Аннотация: Атос продолжает беседу с Мари и Блезуа.
Глава 8. Атос и ребята. Продолжение.
-Госпожа де Сен-Реми женщина нервная и впечатлительная. У нее больное сердце. Она очень тяжело пережила смерть своего первого мужа, маркиза де Лавальера, и до сих пор не оправилась от удара. Как справедливо заметил Блезуа, ее нынешний муж, господин де Сен-Реми, короткий и безобидный человек. Организовывать нападение на этих мирных людей - преступление.
-Нападение не вооруженное, - возразила Мари, - Мы не собирались брать оружие! У нас и в мыслях не было!
-А это что, не оружие? - Атос указал на маску черепа, столь виртуозно нарисованную его сыном.
-Это... психологическая атака, - пролепетал Блезуа, - Но мы же хотим помочь!
-Виконту не нужна такая помощь. Вы знали, с кем имеете дело. Вы знали, что собой представляют господин и госпожа де Сен-Реми.
-Господин де Сен-Реми - тюфяк! Он на способен защитить ни жизнь жены, ни честь падчерицы!
-Мари!
-Простите, господин граф, я забылась. Но сейчас я как с цепи сорвалась и говорю Вам то, что не посмела бы вымолвить в обществе. В присутствии моих родителей. Но сейчас я говорю то, что думаю. Вы же сами никогда не считали их ровней себе!
-А Жан? - спросил Атос, - А покойный маркиз?
-Жан де Лавальер был бы на нашей стороне! А маркиз, тот в гробу перевернулся бы, узнав, по какой дорожке пошла его дочь! - сказал Блезуа, - А этих мне не жалко! Мы еще можем все изменить к лучшему!
-Играя в нечисть? В замки ужасов, населенные привидениями и силами зла? Оставьте свою дикую затею, - Атос решил сгустить краски. Увидев страшное видение, мать Луизы, возможно, потеряла бы сознание. Но навряд ли умерла бы от разрыва сердца. Но этим "заговорщикам" он представил дело так, что, случись несчастье с их соседкой, они были бы виновны в непредумышленном убийстве.
-Я готов на виселицу, - сказал Блезуа.
-А я в монастырь на всю жизнь, - сказала Мари.
-Вот дурни! - не сдержался Атос, - Чего ради? Зачем тебе на виселицу, мальчишка! Твоя жизнь только начинается! Хочешь оставить вдовой свою прелестную жену? А ты согласна провести всю жизнь в монастыре? Там у тебя не будет лошадей, которых ты так любишь.
-У виконта тоже жизнь только начинается, - заметил Блезуа.
-И, может, госпожу де Сен-Реми не хватит удар. А Луизу виконт любит... даже такую. И мы решили идти на все. Потому что мы очень любим вашего сына, господин граф!
-Мы готовы на все! - воскликнул Блезуа, ударив себя по коленке, - Все наши! Только прикажите! И наш Гримо!
-И мама с папой! И Бланш! Если наша идея вам кажется глупой, скажите, что нам сделать, чтобы помочь!
-Ничего, - сказал граф, - Живите, как жили. Ждите.
-А если нам взять их измором? - предложила Мари, - Наши парни - стоит мне сказать - готовы оттузить слуг Сен-Реми!
-Во! - отозвался Блезуа, и, забыв о своем позлащенном языке, сказал по-простому: - Морды набить лавальеровским!
-"Бунтовщики! Кто оскверняет мир!"* - процитировал Атос.
-Умница, - похвалил Атос, - Но не Шекспир же научил тебя похищать ветошь, пугать мирных людей и натравливать нашу молодежь на соседей.
-Как раз Шекспир! - сказала Мари, - А почему бы нашим парням не подраться? Их люди овцы, наши их побьют.
-Да это какой-то Тибальт в юбке! - пробормотал Атос, - Никаких драк! Не вздумай натравливать на соседей свою "свиту". Итак, Бард-с-Эвона в ответе за ваши коварные планы? Леди Макбет ты наша!
-Ну почему, господин граф, вы выкапываете у Шекспира всяких уродов и сравниваете меня то с психованным Тибальтом, то с леди Макбет! Я "Гамлета" вспомнила, призрак Отца, он хороший, хоть и призрак. И решила разыграть нечто в этом роде. Помните, в "Гамлете", когда в Эльсинор приезжают бродячие актеры! Но у нас нет бродячих актеров, приходится обходиться собственными силами. И сочинять пришлось самой, но сочинять ужасно трудно!
-"Сочинять ужасно трудно", Мари, ты права. Дай-ка мне твою рукопись.
-Ой! Не читайте! Это все глупости! Мне очень стыдно за свое сочинение! Да я и бумагу у вас стащила.
-Если тобой овладеет желание подражать Шекспиру, милая Мари, тебе достаточно попросить. Бумаги мне не жалко.
-Вы очень добры, господин граф, но я больше не буду портить бумагу. Не читайте, пожалуйста! Разорвите эту чушь!
-Нет, мы это сохраним. Поставь дату.
Мари взяла карандашик, которым делала исправления в рукописи и поставила дату.
Атос представил, как эта компания выглядит со стороны - он сам, сидящий на перевернутом ведре, примостившийся рядом Блезуа и юная поклонница Барда-с-Эвона. Глупейшая история. Мари, высунув язык, написала в самом уголке свое имя и "Бражелон-на-Луаре".
-Статффорд-на-Эвоне, - пробормотал Атос.
-Звучит ничуть не хуже! - заявила Мари, поставив свой любимый знак препинания (восклицательный) и, подумав, добавила еще два.
-Давайте восклицать, - пробормотал граф и спросил: - Ты любишь театр?
-Обожаю! - заявила Мари.
"Не вздумала бы девочка сбежать в Париж и поступить в актрисы. Хотя у нее и есть данные, но Шарло и Картин никогда не примирятся с этим".
-Я тоже, - сказал Блезуа, - А "Гамлета" летом играли в Блуа заезжие актеры. Помнишь, Мари? Ты была на представлении.
-Ты видела "Гамлета"?
(Очень подходящее время для разговоров о Шекспире).
-Да, господин граф. Кто-то из наших привез афишу, мы думали, что выбрать, там еще "Сида" играли господина Корнеля, но "Сида" мы уже видели в прошлом году, а фарсы смотреть не хотели. А матушка согласилась отпустить меня на представление только с братом.
-И я посоветовал - если уж из всего репертуара Мари родители отпускают только на один спектакль, то лучше Гамлет. Потому что это шедевр! - заявил Блезуа.
-А потом, - сказала Мари, - Я репетировала здесь, в оранжерее, роль Офелии. Помните, когда она уже сошла с ума и стала раздавать "цветы" солдатам? Я часто вспоминала то представление. Только... знаете, что мне показалось тогда и, кажется сейчас? Гамлет, наш, французский Гамлет, был похож на молодого Генриха Наваррского. Брюнет, с усиками, в плоеном воротнике, в черном берете... И одежда тех времен. Хотя у Генриха Навррского убили мать, у Гамлета отца. А солдаты принца Датского очень походили на лигистов. И у Офелии, пока она не сошла с ума, прическа была как у Маргариты Валуа. Правда, Блезуа?
-Ничего удивительного - труппа была из Тулузы.
-Я сейчас думаю, что ведь на самом деле было не так. Это не шестнадцатый век? Это все случилось раньше?
-Значительно раньше, - улыбнулся Атос.
-И Дания - это где викинги? А где еще были викинги?
-Швеция. Норвегия. Исландия.
-Еще наши норманны, - вставил Блезуа, - И варяги на Руси. Но это уже викинги "второго разлива".
-Значит, настоящий Гамлет был викингом, - убежденно сказала Мари, - Он не мог носить бархатный берет и плоеный воротник. Он носил бы скорее рогатый шлем.
-Викинги никогда не носили рогатые шлемы, - поправил Атос, - это потом придумали. Рогатые шлемы носили галлы.
-А крылатые? Я видела девушку в крылатом шлеме на картинке. В книге, где руны и скандинавские мифы.
-Валькирия. Всадница.
-Всадница, - оживилась Мари, - О!
-Вернемся к Гамлету, оставим валькирий, - проворчал Блезуа.
-Так вот, если Гамлет был датчанин, он не мог походить на Генриха Наваррского. Скорее он был бы блондином с голубыми глазами. Как Жан де Лавальер.
-Интересное замечание. С вами не соскучишься, ребята.
...Пора, давно пора разогнать эту компанию. Но "театралка" Мари вызвала у графа некоторое беспокойство. Если девочка "заболела" театром, если ее влекут огни рампы и неодолимая сила, она может бросить все и примкнуть к бродячим комедиантам. А если она своим "зрителям" - цветам в оранжерее читает слова Офелии, это уже серьезно.
-А родители знают о твоем увлечении театром, Мари?
-Да. Мама знает. А отцу дела нет.
-Как к этому относится Катрин?
-Мама любит, когда я читаю ей вслух. По ролям. На разные голоса. Даже сама просит почитать. Матушка шьет, а я читаю. Недавно я читала ей "Ромео и Джульетту", матушка даже прослезилась. "О, только б до твоей дожить мне свадьбы!" - и тогда мама остановила меня и не захотела слушать, что сказала дальше кормилица Джульетты Капулетти.
-Довела мать до слез, жестокая девчонка, - вздохнул Атос.
-Не я, - возразила Мари, - Шекспир! Лучший автор всех времен и народов!
-Она помешалась на Шекспире, господин граф! - воскликнул Блезуа, - Житья от нее не стало! Тоже мне, Офелия Капулетти!
-Вовсе нет, с чего это вы взяли? - удивилась Мари, - Я это для себя разыгрываю. Цветы - она обвела вокруг полукруг - Я люблю не меньше! А больше всего я люблю лошадей!
-И не собираешься сбежать с бродячей труппой или попробовать поступить в столичный театр?
-Нет! Конечно, нет! Я не оставлю наших лошадей!
"Слава Богу", - подумал Атос.
Атос только подумал, а Блезуа, у которого что на уме, то на языке (позлащенном) выпалил:
-Слава Богу! Потому что, даже если бы тебе очень повезло, и ты поступила бы в Бургундский Отель или в Театр Пале-Рояля, и стала бы ведущей актрисой - ну, у тебя, может, были бы поклонники, букеты, драгоценности, и герцоги с принцами ходили бы к тебе за кулисы после представления, но, Мари, хотя все наши поклоняются тебе сейчас - стоит тебе махнуть ручкой - они для тебя на все готовы - хоть в Луару броситься с моста, хоть переплыть туда и обратно, им все нипочем...
-Это кто у нас такой смелый? - спросил граф.
-Было дело, - смутилась Мари, - Для проверки.
-А если бы ты стала комедианткой, на тебе не женился бы даже младший конюх, который с моста прыгал и помощник садовника, который реку переплывал. Я ведь прав, господин граф?
-Актриса - очень опасная профессия для женщины, - дипломатично ответил Атос.
-Комедиантов даже не хоронят по-христиански, - заявил Блезуа, - Их хоронят тайком, под покровом ночи, как гугенотов и самоубийц!
-Вот развел проповедь! - фыркнула Мари, - Не волнуйтесь, господин проповедник, я не собираюсь в Париж. И надеюсь на христианское погребение. Но и замуж за младшего конюха не собираюсь. Равно как и за старшего! И за садовника тоже!
-Да, - фыркнул Блезуа, - Она мечтает о принце на белом коне! Об этаком Гамлете, похожем на Жана де Лавальера или на Генриха Наваррского.
-Вот дурень! При чем здесь Жан де Лавальер! Не слушайте этого чудака, господин граф! Я в детстве всегда дралась с Жаном де Лавальером!
-Это сначала. А потом Жан стал бегать за тобой. Скажешь, не было этого?
-Я не поощряла ухаживания маркиза де Лавальера!
-Но ты принимала его подарки.
-Подарки? Алмазы и рубины, что ли? Яблоки и сласти - вот его подарки! И мы съедали их всей компанией. И, если начистоту, Жанчик играл роль влюбленного пастушка! Жан подражал Раулю, нашему вожаку. Он всегда ему во всем подражал! Куда иголка, туда и нитка! Но у Рауля все было всерьез даже в детстве, а Жан выбрал меня на роль своей Прекрасной Дамы, потому что я - скажу без ложной скромности - самая хорошенькая девочка, не считая его сестры.
-Включая его сестру, - заявил Блезуа, - Ты самая хорошенькая девочка в нашей провинции. Но разве Жан не просил твоей руки?
-Он и в этом подражал Раулю, - повторила Мари, - Никто не воспринимал это всерьез.
... "Господин граф, я, Жан-Франсуа, маркиз де Лавальер, люблю Мари, дочь Шарло и прошу у Вас ее руки! Завтра меня отсылают в коллеж в Блуа, я довел матушку и ее мужа, толстяка Сен-Реми, как они говорят, "до белого каления". Но, уезжая, я хотел бы заручиться Вашим согласием".
"Дорогой маркиз де Лавальер, ваше предложение - большая честь для Мари, дочери Шарло, но мы вернемся к этому разговору, когда вы станете совершеннолетним".
Десятилетний маркиз де Лавальер облизал губы, шмыгнул носом и спросил:
-А когда это будет?
-Вам должен исполниться 21 год.
-Да я состарюсь до той поры! - вскричал Жан, - Ваш Рауль и наша Луиза уже обручились, а Луизка младше меня!
-Черт возьми! - вырвалось у Атоса.
-Я предатель, - прошептал Жан, - Я выдал роковую тайну...
-И теперь, - говорила, смеясь, самая хорошенькая девочка провинции, - Сколько я ни встречалась со своим бывшим рыцарем, мы болтали и смеялись как старые друзья, и никогда не возвращались к разговору о моем замужестве. Жан повзрослел, понял, что это была глупость. Понял, какая разница между наследником маркиза и дочерью привратника. У него все перегорело и утихло само по себе. Без всякого надрыва. А я - "я о подобной чести не мечтала".
-Слава Богу, Мари! А то я боялся - хоть ты и прелесть, умница, красавица, но Жан - маркиз, дворянин, и это была блажь, фантазия ребенка. А ты с такой нежностью говорила о Жане.
-Потому что Жан - просто хороший друг, - сказала Мари, - А может быть, дать знать Жану? Блезуа поедет в Блуа, найдет Жана в его коллеже, и...
Блезуа вскочил.
-Стоп, ты куда?
-Жан вмешается, непременно вмешается! Можно мне ехать? Напишите Жану, господин граф!
-Что?
Мари и Блезуа переглянулись.
-Вы знаете, что надо писать Жану.
-Ничего не надо писать Жану. По домам, ребята. Засиделся я тут с вами. Блезуа, убирай реквизит, а я провожу Мари.
Х Х Х
-Мари, - сказал Атос девушке, - Попробуй увязаться с виконтом на конную прогулку, если действительно хочешь помочь.
-Он меня не возьмет, - сказала Мари, - Он гоняет на своем Мерлине как сумасшедший. По всяким... дебрям.
-А ты постарайся настоять на своем. Я тебе помогу. В обществе молодой девушки ни один всадник не позволит себе бешеную гонку. Ты давно хотела научиться ездить верхом. Одну тебя за территорию замка я отпустить не могу. Вот тебе и спутник.
-О! Я пристану как липучка! Завтра и начну! Вы боитесь, что Рауль очень быстро гоняет на Мерлине? Да, со мной он не будет так носиться! Соломоново решение, господин граф!
