- Ох уж эти журналюги - все везде вынюхают. Францию? Хех. А также в Болгарию, Бельгию, Чехию, Испанию и даже Россию.
- ...Неужели все так плохо?
Гарри повернулся к собеседнику и внимательно посмотрел ему в глаза. Взгляд голубых глаз был обеспокоенным, сочувственным и понимающим. Невилл Лонгботтом - а это был именно он - был, наверно, единственным человеком, который понимал его боль. Наверно, именно поэтому Гарри не разозлился на него, ведь обычно любое сочувствие или жалость со стороны других встречалась им крайне негативно. Поттер не знал, откуда у него такая реакция, но думал, что во всем виновато его чувство вины перед умершими: Гарри Поттер хотел воздаяния, а не жалости.
- Да.
Невилл нахмурился, потому что в этом еле слышном шепоте он услышал гораздо больше, чем если бы Гарри кричал. Такая мешанина чувств... пугала, потому что все они были далеко не радостными. На долгое время между ними воцарилось молчание. Они не смотрели друг на друга, но думали об одном и том же: как все-таки каждый из них изменился... не было больше стеснительного и робкого Невилла, боявшегося профессора Снейпа так, словно он был самым худшим кошмаром, как и не было пылкого и доверчивого Гарри Поттера, отчаянно желавшего иметь друзей и семью. Были только искалеченные войной мужчины.
- Я скучаю по ним, - признался Невилл, робея и старательно не смотря в лицо друга.
- Я тоже, - донесся тихий шепот Гарри. Напоминания о былых временах не вызывали в нем ничего, кроме нестерпимой тоски и горечи.
Молчание.
- А знаешь, - внезапно начал Гарри странно оживленным тоном. Лонгботтом не ожидал такой быстрой перемены, поэтому в немом изумлении уставился в горящие лихорадочным огнем глаза. - Когда я был в Шармбатоне, то просто не мог не посетить их библиотеку. Мадам Максим любезно позволила мне там все перерыть. И знаешь, что я нашел?..
Глава 1. Кровавые Воспоминания
Глава 1. Кровавые Воспоминания
Жизнь боится тех, кто не боится смерти
Зеленая вспышка, нечеловеческий крик и ощущение, словно проваливаешься вниз из-за внезапно исчезнувшей ступеньки.
Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, а теперь уже двадцатисемилетний Мужчина-Который-Пережил-Аваду-Дважды, даже не поморщился, привычным усилием воли выбрасывая себя из сна. Подтянувшись, цапнул неизменные очки на нос и мягко опустил босые ноги на холодный дощатый пол. За отдернутыми тяжелыми шторами обнаружился спящий Лондон и зеленеющее от рассвета небо. Все было настолько привычно и обыденно, что Гарри едва обратил хоть на что-то внимание.
Кошмары стали постоянными спутниками его жизни, иной раз преследуя не только во снах, но и наяву. Зелья не помогали совершенно, наоборот, делали его по-настоящему беспомощным перед давешними страхами. Да и смирился он с ними: в конце концов, это было единственное место, где его друзья были еще живы, а потому он испытывал какое-то извращенное удовольствие, просматривая одни и те же кошмары раз за разом, а затем испытывая разочарование и горечь, проснувшись. Гарри отказывался признаваться даже самому себе, что он начал медленно сходить с ума, хоть и знал, что "нормальным" его нельзя было назвать никогда.
Но были и такие кошмары, которые он не мог просмотреть спокойно, как бы не хотел этого и как бы не старался.
Как сегодня, например, - ему снилась их последняя дуэль с Волдемортом. причем сон был настолько правдоподобным, что Гарри на миг показалось, что он перенесся на шесть лет назад, в прошлое. Но нет: он точно знал, что Волдеморт мертв, мертва и Луна, тоже погибшая в этот день, не дожившая всего один день до победы... Они оба погибли на Хэллоуин. Гарри оценил иронию Судьбы, только вот смеяться не хотелось.
Нет, Гарри нисколько не жалел о смерти змеелицего, но и радости не испытывал, скорее уж облегчение, как если бы из раны он наконец-то удалил весь гной. Что поделать - Гарри Поттер перегорел, но где-то на самом кончике фитиля еще остались тлеть угли.
И только та памятная встреча с Невиллом год назад вновь разожгла этот призрачный огонь.
Все такой же босой, Гарри неторопливо спустился по скрипящей лестнице вниз, стараясь не обращать на пустоту Блэк-мэнора никакого внимания. Когда-то давно это место было штаб-квартирой Ордена Феникса. Поттеру иногда слышался призрачный гомон многодетной семьи Уизли и лающий смех Сириуса, но - увы! - это были всего лишь выверты его воспаленного сознания.
Приглушенный хлопок аппарации.
- Хозяин уже проснулся? - проскрипел, и никак иначе, Кричер.
"И все-таки очень странное создание", в очередной раз подумалось Поттеру при взгляде на очень-очень старого домового эльфа. Гарри всегда поражался такому названию - "эльф", потому что вместо прекрасного и дивного создания из маггловских сказок он видел перед собой лысого и вислоухого старика в чуть грязноватой одежде. Хотя назвать это одеждой весьма затруднительно - так, какая-то прохудившаяся наволочка, повязанная на манер греческой тоги. Поттер, конечно, мог бы дать ему нормальную одежду, но Кричер не поймет душевного порыва нового хозяина: он - не Добби; он придет в ужас от, в его понимании, попытки избавить его от служения древнейшему и благороднейшему роду Блэк. И все же интересно, как он еще не рассыпался: Кричер застал три, а то и четыре поколения Блэков, не считая самого Гарри.
- Принеси мне, пожалуйста, кофе.
Кричер безмолвно исчез, и через мгновение в руке Гарри уже была белоснежная кружка крепкого сваренного кофе без сахара и молока. Завтракать он не собирался: так, перекусит где-нибудь по дороге. А вот ополоснуться перед дорогой не помешает - водные процедуры помогут окончательно проснуться и прояснить мысли в голове, что очень пригодится в сегодняшнем деле.
Он как раз шел обратно в свою комнату за вещами, когда проходил мимо обычно задернутого шторами портрета матери Сириуса. Вальбурга не очень-то жаловало его, полукровку, несмотря на его титул Лорда Блэк и Лорда Поттер, по-прежнему приветствуя руганью и криками, отчего ему пришлось установить такие своеобразные меры для тишины в доме. Сейчас же шторы были отдернуты, что несколько удивило Гарри.
Он подошел к портрету и заинтересованно взглянул на хмурое лицо Вальбурги, прожигавшей его фигуру испепеляющим взглядом. Что странно: она даже не открыла рот для новых проклятий, наоборот, плотно сжала губы, почему-то став похожей на сердито-справедливую МакГонагалл.
- Доброе утро, - Вежливо приветствовал он ее, улыбаясь самыми уголками губ. Его почему-то забавляло выражение лица своей троюродной бабки, если он правильно изучил родовое древо Блэков. Все же Джеймс Поттер и Сириус Блэк были троюродными братьями, а не просто лучшими друзьями... - Что, даже не поздороваетесь?
Вальбурга лишь сильнее сжала губы на такое вопиюще откровенную издевку, отчего те стали похожи на тонкую полосу. Взгляд ее холодных глаз пристально изучал дрянного мальчишку: полностью босой, в распахнутой белой рубашке, отчего были видны старые шрамы и рубцы, в довольно изношенных штанах - Поттер выглядел небрежно и неухоженно. Образ дополняли небольшая щетина и тени под глазами.
Гарри тоже молчал, ответно рассматривая женщину, время от времени отхлебывая остывающий кофе из кружки. Он неожиданно подумал о том, что это, возможно, единственный раз, когда они вот так молчат.
- Ну и во что ты вляпался, мальчишка?
Поттер поднял брови в легком удивлении на вопрос женщины, сказанный тихим раздраженным шипением, но затем вновь улыбнулся и как-то лукаво взглянул в некогда красивое лицо волшебницы. Портрет был нарисован до смерти ее второго сына и потому, когда "ожил", отображал не сломленную женщину, а гордую волшебницу из чистокровной семьи.
- Неужели Вы волнуетесь обо мне?
Она не ответила, продолжая ждать ответа. А Гарри вновь вернулся мыслями к предстоящему дню, и его хорошее настроение куда-то улетучилось.
- Не стоит, завтра меня здесь уже не будет.
Больше не говоря ни слова, Гарри развернулся и пошел по своим делам, оставляя Вальбургу молча смотреть ему вслед. Портреты воспринимали мир иначе, чем живые люди: из-за того, что "вместилище" слепков души когда-то живших волшебников запечатлялись на холсте с помощью магии, люди на портретах, при желании, могли видеть неясные потоки магии в реальном мире.
Аура волшебства вокруг Поттера говорила о том, что он в скором времени покинет этот мир.
***
Андромеда Тонкс, по замечаниям немногочисленных друзей и товарищей, в последнее время сильно сдала. Сама женщина признавала, что в этом проклятом мире ее держит только восьмилетний внук. Смерти дочери и любимого мужа, ради которого она пошла против своего рода, сильно ударили по ней, оставив дыру в ее сердце. Однако маленький Тедди смог-таки привести ее в более-менее нормальное состояние, своей неуклюжестью и даром напоминая свою мать, а чувством ответственности и любознательностью - отца. Признаться честно, Андромеда совсем не знала своего зятя, несмотря на многочисленные встречи и тот вечер, когда Дора представила им с Тедом своего жениха. Конечно, поначалу ее раздражала трусость Ремуса в отношениях с ее дочерью, но через какое-то время она поняла причину - Люпин боялся навредить малышке Доре из-за своей ликантропии, а еще жутко боялся, что его проклятие передастся и их ребенку. Последнее Меде казалось очень глупым, потому как всем было известно, что оборотнем можно стать только через укус. Но за это самое беспокойство она и начала уважать Люпина, давая добро на их брак.
Жаль только, что вместе они пробыли недолго. Зато умерли в один день - Андромеда посмеялось бы, если бы не было так больно и горько.
Малыш Тедди рос хорошим мальчиком, прытким и живым. И в будущем хотел стать путешественником, как его горячо обожаемый крестный отец. Что уж говорить, Поттер для него был не только другом его родителей, но и настоящим кумиром: герой магической Британии, отважный гриффиндорец и просто самый лучший крестный на свете. Несмотря на то, что Поттер стремительно исчез из Англии сразу после окончания войны, он всегда навещал их по праздникам, а иногда и просто так, привезя с собой какую-нибудь безделушку или необычное лакомство. Странное дело, но Гарри, как знала Андромеда, выросший в не самых лучших условиях и зная о семье только на примере семьи Уизли, сумел заменить малышу отца и стать не просто авторитетом, но и лучшим другом. Казалось, Поттер тоже восполняет дыру в груди общением с крестником; Андромеда не раз замечала, как в зеленых глазах зажигается искорка пылкой жизни при виде смеющегося мальчонки.
Иногда Меда думала, что никто больше не понимает ее боль так, как Гарри или Августа. Если подумать, то Тедди очень похож на Гарри тем, что у обоих убили родителей в очень нежном возрасте, отчего оба видели своих родителей только на фотографиях и слышали о них только из чужих уст, не имея возможности самим пообщаться с ними. А вот сама Меда похожа на Августу, несгибаемую Железную Леди: обе потеряли своих детей с их супругами от рук одной и той же женщины и самостоятельно воспитывали своих внуков. Конечно, было немного легче знать, что ты такой в мире не один, но все же...
Услышав хлопок аппарации, Андромеда подумала о том, что стоит помянуть кого-то, как он тут же явится пред ясны очи. Дело в том, что на доме так и остался висеть Фиделиус еще со времен войны, и доступ в дом был открыт только Цисси и Гарри. А поскольку первая мертва... нет нужды гадать, кто именно прибыл к ним в гости.
Бывшая Блэк неторопливо пошла открывать двери всегда желанному гостю, отмечая его раннее прибытие. Сама она в последнее время мучилась бессонницей, а Гарри, как она знала, мучили постоянные кошмары, но Поттер всегда старался появляться в их доме тогда, когда Тедди уже проснулся.
Открыв дверь, она с любопытством посмотрела в ясные и такие яркие зеленые глаза, чувствуя, как на лицо сама по себе вылезает легкая улыбка.
- Гарри? Проходи.
Поттер легко шагнул через порог и по-дружески обнял женщину, так похожую на Беллатрису Лейстрендж, свою родную сестру, внешностью, и так отличающуюся от нее же своим характером.
- Я надеялся, что не разбудил тебя. Извини, что так рано, но у меня очень важные дела. Собственно, именно поэтому я здесь.
- Что-то случилось? - Андромеда нахмурилась и несколько недоуменно посмотрела на Гарри. Он выглядел задумчивым, но никак не озабоченным, что указывало бы на возникновение у него проблем.
- Мм... даже не знаю, как сказать... Дело в том, что это последний раз, когда мы с тобой видимся.
Андромеда нахмурилась еще сильнее. Вот так, с порога, говорить ей такое... да что же у него такое произошло?
- Ты уезжаешь? Снова в путешествие? - Все еще недоумевая и не понимая, в чем дело, уточнила она.
- И да, и нет. Дело в том, что... эх! Слишком долго объяснять. Если вкратце, то мы проведем один ритуал, который позволит нам вернуться в прошлое...
Тонкс почувствовала, как невольно начинает злиться.
- Ритуал? Прошлое? "Мы"? Что еще за "мы"?!
- Андромеда, прошу тебя, успокойся...
- Успокоиться? Ты заявляешься ко мне домой не свет не заря и что-то несешь про какой-то подозрительный ритуал! - В ее голосе проснулись стальные нотки, а темные глаза стали сосредоточенными и внимательными. Говорила она не громко, чтобы не разбудить сопящего в две дырочки внука, но четко. - Поэтому сейчас ты, наконец, пройдешь в дом, разденешься, сядешь за стол и все мне спокойно расскажешь.
Гарри вздохнул и послушно выполнил ее требования - именно требования - и, чуть подумав о том, с чего следует начать, начал свой рассказ.
Андромеда слушала и все больше мрачнела. И как она не заметила, что у Гарри совсем все стало плохо, раз он решился на подобную безумную авантюру? Как вообще можно было догадаться проводить ритуал, который был составлен Мерлин знает сколько столетий назад, да еще у которого процент благоприятного исхода - всего лишь двадцать три процента? Определенно, Гарри Поттер сошел с ума.
- Гарри, - начала она мягкий и вкрадчивым голосом, но вмиг похолодевший взгляд изумрудных глаз заставил ее проглотить уже готовые сорваться с языка слова.
- Даже не пытайся, Меда, - тихо, но очень четко произнес Поттер, складывая руки на груди и решительно не отводя взгляда. - Ты меня не переубедишь.
Андромеда вспомнила того мальчишку, которого помнила еще в самые первые годы войны и печально усмехнулась: сейчас Гарри был похож на самого себя из прошлого хотя бы этим выражением решительного упрямства. Больше, чем думал сам Поттер.
- Хорошо. - Она склонила голову, признавая поражение, но остались еще некоторые детали, которые, возможно, заставят его одуматься и бросить эту затею. - Но отправиться в прошлое? Ты не думал, что если ты это сделаешь, то... исчезнет будущее? Исчезнем Мы?
Гарри ответил ей ровно, абсолютно уверенным голосом, какой бывает у людей, когда они полностью убедились, что иного исхода просто не может быть.
- Я все проверил. Когда мы проведем ритуал и благополучно пройдем через Грань, - Меда усилием воли заставила себя не буркнуть "если пройдете", - то в это же мгновение создастся другая реальность. Здесь ничего не изменится, а там... там мы будем менять мир так, чтобы война с Волдемортом не стала такой, как у нас. Лучшее - если она вообще не начнется.
"Мордред и Моргана, придется применять запрещенный прием..."
- А о нас ты подумал? Обо мне? О Тедди? Он же не перенесет того, что ты исчезнешь из его жизни.
Гарри сжал челюсти так, что на миг ей показалось, что он сотрет зубы в крошку, но взгляда по-прежнему не отвел.
"Это как же надо зацепиться за эту идею, чтобы вот так рваться к ее исполнению, несмотря ни на что?.."
- Я уже все решил. - Твердо сказал он и внезапно переменил тему, удивив женщину: - Ты не чувствовала сегодня ничего необычного?
Андромеда была сбита с толку таким ходом их беседы, но послушно старалась припомнить свои ощущения, чувствуя, что Гарри спрашивает не просто так.
- ...Только внезапную бодрость, словно на меня пролили кувшин с холодной водой.
Волшебница не совсем понимала, почему ее ответ сделал Гарри таким довольным.
- Вот. - Хоть его лицо и было ровным, но глаза засияли чуть ярче, а в голосе появились нотки удовлетворения. - Просто сегодня ты, дорогая моя Андромеда, вновь стала носить фамилию Блэк. Как и Тедди, кстати.
Теперь уже Андромеда Блэк широко распахнула глаза и в неверии уставилась на улыбающегося парня. Она уже открыла рот, чтобы спросить, как именно он это сделал, но вспомнив о колечке Главы Рода Блэк на его пальце, захлопнула его. С минуту пристально рассматривая Поттера, она внезапно хохотнула и рассмеялась уже в полный голос, даже не задумываясь о том, что своим смехом могла разбудить внука.
- Парши-и-ивец, - как-то даже довольно протянула она, утирая выступившие слезы костяшками пальцев. - Все продумал, все прикрыл!
Гарри фыркнул на такой сомнительно лестный комплимент.
- Как ты поняла, после моего ухода у вас не будет проблем ни с деньгами, ни с крышей над головой. В Гринготтсе я открыл счет на имя Тедди и положил туда десять тысяч галеонов; помимо этого, Тедди теперь стал наследником не только Блэков, но и, согласно моему завещанию, заверенному в все том же Гринготтсе, - Поттеров.
Не сдержавшись, Меда присвистнула, как какая-то девчонка.
- Тебя пустили в Гринготтс? - От удивления она спросила первое, что пришло в голову.
К еще большему изумлению привело то, что Поттер смутился.
- Ну... когда они узнали, что больше меня никогда не увидят, то благодушно разрешили составить завещание...
Гарри еще больше засмущался, когда услышал веселый смех Блэк. Пожалуй, это был единственный раз за очень долгое время, когда Меда так много и от души хохотала. А смеялась она потому, что после того, как Гарри и компания влезла в Гринготтс с целью забрать Чашу Хаффлпафф из хранилища сестрицы, Поттера и на пятьдесят метров не подпускали к банку, а все операции проводились через сов или на нейтральной территории с курьером от гоблинов.
- А что на счет самого Тедди... - Гарри нахмурился. - Гоблины милостиво согласились выполнить мою просьбу о том, чтобы каждый год в день рождения крестника отправлять ему подарки, уже купленные мною и оставленные в его же сейфе. Так будет продолжаться до того, как ему не исполнится одиннадцать, а потом... потом ему придет письмо, где объясню, что именно со мной произошло. Тебя же я прошу, - он поднял на нее глаза и чуть-чуть наклонил голову в просительном жесте, - сказать ему, что я уехал в дальнее и опасное путешествие.
Андромеда медленно и твердо кивнула, соглашаясь выполнить просьбу. Она поняла, что Гарри ни за что не отступится от своей цели, что бы не случилось. Это тревожило, но подобная целеустремленность не могла не восхищать.
Повисло молчание, прерываемое лишь тиканьем настенных часов, когда-то добытых Тедом, ее мужем, и переделанные под магические.
Гарри встал.
- Мне пора. Нужно еще многое успеть.
Андромеда молча проводила его до двери, чувствуя, как в горле встает ком, а сердце сжимается от чувства предстоящей разлуки. Гарри был не в лучшем состоянии: сейчас он чувствовал подавленность, а где-то на краю сознания тихий голос нашептывал ему остаться. Но он не мог. А потому он решил твердо покинуть этот дом, не оглядываясь назад. Но стоило только взяться за дверную ручку, как его сознание осветило мысль: он же больше не увидится с ней, по крайней мере, не увидится именно с этой Андромедой. Не сдержав накатившего порыва, он резко развернулся и крепко стиснул женщину в объятиях, чувствуя, как за его спиной смыкаются ее руки и тоже крепко прижимают к себе. Они стояли так какое-то время, не шевелясь и не говоря ни слова.
А потом Гарри Поттер тихо ушел, растворяясь в утреннем тумане, а Андромеда все смотрела ему вслед, молясь всем богам, каких только знала, чтобы у этого глупого мальчишки все получилось.
Глава 2. Огненный Круг
Прошу обратить внимание на изменение предыдущей главы: она чуть-чуть пополнилась, а кусок от лица Невилла перенесен сюда и дополнен.
Просьба комментировать (если вам не нравится - отпишитесь, только с обоснуем, например: "автор, у тебя слишком занудно получается, иди лучше проспись".
Глава 2. Огненный Круг
Открою тебе секрет: безумцы всех умней
Над Хогвартсом стояла безоблачная тихая ночь, полная луна гладко освещала окрестности своим полупрозрачным голубоватым светом. Дело приближалось к полуночи.
Невилл задумчиво рассматривал в неверном свете нескольких десятков свечей гептаграмму на полу, расчерченную белоснежным мелом. Наличие многочисленных надписей на латыни и связок рун и там и сям делало семиконечную звезду похожей на огромную ажурную снежинку. Помимо надписей кое-где имелись в наличии пучки трав, припасенные самим Невиллом, и небольшие кристаллы, полностью накаченные магией.
Невилл глубоко вздохнул и начал усердно массировать переносицу.
И что он тут, скажите на милость, делает?
Лонгботтом ясно помнил тот вечер в Богами забытом баре, где он повстречал своего друга после нескольких лет странствий. Именно в тот вечер Поттеру стукнуло в голову рассказать ему о том дурацком ритуале, а самому Невиллу хватило идиотизма загореться идеей его проведения. Нужно было сразу отказаться, да вот только Поттер, змей-искуситель хренов, предложил Невиллу то, от чего тот не смог отказаться - возможность все изменить.
- Волнуешься?
Невилл косо посмотрел на еще одного участника их безумной авантюры. Этот парень многое унаследовал от своего отца, например, внешность - платиновые волосы и серебристо-серые глаза. Но, в отличие от родителя, не остался верен "Лорду Судеб".
Драко Малфой многое пережил за эту чертову войну, что оставило отпечаток в его душе, изменив взгляды на жизнь и приоритеты бывшего школьного недруга. Драко потерял не только родителей, но и свою маленькую семью - молоденькую, пусть и не любимую, жену и нерожденного сына. Люциуса убили в одной кровавой бойне, Нарцисса не пережила смерти супруга и слегла с какой-то болячкой, медленно но верно увядая с каждым днем. Астория Малфой, в девичестве Гринграсс, умерла при осаде аврорами Малфой-мэнора для того, чтобы повязать Драко: какой-то идиот выпустил Бомбарду, и... Невилл искренне сочувствовал бывшему слизеринцу. После победы, самого Драко не раз пытались подвести под меч так называемого "правосудия", но он сумел избежать и смерти и каторги в Азкабане. Невилл прекрасно понимал, что опьяненное победой Министерство хотело нажиться на тех, кого можно было обвинить в Пожирательстве, забрав их состояние в качестве "возмещения ущерба". Так случилось и с Малфоем - только вот им пришлось довольствоваться просто крупным штрафом, а не целым состоянием, пусть и несколько уменьшившимся после войны. И хотя Невилл по-прежнему не доверял этому человеку, он был рад, что Гарри вмешался и помог Малфою выкарабкаться из задницы.
Вообще, Малфой, избавившийся от своего гонора и самодовольства, оказался вполне неплохим человеком. неплохим собеседником уж точно - за этот год они не раз провели вместе вечер, попивая чай или чего покрепче и говоря за жизнь, вспоминая прошлое.
Сейчас, прислонившись спиной к стене, Драко явно скучал: глаза бродили по всему помещению, а измазанные в меле пальцы нетерпеливо перекатывали между собой золотой галеон, в свете многочисленных свечей отбрасывая вокруг огненные блики. Именно Малфой чертил эту гептаграмму, будь она не ладна. первоначально предполагалось, что этот ритуал они проведут только вдвоем - он и Гарри, но потом выяснилось, что нужно почти вручную составлять нужную рунную "звезду". А ни Невилл, ни Гарри рунами в должной мере не владели. Невилл уже было малодушно обрадовался, что у них ничего не выйдет, но Гарри умудрился втянуть в это предприятие Малфоя, который имел хоть какое-то представление о рунах и с чем их едят. Как позже заявил сам блондин, он согласился только потому, что ему было интересно посмотреть на результат, но Лонгботтому думалось, что тот хочет того же, что и они - изменить ошибки прошлого. Малфой, конечно же, в этом ни за что не признается, как бы очевидно это не было. По крайней мере, не признается им.
- Где этого шрамоголового придурка носит?! - Не выдержал Драко, резко сжав монету в руке и почти прошипев эти слова.
- Мистер Малфой, я бы попросила Вас не выражаться таким непотребным образом.
В дверном проеме этого небольшого зала, находящегося в подземельях Хогвартса, стояла МакГонагалл, а рядом - ухмыляющийся Поттер. За эти годы женщина немного постарела - теперь ее волосы были полностью седыми, иногда при правильном освещении казалось, будто каждый ее волос был из чистого серебра. И тем не менее, Минерва осталась именно такой, какой ее помнили все трое здесь присутствующих - строгой, справедливой и грозной волшебницей.
- О, вернулось, чудо зеленоглазое, - проигнорировав слова своего бывшего профессора Трансфигурации, Малфой насмешливо прищурил глаза и осклабился.
- Как же я мог не прийти - ты же меня так ждал, так ждал, что извелся весь.
- И тебе доброго утра, Невилл, - голос женщины смягчился, когда она посмотрела на своего бывшего ученика. - Не передумал? Это слишком опасно и непредсказуемо...
Невилл вздохнул и мысленно сказал заткнуться голосу у него в голове, твердившему, что еще не поздно пойти на попятную.
- Нет, Профессор, не передумал.
- Вот и отлично, - разулыбался Поттер на его слова, а вот Минерва выглядела недовольной и разочарованной. Наверно, она надеялась, что они передумают и забросят эту дурацкую затею.
Отчего-то Невиллу показалось, что улыбка Гарри была... безумной?