Наши войска стояли насмерть, как положено, ведь они наши. Но краснознаменная дивизия не знала, что это всего лишь отвлекающий маневр. Главной целью немцев, как обычно, был мост, глубоко в тылу оборонительного рубежа. И не только этого, вот уже второй месяц немецкие танковые дивизии использовали тактику захвата переправ, оставляя у себя в окружении тысячи советских солдат. Люфтваффе еще за неделю до прихода танков с крестами, начинала бомбить переправу, стараясь при этом сам мост не сильно не повредить. Допускалось одно или два разрушения пролетов, в зависимости размеров моста. Образовывалась человеческая пробка, вот по ней-то и рекомендовалась отработать весь бомбовый запас. Ночью мост восстанавливали, днем повторялась все, еще раз.
Пилорама Григория Васильевича Бастрюкова работала в то время круглые сутки, выпуская материал на ремонт переправ всего района. Инженер Григорий по личной инициативе применил новый метод распила. Два резака успешно справлялись с задачей, спасти хоть какую-то часть беженцев, до начала рабочего дня люфтваффе. Начальник пилорамы понимая, что взвод НКВД, не даст ему эвакуировать его рабочее место, очень переживал. Любил он очень ее, пожалуй, единственное, кого любил больше, так это своего сына Пашу. Странная семейка, отец сын и пила, настоящая мать и жена умерла давно. Оба Бастрюкова уже давно одухотворили этот материальный объект, ласково называли пилораму Надей. А Надя любила их в ответ, выполняя все планы пятилетки, спасла сына от призыва, а мужа от расстрела. Ценные рабочие кадры были Бастрюковы для страны. В последний день до прихода немцев, лейтенант приказал снять, новые резцы, поставить старый и продолжить работу, до поступления новых указаний. Бастрюков старший уговорил этого лейтенанта забрать Пашку с собой. НКВД ушло, забрав из семьи младшего специалиста, при этом, уводить его пришлось силой. На производстве остались одни муж с женой и пару рабочих, вскоре и они ушли. Вечером Григорий дал немного отдохнуть пилораме, а потом сжег ее.
На следующий день появились первые немцы, застали мертвецки пьяного инженера Бастрюкова на пепелище. Так бы и сгинул Григорий в лагере, если бы ему не посчастливилось встретиться с Дитрих. Оккупационный режим начал пропагандистскую программу помощи крестьянам, и как пример привезли в район новую немецкую пилораму. Знатная была пила, четыре резца. Вскоре и Григорий был от Дитрих без ума. Сначала под страхом расстрела, а потом и сама пошла. Так части снабжения вермахта пошли по новым построенным мостам.
А что потом, да все просто, что и следовало ожидать. Через два года переправились обратно наши войска. На этот раз Григорий не сжег свою любимую, и еще три месяца он восстанавливал уже наши мосты. Но вскоре пришли и они. Майор НКВД дал один вечер младшему лейтенанту Бастрюкову попрощаться с отцом. Пашка оценил резцы Дитрих, но для него это все равно была уже чужая пила. Дитрих не смогла заменить, ту старую Надю с двумя резцами. Да и вообще, работа на пилораме, ему была уже не мила.