- Зачем глушитель? Это же "Марголин", калибр 5,6 миллиметра. Вы кашляете и то громче. При вашем-то бронхите. Образованный человек, без пяти минут академик, знаете, что курить вредно. Как же так, а?
Я снова покосился на ствол.
- И кого из такого можно убить? Мышку?
Он пренебрежительно усмехнулся.
- Насмотрелись голливудской туфты про 45-й калибр! А если из такого в голову, и с этакого расстояния? Хотите в глаз? Я при желании клиента попадаю даже в зрачок.
Я поморщился, но он успокоил:
- Не стану вас уродовать. Можно и в лоб. Нет, лучше в висок, лицо останется нетронутым. А при таком маленьком входном отверстии крови почти не будет. И голову не разнесет, убойная сила у него скромная. Пуля просто застрянет у вас в мозгу, выключит, так сказать.
Я понимающе улыбнулся.
- Это вдохновляет.
Он тоже улыбнулся и тоже понимающе.
- Только не пытайтесь улизнуть. Пуля в затылок действует не хуже.
- Приятно иметь дело с профессионалом...
Мы помолчали, разглядывая друг друга. Лицо его показалось мне знакомым и я отважился полюбопытствовать:
- Не сочтите за бестактность, но как вы дошли до жизни такой?
Он горестно поднял брови.
- Безденежье.
- И сколько вам обещано за... за выполнение заказа?
Он показал на пальцах и добавил на словах:
- Зеленью!
Теперь уже брови поднял я. Но удивленно.
- Однако!
- Вы хотите дать больше?
- Может и хочу, но не могу. Только меньше. Гораздо меньше. Раз в сто.
Он подпер щеку свободной от пистолета рукой и грустно продекламировал:
- Закат души...
Но зелень греет пальцы -
то Сатаной затеяна игра:
с тобой хамон кокетничает сальцем,
и "арманьяк",
и "бри"...
О, фуагра!
- Что вы имеете в виду?
Он оторвал руку от щеки, на лице его читалось откровенное разочарование.
- Что имею, то и введу! Так, пара рифмованных строк...
Наконец он поднялся из-за стола и направил ствол мне в голову.
- Давайте, молитесь, пока я сочиняю вам эпитафию! Только учтите, сочиняю я быстро.
Изо всех сил я изобразил на лице удивление.
- Вы спешите?
Он озадаченно поглядел на меня.
- На выполнение заказа мне дадено трое суток. Но, как говорится, не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.
- А на полчаса?
- Зачем?
- Предлагаю кайфануть. Вы любите кофе? У меня замечательный кофе. "Карт нуар" в зернах. В таких, знаете ли, славных коричневых грамотно прожаренных зернышках. Какой аромат! И какая кофе-машина! Кофе-машина - это единственное, что есть ценного в моем доме. Я бы очень расстроился, если бы у меня украли кофе-машину.
- Но я могу кайфануть и после...
- А я?
Он хмыкнул, но тем не менее согласился.
- Ладно, пошли на кухню. Только не надейтесь от меня улизнуть или воспользоваться топориком для разделки мяса. У меня профессиональная реакция.
На кухне он с уважением покрутил головой, при виде моей "DeLonghi PrimaDonna Exclusive" ESAM 6900 M.
- Достойная вещь.
- Сахар?
- Малую толику. Только для смягчения воды.
- Грамотно.
- Может, сливки?
- Оставьте их кошке.
- Грамотно. А то, знаете ли, есть некоторые оригиналы, которые гадят в кофе лимоном...
- За кого вы меня принимаете?
- За киллера.
Он недовольно поморщился.
- Это временно. А так я интеллигентный человек.
Я силился вспомнить, где я его видел, но не мог припомнить никого, кто бы носил бороду "шотландку".
- А как зовут интеллигентного человека? Нет, нет, не паспортные данные. Но есть же у вас в своей среде какая-то, ну, я не знаю,.. кликуха, там, или погоняло?
- Правильнее будет псевдоним. "Постмодернист".
- О как!
Я поставил чашки с дымящимся кофе на стол и подсел к нему визави. Он принял чашку левой рукой, не выпуская "Марголина" из правой.
- Кайф? - Поинтересовался я. - И для вас тоже лучше "до", нежели "после". Совесть бы замучила.
- Во-первых, господин невежда, не "кайф", а "кейф" - от английского "кофе". Так англосаксы называют приятную расслабуху после первой утренней чашечки. А, во-вторых, оставьте совесть кошке, чтобы она больше не ссала в мои ботинки. Я ведь как интеллигентный человек придя в гости, переобулся, а тут, на тебе!
- Интеллигентные люди не приходят в гости без приглашения. И уж, тем более, в отсутствие хозяев.
Я проникся к кошке благодарностью и плеснул ей в блюдце сливок.
- Кстати, как вы относитесь к животным?
- Я не зверь, вот вашу кошку не пристрелил за содеянное.
- Тогда после... ну, после выполнения вами заказа не откажите в любезности пристроить ее в хорошие руки.
- А чем мои руки плохи? Всю жизнь мечтал завести кошку, только жена не позволяла. Вечно вопила: "На твои заработки и хомяка не прокормить!" Теперь и жена сбежала, и заработки объявились. Вот он, аванс, ни цента не потратил.
Он похлопал себя по оттопыривающемуся карману куртки. Я не стерпел и полюбопытствовал.
- А остальное?
- Ну, вы же смотрите голливудские экшены. Остальное, как в кино, поступит в ячейку камеры хранения по исполнению. Так что не парьтесь вы о вашей красотке ангоре. Отбывайте в мир иной спокойно, я человек интеллигентный.
- Ну, раз уж вы интеллигентный человек, должны же вы были подвести под свою деятельность хоть какую-то идеологическую базу?
- Даже две. На случай бытия Божьего и на случай отсутствия такового.
Если Бог есть, все в мире делается с Его подачи, следовательно, я лишь исполнитель Его воли. Тогда все претензии к заказчику.
Если Бога нет, кто-нибудь другой все равно бы выполнил заказ, только гонорар достался бы этому другому. Так почему не мне, если ваша участь предрешена? Тем более гонорар достойный. "Постмодернист" - это, знаете ли, бренд. Его заслужить надо.
Я согласно кивал, сохраняя на лице выражение интереса.
- А, скажите откровенно, трудно было решиться первый-то раз... ну, вы меня понимаете...
И тут он начал хохотать. Да так долго и заразительно, что на глаза его навернулись слезы. Отсмеявшись, он смахнул слезу стволом "Марголина".
- Отнюдь! При моей-то подготовке. Я, знаете ли, и по образованию, и по первой профессии - литературный критик. Стольким кровя пущал, и не счесть! Целое кладбище литературных трупов. И все пииты, пииты, пииты...
- Чем вам поэты-то не угодили?
- А чем вы не угодили моему заказчику? Впрочем, это не мое дело.
Вы лучше скажите, где вы нынче углядели поэтов? В лучшем случае рифмоплеты. Романтики рифмуют кровь-любовь, реалисты - цветы-винты, а декаденты - вино-говно. При этом ни пикнуть, ни пукнуть не смеют в сторону общества. А где тотальный протест? Где пощечина общественному вкусу? Где, я вас спрашиваю? Эпохи сменяются, а у них все Пастернаки да Мандельштамы. У самых продвинутых - Бродский.
Я был крайне смущен. Но все-таки, набравшись духу, спросил:
- А что, неужели придумали что-нибудь поинтереснее?
Он откинулся на спинку кресла и, как бы свысока, процедил:
- Мне нечего возразить. Если вы обратили внимание, на моих книжных полках помимо трудов по химии и фармакологии стоят только ветхозаветные Тютчев, Фет, Майков, а так же, увы, увы, Пастернак с Мандельштамом и Бродским. А вот, скажем, Хлебников или Крученых - это уже выше моего понимания. Ну, полный отстой!
У меня, разумеется, на слуху термин "постмодернизм", но как-то все руки не доходили разобраться, что это за зверь. Уж будьте снисходительны к невежде!
Он сделался значительнее и крупнее.
- Неужели вы не читали работы профессора Умберто Эко?
- Увы, - вздохнул я.
- И не знакомы с теоретиками постмодернизма Жаком Деррида и Роланом Бартом?
- Увы, увы...
Как мне показалось, мое невежество его вполне удовлетворило. Он даже просиял.
- Если в двух словах, то постмодернизм - это ответ модерну. Произведение постмодерниста должно находиться на грани реализма с ирреализмом, формализма с содержанализмом, элитарной литературы с массовой.
Понятие логоса как краеугольного камня культуры западного образца в философии постмодернизма подвергается переосмыслению.
Логоцентристская парадигма, основанная на существовании универсальной закономерности мироздания, где источник всегда стоит над копией, а идея - над воплощением, подрывается процедурой деконструкции. Постмодернизм это - освобождение означающего от логоса и связанного с ним понятия истины. Постмодернизм осуществил радикальный отказ от идеи линейности и сопряженной с ней идеи однозначной рациональности, выраженной в понятии логоса...
Я, наконец, поймал момент, чтобы вставить слово:
- Для меня, невежды, это чересчур мудрено. Давайте проще. Вот, например, если представить себе сюжет, где один человек убивает другого, это будет постмодернизм?
Он нехотя вернулся на землю.
- Убийца прирожденный злодей?
- Нет, вполне интеллигентный человек.
- Тогда постмодернизм. Один из признаков постмодернизма - уравнивание высокого и низкого, уродливого и прекрасного, пусть даже путем низвержения идеалов.
- Нельзя ли поконкретнее? Например, поэзия. Вы не могли бы воспроизвести наизусть что-нибудь постмодернистское. Хоть кусочек.
Моя просьба его явно воодушевила.
- Извольте. Только зачем наизусть и зачем кусочек? Вы спешите?
- Боже упаси!..
- Тогда слушайте поэму. Автор - ваш покорный слуга.
Он слегка приподнял седалище и изобразил что-то вроде поклона. А затем снова откинулся на спинку кресла, притом весьма вальяжно.
- О, просцениум крови моей! - зиппер свой
распахни на брюшных полостях! - и сыграй трагифарс
на потеху: о, печень моя - гепатит черепной! -
о, вселенной забытой цирроз -
аплодирует зрительный зал...
Во время чтения он покачивался и отбивал такт стволом "Марголина". Потом, как бы в упоении, ненадолго прикрыл глаза. Я впился взглядом в руку с пистолетом, но, к моему огорчению, гость снова открыл глаза и поинтересовался:
- Ну, как?
Мне стало его жаль. Чувствовалось, что давненько у него не было слушателей!
- Круто!
- Тогда продолжим. Только любезность - за любезность: еще кофе.
Я бросился, было, исполнять его просьбу, но он добавил:
- И хорошо бы чего-нибудь покрепче.
Ну, этого он мог бы и не говорить, поскольку я сам собирался предложить ему свой фирменный напиток.
- Левой главою касаяся правой мозоли,
космос свистит носоглоткою голосовою, -
о, колесница чересл на ногах минотавра! -
о, самурай позабытого рая в сарае!..
Я поставил перед ним чашечку кофе и фужер с "Арманьяком". Он приоткрыл глаза и в пиитическом раже опрокинул в себя содержимое фужера.
- Выя степной кобылицы...
Больше он не произнес ни слова.
Несколько судорожных движений - и голова его запрокинулась, а шотландская бородка уперлась в небеса, куда с пятидесятипроцентной вероятностью устремилась его душа. Я не без труда выдрал "Марголина" из его пальцев и выстрелил в правый глаз. Затем, не мешкая - в левый.
Крови, и в правду, оказалось немного. Жаль. Зато вытекли оба глаза, и картина получилась вполне живописной. Осталось нанести пару мазков. Я взял помазок, намылил ему подбородок и тщательно выбрил. Затем состриг лишние патлы с шевелюры.
Я уже давно понял, где я видел это лицо. В зеркале. Ну, точь-в-точь - я. И такой же неудачник по жизни. И такой же слепошарый. Не сумел же я разглядеть в добропорядочном партнере по деловым переговорам своего будущего заказчика.
Но теперь хрен вам - а не противораковый препарат! Хрен вам - а не "нобелевка" на халяву! Хрен вам - а не мегаприбыли!
Он сидел на МОЕЙ кухне, в МОЕМ кресле, за МОИМ столом, в МОИХ шлепанцах, с МОИМ лицом. Я содрал с него куртку и напялил МОЮ пижаму. Порывшись в карманах куртки, извлек на свет божий смартфон и провел фотосессию. Не каждому доводилось делать селфи в обнимку со смертью! О, Чейз! О, Честертон! О, Агата Кристи!
В памяти смартфона, как и ожидалось, хранился единственный номер, который, впрочем, был мне знаком. На него я и переправил всю фотогалерею. А на словах добавил: "Жду долива пива!" Я был уверен, что сегодня к 24.00 оговоренная сумма окажется в оговоренном месте. "Постмодернист" - это бренд. Таких не кидают.
Я достал из его бумажника пачку заморских купюр. В отдельном кармашке покоилась бумажка с номером ячейки камеры хранения и четырехзначным шифром. Разобраться с вокзалом не составило труда. Рядом с цифрами пестрели строки:
"Казака казнили
не в бане,
не в чане,
а в медном казане".
Ясен пень - вокзал Казанский. Шифр, мягко говоря, незатейливый. А еще Постмодернист!
Теперь Постмодернист - это я. А того меня, прежнего, нет. Убит Постмодернистом. Когда получу весь гонорар, смогу купить неплохую квартирку где-нибудь в укромном местечке. Хватит скитаться по съемным! А новый паспорт я давно заготовил. Я ведь, как и он, приобрел вторую специальность - специалист по ядам, которые никакими экспертизами не определяются. Тем и зарабатывал. В этом был его второй прокол.
Но первый прокол состоял в том, что он не учел еще одно признака постмодернизма - стирание граней между реально существующей картиной жизни и виртуальными реальностями...
А кошку я забрал с собой. Жизнь, науку и кошку никому не отдам. "Иль, ополчась на море смут, сразить их?" "Спешите жить, покуда живы!" Шекспир - душка! Маршак - душка.