Роза, осмелев после поощрительной улыбки Оливена, взяла корзину под мышку и заговорила смело и бойко:
-А у вашего виконта на черном бархате камзола так красиво выделялось белое кружево воротника, когда он к дому подъехал на своем коне. И кружево - ого какое! Не иначе как брабантское, а там делают такие кружева, что у нас и королю не снились. Я, кстати, уже видела этот его кружевной воротничок, раньше еще. Тогда я даже подкралась поближе - уж очень мне узор понравился, запомнить хотелось. До чего красиво, вот прелесть-то! Но я только один цветочек запомнила: совсем близко подходить было неудобно, народ начал смеяться: "Эй, красотка, что глазеешь на кавалера!" Правда, ваш барин не обратил на меня внимания, зато второй, тот, кто был с ним...
-Граф де Ла Фер, ты что, нашего графа не знаешь?
-Да кто его не знает! Так вот, граф увидел, что я стою, разинув рот и еле заметно усмехнулся.
-Бог ты мой, ну ты и болтушка, Роза! И все для того, чтобы всучить мне свои цветы! Я уже сказал, что цветы мне больше нам нужны! А скажи-ка лучше, случайно не де Сент-Эньян - эта Розовая Персона... приходил к твоему господину от короля? И попросил подписать обязательство - насчет тюльпанов.
-Вот вы угадали! Он самый! В своем дурацком ярко-розовом костюме. На башмаках - и то розы! Ох, ну и дурак! А считает себя, видно, таким красавцем, таким щеголем! Все говорит и охорашивается. Попросил, вы говорите? Как бы ни так! Потребовал! ЛУЧШИЕ ТЮЛЬПАНЫ ПАРИЖА ДОЛЖНЫ ПРИНАДЛЕЖАТЬ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ! КОРОЛЮ ДОЛЖНО ПРИНАДЛЕЖАТЬ ВСЕ САМОЕ ЛУЧШЕЕ, ВКЛЮЧАЯ ЦВЕТЫ!
-Размечтался, Луишка... - проворчал Оливен.
-Хозяин волей-неволей подписал требуемое обязательство...
"Еще бы! Слабо цветочнику разорвать обязательство и швырнуть обрывки в рожу фавориту. На такое только мой виконт осмелился - и то во сне".
-Вы улыбаетесь, а хозяин мой опечалился - ни господин Фуке, ни принц Конде, ни герцогиня де Шеврез не смогут получать тюльпаны из Голландии.... Все лучшее должно быть у короля, как попугай повторял де Сент-Эньян.
-Пусть Луишка подавится голландскими тюльпанами,- пробормотал Оливен, - И пусть подавится своей Лавальер!
Роза засмеялась:
-Вот вы сказали! Как это он тюльпанами и Лавальер подавится!
И вдруг стала серьезной.
-Мой хозяин не посмел отказаться. Королю так угодно. А мы люди маленькие - можем ли мы короля ослушаться? Ведь если хозяин ослушается...
-Что же сделает король? Будет воевать с цветочницей и цветоводом? Фронду иногда Кружевной Войной называли... После Кружевной Войны начнется Война Цветочная?
-Да просто-напросто, кто-нибудь, допустим, переодетые гвардейцы, разгромят нашу оранжерею.... Просто-напросто моего хозяина заберут в тюрьму... Да просто-напросто, господин Оливен, вы что, дитя малое, не знаете, что ли, с каких "славных дел" начал наш король свое царствование!
-Одно "славное дело" мы знаем, - нахмурился Оливен, - Но это наше личное дело.
-Ваше "личное дело" уже стало известно всему Парижу. И парижане - особенно в тех кварталах, где шли жаркие бои во время Фронды, говорят о Людовике, как о подлом соблазнителе и предателе...
-Что не помешает им завтра же вопить: "Да здравствует король!" и толпиться на улицах, толкая друг друга, чтобы поближе рассмотреть его величество, когда Людовик поедет по Парижу.
-Такова жизнь, - пожала плечами Роза, - Таковы парижане.
Оливен усмехнулся.
-А о моем господине, что говорят жители боевых предместий нашей славной столицы? Я в кабаке "Три золотые лилии" всякого наслушался. Шляпа, мол, болван, нельзя женщинам верить...
-Вы знаете, господин Оливен, люди сочувствуют вашему господину. Слухи ведь сразу распространились по городу. Сент-Эньяна народ терпеть не может. Фаворитов всегда не любят, особенно таких, как де Сент-Эньян. И о вызове виконта, и о несостоявшейся дуэли долго судачили, примерно так: "Вот молодец, хоть один нашелся, вызвал на дуэль этого прохвоста, а то, подумаешь, наши дворянчики зазря шпаги таскают..." И потом... любовь.... Над любовью никто не смеется, разве пошляки какие...
-Но Лавальер и король вроде тоже любят друг друга, - неуверенно промолвил Оливен.
-Воровская любовь,- убежденно сказала цветочница, - Нечестная. Грязная интрига. Со лжи началась, ложью и закончиться. А ЛЮБОВЬ - ЭТО ПРАВДА! Она предпочла быть одной из многих фавориток короля, а для вашего господина она была бы единственной в мире. Можно ли уважать такой выбор?
-Вот ты какая, Роза...- сказал Оливен с уважением, - Маленькая цветочница поняла то, что никак не могла уразуметь та, в ком мы, слуги, уже видели нашу будущую госпожу, молодую виконтессу. Но что это я вдруг разоткровенничался с вами? Если бы господин Рауль знал, что я сплетничаю о нем с...
-Какой-то парижской девчонкой, уличной торговкой цветами, - не без обиды сказала Роза, - Но мы с вами, господин Оливен, знакомы лет шесть, не меньше! Когда была Фронда, я, совсем еще дитя, бросала цветы под ноги коням, на которых ехали Бофор и Конде...Окна нашего дома как раз выходят на мостовую. А из окна мансарды очень удобно было бросать цветы. И вашего виконта я помню, хотя прошло столько лет. Мне Фрике его показал - мы с ним из окошка мансарды на крышу вылезли, чтобы все лучше видеть. Мой цветок - красная роза - попал ему по шляпе, а мой хозяин, сидя на подоконнике, сказал тогда: "Смотри-ка, какой шустрый, сцапал нашу розочку!" Ваш барин улыбнулся мне и приподнял шляпу в знак приветствия. А Фрике рукой помахал! Это когда Принц Конде торжественно въезжал в Париж со своей армией. А я еще так обрадовалась, что мой цветочек не пропал, не затоптали его лошади, что мой хорошенький цветочек хорошенький виконт приколол к своей шляпе... Розочка моя, кстати, к его красному перу по цвету подходила.... А потом, господин Оливен, ваш барин обернулся и опять помахал нам рукой, Фрике, тот размахался как ветряная мельница, он даже шапкой своей невероятной махал.... Помните, какая смешная шапка у Фрике была? С одной стороны - зелено-желтая, с другой - красно-белая! Фрике очень ею гордился. И тогда мне казалось, что она очень ему к лицу.
-О, шапка Фрике - ручаюсь, второй такой нет в Париже! Шедевр старой Наннеты!
-Ах, Фронда! Что за чудное время было! Мне даже плакать захотелось...
-Нет, Розанчик, плакать не надо. Да, ты права, мы давно знакомы с тобой. Но только сейчас я узнал, какая ты... Я даже... я даже.... Ах! Роза, милая, помоги мне, умоляю тебя! У нас дома ужас что творится, конюшня, а не квартира. А виконт вот-вот домой заявится...
-Я помогу вам, господин Оливен, - сказала Роза.
Оливен, воспламененный фрондерскими воспоминаниями, приготовился спрыгнуть с подоконника.
-Что вы собираетесь делать? - испугалась Роза, - Не проще ли открыть дверь изнутри?
-На лестнице темно, и ступени крутые, - объяснил Оливен и ловко спрыгнул с подоконника на мостовую, а потом, подражая своему господину, галантно подал руку Розе и, распахнув перед молодой девушкой дверь, сказал: