Аннотация: Ура, ура! Я сделала это) Я напечатала и вычитала третью часть! Продолжаем потихоньку сводить с ума ГГ. Пока становится только хуже :)
Часть третья
Анархия: белая одержимость духовности
Самоназвание: Нунавут ("наша земля" в переводе с местного наречия).
Название по межсепаратному каталогу: Северный сепарат.
Политический строй: централизованная власть отсутствует, общинный строй.
Форма государственного устройства: отсутствует.
Население: точные цифры неизвестны, на сепарате расположено несколько десятков поселений, в каждом не более пяти-шести семей.
Финансовая система: отсутствует, широко применяются принципы натурального обмена.
Особые отметки: настоятельно рекомендую прислушиваться ко всем рекомендациям местного населения, какими бы безумными они не казались.
Это один из самых живописных сепаратов, поражающий даже самое закосневшее воображение. Вечная мерзлота - оледеневшая земля, покрытая многометровым слоем снега, бесконечное белое поле как девственно чистый лист бумаги, готовый принять любое содержание. День и ночь здесь смешались и, порой, солнце неделями не появляется на горизонте, хотя на небе нет ни облачка. Впрочем, последние здесь и вовсе редки. В северо-западной части сепарата имеется довольно обширное море, большую часть года оно почти полностью покрыто льдом, однако является одним из главных источников промысла местных жителей. Путешествовать по Северному сепарату без должной подготовки довольно затруднительно, но, поверьте, оно того стоит. Большие расстояния между поселениями - эвинесвитами - и суровый климат обеспечивают определённые препятствия на пути исследователя. Основным средством передвижения местных жителей являются сани, запрягаемые шестью-восемью существами, внешне похожими на собак. Этих животных здесь называют крингмерками и активно разводят, получая от них не только тягловую силу, но и молоко, и шерсть. Северный сепарат - отличное место, чтобы отдохнуть от цивилизации: уровень технического развития здесь едва ли не отрицательный, орудия труда из камня и кости довольно примитивны, хотя и не лишены изобретательности. Тем не менее, отсутствие прогресса отчасти компенсируется сложной и многогранной культурой. Одно перечисление верований и традиций инуитов потянет на солидный научный труд, но никакое, даже самое красочное описание, не сравнится с ощущениями от реального погружения в этот мир. Чем читать нудные тексты, лучше примерить традиционные украшения из кожи и кости, вдохнуть сладковатый дым от ритуального костра в иглу шамана, дрожать от холода и леденящей кровь атмосферы в пещере духов. Однако, несмотря на все очевидные плюсы отпуска на Северном сепарате, следует понимать, что такое путешествие сопряжено с риском, возможно, наибольшим, чем на любом другом. Наверняка, вам известна пара-тройка примет - люди ещё называют это "предрассудки" - что-нибудь вроде перебежавшей дорогу чёрной кошки. Конечно, вы сейчас подумали, что бессмысленно упоминать подобные глупости, и в любой другой ситуации я бы с вами согласился, но... На Северном сепарате, должно быть, и правда властвуют духи. В каждом из поселений Нунавута существуют десятки примет, причём довольно зловещего содержания, и здесь - поверьте - это далеко не предрассудки. Любое поверье, что вы услышите в этих местах, следует трактовать абсолютно буквально: в этих краях они сбываются дословно и безотлагательно, какими бы сомнительными или маловероятными ни казались предрекаемые ими неприятности.
Так как, я внушил вам желание посетить Северный сепарат? Или, может, наоборот? Что ж, если вы всё же решились, могу только пожелать вам удачи: риск велик, но игра стоит свеч.
Из "Путеводителя по восьми сепаратам", запрещённого к хранению, чтению и распространению в Западном, Восточном, Северо-Западном и Южном сепаратах.
Нельзя сказать, что я именно упала, но приземлилась с некоторым ускорением. Всё тело мгновенно опалил холод, голова закружилась так, что пришлось зажмуриться на пару секунд. Едва темнота за обратной стороной век перестала вращаться, я открыла глаза: надо признать, увиденное меня поразило. Тёмно-синее ночное небо простиралось до горизонта, накрывая казавшееся бесконечным белое полотно, искрящееся в скудном свете звёзд. Воздух был нереально прозрачен, будто его здесь и вовсе не существовало. Впрочем, удивительная картина не смогла надолго удержать моё внимание: чересчур агрессивная среда окружала меня теперь. Я быстро осознала, что сижу на плотном снегу совершенно голая, кожу сводит от мороза, а горло будто наполнилось кусочками льда. Мало того, у меня в голове отчётливо звучал заливистый смех, искренний и злорадный, и уж точно не мой. Я подумала было, что схожу с ума, но вдруг поняла, что узнаю этот голос...
- Заткнись! - раздражённо рыкнула я, почти не разжимая зубов из опасения, что они начнут бесконтрольно стучать.
Вышло не слишком громко, но смех мгновенно прекратился, сменившись озадаченной тишиной. Я и сама не понимала, как безмолвие может передавать эмоции, но отчётливо их различала.
- Это ты мне?.. - прозвучало осторожное у меня в голове.
- По-моему, здесь больше никого нет, - огрызнулась я, поднявшись на ноги и зябко обняв плечи руками.
- Ты можешь меня слышать?.. - озадаченно пробормотал Константин - я так и представляла себе растерянное выражение его лица в этот момент.
Впрочем, сейчас я была слишком продрогшая и злая даже для сарказма. Да и ситуация сложилась наиглупейшая, а виновник, которому мне отчаянно хотелось врезать, находился вне зоны досягаемости. Продолжать изображать вежливость или хотя бы её подобие, сейчас было выше моих сил.
- Заткнись уже, - угрожающе прошипела я, стараясь не открывать лишний раз рот, чтобы избежать попадания в него холодного воздуха. - Мы ещё обсудим при личной встрече, почему ты не предупредил меня, что я окажусь без одежды на морозе.
- Да я и не подумал об этом, - откровенно солгал Константин, не слишком-то и стараясь казаться искренним, надеясь, вероятно, что по голосу определить фальшь будет трудно. - Я так привык "забирать" одежду при перемещениях, что делал это машинально, вот и не вспомнил сейчас. Прости.
Последнее слово в данных обстоятельствах прозвучало откровенной издёвкой, и только величайшим усилием воли мне удалось удержаться от вспышки бешенства. Разобраться с Константином, который всё больше меня раздражал, можно было и позже, а сейчас куда более насущной проблемой являлась задача выживания - признаться, при данных обстоятельствах шансы на него неограниченно стремились к нулю. Сосредоточившись на этой мысли и более не отвлекаясь, я подобрала книгу и нож, валявшиеся рядом на снегу, и со всей решимостью прокричала, нелепо задрав голову к небу:
- А теперь быстро говори, в какую сторону идти, чтобы добраться до людей. И попробуй только солгать: клянусь, я закопаю этот ножик в самом сердце ледяной пустыни, и тебе придётся вечно висеть в воздухе среди холода и пустоты!
Наверное, я перегнула палку, но в тот момент во мне бушевала ярость, подогретая сковывающим тело холодом. Последовала пауза, показавшаяся мне бесконечно длинной, но затем Константин всё же ответил:
- Иди прямо, я вижу в той стороне какое-то движение, - сухо сообщил он.
Я торопливо зашагала в указанном направлении, спотыкаясь и проваливаясь в снег, но уже через несколько метров перешла на неуклюжий бег: так было чуточку теплее. Но ноги с каждой секундой заплетались всё сильнее, а ледяной воздух только обжигал лёгкие, будто бы и не насыщая их кислородом. Чувство времени отказало мне, однако какое-то время определённо прошло, прежде чем мне пришлось вернуться к быстрому шагу, затем перейти на медленный, и вот я уже едва переставляла онемевшие ноги. Глаза слезились, и я почти не видела, куда иду, иней покрыл ресницы и волосы, а кожа совсем потеряла чувствительность. Я попыталась спросить у Константина, далеко ли ещё идти, но губы и язык заледенели так, что отказывались шевелиться, да и горло способно было издавать только какие-то нечленораздельные хрипы. Вдобавок ко всему, пошёл снег: густой и пушистый, он медленно, торжественно падал с неба, залепляя мне глаза, оседая на волосах, холодными каплями стекая по плечам и спине. С равной вероятностью могла пройти минута или час, когда я не смогла больше сделать ни шага. Колени подогнулись, и я осела в свежий снег. Вдруг очень захотелось спать. Где-то на краешке восприятия мне послышался чей-то голос, какая-то тень будто бы мелькнула впереди, но я уже не могла осознавать информацию. Голова тяжелела, и глаза закрывались: мне очень хотелось спать... Холод уже почти не чувствовался и было так приятно просто лежать и не шевелиться, проваливаясь в мягкую, обволакивающую темноту... Но что-то всё время выдёргивало меня из дрёмы: тень приблизилась и теребила меня, зачем-то заставляя открывать глаза, незнакомый голос что-то бормотал, но мой разум способен был только констатировать факт наличия звукового раздражителя, а не его смысл. Балансируя на грани сна и яви, я совершенно не воспринимала действительность: может, меня куда-то тащили, а может, я шла сама - даже за это я бы не поручилась; потом меня, кажется, пытались чем-то поить - вкуса я не почувствовала, но, кажется, обожглась, хотя и это ощущение было отстранённым, будто не моим. Я испытала искреннее облегчение, когда вмешательство извне, наконец, прекратилось, и стало возможным погрузиться в нездоровый тяжёлый сон...
***
Темнота отпускала неохотно - сознание возвращалось раздражающе медленно, по крупицам возвращая воспоминания и ощущения. Запомнила я, надо признать, не слишком много: я замерзала, и всё было почти кончено, когда кто-то спас меня. Дальнейшее являлось лишь предположениями: этот неведомый доброжелатель, похоже, притащил меня в некое помещение, где я смогла, наконец, заснуть без опасности не проснуться. И теперь я была жива, но чувствовала себя отвратительно: болела голова, в груди будто засел вязкий ком, а при одной мысли о том, чтобы открыть глаза, к горлу подкатывала тошнота. Ко всему, перед самым пробуждением ко мне пришло очередное пророческое видение, но, будучи не в лучшем состоянии, я запомнила только разрозненные обрывки: снег, вода и холод. Во всяком случае, сепаратом я, похоже, не ошиблась...
Первая попытка открыть глаза завершилась полным провалом: мир вокруг плавился и вращался, усиливая головную боль. Я снова зажмурилась, терпеливо дождалась, пока темнота на обратной стороне век разгладится, и попробовала ещё раз. Вторая попытка стала более удачной: картинка перед глазами прояснилась - она была белая. Кажется, я находилась внутри некоей круглой постройки из блоков прессованного снега. В голове откуда-то всплыло название - иглу - хотя я и не могла его знать. Большую часть пола покрывали серо-коричневые шкуры неведомых зверей, такая же служила мне одеялом - она была плотная, тяжёлая и исключительно эффективная в плане согревающей функции. У дальней стены стояло несколько кожаных мешков, и были свалены какие-то снасти, правее виднелась загадочная дыра в полу, вероятно, выход. В центре комнаты размещался массивный камень с глубокой выемкой в середине, в которой виднелся огонь - теперь я почувствовала лёгкий запах гари в воздухе. Над пламенем склонилась крошечная фигурка в бесформенном кожаном балахоне, она следила за закипанием некой жидкости в какой-то странной посудине, пристроенной над огнём.
- Э-э... Простите? - неуверенно подала голос я, не особо рассчитывая, что смогу говорить с местным жителем на одном языке.
Человек не вздрогнул, как это обычно бывает при неожиданном нарушении тишины, но всё же обернулся - плавно и совсем не поспешно. Это оказалась сморщенная старушка с непривычными чертами лица: узкие щёлочки глаз едва виднелись среди тонких складок грубой смуглой кожи. Седые волосы на её голове были старательно сложены в некое подобие гнезда, ни один волосок не выбивался, тонкие, почти бесцветные губы сливались со сплетением морщин, благодаря чему казалось, что женщина всё время улыбается.
- Ты быстро вернулась.
У старухи был сухой и хриплый голос, она почти до скрежета растягивала слова, но я с удивлением поняла, что её реплика мне вполне ясна, правда, лишь по содержанию, не по смыслу. Я хотела было уточнить, как я могла вернуться туда, где никогда раньше не бывала, но женщина меня опередила:
- Ничего, лекарство уже готово.
Старушка вернулась к вареву, плеснула немного в маленькую желтовато-серую плошку и протянула её мне.
- Пей.
Приказной тон не оставил мне выбора, я осторожно взяла горячую плошку в руки. От густой тёмно-красной жидкости валил пар и... пахло кровью. Старуха выжидательно смотрела на меня. Кивнув с кривоватой улыбкой, я сделала небольшой глоток... и с большим трудом заставила себя не выплюнуть отвратительную жижу: на вкус это тоже походило на кровь, причём порядком перебродившую, если, конечно, такое определение применимо к данной субстанции.
- Лекарство. Пей до конца, - безаппеляционно заявила старуха, фактически проигнорировав мой вопрос.
И, готова поклясться, она злорадно ухмылялась, хотя, конечно, по её лицу сложно было понять эмоциональное состояние.
- Не знаю полного состава, - раздался ленивый голос у меня в голове, - но в основе этой жидкости кровь крингмерка. Знаю, на вкус отвратительно, однако советую выпить, это действительно помогает.
Я скривилась и благоразумно не ответила. Откуда-то я знала, что крингмерк - нечто вроде местного домашнего животного, и даже смутно представляла, как он выглядит. Возможности отвертеться ненасильственным путём я не видела и, вздохнув от безысходности, залпом проглотила обжигающий отвар Я думала, меня тут же стошнит, но эффект оказался несколько иным. Навалилась слабость, на плечи будто опустилась тяжёлая мягкая лапа, и, кажется, я провалилась в сон или некое его подобие прежде, чем моя спина коснулась шкуры...
***
На этот раз я вообще ничего не чувствовала, будто просто смотрела фильм с отключенным звуком. Если предыдущий мир показался мне чёрно-белым, то этот оказался исключительно белоснежным. Никогда не думала, что существует столько оттенков белого. Над синевато-белой землёй искрилась сплошная стена серебристо-белой метели; там, где предположительно располагалось небо, красновато-белым мерцало нечто невидимое. Сквозь буран пробивались смутные человекоподобные тени: они двигались наискосок и медленно приближались, обретая зыбкую материальность. Вскоре три молочно-белых силуэта оформились и стало окончательно ясно, что это два человека и, вероятно, какое-то крупное животное. Люди продирались сквозь метель с заметными усилиями, клонясь под бесшумными для меня порывами ветра, шли неизвестно куда с неведомой целью, а я не могла даже примерно разглядеть их. Бесформенные фигуры, с ног до головы закутанные в мех, будто бы вообще не обладали отличительными признаками, даже цвета было не различить, только бесконечные оттенки белого. Ракурс сдвинулся, и в кадре появилось пятно нового оттенка, дать название которому мне уже не хватило фантазии. Фигуры подобрались к его границе, и едва первая из них её переступила, как исчезла из вида. Вторая рванулась не то вперёд, не то прочь, но тоже вдруг пропала. Как третья тень в панике заметалась вокруг, я, можно считать, уже не увидела. Меня внезапно окатило холодом, будто на голову вылили пару десятков литров ледяной воды, и дышать стало невозможно, словно весь воздух разом откачали. Картинка перед глазами исчезла, сменившись ровным голубовато-белым фоном, который быстро темнел. В контраст с окружающим холодом, лёгкие обожгло огнём... и я проснулась.
Я подскочила на постели, судорожно хватая ртом воздух. Перед глазами всё ещё мерцала темнота, казалось, я на самом деле задыхалась секунду назад. Однако, несмотря на последствия сновидения, я не могла не отметить, что общее самочувствие стало куда лучше, чем при предыдущем пробуждении. Тяжесть ушла, больше не болело горло, и дышать я могла куда свободнее. Что ж, странное лекарство действительно неплохо помогло.
- Что, кошмар приснился?
От неожиданности я вздрогнула, принялась крутить головой в поисках источника голоса, но оказалось, что в иглу я одна. О Константине я вспомнила не сразу, но всё же раньше, чем мне в голову пришла мысль о шизофрении.
- Вроде того, - вяло ответила я, откидываясь на шкуру. - Я долго спала?
- Почти двое суток.
- Сколько?!- снова подскочила я.
- А ты что хотела? Это ты ещё быстро оклемалась, вот я после местного снадобья...
Я уже не слушала разглагольствования Константина, занятая своими мыслями. Выходит, я потратила столько времени впустую, ни на шаг не продвинувшись в поисках. Первым желанием было накрыться одеялом с головой и больше никогда оттуда не вылезать. Правда, в моём случае, пришлось бы каким-то образом избавляться от сновидений, что вряд ли возможно осуществить. Поэтому я собрала волю в кулак и неосмотрительно резким движением поднялась.
- Не рекомендовал бы так торопиться.
Предупреждение откровенно запоздало, меня повело, и ноги, обычно державшие меня на земле так уверенно, подкосились, а от позорного падения спасла только близость стены. Впрочем, эта опора оказалась предательски ненадёжной: рука соскользнула по мгновенно подтаявшей ледяной корке, и я всё-таки свалилась на пол - благо, удар несколько смягчили шкуры.
- Ну вот, я же говорил, - довольно злорадно хмыкнул Константин.
- Помолчал бы, - огрызнулась я, упрямо повторяя попытку подняться.
На этот раз я действовала осторожнее, поэтому на ногах удержалась. Сил катастрофически недоставало, но я твёрдо решила не обращать на это внимания. Оглядевшись, я обнаружила на полу ворох одежды, вероятно, приготовленной для меня. Впрочем, если даже и не для меня, я не собиралась и дальше разгуливать голой. Тёплые штаны мехом наружу оказались мне коротковаты, но недостаток длины компенсировали мягкие сапоги до колена (обувь определённо называлась как-то иначе, и, наверное, я даже могла вспомнить точнее, если бы постаралась). Ко всему этому прилагалась длинная рубашка из таких же шкур, какими было обустроено жилище, отороченная по подолу, воротнику и рукавам серым мехом. Сидела эта штука на мне как-то странно, да и рукава сантиметров на десять не доставали до запястий.
- Ты слишком высокая для местных модных тенденций. Парка для тебя совсем короткая, к тому же, ты одела её задом наперёд.
- Чего? - раздражённо переспросила я.
- Парку переодень, говорю, - насмешливо повторил Константин.
Я молча подняла взгляд к потолку в надежде, что мой бесплотный собеседник, предположительно находящийся где-то там, получит возможность прочитать в моих глазах всё, что я думаю о нём вообще и о его малопонятных советах в частности.
- Ну, я про эту рубаху, завязки спереди должны быть, - отчего-то обиженным голосом уточнил он. - Не забудь мой нож. Твои заледеневшие пальцы было трудновато разогнуть, так что он сейчас где-то среди шкур, на которых ты спала. И я, кстати, вовсе не там, куда ты смотришь.
- Да плевать мне, где ты находишься, - огрызнулась я, излишне резко перекручивая балахон другой стороной.
Нож я всё же подобрала: уговор есть уговор. Он действительно валялся у меня под "одеялом", и меня запоздало передёрнуло от того, что я спала буквально на острие. За невозможностью воткнуть его во владельца, я раздражённо заткнула оружие за пояс штанов.
- Куда ушла женщина, которая была здесь?
- Я тебе не справочное бюро, - буркнул Константин действующим на нервы тоном.
Я только скривилась - сама разберусь. Не допуская непродуманных движений во избежание получения новых травм, я осторожно нырнула в лаз, который в любом случае был единственным выходом из помещения. Вылезать головой вперёд, как я попыталась сначала, оказалось не так просто: отчего-то мне никак не удавалось выгнуть спину так, чтобы не упереться плечами в лёд. Пришлось развернуться ногами вперёд и выползать не четвереньках. Постоянно оскальзываясь и чуть не застряв где-то посередине, я всё же преодолела лаз и выбралась наружу. Здесь было по-прежнему холодно и темно, ну, может быть, чуточку светлей, чем раньше. Бесконечное поле вокруг вызывало у меня смешанные чувства: уныние и восхищение одновременно. Ровная поверхность вспухала пузырьками иглу, здесь их было пять; чуть в стороне над снегом возвышалась странная конструкция, кажется, из шкур и длинных костей вроде рёберных. Около последней стая животных, похожих на собак, окружила человека, который кормил их рыбой из объёмистого мешка. Ещё несколько местных волокли к одному из иглу тёмную блестящую тушу, оставляя на снегу чуть заметный розоватый след.
Кто-то вежливо тронул меня за плечо: вздрогнув от неожиданности, я обернулась резче, чем следовало. Подошедшая ко мне девушка оказалась куда выдержаннее и не отступила ни на шаг. Она была вся такая тонкая и бледная, что при смуглом цвете кожи навевало мысли о заиндевевшем трупе.
- Это Поводырь Шамана, - с непонятным интересом в голосе встрял Константин.
Мне его уточнение ни о чём не говорило, а переспрашивать вслух было бы несколько нелепо, поэтому я просто пропустила эту реплику мимо ушей. Девушка опустила тонкую, будто состоящую из одних костей руку и неожиданно низким голосом заявила:
- Не след выходить из иглу задом наперёд, духи земли теперь думают, что ты не испытываешь к ним должного уважения. Недовольство духов настигнет тебя, едва Большая Хаскит зайдёт на малый круг, ни в одном деле тебе не будет удачи, пока небо не сменит цвет.
От льдистого взгляда инуитки мне сделалось не по себе, хотя я толком и не понимала, о чём она говорит. Впрочем, девушка не собиралась превращать монолог в диалог, поэтому, закончив, развернулась и мелкими частыми шажками засеменила в сторону одного из иглу.
- О чём это она? - негромко спросила я, не слишком рассчитывая на ответ.
- Разве ты не знаешь? - фальшиво удивился Константин, в его голосе слышалось плохо скрываемое злорадство. - Жизнью людей на Нунавуте управляют приметы, преимущественно плохие. И ты только что попала под действие одной из них. Если перефразировать, тебя будет преследовать тотальное невезение с того момента, когда созвездие Большая Хаскит выйдет из-за горизонта, и до тех пор, пока на небе не появится Северное сияние.
- Что за бред? - раздражённо фыркнула я.
Константин в ответ промолчал: я не могла видеть его лица, но отчего-то казалось, что мужчина недобро ухмыляется. Как бы то ни было, я стояла посреди до странного чужого поселения и не имела представления, что делать дальше. А непонятные предупреждения инуитки отнюдь не помогали мне, как и дурацкие вставки Константина. К несчастью, я практически ничего не знала о Северном сепарате, кроме того, что на нём холодно и нет авиации, поэтому у меня не было ни малейших идей насчёт дальнейших действий. Впрочем, это была не единственная причина, а лишь одна из многих... На прошлом сепарате мне, можно сказать, повезло - как иначе назвать невероятный факт встречи с конкретным человеком, о котором почти ничего неизвестно, в разгар военного хаоса? Но здесь я не знала не только как искать, но и кого. Учитывая размер местных поселений, я видела только один разумный выход: спрашивать жителей в каждом из них на предмет наличия соседей со странностями. Однако, я не была уверена, что странность в моём понимании равнозначна странности в понимании инуитов, и ещё больше сомневалась в том, что кто-либо станет откровенничать с чужаком вроде меня. Не говоря уже о том, сколько времени может занять подобный поиск при отсутствии карты, транспорта и неопределённом количестве поселений...
- Эй, тебе ещё рано вставать! - раздался у меня за спиной знакомый голос.
Я обернулась, но обнаружила его источник не сразу: взгляд скользнул над головой старухи, макушка которой едва достигала моей груди. Инуитка смотрела на меня осуждающе, отчего морщинистое лицо в пушистой меховой окантовке походило на расплавленный пластик, застывший навеки в немом укоре. Я открыла было рот, чтобы возразить, но старуха уже настойчиво толкала меня к недавно покинутому иглу, а у меня не было особых причин сопротивляться её напору.
После морозной улицы нагретый воздух в помещении окутал ласковым теплом. вызывая полуосознанное желание прилечь и вздремнуть. Обдумать это ощущение в полной мере я не успела. Старуха с неожиданной силой толкнула меня в живот - выше не дотянулась, - а я, и без того пока нетвёрдо стоящая на ногах, тут же встретилась спиной со стеной, а тем, что пониже - с полом. Я даже как-то растерялась, неспособная понять, проявление ли это агрессии или заботы, поэтому так и осталась сидеть на шкуре, подняв на инуитку недоумённый взгляд. Та несколько мгновений просто смотрела на меня: сложно было различать эмоции на чуждом иноземном лице, но в её глазах мне на секунду почудилось нечто враждебное. Развить мысль я не успела: женщина отвернулась и засеменила к очагу, где в уже знакомой посудине снова что-то бурлило. Старуха зачерпнула плошкой прозрачной жидкости и протянула мне:
- Сиди и пей, - непререкаемым тоном заявила она.
Откровенно говоря, мне совершенно не хотелось пить что бы то ни было из рук этой женщины: перспектива отрубиться ещё на несколько дней ни капли не прельщала. Я взяла горячую плошку, исходящую сладковатым паром, в руки и с неприкрытым сомнением вгляделась в коричневатую жидкость.
- Скорее всего, это укрепляющий отвар, - любезно предположил Константин.
Едва заметно скривившись, я решила пойти на компромисс и осторожно пригубила напиток. Вкус, кстати, оказался весьма недурён, и старуха осталась удовлетворена. Она опустилась на шкуры напротив, и несколько минут молча сверлила меня взглядом. Я не понимала, какие мысли овладели ей в данный момент, но быть объектом столь пристального внимания было донельзя неуютно. Чтобы хоть немного сгладить это чувство, мне приходилось постоянно прихлёбывать напиток из плошки, и не успела я опомниться, как посуда опустела, а в голове появилась странная вялость.
- Что нужно тебе в наших снегах, дитя Хаоса? - неожиданно спросила старуха.
С чего она так странно называет меня? - всплыла ленивая мысль, но озвучивать её не было никаких сил. Даже что, собственно, мне нужно в этих снегах, удалось вспомнить не сразу.
- Ищу здесь кое-кого, - всё же ответила я, едва справляясь с заплетающимся языком - состояние напоминало опьянение, только вместо тяжести в голове поселилась нездоровая лёгкость.
- Кого? - настойчиво переспросила женщина.
И правда, кого?.. Сначала я долго силилась вспомнить, кого я ищу, а, наконец, вспомнив, поняла, что внятно ответить всё равно не могу, потому что просто ничего не знаю об искомой личности.
- Не знаю точно, это должен быть некто со сверхъестественными способностями.
В обычном состоянии я едва ли была бы столь прямолинейна, но я произнесла это раньше, чем успела задуматься о целесообразности подобного заявления. Впрочем, старуха не выказала ни малейшего удивления, а на её лице, насколько я могла судить, не отразилось сомнений в моём умственном здравии.
- Совсем ничего больше не знаешь? - только уточнила она.
- Совсем, - недолго думая, подтвердила я - в голове постепенно прояснилось, но мысли всё ещё не поспевали за словами. - Ни имени, ни пола, ни места жительства.
Мне показалось, что на лице старухи мелькнуло разочарование, хотя, вероятно, это было всего лишь моё воображение. Не в силах вовремя остановиться, я нелепо закончила:
- Знаю только, как он умрёт...
Инуитка странно посмотрела на меня и надолго замолчала. Я воспользовалась моментом, чтобы унять разбродившееся сознание: откинулась на стену и прикрыла глаза. Туман быстро рассеивался, и на его месте возникали разумные мысли, причём первыми пришли подозрения. Вспомнилось, что в любом встреченном человеке мне теперь следует искать врага, и эта старуха запросто может оказаться не инуиткой, невесть с чего проникшейся сочувствием к чужачке, а пустой оболочкой с поселившимся внутри демоном, поступками которой руководит неведомый, но определённо неприятный для меня мотив. Сразу стало как-то не по себе, по позвоночнику проскользнул холодок: я торопливо открыла глаза и мгновенно напряглась, не увидев хозяйку на прежнем месте. Впрочем, инуитки и вовсе не оказалось в иглу: за несколько минут, которые я потратила на отдых, она, похоже, успела бесшумно покинуть помещение.
- Она ушла? - зачем-то уточнила я.
- Да, - последовал незамедлительный ответ - не иначе как мой невидимый собеседник жаждал общения.
Что ж, и мне пора приниматься за дело. После всех этих странных настоек в желудке требовательно урчало, но, хотя в некоторых из расставленных вдоль стен мешков явно хранилось что-то съедобное, пробовать сомнительную местную пищу я не решилась. Конечно, можно было спросить у Константина, но, честно говоря, я не испытывала достаточной степени доверия к его советам, и разумнее было поголодать, чем отравиться.
- Не знаешь, кто тут у них за главного? И день сейчас вообще или ночь?
- День, - усмехнулся Константин. - С "главным" сложнее, у них тут полная анархия, а тебе это вообще зачем?
Если бы я знала... Просто никаких более умных мыслей в голову так и не пришло, а бездействие в любом случае не могло привести к достижению цели. Однако сказать нечто подобное вслух мне не позволяла гордость, поэтому ответила я несколько резковато:
- Какая тебе разница?! - впрочем, я тут же одумалась, вспомнив, что имею не так уж много рычагов давления на Константина, и если буду с ним чересчур груба, могу потерять ценный источник в меру искажённой информации. Поэтому попыталась смягчить: - Хочу поговорить о местных жителях, при определённой степени везения удастся выйти на искомого человека.
Константин молчал с минуту, и я уже было подумала, что он всё же оскорбился и решил меня игнорировать. Но едва я собралась перейти к угрозам, он подал голос.
- Могу только предложить сходить к местному шаману, он должен всё про всех знать, - Константин ответил по существу, хотя в голосе сквозила нарочитая обида.
- Отлично, а как мне найти этого самого... шамана? - поспешила уточнить я.
- Его дом обычно отличается от остальных.
- Чем именно?! - раздражённо рыкнула я.
- Не знаю, - довольно ответил Константин, только обрадованный моей несдержанностью. - Во всех поселениях это что-то своё. Спроси у местных.
- У них-то и надо было спрашивать изначально, от тебя всё равно никакого толку, - окончательно разозлилась я.
Резко поднявшись на ноги, я стукнулась головой о свод, неловко отступив, перевернула какой-то мешок - благо, он был завязан - и чуть ли не кубарем скатилась в лаз, ведущий наружу. Выкарабкавшись на снег и немного отдышавшись, я осмотрелась. Людей здесь прибавилось. Тушу, которую я видела ранее, развесили на специальной конструкции, с виду чрезмерно хлипкой для подобной цели. Несколько низеньких женщин, похожих друг на друга как новенькие истребители одной модели, разделывали её при помощи ножей, изготовленных из какого-то странного серого материала, но явно не металла. По здравому размышлению, я решила, что найти среди нескольких домов один, отличный от прочих, смогу и без посторонней помощи. Постройки в посёлке располагались почти по кругу, что позволяло мне без лишних блужданий обойти его, например, против часовой стрелки. Я шла медленно, внимательно осматривая каждое иглу, местные провожали меня странными взглядами, но не предпринимали попыток окликнуть или остановить. Полагаю, доверия ко мне они не испытывали, как и особой симпатии, что усугублялось моим донельзя странным поведением. На меня будто нашёл приступ неуклюжести. Я спотыкалась, оскальзывалась, сталкивалась с людьми, переворачивала все попавшиеся предметы обихода и даже отдавила лапу одному из стаи местных домашних животных (как я теперь видела, собак они напоминали весьма отдалённо), за что получила заслуженный укус, не достигший, впрочем, цели благодаря плотным штанам. Главное, мне никак не удавалось найти хоть одно отличие между аккуратными, будто литыми по одной форме иглу. Где-то к третьему кругу все жители поселения отвлеклись от своих занятий и, молчаливые и напряжённые, следили за моими передвижениями. Мне сразу стало несколько не по себе в окружении настороженно замерших зрителей, и я уже хотела было остановиться, признать своё поражение и испросить помощи в своих поисках, но в этот момент ноги в очередной раз подвели меня. Я оступилась, отпрыгнула в сторону в бесплодной попытке сохранить равновесие, по инерции сделала ещё несколько неловких шагов и неожиданно встретилась с недоразделанной тушей. Выпотрошенные останки неведомого зверя не пришли в восторг от наших объятий и вместе со мной повалились на снег. Не стихавший последние пять минут у меня в голове приглушённый смех перерос в истерический хохот: Константин явно наслаждался зрелищем. Лежать на холодной, странно пахнущей туше, конечно, было не очень приятно, но и подниматься я не спешила: не слишком-то хотелось увидеть лица людей, наблюдавших это безобразие. Однако вставать пришлось. Наверное, все жители посёлка собрались вокруг. Похожие, как близнецы, они смотрели на меня с немым укором, а я, вся перемазанная в какой-то гадости, стояла, не зная, что сказать, и неотвратимо краснела, сознавая идиотизм ситуации. Даже Константин перестал смеяться, вероятно, поддавшись всеобщему напряжению. Пауза затягивалась, и у меня не было ни единой идеи, как бы её прервать, но тут неожиданно пришла помощь. В замершем посёлке наметилось движение: люди расступались, пропуская кого-то вперёд. Это оказалась уже знакомая мне бледная девушка, резко выделяющаяся на фоне остальных благодаря странному цвету кожи.
- Ты разгневала духов ветра, обходя наши дома против движения звёзд, и обидела духов воды, осквернив подаренную нам ими пищу. Иди за мной, тебя хочет видеть шаман.
Чётко выверенная во времени речь инуитки завершилась ровно в тот момент, когда девушка остановилась в шаге от меня. Голос её был строг, взгляд - холоден и суров, будто она ожидала, что я попытаюсь бежать или оказать сопротивление. Разумеется, я ничего подобного делать не собиралась и, с кривоватой улыбкой кивнув, последовала за девушкой. Инуиты спешно расступались перед нами - не то с почтением, не то с опаской. На первый взгляд, всё складывалось наилучшим образом: мне удалось без потерь выбраться из неловкой ситуации, и теперь меня вели именно туда, куда я и хотела попасть. Однако чувствовался здесь какой-то подвох...
Поводырь остановилась около ничем не примечательного иглу и, указав на него рукой, пояснила:
- Входи. Внутрь ты пойдёшь одна.
- Ну и чем же оно отличается от других? - недовольно буркнула я себе под нос, рассчитывая донести свою реплику до ушей Константина.
Но у инуитки оказался весьма тонкий слух, и она не только расслышала мой вопрос и поняла, о чём речь, но и сочла необходимым ответить на него.
- В нашем эвинесвите по традиции иглу шамана имеет два входа: для людей и для духов.
И как же я могла быть настолько невнимательна, чтобы не заметить такое явное отличие?! Сделав несколько шагов в сторону, я действительно увидела второй вход в жилище. Правда, расположен он был так, что с большей части ракурсов в область видимости попадал только один, и это меня несколько оправдывало. Зато нисколько не извиняло Константина, который наверняка давно приметил его сверху, но даже не подумал поделиться наблюдением. Пожалуй, ему даже повезло, что физически он уже мёртв, иначе я бы определённо собственноручно убила его за такие шуточки. Со ставшей привычной неуклюжестью я заползла в иглу. Если бы я уже не стояла на четвереньках, то непременно упала бы, едва сделав первый вдох: всё помещение заволакивал тяжёлый белёсый дым, горьковато-сладкий на вкус, от которого в голове мгновенно помутнело. Очертания стен и предметов расплывались, и я даже не могла с уверенностью утверждать, вижу ли здесь кого-либо живого или это только тени причудливо извиваются вокруг.
- Приблизься, дитя Хаоса.
Глубокий, немного приглушённый голос доносился откуда-то из дальнего конца иглу, разглядеть его обладателя я не могла, поэтому просто поползла вперёд, не решаясь подняться на ноги. Впрочем, далеко ползти не пришлось: буквально через метр я настороженно остановилась, заметив, что дым вокруг подозрительно заклубился. Через мгновение мне в лицо устремился настоящий вихрь, вынудивший зажмурить заслезившиеся глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем всё стихло, и я решилась осмотреться. Картина передо мной предстала фантастическая. В паре шагов напротив сидела женщина неопределённого, но наверняка почтенного возраста, её длинные седые волосы были заплетены в две тонкие косы, украшенные пёрышками, косточками и прочей зловещей мелочёвкой. Шамана и меня будто бы накрывал воздушный купол, граница которого проходила точно за нашими спинами, а высота едва ли позволяла выпрямиться в полный рост. Вокруг же с пугающей скоростью клубился густой, абсолютно непрозрачный дым, неведомой силой удерживаемый около стен иглу. Долго наблюдать за вращением серебристо-серой массы не представлялось возможным: голова кружилась, а завитки начинали складываться в безумные картины, навевающие мысли о галлюцинациях.
- Моё имя Инолат, я - шаман этого эвинесвита. А как мне называть тебя, дитя Хаоса?
- Меня зовут Энн, - спокойно ответила я, с трудом отрывая взгляд от дыма. - А почему вы называете меня "дитя Хаоса"? - не сдержала я любопытства.
- Ты прибыла из других земель, не так ли? - на губах инуитки мелькнула короткая улыбка. - Гости у нас редки, но мне довелось однажды привечать пришельца с чужого сепарата - ведь вы так называете отрезки земли, разделённые Хаосом? Ещё тогда я поняла, что для нас упорядочен и ясен только наш мир. А чужеземцы вроде тебя все подобны торгнаркам - детям Хаоса. Но есть и более простое объяснение: ведь ты, так или иначе, прошла через Хаос, чтобы попасть сюда, другого пути нет.
Что-то подобное я, в общем-то, и предполагала. Хотя сравнение с жителями Хаоса звучало не очень приятно... Инолат говорила, не открывая глаз, но, казалось, она точно знает, где я нахожусь и как выгляжу. В неровном свете неизвестного происхождения на её лице мелькали тени. Ответив на мой вопрос, шаман ненадолго замолчала, однако желания вставить слово не возникало: я чувствовала, что-то происходит на уровне восприятия, мне недоступном. Воздух словно сгустился, образы в дыму стали отчётливее, и мне казалось, что я ощущаю невесомые прикосновения к плечам и спине, но оборачиваться совсем не хотелось: отчасти из страха увидеть нечто, отчасти из опасения не увидеть ничего. Это закончилось также внезапно, как началось: в голове будто лопнула туго натянутая пружина, и шаман заговорила голосом чуть более хриплым и тихим, чем раньше:
- Ты пришла из странных земель, Эннат, - моё имя инуитка изменила на свой лад. - И покинула дом не по зову своей судьбы. Подобно дрейфующей льдине, ты легко сворачиваешь на чужой путь, ибо ничто не удерживает тебя на собственном. Рядом с тобой много лжи, ты помогаешь своим врагам. Ты приняла чужую цель, поскольку не имела собственной, но тебе не достичь её, если не поймёшь её значения. Ты выбрала опасный путь и не слишком дорожишь жизнью, но ценой всегда становится нечто ценное. Ты торопишься, но никогда не сможешь обогнать время. Ты что-то ищешь, но твой взгляд застилает дым. Ступив на землю Нунавута, ты успела прогневать многих духов. Ты уже ощутила на себе груз неудачи от духов земли, вскоре духи ветра пошлют тебе навстречу снежную бурю, а духи воды направят мор на приютившее тебя поселение. Ты должна покинуть эвинесвит уже сегодня, чтобы не привести беду в наши дома. Скажи, зачем ты прибыла в наши снега, Эннат? Возможно, я смогу помочь найти то, что ты ищешь прежде, чем ты покинешь эвинесвит.
Столь длинная и запутанная речь не могла так сразу уложиться в моей голове. Откуда этой женщине знать такие подробности моей жизни?! Конечно, она не назвала конкретных фактов, но и общая канва весьма убедительно укладывалась в обстоятельства. А прогноз выходил не очень оптимистичный... И теперь такая резкая смена темы на эти их местные прерассудки... Процессу усваивания информации не способствовала и обстановка: меня уже ощутимо мутило от недостатка кислорода и сосредоточиться было крайне трудно.
- Ээ... ну... я ищу человека... - я медленно собиралась с мыслями, но всё-таки попыталась ответить. - Где-то на этом сепарате есть человек с некой необычной способностью, и мне необходимо его - или её - отыскать прежде, чем это сделает кое-кто другой.
- В наших краях много людей со способностями, - ничуть не удивилась Инолат. - В каждом эвинесвите есть шаман, кроме того многие охотники умеют находить путь сквозь бурю, чуять зверя или говорить с крингмерками, кому какие духи покровительствуют. Как ты узнаешь, кто именно нужен тебе?
То, что инуитка не стала выяснять, зачем я вообще ищу здесь кого-то, меня несказанно порадовало. А вот новость, что выдающимися способностями здесь никого не удивишь, напротив, приятной не была...
- Понимаете, я узнаю об объекте моих поисков из... ну, как бы видений, приходящих во сне, - честно созналась я, резонно предположив, что шаману такой источник информации не покажется сомнительным. - Но в этот раз видение крайне скудное, и я не знаю даже внешности нужного человека. Однако, думаю, что способности его несколько иного рода, чем названные вами, поскольку их источником является внешняя сила, а не местные, как вы их называете, духи.
Женщина ненадолго задумалась - хотя, кто знает, по каким причинам она молчала - но потом всё-таки ответила:
- Здесь жила женщина по имени Анернат. Она могла одним прикосновением исцелять раны и болезни, но я не видела над ней духовного покровительства, - медленно, с некоторым сомнением сообщила Инолат.
Я даже задержала дыхание, опасаясь верить в такую удачу, и не сразу обратила внимание на употреблённое шаманом прошедшее время. А когда обратила, едва сдержала рвущееся наружу разочарование, которое обычно проявлялось у меня в весьма агрессивной форме. Конечно, оставалась вероятность, что эта женщина просто переехала...
- Это очень похоже на то, что я ищу, - осторожно признала я. - Но почему вы говорите о ней в прошедшем времени?
- Несколько дней назад она, также как ты сегодня, прогневила духов воды, уронив большой кусок мяса при разделке туши. И, как и принято в подобном случае, отправилась в Последний Путь, чтобы не навлечь беду на наш эвинесвит.
- Вы что, убили её?! - разозлилась я. - Просто потому, что она была неосторожна при готовке?! Да если бы даже к вам пришёл этот мор, она же могла исцелять одним прикосновением, вам самим-то не кажется полным идиотизмом избавляться от такого человека?!
Наверное, не стоило говорить так грубо и прямолинейно, но я не видела особого смысла сдерживаться теперь. Впрочем, Инолат ничуть не обиделась - насколько можно было судить по ни на мгновение не изменившемуся выражению её лица.
- Ты - дитя Хаоса, нам не понять тебя, тебе - нас, - говорила она тоже совершенно спокойно, тем же ровным, твёрдым голосом. - Никто бы не тронул Анернат, убийство строго запрещено в наших краях. Она отправилась в Последний Путь - дорогой к большой воде. Путь занимает пять дней, каждый из которых посвящён кому-то из великих духов, и инуит проводит их в мыслях о прожитой жизни. Дорога трудна, но прошедшему её до конца наградой станут ледяные чертоги предков, место, наполненное величайшей духовной энергией. Здесь, оставшись наедине с собой, инуит обретает гармонию для следующего перерождения. Анернат вышла два дня назад, значит, она и сейчас жива.
Ещё лучше: не хладнокровное убийство, а фанатичное многоэтапное самоубийство... Да на этом сепарате одни безумцы! Я медленно выдохнула, пытаясь унять ярость: даже не знаю, что именно так вывело меня из себя - безропотность местных жителей, непробиваемое спокойствие шамана или собственная вынужденная причастность к происходящему.
- Ладно, а я смогу каким-то образом догнать её до... э-э... перерождения? - устало уточнила я, не слишком надеясь на положительный ответ.
К моему удивлению, женщина кивнула, мне даже почудилась короткая улыбка, промелькнувшая на её лице.
- Да, если поедешь на крингмерке. Мы дадим тебе одного в благодарность за то, что ты покинешь эвинесвит.
- О, ничего себе! Эти крингмерки - у них главная ценность, а они тебе так запросто предлагают... - не выдержал Константин, но шаман подозрительно повела головой - если бы у неё были открыты глаза, можно было бы подумать, что она покосилась куда-то вверх - и мужчина опасливо замолк.
Я же не совсем поняла, как мне поможет один из тех собакоподобных зверей, каких я видела на улице, но отказываться, разумеется, не собиралась. На первый взгляд, всё складывалось удачно, но обольщаться я не спешила: эта Анернат могла ещё оказаться никаким не апортером, да и не факт, что она будет ещё жива, когда я до неё доберусь.
- Спасибо, - неуверенно поблагодарила я. - И когда я могу отправляться? Полагаю, время не ждёт.
- Нет причин для задержки. Собирайся и возвращайся к моему иглу. Снаружи тебя будет ждать Поводырь, она объяснит тебе остальное. И пусть духи помогут тебе, Эннат.
Инолат склонила голову, видимо, прощаясь со мной, и вдруг открыла глаза. Дым вокруг тотчас снова закружился и затопил всё вокруг так быстро, что я неосмотрительно вдохнула полной грудью. Задыхаясь, я ломанулась к выходу совершенно вслепую, каким-то чудом нащупала лаз и кое-как выползла наружу. Если бы в моём желудке было хоть что-нибудь, меня бы непременно стошнило. Скорчившись прямо на снегу, я несколько минут заходилась кашлем, ничего не видя и не слыша.
- Узнала что-нибудь? - услышала я требовательное, едва снова смогла дышать.
Размазывая по лицу выступившие слёзы - влага тут же замерзала, сковывая щёки инеем, - я оглянулась.
Рядом со мной стояла печально знакомая инуитка и строго смотрела на меня, явно ожидая немедленного ответа. Такой настойчивый интерес не слишком походил на праздное любопытство, особенно учитывая, что местные жители определённо не отличались общительностью.
- Ну да, узнала кое-что, - неохотно ответила я, поднимаясь на ноги.
- Расскажи, - настойчиво потребовала старуха, а, на секунду задумавшись, решила немного смягчить. - Я помогу тебе, чужаку не выжить в наших снегах без поддержки.
Мои подозрения уже переросли в убеждённость, возможно, оттого последняя реплика инуитки показалась мне неискренней. Я была уверена, что её телом управлял демон, и знала только один способ предупредить её недобрые намерения, правда, несколько негуманный.
- Поговорим в иглу, - невинно предложила я, не считая разумным устраивать разборки при свидетелях.
Старуха задумчиво наклонила голову, вероятно, ища подвох в моём предложении, но всё-таки согласилась и быстро засеменила в сторону дома. Я последовала за ней, украдкой нащупывая за поясом нож: конечно, обращаться я с ним толком не умела, но полагала, чтобы нанести один удар, большого ума не надо.
- Эй, ты что задумала?! - встрепенулся вдруг Константин, в его голосе слышалась неподдельная тревога.
Разумеется, я ему не ответила. На улице почти никого не осталось - возможно, наступил вечер или обеденное время - стало будто чуть потемнее, и это обстоятельство играло мне на руку. Действовать надо было быстро, не тратя время на раздумья и сомнения, поэтому я, надеясь на прикрытие сумерек, достала оружие, в два шага догнала инуитку - мы как раз уже приближались к иглу - и хладнокровно вогнала нож по самую рукоять старухе в спину.
- Стой, Энн, не делай этого! - испуганный вопль Константина раздался одновременно с ударом.
Инуитка замерла на месте, не издав не звука. На какое-то мгновение я даже испугалась, что допустила ошибку, и она была обычным человеком. Но тут старуха медленно обернулась, и я увидела её глаза, горящие знакомым демоническим огнём.
- Убила, - хрипло, с натугой проговорила она. - Так чем ты лучше нас?
Вероятно, Мара не могла долго управлять нежизнеспособным телом. Её глаза вернулись в нормальное состояние, и женщина упала на снег.
- Я никогда и не утверждала, что чем-то лучше, - мрачно буркнула я, воровато оглядываясь.
Вроде свидетелей моего преступления не было, и я поспешно спихнула тело в ведущий в иглу лаз. Последний раз окинув территорию настороженным взглядом, я и сама скрылась в проходе.
Протолкнуть безвольное тело через узкий, но скользкий лаз оказалось не так уж сложно, и спустя минуту я стояла под прикрытием толстых ледяных стен над свежим трупом своей жертвы.
- Ты с ума сошла? - голос Константина явственно дрожал, а, если учесть, как долго от него ничего не было слышно, выходило, что он не на шутку испугался. - А если бы моя связь с этим ножом разорвалась?! Да и зачем вообще ты её убила, знаешь, что теперь будет?!
Его возмущённые вопли на этот раз едва достигали моего сознания.
- Ну, с тобой же ничего не случилось... - вяло ответила я, опускаясь на колени около трупа и с усилием выдёргивая нож. - А сделала я это затем, что иначе она бы попыталась убить меня или ещё как-то помешать мне спасти апортера...
- Дура! - с чувством высказался Константин.
В другое время я бы непременно ответила на оскорбление, но сейчас даже не заметила его: поднеся клинок к глазам, я заворожено наблюдала, как по лезвию медленно стекает капелька крови. Так и не дождавшись моего ответа, Константин продолжил:
- Если эта инутка ушла в Последний Путь, ты всё равно ничего сделать не сможешь! Не понимаю, зачем ты спасаешь этих апортеров, но явно не из высокоморальных качеств: убила только что наивную туземку, одержимую демоном. А теперь непременно будет что-то плохое: примета, связанная с насильственной смертью, есть в каждом инуитском поселении. Если об этом узнают, тебе не поздоровится! Эй, Энн, ты вообще меня слушаешь? Чего ты вцепилась в эту железку? - прервал возмущённый монолог Константин, смущённый моим молчанием.
Я с трудом отвела взгляд от покрытого красной маслянистой плёнкой металла, тряхнула головой, отгоняя наваждение. Неприятное ощущение поселилось где-то в желудке, успешно конкурируя с голодом, но титаническим усилием воли я подавила его. Брезгливо обтерев кровь об одну из шкур, я решительно поднялась на ноги.
- Я слышу, - раздражённо ответила я. - Если у тебя есть другие варианты по избавлению людей от так называемой одержимости, непременно сообщи мне. У меня есть цель, и если имеется хоть один шанс встретиться с этой Анернат, то я им воспользуюсь, ясно? Один раз я опоздала, больше не хочу.
- С чего ты взяла, что этот демон не найдёт себе новое пристанище в пять минут? - ядовито заметил мужчина.
- Надеюсь, у неё, как и у меня, есть какие-то ограничения. Кстати, об этом: где моя книга?
- Не знаю, - обиженно буркнул Константин, хотя мне показалось, что слишком поспешно.
- Врёшь? - подозрительно уточнила я, покосившись на потолок. - Ты же всё время наблюдал.
- Да делать мне больше нечего, чем за твоими вещами следить! - ненатурально возмутился он.
- Вот как? - я скептически нахмурилась. - А тебе там, наверху, разве есть чем заняться? Короче, либо ты мне помогаешь, либо я тебя тут бросаю.
- Сначала чуть не угробила, а теперь ещё и угрожает, - страдальческим тоном протянул Константин и, помявшись для вида, неохотно добавил. - Она сожгла его.
- И ты мне не сказал? - холодно осведомилась я. - Это смахивает на предательство.
- Что за глупости? Ну, подумаешь, не сказал о твоей книжке, я и забыл об этом! Мало ли почему необразованная старуха бумагу жгёт!
- Забыл он... - скрипнула зубами я.
Вообще-то, негодование в голосе Константина звучало довольно искренне, да и не видела я причин, по которым ему бы выгодно было меня подставлять. Однако доверять ему мне отчего-то хотелось всё меньше. Недалеко от огня я нашла небрежно отброшенные остатки книги. Прогорела она не слишком качественно, хотя читабельного текста осталось немного. Я завернула рассыпающиеся страницы в кусок кожи, валявшийся рядом, и засунула бесформенный свёрток за пазуху. Кроме того, следовало всё-таки найти что-нибудь поесть: я понимала, что если потеряю сознание от голода где-то в этой ледяной пустыне, то, скорее всего, быстрее погибну от холода, чем приду в себя.
- Скажи, тут есть что-нибудь съедобное?
Под чутким руководством Константина, с радостью сменившего тему на более безопасную, я собрала немного странных продуктов из расставленных у стен мешков. Кроме того, по кратком размышлении, я прихватила с собой одну из тёплых пушистых шкур, служивших недавно мне одеялом, и надела поверх парки странную куртку, обшитую серыми и белыми перьями - из любезной подсказки Константина я узнала, что она называлась кухлянкой. Ещё раз осмотревшись и убедившись, что больше ничего ценного в иглу нет, я выползла на улицу. В первый момент я даже не смогла понять, что изменилось вокруг. Я зябко поёжилась, глубоко вдыхая морозный воздух, настороженно осмотрелась, пытаясь найти конкретные отличия. Светлее, что ли, стало?
- Наверх посмотри, - подсказал Константин.
Я послушно подняла глаза... и заворожено оцепенела. Небо сошло с ума: на нём не осталось привычных цветов и линий. Желтовато-серое небо моего родного сепарата, почти белое - северо-западного, иссиня-чёрное - северного, мне довелось посмотреть кое-что, хоть и не так много, но эта безумная смесь красок не походила ни на что из виденного мной ранее. Сочетание, казалось бы, несовместимых цветов: зелёного, лилового, синего, красного, фиолетового, жёлтого - обращалось в удивительно гармоничную картину. Мне немедленно захотелось подняться в небо, приблизиться к чуду, стать его частью...
- Что это?.. - вслух подумала я, не в силах оторвать взгляда от удивительной картины.
- Да это обыкновенное северное сияние, темнота! - покровительственным тоном ответил Константин, разумеется, не предполагавший, что мой вопрос был исключительно риторическим, как путь выражения восхищения, а не способ получения информации.
Очарование момента мгновенно испарилось: восторженное созерцание не уживается в одном флаконе с раздражением и злостью.
- Как можно характеризовать подобное словом "обыкновенный"?! - рыкнула я, в который раз прожигая яростным взглядом пустоту над собой.
- Да что ты опять взбесилась?
Недоумение Константина явно было искренним, что вызывало у меня только большую злость. Не тратя больше время на глупости, я быстро зашагала к иглу шамана: моей доведённой до абсурда неуклюжести, как и обещалось, пришёл конец. Поводырь ждала меня на условленном месте, рядом с ней, впряжённый в какую-то сложную конструкцию, непоседливо кружился крингмерк.
- Это Какрэйок, - бесстрастным тоном сообщила девушка, кивая на животное. - Он выносливый и послушный, хороший крингмерк, отпусти его домой, когда будешь умирать, он найдёт дорогу.
Я даже не нашлась, что ответить на столь бесхитростную просьбу. Впрочем, Поводырь шамана вовсе не собиралась вести со мной беседу, поэтому я спокойно могла промолчать. Рослый молодой крингмерк, в холке достигавший моего живота подбежал ко мне, деловито обнюхал, едва ли не задев короткими, но ветвистыми рогами, после чего дружелюбно повилял хвостом, соглашаясь на сотрудничество.
- Здесь еда для него, - Поводырь протянула мне небольшой мешочек, оказавшийся неожиданно тяжёлым. - Нужный путь он знает сам, ему было указано направление, поэтому тебе остаётся решать только когда стоять, а когда двигаться.
На этом девушка сочла свою роль выполненной и молча ушла, не дав себе труда попрощаться. Впрочем, меня не слишком интересовали вопросы вежливости: куда больше волновала скупость выданных инструкций. Конечно, можно было догнать девушку или поинтересоваться наличием опыта обращения с крингмерками у Константина, но гордость не позволяла. Ничего не оставалось, кроме как попытаться разобраться самой, да положиться на счастливый случай. Загадочная конструкция, на которой, по всей видимости, мне предстояло ехать, была полностью изготовлена из костей и кожи. На двух длинных широких полозьях были закреплены нечто вроде кресла и квадратный ящик, вероятно, для вещей. На высокой спинке, к моему удивлению, крепился самый настоящий фонарь: каркас из тонких костей, стенки из матового, полупрозрачного материала, плошка с горящим жиром внутри. Света приспособление давало не очень много, но и это в данных обстоятельствах показалось мне фантастическим прогрессом.
- Между прочим, уникальная технология: фонарь на этих санях сделан из пластин вручную истёртой до полумиллиметровой толщины кости, - не удержался от комментария Константин, но быстро вспомнил, что обижен, и умолк.
Сани (хоть я и представляла себе этот предмет несколько иначе, использованное Константином слово легко прижилось в моём сознании) соединялись с крингмерком кожаными ремнями: упряжь охватывала животное поперёк шеи, груди и живота, а также вдоль туловища. Мешок с кормом для крингмерка я засунула в ящик, а сама, тщательно завернувшись в дополнительную шкуру, устроилась в кресле. Мои размышления о том, как заставить Какрэйока сдвинуться с места - трогаться без команды вышколенный крингмерк явно не собирался - прервал истошный вопль.
- Дитя Хаоса убила Сакколат! Духи предков гневаются, проклятие падёт на наш эвинесвит!
Инуиты мгновенно высыпали на улицу, будто всё это время в своих домах только и ждали команды. Инолат также без промедления покинула свой иглу: с её появлением на поселение мгновенно опустилась оглушающая тишина.
- Было нарушено священное табу, - гулкий голос шамана разносился далеко вокруг и вызывал невольный трепет. - В эвинесвите, где пролилась кровь инуита, больше нет жизни. Мы должны собрать всё, что сможем унести, и покинуть это место ещё до того, как небо вернёт свой цвет. Любой, кто задержится дольше этого срока, умрёт страшной смертью. Таков гнев духов предков.
Инолат снова скрылась в своём иглу: на меня она даже не посмотрела. Зато около двух дюжин инуитов, всё ещё стоящих в центре посёлка, сверлили меня недобрыми взглядами. Распространяется ли их табу на чужаков, я не знала, и проверять что-то не хотелось. К тому же, если эвинесвит и так уже осквернён, ничто не мешает убить в нём кого-нибудь ещё...
- Трогай! Вперёд! Поехали! - торопливо выдала я, надеясь, что хоть одно из трёх слов сойдёт за команду для крингмерка.
И какое-то - или, быть может, все вместе - определённо сработало: радостно вильнув хвостом, Какрэйок припустил с места так, что в первый момент меня буквально вжало в спинку кресла. Чуть пообвыкшись с движением, я обернулась: поселение стремительно удалялось, сливаясь с бесконечной белой пустыней.
- Не волнуйся, они не будут тебя преследовать, - подал голос Константин. - Насилие у них не приветствуется даже по отношению к чужеземцам.
- Они что, действительно сейчас соберутся и уйдут? - усилием воли я заставила себя отвернуться, но успокоиться так легко не могла. - Бросят свои дома из-за дурацких предрассудков?
- Ну, ты уже могла убедиться, что эти, как ты их называешь, предрассудки здесь оборачиваются вполне реальными неприятностями.
- Ничего подобного, - упрямо возразила я. - Всё это моё невезение, которое они приписывают гневу духов, можно с тем же успехом оправдать усталостью и тем, что я ещё не оправилась после болезни.
- А как ты объяснишь то, что это самое невезение пропало чётко с появлением северного сияния? - не сдавался Константин. - Ты так внезапно отдохнула и выздоровела?
- Может, так на меня дым подействовал, - я тоже не собиралась отступать. - А эти идиоты, ну куда они пойдут?! Тут не лучшее место для прогулок.
- Отойдут немого в сторону и будут строить новые дома. Но ты, конечно, права: какой-то процент погибнет за время перехода и обустройства, тем более, они снимаются с места без должной подготовки, - невозмутимо сообщил мужчина со скрытой издёвкой.
О, небо, что за ерунда? Эти люди будут всем рисковать из-за нелепых выдумок! И выходит, что я виновата во всех последующих лишениях этих инуитов! Нет, - я решительно тряхнула головой. С какой стати я должна винить себя в проблемах малоразвитых аборигенов? Они сами выбрали свой путь. Твёрдо решив, что винить мне себя совершенно не в чем, я больше не оглядывалась на скрывшийся из виду посёлок. Только вот на сердце отчего-то было неспокойно...
Чтобы отвлечься, а заодно и провести время с пользой, я достала из-за пазухи свёрток с остатками книги, и сунула в рот бесформенный и бесцветный кусочек местной еды, обладавшей весьма специфическим вкусом, идентифицировать который при моём скудном опыте не представлялось возможным. Мрачно пережёвывая странную жёсткую пищу - впрочем, желудок охотно принимал и это, - я осторожно вынула кипу обгоревших листов и принялась выискивать уцелевшие части текста. Дело осложнялось слабым освещением и норовящим унести бумаги встречным ветром, но кое-что найти всё же удалось.
- Послушай, Константин, а ты случайно не знал зык Северного сепарата? - задумчиво поинтересовалась я, подняв один из уцелевших листов к самому фонарю и старательно вчитываясь в текст.
- Я - полиглот, - не замедлил похвастаться мужчина, - я знаю языки и большинство распространённых наречий каждого из сепаратов в совершенстве.
- О-о, - глубокомысленно заключила я. - Вот, послушай: "Перенимая дар апортера, линкер вместе с этим получает все воспоминания, знания и умения умершего, однако, поскольку сознанию одного человека трудно вмещать память многих личностей, данные в явном виде блокируются. Тем не менее, линкер может воспользоваться знаниями апортера выборочно. В большинстве случаев достаточно так называемой "автоматической подкачки", когда необходимые знания всплывают из подсознания в зависимости от ситуации. Как правило, это какие-либо умения, в которых возникает сиюминутная потребность, например, знание иносепаратных языков, владение оружием и тому подобное".
- У тебя в голове все мои воспоминания?! - в ужасе воскликнул Константин, честно дослушав до конца.
Я зловеще усмехнулась: не хотелось упускать случай подколоть его. Однако затем я всё же пояснила то, что и так было ясно из книги:
- Формально - да, но я их не воспринимаю. Так что не переживай, если моё подсознание вдруг не решит, что мне немедленно надо узнать самые непристойные подробности твоей жизни, я ничего не смогу "вспомнить". Зато теперь я понимаю, почему тогда неожиданно стала понимать язык твоего сепарата, да и здесь смогла объясняться. Правда, вот тут дальше что-то написано о побочных эффектах из-за того, что я фактически храню в мозге полную копию чужой личности, но здесь страница обгорела, и, в чём они заключаются, не разобрать.
--
Ну, тогда ладно... - с некоторым сомнением согласился Константин, будто от его мнения что-то изменилось бы.
Какое-то время наш путь пролегал в тишине и покое. Крингмерк легко бежал вперёд, не выказывая ни малейших признаков усталости, снег поскрипывал под его лапами и под полозьями саней. Казалось, что на многие километры вокруг ни одной живой души не затерялось в этой ледяной пустыне, и только мой тусклый фонарь да безумное небесное сияние разгоняли безжизненный мрак. Я всё больше замерзала, всё труднее было удерживать онемевшими пальцами тонкие листы. Чувство времени снова изменяло мне, но если бы я взялась оценивать, то решила бы, что прошло уже несколько часов.
- Не пора дать ему отдохнуть? - вслух подумала я, скептически следя за мельтешением мускулистых лап Какрэйока.
- Не волнуйся, - немедленно ответил Константин, вероятно, заскучавший без дела и болтовни, - крингмерк может бежать без сна и отдыха около двух суток, это очень выносливое животное. Кстати, раз уж ты заговорила об этом. Что ты будешь делать, если вдруг действительно догонишь эту инуитку?
- Как что? - растерялась я. - Ну, объясню ей ситуацию...
- И? - саркастически подбодрил мужчина.
- И? - задумалась я. - Наверное, мне нужно уговорить её пойти со мной. Ведь если оставить её здесь, то рано или поздно демоны доберутся до неё. Впрочем, при местных реалиях шансы на выживание вообще невелики...
- Даже если не рассматривать тему того, как ты собираешься её уговаривать, остаётся ещё вопрос, как и куда ты заберёшь её отсюда.
Об этом я действительно как-то не задумывалась: всё последнее время меня больше занимал вопрос, где искать апортера, нежели что с ним, найденным, делать. Немаленькую роль тут сыграло и то, что я, честно признаться, ни на минуту всерьёз не надеялась отыскать инуитку вообще и, тем более, живой.
- Наверное, я должна забрать её на следующий сепарат, да и вообще таскать за собой до тех пор, пока всё это не закончится, - медленно проговорила я, не до конца уверенная в логике собственных соображений. - Я смогу какие-то образом провести её с собой через Хаос?
- Нет, - Константин и не пытался скрывать злорадства.
- Да ладно? - не поверила я, невольно снова косясь куда-то в небо: невозможность видеть собеседника меня крайне раздражала. - А какой тогда вообще смысл в твоих способностях, если они не позволяют перемещать между сепаратами группу людей? Быть такого не может!
В поисках ответа, я принялась осторожно пересматривать обгоревшие страницы: недавно там мне попадалось что-то на тему способностей, но читать я не стала, полагая, что бывший их носитель является достаточным источником информации. Константин и сам был крайне возмущён: как же, я посмела усомниться в его словах - поэтому без остановки недовольно бурчал.
- Ну что ты там ищешь?! Говорю ж, нельзя с собой никого живого протащить, пробовал я! Ничем хорошим не закончилось, тебе не понравится, уверяю. Поэкспериментировал однажды, не подумав, на человеке...
- Умолкни, - прервала я его душещипательную историю. - Вот, здесь что-то написано на этот счёт. "Апортер способности перемещения в качестве первоочередной задачи должен обеспечивать группу возможностью передвижения между сепаратами, а также в границах Хаоса". Дальше страница обгорела, ничего не разобрать, только обрывки какие-то: "необ... вий... физический контакт с... одновременно покинуть тел...". В общем, это возможно, понятно? - устало заключила я, пряча бумажки обратно за пазуху.
Я потёрла слезящиеся от напряжения глаза и поплотнее завернулась в шкуру: внутренние запасы тепла стремительно таяли. Константин отреагировал не сразу: слишком трудно, видимо, было признаться, что его авторитетное мнение оказалось не совсем верным.
- Даже если это так, - наконец выдавил он, из твоей обгоревшей инструкции подробностей не вычленить, а экспериментировать на людях ты вряд ли захочешь.
- Главное, это возможно, - лениво парировала я, - а там уж как-нибудь разберусь...
Всё сложнее было бороться со сном: наверное, следовало сделать остановку и размяться, но мне не хотелось терять время. Чтобы хоть как-то отвлечься, я постоянно крутила головой, надеясь заметить изменения в пейзаже. Вообще-то, они действительно наблюдались: то там, то здесь на местности появлялись небольшие возвышенности, да и рельеф в целом, похоже, становился более гористым, хотя из-за плотного снежного покрова это и сложно было разглядеть. Однако процесс этот проходил не настолько увлекательно, чтобы заставить забыть о холоде и разогнать сонливость.
- Кажется, мы её догоняем, - вдруг заявил Константин.
Я с трудом разлепила глаза и долго пыталась сфокусировать взгляд на виднеющемся далеко впереди световом пятне. Кажется, там действительно присутствовала человеческая фигура, а поскольку едва ли люди прогуливались здесь целыми толпами, с довольно большой вероятностью это и правда была искомая инуитка. Крингмерк, похоже, тоже узнал её: беспокойно вильнув хвостом, он ещё немного прибавил скорости, на ходу издавая странные лающие звуки.
- Какрэйок? - удивлённо обернулась на шум девушка и почти тут же упала на снег, сваленная с ног мощным ударом лап крингмерка.
Я испуганно соскочила с саней, мгновенно забыв и о холоде, и о сонливости: подумала, что животное с чего-то решило напасть на инуитку. Но всё оказалось не так трагично: бешено виляя хвостом, крингмерк вылизывал лицо девушки, а та со смехом отпихивала его. Я раздражённо выдохнула, запоздало ёжась от холода. У Анернат здесь было нечто вроде лагеря: прямо на снегу стоял фонарь - брат-близнец моего, рядом лежала объёмистая сумка. На некой сложной конструкции, в нижней части которой горело голубоватое пламя, кипятилась вода в маленькой плошке. Я терпеливо дождалась, пока инуитка закончит возиться с крингмерком и соизволит обратить на меня внимание. Только тогда я налепила на лицо располагающую улыбку, вышедшую не слишком убедительной из-за онемевших от холода лицевых мышц, и без предисловий уточнила:
- Анернат, я полагаю?
Девушка неопределённо наклонила голову, не выказывая ни малейшего удивления моей осведомлённостью, на её лице стремительно таяла предназначенная Какрэйоку улыбка. Выглядела она довольно молодо, как ни сложно мне было оценивать экзотическую внешность местных жителей, густо-чёрные жёсткие волосы, сплетённые в две тонкие косы, спускались до середины спины, а карие глаза неожиданно заметно сверкали на узком смуглом лице.
- Что тебе нужно от меня, дитя Хаоса? - спокойно, даже с некоторым любопытством в голосе произнесла инуитка, машинально поглаживая довольного крингмерка по спине. - Не похоже, чтобы тебя терзала хворь, которую я могла бы излечить.
По всей видимости, девушка не была избалована бескорыстным вниманием, что не мудрено с её даром.
- Ну, лечить меня действительно не надо, - согласилась я, мучительно пытаясь подобрать слова для объяснения. - Мне кое-что известно о тебе и о происхождении твоего дара, хочешь об этом узнать?
- Это не имеет для меня значения, совершенно не заинтересовалась Анернат. - Однако, я готова выслушать. Для тебя это, должно быть, очень важно, если ты отправилась за мной в Последний Путь.
Столь неожиданная реакция привела меня в полное замешательство. Я никак не предполагала, что этим разговором девушка будет делать мне одолжение, да ещё и предупредит о своей позиции с такой пугающей непосредственностью. Приглушённый смех Константина улучшению восприятия тоже не способствовал.
- Я приготовила согревающий отвар, прошу, выпей немного, - первой нарушила паузу Анернат, гостеприимно протягивая мне дымящуюся плошку.
***
Я сидела на краешке саней, рассеянно теребя в руках пустую плошку. Анернат методично рыла в снегу яму: она занималась этим уже какое-то время, продвинувшись на внушительную глубину - как я ни пыталась сократить свою историю, рассказ всё же занял больше времени, чем девушка могла просидеть без дела. Теперь я молча ждала её реакции, но пока инуитка, казалось, полностью погрузилась в своё нехитрое занятие и, вполне вероятно, вообще не слушала меня. Постепенно я начинала злиться, но буквально за секунду до того, как я окончательно потеряла терпение, девушка наконец подала голос.
- Значит, ты думаешь, мой дар является частью оружия, а за мной самой охотится торгнарк? - задумчиво уточнила Анернат, высовываясь из своей ямы.