Аннотация: Продолжение приключений Ваньки Русицкого. Произведение не окончено, не разбито на главы, сейчас оно в процессе доработки.
Ваня Русицкий был необычным мальчиком. Нет, он ходил, как все, в школу, дружил с другими детьми, "на ты" общался с самой разной техникой, иногда, как любой нормальный мальчишка, сбивал колени и дрался, но на этом все обычное и нормальное заканчивалось. Начать, хотя бы, с того, что у него мама была самой настоящей волшебницей! Еще чуть больше года назад, он бы сам ни за что не поверил, но, вот же, именно он со своим лучшим другом и тезкой Ваней Дмитриевым отправились в опасное путешествие в сказочную страну, где встретили, вызволили и вернули домой Ванину маму. А у какого еще подростка в друзьях две принцессы да царь Горох? Или, может, вы знаете мальчишку, способного, в любой момент, совершить путешествие в сказку? Почему-то, после их возвращения, переход так и не закрылся, и теперь друзья могли, хоть каждый день, ходить в гости к Несси с Василисой. Последние, надо сказать, этим переходом пользовались довольно часто, не гнушаясь чаепитиями с пирогами, которые устраивала мама Русицкого. Вот и сейчас, возвращаясь домой из школы, Ваня предвкушал очередные посиделки с друзьями. Воздух впереди задрожал, пошел мелкой рябью, словно бы уплотнился, по образовавшейся воздушной стене скользнула радуга, еще одна, затем - сверкнула молния, и, в очередной вспышке света, прямо на Ваньку выпрыгнули два крепко сбитых молодца.
"Точно двое из ларца одинаковых с лица" - подумал мальчик. - "Наверное, царю-батюшке опять помощь понадобилась. Странно, а где Несси, почему не она пришла за мной?" Обдумать эту мысль Ване не дали, прибывшие подхватили его под руки, и довольно грубо пихнули к сверкающим молниям. Дальше наступила темнота.
Ванька очнулся от того, что левую щеку что-то нещадно кололо. Мальчик с трудом разлепил глаза, перед глазами стояла мутная пелена, во рту было горько, его ощутимо подташнивало. Подтянув колени, мальчик встал на четвереньки, его тут же вырвало желчью. Ощущение было такое, будто бы он укачался, вот только Ваня точно помнил, что никуда не ехал, а еще он помнил яркие вспышки молний и радугу.
"Наверное, голову напекло, вот и грохнулся в обморок", - нахмурился Ванька. Он потряс головой, как большая лохматая собака, надеясь прояснить зрение, но стало только хуже: перед глазами заплясали мошки. Тогда, Ванька попробовал дышать медленно и глубоко, как учил папа. Через некоторое время, немного полегчало. Он даже сумел рассмотреть мелкие камни, которые, видимо, накололи ему щеку. Так, трава, белый ствол березы, зеленая деревянная скамья - это же школьный двор! Ну точно, вон и здание школы! Мальчишка уцепился обеими руками за березу и шатаясь поднялся. Он постарался вспомнить: закончились ли уже у него уроки или же это его на перемене так грохнуло, но так и не смог. Наморщив лоб, Ваня сосредоточился, стараясь сориентироваться в днях недели, но и это ему не удалось. Не найдя ничего лучшего, Русицкий отправился к школе, рассчитывая ненавязчиво расспросить одноклассников. Например, можно попытаться выяснить, что задано на завтра, сказать, что не успел записать, а там уж он поймет что к чему. И тут глаза у Вани округлились: возле его школы, в весьма странной одежде околачивались Дмитриев с Несси, в компании других учеников. Мальчики были одеты в белые строгие брюки и рубашки с коротким рукавом, на девочках - белые же кружевные блузки и темно-синие плиссированные юбки в колено, но странность заключалась не в этом: за плечами каждого развевалась цветная накидка - у кого-то эта накидка была синей, у других - небесно-голубой, у следующих - изумрудно-зеленой, у некоторых - салатовой, встречались также белые и алые накидки, а на головах у всех были белые береты с цветным изогнутым пером. Цвет перьев тоже у всех разнился. Они что, совсем с ума сошли, так вырядиться и показаться на глаза другим? Все еще шатаясь, Ванька заковылял к друзьям.
Стоило Ване подойти к небольшой группе в которой находились друзья, все головы повернулись в его сторону.
- Вы чего так оделись? - зашипел Русицкий.
- Тебя забыли спросить, как нам одеваться! - фыркнула Несси.
- Глядите-ка, сам Наив решил почтить нас своим присутствием, - презрительно скривился Дмитриев.
- Какой такой Наив? - удивленно заозирался Ваня.
- Ой, а как же Вас прикажите теперь величать? - похлопала ресницами незнакомая девчонка.
Русицкий аж рот приоткрыл от изумления: почему все так странно себя ведут?
- Нууу, как обычно, Ванькой, - протянул Русицкий.
- Как? - глаза у Дмитриева чуть из орбит не вылезли. - Это еще что за блажь тебе в голову стукнула? Решил себя переименовать, что следующее, прикажешь наклоны бить при встрече?
- Почему же переименовать? Так родители назвали, - мальчику их разговор все больше напоминал слет сумасшедших.
- Родители? Да ну его, связываться, - покрутил у виска Дмитриев. - Пойдемте, ребята, скоро контакты начнутся!
- Э, не уходите! - испугался Ванька. - Какие еще контакты?
Но ему уже никто не ответил, все вошли в здание школы.
- Ничего не понимаю, - пробормотал себе под нос Русицкий. - Здорово, видимо, меня шарахнуло, вон, как головой приложился, даже слова незнакомые, костюмы странные мерещатся.
Качая головой, мальчик поплелся вслед за друзьями. Но едва за ним закрылись входные двери, он снова остановился в удивлении: шутка ли, внутри здание выглядело совсем не таким, каким его запомнил Иван. Но не могло же все, в самом деле, так сильно измениться всего за пару минут, что он отсутствовал! Вдоль стен появились всевозможные портреты, в одном из изображенных людей Ванька, с изумлением, узнал себя. Правда, на портрете мальчик был изображен в той самой накидке, столь его удивившей, алого цвета и с беретом на голове. Да и вид у него на портрете был донельзя надменным. "Неудачное изображение!" - огорчено вздохнул Ваня. Потолок в холле отсутствовал - его заменяли переплетенные вверху причудливым образом ветви диковинных деревьев. По кругу, в три яруса, располагались разноцветные двери в классы. Ванька даже глаза потер, чтобы избавиться от наваждения, вот только чудное помещение ничуть не изменилось. На каждый ярус вела витая кованная лестница, она поднималась из самого центра, изгибалась, разветвлялась и подводила ко второму и третьему этажам. Мимо дверей свободно летали райские птицы с ярким оперением и хохолками на головах.
"Внимание-внимание!" - прогрохотало где-то вверху - "Уважаемые господа контактеры, просим всех пожаловать в назначенные комнаты для контактов!"
Ваня даже споткнулся от неожиданности. И куда ему теперь идти? Внезапно мальчик заметил мелькнувшую вихрастую голову Дмитриева. Пойти за ним что ли? Эх, была не была, все равно, хуже уже не будет! И мальчик, стараясь не выпускать из виду светловолосого друга, поспешил на второй ярус. Он успел заметить, что Дмитриев скрылся за черной дверью, на которой были прикреплены медные цифры "32". Набрав полную грудь воздуха, Ваня храбро толкнул черную дверь. И тут же едва не заорал от неожиданности: мальчика высоко, будто мячик, подбросило вверх, где он пару раз перекувыркнулся, да так и остался висеть в воздухе, словно пойманная на крючок рыба. Ванька предпринял попытку спуститься на землю, но у него ничего не получилось и он продолжил барахтаться в под потолком. Более того, окинув безумным взглядом помещение, Ваня увидел, что абсолютно все находящиеся здесь парят в невесомости. Законы притяжения за этой дверью попросту не действовали. Они все будто бы находились внутри космического корабля, хотя внешне ничто об этом не напоминало. Дмитриев, по-турецки поджав ноги, парил слева от Ваньки, он сверлил Русицкого злым взглядом и, казалось, с трудом сдерживал смех, видя неуклюжие попытки своего друга занять более удобное положение. Рядом с Дмитриевым, прикрыв глаза и сложив перед собой на груди руки, "стоя" на коленях, парила Несси. Русицкий сделал глубокий вдох, попытался расслабиться и, по примеру подруги, подтянул ноги, усевшись на пятки. Казалось, его тело совсем ничего не весит. Еще раз, внимательно оглядевшись, мальчик обратил внимание на странного ученика, который расположился у огромного, практически во всю стену, открывающегося вверх окна. Если он правильно запомнил, папа такие окна называл "английскими". Но не окно привлекло Ванькино внимание, а странный мальчишка, который, под солнечными лучами, отсвечивал всеми цветами радуги. Ванька изо всех сил зажмурился, открыл глаза, однако странный ученик никуда не исчез, упорно продолжая "переливаться". Позади разноцветного мальчишки, висел в воздухе не менее странный субъект: белокурый кудрявый мальчуган был весь окутан серебристым свечением, а при одном взгляде на него, в груди разливалось приятное тепло. А вот стоило взглянуть на его соседку справа, как тепло тут же исчезало. Более того, исчезали вообще все чувства и эмоции, будто вымороженный студеным ветром. Льдистые голубые глаза девчонки были без признаков каких-либо эмоций, длинные белоснежные волосы, развевались за спиной, словно подхваченные невидимым ветерком. Девочка моргнула, в тот же миг, зрачки исчезли, превратив два глаза в бездонные голубые омуты, с вихрящейся воронкой в самом центре. Стало жутко. Остальных Ванька рассмотреть не успел, поскольку в этот момент, откуда-то сверху раздалось: "Уважаемые контактеры! Прошу приветствовать, куратор по контактам с непознанным, специалист высочайшего класса, проводник шестого уровня, непревзойденный ученый муж, несравненный Исанаий Фодульрович!" В классе раздались громкие аплодисменты, дверь приоткрылась и через нее проплыл гордо приосанившийся низкорослый кругленький мужчина. Одет он был не менее необычно, чем школьники: в золотой парчовый халат, с вытканными по нему диковинными птичками, на ногах остроносые золотые туфли, а на голове - белый тюрбан.
"Фокусник какой-то что ли?" - озадачился Русицкий. - "Ничего себе имячко - Исанаий Фодульрович - это же язык сломать можно!"
- Дети мои, - пискляво пропел вошедший. - Сегодня я покажу вам удивительнейшую магию, буквально вчера я вывел новое правило: "Вода, наливаемая в стакан, становится стаканом", - слушатели восхищенно захлопали в ладоши.
"Что за бред?!" - Ванька даже фыркнул от возмущения! Ну как, скажите на милость, вода может стать стаканом, пролившись в него?
А странный человечек, тем временем, продолжал.
- Вот, вы только посмотрите! - прямо перед ним появился столик, стоящий на нем стакан и зависший над стаканом водопроводный кран. Исанаий Фодульрович с самым загадочным видом отвинтил вентиль и прозрачная вода полилась, до краев наполнив стакан. Довольный собой мужчина раскланялся, а ребята, со всех сторон, закричали: "Браво!"
Такого безобразия Ванька стерпеть не мог!
- А хотите я тоже покажу фокус? - ехидно осведомился мальчик.
Русицкий успел заметить, как скривились Дмитриев с Несси, но, не обращая на странности друзей внимания, решительно, разгребая руками воздух, подплыл к Исанаию.
- Можно мне чашку? - осведомился мальчик.
- Ну, разумеется, друг мой! - продолжал "сиять" человечек. - Из какого фарфора?
- Из китайского! - наобум брякнул Ванька, и увидел, как у фокусника глаза стали размером с блюдца от тех самых чайных чашек.
- Пппрошу ппрощения! Из кккакого? - запинаясь уточнил мужчина.
- Да из любого! Какой есть, тот и давайте, - смилостивился Ванька.
Фокусник радостно выдохнул, и перед ними на столе материализовалась чашка из тончайшего расписного фарфора.
- Крекс-пэкс-фэкс, - громко возвестил Русицкий и тоже отвинтил вентиль. В чашку набралась вода. - Друзья мои, - подражая человечку в тюрбане, начал вещать Русицкий. - "Вода, наливаемая в чашку, становится чашкой!"
- Запишите! Запишите все скорее: "Вода, наливаемая в чашку, становится чашкой!" - радостно пропищал Исанаий Фодульрович.
Ванька хлопнул себя по лбу, и решил не останавливаться на достигнутом.
- А можно мне тарелку? - ажитированно воскликнул мальчик.
- Ну, конечно, мой дорогой! - глаза фокусника горели жаждой новых открытий.
Мальчик простер руки над тарелкой, проговорил: "Абра-кадабра!", и перелил воду из чашки в тарелку.
- Восхитительно! - захлопал в ладоши Исанаий. - Пишем все: "Если перелить воду из чашки в тарелку, вода станет тарелкой!"
- Нет, не станет! - рявкнул возмущенный абсурдностью утверждений Русицкий.
- Станет-станет, мой мальчик, ты же сам видишь! - снисходительно улыбнулся человечек.
- Да нет же! - уперся Ванька. - Жидќкость может изќмеќнять свою форму, но ее объем соќхраќняќетќся прежќним, - процитировал мальчик фразу из учебника по "Физике".
Человечек от изумления приоткрыл рот, а с его головы слетел огромный тюрбан, явив всем присутствующим блестящую лысину, неумело замаскированную редкими зачесанными волосами.
- Как, как ты сказал? - подхватывая и водружая обратно упавший тюрбан, пропищал Исанаий Фодульрович.
- Жидќкость может изќмеќнять свою форму, но ее объем соќхраќняќетќся прежќним, - внятно повторил мальчик.
- Запишите! Запишите немедленно! Это невероятно! Это прорыв! - не уставал восхищаться мужчина. - Ну, конечно же, как я раньше не догадался? - и Исанаий Фодульрович начал переливать воду из чашки в стакан, затем, из стакана в тарелку, потом, выхватив прямо из воздуха миску, перелил воду в миску, и восхищенно пискнул, когда вода заняла только треть объема новой посуды.
- Я могу идти на место? - нерешительно уточнил Ванька, опешивший от столь бурной радости фокусника.
- Да-да, - не отрываясь от своего занятия, отмахнулся от него человечек.
Ванька проплыл к своему месту, обратив внимание на то, что теперь, перед каждым учеником, в том числе и возле него парят в воздухе небольшие деревянные столики, похожие на стол Исанаия Фодульровича, только поменьше размером, а на каждом столе стоят чернильницы, подставки с длинными белыми перьями и лежат скрепленные пружинами тетради. "Надо же, и не падают, не разлетаются!" - удивился мальчик.
Сверху вновь раздался звонкий голос: "Уважаемые проводники и господа контактеры, контакт окончен. Просьба всех сменить комнаты для контактов!"
Словно по волшебству, все столики с писчими принадлежностями сразу же исчезли, ребята поплыли на выход. Только Исанаий Фодульрович, похоже, никуда уходить не сбирался, продолжая размахивать руками и что-то бормотать себе под нос. Ванька тоже притормозил, надеясь все же получить у друзей объяснения происходящему.
Дмитриев с Несси выходили последними, Русицкий резко рванул к ним и цепко ухватил друга за локоть.
- Отцепись! - недовольно прошипел Дмитриев, но Ванька сдаваться не собирался: ему просто необходимо было получить ответы на вопросы. Несси попыталась помочь Дмитриеву и разжать Ванькины пальцы, вцепившиеся намертво. В результате, они втроем буквально вывалились из-за черной двери, рухнув на пол. От неожиданности, Русицкий выпустил руку Дмитриева. Дружно потирая ушибленные места, ребята зло уставились друг на друга.
- Что, доволен? Опять всесильный Наив валетнулся?! - засопел Дмитриев.
- Что сделал? - уставился на него Русицкий. От удивления, Ванька даже злиться перестал.
- Законы он, видите ли, новые изобретает, проводников учит, - словно не слыша, продолжал ворчать Дмитриев.
- Послушай, не знаем, что ты задумал, но мы в твои игры играть не собираемся, - поддержала Дмитриева Несси.
- Ну и катитесь, друзья называется! - всерьез разозлился мальчик, и даже рукой махнул со злости. И тут случилась странная штука: ребята действительно кубарем, словно клубочки ниток, покатились в противоположную от Русицкого сторону, пока не уперлись спинами в перила лестницы.
- Ах, ты... - потрясая кулаками, подскочил Дмириев. Но тут же вынужден был схватиться руками за эти самые перила, чтобы не упасть. Несси же продолжала сидеть на полу, пытаясь, после "катания", собрать глаза "в кучку".
"Внимание-внимание! Применение магии несовершеннолетним контактером вне контакта, Наиву Сурицкому, Авину Мидтриеву, а также девице Ссеин тер Рохог выносится предупреждение!" - донеслось сверху.
- Да ну его, Авин, не связывайся! - потянула Дмитриева за рукав Несси.
- Да уж, руки только об... этого марать, - согласился Иван.
- Я не хотел, - крикнул им вслед Русицкий. И уже тише добавил - Не знаю, как так вышло. - После чего, понуро поплелся вслед за ребятами на следующий урок.
А Дмитриев с Несси уже входили в серебристую металлическую дверь под номером "25". Памятуя о невесомости, Русицкий открывал эту дверь с опаской. Вот только, за дверью скрывалась самая обыкновенная большая и светлая комната. Если, конечно, не брать во внимание движущиеся рисунки на стенах и потолке. Изображения были совсем как живые. Пауки бегали, лязгая жвалами, тигрята рычали, обезьянки корчили рожи, а птицы выводили свои рулады. Засмотревшись на удивительные картины, мальчик споткнулся о подставленную "ножку" Дмитриева. Хорошо хоть, в последний момент, Ванька успел ухватиться за спинку своего стула: только это спасло его нос от "встречи" с полом. Но самое обидное заключалось в том, что практически весь класс, включая Несси, поддержал Дмитриева довольными смешками.
- Смотри, куда идешь, - осклабился Дмитриев.
- Ну и сволочь же ты, а еще друг называется! - возмущенно выдохнул Ванька.
- Друг? - у Дмитриева самым натуральным образом отвисла челюсть. - Слышишь, Наив, ты чего, совсем умом ляпнулся?
"Нет, это определенно дурной сон!" - решил Русицкий. - "Что за бред, "умом ляпнулся", "валетнулся"? А имена эти "Наив", "Авин", "Ссеин"? Видимо, я, до сих пор, лежу где-то без сознания, и вижу кошмар. Надо просто проснуться. Только как? Может, попробовав уснуть во сне, я проснусь наяву? Надо просто досмотреть сон до конца" Приняв такое решение, мальчик несколько успокоился и решил не реагировать на обидные поступки и слова друзей. Все равно, это все ему только снится.
Над головами опять поплыл голос: "Уважаемые контактеры! Прошу приветствовать, куратор по контактам с защитной магией, проводник шестого уровня Митрдий Ендраевич!"
"Что-то этого представляют намного скромнее" - удивленно подумал Ванька.
В открывшуюся дверь, стремительной походкой вошел худощавый мужчина с длинными черными волосами, забранными в хвост. Одет он был в строгие черные брюки, черную водолазку и черные же мягкие замшевые туфли. Мужчина легким наклоном головы поприветствовал класс. Ребята, не вставая с места, ответили таким же полупоклоном.
- И так, сегодняшнее наше занятие посвящено магической защите с помощью стихоформ второго уровня, - начал учитель. - Иллюзион! - он взмахнул рукой, и в воздухе появились полупрозрачные фигурки мальчика и девочки, в ученических костюмах. Развернувшись к зрителям, фигурки сложили руки перед собой и поклонились в пояс, затем так же поприветствовали друг друга. - Сейчас, при помощи простейшей стихоформы, проекция ученика применит к проекции ученицы проклятие неудачницы первого уровня, - продолжал комментировать куратор. - Проекция же ученицы, используя, в свою очередь, отрицание анаграмм, попробует развеять смысловое значение проклятия. Все помним, надеюсь, что анаграмма - слово иномирного происхождения? Начали!
Не успела отзвучать команда куратора, как проекция мальчишки, выставив в сторону своей противницы руки, ладонями вперед, прищурилась и выдала: "Равновесие хоть я люблю, забираю удачу твою!" Сразу же после его слов, с пальцев сорвались маленькие черные жужжащие мушки и понеслись в сторону проекции девочки. Присмотревшись, Русицкий понял: то, что он принял за насекомых, на самом деле оказалось маленькими буковками. Рой буковок приблизился к девочке и словно начал набухать. Казалось, что буквы резиновые, а невидимый насос накачивает их воздухом, в то же время, этот же невидимый насос будто бы выкачивал энергию из девочки: краски ее образа потускнели, девочка ссутулилась, личико осунулось. Но в этот момент, словно опомнившись, девчонка тряхнула косичками, развернула свои ладони в сторону назойливых букв, и звонко произнесла: "Своенравие любо, ударю, чую, забить я хватаю "л"!" По мере использования, та или иная буква, с шипением, лопалась, будто бы обыкновенный мыльный пузырь, а к волшебнице возвращались покинувшие ее силы.
- Кто сможет проанализировать данный бой? - обратился Митрдий Ендраевич к ученикам. Вверх взметнулся лес рук. - Наив? - окинул внимательным взглядом Ваньку учитель.
"Вот же...", - расстроился Ванька. - "Сидел же смирно, никого не трогал, ну что ему стоило спросить кого-то из тех, кто поднял руку?" Русицкий медленно поднялся и стал лихорадочно соображать.
- Нууу, - стараясь потянуть время, протянул Ванька. - Она переставила буквы в стихотворении... и... ммм
- И? - поторопил Митрдий.
- И..., - мальчик окинул взглядом участников боя. - И превратила проклятие в бессмыслицу! - осенило Ваньку.
- Совершенно верно, - одобрительно кивнул куратор. - Проклятие утратило смысл, и, как следствие, стало совершенно безвредным. С той же целью, используется модификация проклятийных слов в заумь. Демонстрация! - вновь приказал проекции Митрдий Ендраевич. Русицкий, с облегчением выдохнув, опустился на стул и приготовился смотреть дальше.
А проекции уже вновь плели заклинания. Мальчик опять обратил ладони к своей оппонентке, произнеся те же строки, что и ранее. Опять с его пальцев сорвался рой жужжащих букв и понесся к девочке, а девочка, на этот раз, произнесла нечто еще менее вразумительное: " Варнов сееих яоть, бююллза бирдааюю уувотч!" Как и в первом случае, все буквы лопнули.
- Как и в предыдущем случае, проклятие утратило смысловую нагрузку и, соответственно, стало не опасно, - прокомментировал бой Митрдий Ендраевич. - Главное, нельзя забывать, в работе со словами, буквами, а также звуками существуют свои правила и их нарушение чревато весьма неприятными, а порой и опасными последствиями.
"Уважаемые проводники и господа контактеры, контакт окончен. Просьба всех сменить комнаты для контактов!" - раздалось сверху.
- Что же, - улыбнулся Митрдий. - Продолжим при следующем контакте. Всем удачных контактов!
- Удачных контактов! - откликнулись ученики.
"Даже жалко как-то!" - расстроился Ванька. Этот учитель и его урок ему понравились намного больше Исанаия Фодульровича с его фокусами. И все же, было что-то в уроке Митрдия, за что зацепилось Ванькино сознание, но мысль ушла и даже вернуться не обещала. "Ладно, попробую еще раз все обдумать позже!" - решил мальчик.
Одноклассники уже бодро покидали комнату для контактов, поэтому Русицкому не оставалось ничего другого, как последовать за ними. Теперь ребята спустились на первый ярус и проследовали к двустворчатым раздвижным дверям с черным матовым стеклом, сквозь которое ничего не было видно, потому Ванька не смог разобрать, что же скрывается за этими дверями? Оказалось, за ними скрывается столовая. Хотя, менее всего данное помещение напоминало школьную столовую: в несколько рядов здесь располагались тяжелые длинные дубовые столы, возле которых стояли огромные стулья, с резной спинкой и мягкой мшисто-зеленой бархатной обивкой. Большие стрельчатые окна закрывали мшисто-зеленые бархатные гардины. На столах располагались кружевные зеленые салфетки расшитые серебром. На черном глянцевом потолке серебрилась мерцающая россыпь звезд. А по черному глянцевому же полу змеилась серо-зеленная вязь неизвестных Ваньке символов. От такой роскоши в обычной столовой мальчик слегка опешил, но его ноздри уже вовсю дразнили витающие в воздухе вкусные ароматы, напомнившие ему, что он последний раз ел... в общем, очень давно. Понаблюдав за одноклассниками, Ванька заметил, что все они выстроились в очередь к огромной, в несколько ярусов, вращающейся стойке. Мальчик поспешил тоже занять очередь. Подойдя поближе, Русицкий рассмотрел, что весь нижний ярус стойки занимали разнообразные напитки, на следующем расположились всевозможные десерты, на один ярус выше - гарниры, еще выше - вторые блюда, затем - первые, после - салаты, а на самом верхнем - овощи, фрукты, зелень. От обилия предлагаемых яств разбегались глаза. К замешкавшемуся Ваньке подлетел серебристый поднос и толкнул его под руку, поторапливая. Ванька взял подлетевший поднос в руки и поставил на него тарелки с куриной отбивной и с зеленым горошком, какой-то светло-зеленый напиток в чашке и тарелочку с шоколадно-коричневыми квадратиками внешне похожими на сахарную вату.
Мальчик отошел от стойки и огляделся: оказывается, каждый класс располагался за своим отдельным столом, еще за одним столом сидели преподаватели, и так же за отдельным столом располагались ученики в алых накидках. Пожав плечами, Ванька направился к своим одноклассникам. Быстро разместившись на удобном свободном стуле рядом с Дмитриевым, Ванька, наконец-то, принялся за еду. Возле него тут же появились салфетка и столовые приборы. С опаской принюхавшись, а затем решившись даже попробовать незнакомый напиток, мальчик с удовольствием сделал несколько глотков: в меру сладкий, по вкусу он походил на зеленый чай с мятой и лимоном. И только тут, Ванька обратил внимание на воцарившуюся тишину за их столом. Головы всех, прервавших свой обед, одноклассников были обращены к нему.
- Что? - промычал Ванька с набитым ртом.
- Ты что здесь забыл? - обратился к нему Дмитриев.
- Да что опять не так-то? - разозлился Ваня. - Это что, твой личный стол? Или, может, мне не положен обед и я должен питаться воздухом? Какое еще из твоих дурацких правил я нарушил?
- Да нет, просто ты обычно питаешься со своими, - усмехнулся бывший друг.
- С какими еще своими? - дожевывая отбивную, уточнил Русицкий. - Я же в вашем классе учусь, почему не могу есть с вами?
- Да нет, можешь, конечно, но с чего вдруг? - продолжал допытываться Дмитриев.
- А вот просто так! - развел руками Ванька, который понятия не имел, где искать этих самых "своих", да и желания особого искать их не было: кто знает, как там встретят? - Слушай, дай уже поесть, а?
- Ладно-ладно, - поднял руки сдаваясь Дмитриев, и принялся за свою трапезу. Остальные последовали его примеру.
Ну, а Ванька, который успел уже умять свою порцию, приступил к десерту. Маленькие квадратики, волокнистой структурой, и впрямь, отдаленно напоминали сахарную вату. А еще они были похожи на какие-то восточные сладости и буквально таяли во рту. В общем, пообедал Русицкий, не смотря на приставания ребят, с большим удовольствием. При этом, блюда, как и напиток, не заканчивались до тех пор, пока Ванька не наелся и не отодвинул от себя приборы. Вскоре, одноклассники тоже закончили с едой. Не сговариваясь, они дружно отодвинули стулья и направились к выходу из столовой.
Вновь все потопали на второй ярус. На этот раз, они приблизились к резной, покрытой искуснейшей вязью двери из темно-серого моренного дуба, с витыми цифрами "27". Едва за ним закрылась дверь, Ваньке показалось, что он совершил путешествие во времени: на стенах - портреты, у двери - трости для прогулок, там, где обычно располагается учительский стол - письменный стол из красного дерева, на котором стоят чернильница, подставка для перьев, а также серебряный подсвечник с колпачком и щипцами, подле стола - кресло и подножная скамеечка, а напротив учительского кресла - ряды деревянных столов и кресел для учеников. Не уставая удивляться сну, Ванька прошел к своему креслу. Только они расселись, прозвучало уже привычное: "Уважаемые контактеры! Прошу приветствовать, куратор по контактам со стихоформами, гений слова, мастер стихосложения и рифмования, проводник шестого уровня Акселандр Чивергеес!" С последними словами, дверь отворилась, и в комнату вошел... Вошел, собственно говоря, мужчина: невысокий, кудрявый, с бачками, немного смуглое лицо с большим открытым лбом, длинным носом и толстыми губами, и при этом темно-серые, с синеватым отливом, глаза. Ванька икнул от неожиданности: Пушкин? Судя по внешности, сомнений быть не могло, и все же... Поэта же убили на дуэли, а этот, вон, жив, здоров и даже в меру упитан.
- Приветствую, милостивые государи и дамы! - тем временем, начал занятие "Пушкин". - Надеясь на крайнее ваше снисхождение, честь имею представить на ваш суд слабое произведение неопытного стихотворца. Но довольно слов, и так, внимайте...
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный -
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
С закрытыми глазами продекламировал поэт, но, вдруг замер с устремленной вдаль рукой и нахмуренным лбом.
Ванька решил, что автор, по какой-то причине, забыл написанные строки, и решил ему помочь:
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела -
А нынче... погляди в окно:
Учитель удивленно посмотрел на Русицкого, но почти сразу же его лицо озарилось улыбкой.
- Ну конечно же! - обрадовался гений слова. - Вечор, ты помнишь, вьюга злилась... И почему я сам вчера к этому не пришел? Поразительно! - Поэт схватил одно из перьев, лист бумаги и, шевеля губами, полностью погрузившись в себя, начал выводить строки. Спустя пару минут, шедевр был готов, и его представили "на суд общественности".
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный -
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела -
А нынче... погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
Со стороны слушателей раздались бурные аплодисменты. Довольный Акселандр Чивергеес поклонился, и приступил к уроку.
- Почтеннейшие судари и сударыни! Сего дня мы с вами станем изучать размеры стихотворений. Почему определить сие столь важно? Потому что в стихотворении важно не только содержание, а и форма, то есть ритм, звучание, которые это стихотворение и составляют. Важно не просто определить размер, надобно понять, что этот размер в стихотворение вносит. Начнем с односложного размера, к которому относится брахиколон - однодольный размер, при котором в каждой стопе содержится слово, состоящее только из одного слога. Стоп в строке может быть несколько. Стопа - повторяющееся сочетание сильного и слабого места в стихотворном метре, служащее единицей длины стиха. Проще говоря, это группа слов, на один из которых падает ударение. Например:
Та лень -
Зла тень.
Стыл пруд.
Склон крут.
- Однако, много чаще встречаются двусложные размеры. Примерами таких размеров служат хорей и ямб. Разница между данными размерами состоит в том, что в хорее ударение падает на первый слог в стопе, а в ямбе - на последний. Или же, можно сказать так: ямб - чередование ударных и безударных слогов, начиная с безударного."Мой (безударный) дЯдя сАмых чЕстных прАвил..." - вот вам пример ямба. А хорей - чередование ударных и безударных слогов, начиная с ударного, например: "БУря (ударный) мглОю нЕбо крОет..."
"Уважаемые проводники и господа контактеры, контакт окончен. Просьба всех сменить комнаты для контактов!" - раздалось сверху.
- Что же, продолжим в следующий раз, - улыбнулся поэт. - За сим откланиваюсь, остаюсь ваш всепокорнейший слуга, Акселандр Чивергеес.
Ванька вздохнул с облегчением! Честно говоря, он испытывал непреодолимое желание потрясти головой: казалось, оттуда так и посыплются ямбы, хореи и брахиколоны. Как можно нормальному человеку запомнить всю эту ерундовину?! Откуда вообще эта чушь в его сон попала? Ну да ладно, главное досмотреть сон до конца и благополучно проснуться, а там уж он друзьям расскажет, то-то Ванька с Несси посмеются. Занятый своими мыслями, Ванька механически следовал за одноклассниками. Теперь они входили в дверь под номером "39".
Погруженная в полумрак комната была целиком и полностью заполнена цифрами: большие, маленькие, толстенькие, тонкие они висели в воздухе, кружили над головой, путались у ног. Даже стулья в этом помещении были выполнены в виде развернутых пятерок. Не имеющие ножек столы, висели в воздухе, напротив стульев. Единственный свет тоже исходил от циферок: одни матово отсвечивали золотым, другие - испускали белое свечение, третьи - блестели серебром, еще были лаковые темно-синие цифры. Благодаря этому свечению, комната сверкала и переливалась подобно драгоценному камню. Ванька даже забыл все, о чем думал до этого. Медленно опустившись на стул, мальчик залюбовался необыкновенной комнатой.
"Уважаемые контактеры! Прошу приветствовать, куратор по контактам с миром цифр и чисел, проводник шестого уровня мастер Рипафог!"
"А этот чего, без отчества что ли?" - удивился Ванька.
В комнату, тем временем, вошел куратор. Вошедший мужчина имел волнистые волосы, у него были борода и усы, но, самое главное, он излучал столько мудрости и доброты, что казалось невозможным не почувствовать к нему расположения.
- Здравствуйте, мои юные мудрецы, - улыбнулся мастер Рипафог. - Сегодня мы с вами будем изучать числовую вибрацию имени. Все таки, числа - это нечто удивительное! Именно число является управителем форм и идей, первопричиной богов и демонов.
- Это как это? - не понял Ванька. И только тут сообразил, что задал вопрос вслух, не потрудившись даже поднять руку!
Но учитель только ласково улыбнулся, не рассердившись на несдержанность ученика.
- Дело в том, что окружающие нас числа непосредственно влияют на нашу судьбу, закладывая те или иные черты характера, уравновешивая добро и зло, предопределяя наш путь. А сейчас пусть каждый из вас рассчитает число своего имени.
Мастер взмахнул руками, и цифры, повинуясь его пассам стали складываться в таблицу, а над цифрами появились светящиеся буквы.
А
1 Б
2 В
6 Г
3 Д
4 Е
5 Е
5 Ж
2 З
7
И
1 Й
1 К
2 Л
2 М
4 Н
5 О
7 П
8 Р
2
С
3 Т
4 У
6 Ф
8 Х
5 Ц
3 Ч
7 Ш
2 Щ
9
Ъ
1 Ы
1 Ь
1 Э
6 Ю
7 Я
2
- Рассчитать свое число проще простого, - приступил к пояснению куратор. - Достаточно вспомнить имя, которым вас чаще всего называют. После этого, запишите все буквы, из которых оно состоит, рядом с каждой буквой поставьте ее числовой эквивалент. Затем, сложите все числа. В случае, если получилось двузначное число, повторите процедуру еще раз. В результате вы получите число своего имени.
Все тут же, с интересом, приступили к вычислениям. Ванька посчитал два варианта: свое настоящее имя и то, которым его называют во сне. Получились числа "7" и "4".
- Все готовы? - спросил Рипафог через несколько минут. Дождавшись утвердительного кивка от учеников, куратор приступил к пояснению. Он подробно рассказывал, что означает то или иное число имени.
В результате, Ванька узнал, что сопутствующая его настоящему имени семерка характеризует его, как человека настроенного философски, а также говорит о том, что он обладает уступчивым характером. Семерки сопутствуют тонким, высокочувствительным натурам, которые милосердны и чутко реагируют на настроение окружающих. Такие люди не любят ссор и конфликтов и сочувствуют всем сердцем страждущим. А вот если бы он и впрямь был Наивом, то был бы человеком очень своенравным и упрямым, никогда не жил бы по общепринятым правилам, а шел бы своим собственным путем. Четверка в его имени означала бы, что он весьма нервный и несдержанный, зато с отличной памятью и хорошими организаторскими способностями. Как же, хорошо, что он не Наив! За этими мыслями, урок незаметно подошел к концу.
Как оказалось, на сегодня у них больше уроков не планировалось, поэтому ребята дружной гурьбой высыпали на улицу, готовые расходиться по домам. Или точнее, как оказалось, "разлетаться". Практически каждый Ванькин одноклассник, спустившись во двор школы, трижды пронзительно свистнул. И тут произошло нечто удивительное: повинуясь свисту, откуда-то из-за угла школы стали слетаться... самокаты! Нет, конечно же, это были не совсем самокаты или точнее совсем не самокаты, но чем-то неуловимо появившиеся летательные аппараты их напоминали. На воздушной подушке располагалась небольшая овальная платформа для ног, а впереди крепилась ручка управления. Ученики становились на платформу, брали обеими руками ручку, и называли конечный пункт назначения. Например: "дом", "парк" или имя кого-то из друзей, к которым, видимо, собирались в гости. На удачу, Ванька решил тоже попробовать художественно свистнуть. К его немалому удивлению, на его призыв откликнулся хромированный темно-синий красавец, украшенный золотыми и алыми звездами. Запрыгнув на него и крепко ухватившись за ручку, Ванька скомандовал: "К родителям!", и перед отлетом еще успел заметить удивленные взгляды, которыми обменялись оставшиеся во дворе одноклассники.
Новое средство передвижения летело невысоко, но очень быстро, так, что с непривычки заложило уши. Но вот уже, спустя минут десять, мальчик увидел, что они подлетают к двери какого-то подъезда в многоэтажке.
"Вот блин, мы же сейчас врежемся!" - мелькнуло у Ваньки в голове, но не успел он испугаться, как двери, с легким шипением, отъехали в сторону, а его "самокат" стал подниматься, над ступенями, вверх: второй этаж, третий, четвертый... остановились только на седьмом, подлетев к обитой дерматином двери. Эта дверь, как и предыдущая, сразу же распахнулась при их приближении. Только в прихожей летательное средство плавно спланировало вниз, и Ванька, наконец, смог слезть. Вот только, что он здесь делает? Почему "самокат" привез Ваньку именно сюда? Ведь, он отлично помнит, что они с родителями живут большом красивом доме с кованным забором. Может, произошла ошибка, и на его "призыв" откликнулся чей-то чужой летающий друг? И как теперь объяснить владельцам квартиры, что он просто ошибся? Да, не хорошо получилось! И тут, в прихожую вышел папа...
Ванькин папа был преуспевающий бизнесмен. В свободное от работы время, посещал он тренажерный зал, иногда вместе с сыном. Фигуру имел подтянутую, носил преимущественно добротные костюмы классического кроя. Как и у Ваньки, у его папы была густая темно-каштановая шевелюра. Ванька это твердо знал... до сегодняшнего дня. В вышедшем мужчине признать своего родителя было очень сложно: редеющие волосы, большая блестящая лысина, с трудом прикрывающая внушительный пивной живот, майка-алкоголичка и пузырящиеся на коленях треники. Надо сказать, папа удивился не меньше. Приоткрыв рот, "новый" папа уставился округлившимися глазами на Ваньку.
- Сын? А ты чего здесь? Что-то случилось? - засыпал он мальчика вопросами.
- Кто там? - донесся усталый голос из глубин квартиры.
- Слышь, мать, тут это... Наив к нам... вот, - невнятно пробубнил папа.
"Мать"? Да Ванькин папа никогда свою любимую жену так не называл! Мальчик все больше убеждался, что все это - сон, странный, дурацкий, ненормальный, далекий от реальности сон. И как же он хотел проснуться! Как хотел вернуться к своим любимым чудесным родителям, к друзьям, не желающим его прибить по-тихому, да даже к учителям, не забрасывающим учеников сумасшедшими терминами!
- Папа? - не менее удивленно переспросил Ванька. - Ну, да, у нас, вот, уроки закончились, и я домой со школы приш... прилетел, ага.
- Сынок! - в прихожую выбежала заплаканная мама, и сразу же бросилась Ваньке на шею, но тут же, видимо устыдившись своего порыва, выпустила его из объятий.
- Мам, ну чего ты, - засмущался Ванька. Слава Богу, мама, конечно, имела замученный и усталый, но, тем не менее, узнаваемый вид! Она была такой же красивой, как и утром, когда провожала сына на занятия. Вот только волосы были длиннее, а в покрасневших от слез глазах застыло затравленное выражение, ну, и одета эта мама была в выстиранный домашний халат в мелкий цветочек, чего быть, на самом деле, никак не могло.
- Наив, сынок, может ты покушаешь с нами? - с надеждой спросила мама.
- Эм, ну, конечно, я же домой пришел, - удивился Ванька. - Кстати, насчет дома, а почему мы в этой квартире живем?
- Началось, - со злостью простонал папа, махнул рукой, и ушел в комнату, оставив Ваньку удивленно смотреть вслед.
- Мам, я что-то не то сказал? - повернулся мальчик к маме.
-Нет, что ты, - испуганно отшатнулась женщина.
Хотя предположение казалось невероятным, Ванька не мог не спросить:
- Мама, ты что, меня боишься?
Мама испуганно прижала руку ко рту, глаза ее забегали, по щекам потекли слезы.
- Да что здесь происходит? - в отчаянии воскликнул Ванька.
- Нет-нет, ничего, что ты! - поспешно пробормотала мама. - Только, пожалуйста, сынок, не уходи!
- Даже не собирался! - заверил ее мальчик. - Куда я, по-твоему, должен уйти? Слушай, я так проголодался, у нас пожевать чего-нибудь есть?
Ванька верно рассудил, что мысли о голодном ребенке отвлекут маму от чего угодно. Всплеснув руками, мама побежала в кухню. Разувшись, хмурый Ванька поплелся следом. Сориентировавшись на звуки громыхающей посуды, Ванька безошибочно нашел кухню.
Кухня была маленькой, но уютной. Мама споро колдовала у плиты, при чем колдовала в самом прямом смысле, Ванька даже ахнул от неожиданности: его-то мама, хоть и была волшебницей, в повседневной жизни колдовство использовать не имела права, а тут... С другой стороны, это же сон? Сон! А во сне чего только не случается. Потому, сделав вид, что ничего необычного не происходит, Ванька примостился на краешек колченогого табурета, приготовившись, аккуратненько так, маму порасспрашивать.
- Маам, - протянул Ванька. - Ты знаешь, сегодня кое что произошло.
- Что же? - настороженно отозвалась мама.
- В общем, я немножечко упал, и совсем чуток головой долбанулся... ммм... ударился, - поспешно исправился мальчик, задумчиво выводя узоры на застилающей стол клеенке.
- Сыночек, что же ты так! Что болит? - всполошилась маму, мигом позабыв о приготовлении ужина.
- Да все нормально, кроме того, что я ничего не помню, - на одном дыхании выпалил Ванька.
- Ккак ннне помнишь? А лекари? Да как же так? - мама перепугалась не на шутку.
- Нет-нет, только не надо мне еще лекарей! - мигом вскочил со стула Ванька. - Пусть уж лучше оно само, как-нибудь рассосется.
- И многое ты не помнишь? - мама опустилась на второй табурет.
- Все! - Ванька развел руками. - Поэтому ты мне просто помоги вспомнить. Вот, например, почему вы с папой так удивились, что я домой пришел?
- Так ты же с нами не живешь давно, - горестно вздохнула мама.
- Где же я, в таком случае, живу? - удивился Ванька.
- Так во дворце и живешь, - с готовностью пояснила мама.
Ванька поперхнулся от неожиданности:
- С чего вдруг?
- Ну как же, ты ведь новый приемник Верховного правителя,. Поэтому, когда тебе предложили переехать во дворец, ты сразу же согласился. Мы ведь небогато живем, ты этого всегда стыдился, а тут - такая удача.
Ванька изумленно посмотрел на маму: как бы они не жили, чтобы он, вот так просто, отказался от своих родителей? С ума спятить!
- Мам, кстати, а почему мы в этой квартире живем? Мне, почему-то, казалось, что у нас свой дом.
- Ну, мы и вправду, когда-то, мечтали с твоим папой о своем доме, - мама опустила глаза. - У папы была масса идей, планов. Вот только, все его начинания так и остались только начинаниями. За что бы он не брался, верховные запрещали. После очередного запрета, папа так и не оправился.
- Вот почему он так отреагировал на мой вопрос насчет квартиры, - догадался Ванька. Мама только кивнула головой, подтверждая справедливость предположения.
- А чем он сейчас занимается?
- Работает в отделе по ремонту и настройке средств передвижения, - улыбнулась мама.
Ванька почувствовал, что за этот бесконечный сумасшедший день смертельно устал. Он задумчиво потер переносицу и обратился к маме: