"Когда твой противник носится без оглядки, не обращай на него внимания и сохраняй спокойствие. Враг не должен влиять на тебя".
Может, он и быстр, и ловок, но я его победю! Или побежду, не важно! Победа будет моя. Ради папы. Я не могу его подвести.
Я стою на брусчатке твердо, не щуря глаз, не раззявив рот. Хотя против солнца очень трудно не жмуриться. Мой деревянный меч склонен к земле. Тисэн-Малыш прыгает чуть ли не до небес, крутится, как сухой лист в бурю, он то колет своим бамбуковым мечом воздух передо мной, то отскакивает на край ринга. Он хочет смутить меня, заставить растеряться. Уследить за ним невозможно. Я и не стараюсь.
Весна. Первый поединок в этом сезоне. Сначала всегда сражаются юноши, потом...Оп! Чуть не поймал меня! Отступить. Выставить и наклонить меч. Есть!
--
Х-ха!
Бамбук скользнул по дереву, удар Тисэна не достиг цели. Отлично! Но все равно медленно. Не отвлекаться. Больше внимания!
Тисэн стелется ковылем, раз - стойка журавля, два - стойка тигра, он словно вода, меняет обличья, он тощ и гибок, текуч и четок. Мы кружимся, один против другого. Я в центре ринга, Малыш ходит по краю. Вокруг друзья, они галдят, болеют за нас.
--
Хэй!
Я кричу громко. Меч - прямо. Тисэн махнул бамбуком вверх. Ошибка, он открылся.
--
Н-на! - Деревянный меч уперся в живот Малыша.
--
Ой! - Тисэн явно не ожидал столь быстрого поражения. Что ж, учись лучше.
--
Молодец, Сэл!
На ринг взобрался Дил.
--
Как ты его, а! - радовался мой друг. - Как! Он тут скачет мелким бесом, а ты, весь такой спокойный, расслабленный, раз, и нате! Получил, Малыш? Получил? А не задавайся! Понял?
--
Да понял я, - засмеялся Тисэн.
В глазах его, впрочем, смеха нет. Есть удивление и решимость отыграться на следующий раз. Это правильно. Для того и сражаемся, чтобы учиться.
Первый поединок в этом сезоне закончился удачно. Не только для меня. По первой дуэли судят о следующих. Примета такая.
Мальчишки спрыгнули с каменного ринга и стайкой порхнули по своим ребячьим делам. Мужчина в шелковом лазурном кимоно отошел от окна.
Просторная комната была почти пустой, если не считать низкой широкой кровати и комодика с зеркалом. Солнце заливало комнату светом, грея в своих лучах черноволосую красавицу. Темно-красный с белым орнаментом халат слегка сполз с нежного плеча. Она причесывалась. Мужчина замер, любуясь женой.
--
Ну что, мой Атари? - улыбнулась Амил, аккуратно положив лаковый гребень. - Как наш сын?
--
Неплохо, неплохо.
--
Неплохо? И это все, что ты можешь сказать? - притворно возмутилась Амил. - Сэл будет прекрасным воином. В тебя пошел.
--
А в тебя он пошел красотой, - Атари подошел к ней, теперь в зеркало смотрелись двое. - Амил, я говорил тебе, что ты прекрасна? Так вот, если ты наденешь светло-розовое кимоно с персиковым узором, с тобой не сравнится сама tari.
--
Но у меня нет...Постой, ты что, купил мне новое кимоно? Но это ведь так дорого!
--
Любимая, чем ты красивее, тем больше я тебя люблю.
--
Атари, ты меня балуешь, - улыбнулась Амил.
--
Конечно, я ведь твой муж, - он начал целовать ее шею.
--
Папа, папа! Я сделал его! - Сэл ворвался в комнату. - Вот так и так, как ты меня учил! Э-э, папа?
--
Сын! Ты молодец! Ты оправдал все мои надежды, - крепко обнял Атари. И по-особому подмигнул. - А теперь кыш!
Сэл понимающе ухмыльнулся и попятился из родительской спальни. Что ж, не стоит мешать родителям. Лучше уйти к друзьям. Можно заодно похвастаться победой...
"Под Путем Воина понимается смерть. В смерти нет стыда. Смерть - самое важное обстоятельство в жизни воина".
Так говорит мой папа. Нет причин ему не верить, да и как не верить отцу?!
Воин должен думать о себе, как о мертвом. Тогда ему незачем бояться смерти.
Но это очень сложно. Ведь я дышу, смотрю на божью коровку, ползущую по травинке, думаю об этом самом жуке - как я могу быть firin? Я лежу, раскинув руки, и смотрю в небо. Разве мертвец может видеть красоту облаков? Поверни голову налево - там наши меллорны, направо - звонкий родник. Закрой глаза, и увидишь сон. Интересно, а мертвые видят сны?
Ап-чхи! Махаон щекотно вспорхнул с моего лица. Глупенький, он принял мой нос за цветок!
Деревянный меч лежит рядом. "Вообще-то настоящий воин никогда не выпускает меч из рук!" - Дил наверняка прочитал бы мне лекцию, если бы оказался рядом. Он хочет быть более воином, чем его отец.
Его папа служил в королевской гвардии, он много сражался, а за один особо выдающийся подвиг получил рубиновый меч - самую высокую королевскую награду. За выслугу лет таким не награждают. Мы с Дилом видели однажды, как его отец упражнялся с оружием.
На взгляд неискушенных - меч как меч, ничего особенного. Никаких украшений, вязи по клинку и тому подобного. Единственный некрупный рубин в оголовье. Когда он лежит в футляре, то абсолютно невзрачен.
Но когда его берут в руки, он начинает светиться. Само лезвие горит огнем! По нему словно скользят блики пожара, он пылает, как вечернее солнце. Говорят, рубиновые мечи куются в аду, а закаливаются в пламени вулканов. За слухи не ручаюсь. Но почему бы и нет? Дил, кстати, верит во всякую чушь. Он, как и я, боится смерти, за которой ничего нет. Загробные сказки дают надежду.
Отец Дила почему-то здорово помрачнел, когда увидел багряный свет меча. Не знаю, почему...
В весенней нарождающейся траве, греясь на солнышке, валялся мальчишка. Странный возраст - уже не мальчишка, еще и не юноша, нечто среднее. Но у него уже пробивался пушок на верхней губе. Он был счастлив, как может быть счастлив юнец, спрятавшийся в своем любимом месте.
Сэл часто приходил на эту поляну в глуши эльфийского леса. Почти в самом центре луга бил родничок. Мальчишка не боялся простудиться, валяясь на почти голой земле - здесь она была теплой.
На поляне жили бабочки. Эльфы верили, что в них заключены души предков. Предпочитая не беспокоить мертвых, живые почти не заходили сюда. Сэл бабочек уважал, конечно, но не боялся, как Дил. Что эти крохотули могут сделать ему? Пощекотать нос разве что.
Юноша повернулся на живот и подполз к родничку. Полюбовался на свое отражение - прямой нос, узкие раскосые глаза, чуть остренькие ушки, гладкие русые волосы. И злостный прыщ на лбу.
Сэл расхохотался, вспомнив о соседской девчонке. Дил позвал его вечером подсматривать, как она раздевается. Правда, узрить нечто этакое так и не удалось. Она сначала села перед зеркалом и начала горевать: "Ах, боги, как избавиться от прыщей? Сэл никогда на меня не посмотрит!" Он от неожиданности фыркнул, и вышло слишком громко. Улепетывая, мальчишки обожгли себе ноги крапивой. Так что Сэл на это дело плюнул и зарекся ходить по вечерам под чужими окнами.
Он вспомнил вчерашний поединок. Да, здорово получилось.
Стой, что это?
Родничок вдруг зарябил, забурлил, как кипящий суп. Сэл потянулся за мечом на всякий случай, но тут вода очистилась, и мальчик забыл об оружии. В воде виднелись теперь не синий купол неба и мордочка эльфа, а нечто совсем другое.
Видно, вода что-то вспомнила. Юноша знал, что она запоминает все, что происходит рядом с ней. В его родном лесу в каждом ручье можно было видеть ее воспоминания. Самый любимый его ручей помнил свидание Атари с Амил.
Сэл вглядывался в воду.
Он видел пылающие мэллорны, крошечные эльфы бились с кем-то - с людьми, или с соотечественниками, Сэл не различал. Слишком маленькой была картинка. Зрелище захватывало. Казалось, он слышал рев пламени, крики сражающихся, лязг их мечей. Маленькие женщины бежали с совсем уже крошечными детьми в руках, палочки-мечи сверкали багровым в отсветах пожара. Величаво грянулся самый большой мэллорн, раздавив под собой нескольких бойцов.
Сэл забыл о времени.
...Долго горела деревня, долго бились эльфы...
Сэл откатился от родника. Во как бывало раньше! Он полежал немного, успокаивая дыхание. Видение было настолько реальным, ему на миг показалось, что он узнал это место. Сэл вскочил, подобрал деревянный меч и пошел домой.
...Деревни не было. Его деревни. Мальчишка стоял в столбняке, вытаращив глаза на хлопья золы, которые медленно кружились над трупами...
Сэл всхлипнул и кинулся на пепелище. Еще тлеющие угли обжигали ступни, серый пепел клубился вокруг него, спотыкавшегося о тела своих друзей...Дил, та девчонка, сосед...
Оступившись, он упал на колени в гарь. Пепел поднялся и осел ему на плечи. Сэл заметил, как что-то блеснуло из-под кучки золы. Кольцо его матери. Весь дрожа, он подобрал его, и кулем повалился на землю, давясь рыданиями. Амил носила это кольцо, не снимая...
Несло гарью и человеком.
...Так вот оно как - видеть небо и быть мертвым...
Cano Пури быстро обувался. Его егеря ждут. "Охота - не только удовольствие, но и отличный способ разведать местность".
- Кыш! Пр-рокляну! - взревел князь. Слуга испуганно юркнул за дверь. Ух, как надоели эти подхалимы! Целый штат бездельников, которых надо поить и кормить. Пури давно подумывал выгнать всех к оркиной матери. Но это идет поперек традиций, и Совет Старейшин будет очень недоволен, мягко говоря.
Просто Совет не хочет упускать такую удобную возможность следить за ним. Ладно уж, лучше зло известное. Пусть следят за ним слуги, чем старейшины через свои магические кристаллы. Но пора избавиться хотя бы от половины! Сколько можно? Еле-еле отвоевал право одеваться самому перед охотой.
На опушке эльфийского леса - поле. Пшеничное. Человеческое. Охота будет на перепелов.
Cano слышал, что скоро будет война. Князьку гномов не понравилось, что "друг" орк повысил пошлины на драгоценные камни. Люди здесь, конечно, ни при чем. Как всегда. К несчастью, от воинственных соседей земли Пури отделяло лишь небольшое графство. Лес - кусочек лакомый. Под шумок соседи могут напасть и на эльфов. Очень даже могут. Поэтому надо разведать границу - что, где, как. Мало ли.
Охота будет магической, чтоб не потоптать драгоценную пшеницу.
Сэл брел, не помня себя. Пелена висела перед глазами, он видел только пепелище. Ощущал только рассыпающуюся золу. Осязал только запах гари. И человека.
Он ненавидел этот запах, он желал смерти всем людям. Под ребрами поселилась горячая заноза, зудевшая беспрестанно, и особенно больно было вспоминать родителей.
Сэл пригнулся к ручейку. Вспомнил бабочек. Заноза кольнула сердце, и юноша глухо застонал.
Конь Пури оторвался от егерей, послушно ловивших перепелов, и пересек поле. На краю березовой рощи cano оглянулся, проверил - заклятие невидимости держится хорошо, ловчие сети действуют отлично. Ни колоска пшеницы не шелохнется. Можно и отвлечься. Он спешился, конь неторопливо ступал рядом. Пури потрепал красавца майро по гриве. Вороной дружелюбно всхрапнул и ускакал прочь.
Майро необыкновенно ценны, потому что способны мчаться по лесу, как по степи. Эльфийская порода, что тут скажешь.
Ясное утро верещало птичьими голосами на все лады. Подал голос зяблик, за ним чечевица, иволга. Скакнул через тропинку русак. Свежий лесной воздух пьянил. Пури сладко потянулся. Из задетых березовых сережек выбилась пыльца и осыпалась на довольно зажмурившегося cano. Какая красота - утренний весенний лес!
Что за стон? Кано принюхался - нет, пахнет только эльфами и водой.
Раздался плеск. Похоже, в ручейке кто-то купается. На всякий случай незаметненько посмотрим. Пури вытащил из рукава походного кимоно подзорную трубу - свою гордость, он отдал за нее целого соболя. А эльфийский соболь - это нечто более ценное, чем обыкновенный мех. Совет Старейшин долго дулся на cano за бесполезную покупку.
На самом деле эта труба была особенной, незаменимой в лесу. Она не замечала деревьев. То есть, если за дубом или березой прятался некто, то трубка показывала его как на ладошке. Немного жутковатое ощущение, правда, когда не видишь деревьев, к которым привык за всю свою жизнь...
--
Эк его как! - крякнул Пури, увидев, что показывала труба. В ручье свернулся калачиком мальчик-эльф и болезненно стонал. В живот, что ль, его ранили? А кто? Если человек, то можно на этом сыграть. Cano решил подойти ближе.
--
А ну встань!
Измурзанный мальчишка послушался властного голоса и поднялся из ручья. Пури чуть не прыснул - незнакомец напоминал мокрую кошку. Вода капала с лохмотьев и колтунов, коленки дрожали, острые ушки обвисли.
--
Посмотри мне в глаза.
Пусть говорят, что прямым взглядом можно заколдовать. Светлому cano незачем верить в слухи. А уж этот мальчишка повредить не способен явно. Слепой, что ли? Пури щелкнул пальцами - зрачки юнца невольно метнулись за княжеской ладонью. Значит, не слепой.
--
Что с тобой случилось?
--
Моих родителей убили.
--
Светлые боги! - ахнули позади.
Cano резко обернулся. За спиной стояли егеря и таращились на мальчика.
--
Отнесите в мой мэллорн, - приказал Пури и произнес заклинание.
Юнец с размаху плюхнулся в ручей, подняв фонтан брызг. Пури не стал смеяться - он думал, чем может пригодиться ему мальчишка.
2. Atacarme. Месть.
--
Итак, ты запомнил задание? - осведомился Пури.
--
Да, мой кано, - проронил эльф.
--
Повтори!
--
Я должен пойти в Остфолд. Найти Берена. Убить его. Вернуться к тебе, - равнодушно продолжил молодой мужчина в черном кимоно.
--
За что убить? - уточнил Пури.
--
За то, что силой держит в плену жену-эльфийку.
--
Правильно, Сэл. Иди. Деньги возьмешь у казначея.
Эльф слегка поклонился и вышел. Пури дернул длинным ухом. Этот сопляк слишком много себе позволяет - своему кано кланяется, как равному! К тому же на полную мощность его использовать нельзя. Он соглашается убивать только людей, никакие другие расы. Приказать - развернется и уйдет.
Этот убийца слишком искусен, напомнил себе Пури. Он рывком встал с трона и пошел через зал к окну. Разноцветная прозрачная смальта пропускала дневной свет, пятная полированный пол. Cano погладил шероховатый подоконник, ощущение гладкого дерева успокаивало.
Казалось, совсем недавно он подобрал этого эльфенка. Вспомнилась его измученная грязная мордочка. Бедный мальчик, его деревню сожгли люди, но для Пури это - ценный подарок. Князь опасался отца Сэла, одного из самых уважаемых членов Совета, причем не всегда согласного с политикой cano.
Все, что ни делается, к лучшему. Соперник, можно сказать, самоустранился, а Пури получил его сына. Превосходная месть - воспитать из сына врага своего преданного слугу. Жестокого убийцу.
Конечно, он долго воспитывал Сэла. Тренировал - лично! Давал читать ему книги - определенного содержания, в основном о вражде эльфов и людей. Естественно, люди там описывались коварными злодеями, а эльфы - благостными праведниками. Какая раса станет писать о себе плохо и о врагах хорошо? Магии не учил - бесполезно, никаких способностей, юноша умеет только драться и убивать.
Пури растил Сэла, как садовод яблоню, терпеливо, тщательно, и щенок превратился в волка.
Правда, иногда трудно понять, так ли уж предан cano этот nulla makar...
"Путь Воина есть обоюдное слияние Путей кисти и меча, и каждый стремящийся к постижению должен достичь достаточных высот на обоих поприщах".
Сэл обмакнул кисть в тушь и вывел руну "фород". "Север".
Иди на полночь. Снег - твое дыхание, холод - твое тело, руки твои - ледяные стрелы, быстрая вьюга - ноги твои. Не знай пощады, не ведай жалости, о врагах не думай, не вспоминай о друзьях, ибо их у тебя нет. Сердце твое - застывший торос, укрепи свой дух среди моря жизни. Будь фород.
Сэл отложил кисть. Руна вышла идеальной. Прямые линии, отточенные штрихи. Бушующий внутри гнев не затуманит разума, и руки не задрожат.
Как?! Как смеешь ты держать эльфийку в плену?! Она должна быть свободной, и не твоим грязным человеческим лапам касаться ее! Ты заплатишь...
Сэл плавно поднялся с гладкого пола, взял мечи. Один длинный, другой короткий. Месть и ярость. Оправил черное кимоно. Пора идти, до Остфолда далеко. Нужно как можно скорее разыскать этого...Берена.
Ой-ей, ярмарка! Шумна ты и хмельна, ярка и изобильна, ты гудишь на весь мир, столько веселья в тебе! Не счесть всего, что продают и покупают, добыть можно все. Эльфы продают свои ткани и амулеты, гномы - оружие и украшения, орки - пушнину и копченое мясо (лучшее в стране!), а люди - все это и еще многое. Все довольны, всем хватает. Праздник же.
--
О, сударина, этот шелк слоуно для уас быть сделан! Уи есть уиглядеть в нем, как солнце в оублакэ зуезд! Это стоит...
--
Чего?! Да за такие деньги...
--
Семечки-и! Семечки-и!
--
Подходите слева, справа
К моим свежим пирожкам!
Кто подарит мне целковый,
Тому самый вкусный дам! Да, сударь, этот с капустой. Берете?
Крупная, кровь с молоком, девица сноровисто кинула пирог в берестяной кулек и, поклонившись, подала эльфу. Перед этим, конечно, проверив монету на зуб.
Сэл уже давно не боялся находиться в человеческой толпе. Раньше он не был уверен, что сможет себя сдержать и не устроить бойню. Сейчас глухой гнев клокотал внутри, надежно запертый ледяным спокойствием. Воин не должен поддаваться эмоциям.
А пироги эти люди пекут вкусные.
Сэл жевал, не забывая поглядывать вокруг. Пури сказал, что Берен - кузнец и держит оружейную лавку. Ярмарка - отличный повод себя показать и товар нахвалить, так что Берен обязательно должен быть здесь.
Вот он. Высокий, плечистый детина с черной бородищей.
--
Здравствуй, сударь. Мне бы кинжал, - промолвил Сэл.
--
День добрый. Какой? Ближе к стилету или к мечу? А может, лучше нож?
--
Стилет подойдет.
--
Рекомендую, - мужик нырнул под прилавок и тут же появился с красивым тонким клинком. Лезвие напоминало длинное осиное жало. - Самозатачивающийся. Прекрасно подойдет для нечисти.
--
Почему ты решил, что я некромант?
--
У вас черное кимоно, сударь. Извините, если обидел.
--
Ничего, пустяки. Мне нужно немного другое. Я могу позволить себе дорогое оружие.
--
Ох, простите, не понял сразу. Просто вы, эльфы, обычно в таких одеждах ходите...сразу видно, что деньги есть. Ну, в общем, - мужик стушевался.
--
Ничего, ничего, - терпеливо повторил Сэл, играя роль богатого эльфа, путешествующего инкогнито. - Так что у тебя есть для меня?
--
Пройдемте в лавку, сударь.
Этого Сэл и добивался. В помещении Берен повернулся к нему спиной. Меньше, чем через секунду, он стал трупом. Убийца наклонился, пощупал руку - пульса нет. Дело сделано. Еще один человек убит, еще один друг отомщен.
Пури велел сразу после этого возвращаться в лес. Но как тогда жена Берена? Она так и останется взаперти. Долг Сэла - вернуть ей свободу.
Эльф втянул кисловатый запах Берена в ноздри. Отлично, теперь Сэл сможет найти его дом.
Дом ему понравился. Небольшой и добротный, он напоминал логово барсука, такой же основательный и аккуратный, даже двор чисто подметен.
Минута - пройти по забору и залезть в окно.
--
Что вы здесь делаете?!
Сэл зажмурился. Девушка до боли походила на Амил. Эльф молча подошел к зеркалу, посмотрел на ее отражение. Светлые боги! Сел скрипнул зубами, сдерживая мучительный стон. Длинные черные волосы, как у его матери, красное узорчатое кимоно, похожее на материнское и ледяной взгляд. Амил тоже умела одним взглядом "заморозить" человека.
Она ждала ответа.
--
Сударыня, вы свободны, - Сэл поклонился. - Я убил вашего мужа.
Он чудом увернулся от шаровой молнии. Заклятье разбило зеркало.
--
За что?
--
За что?! - задохнулась она. - За что?! Ты убил моего мужа!
Молнии забили по комнате. Сэл, зайцем прыгая от разрядов, подобрался к ней и схватил за руки. Девушка впилась зубами ему в ухо.
--
Ай!
Пришлось оглушить ее. Ух, вот это маг! Девушка недвижно лежала на кровати. Сэл бережно отвел прядь с щеки. Белая кожа светилась в лучах солнца.
Похоже, на ней любовное заклятье, иначе с чего бы она так дралась?
В эльфийском лесу пели ночные цикады. Миренолве сидела у костра, подобрав ноги и уткнувшись подбородком в колени. Огненные блики мерцали в ее агатовых глазах. Узорчатое кимоно чуть свалилось с плеча. Как у Амил в последний раз...
Сэл любовался ей. Ему было больно и сладко смотреть на девушку, как две капли воды напоминавшую мать. Как бы он хотел, чтобы мама была жива! Ей бы понравилась Миренолве.
Прошла неделя после убийства Берена. Сэл вел девушку домой - к Пури. Пора ей снова ощутить под ногами пол мэллорна, пора вспомнить, что значит быть с эльфами.
--
Миренолве, отчего ты грустишь?
--
Ты убил моего мужа, - внешне спокойно ответила девушка.
--
На тебе заклятие, поэтому ты и переживаешь, - пожал плечами Сэл.
--
Я маг. Я бы почувствовала. Заклятья нет. Берен был моей семьей, больше у меня никого не осталось.
--
Почему?
--
Мой род уничтожили.
--
Их убил Берен?
--
Что ты говоришь?! - вспыхнула девушка. - Берен спас меня!
--
Спас?
--
Да! Ты знаешь, что это такое, когда твою деревню сжигают люди. Но ты не знаешь, что это такое, когда твоих родных сжигают заживо только потому, что они не угодили своему же князю! Ты понятия не имеешь, что это значит - скитаться по зимнему лесу без еды и без оружия! Ты в жизни никогда не испытывал голод до такой степени, что глодаешь кору и не можешь сделать из-за пустого желудка простенького заклятия! Молчи, убийца! - Миренолве вскочила, ее волосы развевались, с ладоней в землю били молнии. - Берен спас меня! Человек подобрал меня, когда эльфы гнали меня прочь, боясь связываться с нищенкой, на которую сердит князь! Берен полюбил меня и я его полюбила...
Девушка горько рыдала.
Сэл сидел в полном ошеломлении.
--
Как звали князя?
Через некоторое время Миренолве слегка успокоилась и, утирая слезы рукавом, ответила:
--
Пури.
--
Что мне сделать, чтобы ты простила меня?
--
Ничего. Надо уметь прощать. Я прочитала твои мысли. Я простила тебя.
Приложение.
Маленький словарик эльфийского языка.
--
Амил - мать
--
Атари - отец
--
Дил - друг
--
Майро - конь
--
Миренолве - драгоценный камень магии
--
Пури - бесчестье
--
Сэл - бегущий
--
Тисэн - маленький
--
Фине - лиственница
Использованы цитаты из книг: Никколо Маккиавелли, "Государь"; Синмен Мусаси-но-Ками Фудзивара-но-Генсин, "Книга пяти колец";
Ainu - эльфийское "ангел".
Tari - (эльф.) королева.
Laurealasse - (эльф.) - златолист, растение эльфийского леса.
Firin - (эльф.) мертвый, умерший
Cano - (эльф.) правитель, князь
Nulla makar - (эльф.) - букв. "тайный убийца", наемный убийца.
Cuivie - (эльф.) - букв. "пробуждение", растение эльфийского леса.
Poicanie - (эльф.) - букв. "чистая слеза", растение эльфийского леса.
![[]](/img/a/aleksandra_p/ainudoc/red_and_white.jpg)