--
Я ни на чем не настаиваю. Ты можешь отказаться. Но если бы мне предоставили такой шанс...
--
Ты это уже говорил, -- Маша резко оборвала сидящего напротив молодого светловолосого человека. -- Сколько можно повторять одно и то же? Да, мне страшно, Леня! Я не знаю, что меня там ждет.
--
Как это не знаешь? -- Леня удивленно посмотрел на собеседницу. -- Работа...
За окном было темно. Шел дождь. Он то затихал, то усиливался, и капли барабанили по крыше то бравурные марши, то тихие колыбельные.
Маша отошла от окна и зажгла люстру. Электрический свет осветил небольшую, но со вкусом обставленную комнату. Посередине комнаты -- стол, застеленный белой скатертью и сервированный на двоих. У нее вдруг возникло сильное желание сдернуть эту скатерть и опрокинуть все на пол. Маша сжала кулаки и постаралась подавить в себе эту дикость. Она погасила свет и снова села у окна. В комнате вновь стало темно, лишь светился огонек Машиной сигареты...
Леня закурил сигарету и выпустил колечки дыма.
--
Ты должна решить это сегодня. Завтра нужен ответ.
Маша молчала. У Лени зазвонил мобильник.
--
Да. Хорошо. Скоро буду. На работе. Не глупи. Все, отбой.
--
Чем ты заслужил такое недоверие Леры? -- Маша хитро сощурилась.
--
Разговор не об этом, -- Леня нахмурился. -- Я жду ответа.
--
Хорошо, я согласна. Стоит попробовать.
--
Ну, вот и отлично. За это надо выпить! -- И Леня щелкнул пальцами, подзывая официанта.
Весна была в самом разгаре. Небо было ослепительно голубым, а листва - ослепительно зеленой. Казалось, природа разделяла Машину радость. Ее взяли на работу, о которой она давно мечтала, и жизнь представлялась ей чертовски приятной штукой. Маша сидела в сквере и курила. Она улыбалась собственным мыслям, как вдруг заметила, что на скамейке она не одна, и на ее улыбку уже ответили.
-- Привет! -- сказал он.
--
Привет!
--
Чудесная погода, не правда ли?
--
Да, погода и вправду замечательная.
--
Ваша улыбка ослепительна, и если малейшая тучка может согнать ее с Вашего лица, я... "... тучи разведу руками..."
--
Вы знаете, это очень мило, но мне пора... Всего доброго!
Маша встала и направилась к выходу из парка.
Она сама не заметила, как заснула, а когда проснулась, дождь уже перестал. Было два часа ночи. Маша поморщилась -- завтра рабочий день и ей нужно встать в семь. Вяло раздевшись, Маша уткнулась лицом в подушку. Подушка, как и вся постель, была холодной. Маша натянула одеяло до подбородка и попыталась заснуть. Но сон не шел. Она ворочалась, и воспоминания одно за другим лезли ей в голову.
... Ее кабинет находился на втором этаже. Толкнув дверь, на которой было написано: "Отдел маркетинга", Маша очутилась в просторном кабинете с огромным, почти во всю стену, окном. "Как в кино" -- с восторгом подумала она. В кабинете было два офисных стола с кучей компьютерной техники, стулья, шкафы и много другого, чему и положено находиться в приличном офисе. Оглядев всю обстановку, Маша, наконец, перевела взгляд на молодого человека, сидящего за одним из столов и широко улыбающегося. Он уже улыбался ей так. Накануне, в парке.
-- Я думаю, это судьба. А Вы?
Его улыбка была слишком искренней, чтобы ответить ему грубостью, и Маша поневоле улыбнулась.
--
А я думаю, это совпадение, -- сказала она, подходя к своему столу.
--
Вы не верите в судьбу?
--
Нет, не верю, -- Маша включила компьютер и попыталась сосредоточиться на работе, которой, несмотря на первый рабочий день, уже было полно.
Но молодой человек, по-видимому, не собирался сдавать завоеванные позиции.
--
А во что Вы верите?
--
Это не Ваше дело, -- Маша отвечала автоматически, пытаясь сконцентрироваться на цифрах и диаграммах на мониторе.
--
Ладно, -- коллега подкатил к ее столу на своем офисном стуле. -- Тогда хотя бы скажите Ваше имя, ведь мы будем вместе работать.
--
Я уже не уверена, хочу ли с Вами работать.
Маша злилась. Романы на рабочем месте никогда еще хорошо не заканчивались.
Раздался телефонный звонок. Маша сняла трубку:
--
Компания "Трайпл". Слушаю Вас.
Капризный женский голосок пропищал:
--
Здравствуйте. Будьте добры, Антона можно?
--
Антон -- это Вы? -- полувопросительно-полуутвердительно сказала Маша, протягивая трубку молодому человеку.
Он улыбнулся и взял трубку.
-- Оля! Сколько раз я тебя просил, чтобы ты не...
Маша взяла сигареты и вышла в коридор. Возле большого окна стояла специальная урна для окурков, и большими буквами было написано: "Место для курения" и ниже -- по-английски: "Smoking here".
Это был неожиданный поворот, и самое худшее было в том, что Антон ей понравился, а вот это уже никак не вписывалось в Машины представления о деловом этикете. Ничего, кроме рабочих отношений!
Маша перевернулась на другой бок и посмотрела на часы. Было четверть четвертого. М-да, поспать уже не удастся. Она включила ночник и закурила...
Дверь с треском распахнулась, и в кабинет влетел Антон.
--
Маша, меня повысили. Представляешь?!!
--
Поздравляю, -- искренне сказала Маша. -- Я очень рада.
--
Я не ожидал. Даже сейчас до конца не верю, -- говорил Антон, собирая свои вещи. -- Но, -- тут он остановился, и его глаза стали грустными, -- мне придется оставить тебя одну.
--
Ничего, я справлюсь, -- улыбнулась Маша.
--
Я знаю. Но... ты ведь будешь по мне скучать? -- Антон лукаво посмотрел на нее.
--
Конечно, дорогой, -- поддерживая игру, ответила Маша. -- В конце концов, ты ведь не на Марс улетаешь. Мы будем видеться...
Маша поняла, что сказала лишнее. Это подтверждало и выражение лица Антона.
--
Слушай, Маша, а давай сегодня поужинаем. Надо ведь отметить.
--
Давай.
Сегодня она расставит все точки над "V".
Несмотря на данное самой себе слово поддерживать только деловые отношения, Маша с Антоном быстро подружилась. С ним нельзя было холодно и по-деловому общаться. Они многое обсуждали, и не только положение компании на рынке, ее конкурентов и стратегические планы, но и говорили за жизнь, искусство, вкусы и пристрастия. Несколько раз они даже ходили в музеи и кино. Но зыбкая грань, отделяющая дружбу от всего остального, ни один из них не переходил. Оля -- с капризным писклявым голоском оказалась бывшей женой Антона. Они о ней почти не говорили и вообще старались не лезть в личную жизнь друг друга. Маша старалась не задумываться над тем, какие чувства она испытывает к Антону -- зачем врать: так ей было легче. Сегодня она ясно даст ему понять, что большего между ними не будет.
Сидя в кабинете, Маша вдруг ясно осознала, что пытается убедить в этом саму себя. Она вдруг с такой отчетливостью поняла, что влюблена в Антона, что ей стало страшно. Маша обхватила голову руками и невидящим взглядом уставилась на монитор.
Маша вновь взглянула на часы. На часах было шесть. Пепельница была полна окурков. С помощью тщательного и изящного макияжа ей удалось скрыть внешние следы бессонной ночи, но внутри все корчилось и норовило вылезти наружу в виде слез или каких-то диких поступков.
Атмосфера в офисе ей сразу не понравилась. Было очень тихо и тревожно. Уже у дверей своего кабинета Маша встретила секретаршу директора Дмитрия Ивановича Юлю, с которой у нее были очень хорошие отношения.
--
Привет, Юля! Что-то случилось? В офисе как-то не так все...
--
Случилось. Антона уволили, заочно, правда. Но думаю, что все бумаги, которые он должен подписать, ему пошлют по почте.
--
А где он?
--
Как где? В Москве. Он же туда в командировку уехал. Ты что забыла?
--
Нет, я помню, помню, -- Маша поняла, что задала не тот вопрос, и в поисках нужного порылась в своих, плохо соображающих мозгах. -- А что случилось? -- Наконец-то!
--
Что случилось, -- лицо Юли сделалось еще мрачнее. -- В общем, ты знаешь, мы разработали новую технологию, Антон поехал с ней к специалистам в Москве, чтобы проконсультироваться, уточнить кое-какие вопросы и связаться с нашими филиалами там. -- Юля сделала паузу, как будто слова давались ей с трудом. -- Наш конкурент -- "Стрентон" -- подослали к нему девку, которая умудрилась его охмурить и все забрать: абсолютно все, все документы, которые были при Антоне.
--
Как вы узнали?
--
Петровский уже позвонил, похвастался.
--
Боже! -- Маша закрыла лицо руками и прислонилась к стене.
--
Я знаю, между вами что-то было, -- голос Юли стал мягким и сочувствующим. -- Мне очень жаль. Искренне жаль.
... Конечно, в тот вечер она ему так ничего и не сказала. Слушая мирное дыхание Антона, Маша подумала, что это, наверное, и к лучшему. Ей не хотелось думать о том, что будет дальше...
Декабрь был очень холодным. Вообще, зимы в Москве были лютые. "На то она и зима", -- как глубокомысленно заметил однажды ее помощник. Маша захлопнула дверь подъезда и облегченно вздохнула. Наконец-то она в относительном тепле. Еще несколько этажей и она будет дома. Там ее ждут муж и ее чудесная дочурка Леночка.
Лифт еще не работал. Он был на капитальном ремонте. Поднимаясь пешком, Маша вдруг остановилась между этажами. Снова эти ненужные воспоминания! Они накатывали на нее всегда некстати, как и подобает тяжелым воспоминаниям о неудавшейся любви. Дрожащими пальцами она вытянула сигареты и зажигалку. В голубовато-сизом дымке ей вдруг почудилось лицо Антона. Маша часто о нем вспоминала. Правда, с годами боль становилась все глуше. Ей понадобилось достаточно времени для того, чтобы забыть предательство Антона. Да и не только ей. Вся фирма гудела еще два месяца после неудачной, мягко говоря, командировки Антона. Некоторые его осуждали и понавешивали столько ярлыков, что Маша предпочитала с этими людьми не общаться. Ей было больно, хотя она и понимала всю справедливость этих упреков. А некоторые становились на сторону Антона и говорили, что, мол, с кем не бывает и всякое случается, хотя да, прокол действительно серьезный. Что думал по этому поводу сам уважаемый Перепелкин Максим Дмитриевич, директор фирмы, Маша не знала и знать не хотела. В отделе маркетинга она работала сама и прекрасно справлялась со своей работой. Она проводила на работе по 12 часов в сутки. Ей было очень трудно оставаться одной. Ее сердце разрывалось. Ей было больно. Она любила и ненавидела его. Она любит его до сих пор... Сигарета обожгла ей пальцы. Маша выругалась и выкинула бычок в мусоропровод.
--
Опять?
Две слезинки скатились по Машиным щекам.
--
Опять...
Света была ее лучшей подругой, несмотря на то, что дружили они всего год. Год назад Маша переехала в этот дом и сразу же подружилась с соседкой по площадке. Света была ее ровесницей, и ее переживаний хватило бы на целый роман Сидни Шелдона. Сейчас она находилась в поиске (по ее собственному определению) и жила со своим четырехлетним сыном Максимом.
В квартире у Светы было очень уютно. Они сидели на кухне. Под зеленым абажуром мягко светилась лампа. Красное вино и тихая музыка дополняли обстановку.
- У нас прям какой-то интим, Света.
- Да какой уж тут интим. Это у тебя может быть интим. У тебя муж есть...
- А толку...
Светка внимательно посмотрела на подругу:
- И давно у тебя такие мысли?
Маша смутилась, но ответила:
- Ты прекрасно знаешь, что я его не люблю.
- А кого ты любишь? Антона? Милая моя... - голос Светки повысился, но потом опять стал тихим - Максим спал за стеной. - Милая моя, неужели ты думаешь, что человек, так легко изменивший тебе с первой встречной, может быть способен на глубокие чувства?
--
Нет, я так не думаю. Но я ничего не могу с собой поделать. Пять лет уже прошло. Солидный срок, правда? А я не могу забыть его.
--
Но ведь у вас с Валерой все так хорошо.
--
Конечно, хорошо. Он хороший человек Я его уважаю. Лена - его дочь. У нас дружная семья... - Маша произносила эти пустые фразы, а сама думала другом. ...Он появился у нее в кабинете внезапно, как чертик из табакерки, представился как заместитель коммерческого директора фирмы, с которой у них был совместный проект. Им надо было работать вместе. Он был очень галантен, остроумен, обаятелен, серьезно относился к жизни и очень любил детей. Чего еще желать? И Маша сдалась. Когда Валера сделал ей предложение, она, не раздумывая, согласилась. А потом было рождение дочери, новая работа, переезд в Москву...
--
Ты меня слушаешь? - этот Светкин вопрос вывел Машу из задумчивости.
--
Да. А что ты сказала?
--
Мне интересно, меняет ли время людей. Потому что, если да, то твой Антон может быть сейчас совсем другим человеком.
--
Конечно, он другой. У него наверняка прекрасная семья, дети и работа. А все остальное - ошибки молодости...
На свете опять была весна. Солнышко светило и даже пригревало, на деревьях распускались почки, а население чувствовало резкое обострение весенней любовной лихорадки. Маша шла с Леной по бульвару и рассматривала прохожих. Она любила весну. Весна всегда вселяла надежду. Вот и сейчас в Машиной душе крепла надежда. На что, Маша не знала и не задумывалась над этим. Просто, ей было очень хорошо, как давно уже не было. Внезапно Лена потянула ее за руку.
--
Мам, там какой-то дядя на тебя смотрит, не отрываясь. Наверное, ты ему понравилась.
--
Не говори глупостей. Никто на меня не смотрит, - сказала Маша и повернула голову вправо.
Руки у нее задрожали, а ноги начали подкашиваться. Маша застыла на месте.
--
Мам, ну что с тобой, мама, - голос Лены звучал испуганно.
--
Ничего, Леночка, все в порядке. У меня что-то сердце заболело. А этот дядя - мой старый знакомый. Ну что ты испугалась, все в порядке. - Маша присела на корточки перед дочкой.
Она не видела, но каждой клеточкой чувствовала его приближение.
--
Привет, Маша!
--
Привет, Антон!
Маша развернулась и посмотрела в его глаза. Там она увидела боль, искреннюю, ничем не прикрытую боль. Антон не выдержал взгляда.
--
Здравствуйте, юная принцесса! - обратился он к Лене. - Вы просто очаровательны.
--
Спасибо, - сказала Лена и, сделав реверанс, уселась на близстоящую скамейку.
--
Я не ожидал тебя здесь встретить.
--
Я тоже не ожидала.
--
Ты прекрасно выглядишь и дочь у тебя само очарование. Ты замужем?
--
Да. А как у тебя дела?
--
Нормально. У меня здесь фирма.
--
Я рада, что те события не повлияли на тебя.
--
Неужели ты думаешь, что они не повлияли!
И снова эта боль - в глазах и голосе!
Маша вдруг почувствовала, что расплачется.
--
Антон, извини, но нам надо идти. Я была очень рада тебя увидеть.
Маша чувствовала, что у нее сейчас начнется истерика. Она глотала слезы и шепотом повторяла "Забудь его. Он тебе не нужен".
Вечером того же дня Маша пыталась прийти в себя на Светкиной кухне. На столе стояла бутылка водки. Другие средства уже не помогали. Максим был у бабушки, поэтому Свету уже ничего не стесняло. Она мерила шагами кухню.
--
Стоило тебе его увидеть, и ты уже растаяла. Какая такая боль! О чем ты говоришь! Да он тебя наверняка с трудом вспомнил! Поэтому так долго и присматривался! Не будь дурой, Маша! Не губи свою жизнь. Ты меня слушаешь? Ты слышишь меня? - Света потрясла подругу за плечи.
Маша тихо всхлипывала, комкая в руках мятый платок. Зазвонил мобильный. Маша даже не взглянула в его сторону.
--
Твой муж. Не хочешь с ним поговорить?
--
Не хочу. Я его не люблю. Он мне противен. Я с ним развожусь.
--
Не сходи с ума. Я сама с ним поговорю. Алло, Валера? Привет. Да, это я. Маша в ванной. А, вот уже идет.
Маша с омерзением взяла телефон:
--
Я скоро буду. Как малая? Все в порядке? Да, все хорошо. Скоро буду. Целую.
--
Сегодня я вернусь домой из-за дочки. Но завтра ни меня, ни ее там не будет. Я так решила.
--
Маша, милая моя, ну что ты говоришь? - Света сама заплакала. - Ну подумай о ребенке. Ведь он ее отец.
--
Мы не сможем быть вместе. Если я с ним останусь и буду его ненавидеть, думаешь, это пойдет Лене на пользу?
Молодые женщины замолчали. Машин мобильник опять завибрировал.
--
Сообщение, - удивленно сказала Света. - От кого это может быть?
Маша взяла из рук подруги телефон. Света увидела, как опять мелко задрожали ее губы, и она чуть не выронила телефон из рук. Всхлипывая, Маша прочитала:
"Я ничего не забыл. Прости меня, если сможешь".
Единственным вопросом, который Маша задавала себе последние дни, был вопрос: "За что?". И тут же находился ответ: "За то, что захотела большего. У многих нет даже малой толики того, что есть у тебя. А ты захотела какой-то любви. Без нее прекрасно можно прожить". Такие разговоры Маша вела с собой каждый день. Иногда ей казалось, что она не выдержит и сойдет с ума. За окном весна медленно, но неотвратимо передавала свои полномочия лету: солнце ярко светило и из окна больничного коридора мир казался еще прекраснее. Только зачем ей был нужен этот мир без ее любимой дочурки, теперь единственного смысла ее жизни. Маша всхлипнула и полезла в сумочку за сигаретой.
--
Мария Владимировна! - голос лечащего врача Петра Александровича заставил ее вздрогнуть. Он был опытным специалистом, но даже он ничего не мог сделать. У ее дочери была тяжелая форма пневмонии, которая для пятилетних детей в 70% заканчивалась летальным исходом. Помочь ей могли только препараты, на которые даже у Маши и ее мужа не было денег. - Мария Владимировна, есть выход, не знаю, правда, насколько надежный.
--
Говорите.
--
У нас есть одна фармакологическая фирма, мы с ней сотрудничаем уже несколько лет. Сейчас ко мне придет ее владелец, он хочет предложить нам одно экспериментальное лекарство. Оно может помочь. Но...
--
По-моему, хуже уже не будет.
--
Вы согласны?
Мша лишь кивнула головой. У нее уже не было сил разговаривать. Из палаты вышел ее муж, ее бывший муж. Несмотря на все "промывания мозгов", устраиваемые ей Светой, она все-таки не пожелала жить с ним дальше. Он ни в чем ее не обвинял, ни о чем ее не просил, коме как о том, чтобы регулярно видеться с дочерью, и это еще раз утвердило Машу в мысли о том, что Валера - действительно настоящий мужик.
"И я не захотела с ним жить! - с горечью думала Маша. - Идиотка! Чего тебе еще надо! Все гоняешься за любовью, этой химерой из другого мира, и надеешься ее вернуть!".
--
Ты в порядке? - спросил Валера.
--
Держусь.
--
Что это за экспериментальное лекарство, о котором говорил доктор?
--
Сейчас пойду узнаю. Ты согласен?
--
Да, - Валера судорожно вздохнул. - Это наш последний шанс.
Потом, помолчав, добавил:
--
Спасибо, что не забрала у меня дочь...
--
Валера, я не изверг. То, что между нами происходит, ее не касается. И... прости меня, - слова давались ей с трудом. - Я не могу иначе. - Боже, как глупо и банально прозвучали ее слова!
Но Валера, похоже, не считал эти слова банальными. Он поцеловал ее руку (большего он себе уже не позволял) и произнес:
--
Тебе это может показаться странным, но я все очень хорошо понимаю. Я надеюсь, ты будешь счастлива.
Маша постучала в дверь кабинета главврача и, услышав короткое "Да", вошла.
--
Мария Владимировна, проходите, - Петр Александрович усадил ее в кресло.
Маша достала сигарету и только обнаружив перед свои лицом руку с зажигалкой, поняла, что в кабинете они не одни. Она подняла глаза. Перед ней стоял Антон. "У меня галлюцинации, - подумала Маша. - Я просто схожу с ума".
--
Мария Владимировна, позвольте Вам представить. Это - Антон Александрович и Михаил Викторович, директор и менеджер фармацевтической фирмы "Алмед", лекарство которой я Вам предложил...
Все, что говорил доктор дальше, Маша уже не слышала. Она проваливалась в блаженную тьму.
Перед глазами все еще было темно, но слух ее улавливал звуки, которые вскоре начали приобретать форму слов, и она услышала обрывок разговора.
--
Сдается мне, что Ваше появление стало последней каплей для ее нервной системой, - сердито говорил доктор.
--
Я все равно никуда не уйду. - Это был голос Антона. - Эта женщина и ее ребенок - все, что осталось у меня в жизни.
Тишина.
Потом опять голос доктора:
--
Ладно, оставайтесь. Но перед тем как начать лечение, мы должны оформить все бумаги...
--
Да, конечно. Я думаю, вечером Маша, т.е. Мария Владимировна уже будет чувствовать себя лучше, и мы все подпишем.
Опять тишина и звук закрываемой двери.
Маша не хотела открывать глаза. Она боялась, что все происходящее - всего лишь сон, плод ее больного воображения, и, когда она откроет глаза, все будет по-прежнему. Единственное, что есть в его жизни! Неужели это правда? Неужели конец ее страданиям? Нет, это еще далеко не конец. Пора приходить в себя. От нее зависит жизнь ее дочери. Она почувствовала прикосновение теплых пальцев Антона к своей руке и вздрогнула. Надо было открывать глаза. Она разомкнула веки, и ей показалось, что она перенеслась в события пятилетней давности. Точно так же смотрел на нее Антон, после той ночи, которую они провели вместе.
--
Привет! - сказал он и улыбнулся.
--
Привет! - сказала она и обнаружила в своей руке иголку от капельницы. - Что это?
--
Глюкоза. Для восстановления сил. Что ты делаешь? - спросил он, увидев, что Маша вытаскивает иглу.
--
У меня нет времени тут отлеживаться. Давай будем оформлять бумаги и начинать лечение Лены. Антон, ее жизнь висит на волоске!
--
Я знаю, Маша, полежи еще немного. Тебе надо набраться сил. Слабая - ты ничем не поможешь своей дочери.
Но Маша уже встала с кровати. Они находились в одноместной больничной палате. Маша подошла к окну и прижалась горячим лбом к холодному стеклу. - Я хочу курить, - произнесла она и уселась на подоконник.
--
Конечно. - Антон подкурил две сигареты - ей и себе. По комнате поплыл сизый дымок.
--
Как ты здесь оказался?
--
Ну, ты же слышала. Я - директор "Алмеда". Мишка - мой старый друг, фармацевт, - ее менеджер. Я уверен, что лекарство поможет. Мы очень долго над ним работали...
--
Ты же не фармацевт.
--
Кое-чему я уже научился, работая в этом бизнесе. Конечно, всем заправляет Мишка. Пять лет назад, в общем, тогда, мы случайно встретились в Москве, у него была идея создать свое предприятие по изготовлению лекарств, но руководитель из него никакой. Он попросил меня помочь. Я ему все рассказал. Но это его не испугало. Я даже удивился...
Маша хмыкнула. Она видела, что Антону не нравится ее отношение к нему. Она сама не понимала, почему так себе ведет. Наверное, ей было просто страшно опять перед ним раскрыться. Ей хотелось заплакать от злости на себя, но она не могла хотя бы улыбнуться и сказать "Спасибо".
--
Я вижу, что мое общество тебе неприятно, - сухо произнес Антон, подходя к двери. - Подходи в кабинет Петра Александровича, мы оформим все бумаги, и ты меня больше не увидишь.
--
Я развелась с мужем, - вдруг тихо произнесла Маша. Зачем она это сказала, она и сама не знала, но эта фраза заставила Антона вернуться и закрыть за собой дверь.
Минуту он молча смотрел на нее, а потом быстро подошел и обнял. Маша уткнулась ему в грудь и заплакала.
--
Прости меня, прости идиота, - шептал он. - Если бы ты только знала. Все эти годы я так надеялся, что когда-нибудь встречу тебя. Я побоялся вернуться сразу же после той истории и попросить у тебя прощения. Я смалодушничал и все эти годы корил себя за это. И вот я встречаю тебя. Неужели, вот оно - счастье?! Но ты - замужняя женщина, любишь и любима своим мужем и дочерью. Мне было так больно. Я понял, что это конец. Мы никогда не будем вместе. И вот теперь в моей жизни появилась новая надежда. Я так тебя люблю...
--
Алло.
--
Леня, привет!
--
Машка! Привет! Сколько ты мне не звонила? Лет сто, наверное.
--
Нет, всего три. Ты извини, меня. Я - свинья. Я так рада, что у тебя не поменялся номер телефона. Я просто хотела сказать тебе спасибо.
--
За что?
--
За то, что ты уговорил меня уехать тогда в Киев. Ты помнишь?
--
Разве такое можно забыть? Но я, я думал, честно говоря, что ничего хорошего из этого не вышло...
--
Ты знаешь, это просто было испытание. Теперь у меня все очень, очень хорошо. Я хотела бы, чтобы ты приехал на мой день рождения.
--
О! Теперь и моя очередь признать себя свиньей. Я совсем забыл, через три дня ведь верно?
--
Да.
--
Хорошо, конечно мы с Лерой приедем. Ты, кажется, вышла замуж?..
--
Да, уже во второй раз... За Антона.
--
Вот это да! Я за тебя рад! Ну ладно, до скорой встречи!
--
Целую!
--
Да.
--
Привет!
--
О, Машка, привет! Ну что, приготовления идут полным ходом?
--
Да, но с такими помощниками, как у меня...
--
Что и Антон и Лена помогают?
--
Представляешь, Свет, да.
--
Представляю... Знаешь, Маш, я хочу перед тобой извиниться...
--
За что?
--
За то, что тогда отговаривала тебя, когда ты в первый раз встретила Антона. Как ты была права, что не послушала меня!
--
Света, не говори ерунды! Вы с Валерой придете?
--
Ну да, наверное. Ты не против?
--
Я - нет, и Антон тоже не против. Ленка будет очень рада. А он?
--
Он хочет прийти. Тогда мы придем вдвоем.
--
Что у вас там происходит?
--
Ничего такого. Мы просто друзья. Пока...
--
Ладно, Свет, целую. До скорой встречи.
--
Алло, Мария Владимировна? Добрый день. Это Петр Александрович Вас беспокоит.
--
Добрый день.
--
Вы помните, что Вам с Леной через два дня надо прийти на профилактический осмотр.
--
Конечно, помню, ....
--
Как она себя чувствует?
--
Великолепно. Я Вам так благодарна...
--
Да это не столько мне, сколько фирме "Алмед". Ну, хорошо, я Вас жду. До свидания.
--
До свидания.
Нам всем в жизни выпадает Шанс. Шанс на свое маленькое личное счастье. Надо только не упустить Его.