В историографии дятловедения статья Л.Н. Иванова пожалуй впервые столь явно обозначает попытку рассмотреть трагедию сквозь призму таинственности. Обрастая первоначально слухами и пересудами, трагическая история впервые получает столь явный импульс к раскрытию дела, однако уникальная совокупность всех обстоятельств, последовавших после начала поисковой операции 20 февраля 1959 г. и аккумулировавших в уме следователя картины произошедшего, спустя 31 год лишь вносит значительную сумятицу, способствуя появлению огромного количества экстравагантных гипотез.
Надо признать, что если родители дятловцев были лишь ретрансляторами всевозможного рода слухов от участников поисков (особенно активен в этом плане был отец Георгия Кривонищенко), то следователь Иванов поставил слухи на новый уровень, придав им значительный фактологический вес. Однако, как и во многих других случаях, передаваемые Ивановым факты стали играть против их носителя.
"Мы начинаем привыкать к тому, что некоторые газеты в погоне за сенсацией нередко публикуют непроверенную, а то и вовсе недостоверную информацию.... справедливо пишут, что официальные власти нередко замалчивают очевидные факты появления НЛО" - этими размышлениями предваряет свой рассказ следователь. Его статья вышла в газете "Ленинский путь" 22 и 24 ноября 1990 г., в финальный период существования СССР, время рассекречивания архивов, политики гласности и пр.
В дальнейшем будем приводить цитаты первоисточника, ограничиваясь кратким комментарием.
"В конце января 1959 года группа спортсменов лыжников из числа студентов и выпускников УПИ (две девушки и семь мужчин), вышла в турпоход...". Рассказчик допускает две банальные ошибки - в турпоход, как известно, отправилось 10 человек, и один из них никогда не учился в УПИ!
"Когда была разбита палатка и туристы устроились на ночлег, какая-то сила выбросила их всех раздетых из палатки и разбросала по долине". В данном случае Иванов немного лукавит. Группа действительно была раздета, но лишь частично. Некоторые ее члены были практически полностью экипированы. Для иллюстрации можно привести пространную цитату из УД, посвященную Акту исследования трупа Семена Золотарева: "На секционном столе лежит труп мужского пола в одежде: на голове одета шапка ушанка, черная, отороченная черным мехом, спортивная шерстяная вязаная шапочка красного цвета, с тремя светлыми полосками. Шерстяной шарф в клетку коричневого и синего цвета с расстегнутой булавкой, шарф поношен. Туристская маска из байки и зеленого брезента на резинках. Меховой жилет на черной овчине, поношен сильно. Коричневая спортивная байковая куртка на пуговицах. Левый нагрудный карман без пуговицы. Их трех пуговиц в области ворота расстегнуты две верхние. Рукав на левой руке застегнут на одну пуговицу, а правый расстегнут. Черный хлопчатобумажный свитр, слегка поношен. Спортивная хлопчатобумажная синяя с рукавами майка, хлопчатобумажная трикотажная вишневого цвета майка. Брезентовые цвета хаки брюки-комбинезон с двумя накладными карманами. В правом кармане луковица и монеты в три, пять и пятнадцать копеек. Черные стеганые бурки, в них коричневые шерстяные носки, причем на правой ноге один носок и на левой два штопаных носка, один шерстяной, другой хлопчатобумажный. Во внутреннем нагрудном кармане комбинезона находились расческа и клубок ниток. В заднем кармане комбинезона свернутая газета. Под комбинезоном рваные байковые синие лыжные брюки на пуговицах, три пуговицы на поясе не застегнуты, внизу на манжетах пуговицы застегнуты. Внутренние карманы брюк пустые, под ними вторые брюки такие же, но на резинках. В кармане этих брюк кусочки газеты и пять монет: две по 15 коп., две по 2 коп. и 10 коп. Серые хлопчатобумажные плавки одеты на левую сторону поверх синих сатиновых трусов".
Как мы видим, одежда Золотарева вполне соответствует походной, и если бы не некая "непреодолимая сила", он имел бы все шансы пережить ночь. Странно, что следователь упускает в своей статье столь немаловажные мелочи, поскольку в таком случае появляется резонный вопрос: почему члены группы одеты по-разному, если в ходе следствия было установлено, что все они готовились ко сну?
"При расследовании дел не бывает второстепенных деталей: у следователей бытует девиз: внимание мелочам! Около палатки был обнаружен вещественный след того, что один мужчина выходил из нее для малой нужды. Выходил он разутым, в одних шерстяных носках ("на минутку"). Затем этот след необутых ног прослеживается вниз, в долину". Возникает резонный вопрос: чему именно уделяется внимание: мелочам или странным и нелогичным интерпретациям?
Разберемся с мелочами. О следе мочи сообщает Г.В. Атманаки, согласно которому он располагался у палатки (Л. 215 об). Похожие сведения сообщает и прокурор В.И. Темпалов, осмотревший палатку и ее содержание 28 февраля: "На верху палатки обнаружен китайский фонарик, который находился ближе к входу, около выхода из палатки мною обнаружен след от того, что кто-то из студентов по легкому оправлялся. Этот след старый" (Л.311). Побывавший у палатки первым, Б.Е. Слобцов о подобном следе не упоминает: "В тот день я не заметил, но потом от других лиц, принимавших участие в поисках, слышал, что недалеко от палатки был в снегу след мочи" (Л. 299). Об этом факте имеется упоминание в свидетельствах М.А. Аксельрода: "Может быть что сигнал к бегству подал один из вышедших помочиться товарищей, от удивления выронивший фонарик" (Л. 326). Безусловно, мнение последнего следует игнорировать, ибо автор уже придерживается созданной им концепции событий. Со следом все ясно: его существование вполне оправданно, хотя и возникает резонный вопрос, как он вообще сохранился при условии сильных ветров и постоянных снегопадов.
Вопрос главный: почему следователь счел, что некто выходил разутым для отправления естественных надобностей? Подобная картина конечно имеет место быть. В показаниях Г.В. Атманаки, вспоминая увиденный 17 февраля утром "огненный шар", весьма характерно описал реакцию своего товарища В.Г. Карелина: "Не знаю каким образом Карелин сумел молниеносно выскочить из спального мешка и выбежать в носках в нижнем белье на улицу" (Л. 212 об). Впрочем об этом событии вспоминает и сам В.Г. Карелин: "Я выскочил из спального мешка и из палатки без ботинок в одних шерстяных носках и, стоя на ветках, увидел большое светлое пятно" (Л. 291). В итоге непонятно, на основании каких именно умозаключений, следователю пришла мысль, что справивший нужду товарищ затем необутым осуществил поход в долину.
Подобная логическая неувязка видна и в следующем абзаце: "Были все основания построить версию, что именно этот человек подал сигнал тревоги и у него у самого уже не было времени обуться". Была бы куда правильнее в данном случае, упомянуть о выключенном китайском фонарике, лежавшем на палатке. Ибо он, а не пресловутый след мочи придавал словам Иванова хоть какую-то логическую конструкцию.
Дальнейшие логические умозаключения следователя формируются, в первую очередь на основании нахождения тел последней четверки и последующих результатов судебно-медицинской экспертизы. Именно на нее уповает Иванов, строя догадки и предположения вокруг таинственной "непреодолимой силы", подгоняя, как нам кажется, свои воспоминания и впечатления для созданий цельной и непротиворечивой картины происшедшего.
"Когда мы уже в мае осматривали с Е.П. Масленниковым окрестности места происшествия, то обнаружили, что некоторые молодые елки на границе леса имеют обожженный след, но эти следы не носили концентрической формы, или иной системы, не было и эпицентра". Вообще, особых оснований сомневаться в этом тезисе у нас нет, несмотря на то, что сама формулировка увиденного носит сугубо умозрительный характер, и никак не отражена в материалах уголовного дела. С другой стороны, рассуждения Иванова об общем уровне секретности вокруг происшествия пространно намекают о замалчиваемости определенных фактов. Именно об этом невольно задумываешься, читая абзац. Небезынтересен вопрос: почему именно в мае? Почему раньше никто не заметил, учитывая общее количество студентов-поисковиков, солдат с капитаном Чернышовым, манси с Куриковым?
Дальнейшие рассуждения о якобы имевшемся личном контроле за делом со стороны Н.С. Хрущева, Иванов подкрепляет следующими соображениями: "Дело в том, что когда шло расследование, в газете "Тагильский рабочий" появилась крошечная заметка, что в тот период, когда студенты были на горе Отортен, в небе Нижнего Тагила был замечен огненный шар, или, как теперь говорят, неопознанный летающий объект. Этот светящийся объект двигался бесшумно в сторону северных вершин Уральских гор. Автор заметки спрашивал: что бы это могло быть? За публикацию такой заметки редактору газеты объявили взыскание, а мне в обкоме предложили эту тему не разрабатывать". Вышеуказанная заметка действительно имела место быть - она опубликована в газете "Тагильский рабочий" 18 февраля и повествует об увиденном на день раньше, приведена в материалах УД (Л. 344). Не совсем понятно, какие именно студенты могли быть на Отортене 17 февраля, особенно учитывая тот факт, что дятловцы вообще не были на этой вершине, о чем Иванов должен был знать. Трудно предположить, почему именно следователь лукавит, вызвано это пробелами в памяти, либо сознательной подтасовкой фактов, установить уже вряд ли представляется возможным.
Дальнейшие рассуждения Иванова относительно природы "огненных шаров" не имеют для нашей заметки никакого значения, ибо являются продуктом творческой рефлексии автора. Интерес представляют приводимые автором показания свидетелей относительно увиденных "огненных шаров" 17 февраля и 31 марта, продублированные в материалах Уголовного дела. Они сам по себе доказывают наличие черновых записей по происшествию, которые имелись в распоряжении Иванова. И тем более странно, что эти свидетельства идут вразрез с датировкой газетной заметки.
Феномен "огненных шаров" Л.Н. Иванов связывал, прежде всего, с НЛО, о чем и сообщил А.Ф. Ештокину, в результате чего "тот дал совершенно категорическое указание: абсолютно все засекретить, опечатать, сдать в спецчасть и забыть об этом". Вероятно, такие соображения со стороны партийного начальства еще более укрепили Иванова в том мнении, что вокруг трагедии существует ореол секретности.
Однако в настоящее время подобные размышления об "огненных шарах" можно историографическим казусом.
В настоящее время опубликован массив документов, связанных с ракетными испытаниями. В сборнике документов "Задача особой государственной важности. Из истории создания ракетно-ядерного оружия и Ракетных войск стратегического назначения (1945-1959 гг.), на стр. 1043 можно увидеть пуски, осуществленные в феврале-марте 1959 г.
Р-5М. 02.02.59. Авария. Ненормальная работа СРП на земле и преждевременное выключение двигателя.
Казалось бы, отличная версия трагедия. Но, Р-5М - баллистическая ракета средней дальности (до 1200 км), запускалась с полигона Капустин Яр Астраханской области и чисто физический не могла бы долететь до Перевала.
Р-7. 17.02.59. Норма
Р-7. 31.03.59. аНормальный пуск. Возможно, именно этой припиской можно объяснить, что ракета была видно в течение 20 минут в лагере поисковиков.
Естественно, в обстановки секретности вокруг ядерных и прочих объектов, Иванов не мог знать, что таинственные "огненные шары" имеют вполне прозаичное объяснение. Однако человеческая психология устроена так, что всегда ищет выход из затруднительного положения или придумывает варианты решения сложной задачей, что и было продемонстрировано размышлениями следователя. Мы далеки от мысли, что Иванов сознательно перевирает факты для подтверждения своей гипотезы, однако вышеприведенные цитаты порой вызывают недоумение. Во многом такое характерно для воспоминаний участников поисковых операций, где собственные размышления, ощущения и увиденное накладываются на аналогичные у других поисковиков, на совместные рассуждения о причинах трагедии; затем создаются версии, под которые сознательно или нет подгоняются те или иные факты. Подобное хорошо видно на показаниях родственников погибших, поскольку их ощущения и мнения строились на расспросах вернувшихся в Свердловск студентов.
Например, Александр Николаевич Дубинин, отец Людмилы, в своих показаниях во многом основывался на комментариях студентов, поскольку сам на месте происшествия не был: "Исходя из услышанных разговоров студентов УПИ о том, что паническое бегство раздетых людей из палатки вызвано взрывом и большим излучением, информации поисковой группы из туристической секции УПИ (Слобцов) уже бывших около костра людей дальше от палатки не смотря на оставшиеся около костра наломанные сучья, а также не сгоревшие по краям костра сучья, сильная деформация лиц и разность цвета открытых (черно-синелиловый) и закрытых одеждой тела погибших, заявления зав. административным отделом Обкома КПСС т. Ермаша, сделанное сестре погибшего т. Колеватовой о том, что остальные, не найденные сейчас 4 человека, могли прожить после смерти найденных не более 1,5 - 2 часа заставляет думать, что вынужденное внезапное бегство из палатки произошло вследствии взрыва снаряда и излучения вблизи горы 1079, "начинка" которого вынудила (там были часть из физ-техн. ф-та) бежать от нее дальше и надо полагать повлияла на жизнедеятельность людей и в частности на зрение. Полет снаряда 2/II около семи часов утра видели в г. Серове. Наблюдала его, по рассказам студентов УПИ, некая группа туристов, пребывавшая в то время в походе до горы Чистоп" (Л. 286 об). Свидетельство характерно тем, что является собой письменное зарождение мифологемы ракетной версии случившегося, поскольку установленные обстоятельства не давали непротиворечивую картину, которая позволила бы разрешить все вопросы. Примерно тот же эффект ожидал и воспоминания/размышления Л.Н. Иванова, ставшие еще одной вехой в создании и развитии паранормальных гипотез в дятловедении.