Был декабрь. Снег выпал совсем недавно и был тонкий и, как бы, совсем несерьезный. Было утро. Солнце только вставало. Небо было синим или, скорее, лиловым. Воздух казался очень чистым.
Я пошёл по дороге. Вокруг никого не было. Машины проезжали очень редко, иногда казалось, что их вообще никогда не было и не будет.
По сторонам дороги шел высокий осиновый лес. Осины были высокими, тостыми и серыми и не шумели от ветра. Кое-где в лесу были заросли кустов. Казалось, что по лесу можно передвигаться между этими кустами так, что с дороги тебя никто бы не заметил. На некоторых кустах кое-где оставалось немного листьев.
Сначала было немного облачно, но теперь облака уже почти совсем рассеялись. Небо было высоким, но не очень ярким. На него хотелось долго смотреть.
Я свернул с дороги и пошёл краем леса по тропинке. Слева было кладбище. На нём тоже никого не было. Кресты и ограды издалека казались очень тонкими. А лес справа всё также оставался осиновый, только не такой чистый - кустов становилось всё больше и больше.
Кладбище кончилось, и начался пустырь. На нём тоже кое-где были кусты - те же, что и в лесу. Ещё на пустыре было много ложбинок, овражков и бугорков - это всё-таки был пустырь, а не луг. Похоже, там раньше рос тот же осиновый лес, а потом его вырубили. Снег был ещё очень тонкий, так что всюду были видны чёрные и серые стебли травы.
Потом тропинка пошла уже совсем лесом. Лес стал ещё гуще. Опять набежали облака. Стало серо, грустно и страшно. Мне захотелось скорее придти.
Наконец, показались дома. Я довольно долго искал свой дом : всё-таки, уже много времени прошло. Я достал ключ и стал открывать замок. Руки сильно замёрзли несмотря на слабый мороз. Так что дверь довольно долго не поддавалась. В прихожей было очень темно. Я снял шапку и повесил её на вешалку. Потом в одежде прошёл в дом.
В комнате я сел в углу на скамейку и громко заплакал.