Алексеева Яна
Картина 18-19-20

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Закончено, божечки. Гештальт закрыт - Картиной 20. Поединок. Она же эпилог. А так закончено, потому что - жизнь продолжается, легенды уходят в туман. Ну или просто они поговорят, обсудят политику, кого убить, что украсть... Все там у них будет хорошо.
  Картина восемнадцатая. Узкая тропа
  Солнце.
  Редкий гость нынешней зимой. Резко-белый, обжигающий глаза кругляшок , размером с мелкую медную монетку, стоит в зените. На снежные волны, тянущиеся от кромки леса к серой линии горизонта, падает, рассыпаясь призрачно-радужными осколками свет. Почти зримые в колеблющемся и словно сгустившемся от мороза воздухе лучи разрезают границу укрытого серым пеплом пространства, рисуя извилистую тропу между острыми скошенными гребнями холмов и отвесными стенами оврагов.
  Солнце не грело, а только освещало путь, по которому планируют пойти люди, собирающиеся на границе Горелой пустоши.
  Под ярким светом укрытые снегом холмы, деревья, остатки домов, да и любая неровность, отбрасывали густые черно-синие холодные тени. Словно череда острозубых пик выстроилась забором, очерчивая узкую безопасную тропу.
  Отряд, один из многих, собирался на границе и идти они собирались налегке. Минимум снаряжения, теплые спальные мешки, запас еды, оружие были упакованы в удобные тюки. У скрытого под снежными сугробами сторожевого поста к рывку готовились умелые стражи, опытные воины, безупречные разведчики. Две дюжины Степных, Лесных и Горных порубежников ожидал почти безостановочный марш сквозь мороз, снег и тварей, чтобы дойти до места, где пылал портал. До места, откуда вылезают твари и льется хищный огонь.
  Люди понимали, что для большинства из них это дорога в один конец, но намеревались выполнить задачу. Дойти. После многих месяцев странной слишком холодной зимы и сражений с отвратительными, пожирающими людей огненными тварями они надеялись вонзить клинки в источник всех бед.
  Лесной, укутанный в теплый, подшитый светло-рыжим мехом плащ, вскинул руку, подбрасывая в воздух сокола. Пестрая хищная птица со звонким клекотом расправила крылья и, сорвавшись с плотной кожаной перчатки, спиралью ушла ввысь, сливаясь с изрезанным тучами небом. Просвистел ободряюще с неба и устремился вдоль границы, все дальше и дальше неся свои тревожные новости.
  Лесной огляделся, пересчитывая людей и мешки, жестом подозвал одного Горных, что перетягивал один из свертков прочными сизыми ремнями. Все в отряде были одеты в серое, сизо-синее, черно-белое, так что, если не приглядываться, и не различить их будет на черно-бело-сером пепле Горелой пустоши, и не разобрать кто из отряда кто поименно. Даже Лесному, знавшему многих из отряда сезонами. Только по росту и было возможно определить, кто перед ним, Степной, Лесной или Горный...
  Горный подошел вразвалочку, встал рядом, внимательно слушая тихий голос того, кого признали командиром в этом отряде. Кивнул согласно, но всем своим обликом выражая недовольство, подхватил свой сверток, ловко закрепил его за плечами, и первым ступил на намеченную солнцем тропу. Лесной, скрыв единственное пестрое пятно, выделяющееся в отряде, занял второе место в цепи.
  
  Солнце спряталось за тучами, позволяя сумрачному вечеру опуститься на укрытые черно-серым пеплом земли. Узкая тропа, тянущаяся между двух откосов, присыпанных грязным снегом, вывела отряд из пары дюжин человек к черным обгорелым остаткам каменных стен. На небольшом возвышении оплывший от жара вал окружал остатки домов, острым осколком торчала вверх часть донжона. По одной из стен, словно подсвеченной темно-багровым туманом, расползлись прожилки тошнотворного сине-зеленого камня, словно вгрызающиеся в остатки города.
  Разведчик из Степных, похожий в маскировочном одеянии на большой пепельный сугроб, едва выбравшийся из оврага, чуть привстал с земли, замер и предостерегающе поднял руку. Сполз вниз как можно более бесшумно, выдохнул облачко пара и прошептал напарнику:
  - Передай по линии, твари и маги.
  Люди тревожно застывали, передавая весть лидеру, в этот день шагающему в конце цепи и заметающему следы.
  В сумраке, стремительно скапливающемся на дне овражка, собралось неслышное и почти невидимое совещание. Если бы кто-то увидел его. То подумал, то ли тени, то ли живые мшистые камни шушукаются. Не было никаких экспрессивных размахиваний руками, гордых поз и героических выступлений. Люди спокойно и деловито решали, напасть или обойти, оставив худшего из врагов позади.
  Наконец трое разведчиков, выбравшись ползком из оврага, разошлись широким полукругом, обходя развалины, подсвеченные жутким багровым с зеленоватыми прожилками сиянием. В туманных сумерках оно словно пульсировало в такт чьему-то дыханию, то разгораясь сильнее, то угасая до едва заметного свечения.
  Люди, ощетинившись пиками и алебардами, окутанные клубами тумана от теплого дыхания, терпеливо ожидали возвращения разведчиков, сомкнувшись в больше похожий на длинный овал круг на дне лощины, благо глубина позволяла выпрямиться во весь рост даже Лесным, а все лезвия были лишены блеска. Наконец один бесшумно скатился со склона, цепь мохнатых острозубых глыб с шуршанием разомкнулась на миг, пропуская его внутрь.
  Бессловесный разговор длился совсем недолго. Вооруженный сталью отряд бесшумно распался, три группы цепями двинулись к развалинам. Те, кто из Великого леса, на ходу снаряжали длинные мощные луки. Стрелы для них, извлеченные из защитных чехлов, тускло сияли. Они были словно прозрачные стеклянные сосуды, внутри которых переливается жидкое темно-синее серебро.
  Еще несколько мгновений продержалась хрупкая леденящая тишина, а потом сумрак озарился вспышками белого огня, дикий пронзительный крик разнесся над пепельными пустошами. Миг спустя к крику примешалось утробное, чавкающее рычание.
  Белые вспышки следовали одна за другой, долгие посвисты и грохочущие удары не прекращались. Вопль, мешаясь с тявкающими подвываниями, все длился и длился, переходя постепенно в неразборчивый прерывистый, словно слизью наполненный речитатив, от которого всколыхнулся и запульсировал с новой силой багровый туман.
  Полыхнула двойная белая вспышка, ослепляя и расчерчивая кусок мира на черное и белое, и со всхлипом речитатив замолк, окончившись мокрым чавкающим ударом. Рычание усилилось, стало громче и злее, раздвоилось и зарезонировало, заставляя дрожать немногие оставшиеся стоять камни. Болотно-зеленые огни взметнулись вверх, скручивая и поджимая хвосты, распались на искры и, закружившись спиралью над развалинами, рухнули вниз, натужно вспыхнули еще раз, и с шипением угасли в грязном снегу.
  В воздух, полный запаха гари и грязи, поднялось облако пепла.
  Рычание не утихло, и прибавились звуки ударов. Раз за разом встречались металл и камень, камень и твердая шкура огненной твари, металл и металл. Белое сияние сплеталось с багровым, то становясь ярче, то угасая, стелясь по остаткам стен. Но все же багровый огонь угасал, выбрасывая в воздух короткие оранжевые протуберанцы, на один короткий яркий миг окрашивающие горелые осколки стен кровавыми отблесками.
  Но вот угасли и они, а рычание утихло под дружные рубящие удары. Бряцанье затихло следом.
  На Горелой пустоши, среди осколков жизни снова воцарилась тишина. Серая, присыпанная пеплом, мрачная, ледяная.
  
  Тихий разговор шел у маленького походного костра, превратившегося в угли, тихо тлеющие под слоем пепла в небольшой ямке на выгоревшей равнине.
  - Это кажется несправедливым. Буквально обманом... столько отрядов собрали, люди пойдут на смерть через степь, чтобы мы... - Оса тихо вздыхала, кутаясь в неприметные серые меха.
  - Ты забываешь, что все они добровольцы, Вален Клинок сидел рядом, притиснувшись к ней так плотно, словно собирался вобрать Осу себе под кожу, и грел, растирая, ее руки
  - Но никто из них не знает всего! - тихий шепот был полон возмущения.
  - Разве солдат на поле битвы знает все о плане полководца, ведущего сражение? - Лесной не ленился повторить прописные истины, чтобы успокоить юную целительницу. Пусть она казалась порой взрослой, пусть свалившиеся обязанности и старили ее неимоверно, пусть выбор гадальных фишек и мира обрек ее на тяжелый труд, Шиэль Бродэ по прозвищу Оса была по сути почти ребенком. Циничным, но все же полным надежд и желаний. Ее нужно оберегать и учить...
  - Ну, нет...
  - Именно, у него есть приказ десятника, возможно доведены приказы сотника. Есть, возможно некоторое понимание, за что он сражается, и что нужно сделать, чтобы победить, но всего он не знает.
  - И, может быть, он будет жертвой во имя... или отвлекающим маневром, - уныло прикрыла глаза Оса.
  - Может, да. Но противник не брезгует шпионить, обманывать, убивать исподтишка, - Вален Клинок сам был не чужд всему этому, но, по крайней мере раз выбрав сторону, он ее придерживался. Поэтому и был здесь, уча, заботясь, грея руки своей ученице.
  - Кто противник-то? Твари? - девушка еще сильнее закуталась в теплое, но мало греющее в ледяной ночи одеяние. Обидно то, что она могла попросить мир убрать этот мороз, но - тогда полезут твари. И приходилось терпеть.
  - Ты забыла магов? - Лесной поправил укрывающую их двоих меховую полость, засунул руки девушки ей же в подмышки и взялся за теплый котелок, стоящий на медленно остывающих углях. Оттуда пахло каким-то травами.
  - Пей, и пойдем дальше.
  - Но... разве... маги...
  - Да, кроме всей политики, что ты так не любишь, есть еще и эти противоестественные сущности, отрыжка мира, заслуживающие смерти за все свои деяния, - Вален был резок и категоричен.
  - Давай убьем всех магов, что встрется нам на пути? - Оса приняла котелок, уткнувшись острым носом почти в самую жидкость. С категоричным отношением учителя к магам она была согласна. Одной встречи было достаточно.
  - Конечно, Оса, мы их убьем, - фыркнул Лесной, - пей, пей!
  - А скажи, кто полководец в нашем сражении? - морщась от горького вкуса, задумчиво пробормотала Оса.
  - Хм, а ты попробуй догадаться?
  - Ну кто, не я же? Полководец никогда не идет впереди или среди солдат, он стоит на горе и наблюдает за ходом сражения, а я вот она, иду вперед. И ты.
  - Но ты можешь наблюдать... И, скорее всего, мы найдем тебе очень высокую гору для обзора. К тому же, право слово, все, что сейчас происходит - это настоящая командная работа.
  
  Картина девятнадцатая.
  Пылающая гора.
  На вершине горы, где когда-то стоял город, в огромной чаше из золотистого камня горел огонь. Языки ало-желтого с лиловыми протуберанцами пламени вздымались вверх, пульсируя и разбрасывая длинные хвостатые кометы из сотен и сотен искр. Воздух дрожал от жара, кометы взлетали вверх и падали словно водопад, разбиваясь о края чаши на яркие, ослепительно белые, лиловые и синие осколки.
  Чаша стояла на плоской черной плите, выщербленной тысячами и тысячами огней, опаляющими ее. По краю плиты тянулась вязь грубого, рубленного узора, выбитая в крошащемся камне и залитая расплавленным металлом, тускло багровеющим под затянутым тяжелыми темно-серыми низкими облаками небом.
  Вокруг плиты, на неровных оплавленных камнях, смотря на разные стороны света, стояли огромные каменные кольца, оплетенные черными когтистыми лозами. Золотистые глыбы были вырублены грубой, но уверенной рукой, смыкаясь между собой без единой щели. Всю поверхность камней, обращенную к миру, испещряли кривоватые и неровные, но глубокие знаки. Они вспыхивали поочередно, белое пламя бежало по ним, словно по кругу все быстрее и быстрее, сливаясь в светлое, режущее человеческий глаз кольцо, пульсирующее все быстрее, быстрее и быстрее. Замерцав, светящееся кольцо стремительно выстреливало белым огнем внутрь себя, вспыхивая и превращаясь в сине-фиолетовый огненный шар, сжимающийся в сияющее, размером с булавочную головку, солнышко, в центре.
  И миг спустя камни словно выплевывали этот, ставший вдруг лиловым, покрытый алыми протуберанцами шар на землю. Тот, раскалываясь, словно яйцо, раскрывался алыми лепестками и на воздух выбиралась маленькая, покрытая шипами и когтями тошнотворно-зубастая черная тварь.
  День за днем, неспешно армия пополнялась.
  А за пополнением следили те, кого раньше называли людьми.
  Маги.
  Один из них, предавших живое, танцевал ниже по склону, примерно в двух сотнях шагов от места, где стояла пылающая чаша портала, вокруг которой расходился волнами горячий и сухой, не дающий дышать воздух.
  Его место - темная, хрупкая на вид, выгоревшая почва, на которой не осталось и следа от возвышавшегося здесь совсем недавно города и живших в нем людей. Почва бугрилась, неровными, обкусанными скалистыми отрогами спускаясь вниз, к засыпанным пеплом равнинам. Острые длинные и зубчатые, словно пилы, камни словно выросли рядами, расходящимися спиралями спускаясь по склонам и образуя запутанный лабиринт. В темных щелях прятались нерожденные миром твари.
  Маг, лицо и тело которого пряталось под широким обгорелым балахоном, был исчерчен татуировками. Толстые линии шли по коже резкими зигзагами, от линии волос, от которых остались подпаленные клочья, ныряли за разлохмаченный ворот, выскакивая спиралями на запястьях и оковами смыкаясь на ступнях. Маг стоял в центре круга, выдолбленного в обгорелом камне, по его границе были установлены многоголовые, словно змеи, медно-красные курильницы. Из их изогнутых перекрученных носиков тянулся противоестественно-тяжелый зеленоватый дымок, образуя завесу затейливо переплетенных узоров. Словно толстые мохнатые веревки оплетали невидимый шар, образуя густую многослойную паутину.
  Маг стоял, мерно покачиваясь и гнусаво что-то напевая. Его дрожащие руки то дергано поднимались вверх, то резко падали вниз. Вместе с руками колыхалась и тускло-зеленая паутина.
  Далеко внизу, у подножия горы, на которой раньше стоял город Бродэ, раздавался шум сражения.
  Маг, неестественно изогнувшись, начал кружиться, не ступая за границы, очерченные курильницами, не обращая внимания на крики, звон оружия, рычание и грохот то ли рушащихся скал, то ли магических ударов.
  Существо. Бывшее когда-то человеком, выламывало и гнуло, руки нервически дергались, словно у марионетки, каждая сама по себе, а под балахоном стало заметно, как ходят ходуном ноги, выгибаясь в коленях так, как не положено людям. Судорога исказила лицо гримасой, глаза закатились, оставляя видимыми только покрасневшие белки. Капающая из порезов на щеках кровь закапала сильнее, размазываясь по коже черной, мгновенно высыхающей коростой. Но гнусавый хлюпающий слизью голос тянул и тянул одну низкую пронзительную ноту.
  Вдоль одной из острых, маслянисто поблескивающих в свете огненного портала черных скал за спиной мага, прошмыгнула маленькая, закутанная с ног до головы в какие-то тряпки тень.
  Маг встрепенулся, словно проснувшись, развернулся, раздвигая обожженные ладони. Между ними промелькнула и начала разгораться бело-голубая пронзительно сияющая искра. Но в его сторону метнулась еще одна тень, словно отслоившаяся от полурассыпавшегося валуна, присыпанного пеплом.
  Сшибая курильницу, тень с усилием продавила паутину плечом, взмахом короткого темного клинка обрывая песню и стремительно откатилась назад. Белое пламя полыхнуло, выжигая тело мага и вырываясь из зеленой прорехи снопом шипящих кислотных искр. Тень, прикрывшись плащом, успела уйти в стремительный перекат, уходя от удара длинного шипастого хвоста.
  И с рыком над валунами возникла длинномордая косолапая тварь, что решила стремительным рывком навалиться на нарушителей.
  Маленькая тень полетела к чаше портала, а тварь, вставшую на задние лапы и оголившую белесое чешуйчатое пузо, встретила двойными клинками тень вторая. Движения размазались, набирая скорость, и драка в миг слилась в единый клубок рычания, вспышек алого, белого и зеленого, гулкого скрежета и брызг крови, покатилась по выгоревшей земле, наткнулась камни, разлетевшиеся осколками-копьями от мощного удара. Клубок покатился дальше, в густой горячий воздух, к серому небу поднялась волна пыли и черно-серая взвесь с проблесками молний застлала воздух.
  Еще одна из острых маслянистых скал лабиринта приняла на себя удар белого огня и мощной туши шипастой твари, и распалась. На слоистые черные обломки осела пыль, стал виден силуэт гигантской твари, ощерившейся, вставшей на задние лапы с растопыренными во все стороны шипами, готовой броситься вниз, атаковать лишенную оружия фигуру, распластанную на земле.
  Мгновение словно муха, влипшая в мед, тянулось. Тварь падала вниз, выставив когти, тень рвалась в сторону, уходя из-под удара.
  Но...
  На вершине горы вспыхнуло ослепляюще-белое пламя, на тот самый долгий миг освещая остатки выгоревшего мира до самой последней, мелкой трещинки. И следом с воем сквозь сухой жар ударила ледяная вьюга, словно кинжалами, лезвиями ветра шинкуя камни, выкашивая тварей, сковывая толстенным панцирем магов, остужая льющуюся на камни кровь.
  И в тот же миг обрушилась тварь, потому что у нее на загривке вдруг оказалась маленькая тень. И она, вцепившись во вздыбленную чешую, яростно, резко, зло, словно оса, раз за разом вонзала длинный кинжал в основание черепа твари. Туда, где сходились позвонки длинной бронированной шеи, в щель между наслаивающимися черными чешуями.
  Морозное дыхание накатило и ушло, и маленькая тень соскочила с рухнувшей на ставшую хрупкой скалу туши, оскальзываясь добежала до своего спутника. Он успел отползти и еще дышал, теплое дыхание клубилось маленьким облачком в сухом холодном воздухе, прерываемое мокрым кашлем.
  - Не смей умирать, учитель! - просипела маленькая тень, добравшись до него, и рухнув на колени рядом. - Я еще не мастер!
  Ободранные ладошки легли на смятую грудь и под ними засиял теплый, словно ласковое весеннее солнце огонек, освещая худое измученное лицо Осы и тонкий залитый профиль Лесного Клинка.
  - Ты еще не закончил меня учить...
  Над горой раскручивался и расходился прочь водоворот из туч, открывая ясное голубое небо.
  Картина двадцатая и последняя.
  Поединок.
  
  Великий Лес кичился своей древностью.
  Великий Лес принимал гостей.
  Великий Лес, раскинувший свои золотые кроны на половину обитаемого мира, мелодично трепетал и дрожал листвой, благоухал свежей зеленью и раскидывал среди старых своих деревьев самые нежные, мягкие тропинки.
  Великий Лес открывал порталы, в надежде, что через них придут какие-нибудь интересные люди, вдобавок к тем, что уже есть.
  Великий Лес считал - он самое лучшее, что создано в этом мире. А его Лесные люди - самые лучшие, умные и красивые. Вот только почему они все время между собой ругаются?
  
  
  Посольство Горного Грионна подоспело в Великий лес как раз к дуэли. Впрочем, жители гор всегда были склонны к упрощению, и происходящее на поляне, которую Лесные считали ритуальной, поздним утром на самом деле к банальной дуэли, как Горные ее понимали, имело самое малое отношение. Это должен был быть Поединок Чести. Хотя и в этих словах преобладает чуждое для Лесных значение. На древнем наречии происходящее можно было обозначить как "син-тер'анитри". Перевод можно было дать разный. В зависимости от того, какой диалект используется, знатоки рассказывали про Суд Богов, Суд чести и честности, Божественную длань...
  Подобные происходящему случаи не были редкостью, но на этот Поединок сошлись посмотреть все, кто только мог, исключая разве дозорных Великого Леса. Это будет разрешение давнего политического и личного спора. Возможно, на сей раз все закончится смертью одного из сражающихся. И большинство зрителей, замерших в сени раскидистых деревьев, исподволь желало именно этого.
  Первым вступил в круг тот, кому нанесено оскорбление, вернувшийся из многолетнего изгнания первый наследник Воителя, а вторым - фаворит легрин эйхэ, Владыки лесов, нынешний советник Древа Войны. Собственно, он бы и унаследовал долг Воителя, не вернись неожиданно рин'эйхэ.
  Троица Горных, пользуясь своим ростом, не сильно высоким, ненавязчиво смешались с толпой и просочились в первые ряды, господин посол задумчиво огляделся и прошел к прочим посольским - Степным и Пепельным, по гостевой тропе, поросшей мягкой нежной травкой. Огляделся, оценивая сосредоточенных знакомцев и незнакомцев, и перенес внимание на центр поляны. Туда, где стояли двое.
  Над их головами возвышались прошедшие сотни сезонов дубы, смыкаясь золотисто-зелеными кронами и образуя ажурный полог, сквозь который пробивались узкие и острые, словно стрелы, лучи солнца. Узорное кружево из тьмы и света лежало на лицах хозяев и гостей, скрывая за затейливыми спиралями и завитками густых теней мысли и чувства.
  Напряженная тишина, затаенное дыхание десятков Лесных, желающих слиться с воздухом. Они стояли и ждали... решения. Начала. Чего-то.
  Гости тоже включились в это безмолвное медитативное созерцание, чувствуя, как в данный момент решается судьба, причем не только тех двоих, что стоят на мягкой и упругой, похожей на изумрудный мох траве очерчивающей, круг Поединка, но и их собственная.
  Тишина... до того, как она стала неподъемной, настроение словно бы поменялось.
  Солнечные зайчики плясали по лицам двоих Лесных, чьи разногласия привели к Поединку. Между ними, строго по центру поляны - белый, выложенный плиткой квадрат, каждый камень которого украшен затейливой древней руной. Значение некоторых было утеряно еще до первой Вьюги. Оба Лесных, опустив головы, сосредоточенно созерцали роспись. Кажется, нет сейчас ничего важнее этих знаков. Чужое пристальное внимание обтекало их, не задевая.
  Посол смотрел и сравнивал.
  Двое. Оба высокие и стройные, на голову выше любого Горного, да и Степного, пожалуй. Светловолосые. Только у одного плечи укрывает золотой, блистающий роскошью даже в тени золотых крон поток, а у второго волосы серые, словно хорошо прогоревший пепел. Можно было бы сказать - седые, если бы долгоживущие Лесные были склонны седеть.
  Золотоволосый, входя в круг, скинул свободное одеяние грациозно, с уверенностью будущего властелина Древа Войны, и при этом чуть вздернул насмешливо губы. Снял пояс, где в ножнах покоились ритуальные Серпы. Остался босой, в легких тонких штанах, с гордостью демонстрируя гладкое, налитое здоровой силой тело. Мышцы словно десятки пробуждающихся змей, сыто потягиваясь, распрямлялись, готовясь к сражению. В ярко-синих глазах - счастье победителя.
  В движениях пепельноволосого была осторожная рачительная скупость, совершенно несвойственная Лесным. Он будто экономил силы. И эта осторожность подчеркивала странную дисгармонию в движениях.
  Когда он скинул мантию, по рядам зрителей пронесся еле слышный удивленный вздох. Тонкие багрово-черные нити шрамов тянулись вниз от правой ключицы, постепенно утолщаясь, толстыми жгутами оплетали бок и исчезали за поясом. Плечо окольцовывали рубцы посветлее.
  А в парных ножнах всего один Серп. Вторые ножны из потертой, многажды использованной пары были пусты.
  Еще мгновение тишины.
  Они скользнули друг навстречу другу одновременно. Рваная прихрамывающая неуверенность седого превратилась в скупой, отточенный многолетней практикой охотничий шаг. Золотистый же словно танцевал, завораживая красотой.
  Изогнутые клинки скрестились, в блеске стали мелькнула чья-то усмешка. Один против двух? Есть ли шансы?
  Никто не смог уследить за Поединком. Бесконечное мягкое хищное кружение внезапно сменилось вихрем размазанных движений. Высверки Серпов, попадающих под солнечные лучи, ослепляли, разлеталась комьям взрытая земля.
  Кажется...
  Пепельноволосый не атаковал, лишь парировал стремительные атаки.
  Круг за кругом, не останавливаясь, не замедляясь...
  Казалось, вот сейчас он споткнется, упадет... и все! Выпад, удар, выпад. Вот они сошлись почти вплотную, в подобии страстного объятия скрежетнула сталь.
  Вдруг два сцепившихся лезвия прочертили сверкающий полукруг, и вонзились прямо у ног гостей.
  Пепельноволосый поднырнул под стремительно пускающийся парный Серп на миг растерявшегося противника, ускользнул в сторону стелющимся движением. Столь быстро, что пока золотоволосый разворачивался, собираясь атаковать снова, успел подобрать упущенные клинки. Льдистый злой блеск светлых глаз рин'эйхэ очень походил на тот, что играл на лезвиях. Длинные оплетенные рукояти уверенно и точно легли в его ладонях.
  Теперь у него два Серпа. И золотоволосый действительно растерялся.
  Миг, и холодное спокойствие вновь взорвалось движением, которое не разобрать взглядом. И спустя пару ударов сердца ситуация разительно изменилась.
  Золотоволосый беспомощной, присыпанной травой куклой распластался на траве, судорожно впиваясь пальцами во взрытый дерн. А два острия упирались ему в межключичную впадину. Капля крови, набухнув, тонкой струйкой потекла на траву.
   - Живи, помни и учись, - равнодушно бросил пепельноволосый в потрясенную тишину.
  Которую разорвал истерический, разносящийся по всему лесу звон тревожного колокола.
  
  Шиэль Бродэ, эрцогиня Пепла, шагнула под сень Великого Леса под звуки тревожного колокола.
  Портал за ее спиной схлопнулся, обдав ее порывом ветра, сбивая складки пышного кружевного платья, но Оса не стала спешить, выходя из круга, очерченного мягкой сине-зеленой травкой. Портальную поляну окружали высокие деревья, с темной ароматной корой, острыми шипами и красно-зеленой звездчатой листвой. Было время цветения, и на ветвях распускались в остролистые звезды, распространяя приторно-сладкий аромат, алые бархатистые бутоны. Два три цветка на ветку и поляну заполняет одуряющий, кружащий головы запах.
  Звон постепенно затих, а охраны все еще не было. Все собрались где-то в другом месте. Ну и конечно, она опоздала к самому интересному!
  Наконец, на петляющей среди гладких стволов тропинке показалась процессия. Пара стражей Леса, несколько любопытствующих из посольства Горного народа, Степных отряд.
  Где же...?
  Ага!
  Оса стремительно вышагнула из круга, промаршировала навстречу, огибая остановившихся стражей и сгрудившихся гостей Великого Леса и схватила своего учителя за руки.
  Раздраженно сощурившись, осмотрела ладони, пробежала взглядом сверху вниз по фигуре целиком, и вперила горящий взор в усталое лицо.
  - Ну конечно, поединок! Учитель, вот зачем вам эти Лесные нужны? Я возмущена, у нас что, так плохо? И пожалуйста, и хромота сильнее стала и дыхание сбитое опять, и спина болит. Болит же?
  - Поменьше пафоса, эрцогиня, - Лесной, известный как Вален Клинок, устало улыбнулся, не обращая внимания на наблюдателей. - Где ваша свита?
  - Там же, где и ваша, Рин-о-Вален рин"эйхэ, - Оса была встревожена.
  Да Лесные живут долго, но когти тварей никому здоровья не добавляют.
  Да, все, кого они коснулись, под ее опекой до сих пор живы, но эти раны... Они не заживают до конца, снова и снова вскрываются, истекая скрытым ядом, болят и мешают даже порой, дышать.
  А тут - поединок!
  - Ну вот зачем все это... устраивать, - подхватив учителя под руку, Шиэль развернулась на тропе, вслушиваясь во что-то, - пойдем.
  И учитель с ученицей свернули с дорожки куда-то в сторону. К ближайшему, как подсказывало чутье, домику-на-дереве, где можно будет отдохнуть. Кажется, это сокрытое Раэна, давнего друга и информатора? Не важно...
  - Внутреннюю политику Великого Леса мы с тобой подробно не затрагивали, кажется? - спросил Вален, успокаивающе поглаживая девушку по руке.
  - Не особенно, это не очень интересно.
  - Поверь мне, хоть внутренние дела Леса и не интересны тебе, позиция Воителя и собственно Древо Войны определяет отношение и внешнее.
  - Мы не воюем. Не воюем же? - неожиданно встревожилась Оса.
  - Нет-нет, после Пепелища никто еще не хочет воевать. Тут другое. Наследство родового древа и Древа Войны очень сильно пересеклись ... - Вален, аккуратно убрав от лица седые волосы, гордо и печально смотрел на свою ученицу. Как легко ей сейчас слышать мир, как он отзывается на ее мысли и чувства, как убедительна она в своих эмоциях. И какой ценой все это далось? Так хочется забыть.
  Оса же оглянулась назад, пересчитывая только видимых любопытствующих. А сколько их в пышных зеленых кронах прячется? Не самое лучшее место для разговоров. Вору и Клинку тут не место.
  - Наследство... хорошо, расскажи мне о нем. Обязательно. Чуть позже. Это все равно политика, терпеть ее не могу. Потом Советникам пересказывать. И сначала исцеление. Ты действительно хромаешь сильнее. И потянул шею слева, я же чую. Ну что за дело, наследство... Фу...
  Шагая слитно и цельно, Вален Клинок и Оса свернули за одно дерево, потом за следующее и еще, и еще, и спустя мгновение исчезли. Воцарилась тишина, шелестящая листвой и травами, словно не было тут высокого хромого воина в светлом традиционном наряде с Поединка и миниатюрной девушки в пышном ярком платье, которое никак не было возможно спрятать среди сумрачного леса.
  За разговором они словно растворились в полупрозрачных, пронизанных светом тенях, обернувшись призрачной дымкой легенд.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"