Он и его спутники стояли перед знаменитой Морийской Стеной. На первый взгляд непосвящённого в ней не было ничего особенного. Всего лишь один из многочисленных утёсов Мглистых Гор. Гладкая серая стена, отвесно уходящая ввысь. Не было видно не только ворот, но даже малейших трещин. Лишь мощёная дорога, упиравшаяся прямо в скалу, говорила, о том, что у неё должно быть продолжение по ту сторону каменного барьера. Если, конечно, она не проложена для туристов и художников, которых привлекает исключительно местный пейзаж.
- Неужели я увижу знаменитую Чёрную Дыру! - восхитился Бродо. - Я о ней столько читал!
- Сати, а ты, небось, ничего не знаешь о нашей великой Мории? - спросил Малыш с оттенком превосходства в голосе.
- Обижаешь, я же племянница хрониста.
- Да что ты можешь знать о Мории?! - встрепенулся маленький гном. - Да Мория - это... Это о-го-го! Вот! Мория для гнома - всё! Мория - это круто!
- Очень содержательное объяснение, - презрительно заметила Ромашка.
- Тебе, Рюмашка, этого вообще не понять! - обиделся Малыш. - Правда, Карлсон?
- Ещё бы. Ведь Мория - это... Пусть лучше расскажет Моторин.
- Для каждого гнома Мория - это святое. Там ещё сам Великий Дьюрин... Короче, давайте лучше споём.
И гномы вместе с нидингом надрывно заголосили свою знаменитую песню о Мории:
А алмазы в Мории самые большие!
А кинжалы в Мории самые стальные!
Ромашка тут же заткнула уши, посоветовав Сати сделать то же самое. Однако юная девушка с интересом слушала гномский фольклор. Бродо слов не помнил, но присоединился к поющим. Хоббитянка хотела погрозить ему кулаком, однако для этого ей пришлось бы высунуть одну руку из ушей, и она передумала. Бродо, отвернувшись, продолжал подпевать, делая вид, что не замечает её сердитых взглядов.
Когда песня, наконец, оборвалась, Ромашка дала волю своему гневу:
- Что вы тут распелись, я вас спрашиваю?! Вы что забыли, зачем сюда пришли?! Средиземье в опасности, а они тут песенки поют!
- Что ты разоряешься? Нет, чтобы самой открыть ворота, - проворчал Малыш.
- Не женское дело - ворота открывать! - возмутилась хоббитянка.
- Да она просто не знает, как это сделать! - хихикнул Карлсон. - Может быть, племянница хрониста покажет, что она знает о Мории?
- Фи, уж больно вы задаётесь. Здесь нет ничего сложного.
Сати подошла к массивным каменным створкам и звонким голосом отчётливо произнесла 'Друг'. Ничего не произошло. 'Друг', - повторила девушка, но створки ворот вновь оказались глухи к её мольбам.
- Да что они пароль сменили? - растерянно спросила Сати, обернувшись к своим спутникам. - Я им всеобщим языком говорю...
Малыш и Карлсон катались по земле от смеха.
- Эти ворота понимают только эльфийский, - пояснил Бродо.
- А ты что сразу не мог сказать?! - напустилась на него Ромашка.
- Вот именно, а ещё друзья! - воскликнула Сати, поджав обиженно губки.
- Не расстраивайся, с кем не бывает, - молвил Моторин примирительно.
- Да, не огорчайся, - поддакнул карлик, - ведь ни что так не украшает женщину, как женская глупость!
Нидинг вовремя юркнул за спину Малыша, так как гневу хоббитянки не было предела. Арнорка тоже обиделась не на шутку.
Бродо понял, что самое время что-то предпринять и оперативно придумал план всеобщего примирения:
- Давайте возьмёмся за руки и хором скажем заветное слово.
- Правильно! - подхватил Моторин. - Это будет очень символично!
- Да они просто издеваются! - воскликнула Ромашка раздражённо. - Откуда я знаю эльфийский?!
- Можно подумать, я знаю, - буркнул Малыш.
- Не беспокойтесь, я знаю и скажу вам.
- Но, Бродо, если ты произнесёшь Слово, то ворота откроются, - уныло протянул Моторин.
- Ничего, я напишу его, - нашёлся хоббит.
Он взял с земли первую попавшуюся палочку и старательно вывел в дорожной пыли слово пароля буквами всеобщего языка.
- Без моей команды не произносить! - тут же распорядился Моторин. - Все запомнили?
Общий кивок был ему ответом.
- Ну, тогда я уничтожу улику. - С этими словами гном вырубил написанное верным топором. Поработав боевым оружием, Моторин окончательно почувствовал себя в своей тарелке и продолжал командовать:
- Так, теперь все возьмитесь за руки.
Сказав это, он тут же схватил в собственную широкую мозолистую ладонь маленькую ручку Сати, а другой рукой изловил карлика. Малыш со своей любимой Кирой пристроился к старому собутыльнику, а Ромашка взяла за руки Сати и Бродо. Таким образом, круг замкнулся, а нидинг повис между гномами.
По сигналу своего предводителя Отряд Спасителей дружно произнёс:
- Мэллон!
Серая гладкая поверхность скалы тут же засверкала тончайшими серебристыми линиями, высветив многолучевую Звезду Феанора. Звезда ярко вспыхнула и погасла, а спустя мгновение к всеобщему восторгу створки ворот поползли в противоположные стороны. Ответом был общий радостный вопль:
- Ур-р-ра!
Однако ликование было недолгим и вскоре сменилось потрясённым молчанием. За каменной дверью оказалась железная. Она оставалась закрытой.
Все возмущённо посмотрели на хоббита. Тот беспомощно развёл руками:
- Но в Красной Книге про вторую дверь ни слова!
- Ах, так! - рассвирепел Малыш. - Чтоб их балрог побрал! Я никому не позволю отнять у меня мечту моего детства!
Маленький гном воинственно подскочил к двери и принялся дубасить по ней обухом секиры. От лязга металла о металл весь отряд, включая обладавшего железной выдержкой Моторина, поспешно заткнул уши.
Видно по ту сторону нервы тоже не выдержали, и в двери распахнулось окошко. Появившийся в нём гном потрясал кулаками и изрыгал проклятия, но Малыш не унимался, и ничего нельзя было разобрать. Наконец Моторину удалось унять разбушевавшегося маленького гнома.
- Слава Эру, - облегчённо пискнул Карлсон. - Я уж подумал, что у тебя протез заклинило.
- Нет бога кроме Махала, - вмешался морийский гном.
- Послушай, почтеннейший, - с холодной учтивостью начал Моторин. - Какого фигли вы тут дверей понаставили?
- Фигли II. Его величество издал соответствующий указ. А то ходят тут всякие, а потом драгоценности пропадают.
- Вот что, почтеннейший, слова твои мне непонятны, а намёки твои оскорбительны. Разве врата Мории не были всегда открыты для друзей?
- Но вместе с друзьями вломилась и всякая нечисть. Мы не хотим снова потерять Казад-Дум. Да и где теперь найдёшь друзей? Сейчас многое переменилось. Все эльфы уплыли за море, а Соединённое Королевство навеки погибло.
- А как же ваши братья - гномы? Ведь Мория - святое место для каждого из нас.
- А ты, случайно, не Белый Гном?
- Послушай, почтеннейший, в другое время я сразу бы вызвал тебя на поединок. Но дело, которое привело нас сюда столь важно, что я прощу тебе эти дерзкие слова. Я - Моторин, сын Стебалина, из рода Торина Могучего, гном из Лунных Гор. Не задерживай нас более, ибо дело у нас к самому Фигли II, королю Мории, сыну Фигли I, сына Дори Славного.
- О, прости, достойный Моторин, я не хотел обидеть тебя. Твой предок был соратником самого Дори Славного...
- Мой, кстати, тоже, - перебил маленький гном. - Я - Малыш сын Малыша из рода Малыша.
- Ну, тогда это меняет дело. Представителей высшей расы и потомков соратников Дори Славного Фигли II примет как самых дорогих гостей.
- А мы? - спросил Бродо с тревогой.
- Вам придётся остаться тут.
- Э нет, - отрезал Моторин. - Я своих друзей не брошу. Тем более, предок Бродо Фолко Великий тоже был соратником Дори Славного.
- Сколько вас всего?
- Ш-ш... пять, - вовремя исправился Моторин, надеясь, что надменный стражник, считавший достойными своего внимания только гномов, не заметил карлика. Уж нидингов в Морию точно не пустят. Слишком крепко к ним пристал ярлык шпионов и воришек. - Пять, повторил он. - Два гнома, два хоббита и ещё Сати, племянница хрониста, из коренных арнорцев.
- Хорошо. Хоббиты и арнорцы, согласно указу Фигли II, в память о былой дружбе, относятся к покровительствуемым народам. Так что мы пустим их под поручительство таких достойных гномов как вы.
- Ну, слава Эру! - выдохнула из себя Ромашка.
- Кстати, предупреждаю: нести ересь про Эру и прочих псевдобогов на территории Мории - это святотатство. За такое ссылают на рудники. И ещё, сдайте всё своё оружие.
- Клянусь бородой Великого Дьюрина, это неслыханно! - стал возмущаться Малыш.
Но стражник был непреклонен:
- Ничего не могу поделать, таков указ Фигли II.
Спасителям ничего не оставалось, и они вынуждены были подчиниться. Только после этого до их слуха донёсся столь желанный скрежет ключа в замочной скважине.
Дверь с лязгом распахнулась наружу, и стали видны неясные очертания двух крутых лестниц. Одна из них вела вверх, а другая вниз.
Из чёрного проёма за входной площадкой друг за другом показались пятеро гномов себя поперёк шире, с ног до головы закованные в мифрил. С трудом протиснувшись в дверь, они забрали всё оружие и скрылись из виду.
- На обратном пути вам его вернут, - сообщил уже знакомый им гном. - Рота сопровождения построена. Добро пожаловать в Морию!
Глава 2. Белый Совет
К данному заседанию Король Лихолесья готовился долго и тщательно. Без поддержки Белого Совета Мудрых и, главное, Митрандира, шансы на успех стремились к нулю. А его собратья и Гэндальф всё ещё колебались. И в этом не было ничего странного.
Сам воздух Валинора действовал расслабляюще. Здесь не существовало опасности, и не нужно было никуда спешить. В заповедных землях жизнь текла плавно и размеренно. Даже ходить здесь хотелось медленным шагом, чтобы не оскорбить священный покой Амана. Благословенный Край очень давно не знал борьбы, боли и смерти. Всё это казалось далёким и нереальным.
Чтобы вывести членов Совета из-под благостных чар Валинора Трандуил взял с собой на заседание Феарнаса. И вот сейчас королевский менестрель пытался пробудить присутствующих от спячки своей знаменитой 'Балладой о Феаноре':
Ужасней доли нет,
Чем свой увидеть Свет,
Умел ты и умён,
Но горе от ума.
От Света ты ослеп
И разум потерял,
На горле на твоём
Сжимает когти Тьма.
Ужасней доли нет,
Чем свой увидеть Свет,
Ты храбр и могуч,
Но всё же обречён.
Врагами окружён,
Валарами проклят,
Сразишь своих друзей
Неправедным мечом.
И всё ж прекрасней нет,
Чем свой увидеть Свет!
Огонь твой не погас,
Потушенный судьбой.
Он отразился в нас,
Тех, в ком сердца горят,
Тех, кто всегда идёт
Вперёд своей тропой!
Во время песни глаза эльфов постепенно загорались, в них отражались обуревавшие бессмертных эмоции. Боль и страдание вытеснили из очей покой и остатки равнодушия. Внешне возраст не накладывал на эльфов своего отпечатка. Они всегда оставались молодыми, стройными и прекрасными. И лишь в глазах отражались глубины памяти и горький опыт. Были ли Перворожденные теми древнейшими мудрецами Средиземья, какими принято их изображать, и какими им так приятно было себя ощущать в вечном покое Благословенной Земли?
Баллада вернула эльфийских владык к позорным, хотя и героическим временам. И к извечному вопросу. Так кто же такой легендарный Феанор? Гений? Злодей? Герой? Безумный фанатик?
Тяжелей всего приходилось Галадриэли, ведь она была участницей того Рокового Похода. Внешне с тех пор она практически не изменилась. Всё такая же прекрасная, юная, стройная, с длинными золотыми волосами, ниспадающими на белую мантию. Но какая же пропасть лежит между ней умудрённой и отягощённой горьким опытом и той юной девчонкой, что отправилась с Феанором мстить за смерть его отца и спасать Сильмарилы!!! Эх, знала бы тогда та романтичная девчонка, сколько ей придётся испытать боли, сколько крови и грязи осядет на её белых одеждах! Разве могла она предполагать, что станет участницей самой позорной для эльфов битвы - братоубийственной резни в гавани Альквалондэ? И пусть у неё не поднялась рука на Телери, и пусть она ревела как маленькая, но она была там и была с теми, кто обагрил свои руки в братской крови!!!
Галадриэль невольно посмотрела на Фродо. Тот, как и остальные невысоклики, был сильно взволнован и растерян. 'Мудра, бесстрашна и справедлива', - сказал он про неё, собираясь отдать ей Кольцо Всевластья. Владычица Лориэна тогда в ужасе отказалась, и хоббит увидел в Свете Кольца Нэньи Чёрную Властительницу ослепительно прекрасную и устрашающе грозную.
Но он не знал, что это была не только возможная реальность, порождённая Кольцом Всевластья. Она могла обратиться ко Злу задолго до появления Колец, во время Рокового Похода. Ведь она тогда уже была весьма воинственной и властолюбивой, мечтала о собственном владении. Тёмные Кольца вовсе не источник Зла, они лишь усилитель тёмных сторон личности. В конце концов, Гада обратилась ко Злу без всяких Колец. Галадриэли тогда с огромным трудом удалось преодолеть искушение Тёмной Стороной, и она стала той, всем известной доброй Владычицей Лориэна. Но Кольцо Всевластья могло разбудить в ней дремлющее Зло и многократно его усилить. 'Неужели я могла стать такой как Чёрная Вдова?' - с ужасом подумала златовласая эльфина.
- Сколько мы ещё будем собираться?! - негодующе спросил Трандуил. - Может быть высокородная владычица Галадриэль...
- Зачем эти титулы? - заметил Элронд. - Мы ведь давно условились обходиться без них, как и подобает мудрым.
- Хорошо. Так может быть Галадриэль сможет ответить на мой вопрос, ведь ей дано заглянуть в будущее?
- Увы, ты, верно, забыл, что с гибелью Кольца Всевластья Эльфийские Кольца потеряли свой дар, а с ними и их обладатели лишились большей части своей магической силы. Вот и Зеркало моё молчит. Что до вашего выбора, то вы его сделали, и мысленно я с вами. Не многим эльфам дано выбирать, тем более Эльфам Запада.
- Да уж, откликнулся Элронд. - Эти Кольца сыграли с нами злую шутку. Не будь их, возможно, я смог бы остаться в Средиземье вместе с нашей дорогой Арвен.
- Умоляю тебя, не трави душу, - попросила Селебраэнь, сморщившись как от зубной боли.
- Мы отвлеклись от темы, - напомнил Король Лихолесский.
- Тебе хорошо говорить! - тоскливо молвил Келеборн. - Тебе есть куда возвращаться, а нашего Лориэна больше нет.
- Гэндальф, ты ближе всех к валарам, скажи, что им от нас нужно? - спросил сбитый с толку Леголас.
- Ты шестьсот лет в Валиноре, пора бы понимать такие вещи. Здесь никто мечом не машет, все вопросы тут решаются по-другому. Я делаю всё, что могу, но быстрее нельзя. Между прочим, Мандос потребовал от меня составить на каждого из отъезжающих подробную характеристику в трёх экземплярах. Думаете, легко было в каждой из них написать: 'Морально устойчив, правильно понимает волю Илуватара'. Намо ведь не проведёшь, он насквозь видит.
- Зачем же ему тогда эти характеристики?
- Твоя ирония неуместна. С него их требует Манвэ. Им с Вардой не хочется отпускать от себя эльфов, вот они и перестраховываются. Ты-то сам, Леголас, добровольно стремишься назад, или отец заставляет?
- Меня море манит. Как услышу крики чаек, так и тянет меня на Родину.
- Раньше тебя сюда тянуло...
- Раньше меня звала романтика: легендарный Валинор, всё такое... А теперь я этого наелся сполна и понял, что нет ничего лучше Родины.
- Выходит: хорошо там, где нас нет? Потом не пожалеешь?
- Нет, я этим Валинором сыт по горло, на всю жизнь хватит!
- Жаль, мне будет не хватать тебя. Ведь из Отряда Хранителей со мной останутся только Фродо и Сэм.
- Прости, Гэндальф, нам тоже пора, - вмешался Фродо. - Мы и так здесь задержались слишком долго.
- Как? - Олорин побледнел. - И вы туда же? Да вы с ума сошли! Вы же не знаете, на что идёте!
- Мы уже решили, - добавил Бильбо.
- Нет, мы об этом поговорим отдельно, после Белого Совета, - твёрдо сказал майар, беря себя в руки. - А сейчас я сообщу главную новость: завтра Манвэ лично будет инспектировать добровольцев. От этого смотра зависит очень многое. Трандуил, у вас всё готово?
- Мы всегда готовы.
- А ваши менестрели разучили песни, прославляющие Валинор и красоту Варды?
- Зачем нам это? И 'А Элберет Гилтониэль' хватит.
- Пока не выучите, вас не выпустят. Понимать надо, не первый век здесь живёте. Если будет на смотре Манвэ, то не обойдётся и без Варды, а уж она-то обязательно захочет послушать эти песни.
- Ладно, я дам распоряжение менестрелям. Ты слышал, Феарнас?
- Да, мой государь, всё будет в лучшем виде.
Гэндальф с подозрением посмотрел на менестреля. Что-то слишком смиренно реагирует этот мятежный поэт. Как бы чего не выкинул.
- А как обстоит дело с флагом?
- Мы решили плыть под зелёным стягом Лихолесья со Звездой Феанора.
- Вы точно с ума сошли! Зачем лишний раз раздражать валаров? Пока вы на земле Валинора - извольте играть по их правилам, а потом можете делать то, что хотите. Вот что: для смотра нужно сделать зелёные знамёна с изображением Белого Древа. Мол, вы отправляетесь на борьбу с Тьмой осенённые Светом Валинора. Это их растрогает. А когда берега Амана скроются - поднимайте свой флаг.
- Хорошо, Митрандир, я последую твоему совету.
На этом заседание завершилось. Трандуилу удалось заручиться поддержкой собратьев и коллег, и его эльфы принялись за лихорадочную подготовку к смотру. Благодаря этому Олорин остался наедине с хоббитами.
Глава 3. Откуда есть пошли и куда уходят хоббиты
- А теперь я хотел бы знать: почему вы собираетесь покинуть меня? - возмущённо спросил Гэндальф.
- Ты сам сказал когда-то, что я всего лишь маленький невысоклик в огромном мире, - начал Бильбо. - Тут, конечно, всё очень хорошо и красиво, да только это не для меня. Величие Валинора ослепляет и подавляет. Я с тоской вспоминаю свою уютную норку и мой отличный ширский табачок. Ведь здесь не растёт трубочное зелье, и пиво тут не пьют. Ирмо лечил меня гипнозом и избавил от табачной зависимости, но во сне я по-прежнему вижу Шир. Хоббиту не место в Благословенном Крае!
- Дядя прав. Посреди всей этой красоты и великолепия мы чужие. И теперь, когда Леголас, наш последний сотоварищ по Отряду Хранителей уезжает...
- Как последний? А я?!
- Не сердись, Гэндальф, - вмешался Сэм. - Ты всегда стоял особняком, и думы твои были неведомы нам. А теперь ты совсем изменился, и от старого доброго мага, каким мы его знали, почти ничего не осталось.
- А вы как думали? - спросил майар с горечью. - Теперь вы видите меня в настоящем обличье. Чем меньше меня связывает со Средиземьем, тем больше Олорин вытесняет Гэндальфа. Возможно, с вашим уходом моё средиземское воплощение окончательно умрёт. Вы хотите, чтоб я стал таким как Мандос?
- Не мучай нас, Гэндальф, мы и так терпели целых шестьсот лет, - жалобно попросил Бильбо. - Мы всегда поступали так, как ты велел, но всему есть предел. Отпусти нас.
- Да разве я вас держу? Только знайте: отказавшись от Благословенного Края, вы потеряете бессмертие.
- Хоббиты не живут вечно, - возразил Фродо. - Такое ощущение, что я давно уже умер, и кто-то другой продолжает мою жизнь за меня. Эстэ избавила от физической боли, но в моей душе бездонная пустота.
- Бедные мои хоббиты! Я не хочу, чтоб вы думали, что я пытаюсь вас запугать. Ведь я никого не любил так, как вас троих! В доказательство я открою вам тайну, ведомую лишь Манвэ, Варде и Намо. Вы знаете, откуда взялись хоббиты?
- Я всегда мучался над этим вопросом, но эльфийские летописи не дают ответа, - тоскливо молвил Бильбо.
- То-то, так слушайте.
В своё время, задолго до того, как стать Гэндальфом, Олорин, как и все майары, проходил стажировку. Майара прикрепляли к кому-то из валаров, и тот обучал подмастерье, делясь с ним своими знаниями. Стажёры перенимали бесценный опыт, выполняя распоряжения наставников, но сравняться с ними всё же не могли, так как их возможности были изначально ограничены.
Олорину несказанно повезло, его прикрепили к самому Аулэ, мастеру на все руки, самому умелому среди валаров. Он был единственным, кроме самого Эру, конечно, кому удалось создать разумных существ - гномов.
Правда, Илуватару такая самодеятельность не понравилась, но он всё же позволил созданиям Аулэ жить на земле Арды. А Манвэ как всегда, сразу понял замысел Единого и издал указ, строго запрещающий подобные опыты.
После этих событий Аулэ ещё больше отдалился от остальных валаров. Он не был высокомерным, не любил красивые наряды и пиры, не интересовался большой политикой, тяготился официальными церемониями. Его единственной отрадой был созидательный труд. Олорин многому от него научился, как губка впитывая щедро даримые знания. Вероятно, ученик был самым близким для Аулэ существом, ведь их сближало общее дело и общая тайна. Олорин был единственным, кто помогал в создании гномов.
Со временем молодым майаром овладевало всё более сильное желание сотворить кого-нибудь. Он прекрасно знал об указе Манвэ, но, как известно, сладок запретный плод, и это только усиливало творческий зуд.
Наконец, желание что-нибудь натворить пересилило страх перед запретом. Так появились забавные уродцы-невысоклики. Маленькие, толстенькие с бурой шёрсткой на ногах - такими создал их Олорин, чтобы смягчить гнев вышестоящих инстанций.
Его опасения сбылись. У ВРУ тогда агентурная сеть ещё только создавалась, но Манвэ с Вардой в те времена ещё частенько стояли на вершине горы Таникветиль, взявшись за руки и жадно впитывая информацию. В такие моменты они видели и слышали всё происходящее на Арде. Олорину пришлось предстать пред ясные голубые очи Манвэ, обычно добрые, но сейчас таящие угрозу:
- Как посмел ты, недостойный, сотворить такое?! Что я теперь скажу Илуватару? Аулэ как-никак валар, но, если каждый майар будет творить, что ему вздумается, то Эру вообще свой замысел не узнает. Как посмел ты нарушить мой указ?!
- О, прости, мудрейший, эти жалкие создания призваны лишь оттенить красоту Детей Илуватара. Они малы, слабы, любят поесть, а умишко у них чуть побольше, чем у зверей Йяванны. Я думал, они не помешают великим замыслам Единого.
- Вы слышали: 'Он думал!' - в гневе воскликнул Верховный Валар. - Тебе думать не полагается, за нас всё продумал сам Эру. Даже валары только исполняют его замысел. Так вот, чтоб ты больше ничего не натворил, посидишь пару эпох в подвалах Мандоса!
- Но позволь, Верховный, - возразил Намо. - Я собираю лишь души умерших. Живому не место в моих чертогах.
- Делай, как знаешь.
- Постой, дорогой, ты слишком строг к нему. Что плохого могут сделать эти милые уродцы? - вмешалась добрая Варда. - Пусть остаются для экзотики. А Олорина достаточно просто перевести на другую работу. Пусть помогает Ниенне, а то ни один из майаров не хочет идти к ней в помощники.
- Ты как всегда права, дорогая. Мы - Светлые и должны быть великодушны. Олорина направим к Ниенне. Что касается его созданий, то Ирмо их усыпит, потом погрузим их для конспирации в ящики для апельсинов и отправим на крайний юго-восток Эндора в Незаселённые Земли.
Олорину служить у Ниенны не хотелось, особенно после работы с Аулэ. Ибо все знают о постоянном нытье и загрузности этой валы. Но выбирать не приходилось, он ещё легко отделался.
Общаясь с Ниенной, Олорин едва не повредился рассудком. Но зато (нет худа без добра) он научился у Вечно Скорбящей сопереживать народам Средиземья, особенно, конечно, хоббитам.
Вероятно, Манвэ не согласовал перевозку невысокликов с повелителем вод Ульмо, поскольку хотел сохранить всё в тайне. Олорин также был вынужден дать подписку о неразглашении. Но Верховный Валар переборщил с конспирацией, и неосведомлённый о тайных планах помощник Ульмо майар Оссэ вызвал страшный шторм. В результате транспорт, перевозивший половинчиков, пошёл ко дну.
Однако ящики прибило к берегу, и хоббиты расселились в Средиземье вопреки планам Манвэ. Только с тех пор у них осталась водобоязнь. Олорин перехитрил валаров, вложив в невзрачных на вид невысокликов огромный потенциал. Он редко проявляется, но зато уж из избранных половинчиков выходят такие великие герои как Бильбо, Фродо, Сэм или Фолко.
Хоббиты потрясённо взирали на своего создателя.
- Вот почему я больше других занимаюсь невысокликами и знаю лучше всех их способности, - закончил свой рассказ Гэндальф. - Я люблю вас, дети мои, ведь все хоббиты мои создания. Но даже среди них вы трое дороги мне особенно. Теперь вы понимаете, как больно мне будет расставаться с вами, ведь я тогда останусь совсем один!
- Жениться тебе надо, - отозвался практичный Сэм.
- Да, верно, - согласился Фродо. - Нам-то уже поздно, а майары не стареют.
- Странно. Данная мысль мне никогда не приходила в голову. Всё дела, заботы. Надо будет подумать об этом на досуге. Взять, скажем, Мелиан, тоже одинокая и тоскует по Средиземью. Может быть, стоит нам тосковать вдвоём? Ладно, об этом подумаю после. А вы окончательно решили распроститься с Валинором?
- Да, наш час пробил, - ответил Бильбо. - Ты не знаешь, куда уходят хоббиты после смерти?
- Увы, этого не знает никто. Может быть, тоже за Гремящие Моря. А хотите, я похлопочу перед Намо, чтобы вам троим, выделили место в Покоях Мандоса?
- Нет уж, спасибо! - запротестовал Сэм. - Знаем мы этого Мандоса. Уж лучше куда все, туда и мы. Там ждёт меня Рози.
Бильбо и Фродо горячо поддержали сородича.
Глава 4. Высочайший смотр
Занятый подготовкой к смотру Олорин буквально сбился с ног. Всё надо было учесть, всё проконтролировать, ведь Стихии Арды непредсказуемы, и любая мелочь может сорвать взлелеянный им план. Особую тревогу вызывала идейно-политическая подготовка. Гэндальф лично выдал каждому добровольцу по экземпляру Краткого Курса Истории ВКПБ (Валарская Квента о Понимании Бытия) и строго наказал выучить наизусть.
Лихолесские эльфы долго плевались и матерились, но Митрандиру всё же удалось добиться неплохих результатов. Теперь на вопрос экзаменатора: 'Кто такой Мелькор?' Любой мог ответить: 'Чёрный Враг Мира, за извращение замысла Илуватара и прочие преступления приговорён Судом Валаров к пожизненному заключению'. А на вопрос: 'Кто такой Манвэ?' Каждый без запинки отвечал: 'Верховный Валар, принявший на себя заботу об Арде, будучи непогрешимым в вопросах понимания Замысла Эру, является мудрым руководителем и вдохновителем всех наших побед'.
И вот сам Властелин Валинора Манвэ Сулимо в голубых одеждах, со скипетром, украшенным сапфирами, величественный и мудрый, идёт вдоль строя добровольцев. Добрые глаза Верховного смотрят на эльфов сверху вниз и подмечают каждую деталь. По правую руку от супруга шествует Варда, прекраснейшая из прекрасных, с глазами словно путеводные звёзды. Звёзды, зажжённые ею, украшают костюм Верховного, напоминая о его высоком звании и многочисленных заслугах.
Слева от Манвэ шагает традиционно холодный и мрачный Мандос. Рядом с шефом ВРУ находится Олорин, его заместитель и эксперт по Средиземью. Под ногами у Верховного путается Ингвэ, король Ваниаров, самый любимый и приближённый из эльфийских королей. Он очень горд этой честью, и на его губах сияет блаженная улыбка.
На шаг позади Манвэ грозно топает Тулкас, исполняющий в подобных ситуациях роль телохранителя. Вид вооружённого строя возбуждает воинственного Астальдо, его лицо раскраснелось, и он с трудом сдерживает свой глуповатый смех. Присутствие за спиной этого неотёсанного мужлана до глубины души оскорбляет утончённую Варду, и лишь врождённое чувство собственного достоинства заставляет её сдерживать свои эмоции при эльфах.
- Что ж, неплохо, - благосклонно замечает, наконец, Манвэ. - Выглядят орлами. Знамёна соответствуют моменту. А что у нас с песнями, Трандуил?
Король Лихолесья сделав три шага вперёд, вышел из строя:
- О, Владыка Арды, в делах поэтических и музыкальных нам далеко ещё до любезных тебе Ваниаров, но если Вам будет угодно, то мы покажем, что и Лихолесские эльфы тоже кое-чего стоят.
- Ну что ж послушаем.
По сигналу Трандуила менестрели-запевалы во главе с Феарнасом сделали шаг вперёд и затянули 'А Элберет Гилтониэль', остальные Лихолесские эльфы тут же подхватили.
- Весьма неплохо, - похвалил Манвэ, когда песня смолкла. - Как полагаешь, дорогая?
- Я с тобой согласна, дорогой. Но эту песню знает каждый эльф. Мне хотелось бы услышать что-нибудь из тех песен, тексты которых передали отъезжающим менестрели Ингвэ.
- Ваша просьба для нас закон, о прекраснейшая, - молвил с поклоном Трандуил. - Сейчас вы услышите 'Эльфийский гимн'.
И повинуясь приказу своего короля, хор добровольцев звонкими эльфийскими голосами запел новую песню:
Нам звёзды светили, зажжённые Вардой,
И Манвэ Великий нам путь указал,
На Светлое дело он поднял народы
И злого Моргота навеки сковал!
Гимн гремел, вызывая патриотические и верноподданнические чувства, и слушать его было благостно. Сам Манвэ Сулимо расчувствовался, а по щекам более эмоциональной Варды даже скатились слёзы умиления. Они бы сделали её ещё прекраснее, но прекраснее-то уже некуда. Ингвэ надулся от гордости. Тулкас радостно загоготал, испортив Элберет весь её возвышенный кайф. Напряжённый Олорин смог слегка расслабиться и перевести дух. Только Мандос был традиционно мрачен.
И тут сзади послышались громкие всхлипы, переходящие в истерические рыдания. Это Ниенна дала волю своим чувствам. Песню она, естественно, заглушила.
- Ниенна, как Верховный Главнокомандующий приказываю тебе немедленно удалиться, ты подрываешь боевой дух наших войск! - с трудом сдерживая раздражение, рявкнул Манвэ. - В противном случае буду вынужден в соответствии с законами военного времени прибегнуть к силе!
- Ладно, - вздохнул Верховный, остывая. - Это всё хорошо. А как у нас обстоит дело с морально-политической подготовкой?
Он подошёл к выбранному наугад эльфу. Сердце Олорина застучало, словно молот Аулэ - случайно или нет Манвэ выбрал мятежного Феарнаса. Даже если это дело случая, несдержанный менестрель может всё испортить. Не вынесет душа поэта и вся тщательная подготовка к Морготу! Такие уж они поэты: ранимые и эмоциональные. Очень тонкие у них души, а где тонко там и рвётся. А если неслучайно?! Если Верховный всё знает?! Митрандир похолодел. Меж тем Манвэ с непроницаемым лицом спросил:
- Скажи мне, кто такой Феанор?
Все замерли. Гэндальф покрылся холодным липким потом. Только не это! Неужели ему уже доложили про 'Балладу о Феаноре'?!
- Создатель Сильмарилов, самый мудрый и умелый среди эльфов, - начал свой ответ воин, и Митрандир понял, что всё пропало. - Ему дано было многое, и он мог бы прославиться многими достойными делами. Однако, в детстве и юности он не получил правильного идейно-политического воспитания, и Морготу удалось сбить его с пути истинного, что привело к неисчислимым бедствиям.
У Гэндальфа отлегло от сердца.
- Золотые слова! - обрадовался Манвэ. - Если у всех добровольцев такие светлые головы, то я спокоен за исход миссии. Воистину, находясь в Пресветлом Валиноре прозревают даже слепые!
- О, Владыка Арды, позвольте обратиться к Вам, как к Верховному Главнокомандующему с небольшой просьбой, - поспешил воспользоваться благоприятной возможностью Трандуил.
- Что ж, я слушаю.
- В Битве Пяти Воинств мы были на грани поражения, лишь посланные тобой орлы спасли нас. Я хотел бы попросить о воздушном прикрытии нашего десанта. В остальном мы готовы к выступлению.
- Я приму к сведению твои слова. Сегодня мы убедились, что коллектив у тебя подобрался хороший, идейно зрелый, работа проделана большая. Так что лично у меня сомнений не будет - это дело никуда так не пойдёт.
- То есть как?! - опешил Трандуил.
- С открытием Второго Фронта придётся повременить.
- Но почему? - не вытерпев, вмешался Олорин.
- Во-первых, мы, как Светлые, не можем напасть первыми, а во-вторых, это бы противоречило нашей традиционной политике невмешательства.
- Но ведь фактически война уже идёт, а мы отправляемся на свой страх и риск.
- Вы забываете, что после Олмеровских войн обстановка изменилась, и эльфов примут как агрессоров. Сейчас лишь Гондор остаётся единственным оплотом Верных. Вот когда он подвергнется агрессии, тогда самое время выступать.
- Но пока мы узнаем об этом и поплывём на помощь, враги уже захватят Гондор!
- Значит так суждено, - мрачно молвил Мандос.
- Вот именно. Или может быть, кто-то тут лучше меня понимает замысел Илуватара? - спросил Манвэ, грозно нахмурив брови.