Александрова Евгения : другие произведения.

Проклятый капитан. Сковать шторм (обновленный)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:


    Морские просторы обещают нелёгкую жизнь капитану Алексу Дельгару. Интриги правителей, предательства, вера и запретная магия сплетутся штормом событий, способным изменить будущее нескольких стран. Казалось, капитан мог бы с этим справиться, но в команду корабля против его воли попадает дерзкий матрос - маг и шпион, а под маской неопытного юнги прячется семнадцатилетняя девчонка. И все планы Алекса летят в бездну, когда с их судьбами слишком тесно переплетается его собственная. Каждому из них придётся бороться за свою жизнь и свободу. Но кто выберется из череды опасностей и обманов, когда так близко грохочут волны, рвёт паруса ветер и надвигается колдовской ураган?

Евгения Александрова

Проклятый капитан. Сковать шторм

Пролог

   Последний месяц лета, год 86 от Первого слова.
   Архипелаг Итен, Северный остров.
    
   Волосы попали в лицо, зацепились за серьгу. Алекс раздраженно убрал прядь, а потом сплюнул в сторону кровь из разбитой губы. Отозвался болью ушибленный висок.
   Тучи клубились на потемневшем небе, оно всё больше набиралось гнева и готовилось разъяриться грозой. А с моря надвигался шторм. В воздухе летали опавшие листья, ветер хлестал нешуточный. Он поднимал пыль на дороге и гнул ветви деревьев так, что те скрипели и трещали. Конь в упряжке фыркнул и, понукаемый кучером, прибавил ходу.
   Наконец впереди, у самого берега, показался старый рыбацкий дом.
   -- Останови! -- скомандовал Алекс кучеру и, когда повозка остановилась, сошел на землю. -- Погоди здесь, я недолго.
   Деревня будто вымерла: вокруг никого, никакой суеты перед штормом, даже псы не лаяли. В соседних домах не горели свечи, а кое-где окна и вовсе были заколочены досками. Привычно скрипнула родная калитка, а вот знакомая тропинка к дому уже заросла травой. Алекс стукнул старым железным кольцом, отворил незапертую дверь и, пригнувшись, вошёл внутрь.
   Показалось, даже потолки в доме стали ниже.
   -- Отец? -- позвал он, удивленный тишиной.
   Вскоре раздался легкий скрип шагов. Но вместо отца из маленькой комнаты вышла заспанная мачеха. Она держала в дрожащей руке масляную лампу и щурилась, вглядываясь в полумрак перед собой. В свете огня морщины на её лице казались резче и глубже, чем раньше. Какой дряхлой она теперь стала.
   -- Алекс?! Но как ше?..
   В её словах послышался староивварский акцент, грубый и с твёрдыми согласными. Алекс уж и забыл, как говорят тут, в деревнях. Он сбросил камзол на сундук в углу и тяжело выдохнул.
   -- Письмо вы, значит, не получили. -- Ответ даже не требовался. Выходит, дела и правда плохи, если даже письма перестали доходить. -- Где отец?
   -- Он приболел и ослаб. Спит, -- пожевав губами, Грейя сухо спросила: -- Ты голоден?
   -- Нет, матушка, -- Алекс позволил себе скупую улыбку. -- Я похож на голодного? У меня немного времени. Нужно поговорить с отцом. И с тобой.
   Грейя сощурилась, осмотрев его разбитое лицо, но молча повернулась и ушла на кухню. Алекс проводил ее взглядом. Вскоре оттуда послышалось бормотание. Пять лет её не видел, а постарела будто на десяток. Только такая же сварливая. Угораздило же отца выбрать себе женушку!
   -- ...пропадает невесть сколько, а потом валится на голову, весь драный, как подзаборный кот, -- донеслось с кухни ворчание старухи, которая загремела посудой в шкафах. -- Капитан Дельгар, герой, как ше, как ше... -- передразнила она. -- Тридцать лет скоро, а сам...
   Терпение Алекса было на грани, да и на пререкания времени не осталось. Надо торопиться. Он одернул порванный в таверне рукав и прошёл в комнату к отцу. Тот и правда выглядел совсем плохо: лежал на низкой кушетке у самой стены, бледный и осунувшийся, и дышал сипло и с трудом. Отцу шел девятый десяток, и болезни год за годом подтачивали ослабевшее здоровье.
   Он даже не пришёл в себя, когда Алекс присел рядом и замер, изучая отцовское лицо. Спокойное, расслабленное. Простое. А он искал в его мягких чертах, сглаженных временем, во впавших щеках, в фамильной горбинке носа что-то иное. Тёмное. Опасное. Отпечаток древнего зла.
   И вздрогнул, когда сзади неслышно подошла мачеха с мокрым полотенцем в руках.
   -- На-ка, вытри кровь. Красавец. -- Алекс поднялся и осторожно оттёр краем разбитую и распухшую губу. Посмотрел на красное пятно на ткани и поднял взгляд на хмурую мачеху. -- Зачем ты пришел? Старику нужен покой.
   -- Я хочу, чтобы вы уехали отсюда. Я заберу вас на "Ясном" и отвезу в столицу, в свой дом. Он всё равно пустует, а там вы будете в безопасности.
   Грейя хрипло воскликнула:
   -- Ты смерти его хочешь или што?! Он отсюда никуда не поедет, не сможет... дай ему спокойно дожить.
   -- Да не выйдет здесь спокойно дожить, мать! -- не сдержался Алекс. -- Сегодня в таверне местные ивварцы сцепились с моими парнями только из-за того, что те -- чужаки и говорят на другом языке. Я потерял убитыми боцмана и двоих крепких матросов, а еще троих замели за драку местные власти. Слышишь?! И будет только хуже! Может начаться новая война!
   Мачеха гневно отвернулась в сторону, заворчав под нос:
   -- Говорит-та аки дворцковый вельможа теперича, ишь ты птица. Потерял убитыми он!..
   Алекс пожалел о резких словах и попробовал ее утихомирить и даже приобнять, чтобы отвести обратно на кухню.
   -- Я хочу как лучше, послушай меня...
   -- Тебя, друшочек, не было здесь пять лет. Тебя и твоего брата, который сбежал в Иввар незнамо зачем. Видать, с тебя пример берет. А до того ты ушел из дома на свои корабли и даже не сказал нам! С чего ше я должна тебя слушать?
   -- Я писал вам и высылал деньги. Я не мог прийти.
   Грейя ткнула скрюченным пальцем в сторону спящего отца.
   -- Посмотри! Как думаешь, нужны ему твои деньги?!
   Алекс медленно потянул воздух, успокаиваясь. Он не мог назвать причину, по которой ушёл тогда из дома и не появлялся так долго. Не мог сказать, как, кроме всего прочего, ему тяжело находиться здесь, видеть дом своего детства и понимать, что теперь ничего не будет, как прежде. И что всё, что он знал о родных, перевернулось с ног на голову.
   Но Алекс не желал, чтобы они погибали здесь в одиночестве, забытые всеми.
   -- Может, заваришь чайку? -- примирительно сказал он.
   Котелок на кухонке закипал долго. Алекс сел на край табурета, облокотившись рукой о шаткий подоконник, и посмотрел в окно. Грейя все-таки застучала кастрюлями, пытаясь погреть что-нибудь из еды. Поставила перед ним чашку. Ту самую, с отколотым краешком, которая когда-то принадлежала ему. Семнадцать лет назад!
   На улице мгновенно стемнело. Хлынул дождь, сначала мерно, будто гроза решила не тревожить покой старого дома и спящего в соседней комнате старика. А потом дождь разошелся сильнее, начал заливать струями мутное стекло. Сверкнула молния.
   -- Я помогу собрать вещи.
   -- Мы не уедем, Алекс, -- повернувшись, резко ответила мачеха и вскинула голову. Запавшие глаза заблестели на высохшем лице. -- Все уехали. Гисри уехали уж, наверное, с месяц как! Дорены, что напротив, тоже. Собрали пожитки -- и к родственникам на Южный. Все бегут. А мы -- не уедем.
   Да она такая же упрямая, как и отец!
   -- Вы погибнете здесь!
   -- Пережили Летний Мятеж, выживем и сейчас! А нет -- так туда нам и дорога, -- она глянула на улицу, отодвинув край занавески. -- Тебя там ждут.
   Алекс с досадой поднялся. Его героические старики пережили не одну беду на своем веку, но теперь их силы совсем на исходе; отец, похоже, и правда не выдержит долгий путь по морю. Надо было прийти раньше! Ладно, отец. А с ней что будет?
   -- Матушка, послушай. Ещё есть время... может, недели две. Может, меньше.
   -- Я дам знать, если отцу станет лучше, -- она отвернулась в сторону, будто пряча слезы. -- Тебе пора.
   Алекс молча обнял её, поцеловал в седые волосы и, не оглядываясь, вышел за порог, где под дождем ждал кучер. Сзади захлопнулась дверь и послышался стук засова.
   Сжимая пальцы, Алекс провёл ладонью по лицу, подставил его ливню и вгляделся сквозь потоки в чёрные тучи. Налетай, ветер! Хлещи! Пусть гремит гром! Пусть злится так же, как зол сейчас он сам! Непогода точно с охотой отозвалась на его мысли -- дождь ливанул ещё мощнее. Тряхнув головой, Алекс подошёл к стоящей под деревом повозке.
   -- Трогай, -- скомандовал он промокшему кучеру и вскочил внутрь.
   Он не сможет забрать с острова отца, но должен сделать всё, чтобы предотвратить эту проклятую войну! Пока есть хоть малейший шанс... Его предок и так натворил много зла. Теперь его черёд что-то исправить.

Глава 1. Столичный зной

   2 недели спустя. Исход лета, год 86 от Первого слова.
   Аркетар, столица Энарийского королевства.
    
   Лошадь, тянущая скрипевшую на поворотах телегу, взмахнула хвостом: назойливая мошкара липла к её бокам. Ветер был совсем слабый, и берег, вместе со шхуной оставленный позади, лениво качал на прощание пальмовыми листьями.
   День обещался быть жарким, на ухабах нехило мотало, но настроение у Эрика было приподнятое.
   Он шутливо оскалился некрасивой тонколицей женщине рядом с возничим, которая бросала через плечо короткие испуганные взгляды. И каждый раз, увидев его улыбку, спешила отвернуться, что немало забавляло. Будто он был диковинным зверем, от которого не знаешь, чего ждать. Сидевший напротив него худой и сутулый матрос Красавчик позавидовал такому вниманию и завёл с дамой праздную болтовню с глупыми шутками. Эрик тут же потерял всякий интерес к своей игре и отвернулся в сторону.
   Степи и поля сменились высокими холмами и редким сосняком. Скалистые склоны все круче и выше обрывались к морю. Зашумел жаркий ветер, обдал лицо запахом пряностей, известняковой пылью и... свободой. Знаменитый Аркетар, столица Энарийского королевства, вольготно раскинулся на побережье Илакийского моря -- самого прогретого в этих широтах, с тёплым течением на юго-западе, огибающим Итенские острова между двух стран.
   Эрик с удовольствием потянулся, откинулся на тюки с зерном, подставив лицо палящему солнцу, и зажмурился. Э-хэй! Подумаешь, жара, ему-то не привыкать! И эти места уже были по нраву. Он чувствовал себя полным сил. Эрик столько слышал за этот год про столицу, что она казалась городом сказочных возможностей.
   Свобода! Простор. Крупнейший порт страны, место стоянки королевского флота, лучшие кабаки и весёлые дома. Здесь будет, где затеряться в толпе от преследований последних лет и где найти новый заработок. Жалование за этот рейс оказалось просто смешным. А ведь капитан Блайт говорил, что оценил его навыки матроса и не раз предлагал остаться поработать марсовым. Вот скупердяй!
   Но плевать, у Эрика всё равно другие планы. Если Красавчик не подведёт... он ведь пообещал хорошего и надёжного человека, которому можно верить.
   Главное, что удалось смотаться с родного острова без лишнего шума. Вряд ли за ним погонятся и сюда. Хотя тот странный Серый Служитель, невесть откуда свалившийся вместе со своими ищейками, был очень настойчив. Похоже, кто-то из недоброжелателей сдал, сказал, что Эрик -- особенный. Вот только беса лысого они чего докажут!
   Вскоре телега остановилась перед развилкой. Возница собирался повернуть на запад. А им с Красавчиком осталась последняя проверка на въезде -- и они на месте. Эрик спрыгнул на землю, подкинул медную монетку возничему и на прощание подмигнул его неказистой спутнице.
   Долговязый Красавчик потянул Эрика за собой по одному ему известной дороге. Тот подхватил с телеги сумку на ремне, забросил на плечо и быстро догнал напарника.
    
   Жара сделала все запахи ещё резче. А бедные окраины здесь и без того пахли препротивно: кислятиной, остатками гнилых фруктов, потом и дешёвой выпивкой. Замерли в этой духоте куцые кипарисы, почти не дающие тени. Мимо прошмыгнул оборванец в балахоне, таща что-то тяжёлое под мышкой, да тут же споткнулся на мощёной известняком дороге. Эрик легонько пнул торчащий булыжник. Ничего себе город! У них что, столько камня, что даже на такие захолустья не жалко? На Корсакийских островах дороги были сплошь грунтовыми, даже в городах.
   Энарийская речь повсюду раздавалась со странным напевным говором, куда более мелодичным, чем его родное наречие, надо бы выучиться, как они это делают.
   Эрик широко перешагнул через лужу помоев, вытекшую из упавшего ведра. Не хотелось так быстро запачкать последние целые штаны с рубахой. Новые теперь не скоро раздобудешь: деньжат совсем негусто. И именно этим стоит озаботиться в первую очередь. Только хочется заработать не мелочёвкой, а чем-то стоящим...
   -- Куда теперь?
   -- Для начала пожрать бы, -- осмотрелся по сторонам Красавчик. -- Потом поищем старину Джо. Сколько у тебя деньжат, Черноглазый?
   Как другие матросы в команде ни пытались за этот рейс приклеить к нему какую-нибудь дурацкую кличку, им не удавалось. Чего только не придумывали: то Деготь, то Везучий, теперь Черноглазый. Смешно. Эрик цокнул языком.
   -- Не твоё дело.
   -- Да ну тебя! Пошли в кабак, потом поднимем ещё и немало. Джо обещал, а у него слово, что камень. Однажды мы с ним такой товар с рук сбыли, за который никто другой бы и не взялся! Ну, ты понимаешь... Так он за пару дней... -- начал на ходу вещать Красавчик, потянув Эрика в сторону ближайшего питейного заведения.
   Чтоб его! Набивает себе цену. Эрик вообще не любил работать с кем-то в паре, особенно с такими типами, как Красавчик. Только если иначе никак. Но тот, похоже, крепко привязался.
   -- Ладно, топай.
   Потратившись прилично, они выползли из кабака сытые и довольные. Солнце вовсю пекло затылок. Зато приятный вкус нормальной человеческой еды вытеснил душок застарелой похлебки и дрянного пива, которыми их щедро угощал кок.
   Пару кружек крепкой настойки -- и Эрик запросто выяснил, где тот дом, в котором их ждал Джо, а потом размечтался, как избавится от болтливого "друга". Хуже бабы!
   Но Красавчик так просто не сдавался. Он пожаловался на зной, но все равно бодро зашагал вслед за Эриком по улице, которая вела в самое сердце столицы. Здесь народ уже был поприличней, в просторных лёгких нарядах, похожих на платья. Встречались и совсем богато одетые купцы в экипажах с лёгким навесом из ткани от палящего солнца. Уши заполнил стук копыт по камню, гомон и шум оживлённых дорог.
   Через несколько поворотов они миновали огромный храм Покровителя из темно-серого камня с серебристыми украшениями острых крыш. Серое на сером. Шпиль, обмотанный цепью -- привычный символ их веры. За пару лет, проведённых в городах на Корсакийских островах, Эрик научился избегать лишних встреч со Служителями, которые почти век проповедовали, какая магия страшная и что она -- древнее зло от Тёмного. И что всех, связанных с этими силами, надобно находить и казнить. Эрик сосредоточился на себе и своих границах, чтобы незаметно миновать группу солдат у входа в храм, а вместе с ними и одного Служителя в этой толпе.
   Красавчик о причинах его неприязни к святошам пока явно не догадывался. И к лучшему.
   По мере продвижения в глубь города каменные дома расступались шире, обрастали цветущими садами, лепниной и становились выше и крупнее. Но и всё выше становились возле них ограды, а кое-где появлялись и хорошо вооружённые люди в мундирах. Туда им с Красавчиком так просто не пробраться.
   Хорошо же устроился, видать, этот Джо, раз может позволить себе остановиться в такой роскоши. А ведь когда-то и он сам... Эрик так увлёкся разглядыванием богатых домов, встревоживших его душу, что чуть не задел плечом опору деревянного навеса.
   Из переулка навстречу вынырнули две молодые девушки и их изнемогающие от жары смуглые служанки с корзинами, полными ярко-жёлтых дынь и винограда. Судя по расшитым золотыми нитями цветным платьям и серебряным цепям на шеях, девушки были богатенькие. Да ещё и симпатичные. Эрик не удержался и позволил себе взглянуть внимательно в лицо одной из них, с небесно-голубыми глазами и раскрасневшимися от жары щеками. Звякнули серебряные серьги. Девушка ответила на его взгляд с интересом.
   -- Отвлеки, -- шепнул внезапно Красавчик, отходя в сторону, будто бы пропуская дам вперёд.
   Вот именно этой мелочёвки Эрик и не хотел. Хотя деньги никогда не бывают лишними...
   -- Доброго дня, -- вежливо улыбнулся он и чуть не потянулся за шляпой, которой у него сейчас не было. Надо быть внимательнее!
   Девушка, с которой у Эрика сразу вышла связь, приостановилась и тоже улыбнулась. Какая милашка. На неё было бы легко воздействовать... Он уже хотел спокойно пропустить девушку дальше, но вдруг передумал. Возникший в ней интерес так вдохновил, что он слегка коснулся тонкой руки, когда девушка подошла ближе. Стук сердца изменил ритм. Мгновенная вспышка в груди, гулкий шум и пьянящее, позабытое ощущение власти... и Эрик только тогда сообразил, что он не на островах, а почти в центре столицы.
   Проклятье, увлёкся!
   И похоже, это не пошло на пользу делу.
   -- Стража! -- взвизгнула служанка, заметившая Красавчика с кошелём в руках.
   Мелькнули за углом синие мундиры королевских солдат.
   "Красавчик -- криворукий остолоп! -- успела пронестись в голове у Эрика мысль. -- Впрочем, отличный повод от него избавиться".
   Тут же мягко оттолкнув девушку, он метнулся в обратную сторону и нырнул в тёмную арку двора. Увидел мельком, что Красавчик дёрнулся следом. Вот настырный. Эрик на ходу обрушил стоящие друг на друге ящики. Сзади что-то громко крикнули.
   Если Красавчика поймают, это его проблемы. А вот с девчонкой он сам так напрасно...
   В просветах между домами вместе с мундирами мелькнул и серый плащ. Что-то происходит. Какого демона гонятся именно за ним, почему не за остолопом-Красавчиком?! Неужто чуют как-то? Эрик снова свернул в другую сторону. Пропустив телегу, вжался в стену дома, осторожно пробрался в маленький дворик и присел на землю. Бег разгорячил кровь, рубаха липла к вспотевшему телу. Заплечная сумка сползла и мешала двигаться. Если дело будет худо, проще бросить, привычнее быть и вовсе налегке. Он откинул со лба мокрые волосы.
   Выждав время, Эрик поднялся. Так, пора на другой двор и снова на ту же улицу с кабаком. Быстро миновав все открытые места, Эрик вернулся к центру города, только с другой стороны. Наконец показался нужный дом, судя по описанию, тот самый, с кирпичной отделкой и ажурной оградой... и с парой Служителей в сером у порога. Таких странных, богато украшенных накидок он раньше не видал. Явно не простые проповедники, не те, от которых он всегда легко уходил. Рядом ещё несколько солдат. Они неторопливо, оглядываясь, занимали все пути отхода. Слаженно действуют.
   Мгновенно сменив курс, Эрик тут же убрался с виду.
   Как здесь говорят, Тёмный их всех раздери!
   Походу его сдал Красавчик, если того сцапали. Надо валить, слишком большая суматоха. Джо подождёт.
   Петляя по окраинам, Эрик пробирался к портовой части города. Здесь было шумно: стучали молотки, визжали пилы. Говорили, это одна из крупнейших верфей королевства. Он заозирался по сторонам, выискивая безопасное место. Вдалеке высились огромные краны, леса мачт и громады строящихся кораблей. Шибанул в ноздри запах свежей краски, ещё более едкий из-за недвижимого зноя.
   Тревога не проходила. Эрик, оглядываясь, дошёл до ближайшего корпуса корабля с оголёнными шпангоутами и замер. Впереди быстрым шагом двигались двое стражников. Как бы кто не заприметил, как он сюда бежал. Эрик резко свернул к ящикам и бочкам. Вдох и медленный выдох. Он прикрыл глаза и мысленно слился со стоящими рядом грузами и кучкой рабочих у крана, пытаясь стать как можно незаметнее.
   Что-то медленно тащили наверху над его головой, скрипя блоками.
   Солдаты прошли мимо, только один из них напоследок оглянулся.
   -- Вирай! Вира помалу, -- заорал тут потный мужик, бешено замахав рукой, когда подвешенный ящик опасно накренился.
   Эрик протиснулся мимо рабочих, перешагнул через разбросанные доски и быстро скрылся в суматохе кипящей вокруг работы. Прошёл дальше через все доки и вскоре выбрался к рейду, возле которого было уже не так шумно. Большинство моряков прятались на кораблях в тени, либо отправились искать развлечений на берегу.
   Огромные трёх и четырёхмачтовые шкиппы с заваленными к палубе бортами и большие торговые каргеты выстроились возле широченного причала. Где-то уже готовились к отплытию, а где-то только вязали швартовы к причальным тумбам. Громоздилась впереди башня таможни, отбрасывая широкую тень на пристань. Из кабака напротив раздавались веселые крики, а за ними громкий хохот. Но теперь эти места не казались такими уж славными.
   Чутьё настойчиво говорило уходить из города. А своему чутью Эрик верил всегда.
   Корабли были один другого краше. Несколько военных судов стояли особняком и отпугивали непрошенных зевак суровым видом тяжёлых станковых арбалетов на носах. Да и солдаты на палубе не блистали радушием. А вот парочка торговых каргетов неподалеку была гораздо милее. На одном из подобных Эрик уже ходил. Команда большая, но так даже проще, чем уживаться в тесной компании десятка-другого забулдыг, подобных тем, с которыми он сюда прибыл.
   Сойдёт на ближайшей стоянке -- и баста. Но отсюда пора линять, хотя бы временно. На него будто объявили охоту. Главное, что на кораблях обычно не бывает этих Серых. Эрик уже хотел шагнуть вперёд и позвать кого-то из команды...
   ... и тут что-то ледяное коснулось его шеи и остановило волю.
    
   Очнулся Эрик в камере от резкого окрика. С трудом шевельнулся, но только ткнулся в раскиданную по полу солому. Аж в глазах потемнело. Запястья были связаны за спиной накрепко, тугая верёвка драла кожу. Гудела голова. Неужто выследили до самого порта? Почему он их не почувствовал? Он же всегда знал, когда к нему приближались!
   Кто-то подхватил его под руки, протащил длинным коридором и выволок в большой зал. Эрик зажмурился и нехотя открыл глаза. Хорошего ждать не приходилось. Попался так глупо! Не прошло и дня с прибытия в славный город.
   Разве что ничего не докажут.
   Эрик, стараясь не двигать головой слишком резко, осмотрелся. Вокруг было полно Служителей, будто не в тюрьме, а в храме. Хоть и солдаты тоже ошивались поблизости, вооруженные шпагами.
   Он остался посреди зала в гордом одиночестве.
   -- Посмотрите-ка ещё раз, -- раздался сбоку чей-то приглушенный и усталый голос.
   -- В чём меня обвиняют? -- поморщившись, обернулся Эрик и поймал взгляд очень внушительного и очень хмурого Служителя. -- Я ни в чём не виноват...
   -- Это мы сейчас и увидим, -- басом ответил тот, что участвовал в поимке на улицах вместе со стражей. Он внезапно заголосил так, что от сводов отразилось эхом: -- Во имя бога нашего, Покровителя и спасителя...
   Сволочи. Эрик сосредоточился на своих границах, чтобы защищаться до последнего.
   Но в этот день, видимо, удача совсем его кинула. "Зря меня хотели звать Везучим", -- с досадой подумал Эрик, когда осознал, что ничего не может сделать. Ледяная боль снова сковала голову, плечи и прошла волной по телу. Казалось, его вывернули наизнанку. И не осталось больше ни тайн, ни укрытых годами воспоминаний. Прошлое перемешалось с настоящим, жгло душу раскалённым железом. Детство на острове, ласковый поцелуй матери, жаркое солнце, тростник и запах кофе... И тут же почему-то сутулый Красавчик. Девушка в золоте и серебре. Ярость, обида на родителей, дикие джунгли. Смерти. Одиночество. И снова жаркий, укрытый колышущимся зноем, как туманом, каменистый Аркетар. Но он не делал сейчас ничего плохого!..
   Может это просто предсмертный бред?
   Эрик лежал на полу. Сквозь шум в ушах долетали обрывки тихого разговора:
   -- Слишком поздно заметили... там, видать, просмотрели... теперь проще избавиться...
   И потом тот же голос так, чтобы услышали все:
   -- ...во имя Мира и Порядка наших земель, за связь с силами Тёмного и колдовство приговаривается к смертной казни через повешение.
   ...Проклятье. Вот дерьмо!.. Вязкая слабость затопила тело, мутила сознание. Эрик так и не смог оторвать голову от пола, только попытался пошевелить связанными руками. Но его уже схватили, чтобы поволочь в камеру.
   Смертная казнь! О таком он даже подумать не мог!
    
   К концу дня в темнице Эрик смог только самую малость: освободить руки от пут и попробовать на прочность толстую железную дверь. Но бесполезно. Он чувствовал себя так, будто его провернули через мельничный жернов, а потом бросили в глубокий колодец. Что за дрянь!.. Эрик бессильно сполз на пол.
   Верящие в Покровителя на его месте, небось, молили бы о спасении. А Эрику оставалось разве что уповать на лесных духов, Ао и Теа, в которых он когда-то верил. Только до тех сейчас не докричишься. Слишком далеко забрался. Да и не услышали бы, не так сильна его вера, как была у матери. А духов камней и железа он не знал.
   Захотелось волком взвыть от досады и злости. Он дотянулся до решётки под низким потолком, вцепился руками в прутья и попробовал увидеть улицу. Оттуда шло слабое тепло разогретого камня и послышался чей-то приглушённый говор на чужом языке. Но руки задрожали и подвели, пальцы разжались, и Эрик неловко упал на пол. Закружилась голова. Он бессильно ударил кулаком по холодному камню. Ещё утром всё шло так прекрасно! Новый город, толпы людей. Как же он так попался, что его выследили, точно дичь на охоте?! А теперь хотят повесить! Руки невольно потянулись к шее, коснулись свежевыбритой щеки. Эрик сцепил зубы, приподнялся и мрачно огляделся, пытаясь снова собрать все силы.
   В коридоре раздалась тяжёлая поступь. Человек прихрамывал: один шаг был громче другого, но судя по всему никуда не торопился.
   Когда открылась железная дверь, Эрик поднялся на ноги, напрягся и готов был ко всему. Готов был убить любого, кто рискнет подойти близко, чтобы вести на казнь. Ещё никогда он не сдавался так просто. И жизнь свою выцарапает из лап этих святош -- любой ценой! Он чувствовал, как рождается в горле глухое рычание. Звериные повадки крепко въелись в привычку со времён жизни в джунглях. Но остановило Эрика одно простое и спокойное слово вошедшего в камеру мужчины:
   -- Сядь.
   И Эрик, отступив назад, сел.
   Грузный Служитель в тяжёлом сером одеянии, украшенном серебром по всему подолу, успокоил его сразу. И не каким-то особым образом. Не великой властью, которую по их словам даровал Покровитель за верное служение... и в которую Эрик не особо-то верил.
   Он сразу почуял, что его пришли не убивать и не казнить. С ним хотят говорить. Причём даже не просто говорить, а договориться. Только вот о чём?
   Эрик выпрямил спину и скрестил ноги на шаткой скамье у стены. Прихрамывая, Серый подошёл и спокойно сел рядом, выгнав всех сопровождающих за дверь. На его лицо упал луч света из решетки. Ничего не боится... Уверен, точно демон. Такого не поколебать даже при всем желании. Темно-карие глаза на широком лице изучили Эрика с неподдельным интересом.
   -- Давно у нас таких не видели.
   Эрик молча и насмешливо склонил голову, будто представляясь любопытной публике.
   Серый тяжело оперся руками о колени, чуть покачнулся вперёд-назад и спросил:
   -- Жить, поди, очень хочешь? -- Он сам себе кивнул, не дожидаясь ответа, и продолжил. -- Повезло тебе, Эрик Теорис с Корсакийских островов. Есть одно дело, крайне для меня важное, к тому же угодное Покровителю, чья воля стала мне известна намедни. Ради такого дела и жизнь положить не жалко. Но она и станет твоей наградой, если справишься. Может, тогда с тобой ещё не все потеряно. Есть, конечно, свои условия...
   -- Значит, я вам так нужен? -- осипшим голосом отозвался Эрик и мило улыбнулся. -- Ну, тогда я ещё подумаю, если позволите. -- Он в задумчивости поднял глаза к потолку.
   Серый и бровью не повёл. Только поднялся и сказал:
   -- Мне ничего сейчас не хочется так сильно, как стереть тебя с лица земли, ты -- проклятое порождение Тёмного. Но есть вещи важнее. Я не спрашиваю твоего согласия. Ты сделаешь это или умрёшь... и не самой приятной смертью.
   Эрик скрипнул зубами и с ненавистью взглянул на Служителя.
   Без лишних слов его выволокли в коридор и куда-то потащили. Он пытался идти сам, но споткнулся на ступенях. Тысяча тупых акул, как он ослаб! Двое солдат подхватили его за шкирку и чуть не пинками отправили вниз. Эрик ударился боком о каменный пол и с трудом поднялся. Здесь было темно, как в бездне. А по двум сторонам -- камеры с тяжёлыми решётками. Там, в кромешной тьме, было только несколько заключённых, но Эрика прямо обдало запахом их боли. Особой боли. Они страдали, будто их выворачивали наизнанку, и от этого замутило. Тоже маги? Нихрена не видать. Солдаты пихнули его в спину и заставили идти вперёд по узкому проходу. Пришлось хвататься руками за решётки, чтобы не упасть. Ладонь Эрика вдруг наткнулась на чьи-то вцепившиеся в прутья пальцы, и он тотчас отдёрнул руку.
   Перед глазами всё плыло. Свет от факелов, казалось, двоился и троился, становился ярче, а потом гас, оставляя в полном мраке. И вот в конце кошмарного коридора показалось светлое пятно. Эрик сощурился изо всех сил и различил плывущую фигуру ещё одного Серого. Тот ждал его.
   Проклятье. Похоже, иногда сотрудничество -- единственный способ выжить. Дойдя до Серого, Эрик вцепился в очередную решётку, поднял голову и уставился в невозмутимое лицо. Сил хватило лишь на слабую ухмылку.
    
   ***
   Его привели в полуподземное помещение, куда попадал свет только из узких отверстий под самым потолком, забранных решётками. Где-то гулко и редко капала вода. В голове прояснилось. Царившие здесь холод и полумрак показались бы божественными и спасительными любому, кто сейчас изнывал от жары на улицах пыльного города. Только вот не Эрику.
   А ведь он чуть было не поверил, что его отпустят под честное слово, пообещав жизнь за выполнение работы. Но это оказались не те условия, про которые заявил святоша. Вернее, не единственные... Несколько Серых позвали с собой человека со страшными инструментами, похожими на тонкие иглы. Эрик инстинктивно отшатнулся вглубь, коснувшись спиной холодной стены.
   -- Та не бойся. Будет даже красиво, -- усмехнулся бородатый мастер и жестом заставил Эрика выйти на узкую полосу света.
   Боль, когда набивали татуировку, была терпимой, но Эрика держали так, чтобы он не мог и шевельнуться. А когда рисунок был закончен, мастер что-то прошептал и сделал последний укол у самого сгиба локтя. Резко затошнило. Показалось, что он проваливается в бездонную чёрную пропасть, падает и рассыпается на куски... Скрутило болью, жгло кожу. Эрик взвыл так, что, казалось, в высокой башне над ними мелко затряслись витражи у самого свода. Мир побледнел. Багровый рисунок хитрой татуировки намертво оплёл внутреннюю сторону предплечья. Не смыть, не вырезать. Даже касаться лишний раз было страшно.
   -- Теперь не забудешь. В твоих интересах вернуться пораньше. И не делай глупостей, парень.

Глава 2. Слушать своё сердце

   Исход лета, год 86 от Первого слова.
   Деревня Сагард, северо-запад острова Шинтар, Энария.
    
    
   -- Эй, чего спишь, раззява?! -- снова окрикнул долговязый Изен и шутливо кинул незрелой виноградиной.
   Джейна ничего не ответила -- только щеки налились жаром -- и опустила голову. Лучше вообще не замечать этих придирок, чем снова привлекать к себе внимание.
   Изен крикнул своего дружка-соседа Бертвуда, и они, присев, начали о чем-то перешептываться, поглядывая краем глаза на Джейну. Засмеялись. Она взмахнула мотыжкой, с силой вонзая её в тёмную землю. Смеются над ней. Наверное, есть над чем. Она снова ощутила себя слишком высокой для девчонки семнадцати лет, слишком нескладной и непохожей на остальных -- даже волосы вились иначе.
   Жаркое не по-осеннему солнце пекло спину. Джейна поправила косынку, чтобы не жгло макушку, убрала волосы со лба и принялась разрыхлять землю возле кустов. Надо закончить с этим рядом, пока не пришёл дядя и не начал пенять, что она полдня проходила неизвестно где вместо работы.
   Вся деревня по большей части только этим виноградом и жила. Им были засажены все крутые склоны на террасах, кроме густых пастбищ, на которых паслись козы. Вино, молоко и сыр -- вот и всё, чем мог похвастаться маленький Сагард, спрятанный в самом сердце острова.
   Да и ей все местные поначалу казались какими-то не такими. И разговоры всё о земле, урожае, а ещё постоянные сплетни, от которых хотелось затыкать уши. Будто больше поговорить не о чем! Было трудно привыкнуть к деревенской жизни после шумного города-у-моря. Джейна ещё тосковала по нему, там всё было иначе. Но его пришлось покинуть пять лет назад.
   На уходящем солнце блеснула металлическая пластинка маминого браслета. Единственная её вещь. И снова оглушили воспоминания о том дне, когда мать пропала так внезапно... и как после этого отец помрачнел и начал пить, становясь всё более невыносимым. Что произошло между ними, Джейна так и не узнала.
   Через некоторое время отца нашли погибшим в бухте недалеко от берега.
   В конце концов из Сагарда приехал дядя, чтобы забрать к себе в горную деревню. Джейна тогда уселась на мамину кровать и с места сходить отказалась, пока дядя оттуда силой не стащил и не поволок за собой.
   Суета по продаже дома улеглась быстро. И вещи её -- тоже. В одну повозку влезли, вместе с парой сундуков вещей родителей. Вот и всё, что осталось. Джейна помнила, как до упора смотрела назад, в море, пока телега медленно тащилась по склону, увозя в далёкий и чужой Сагард. Потом отвернулась, а светлая полоса горизонта ещё долго висела перед глазами, плыла ярким пятном и никак не думала пропадать.
   Деревня, в которой дядя был старостой, поначалу ей совсем не понравилась, маленькая и скучная. Домов штук тридцать, да каждый кособокий на свой лад. Кругом горы, горы, а они среди них как в какой-то яме. Джейне до духоты не хватало простора. Разве что небо ещё было видно над головой и звёзды. Только на них бы и она смотрела, лежа вечерами на теплой земле и выискивая среди ярких пятнышек те, которые больше всего любила мама...
   Джейна осторожно глянула на притихших в зарослях Изена с Бертвудом и снова присела, закусив губу. Кажется, она никогда не почувствует себя здесь как дома. И всегда будет чужой. Скорей бы вечер! Но солнце как назло тащилось по небу, точно нагруженная телега в крутую гору.
    
   Вскоре рядом никого не осталось, Джейна одна продолжала задумчиво копошиться в земле, снова уйдя в далёкие, тоскливые, но уже отчасти зыбкие воспоминания. Но вдруг точно гора вдруг отбросила широкую тень. Джейна увидела сначала только заляпанные грязью сапоги, но даже этого хватило, чтобы понять -- дядя.
   -- Ну что ты так долго возишься? Весь день прошёл, а толку от тебя -- чуть, -- с укором и разочарованием произнёс он.
   Она подняла глаза. Несмотря на возраст, дядя оставался довольно подтянутым, волосы и нахмуренные брови ещё были черными, а руки -- крепкими и сильными, словно помнили дни, когда он занимался тяжёлым трудом. Сейчас как местный староста он больше руководил другими, чем делал что-то сам, но с ним никто не смел спорить. Он много делал для благополучия Сагарда, теперь, спустя шесть лет жизни в деревне, Джейна это видела. Занимался торговлей, налаживал новые связи с городом... но при всем при этом он так часто был к ней несправедлив!
   А сегодня и вовсе был сам не свой, будто с кем поругался.
   -- Я скоро закончу, -- пробормотала Джейна.
   -- Это потому, что ты много ленишься и болтаешься незнамо где не по делу. Давно надо было отдать тебя замуж, вот бы тебя научили уму и труду!..
   Замуж? Может, ещё за этого долговязого?! Джейна собиралась поспорить, поднялась с колен и отряхнулась, как дядя вдруг смерил ее тяжёлым взглядом и заявил:
   -- Знаю, тебя снова у Вария видели. Мне не нравится твоя с ним дружба, сколько уже говорить?! Я хочу, чтобы ты перестала без конца к нему бегать. В конце концов, по деревне уже идут неприличные слухи. Поняла меня?
   Так вот в чём дело. Этот разговор был не первый и, чувствуется, не последний. Дядя давно был против их общения с мастером-плотником, только так и непонятно, что именно ему не нравится. Сначала дядя говорил, что тому нельзя особо верить. Потом про то, что у Вария не все дома, что на проповеди он ходит через раз. И теперь это...
   -- Но, дядя, мы же...
   -- Хватит! Я всё сказал.
   -- Как скажешь. -- Джейна как можно спокойней пожала плечами, не желая спорить. Сейчас точно бесполезно, она знала. Да и они давно перестали ссориться в открытую. Джейна смирилась со своей работой, а он перестал так сильно давить на нее, как раньше.
   -- Вся в мать, -- ни с того ни с сего разозлился дядя, раздраженно развернулся и ушёл.
   Это было больное место. Джейна до сих пор не смирилась, что все сочли её мать погибшей. Зачем дядя только тогда приехал!.. Но ему, видимо, пришлось взять ее на воспитание, просто чтобы не оставлять одну в городе. Хотя большой любви к ней и к своему брату -- отцу Джейны -- он никогда не проявлял.
   А деньги от продажи родительского дома дядя вложил в торговлю, пообещав отдать, когда она достигнет восемнадцати и если выберет себе спутника. Но выбирать не хотелось, казалось, это только хуже затянет в тоску и безвозвратность. Какой смысл!..
   Джейна выпрямилась и осмотрелась. Близилось время вечерней проповеди в храме, а это единственное, что она старалась не пропускать. Ради отца, ради памяти тех тёплых семейных вечеров и умиротворения от молитв. Иногда казалось, что эта вера -- единственное, что связывает её тонкой ниточкой с родителями, не даёт забыть и не даёт окончательно потерять себя и силу духа.
   Так искренне верил отец Джейны... Она помнила, как вместе они ходили на службы, как строго он соблюдал все обряды и отмечал праздники. Может и её судьба такова -- быть ревностным Служителем веры? Джейне всегда казалось, что она должна сделать в жизни что-то важное. Особенное. Что-то действительно нужное для других.
   Грустно прозвучал гонг из храма на склоне, и звон разошелся в вечерней тишине как круги по тихой воде. Только почему-то вместо привычного спокойствия в этот раз охватывало смятение, будто слова дяди всё же задели за живое и всколыхнули старые обиды и затихшую боль.
   Может, там, в храме, ей станет полегче.
   Джейна повела уставшими плечами, стряхнула грязь с широких рабочих штанин и, оглянувшись, решила, что ещё успеет искупаться. Она, как всегда после тяжелого дня, пробралась по тропинке в лавровом лесу, обогнула высокий утёс и дошла до своего любимого места на берегу реки. Зайдя за кусты, Джейна скинула одежду и окунулась в потоки любимой Яруны. Отсюда была видна и самая высокая гора острова -- Плачущая -- которая поднималась выше облаков. Вечером по её прогретым чёрным скалам струилась чистейшая вода и скапливалась в левады. А те несли ее по террасам, опоясывающим весь остров, и отдавали множеством горных ключей и водопадов.
   У них на побережье плавать умели все. Некоторые умудрялись проводить в воде по полдня и при этом чувствовать себя так же прекрасно, как на суше. Джейна тоже любила воду и могла задерживать дыхание так долго, что доставала до дна в самой глубокой впадине бухты. И вода там почти всегда была теплой и ласковой, даже тогда, когда в открытом море расходился шторм -- слишком узкой и извилистой была бухта, защищавшая остров от всех напастей.
   Но не успев даже смыть грязь и усталость, Джейна услышала шум шагов. Вдохнув побольше воздуха, нырнула как можно тише и поплыла под водой в укрытие: у берега рос густой ракитовый куст. Коснувшись каменистого дна, она осторожно выглянула на узкую тропку к реке, увидела знакомых парней и сразу спряталась за листья. "Серый, кажись, пришёл", -- разобрала Джейна слова из торопливого шепота Изена. Она затихла среди кустов, оттолкнула водоросли, плывущие по течению, и дождалась, когда парни скроются за поворотом. Не хватало еще, чтобы заметили её неодетую. Она быстро вылезла, торопливо натянула рубаху со штанами на озябшее тело и поспешила домой.
   В деревне было непривычное оживление. Неужели и впрямь Серый пришёл в деревню? Джейна раньше была уверена, что у таких особых Служителей и дела... особые. Они ведь считались особо приближенными к Верховному, говорили, как будто сам Покровитель поведал им особую тайну. Иногда Джейне отчего-то особенно сильно хотелось эту тайну узнать, стать к ним ближе, но вживую ни одного из настоящих Серых она раньше не видела.
    
   Торопясь, Джейна сменила влажную рабочую одежду на белую свободную тунику, туго опоясанную красным поясом, заново заплела аккуратную, положенную тугую косу и выбралась из дома.
   К потрескавшимся белым стенам храма, который стоял на склоне и гордо смотрел на горизонт, уже подошли Служитель Ариан, дядя Джейны с женой и тот самый прибывший сегодня таинственный Серый. Джейна замерла и проводила его с интересом и любопытством... неужели из столицы прибыл?
   Все прошли внутрь, под прохладные своды храма, обычно дарящие успокоение и снимавшие тревогу. Но не в этот раз. Привычная служба тянулась своим чередом, но вдруг тот самый Серый, который стоял неподалёку от Ариана, нашёл глазами Джейну, посмотрел странно-заинтересованно и как будто слегка улыбнулся. Или показалось? Но нет, он смотрел именно на неё, так внимательно и пристально...
   По спине пробежали мурашки, и все следующие слова проповеди Джейна пропустила мимо ушей. А когда та закончилась -- неожиданно быстро -- ещё отчего-то замешкалась на месте.
   Серый подошёл прямо к ней, отыскал среди расходящихся и остановился рядом. У него было довольно приятное лицо, почти красивое, длинные светлые волосы. И для такой чести он казался сликшом молодым, лет тридцати. Но взгляд пробирал до костей.
   -- Доброго вечера, кирия, -- спокойно заговорил он, внимательно ее изучив.
   -- Доброго. -- Джейна наконец нерешительно кивнула и почтительно склонилась. Правильно ли она делает? Или должна вести себя как-то иначе? Как бы не навлечь на себя его гнев! Но Серый вдруг заговорил так, что она не поверила своим ушам:
   -- Так это ты -- та самая племянница Имейра? Я много слышал о тебе.
   Слышал о ней? Дядя рассказывал что-то особенное? Как он её узнал?
   Вместе ответа Джейна только кивнула ещё раз и опустила глаза в пол.
   -- Я прибыл из храма Покровителя в Аркетаре. Знаю, ты верующая. Хотела бы пойти служить к нам?
   Джейна чуть не пошатнулась от неожиданности. В храм в столице? Он хочет позвать её как одну из Серых?! Это же на всю жизнь! Да и говорили, что выбор, кого взять для такой высокой чести, делает сам Покровитель... Неужели?
   -- Почему я? -- только и хватило сил просипеть.
   -- Дай-ка мне свою руку.
   Джейна не в силах ничего понять протянула открытую ладонь. Серый принял её, накрыл своей и что-то зашептал, похожее на молитву. Послышалось имя Покровителя и ещё несколько торопливых слов. А Джейне показалось, что по руке пробежали горячие мурашки, будто кто-то овеял кожу своим дыханием.
   Но это ощущение быстро прошло, как будто ничего не было.
   Служитель ещё раз посмотрел ей в глаза.
   -- О чём вы говорите? -- спросил дядя, который вдруг очутился рядом. Джейна взглянула в его обеспокоенное лицо. Только сейчас отрешенно заметила, что он не так уж и крепок, как она привыкла думать. Морщины везде: вокруг глаз, на лбу. Жесткие складки у рта выдают то сердито-недовольное выражение, которое так часто появляется на его лице. А глаза смотрят привычно строго.
   Но Серый только улыбнулся.
   -- Всё хорошо, не волнуйтесь. Просто от вашей девочки я почувствовал что-то важное. Взгляд у неё хороший, мне понравился, -- он даже подмигнул. -- Нам нужны такие светлые души, как она. Я хочу забрать её завтра с собой в Аркетар.
   Дядя, судя по всему, выглядел таким же удивленным, как она сама. Джейне не хватило сил что-то ответить, а Серый повернулся и кивком предложил дяде следовать за ним. Словно тут же забыл, что она тоже здесь.
   Ошеломленная, Джейна так и осталась в опустевшем гулком помещении.
   Неужели её и правда хотят принять к себе сами Серые?
   Не это ли то особенное, о чём она сегодня так неосторожно подумала?!
   Уйти к Служителям она когда-нибудь думала, когда окончательно поймет, что не нашла себе иного места. Но то Служители, которые казались обычными людьми, такими же, как и все вокруг, со своими семьями, живущие по-простому и понятному. А то -- Серые! Ими можно стать только раз и на всю жизнь. И всю себя посвятить делам Церкви. Следить за миром и порядком, быть стражем спокойствия всех людей...
   Навсегда.
   Джейна покинула храм и, не переодеваясь, пошла, куда глаза глядят. Дядя будет занят, подруг, с кем поделиться, у неё так и не нашлось и...
   Есть только один человек, кто сможет понять её. Джейна торопливо спустилась с холма и пробралась обратно на окраину деревни, где на отшибе, под сенью низких елей прятался старенький, но добротный дом с каменным крыльцом. На её счастье Варий оказался на месте, а не исчез без следа, как иногда случалось.
   Пытаясь делать вид, что всё в порядке, Джейна окликнула мастера.
   -- Привет, подруга! -- тепло сказал Варий, оторвавшись от рабочего стола и вытирая лоб рукой. Обычно он носил на лбу повязку, чтобы волосы и пот не мешали работать, но в этот раз был без неё. Светлые тонкие волосы он зачесал назад, а на плотную рубаху накинул фартук -- видимо, работать предстояло с краской.
   -- Почему тебя не было на проповеди? -- рассеяно спросила Джейна, не зная, с чего начать.
   -- Срочное дело, -- пожал плечами Варий, переворачивая деревянную болванку.
   Иногда Джейне дядя или другие давали поручения забрать какой-то заказ, и тогда она любила усестся на лавку и смотреть, как Варий работает по дереву: быстро и ловко, пилит, снимает лишние слои, строгает, вырезает узким ножом деревянные украшения. А ещё во время работы он был не прочь поболтать.
   ...Когда она была маленькой, даже их город казался огромным и бесконечным миром, который за всю жизнь не обойти. Но Варий рассказал, насколько большой мир на самом деле. Во времена Летнего мятежа, восемь лет назад, он сражался на островах за короля и успел многое повидать, пока не получил ранение, отчего по сей день хромал.
   Он рассказывал про бескрайний океан, дикий и своенравный; про опасных разбойников и смелых капитанов; про огромные поля и долины; горы, не как у них, а такие высокие, что прячутся в облаках и даже летом покрыты снегом и льдом; про людей, живущих в громадных городах...
   Джейна привычно уселась на лавку, подобрала одно колено и отрешенно смотрела на мастера. Её давно уже не пугала ни его сильная хромота, ни то, как косит в сторону левый глаз, отчего многие из деревни сторонились Вария, а некоторые даже обходили его дом.
   Но сейчас он казался Джейне одним из самых родных и знакомых людей на свете. А дядя запретил с ним общаться, и теперь ещё Серый и новая участь... как сказать об этом всём?
   -- Чай будешь? Поможешь? -- заговорил Варий.
   Джейна молча кивнула и сходила за водой, а потом принялась вытаскивать с полки мешочки с травами. А мастер снова взялся за инструмент и вдруг спросил:
   -- Что это у тебя? -- он указал кончиком рабочего ножа на браслет с пластинкой, который стал виден из-под рукава светлого наряда.
   Она хотела сначала спрятать его, но потом поколебалась и показала.
   -- Браслет... нашла неделю назад в старом сундуке. Уверена, моей матери, хотя на ней никогда не видела... Даже странно, что дядя ещё не выкинул. Может, не нашёл.
   -- Можно взглянуть? -- Варий отложил в сторону недоструганную деревяшку и, захромав чуть сильнее обыкновенного, подошел к лавке и присел.
   Джейна развязала кожанный плетёный ремешок и протянула браслет мастеру. Тот коснулся серебряной пластинки, перевернул на обратную сторону и изучил символы. Почему он так его заинтересовал? Джейна затаила дыхание. Ей сразу показалось, что это непростая вещь, хранящее тайну, но теперь сомнения одолели ещё больше. Но Варий уже протянул его обратно, внимательно посмотрев ей в лицо. От этого стало не по себе.
   -- Эта пластинка просто очень похожа на те, что делали в Ивваре, в маленьком городке под Скогримом, м-м-м, несколько лет назад. По крайней мере я точно видел там такую же. Хотя... может быть, браслет просто похож. Но лучше-ка тебе не носить его, а то может возникнуть много лишних вопросов.
   Лишних вопросов? У кого, у Служителей? Или у дяди?
   Слишком много тревог для одного дня. Джейна стиснула браслет в кулаке и наконец решила заговорить о самом важном:
   -- Варий. Сегодня на проповеди... был Серый. И он, -- Джейна почему-то опустила взгляд в пол, -- он сказал, что заберёт меня в храм Покровителя в Аркетаре. Это, конечно, большая честь, и когда-то я думала, что стану одной из Служителей, посвятить жизнь Покровителю, но я... не знаю, что делать.
   Джейна подняла глаза на старого друга, ища в нём одобрение или понимание. Он ведь единственный, кто хорошо знает её, кто всегда был так добр и внимателен, кто принял её такой, какой она была... Варий молча слушал и ничего не отвечал, только продолжил заниматься работой. Но потом, чуть помолчав, мягко спросил:
   -- Ты ведь веришь в Покровителя?
   -- Он спас меня однажды. Я заблудилась в лесу, ещё там, в Шинтаре, и умерла бы от голода, и только после моей молитвы смогла найти путь домой. Я думаю, он слышит нас и наши просьбы.
   Варий улыбнулся.
   -- Сдаётся мне, тебя спасли не только молитвы, но и стойкость. Знаешь, говорят, судьба помогает смелым.
   -- Ну так я вовсе не смелая, -- поджала губы Джейна.
   -- Ты просто плохо себя знаешь. -- Мастер снова принялся за работу, взяв новую заготовку. Она пыталась понять, что он сейчас думает и почему молчит, а не улыбается, как обычно. По его лицу как всегда ничего было не разобрать. В конце концов Варий спокойно произнес:
   -- Это важное решение, Джейни. Я не смогу тебе помочь в этот раз, не жди от меня совета.
   Эта фраза прозвучала так жёстко, что стало не по себе.
   -- Почему? -- растерянно пробормотала она.
   Варий продолжил работать и долго не отвечал, спокойно и терпеливо обстругивая деревяшку, убирая лишние стружки и снова осматривая то, что получается.
   Если и он... если и он сейчас отмахнется от неё, как от надоевшей мухи, то... может, она ему и правда только мешалась всё это время со своими глупыми распросами. Может, ей и правда лучше уйти навсегда в храм. Неприятно защипало в носу. Джейна отвернулась, всё ещё надеясь, что Варий ответит.
   -- Потому что я рассказал тебе всё, что должен был, -- наконец сказал Варий, так и не глядя на нее. -- Твоя жизнь в твоих руках, Джейни. И не всегда нужно слушать тех, кто говорит, как надо поступать, а как не надо. Слушай своё сердце, вот и всё.
   -- Но...
   -- Джейни, -- Варий взглянул на неё исподлобья. -- Я в тебя верю. Иди.
   Он мягко кивнул на дверь и снова вернулся к работе. Спокойный и безразличный. Джейна решительно поднялась и даже не нашла в себе сил попрощаться, сдерживаясь, чтобы случайно не вслихпнуть. Ну что такое, в самом деле! Ничего же не случилось. Только на душе как-то чуждо. Будто что-то закончилось. Что-то хорошее.
    
   Что-то потянуло её на восток, к высокому и отвесному мысу Рока. Хотелось сбежать ото всех. Узкой тропинкой вдоль обрыва, где с другой стороны бежала левада и высилась громада скалы, Джейна наконец добралась почти к самому побережью. Она уже не раз запачкала светлые одежды в красно-коричневом песчанике, по которому карабкалась вверх, но сейчас это её не волновало.
   Она осторожно поднялась на край сыпавшейся под ногами земли и замерла, не в силах двинуться с места на выступе. Перед ней распахнулась громадная пропасть, вокруг -- голые скалы. И вода, водопадом срывающаяся в океан. Вода текла повсюду: справа, слева, внизу, дымкой висела в воздухе.
   Закат, охвативший все огромное небо над океаном, был необычайной красоты: красно-фиолетовые облака да золотое сияние ушедшего солнца у самого горизонта. Ветер замер, словно давая всласть наглядеться на это чудо.
   Что за земли могут лежать за таким гигантским океаном, и сколько же до них добираться? Глядя вдаль, Джейна ощутила в груди острую тоску, потянувшую ее туда, за далёкий горизонт. Говорят, мир такой огромный и никому из нас невозможно обойти его весь. Сейчас она легко в это верила...
   Джейна снова взглянула на тот загадочный браслет и медленно погладила пальцами пластинку. Мама. Что же на самом деле случилось с тобой?
   И что ждёт её саму? Она глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Достало бы ей смелости, чтобы отправиться в чужую страну... Слушать свое сердце! А что, если оно само не знает, что для неё лучше? Посвятить жизнь служению или найти... найти следы матери в этом чужом Ивваре и понять, кто она сама такая? А если всё это -- просто совпадение?
   Слушать своё сердце... звучит так просто, но как это на самом деле сложно! Сложно -- поверить и перестать сомневаться.

Глава 3. Милость короля

   В большие южные окна било яркое солнце. Золотые украшения трона и стен отражались от гладкого мраморного пола и слепили глаза. Впрочем, король всегда любил солнце. Алекс выпрямился и сложил руки за спиной. Высокий и наглухо застёгнутый ворот камзола слегка натирал шею, но это было привычно.
   Кроме него, короля, пары слуг и Верховного Служителя Бриньяра в маленьком и узком зале никого не осталось. Неформальная встреча по обсуждению архипелага Итен, на которую его позвали так внезапно, подходила к концу. Алекс уже доложил про стычки и участившиеся конфликты с ивварцами на острове, где навещал отца, и про то, сколько ивварских кораблей повстречал в прибрежных водах. Хотелось, чтобы его услышали и поняли всю остроту ситуации. Контролирующие Северный остров отряды Гестгарда явно не справлялись с порядком, а порой казалось, что и вовсе вставали на сторону ивварцев.
   Но ни король, ни Верховный не стали говорить в его присутствии об ответных действиях Энарийского королевства. Они словно прощупывали почву и сопоставляли свои данные с полученными, чтобы потом обсудить планы наедине. Очевидно, Алекс так и не добился прежнего доверия со стороны короля.
   А ведь когда-то он так же стоял перед королём, только в строгой военной форме, сине-белой, с золотистыми эполетами, с серебряной цепью и щитом Покровителя на груди, в звании капитана-командора, одного из пяти важнейших людей королевского флота. Он стремился выбиться в люди с тех пор, как ушел из дома юнгой на военный корабль. Но одно неудачное ранение, ивварский плен и последующие ошибки перечеркнули всё и заставили искать другое дело.
   -- Капитан Дельгар, мы благодарны вам за помощь и сотрудничество, -- наконец заявил Верховный Служитель, повернувшись к Алексу. В просторной серой одежде, высокий и грузный, он казался внушительнее самого короля. Тёмные глаза и непроницаемое лицо, как и всегда, хранили полное спокойствие.
   Алекс неторопливо кивнул. Раньше он относился к Служителю с большим уважением. Но в последнее время тот берет на себя слишком много. Даже сидит сейчас важно на высоком кресле рядом с королём, будто на равных.
   Его Величество король Элайас Второй по обыкновению вальяжно расселся на троне, подперев кончиками пальцев подбородок. Когда-то он был хорош собой, но морщины уже изрезали его лицо, и уголки глаз опустились. Только взгляд оставался по-юношески живым и внимательным. Король жестом позволил Верховному продолжать.
   Бриньяр подался немного вперёд и степенно обратился к Алексу:
   -- Но наверняка вы, капитан, хорошо знаете, что и возле столицы Иввара неспокойно. Я бы рекомендовал вам отложить запланированный рейс на некоторое время. Возможно, мы всё же найдём точки соприкосновения с императором Мэйвисом и императрицей, -- на миг в речи Служителя прозвучало неудовольствие, -- и придём к соглашению, которое устроит всех.
   -- Благодарю за заботу о моей безопасности, Ваше Святейшество, -- Алекс чуть склонил голову, повернувшись к Служителю. -- Но меня ждут в Эмарише на нескольких крайне важных встречах, боюсь, я не вправе всех разочаровывать. И думаю, ивварцы не станут совершать резких движений без должной на то причины, -- теперь его взгляд был адресован королю.
   Элайас тихо кашлянул в кулак и привстал с трона. Он заметно сдал с их последней встречи. Постарел. Слуга, стоящий рядом, суетливо склонился к королю, но тот лишь досадливо отмахнулся и сел обратно, доставая из кармана платок.
   -- Алексиарес, друг мой, конечно, мы бы не хотели новой войны. Ты прекрасно знаешь сам, какие затраты мы несём на содержание армии и флота, -- король сцепил пальцы в замок и повернулся к окну. -- Но мы должны быть готовы ко всему, что бы ни предприняла Ивварская Империя. И если не случится никаких инцидентов... ничто не вынудит нас без причины вступить в открытый конфликт. -- Он взглянул Алексу в глаза и подчеркнул последнюю фразу: -- Все зависит от действий императора и его прелестной юной супруги.
   -- Тогда вам не о чем волноваться, Ваше Величество. Я буду предельно осторожен.
   Верховный, похоже, не удивился его настойчивости и ждал именно такого ответа, снисходительно кивая. Служитель тяжело поднялся, опершись о подлокотники кресла, и прошёлся по залу, чуть прихрамывая, сложив руки в широкие рукава богатой накидки.
   -- Ну что же, капитан. Думается, мы зря беспокоимся -- вас не запугать, вы человек уверенный в своих силах. Тогда желаем вам удачного рейса и попутного ветра. Будем ждать возвращения и надеемся услышать какие-нибудь новости, которые помогут внести ясность. Да обережёт ваш путь Покровитель от нечистых слуг Тёмного!
   -- Да хранит тебя Покровитель! -- согласился Элайас.
   Алекс ответил взаимным пожеланием, собираясь покинуть тронный зал, как вдруг Бриньяр остановил его коротким жестом, будто вспомнив что-то.
   -- Когда вы отправляетесь?
   -- Как только будет полностью укомплектован экипаж, думаю, через неделю. К сожалению, в гражданском флоте свои проблемы. Моряки разбегаются когда им захочется, а достойных приходится долго искать.
   -- Да-да, понимаю. Понимаю... Капитан Дельгар, как раз в таком случае у меня к вам одна небольшая личная просьба. Прошу, пару минут.
   Бриньяр неловко дошагал до дверей, что-то сказал слуге, махнул рукой и скрылся снаружи. Алекс замер в лёгком недоумении и вопросительно глянул на короля. Тот ответил едва заметным пожатием плеч, мол, это его не касается.
   Через несколько минут в зал пригласили смуглого молодого человека, вместе с ним вернулся и Бриньяр. Из-под чёрной чёлки незнакомца сверкнули такие же чёрные, как смоль, глаза. Нездешний, с южных окраин. Его походка была мягкой и свободной, движения плавными, но при этом точно выверенными. Моряк. Но не простой. Что-то не так. В нем сквозила чрезмерная уверенность в себе, если даже не превосходство.
   Как только он подошёл ближе, Алекса будто волной окатило от резкого ощущения. Т`Эрон! Тёмный его подери, если он ошибся! Он много слышал о магах, которые могли управлять живой энергией, но не встречал: Серые в последние годы несли свою службу весьма бдительно.
   Алекс не стал затягивать момент и повернулся к Служителю. Верховный внимательно следил за ним, его темно-карие глаза будто и вовсе не моргали. Он озвучил свою просьбу:
   -- Мой племянник давно мечтал попасть в вашу команду, капитан Дельгар. Слава о ваших талантах в морском деле до сих пор не стихла. Не сочтите, что я пользуюсь полномочиями для собственной выгоды. Не смотрите на возраст -- он отличный, осмелюсь даже сказать, первоклассный матрос. Есть и рекомендации от известных капитанов королевства. Думаю, вам такой член экипажа будет очень полезен, а своим согласием вы и мне сделаете приятно.
   -- Почту за большую честь служить под вашим началом, капитан Дельгар, -- парень хоть и поклонился, но в его позе читались непокорность и своеволие.
   Алекс смерил взглядом моряка, которого ему откровенно навязывали. Наглые глаза незнакомца рассматривали его с интересом и неуместным любопытством. Алекс сощурился. Значит, Верховный продолжает его подозревать и хочет проверить. Хорошо...
   -- Пожалуй, нужно посмотреть на него в деле, -- он ещё раз небрежно окинул взглядом черноволосого сверху вниз. -- Пусть придёт ко мне через неделю, я посмотрю, что можно сделать.
   Матрос молча кивнул, сверкнул глазами и после знака Бриньяра покинул зал. Алекс развернулся к Служителю.
   -- Вы даёте мне возможность поступить по своему усмотрению, Ваше Святейшество? -- спросил он, едва заметно усмехнувшись. -- Что-то мне подсказывает, моё мнение вас не сильно волнует.
   Верховный Служитель прищурился, задетый фамильярным тоном. Но Алекс был не намерен теперь плясать под его дудку. Он давно уже капитан торгового судна, а не военнообязанный.
   Король поднялся с трона и устало оперся на плечо стоящего рядом слуги. И, видимо, он из лучших побуждений попытался сгладить растущее напряжение, но и в его голосе прорезалось подозрение:
   -- Что же не так, Алекс? Не вижу причин, почему ты можешь отказаться взять достойного молодого человека на службу. Разве рекомендации других уважаемых капитанов Энарии ничего не значат? -- король подошел и положил руку ему на плечо. -- Прошу сделать это для меня и для нашего друга Бриньяра. Не будем ссориться. Дай этому парню возможность проявить себя, тебе ведь когда-то дали?
   -- Как будет угодно Вашему Величеству, -- ответил Алекс.
   Ссориться и правда не время. И лишаться, к тому же, едва обретённого доверия короля. Тем более причины, по которым он хотел отказаться, не могут быть названы вслух.
   Король благосклонно кивнул, довольный мирным решением проблемы. По лицу Бриньяра пробежало на миг торжествующее выражение. На этот раз он явно пытался поймать Алекса, выяснить, кто тот на самом деле. Не выйдет, Служитель. Посмотрим, кто кого переиграет.
   После коротких напутствий Бриньяр распрощался и покинул тронный зал.
   -- Алекс, останься ещё на минутку.
   Король остановился рядом, но не смотрел на него, а повернулся к окну. За ним были видны королевский парк, крутой склон, ведущий к морю, маленькие домики внизу, а в самой дали -- полоса чистого горизонта. Отсюда, с такого высокого холма, когда весь мир под ногами, легко чувствовать себя властелином.
   -- Я так давно тебя знаю, Алекс, -- заговорил Элайас. -- Мне жаль, что у нас возникли недопонимания с тех пор, как закончился Летний мятеж. Ты знаешь, я никогда не хотел верить в те слухи, что ходили о тебе и Талире, которая волей судьбы теперь императрица...
   Король замолчал и задумался. Внутри на миг похолодело, но Алекс только невозмутимо взглянул на короля и сказал:
   -- Ваше Величество, я думал, этот вопрос давно закрыт. Прошло уже пять лет, три из которых я провел в немилости. И мне казалось, я ясно дал понять, что полностью на вашей стороне.
   -- Да, да, всё так. Мне даже немного жаль, что ты не хочешь вернуться на службу, -- рассеянно размышлял Элайас. -- Такой хороший стратег и капитан, как ты, принес бы нам много пользы, особенно, если война всё же начнётся.
   Похоже, всё гораздо хуже, чем казалось. И все заявления о том, что никто не хочет войны, -- ложь.
   -- Нет, Ваше Величество. Я не хочу воевать, -- взгляд Алекса скользнул обратно к морской глади. -- За последние несколько лет я слишком далеко отошел от сражений, и, надо признать, мне теперь больше по душе гражданская жизнь. Хочется верить, что спор с Ивваром выйдет решить мирно.
   -- Хорошо! Ладно. Не будем больше об этом, -- Элайас замолчал на миг, но всё же продолжил рассуждения. -- Я вот что подумал. Раз ты все равно решил отправиться в Эмариш... Наши осведомители в Ивваре оказались бессильны выяснить хоть что-нибудь дельное. Говорят, императору недолго осталось. Такое ощущение, что за последние месяцы именно Талира взяла власть в свои руки, хоть она так молода и неопытна. Да и её новый приближенный Служитель слишком уклончиво отвечает на вопросы Бриньяра, словно что-то скрывает. И я решил... Верховный не знает об этом, но я хочу попросить тебя. -- Король развернулся к нему и заговорил уверенней: -- Правдой были те слухи или нет, я выяснять сейчас не буду. Но раз они были... Хочу, чтобы ты снова смог обрести доверие императрицы и кое-что разузнал.
   -- Доверие императрицы? -- Алекс нахмурился, не поверив услышанному. Казалось, что сейчас король рассмеётся удачной шутке. Ведь именно это "доверие" послужило причиной его отставки из флота и трёх лет, проведённых как под арестом без возможности покинуть страну!
   -- Именно. Ты моя надежда получить данные из первых рук. Ты прославленный участник военных действий, молод, отважен и смел. Таких, как ты, любят все женщины, простые они девки или королевы. Заинтересуй её, а потом выведай, что у неё на уме. Уверен, она несёт зло всему доброму миру, как и её предки, от которых, говорят, появился на свет Сиркх Колдун. Сделай это для нашей страны. И мы забудем все наши прежние разногласия.
   Ветерок со знойных улиц, залетевший в зал, внезапно показался Алексу холодным. Король милостиво обвёл рукой свой тронный зал, словно и его обещал в знак благодарности за работу. Работу! Это и вправду прозвучало, как предложение о найме. Хорошие же судьба порой выкидывает шутки.
   -- Вы слишком высокого мнения обо мне, Ваше Величество. Не ручаюсь, что смогу оправдать оказанное мне доверие.
   Мягкое лицо короля мгновенно превратилось в жёсткую маску, когда он продолжил:
   -- Я буду ждать тебя обратно не позже, чем через два месяца. Если ты предашь меня, Алекс, мой гнев и мои люди достанут тебя хоть с другого конца света. И пощады в этот раз можешь не ждать.
    
   ***
   Алекс покинул дворец через боковые двери, ведущие в теневой двор с высокими кипарисами. Там его уже ждал Родерик с осёдланным конём, оба изнемогали от царившей духоты. Мальчишка-стюард явно не думал, что ждать придётся так долго. Бедняга раскраснелся и совсем сник, казалось, ещё немного -- и плюхнется прямо на пыльную землю.
   Но и Алекс не думал, что встреча выйдет такой... долгой.
   Он быстро спустился по ступеням и присвистнул, дёрнув и расстегнув тесный ворот. Родерик встрепенулся и бросился навстречу, придерживая коня за поводья.
   -- Давай-ка садись на Тима и езжай домой, -- распорядился на ходу Алекс. -- Я хочу пройтись пешком.
   -- Но, кириос...
   -- Сказал же, ну!
   Родерик больше не спорил, вскочил в седло, развернул очумевшего из-за жары коня и двинулся на запад. Туда же отправился и Алекс, только выбрав дорогу по побережью, где море доносило запах влаги и дарило надежду хоть на небольшую прохладу.
   Людей на улице почти не было, а кто и попадался, наряженный в просторные светлые одежды, удивлённо косился на чёрный полувоенный камзол Алекса, на богато украшенный пояс с серебром и катлас в ножнах на правом бедре. В таком виде обычно не ходят пешком по центру столицы, Алекс знал. Но сейчас ему было плевать на любопытствующих. Слишком многое кипело в груди, ища выход хотя бы в быстрой ходьбе до дома. Так лучше думается.
   Верховный хочет уничтожить его или как минимум полностью лишить доверия короля. Только подобраться никак не может. Вот и выбрал новый способ!.. Но Алекс слишком долго выстраивал свою защиту от всех проверок, чтобы так просто попасться. А вот дикая просьба короля поначалу выбила почву из-под ног.
   Но гадать, что это: предательство или случайное совпадение -- смысла нет. Он все равно собирался отправиться в Иввар, когда получил то письмо пару недель назад. Король был прав: слухи про связь с будущей императрицей во время Летнего Мятежа возникли не на пустом месте. И теперь надо выяснить у Талиры, что происходит на самом деле. А ведь он не видел её почти год...
   Бело-жёлтый каменный дом вскоре показался из-за поворота. Он находился недалеко от центра, рядом с другими особняками, гораздо более роскошными. Зато стоял почти на самом берегу, на обрыве, откуда открывался вид на залив, порт и крепость на левом берегу. В доме, который когда-то вместе с титулом достался за отличную службу, Алекс бывал крайне редко -- большую часть времени тот простаивал почти пустой, только экономка следила за порядком. И вот последние пару недель немного ожил, с тех пор как здесь вместе с капитаном поселился слуга Родерик и -- временно, до отплытия -- старуха-кухарка с помощником.
   Алекс на миг остановился на увитой хмелем террасе перед входом, привычно отыскал взглядом мачты "Ясного", осмотрел прибывшие вчера вечером фрегаты и взглянул в самую даль -- туда, куда ему скоро предстоит отправиться.
   Скоро.
   Он распахнул дверь и сразу прошёл в залитый солнцем кабинет. Пыль вилась столбом в косом луче света; в комнате было крайне душно и жарко. На дубовом столе лежал аккуратно раскрытый журнал с незаполненными еще страницами.
   -- Почему окна закрыты? -- крикнул Алекс Родерику, который возился с чем-то в коридоре. -- Сколько раз просил оставлять открытыми!
   Запыхавшийся мальчишка вбежал в кабинет, приглаживая непослушные вихры.
   -- Но, кириос, этот ветер... он все время... бумаги летят во все стороны!
   -- Ладно. Притащи мне сундук.
   Распахнув настежь все окна, Алекс принялся быстро перебирать вещи на верхних полках шкафа. Скинул вниз пылящиеся бумаги с чертежами кораблей, туда же связку свечей, серебряные подсвечники, бронзовые статуэтки, ещё какие-то мелочи. Перевернул вверх дном нижние полки с перьями и принадлежностями для письма. Идеальный порядок, в котором всегда содержался кабинет, на глазах превращался в хаос, словно по комнате пронеслась буря.
   В проёме робко постучал по открытой двери Родерик. Он пытался пройти боком, таща за собой тяжёлый сундук.
   -- Давай сюда, -- коротко сказал Алекс и помог донести ношу.
   Отперев сундук, он принялся перебирать аккуратно уложенную одежду. Родерик, сопя, остался стоять рядом и смотреть, не зная, что делать дальше. Алекс поднял голову, утёр выступивший на лбу пот и приказал мальчишке:
   -- Разожги камин в гостиной.
   -- Камин?! -- тот округлил глаза. -- Сейчас? В такую жару...
   -- Ещё один глупый вопрос -- и отправишься вместо кухарки драить кастрюли.
   -- Понял, кириос, -- Родерик шмыгнул носом и исчез.
   Алекс взял в руки тяжёлый конверт. Некоторое время задумчиво подержал его в руках, но все же открыл и достал несколько писем. Первое и самое недавнее, от отца, отложил в сторону. А пачку старых и пожелтевших записей с мелким корявым почерком на ивварском принялся перебирать. "Дорогой брат! Давно я не видел тебя в наших краях... " -- бросились в глаза слова письма. Алекс быстро пролистал бумаги и только в последнем заметил квадратные значки мёртвого языка и те записи, которые не должен был увидеть никто и никогда. Теперь и подавно. Судя по всему, Бриньяр решил всерьёз за него взяться, а значит, может добраться и сюда.
   Алекс прошёл в гостиную к разожжённому камину, присел на корточки и бросил пачку прямо в огонь. Исписанная бумага съёживалась, ярко вспыхивала и чернела, оставляя только хлопья пепла. Поколебавшись мгновение, Алекс потянулся за пазуху, вытащил последнее, короткое письмо, написанное вычурным и размашистым почерком. Его он перечитал целиком.
    
   "Алексиарес,
   Поверишь или нет, но мне сейчас очень непросто. Тяжело на душе от всего, что происходит в мире, что происходит между нашими странами.
   Я не видела тебя так давно, что кажется, ты стал совсем уже другим человеком, чужим и далёким. И вместе с тем я страшно тоскую по тебе прежнему. По нашим полуночным разговорам, по той простоте и искренности, которая между нами была. Мне до смерти надоело лицемерие всех, кто меня окружает! Ты бы знал, Алекс! Порой я ненавижу весь наш двор, всех и каждого, кто так по-глупому заглядывает в рот и ждёт, как бы предугадать слова вышестоящих и выслужиться ради своей выгоды. А я вспоминаю о тебе.
   Милый Алекс. Помню, как ты злился на короля за его молчание про обмен пленными. О, ты был тогда глотком свежего воздуха для меня, привыкшей с детства к долгим церемониям и нудным речам. Я скучаю по тебе. По твоим суждениям, по твоему взгляду на мир и такой подкупающей уверенности в том, как он должен быть устроен на самом деле. А ещё по твоей улыбке, по твоим проницательным серым глазам, которые умеют смеяться, когда ты сам до ужаса серьёзен. По твоим объятиям и твоему запаху, который сводил с ума... мне кажется, я до сих пор чувствую его, когда вспоминаю тебя. Почему мир так несправедлив?
   Я не знаю, зачем пишу тебе сейчас эти строки. Может, я просто слишком растеряна и не знаю, что будет дальше. У меня только несколько верных и понимающих людей... но ни одного, похожего на тебя.
   Просить тебя приехать я не имею никаких прав. Но буду молить Покровителя, чтобы он позволил нам встретиться вновь и чтобы это произошло не позднее следующего месяца...
   Твоя возлюбленная кузина Ида Лаура."
    
   Это письмо было написано хорошо знакомой ему рукой, хоть имя она и выбрала чужое. Можно понять: если бы его перехватили... Но Алекс узнавал каждое слово Талиры, каждое привычное выражение, даже будто ощутил через клочок бумаги ту страсть и порывистость, с которой она писала эти строки. Воспоминания о ней снова разбередили душу, как будто все это происходило совсем недавно.
   А ведь Алекс не хотел больше связываться с большой политикой, вмешиваться в интриги, которые затягивают в водоворот всех, кто оказывается рядом. Как уже случалось. Та взаимная страсть с ещё юной ивварской принцессой -- болезненная и нежданная -- тогда оказалась сильнее него и сильнее всех его принципов.
   Но теперь... эта возможность выпала ему. Случайно или нет. Самое главное: король готов слушать его, несмотря на прошлое и несмотря на козни Бриньяра. Алекс взглянул на письмо. Всего лишь бумага, простые слова и его шанс вмешаться в судьбы двух стран, а может и остановить зарождающуюся войну.
   Пальцы левой руки на мгновение дрогнули. Алекс швырнул и это письмо в огонь, а потом вышел из комнаты, не дожидаясь, когда оно сгорит.
  
   Шкипп (на ивварском "корабль") -- военное парусное судно
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"