Спускаться по ступенькам в то место, куда прилетают души, лишь особенность относительности. Ведь хочется верить, что души не тонут. Или тонут только те, которые потом испаряются на костре из котла Ада. Глядя на ступеньки приятно наступать на гаденькие души, которые хлопают как обожранные кровососы, барахтающиеся с запасами иллюзий прожитой нечестии. Чистенькая душа так не хлопает и не разбрызгивает дерьмо по сторонам, оно остается пятном с размером в пропорции составляющей чистоты. Жалко ли мне хлопать души на ступеньках, когда я спускаюсь посикать , а они как тараканы и муравьи куда-то спешат. Попадая в Рай, есть очередь, и все кто ломятся по короткой дороге, лишь попадают к сторожу, который уже задобался мыть следы жизненного помета от раздавленных душ. Но в этот вечер одна душа не лопнула под моей ногой, мне даже неудобно было шагнуть. Естественно я топнул несколько раз по ней, но ни пятна ни брызг дерьма не последовало. Нештатная ситуация наконец то заставила меня задуматься. Я подумал что чистейшая душа решила скоротать маршрут в обход и попалась мне. Конечно, я изловил ее. Проткнул иголкой и сделал из нее брелок. Остальные души хлопались как обычно. Быть сторожем у врат преисподней не сложно, основанная задача не наступать на души, что бы они не хлопали, но в божественной конституции написано, что если хочешь пойти посикать, то торопись невзирая ни на что, лишь только бы не насикать на божественный ковер прямо с кровати. Хотя к нам приходят уборщики, и драят все, так что эти черти из ада делают свое дело. Один раз я посикал на черта, и он зашипел на меня, то ли защищал божественный ковер, который он чистил, то ли ему не понравилось, или после ада еще не остыл. Но при всей неурядице он увидел мой брелок и предложил хорошую цену, что бы его получить. Он согласился на то что бы со ступенек подбрасывать души для моей клюшки похожей на гольф, что бы они взрывались эффектно, или шипеть тысячу раз. Для меня было это сложной сделкой, ведь черти используют чистые души не на огне, а в холоде. Эта душа была настолько чиста, что нет даже украдкой мысли сунуть туда свой нос в своей ассоциации. Черти превратили душу в кубик, что бы из нее сделать игральную кость, в надежде, что она будет чиста и не подвластна дьявольской силе. Огранщик душ наносит уважительные метки чистым усопшим, вспоминая грехи, которые он видит, протирая шелковистой тряпкой блеск последующей судьбы. Татуировка судьбы на кубике натянутой твоей души на каркас квадратного барабана. Когда бросают кости чистых душ, они звучат пикантностью своей особенности, но это всего лишь натянутая ткань души, которая таким образом звучит в своей индивидуальности. Для сторожа врат преисподней я знаю больше чем должен, и в благодарность тому, что твоя душа будет чиста, и я смогу на что то ее поменять чертям, расскажу о той игре, в которую играет дьявол. И самое интересное с кем они играет? И почему дьявол делает из чистых душ кубики. Надеюсь, это останется тайной! В общем, с Дьяволом в эту игру рубится сам Аллах. Эта игра напоминает нарды, только фишки, это еще нужные души, которые ниточкой соединены с живыми телами. Каждый ход их движения формирует тучи на горизонте. Иногда добиваясь справедливости или праведности, Вы просто стали фишкой, которая оказалась в нападении, и Ваша воля лишь механизм, который прыткостью адаптирует происходящее под естественное поведение. Я иногда наблюдаю такие души, они здорово балансируют в суете изменчивости, и показывают хорошие результаты. Такие души я обычно не хлопаю, они изяществом внутренней выразительности восхищают собственное наполнение красотой самой удивительной жемчужине, которая переливается своим прожитым лабиринтом. В общем, я нелегально причастен к тому, что нахожу нужные души для игры. Это души самых влиятельных людей мира. И это не президенты, и не громкие политики. Я собираю черных кардиналов, и экспрессия игры растекается в переживании снов, которые они видят. Но, как и все я верю в Бога, хотя по должности мне даже не положено поздороваться, ну или в одностороннем порядке. Остальные как и все верят в Аллаха и в Буду. Игра в любом случае имеет предпосылку войны, а война как игра, отличие и изящество в этой окраске заключается в том, насколько ты остаешься ребенком. Кстати я не хлопаю души умерших детей, ведь они так прытко скачут к Богу, что словно хотят спрыгнуть опять в жизнь с трамплина в то озеро, где жизнь можно вдоволь поплавать. У меня есть знакомый, ну это тоже сторож, только он пропускает души на землю, вроде смотрит, что бы такой как я не пнул в сговоре дельца, который хочет снова вернуться к жизни. Мне проку от душ нет никакого, я дорожу своей работой, хотя тот же мой знакомый стрижет пользу, так что жизнь иногда не клеится, потому, что везде есть свои лазейки, которые не в нашу пользу. Я бы мог взять твою душу и попробовать ее предложить для игры. Тебе нужно лишь не быть полным засранцем, ведь таких я раздавливаю каждый день. Жизнь в утробу черного завеса театра, который ты прожил, совсем не страшна, твою жемчужину не будут хлопать, если она своим смыслом каталась по ракушке перламутра. Игра это деньги, война, это большие деньги, но все это потенциал разделенный непримиримостью интересов. Сейчас я скажу, что не должен говорить. Я убил душу, которая была счастлива. Она взорвалась, и мне было очень стыдно, и больно до самого неведенья глубины своей грусти. Тогда я ощутил аромат счастья, он донесся вспыхнувшей свободой неуловимости прекрасного. Смерть души это как жизнь в разочаровании. Аллах бросил кубики, которые сделаны из чистых душ. Дьявол ответил своим броском. Марионетки поползли по игральному столу......