Аннотация: Одинъ Ганецкiй да разстрелянные оцънщики знаютъ, какое колоссальное богатство прошло черезъ его руки и уплыло частью за границу, частью въ карманы ловкихъ авантюристовъ.
"..........................................
Хозяйничанье Пятакова въ качестве комиссара Нарбанка продолжалось около 2 мъсяцевъ, и за это короткое время онъ ухитрился внести такой хаосъ, что въ конце концовъ он и самъ перееталъ понимать что либо. Къ счастью, онъ получилъ назначенiе на югъ для наведенiя тамъ коммунистическихъ порядковъ и передалъ бразды правленiя знаменитому Фирстенбергъ-Ганецкому. Со вступленiемъ на постъ комиссара этого послъдняго характеръ работы ръзко измънился, и секретарiатъ превратился въ какое то темное, подозрительное учрежденiе. Дъятельность Ганецкаго заслуживаетъ особаго вниманiя, и потому мы изложимъ ее болъе подробно.
Ганецкiй явился съ определеннымъ заданiемъ - достать для нуждъ совътскаго правительства нео6ходимыя денежны я средства, но не въ формъ никому не нужныхъ дензнаковъ, а въ формъ реальной валюты, nрiемлемой заграницей и необходимой для разжиганiя мiровой революцiи, въ скоромъ пришествiи которой никто въ то время не сомневался. Для подобнаго рода заданiй Ганецкiй считался незамънимымъ человъкомъ и, надо отдать ему справедливость, прекрасно справился съ возложенной на него задачей. Убъдившись, что безконечные прiемы завъдующихъ, являющихся за полученiемъ инструкцiй, только мъшаютъ ему, отнимая слишкомъ много времени, Ганецкiй рtшилъ сократить таковые, для чего предоставилъ заведующимъ самимъ вести поручен «ныя имъ дела и запретилъ безпокоить его. Его вниманiе было цели«комъ поглощено теми ценностями, какiя находились въ банковекихъ сейфахъ, и считались теперь собственностью рабочихъ и крестьянъ. 3дъсь, въ содержимомъ этихъ сейфовъ, предполагалъ онъ найти разръшенiе порученной ему задачи и, со свойственной ему энергiей, принялся за ихъ опустошенiе. Финансовое положенiе страны его нисколь«ко не интересовало, и всеего заботы въ этомъ отношенiи сводились къ регулярному снабженiю всехъ мест советской республики денежными знаками, каковая обязанность была возложена на отделъ кредитныхъ билетовъ или "кребиль". 3дъсь происходила лихорадочная работа. Ежедневно подавались къ подъезду грузовые автомобили, ежедневно грузились мешки съ деньгами и въ сопровожденiи спецiальной охраны отправлялись на тотъ или другой вокзалъ.
Отправляемымъ мешкамъ велся особый счетъ, и выдача ихъ производилась въ присутствiи целаго штата служащихъ, и тъмъ не менъе бывали случаи, когда на мъсте получснiя денег при npieмке ихъ неожиданно обнаруживался лишнiй мешокъ, въ то время, какъ недостача его въ самомъ "кребилъ" могла остаться совершенно незамеченной. Но если лишнiй мешокъ обнару«живалея въ пути, то онъ исчезалъ безслъдно, хотя бы "кребилъ" и самъ заметилъ свою ошибку. Установить, какой именно партiи былъ пере«данъ лишнiй мешокъ, не представля.тrось возможнымъ.
Интересную картину представляли кладовыя этого учрежденiя. Съ вечера они начинал изаполняться денежными знаками, доставляемыми с фабрики Гознака
Особая артель рабочихъ перетаскивала мъшки с подвод в кл«адовыя, которыя заполнялись до самаго потолка, с узкими коридорами между штабелями, а на другой день отъ всего этого ничего не оставалось. Бывали даже дни, когда этого не .«хватало для удовлетворенiя всъхъ заявленныхъ ттребований. Ганецкiй 6росалъ свои сейфы, и начиналась невЪроятная кутерьма. Но такие непрiятности происходили сравнительно редко, и Ганецкий мог «спокойно заниматься своимъ Главнымъ дЪломъ. Его работа по опустошенiю сейфовъ осложнялась до нъкоторой степени тем обстоятельством, что, на основанiи декрета совътскаго правительства собственники сейфовъ имъли право на полученiе своих ценностей если только стоимость ихъ не превышала установленной суммы.
Эта правительственная милость внесла большое оживление в наш секретариат. Со всъхъ сторонъ посыпались прошения на имя Ганецкаго, такъ какъ судьба вещей зависила всецело от него. Прошения «шли черезъ меня, такъ какъ на моей обязанности .лежал доклад их Ганецкому, и я съ большимъ интересомъ прочитывал одинъ сплошной вопль ограбленныхъ людей, от которого порой сжималось сердце. Униженно, восхваляя доброту советского правительства, взывая къ мягкосердечiю тов. Ганецкаго, несчастные люди молили о выдаче имъ хотя незначительной части отобранных у них вещей, хоть одного колечка, которое дорого имъ, как память Другие ставили вопрос на чисто деловую почву, прекрасно понимая, что м ольбами и нытьемъ разбойниковъ не тронешь. Oни просто и откровенно предлагали оставить имъ половину или даже треть
сейфа, а остальное же благородно и великодушно жертвовали на нужды рабочаго класса. Но Ганецкiй былъ неуязвимъ и внимательно осматривал каждый ящиъ сейфа, прежде чъмъ подписать выдачу.
Самый разбор сейфовыхъ ящиковъ порученъ былъ особой комисси въ томъ же зданiи, гдъ находился и ceкpeтapiaт. Сюда, по требованию комиссiи доставлялись все сейфы въ запечатанном виде; вскрывались, свърялись съ описью, и затем производилась оценка особыми экспертами, во главъ которыхъ находись Пожамчи и Фейгельсонъ, впоследдствiи уличенные въ краже бриллиантов «разстрелянные по приговору Чеки. Эти эксперты помещались рядом с кабинетомъ Ганецкаго въ небольшой свътлой зале где полъ был застлань краснымъ сукномъ, чтобы случайно оброненный бриллиант могъ быть легко наЙденъ. Посрединъ комнаты, ближе к окну находился громадный СТОJIЪ, за которымъ и происходила оценка, с выковыриванiе камней, сортировка ихъ и оценка. При работе при«сутствовала особая контролерша, разстрелянная вместе с оценщиками.
Кража бриллiантовъ, какъ я узналъ потомъ, производилась весьма просто. Выковыривая какой-либо камень, оценщик ронял его на полъ и во время поисковъ ловко подмънялъ его меньшим по весу, заранее приготовленнымъ въ жилетном кармане.
Кража была обнаружена случайно, хотя слухи о том, что в оценочной комнате происходитъ что то неладное, давно ходили среди служащих секретариата 3налъ объ этомъ и Ганецкiй и даже предложилъ мнъ однажды принять на себя контроль над работой, от чего я категорически сотказался. В один прекрасный день слухи эти дошли и до Чеки. На квартре оценщиков, в то время, как они находились на работе, был произведен обыск , об«наруживШiй громадное количество похищенныхъ бриллiантовъ. На«чалась суровая расправа со всеми, npичастными къ оценочному делу лицами. Это открытие причинило немало непрiятностей и самому Га«нецкому, котораго упорно подозревали въ соучастiи въ похищенiи бриллiантовъ. Но какъ бы преступенъ и низокъ ни былъ этотъ чело«въкъ во всъхъ другихъ отношенiяхъ, справедливость требуетъ сказать, что самъ Ганецкiй въ этомъ деле не участвовалъ.
Находясь въ постоянномъ служебномъ общенiи съ нимъ, я ни разу не заметилъ, чтобы Ганецкiй проявилъ какой-либо интересъ къ прохоДящимъ черезъ его р;уки ценностямъ. Н, во всякомъ случае, это былъ слишкомъ умный, осторожный и подозрительный человекъ, чтобы не найти для себя иной путь обогащенiя, тъмъ боле, что такихъ путей, какъ мы увидимъ ниже, было достаточно въ его распоряженiи. Только одинъ случай смутилъ меня. Однажды старшiй оцtнщикъ Пажамчи принесъ въ кабинетъ Ганецкаго розовый бриллiантъ довольно крупныхъ размеровъ. Ганец«кiй пришелъ въ восторгъ и долго любовался прекраснымъ камнемъ, потомъ онъ разспросилъ подробно о въсов, о стоимости камня и вернулъ его обратно, а спустя несколько дней оценщикъ собщилъ мне, что взаменъ розоваго камня Ганецкiй принесъ другой, того же въса, но уже далеко не той стоимости.
Разборкой сейфовъ занимались въ то время Познеръ и Гоцъ. Поз«неръ, старый банковскiй служащiй, не скрывалъ своего отрицательнаго отношенiя къ большевистскому перевороту и пользовался въ ceKpeTapiaTе вполне заслуженной репутацiей честнаго и добраго человека, всегда готоваго стать на защиту преследуемыхъ. Ближайшимъ его помощ«никомъ являлся Гоцъ, имя котораго одно время было весьма популярно в'Ь Москве. Это былъ ловкiй, безпринципный и очень добродушный молодой человЪкъ. Арестованный по обвиненiю въ краже ценностей и прдговоренный къ разстрелу, онъ, благодаря рtшительному заступничесгву Ганецкаго, сумелъ вырваться изъ цепкихъ лапъ Чека. Ни«какихъ, въ сущности, данныхъ къ 0бвиненiю Гоца въ краже обнару«жить не удалось. Едва ли онъ и занимался этимъ, довольствуясь теми знаками благодарности, KaKie оказывали ему лица, получившiя свои цtнности благодаря его настойчивости и смелости. Сколько разъ Гоцъ ухитрялся получить У Ганецкаго. разрtшенiе на выдачу такихЪ вещей, стоимость которыхъ значительно превышала установленную закОНОМЪ норму, и въ этомъ случае благодарные просители считали своимъ дол-гомъ ПОДелиться съ Гоцемъ.
Тяжелыя, мучительныя сцены разыгрывались порой въ секрета«piaTе. Разоренные, запуганные люди съ ранняго утра наполняли гро«мадную прiемную, сnpавляясь о судьбе поданныхъ ими прошенiЙ. Но прошенjй было слишкомъ много, а разсмотрtнiе ихъ происходило слюн«комъ медленно, и несчастные люди унижались, плакали, совали слу«жащимъ взятки, что вызывало постоянныя недоразумешiя, и молча уходили, чтобы снова явиться на другой день. А те, которые получали
отказъ, начинали умолять сначала Гоца, потомъ меня допустить их къ комиссару. Но Ганецкiй никого не принималъ. Онъ, какъ будто. боялся этихъ человtческихъ слезъ и жалобъ и сердился, когда я. до«кладывалъ ему о какомъ нибудь просителt.
3ато отношенiе къ просьбамъ большихъ людей было совершенн .иное. Если проситель представлялъ письмо Калинина, КaMeHeBa, Троц«каго, Jlуначарскаго и имъ подобныхъ величинъ, то стоимость вещей не играла никакой роли, и вещи выдавались безпрепятственно.
Наиболь«шее количество такихъ спасительныхъ писемъ исходило отъ Луначар«скаго. Этотъ сообразительный и толковый комиссаръ, вtчно нуждав«шiйся въ деньгахъ, широко использовалъ свое комиссарское званiе Для извлеченiя буржуазныхъ цtнностеЙ. Онъ дtйствовалъ, конечно, не самъ, а черезъ своего брата, московскаго присяжнаго повереннаго, лич«ность довольно темную и бездарную. Этотъ милый братецъ являлся своего рода посредникомъ между буржуемъ и своимъ сановнымъ братцемъ. Желающiе получить свои вещи и знающiе, что нормальнымъ путемь получить ихъ не удастся, отправлялись къ посреднику и n ручали ему веденiе ихъ дtла. Посредникъ отбиралъ у нихъ прошение и опредъленный авансъ и шелъ затtмъ къ брату, который охотно ста«вилъ на прошенiи одну и ту же пометку: "Дорогой тов. Ганецкий! усилепно поддерживаю настоящее ходатайство. ЛуначарскiЙ". Как дtлилась богатая добыча, - мне неизвtстно, но не подлежИт сомненiю, что добыча была богатая, ибо ограбленный человек готовъ былъ отдать половину своихъ драгоцtнностей, чтобы только не потерять всего. Магическая сила записокъ и пометок Луначарскаго дъйствовала, однако, недолго. Ганецкому было предложено не счя«таться съ ними, такъ какъ количество ихъ приняло скандальные раз«мЪры. А брату было просто запрещено являться въ ceKpeтариате с прошенiями.
Такое же усердiе проявила и извъстная московская артистка М. Ф. Андреева, какъ то быстро и очень ловко переменившая фронтъ превратившаяся въ горячую поклонницу большевиковъ. Её письма Ганецкому производили на меня самое отвратительное впечатлънiе с грубой лестью, своими уверенiями въ преданности совътской власти, словами "милый", "дорогой" И т. п., щедро разсыпанными въ её посланiяхъ. Сначала я не хотелъ върить, что М. Ф. имъетъ доходъ от своихъ ходатаЙствъ. Я встрtчалсл съ ней у однихъ общихъ знакомых (впоследствiи отказавшихся принимать ее), и она не производила на меня впечатленiя хищницы. Но позже мне пришлось убедитьиться,
эта благородная женщина ничуть не уступала другимъ. Просбы «Андреевой вьшолнялись безпрекословно, такъ какъ эта ловкая женщина сумела завоевать расположенiе даже самого Дзержинскаго.
Но больше всъхъ меня поразилъ М. ГорькiЙ. Я, конечно, не допускаю и мысли, чтобы за его письмами къ Ганецкому скрывалась та же уродливая гримаса жизни, тъмъ болtе, что Горькiй хлопоталъ людей науки и искусства. Но содержанiе его, правда, немногочисленныхъ писемъ носило тъ же слъды рабской угодливости и искательСтва, KaKie наблюдались и въ письмахъ Андреевой. Для меня являлось совершенно непонятнымъ, чтобы Горькiй могъ писать такого рода письма Ганецкому, о темныхъ и подозрительныхъ деянiяхъ котораго онъ не MOrъ не знать. Если Андреевой было позволительно для достиженiя своихъ целей льстить и унижатьсл передъ всякимъ авантюристом, то поло:женiе и имя Горькаго избавляли его отъ этой тяжелой необхо«димости. ГанецКiй очень гордился этими письмами и всегда забиралъ ихъ с собой, какъ некую драгоцЪнность. У же тогда между этими, Itазалось бы, столь не похожими .другъ на друга людьми установилось нечто вроде дружбы. Очевидно, здесь было какое то трудно объясни«мое сродство душъ.
Иногда секретарiатъ посещали довольно видныя персоны. Однаж«дЫ к ГанеЦкому явилась жена придворнаго поэта, Демьяна Беднаго, г-жа Придворова. Невысокаго роста, съ некрасивымъ и довольно пе«прiятнымъ ,лицом, ръзкимъ голосомъ И такими же движепiями. Одъта она была шикарно, съ большими страусовыми перьнми на шляпе. Яви«лась она за полученiемъ "своихъ бсздЪлушекъ", какъ она выражалась, хотя безделушки эти состояли изъ довольно крупныхъ цiшностей и намного превышали установленную норму. Ганецкiй распорядился при«нести ВЪ кабинетъ металлическiй ящикъ Придворова, а тевмъ време«немъ знатная посътительница распиналась на тему о своей бедности, о благородстве своего мужа, который, какъ истинный коммунистъ, отказывается отъ гонорара за свои произведенiн. Принесли ящик Га«нецкiй лично сорвалъ печать и предложилъ Придноровой взять ея вещи. Но тутъ то и произошел конфузъ. Волнуясь и торопясь, Придворова начала открывать объемистую и доводьно полную сумку; какъ вдругь с:умка вырвалась у нея изъ рукъ и упала на полъ. I(ъ нашему изум«ленiю, оттуда выпала объемистая пачка такъ назывемыхъ "ДумскихЪ" И около двадцати золотыхъ монетъ, покатившихся по полу. Придво«рова быстро подняла сумку и захлопнула ее, и мы втроемъ принялись собирать золотыл монеты. Когда посътительница въ большомъ сму«щенiи ушла изъ кабинета, Ганецкiй весело расхохотался.
- Недаромъ Владимиръ Ильичъ сказал: : "Демьннъ Бедный - «мужчина вредный". Надо будетъ разсказать ему объ этомъ случае.
Невыданные просителямъ ценности поступали въ собственность совътскаго правительства и еСJIИ среди нихъ были бриллiанты, то они передавались въ оцiшочную комнату для производства оценки и описи. Когда оценщики наковыривали достаточное КОЛИЧество камней, насту«палъ второй, самый важный моментъ - превращенiе ихъ въ иностран«ную валюту. На сцeну полвлялись KaKie то никому невъдомые молодые люди подозрите.льнаго вида, съ которыми Ганецкiй велъ продолжительные беседы наединЪ. Не имею ни малейшаго представленiя о содержанiи этихъ таинетвенныхъ разговоровъ, но, тем не менее, пре«красно зналъ, чъмъ они кончатся. Приглашался оценщикъ еъ брил«лiантами, которые въ его присутствiи заШИваЛИСЬ въ небольшой замше«вый мешочекъ и вручались поДЪ особую росписку таинственному по«сЪтителю. 3а нимъ являлся другой, третiй и т. Д., пока не исчерпы«вался весь запасъ бриллiантовъ. Проходили недели, и те же самыя лица появлялись снова, но на этотъ разъ съ пачками ДОлларовъ, фунтовъ, швейцарскихъ франковъ и другой цънной валюты, которые Ганецкiй, после, тщательной проверки, забиралъ съ собой. Эти агенты проникали за границу нелегальнымъ путемъ при содейстствiи погранич«ныхъ жителей и контрабандистовъ и такъ же возвращались обратно. Некоторые изъ нихъ пользовались исключительнымъ доверiемъ Ганецкаго и позже заняли видныя места въ советскихъ учрежденiяхъ. Но были и TaKie, которые исчезли съ порученными имъ бриллiантами, или возвращались съ пустыми руками, ссылаясь на ограбленiе. Особенно сильное впечатленiе произвело на Ганецкаго исчезновенiе некоего К. Это былъ изумительно проворный и смелый еврей, который въ самое короткое время завоевалъ полное довеврiе Ганецкаго. Онъ ухитрялся продавать порученные ему бриллiанты самымъ выгоднымъ образомъ, привозя съ собой крупныя суммы иностранной валюты, что и послужило ПОВОДОМЪ къ передаче ему довольно значительной партiи драго«ценных камней для реализацiи. После этого К уже не ПОЯВЛЯЛСЯ более въ кабинете Ганецкаго, и лишь много времени спустя пришло изввестiе, что К находится въ Германiи.
Это совершенно безконтрольное расхищенiе драгоценностей продол«жалось около года, и только одинъ Ганецкiй да разстреляные оцънщики знаютъ, какое колоссальное богатство прошло черезъ его руки и уплыло частью за границу, частью въ карманы ловкихъ авантюристовъ. Это было поистине блаженное время, когда лозунгъ "грабь награбленное" находилъ свое полное осуществленiе. Достаточно было заглянуть въ помещение оценщиковъ, чтобы иметь представленiе о громадныхъ размерахъ добычи, доставшейся новой власти. На полу, на подоконникахъ, на этажеркахъ - всюду валялись исковерканныя З0ЛОТЫЯ и платиновыя оправы, роскошныя дiадемы съ пустыми гнез«дами отъ камней, а на длинномъ, обтянутомъ зеленымъ сукномъ стола были разложены драгоценные камни-бриллiанты, голубые, необычай«ныхъ размеровъ, сапфиры, кровавые рубинЫ', зелeные изумруды, топа«зы, жемчугъ, бирюза. Но больше всего былo бриллiантовъ различнаго веса и воды. Это былъ любимый камень русскихъ богатыхъ людей, безсознательно для себя содействовавшихъ укрепленiю разорившей ихъ власти.
У оценщиковъ было своеобразное расписанiе дней недели. Былъ день графовъ Шереметевыхъ, день Сумароковыхъ, день Морозовыхъ, Елисеевыхъ, кн. Мещерскихъ и т. д., когда происходила разборка ве«щей исключительно названныхъ лицъ. Наибольшiй доходъ достался отъ ограБленiя гр. Шереметевых'Ь, такъ какъ ни у кого не было най«дено такого количества драгоценностей, какъ у нихъ. Скандалъ съ оценщиками положилъ конецъ этому благополучiю. Разборка ценно«стей была изъята изъ веденiя Ганецкаго и перенесена въ ссудную кассу, ГДе не замедлили обнаружиться такiя же хищенiя съ неизбеж«нымъ разстреломъ виновныхъ. Секретарiатъ сразу опустелъ, но Га«нецкiй, видимо, уже тяготился своимъ комиссарскимъ званiемъ и, вы«ждавъ некоторое время, покинулъ свой постъ, передавъ бразды прав«ленiя Чуцкаеву, которому и пришлось расплачиваться за грехи своихъ предшественников.
Еще до ухода Ганецкаго я вышелъ изъ состава секретариата...."
"Строители земного рая (из недавнего прошлого)"
Сергея Е - ва, "Архив русской революции". т. ХХ. с 295 - 322.