Аннотация: Гасконец и Оливье беседуют. Анж де Монваллан подслушивает разговор Атоса и Людовика и передает де Невилю.
Глава 21. Мушкетеры в шоке.
Д'Артаньян обернулся. Предыдущий разговор мушкетера с Бражелоном был слишком тяжелым для собеседников, и капитан совсем забыл о своем арестанте. Оливье де Невиль вышел из оружейной комнаты, чтобы упрекнуть капитана мушкетеров за его иронический тон, которым Д'Артаньян говорил с виконтом.
Оливье собирался упрекнуть капитана и от себя лично, от своего имени. Он, Оливье де Невиль, после того, что слышал только что, не
верит в легенду их полка, не верит в знаменитую дружбу мушкетеров. И, потеряв эту веру, он, Оливье, не считает для себя возможным носить этот плащ. Он уходит, он расстается со своим капитаном! Оливье готов был даже бросить в лицо своему обожаемому капитану страшное слово: "Предатель!"
Но слова замерли на устах молодого человека, когда Д'Артаньян повернул к нему голову. Печальные глаза гасконца заставили де Невиля забыть все гневные слова, которые он собирался выпалить капитану.
-Мой капитан, - прошептал Оливье. А Д'Артаньян пробормотал:
-Да.... Такие вот дела.... Я никогда не думал, что это так серьезно.
-Мы должны вмешаться, мой капитан! Мы должны помочь!
-Какая тут помощь? Оливье, вы говорите как ребенок. А вы, насколько мне известно, друзья с Бражелоном?
-Да, мой капитан, и уже давно. Я все слышал. Но надо что-то делать!
Я боюсь за Рауля.
-Кое-что я пробовал предпринять. Но, кажется, любовная драма моего
юного друга приведет к непредсказуемым результатам.
-Капитан! Позвольте вас спросить.... Граф де Ла Фер по-прежнему ваш друг?
Д'Артаньян улыбнулся.
-Больше чем когда-либо!
-Вы сняли камень с моей души! Я уверен, вы вдвоем что-нибудь придумаете. Вы найдете выход. Не бывает безвыходных положений, вы всегда это нам говорили!
-Я сам все время думаю, что делать. Но боюсь, что это безвыходное положение. Не из всех лабиринтов бывают выходы. Иногда лабиринты кончаются тупиком.
-Тезея вывела из лабиринта нить Ариадны. Должна же быть эта ниточка, должна быть эта....
-Ариадна? - горько усмехнулся капитан и махнул рукой.
-Вы так говорите.... Ну почему?
-Вы не видели теперешнего Бражелона. Это совсем другой человек. Парень просто обезумел из-за этой своей девчонки Лавальер!
-Да, но я слышал все, что вы говорили. Поневоле, правда, я не хотел подслушивать. Но все равно - даже если бы я заткнул уши.... Вы оба говорили так громко. Капитан! Мне вы можете доверять! Если понадобится защитить Рауля даже от самого короля, вы не забудете о бароне де Невиле?
-Барона де Невиля, может, тоже нужно защищать, - проворчал гасконец, - Оливье!
-Мой капитан!
-Сейчас ничего не предпринимайте. Вы никому не поможете, а себе только навредите.
-Мой капитан, я готов....
-Я заранее знаю, что вы мне скажете, барон! Вы готовы на все, чтобы доказать, что вы верный друг виконта де Бражелона. И нынешняя молодежь так же честна и верна дружбе, как мы в юности. Я все это знаю, Оливье. Хоть я и ворчу на вас чаще, чем, может быть, следовало бы, я люблю вас, молодых. С вами никогда не соскучишься и никогда не состаришься, мои ребятки! Скажу вам больше, Оливье - а я не так часто откровенничаю и говорю о своих чувствах с кем бы то ни было - этого мальчика, Рауля, который выбежал от меня сейчас в смятении и отчаянии, я готов спасти ценой собственной жизни. Я одинокий человек, и Рауля люблю как собственного сына. Впрочем, Портос и Арамис тоже. Кроме моих друзей и службы, у меня никого нет. Но я на службе. Это и вы, мои мушкетеры, мои отважные ребятки. Вы все тоже мои дети.
-Ваша служба, мой капитан, это не только мы, ваши мушкетеры, ваши дети, как вы сказали, - тихо проговорил Оливье, опустив голову, - Но и его величество король. А короля вы тоже любите, мой капитан!
-Конечно, - ответил Д'Артаньян, - В том-то и все дело!
-Но события могут развернуться так, что перед вами встанет страшный вопрос, вы должны будете выбрать - друзья или король? Что тогда?
Д'Артаньян побледнел. Это он сам себе уже говорил.... Не отвечая на вопрос барона, мушкетер встал, прошелся по кабинету, и, вернувшись к Оливье, сказал, обняв де Невиля за плечи:
-Тогда и видно будет. А сейчас, барон, ступайте в оружейную комнату и помните, что ваш капитан верит в ваше слово и не даст вас в обиду!
Оливье вернулся в свою тюрьму, закутался в трофейный флаг и заснул. Спать было неудобно, он то и дело просыпался, вертелся, чертыхался. Во время одного такого пробуждения де Невиль услышал условный свист под окном. Раскрыть окно и высунуться наружу Оливье не мог - мешала решетка. Поэтому молодые люди, давшие барону сигнал, встали подальше, чтобы он мог их видеть. Де Невиль узнал своих друзей - Анжа де Монваллана по прозвищу Гугенот и Жан-Поля де Жюссака.
-Наконец-то! - воскликнул Оливье, - Забирайтесь ко мне поближе, я не собираюсь орать на весь луврский двор - слишком серьезные события произошли, происходят и еще - увы! - произойдут!
-Нужна лестница, дружище, - заметил Жан-Поль.
-Где я возьму лестницу? - проворчал Оливье.
-Святая простота! - всплеснул руками Гугенот, - Здесь есть один тайничок. Ну-ка, посмотри. Где доспехи в углу. Там накарябано "Да здравствует Генрих Четвертый" Нажимай на римскую цифру V после слова "Генрих".
Все так и оказалось. Оливье нашел тайничок, а в тайничке - веревочная лестница, колода карт, несколько бутылок вина и стаканчик с костями. Де Невиль просунул веревочную лестницу между вертикальными прутьями решетки и укрепил на горизонтальных. Вскоре Жан-Поль и Гугенот забрались на карниз. Пожав руку своему товарищу, Жан-Поль и Гугенот спросили, что случилось. Оливье рассказал друзьям самое главное. Но у мушкетеров была не менее важная новость. Жан-Поль шепнул де Невилю чуть слышно:
-Граф де Ла Фер у короля.
-Ох! - только и сказал де Невиль, - Боюсь, что дело кончится бедой! Но... вот что мы сделаем! Гугенот! Ты знаешь потайной ход в кабинет короля! Знаешь дверь в стене? Мы там с тобой дежурили в тревожные времена, охраняя особу Людовика.
-Как не знать!
-Ступай туда и все слушай, чтобы мы в случае чего успели предупредить графа!
-А мне что делать? - спросил Жан-Поль.
-А ты будь возле Бражелона. На глаза не попадайся, но будь готов прийти на помощь. Если.... Чего я все-таки очень боюсь! - он поднесет к виску пистолет, удержи его руку! Останови его, если он захочет убить себя кинжалом, шпагой, ядом! Любой ценой помешай, понял?
-Понял! - ответил Жан-Поль, - Но неужели дойдет до этого? Хотя.... Чем черт не шутит. Какая-то бесовская эта любовь, если доводит до такого.
И друзья де Невиля быстренько спустились по веревочной лестнице, которую барон снова спрятал в тайнике.
Оливье ходил по своей темнице взад-вперед. Лишенный возможности действовать, барон де Невиль уже в который раз проклинал свое честное слово, все свое воспитание, все то, чем раньше так гордился. Но Оливье с детства считал слово дворянина святыней и не мог себе позволить нарушить его. Правда, друзья если и не действовали, то были наверняка уже там, куда их послал Оливье. Гугенот в тайнике за королевским кабинетом, а Жан-Поль - возле Дома Генриха Четвертого, где жил Рауль.
х х х
Пока Жан-Поль разыскивает Дом Генриха Четвертого и сторожит друга, Гугенот, взобравшись на карниз тем же способом, вцепился в решетку, и в таком полувисячем-полусидячем положении что-то горячо рассказывает де Невилю. Приблизимся же к нашим мушкетерам и послушаем их разговор.
-Значит, граф так и сказал? - переспросил Оливье.
-Ей-Богу! Провалиться мне на этом месте! Клянусь честью, де Невиль!
Так и сказал!
-Именно в таких выражениях? - продолжал допытываться де Невиль, - Вы, мол, сир, подлый негодяй?! На графа де Ла Фера это не похоже.
-Э-э-э, видишь ли, де Невиль....
-Не мычи ради Бога, Гугенот, постарайся все припомнить, от слова до слова. Это очень важно! Так говори, граф действительно назвал Людовика "подлым негодяем"?
-Прямо так он не сказал, конечно, но смысл был такой. Вы мол, сир, теперь наш враг. Вот "врага" - то я уж запомнил! Да-да, Оливье! Я даже ущипнул себя - не снится ли мне это, не бред ли, не чудится ли мне после вчерашней пирушки.... Неужто во Франции впрямь существует человек, способный бросить Королю-Солнцу в лицо такие слова: "Вы стали нам врагом, ваше величество, и отныне над нами один лишь Бог, наш единственный повелитель и господин". *
Вот как он сказал, и эти слова я передаю тебе точно в таком виде, как услышал!
-А что король?
-Черт возьми! Король вне себя!
-А все-таки граф молодец! - восхищенно сказал Оливье.
-Еще бы! Молодец, не то слово! Наш человек!
-Вернее, мы его люди! - поправил Оливье, - Но говори же дальше, что
еще сказал королю граф де Ла Фер? Понимаешь, я не из любопытства спрашиваю и не разносить по Лувру секретные разговоры от тебя требуется, а рассказать мне все и сразу забыть эту беседу, понял?
-Ни одной живой душе! - заявил Гугенот, - На чем мы остановились?
-"Вы стали нам врагом", - напомнил Оливье.
-Послушай, дорогой де Невиль, я не смогу в точности восстановить весь диалог, все эти возвышенные фразы, которым такие господа, как граф де Ла Фер с детства обучены.
-Не скромничай, Анж, ты в коллеже учился у отцов-иезуитов.
-Я скажу тебе прямо, как я понял его слова. Про врага я тебе уже говорил?
-Да-а-а, - простонал де Невиль.
-А потом граф сказал, что он короля больше не уважает, и виконт, его сын, королю служить не будет, все кончено! И еще что он, граф, и его потомки рвут все свои связи с Людовиком. Я не совсем понял, к чему он приплел подземелье Сен-Дени, да и не все расслышал отчетливо...
-Зато мне ясно, при чем Сен-Дени, - вздохнул Оливье.
-А потом.... Знаешь, что он сделал?
-Король?
-Нет, граф! Он шпагу сломал!
-О, Господи! - воскликнул де Невиль, - Я не решился бы на такое....
-Я тоже, друг мой! Рука бы не поднялась.... При короле.... Но что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку. Слушая дерзкие слова графа, я и ужасался и восхищался. Важен был тон, которым он все эти слова произносил. Казалось, что ничего иного и сказать невозможно. В этом колдовство какое-то.
-А король?
-Граф ушел, а король вызвал Д'Артаньяна.
-Сразу?
-Нет. Король, похоже, тоже был не в себе. Вызвав Д'Артаньяна, король приказал арестовать графа. Я этого ожидал, но не думал, что Д'Артаньян согласится. Вот скажи, ты согласился бы на его месте?
-Это хитрость, - прошептал Оливье, - Наш капитан хочет перехитрить короля.
-Я, признаться, подумал то же. Но король не поленился написать письменный приказ. Понимаешь, что это значит? Своей рукой Людовик расписался в том, что он деспот и тиран! И, если такие приказы получает его капитан мушкетеров, у нас не просвещенная цивилизованная монархия, а страна с военной диктатурой с королем-диктатором во главе, который не допускает и не допустит ни одной вольной мысли! Ведь подумай, Оливье - мы охрана короля и всего лишь! В наши функции не входят обязанности полицейских.
-Что же было дальше? - спросил де Невиль.
-Я выбрался из своего тайника и побежал за Д'Артаньяном. Я успел перехватить наших мушкетеров на лестнице, провожая графа де Ла Фера, они приветствовали его, махая шляпами. А сам граф, уходя из Лувра, на дружное "Виват" наших ребят приподнял шляпу, печально улыбнулся и был таков. Когда я рассказал о королевском приказе, все возмутились. Но тут появился наш капитан. Он понял, что мы что-то замышляем. Мы окружили нашего командира. Я выступил вперед, вернее, меня вытолкнули. По нескольким словам, которыми я успел обменяться с друзьями, я понял, что приказ короля возмутил наших товарищей.
-Капитан, если вы выполните этот подлый, бесчестный приказ, мы вам больше не солдаты!
-Тс! - свирепо сказал гасконец, кусая усы, - Откуда вы узнали о приказе, Монваллан?
-В Лувре, мой капитан, стены имеют уши.
-Молчать! Вы что, никак мятеж решили поднять?
Ропот был ответом.
-Все по местам! - рявкнул Д'Артаньян, - Я отвечаю за все!