На этот же люк рядом с ними задумчиво таращился чисто одетый, кудрявый отрок. Поймав взгляд нашего героя, он красиво и открыто улыбнулся.
Николасу моментально захотелось отдать отроку все деньги, которые у него были. Эти чистые глаза, этот ясный взгляд ранее он видел только в монастырских книгах, и то, не у всех художников.
- Мариус. Да, без денег пройти не получится, - изрек отрок. Голос у него был красивый, певучий, напомнив церковный же хор. - Я думал, хоть тут честно, ан нет, коррупция просочилась и на Турнир.
- А как заработать? - с надеждой спросил Николас. - Ты будешь подходить ко всем в очереди и всем улыбаться?
- Нет, это долго, да и действовало пока только на маму, защитников животных и Армию спасения, - с сомнением признался Мариус.
- А что ты все время смотришь на люк? Хочешь отодрать и сдать на металлолом? - вмешался Барс.
- Если поймают, постригут налысо - нахмурился Мариус, припомнив что-то неприятное. - Нет, отдирать и продавать мы не будем, но надо пройти поближе, куда-нибудь в середину очереди.
Идти пришлось долго. Очередь была шумной и страшно пестрой, состоящей преимущественно из женщин. Как из этого бедлама можно было выбрать десятку достойных, Николас не знал. На них и смотреть-то было страшно в массе, а слушать - еще страшней. Вся очередь пела разными голосами - тренировалась. Иногда звучали песни Барса Майского, это наш герой по стилю догадался.
- Давайте подсчитаем, - рассуждал тем временем Мариус. - если сегодня утро второго дня, то большинство должны взять именно сегодня. всех вчерашних отсеяли, чтобы пропустить пару блатных и пару особо упорных. Если последняя треть очереди у бандитов стоит пол-золотого, значит, нам надо набрать на каждого десять золотых, или сто серебряных, или тысячу медных монет... Да еще пару тысяч на взятки, а вдруг понадобятся. Да еще на одежду и инструменты... Очередь примерно 25 тысяч человек... Так... Это здесь.
Барс и Николас ничего не понимали, но слушали с уважением. они останвились под одним из немногих сохранившихся в городе деревьев.
- Вот - сказал Мариус с торжеством и указал на все тот же люк ЫЗЙК.- Вот - повторил он, - Давайте плащи.
Майский и Николас стянули ярко-алую и темно-синюю накидки. Мариус добавил свою, добротную, светло-бежевую. Все полученные шмотки он аккуратно развесил на дереве, образовав вместе со стеной дома, из которого оно росло, закрытую кабинку. "Кабинка" располагалась точно над люком. Они его отодрали, чуть не надорвавшись, и поставили в сторонке.
После этого Мариус вздохнул, пригладил кудри и выступил вперед.
- Дорогие дамы и уважаемые господа - разнесся далеко над улицами его чистый, красивый голос. - Ваши временные неудобства, такие как отсутствие еды, питья и туалета, поняты и оценены нами. Мы решили вам помочь. И если с водой и питьем никак, то последнее - вот. К вашим услугам вся чистота и конфиденциальность городской канализации. Цена услуги - один медяк.
Сначала очередь, притихнув, зачарованно внимала Мариусу. Потом, самые бесчувственные, или самые страждущие ринулись в кабинку... Три торбы медяков насыпались быстро.
- Я думаю, тут даже больше. чем надо, - счастливо улыбнулся Мариус. Встряхнув мешок, он подумал и кивнул - гораздо больше...
Пока стояли, обменялись историями. Мариус оказался сыном городского купца.
- Прапрадед наш поднялся на торговле селедкой. Меня и назвали в его честь... Он был честным, но сметливым. Так, до прадеда, торговали, а тот был на запах очень чувствительным. Поэтому пришлось с селедкой завязать и заняться, как и все уважаемые люди в городе, клановым бизнесом - казино и работорговлей. Борделями и заказными убийствами не получилось - прабабушка была очень высокоморальной и прадед ее страшно боялся. Говорят, я на нее похож... Дед продал казино и решил стать честным купцом. Отцу это удалось окончательно. А я... - Мариус замолчал, глядя, как медяки падают в торбу...
Мариус торговлю не любил. Нет, он знал цифры, уважал их и умел складывать, ездил с отцом в караванах, мерз, питался всухомятку и даже дрался с разбойниками. Но отбить у сына охоту к пению и музыке отец не мог. Семейство покинуло солидную купеческую церковь своего квартала и ходило на службы в центральный Домский собор. Там папа Мариуса злобно зыркал на церковные хоры, откуда разливался, пробирая до мурашек, ясный, кристальный, хватающий за душу, голос непутевого сына. После службы Мариуса секли, но на следующие выходные все повторялось снова.
... Когда стало ясно, что налогов набрали достаточно и Турнир Гениев все же проведут, Мариус не спал неделю. Он думал о том, как выиграет Турнир и сможет уехать, петь на Колоссейской арене, а может быть, даже с Эльфийской башни в Паризее. Как счастливый отец заплачет наконец и с гордостью признает его талант перед гильдией. Как девушки... одним словом, Мариус пришел в очередь без денег и поддержки, н с твердым желанием победить.
Хроники наших героев а также Вальдеса и Олвейса.
Они отошли в переулок - посчитать деньги и поделить поровну.
- А лишнее можно будет отдать потом на благотворительность, - сказал Мариус.
- А лишнего, барашек, вообще не бывает, - раздалось со стены, на которой только что никого не было.
- А за барашка можно и в морду, - машинально ответил Мариус, но тут же все трое отпрыгнули в противоположную сторону и сбились в кучу.
На стене сидел примечательный персонаж. Худой, лохматый парень, похожий на ворону и цветом волос, и торчащим носом, и общей неприглаженностью и агрессивностью.
- Деньги на бочку, - весело и наглго сказал лохматый, спрыгивая со стены. - А то у вас животы споют.
- Это как?
- Через дырку, - на боку у лохматого покачнулся клинок.
- А тебя не смущает, благородный рыцарь, - кротко поинтересовался Мариус, - что эти деньги заработаны на платном нужнике?
- Деньги не пахнут. А мне надо во дворец. Дело у меня там.
- И не только у тебя, - послышалось с другой стены.
Второй претендент на честно заработанное чужими руками был полной противоположностью первому. Идеально сшитый бархатный костюм с бантом и вышивкой. Прилизанная набок блондинистая челка. Спокойные голубые глаза и ощущение некоей патриархальности. Когда он спрыгнул со стены, на участников драмы пахнуло свежескошеным лугом. Но шпага у него тоже была неплохая.
Дальше оба грабителя говорили и по очереди - и, что удивительно, одновременно, с бешенной скоростью.
- Пошел вон отсюда, я первый появился.
- А мне плевать, я первый понял, что деньги можно отобрать.
- А у меня клинок длинней на 20 сантиметров.
- Вот ровно двадцать я тебе и засуну знаешь куда...
- Сам пошел...
- Ну все, щас кишки через уши выпущу...
Дальше пошли сплошные междометия и проклятия. Незадачливые грабители сцепились не на жизнь, а на смерть. Сцепились, потому что блондин выбил шпагу у лохматого, но его верткий противник ушел от удара. Когда пресловутые 20 сантиметров сломались о стену, блондин взвыл и они с лохматым покатились в пыль.
Наши герои, конечно, могли сбежать, но давно подмечено, что мужчины обожают смотреть, как лупят им подобных. Поэтому они остались подбадривать дерущихся, а Барс и Николас стали биться об заклад. Барс был за блондина, Николас - за лохматого. Наконец, Мариус, которому это надоело, подошел к противникам и молча стукнул каждого торбой с монетами по голове.
Николас и Барс перестали спорить и делить медяки и шокированно уставились на два бесчувственных тела.
- А что - Мариус деловито стягивал с лежащих ремни и связывал им руки за спиной. - За нападение на граждан империи на лбу выжигают букву Р. Сами граждане.
- Да они в очереди с нами стояли, - ткнул пальцем Барс. - Они тоже поют.
- Тогда пусть споют. Заодно расскажут, что у них за дела кроме Турнира. Может, они шамаханские шпионы. Хотя, нет. Может они конкурирующие шпионы. Ремецкие и Гранцузские.
Шпионов положили в тенечек, досчитали деньги и стали ждать. Первым очнулся блондин. Выплюнул пыль и что-то пробормотал.
- Этот больше похож на ремецкого. Ишь, какой блондин. И морда такая - породистая. - Мариусу очень хотелось поверить в собственную правоту.
- Не плачь, герой. Мы сообщим на родину, там бюст тебе поставят. Прямо сейчас сяду частушку писать.
- Что за бред, - блондин попытался вернуть прежнюю безмятежность. - Я местный житель.
- Ага, - ухмыльнулся Барс, - особенно по костюму.
- А тебя по твоему костюму ни одно государство не признает. Даже Бондурас, - это лохматый очнулся.
- А вот я сейчас как пну тебя с носка. Я неблагородный, мне можно...
Мариус стал усаживать шпионов поудобней. Лохматый яростно ругался, плевался и пинался. Пришлось заткнуть ему рот. Бить не стали, совестно.
- Может, лучше бросим их и уйдем? - отдуваясь спосил Мариус. - Денег у них нет, во дворец они не попадут и императора нашего не убьют. Пусть себе лежат, пока ночью крысы не выползут.
- Нет, только рот не затыкайте. Хорошо. Я вам расскажу, что и почему. - решился блондин. - А еще лучше, спою.
Барс взял лютню и выжидательно уставился на блондина. Голос у того оказался приятный, хоть и ничего особенного.
Я не знаю, хто, i в яку цiну
Корону рахував.
Задля спокою двох синiв король
В заручники вiддав.
Кажут, все мине. Пройде двадцять лiт.
I вернуть мене, як це дозволить наш сусiд.
Кажуть, все мине, але я боюсь.
Ви простiть мене, та я туди не повернусь...
- Ну, неплохо. И что это значит? - потянул Барс. - Ты что, наследник престола в изгнании?
- Я принц Олвейс. После того, как наш дядя Клеопатр коварно предал родителей и их сослали в Шплит выращивать капусту, нас с братом разобрали союзные дяде соседи - как заложников короны. Перед этим отец подписал отречение, но не в пользу дяди, а в нашу. Нам каждому пвесили на шею ладанку с половиной документа. Но, как это водится с близнецами, нас перепутали. Я попал в Хранцузию, к королеве Эланор. А брата Вальдеса должны были увезти в Ремецию. Куда его там дели, так и осталось неизвестным...
В этот момент лохматый неожиданно забился в конвульсиях.
- Это припадок. Что надо делать, тебя в монастыре учили?
- Надо кляп выдернуть. Барс, давай.
- Иди ты... Вдруг он кусаться начнет, вон, и глаза кровью наливаются...
- Может, его еще раз мешком приложить, а там и кляп вынем...
- Ладно, сейчас...
Николас схватил кляп, дернул и тут же отскочив. Лохматый кусаться не стал, а с воплем "Узнаю! Узнаю брата Олли!" уткнулся в блондина и звучно высморкался в бархатный камзол.
- Нет, только не этот... - прошептал блондин, зеленея на глазах.
- Любезный... - обратился Мариус к лохматому, - эээ, - они... вы же близнецы... как вас могли перепутать?
Тут оказалось, что новоявленный брат не плачет, а нагло ржет.
- А что... - уныло пробормотал брат Олли - пеленки-то были одинаковые. Мы не похожие близнецы.
- И ты ему веришь?
- Он волшебные слова сказал. Да и семейное прозвище назвал.... Да и по роже видно - вылитая наша мать.
- Что стали, хамы? Развязывайте нас, что ли, - снова понесло лохматого.
- Слушай, - задумчиво протянул Николас, - Олли... А зачем тебе соправитель? С близнецами в истории всегда трудности... Может, исправим ошибку повитухи и утопим его в ведре?
- Я пошутил, ладно? Развязывайте уже.
Странно, но, освободившись, лохматый ни на кого бросаться не стал. Энергично пожал всем руки и обнял наконец брата. После этого вновь найденные родственники достали половинки Акта отречения короля Гафлета в их пользу и сравнили почерк. Почерк совпадал.
Тут все вспомнили, что делают в подворотне.
- Все, нам пора. - любезно обратился к принцам Мариус. - А то опоздаем, выберут там...
- Нам во дворец надо. - свирепея, пробормотал Вальдес. - Корону возвращать.
- Мы в обмен на вашу безвозмездную ссуду одарим вас милостями, каких пожелаете.
- Так... - Мариус задумался. - Предложение не особо выгодное ни в каком случае. Если вы станете императорами, нас сразу казнят, потому что император никому ничего не должен. А если нет - нас казнят как сообщников. Ладно. Денег мы вам дадим. Все равно собирались отдать на благотворительность.
- И чего, так просто поверишь незнакомым людям? А себе деньги оставить?
- Я мзду не беру. Мне за державу обидно. С такой налоговой системой она точно попадет... может, у вас что и получится.
Барс с Николасом охотно бы забрали деньги себе, но идея с туалетом была мариусова, да и принцев было жалко - не каждого ребенка родители променяют на капусту. Поэтому будущим императорам отсчитали по пятнадцать золотых и рысцой побежали в очередь.
Количество людей почему-то не уменьшилось, а, как будто, даже увеличилось. Оказалось, был обеденный перерыв на весь день и никого нового не взяли. Прямо у входа в императорский дворец обнаружился Даднай.
- Я тут плащики ваши покараулил, на дереве висели - улыбаясь сказал он. - Мог бы и еще постоять, но столько даже я не унесу.
Отдав деньги щуплому, неприятному парню, все наши герои гуськом ввалились во двор императорского дворца.