Алексеева Марина Никандровна : другие произведения.

Пираты Короля-Солнца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Часть 2, гл. 1-6. Анри де Вандом пытается выпустить из сундука Ролана де Линьета, когда Рауль покидает свою каюту. Но внезапное возвращение Рауля срывает планы ''зайца'' и мнимого пажа...

   ЧАСТЬ 2. МАЛЫШ ШЕВРЕТТЫ.
   ''Госпожа де Шеврез открыла боевые действия,
   а она способна была исполнить это лучше,
   нежели все мужчины, каких я знавал в жизни''.
   Поль де Гонди, кардинал де Рец.
   "Мемуары''.
   "В море соли и так до черта, морю не надо слез''.
   Андрей Вознесенский
   "''Юнона'' и "Авось''''.
  
   ЭПИЗОД 3. ЗАЯЦ НА ФЛАГМАНЕ.
   1. Я иду провожать сына.
   2. В которой много песен и немного слез.
   3. ''Герцогине - бал, виконту - бой!''
   4. Ищите и обрящете.
   5. Застигнутый врасплох.
   6. Тайные думки Ролана де Линьета, Рауля де Бражелона и Анри де Вандома.
  
   1.Я ИДУ ПРОВОЖАТЬ СЫНА.
   -О, Боже мой, Атос, что вы все наделали?! Где Бофор? Где
   Рауль? Где все? Неужели я опоздала? Да скажи хоть что-нибудь, не сиди как истукан, Ато-о-ос! Ты слышишь, это я, твоя Мари! Очнись!
   -Вот и все. Все. Корабли ушли.
   -Почему - "все"? Я не узнаю тебя, ты всегда боролся до конца!
   -...
   -Нет уж, позвольте, сударь, если вы готовы капитулировать, то я так легко не сдамся!
   -Что ты можешь сделать?
   -Увидишь! Но сначала найди мне какую-нибудь яхту, лодку, что угодно! И побыстрее!
   -Лодку? На лодке догонять флагман? Ты в своем уме, дорогая?
   -Не лодку так яхту, какая разница, ты в этом больше понимаешь. Полагаюсь на тебя, мой милый кэп!
   -Неужели ты хочешь догнать Бофора?
   -А разве трудно догадаться? Да, я хочу догнать Бофора! У меня на руках документы чрезвычайной важности, которые могут изменить весь характер войны с арабами.
   -Но не остановить войну, ведь так?
   -Увы, нет! Но из грабительской, захватнической войны, которую собирается развязать король Людовик...
   -Война, можно считать, уже началась: эскадра ушла.
   -Это будет война за свободу!
   -А за чью свободу? Местного населения? Ты хочешь создать в Алжире республику, подобную древнеримской?
   -Я и не думаю о местном населении. В этом ларце документы отцов Святой Троицы и Марселя о наших пленниках, томящихся в неволе у мусульман, а также самые подробные планы крепости,
   которые мне удалось раздобыть у моих испанских друзей. Вот за чью свободу я хочу предложить сражаться Бофору, раз уж войну предотвратить невозможно! По крайней мере, я буду знать, что наш сын воюет за правое дело, и буду с надеждой ждать его возвращения.
   -Возвращения? - печально переспросил Атос.
   -Да, возвращения! - воскликнула Шевретта, сверкнув глазами, - И не смей мне возражать!
   Вздох был ответом. Полчаса спустя Атос, прекрасно знавший побережье Тулона, проводил герцогиню на яхту ''Виктория''. Название яхты привело Шевретту в восторг. Она увидела в этом
   добрый знак, волю Провидения.
   -Виктория... Победа..., - прошептала она, - Так должно быть.
   Наши победят, вот увидишь! А теперь, дорогой граф, отнесите меня
   в лодку.
   -Повинуюсь!
   Граф взял Шевретту на руки и отнес в лодку. Они обнялись и еще
   раз взглянули на белую ''Викторию'', готовую к отплытию.
   -Тебя я с собой не приглашаю, мой милый кэп, долгие проводы
   - лишние слезы. Я тоже немного суеверна, это не к добру -
   возвращаться. Не волнуйся, я все сделаю правильно. Подожди меня,
   мы вместе решим, как быть дальше. Мне так много надо сказать тебе!
   -Мне тоже! - ответил Атос, - Я жду!
  
   х х х
  
  
   В это время флагман Бофора, прекрасный трехмачтовый галеон "Корона", скользил по волнам Средиземного моря. Анри де Вандом, помня о запертом в сундуке юном Ролане, решил подойти к
   Бражелону с вполне определенной целью: наговорить комплиментов, любезностей, напроситься в гости и, улучив минутку, незаметно выпустить из сундука де Линьета. Анри так и сделал. Он направился к группе, окружавшей герцога де Бофора. Слова
   приветствия замерли у Анри в горле, когда он увидел, что Рауль при его приближении резким движением надвинул шляпу на самые глаза. Анри готов был поклясться, что зрение его не обмануло, и по щекам отчаянного парня катились слезы. Вандом решил отвлечь внимание бофоровой свиты на себя, чтобы дать Раулю возможность
   успокоиться. Решение пришло моментально. Вандом обратился к Сержу де Фуа:
   -А что же молчит наш бард? Песню, господин де Фуа, песню!
   Бофор мельком взглянул на Рауля, внимательно на Анри,
   слегка улыбнулся и подхватил:
   -Да, спой нам, мой дорогой бард!
   Серж де Фуа ответил герцогу поклоном, выражавшим согласие.
   Ему подали гитару. Серж перебрал струны и сказал:
   -Я спою вам, господа, известную английскую песню. Я перевел
   ее на французский, правда, слегка изменив текст. Эту песню очень
   любили кавалеры, сторонники Карла Первого, во время диктатуры
   Кромвеля - изгнанники на собственной родине.
   Серж вздохнул. Вскочил на бочку. Взглянул на своих зрителей.
   -Просим! - сказал Бофор.
   -Но помните, господа, предупреждаю честно - не я автор песни!
   Серж де Фуа чаще исполнял песни собственного сочинения.
   Вот и берег французский исчез за кормой,
   Нам уже никогда не вернуться домой,
   Но случись, что о родине я загрущу,
   Я в глазах твоих небо отцов отыщу.
   На мгновение встретились голубые сияющие глаза Вандома и виконта, все еще полные слез. Вандом, загородив собой виконта, встал на пути у де Невиля, который хотел подойти к другу. А Рауль, глядя в голубые глаза Анри де Вандома, вспомнил слова отца, сказанные, когда они покидали Париж: "А теперь, едем, Рауль, погода так божественно хороша, небо так чисто, небо, которое мы будем видеть над своей головой, которое в Джиджелли будет еще чище чем здесь, и которое вам будет напоминать вам в чужих краях обо мне, как оно напоминает мне здесь о Боге".*
   .............................................................................................................................................
   * А. Дюма.
   .............................................................................................................................................
   Голубые глаза....Такого же цвета были глаза герцогини де Бофор. Паж Анри очень сильно напоминал Раулю спасенную им девушку. Вандом все так же пристально смотрел на него. Рауль, смущенный и раздосадованный тем, что паж увидел его слезы, взглянул на небо. ''Каким будет небо в Джиджелли?'' - подумал он. Странная вещь! В этот момент он совсем забыл о голубых глазах своей прежней любви, Луизы. А Серж повторил концовку куплета: ''Но случись, что о родине я загрущу, я в глазах твоих небо отцов отыщу...'' Рауль резким движением надвинул шляпу еще глубже - на самый нос.
   Серж продолжал:
   Милый друг мой, от недругов мы убежим
   Прочь за море, куда не добраться чужим,
   Бесприютные скалы чужих берегов
   Милосердней жестоких и подлых врагов.
   Там я буду ласкать этот локон витой,
   И гитары твоей слушать звон золотой,
   Там не тронет жестокий палач ни одну
   Шелковистую прядь, золотую струну.**
   .............................................................................................................................................
   **Автор, преодолев невольную робость, ставит в известность уважаемых читателей, что песня Сержа представляет собой несколько измененное стихотворение Томаса Мора.
   .............................................................................................................................................
   Вот тут Рауль и вспомнил о своем талисмане, белокуром локоне Луизы. Дальше он слушать не мог! Оставив герцога, он пошел в свое помещение. Уходя, Рауль услышал комментарий Сержа: `'Я плохой переводчик, господа, в оригинале речь шла о золотом локоне.''
   -Я почему-то так и подумал! - воскликнул Анри, тряхнув золотистыми кудрями, - Повторите! Еще раз, господин де Фуа, мы все вас просим!
   -Просим, просим! - зааплодировала свита.
   Серж опять поклонился и начал сначала
   -Вижу яхту на горизонте! - донесся голос впередсмотрящего.
   -Кто это может быть? - пробормотал Бофор, - Сейчас узнаем. Анри, подзорную трубу!
   Бофор вглядывался в горизонт несколько минут, пока Серж на бис исполнял свою ''Прощальную''.
   -Ничего не разобрать, - вздохнул герцог и отдал трубу Сержу, - Подождем пока. А сейчас гульнем, мои львята!
  
   2.В КОТОРОЙ МНОГО ПЕСЕН И НЕМНОГО СЛЕЗ.
   -Что с вами? - спросил Гримо.
   Как бесили Рауля эти сочувственные вопросы! Он не хотел рассказывать о своих переживаниях даже Гримо и чуть было не огрызнулся, но выдавил из себя кислую улыбочку и, немного обрадовавшись своей находчивости, заговорил:
   -Знаешь, старина, Серж там, на верхней палубе, пел такую песню... прекрасные слова, и исполнял ее наш бард с таким воодушевлением, лирическая музыка - эти гитарные переборы... Старик, как ни смешно, но я растрогался. Этот дьявол Серж не зря прозван нами бардом.
   Гримо кивнул, вполне поверив такому объяснению.
   -Жаль беднягу Сержа, - вздохнул Рауль.
   -Себя пожалейте, - проворчал Гримо.
   Рауль махнул рукой. Гримо поскреб лысину, откашлялся и заговорил:
   -Что же до вашего Сержа, я всегда был в курсе его любовных дел, аж со времен Фронды. Все то же - мадемуазель де Монпансье, герцогиня Орлеанская? Ей, небось, адресована прощальная песня?
   Рауль удивленно посмотрел на Молчаливого. Таких длинных речей он не ждал от своего неразговорчивого Гримо. Поскольку в шестидесятые годы Семнадцатого века титул герцогини Орлеанской носили две юные дамы - и Генриетта-Анна, жена принца Филиппа, брата короля, и Анна-Мария-Луиза Орлеанская, дочь дяди короля Гастона, м-ль де Монпансье или Великая Мадемуазель, ограничимся последним именем Великой Мадемуазель, а принцессу Генриетту так и будем называть, чтобы было ясно, о ком идет речь. Обе эти дамы, хоть и не играют главной роли в нашей истории, но их рыцари - Серж и де Гиш - друзья нашего главного героя, и,
   следовательно, без герцогинь Орлеанских обойтись просто невозможно.
   -М-ль де Монпансье, - кивнул Рауль, - ''Золотоволосая принцесса баллад Сержа де Фуа''. Так Серж, считая себя
   наследником традиций трубадуров Прованса, с давних пор величал м-ль де Монпансье, немного подражая Шекспиру, ''Смуглой Леди'' его сонетов.
   -Но м-ль де Монпансье еще не вышла замуж, чего ж убиваться? - возразил Гримо.
   -Ну и что? Разве самая богатая невеста Франции выйдет замуж за такого бедняка, в которого превратила Сержа гражданская война?
   -Африка! - пробормотал Гримо, - Страна чудес!
   -Алжир, Алжир, страна чудес - зашел в гарем и там исчез. Знаем мы эти арабские сказки. Сержа ожидают сокровища Али-Бабы! Мы же не дети, ты-то, Гримо, до старости дожил, неужели ты веришь в эти глупости?
   -А Бофор?
   -Тоже мне, Синдбад-Мореход! Это же они по пьяному делу болтали на отвальной у Бофора, что мы на этой войне раздобудем несметные сокровища. Вздор! Не сокровища раздобудем, как бы последнего не лишиться, что у нас осталось. Я не хочу охлаждать излишне горячие головы, но послушаешь этих фантазеров, тоска берет! Ну, сами убедятся на собственных шкурах, как сказал бы гасконец, что сказки ''Тысячи и одной ночи'' - плохой справочник для войны с пиратами Алжира. И Серж того же мнения. Что бы он ни говорил в обществе наших новоявленных крестоносцев, он не верит своим словам. Он не верит, что вернется сказочно богатым и сможет просить руки м-ль де Монпансье. Даже если это и случится - предположим невероятное - король не отдаст ему свою кузину.
   -Почему бы и нет, если Серж разбогатеет?
   -Ему, фрондеру? Как бы не так!
   -М-ль де Монпансье тоже фрондерка, и еще какая! Родственные души!
   -О да! Но она кузина короля. А принцам и принцессам королевского дома сходят с рук и заговоры - вспомним Гастона, ее ''почтенного'' батюшку, и восстания. На то они и принцы. А король все-таки недолюбливает Великую Мадемуазель. Остается Сержу только оплакивать свою потерянную Златокудрую принцессу. И это усугубляет мою собственную тоску.
   -Я слышал его песню, - сказал Гримо, - Граф де Фуа пел ее так громко, что даже рыбы в воде и чайки в небе, наверно, слышали со всеми нами, но, увы, Золотоволосая принцесса ее не услышит.
   -Черт побери! - воскликнул Рауль, - Гримо, ты не пьян?
   -Обижаете, сударь! Ни капли! - заверил Гримо.
   -Ты меня поражаешь! Ты не отличался красноречием! Сколько я себя помню, ты обходился жестами.
   -Как сказать, - хмыкнул Гримо, - А у меня для вас подарок.
   -Какой подарок? - спросил Рауль, встрепенувшись. Гримо подал зачехленную гитару.
   -А-а-а, - протянул Рауль, - А я-то думал.
   Гримо не стал уточнять, от кого его господин мог получить подарок. Но обе девушки - и былая возлюбленная, Луиза, и новая любовь - Анжелика - могли напомнить о себе каким-нибудь прощальным сувениром. Впрочем, поскольку Шевалье де Сен-Дени, тщательно заметал следы, и, желая сохранить инкогнито, заявил Анжелике, что уезжает... ''в Китай'' - Бофорочка вряд ли. А Луиза? А Луиза... возможно, но слишком хорошо. Правда, Рауль не знал, какую враждебную позицию заняла к нему м-ль де Монтале и как пыталась настроить против него м-ль де Лавальер, внушая Луизе, что Рауль ее презирает и ненавидит. После всего, что наговорила Монтале Луизе в уже не задушевной беседе, та решила было `'не унижаться'' и не бегать по Парижу в поисках Рауля. Но был и добрый советчик - Д'Артаньян. И письмо гасконца с луизиным экспромтом и столь важным постскриптумом уже было в пути. Все это Рауль еще не мог знать и занялся своим подарком.
   -Давай посмотрим.
   Подарок был от де Гиша. Де Гиш не успел вручить другу свою гитару в Париже. Он уже не застал Рауля в Доме Генриха Четвертого - так назывался исторический дом, связанный с именем Короля-Повесы, где Рауль снимал квартиру. Поэтому гитару взялся передать Оливье де Невиль, с которым де Гиш встретился на балу у Бофора. Оливье забежал к де Гишу, расставшись со своей возлюбленной ранним утром в день отъезда. Де Гиш между тем пол-ночи сочинял письмо. Послание де Гиша заключало в себе
   подробный отчет о прощальном визите герцога де Бофора к Его Величеству королю, о последнем параде бофоровцев и первом бале Анжелики де Бофор, о ее тосте, поднятом в честь Шевалье де Сен-Дени и торжественной клятве молодой герцогини. В заключение де Гиш, не обращаясь к Раулю прямо как к таинственному Шевалье де Сен-Дени, просил передать господину Шевалье от него, де Гиша, самые искренние поздравления, и, вспоминая добрые старые времена, намекал на то, что Ангелочки Конде оказались правы, и карты правду говорят, и сны снились вещие неким Ангелочкам. И в заключение после нескольких страниц всяких пожеланий де Гиш просил уничтожить его письмо. В письмо де Гиш вложил свою новую песенку ''О Рыцаре и Поэте в душе''. Наутро Оливье забрал ''реляцию'' де Гиша, и, взвесив на руке, присвистнул:
   -И вы это за ночь накатали?
   Де Гиш усмехнулся:
   -За пол-ночи, Оливье всего лишь за половину, надо же когда-то и...
   -Поспать! - понимающе кивнул Оливье, - Сильны вы, граф!
   С этими словами Оливье забрал гитару, засунул пакет за пазуху и, раскланявшись с де Гишем, вышел, позвякивая шпорами, а де Гиш, в душе немного завидуя Оливье и Раулю, зевнул, сбросил свой атласный халат и завалился спать - бдение над письмом его
   доконало. Между тем Гримо достал гитару из чехла, походил туда-сюда, и, услышав возглас хозяина:
   ''Только этого не хватало!'' - подошел к нему.
   -А хотите, я вам песню спою? - предложил Гримо, проведя по струнам большим пальцем.
   -Ты?! - улыбнулся Рауль, - Валяй.
   Он вложил письмо в пакет и засунул в первую попавшуюся книгу. Гримо запел песню, сочиненную Оливеном:
   Мой бедный господин, печальны вы опять,
   Ах! Первую любовь так больно нам терять.
   Но рана заживет, придет весна в Блуа,
   И снова зазвучат заветные слова...
   -Довольно! - крикнул Рауль, - Прекрати!
   -Позвольте припев, вам понравится!
   Гримо не дошел до припева. Рауль перехватил гитару у грифа.
   -Старина, - сказал виконт грубоватым, даже немного наглым тоном, - Старина, прекрати выть. Тебе петь противопоказано, хрипатый ты мой.
   Гримо опустил голову. Рауль слегка покраснел, упрекая себя за то, что так невежливо говорил с Гримо. Но и старик хорош! О чем он осмеливается петь, на что намекает! Не зря, видно, Атос когда-то велел ему помалкивать. Этот болван Гримо пытается его
   развеселить, но, сам того не ведая, сыпет соль на рану. ''Соль на ране'' - любимое выражение Сержа де Фуа, которое бард
   употреблял, когда речь заходила о м-ль де Монпансье. И если госпожа совесть советовала Раулю извиниться перед Гримо в какой-нибудь мягкой форме и дать старику отвести душу, он свою госпожу совесть не послушался.
   -Гримо, оставь меня, пожалуйста. Иди, погуляй.
   '' Охо - хо-нюшки..., - очень тяжело вздохнул добрый Гримо, - Иди, погуляй...'' - именно этими словами Рауль десять лет назад выпроводил Оливена, чтобы доверить ему, Гримо, запрещенную цензурой ''Мазаринаду'' Поля Скаррона. Теперь и он стал лишним. Книга, в которую Рауль вложил письмо, внезапно упала - наши герои находились в каюте, и корабль слегка покачивало. Гримо поднял
   выпавший пакет.
   -Хотите, съем? - с улыбкой спросил он. Этими словами Гримо предлагал хозяину "перемирие".
   -Мой друг де Гиш написал мне более объемное послание, нежели то, что матушка Арамису в Ла Рошель.
   -Я хотел сказать, что...
   -Письмо такого же политического значения, как то, что скормил тебе граф де Ла Фер? Успокойся. Не те времена. Конечно, я его уничтожу - де Гиш сам просит об этом, но не таким диким способом. Я его просто-напросто сожгу, только еще раз перечитаю. Ты прав, Гримо. Спасибо, старина.
   Гримо отправился ''погулять'', по совету хозяина. Отчасти избавившись от упреков совести, Рауль cклонился над гитарой. Он хотел было подобрать сопровождение к песенке де Гиша... ''Заговоры с целью захвата власти будут еще довольно долго. Ах! Уберечься бы от напасти ради невыполенного Долга! ...Так и живешь, хоть плачь, хоть смейся, то Ланселотом, а то
   Шекспиром. Господи! Долго ль еще злодейство будут брать верх над нашим миром?! Нам ведь нельзя с тобой, приятель, где-то в степи лежать убиту...'' *
   ..............................................................................................................................................................................
   * Слова Светланы Потапкиной.
   ...........................................................................................................................................................................
   ...Но со вздохом отложил гитару. Не то было настроение! Как-нибудь в другой раз, решил Рауль.
   Он проиграл было мелодию прощальной песни Сержа, но слова запомнил не все, хотя яркие образы врезались в его память, песню Сержа он слышал впервые - это было, видимо, нечто новое в репертуаре барда, ибо последний регулярно знакомил друга со своими произведениями. А что за песня без слов? Так, машинально перебирая струны, Рауль вспомнил одну очаровательную английскую народную песню, мелодия которой восходит чуть ли не ко временам Робин Гуда, а по другой версии, она родилась в незапамятные времена в Ливерпульской гавани. А в веселой Англии у Рауля было очень много знакомых. ''До-ре-ми-ми-ми-ми-ми, фа-ми-ре-до-до-соль-до...до, си, ля, до-ре-до-си-ля-соль...''
   ...............................................................................................................................................
   * Рауль играет мелодию английской народной песни ''The girl'', известной в исполнении ''Beatles''.
   ...............................................................................................................................................
   Уточнив мелодию, добавив бемоли, Рауль подумал о прочитанном письме и ...запел совсем не то, что могли бы от него ожидать все посвященные в историю его любовной катастрофы.
   Анжелика де Бофор, фрондерская принцесса,
   Краше в целом мире не найти.
   Лишь во сне я называл тебя своей невестой,
   Но у нас расходятся пути...
   Теперь он не с таким раздражением вспомнил свой сон в Вандомском дворце, когда ему приснилась свадьба с Бофорочкой, и это привело его в ужас. Этот старый-престарый сон де Гиш сейчас ему и припомнил. Но Великий Магистр иоаннитов уже, наверно, получил его письмо, и Командор Гастон де Фуа дал очень любезный ответ, а Бофорочка поторопилась объявить всему Парижу, что выйдет замуж только за Шевалье де Сен-Дени! ''Лишь в мечтах я называл тебя своей невестой, но у нас расходятся пути''. Какое тут замужество, если ''Шевалье'' не сегодня-завтра облачится в рыцарский плащ с восьмиконечным крестом, как ни старалась воспрепятствовать этому аббатисса монастыря Сен-Дени, тетушка Диана...
   Анжелика де Бофор, фрондерская принцесса,
   Не вернутся нашей Фронды дни!
   Никогда ты не узнаешь - пусть меня повесят! -
   Как тебя любил твой Сен-Дени!
   И еще ему вспомнилась златокудрая Анжелика на портрете в медальоне, который Бофор вручил ему в Вандомском дворце. Когда Рауль собрался уходить и положил талисман перед герцогом, Бофор почему-то сказал: ''Оставь себе''. И, когда Рауль смотрел на Анжеликин портрет - а за это время он нет-нет, да и открывал подарок его светлости, ему все время казалось, что упрямая Анжелика говорит: ''Нет-нет, этого мало, придет день, и ты будешь умолять меня сказать ''да'', от которого зависит твоя жизнь, запомни, это тебе говорит Анжелика де Бофор''.
   Анжелика де Бофор, упрямый ангел Фронды,
   Пальмы ветка, колос золотой!
   Позабудь меня скорей, мятежного виконта,
   Герцогине - бал, виконту - бой!
   Тогда, в Париже, я был увлечен, думал Рауль, почти влюблен. Но тогда мы находились в отчаянной ситуации, то банда придворных, то стычка с повстанцами Роже де Шаверни, и все время угроза того, что мы попадемся полиции, и брат короля опознает меня, а ''оскорбление величества'' - это смертный приговор без всяких апелляций. Тревога за наше будущее обострила все чувства. Наверно, это была только вспышка. А теперь, сейчас, что бы я делал, если бы сюда внезапно явилась Анжелика де Бофор?! Теперь, когда все вроде пока так спокойно, и мы в относительной безопасности, учитывая отсутствие пиратов и ураганов. Рауль проиграл мелодию уже без слов - мысль эта так его ошарашила, что и слов не нашлось для продолжения. В дверь настойчиво постучали. Ритм ударов напоминал песню "Фрондерский ветер''.
   -Кто там еще? - раздраженно спросил Рауль.
   -Свои! - отвечал чей-то звонкий голосок.
   -А все-таки?
   -Это я, господин виконт. К вам можно?
   -Заходите! - сказал Рауль, припомнив голос нового пажа Бофора.
   Дверь открылась. На пороге стоял паж герцога, шевалье Анри де Вандом.
  
   3.''ГЕРЦОГИНЕ - БАЛ, ВИКОНТУ - БОЙ!''
   Анри де Вандом приветствовал виконта любезным и грациозным поклоном, почтительно сняв свой голубой бархатный берет. Именно так в годы Фронды Ангелочки принца Конде
   раскланивались перед маленькой Бофорочкой и прочими прекрасными дамами. Но господин виконт не соизволил даже привстать навстречу пажу. Он как валялся с гитарой, полулежа на своей постели, так и продолжал валяться, даже гитару из рук не выпустил. Анжелике, привыкшей к тому, что при ее появлении молодые люди раскланиваются и не садятся, пока она не предложит, такое поведение виконта показалось ужасным. Правда, на ней был костюм пажа, и Рауль, правая рука главнокомандующего, совершенно не обязан был оказывать такой мелочи, как паж Анри де Вандом, знаки внимания. Анри де Вандом растерялся.
   А Рауль продолжал лениво перебирать струны. Четверть часа назад, на палубе ''Короны'', он был очень благодарен пажу за то движение, которым он закрыл его от посторонних, даже от Оливье де Невиля. Впрочем, глаза увлажнились не только у него - и капитан флагмана, и адмирал Бофор смотрели на удаляющийся
   французский берег далеко не сухими глазами. Погруженный в свои переживания Рауль этого не заметил. Но он отлично заметил повышенное внимание к своей персоне этого Вандома. Паж, похоже, был слишком проницательным, и, по всей видимости, понял, что с ним происходило при прощальном залпе и песне, которую Серж де Фуа пропел, или, вернее, прокричал, стоя на бочке со своей гитарой, повернувшись к Африке спиной, а лицом к ''берегу французскому''. Ветер был попутный, и плащ Сержа, и перья на его шляпе
   развевались, но он-то, Серж, пел свою ''Прощальную'' c абсолютно сухими глазами, на виду у всех! И многие понимали подтекст песни Сержа, его трагическую любовь к принцессе крови, Анне-Марии-Луизе де Монпансье...
   ''Серж молодец, не то что я, - думал Рауль, продолжая наигрывать свою мелодию, - Но Серж любит дочь Гастона с давних пор, и уже успел привыкнуть к тому, что его любовь обречена. А я считал себя любимцем Фортуны, и привыкнуть к мысли о неудаче очень тяжело. Но что все-таки хочет от меня этот малый? Не пришел ли он требовать благодарности? Или вздумает шантажировать?'' Вместо того чтобы поблагодарить Вандома за его тактичное поведение на палубе, Рауль неприветливо молчал, слегка сдвинув брови и продолжал пощипывать струны. Он довольно успешно контролировал свои эмоции и постарался придать себе тот холодновато-любезный вид, с которым ходил - так давно! - по галереям Лувра и дорожкам Фонтенбло.
   Вандом, видя нежелание хозяина каюты начинать разговор, заговорил первым, краснея от смущения. / По правилам аббатиссы Альбины Д'Орвиль, разве могла девушка, уважающая свою репутацию, явиться в комнату... в каюту к молодому человеку?! Но аббатисса учит правилам хорошего тона других девочек, она не узнает о таком грешке своей любимицы, и Анжелика одета
   по-мальчишечьи /.
   -Виконт, что за прелестную мелодию вы сейчас играете? Я шел мимо, услышал и был совершенно очарован! Это вы сами
   придумали?
   -Нет, господин де Вандом, - лениво сказал Рауль, - Это английская народная песня.
   -А-а-а, - протянул паж, - И где вы ее слышали?
   -При Дворе Карла Второго, - ответил Рауль, - Вам еще что-нибудь интересно?
   -Хотелось бы услышать еще раз!
   -Извольте, - сказал Рауль, зевая, и, небрежно перебирая струны гитары, проиграл понравившуюся Вандому мелодию.
   -Тот раз вы играли лучше, - заметил Анри, - А слова есть у вашей песни?
   -У каждой песни есть слова, - ответил Рауль и вздрогнул, подумав о том, что паж, возможно, подслушал сочиненные им слова песни. Анри, заметив, что виконт изменился в лице, предположил, что песня посвящена Луизе де Лавальер, и Рауль обманывает его, утверждая, что его научили придворные Карла Второго. Но Рауль, говоря об английском Дворе, вовсе не собирался обманывать пажа.
   -Do you speak English? - спросил он.
   -Уеs, I do, sir.
   -В таком случае вы поймете.
   -А о ком она?
   -О Девушке.
   -О какой?
   -Все-то вам расскажи... Просто о Девушке. О Девушке На Все Времена, - загадочно улыбнулся он, вспоминая беседу с Бофорочкой у костра на берегу Сены и их разговоры о Прошлом и Будущем. Анри, подметив искорки в его глазах, еще более уверился в том, что героиня песни - Луиза де Лавальер. Она и есть Девушка На Все Времена. Анри вздохнул.
   -Вы позволите присесть возле вас? - робко спросил Анри.
   -Конечно же, садитесь. Слушайте!
   И песня повторилась на английском языке.
   -Вот, - сказал Рауль, отложив гитару, - Надеюсь, вы не заставите меня исполнять ее еще раз?
   -Я вам искренне благодарен, виконт. Вы доставили мне огромное удовольствие. Только странно, что все звучат английские песни. И Серж туда же. Неужели своих мало? Англичане сильнее нас на море,
   неужели они и в музыке завоюют пальму первенства?
   -Но мы же перевели их на французский, - усмехнулся Рауль.
   -Ваш перевод я не слышал, - заметил Анри.
   -И не услышите, - проворчал Рауль, - А насчет первенства на море - как раз настало время показать не только арабам, но и голландцам с англичанами, что Лилии расцветут и в Средиземноморье!
   -Вы правы, но, что касается песен, я все же предпочитаю наших. Вот, например,... Назовите любого поэта, кто придет в голову!
   -Карл Орлеанский!
   -Сеньор из Блуа, пленник английского короля?
   -Он самый, - усмехнулся Рауль. А сам подумал: ''Сеньор из Блуа, пленник английского короля... это как про меня''. А паж подумал: ''Карл Орлеанский не стал бы так раскисать из-за несчастной любви''.
   -Есть одна чудесная баллада у Карла Орлеанского, - сказал Анри, - Напомните, если вам не трудно.
  
   -На берегу морском, близ Дувра стоя,
   Я у Франции свой жадный взор стремил...
   Но, Вандом, эту балладу Карл Орлеанский написал, возвращаясь на родину после двадцатипятилетнего плена. Не подходит к нашей ситуации, милый паж.
   -Все равно мне очень нравится баллада Карла Орлеанского!
   Послушайте только!
   Мир - самый ценный дар и есть и был,
   Война мне враг, войну я не хвалил,
   Мешала видеть ту, что так люблю...
   А давайте закончим ''посылку'' вместе!
   - ...Мою отчизну, Францию мою!
   -Слова Карла бы да Богу в уши! - вздохнул Рауль, - Эх, Вандом, когда будете возвращаться, споете герцогу балладу Карла, и все будут рады послушать юного барда.
   -Нет, лучше вы!
   -Я?
   -Разве вам не нравится баллада Карла Орлеанского?
   -Очень нравится!
   -Тогда в чем дело? Голос у вас прекрасный, и вы...
   -Дело в том, милейший паж, что я не... Меня убьют на войне, вот в чем дело!
   -На войне могут убить любого!
   -Да, любого. Но в том, что меня убьют, я уверен на все сто.
   -Ну и дурак!
   -Возможно.
   -Скажите, виконт, - спросил паж, - скажите, а Девушка На Все Времена, о которой вы пели, это мадемуазель Луиза де Лавальер, разумеется?
   Рауль так и не научился сохранять бесстрастный вид, когда речь шла о Луизе. И если, благодаря неоднократным консультациям "сверхинтриганки" Шевретты, ухитрялся сохранять равнодушно-скучающий вид при Дворе молодого короля - он все же прошел придворную школу и еще мог как-то владеть собой, когда в беседе придворные упоминали ее имя, то вопрос Вандома, обращенный к нему лично, заставил нашего героя подскочить на месте.
   -С чего вы взяли? - резко спросил он, - Нет! Тысячу раз нет!
   -Достаточно и одного, милый виконт! - вкрадчиво сказал пажик, - Тогда я за вас спокоен, и вас не убьют.
   -Посмотрим, - буркнул виконт, закусывая усики.
   -А коль вы пока не хотите петь французские песни, я посоветовал бы вам попробовать изучить музыкальное творчество народов Алжира. Я не сомневаюсь, господин виконт, случись нам, к примеру, воевать с Англией, вы вполне могли бы разыграть из себя любого лорда в тылу врага, но вот алжирского реиса вы не сыграете, правда же?
   -Я почти ничего не знаю про Алжир, - опять зевнул Рауль, - Кроме общеизвестных фактов.
   Анри был очень доволен фразой ''тысячу раз нет", рассмеялся, и, желая дать выход своей радости, созорничал и загнусавил на манер мусульман:
   -Иншалла!
   -Силен! - засмеялся Рауль, - Будете у нас по совместительству муллой. Примете сие почетное назначение?
   Вандом сложил ладошки лодочкой и закивал на восточный манер.
   -А все-таки, господин де Вандом, - начал Рауль, намекая на то, что визит пажа затянулся / ему захотелось найти в своих вещах медальон с портретом Бофорочки и белокурый локон Луизы и наедине с собой разобраться в своих смятенных чувствах/ -...чему я обязан счастью видеть вас у себя?
   -Ах, я забыл, совсем забыл! Вы свели меня с ума вашей песней, я и забыл, зачем шел! Вас зовет герцог!
   -Зачем?
   -Вот так так! Разве адъютант спрашивает, зачем его зовет главнокомандующий? Зовет - и все!
   -Вы правы, Вандом. Я, кажется, превратился в самого настоящего идиота.
   -Смею заверить, еще нет. Когда вы говорите по-английски, до идиотизма далеко! Но когда вы несете бредятину ''меня, мол, убьют на войне", вы, милый виконт, мне представляетесь полным идиотом!
   -Человек - существо противоречивое, - философски заметил Рауль, лениво поднялся и вышел, не надевая камзола, в рассеянности не обратив внимания на то, что паж Анри де Вандом остался в его каюте.
  
   4.ИЩИТЕ И ОБРЯЩЕТЕ.
   / Продолжение мемуаров Ролана /.
   Я проснулся оттого, что по крышке моего сундука забарабанили. Смотрю - полная темнота! Но я вспомнил, где нахожусь, вспомнил о нашем уговоре с де Вандомом, о придуманном нами плане, словом, все вспомнил.
   Я позвал:
   -Анри! Это вы?
   -Я, я, - говорил Вандом, прильнув к сундуку, - Ну вы и спать, шевалье де Линьет! Я уж боялся, что вы там задохлись. Как вы себя чувствуете?
   -Я в полном порядке, Вандом. Но выпустите меня отсюда поскорее!
   -Минутку, шевалье, минутку. Я же должен найти ключи, подождите! Вы не представляете, чего мне стоило выпроводить отсюда виконта де Бражелона! А он вот-вот вернется, и тогда нам попадет!
   -Что же вы болтаете! Ищите ключи!
   Судя по удаляющимся шагам, Анри отошел и занялся поисками ключей. Мне надоело сидеть в тесном сундуке, да к тому же затекла рука, и я вскоре опять позвал Анри.
   -Вандом!
   -Ну что? Я еще не нашел, потерпите, Роланчик!
   -О, Боже мой, Вандом, мне так страшно!
   -Мне не меньше.
   -А вам кого бояться? Вы-то тут на законных основаниях, это я заяц.
   -Ну, заяц, ну погоди, пожалуйста!
   -Здрасьте вам! Вы же не забрались в чужой сундук как воришка. Ох, Вандом, Вандом, ищите поскорее, пока виконт не вернулся! Я ужасно боюсь!
   -Мне бы ваши заботы, - вздохнул Анри.
   -Не понял?
   -И не поймете, шевалье де Линьет, - опять вздохнул Анри, и мы снова замолчали. Я слышал, как Вандом метался туда-сюда, передвигая какие-то вещи. На этот раз меня окликнул Вандом:
   -Ролан! Как вы там?
   -Нормально, только очень тесно. Не представляю, что я тут спал несколько часов!
   -Однако не разбуди я вас, вы так и дрыхли бы до самой Африки!
   -А мы уже давно в пути?
   -Нет, мы только-только отплыли. Разве вы не слышали выстрелы, то есть залпы?
   -Нет, признаться, я вообще ничего не слышал!
   -Ну и сон у вас, де Линьет! Ведь пушки палили так, что, наверно, в Алжире было слышно!
   -Аой!* Пусть слышат! Пусть знают, что мы идем!
   ................................................................................................................................................
   * Aoi!- Ролан произносит восклицание из старофранцузского эпоса ''Песнь о Роланде''.
   Этим восклицанием певцы-сказители заканчивали каждую строфу.
   ................................................................................................................................................
   -Мы плывем!
   -Вот именно ''идем'', Анри, не смешите меня! Как же вы, паж адмирала, таких вещей не знаете! Я, заяц, и то знаю! Моряки не говорят ''флагман плывет'', это звучит просто отвратительно! Флагман идет! - вот как надо говорить!
   -Буду знать, - согласился Анри.
   Флагман-то шел, но и время шло!
   -А вы не боитесь мусульманских пиратов? - спросил Анри.
   -А чего их бояться? У нас столько войска, мы их непременно побьем! Но ищите, ради Бога, ищите ключ!
   -Ай, черт возьми! - вскрикнул Анри.
   -Что случилось?
   -Я свалил вазу.
   -Ну и что? Подумаешь, беда!
   -Да в ней цветы.
   -Какие такие цветы?
   -Да... всякие разные... розы, лилии, тюльпаны... я ж не девчонка, чтобы к цветочкам принюхиваться!
   -Не принюхивайтесь, засуньте их обратно, где они были, к чертовой матери, и ищите ключ, а я помолюсь! Вот уж не подумал бы, что такой вредный и мрачный тип любит цветы!
   -Вы заблуждаетесь относительно виконта. Он не такой и вредный.
   -Нет, вредный! Это просто чудовище! Ужасный человек! Вы только подумайте, он обозвал меня ''отставной козы барабанщиком''! Я, правда, простил виконта, зная его героическое прошлое, но, если он еще позволит себе сказать что-либо в этом роде, я, как Бог свят, вызову этого щеголя на дуэль, здесь же, на палубе, и вы, шевалье де Вандом, будете моим секундантом. Вандом... Что вы смеетесь? Это еще не все! Если бы вы слышали - "юнец, охваченный военным психозом" - как вам это нравится?
   -Очень точная характеристика, господин Отставной Козы Барабанщик!
   -Какой вы бессовестный, Вандом! Вы пользуетесь тем, что я - узник этого средневекового сундука и повторяете оскорбления!
   -Не кипятитесь, де Линьет, я смотрю, так ли эта ваза стояла. Вдруг я не так поставил?
   -У-а-у, Вандом!
   -Кстати, о цветах. Роланчик, вы-то не видели, как нас провожали местные жители! Они нас забрасывали цветами. И за несколько дней виконт развернул тут такую бурную деятельность! А местные жители без конца жаловались на набеги пиратов, и за то время, что наше ''чудовище" тут распоряжалось, люди прониклись большим уважением к ''чудовищу''. А тулонские девицы глазки ему строили, нахалки! К-кокетки бесстыжие! О герцоге я и не говорю, я сам видел - герцогу не один букет достался. И теперь вся палуба усыпана цветами.
   -Рано радуетесь, Вандом. Вот я проходил Древний Рим, там розами засыпали этих самых... гладиаторов,... забыл слово...
   -Триумфаторов!
   -Да-да, триумфаторов, словом, победителей. Мы же еще не победили, как бы беды не накликать.
   -Правда. Черт побери, какой-то тупой букет у меня получился.
   -А что, вы все с этими цветочками возитесь, изверг? Вазу
   грохнули, ясно, что не тот вид будет.
   -Да она небьющаяся, ваза, металлическая. Там какое-то сражение изображено, я все разглядываю и не знаю, какой стороной повернуть - гербом или той стороной, где человечки?
   -Оставьте вы этих человечков! Ищите ключи, вам-то что за дело до этой дурацкой вазы!
   -Тут вода пролилась. И лужу нечем убрать.
   -Ищите ключи! Что вам до этой воды?
   -Но что я скажу виконту?
   -Скажете, что нечаянно. Ищите!
   -Тс! Шаги!
   -Ой! Мама!
   Прошло около минуты. Вандом окликнул меня:
   -Эй!
   -Что?
   -Пронесло! Продолжаем поиски!
   -Аой!
   -Ролан, а может, мы напрасно ищем? Может, ключи в кармане у Гримо?
   -Кто такой Гримо?
   -Тот смешной дед, которого я вам показывал в Тулоне.
   -Тогда вам придется залезть к дедушке Гримо в карман!
   -Я никогда в жизни не лазил по карманам!
   -А если вы в разведке и воруете у какого-нибудь араба ключи от темницы, где томятся наши пленники?
   -Очень трудно представить Гримо в роли араба!
   Я совсем извелся. И, когда мы уже потеряли всякую надежду, Вандом промолвил:
   -''Дитя мое, нельзя мне медлить'', как сказал отец Лоренцо Джульетте Капулетти в знаменитой трагедии Шекспира.
   -Трагедия будет, если вы уйдете! И вовсе не так сказал отец Лоренцо, он сказал: ''Уже подходит стража. Джульетта, в путь! Нельзя мне оставаться!''
   -Видимо, мы читали разные переводы. А как на самом деле сказал отец Лоренцо, выясняйте у виконта - он превосходно владеет английским языком.
   -Не настолько же, чтобы с ходу цитировать Шекспира?
   -С него станется, - сказал Вандом.
   -Верно! От этого типа всего можно ожидать!
   И тут ключи нашлись! Они преспокойно лежали под шляпой этого типа. Вандом радостно завопил:
   -Нашел! Эврика! Есть! Я сделал это!
   -Аой! Открывайте скорей!
   Вандом открыл сундук не без некоторых усилий, и мы сообща подняли крышку.
   -Да здравствует Свобода! О Вандом, как мне вас благодарить!
   -Тс! - Анри прижал палец к губам, внезапно бледнея:
   -Боюсь, что нам не скрыться! Виконт возвращается!
   -Ай, мама, что делать?
   -Прячьтесь, а я пока закрою сундук!
   -Обратно в сундук? Ни за что!
   -Не в сундук, а за сундук! Я вас накрою.
   Я забился в уголок, и Вандом набросил на меня длинный нарядный плащ господина виконта, а сам присел возле сундука на корточки и стал пытаться закрыть его.
  
   5.ЗАСТИГНУТЫЙ ВРАСПЛОХ.
   Анри де Вандом стоял на коленях возле сундука виконта, тщетно пытаясь повернуть ключ. Ключ застрял и никак не поворачивался. Анри нервничал, нажимал все сильнее, но замок, похоже, заклинило.
   Положение было ужасное: сейчас войдет Рауль, увидит весь этот ужасный беспорядок, увидит его на коленях перед сундуком. Анри был готов провалиться под землю, хотя, случись ему и впрямь провалиться, он оказался бы в соленой воде Средиземного моря. Анри вспомнил, как в аналогичной ситуации Шевалье де Сен-Дени сломал свою шпагу. Увы! Благородные господа и благовоспитанные девушки, оказавшись в подобных обстоятельствах, бывают совершенно беспомощны. Тогда они с Шевалье рисковали жизнью, теперь на карту поставлена репутация Анри де Вандома! ''Не надо было связываться с этим горе-барабанщиком, но, видит Бог, я же помогала мальчику из лучших побуждений. Конечно, при Дворе - тоска, пажеская должность - не сахар, по себе вижу, да и приключений хочется! И вот - приключение! И вот я попала в ужаснейшую ситуацию! И как теперь выкручиваться?''
   В каюту вошел Рауль и застыл на месте, увидев беспорядок в своем помещении и Анри, замершего с ключами в руках возле сундука с его вещами. Первое, что пришло в голову Раулю - паж шпион короля. Он оторопел. А ведь друзья его предупреждали, он все верить не хотел, что Людовик его в покое не оставит. Конечно, это шпион! Недаром он так ловко навел разговор на Луизу, на интересующую этого юного негодяя тему! И разговорчики такие патриотические о французских песнях, тоже, по всей вероятности, не случайны. Все эти мысли пронеслись в сознании Рауля быстрее, чем автору потребовалось описать их. Рауль схватил пажа за шиворот. Такое грубое обращение возмутило Анри, он отбивался, лягался, вырывался из рук виконта, но Рауль держал ''подлого мальчишку'' мертвой хваткой. Он ухватил пажа поперек талии и, зажав под мышкой, потащил к сундуку. Анри, вырываясь, дубасил его по спине кулачками.
   -Кусаться буду, если не отпустите! Рожу расцарапаю! - орал Анри.
   Рауль посадил пажа на сундук, сам уселся напротив, скрестив руки на груди и сказал:
   -А теперь, господин соглядатай, я жду объяснений. Вы, кажется, пришли от имени герцога?
   Анри растерянно кивнул. За рожу-то испугался, подумал он. Не выдавать же Ролана, тайком пробравшегося на корабль! Ролану нужно где-то укрыться, пока ''Корона'' доплывет... не доплывет - дойдет! - до Африки. Но как Ролан выберется отсюда!
   -Что за гадость ты тут устроил?
   -Господин виконт! Я не могу предоставить вам доказательства моей невиновности, а на слово вы мне, конечно, не поверите, застигнув ''на месте преступления'', но клянусь вам, клянусь своей честью... честью дворянина, что я...
   -Весьма дворянское занятие, - усмехнулся виконт, - Ты не выйдешь отсюда, пока все мне не расскажешь, - с этими словами Рауль закрыл дверь каюты на задвижку.
   -Не будете же вы прибегать к насилию! - вскричал Вандом, - Вы что, меня бить будете?
   -Нет, потому что ты сам мне все расскажешь. Кто поручил тебе следить за мной? Король?
   -Нет!
   -Полиция?
   -Нет!
   -Почему ты спрашивал меня про Луизу де Лавальер? Черт возьми! Быть шпионом в таком юном возрасте - фи! Как это мерзко! Вандом, вы внушаете мне ужасное отвращение!
   Анри опустил голову. Рауль заглянул в книгу. Письмо было, к счастью, на месте. Он взял пакет де Гиша и поднес к самому носу пажа.
   -Вы уже успели прочесть это? - спросил он.
   -Что вы, виконт! Я не читаю чужих писем!
   -И, тем не менее, как ни жаль мне уничтожать это письмо, приходится с ним расстаться, - сказал Рауль, сдерживая гнев, - Из-за такого подлого щенка как ты, Вандом, не придется даже перечитать напоследок письмо моего лучшего друга. Черт бы тебя побрал!
   Вандом привстал, пытаясь остановить его, но Рауль пихнул пажа на прежнее место, разорвал письмо на мелкие клочки и, раскрыв окно каюты, выбросил в море.
   -Если его прочтут рыбы, это менее опасно, чем некоторые не в меру любопытные пажи!
   Анри прошептал:
   -Боже мой! Какой ужас! Да ведь я никогда в жизни...
   Рауль презрительно усмехнулся и, оставив от длинного письма только стихи, вложил в ту же книгу. Анри, заметив это, все же решился робко заметить:
   -А вы забыли один лист.
   -Ничего я не забыл, - огрызнулся Рауль.
   -Подумайте, может быть, это опасно. Я имею в виду настоящих шпионов. Что за беспечность - засовывать письма в книги!
   -Не заговаривайте мне зубы, Вандом! Говорите, что это вам понадобилось в моих вещах? Все перерыто!
   С какой стати, думал Анри де Вандом, порядочный человек полезет в чужой сундук? Это либо вор, либо шпион. Виконт прав, и мне никак не оправдаться. Лучше молчать. Вообще с ним не разговаривать. Пусть говорит любые гадости, а я в ответ ни слова. Буду молчать до тех пор, пока отец не начнет меня разыскивать. Дам обет молчания, вот только спрошу одну вещь...
   -А где герцог? - спросил Анри.
   -А где ему быть? На палубе, под тентом, пьет наш герцог! Он и мне предлагал, хочешь, мол, выпить, да нет настроения. Так что не рассчитывайте, что Бофор явится вам на выручку, господин лазутчик! Отвечайте!
   ''Ах, если Бофор начал свои возлияния, это надолго. Бахусу приносятся не менее обильные жертвы, чем Венере и Марсу! О я, несчастная! Как же мне выбираться?"
   -Отвечайте! - повторил Рауль еще более настойчивым тоном.
   -Что я могу сказать? - печально пролепетал Анри.
   ''Слава Богу, он еще драться со мной не собирается. Все! Буду сидеть, набрав в рот воды. Даю обет молчания. Буду сидеть и тупо пялиться на виконта. Ему тоже надоест со мной играть в гляделки, и он меня отпустит. А не отпустит, придут дружки, утащат в свою компанию''.
   Наступила тишина.
   Тут в углу раздался шорох - юный де Линьет, отбросив плащ виконта, выпрямился, сделав несколько шагов, и встал между Анри и Раулем.
   -Господин виконт! Это я во всем виноват! Не сердитесь на Анри! Он не вор, не шпион, шевалье де Вандом мой друг и такой же благородный дворянин, как мы с вами! Умерьте свой гнев и поймите, что Анри не злоумышлял против вас! Клянусь своей честью, господин де Бражелон, поверьте нам, пожалуйста!
   Рауль, сначала несколько удивленный неожиданным появлением мальчишки, сразу разобрался в ситуации, вспомнив настойчивость, с которой этот искатель приключений просился в Африку. Он отвесил Ролану насмешливый поклон:
   -Здравствуйте, уважаемый летописец, господин Отставной Козы Барабанщик! Так вы все-таки пролезли на корабль?
   -В вашем сундуке, сударь! Простите, что мне пришлось прибегать к такому необычному способу, но вы сами виноваты.
   -Да, это ты верно сказал, малыш, я сам виноват: мне надо было догнать тебя, черт возьми!
   -Да вы нипочем бы меня не догнали, знаете, как я быстро бегаю! Как марафонец!
   -Ну, сил-то у меня как-никак побольше, марафонец. А ты еще и на моего отца свалился из окна второго этажа, как гасконец во времена Тревиля.
   -Все было не так - ваш отец подхватил меня, я чуть-чуть боднул его, но он не разозлился, потому что я отпрыгнул и сразу стал извиняться. Это Д'Артаньяна тогда ваш отец успел удержать, но
   я-то сразу стал раскланиваться и приносить свои глубочайшие извинения по всем правилам хорошего тона, потому что понимаю, что, когда на такую важную персону, как граф де Ла Фер, вываливается из окна какой-то пацан, воспитанный человек учтиво извинится. И я, по правде, королю так не кланялся, как вашему почтенному отцу! Весь песок с ботфорт смел пером моей шляпы! Тулонские метельщики отдыхают после моих поклонов! ''Сударь, простите меня, но я спешу, я убегаю от одного человека!'' Д'Артаньян тогда гнался за Рошфором, а я убегал от вас!
   -Еще не поздно все исправить, - сказал Рауль, - Мы, слава Богу, не отошли очень далеко. Итак, насколько я понял, Вандом ваш сообщник?
   Ролан и Анри переглянулись.
   -Друг, - сказал Ролан, - Анри помог мне.
   -Дурачки вы, дурачки, - вздохнул Рауль, - Куда вас несет, такую мелюзгу!
   -Туда же, куда и вас! - ответил Вандом, сияя от того, что Ролан его реабилитировал своим появлением.
   -Позвольте вам возразить, господин де Бражелон, слово ''мелюзга'' несколько неуместно в беседе с лицами благородного происхождения, каковыми являемся мы - шевалье Анри де Вандом и я, Ролан де Линьет!
   -Да-а-а?! Этот сопляк еще будет учить меня риторике? Скажите-ка, Цицерон Африканский!
   -Вы ошиблись, сударь, был Сципион Африканский, а Цицерон, это был, насколько я помню римскую историю...
   Рауль расхохотался.
   -Я не хуже тебя знаю и первого и второго, дурень.
   -Виконт, что вы ругаетесь, словно какой-то кабатчик! У нас в Бретани даже возницы, даже портовые грузчики, даже пьяные матросы не ругаются так часто!
   -А ты желаешь, молокосос, чтобы я говорил тебе комплименты за все твои выходки?
   -Ваши комплименты еще впереди! Вот когда я напишу мемуары, и вы прочтете о своих будущих подвигах в моем изложении, я уверен, вы проникнитесь уважением к автору! Вот увидите!
   -Вандом, - обратился Рауль теперь уже к пажу, - Вы немного постарше этого сумасброда. Если с этим ребенком что-нибудь случится, ответственность падет на вас! Вы, видимо, не отдаете себе отчета в том...
   -В чем?! - в один голос спросили Анри и Ролан.
   Рауль задумался. Надо любой ценой отправить малыша де Линьета во Францию. А что если.... А что если сейчас притащить этого "зайца" к герцогу и попросить, чтобы Бофор назначил кого-нибудь сопровождать Ролана во Францию. Кого-нибудь из его друзей. Оливье. Сержа. Гугенота. Скорее всего, так и надо сделать. Вывести из кровавой игры ребенка Ролана и его ''сопровождающего'', так как тому придется доставить де Линьета либо к сестре в Париж, либо к родителям в Нант. Но они все могут отказаться. А Гугенот и вовсе не может поехать - он здесь по приказу короля. Значит, остаются Оливье и Серж. Это шанс. Шанс спасти Оливье или Сержа. Они могут кинуть жребий. По-морскому. А Ролан взял книгу, в которую Рауль вложил стихи де Гиша. Это был первый том ''Неистового Роланда" Людовико Ариосто.
   -Ого,- сказал Ролан,- Это что, продолжение "Песни о Роланде"? Взгляните-ка, Вандом!
   -А? Вы о чем, шевалье? Нет, какое может быть продолжение, если в "Песне о Роланде" трагический конец, разве вы забыли? Ведь Роланд погиб в Ронсевальском ущелье, мы все это с детства знаем.
   -Но Роланд! Тот самый! Наш Роланд!
   -Ну и что же, что наш Роланд! Про нашего Роланда писали все, кому не лень! Есть такие бродячие сюжеты - бродят себе по разным странам от одного автора к другому. Это продолжение поэмы - ''Влюбленный Роланд''.
   -Вы читали?
   -Нет, я только ''Песнь о Роланде'' читал.
   -Аой! Это-то я читал! Вау! Какие тут картинки! Вот здорово! Это чья книга, сударь? - спросил Ролан.
   -Чья, чья, Бофора книга, - ответил Рауль, продолжая размышлять.
   -Вот бы ее почитать! Смотрите, Вандом: Роже и Анжелика! Я уже догадался, в чем тут дело - рыцарь Роже любит Анжелику...
   -Китайскую принцессу, - хихикнул Анри, слегка покраснев.
   -А ее любит Роланд, и от этого впадает в неистовство, так?
   -Вроде. Я не читал, мне друзья говорили об этой книге.
   -Видите, какое у меня чутье к изящной словесности! Мне ужасно интересно узнать, чем же закончится вся эта история! Господин виконт! Вам очень нужна эта книга?
   Рауль не слушал болтовню Анри и Ролана, он продолжал обдумывать свою идею, как поскорее спровадить малыша де Линьета с ''Короны'' на сушу, и как отнесутся к этой идее его друзья.
   -Что? - спросил он, очнувшись.
   -Я говорю, вам очень нужна эта книга?
   -Просто необходима, - усмехнулся Рауль, - Штудирую технику неистовства.
   Ролан и Анри, не читавшие Ариосто, не поняли его сарказма и пожали плечами.
   -Извините, - вздохнул Ролан, приняв слова Рауля за чистую монету, - Когда вы начитаетесь, дадите мне хоть на ночку?
   -Да читал я все это сто лет назад, - лениво сказал Рауль, - Забирайте оба тома и собирайтесь.
   -Куда?
   -Домой! О приключениях воскресшего Роланда, Роже и Анжелики вы успеете прочитать. Это как раз в вашем вкусе, уважаемый летописец.
   -А первой части у вас нет?
   -Какой еще первой части? ''Песни о Роланде''?
   -Нет, ''Влюбленного Роланда'', той, к которой продолжение написали. Самого первого тома не хватает, а что за интерес читать, когда не знаешь, что было сначала.
   -Вроде была, валялась где-то дома. Да что вам неясно, Ролан? В этой истории самый тупой, и то разберется. Сначала любовь, потом измена, потом неистовство. Банальная история, растянутая на три тома. Плюс уйма невероятных приключений в блистательном изложении поэтов - графа Маттео Мариа Боярдо, сочинившего ''Влюбленного Роланда'' и Людовико Ариосто, автора этой презабавной эпопеи. Случайно или нет, но в Штабе герцога появился неведомо откуда двухтомник Ариосто. Случайно или нет, но адъютант герцога уволок к себе вышеназванный двухтомник, и, посмеиваясь над самим собой и "китайской принцессой", перечитывал любимые эпизоды
   презабавной эпопеи.
   ''Кто же убережется от власти жестокого предателя Амора, если даже в Роланде заглушил он великую верность государю? ...Вот Роланд, весь в черном, о покинутых друзьях не жалея, едет в стан, где готова к бою стоит Африка и стоит Испания... День настал, солнечный и светлый, а он все обыскивал вражий стан - без опаски, потому что одет был по-арабски... За три дня все он здесь обыскал, а потом пошел по городам и слободам; и окрестную Францию, и даже Овернь, и даже Гасконь... от Прованса рыскав до Бретани, от Пикардии до испанских границ... Слышится ему: Анджелика плачет, молит: ''Ко мне! ко мне!' '...напирали нехристи на Роланда: ''Смерть ему! смерть!'' ...ни души живой в пустом поле - прячет рыцарь окровавленный клинок, а куда поворотить, не удумает... не дается в ум, взять направо или взять налево, он устал идти не по тому пути и ловить Анджелику там, где нет ее... пробирается граф к скале посмотреть, не там ли Анджелика... так Роланд в трудах по следам надежды шел за дамою... Анджелика, одинешенькая, держит путь, незримая, но тревожная из-за шлема, что оставила она... ''Унесла я у графа этот шлем: это ли награда за все его мне услуги?'' Людовико Ариосто, автора этой презабавной эп
   Всю эпопею читать с первой песни у него не хватило терпения, он полистал, полистал оба тома и отложил - до лучших времен. Все приключения героев Ариосто очень близки к популярному в наше время жанру фэнтэзи, но то было фэнтэзи эпохи Возрождения. Надо сказать, что и Король-Солнце зачитывался терцинами Ариосто. Два года спустя, в первых числах мая 1664 года Людовик XIV устроит в Версале праздник ''Забавы волшебного острова'', на сюжет Ариосто. Сам король в этой ролевой игре будет рыцарем Роже, а Роландом - молодой сын Конде, которого Бофорочка в беседе с отцом обозвала ягненочком-Энгиенчиком. И на этом празднике будет блистать Луиза. Но все это в будущем...
   -Забирайте своего Роланда и...
   -Уматывайте? - спросил Ролан, - Заберу, конечно. Но я вот чего не понимаю - откуда взялась китайская принцесса? Да еще и Анжелика?
   Анри вспомнил слова Шевалье де Сен-Дени о Китае и сказал:
   -А почему бы и нет? Китай преинтересная страна. Туда, в далекий Китай, кажется, уехал один... хороший знакомый, можно сказать, возлюбленный моей кузины. И вот, когда мы победим арабов, я попрошу герцога де Бофора заехать в Китай, проведать этого господина и передать ему привет от кузины.
   Рауль чуть не взвыл, услышав эти слова. Двое сумасшедших его доконали.
   -Эй вы, безумцы! Вы хоть знаете историю крестовых походов?
   -Да, виконт! Вот Жоффруа де Линьет...
   ''Я уже скоро возненавижу этого Жоффруа де Линьета'', - подумал Рауль и сказал:
   -Царство ему небесное, твоему незабвенному Жоффруа, равно как и прочим благородным участникам сих деяний, но я имею в виду детский крестовый поход.
   -Да, - печально сказал Вандом, - Я знаю. А вы, Роланчик?
   -Я знаю, - сказал Ролан.
   -Так вот, господа крестоносцы, вы очень похожи на тех бедных ребят, одураченных участников трагического крестового похода детей.
   -Позвольте вам возразить!
   -Вы достаточно возражали, молодой человек! Кажется, я знаю, что с вами делать!
   -Да мне много не надо: барабан да карандаш и немного бумаги, ем я немного, вина не пью. И я буду вам бесконечно признателен.
   -Ничего вы не получите, шевалье де Линьет! Я считаю своим долгом немедленно отвести вас к герцогу де Бофору и отправить во Францию!
   -Не выбросите же вы меня за борт! - с вызовом сказал Ролан, - Я и плавать не умею!
   -Чтобы бретонец не умел плавать! Ты лгать не умеешь, вот это верно. За борт тебя никто бросать не собирается. Можно поступить проще. Опустить на воду одну из шлюпок с гребцами и назначить сопровождающего. Вам это не приходило в голову, шевалье де Линьет?
   -Вы этого не сделаете, виконт де Бражелон!
   -Именно это я и сделаю, - твердо сказал Рауль.
   -Только попробуйте, - прошипел Ролан.
   -И что же тогда будет? - насмешливо спросил Рауль.
   -А вот увидите! - заявил шевалье де Линьет.
  
   6.ТАЙНЫЕ ДУМКИ РОЛАНА ДЕ ЛИНЬЕТА, РАУЛЯ
   ДЕ БРАЖЕЛОНА И АНРИ ДЕ ВАНДОМА.
   Анри де Вандом устало опустился на сундук. ''Боже мой, а ведь виконт, по большому счету, прав. На мне лежит ответственность за судьбу Ролана. Я виновата во всем, а ведь я в долгу перед его старшим братом - виконт де Линьет первым бросился на мою защиту, и, хотя бой с придворными злодеями был неравным, он не отступил, пока сам не был ранен. Роланчик, младший брат, последний представитель Дома де Линьетов. Как же я могла об этом забыть? Если с Роланчиком случится несчастье, какими глазами я взгляну на Жюльетту де Фуа, мою подругу детства? Конечно, Ролана нельзя было брать в такой опасный поход!"
   -И кого же вы думаете назначить сопровождать шевалье де Линьета к маме в Нант или к сестре в Париж? - спросил Анри.
   -Кого придется,- ответил Рауль,- Оливье, например, или старшего брата - Жюля. Уж он-то не упустит!
   -Вы хотите лишить нас последнего шанса подняться над судьбой? - с упреком сказал Ролан,- Виконт! Жюль, мой брат, не от хорошей жизни поехал в Алжир!
   -А кто туда едет от хорошей жизни? - мрачно спросил Рауль.
   -Я! - заявил Вандом, - А почему бы вам, виконт де Бражелон, именно вам не поехать с мальчиком? Вы уже немного знакомы с Роланом, знаете, что от него можно ждать, от вас он не сбежит, и вы благополучно доставите нашего несостоявшегося барабанщика к его пенатам. Ваши тулонские поклонницы будут в восторге, а в Париже и с Лавальер своей повидаетесь.
   -Болван, - сказал Рауль.
   -Предатель, - сказал Ролан.
   -А вы думайте хоть немного своей красивой башкой, прежде чем предлагать людям такие вещи! - сказал Анри.
   Рауль встал у двери каюты и положил руку на задвижку. Анри де Вандом пристально смотрел на Рауля, сидя на сундуке и болтая ногами. Обидные слова он пропустил мимо ушей, поскольку не считал себя болваном и тем более предателем. ''А ведь виконт, несмотря на ужасный характер, не только отчаянный парень, но и очаровательный!'' И, сам того не желая, Анри залюбовался Бражелоном: белая рубашка, кружевной вороник полурасстегнут, на шее поблескивает золотой католический крест на тоненькой цепочке, темные кудри падают на плечи, лицо, может, немного бледное и вид мрачноватый, тщательно уложенные усики придают облику виконта еще более печальный вид - тот же Д'Артаньян лихо закручивает кончики своих великолепных усов. ''О чем я думаю, и как мне только не стыдно так нагло разглядывать почти незнакомого молодого человека. А глаза у него все-таки красивые. Весь из себя такой - не поймешь какой, то очень милый, то злой как черт. А одевается со вкусом. Ботфорты белые, кружево свисает на отвороты. В порту я и шпоры золоченые приметила, да на корабле отцепил, наверно. Нет, виконт все-таки прелесть''.
   -Что вы на меня глазеете, шевалье де Вандом?
   Анри смущенно опустил глаза.
   ''Ах, какая я глупая кокетка! А как же мой Шевалье де Сен-Дени? Неужели я готова забыть нашу встречу и мою клятву?! И мой первый в жизни Настоящий Поцелуй! О нет! Это забыть невозможно. Такие поцелуи люди вспоминают, наверно, в свой смертный час, когда за секунды проносится вся жизнь и лучшие ее мгновения. Но почему Шевалье прятал лицо под бархатной маской? Вдруг его лицо изуродовано? Вдруг у него на лице шрам или какой-то ужасный ожог? Все равно, все равно я люблю только Шевалье де Сен-Дени! Я не должна даже думать о Бражелоне!!!''
   Анри поднял голову:
   -Хочу ума набраться,- заявил он - Болван я или нет, вопрос спорный. Вот вы, такой умник, скажите-ка, какие слова произнес отец Лоренцо в склепе Капулетти, но, чур! - по-английски! Держу пари, что не знаете!
   -Зачем? - спросил Рауль.
   -Не знаете, не знаете! - захлопал в ладоши Вандом, - А людей болванами обзываете.
   Рауль подумал-подумал и выдал;
   -Stay not to question, for the watch is coming,
   Com go, good Juliet I dare no longer stay.
   -Ваша взяла, - вздохнул Вандом, - Где это вы так
   поднахватались?
   -Все в той же Веселой Англии, точнее, в Хемптон-Корте. Как-то заезжий театр посетил королевскую резиденцию.
   ''Вот куда меня занесла судьба из роскошной ложи посла Франции, а рядом сидела прелестная леди Мэри Грефтон".
   -Шекспир сейчас в Англии очень популярен, - добавил Рауль, - Во времена Кромвеля театры были запрещены, и теперь народ не пропускает ни одной стоящей премьеры. Одна прелестная леди сказала мне на прощанье: I must be gone and live or stay and die.
   -Уйти мне - жить, остаться - умереть, - прошептал Вандом, - Но ведь это же слова Ромео!
   Рауль пожал плечами. Театр Хэмптон-Корта и Мэри заслонила Бофорочка.
   ''Did my heart love till now?
   for swear it, sight!
   For I ne'er saw true beauty
   till this night.*
   ...............................................................................................................................................
   * И я любил?
   Нет, отрекайся взор!
   Я красоты не видел
   До сих пор.
   Слова Ромео, впервые увидевшего Джульетту на балу.
   ..............................................................................................................................................
   Но это он только подумал.
   Ролан пропустил все это мимо ушей. Он лихорадочно обдумывал свои дальнейшие действия. Теперь и Вандом против него. Будь они заодно, могли бы они что-нибудь предпринять? Даже вдвоем им не справиться с Раулем. А он один против Бражелона и Вандома - что он сможет? Силой ему не вырваться. И шпага его осталась в
   сундуке. Даже будь она под рукой, Бражелон разоружит его в один момент, нечего и думать. Что же делать?
   А Рауль задумался над предложением Анри. "Неужели это возможно? Неужели герцог может отдать мне такой приказ? И тогда... - у него даже голова закружилась от невероятной
   возможности - возвращения с Роланом в Тулон: они догоняют Атоса - ведь Атос сказал Д'Артаньяну, что поедет не торопясь. А дальше? А потом они привезут маленького Роланчика в Париж к сестре. И там Рауль разыщет Анжелику де Бофор! Но, прежде чем встретиться с Анжеликой, он постарается отыскать Роже де Шаверни, поставив букет с колосьями и лилией на окно Дома Генриха Четвертого! И они все вместе попробуют вырвать из застенков Сент-Маргерит Железную Маску!'' И тут Рауль с отчаянием вспомнил, что он не успел рассказать отцу о встрече с Шаверни и его друзьями и не сообщил условный сигнал, по которому Роже де Шаверни будет готов начать действовать. А ведь Роже предлагал ему не много не мало, а восстание за права Филиппа Бурбона, не герцога Орлеанского, младшего брата короля, а другого Филиппа, близнеца Людовика Четырнадцатого. Он не поверил Роже, но увидел этого несчастного принца на Сент-Маргерит собственными глазами. Слова Роже сбылись.... Как он сказал? "Господи! Дай этому Фоме Неверующему собственными глазами увидеть нашего принца Филиппа Бурбона и убедиться в том, что я прав. Если Бог меня слышит, вы увидите этого принца!'' Рауль вздрогнул от неожиданной мысли: теперь, когда Д'Артаньян по приказу короля умчался в Париж, у Атоса развязаны руки, и он вполне может взяться за освобождение этого принца. Если вспомнить славные дела графа де Ла Фера, его участие в побеге Бофора в канун Фронды, совсем недавнюю Реставрацию Карла Второго - освобождение Железной Маски вполне в стиле Великого Атоса! Но верные люди, повстанцы Шаверни, готовые отдать жизнь за свободу принца, преклоняющиеся перед его отцом, Великим Атосом, где-то скитаются по злачным местам Парижа, ведя вийоновский образ жизни, маясь в
   бездействии, с тех пор как Рауль не поверил Шаверни и отказался возглавить повстанцев. "Роже де Шаверни никто не знает, но добрая половина Франции знает Рауля де Бражелона. Ваше имя, виконт, привлечет к нам лиц нейтральных", - убеждал его Роже, а он
   отшутился: ''И огромную толпу к моему эшафоту..."
   А в одиночку даже Атос не сможет спасти Железную Маску. ''Как это я забыл о Роже, - ругал себя Рауль, - Меня все время не покидало чувство, что я не сказал отцу что-то очень важное. И вот о ком напомнили терцины Ариосто! О чем я только думал на острове Сент-Маргерит! Говорил какие-то глупости Д'Артаньяну, зачем-то написал совершенно идиотское письмо Луизе! Не надо было писать его! И Д'Артаньян говорил, не надо! Но я, упрямый осел, опять поступил по-своему. Зачем было лишний раз унижаться? Вернуться бы туда снова, на Сент-Маргерит, я смотрел бы на крепость не глазами влюбленного болвана, а глазами разведчика! Но Д'Артаньяна не вернешь, не вернешь Атоса. А ведь все еще может вернуться на исходную точку! Если бы.... Ох уж это "если бы"! Если бы... меня послали с де Линьетом! Если бы... мы нагнали Д'Артаньяна! Я забрал бы у него свою записку, разорвал бы ее на мелкие клочки, как письмо де Гиша. Нет! Еще мельче! Если бы... мы нашли Шаверни, теперь, когда я воочию видел все укрепления Сент-Маргерит, мы начали бы готовить побег принца.
   Почему бы и нет, черт побери! Убежал же Бофор из Венсена!
   Но я никогда не позволю себе использовать этот шанс, чтобы оставить Бофора и моих друзей. Они сочтут меня дезертиром. И надо еще решить, кому хуже: одному человеку по имени Филипп под железной маской на Сент-Маргерит или сотням наших невольников в рабстве у мусульман. Господи, как бы дать знать отцу о Шаверни! Если Роже со своими друзьями будет действовать в одиночку, они погибнут. И отцу одному не справиться с гарнизоном Сент-Маргерит. А что, если... написать и передать письмо с Роланом? Это идея! Надо только обдумать текст, чтобы в случае чего никто ничего не понял, и только Атос догадался обо всем. Может быть, этот барабанщик, наивный ребенок, будет тем связующим звеном, которого недостает в нашей цепочке. Разумеется, я не могу доверить Ролану такую опасную тайну. Впрочем, что-нибудь придумаем.
   Я должен придумать что-нибудь!"
   А Ролан думал о своем. Он думал, что жизнь второй раз заставляет его сделать такой шаг - преодолеть страх. Так же страшно было ему в кабачке подойти и запросто обратиться к Атосу и Граммону. Но он смог! Так же страшно ему было сбросить плащ виконта и встать между Анри и Раулем. Но он заставил себя подняться. Но, если в первый раз его действия увенчались успехом, и подлый заговор генерала провалился, теперь, похоже, он попал в западню. Судя по тому, как виконт замер этаким изваянием у двери, он не изменит решения. И Вандом заколебался. Но Ролан не может просто так взять и уехать! Нет! Они от него не избавятся! Он уговорит герцога. Герцог возьмет его, герцог поверит ему! А как же иначе! Ведь нужен Бофору барабанщик! Они не найдут барабанщика лучше! Он не проспит, он будет писать свои мемуары и вовремя забарабанит, если увидит врагов! Ролан упрямо сжал губы.
   А Вандома очень разозлило упоминание об английской леди. Он вспомнил английскую песню, посмотрел на задумчиво стоящего Рауля и предположил, что Девушка На Все Времена - леди из Хемптон-Корта. Только этого не хватало!
   -Ненавижу англичанок, - сказал Анри, - Своих лордов мало, за наших взялись! А вы, Ролан?
   -А я их и не видел, кроме невестки короля, принцессы Генриетты. Та вроде ничего, но фрейлины - полные дуры! Да я вообще женоненавистник! Виконт, разве я не прав, что вы смеетесь?
   -Прав, - насмешливо сказал Рауль.
   -Он прав, называя дурами женщин? - вскинулся Вандом.
   -У женщин масса головного мозга меньше, чем у мужчин, научный факт, - все так же насмешливо сказал Рауль.
   -А сам-то, сам, так и любезничал с тулонскими барышнями!
   -С женщинами полагается быть учтивым, вот и все, - вздохнул Рауль. Анри расхохотался. Очень учтиво сегодня обращался с мадемуазель де Бофор этот рыцарь! Но он же не знает, кто я на самом деле!
   Рауль очнулся от своих думок и серьезно сказал Ролану:
   -Ну, вот что, мой юный друг, игра затянулась. Давайте говорить всерьез. Сейчас вы пойдете со мной к герцогу. И лучше
   по-хорошему. Не устраивайте представление, здесь вам не театр. Я, конечно, могу взять вас в охапку и доставить на верхнюю палубу, но лучше не надо. Идите со мной спокойненько и не трепыхайтесь. Вы, как я понял, дорожите своим достоинством, и вам будет не очень приятно, если я вас поволоку, применив силу, на потеху экипажу.
   -А, сила есть, ума не надо! - огрызнулся Ролан.
   -Так мы обойдемся без эксцессов? - холодно спросил Рауль.
   -Можно, - спросил Ролан, - попросить время на размышление?
   -Пять минут, не больше, - сказал Рауль, взглянув на часы.
   -Пусть будет по-вашему, монсеньор, - вздохнул Ролан.
   Рауль воздержался от комментария сверхпочтительного обращения де Линьета, но затаенную иронию уловил. А Вандом, чувствуя невольную вину перед Роланом, решил попробовать потянуть время. Он несколько раз виновато поглядывал на бывшего пажа, но Ролан, на мгновение встретившись с ним глазами, упорно отворачивался. Анри взял в руки вазу, которую так неосторожно свалил и, любуясь прекрасной работой, сказал:
   -Какая прелесть! Удивительная работа!
   -А, это вы о моем кувшине? - спросил Рауль, - Право, не знаю, почему моему Гримо вздумалось взять его. Конечно, прелесть, ведь это же работа самого Бенвенуто Челлини!
   .............................................................................................................................................
   *Кувшин работы Бенвенуто Челлини в романе А.Дюма ''Двадцать лет спустя''
   Атос показывает Д'Артаньяну.
   .............................................................................................................................................
   Тут Ролан не выдержал и подошел к Вандому.
   -Покажите-ка, Вандом. Неужели сам Бенвенуто Челлини? Вы нас не мистифицируете, виконт?
   -Разве я похож на мистификатора? Это скорей по вашей части, сударь.
   И он взглянул на часы. Прошла одна минута.
   -Но тогда это страшно дорогая вещь! Ей цена не меньше миллиона!
   -Ей нет цены! - сказал виконт, и у Анри сжалось сердце: теми же словами Шевалье де Сен-Дени говорил о своей шпаге.
   -А какие человечки хорошенькие! - воскликнул Анри.
   -Я в детстве тоже любил разглядывать человечков, - с улыбкой заметил Рауль.
   -А это кто? - спросил де Линьет, - Расскажите, пожалуйста. Похоже, великий Бенвенуто изобразил какую-то легенду.
   Рауль опять взглянул на часы. Время позволяло.
   -Это не легенда, а одно событие из прошлого века. Вот этот человечек - король Франции Франциск Первый, а этот, со шпагой - мой предок, Ангерран де Ла Фер. Видите?
   -Ух ты! Класс! - восхищенно сказал Ролан, - Я непременно напишу в своих мемуарах про это чудесное изделие! Вы, наверно, в детстве часто хвастались перед ровесниками этим своим предком Ангерраном?
   -Нет, Ролан. Я вспоминал моего Ангеррана не так часто, как вы - доблестного Жоффруа де Линьетта.
   Прошло три минуты.
   -А я на вашем месте бы...
   -Я знаю, знаю, Ролан. Просто... в силу некоторых политических интриг, в которых были замешаны мои родители, они были вынуждены скрывать мое происхождение, и я, приняв их правила игры, должен был согласиться с их версией.
   -Да вы как Король Артур! - сказал Ролан.
   Вместо ответа Рауль показал ему на часы. Ролан понял это так: если это лесть, со мной такие номера не проходят. Но Ролан говорил искренне.
   -Но вы-то сами знали, что это ваш предок?
   -Да. Это я знал. Но мы заболтались. Вы хитрец, Ролан, умеете зубы заговаривать! Пойдемте к герцогу, что ли?
   -Это нечестно, виконт! У меня в запасе минута!
   -Минута ничего не изменит.
   -А вдруг! - сказал Ролан, - Дайте еще взглянуть на кувшин! Я чувствую, что это магическая вещь! Правда, Анри? В ней есть
   какая-то небесная энергия! Какая-то божественная сила!
   -Это шедевр, - сказал Анри, - А шедевры всегда оказывают подобное действие.
   -А что было потом? - спросил Ролан, - Когда ваши родители... когда вы узнали тайну ваших родителей?
   -Когда отец уехал в Англию в сорок восьмом. Прошло три месяца, и я прочел все то, что мне было нужно.
   -А в наших краях говорят, что герцогиня де Шеврез рано или поздно своего добьется и вырвет у короля Город, завещанный вам старым герцогом Роганом! - сказал Ролан.
   -Теперь мне уже все равно, - вздохнул Рауль.
   Последняя минута назначенного им срока была на исходе. Ролан потерся носом о человечков на кувшине и стал что-то шептать им.
   -Так уж и все равно? - спросил Анри.
   -Да! - резко сказал Рауль, - Все! Время вышло! Пошли, Ролан!
   В дверь каюты постучали, вернее, забарабанили. Рауль открыл задвижку. На пороге появился Оливье де Невиль, слегка пьяный, сияющий, с цветком в петлице камзола.
   -Сеньор мой! Матушка вас просит! - воскликнул Оливье, слегка изменив реплику Джульеттиной кормилицы. Рауль вздрогнул.
   -Оливье, - промолвил он с мягким упреком, - Пей в меру. Друг мой, это удар под ложечку.
   -Но я вовсе не пьян, мой милый, и я говорю истинную правду! Там, на палубе, герцогиня де Шеврез собственной персоной, и она послала меня за тобой. Впрочем, я по привычке так назвал Прекрасную Шевретту: нам она отрекомендовалась как графиня де Ла Фер.
   -Это не сон... - прошептал Рауль, бледнея.
   -Да иди же, она ждет! - сказал Оливье, подталкивая Рауля.
   Рауль, забыв обо всем на свете, помчался на верхнюю палубу.
   -Тоже мне тайна! - воскликнул Ролан, - Да вся Бретань знает историю нашего герцога!
   -Я тоже все давно знал, - сказал Анри де Вандом, - Для меня не было ничего таинственного в тайне Рауля со времен Вандомской охоты, а она была вроде в сорок девятом году.
   -Что до меня, милостивые государи, то я причастен к этой истории в прямом смысле - с пеленок, - заявил Оливье, - Но пойдемте, господа, пойдемте. Кажется, Прекрасная Шевретта привезла какие-то важные бумаги. Надо узнать, в чем дело.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   11
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"