Аннотация: "Первое апреля", часть 2 "Протеже коменданта".Глава 7. Все про вас знаем. Рауля допрашивает следователь, чиновник королевской администрации...
Часть 2. Протеже коменданта.
Глава 7. Все про вас знаем.
-Вы очень бледны, виконт.
Собеседники изучающе смотрят друг на друга. Арестант ровным голосом отвечает:
-Это неудивительно - я потерял много крови,- и он показывает на свою повязку.
-Может быть и так, - соглашается следователь, - Но, скорее всего, причина не столько физическая, сколько моральная, психологическая. Вы ведь ожидали оказаться не здесь? В каком-нибудь наводящем ужас подвале? И потому вы бледны как воротник вашей рубашки из брабантских кружев.
-Вы, наверно, пишете стихи в перерывах между допросами преступников? - спросил Рауль иронически.
-Виконт, здесь Я задаю вопросы.
-Вы еще ничего не успели спросить.
-Успею. Я из администрации Его Величества Короля, и расследую ваше дело. Я вызвал вас сюда, чтобы задать несколько вопросов. Но я хотел бы, чтобы вы уяснили - если вы откажетесь отвечать хотя бы на один вопрос, к вам будут применены чрезвычайные меры. Полагаю, для вас это не будет неожиданностью.
Пленник внутренне сжался, но спокойно посмотрел на чиновника.
-Мне нечего скрывать, - сказал он спокойно, - Можете спрашивать что угодно. Я готов ответить на все ваши вопросы. А ваша угроза... Любезный, вы имеете дело с дворянином. Ваши палачи, наверно, не менее жестоки, чем в эпоху Филиппа Красивого, но рыцари-тамплиеры, преданные королем-деспотом, остались в истории как герои-великомученики, а Филипп Красивый - палач и предатель!
-Вы сравниваете себя с тамплиерами? По какому праву, позвольте спросить?
-По праву потомка, позвольте вам ответить. Среди моих предков были и тамплиеры.
-В таком случае вы должны были бы знать, что ваши "героические" тамплиеры сознавались во всех грехах, которые только можно представить... И колдовство, и содомия, и поклонение дьяволу...
-А потом отреклись от показаний. Вы полагаете, я, оказавшись в лапах ваших палачей, буду говорить подобные вещи? Вроде того, что поклоняюсь дьяволу... как бишь его - Бафомету, и занимаюсь содомией или, как теперь говорят - итальянской любовью?
Тупее обвинений и придумать невозможно. В это никто не поверит из тех, кто меня знает.
-Тамплиеры давали такие показания, которые были нужны Филиппу Красивому. Как юрист, я прекрасно понимаю, что процесс против тамплиеров был сфабрикован, чтобы уничтожить Орден. И за три с половиной века наша страна значительно шагнула вперед по пути цивилизации и прогресса. И наш король хочет знать правду. В отличие от так некстати помянутого Филиппа Красивого, который добивался самооговора от храмовников, применяя пытки. Мы все про вас знаем, виконт. Конечно, вы не занимаетесь итальянской любовью, не участвуете в черных мессах, на лучше бы вы, право, предавались столь разнузданным порокам, чем... то, что вы сделали!
" Дуэлянт хуже гомика и сатаниста! Это провокация", - решил Рауль и не стал отвечать. Он, разумеется, был иного мнения о дуэлянтах!
Чиновник сделал вид, что изучает бумаги, относящиеся к его делу, а сам продолжал незаметно наблюдать за арестантом. Пленник зевнул. Бессонная ночь начинала сказываться.
-Вот смотрю я ваши документы, виконт, и поражаюсь. Какое блистательное начало и какой плачевный конец! Вы ведь, будучи совсем мальчиком, сопровождали покойного герцога де Шатильона, чтобы вручить ее Величеству Королеве испанские знамена, захваченные Конде под Лансом. Тогда, если не ошибаюсь, вы и с королем познакомились.
Рауль вздохнул.
-Мы все про вас знаем. Безупречная репутация, успешная карьера. Взять, к примеру, прошлый год - вы в числе руководителей нашего посольства в свите принцессы Генриетты, вы - представитель нашего Двора в Англии, в вас видели будущего генерала, герцога, маршала, министра... Лет этак через пять... А то и раньше. И вот - обвинение в убийстве. Не кого-нибудь, а господина де Сент-Эньяна... и вас не спасет ни ваше участие в выигранных битвах, ни ваши прежние заслуги. А теперь будьте любезны ответить на несколько вопросов, которые я вам предлагаю от имени Его Величества Короля. Вы убили господина де Сент-Эньяна?
-Господин де Сент-Эньян упал на мою шпагу.
-Сам упал? Так вот взял и упал?
-Назовите как хотите - наскочил, напоролся, налетел.
-Вы пронзили господина де Сент-Эньяна шпагой насквозь? Вы нанесли ему удар?
-Если хотите, можете записать то, что вам нужно. Я стоял в оборонительной позиции, но удара не наносил. Господин де Сент-Эньян нападал, желая нанести мне удар в корпус - так мне показалось. Я выставил шпагу для защиты, и он на нее напоролся.
-Итак, вы закололи его?
-Получается, что заколол.
Чиновник занес слова Рауля в протокол.
-Не забудьте добавить, что это была дуэль, - напомнил Рауль.
-Не забудьте, что дуэли запрещены королевским указом, - напомнил чиновник, - Кто кого вызвал?
Рауль задумался. "Если я скажу, что он меня, мне не поверят. Решат, что я выгораживаю себя и возвожу напраслину на де Сент-Эньяна".
-С вашего разрешения, я не буду отвечать на этот вопрос.
-Как хотите, виконт, как хотите. Ответите не мне и не здесь, но ответите. Может, все-таки проявите благоразумие и скажете - кто был инициатором дуэли?
-Господин де Сент-Эньян.
Рука следователя замерла над чернильницей.
-Что вы сказали? - воскликнул он, потрясенный.
-Я сказал правду. Меня вызвал господин де Сент-Эньян. Понимаю, что это может показаться невероятным. Но готов поклясться на Библии, что это правда!
-Поклянитесь!
-Клянусь!
Следователь занес в протокол новые показания.
-Что послужило поводом к вызову? Ибо причины нам известны.
-Вы все про меня знаете,- поддел Рауль,- Поводом для дуэли послужило оскорбление, которое я нанес господину де Сент-Эньяну.
-А именно? - спросил чиновник,- Какое именно оскорбление? Уточните!
-Вам мало того, что я сказал?
-Мало, молодой человек. Если хотите отсюда вернуться в свою камеру, говорите!
-Господин де Сент-Эньян пытался заставить меня принять патент полковника королевской гвардии, а я разорвал его и бросил клочки ему в лицо.
-Что-о-о?!
-То, что вы слышали.
-Вы посмели так поступить с грамотой Его Величества?!
-Посмел, и очень сожалею, что на месте де Сент-Эньяна не был тогда сам Король! Вы, разумеется, находите мой поступок черезчур дерзким?
-Я нахожу это безумным... ( Не заперли бы в дурку, подумал Рауль) Не говоря о том, что ваш поступок можно подвести под статью об оскорблении земного величества. Вы хоть это понимаете?
-Понимаю. Но иначе быть не могло.
-Разорвать патент полковника, - прошептал чиновник королевской администрации, не скрывая ужаса, - Вы знаете хоть сколько сейчас получает полковник? 6000 ливров! Внушительная сумма, не правда ли?
-Золотые россыпи! - иронически произнес виконт, хотя у него в наличности не так уж часто была сумма, равная жалованью полковника.
-А вы, наверно, миллионер? - теперь следователь начал иронизировать.
-О нет.
-Богач?
-Не такой богач как олигарх господин Фуке, но и не нищий, слава Богу! - гордо ответил виконт.
-И лишние 6000 ливров вам помешают? Деньги вам не нужны?
-Деньги всем нужны, особенно в наше время, но не такие!
-Какие "такие"?
-Серебренники - плата за предательство. Или "дубовые листочки".*
-Все вы понимаете. Вы же все про меня знаете. А если вы до сих пор не можете поверить в такой плачевный конец королевского патента, подите сами посмотрите - наверно. Там еще валяются его обрывки. Или - пошлите своих агентов.
-Именно так я и сделаю. Где вы живете?
Рауль назвал адрес: Дом Генриха Четвертого!
-Молите Бога, чтобы они ничего не нашли, - сказал следователь.
-Они найдут, - ответил Рауль уверенно, - Куда могли деться эти ненужные бумажки? Так там и валяются...
-Превратить королевский патент в кучу обрывков? В мусор под ногами! Это был открытый лист или в нем уже было вписано ваше имя?
-Мое имя было вписано в патент, сударь.
-Да-а... Как вы могли, как вы посмели пренебречь королевской милостью?!
-Королевская милость опоздала.
Когда-то он втайне мечтал от такой милости, такой или примерно такой ему предствлялась королевская награда, когда он уезжал в Лондон по поручению короля, и наивно высказал это Луизе, прощаясь с ней в Фонтенбло. Но это было до крушения...
-Следующий вопрос вам, сударь: условия поединка предложили вы, поскольку вас вызвали?
-Условия было,- сказал Рауль, не сдерживая насмешки, - Драться, пока не надоест. Господину де Сент-Эньяну надоело - вот итог, - он опять показал на свою повязку, - Мне тоже надоело...
-И вы убили де Сент-Эньяна. А теперь распишитесь под вашими показаниями.
-Это легче сказать, чем сделать, - вздохнул виконт, - Полагаете, очень просто расписываться раненой рукой, да еще и в наручниках? Хотя, между прочим, я пообещал коменданту. Что не убегу из Бастилии. И наручники, сударь, это, как-то...
-Излишняя жестокость, вы считаете?
-Оскорбляющее меня недоверие, - печально сказал Рауль. - Ведь это помещение в Бастилии. Хотя меня сюда и привели с завязанными глазами... Но я не такой бестолковый, ориентируюсь, слава Богу.
-В вашей камере с вас снимут наручники. И дело не в недоверии к вам. Комендант поверил вашей клятве.
-Зачем же тогда?
-Зачем же тогда на вас надели наручники? Вам предстоит небольшая прогулка... вне крепости.
"Я мог бы избавиться от этой мерзости - просунуть руку и все. Кисть руки и запястье достаточно тонкое. Пройдет. Но что еще за прогулка? О Господи, да разве сейчас от меня что-то зависит?!"
-Расписывайтесь!
-С вашего позволения, я распишусь левой рукой.
-Пишите, если сможете, молодой человек. Здесь, где галочка. Я цепь подержу.
-Вы очень любезны, сударь.
Чиновник пожал плечами, взял перо в левую руку и вывел несколько закорючек.
-Еще раз - идентификация вашей подписи. Правой рукой вы расписывались иначе.
Формальности были закончены. И следователь забрал документ.
Его не спросили о секундантах, о первом вызове, брошенном Сент-Эньяну, о вооруженном нападении на карету Д'Артаньяна. Вопросы, которых Рауль так боялся, не прозвучали. Первый вызов был связан с его секундантом - Портосом. Нынешняя дуэль угроза для де Гиша и Маникана. Вооруженное нападение на карету с Д'Артаньяном и графом де Ла Фером - факт ( правонарушение), угрожающий не только ему, но и его друзьям. А если вспомнить все то, что говорил де Безмо - Арамис... Марчиали...
Рауль провел рукой по лбу.
-Побудьте пока здесь, - сказал чиновник.
-С какой стати? - спросил виконт.
-Неужели вы еще не поняли, сударь, что на такие глупые вопросы вам никто не ответит. Ждите здесь. За вами придут. И чтоб тихо было! Понял?
Виконт занял прежнее место. Он старался сохранять независимый вид, насколько было возможно - раненый, сонный, в наручниках.
-Ну, тогда я посплю, сказал он, пытаясь как-то устроиться.
-Э, не спать! - чиновник потряс его за плечо,- Виконт, ты спятил, то ли? Не понял, куда попал? Не положено. Сиди и жди!
-А я спать хочу!
-Хотеть ты мог за этими стенами. А здесь будешь делать то, что скажут. Сиди и жди, и не вздумай заснуть, если не хочешь попасть в карцер.
-С какой стати вы, сударь...
-Ох, ох! - фыркнул чиновник, - С какой стати я так бесцеремонно обращаюсь с благородным дворянином? А меня не "гребет", какой ты дворянин. Будешь нарываться - пойдешь в карцер. Да еще и изобьют как собаку.
-Быдло,- прошептал Рауль,- мерзкое, подлое быдло.
-Нарываешься, виконтик. Ты понял или нет?
-Понял. Я буду ждать вас. Сударь!
-Да, кстати, - чиновник вернулся с таким видом, словно забыл что-то очень важное, - На убитом вами человеке наши письмо от Его Величества. Вы - адресат. Вам знакомо его содержание?
Бражелон покачал головой.
-Я не стал читать.
-Прочтите теперь.
Письмо короля было пробито шпагой и запачкано в крови. Следователь не выпускал бумагу из рук, но Рауль разобрал все слова Людовика:
"Виконт! Возвращайтесь немедленно. Мы все ждем вас.
НАМ ТАК УГОДНО!
Людовик"
-Мое возвращение невозможно, - прошептал Рауль, - И теперь это тоже вещественное доказательство?
-Это? Я верну это письмо Его Величеству. Полагаю, вы понимаете, почему король не хочет, чтобы его письмо фигурировало в деле.
-Прекрасно понимаю.
Он ждал недолго. Через четверть часа появились солдаты. Уже знакомая карета с решетками ждала во дворе.
"Безмо решил от меня отделаться. Меня переводят в другую тюрьму", - решил пленник. Дорогу он не видел - ему завязали глаза. А ведь и занавески кареты были опущены. Беседовать со спутниками - следователем и полицейскими не было желания. Он даже обрадовался повязке на глазах - можно поспать. Никто не заметит. Он сам не заметил, как задремал.
Пробуждение было ужасным. Карета стояла на кладбище, скрытая большими деревьями. Его привезли на похороны де Сент-Эньяна. На даже издали видеть все это было невывносимо.
-Вы кажется, струсили, виконт?
-Такой пытки я не ждал, - сказал виконт с ужасом.
-Пройдите в карету, -снисходительно сказал чиновник,- Король предвидел подобную реакцию. Он знал, что вы не выдержите.
-Король плохо меня знает. Я досмотрю это печальное зрелище до конца.