Матвей втирал лечебную мазь в мои разодранные коленки. Мазь щипала, и я еле сдерживалась, чтобы не зашипеть как кошка.
Когда мы вернулись из подвала в зал, где Верховные успокаивали колдунов, говоря, что сейчас новый Верховный первого круга со всем разберется, Матвей тут же вызвал пару наших служащих, отвечающих за работу света. Им, конечно, прилично досталось, Матвей отчитывал их за лень, за неспособность следить за порядком и, наверное, готов уже был свалить на них все грехи, но немного успокоившись, отправил их разбираться с проводами в подвал. Те тут же с небывалым рвением пустились все чинить, и уже через пару минут Крепость снова была освещена. Когда ко мне бросились лекари и стали расспрашивать, что с моими бедными коленочками, да и вообще, почему я так жалко выгляжу - вся разодранная и расцарапанная, Верховный даже и рта мне не дал раскрыть. Буркнул им, что я оступилась и упала, сказал, что моим лечением займется сам. В итоге, лекари-колдуны принесли ему нужные мази и отправились восвояси. Мой отец тоже было хотел что-то сказать, но Матвей резко оборвал и его речь, сказал, что уж позаботиться обо мне сумеет. Отец после его слов как-то загадочно улыбнулся.
Верховный сидел передо мной на коленях и с пугающей нежностью "занимался моим лечением". Невольно я представила нас со стороны: я, сидящая в кресле и он, Верховный, находящийся передо мной на коленях и нежно держащий мою ногу. Я тут же густо покраснела. Я поставила на пол и немного резковато произнесла:
- Хватит!
Матвей только пожал плечами, встал с коленей и направился в сторону ванной. Через минуту оттуда послышался звук льющейся из крана воды. Пока Матвей мыл руки, я решила оглядеться. Матвей жил в довольно скромной, но уютной комнате. Я то думала, что в комнате у Верховного обязательно будут какие-нибудь статуи, маленькие фонтанчики, картины на всю стену. Однако тут был только стол из черного дерева, заваленный бумагами, пара кресел и камин, в котором изредка потрескивали, догорая, поленья. Дверь, ведущая в спальню, была прикрыта. Уверена, что как и в этой комнате, там все довольно скромно обставлено.
Матвей вышел из ванной и сел за свой письменный стол, задумчиво потирая подбородок. Волосы были взъерошены, белая рубашка кое-где прожжена, похоже, когда он кидался огненными шарами, то слегка перестарался. Матвей, леча меня, совсем забыл заняться собой, хотя у меня было такое ощущение, что то, как он выглядит, его в данную минуту совсем не интересовало.
Прочистив горло, я тихо сказала:
- Ты ведь в курсе, что это было покушение... на тебя...
Матвей поднял на меня глаза и внезапно улыбнулся:
- Конечно, в курсе. Но не волнуйся, виновный скоро найдется и я тогда...
Продолжать он не стал, и так было понятно, что с ним станет. Наказание за попытку убийства Верховного - смерть.
- Мне жаль, что я подверг тебя такому риску, - снова заговорил Матвей.
Я отвечать не стала. Знал бы он, какие чувства сейчас меня одолевают. Стыд...он так заботливо относится ко мне. А я? Нагло вру ему прямо в лицо. Как только демон исчез, я действовала не хуже всякой актрисы. В шоке бросилась к Матвею. Тот, успокаивая меня, объяснил, что, скорее всего демон исчез, испугавшись его - Верховного, а я сделала все возможное, чтобы он в этом нисколько не усомнился.
Внутри горело желание, покончить со всей ложью и рассказать все Матвею. Он ведь Верховный, он поможет. Но я тут же вспомнила отца и то что он мне говорил, внушал с детства. Как только Матвей узнает, какого дара носительницей я являюсь, он без зазрений совести тут же прикажет убить меня, а вместе со мной и отца. Ну уж нет! Я не позволю из-за одного моего эгоистичного чувства перестать жить во лжи, пострадал отец. И потом я всю свою жизнь вру, давно пора у же привыкнуть, если я уже не привыкла... А то, что Матвей так заботится обо мне можно объяснить так: он ведь Верховный, а Верховные защищают и оберегают свой народ, не сомневаюсь, что каждого, кто попал в переделку он окружает своим ореолом защиты.
- Знаешь, я тут подумал, может мы... - прервал мои размышления голос Матвея. - Просто тогда ты меня неправильно поняла, я вовсе не хотел... ну ты понимаешь...- Матвей выгнул брови и выразительно посмотрел на меня.
- Ааа... - протянула я, чувствуя как краснею. Вспомнила, о чем я тогда я подумала, что тут же заставило меня так резковато обойтись с Матвеем, который весьма галантно вел себя со мной.
- Поверь, у меня даже и в мыслях не было такого, - спокойно произнес Матвей, откидываясь на спинку стула и продолжая так же внимательно взирать на меня.
- Да, да... Я понимаю. Давай забудем об этом, - немного запинаясь, произнесла я. А затем встала с кресла. - Спасибо еще раз, что позаботился обо мне.
- Всегда, пожалуйста, - улыбнулся Верховный.
Когда я уже собиралась выйти из комнаты, он внезапно произнес.
- Я бы хотел, чтобы ты как-нибудь поужинала со мной.
Я обернулась и посмотрела в его черные глаза. Знаю, должна была сказать "нет", и я уже хотела вежливо отказаться, сказать, что неправильно это все. Но с другой стороны, чего тут неправильно то? Поужинать с мужчиной, который, несомненно, притягивает тебя. Впервые в своей жизни, я встретила того, кто невольно заставляет меня думать о нем. И, похоже, чем чаще я вижусь с ним, тем сильнее привязываюсь к нему и тем чаще начинаю думать о нем.
Он сидел и продолжал смотреть на меня. Такой сильный, красивый, обаятельный... Черт возьми, в конце концов он меня просто на ужин пригласил, а не замуж за него выйти предложил!
- Зайдешь за мной завтра вечером?
На губах Матвея тут же появилась торжествующая улыбка. Пожелав ему доброй ночи, я вышла из его комнаты. Ну вот я и согласилась. Ну, подумаешь один раз поужинаем. Что плохого то? Если вдруг пригласит еще раз, то откажусь.
Надеюсь, я не вру самой себе...
***
Не было никакого сожаления. В его душе была пустота. Равнодушие - вот сила, которая помогла добиться ему многого. И сегодня он добился того, чего и планировал.
Он чувствовал себя слабым и изнеможденным из-за того, что сделал, но это того стоило. Был бы на его месте кто-то другой, он бы уже умер, а он все лишь исчерпан. Ничего. Скоро он восстановится, обычно на это уходит день иногда два. Его переполняла гордость от того, что он смог, от того, что он умел. Они все думали, что ему не повезло, унаследовал лишь часть силы отца, но знали бы, что его дар не так то прост, как кажется... Кто бы мог подумать, что такое возможно... Ведь по сути то, что он мог, рушило все каноны их колдовского мира. Они думали, что знают все? Глупцы.
Стук в дверь прервал его размышления. Глеб неуклюже встал с кровати и поплелся к двери. Он и так знал, что сейчас услышит и ему приходилось с огромным усилием сдерживать торжествующую улыбку, которая явно была бы не к месту, после того что ему поведают.
На пороге стояла она, Лилит. Зеленые глаза недоуменно посмотрели на него, его взъерошенные волосы, синяки под глазами и какую-то нездоровую бледноту лица.
- Тебя не было на празднике. Почему не пришел? - подала голос девушка, закончив тщательное осматривать его.
Он вообще-то ожидал услышать кое-что другое. Или она решила подойти к этому с другой стороны, ну как обычно сообщают плохие новости. Ласково говорят с тобой, как будто ты несмышленое дитя, а потом начинают "я должен кое-что сказать тебе" или "мне очень жаль, но..." Как все это глупо.
Глеб не ответив, прошел обратно в комнату и лег на кровать. Лилит прикрыла за собой дверь. Ну и когда же она скажет? Ему не казалось, что она была обеспокоена, не казалось, будто она тщательно обдумывает план как бы помягче сообщить ему новость, которая по ее мнению его невыносимо расстроит. Пожалуй, ради спектакля он может даже разбить что-нибудь, притворившись, что он в глубоком отчаянии и скорби.
Присев на край его кровати, она дотронулась до его плеча, и обеспокоенно спросила:
- Ты в порядке? Выглядишь усталым.
- Кажется, я просто заболел. Пустяки, - отмахнулся Глеб. Раз она сама не хочет говорить, он, пожалуй, подтолкнет ее к этому и как можно равнодушнее спросил. - Как мой отчим? Все выразили ему почтение? - он все-таки не сдержался, и прозвучало это скорее ехидно, чем равнодушно.
Не обратив на его ехидство ровно никаким счетом, Лилит довольно весело ответила:
- Ну, почти все. Праздник, правда, чуть не сорвался кое из-за чего...
Глеб тут же развернулся и его холодные, голубые глаза цепко вперились в ее.
- Из-за чего же?
- Да свет отключили, - пожала печами она. - Но мы с Матвеем пошли в подвал, выяснили, в чем дело, и...
- Вы вместе? - не сдержавшись, грубо переспросил он. Она ходила с ним? Туда? В подвал? И вернулась живой... А это значит, что...
- Ну да. Потом мы вернулись в зал, и свет починили... - Лилит была сбита с толку внезапной вспышкой злости Глеба.
Глеб откинулся на подушки. Не сработало... Но почему? Матвей уничтожил демона? Увидев, что Лилит внимательно наблюдает за ним, Глеб улыбнулся, но улыбка получилась холодной.
- Надеюсь, потом все было в порядке? - осторожно поинтересовался он и, увидев, что при этих вопросе глаза Лилит как-то странно забегали, придвинулся к ней ближе и вкрадчиво прошептал. - У меня такое чувство, что ты что-то недоговариваешь.
Девушка прикусила губу и размышляла, стоит ли говорить или нет. Потом, она посмотрела на Глеба, который напряженно сидел в ожидании ее ответа.
- Просто Матвей твой отчим, и я считаю, что ты должен знать, что... - на секунду девушка заколебалась, но потом снова продолжила. - На него напал демон.
- Это было покушение, Глеб. Кто-то вызвал демона, чтобы убить Верховного. Но демон, испугавшись, потом исчез.
Воцарилось молчание. Глеб перевел дух. Он боялся, что Матвей, поймав демона, мог заключить с ним сделку. Глеб сомневался, что демон бы отказался, а если бы еще сам Верховный предложил глоток своей крови, то создание из Огненной Бездны без промедления сдал бы его с потрохами.
- Я рад, что ты мне это сказала, - обратился он к Лилит.
Девушка кивнула и тут же почувствовала, как рука Глеба благодарно сжимает ее. Они еще немного поговорила. Лилит рассказала ему, как напыщенные и разодетые колдуны и колдуньи постоянно окружали Матвея, и чуть ли не наперегонки пытались высказать свое почтение и похвалить нового Верховного. Она рассказывала это так весело, что Глеб даже посмеялся. Невольно, он заметил, что когда она рядом, все его планы, все те мысли, которые постоянно держатся в его голове уходят на задний план и он начинает думать о том, о чем она говорит, внимательно слушает каждое ее слово. А он думал, что давно отвык просто слушать и наслаждаться общением с кем-то.
С девушками он обычно и не разговаривал, он с ними просто развлекался. Развлечения эти были по ночам и в постели. Но если поначалу и была страсть, которая разжигала и словно пробуждала его, давала почувствовать себя живым, то потом снова наступала скука и равнодушие и было такое чувство... будто все внутри него - все чувства, все желания замерзали. Он называл это холодом, холодом внутри себя, с которым ему придется жить всю жизнь. Но когда она была рядом, жизнь снова приобретала краски, все становилось таким ярким и красочным.
- Отдыхай, Глеб. Не болей, - девушка встала с кровати и шутливо пригрозила ему пальчиком.
Он не сдержался и улыбнулся. На это раз искренне и открыто.
- Не буду, - обещал он.
Когда она ушла, Глеб осторожно поднялся с кровати и подошел к окну. Когда Лилит сказала, что была с его отчимом на том торжестве это больно кольнуло его, хоть он и знал, что последнее, чем в этой жизни интересуется Матвей так это женщинами. Но он понял, что как только он представляет ее с ним, то волна ярости поднимается в нем. Похоже, впервые в своей жизни он ревновал. К тому же его волновало, что Лилит оказалось с Матвеем именно тогда, когда демон должен был прикончить его. Не хотелось бы, чтобы она пострадала. В следующий раз, когда демон будет убивать по его поручению, Лилит должна быть рядом с ним, в безопасности. Холоднее утреннее солнце уже бросало первые лучи, несмело озаряя землю. Осень медленно приближалась, делая дни короче, ночи холоднее. Темные тучи все чаще заслоняли собой солнце, которое уже совсем не грело, а лучи солнца совсем не слепили глаза.
Глеб, не отрывая взора, смотрел на диск солнца уже совсем выглянувший из-за горизонта. И утренний свет осветил его глаза насыщенного красного цвета, цвета крови. Такие глаза были только у одних существ - демонов.
***
Из книги об играющих разумом.
"Колдуны и колдуньи не могли долго оставаться без Верховного. Секрет их существования должен был кто-то защищать, поэтому было решено, что как только сыну Антония Ярославу исполниться восемнадцать он займет место отца и станет Верховным, тем более, что уже в детстве у него пробудился дар. Он так же как и его отец был играющий разумом. Колдуны были обрадованы этим, ведь Антоний с помощью своего дара прекрасно скрывал от людей их существования. Колдуны были уверены, что с сыном их прошлого Верховного они будут в полной безопасности. Но пока Ярослав был слишком мал, чтобы управлять своим народом, было решено поставить во главе Ильдара - друга Антония. Ильдар, не обладав никаким даром, прекрасно следил за порядком в колдовском мире. Ильдар занимался воспитанием Ярослава. Он писал в своем дневнике, что Ярослав рос странным мальчиком, очень замкнутым и молчаливым. В то время как дети игрались во дворе, он сидел где-нибудь темном углу и читал, но по мере того как он взрослел, его колдовская сила возрастала и он становился все опаснее и опаснее. Однажды когда он сидел под дубом и читал книгу, в то время как другие юноши бегали по двору и дрались деревянными мечами, к нему подбежал Александр. Александр хотел выставить будущего Верховного простым посмешищем. Он завидовал тому, как перед этим малым и недоразвитым мальчонкой склоняются все колдуны. Перед ним склонялся даже Ильдар..."
Москва 1457
Как только Александр подошел к будущему Верховному, то тот даже не поднял головы. Ярослав продолжал неподвижно сидеть под тенью старого дуба с книгой на коленях и казался полностью поглощенным чтением книги. Александр презрительно поджал губы, глядя на тощего и бледного мальчонку. Как он смеет делать вид, будто его тут нет? Не выдержав, Ярослав вырвал у него книгу.
-Что это ты читаешь? - ехидно спросил Александр, глядя на название книги. Оно было на каком-то иностранном языке, и Александр с раздражением отбросил книгу. - Думаешь самый умный?
Молодые колдуны до этого дерущиеся на мечах, прекратили свою тренировку, и теперь внимательно следили за развитием событий. Все они восхищались сильным и смелым Александром, и все ненавидели этого хлюпика - Ярослава, их будущего Верховного, перед которым они должны склонять головы. Они с ухмылочкой наблюдали за развивающимся конфликтом, который непременно перейдет в драку, где победителем выйдет Александр.
Ярослав медленно поднял глаза на стоящего Александра, статуей возвышающегося над ним.
- Чего тебе? - голос Ярослава был вялым, слова будто давались ему с большим трудом.
Александр был сбит с толку. Он надеялся, что Ярослав набросится на него в гневе и тогда он, Александр перед глазами всех молодых колдунов, которые вскоре должны присягнуть Верховному, покажет Ярославу, кто из них настоящий мужчина и колдун. Однако Ярослав продолжал с равнодушием взирать на него. Это просто выводило Александра.
- Думаешь, раз ты будущий Верховный тебе можно все? - сплюнул на землю он.
Ярослав сначала не ответил, но потом змеиная улыбка расползлась по его губам, придавая его лицу пугающие черты.
- Именно так я и думаю. Поэтому прояви почтение к своему будущему Верховному и больше не показывайся мне на глаза, - в голосе Ярослава послышалось презрение и это окончательно вывело из себя Александра.
- Да как ты смеешь?! Ты ничтожество! - закричал Александр, глаза полные злобы и ненависти смотрели на неподвижно сидящего юношу. Тот даже не дернулся, когда послышался звук вынимаемого из ножен меча, и холодное острие коснулось его горла.
- Эй! Александр, брось ты! Чего ты, в самом деле? - раздался чей-то обеспокоенный голос среди позади стоящей группы колдунов. Вмешаться никто не рискнул, вдруг Александр в порыве ярости убьет ненароком, все знали, какой у него был нрав.
Неожиданно Александр пошатнулся и отступил назад, взгляд стал пустым. Ярослав прислонился к стволу дерева. В глазах сиял маниакальный блеск. Александр опустил меч, чтобы в следующую секунду с чавкающим звуком вонзить себе в грудь.
***
До ужина с Матвеем у меня еще оставалось время, и я решила провести его с пользой. Закрылась в своей комнате, достала запрещенную книгу и начала читать. После получаса чтения, желание узнать побольше о моем даре и его предках начинало исчезать. То, что я узнавала, совсем меня не радовало. Второй играющий с разумом, сын Антония оказался просто психом. Получив власть в свои руки, начал призывать своих подданных, говорил, что люди ничтожества, и кто они такие, чтобы от них прятаться. Зачем хранить секрет колдовства от людей, если они никто по сравнению с колдунами. Он говорил, что нужно сделать людей рабами. При нем колдуны прямо на глазах у людей колдовали, ничуть не таясь. Отсюда и пошли массовые сожжения колдунов и ведьм. Церковь охотилась на колдунов, потому как считала, что колдуны - это те люди, которые продали свою душу дьяволу. Ярослав же устраивал массовые самоубийства людей. Целые толпы людей под его колдовством бросались со скал, вешали себя, перерезали себе вены, сжигали себя. Если бы не Ильдар, который однажды ночью убил Ярослава, неизвестно чем бы все закончилось.
У Ярослава не было законных наследников дара, но зато были бастарды. И один из его детей оказался играющим разумом. Это была девочка. Она стала Верховной уже в шестнадцать лет. Колдуны были очень довольны новой правительницей, она была доброй, милой и самое главное спокойной. Они не видели в ней признаков сумасшествия, которые были у двоих прошлых правителей. Колдуны после тех сумасшедших лет требовали спокойствия, и Жозефина была олицетворением этого спокойствия. Именно при ней и была воздвигнута Крепость. Жозефина сказала, что все кто нуждается в защите, может жить в Крепости. Она установила закон, который гласил, чтобы место правления Верховных не было постоянным, нужно было менять страну для сохранения тайны колдунов. Однако спокойствие, которого так жаждали ее подданные, продлилось недолго. Жозефина боялась зеркал, приказывала, чтобы их уничтожали. По ее приказу все зеркала были вынесены из Крепости. Вскоре осуществив всю полноту своей власти и всю силу своего могущества, она стала играть с разумами своих подданных. Они жили иллюзиями, которые она им внушала, сделала из них настоящих рабов, мучила их страшными видениями. Убийства доставляли ей удовольствия. Однако и могущество ее продлилось недолго. Она была отравлена своим мужем - Ильдаром.
Ее муж после смерти жены издал приказ, который гласил, что ни один играющий разумом больше никогда не займет место Верховного. Он нашел три сильных колдуна и назначил их Верховными, которые будут помогать ему править, хранить секрет их народа и править. Единственный сын Жозефины, узнав, что по приказу Ильдара его собираются убить, потому как его дар несет одни разрушения, бежал. Его пытались поймать, но все безуспешно. Всю свою жизнь Кристиан был в бегах, в конце - концов, его нашли и убили. А ведь Кристиан был его сыном...
Ильдар думал, что с убийством Кристиана кончилось владычество играющих разумом, и исчез их дар, ведь Кристиан был последним, но это было не так. У Жозефины была внебрачная дочь. И об этом Ильдар не знал.
Я начала перелистывать страницы, ведь дальше в основном рассказывалось про Верховных, на протяжении столетий их поста занимали их дети, которые, так же как и их родители, должны были защищать колдунов.
Мои глаза бегали по строчкам, я пропускала мимо себя информацию, которая напрямую не касалась играющих разумом. Я уже собиралась перевернуть еще одну страницу, но вдруг знакомое написанное имя заставило меня внимательно вчитаться.
"Ильдар был следующим Верховным первого круга. Верховные остальных кругов настаивали, чтобы именно он был их главным..."
Я перечитала строчку еще раз. Ильдар? По-моему я уже читала про Ильдара или это колдун с таким же именем? Я посмотрела на дату его правления. Дата смерти почему-то не стояла, зато дата, когда он стал Верховным, была написана. 1861 год. Переместив взгляд, я увидела его портрет. Молодой человек с выступающим волевым подбородком и нахмуренными бровями. Казалось, он был чем-то недоволен. Что-то тут было не так. Я судорожно начала листать страницы назад. Наконец найдя нужную страницу, я уставилась на тот же самый портрет. Внизу портрета было мелко что-то подписано. Странно, почему я не обратила на это раньше внимания? Ведь под всеми портретами играющих разумом был подписано название их дара. Я подошла к окну, чтобы получше увидеть, чтобы было написано под портретом Ильдара.
Прочитав название, я моргнула, надеясь, что то, что было написано, мне лишь привиделось, но написанное даже после того как его я чуть ли не по буквам прочитала не менялось. "Дар бессмертия", - гласила надпись.